Медиатизация районного сообщества: цифровые практики соседства и местного самоуправления

Наша группа - это сила?

Наша группа - это сила, насколько вообще может быть сообщество жителей Москвы силой. Ты становишься не один. Всё зависит от того, какая есть противосила, против чего бороться. Когда есть интересы финансовые, например, когда строили стадион вот этот на Песчаной улице в нарушение всех норм, с ними судились. Юристы ничего не смогли отсудить. Они построились без разрешения на строительство, разрешение получили уже потом. Но вещи, которые можно как-то продавить - победили попытку застроить торговым центром Ленинградский парк. Дикие планы реконструкции Чапаевского парка. То есть когда с той стороны интересы не такие высокие, а с нашей стороны деятельность идёт организованная, но для этого обязательно нужен лидер этого проекта. Если лидера нету, если опять чего-то орут - можно ставить крест. Покровское-Стрешнево - яркий пример.

Там тоже группа есть?

Ну, да, там тоже группа тоже парк пытается реновировать, но там люди маловменяемые, поэтому они в основном орут. Что такое наша группа? Грубо говоря, самое страшное - это остаться без бензина и зимой не завестись. Прошлой зимой, когда было -30, наши соседи ездили, друг друга заводили и передавали в общее пользование батареи с переносным аккумулятором. Я, например, все время этого боюсь, потому что заправки у нас нет в районе. Мне один участник нашей группы написал: «Если что, у меня есть канистра с бензином». Теперь я спокойная, так как знаю, что он мне эту канистру с бензином привезёт. Вот это ощущение, что ты не один на один борешься с городом - город стал очень агрессивным. В моём детстве Москва была очень уютной, очень расположенной, по крайней мере, мне так казалось. Мы постоянно в детстве шлялись по Москве, по району. В юности мы шлялись по центру, вообще никаких вопросов, и было великолепно. А теперь, если ты живёшь в Москве, тебе нужно бороться с Москвой, нужно бороться с московскими властями, с их решениями. Сосед теперь тоже так себе - хорошего от него не жди. Постоянная борьба.

У меня два вопроса возникло. Первый: в оффлайне эта сила была бы хотя бы приблизительно возможна в таких масштабах? И вообще - если бы не было группы, как все представляете, как район, можно ли было с жителями так же объединиться и так далее?

В таком масштабе, конечно, нет - у нас в группе сейчас двадцать восемь тысяч человек: вряд ли их так объединишь. Но до «Фейсбука» были другие электронные средства: были форумы жителей, был «Живой журнал». Это не то, что какая-то прорывная идея, это наше сообщество в «Фейсбуке», первое в соцсети. Или, может, даже не первое. Просто самое лучшее и самое большое на данный момент. Когда я его делала, был ЖЖ, в нём было около 1000 подписчиков. Вообще оффлайн - он долго объединялся. Есть такие дома, которые дружат, которые делают какие-то мероприятия. Онлайн неминуемо шагает по планете.

Вы тоже упомянули, если я правильно поняла, что в вашем детстве существовало какое-то ощущение сообщества.

В моём лично не существовало. В том районе, в котором я жила, такого не было.

А вы с Юго-Западной?

Да. С детьми какими-то соседскими общались, родители как-то дружили в нашем подъезде, в нашем доме. Ну, нет, наверное, было какое-то соседство, оно, конечно, идёт из старинных времён. Но вот ощущение сообщества, думаю, было только у каких-нибудь писательских кооперативов здесь.

Это вот то, что …

Да, у нас же есть какие-то кинематографические кооперативы. С другой стороны, они могут бесконечно грызться за гаражи.

А вот вам кажется, то, что происходит в «Фейсбуке», в медиа (всё-таки это медиа-площадка, то, что в ней происходит) - это то, что происходило в старых традиционных соседствах, просто вот в этом поле, в интернете, или это какие-то качественно новые формы взаимодействия соседского?

Это надо подумать. Вопрос не такой простой. Мы не знаем, что именно происходило тогда, я ещё тогда была ребёнком. А когда я выросла, в 90-х годах это вообще всё полегло, потому что у всех были свои интересы. Люди выживали, им было не до соседства. Я, например, знаю, что были дворы, где тусили целыми домами, вместе справляли праздники. Вот я не знаю, добавляет ли это какого-то функционала сообществу? Давайте подумаем. Если идти от мысли, что человек должен получить максимальную информацию, максимальную помощь. Максимальную информацию оффлайн тебе очень сложно получить, потому что максимальность этой информации делится на количество людей, которые могут её дать. Когда у нас в группе была 1000 человек, никто ничего не знал ни про что. Семейные люди, очень смиренные, ни на один вопрос не было ответа. И только начиная тысяч с двух, это новые люди, собранные в одном информационном поле, появилась информационная функция. Сейчас, когда количество участников доросло до двадцати семи тысяч, на любой вопрос про район, любой самый дикий и странный, можно получить миллион ответов. То есть это, конечно, с информацией ты не в оффлайне реализуешь. Дальше с помощью. Опять же, вот у тебя там тусовка домашняя, ты пошёл, позвонил соседке бабе Вале, позвонил соседке Маше. Если тебе эти две соседки не помогли, то пипец. Тут ты опрашиваешь двадцать восемь тысяч человек, которые наверняка смогут тебе помочь. Вообще тему помощи, благотворительности я развивала в группе не для того, чтобы оказать эту помощь, а для того, чтобы дать людям возможность помогать. Потому что это сильно украшает твою жизнь, сильно украшает мнение тебя о себе, облагораживает. Интернет для всего нам даёт разные инструменты. Например, когда я училась в институте, интернета не было, он появился на последнем курсе. Первый курс всю информацию можно было записать только из книжки, чтобы взять эту книжку, нужно было ехать в Ленинскую библиотеку. В Ленинской библиотеке было вообще не айс сидеть, опять же, я как вспомню, как тогда всё забирала… Насколько та информация, которая была тогда доступна, меньше, чем та информация, которая есть сейчас. Не знаю, хорошо ли это, но, тем не менее, качественно сейчас всё другое.

То есть дело не только в степени и в количестве, но и в качестве?

Ну, и в качестве, и в количестве.

Хорошо, это как вопрос про курицу и яйцо, но я тоже пытаюсь его как-то в отдельную историю выделить. Существовало сообщество у нас на Соколе и благодаря этому появилось такая сильная группа, такое сильное сообщество? Или наоборот -- благодаря группе развилось сообщество?

