Военная история России

В первой половине XVI века в ходе Реформации и Ливонской войны 1558-1582 годов прибалтийские церковные княжества были ликвидированы: архиепископство Рижское было секуляризировано в 1561 году (Рига получила статус свободного имперского города), епископство Эзель--Вик -- секуляризировано и продано Дании в 1560 году, епископство Дорпат -- завоёвано Иваном Грозным в 1558 году и упразднено, епископство Курляндия -- продано в 1560 году Дании и преобразовано в светское герцогство Курляндия.

25. Лидеры «белого движения» в гражданской войне (1917-1922 гг.)

Алексеев Евгений Иванович (1843-1918), российский военачальник, адмирал (1903), генерал-адъютант (1901), член Государственного совета (1905), Адмиралтейств совета (1905).

Из дворян. Был, по некоторым сведениям, внебрачным сыном императора Александра II. По окончании в 1863 Морского кадетского корпуса принял участие в кругосветном путешествии на корвете «Варяг» (1863-1867). Затем находился на Средиземном море и в Атлантическом океане на русских военных судах «Яхонт», «Жемчуг», «Князь Пожарский». В 1892 с получением чина контр-адмирала стал помощником начальника Главного морского штаба. В 1895-1897 занимал пост начальника Тихоокеанской эскадры, с 1898, произведенный в вице-адмиралы, командовал Практической эскадрой Черного моря. В 1899 был назначен Главным начальником и командующим Квантунской областью и морскими силами Тихого океана. В 1900-1901 руководил русскими войсками при подавлении Ихэтуаньского (боксерского) восстания в Китае. В 1903 становится наместником русского императора на дальнем Востоке.

В начале Русско-японской войны 1904-1905 был назначен главнокомандующим вооруженными силами на Дальнем Востоке. После конфликта с главнокомандующим Маньчжурской армии А. Н. Куропаткиным и неудач на театре военных действий, в октябре 1904 по личной просьбе был освобожден от занимаемой должности, после чего возвратился в Петербург. В 1905 назначен членом Государственного совета. Общественное мнение возложило на него главную ответственность за военные поражения в 1904.

За период службы Алексеев был награжден всеми российскими орденами высших степеней, в том числе орденами Александра Невского с алмазами и святого Георгия 3-го класса, пятнадцатью иностранными орденами, золотой шпагой, украшенной бриллиантами. В 1896 его именем был назван полуостров в Корее (ныне Менхебандо).

Врангель Петр Николаевич [15 (27 ) августа 1878, Новоалександровск Ковенской губернии (ныне Зарасай, Литва) -- 25 апреля 1928, Брюссель], барон, российский военачальник, генерал-лейтенант, один из руководителей белого движения.

Потомственный дворянин. Отец -- Николай Егорович Врангель, потомок шведских баронов, поступивших в 18 в. на русскую службу. Хотя род Врангелей дал несколько десятков известных военачальников, сам Николай Егорович предпочел заниматься предпринимательской деятельностью.

Мать -- Мария Дмитриевна -- дочь офицера. Петр был старшим сыном в семье, средний -- Николай -- впоследствии стал известным историком искусства, младший -- Всеволод -- умер в детстве от дифтерита. В 1880-90-е гг. семья жила в Ростове-на-Дону, где Петр Врангель окончил реальное училище. В 1900 окончил с золотой медалью Горный институт в Петербурге, а вся семья перебралась в Петербурге, в сентябре 1901 был призван для обязательного по закону прохождения действительной военной службы. В 1902-1904 служил чиновником для особых поручений при Иркутском генерал-губернаторе, однако в службе по Министерству внутренних дел быстро разочаровался (обстоятельства его службы и жизни в Иркутске практически неизвестны).

После начала Русско-японской войны добровольно вступил в армию. Принимал участие в боевых действиях и за отличие в делах против неприятеля был награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью «За храбрость» и орденом Св. Станислава III степени с мечами и бантом (позднее в 1906 был еще награжден орденом Св. Анны III степени), после чего твердо решил остаться на военной службе.

Из Маньчжурии он писал домой длинные письма, которые баронесса М. Д. Врангель, литературно обработав, отослала в журнал «Исторический вестник», где они и были опубликованы.

В марте 1907 на военном параде был замечен Николаем II и переведен поручиком в лейб-гвардии. Конный полк. Среди однополчан выделялся крайним честолюбием, решительностью, находчивостью и вспыльчивостью, обладая при этом обычной для конногвардейцев неумеренной склонностью к кутежам. В 1910 окончил 2 класса академии и дополнительный курс успешно.

Однако по собственному желанию причисляться к Генеральному штабу не стал и вернулся для продолжения службы в, свой полк, рассчитывая, что в гвардии производство в чины идет быстрее, чем в Генштабе.

В августе 1907 женился на Ольге Михайловне Иваненко, 24-летней дочери камергера и фрейлине императрицы. К 1914 в семье было трое детей: дочь Елена, сын Петр и дочь Наталия.

С началом Первой мировой войны в действующей армии. За бой 6 августа под Каушеном (Восточная Пруссия) был награжден орденом Св. Георгия IV степени, в апреле 1915 -- Георгиевским оружием за успешные во время Праснышской операции (Польша). Вместе с ним на фронте находилась жена, которая работала в медицинских учреждениях частей, которыми он командовал.

Восхождение Врангеля по служебной лестнице был стремительным. В январе 1917 Врангель был произведен за боевые отличия в генерал-майоры.

Стойкие монархические убеждения не мешали ему трезво оценивать слабость и ошибки императора и критически относиться к работе правительства. Однако Февральскую революцию и установление власти Временного правительства он встретил враждебно, поскольку это ускорило разложение армии. В пределах возможного он противодействовал деятельности выборных солдатских комитетов в подчиненных частях и боролся за сохранение дисциплины.

Командуя Сводным конным корпусом, прикрыл отход пехотных частей к линии реки Сбручь во время Тарнопольского прорыва немецких войск в период с 10 по 20 июля, за что был награжден солдатским Георгиевским крестом IV степени.

После Корниловского мятежа в августе 1917 А. Ф. Керенский, ставший верховным главнокомандующим, пытался привлечь Врангеля для защиты Петрограда от большевиков, но тот предпочел подать в отставку. В ноябре после большевистского вооруженного переворота в Петрограде Врангель уехал к семье в Крым.

