Флешмоб в культурном поле современной России

В задачу организаторов начинает входить и централизованное фото- и видеоархивирование проводимых флешмоб-акций. Это изменение отражено в правилах 2004 г.: одно из положений предписывает участникам вести съемку скрыто, но рекомендует не заниматься этим вовсе, так как предполагается, что фото- и видеофиксацией должны заниматься отдельные мобберы, не принимающие или принимающие меньшее участие в самой акции. Таким образом, FMOB.RU способствует институционализации практики и все больше развивает «инфраструктуру» для участников-исполнителей. После закрытия сайта моббер, ответственный за фото- и видеосъемку, в ряде более поздних флешмобах-акциях будет заменяться на специально нанятого профессионального оператора.

Запрет на смех во время проведения флешмоб-акции не упоминается Б. Васиком даже в ретроспективном лонгриде. В сценариях к своим флешмобам он прописывает, как должны себя вести и говорить участники в рамках моба, но эти предписания варьируются, в зависимости от сценария. Тем не менее, запрет на смех не является у Васика концептуальной чертой флешмоба. Появление такого положения на FMOB.RU в 2004 г. может быть связано с уже рассмотренными правилами. Серьезность, с которой мобберы выполняют со стороны абсурдные действия во время флешмоб-акции, способствует возникновению эффекта остранения. Отстраненность, которую мобберы должны демонстрировать, во-первых, характерна для повседневных автоматизмов: когда мы идем по улице, мы не фокусируем свое внимание специально на том, как именно мы идем. Во-вторых, мобберы могут создавать свою собственную «повседневность», в которой рамка флешмоба накладывается на рамку того пространства, где флешмоб происходит. В результате, остранение возникает за счет перестройки привычных сценариев взаимодействия с окружающими людьми. Мобберы действуют, исходя из заданной флешмобом рамки, которая становится для них реальностью, тогда как очевидцы остаются внутри действительности. Поэтому их взаимодействие обусловлено тем, что акторы находятся в разных системах координат внутри общего коммуникативного пространства. В качестве примера можно привести ответы мобберов на вопросы окружающих в течение флешмоб-акции «Дежа вю», которая уже была упомянута:

«На вопрос "Где Вы это купили", я в недоумении заявил: "А разве что-то не так?" Сестра отколола что-то вроде "Я капли дома забыла", когда к ней пристала тётенька...

[…] Заглядывая в палатку с цветами, мы удивлялись красивым цветам и слишком большим ценам.

Переходя дорогу, мы уверяли окружающих, что видим на все 360 градусов, так что можно за нас не беспокоиться.

В палатке Союзпечати спросили - нет ли у товарища в продаже капель для глаз, на что проснувшийся продавец стал активно предлагать нам какую-то розовую туалетную воду, явно хранящуюся под прилавком как контрабандный товар...»

(Gipnojungle, отчет о проведении акции http://web.archive.org/web/20041020223253/http:/www.fmob.ru/flashmob.php?ri=218 )

Движения мобберов абсурдны для очевидцев, но естественны для самих участников флешмоба, и наоборот. Смех (в том случае, если он не является частью сценария, инструментом по искажению реальности) во время акции разрушает остранение, так как мобберы не просто играют, но выражают свое наслаждение игрой, обнаруживая тем самым сконструированность ситуации Смех мобберов, таким образом, нарушает остранение подобно тому, как смех человека в момент подшучивания над другим выдает его замысел. . Они оказываются недостаточно вовлечены в игру, занимая метапозицию или оценивая эффект, производимый на очевидцев. Более того, смех мобберов нормализует флешмоб-акцию для очевидцев, делая ее более узнаваемой. «Толпа», выполняющая абсурдные действия, в глазах очевидцев приобретает аффективный маркер, который позволяет отнести ее к привычным веселящимся на улицах группам (молодых) людей, смеющимся над своим же поведением. Узнав во флешмобе привычное городское явление, прохожие уже больше им не озадачены и начинают испытывать по отношению к нему уже выработанный спектр эмоций.

И положения, регламентирующие отношения мобберов с органами правопорядка, и правило, запрещающее им смеяться во время флешмоб-акции, объединены одной общей интонацией создателей, которая одновременно является ключевым отличием их понимания флешмоба от понимания Васика. Как уже было указано, Васик не артикулировал какой-либо нормативный образец флешмоба. Напротив, ретроспективно описывая свой проект, он отмечает, что, организуя флешмоб, он запускал событие, которое впоследствии могло разворачиваться как угодно и развиваться самостоятельно В более крупном масштабе такой же механизм лег в основу развития флешмоб-движения в целом -- Васик создал флешмобы в контексте своего проекта, но они получили широкое распространение в мире без дальнейшего контроля или вмешательства автора идеи.. Правила на FMOB.RU, начиная с 2004 г., содержат имплицитную установку: им нужно следовать для того, чтобы получился хороший флешмоб. Такая нормативность и оценочность невозможны применительно к проекту Васика. Автор идеи формулирует онтологические черты флешмоба с опорой, в основном, на концептуальные истоки, но именно эти черты определяют флешмоб как пространство игры и импровизации. Для Васика флешмоб -- это эксперимент, любой результат которого ценен и заслуживает внимания. Категории «хорошего» и «успешного» к нему неприменимы, так как остается несформулированным его нормативный образец.

Каждый флешмоб Васика -- это отдельное событие, для которого важна процессуальность, тогда как авторы правил FMOB.RU выстраивают логику, в соответствии с которой каждый флешмоб может соответствовать критериям хорошего флешмоба, не соответствовать или соответствовать частично.

Хороший флешмоб, конструируемый списком правил с комментариями 2004 г., представляет собой коллективную акцию, направленное на искажение реальности, которое происходит в результате того, что участники четко следуют сценарию, выполняя указанные в нем действия синхронно и одинаково, а также задают ими свой собственный ритм, отличный от ритма окружающей их повседневности. Флешмоб взаимодействует с конкретными пространством, его ритмом и значениями, которыми оно производится и которые оно производит, флешмоб и пространство равно влияют друг на друга. Выбор пространства становится одной из основополагающих составляющих сценария.

