Медиатизация районного сообщества: цифровые практики соседства и местного самоуправления

Я предлагала людям описать район и его жителей, поскольку это важно для понимания того, как человек себя соотносит с окружающей средой -- в том числе социальной, и из отдельных описаний можно составить представление о связях внутри этой социальной среды, взаимодействии внутри нее. Кроме того, я предполагала, что люди будут связывать успех соседской группы в первую очередь с представлением о районе как об интеллигентном, с особым контингентом людей, и эти ожидания в целом оправдались.

К примеру, Ксения считает, что популярность и активность группы обусловлена «…людьми, которые тут живут, потому что даже если посмотреть по итогам выборов и муниципальных и президентских, при всей общей печальной картине Аэропорт и Сокол дают в масштабах Москвы после Гагаринского района самые адекватные результаты. Значит, что люди всё-таки здесь заинтересованы в жизни, в районе, в друг друге. И мне кажется, что благодаря этому здесь абсолютно искреннее общение людей, которым не все равно и которые делают это из искренней любви к городу и к друг другу в некотором роде. То есть когда нет каких-то искусственных механизмов, которые это группу подстёгивают, оно и получается хорошо. Если бы это было что-то организованное сверху, из этого бы ничего не получилось хорошего».

Тем не менее, модератор группы, Арина, критически относится к предположению об интеллигентности района и о своеобразной естественности формирования группы и считает, что тот образ района и его жителей, который знаком многим по группе, во многом сконструирован благодаря самой группе и является репрезентацией, продуктом некой избирательности:

«Каждый район так считает [что он самый интеллигентный]. Нет, конечно, в среднем по больнице -- Сокол когда-то был районом творческим, в то время, когда были и рабочие, вот как Текстильщики. Но я вам хочу сказать, что было бы то же самое. Эти интеллигентные люди либо давно здесь не живут, либо это бабушки, которые не сидят в «Фейсбуке», а все остальные «понаехали». А те, кто не понаехали, пока ещё похуже тех, кто понаехали. Особенно тётки за 50-60, у меня аж глаза слезятся, когда я наблюдаю их разговоры -- про опасность, которую нам создают таджикские дворники. У нас все участники считают, что у нас очень интеллигентный район, а потом как начнутся разборки на 1000 комментариев, просто с махровым всем, что только есть».

На мой вопрос о том, как в этих условиях разграничивать реальность и ее репрезентации, Арина отвечает:

«А что такое реальность? Я вообще не верю в существование реальности. Я думаю, что реальность - наша интерпретация. Вот, на Новопесчаной. На неё можно взглянуть абсолютно по-разному. Можно практически по-европейски: эти столики, «Булочная №5», цветочный, дома сталинские. А можно к ней относиться, как к адскому трешу, особенно когда там вот эти ремонты, или когда по колено течёт, и ещё там стоят эти с мегафонами».

Арина говорит, что ценность группы во многом обусловлена именно тем, что она создает своеобразный позитивный образ района:

«Мне кажется, что группа делает жизнь участников лучше потому, что мы все немножко представляем жизнь через призму Neighborhood'а. Более тёплым местом…»

Георгий также рассуждает том, насколько контент в группе воспринимается участниками через призму мировоззрения:

«…направленность какая-то модератором придается. Это не значит, что модератор убирает все посты за Путина, это может быть любая политика модерирования, но она так или иначе основывается на некоем мировоззрении. И следствие этой модерации -- создается среда, где вроде бы все правильные, все твои, а потом выясняется, что это не так. Тебе кажется, например, что все против, а оказывается, что все за».

По мнению Георгия, из-за фильтрации информации в группе создается некий информационный пузырь, который ограждает человека от контента, находящегося вне его ценностей:

«Фейсбук создает ощущение, что многие мыслят так же, как и ты, а когда кто-то мыслит не так, он становится изгоем. Создается иллюзия. Люди хотят слушать то, что им нравится, что соответствует их картине мира».

Возвращаясь к словам Анны о том, что ее представление о соседях как о «лучших людях» является это пресуппозицией, я бы хотела обратить внимание на то, откуда, по ее мнению, этот образ берется:

«Ну, это же люди такие как я, то есть, они в этом сообществе, их начинаешь мерить по себе -- о себе я думаю очень хорошо»

Эта мысль в целом перекликается с тем, что говорил Мстислав о медийных образах района и районного сообщества. На основании того, что говорит Арина, можно сделать вывод о том, что восприятие соседства в группе происходит через некую призму, фильтр, созданный самой же Ариной -- инструменты модерирования. При этом те нормы, ценности и особенности межсоседской коммуникации, принятые в группе, не воспроизводят некого общего и свойственному району типа соседства и не являются простым переносом сообщества из оффлайна в онлайн, а представляют собой продукт серьезной работы, постоянной фильтрации и модерации. И это позволяет приблизиться к ответу на из главных вопросов моего исследования: можно ли рассматривать онлайн-сообщество района, существующее на базе группы, как традиционное соседское сообщество, просто перешедшее на иную площадку?

Получается, что «Neighborhood» -- это не просто перенос сообщества жителей района из оффлайна в онлайн, а качественно новое образование, что в первую очередь обусловлено спецификой медиапространства, предполагающего наличие гораздо более эффективных инструментов реконструкции, репрезентации и трансляции действительности, нежели в оффлайн-коммуникации.

Я подробно расспрашивала Арину о ее методах модерирования, и она рассказала, что в группе действуют очень жесткие правила, которых она придерживается в своей своей политике, независимо от ситуации. Арина при этом не считает себя лидером сообщества, а называет себя «авторитарным санитаром» -- ее задача не в том, чтобы в идеологическом смысле вести куда-то за собой людей, а в том, чтобы регулировать коммуникацию и создавать комфортное, организованное, функциональное социальное пространство -- своего рода идеальную модель социального пространства, которая в онлайн-сфере воплотима благодаря как раз инструментам модерации. Причем Арина считает, что формирование такого социального пространства сейчас невозможно без новых медиа. Арина считает, что группа развилась до нынешних масштабов в первую очередь благодаря ее стилю модерирования и постоянной работе, а не из-за особого контингента людей.

«Я честно скажу, я думаю, что дело, конечно, в модерировании. У группы была политика и сейчас есть, и это, по сути, некий проект. […] Я в принципе за движение, объединение людей, но сравниваю людей, которые делают эти группы. Они думают, что ты просто сделал группу, а дальше всё вот так вот прёт».

