В 2000 г. при проведении опроса 300 руководителей малых предприятий в Москве им было предложено, выступая в качестве экспертов, оценить величину неформальных платежей «среднестатистического малого предприятия» представителям органов контроля (надзора). Полученные оценки варьируют от 0,01 до 60% от среднемесячной выручки предприятия.

Большинство предпринимателей сошлись во мнении, что эти платежи составляют около 10% от среднемесячной выручки предприятия (медиана и мода равны 10%). Средняя (арифметическая) величина оценок по выборке в целом на 2000 г. составила 13,8%. По мнению опрошенных московских предпринимателей, размер этих платежей носит сравнительно «стабильный» характер. Средняя величина оценок за три года варьировала в небольших пределах: от 12,8% в 1999 г. до 14,3% в 1998 г.

Тот же опрос 600 малых предприятий в 3 регионах России показал, что во всех обследованных регионах существует теневой рынок услуг по сертификации продукции, когда плата за услуги уполномоченных органов взимается неофициально, без надлежащего документального оформления. В целом по выборке на это указали 18% предпринимателей, получавших сертификаты. Кроме того, еще 6,8% респондентов отказались отвечать на этот вопрос. Основная масса опрошенных (56,4%) ничего не подозревает о существовании теневого рынка сертификационных услуг, а часть убеждена, что его не существует. Чаще всего с теневым рынком сталкиваются предприниматели в Москве и в Томской области -- соответственно 18,5 и 23,6%. Меньше всего в Воронеже -- 10,9% опрошенных.

По данным опроса, уровень оплаты теневых услуг варьирует в значительных пределах в зависимости от региона. В Москве он в большинстве случаев значительно выше официально установленных ставок, в Воронеже примерно соответствует официальному уровню сборов, а в Томской области несколько ниже.

По мнению большинства опрошенных, основные причины, заставляющие предпринимателей соглашаться на неформальные платежи уполномоченным органам, состоят в стремлении ускорить и упростить процесс получения сертификата. Так считают соответственно 62,3 и 50% респондентов. Имеет место и прямое вымогательство. В целом по выборке 3,4% предпринимателей заявили, что на этом настаивают (намекают) представители уполномоченных органов, а 5,7% опрошенных уверены, что без этого вообще невозможно получить сертификат.

В целом почти половина опрошенных (47,%) считают, что при прохождении сертификации им приходится преодолевать средний уровень трудностей. В то же время 13,6% считают, что сделать это очень трудно, а 22,3% полагают, что трудно, но не очень. Легко это дается только 16,6% опрошенных, в том числе 2,3% -- очень легко. В целом среди опрошенных предпринимателей доля тех, кому приходится трудно, почти вдвое выше доли тех, кому все дается сравнительно легко.

Рис. 9. Доля фактической среднемесячной выручки, не отражаемая малыми предприятиями в официальной отчетности (в разрезе отраслей)

Среди всех отраслевых групп малых предприятий (см. рис. 9) оказались респонденты, указавшие на то, что у «среднестатистического МП» в период с 1999 по 2002 г. вообще не было укрываемой выручки (минимальное значение укрываемой части выручки). Среди промышленных МП максимально укрываемой от официальных властей была названа доля в 80% от среднемесячной выручки за все обследуемые годы. Максимальными для оптовой торговли малого сектора экономики были доли в 90% от выручки (для 1999 и 2000 гг.), 80% (для 2001 г.) и 100% (для января -- апреля 2002 г.). В розничной торговле для всех обследуемых лет максимальным значением было 100%, что косвенно свидетельствует: здесь есть возможность скрывать от налогообложения более значительные объемы оборотов.

Оплата труда

Основные жалобы как со стороны представителей государственной и негосударственной инфраструктуры, так и со стороны малых предприятий звучат на единый социальный налог, размер которого стимулирует предприятия на уход в тень. По оценке представителя Томского профсоюза предпринимателей, «в малом бизнесе в тени в основном оплата труда. Фактически мы сталкиваемся с тем, что огромное количество работников просто не оформлено, огромное количество оформлено на минимальную оплату труда; а там, где зарплата показывается, делается это в очень небольших суммах. Плательщики единого налога здесь ничего не скрывают, по крайней мере до введения ЕСН не скрывали, но сейчас, когда останутся платежи в Пенсионный фонд, я думаю, оплата труда будет скрываться... Показатели занижаются в несколько раз».