Другое важное свойство хорошего флешмоба -- эффект случайности: акция начинается так же внезапно, как и заканчивается и длится от 5 до 10 минут. Эффект случайности достигается и благодаря тому, что мобберы являются незнакомцами друг для друга. Даже если они и были знакомы до акции, то не должны вызывать этого на месте ни до, ни вовремя, ни после ее проведения. Обсудить акцию они могут на платформе сайта или во время «афтерпати». Помимо того, что мобберы должны создавать впечатление, что незнакомы между собой и являются случайными прохожими, оказавшимися в одно время в одном месте, им необходимо поддерживать иллюзию того, что их действия не были спланированы заранее. На вопросы очевидцев мобберам следует акцентировать внимание на их конформности и отвечать, что просто начали повторять движения за остальными, не зная их цели и значения. В отношении определения самих действий правила остаются достаточно открыты. Только одно из положений упоминает, что они носят абсурдный характер.

Важно, однако, не только то, что делают мобберы, но и как. В частности, поэтому мобберам рекомендуется сфокусироваться на исполнении сценария и не отвлекаться, например, на очевидцев (если они первыми не вступают в коммуникацию), СМИ, фото-или видеосъемку. Нарушения в исполнении могут привести к тому, что флешмоб превратится в «дешевый студенческий капустник», «балаган», «клоунаду», хулиганство, мешающее окружающим https://web.archive.org/web/20041026215625/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=1116 . Противопоставление «высокой миссии» флешмоба по смещению реальности развлекательной функции «низкого», массового цирка является конститутивным и встречается, например, в обсуждениях проведенных акций пользователями на форуме https://web.archive.org/web/20041026215625/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=1116 .

Выше я описала собирательный образ хорошего флешмоба на основе результатов анализа приводимых на платформе правил 2004 г. и аффордансов сайта. Еще раз отмечу, что он является нормативным образцом и не может считаться исчерпывающим описанием практики ранних российских флешмобов. Дополнительной причиной является и то, что платформы представляли собой, своего рода лаборатории флешмоба, где пользователи в процессе активной коммуникации (вокруг планируемых и проведенных акций, актуальных культурных событий, зарубежных опытов флешмоба, его идеологического компонента и теоретических истоков и т.д.) могли уточнять, дополнять и оспаривать те или иные составляющие нормативного образца. Прежде чем перейти к анализу содержания этой коммуникации и выявления проблемных аспектов, наиболее волновавших мобберов, я приведу анализ состоявшегося раннего российского флешмоба, проведенный на основе сохранившихся дискурсивных материалов на FMOB.RU и видеозаписи флешмоб-акции. Модель перформанса, предлагаемая Шехнером, позволит мне более полно описать весь процесс флешмоба, начиная с предложения сценария и заканчивая его возвращением в сетевое пространство.

«Случай №1. Желтые очки»

Одним из первых организованных и признанных флешмобов FMOB.RU стал «Случай №1. Желтые очки» (Happening #1 Первые акции FMOB.RU назывались «случаями», или «хэппенингами» и нумеровались, аналогично «мобам» Васика. Примечательна здесь и другая отсылка -- к традиции, собственно, хэппенингов, с которыми флешмобы объединяет тема освобождения посредством игры, а также важность пространства действия (Walker 2011a, 63-69). . Yellow Glasses) http://web.archive.org/web/20041020222713/http://www.fmob.ru/flashmob.php?ri=55 . Сами участники высоко отметили этот флешмоб, в частности, определив его как «классический» http://web.archive.org/web/20041027084915/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=434 . Я проанализирую его по модели перформанса, предлагаемой Шехнером, так как она позволяет описать не только саму флешмоб-акцию, но флешмоб целиком, начиная его организацией и заканчивая следующей за реализацией сценария рефлексией участников.

Шехнер предлагает рассматривать перформанс как временно-пространственную последовательность, состоящую из прото-перформанса (подготовки/обучения (training), воркшопа, репетиции), перформанса (разогрева (warm-up), публичного представления, событий/ контекстов, которые сопровождают публичное представление, процесса остывания (cooldown)), последствий (aftermath) (критических отзывов, архивации, памяти) (Schechner 2013, 225). Подготовка предполагает процесс обучения «особым навыкам», он может быть формальным и неформальным (Schechner 2013, 228). Неформальная подготовка предполагает то, что участники перформанса приобретают необходимые знания посредством «впитывания» (absorbing) того, что происходит вокруг них. Ввиду того, что специализированные сайты, каким и является FMOB.RU, устроены по принципу самоорганизации, любой потенциальный моббер, желающий принять участие в той или иной акции, проходит неформальную подготовку. Посредством блуждания по сайту и открытия для себя его аффордансов, участник более подробно узнает о том, что представляет собой флешмоб-движение, флешмоб-акция о всех необходимых для этого действиях, как выстраиваются отношения между пользователями сайта. Посредством включения в коммуникацию с платформой и другими пользователями, потенциальный участник становится моббером, формулирует свои представления о том, каким должен быть флешмоб, и предлагает собственные сценарии.

Любой ранний флешмоб начинается с предложения сценария одним из пользователей сайта на форуме. «Желтые очки» здесь не исключение Там же. . Автор указывает тип места, в котором пройдет флешмоб (ТРЦ), то, каким образом участники должны будут собраться на месте акции, сам сценарий и его таймлайн, когда мобберы должны будут разойтись и примерную длительность всей флешмоб-акции (Рис. 1).

(Рис.1)

