Военная история России

Дальше самое интересное в этой эпопее. Новые власти Баку (то есть революционные матросы) арестовали 16 августа около 30 из беглецов, а десять тысяч красноармейцев каким-то образом разоружили и отправили в занятую красными Астрахань на тех же пароходах.

Следует отметить, что у Диктатуры Центрокаспия всего тогда было не более 8 тысяч бойцов (в основном армян, русских-молокан и нескольких сот матросов), а британские силы - около одной тысячи бойцов - прибыли в Баку только 17 августа. То есть получается, что эти10 тысяч красных войск просто не хотели сражаться не только с азербайджанскими войсками, но и с силами нового бакинского правительства.

Проще говоря, 10 тысяч красных бойцов и командиров откупились своим главнокомандующим Коргановым и несколькими большевистскими и левоэсеровскими главарями, чтобы их, этих 10 тысяч, отпустили в безопасное место.

А 35 арестованным были предъявлены обвинения "в попытке бегства без сдачи отчета об израсходовании народных денег, в вывозе военного имущества и в измене". 11 сентября, после завершения следствия Чрезвычайной комиссией, они "были преданы военно-полевому суду". Однако 15 сентября азербайджанские войска вошли в Баку и накануне подсудимые были просто отпущены из тюрьмы.

Первая БСЭ объясняет, как "сорвался намечавшийся план эвакуации Б.к. на пароходе "Севан". Это было так: "Для отправки их в Астрахань товарищами была подготовлена большевистская команда парохода "Севан". Но когда освобожденные пришли в порт, то в нем "Севана" уже не оказалось: погруженный беженцами, он был отправлен в море." Проще говоря, и в этот раз большевики-матросы предпочли драпать без своих главарей.

Первая БСЭ также прозаично, без более поздних "контрреволюционно настроенной части команды, двух английских и нескольких дашнакских офицеров" объясняет и про пароход "Туркмен". "Комиссары сели на последний, отходивший пароход "Туркмен", но так как уже в начале рейса выяснилось, что на Астрахань он пойти не сможет, вследствие недостатка топлива, то Б.к. вынуждены были направиться в Красноводск."

Далее первая БСЭ все же утверждает, что в Красноводске так называемые комиссары "были арестованы местными закаспийскими властями, действовавшими по соглашению с представителем англ. военной миссии капитаном Тиг-Джонсом". Однако "по соглашению" - это все-таки не "в присутствии полковника Батина и других английских офицеров", как утверждается в последней БСЭ. И что "вблизи пристани стояла английская артиллерийская батарея" к 1930 году еще не придумали.

Тогда все-таки еще было немало живых свидетелей, точно знавших, что в сентябре 1918 в Красноводске не было ни одного британца, ни полковника, ни рядового солдата. А единственный ближайший к Красноводску британец - действительно, капитанРеджиналд Тиг-Джонс, находился в Ашхабаде в качестве офицера связи между британской военной миссией (находившейся в иранском городе Мешхеде) и властями Закаспийской области.

Любопытно, что в первой БСЭ совершенно не упоминается "партизанский отряд Амирова" на пароходе "Туркмен". Тем более непонятно, что если этот отряд все-таки был, как утверждает последняя БСЭ, то почему и на этот раз красные бойцы хотя бы не попытались защитить большевистских главарей? Правда, Микоян утверждает, что предлагал комиссарам использовать этот отряд для сопротивления аресту, но Джапаридзе обозвал его за это "зверем" и отверг предложение.

Первая БСЭ называет обвинение, по которому красноводские власти (кстати, это был местный стачечный комитет, состоявший исключительно из рабочих-социалистов), арестовали так называемых бакинских комиссаров. Им "было предъявлено обвинение в сдаче Баку туркам".

Что касается упомянутого в последней БСЭ списка, по которому были отобраны на ликвидацию "комиссары", то в первой БСЭ этот список принадлежал отнюдь не Корганову, а "тов. Зевину - старосте сидевших в Бакинской тюрьме товарищей". Вероятно, после 1930 большевики решили повесить все грехи на Корганова - потому и посмертно так понизили его в должности. Впрочем, очевидно, что «главнокомандующим армией" он был, мягко говоря, никуда не годным - ведь именно Корганов не смог организовать оборону Баку от азербайджанцев более чем 10-тысячной армией, и потому Бакинскому Совету пришлось звать на помощь британцев, которые силами всего лишь двух батальонов смогли сдерживать наступление азербайджанской армии почти месяц.