Евгения также считает, что успех группы во многом обусловлен модерированием:

«Арина маркетолог, поэтому у нее получилось как-то группу распиарить. Дело еще в жестких правилах, потому что без правил это просто превращается в свалку флуда. Здесь есть жесткая привязка к району, не продают и не толкают всякое, Арина фильтрует все».

В продолжение темы Арина говорит:

«Я всё время прикладывала дикие усилия, чтобы развивать эту группу, два года писала сама контент в одно лицо, как журналист на зарплате, каждый день по публикации. Я его писала глубоко, писала интересно, у меня были ориентиры - это журналисты «Большого города», я привлекала людей фанатично. Это была большая работа. […] Я её [группу] не рекламировала -- просто искала тех, кто мог быть в нашем районе, иметь к нему отношение и приглашала их […], а в какой-то момент стало всё как снежный ком. Люди стали всё прибавляться и прибавляться. Контент уже стал генериться сам. Сейчас у нас там что ли тысяч семь только запросов. Я уже несколько лет никого по запросам не принимаю, потому что считаю, что если у человека есть кто-то в этом районе, то наверняка они его примут».

Арина считает, что наиболее эффективная стратегия модерации - это не удаление комментариев, а неустанные объяснения и напоминания о том, какие ценности у площадки:

«Считается, что я просто очень люблю читать нотации. Но на самом деле я просто поняла на опыте и знаю, что человек получает информацию о том, как ему жить в обществе не из законов написанных, а из того, что он видит вокруг. Я не знаю, как это называется, но суть в том, что это так работает. И если ты тупо удаляешь оскорбление, на этом месте вырастет 100 оскорблений. Если ты показываешь людям, что здесь это нельзя делать, это реально сдерживает людей. […] Люди часто не понимают, что для меня это просто проект. Они думают, что он меня вовлёк эмоционально, что у меня с ним какие-то счёты, а мы действуем по правилам -- возможно, этим наша группа и отличается от других сообществ. Сообщество модерируется по правилами. Для меня и для Саши Чикалова эти правила так же работают. И знаете, как иногда хочется уйти, но нет. Я говорю: «Уважаемые участники группы…».

Арина рассказывает, что в какой-то момент произошел перелом, и группа трансформировалась из «демократии» в «авторитарный режим»

«Изначально она [группа] задумывалась, когда там были мои друзья, друзья моих друзей, что это полностью демократичное сообщество. Я очень гордилась, что у нас нет никаких правил, там были нормальные люди. И в голову бы никому не пришло, что на ежедневной основе мы можем удалять кого-то из группы. А потом от полной демократии мы пришли к полному авторитарному режиму. Был долгий период, когда я аджастилась к пониманию того, что, кроме нашей прослойки, есть огромное количество других социальных слоёв, свои ценности, не совпадающие с нашими. И то, что для тебя естественно, для них не естественно».

При это Арина не считает себя лидером сообщества:

«Я авторитарный модератор, я как санитар. Я не двигаю это сообщество никуда, я не общественный журналист. Я помогу прокоммуницировать, помогу выстроить взаимодействие с аудиторией, возможно, у меня есть какой-то персональный авторитет, но я не лидер […] Я, скорее, дворник там, с метёлочкой подтираю. Конечно, я внедряю свои гуманистические ценности, при этом я знаю, что на сегодняшний день, основная масса людей будет не согласна со мной».

Причем однозначно, что в какой-то момент одним из механизмов поддержания порядка и атмосферы добрососедства в группе из-за возросшего количества участников стал социальный контроль внутри группы, что тоже выполняет функцию своеобразного инструмента модерирования. «Neighborhood» с течением времени трансформировался в публичное пространство с высоким уровнем социального контроля. Эта функция сообщества уже упоминалась выше, но я хотела бы остановиться на ней отдельно. Механизм социального контроля в медийном пространстве района позволяет поддерживать высокий уровень соседской взаимопомощи.

На эту тему рассуждает Евгения, сравнивая группу с общим домом:

«Вот для чего люди это делают [бесплатно отдают вещи]? Ты же можешь это продать, а тут надо договориться с человеком, встретиться. У нас в районе не какая-то рандомная благотворительность, то есть ты ощущаешь, что ты делаешь это как бы для своих. С группой есть какая-то закрытая экосистема, все варятся в этой группе, так или иначе все встречаются. Ты знаешь, что если ты кому-то не вернешь вещь, то об этом сразу напишут в группе, то есть, зачем это? Это как дом, в котором все живут. Если ты будешь поливать цветы в подъезде и все это увидят, то все скажут, какой ты молодец».

Константин говорит, что «факт наличия группы заставляет быть осторожным. Есть огромное количество людей, которые согласятся тебе помочь, потому что им от этого лучше».

Схожие мысли высказывает Анастасия:

«Мне кажется, в группе такая активная соседская взаимопомощь, потому что человеку приятно, когда он сам помогает другим -- это формирует мнение о себе и в глазах других, и в твоих собственных».

Сама Арина говорит о взаимопомощи в группе следующее:

«Вообще тему помощи, благотворительности я развивала в группе не для того, чтобы оказать эту помощь, а для того, чтобы дать людям возможность помогать. Потому что это сильно украшает твою жизнь, сильно украшает мнение тебя о себе, облагораживает».

Здесь снова возникает мысль о сообществе как о неком пространстве репрезентаций, схожим с тем, которое Лефевр называл «обживаемым пространством» -- то есть, таким типом пространства, которое за счет социальных норм и конвенций, действующих на его территории, формирует саморепрезентации и модели поведения людей.

Другие элементы триадной структуры пространства Лефевра также можно интерпретировать в контексте группы.

Воспринимаемое пространство в данном случае - это инфраструктура группы, ее функционал, механизмы, в том числе и сугубо технологические, связанные с проникновением медиа в нашу повседневную жизнь на бытовом, материальном уровне.

Постигаемое пространство в этом фрейме - это как раз тот образ группы как пространственной структуры, который конструируется и поддерживается ее участниками.

А обживаемое пространство, как уже было сказано, это та медийная реальность, в том числе и те репрезентации и представления о себе самих, в которых мы существуем и которые определяют нашу коммуникацию на площадке группы.