Собирался пробраться на Дон в Добровольческую армию генерала Корнилова, но в феврале 1918 в Ялте был арестован революционными матросами Черноморского флота и избежал расстрела только благодаря заступничеству жены.

После занятия Украины и Крыма немецкими войсками, в поисках возможности принять участие в борьбе с большевиками, Врангель в мае 1918 ездил в Киев, где встречался с гетманом Украины генералом П. П. Скоропадским, своим бывшим сослуживцем. Но на его предложение стать начальником штаба украинской армии (реально еще не существующей) ответил отказом, поскольку был убежден, что Германия стремиться расчленить Россию и не поможет создать на территории Украины многочисленную армию, способную бороться против большевиков.

В августе 1918, получив предложение генерала А. М. Драгомирова ехать сначала на Кубань, а затем на Волгу для формирования конных частей, Врангель прибыл с семьей в Екатеринодар, занятый Добровольческой армией под командованием генерала А. И. Деникина. Успешно командуя 1-й конной дивизией при освобождении от большевиков Северного Кавказа, был назначен командиром 1-го конного корпуса и за боевые отличия произведен в генерал-лейтенанты.

В ходе создания Вооруженных сил Юга России (ВСЮР -- главком Деникин) и их реорганизации в декабре 1918 был назначен командующим Добровольческой армией, а в январе 1919 -- командующим Кавказской Добровольческой армией.

От других командующих армиями его отличала намного более решительная и жесткая борьба с грабежами жителей, пьянством, взяточничеством и участием офицеров в спекуляции продовольствием и промтоварами, поскольку они разлагали войска и настраивали против них местное население. В феврале заболел сыпным тифом, лечился в Кисловодске; несколько дней находился при смерти.

По выздоровлении вернулся в строй и в мае был назначен командующим Кавказской армией, действующей на царицынском направлении. Считал главной задачей ВСЮР соединение с армиями верховного правителя адмирала А. В. Колчака в районе Саратова для последующего совместного наступления на Москву. Соответственно, по его мнению, главный удар должна наносить именно его армия в направлении Царицын--Саратов. Когда же в июне армии Колчака под ударами войск советского Восточного фронта отошли за Урал, Врангель быстро изменил свою точку зрения и предложил Деникину сосредоточить в районе Харькова группу в составе 3-4-х конных корпусов (подразумевая, что сам будет командовать ею) для нанесения удара в направлении на Москву.

Но Деникин отверг его предложение и после взятия Царицына издал в июне директиву (так называемую «московскую»), согласно которой главный удар на московском направлении через Харьков--Курск--Орел--Тулу наносила Добровольческая армии генерала В. З. Май-Маевского. Кавказской же армии ставилась задача наступать на Москву через Саратов--Пензу--Нижний Новгород--Владимир. Врангель счел эту директиву «смертным приговором» ВСЮР.

Деникин расценивал претензии Врангеля и его предложения по стратегическому плану как результат, во-первых, опасения, что подчиненные ему войска, численно уступая противнику, потерпят поражение на саратовском направлении, и во-вторых, стремления «первым войти в Москву».

Постепенно стратегические разногласия Врангеля с Деникиным переросли в политические. Врангель стал центром притяжения правых, монархических сил. Консервативные круги генералитета, помещиков, крупной буржуазии, церковников и общественных деятелей, недовольные Деникиным, его ставкой на партию кадетов и «демократической» внутренней политикой, стали выдвигать Врангеля как альтернативу Деникину на посту главкома ВСЮР. Осенью 1919, сблизившись с А. В. Кривошеиным, лидером правого «Совета государственного объединения России» (СГОР), пришли к единому мнению, что кадеты из Особого совещания должны быть удалены и власть должна быть сосредоточена в «правых руках», в связи с чем желательна и смена главкома ВСЮР.

Однако на фронте продвижение частей Кавказской армии, состоящей в основном из кубанских казачьих частей, к Саратову было остановлено армиями советского Юго-Восточного фронта. Стремясь переломить ситуацию на фронте, Врангель требовал от штаба главкома усилить снабжение и пополнение его армии. Одной из причин срыва снабжения и пополнения было нежелание кубанских казаков воевать за пределами своей области и преобладание «самостийных» настроений в правительственных учреждениях Кубанского края (вплоть до разрыва отношений с Деникиным и отделения от России).

Поскольку главком, его штаб и Особое совещание оказались бессильны решить эти вопросы, Врангель все более открыто критиковал Деникина, перейдя рамки дозволенного военной дисциплиной: он стал распространять среди командного состава и общественных деятелей свои рапорты, в которых неудачи Кавказской армии объяснялись ошибочной стратегией Деникина, его неумением «устроить тыл» и наладить отношения с Кубанью, плохим снабжением и пополнением его армии. В итоге отношения между Деникиным и Врангелем приняли характер конфликта.

Тем не менее, в ноябре 1919 они вполне нашли общий язык, когда отношения с кубанскими казачьими властями обострились до предела.

Выполняя директиву Деникина о наведении «порядка» на Кубани, Врангель поручил это генералу В. Л. Покровскому, который в Екатеринодар свои части и арестовал лидеров «самостийников», один из которых был повешен.

После поражений Добровольческой армии под Орлом и начала ее отступления Деникин под давлением правых генералов и политиков в декабре 1919 снял Май-Маевского и назначил Врангеля командующим Добровольческой армией. Он вступил в командование, когда части армии уже сдали Харьков. Решив, что наиболее рациональным направлением отхода является крымское, стал отводить основные силы армии в Крым. Однако Деникин, опасаясь разрыва с казачьими областями, приказал отводить армию на Дон; выполнение этого приказа стоило армии больших потерь. В ситуации, когда армии ВСЮР отступали, а в тылу нарастали развал и паника, Врангель попытался склонить командующих армиями (Донской -- генерала В.И. Сидорина и Кавказской -- генерала Покровского) к отстранению Деникина с поста главкома, для чего созвать совещание командующих, однако Сидорин высказался против, а Деникин, узнав о планах Врангеля, запретил созыв совещания.