Еще одна любопытная загадка в этой истории - почему так называемые комиссары были расстреляны, как утверждают большевики,на 207-й версте от Красноводска? Если закаспийские рабочие-социалисты решили ликвидировать этих "комиссаров", то не проще ли было сделать это в окрестностях Красноводска? Или шлепнуть их в море и отправить на корм рыбам, или отвезти на пару-тройку верст от города в пустыню и там спокойно шлепнуть? 207 верст (то есть 220 километров) - это ведь никак не менее четырех часов езды на поезде.Зачем трястись в вагонах так долго, по одинаково голой пустыне?

Относительно обвинения в ликвидации "комиссаров" британцами - то его действительно первыми выдумали не большевики, аэсеры, в лице некоего Чайкина. Однако не в 1922, как утверждает последняя БСЭ, а еще 12 марта 1919. Этот самый Чайкин заявил тогда в эсеровской газете "Знамя труда", что ликвидацию будто бы организовало "английское командование".

А глава британской военной миссии в Мешхеде (Иран) генерал-майор Вилфрид Моллесон никогда не утверждал, как уверяет последняя БСЭ, "будто английская миссия пыталась спасти Б.к.". Британский генерал-майор подходил к этому вопросу вполне прагматично. Как он писал в своих статьях и книгах - "они были весьма нужны нам в качестве заложников".

Звучит вроде бы зловеще, но генерал ссылается на обеспокоенность судьбой британских и союзных граждан, находившихся в то время в Самарканде и Ташкенте, где властвовали большевики. А в следующем месяце московский Совнарком издал декрет об аресте «всех подданных держав Антанты на территории РСФСР в возрасте от 17 до 48 лет, исключая женщин и стоящих на советской платформе".

И декрет этот никак не был связан с эпопеей "бакинских комиссаров". О ней в Москве тогда просто ничего не знали. Это было продолжением большевистской кампании против граждан Британии и Франции, начатой 31 августа 1918 с убийства чекистами в Петрограде кэптена Фрэнсиса Кроми и захвата ими же британского посланника в Москве Роберта Локхарта. Большевики проводили эту кампанию по требованию Германии, перед которой они капитулировали 23 февраля 1918.

И в завершение - мнение тов. Сталина о так называемых бакинских комиссарах, по воспоминаниям его соратника Шепилова:

"На сталинскую премию была выдвинута одна работа по истории. Обращаясь ко мне, Сталин сказал: "Я не успел прочитать эту книгу. А вы читали? - Я сказал, что прочитал. - И что Вы предлагаете? - Я сказал, что агитпроп поддерживает предложение премировать эту работу. - Скажите, а там есть что-нибудь о бакинских комиссарах? - Да, есть. - И что же, их деятельность оценивается положительно? - Да, безусловно. - Тогда нельзя давать премию за эту книгу. Бакинские комиссары не заслуживают положительного отзыва. Их не нужно афишировать. Они бросили власть, сдали ее врагу без боя. Сели на пароход и уехали. Мы их щадим. Мы их не критикуем. Почему? Они приняли мученическую смерть, были расстреляны англичанами. И мы щадим их память. Но они заслуживают суровой оценки. Они оказались плохими политиками. И когда пишется история, нужно говорить правду. Одно дело чтить память. Мы это делаем. Другое дело - правдивая оценка исторического факта"."

28. «Линия Сталина» в 1941 году

С 1928 года вблизи тогдашней западной границы СССР (с Финляндией, Эстонией, Латвией, Польшей, Румынией) началось строительство 13 укреплённых районов (УР):

· Карельский УР

· Кингисеппский УР

· Псковский УР

· Полоцкий УР

· Минский УР

· Мозырский УР

· Коростеньский УР

· Новоград-Волынский УР

· Киевский УР (в 150 км от тогдашней границы)

· Летичевский УР

· Могилев-Подольский УР (именовавшийся также как Могилев-Ямпольский УР)

· Рыбницкий УР

· Тираспольский УР

Эти укрепрайоны были протяжённостью от 50 до 150 км по фронту. По возможности, фланги УРов прикрывались естественными препятствиями, и каждый УР должен был контролировать важный маршрут. Всего в этих 13 УРах к 1938 году было построено 3.196 сооружений.