Нет, про сообщество я ничего не знала. Я переехала в район этот - и такая: «Что? Где здесь у вас магазин?»

А когда вы переехали?

Ну, вот группе сейчас восемь лет, значит десять. Как пользоваться эти районом? Где, что, как, почему? Ничего тут не понятно было. А потом у меня был очень долгое время больничный, мне нужно было гулять, у меня было воспаление лёгких, у меня появилось желание рассказывать о жизни, которую я вижу. И вот из двух вот этих вот вопросов сложилась идея сделать группу. И у меня были друзья - человек десять - и я их записала в нашу группу. Они позвали своих друзей, те позвали своих, потом я начала развивать эту группу. Везде ходила и спрашивала: «Вы из какого района? Если близлежащего, то есть вот такая группа». Может, здесь и были какие-то микросообщества, я уверена даже в этом на примере сообщества художников, но я с ними не столкнулась.

Как вы развивали группу? Вы её рекламировали где-то или что?

Нет, я её не рекламировала - тогда в «Фейсбуке» не было инструментов рекламы, да и я не вкладывала деньги в рекламу, это же некоммерческий проект. Просто искала тех, кто мог быть в нашем районе, иметь к нему отношение и приглашала их.

То есть, напрямую как бы?

Да, а потом в какой-то момент стало всё как снежный ком. Они стали всё прибавляться и прибавляться. Сейчас у нас там что ли тысяч семь человек только по запросам. Я уже несколько лет никого по запросам не принимаю, потому что считаю, что если у человека есть кто-то в этом районе, то наверняка они его примут.

А те люди, у которых нет друзей в группе?

Не знаю, вообще у меня и в правилах написано - хотите вступить в группу, пишите мне. Я задаю простой вопрос - почему вы хотите быть в группе - и всё.

У нас сообщество - одно из самых активных или даже самое активное, наверное. Во всех подборках оно обязательно будет в интернете.

Есть объективные метрики, измеряющие количество участников и их вовлечённость, то есть участники, комментарии.

А почему, как вам кажется, именно наше сообщество, именно нашего района, так развилось. То есть это дело в районе или в вашем стиле модерирования, или в людях?

Я честно скажу, я думаю, что дело, конечно, в модерировании. У группы была политика и сейчас есть, и это, по сути, сейчас некий проект. Всем, кто меня спрашивает, я всем рассказываю, что как мы хотим сообщество развивать. Я со всеми встречаюсь, когда есть время, всем рассказываю. Я в принципе за это движение, объединение людей, но сравниваю людей, которые делают эти группы. Они думают, что ты просто сделал группу, а дальше всё вот так вот прёт. Я всё время прикладывала дикие усилия, чтобы развивать эту группу, два года писала сама контент в одно лицо, как журналист на зарплате, каждый день по публикации. Я его писала глубоко, писала интересно, у меня были ориентиры - это журналисты «Большого города», я привлекала людей фанатично. Это была большая работа.

То есть были прям статьи, как журналистские материалы? Я просто в то время ещё вообще не знала про группу.

Были какие-то заметки, нет, не статьи, это не формат группы, просто заметки. Как в любом СММ в «Фейсбуке» - два-три абзаца про район. Это сейчас без меня там напишут 70 постов, никто и глазом не моргнёт, но опять же в плане контента качественного, конечно, группа потеряла. То есть, у меня подружка подтянулась, мы писали тогда прикольно. Я в принципе писала как журналист, за деньги, у меня свой блог есть, я могу написать так, что людям будет интересно. Этим я давно не занимаюсь, потому что у меня нет времени, а в группу я пишу только устрашающие посты. Тем не менее, можно написать хорошо, я знаю, как это делать, мы этим сознательно занимались.

А перестали просто потому, что само уже всё пошло?

Да, зачем? Потому что теперь контент генерится сам. Если бы это потребовалось, я опять бы этим занималась.

Люди стали вступать и генерировать свой контент, потому что была какая-то база, которую вы создали?

Конечно. В любом смм всё работает так: ты хочешь открыть, например, страницу в «Фейсбуке», где угодно - любой аккаунт в любой соцсети, в который тебе нужно привлекать людей, тебе, конечно, придётся напрягаться. Сначала создаёшь классный аккаунт с интересным контентом, потому что когда ты людей привлекаешь, они видят, что там классно. Чтобы было видно, что там не какие-то бабки безумные обливают всё слюнями «Умри, Собянин», а что ты приходишь, а видишь, что там вменяемые люди, какие-то интересные темы, какая-то интересная жизнь, частью которой ты хочешь быть. Плюс, конечно, политика модерирования, которая, конечно, немножко меняется. В группе был интересный перелом. Изначально она задумывалась, когда там были мои друзья, друзья моих друзей - это полностью демократичное сообщество. Я очень гордилась, что у нас нет никаких правил, там были нормальные люди, такие как я, как вы, как Ульяна. И в голову бы никому не пришло, на ежедневной основе мы удаляем кого-то из группы. Потому что у нас нету вообще в жизни таких понятий, лексикон, конечно, у нас есть такой, но мы его по другому поводу употребляем. То есть, от полной демократии мы пришли к полному авторитарному режиму. Был долгий период, когда я аджастилась к пониманию того, что, кроме нашей прослойки, есть огромное количество других социальных слоёв, свои ценности, не совпадающие с нашими. Есть ценности у общества… А у вас какая специальность?

Журналистика.

Журналистика?

Ну, точнее, медиакоммуникации.