Таким образом, именно медийная природа исследуемого мной районного сообщества оказывается решающим фактором в формировании соседских взаимоотношений, строящихся в случае с группой на безвозмездной помощи и взаимовыручке. Как отметили многие респонденты, свойственные медийным площадкам открытость, сетевой характер, прозрачность, «видимость» всего, что делают в публичном поле участники группы, стимулирует людей помогать и делать что-то хорошее для других. Очевидно, что поскольку оффлайн-коммуникация не обладает схожими техническими ресурсами для распространения информации с теми, которыми обладают цифровые медиа, именно тот факт, что соседское общение происходит в медиапространстве, является решающим в конструировании новых форм этого общения.

В ходе интервью я также пыталась выяснить, что из себя представляет процесс перехода людей из оффлайн- на онлайн-площадки, и как, собственно, происходит медиатизация сообщества. Для этого респондентам было предложено порефлексировать на тему того, что они понимают под соседским сообществом и как взаимодействие с медиа повлияло на их личный опыт в том, что касается соседства.

У многих звучала мысль о том, что соседство в традиционном виде постепенно разрушается или уже разрушилось. К примеру, Никита

Георгий использовал отсылку к теории Андерсона, рассуждая о природе соседства:

«Я ощущаю соседское сообщество в доме -- как воображаемое сообщество, кто-то ощущает, кто-то нет».

Можно исходить из того, что наличие или отсутствие сообщества человек определяет субъективно, исходя из своего взаимодействия с окружающей средой. Это перекликается с мыслями респондентов, высказанными выше, о том, что «Neighborhood» конструирует позитивный образ сообщества, отсеивая большое количество негатива. То же может быть релевантно и для оффлайн-сообществ.

При этом сам Георгий, выросший в кооперативном доме, в интеллигентной среде с тесными соседскими связями, говорит о традиции соседства с ностальгией и считает, что многие традиции соседства со сменой поколений ушли в прошлое:

«Старые люди еще встречаются, общаются. Но это уже не так чувствуется, как, например, в 90-е. Были праздники общие, есть двор, там детские праздники, Масленица проводилась, все друг друга знали, все следили -- такая маленькая деревня. Сейчас в меньшей степени».

Онлайн сообщество он не воспринимает как продолжение некой традиции:

«Группа -- это люди, с которыми у меня общие цели, общие проблемы, но они где-то там. Все же соседство для меня предполагает личное знакомство. Модель домового соседства, кооперативная модель появляется в результате 30 лет жизни, и эта модель не воспроизводится в группе».

О том, что традиционная модель соседства в какой-то момент разрушилась, говорит также Арина:

«Когда я выросла, в 90-х годах это вообще всё полегло, потому что у всех были свои интересы. Люди выживали, им было не до соседства».

При этом Арина разграничивает функционал оффлайн-соседства и онлайн-соседства:

«Если идти от мысли, что человек должен получить благодаря сообществу максимальную информацию и максимальную помощь, то максимальную информацию оффлайн тебе очень сложно получить, потому что максимальность этой информации делится на количество людей, которые могут её дать. Когда у нас в группе была 1000 человек, никто ничего не знал ни про что. И только начиная тысяч с двух, когда появились новые люди, собранные в одном информационном поле, появилась информационная функция. Сейчас, когда количество участников доросло до двадцати семи тысяч, на любой вопрос про район, любой самый дикий и странный, можно получить миллион ответов. То есть это, конечно, с информацией ты не в оффлайне реализуешь. Дальше с помощью. Опять же, вот у тебя там тусовка домашняя, ты пошёл, позвонил соседке бабе Вале, позвонил соседке Маше. Если тебе эти две соседки не помогли, то все. Тут ты опрашиваешь двадцать восемь тысяч человек, которые наверняка смогут тебе помочь».

Я просила других участников исследования проанализировать то, как соседское сообщество перешло (или не перешло, а возникло) из оффлайна в онлайн. У многих прозвучали схожие мысли

К примеру, Мстислав до вступления в сообщество вовсе не знал о наличии какого-то активного соседского общения в районе:

«Я должен сказать, что для меня в оффлайн жизни никогда не существовало это сообщество, я было вне его. То есть, когда начался какой-то движ, например, связанный со сносом моего дома, с 12-м году, в 15-м году, я тогда был более менее политичным, но с сообществом я не пересекался, его для меня как бы не существовало. А теперь я зашел сюда -- и оно огромное. Оно какое-то дико живое, дико динамичное».

При этом, анализируя становления сообщества в медиапространстве, Мстислав предлагает следующую схему:

«Я думаю, что на Соколе была сетка микросообществ. Двор-двор-двор-двор-двор. И при этом достаточно независимо какое-то время развивалась группа очень локальная. Потом информация про группу расходилась по району. Я думаю, что любой человек, который получал информацию, сразу же становился таким инфлюенсером и распространял ее на весь двор. При этом я думаю, что эти микросообщества распались после того, как появилась эта площадка. Потому что тебе уже не нужно встречаться с людьми из своего двора, чтобы что-то обсуждать. И распад сообществ -- это не плохо и не хорошо, это просто факт».

Мстислав позже в ходе разговора предположил, что глобальное сообщество с течением времени также начинает разбиваться на некоторые микросообщества, и, хотя судить об этом еще рано, такая тенденция действительно есть: часть пользователей группы уже перешла в Whatsapp-чат, за каким-то функционалом пользователь заходит не в группу, а в ее ответвления. Исходя из слов Мстислава и из наметившейся тенденции, можно представить себе динамику сообществ как некую волнообразную, цикличную схему: ряд микросообществ объединяется в глобальное сообщество, затем глобальное сообщество снова разделяется на микросообщества, и так далее. Причем корректнее рассматривать это не как линейный процесс, а как постоянную динамику, внутри которой разные сообщества в одно время могут быть на разных стадиях этого процесса.

Похожая мысль звучит у Жени:

«Мне кажется, изначально были небольшие группы. И эти слегка соприкасающиеся группы в какой-то момент стали объединяться. Мелкие пузыри объединились в большой пузырь»,

а также у Нины:

«Были соседи -- очень локальные. На площадке, в соседнем подъезде, с которыми постоянно сталкиваешься, это небольшое количество народу, эта сеть [в оффлайне] не разрастается искусственно никогда, ты все время с одними и теми же людьми».

На мой вопрос, обусловила ли группа формирование сообщества, или наоборот, Нина отвечает, именно сообщество появилось на основе группы, а «наоборот бы произойти не могло». То есть, локальные связи объединились и переросли в масштабную сеть.