Поскольку Врангель столь открыто обнаружил свои намерения занять пост главкома ВСЮР, Деникин в январе 1920 снял его с поста командующего Добровольческой армии и свернул ее в Добровольческий корпус, командиром которого был назначен генерал А. П. Кутепов. Врангелю главком приказал ехать на Кубань и Терек для формирования новых казачьих корпусов, но, прибыв в Екатеринодар, тот обнаружил, что точно такой же приказ был отдан генералу А. Г. Шкуро. Отказавшись от выполнения возложенной задачи, он получил новую -- организовать оборону Новороссийска, но и эта задача отпала.

В январе 1920 подал прошение об отставке и уехал в Крым, где безуспешно попытался склонить генералов Я.А. Слащова и Шиллинга к отстранению от командования Деникина. В результате в феврале Деникин уволил Врангеля в отставку и потребовал от него покинуть территорию ВСЮР.

Перед отъездом в Константинополь Врангель в письме, адресованном Деникину, обвинил его в том, что тот, допустив стратегические и политические ошибки, приведшие к поражению, всюду видит «измену», «цепляется за власть» и не отдает ее тем, кто еще может спасти положение (имея в виду себя).

Это письмо Врангелем и его сторонниками было размножено и широко распространено в армии, в тылу и за границей.

В апреле 1920 в Константинополе Врангель был приглашен на встречу с командованием британских сил в Турции и Черном море, на которой ему было предложено вернуться в Крым и вступить в главное командование ВСЮР (Деникин после сокрушительных поражений решил оставить свой пост). 4 апреля 1920 Врангель на британском эсминце «Emperor of India» прибыл в Севастополь, в тот же день Деникиным был издан приказ о назначении Врангеля главкомом ВСЮР.

Одним из первых приказов Врангель открыто объявил себя военным диктатором, присвоив всю полноту власти. Во главе созданного им правительства при главкоме он поставил Кривошеина, назначив начальниками центральных управлений, за редким исключением, опытных бюрократов с дореволюционным стажем и правыми убеждениями. Стремясь извлечь уроки из поражений Колчака и Деникина, он придавал первостепенное внимание укреплению дисциплины в армии, налаживанию ее отношений с населением и проведению мероприятий, которые хотя бы частично удовлетворили интересы крестьян и промышленных рабочих. Этот курс получил название «левой политики правыми руками».

В отличие от несколько прямолинейного Деникина Врангель продемонстрировал способность трезво учитывать реальную ситуацию в России, умение отбрасывать идеи, учреждения и людей, которые показали свою несостоятельность, и готовность идти на компромиссы со всеми военно-политическими силами, могущими быть союзниками Белого движения в борьбе против большевиков (ему принадлежит формула «Хоть с чертом, но против большевиков!»). Однако его компромиссы и уступки были чисто тактическими, скорее формальными, чем по существу.

В течение апреля-мая 1920 Врангель решительными и жесткими мерами укрепил дисциплину в частях и реорганизовал остатки ВСЮР в Русскую армию (считая, что название «добровольческая» дискредитировано).

Своими приказами он запретил самоуправство и насилия в отношении мирного населения сумел покончить с казачьей «самостийностью». Чтобы привлечь на сторону Русской армии крестьян, он первым из вождей Белого движения решился на аграрную реформу в интересах крестьян, сломив сопротивление помещиков: издал в июне «приказ о земле», по которому крестьяне получали за выкуп часть помещичьих земель, уже фактически захваченную ими.

Наконец, он попытался привлечь в союзники Н. И. Махно и добиться того, чтобы Украинская повстанческая армия поддержала Русскую армию в борьбе с большевиками. В области национальной политики стремился наладить сотрудничество с украинскими организациями и Грузией. Будучи монархистом и искренне считая евреев одними из главных виновников гибели России, он противодействовал монархической и погромной агитации в армии и в тылу, считая недопустимым «натравливать одну часть населения на другую».

Во внешней политике Врангель переориентировался с Великобритании, настаивавшей на отказе от активных наступательных операций ради удержания Крыма как плацдарма антисоветских сил, на Францию, требовавшую перехода в наступление ради поддержки польской армии, воюющей против Красной армии.

Однако, несмотря на все усилия его и его представителей в Европе и США, Врангелю не удалось ни получить крупный иностранный заем, ни денежные суммы в валюте, которыми располагали российские заграничные учреждения.

В результате казне хронически не хватало денег, не на что было закупить необходимое количество вооружения, боеприпасов, обмундирования, снаряжения, топлива и т. д. Единственным источником денег стал печатный станок, что вело к стремительному росту цен и обнищанию населения, включая офицеров, чиновников и интеллигенции. Русская армия испытывала хронический недостаток во всем. В условиях товарного голода и инфляции части, не получая вовремя жалования, вскоре опять начали грабить жителей. Уклонение Франции и Великобритании от бескорыстной материальной помощи Русской армии привел Врангеля к полному разочарованию в союзниках.

В июне 1920 25-тысячная Русская армия вышла из Крыма и, разгромив полуразложившуюся 13-ю красную армию, заняла северные уезды Таврической губернии и продвинулись в направлении Екатеринослава и Таганрога. Однако все попытки Врангеля и его штаба развить успех ни к чему не привели. Крестьянство Таврии и казачество Дона и Кубани, разоренные войной, не желавшие больше воевать и недовольные грабежами и репрессиями белых, не поддержали власть Врангеля, поэтому не удалось ни наладить пополнение и снабжение армии, ни расширить занимаемую территорию. Попытки захватить Кубань, Екатеринославскую губернию и часть Правобережной Украины окончились неудачей. Махно отверг предложенный союз, заключил договор с командованием Южного фронта и его отряды развернули боевые действия против частей Русской армии.

В результате обескровленная Русская армия в октябре оставила Северную Таврию, а в ноябре не смогла удержать и Крым.

Врангель сделал все возможное для проведения планомерной эвакуации и вывоза наибольшего числа войск: погрузка прошла в относительном порядке и (более чем на 100 судах) в Турцию было вывезено почти 75 тыс. офицеров, казаков, солдат и чиновников, а также около 60 тыс. гражданских беженцев, большая часть которых была связана с армией.

В Турции своей главной задачей Врангель считал сохранение армии как боеспособной силы и создание опирающегося на эту силу органа, который мог бы претендовать на роль российского правительства в изгнании. Тем самым и ему самому обеспечивалось сохранение статуса главнокомандующего.