Затем остальные пользователи обсуждают предложенный сценарий и голосуют за него. На уровне отдельного флешмоба обсуждение и принятие сценария -- две первые трансакции, или сделки, которые заключают между собой мобберы -- будущие участники этого флешмоба. Обсуждение сценария включает в себя одновременно две операции, которые выделяет Шехнер, -- воркшоп и репетицию. Воркшоп автор определяет как «заигрывание с разными способами поведения посредством изменения порядка, преувеличения, фрагментации, комбинирования и создания набросков» (Schechner 1973, 33). Важно отметить, что воркшоп -- это защищенное время-пространство, в котором сообщество перформеров способно безопасно развивать собственные отношения и занимается этим (Schechner 1973, 33). Если воркшоп направлен на то, чтобы собрать максимум материала для будущего перформанса, то репетиция -- процесс выстраивания перформанса из этого материала. Очевидно, специфика флешмоба не предполагает личных встреч -- их заменяет форум, который становится пространством одновременно воркшопа и репетиции Важно отметить, что понятие «репетиция» я использую здесь не в театральной плоскости, а в том общем виде, в котором его вводит Шехнер: репетиция -- это процесс сборки перформанса (флешмоб-акции). И напротив, репетиция как подготовка к перформансу, подразумевающая пробное, предварительное его исполнение, противоречит идее оригинального, «классического» флешмоба, его спонтанности и несрежиссированности. , где в создании будущей флешмоб-акции могут участвовать любой пользователь без последующих санкций Изменения сценария в процессе реализации флешмоба могут не поощряться частью мобберов. «Выходки» во время флешмоб-акции могут быть расценены другими участниками как попытка испортить ее. . Поскольку обсуждение представляет собой активный коммуникативный акт, то поиск материала для флешмоб-акции и ее сборка последовательно не разделимы друг от друга. Обсуждение может носить характер уточнения технических условий проведения флешмоб-акции: каким образом можно сделать себе желтые очки, как считать хлопки и нужно ли это и т.д. Второе направление обсуждения -- интерпретация. Если обратиться еще раз к сценарию, он не содержит никакой информации ни о цели или назначении флешмоб-акции, ни о ее значении. Автор излагает сами действия, которые должны выполнять мобберы, и их последовательность, но не интерпретирует их. Принятие (или непринятие) предлагаемого сценария остальные пользователи начинают объяснять на основе произведенных ими самими интерпретаций. На основе этих интерпретаций можно выделить то, что представляет ценность во флешмоб-акции. Прежде всего -- точность исполнения: в рамках сценария «Желтые очки» мобберы должны задавать определенный ритм в пространстве торгового центра, который, в частности, будет выделять их в толпе других покупателей. Поэтому он должен быть различимым и отчетливым. Точность исполнения влияет на «красоту акции» http://web.archive.org/web/20041027084915/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=434 . Помимо эстетической составляющей, двумя другими взаимодополняющими критериями успешной флешмоб-акции являются абсурдность и удовольствие (как минимум, самих мобберов). В случае «Желтых очков» аплодисменты трактуются отдельными участниками как заведомо позитивное действие, эффект от которого усиливается использованием желтого цвета в акции. Аналогично, массовые аплодисменты в торговом центре могут не выглядеть абсурдно, а скорее, заставлять окружающих искать их адресат, -- абсурд также достигается желтыми очками. Основываясь на том, что абсурд предполагаемой ситуации будет заключаться в том, что толпа людей стоит в очках, в которых ничего не видно, пользователь FLIGHT предпринимает попытку проинтерпретировать всю флешмоб-акцию и приписать ей значение, исходя их тех отношений, которые она может установить в результате с пространством торгового центра. Впоследствии его интерпретация будет развита уже другим пользователем в отчете по итогам проведения флешмоб-акции. FLIGHT пишет:

Нет, люди, которые стоят в жёлтых очках (то есть, ничего не видят и хлопают) Идея отличная!

Если реализуем, то я буду счастлив!

Комментарий FLIGHT дополняет техническое описание сценария -- мобберы собираются в торговом центре для того, чтобы аплодировать, не видя того, чему они аплодируют.

Особенностью флешмоб-акции, т.е. флешмоба на стадии перформанса является стремительность и практическая незаметность/ нефиксируемость лиминальных зон разогрева и остывания, которые маркируют переходы от «обыденной жизни» к состоянию перформанса и обратно. Неартикулированность этих переходов породила сравнение флешмоба со «вспышкой» и в случае оригинальных флешмобов -- вызывала у них удивление, шок, способствовала привлечению внимания. Для мобберов разогрев включает в себя сбор на месте действия, возможность осмотреться и приготовиться к условному сигналу. Именно он обозначает начало действия Кейс рассматриваемой акции демонстрирует то, что условный сигнал был замечен далеко не всеми мобберами, поэтому многие подключались к нему уже после начала (http://web.archive.org/web/20041027082940/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=477). Это не уникальная ситуация. Поэтому аналогом условного сигнала становится начало флешмоба в точно установленное время. (как было во время проведения акции «Желтые очки») и трансформирует «простых прохожих в мобберов». Теоретически моментом разогрева является условный сигнал, но практически мобберы делятся в обсуждениях проведенных акций тем, что уже прибыв на место действия они чувствуют собственный исключительный статус, по сравнению с другими прохожими Например, https://web.archive.org/web/20041026215625/http:/fmob.ru/b/viewtopic.php?t=1116 .

Тем не менее, задача мобберов включает в себя то, чтобы они не выдали себя раньше времени. Этому способствует и траектория начала действия. И мобберы, и очевидцы «входят» в пространство перформанса из одного пространства, в котором они существовали до начала флешмоб-акции. За счет того, что для мобберов этот переход маркирован, а очевидцы узнает о флешмоб-акции уже после ее начала, происходит наложение перформативного и обыденного пространств, требующее перенастройки отношений между мобберами и очевидцами/ свидетелями. Самим перформансом в ситуации флешмоб-акции является реализация сценария, т.е., возвращаясь к «Желтым очкам» -- то, что толпа мобберов, каждый из которых надевает очки (стекла которых закрашены желтым, заклеены желтой бумагой или желтые сами по себе), собирается на втором ярусе гипермолла «Горбушкин Двор» вокруг одной из внутренних площадок и хлопает. Более широкий контекст для флешмоб-акции как перформанса -- указанное наложение пространств и перенастройка отношений. Именно на этом этапе происходит ряд новых важных трансакций после внутреннего договора участников о том, что они трансформируются в мобберов по условному сигналу.