Нина:

«Живое общение вообще же уходит и заменяется вот такой формой общения. У нас приятно, что это определенный отбор людей и есть модерирование Ариной и ее помощниками, что это не превращается в свару, скандалы и так далее -- конструктив сохраняется. Это очень важно. И живого общения в таком количестве точно не было бы. То, что из сферы онлайн выходит в офлайн -- искусственно она выводит как бы -- это рождает каскадом дальнейшее общение живое».

Здесь у Нины звучит достаточно парадоксальная мысль о том, что коммуникация в медиапространстве в том числе способствует и влечет за собой коммуникацию в оффлайне.

Евгений Плисс считает, что выделить первичный процесс и выстроить некую последовательность нельзя:

«Не надо разделять медиа и социум. Все склеилось, media is the message. Нет информации, знания нет -- есть только потоки чего-то».

При это, по мнению Евгения, преимущество медиатизированного сообщества в том, что оно, в противовес «пирамиде» -- органичной форме существования государства и социума -- выстраивает «сеть»:

«Сеть -- это когда племя-племя-племя, и вот мы все дружим и помогаем друг другу, без иерархии, и это то, что людям свойственно. Засада в том, что сеть беззащитна перед государством, любой союз будет им разбит. Племя подвержено инвазии извне, и как только племя выходит за пределы самого себя -- тут начинается государство»

«Neighborhood», исходя из того, как сами участники группы описывали его, вполне можно рассматривать как такую сеть: неиерархичную структуру, внутри которой связи строятся на постоянном обмене и взаимности.



Заключение

В заключение моей работы я хотела бы еще раз остановиться на тех целях и задачах, которые я ставила перед собой, и соотнести их с результатами моей работы.

В ходе исследования были проанализированы основные подходы к пониманию медиатизации как метапроцесса, не столько трансформирующего, сколько конструирующего новую реальность. На основе работы с научными источниками были сформулированы особенности районного сообщества как специфического типа объединения людей, были исследованы паттерны формирования локальной идентичности, чувства причастности к месту и развития локальных информационных сетей в контексте глобализации. Эти процессы были рассмотрены мной в пространственном фрейме, основой которого стала триадная модель пространства Анри Лефевра и которая позволила выявить общую природу разных пространств - географических, социальных, информационных. Принципиальным в этом контексте стало понимание медиатизации, подразумевающее конструирование нового типа пространства. Районные отношения и соседские практики в этой парадигме - сложный, но исключительно важный для изучения феномен, позволяющий глубже понять динамику социальных процессов в современную эпоху медиатизации.

В практической части моей работы я провела исследование кейса: контент-анализ сообщества «Airport/Sokol da Neighborhood» и серию глубинных интервью с участниками этого сообщества, которые позволили мне ответить на исследовательские вопросы моей работы и понять, насколько подтвердились выдвинутые мной гипотезы.

Обобщая полученные данные, можно сказать, что первая из моих гипотез не подтвердилась. До начала исследования предполагалось, что группа в Фейсбуке - это своеобразное воплощение традиционных соседских практик в медиапространстве, их естественное продолжение на обновленной в технологическом смысле платформе. Однако в ходе исследования постепенно становилось понятно, что данная гипотеза себя не подтверждает: группа не представляет собой «переродившееся» на базе онлайн-площадки районное сообщество, а является платформой для конструирования качественно нового, открытого типа социального пространства, полного репрезентаций и фильтрационных механизмов. Опровергая понимание группы как иную форму существовавшего сообщества, мы переходим к ответу на другой вопрос - о том, какой из процессов является первичным: появление группы (на основе которой консолидировалось сообщество) или наличие развитого соседства в районах Сокол и Аэропорт, предопределивших успех группы. В этом случае выдвинутая мной гипотеза о том, что сообщество сформировалось на базе группы, а не наоборот, подтверждается. Исходя из интервью с участниками исследования и в первую очередь с модератором группы Ариной Гребельской, у которой есть ресурсы для максимально глубокого понимания функционирования группы, я делаю вывод, что группа как сетевое пространство организовывается и регулируется ею, благодаря чему формируется позитивный образ сообщества, который во многом, и это отмечали другие респонденты, является специфической репрезентацией того, что происходит в сообществе в оффлайн-среде. При это популярность группы и тот образ сообщества, который сформировался, стал результатом осознанных и нацеленных на конкретный результат действий Арины, что не позволяет нам рассматривать развитие группы как следствие стечения обстоятельств или «естественного» развития сообщества до перехода на медиаплощадку.

Подводя итог, важно заметить, что мое исследование стало первой теоретизацией опыта медиатизации сообществ в российских реалиях. Опыт москвичей, относящийся к сфере соседства, местного самоуправления, локальной идентичности и медиапотребления, до сих пор не был описан и изучен в литературе, поэтому мое исследование может послужить базой для дальнейшей работы с этой темой - как в теоретическом ключе, так и в практическом.



Список использованной литературы и источников

1. Бауман, З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: 2004. 188 с.

2. Вендина О. Московская идентичность и идентичность москвичей // Известия РАН. Серия географическая. 2012. № 5. С. 27-39.

3. Добрякова М. Исследования локальных сообществ в социологической традиции // Социологические исследования. 1999. С. 125-133.

4. Дягилева Н. Теоретические аспекты городской идентичности // Брендинг малых и средних городов России: опыт, проблемы, перспективы. -- Екатеринбург : УрФУ, 2013. С. 54-59.

5. Петухов Р. Локальные сообщества и гражданский активизм // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2014. Т. 14 № 122. С. 60-70.

6. Anderson, Benedict (1983) Imagined Community: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism. New York: Verso.

7. Baines D. (2012) `Hyper-local news: A glue to hold rural communities together?', Local economy: The Journal of The Local Economy Policy Unit. Vol. 27. PP. 152-166.

8. Birch, D., Brown, E., Coleman, R. (1979) ‚The Behavioral Foundations of Neighborhood Change`, Washington, DC: USGPO/HUD. Chapter 3.

9. Coleman, S., Thumim, N., Birchall, C., Firmstone, J., Moss, G., Parry, K., Stamper, J., Blumler J. G. (2016) The Mediated City: The News in a Post-Industrial Context. 300 pp.

10. Castells, M (1996) The Rise of the Network Society, The Information Age: Economy, Society and Culture, Oxford: Blackwell. 556 pp.

11. Couldry N. (2008) `Mediatization or mediation? Alternative understandings of the emergent space of digital storytelling', New Media & Society. 2008. Vol. 10. PP. 373-391.