Не зря мы выбираем на новый срок Владимира Путина большинством. И то, что для тебя естественно, для них не естественно. До сих пор многим странно, что когда человек делает в группе что-то, что многих задевает, приходит модератор и объясняет, что не так. Считается, что я просто очень люблю читать нотации. Но на самом деле я, к сожалению, не изучала социальную психологию, просто поняла на опыте и знаю, что с такой теорией нужно с социологом проконсультироваться, что человек получает информацию о том, как ему жить в обществе не из законов написанных, а из того, что он видит вокруг. Я не знаю, как это называется, но суть в том, что это так работает. И если ты тупо удаляешь оскорбление, на этом месте вырастет 100 оскорблений. Если ты показываешь людям, что здесь это нельзя делать, это реально сдерживает людей. То есть теперь уже группа людей в узком кругу не выполняет свою функцию, она не может обеспечить такой охват информации полностью, а в широком кругу ты не можешь надеяться на сознательность людей, поэтому приходиться их кошмарить. Поэтому, к сожалению, есть такой инструмент, который я не очень люблю, а альтернатива - это кошмарить. Я очень надеялась сделать схему «добрый модератор-злой модератор», Саша - добрый, я - злая, это понятно. Хотя в принципе люди часто не понимают, что для меня это просто проект. Они думают, что он меня вовлёк эмоционально, что у меня с ним какие-то счёты, а мы действуем по правилам - возможно, этим наша группа и отличается от других сообществ. Сообщество модерируется по правилами. Друзья это мои, друзья Я сама модератор. Если мой модератор нарушит правила, я, понятно, в личку ему напишу, а не буду постить на всю Ивановскую. Тем не менее, для меня эти правила так же работают. И знаете как хочется уйти, просто уйти, но как бы нет. Я говорю: «Уважаемые участники группы…»

А вот эта вот схема такого жесткого модерирования работает только в интернете, она так эффективна благодаря тому, что сообщество существует в «Фейсбуке», или это схема, которую можно применить в оффлайне?

Вообще, какая альтернатива может быть оффлайн сообществу? Только онлайн сообщество. Правильно?

Ну, наверное.

Ну а что ещё может быть? Это некоммерческое предприятие, объединяющее людей по интересу. Конечно, в любом клубе можно правила сделать. Опять же, пока клуб маленький. Клубу сложно стать большим. Пока клуб маленький, это всё решается мягко. Когда в клубе появляется несколько тысяч посторонних людей, это будет как любая партия. В партии всегда очень жёсткие правила, кошмарят, часто возникают авторитарные лидеры, а у нас нет авторитарного лидера.

А вы?

Я авторитарный модератор, я как санитар. Я не двигаю это сообщество никуда, это моя первая позиция, я не общественный журналист.

То есть идеологически никак …

Ну, я идеологически просто как бы транслирую ценности площадки. Но я при этом не сама площадка, поэтому если есть какая-то общественная инициатива, то милости просим. Я помогу прокоммуницировать, помогу выстроить взаимодействие с аудиторией, возможно, у меня есть какой-то персональный авторитет, но я не двигаю это сообщество никуда, я не лидер.

А сообществу нужен лидер?

Наше пока обходится. Опять же, если есть стратегические цели, значит, он должен быть. Если у сообщества… какие ещё могут быть цели? Взаимопомощь - зачем там лидер? Как-нибудь сами. Я, скорее, дворник там, с метёлочкой подтираю. Ну, конечно, я внедряю свои гуманистические ценности. Я не знаю, что на сегодняшний день, основная масса людей будет не согласна со мной. Грубо говоря, вот у нас есть вопрос национализма. У нас есть масса людей, которые на какой-нибудь такой вопрос скажут «Черножопые, вон из Москвы». Мне авторитарно приходится очень сильно давить. То, из-за чего можно даже без всяких разговоров и предупреждений из группы вылететь, это националистические высказывания, даже без разговоров.

Те, с кем я до этого проводила интервью, -- всем кажется, что на Соколе живут какие-то особо интеллигентные люди.

Каждый район так считает. Нет, конечно, в среднем по больнице - Сокол когда-то был районом творческим, в то время, когда были и рабочие, вот как Текстильщики. Я вам хочу сказать, что было бы то же самое. При нормальном модерировании и этих приходится постоянно кошмарить. Ещё раз, скажите, где это будет публиковаться?

Публиковаться нигде не будет, я для своего диплома.

Я вам тогда для понимания расскажу. Эти интеллигентные люди давно здесь не живут, это бабушки, которые не сидят в «Фейсбуке», а все остальные понаехали. А те, кто не понаехали, пока ещё похуже тех, кто понаехали. Грубо говоря, я вот понаехала с Юго-Западной, тут я вижу такую местную гопоту, что… особенно вот тётки за 50-60, у меня аж глаза слезятся, когда я наблюдаю их разговоры -- про опасность, которую нам создают таджикские дворники, опасность ужасная, вот это всё. Я что хочу сказать: у нас есть такие - вот, например, Ходынка, - там вообще такое, они все приехали с других районов. Были просто такие случаи в группе «Ходынка»: какой-то дворник запостил фотографию клумбы, в которой сидит такой ребёночек с тюльпаном, очень милое фото. Он пишет, что ему нравится в этом районе, как хорошо, что он сюда приехал. Там потом началось такое, что я это даже не могу описать словами.

Националистические высказывания?

Да. И это настолько контрастировало с тем, что человек искренне совершенно написал про ребёнка своего. Конечно, он написал с некоторыми ошибками. Думаю, что остальные спят и видят, как бы они свалили в какие-нибудь развитые страны, а в развитых странах они же сами будут такими же таджиками. А таджики у нас знают русский лучше, чем у нас английский многие.

Я просто вчера общалась с женщиной с Ходынки, она мне полностью противоположное рассказывала, что у них все очень интеллигентные.

Они такими интеллигентными себя чувствуют, вы просто почитайте группу «Ходынка». У нас, например, запрещены посты позора, потому что в них нет ничего хорошего, только разведение срачей и индульгирование эго ненужное. В «Ходынке» и во всех остальных группах это разрешено. Парень пишет пост про какую-то женщину на Мерседесе. Она, значит, поставила машину, перегородила, ушла, чего-то такое. И ему отвечают: «я вообще не знаю, как сыну объяснить, что есть люди, которые живут с другими мужчинами и ездят на БМВ мини». Я вообще умерла, мне было очень смешно. Меня, как меркетолога, гораздо больше захватила линия брендинга БМВ мини. Моего мнения никто не разделил, стали обсуждать, как вот это всё не хорошо. Поэтому не верю я в то, что есть какие-то интеллигенты. Патрики вот считают себя очень интеллигентным районом. Куда ни возьми, Коммунарка - вообще новые интеллигенты. Нормальные ребята, они там вообще почти всё в ипотеку брали, поэтому они деньги зарабатывают. На Ходынку особенно никто не зарабатывал, там же в основном Тюмень приехала.

Вы, мне кажется, Ходынку противопоставляете Соколу.

Да, ну, потому что они у нас самые дикие по больнице, их все отделяют, поэтому я их могу выделить. Если у нас можно выделить Динамо, Сокол и Аэропорт, то эти вот как-то для меня не выделяются, а самый треш всё время на Ходынке. Может, потому что они завели себе отдельную группу, за которой я наблюдаю. С другой стороны, я сама себя не считаю интеллигентным человеком.