Во-первых, флешмоб-акция вовлекает случайных прохожих, невольно ставших ее свидетелями. Другие посетители торгового центра могли игнорировать происходящее, снимать флешмоб-акцию или пытаться выяснить свидетелями чего они стали. Во-вторых, перформативное пространство флешмоба вступает, как уже было указано, во взаимодействие с «найденным пространством» (found space) (Schechner 1994, xxx-xxxi), в котором оно происходит. «Найденное пространство» -- понятие, используемое Шехнером для описания одного из возможных способов работы с пространством в энвайронменталистском театре (Scheсhner 1994). В отличие от создания отдельной среды путем трансформирования данного пространства, найденное место предполагает непосредственную работу с данным пространством, исследование его перформативных возможностей и выстраивание диалогических отношений с ним. Как правило, флешмоб радикализует описанные отношения со своим найденным (или вернее, выбранным) пространством и его агентами Представители правопорядка, охрана, работники (например, продавцов, если речь идет о магазине или торговом центре) находятся в том же недоумении, что и свидетели акции. Однако их положение осложнено тем, что они связаны с тем пространством, в котором проходит флешмоб, и являются его представителями. Поэтому проблема определить, чем является флешмоб, и что, исходя из этого определения с ним нужно сделать, стоит перед ними еще более остро. , создавая напряжение между формируемым им перформативным и «найденным» пространствами. Во-первых, и это буквально демонстрирует рассматриваемый кейс, флешмоб-акция способна задавать собственный ритм в публичном пространстве, отчетливо выделяющийся структурой и массовым синхронным исполнением по сравнению с полифонией ритмов публичного пространства. Мобберы в «Желтых очках» задают перформативное пространство флешмоб-акции, в частности, создавая контролируемое ими звуковое пространство. Во-вторых, напряжение достигается за счет того, что флешмоб-акция демонстрирует неконвенциональные способы поведения в городском публичном пространстве. При этом неконвенциональность не означает нарушение легальных правил или экстраординарные по сложности исполнения действия мобберов. Люди в очках (пускай даже солнцезащитных) или несколько недолго хлопающих в ладоши людей (друг другу или выражающие восхищение в повседневном разговоре) в торговом центре могут и вовсе не обратить на себя внимание. В качестве основы мобберы видоизменяют простые действия, с которыми можно столкнуться в повседневности (в частности, в том пространстве, которое было выбрано для проведения флешмоб-акции), -- очки, закрашенные/ заклеенные желтым, надетые на толпу людей (ок. 200 человек http://web.archive.org/web/20041020222713/http://www.fmob.ru/flashmob.php?ri=55 ), которая при этом синхронно хлопает непонятно кому или чему, очевидно, вызывает прямо противоположный эффект, привлекая к себе внимание и шокируя окружающих. Флешмоб не предлагает альтернативной действительности, но производит сдвиг в уже существующей. По окончании флешмоб-акции, все возвращается на свои места. Производимый сдвиг, в частности, ввиду своей кратковременности оставляет свидетелей в недоумении, так как и по окончании акции они не получают никаких разъяснений. Сокращенный до предела процесс «остывания» способствует этому: в определенный момент мобберы просто расходятся в разные стороны пространства, вновь минимально маркируя окончание акции. Таким образом, флешмоб-акция представляет собой кратковременное изменение действительности посредством создания перформативного события.

Уолкер отмечает, что 4 из 8 флешмобов Васика были проведены в магазинах розничной торговли, т.е. в пространствах потребления (Walker 2011a, 95-96). В действиях мобберов Уолкер прослеживает критический комментарий, адресованный культуре капитализма в США. Несмотря на то, что флешмоб-акция «Желтые очки», аналогично, проходит в торговом комплексе, считать с действий мобберов критический комментарий, направленный против консьюмеризма, представляется неочевидной задачей. В отличие от мобберов, принимавших участие в `MOB#2', участники «Желтых очков» не разыгрывают роль покупателей, которых отличают странности в поведении. Здесь в основу сценария оказываются положены вовсе не те коды повседневного поведения, которые распространены и характерны для найденного пространства. Поэтому мобберы не осуществляют его субверсию напрямую, преображая другие заимствованные из повседневности элементы действий. Однако отчет Алексея Саганя, относящийся к этапу последствий перформанса, предлагает интерпретацию акции, который наделяет ее критическим значением (Приложение №3). В качестве примера форм, возможных на последней стадии -- последствий (aftermath) -- я приведу здесь только указанный отчет. Однако для флешмобов она не является единственной: возвращение флешмоба в сетевое пространство может включать в себя также фотоотчет Например, http://web.archive.org/web/20041021044519/http://fmob.ru/flashmob-gallery/album.php?ai=12 , обсуждение проведенной акции на форуме Например, http://web.archive.org/web/20041027082940/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=477 , видеозаписи Например: Maxim Karakulov. Желтые очки. Флешмоб, Москва, ноябрь 2003// Youtube. 25 августа 2013 г. (https://www.youtube.com/watch?v=ANAcod_xJ_8) Просмотрено: 10.05.2020., комментарии очевидцев на неспециализированных форумах, в социальных сетях и т.д. Более подробно функционирование этих форм будет рассмотрено в других фрагментах настоящей работы.

Отчет продолжает игру, заданную самим сценарием, в частности, развивая абсурдистскую составляющую. Алексей Сагань выбирает формат притчи, в которой рассказывает о том, как на смену мира, описываемого Аристотелем, где «всем природным материалам присуща внутренняя форма, непреодолимая никакими человеческими силами» http://web.archive.org/web/20041020222713/http://www.fmob.ru/flashmob.php?ri=55 , и «живая совокупность этих форм образует единую мировую гармонию, задуманную и осуществленную без участия человека» Там же. , а «Человеку же, как универсальной живой форме, дана в этой гармонии почетная роль, выделено "престижное" место…» Там же. , приходит на смену иное мироустройство с «другими философами», которые решили, что люди смогут раздобыть все, что им нужно, сделав это из пластмассы». Затем он описывает новый «пластмассовый мир» и его «силиконовые долины» Там же. . «Горбушка», согласно отчету, -- один из «пластмассовых центров столицы», в котором мобберы собрались для «совершения образцово-показательных аплодисментов пластмассовому человечеству» Там же. . Но, на самом деле, поясняет Алексей Сагань, они имели в виду «нечто прямо противоположное»: мобберы довели до абсурда ситуацию восхваления «пластмассового человечества». И здесь необходимо вернуться к комментарию FLIGHT при обсуждении -- мобберы изображают людей, аплодирующих «пластмассовому миру», но не способных даже разглядеть его, потому что на них одеты желтые очки. Алексей Сагань отсылает к ним как к пластмассовому солнцу и заканчивает отчет фразой: «Верните нам настоящее солнце!» Там же. Таким образом, отчет выступает в качестве интерпретативного высказывания, которое продолжает флешмоб, формулируя вокруг него дискурс, во-первых, объясняющий выбор определенного пространства для проведения флешмоб-акции (не просто по принципу воспроизводства оригинальной модели), и во вторых, создающий для нее критическое измерение, синонимичное одному из значений оригинальных флешмобов Васика.