12. Couldry, N. (1999) `Speaking up in a public space: the strange case of Rachel Whiteread's 'House', New Formations, 27. PP. 96-113.

13. Dahlgren, P (2005) `The Internet, Public Spheres, and Political Communication: Dispersion and Deliberation', Political Communication, 22 (2): 147-162.

14. Deuze M. (2007) Media Work in a Digital Age. Polity. London.

15. Dayan, D., Katz, E. (1994) Media events. The Live Broadcasting of History. Harvard University Press. 320 pp.

16. Forrest R., Kearns A. Social Cohesion, Social Capital and the Neighbourhood // Urban Studies. 2001. Vol. 38. PP. 2125-2143.

17. Galster G. On the Nature of Neighbourhood // Urban Studies. 2001. Vol. 38. PP. 2111-2124.

18. Golab, C. (1982) `The geography of the neighborhood' in R. Bayer (eds) Neighborhoods in Urban America. Port Washington: Kennikat. PP. 70-85.

19. Halfacree, K. (2006) `Rural Space: Constructing a Three-Fold Architecture', 2007 in P. Cloke, T. Marsden, P. H. Mooney (eds) Handbook of Rural Studies. London: Sage. PP. 44-62.

20. Hepp, A. (2012) `Cultures of Mediatization', International Journal of Communication, Cambridge, UK: Polity Press. 180 pp.

21. Hepp A. Cultures of Mediatization, Cambridge, UK: Polity Press, 2012, 180 pp.

22. Hepp, A., Hjarvard, S., Lundby, K. (2015) `Mediatization: Theorizing the Interplay between Media, Culture and Society', Media, Culture & Society. Vol. 37, No. 2. PP. 1-11.

23. Hess, K., Waller, L. (2017) Local Journalism in a Digital World: Theory and Practice in the Digital Age. 248 pp.

24. Hjarvard, S. (2007) `Changing Media, Changing Language: The Mediatization of Society and the Spread of English and Medialects', paper presented to 57th ICA Conference, San Francisco, May 23-28. 3.

25. Jansson A. (2013) `Mediatization and Social Space: Reconstructing Mediatization for the Transmedia Age', Communication Theory Journal.

26. Jansson A. Mediatization, (2010) `Spatial Coherence and Social Sustainability: The Role of Digital Media Networks in a Swedish Countryside Community', Culture Unbound. Vol. 2. PP. 177-192.

27. Keller, S. (1968) The Urban Neighborhood, New York: Random House. 201 pp.

28. Lefebvre, H. (1990) The Production of Space. Oxford: Blackwell. 129 pp.

29. Morris, D., Hess, K. (1975) Neighborhood Power, Boston, MA: Beacon Press. 180 pp.

30. Rheingold, H. (1993) The Virtual Community. Homesteading on the Electronic Frontier, The MIT Press. 449 pp.

31. Schoenberg, S. (1979) `Criteria for the evaluation of neighborhood viability in working class and low income areas in core cities', Social Problems, 27, pp. 69-85.

32. Schulz W. (2003) `Reconstructing Mediatization as an Analytical Concept', European Journal of Communication. Vol. 19. PP. 87-101.

33. Turkle, Sherry (1995) Life on the Screen: Identity in the Age of the Internet. New York: Simon & Schuster.

34. Stein, M.R. (1960) The Eclipse of Community: An Interpretation of American Studies. Princeton University Press. 368 pp.

35. Suttles, G. (1972) `The Social Construction of Communities. Chicago', IL: University of Chicago Press, 407 (1). 278 pp.

36. Warren, R.L. (1978) The Community in America. Chicago: Rand McNally.

37. Wellman, B., Gulia, M. (1999) `Virtual Communities as Communities: Net Surfers Don't Ride Alone' in M. A. Smith, P. Kollock (eds), Communities in Cyberspace. London: Routledge. PP. 167-194.

38. Wittel, A (2001) `Toward a Network Sociality', Theory, Culture & Society, 18 (6), 51-76. С. 53

39. Контент Фейсбук-сообщества «Airport/Sokol da Neighborhood». URL: https://www.facebook.com/groups/aerosokol/



Приложение 1

Список респондентов глубинных интервью

Участники сообщества:

1. Нина. Креативный продюсер, дизайнер.

2. Ольга. Юрист, астролог.

3. Никита. Преподаватель, студент магистратуры .

4. Евгения. Журналист.

5. Мстислав. Студент бакалавриата.

6. Георгий. Исследователь, преподаватель истории в вузе.

7. Ксения. Учитель географии в школе.

8. Анастасия. Журналист.

9. Анна. Психолог.

10. Константин. Программист.

11. Евгений. Журналист, краевед.

12. Арина. Маркетолог, журналист. Модератор сообщества.

13. Валентин. Владелец цветочной мастерской.



Приложение 2

Сценарий глубинного интервью

1. Вводная часть

• Информация об исследовании для введения респондента в контекст;

• Блок вводных вопросов: имя, возраст, род деятельности респондента (по желанию);

2. Связь респондента с районом

• Какое отношения вы имеете к району? Как много времени проводите здесь? Насколько связана с районом ваша жизнь? Работа? Учеба? Досуг?

• Что вы называете районом? Как бы вы ограничили ту территорию, которая для вас является вашим районом?

• Опишите этот район. Чем он отличается от других московских районов? Чем он лучше/хуже?

• Как ваша жизнь локализована в районе? Какие любимые места? В каких локальных местах бываете чаще всего?

3. Взаимоотношения с соседским сообществом

• Вы общаетесь с соседями? Знаете тех, кто живет в вашем подъезде? Во дворе?

• Что такое для вас соседское сообщество?

• У районов Сокол и Аэропорт есть сообщество? Вы ощущаете себя его частью?

4. Медиапотребление респондента

• Как выглядит ваш медийный распорядок дня? Смотрите телевизор? Читаете газеты? Слушаете радио? Какие приложения есть в вашем телефоне? Какие медиа вам нравятся, какие не нравятся?

• Какие локальные медиа вам известны? Какие вы читаете или читали (смотрели)? Что из них вам нравится/не нравится?

• Как выглядит ваша лента в Фейсбуке? Сколько времени в день тратите на Фейсбук?

• Как давно зарегистрированы в соседской группе? Как часто заходите туда? Пишете ли посты сами? Комментируете? Участвуете в дискуссиях? Какие записи вам наиболее интересны?