А каким вы себя считаете человеком?

Ну, я нормальный такой горожанин. Семья у меня хорошая, а я вышла не очень. Я нормальная москвичка, средняя по больнице в плане интеллигентности. Есть реально интеллигентные люди, а у меня скромное образование, я люблю очень и обсценную лексику, выругаться - с удовольствием выругаюсь. Ну, как бы, не худшая в плане интеллигентности, из десяточки на семёрочку потяну, но на общем фоне на шестёрочку дай-то бог.

Можете как-то попробовать описать, обобщить тот образ района, который транслируется в группе самим участниками?

Образ района не транслируется.

Вами - нет, а вот участниками?

Участники очень любят район, но не могу сказать, что прям есть какой-то образ, который прям транслируется.

Ну, типа, творческий район, интеллигентный район.

Ну, да, у нас все участники считают, что у нас очень интеллигентный район, а потом как разлетится адский срач на 1000 комментариев, просто с махровым всем, что только есть.

Какие вы используете другие локальные медиа - читаете, участвуете в них?

Я ничего не читаю. Я читаю группу «Ходынка», я подписана на группу Белорусской, на группу Тишинки, ну, то есть, близлежащие районы. Я подписана на группу «Юго-Западная», но там как-то маловато. У нас очень хорошая группа по Белорусской, её модератор Светлана Колосова. Вот там всё отлично, но только потому что их мало. Я думаю, что когда они дорастут, если они дорастут, до тысяч хотя бы 15, там начнётся тоже треш. Потому что треш неизбежен. Я тоже раньше думала, но это опять же друзья, друзья друзей.

То, что это происходит в интернет-поле, это способствует обострению этого всего?

Да, конечно, потому что человек себя чувствует более безнаказанно. Особенно когда есть аккаунты не под своими именами. Когда ты в интернете не под своим именем, ты не отвечаешь своим именем за то, что говоришь. Если изначально человек заводит аккаунт не под своим именем, я понимаю, вот у меня, например, изначально очень долго у меня не было фамилии, потому что у меня не было корпоративной работы. А когда ты работаешь в корпорации, твои аккаунты мониторятся и у тебя есть некие обязательства перед компанией.

То есть при презентации себя…

Ну, в общем, лучше не смешивать это, и раньше была такая возможность. У меня была Арина Мандарина, даже лучшая подруга много лет назад думала, что у меня фамилия Мандарина, узнала, что фамилия на самом деле другая, когда я попросила её распечатать мне документы на визу. И потому что я не хотела смешивать свою работу со своей личной жизнью. Поэтому да, в интернете людям даётся чувство неправильной свободы, не свободы что-то сделать, а ощущение безнаказанности. Это такая платформа, где ты можешь делать такие вещи, просто что угодно можешь делать. У тебя есть уникальная возможность объединить людей, за счёт этой массы продавить какой-то проект. Но это часто упирается в сложности, это просто мне нужно убить жизнь на общественную работу. У меня такой цели нет. И не хватает проекту лидера. Когда у проекта появляется лидер, это очень успешный проект. Ну, потому что одно дело собрать сто подписей, другое дело - собрать несколько тысяч. Особенно если ты понимаешь, как это делать и как пропагандировать, как с людьми общаться. У нас есть Катя Волкова, парк этот Ленинградский спасала. Вот Катя если за что-то берётся, что-то ей там в парке понадобилось, она очень юридически грамотная, у неё есть чёткое понимание кому, что и куда писать, где собрать подписи. Естественно, мы группой всегда поддерживаем её начинания, всё ей организовываем.

А какое-то взаимодействие с политическими органами района?

К нам в группу пришли главы управ. Нужно сказать, что это явно к ним поступила разнарядка быть с народом - они стали ближе к народу. Тем не менее, есть теперь некая коммуникация - это довольно круто. Конечно, они действуют в своих интересах, а жители хотят свои интересы реализовывать, но, тем не менее, бывает, когда эти интересы синергируются. Например, когда болельщики начали толпами ходить по Соколу на стадион, в группах все начали истерить и у нас тоже все начали истерить, но мы быстро всё это дело свернули, возникла инициатива о закрытии дворов. Наши жители в группе соединились с главой управы, провели инициативу - подробностей я не знаю, но все довольны. Это классный пример того, что на самом деле власть истерикой не испугаешь. Взаимодействовать с ней можно, если понимать её интересы и понимать, как реализовывать собственные. Можно всё это использовать, но надо мозг включать. Опять же, правда, должен быть лидер. Вы же, наверное, знаете, что есть такая программа мэрии, «имитация соседских сообществ».

Ой, а расскажите.

Есть такое ООО «Соседи», его сделало рекламное агентство «Ами Пресс», очень, кстати, дорого. Это всё началось, когда началась реновация. Мэрия Москвы прозрела, что надо как-то процесс контролировать. Они начали делать фальшивые сообщества - «Соседи», есть сообщество «За реновацию». Создавали фальшивые сообщества и покупали другие. Вот, например, у нас была группа-клон: они у нас всё воровали «ВКонтакте», причём это был участник нашей группы, который знает меня в лицо. Он пытался монетизировать «ВКонтакте», но особо он не мог монетизировать, потому что не набрал аудиторию. И вот они, значит, это сообщество купили, и ведут его.

Сейчас ещё ведут?

Конечно, сейчас вовсю, потому что люди у нас не очень хорошо соображают и ведутся на его вбросы. Многие уверены, что это сообщество Москвы, такое, как наше. Они и пишут, как наше, соседи и всё такое. Он у нас ещё тег украл - у нас есть тег «АэроСокол». Он сделал в «Инстаграме» аккаунт «АэроСокол». Делают они это достаточно умно, потому что они инициируют правильные срачи, например у нас развели адский срач, на который вовремя никто не пожаловался - когда владельцы собак начнут убирать своими собаками собаками. Срач, ненависть уже, все ругаются, а я про это не знала, потому что никто не пожаловался, потому что это нарушение правил и флуд. Нарушение правил - посты позора: собаководы, убирайте говно. Мне стали жаловаться только на комментарии, где уже друг друга кроют. Я прихожу и говорю: «Извините, вы не жалуетесь на пост флуда, не думаете, почему постинг флуда запрещён - потому что из него всегда вытекают такие комментарии, а комментарии вам чего-то не нравятся. И вас говном обозвали, и уже не так хорошо». А мне пишет один из активистов: «Арин, пост написал тролль мэрии». Я смотрю - и правда.