Дискуссии мобберов

Как уже было отмечено и как демонстрирует приведенный кейс, среди самих участников распространена рефлексия либо над теми проблемными аспектами, которые не уточняются в правилах и на главной странице, либо над самими правилами. Она не носит манифестарный характер и содержится, в основном, в отчетах и обсуждениях проведенных акций, в которых мобберы указывают, чего им не хватило во флешмобе для того, чтобы он мог считаться хорошим. Я подробно рассмотрела комментарии на форуме к 6 знаковым для сообщества FMOB.RU флешмобам и выделила те проблемы определения , которые обсуждают сами мобберы.

Во-первых, не определены оказываются те отношения, которые мобберы устанавливают с очевидцами. На одном полюсе находится представление о том, что флешмоб -- это «таинство» для «посвященных». В таком случае, адресатами акции являются сами мобберы. Прохожие исключены из этого действия и, несмотря на то, что они выполняют функцию Другого, становятся объектами пренебрежительного отношения участников. Прохожих называют «обывателями» или «перцами», за которыми просто смешно наблюдать. Соответственно, чем в большем недоумении останутся очевидцы, тем лучше удалась флешмоб-акция. Другая позиция основана на восприятии прохожих как активных субъектов, которые потенциально могут быть вовлечены во флешмоб-движение. Агентность очевидцев реализуется в их способности интерпретировать увиденное. В рамках этой позиции мобберы как бы признают за очевидцами статус «эмансипированных зрителей», чья общность становится отражением общности мобберов. В формуле Рансьера перформеры выступают в качестве «рассказчиков», а зрители -- «переводчиков» (Ranciere, 2004 (цит. по Brejzek, 2010)). Даже внутри своей общности «переводчики» могут не разделять общие представления и вырабатывать автономные интерпретации, но их объединяет общее направление деятельности и объект, на который эта деятельность оказывается направлена. Признание описанного статуса за свидетелями, очевидно, трансформирует их в адресата флешмоб-акции. В модели, предложенной Расньером, зритель как «переводчик» интерпретирует «идиому» (Ranciere, 2004 (цит. по Brejzek, 2010)) -- событие, которое нуждается в объяснении. Поэтому очевидцы могут быть наделены агентностью, даже в том случае, когда мобберы не считают, что «прохожие должны что-то понимать». Ключевое различие заключается здесь именно в намерениях и восприятии мобберов. В том случае, если очевидцы оказываются адресатами акции, мобберы подчеркивают необходимость создавать дополнительные возможности для их вовлечения в перформативное пространство акции для того, чтобы в результате общности мобберов и зрителей влияли друг на друга, по аналогии с взаимовлиянием пространства внутри флшемоб-акции и окружающего ее пространства. В рамках этой позиции очевидцы, или прохожие, являются такими же полноправными участниками флешмоб-акции, как и мобберы.

С одной стороны, флешмоб-акция должна быть запоминающейся для самих мобберов, которые выступают в роли главных объектов влияния флешмоба. Прежде всего, он искажает именно их реальность, так как они являются теми, кто физически создает перформативное пространство акции. Позиция пользователей, считающих, что флешмоб, в первую очередь, должен быть ориентирован на самих мобберов, сопряжена с определенным пониманием сути флешмоба как эксперимента, непосредственное участие в котором позволяет расширить собственные возможности и раздвинуть границы своего опыта. С другой стороны, флешмоб-акция может быть ориентирована не только на мобберов, но и на очевидцев. В такой интерпретации флешмоб приобретает характеристики художественной акции, перформанса, который становится событием и для перформеров, и для «зрителей».

Вторым проблемным аспектом является цель флешмоб-акции. Помимо уже указанного искажения реальности, флешмоб -- это развлечение и сопряженное с ним удовольствие. Ряд пользователей отдельно отмечает, что флешмоб должен «поднимать общественное настроение» или доставлять мобберам сильные положительные эмоции от коллективного действия, носящего игровой характер (в зависимости от того, как они отвечают на вопрос об адресате флешмоб-акции). Спорным вопросом для мобберов остается оптимальное соотношение этих двух назначений акции -- работой с привычной повседневной реальностью и развлечением. Существует два противоречащих друг другу ответа. Первый был уже подробно рассмотрен при анализе правила, запрещающего мобберам смеяться во время проведения флешмоб-акции. Позиция, следствием которой является это правило, основывается на том, что первостепенная задача флешмоба -- искажение реальности, тогда как чрезмерная аффектация, пускай и позитивная, и ее выражение способны испортить акцию. Приверженцы второй позиции, напротив, считают способы регламентации флешмоба «идиотологией», попыткой поместить низовую развлекательную практику, существующую для того, чтобы «люди могли повеселиться», в идеологическую рамку.

Сторонники обеих позиций имеют свои представления о развитии флешмоба как движения, исходя из той цели, которая лежит в основе нормативного образца. Однако их общей характерной чертой является «мифологема Золотого века». Мобберы сходятся в том, что негативная тенденция развития флешмоба преобладает и заключается в его «попсовизации» Например, https://web.archive.org/web/20041026215625/http:/fmob.ru/b/viewtopic.php?t=1116 . Для тех, для кого первостепенная функция флешмоба -- искажение реальности, «попсовизация» означает, что флешмоб практикуется все большим количеством людей, воспринимающих его как развлечение и не понимающих сути явления. Таким образом, оно сталкивается с опасностью все чаще превращаться в «цирк» и с потерей собственной уникальности, переставая отличаться от других форм массовых развлечений, которые носят коллективный игровой характер. Те же, кто считает попытки концептуализации флешмоба созданием «идиотологии», напротив, полагают, что «попсовизация» связана с превращением флешмоба в культ посредством введения новых ритуалов (например, афтерпати), появления устойчивого сообщества (актива) и дискурсивного сопровождения практики в виде теоретических положений.