• Чем для вас полезна соседская группа?

5. Фейсбук-группа и онлайн-сообщество в восприятии респондента

• Способствует ли группа развитию сообщества? Что первично -- устойчивое соседство или онлайн-площадка, на основе которое оно может развиваться? Как это происходило в вашем случае?

• У вас появились благодаря сообществу друзья? Изменилась ли ваша повседневная жизнь в районе? Ходили ли вы на сходки, мероприятия, соседские праздники, организованные в группе?

• Соседская группа -- это политическая сила? Она может ею стать? Что для этого нужно? Вы сами участвуете в политической активности, инициированной в Фейсбуке?

• Насколько группа способствует развитию малого бизнеса в районе? О каких местах вы узнали благодаря группе?

• Ваше восприятие района изменилось благодаря группе? Как оно изменилось?

6. Заключение

• Просьба нарисовать карту района -- в свободной форме, как вы сами его представляете себе

• Уточняющие вопросы

• Завершение разговора



Приложение 3

Примеры расшифровки глубинных интервью.

Интервью 1. Нина, 50 лет. Креативный продюсер, дизайнер

Нина, привет! Расскажи сначала, пожалуйста, чем ты занимаешься, где работаешь.

Я занимаюсь продюсированием сериалов для российских телеканалов, работаю в качестве креативного продюсера уже много лет. Увлечений у меня много, дизайн был частью моей профессии и, я надеюсь, еще будет, театр, кино… Я сама из творческой семьи, дети у меня тоже всем этим очень увлекаются.

Какое отношение ты имеешь к Соколу?

Мой современный период проживания здесь начался в 11-м году, я переехала сюда из центра [раньше Нина жила на 1-й Тверской-Ямской улице, а до этого -- в Козихинском переулке]. Но я неслучайно переехала именно сюда, потому что этот район знаю и люблю, жила в нем несколько раз в своей жизни, это был первый район, в котором я жила, когда в Москву приехала из Грузии -- на Песчаных улицах -- потом уже в таком юном-взрослом состоянии я снимала здесь квартиру с мужем, это было наше первое совместное жилье, в общем, я специально и прицельно искала Сокол-Аэропорт, даже больше Сокол, потому что Песчаные улицы очень люблю все -- вот ту сторону, четную, я не рассматривала, я ее не очень хорошо знаю и не привыкла. А сейчас я проживаю здесь вот уже восьмой год. Я здесь живу, гуляю, провожу досуг, у меня здесь друзья живут, а с работой, пожалуй, [это место] никак не связано, разве что я здесь периодически встречаю коллег, которые безостановочно снимают сериалы, потому что здесь очень киногеничный район, удобно с парковкой, ну и есть такая профессиональная специфика -- тут много проходит съемок. Много мест, где можно ездить на машине на платформе, здесь очень хорошо такая ретро-атмосфера сохранилась, поэтому если нужно какую-то Москву 50-60-х -- здесь это снимается, и в то же время если нужно снять не Москву, а провинцию, то вот эти вот немецкие дома -- для нас то они, наверное, очень узнаваемы, но в принципе в каждом крупном городе в России, который позападней расположен, есть такие районы. То есть, он уютный, в то же время историчный, ухоженный, поэтому эстетика очень хороша. И инфраструктура удобная для съемок.

А есть какие-то твои личные любимые места в этом районе?

Я люблю практически все Песчаные улицы -- с номерами, без номеров --, я люблю, конечно парк наш прекрасный Мемориальный, мне нравится Березовая роща, у фонтана мне очень нравится эта каштановая аллея. Ну, локально, очень локально прямо Сокол. Я люблю еще на Аэропорте район, который назывался ХЛАМ когда-то -- художники, литераторы, актеры, музыканты. Это как раз четная сторона, где Черняховского, Красноармейская, это район еще в довоенное время застраивался, и там жила всякая творческая элита. Собственно, да, профессионально у меня тоже многое с районом связано, потому что многие сценаристы живут именно там, на той стороны.

Это у них семейная история, да?

Да, да, вот Лена Гремина, Ваня, сын покойного Миши Угарова тоже там живет, традиционно они там живут. Там же сплошные кооперативы, еще в советское время возможно было квартиру там выкупить, а сейчас, я думаю, уже просто стремятся в кучку сбиваться, это понятно.

А Сокол в контексте московском. Чем он лучше или хуже других московских районов?

Не хуже ничем. Сделали Ленинградку, по ней хоть можно ездить. Инфраструктура хорошая, все работает, до центра доезжаешь быстро, ветка метро зеленая прекрасная. В общем, хуже ничем. А лучше буквально всем. Это не центр, здесь не так перегружено, здесь очень мало людей, которые не живут, а приезжают сюда за чем-то, поэтому он такой уютненький, и в то же время не маленький, со всей инфраструктурой и хорошими сталинскими домами. И зелени много, что для такой удаленности от центра большая редкость. Парки большие обычно все-таки дальше. А, и забыла назвать еще одно любимое место -- это Поселок Художников, конечно.

Ты ощущаешь, что Сокол обособлен от других районов?

Да, у меня вот такое ощущение как раз есть. Я не знаю, с чем это связано, я думала на эту тему. Может быть, с тем, что я здесь росла, маленькая когда была. Когда ты маленький, твой мир же тоже очень маленький. Первое мое знакомство с Москвой было, когда мне 6 лет было, и у меня было ощущение, что весь город здесь и есть. Я здесь в школу пошла. И очертания района вот этого у меня Соколом как раз ограничивались: Хорошевкой, Ленинградкой и Луиджи Лонго, наверное, и Алабяна -- вот такой вот квадратик, это был мой мирок. Где-то же оно там сидит в подсознании, поэтому у меня вот этот кусок очень отрезается подсознательно, я понимаю, конечно, что мы не отрезаны, но тем не менее.

А ты себя идентифицируешь как жителя Сокола?

Ну да, сейчас да, конечно.

А в какой момент это возникло? Когда ты уже в 11-м году сюда переехала?

Причем не сразу. Так как я очень много переезжаю в своей жизни, 5 постоянных квартир сменила, и это я о снимаемом жилье вообще не говорю. Поэтому мне везде приходилось как-то адаптироваться, ассимилироваться и прочее. Прежде, чем переехать сюда, я про район уже понимала, знала, так что мне было легко, но тем не менее я себя ассоциировала с каким-то центральным жителем. И вот у меня не сразу это произошло. То, что я здесь буду жить и корни пущу и уезжать отсюда не захочу, и очень важное значение здесь имела вот эта группа. Потому что я район как-то ощутила руками, глазами. Есть ощущение дома, большого дома.