Армия, сведенная в три корпуса, была размещена в лагерях и содержалась за счет денежных средств Франции. За зиму 1920-1921 командованию удалось путем отсева тех, кто разочаровался в Белом движении, суровых мер и организации регулярных занятий восстановить дисциплину и боеспособность частей. В марте 1921 Врангель сформировал Русский совет как «преемственный носитель законной власти».

Однако ни правительства стран Западной Европы, ни большинство эмигрантских организаций не признали Русский совет, поскольку считали вооруженную борьбу с большевистской властью России проигранной, а самого Врангеля -- слишком правым и дискредитированным, чтобы возглавлять военно-политическую эмиграцию. Поэтому никаких денег для содержания армии и помощи беженцам Врангель не получил. Французское же правительство, во-первых, опасаясь (в этом с ним было солидарно британское) сохранять столь грозную силу на Босфоре и, во-вторых, не желая более нести расходы, постепенно сокращало выдачу продовольствия, а его представители в Турции всеми мерами подталкивая офицеров, солдат и казаков к переходу на положение гражданских беженцев, отъезд на работу в другие страны, вплоть до стран Южной Америки, и даже возвращение в Советскую Россию. Наконец, казачьи атаманы и правительства разорвали договорные отношения с главнокомандующим и вышли из подчинения ему.

Между тем, занимаясь преимущественно политическими и финансовыми вопросами, Врангель все меньше внимания уделял военным; в результате реальную военную власть постепенно забирал в свои руки генерал Кутепов, командир Добровольческого корпуса.

Чтобы сохранить остатки армии, Врангель вынужден был во второй половине 1921 -- первой половине 1922 перевезти их в Болгарию и Королевство Сербов, Хорватов, Словенцев (Югославию), где они из-за отсутствия у штаба главкома средств постепенно были переведены на «трудовое положение», то есть стали зарабатывать на жизнь своим трудом. Многие начали покидать части и разъезжаться по разным странам. В сентябре после переезда в Сербию прекратил существование Русский совет. Сам Врангель поселился со своей семьей и штабом в сербском городке Сремске Карловцы.

В декабре 1923 закончил писать воспоминания, охватывающие период 1916- 1920гг. Одним из главных мотивов этой работы стала необходимость отстоять в глазах эмиграции свою позицию в конфликте с Деникиным, который уже начал публикацию «Очерков русской смуты».В 1924 Врангель создал «Русский общевоинский союз» (РОВС), который, по его замыслу, должен был позволить ему сохранить в своих руках централизованное руководство всеми военными организациями, оградить офицерство от влияния различных политических сил (от социалистов до монархистов) и по мере возможности поддерживать его мобилизационную готовность. Врангель, сохранив за собой звание главнокомандующего Русской армией, стал председателем РОВС. Все более отстраняясь от монархистов, он стремился прежде всего, насколько позволяли остатки казны, оказывать материальную помощь офицерам и уберегать их от участия в авантюристических действиях против СССР, которые, по тогдашнему соотношению сил, могли привести лишь к неоправданным потерям и дискредитации РОВС.

В частности, он с большой настороженностью относился к тем, кто приезжал из СССР и искал контакты с эмигрантами, выдавая себя за представителей неких подпольных организаций, ведущих борьбу против большевиков. Благодаря этому ему удалось уберечь себя и свое окружение от вовлечения в «Трест», провокационную операцию ОГПУ.

Поскольку, однако, штаб-квартира РОВС находилась в Париже, генерал Кутепов без его ведома создал внутри РОВС подчиненную только ему структуру, которая на средства, получаемые от иностранных спецслужб, вела разведывательную и диверсионную работу на территории СССР (в значительной степени под контролем ОГПУ). Это привело к серьезной размолвке между ним и Кутеповым.

В 1925 семья Врангеля, в которой родился еще один ребенок -- сын Алексей, переехала в Брюссель, а сам он с матерью остался в Сремске-Карловцах, где среди прочих дел зимой 1926 приступил к редактированию своих воспоминаний и подготовке их к изданию. Решение об издании диктовалось, во-первых, материальными причинами и, во-вторых, необходимостью дать ответ на деникинское изложение конфликта между ними в «Очерках русской смуты».

В ноябре 1926 Врангель переехал в Брюссель, где активно искал средства на создание организации, которая могла бы вести разведывательную и контрразведывательную работу против СССР. Ознакомившись с пятым, последним томом «Очерков русской смуты», он принял также решение ускорить публикацию своих воспоминаний, в которых конфликт с Деникиным был уже несколько притушен (годы изгнания умерили честолюбие Врангеля и он, очевидно, с одной стороны, уже не считал себя совершенно правым в споре конфликте с Деникиным, с другой -- осознал, какой вред Белому движению на юге России объективно принесла его борьба за пост главкома ВСЮР независимо от его субъективных намерений).

В марте 1928 Врангель заболел гриппом. Состояние его заметно ухудшалось, и 11 апреля врачи диагностировали у него туберкулез левого легкого. Надежды на выздоровление почти не было, и он отдал распоряжения на случай смерти. Одним из них было: после издания «Записок» в пятом и шестом томах летописи «Белое дело» (Берлин) оригинальный полный текст воспоминаний сжечь (это было сделано с соблюдением всех формальностей 31 октября). 25 апреля он умер (есть версия, не подкрепленная серьезными аргументами, что он был отравлен агентом ОГПУ).

Врангель был похоронен в Брюсселе, в октябре 1929 прах был перевезен в Белград, где перезахоронен в русской церкви Св.Троицы.

Деникин Антон Иванович (4 декабря 1872, деревня Шпеталь-Дольный Влоцлавска Варшавской губернии -- 7 августа1947, Энн-Арбор, США), российский военный деятель, генерал-лейтенант (1916). В Первую мировую войну командовал стрелковой бригадой и дивизией, армейским корпусом; с апреля 1918 командующий, с октября главнокомандующий Добровольческой армией, с января 1919 главнокомандующий «Вооруженными силами Юга России» (Добровольческая армия, Донская и Кавказская казачьи армии, Туркестанская армия, Черноморский флот); одновременно с января 1920 «Верховный правитель Российского государства». С апреля 1920 в эмиграции. Работы по истории русско-японской войны; воспоминания: «Очерки русской смуты» (т. 1-5, 1921-23), «Путь русского офицера» (1953).