А для чего?

А я сейчас объясню. Они пытаются свести общественную дискуссию с того, насколько район плохо убирается, к тому, что собаки его засирают. На самом деле есть там работы по управлению общественным мнением, достаточно обширные. Они ведутся в соцсетях, а в группе приходится зачищать агитаторов, но с этим легко - удаляешь их, а они новые приходят.

Часто такие вбросы бывают?

Да.

А вы распознаёте, когда это тролль?

Тут, как со скрытой рекламой, есть некоторые признаки, есть некоторая вероятность. Но, по сравнению со скрытой рекламой, это проще, потому что если ты удаляешь тролля, то если это не тролль, он к тебе придёт и скажет: «Вы чего меня удалили?», но пока никто не возвращался. Есть флаги. Первый флаг - это ненастоящее имя, второй флаг - ненастоящая фотография в профиле. Даже я себя взяла в руки и у меня настоящая фотография в профиле - правда, со спины, но всё равно это я. И смотришь, что человек перепосчивает на свою страницу, по этому можно узнать. Но на самом деле меня огорчает насколько люди ведомы, насколько легко управлять их сознанием, не знаю, по телевизору им что ли мозги промывают. Просто если бы я бы работала в таком PR-агентстве, я бы могла просто любых целей достигать. Потому что эти всегда плохо работают.

Эти мэрские?

Да, да.

А вам кажется, что вот эти новые медиа, которые подразумевают участие наравне, они способны что-то поменять в сознании людей?

Конечно. Моя личная задача, как общественного деятеля, перевести сознание гражданское из состояния «я объект» в состояние «я субъект». У нас очень интересно. Мы с одной стороны по сути малоправные среди других стран, но при этом мы считаем, что нам все должны. Гораздо больше нам должны, чем должны в других странах. Например, в какой-нибудь Америке снегопад завалил - все берут лопаты и раскапывают дома. А у нас начнётся крик: «Какого фига? Мы платим налоги!» Самые малоправные, но при этом самые амбициозные в плане требований. Поэтому, конечно, моя задача - показать, что надо меньше вот этого всего, а надо больше надо думать и делать, тогда всё будет хорошо. Если тебя задача отъехать от дома, то её можно решать двумя способами. Воздействием на власти районов и коммунальные службы. Тебе нужно отъехать от дома, но у тебя нет сил копать, ну, или не нужно никуда ехать, но тогда не жалуйся. Пойми свою ответственность, что это в твоих руках, ты можешь что-то сделать. Вот этот момент понять, что ты можешь что-то сделать, очень важно. Да, ты можешь мало сделать. Гражданские протесты, один из десяти, наверное, реализуется как-то более-менее, но всё-таки ты этот один можешь реализовать. А если голову применить, то можно и больше реализовать гражданских протестов. У меня просто нет времени заниматься, да и, честно говоря, не хочу, но если бы мне поступил какой-то запрос… Люди из Покровского-Стрешнево вообще сумасшедшие, но если бы… А я им, кстати, предлагала помощь. Я им говорила: «Ребят, вы хоть немного не того, но у нас есть группа, которую я вам готова предоставить как площадку, давайте составим план». Мы позовём Катю Волкову, которая …

У них там что-то связано с застройкой?

Да не только с застройкой, там, может, что угодно случиться. Они психуют, что их пруды чистят, почему их нельзя чистить - не понятно. Вообще ничего не понятно. Пока я вижу только, что пруды чистят. Но у них экологическая катастрофа, все дела. Я пыталась разобраться, но не смогла. Я им говорила, что, пожалуйста, объединяйтесь, вот вам площадка, 27000 человек. Подписей, говорит, 27 тысяч занести. Сможем собрать? Сможем. У нас, например, уже разработана схема сбора подписей, постольку поскольку этим занимаются нормальные люди, вроде меня и Кати Волковой. Нам надо собрать - у нас есть точки, договорённости, у меня есть кафе, где удобно. Эти придурки собирают подписи у пруда в парке «Покровское-Стрешнево». Сколько их там соберёшь, этих подписей? Можно было бы нормально всё сделать, и было бы хорошо, и можно было бы реально что-то поменять.

А вот такое сознание какое-то пассивно-агрессивное, оно связано с медиа-потреблением, к которому мы привыкли?

Все эти люди зомбированы телевизором. У меня телевизора дома нет, но я была тут неделю в больнице, там же всё время телек включен. Чем два часа просмотра телевизора я начала писать истерично мужу, чтобы он принёс мне наушники, потому что я больше не могла. Конечно, наше телевидение - это сильнейший инструмент пропаганды. За счёт его адского вхождения в человека, любую мысль можно донести. За неделю ты во всё начнёшь верить. Оно же как работает: при определённом количестве повторений ты начинаешь верить во всё. Не помню сколько, но суть в том, что ты начинаешь считать, что это - правда. Я помню, что в больнице я прослушала весь комплекс мероприятий, по всем каналам это воздействие на мозг: передача про это, передача про всё. А весь смысл сводится к одному: к тому, что нас ставит на колени Запад, а мы ему покажем, потому что у нас сильный президент. И они ещё поплатятся, нужно только немножко потерпеть, ну а вообще терпеть не нужно, потому что у нас на самом деле всё очень хорошо. И, конечно, люди от этого не могут оставаться в постоянном сознании, имея доступ к телевизору, а телевизор они не могут выключить, потому что это как развлечение, дополненная реальность.

А вот этот момент, когда человек переходит на новые медиа, мне вот просто он интересен в контексте того, что я исследую. Вот как бы вы могли описать, что происходит с человеком, с его сознанием, когда он переключается с телевидения, заходит в группу в «Фейсбук».

Я не могу себе этого представить, я просто не уверена, что он переходит. Дело в том, что вот те люди, которых я знаю лично, телевизор не смотрят. Ну, или смотрят, но только канал «Культура» или National Geographic. Но переходит ли он - это нужно с социологом поговорить. Я думаю, что это просто разные люди: одни смотрят телевизор, потом приходят и спрашивают, где подштопать носки и когда черножопые свалят из Москвы, а другие…

Ну, в группу же приходят?