А как это произошло, можешь описать? Когда ты вступила в эту группу?

Ой, я вообще очень плохо помню. Практически сразу. Я была одной из первых -- не первых единиц, но первых десятков. Лет пять.

И твоя идентификация с Соколом совпала с тем, как ты обживалась в этом сообществе?

Мне кажется, это даже не совпало, а именно повлияло -- то, что я вступила в эту группу и стала получать оттуда информацию в бытовом плане необходимую и в ментальном плане симпатичную мне. Я поняла, что приятные соседи, мы хотим одного и того же.

А можешь привести какие-то примеры? Может, какие-то посты в группе, которые тебе запомнились?

Знаешь, вот он был, наверное, одним из первых -- Валя Серов, который сделал «Цветочки» [«Это еще цветочки» -- магазин цветов и подарков на Соколе], который как-то бизнес свой стал продвигать в группе, потому что сейчас это уже с разрешения модератора делается, и я уже не так фиксирую. А вот как он -- появился, познакомился, мы его визуализировали для себя, он рассказал, что он там делает. Он как-то призвал всех его поддержать и все действительно ломанулись конкретно к нему, потому что это наше вот такое будет место.

А какие кроме Цветочков ты знаешь места благодаря сообществу?

Кафе знаю, конечно, потому что много отзывов всяких. Я вообще часто лазаю и смотрю -- понимаю, что все это надо фильтровать и делить, но то, что есть некий спектр мнений -- это очень полезно, потому что не надо вот этот ресерч проводить через себя, через свою кожу. Химчистки, магазины, школы, садики -- это я не читаю, но я понимаю, как это полезно, когда мамы и папы обмениваются личным опытом. Праздники местные локальные у Ленинграда, в Поселке Художников -- это все я читаю и по мере сил участвую. К сожалению, не получилось прийти на общее собрание новогоднее, потому что меня не было в Москве, но это уже такие масштабы -- что это было в формате ярмарки, каждый мог прийти. Это развивает малый бизнес, и вот это мне пожалуй больше всего интересно в группе. Я людей узнаю на улице. Я с ними не знакома, но, например, вот Серова я знаю в лицо и узнаю на улице. И других каких-то активных в сообществе людей.

А какие-то знакомые у тебя появились благодаря сообществу?

А скорее наоборот. Мои коллеги и друзья тоже состоят там.

Как бы ты определила, что такое качественное районное сообщество?

Меня настолько устраивает, что у нас происходит. Не знаю даже, хотела ли бы я что-то поменять. Обмен информацией, обмен мнениями, поддержка какая-то, развитие малого бизнеса -- информирование и продвижение. Чистота в районе, борьба с криминальностью -- если мы можем как-то на это повлиять, это, на мой взгляд, и называется патриотизмом. Когда на этом уровне люди делают то, что они реально могут сделать руками, ногами -- какие-то вещи вокруг себя. Мы не можем сделать глобально что-то для страны, но если каждый будет делать свой кусочек, как у нас это происходит, уже будет хорошо.

А ты считаешь это было бы возможно у нас без группы в фейсбуке?

Нет. Абсолютно. Живое общение вообще же уходит и заменяется вот такой формой общения. У нас приятно, что это определенный отбор людей и есть модерирование Ариной и ее помощниками, что это не превращается в свару, скандалы и так далее -- конструктив сохраняется. Это очень важно. И живого общения в таком количестве точно не было бы. То, что из сферы онлайн выходит в офлайн -- искусственно она выводит как бы -- это рождает каскадом дальнейшее общение живое.

То есть, благодаря онлайну мы переходим в офлайн, а не наоборот?

Да, да. Мое убеждение, что именно так. Наоборот бы произойти не могло. Один человек взял, придумал и собрал, и там люди друг друга узнали, познакомились. Кто-то поехал в икею и написал, что может мелочь всякую взять. Все понимают, что иногда нужно что-то -- половник или скатерть, и ехать из-за этого… И какой-то прекрасный мужчина написал, еду в икею, могу взять что-то, загружу в багажник, только мелкое давайте, и все вам привезу. Мне так эта идея понравилась. И я пару раз когда ездила, делала так же. А сейчас это уже каскадом делают многие жители района. И я и привозила, и просила что-то привезти. Еще у меня дикое количество яблок, которое мы не перерабатываем. Я их собираю, мешки огромные складываю в багажник. Очень удобно: я подъехала к дому, оставила их в багажнике, сказала людям, они приехали. Я открываю багажник, они сами выбирают все, что им нужно, мне даже не надо никуда ездить для этого.

Возвращаясь к истории про сообщество и район. Сначала существовало сообщество и благодаря этому появилась группа? Или сначала группа, а потом на ее основе появилось сообщество?

Мне кажется, от группы. Вот в данном конкретном случае. Были соседи -- очень локальные. На площадке, в соседнем подъезде, с которыми постоянно сталкиваешься, это небольшое количество народу, эта сеть не разрастается искусственно никогда, ты все время с одними и теми же людьми. Если ты с ними дружишь, то уже понятно, но мы сейчас говорим о том, что у вас нет других точек пересечения. А тут так получилось, что из этой группы люди друг друга позацепляли.

А с соседями в своем доме ты знакома?

Знакома, да. Друзей у меня нет, но хорошие знакомства есть. Это кооперативный дом, и у нас в доме находится и ЖЭК, и управляющая компания, и паспортный стол, поэтому многие решения принимаются внутри дома, мы их вынужденно принимаем вместе. То есть, какое-то соседство было, но оно ровно на том же уровне и осталось, ничего не изменилось. Группа на это никак не повлияла -- на внутридомовые отношения.

Появление сообщества повлияло на твой образ района и то, как ты себе представляешь границы?

Да, конечно.

А как оно изменилось?

Туда присоединился Аэропорт практически в полном составе -- обе стороны. Кусочек Динамо с парком. Так получилось, что и несвязанные с сообществом были какие-то привязки -- дочка училась, родственница живет на Динамо. Но ощущения покрытия района не было бы без этой группы. Но странно, мне Аэропорт ближе, чем четная сторона прям напротив нас пешим ходом.

Почему?