С описанный проблемным аспектом связан другой, касающийся исполнения флешмоб-акции. Частично он был рассмотрен выше на примере смеха во время акции. Основным предметом спора являются вопросы о том, насколько моббер может поддаваться состоянию аффекта и каковы допустимые границы, в рамках которых он может менять ход флешмоб-акции непосредственно в момент ее реализации. Очевидно, речь здесь идет не только о смехе, но о любых вербальных или невербальных действиях моббера, которые не были прописаны в сценарии заранее. Потребность в импровизации участники флешмоба описывают следующим образом:

(1) «Прошу прощения, что на меня напал креатив, но я не удержался… http://web.archive.org/web/20041027084039/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=753 »

(2) «Но это, как мне кажется, «пережитки прошлого», люди еще не отвыкли, что на мобах обязательно надо выкинуть что-нибудь этакое. http://web.archive.org/web/20041027084039/http://fmob.ru/b/viewtopic.php?t=753 »

В частности, некоторые из мобберов интерпретируют искажение реальности как «массовое безумие», легитимирующее, таким образом, выражение аффектов, возникающих у тех, кто его создает. Индивидуальные «выходки», т.е. любые отклонения от сценария, по их мнению, не могут испортить флешмоб-акцию, так как она сама задает пространство для выражения, открытое для игры и импровизации. Другая позиция основывается на образе флешмоба как «красивого, тонкого действия» (представленном в обсуждении флешмоба «Желтые очки»), которое требует точного и контролируемого участниками исполнение. В рамках этого представления выходки мобберов рассматриваются как результат индивидуальной потребности выделиться из коллективного действия, разрушающий в итоге саму акцию и ее воздействие. Негативную оценку от моббберов выходки получают в особенности за свой индивидуальный характер. Участники приглашаются к изменению сценария, но только на уровне его составления для того, чтобы у остальных была возможность обсуждать предложения. Выходки во время флешмоб-акции, таким образом, могут восприниматься мобберами и как изменение диспозиций власти.

Наконец, одним из наиболее дискуссионных вопросов является создание устойчивого сообщества мобберов, взаимодействующих, в частности, оффлайн. Наиболее актуальной эта проблема стала с моментом введения афтерпати в 2004 г. -- собраний мобберов, спустя 1-1,5 часа после окончания флешмоб-акции. Информация о том, будет ли организована афтерпати, содержалась в сценарии. Первоначально они проводились в «О.Г.И.», а затем -- в «Билингве», созданной по тем же принципам Охотин Г. «Проект О.Г.И.» против «Проекта Руккола»// OpenSpace.ru. 25.12.2008 (http://os.colta.ru/society/russia/details/7164/) Просмотрено: 15.02.2019. . Афтерпати предполагали знакомство и общение с другими мобберами, показ видеозаписей флешмоб-акций (в частности, проведенного непосредственно в тот же день), дискуссии о развитии моба. Один из пользователей отмечает, что в начале афтерпати бывает много народу, но затем остается актив http://web.archive.org/web/20041020223253/http://www.fmob.ru/flashmob.php?ri=218 . Согласно приводимому им описанию и воспоминаниям о «Проекте О.Г.И», афтерпати повторяли другие собрания в «О.Г.И», но их общей тематической рамкой служили флешмобы, а не литература и/ или сферы гуманитарного знания.

Необходимо отметить, что афтерпати были характерны исключительно для российских флешмобов 2003-2005 гг., организованных посредством FMOB.RU Аналогичные практики вокруг зарубежных флешмобов исследователями не описаны. , и прямо противоречили оригинальной позиции по вопросу оффлайн-собраний мобберов вне флешмоб-акций. Первоначально флешмоб встает в один синонимический ряд с сообществами практикующих Кастельс М. Власть коммуникации: учеб. Пособие/ М. Кастельс; пер. с англ. Н. М. Тылевич; под науч. ред. А. И. Черных. М.: Изд. дом Высшеи? школы технологии, 2016. -- ad hoc сообществами, которые формируются в результате мобилизации незнакомцев для решения общей внешней задачи. Как только задача решена, сообщество распадается. Приверженцы такого представления среди пользователей FMOB.RU критикуют идею афтерпати, которая, в частности, по их мнению, противоречит правилам 2004 г., согласно которым мобберы не должны вступать в коммуникацию ни до, ни после акции и притворяться незнакомцами во время нее. Их взаимодействие должно происходить исключительно онлайн и вокруг конкретных флешмобов, в реализации которых они участвуют.

Афтерпати, аналогично агентам, активу, мобберам-операторам, комплексу правил 2004 г., свидетельствуют о развитии сайта в сторону создания централизованного флешмоб-движения, что отличает российский флешмоб от описанных зарубежных практик и исходного проекта Б. Васика. Если рассматривать российский флешмоб как результат культурного трансфера, то афтерпати могут стать ключом к восстановлению контекста его развития в первой половине 2000-х гг. и реконструкции тех условий, которые поспособствовали развитию российского флешмоба. Иными словами, в качестве следующего шага необходимо определить и описать, какие культурные движения и/или явления России первой половины 2000-х повлияли на попытки формирования флешмоб-движения и стали для них образцом.

Глава 2. Флешмоб-движение 2003-2009 гг. в России: контекст

Э. Чапман в своем исследовании обращается к работе С. Лэша «Рефлексивная модернизация» (`Reflexive Modernization') (Chapman 2017, 23), а именно к предлагаемому им типу субъекта, который оказывается «вездесущ» для современности. Выражающий-эстетически и создающий-значения субъект aesthetic-expressive meaning-creating subject) способен наживаться на общих значениях и укорененных практиках, создавая из них и с их помощью новые значения, что является попыткой восполнить осознаваемый им собственный недостаток агентности (Chapman 2017, 23). Аналогичным образом в своем лонгриде Васик описывает хипстеров, являющихся, согласно автору, воплощением нью-йоркской культуры (Wasik 2006). Васик называет их «трансконтинентальным обществом культурных рецепторов», находящимися в беспрестанной погоне за актуальными культурными сдвигами (Wasik 2006). Те культурные коды и значения, которые существуют до них или вне их культуры, хипстеры способны переприсваивать и трансформировать, складывая из них бриколаж собственной культуры (Walker 2011a, 84). Последняя невозможна без интернет-культуры, характеризуемой постоянным ускорением, неспособностью ее элементов удержать на себе внимание «зрителя», потребителя, пользователя, постоянной сменой трендов и обновлением информационных потоков и образуемых связей (Wasik 2006). Чапман также указывает на то, что описываемый Лэшем выражающий-эстетически и создающий-значения субъект предшествует сетевым производителям [контента]-любителям (amateur online producers) (Chapman 2017, 24).