Да, я и говорю, в группу. А другие люди вообще не смотрят телевизор и все новости получают из «Фейсбука», а «Фейсбук» откуда новости получает? Из вражеских этих «Медуз». Кстати, «Медуза» у меня при ближайшем рассмотрении начала очень много вопросов вызывать.

А новости вы где читаете?

Нигде не читаю, вот что мне «Фейсбук» показывает, то я и читаю. У нас очень интересно в семье заведено: у меня муж работает на информационном портале MSN на «Майкрософте» - он из новостей ничего не рассказывает. Поэтому он, наверное, оттуда всё знает, я ничего не знаю. Я всегда последняя всё узнаю из перепостов своих друзей. Потому что эти новости на самом деле… Никакой информации у тебя нет - только те новости, которые тебе захотели рассказать, да ещё в той интерпретации, в которой тебе захотели рассказать. И нафиг нужно мозг этим засорять - не дай бог какая-то катастрофа.. Информация о том, что произошла какая-то катастрофа, абсолютно бессмысленная, а важна информация о том, почему она произошла и что теперь будет. Ни то, ни другое ты из этих новостей не узнаешь. Поэтому к этим новостям я отношусь спокойно. Вообще я хочу рассказать про момент, который меня очень сильно волнует - городская журналистика. В моей юности было великолепное городское издание, оно называлось «Столица», я его очень сильно люблю. Потом появилась «Афиша» - там были такие сильные журналисты, не знаю, сейчас они ещё там работают или нет, но тогда эти люди были просто свет в окошке. Они формировали представление о городе. Потом появился «Большой город», который тоже был довольно прикольным, а потом они всё стали просирать.

The Village потом ещё появился.

Ну, The Village - о нём вообще говорить не о чем. Честно говоря, с точки зрения ценности журналистской, The Village я оцениваю крайне низко. Сейчас у них там закат, я вообще ничего про них не знаю, что там у них происходит - не понятно. Я думаю, что городская журналистика у нас умерла вместе с «Большим городом». «Большой город» - издание с огромным потенциалом - всё просрало, просто из-за своей бизнес-модели, они очень много тратили денег, но ничего не могли заработать. А заработать они не могли почему? Традиционные медиа у нас сейчас умирают, потому что рекламодателям неэффективно рекламироваться, а за счёт читателей они уже все давно не живут, уже десять лет, а рекламодатели уходят из традиционных медиа, остаются только в имиджевых, все умрут, Vogue останется. Нет рекламы, нет денег, но при этом у «Большого города» были дикие бюджеты. Издание бумажное, сейчас, к сожалению, не нужно. Как его окупать - на мой взгляд, это должно быть меценатство. К сожалению, нет сейчас городского издания. Нынешнюю «Афишу» и The Village на уровне треша рассматривать просто смысла нет, нормального городского издания нет. Поэтому, к сожалению, группы наши исполняют эту функцию городского издания.

Почему к сожалению?

Я сейчас объясню. Я фанат гражданской журналистики, вот я сама гражданский журналист, теперь я, скорее, гражданский редактор и гражданский Гитлер. Была гражданским журналистом, и теперь гражданские журналисты - участники нашей группы. Очень круто, но это вот как искусство нуждается в том, чтобы мы все творили, так и тут. Издание способно формировать мнение. Гражданская журналистика просто отражает, что происходит. А создавать мнение, создавать образ, мы же всё-таки живём не в реальности, а в представлениях о реальности. Мне кажется, что группа делает жизнь участников лучше потому, что мы все немножко представляем жизнь через призму Neighborhood'а. Более тёплым местом, более таким… Появляются связи. Мы пришли к Ульяне, Ульяна открыла кафе, и наше качество сидения в этом кафе гораздо выше, чем если бы мы пошли в «Макдоналдс» или в пиццерию.

То есть Neighborhood такую репрезентацию создаёт, но это не реальность, да?

Нет. А что такое реальность? Я вообще не верю в существование реальности. Я думаю, что реальность - наша интерпретация. Мы можем сейчас сесть и проинтерпретировать жизнь так… А вы где живёте?

На Соколе, на Новопесчаной.

Вот, на Новоспечаной. На неё можно взглянуть абсолютно по-разному. Можно на неё взглянуть практически по-европейски: эти столики, булочная №5, цветочный, ты такая там идёшь, там ещё дома сталинские. А можно к ней относиться, как к адскому трешу, особенно когда там были вот эти вот ремонты или когда по колено течёт, и ты бредёшь по ней такой, и ещё там какие-то стоят эти с мегафонами. По-разному можно взглянуть на город. Издание городское могло бы придумывать и продавать образ города, в котором приятно находиться. Только это должен был бы быть меценатский проект, потому что я не вижу в нём коммерческого потенциала. Всё городское - оно помогает локальному бизнесу, а локальный бизнес - нищеброд, он на элитные зарплаты не заработает.

А про локальный бизнес на районе - может, сможете вспомнить несколько кейсов, которые запали в душу или запомнились, связанные с тем, как группа помогла какому-нибудь бизнесу

Слушайте, у нас многие бизнесы просто построились на том, что они были в группе. Цветочки, например [Салон «Это еще цветочки»]. Есть бизнесы, где вообще не было ничего, а после группы стало всё.

Интервью 3. Мстислав, студент бакалавриата.

Можешь, пожалуйста, рассказать о себе -- чем ты сейчас занимаешься, где учишься или работаешь?

Меня зовут Слава, мне 18, я учусь на политфаке Вышки, учусь в центре на Мясницкой. Я закончил лицей Вышки, я собирался идти в журналистику, в международные отношения, но не сложилось. В итоге пошел в политологию, потому что меня убедили. Я работаю в очень интересном месте -- я работаю в стартапе, который запускает летающие машины на блокчейне.

А как ты связан с этим районом?

Я здесь живу, живу с рождения, пока что никуда не собираюсь переезжать жить -- но я еще об этом скажу позже. У меня здесь была школа моя первая до пятого класса, потом я перешел в другую на Полежаевской, потом наконец-то перешел в лицей. Так или иначе, я живу на границе трех районов -- я живу на Волоколамке. Пересечение Волоколамки и Царева, около двух трамвайных станций и около МЦК. Яндекс. Метро выдает, что самое близкое метро -- это вообще Войковская, на втором месте Сокол и на третьем Щукинская. Мне очень нравится мое местоположение.

А чем, можешь описать?