Не знаю, это эмоциональная часть, необъяснимо. Может быть, это связано с разрухой многолетней на Балтийской, хотелось сделать вид, что этого нет. Я туда пока не вернулась никак, ни ментально, ни физически, но знаю, что там есть интересные места.

А что касается политики на районе. Как тебе кажется, группа способствует политическому участию граждан?

Да, была перед выборами московскими какая-то активная работа. Перед федеральными слава богу все было тихо -- мне кажется, обсуждать кандидатов в президенты на районном уровне неконструктивно. Депутат муниципальный может что-то для района сделать, и имеет смысл как-то этому способствовать. Но я, честно скажу, немного избегаю этого, потому что не могу отделаться от ощущения, что это самопиар. Перед выборами я все равно все читала, но не могу отделить правду от какой-то позы. Что он готов реально делать и будет делать, а что делает для рекламы. Без позы распознать невозможно, это да. Пользы от этого больше, конечно -- мне лично это не очень интересно, но тем не менее.

А про кандидатов ты откуда узнала?

Про кандидатов на выборах я узнала из группы. Идеальное местное самоуправление для меня выглядит как и формально в офлайне, но только в онлайне. Когда человек собирает пожелания и выдвигает программу, берет на себя какие-то обязательства, а потом отчитывается перед всеми там. Вот они [муниципальные депутаты] немножко подзапропали -- почему я не доверяю вот этим всем делам. После выборов, как правило, все исчезают. Если факап случился, их можно выскрести, а вот так вот в норме -- их нет, все. Я их конкретно не мониторила, но я их такое количество видела перед выборами, а сейчас не вижу.

А какие подгруппы ты читаешь, кроме основной?

Я подписана на сейл, оффтоп и что-то с работами связано. Оффтоп -- это то, что не имеет отношения к темам группы, что не разрешает модератор. В дискуссиях я не участвую, это, мне кажется, неконструктивно. Я пишу, чтобы получить или дать информацию, эмоция меня не интересует в этой ситуации.

Насколько наша группа похожа на то, что происходит в медийном поле в целом?

Я не слежу за медийным полем, поэтому не знаю, что там происходит. Но мне кажется, что у нас люди в целом какие-то адекватные, интеллигентные, определенных профессий -- с кругозором, гибким мышлением. Так что совсем безобразного хайпа ради хайпа не бывает. Может быть, модерируют. Я всегда отслеживаю националистические, фашистские всякие высказывания, если они вдруг появляются. Я вижу, как реагируют модераторы, как банят -- это мне очень импонирует. Модераторы не работают на хайп в нашей группе.

А расскажи, какими медиа ты пользуешься. Как выглядит твой режим медиапользования?

Я утром просыпаюсь и слушаю до 11 Эхо Москвы, больше новости я ниоткуда не получаю. Если есть какая-то экстраординарная новость, могу включить BBC или CNN, онлайн трансляцию. Мне еще нравятся Евроньюс. Телевизора у меня нет уже много лет, и я счастлива. Читаю медузу, афишу, вилладж и читаю всякие благотворительные издания, они у меня в фейсбуке.

А сколько времени тратишь на фейсбук?

Не меньше часа точно. Еще я зарегистрирована в инстаграме -- но это для меня что-то чисто эстетическое.

Нина, я, кажется, спросила все, что собиралась, но если что-то вспомню еще -- то напишу. Спасибо тебе огромное!

Интервью 2. Арина, журналист, маркетолог, модератор сообщества.

Раз уж мы начали про это говорить, вы могли бы немного рассказать про свою политику модерирования. Про то, как вам удаётся вот это огромное количество людей организовывать, чтобы это было свободное ото всяких конфликтов и баталий пространство.

Ну, оно и так всё свободно от конфликтов и баталий, просто у нас это достаточно жёстко пресекается. Пресекается неконструктивное общение, оскорбления и политические обсуждения. А так, в целом, модерирование группы строится на общественной сознательности, прежде всего. В группе сейчас в день где-то 70 постов. Сидеть, читать эти 70 постов и на всё ещё реагировать, читать все комментарии к ним - это целый рабочий день, таких энтузиастов у нас нет. Поэтому если кто-то где-то нарушает правила, обычно об этом сообщается модератору - сейчас у нас два модератора: я и Саша Чикалов. Год скоро будет, как есть второй модератор, до этого семь лет я одна модерировала. Не могу сказать, что у нас там идеальный порядок, более-менее есть какой-то баланс. В сообществе политика такая, что комментарии не удаляются. Только если там что-то вообще.. А то потом начнётся: «Ой, меня из группы удалили за политические убеждения…» вот это вот всё. Поэтому комментарии вообще нет, не удаляются.

Есть ощущение, что вы не хотите, чтобы вот это всё разрасталось в какой-то хайп, хотя, казалось бы, модератору хайп может быть выгоден в какой-то степени.

У группы есть определённая цель. Они есть самовыражение этой группы, они совершенно чёткие. И каждое действие в группе, всё, что происходит в группе, рассматривается с точки зрения того, следует ли это достижению целей или их препятствию. Цели примерно такие: группа должна максимально информировать людей про район, то есть быть источником информации, которую невозможно найти в других местах; второе - участник группы должен иметь возможность получить максимальную помощь. До недавнего времени это в принципе была максимальная помощь, а сейчас мы убрали сбор денег, то есть денежную помощь. Всю остальную помощь мы оказываем. Третье - сделать жизнь человека, локального, в районе Москвы, более качественной. Улучшить качество его жизни за счёт того, что у него есть помощь, что он умеет пользоваться районом, а также лайфхаки. И вот всё на свете рассматривается из того, что идёт на пользу этим целям или не идёт. Ругаться можно бесконечно, но это не приносит достижения конкретно этих целей. Чем плохи срачи? В целом самое главное, что срачи понижают уровень дискуссии, понижают уровень группы. Людям становится неприятно здесь находиться, мы же всё-таки пытаемся создать более уютное пространство вокруг себя, в «Фейсбуке». Самый большой вред -- это то, что размывается общественное мнение. Потому что у нас есть такое направление действий наших властей, с которыми широкие народные массы могут быть не согласны. Гражданские протесты возможны только при грамотном планировании. Никто не воспринимает жителей Москвы как какую-то силу, потому что это не сила пока что, а хрень. Сила - это когда люди, действительно, объединяются и выполняют какие-то согласованные действия. Поэтому лично для меня девиз нашей группе - «меньше слов, больше дела». Поэтому я обычно пресекаю все попытки поругаться.

...