Полевой устав РККА (1936 года) определял задачи укрепрайонов:

«Укрепленные районы рассчитаны на длительное сопротивление в них специальных гарнизонов и общевойсковых соединений, обеспечивают командованию свободу маневра и позволяют создавать мощные группировки для нанесения врагу сокрушительного удара. От войск, идущих в бой в укрепленных районах, требуется исключительное упорство, выносливость, выдержка.»

Официально эта цепь укрепрайонов (в основном не граничивших между собой) никогда не называлась «линией Сталина». Это название впервые возникло в декабре 1936 года, в статье русскоязычной газеты «Сегодня», издававшейся в Латвии. Затем эта статья была перепечатана в британской газете «Дейли Экспресс», и термин «линия Сталина» получил распространение.

В 1938 году на тогдашней границе СССР началось строительство ещё 8 новых УРов:

· Островский УР

· Себежский УР

· Слуцкий УР

· Шепетовский УР

· Изяславский УР

· Староконстантиновский УР

· Остропольский УР

· Каменец-Подольский УР

В 1938-39 годах в этих 8 УРах было построено 1.028 сооружений (по плану должно было быть построено около 2 тысяч). В связи с переносом в 1939-40 годах западной границы СССР дальнейшее строительство сооружений в этих УРах (кроме Каменец-Подольского УРа) было прекращено (началось строительство новых УРов на новой западной границе СССР).

Боевые действия в укрепрайонах «линии Сталина» (в хронологическом порядке):

Минский УР

Минский укрепрайон был самым мощным из советских УРов. Занимая по фронту около 140 км (от истока реки Вилия на севере до истока реки Неман на юге), прикрывал Минск с северо-запада, запада и юго-запада. Имел 33 артиллерийских бункеров, 114 сооружений для противотанковых орудий, 401 пулемётных ДОТов, 32 командных бункеров.

К 25 июня 1941 года Минский УР занимали четыре пулеметно-артиллерийских батальона. 26 июня укрепрайон заняли также 64-я и 108-я стрелковые дивизии и 49-й корпусной артполк 44-го стрелкового корпуса 13-й армии. За линией укреплений разместилась 161-я стрелковая дивизия. На окраинах Минска располагалась 100-я стрелковая дивизия.

26 июня между укреплениями северного сектора Минского УРа беспрепятственно прошла немецкая 7-я танковая дивизия (из 3-й танковой группы Гота).

27 июня через центральный сектор Минского УРа прорвались 20-я и 12-я танковые дивизии (той же группы Гота), а через южный сектор Минского УРа прошла 18-я танковая дивизия (из 2-й танковой группы Гудериана).

28 июня 1941 немецкая 20-я танковая дивизия взяла Минск. Вечером этого дня советская Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву № 0068 командующему войсками Западного фронта генералу армии Павлову:

«С целью разгрома подвижной группы противника в районе Радошковиче, опираясь на Минский укреплённый район, силами 21 и 44 ск 28 и 29.06 нанести удар со стороны Молодечно на Красне, Радошковиче и со стороны Минска на Ракув, Грудск, Молодечно и, не допустив её отхода на запад, уничтожить. Наступательные действия не прекращать и ночью.»

Очевидно, советское верховное командование в Москве не имело понятия, что Минск уже взят немцами, а остатки частей 21-го и 44-го корпусов находятся в окружении.

Далее в той же директиве приказывается силами 47-го стрелкового корпуса «прочно занять и оборонять Слуцкий УР».

Слуцкий УР

Слуцкий укрепрайон строился в 1938-39 годах, практически продлевая южный фланг Минского УРа. Ширина по фронту - около 60 км, имел 145 сооружений (построенных, всего планировалось 262). В 1940 - законсервирован, располагал 1 пулемётным батальоном. К 26 июня 1941 расположены также части 20-го мехкорпуса.

26 июня 1941 укрепрайон практически без боя пройден немецкими 3-й и 4-й танковыми дивизиями из группы Гудериана, 28 июня 3-я танковая дивизия взяла Бобруйск (120 км восточнее Слуцка).