Ну вот этой вот гибкостью. Еще запустили магистрали -- система магистралей Собянина. Они все идут через Волоколамку, потому что Волоколамка -- это хаб серьезный. И экспресс 904 останавливается прямо на моей остановке, это экспресс и он едет прямо до Вышки в центре. Ну и трамвай, конечно, тоже очень европейская история.

То есть, для тебя главное преимущество твоего района -- это транспорт?

Ну, нет.

А что еще?

Ну, после этой, медиатизации, скажем так, я стал много следить за новостями района, начал гуглить, и там по большей части находил информацию в каких-то жж-шечках, и именно Живой Журнал очень изменил мое представление о районе. Я начал как-то больше вчитываться, и там было очень много. Я интересовался историей, это был мой любимый предмет в школе. Для меня стало открытием, что здесь, в этом Храме Всех Святых, начался Красный террор. И первый серьезный большой расстрел произошел именно здесь. И это тема, которая только повышает свою актуальность с каждым годом, Мемориал и все остальное. Это культурная травма. Есть Поселок Сокол, у него очень красивая история […]. Район где-то называют элитным, говорят, что здесь цены на 20 процентов выше рынка московского. Район интеллигентный. Когда меня спросят, где я живу, я назову район, а потом расскажу, какой он крутой. В общем, с помощью жж-шечки я узнал очень много всего, и это очень понятные ориентиры, понятные маркеры, которые вот ты сказал -- и у третьего человека в голове что-то отложилось. Кладбище, которое теперь Ленинградский парк, -- это кладбище Первый мировой войны. Про сквер Арбатец я читал, как Мемориал его поднимал, потому что там похоронены солдаты Крымской войны, Первой мировой, Красный террор, Большой Террор. Я ходил там каждый день в школу, а потом прочитал об этом. Еще про медиа -- я читаю TJournal достаточно много, года с 14-го, наверное. И Никита Лихачев, главный редактор, живет в районе Сокол. У него недавно был пост про это очень красивое здание Алмаза и его покраску странную […]. Кстати, недавно я сидел в парикмахерской в Генеральском доме, и мне парикмахер рассказывал, что здесь живет Мария Захарова, а он сам стрижет ее мужа […]. Здесь самый большой билборд в Европе! Тут есть места, которые можно сделать туристическими, но я думаю чопорные, интеллигентные такие типичные соколчане будут против.

Что ты вкладываешь в понятие «типичные соколчане»?

А вот это интересно. Если мне говорят постоянно, что мой район интеллигентный, то у меня составляется портрет такого тихого человека, советского человека, который особо не принимает участия в политике, что-то очень рядом с какими-нибудь Хамовники […].

А откуда этот портрет все-таки берется?

Вот мы вбиваем район Сокол. Какая-то часть из этого будет недвижимость, то есть, реклама. Тихий, интеллигентный район недалеко от центра. Варламов Сокол не обозревал, но упоминал -- это обязательно «спокойный, тихий, интеллигентный», один раз было «элитный», это было смешно. Наверное, это был партнерский материал -- я не уверен. Вот из каких-то таких обрывочков складывается. При этом я думаю, что район довольно аморфный в плане агломерации. Он был полностью практически застроен до развала Советского Союза за редкими исключениями -- кроме Триумф-паласа и еще двух жилых комплексов. По большей части все люди, которые живут там, остались жить там. Район маленький, площади для застройки практически нет, и из-за этого я думаю, что население в своей массе остается таким же, каким было.

Это плохо или хорошо?

Это не плохо и не хорошо, это данность. Но кстати на Соколе есть два дома, которые попали в программу реновации, и мой -- один из них.

А можешь рассказать про свое использование группы? Как давно ты там?

В группе я не так давно, как ни странно. Называется «da neighborhood» -- какая-то отсылка к фильмам про чернокожих. Я всегда считал, что это достаточно аморфное образование, и я всегда считал, что люди, которые сидят в фейсбуке, это тусовочка так называемая. Но такое сообщество, собирается именно на фейсбуке, оно сидит там и активно сидит, там какие-то просьбы и они выполняются, какой-то поднимается движ, и даже вроде как читают наши мундепы -- это для меня было сюрпризом. И таким образом, из-за того что каждый раз, как я видел какой-то пост, я заходил туда, теперь моя лента более менее монополизирована этим всем. Это круто. Там я узнал про какие-то новые кафешки. Там был запрос -- точнее, отзыв про какую-то кафешку, и внизу люди предлагали свои варианты. И, разумеется, по понятному ранжированию, у кого больше лайков -- тот победил. Я всегда считал, что у нас в районе этого всего нет -- инфраструктуры развлекательной и инфраструктуры торговой. И у меня всегда было представление, что чтобы встретиться с друзьями, мне надо ехать в условный Старбакс или Джеффрис, в центр, всегда, а оказалось, что это не так […].

А как связано сообщество, которое существует оффлайн, и группа? Она что с ним делает -- создает, трансформирует?

Я должен сказать, что для меня в оффлайн жизни никогда не существовало это сообщество, я было вне его. То есть, когда начался какой-то движ, например, связанный со сносом моего дома, с 12-м году, в 15-м году, я тогда был более менее политичным, но с сообществом я не пересекался, его для меня как бы не существовало. А теперь я зашел сюда -- и оно огромное. Оно какое-то дико живое, дико динамичное. Когда я готовился к интервью с Ильей Азаром, я такое же нашел про Хамовники, и даже там оно не такое интересное. Во-первых, там сейчас в основном идет борьба, кого же они наконец выберут председателем, но даже если мы это опускаем, то ну как-то не так.

Почему?

Я не знаю, почему. Во-первых, мне интересно, почему соединили именно Аэропорт-Сокол. Почему не Сокол-Войковская?

Это я могу тебе сказать, потому что я проводила интервью с Ариной Гребельской, модератором сообщества, и она рассказала, что изначально создавала сообщество просто для себя и своих друзей. А живет она на стыка Аэропорта и Сокола. Поэтому Аэропорт и Сокол. А чем все же примечательно именно это сообщество?

Мне кажется, в том числе тем, что население особо не меняется. Небольшой туристический поток, какая-то дестабилизация минимальна. И при этом я думаю, что у нас в районе были какие-то события, которые более менее могли консолидировать сообщество. Ну, например, это вечное строительство развязки на Ленинградке. Я думаю, что тогда зарождалось сообщество. Была история с Березовой рощей -- когда Гудков там выступал. Ее урезали там или что-то такое, какой-то движ был, может, из-за стадиона. Думаю, что это тоже консолидирующая часть. Еще из-за того, что район интеллигентный […].