Отец, Иван Ефимович Деникин (1807-1855), происходил из крепостных крестьян. В 1834 был сдан помещиком в рекруты. В 1856 сдал экзамен на офицерский чин (был произведен в прапорщики). В 1869 вышел в отставку в чине майора. Мать, Елизавета Федоровна, урожденная Вржесинская (1843--1916), по национальности полька, происходила из семьи мелких землевладельцев.

Окончил Ловичское реальное училище, военно-училищный курс Киевского пехотного юнкерского училища (1892) и Императорскую Николаевскую академию Генерального штаба (1899).

Служил во 2-й полевой артиллерийской бригаде (1892-95 и 1900-02), был старшим адъютантом штаба2-й пехотной дивизии (1902-03) и 2-го кавалерийского корпуса (1903-04). Во время Русско-японской войны в марте 1904 подал рапорт о переводе в действующую армию и был назначен штаб-офицером для особых поручений при штабе 8-го армейского корпуса; на театре военных действий занимал пост начальника штаба Забайкальской казачьей, затем Урало-Забайкальской дивизии, в августе 1905 занял пост начальника штаба Сводного конного корпуса (тогда же произведен в чин полковника «за боевые отличия»). Награжден орденами св. Станислава и св. Анны 3-й степени с мечами и бантами и 2-й степени с мечами.

В 1906-1910 -- на различных штабных должностях в Генштабе; в 1910-1914 -- командир 17-го пехотного Архангелогородского полка. В марте 1914 назначен исполняющим должность генерала для поручений штаба Киевского военного округа, в июне произведен в генерал-майоры. Еще в 1890-е годы сложилось политическое мировоззрение Деникина: он воспринял российский либерализм «в его идеологической сущности, без какого-либо партийного догматизма», разделяя три его положения: «конституционную монархию, радикальные реформы и мирные пути обновления России». С конца 1890-х годов под псевдонимом Иван Ночин много публиковался в военной печати, преимущественно в наиболее популярном журнале «Разведчик», в котором в 1908-14 напечатал цикл статей «Армейские заметки». Выступал за улучшение системы отбора и подготовки командного состава, против бюрократизма, подавления инициативы, грубости и произвола по отношению к солдатам; ряд статей посвятил анализу сражений Русско-японской войны, в которых лично участвовал.

Указывал на германскую и австрийскую угрозу, в свете чего считал необходимым проведение скорейших реформ в армии; в 1910 предлагал созвать съезд офицеров Генштаба для обсуждения проблем армии; писал о необходимости развития автотранспорта и военной авиации.

Узнав о начале войны Деникин подал рапорт с прошениемс направить его в строй. В сентябре 1914 был назначен командиром 4-й бригады «Железных стрелков». «Железные стрелки» отличились во многих сражениях 1914-16, их бросали на наиболее трудные участки; они получили прозвище «пожарной команды». За отличия в боях Деникин был награжден Георгиевским оружием, орденом св. Георгия 4-й и 3-й степеней. За прорыв неприятельских позиций во время наступления Юго-Западного фронта в 1916 и взятие Луцка был вновь награжден Георгиевским оружием, украшенным бриллиантами и произведен в генерал-лейтенанты. В сентябре 1916 назначен командующим войсками 8-го армейского корпуса.

Военная карьера Деникин продожала идти по восходящей и после Февральской революции. В апреле 1917 он был назначен начальником штаба Верховного Главнокомандующего, затем в мае -- главнокомандующим армиями Западного фронта, в июле -- главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. Выступил с резкой критикой политики Временного правительства, ведущей к развалу армии, на офицерском съезде в мае 1917. На совещании в Ставке 16 июля, в присутствии членов Временного правительства, выступил с речью, в которой сформулировал программу укрепления армии из 8 пунктов, содержавшую фактически требование отмены демократических завоеваний в армии. 27 августа 1917, получив известие о выступлении генерала Л. Г. Корнилова, направил Временному правительству телеграмму в поддержку его требований -- доведения войны до победного конца и созыва Учредительного собрания. 29 августа арестован и помещен на гауптвахту в Бердичеве, затем переведен в Быхов, где находились в заключении Корнилов и его соратники.

19 ноября 1917 по распоряжению Верховного главнокомандующего генерала Н.Н. Духонина освобожден из-под ареста, как и некоторые другие арестованные по корниловскому делу; с документами на чужое имя пробрался на Дон.

Поздней осенью 1917 прибыл в Новочеркасск, где принял участие в организации и формировании Добровольческой армии. Стремился сгладить разногласия между генералами М.В. Алексеевым и Корниловым, выступил инициатором разделения полномочий между ними, а также донским атаманом А.М. Калединым. 30 января 1918 назначен начальником 1-й Добровольческой дивизии. В 1-м Кубанском («Ледяном») походе -- заместитель командующего Добровольческой армией генерала Корнилова. 31 марта (13 апреля) 1918, после гибели под Екатеринодаром Корнилова, вступил в командование Добрармией. Отказался от плана Корнилова штурмовать Екатеринодар, считая его самоубийственным, что позволило сохранить армию. В июне 1918 предпринял 2-й Кубанский поход, в ходе которого 3 июля 1918 был взят Екатеринодар.

25 сентября (8 октября) 1918, после смерти генерала Алексеева, стал Главнокомандующим Добрармией. С января 1919, после согласия донского атамана генерала П. Н. Краснова на создание единого командования и подчинения Донской армии Деникину, -- Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России (ВСЮР). Не желая вносить раскол в антибольшевистское движение, признал в мае 1919 адмирала А. В. Колчака «верховным правителем» России; в январе 1920 полномочия «верховного правителя» были переданы адмиралом Деникину.