Результаты опроса малых предприятий демонстрируют нестабильность в динамике официального оформления оплаты труда персонала на малых предприятиях за последние годы. Так, по данным опроса, в 1999-2002 гг. на малых предприятиях официально не оформлялось до 30% оплаты труда.

По данным неформализованных интервью с представителями инфраструктуры бизнеса, не оформляемые официально выплаты персоналу на малых предприятиях составляют 30-60% (нижняя «планка» этой оценки совпадает с самооценкой малых предприятий). О какой-либо тенденции к понижению (по отношению к уровню 1999 г.) теневой составляющей в оплате труда работников с большой натяжкой можно говорить только применительно к промышленным МП и МП розничной торговли (см. рис. 10). На основе полученных данных можно сделать вывод о том, что влияние ставки единого социального налога на величину тени в деятельности малых предприятий является наиболее существенным из всех замеряемых нами показателей их деятельности: это тот фактор (официальный инструмент налогового регулирования), который в наибольшей мере «тянет» малый бизнес в тень.

Представляется интересной точка зрения представителя Томской областной администрации: «Формирование себестоимости продукции -- это в основном две позиции: стоимость сырья и материалов и стоимость рабочей силы. Если в тени большая часть оборота, то соответственно в тени и большая часть рабочей силы и сырья. Там, где продукция наукоемкая, с высокой долей интеллектуального труда, стоимость рабочей силы может составлять до 80% (в IT-бизнесе -- и все 100%). Там, где высока стоимость сырья, там рабочая сила в себестоимости процентов 15-20. В сумме налоговые выплаты снижаются где-то в 2 раза». Таким образом, чем выше доля рабочей силы в себестоимости продукции, тем выше у малых предприятий доля тени, поскольку действующие высокие ставки социальных выплат заставляют бизнес занижать официальные зарплаты.

Рис. 10. Доля фактической среднемесячной оплаты труда, не отражаемая малыми предприятиями в официальной отчетности (отраслевой разрез)

Неучтенная наличность при работе с контрагентами

YL = TAX + МL + WL + KL + ОФL+PL

Общий фактический оборот, являющийся суммой легального, «теневого» и «серого»:

Y = YL +YN + YL-N = В + КР + ОБ% + (МN + МL) + (ОФN + ОФL)+ (КN + KL) +(WN + WL)+ TAX+ (PN + PL)

Для расчета нужно знать «среднестатистическую» структуру фактического оборота. По многим показателям такие данные отсутствуют, их примерная величина приводится в нижеследующем расчете исходя из экспертных оценок и данных ряда опросов предпринимателей, проводившихся в последние годы, в частности, НИСИПП, РНИСиНП, ИКЦ «Бизнес-Тезаурус». В результате складывается примерно следующая картина (см. таблицу 49).

Таблица 49. «Среднестатистическая» структура фактического оборота

Общая доля теневого оборота, таким образом, по грубым подсчетам составляет от 31 % до 42% фактического оборота.

УN, судя по данным опросов, составляет в среднем 16%. Доля YL-N (фиктивная официальная выручка -- сумма контрактов с конторами по обналичиванию) неизвестна, но, судя опять-таки по данным опросов и сделанным оценкам структуры фактического оборота (см. таблицу 49), для того, чтобы покрыть все наличные «затраты» (взятки и «откаты», выплаты «крышам», возврат партнерского кредита, зарплата сотрудникам) и чтобы осталось еще что-то на собственное развитие или потребление, она должна быть не менее 26% от фактического оборота.

Если взять официальные данные Госкомстата о выручке малых предприятий (по итогам сплошного обследования 2000 г., она составила 2,8 трлн. руб. Данные сплошного обследования малых предприятий наиболее адекватно отражают реальную ситуацию.), а также среднюю оценку не фиксируемой в договорах выручки в 16%, то можно предположить, что фактический годовой оборот на малых предприятиях в целом составил 3,25 трлн. руб. Из них от 31 % до 42%, или от 1,02 до 1,37 трлн. руб. (примерно от 36,5 до 49 млрд. долл.), находились в теневом наличном обороте. Эта оценка, естественно, не учитывает того, что, с одной стороны, не все предприятия, попавшие в сплошное обследование, ответили на его вопросы правдиво -- скорее всего, в их ответах имело место значительное занижение реальных показателей оборота, с другой стороны, в обследование не попали незарегистрированные предприятия (т.е. полностью нелегальные), а также зарегистрированные индивидуальные предприниматели, которые составляют весьма весомый пласт малого предпринимательства.