Слушай, а как для тебя связано формирование сообщества и группа? Что появилось сначала, что потом?

Я думаю, что на Соколе была сетка микросообществ. Двор, условно говоря. Двор-двор-двор-двор-двор. И при этом достаточно независимо какое-то время развивалась группа очень локальная. И я думаю, что как только каким-то образом по каким-то каналам у нас проникала информация о том, что такое-то место существует в одном из дворов, этот двор сразу же становился центром внимания. Это как у Buzzfeed с этим черно-синим платьем -- у одной записи миллионы просмотров, это невероятные цифры. И потом они проанализировали это с точки зрения того, как распространяется контент. Если Твиттер по своей аудитории не является очень большим по сравнению с Фейсбуком, так или иначе в Твиттере очень большое количество инфлюенсеров, которые распространяют там информацию, а потом ее распространяют уже в других каналах. Я думаю, что любой человек, который получал информацию, сразу же становился таким инфлюенсером и распространял ее на весь двор. Я думаю, что Сокол сам по себе не консолидируемый, это скорее конфедерация, чем унитарное государство.

Я правильно поняла, что медиа создали площадку для того, чтобы эти микросообщества так или иначе объединились?

Да, но при этом я думаю, что эти микросообщества -- они распались после того, как появилась эта площадка. Потому что тебе уже не нужно встречаться с людьми из своего двора, чтобы что-то обсуждать. И распад сообщества -- это не плохо и не хорошо, это просто факт.

А что касается соседства в этих микросообществах. Была коммунальная культура советская. Насколько, тебе кажется, из микросообществ это переходит в онлайн-сферу?

Я сам по себе никогда не сталкивался с этими микросообществами, у меня даже не было бабушек перед подъездом. Скамеечка была раньше, потом ее убрали.

А как это может развиваться, по-твоему?

Я думаю, что со временем появится чатик, хотя он уже есть, но я думаю, что когда чатик будет разрастаться, появится несколько чатиков, и это возможно опять станет теми микросообществами.

Это даже в какой-то степени происходит. Раньше была одна группа, потому стали появляться ответвления -- продажи, работа, оффтоп и так далее.

Сложно сказать, как это будет сосуществовать с форматом группы, будет ли одно другое дополнять -- все же группа -- это более публичное пространство.

Интересная волнообразная схема.

Или спираль. Но мы должны сказать, что в случае с публичным -- у нас такого не было раньше. Мы не можем провести аналогию ни с чем. Потому что вот эти редкие встречи по поводу того, что произошло… Я поднимусь обсудить что-то про мой район только в ситуации кризиса. А вот в таком формате, фейсбучек почитать -- это совсем другой разговор, это какая-то история необратимая.

А ты сам что-то пишешь в группу, комментируешь?

Я буквально на днях подумал, что надо что-то написать. У меня на Волоколамке есть подземный переход, и там открыли какой-то магазин одежды, и этот магазин совершенно безбожно расставлял рекламу в нарушение дизайн-кода, очень нагло, я как раз об этом хотел написать пост. Они пока затихли, но в следующий раз обязательно напишу. Кстати, есть еще очень интересное сообщество Вконтакте. Оно не очень хорошее, оно совсем другую функцию выполняет. Ты смотришь -- ты вообще никак не реагируешь. Там нет никаких дискуссий, там 6 тысяч человек.

А какие-то другие локальные медиа ты читаешь?

Газета, кажется, «Север столицы» в третьем классе мою фотку поставила на обложку. Я там в футболке Челси мелком что-то рисовал. А то сообщество Вконтакте -- оно больше информационное. Иногда они постят мемы.

Ой, я как раз, кажется, слышала от Арины про это сообщество, что они воруют у нас посты.

Я не удивлюсь. Редкие фоточки какие-то. Но они все же разные функции выполняют. Оно, конечно, не конкуренция. Оно вообще странное. Какое-то искусственное, суррогатное. Если в нейбахуде это очень снизу поддерживаемая история, здесь ощущение неестественности. Тут вопрос к тому, насколько хорошо они выполняют свою функцию -- странички, где всякие интересные вещи про место, где ты живешь. Эту функцию они выполняют тоже слабо, почистить -- и будет неплохо. Они просто дают картиночку в ленту.

А какую роль играет то, что это именно медиаплощадка и именно в интернете?

Большую. Взять того же Илью Азара -- у него огромная упоминаемость, очень большая публичность создается, то есть, как только ты начинаешь упоминать кого-то у себя на странице, это расходится как снежный ком и поднимается всякий движ. Например, так же движ создал журналист, который написал, что к нему Жириновский приставал -- написал в Фейсбуке у себя на странице, и потом это появилось во всех ведущих медиа. И я думаю, что точно так же какая-то нибудь проблема на Соколе может распространиться, и без сообщества это было бы невозможно, потому что не факт вообще, что человек захотел бы это выводить в публичность. Я захочу что-то написать про район, но есть такая боязнь, что у меня в друзьях вообще нет людей, принадлежащих к местному сообществу, а когда есть такая группа -- это, по сути, сфокусированная аудитория, и я это сделаю. Потому что писать о своем районе у себя на странице -- это странно.

Слушай, а это новая форма журналистики для тебя? Как это для тебя соотносится с ней, или не соотносится.

Была какая-то газета. Что-то там красный. Она была абсолютно оппозиционная, просто дико сильно, и по-моему КПРФ. Есть газета «Сокол», скучноватая такая. Есть «Север столицы», немного поинтереснее.

А нейбахуд -- это конкурент?

Ну это как говорить о том, что блогеры создают новости. Наверное, да. Потому что так или иначе, Север столицы, и Сокол -- это газеты, которые, как я понимаю, спонсируются нашей управой. Управа -- это абсолютно подотчетный мэрии орган, это искусственно созданный орган. И так или иначе что-то особо политичное туда не пройдет. Сюда пройдет, и поэтому фокус -- я в следующий раз зайду скорее сюда, чем пойду читать газету, которую мне сунули в почтовый ящик, потому что здесь плюрализм. Я думаю, что в конце концов это просто будет отправляться на макулатуру то, что кладут в ящик -- если я знаю, что это издание ангажированное, что это издание спонсируется заинтересованным лицом. Хотя я думаю, что в конце концов в цифру перейдет и сама управа. Я думаю, они создадут свой телеграм-канал.

...