Наибольшие успехи деникинских войск пришлись на лето -- начало осени 1919. 20 июня в только что взятом Царицыне Деникин подписал «Московскую директиву» -- о наступлении на Москву. Однако генерал не учел особенностей гражданской войны, так же как и специфики районов, где в основном разворачивались его войска. Деникин не сумел выдвинуть привлекательной программы, остановившись на доктрине «непредрешения» (отказа от решения о форме государственного устройства до изгнания большевиков), не была выработана программа аграрной реформы. Белые не сумели организовать работу тыла, в котором процветали спекуляция и коррупция, и систему снабжения армии, что вело к «самоснабжению» и падению дисциплины, вырождению армии в банду грабителей и погромщиков, что особенно ярко проявилось на Украине, где белыми были осуществлены еврейские погромы. Деникина обвиняли в стратегическом просчете -- «поход на Москву» привел к тому, что фронт оказался растянут, снабжение затруднено, белые заняли обширные территории, которые были не в состоянии удержать.

Наступление на Москву по двум направлениям вело к распылению сил и делало войска крайне уязвимыми для контрударов красных. В ответ на эти обвинения Деникин резонно указывал, что гражданская война имеет особые законы и подходить к операциям только с точки зрения военной стратегии нельзя.

Но деникинцы, несомненно, достигли больших успехов по сравнению с другими антибольшевистскими фронтами; в октябре 1919 они взяли Орел, а их передовые отряды оказались на подступах к Туле.

Однако наступление захлебнулось, Деникин вынужден был стремительно отступать. В марте 1920 отступление завершилось «новороссийской катастрофой». Когда прижатые к морю войска белых в панике эвакуировались, а значительная их часть попала в плен. Потрясенный катастрофой, Деникин ушел в отставку и после того, как 4 апреля 1920 передал командование генералу П. Н. Врангелю, навсегда покинул Россию.

В Европе Деникин испытал на себе все невзгоды, связанные с его вынужденной эмиграцией. Сначала, весной 1920, он попал в Константинополь, вскоре оказался в Лондоне, в августе уехал в Брюссель. Будучи крайне щепетильным в финансовых вопросах, Деникин не обеспечил себе стредств к существованию; прежде всего из-за материальных обстоятельств его семья в июне 1922 переехала в Венгрию, обосновавшись в конце концов в местечке близ озера Балатон ( именно в Венгрии была написана самая известная его книга «Очерки русской смуты», 1921-1926). В 1925 Деникины вернулись в Брюссель, в 1926 переехали в Париж.

«Очерки русской смуты», вышедшие уже в Париже, сочетали в себе элементы мемуаров и исследования. Деникин полагался не только на память и материалы своего архива; по его просьбе ему присылали различные документы, участники белого движения предоставляли в его распоряжение свои неопубликованные воспоминания. «Очерки» до сего дня являются наиболее полным и ценным источником по истории белого движения на юге России; читаются с нарастающим интересом и написаны выразительным русским языком.

В Париже вышли также его книги «Офицеры» (1928) и »Старая армия» (1929). Литературные заработки и гонорары от чтения лекций были единственным средством его существования. В 1930-х годах в условиях нарастания военной угрозы много писал и выступал с лекциями по проблемам международных отношений; занимал антинацистскую позицию, что ни в коей мере не означало его примирения с советским режимом.

Выпустил в Париже книги и брошюры «Русский вопрос на Дальнем Востоке» (1932), «Брест-Литовск» (1933), «Кто спас Советскую власть от гибели?» (1937), «Мировые события и русский вопрос» (1939). В 1936-38 публиковался в газете «Доброволец» и некоторых других русскоязычных изданиях. После капитуляции Франции в июне 1940 Деникины перебрались на юг Франции в местечко Мимизан, близ Бордо. Бывший генерал тяжело переживал поражения Красной Армии и радовался ее победам, однако, в отличие от многих эмигрантов не верил в перерождение советской власти.

В мае 1945 вернулся в Париж, но, опасаясь насильственной депортации в СССР, через полгода уехал в США. В мае 1946 писал в частном письме: «Советы несут страшное бедствие народам, стремясь к мировому господству. Наглая, провокационная, угрожающая бывшим союзникам, поднимающая волну ненависти политика их грозит обратить в прах все, что достигнуто патриотическим подъемом и кровью русского народа». В США продолжил работу над воспоминаниями, начатыми еще во Франции. Умер от сердечного приступа. Похоронен с воинскими почестями на кладбище Эвергрин (г. Детройт); 15 декабря 1952 прах Деникина был перенесен на русское кладбище Св. Владимира в Джексоне (штат Нью-Джерси). Архив Деникина хранится в библиотеке Института изучения русской и восточноевропейской истории и культуры при Колумбийском университете в Нью-Йорке.

Колчак Александр Васильевич (4 ноября 1874, село Александровское Петербургского уезда Петербургской губернии -- 7 февраля 1920, Иркутск), российский военачальник, полярный исследователь, руководитель белого движения на Востоке России в конце 1918 -- начале 1920, адмирал (1918).

Из дворян; родился в семье штабс-капитана морской артиллерии, в дальнейшем генерал-майора, военного инженера В.И. Колчака. Окончил Морской кадетский корпус (1894), произведен в мичманы.

В 1894-1900 служил на военных кораблях на Балтике, затем на Тихом океане; занимался самостоятельно изучением гидрологии и океанографии, начал публиковаться в научной печати. В 1900 откомандирован в распоряжение Академии наук. Участник Русской полярной экспедиции (РПЭ) барона Э. В. Толля 1900-1902 гг., один из островов Карского моря был назван в честь Колчака (ныне остров Расторгуева); в 1903 возглавил поиски Толля, не вернувшегося с острова Беннета; на собаках, затем на вельботе совершил рискованный переход от бухты Тикси до о. Беннета, нашел следы пребывания и научные материалы Толля, но убедился в его гибели. По итогам РПЭ опубликовал ряд специальных работ, главная из которых -- «Лед Карского и Сибирского морей» (СПб., 1909).

С началом русско-японской войны, несмотря на хроническую пневмонию и суставной ревматизм, ставшие следствием полярных экспедиций, добился возвращения в Морское ведомство и направления в Порт-Артур, где командовал миноносцем; под его руководством были расставлены минные заграждения при входе в Порт-Артурскую бухту, затем командовал береговой артиллерийской батареей; был ранен.

После сдачи крепости оказался в плену, в апреле 1905 вернулся через Америку в Петербург. Был награжден Георгиевским оружием, орденами Св. Анны 4-й степени и Св. Станислава 2-й степени с мечами.