Чапман контекстуализирует модель Лэша и утверждает, что она реализуется в рамках креативного класса, к которому причислены и хипстеры (Chapman 2017, 24). Затем Чапман выдвигает тезис, который, несомненно, требует дополнительной верификации и более глубокого исследования, но может, тем не менее, задавать направление для контекстуализации российского флешмоба. По Чапману, в постсоветском пространстве креативный класс происходит от интеллигенции, представители которой в 1990-х-нач. 2000-х гг. стали новаторами в «пиратстве» и «бутлеггинге» медиа, а затем стали вовлечены в «более приемлемые практики легальной коммерческой активности, такой как маркетинг и веб-дизайн (Chapman 2017, 24). Креативный класс ищет способы выражения культуры, альтернативной «мейнстриму», или господствующему дискурсу, подобно тому, как то же самое делала советская интеллигенция при помощи доцифроввых практик (например, самиздата) (Chapman 2017, 24).

Повторюсь, тезис Чапмана нуждается в ряде уточнений, т.к. предложенная исследователем модель преемственности не является основным сюжетом статьи, а потому представлена эскизно. Тем не менее, она позволяет поставить ряд вопросов, ответы на которые позволят более точно описать контекст ранних российских флешмобов. Во-первых, креативный класс и культура хипстеров еще не сформировались в России рассматриваемого периода. Следовательно, один из вопросов заключается в том, кто заменяет их в российском контексте и становится агентами формирования и развития российского флешмоба. Второй вопрос связан с первым -- в каких других культурных контекстах существуют агенты «авангардной» стадии флешмоба в России. Его можно дополнить «суррогатной» операцией Роча, но уточнить -- не какие практики российский флешмоб заменить, но какие течения, движения, или явления предшествовали ему и формировали тот контекстом, в котором он появился и стал развиваться.

Приводимое далее описание контекста, предвосхитившего российский флешмоб и повлиявшего на способ его практикования в авангардную фазу, не претендует на статус исчерпывающего -- оно представляет, скорее, ключевые опорные точки, образующие систему координат с обозначением места, которое в нем занимает рассматриваемая практика. В качестве точки входа в эту систему координат я предлагаю вновь обратиться к фигуре Давида Яна не как «основателю флешмоба в России» или собственнику сайта FMOB.RU, институционализировавшему практику, но как агенту, или актору, действующему в двух разных полях, которые имеют непосредственное отношение к флешмобу. Прежде всего, Давид Ян -- предприниматель в IT-сфере: основатель компании ABBYY, изобретатель Cybiko -- карманного компьютера и коммуникатора, рассчитанного, в основном, на подростковую аудиторию и т.д. Черникова Н. Интервью с Давидом Яном// Village, 17 декабря 2014. (https://www.the-village.ru/village/business/hf/172393-printsipy-davida-yana). Просмотрено: 10.05.2020. На основе его интервью Denisov Igor. Давид Ян о флешмобах [видеозапись TEDxMoscow]// Youtube. 16 июня 2011. (https://www.youtube.com/watch?v=8jAwK8jKRSc) Просмотрено: 14.08.2019., можно провести параллель между Яном и Г. Рейнгольдом: оба автора фиксируют и последовательно работают (Ян -- в более практической плоскости, а Рейнгольд -- теоретической) с революцией, подготовленной появлением и распространением мобильной связи и компьютеризации, -- «социальной» в обозначении Рейнгольда Реи?нгольд Г. Умная толпа. Новая социальная революция. М.: «ФАИР-ПРЕСС», 2006., или «коммуникативной», по Яну Denisov Igor. Давид Ян о флешмобах [видеозапись TEDxMoscow]// Youtube. 16 июня 2011. (https://www.youtube.com/watch?v=8jAwK8jKRSc) Просмотрено: 14.08.2019.. В своей TED-лекции Давид Ян отмечает практическое отсутствие повсеместного распространения мобильных телефонов в России в 1998 г. , усиливающее напряжение ожидания «коммуникативной революции» Там же. . Флешмобы невозможны вне этой революции. Сам Ян описывает их как «форму современного искусства», «перформанс по формальным критериям» Там же. . Задача перформанс-художника -- изменение мира вокруг, а флешмоба, в формулировке Яна, -- в том, чтобы «делать мир лучше простым и смешным способом» Там же. . Несмотря на то, что Ян не связывает напрямую коммуникативную революцию с флешмобами и говорит о ней, скорее, в контексте своих бизнес-проектов, риторика изменения мира при помощи флешмобов может быть рассмотрена не только в контексте интерпретации понятия перформанса и его назначения, но и тех изменений, которые происходили с распространением мобильной связи и интернета.

Дж. Николсон утверждает, что флешмоббинг был обусловлен, прежде всего, сдвигом в использовании мобильного телефона от личных звонков в 1980-1990е гг. к смс-сообщениям в кон. 1990-х-нач. 2000-х гг. (Nicholson 2005), означавшему переход к массовой мобильной коммуникации. Более подробного его описывает Г. Рейнгольд. С возможностью передачи сообщения от «многих-многим» (Рейнгольд 2006, 224) беспроводные технологии и мобильная связь приобрели освобождающий и мобилизационный потенциал. Для флешмобов ключевой возможностью, которую привносят мобильные технологии кон. 1990-х -- нач. 2000-х гг. и ранний веб (как логическое технологичное развитие мобильной связи), является самоорганизация. На этой способности, лежащей в основе флешмоба, сам Васик не акцентирует внимание, в отличие от англоязычных исследователей (например, Nicholson 2005). Для ранних российских флешмобов самоорганизация, очевидно, имеет большую значимость, чем в рамках проекта Васика, где он так или иначе выступал автором и инициатором. Первые же российские платформы, как уже было описано, создавались и курировались инициативными группами, а также обеспечивали возможности дальнейшей самоорганизации пользователей.