Таким образом, если предположить, что отмеченные выше два фактора взаимно уравновешивают друг друга, то следует оценить суммарное «выпадение» оборота малого бизнеса из легальной экономики, а значит, и из-под налогообложения, только в 2000 г. примерно в 36,5-49 млрд. долл. Такова та цена, которую общество в целом платит из-за неблагоприятной правовой и деловой среды для развития малого бизнеса!

По отдельным статьям затрат можно привести следующие цифры:

* на взятки и «взаимоотношения» с государством идет около 12% теневого оборота, или порядка 6 млрд. долл.;

* отчисления «крышам» составляют примерно столько же;

* сокрытие заработной платы составляет около трети фактического фонда оплаты труда, или порядка 11% от суммарного оборота, -- в денежном выражении это 5 млрд. долл.;

* доходы фирм по обналичиванию в части обслуживания малых предприятий составляют минимум 600 млн. долл. в год (если брать минимальный «обнальный» процент, а его еще следует поискать «по знакомым»), а сам годовой объем рынка в сегменте зарегистрированных малых предприятий доходит до 30 млрд. долл.

Эти цифры в тысячи, десятки тысяч раз больше тех средств, которые государство вкладывает в различные мероприятия по поддержке малого предпринимательства. Для сравнения, в 2000-2001гг. на осуществление соответствующей федеральной программы должно было быть выделено 140 млн. руб. Средства, направляемые государством на поддержку малого предпринимательства по федеральной и региональным программам, оцениваются нами в 45-50 млн. долл. ежегодно, что несопоставимо даже, скажем, с тем же доходом «обнальных» контор, спрос на услуги которых высок и определяется неблагоприятной налоговой и деловой средой малого бизнеса.

В этом смысле тезис «пусть государство не помогает -- лишь бы не мешало» частично оправдан. Ведь если бы только одни коррупционные издержки были снижены хотя бы на 5-10%, то в совокупности это высвободило от 8 до 16 млрд. руб. в год, которые малый бизнес направил бы на финансирование нужных ему мероприятий. То есть получил бы в 100-200 раз больше, чем по мероприятиям государственной поддержки, и вложил бы эти средства не в пример эффективнее!

Впрочем, государство все же считает необходимым «помогать» и «поддерживать». О том, как оно это делает, -- в 4-й главе.

Однако прежде необходимо затронуть еще одну важную тему -- так называемые издержки легализации. Речь идет о том, какую цену нужно заплатить как самому малому предприятию, так и, в широком смысле слова, обществу за то, чтобы можно было жить «по-белому», развиваться и успешно переходить в следующую весовую категорию -- среднего бизнеса. Мы не имеем точной цифры -- просто потому, что при легализации речь идет не только о прямых и очевидных дополнительных издержках, связанных с единовременным увеличением -- в разы! -- налоговой нагрузки и более пристальным вниманием со стороны различного рода проверяющих органов (в ряде исследований, которые были выполнены в последние годы по заказу группы Всемирного банка ЦЭФИР и РНИСиНП, доказано, что наибольшему административно-контрольному прессу подвергаются предприятия с числом занятых от 10 до 50 человек, а не «мельче»), но и о более тонких вещах, например о необходимости вкладывать дополнительные силы, время и средства в создание репутационного капитала и т.п. Да и не в цифре дело -- проблема легализации носит комплексный характер, так что вряд ли можно отделаться простым сопоставлением издержек пребывания в тени и выхода на свет (т.е. перевода всей деятельности в налогооблагаемое пространство).

Во всяком случае ясно, что при нынешних условиях развития малого предпринимательства, и прежде всего мелкого бизнеса, существует почти непреодолимый барьер между сектором малого бизнеса и сектором средних предприятий. В теории принято делить малый бизнес на две категории: а) предприятия, которым по природе выполняемых ими функций целесообразнее быть малыми; б) предприятия, которые в силу логики своего бизнеса должны расти, укрупняясь и наращивая обороты, и превращаться в средний бизнес. Представляется, что в России вторая группа сталкивается с таким числом разнородных дополнительных проблем, что преодолеть барьеры роста и превратиться в крепкое малое или среднее предприятие могут только единицы.