В 1905-1906 приводил в порядок материалы Русской полярной экспедиции (они были столь обширны, что публиковались до конца 1920-х гг.); в 1906 был избран действительным членом Русского Географического общества и награжден его большой золотой Константиновской медалью за «выдающийся и сопряженный с трудом и опасностью географический подвиг». Колчак стал одним из основателей и председателем полуофициального Военно-морского офицерского кружка в Петербурге, ставившего своей задачей воссоздание и реорганизацию на научной основе русского флота. Участвовал в разработке записки о создании Морского генерального штаба.

С образованием в 1906 Морского Генштаба стал одним из первых его сотрудников, занимался разработкой оперативно-стратегических планов на главном, балтийском театре предполагаемых боевых действий, занимался разработками по реорганизации военно-морского флота, выступал в Государственной Думе в качестве эксперта по военно-морским вопросам. В 1908 перешел в Морскую академию.

В 1907-1910 занимался подготовкой Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (официально учреждена в августе 1910), одной из задач которой было исследование Северного морского пути. В 1909-10 экспедиция, в составе которой Колчак командовал ледокольным транспортом «Вайгач», совершила переход из Балтийского моря через Индийский океан во Владивосток, а затем -- плавание по направлению к мысу Дежнева, что стало его последней экспедицией в арктические моря. С 1910 начальник балтийского оперативного отдела Морского Генштаба, занимался также разработкой судостроительной программы России, сочетая это с преподаванием в Морской академии.

С 1912 -- в действующем флоте; командир эсминца на Балтике, в декабре 1913 произведен в капитаны 1-го ранга, назначен флаг-капитаном оперативной части штаба командующего флотом. В период Первой мировой войны руководил минированием входа в Финский залив, Данцигской бухты, высадкой морского десанта на Рижском побережье в немецком тылу и т. д. С сентября 1915 командовал Минной дивизией, руководил обороной Рижского залива.

Награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В апреле 1916 произведен в контр-адмиралы, в июне назначен командующим Черноморским флотом (одновременно произведен в вице-адмиралы «за отличия по службе»). Усилил минирование портов противника, флот под его руководством практически заблокировал выход германских и турецких судов в Черное море.

Февральская революция поначалу меньше отразилась на Черноморском флоте, чем на других российских флотах. Колчак сам сообщал матросам о ходе событий в Петрограде; 5 марта 1917 приказал провести парад и молебен по случаю победы революции; вывел флот в море, чтобы продемонстрировать противнику, что он сохраняет боеготовность.

Однако под влиянием агитации посланцев «Кронштадтской республики» и общего развития событий в стране делегатское собрание севастопольских матросов, солдат и рабочих 6 июня приняло решение обезоружить офицеров, а Колчака отстранить от должности. Колчак демонстративно выбросил свой кортик в море, заявил о своей отставке и 8 июня выехал в Петроград.

В эти дни он писал своей возлюбленной А. В. Тимиревой: «Я хотел вести свой флот по пути славы и чести, я хотел дать родине вооруженную силу, как я ее понимаю, для решения тех задач, которые так или иначе рано или поздно будут решены, но бессмысленное и глупое правительство и обезумевший дикий неспособный выйти из психологии рабов народ этого не захотели» (Минувшее. Вып.1. М.,1990. С.172). В Петрограде на заседании Временного правительства Колчак обвинил его в развале армии и флота.

Уже тогда стал рассматриваться либерально-консервативными кругами общества как возможный кандидат в диктаторы. В августе выехал во главе российской военно-морской миссии, с остановкой в Англии, в США, где пробыл до середины октября, делясь с американцами своим боевым опытом и знакомясь с их военно-технической подготовкой.

В ноябре прибыл в Йокогаму (Япония), где узнал о намерении большевиков заключить мир с Германией. В декабре обратился с просьбой принять его на английскую военную службу.

В январе 1918 отправился на Месопотамский фронт, однако по дороге был возвращен из Сингапура и по просьбе российского посланника в Китае Н.А. Кудашева отправился в Пекин, был избран в правление Китайско-Восточной железной дороги и отбыл в Харбин. В апреле-сентябре 1918 пытался сформировать объединенные вооруженные силы на КВЖД для борьбы с «германо-большевиками», но натолкнулся на сопротивление японцев и их ставленника атамана Г.М. Семенова.

Сложив с себя обязанности члена правления КВЖД, Колчак принял решение пробраться на Юг и примкнуть к Добровольческой армии; в середине октября он прибыл в Омск, где остался, и 4 ноября был назначен военным и морским министром правительства Директории. 18 ноября в результате военного переворота Директория, представлявшая собой блок правых эсеров и левых кадетов, была упразднена и власть перешла в руки ее Совета министров; на его заседании Колчак был избран Верховным правителем России с производством в полные адмиралы. Переворот был произведен не столько самим Колчаком, сколько для Колчака, который был наиболее крупной, всероссийски известной фигурой в Сибири. По его указанию арестованные руководители Директории эсеры Н.Д. Авксентьев, В.М. Зензинов и др. были снабжены крупными денежными суммами и высланы за границу.

Власть Колчака признали руководители основных формирований белых в других районах России, в том числе А.И. Деникин (май 1919). В руках Колчака оказался золотой запас России, он получил военно-техническую помощь от США и стран Антанты; ему удалось создать к весне 1919 армию общей численностью до 400 тысяч человек. Высшие успехи армий Колчака пришлись на март-апрель 1919, когда они заняли Урал.

Однако вслед за этим начались поражения, которые объяснялись как стратегическими и тактическими просчетами (сам адмирал был некомпетентен в военно-сухопутных делах, а его генералы не блистали особыми военными дарованиями), так и более общими причинами -- фактическим отказом от решения аграрного вопроса, коррупцией в тылу, атаманщиной, борьбой против колчаковского режима эсеров, партизанским движением, конфликтами и противоречиями с союзниками, в том числе с руководством Чехословацкого корпуса, командующим союзными войсками в Сибири французским генералом М. Жаненом. Колчак упорно придерживался принципа «единой, неделимой» России и в июне 1919 отверг предложение К. Г. Маннергейма двинуть на Петроград 100-тысячную армию в обмен на признание независимости Финляндии, которая уже стала фактом и без его санкции.