Прежде всего, это обусловлено теми значениями, которыми был наделен ранний российский интернет. Большинство из них объединял уклон в сторону утопии: интернет выступал и в качестве пространства для построения [технологической] утопии (Bowles 2006, 23-27), и в качестве инструмента для ее реализации в «реальной» действительности (Schmidt, Teubener 2006, 51-73). Необходимо отметить, что эти утопии носили разный характер и были наполнены разным содержанием. Я не стану приводить здесь их полный обзор, а только обозначу идею, наиболее созвучную идее российского флешмоба, а также основанную на противопоставлении возможностей самоорганизации действиям внутри заданных институциональных рамок. Это идея Интернета как клуба (Кузнецов 2004, 15) Первоначально, ранний Интернет выступал в качестве цельного пространства. Впоследствии, по мере появления в нем новых сообществ, но главное -- в связи с ростом его доступности не только IT-профессионалам, но и другим пользователям, в представлении об Интернете происходит сдвиг в сторону децентрализации пространства. См.: Bowles 2006, 26-29., предоставляющего пользователям возможности для формирования сообществ, создания партиципаторной культуры онлайн, интенсивного обмена информацией (Bowles 2006, 28). Идеология Интернета как клуба строилась на ценности свободного (от цензуры и деловых отношений), но доверительного (по типу частного) общения «близких по духу людей» (Кузнецов 2004, 10-11), необязательно знакомых между собой оффлайн, но готовых к «бескорыстному сотрудничеству» (Кузнецов 2004, 15). «Клубы по интересам» организовывались онлайн самими пользователями и развивались за счет их же вклада в общение. Интернет как клуб предоставлял пространство для высказывания тем, кто по той или иной причине не мог или не хотел высказываться в других институциональных и/или публичных пространствах Вероятно, модель Интернета как клуба использовали и российские литературные авторы 1990-х гг., сделав его «местом легализации и развития всевозможных «любительских», непрофессиональных дискурсов типа анекдота, устного рассказа-«телеги» и т.п.» (Кукулин 2001). Так, общение в Интернете как клубе могло быть свободным, в частности, и от необходимости носить статус профессионала/ специалисты и/или быть включенным в соответствующее (институциональное) поле. . Сайты, вокруг которых развивалось движение ранних российских флешмобов, в особенности -- FMOB.RU Flashmob.ru представлял более комплексную структуру -- не сам сайт был организован по принципу клуба, но, скорее, отдельные форумы в каждом из городов. Flashmobber.ru в период своей активности по модели организации был более близок к FMOB.RU. ,выстраивались по тому же принципу клуба, предлагая пользователям возможности для мобилизации и коммуникации, а также интенсивный обмен информацией Эта информация касалась не только проблематики флешмобов. В частности, например, на FMOB.RU в период наиболее активного развития -- 2003-2004 гг. -- существовал раздел «Актуальная Москва», где публиковались анонсы открытых лекций, театральных и кино-событий, концертов, фестивалей и т.д., которые, как считалось могли заинтересовать мобберов: https://web.archive.org/web/20040812143638/http://www.fmob.ru/addanounce.php , модерируемые и регламентируемые самими участниками.

Анализ интернета через пространственную метафору А. Маркхам, развивая тезис М. ван дер Бумен, предлагает три основные метафоры, посредством которых люди осмысляют свои отношения с интернетом, -- место, инструмент и способ быть. См.: Markham 2003, 16-19., позволяет говорить о раннем российском вебе, или, если быть точными, о том его сегменте, который выстраивался через идеологию клуба и «бескорыстного сотрудничества, в частности, о сайтах, или платформах, посвященных флешмоб-движению, в контексте операций анализа, предлагаемых Рочем и воспроизводимых Уолкер (Walker 2011a, 43-44). Эти онлайн-«места» выступают в качестве культурной лаборатории, где флешмоб производится и исследуется. Аналогичным оффлайн-пространством является уже указанные «О.Г.И» и открытая и организованная по тому же принципу «Билингва» Оба кафе-клуба стали также площадками для событий, анонсы которых были представлены в разделе «Актуальная Москва» на FMOB.RU. . Григорий Охотин отмечает следующую ключевую особенность «О.Г.И»: «В медиапроекте «О.Г.И» главным была не выпивка и общение, а информация <…> Клуб был пространством чудовищной информационной насыщенности» Охотин Г. «Проект О.Г.И» против «Проекта Руккола»// Colta.ru. 25.12.2008 (https://web.archive.org/web/20111208051504/http://www.openspace.ru/society/russia/details/7164/ ) Просмотрено: 03.05.2020.. И эта информационная насыщенность отличалась крайней разнообразием. Прообразом всех клубов «О.Г.И» «О.Г.И» представлял собой коммерческий холдинг, в который входили также издательство, книжный магазин, сеть кафе «Пироги», ресторан «Улица О.Г.И». См.: Охотин Г. «Проект О.Г.И» против «Проекта Руккола»// Colta.ru. 25.12.2008 (https://web.archive.org/web/20111208051504/http://www.openspace.ru/society/russia/details/7164/ ) Просмотрено: 03.05.2020. стала квартира одного из их создателей -- Д. Ицковича, в которой, по воспоминаниям С. Кузнецова происходили «все тусовки первых лет Рунета» (Кузнецов 2004, 32-33). Частично аудитория впоследствии переместилась в клубы. В «О.Г.И» проходили концерты групп «АукцЫон», «Ленинград», `Tiger Lillies' Кучерская М. «Проект О.Г.И»: три веселых буквы// Ведомости. 27.05.2012 (https://www.vedomosti.ru/lifestyle/articles/2012/05/28/tri_veselyh_bukvy). Просмотрено 03.05.2020. , поэтические чтения Т. Кибирова, Б. Кенжеева, и т.д. (расширенное и более полное перечисление мероприятий и участников будет представлять собой внушительный список). Разнообразие событий, обсуждений, встреч определяет одну из основных функций «О.Г.И.»: проект предоставлял пространство для коммуникации, насыщенной и свободной, в частности, от ограниченности одной сферой интереса или сравнительно узкого круга «своих». Это подчеркивает Г. Охотин: «Поэт в «О.Г.И.» обретал какую-то иную социальную жизнь. Он выходил за рамки узкой литературной тусовки в общекультурный круг.» Охотин Г. «Проект О.Г.И» против «Проекта Руккола»// Colta.ru. 25.12.2008 (https://web.archive.org/web/20111208051504/http://www.openspace.ru/society/russia/details/7164/ ) Просмотрено: 03.05.2020. «Проект О.Г.И» -- первый клуб в сети, -- имея в качестве прототипа квартиру основателя, сохранял атмосферу квартир, которые представляли собой место развития неофициального искусства в 1960-1980-е гг. Он стал первым публичным пространством для тех, кто до этого собирался в квартирах, -- местом, которое в начале 2000-х, как отмечает Г. Охотин, «было нужно здесь и сейчас московской интеллигенции» Там же. .