4. Государство и малое предпринимательство -- от «вооруженного нейтралитета» к сотрудничеству

Какой была политика «поддержки» малого предпринимательства в России до сих пор?

В российских и зарубежных публикациях в качестве важнейшей причины отсутствия ощутимых результатов российских реформ неоднократно отмечался дефицит не только артикулированной политики в отношении МП, но и сколько-нибудь осмысленной политики в отношении частнопредпринимательского сектора экономики вообще.

Основная причина того, почему государство упорно не хочет прислушиваться к пожеланиям малого предпринимательства, заключается в том, что малому бизнесу «не находится места» в сложившемся балансе политических сил. Крупный бизнес, утративший часть своего влияния, но все же имеющий многообразные каналы воздействия на принятие хозяйственно-политических решений, лоббирует как на индивидуальной основе, так и через РСПП собственные приоритеты -- его интересуют прежде всего гарантии против пересмотра итогов приватизации, либерализация валютной выручки, условия вступления в ВТО, инвестиционные льготы по налогу на прибыль и тому подобные вопросы, которые в принципе затрагивают и малый, и особенно средний бизнес, но, разумеется, не в такой мере.

Банкирские круги в основном озабочены своими взаимоотношениями с Центральным банком, проводимой последним учетной, курсовой и структурной политикой, вопросы же кредитования малого предпринимательства, хотя и признаваемые на словах важными, сильно уступают по значимости проблемам взаимодействия с акционерами и крупнейшими заемщиками, а в последнее время также и вопросам развития потребительского кредитования населения, перспективам ипотечного кредитования и т.п.

Сам малый бизнес за прошедшие годы, по сути, так и не смог создать эффективно действующих лоббистских структур -- его общественные организации (прежде всего Общественное объединение предпринимательских организаций -- «ОПОРА РОССИИ») не смогли пока организовать ни достаточно действенного давления на правительство и Федеральное Собрание, ни эффективного взаимодействия с партиями, претендующими на представительство их интересов. Частично это объясняется объективными обстоятельствами -- сложностью организации широкой коалиции, представляющей интересы большого числа потенциально заинтересованных лиц при неочевидной для них эффективности ее лоббистской деятельности, отсутствием опыта и знакомства с политическими технологиями, во многом же -- тем фактом, что подавляющее большинство зарождавшихся и тихо сходивших на нет ассоциаций малого бизнеса фактически представляли собой гибрид предпринимательской и аппаратной инициативы. Достаточно посмотреть на статистику социально-профессионального состава участников большинства проведенных в России к настоящему времени съездов и конференций малого предпринимательства, чтобы увидеть: в составе их участников доминируют представители федеральных, региональных и местных органов власти. Между тем интересы чиновничества -- даже самого либерально мыслящего -- и малого бизнеса во многом противоположны, а потому союз между ними возможен лишь на определенных условиях и по ограниченному кругу проблем (как правило, не самых принципиальных для предпринимателей).

Чиновничество рассматривает малое предпринимательство главным образом, во-первых, как источник дополнительных средств для латания различного рода прорех в бюджетах на социальные нужды, благоустройство и т.п., во-вторых, как источник дополнительных личных доходов, получаемых либо в силу непрозрачности ряда административных и контрольных процедур и противоречивости регламентирующих их документов, либо в результате откровенного вымогательства. Естественно, чиновник, как правило, заинтересован не в разорении малого предпринимательства, а в сохранении его существования, но существования зависимого, несамостоятельного -- ведь только при этих условиях малые предприятия будут продолжать исправно «доиться».

К тому же существуют и причины более общего порядка, приводящие к тому, что государственные органы в нынешних условиях в принципе ограниченно заинтересованы в поддержке сектора малого предпринимательства.

Например, диспропорциональность налоговых поступлений от малого предпринимательства приводит к тому, что наилучшим образом собираемые налоги достаются федеральному центру, а регионам (не говоря уже о местном самоуправлении) остаются «рожки да ножки». Разумеется, это объективно не располагает те уровни власти, которые находятся ближе всего к малому предпринимательству, заниматься его проблемами.