Колчак своим прошлым, воспитанием и образованием не был подготовлен к роли диктатора в условиях гражданской войны: он плохо разбирался в политических вопросах (еще в апреле 1917 считал Г. В. Плеханова эсером), в проблемах государственного управления и был зависим от добросовестности своих советников.

В ноябре 1919 под натиском Красной армии оставил Омск; в декабре поезд Колчака оказался блокированным в Нижнеудинске чехословаками; 4 января 1920 он передал всю полноту уже мифической власти Деникину, а командование вооруженными силами на Востоке -- Семенову. Колчаку союзным командованием была гарантирована безопасность, однако в обмен на обеспечение беспрепятственного выезда союзнических миссий чехословаки 15 января по указанию генерала Жанена передали адмирала, этого, по словам А. П. Будберга, «вспыльчивого идеалиста, полярного мечтателя и жизненного младенца» в руки эсеро-меньшевистского Политцентра, к которому перешла власть в Иркутске.

После перехода власти в Иркутске к большевистскому ревкому, в его распоряжении оказался и Колчак. Понимая, что его ждет неминуемая казнь, на допросах он дал обширные показания «для истории».

Узнав о захвате Колчака, В. И. Ленин дал указание его расстрелять якобы по решению местных властей, опасавшихся освобождения адмирала наступавшими на Иркутск войсками В. О. Каппеля. Распоряжение было передано Иркутскому ревкому через члена РВС 5-й армии И. Н. Смирнова. Колчак был расстрелян вместе с председателем Совета министров В. Н. Пепеляевым в 5 часов утра на берегу реки Ушаковки. Трупы расстрелянных были опущены в прорубь на Ангаре.

Юденич Николай Николаевич (1862-1933), российский военный деятель, генерал от инфантерии (1915), один из руководителей белого движения на северо-западе России. В 1-ю мировую войну командовал Кавказской армией (1915-16), успешно провел Эрзурумскую операцию (декабрь 1915 -- февраль 1916); в апреле -- мае 1917 главнокомандующий Кавказским фронтом.

В гражданскую войну руководил весенне-летним наступлением 1919 белогвардейских войск на Петроград, с июня главнокомандующий белогвардейскими войсками на северо-западе России. После провала «похода на Петроград» (октябрь -- ноябрь 1919) с остатками армии отступил в Эстонию. В 1920 эмигрировал.

Каледин Алексей Максимович [12 (24) октября 1861, хутор Каледина, станица Усть-Хоперская Области войска Донского -- 29 января 1918, Новочеркасск], российский военный деятель, генерал от кавалерии (1916). С 1917 войсковой атаман Донского казачьего войска, активно участвовал в борьбе с Советской властью.

Из старинного казачьего рода, сын полковника. Окончил Воронежскую военную гимназию и кадетский корпус, Петербургское Михайловское артиллерийское училище (1882), Императорскую Николаевскую академию Генерального штаба (1889). В 1903-06 начальник Новочеркасского юнкерского училища, в 1906-10 помощник начальника Донского войска, затем командир бригады 11-й кавалерийской дивизии.

Во время Первой мировой войны командовал 12-й кавалерийской дивизией, 12-м армейским корпусом, 8-й армией. Как строевой командир отличался скрупулезностью (лично ставил задачи даже батальонам и батареям), и личной храбростью; А. И. Деникин отмечал, что Каледин не посылал, а водил войска в бой. Высшим достижением его как военачальника считается Брусиловский прорыв (Луцкий прорыв) в мае 1916, когда армия Каледина наголову разбила 4-ю австрийскую армию и в течение 9 дней продвинулась на 70 верст вперед.

К Февральской революции Каледин отнесся отрицательно. Брусилов, характеризуя Каледина, отмечал, что он «потерял сердце и не понимает духа времени». Каледин отказался выполнять распоряжения Временного правительства о демократизации в войсках и был отстранен от командования армией, не получив нового назначения.

Весной 1917 уехал на Дон, в конце мая участвовал в Новочеркасске в работе Донского Войскового Круга (26 мая -- 18 июня); уступив уговорам казачьей общественности, согласился на избрание войсковым атаманом. Каледин стал первым выборным атаманом войска Донского после того, как в 1709 выборность была упразднена Петром I. Осознавая свое положение, Донской атаман отмечал: «...Я пришел на Дон с чистым именем воина, а уйду, быть может, с проклятиями».

14 августа 1917 в речи на московском Государственном совещании потребовал в целях доведения войны до победного конца поставить армию вне политики, запретить митинги и собрания в воинских частях, упразднить все Советы и комитеты выше полковых, а компетенцию оставшихся ограничить хозяйственными вопросами, дополнить декларацию прав солдата декларацией его обязанностей, решительными мерами поднять дисциплину на фронте и в тылу. Поддержал выступление генерала Л.Г. Корнилова.

1 сентября 1917 военный министр А.И. Верховский приказал арестовать Каледина, однако Войсковое правительство отказалось выполнить приказ и 4 сентября А.Ф. Керенский его отменил при условии «ручательства» Войскового правительства за Каледина.

25 октября 1917 выступил с обращением, в котором объявил захват власти большевиками преступным, и заявил, что впредь до восстановления законной власти в России Войсковое правительство принимает на себя всю полноту власти в Донской области. 27 октября объявил военное положение в области войска Донского и пригласил в Новочеркасск членов Временного правительства и Временного Совета Российской республики («Предпарламента») для организации борьбы с большевиками. Однако, когда 2 ноября на Дон приехал генерал М.В. Алексеев, Каледин, сочувственно отнесясь к его просьбе «дать приют русскому офицерству», просил Алексеева, учитывая резко негативные настроения казачества по отношению к Временного правительству, не задерживаться в Новочеркасске более недели.

26 ноября 1917 власть в Ростове и Таганроге захватили большевики. Каледин, несмотря на то что, по его словам, ему «было страшно пролить первую кровь», решил все-таки вступить в вооруженную борьбу и был вынужден обратиться за помощью к Алексееву, поскольку казаки поначалу не желали ввязываться в бой. После этого «алексеевская организация» (с 27 декабря 1917 Добровольческая армия) была легализована, а Каледин вместе с Алексеевым и Корниловым составил «триумвират», в котором ему принадлежала вся полнота власти в Донской области.