Шепетовский УР

Шепетовский укрепрайон строился в 1938-39 годах, для прикрытия дорожного узла. Ширина по фронту - 110 км, имел 137 сооружений. В 1940 - законсервирован. В начале июля 1941 года должен был использован частями советской 6-й армии (19-й мехкорпус).

4 июля 1941 укрепрайон без боя пройден немецкими войсками (11-я танковая дивизия).

Изяславский УР

Изяславский укрепрайон строился в 1938-39 годах, практически продлевая левый фланг Шепетовского УРа. Ширина по фронту - 45 км, имел 62 сооружений. В 1940 - законсервирован. В начале июля 1941 года должен был использован частями советской 6-й армии (7-й стрелковый корпус).

4 июля 1941 укрепрайон без боя пройден немецкими войсками (16-я моторизованная дивизия).

Островский УР

Островский укрепрайон строился в 1938-39 годах, практически продлевая южный фланг Псковского УРа. Ширина по фронту - 40 км, имел 70 сооружений. В 1940 - законсервирован. Размещалось 2 пулемётных батальона. С 30 июня 1941 - также части 1-го мехкорпуса.

4 июля 1941 укрепрайон пройден немецкими войсками (1-я танковая дивизия).

Себежский УР

Себежский укрепрайон строился в 1938-39 годах, для прикрытия маршрута на Великие Луки. Ширина по фронту - 60 км, имел 75 сооружений. В 1940 - законсервирован. К началу июля 1941 размещалось 2 пулемётных батальона, а также 170-я стрелковая дивизия (22-й армии).

7 июля 1941 после трёхдневных боёв укрепрайон прорван немецкими войсками (2 пехотные дивизии).

Новоград-Волынский УР

Новоград-Волынский укрепрайон прикрывал маршрут Житомир - Киев. Ширина по фронту - 120 км, имел 216 сооружений, включая артиллерийские. К 25 июня 1941 - располагалось 5 пулемётно-артиллерийских батальонов. К 5 июля - также части 19-го мехкорпуса, 36-го и 49-го стрелковых корпусов советской 6-й армии.

5 июля передовые части немецких войск начали бои в этом укрепрайоне.

7 июля 1941 укрепрайон прорван немецкими 11-й, 13-й и 14-й танковыми дивизиями. 9 июля немцы заняли Житомир (100 км восточнееНовоград-Волынского).

Староконстантиновский УР

Староконстантиновский укрепрайон строился в 1938-39 годах, для прикрытия дорожного узла (между Шепетовкой и Проскуровым(ныне - Хмельницкий)). Ширина по фронту - 60 км, имел 58 сооружений. В 1940 - законсервирован. В начале июля 1941 года должен был использован частями советской 6-й армии.

7 июля 1941 укрепрайон без боя пройден немецкими войсками.

Псковский УР

Псковский укрепрайон прикрывал северо-восточный маршрут на Ленинград (ныне Петербург) и восточный маршрут на Старую Руссу, Валдай. Ширина по фронту - 45 км, имел 22 артиллерийских бункера, 72 пулемётных ДОТов, 6 командных бункеров. Размещалось 2пулемётно-артиллерийских батальона. С 30 июня 1941 - также части 41-го стрелкового корпуса.

8 июля 1941 укрепрайон пройден немецкими войсками (1-я танковая дивизия).

Остропольский УР

Остропольский укрепрайон строился в 1938-39 годах. Ширина по фронту - 50 км, имел 89 сооружений. В 1940 - законсервирован. В начале июля 1941 года должен был использован частями советской 26-й армии.

9 июля 1941 укрепрайон пройден немецкими войсками.

Каменец-Подольский УР

Каменец-Подольский укрепрайон строился в 1938-41 годах. Ширина по фронту - 60 км, имел 159 сооружений. Размещалось 4артиллерийско-пулемётных батальона. С 5 июля 1941 - также 96-я горнострелковая дивизия.

7 июля 1941 Ставка Главного Командования директивой № 00226 приказала командующему войсками Южного фронта:

«Из Каменец-Подольского УРа снять вооружение и оборудование и гарнизоны вывести на усиление обороны коридора между Летичевским иМогилев-Ямпольским УРами на участке Копай-Город, Ольховец.»

Этот рубеж был на 80 км восточнее Каменец-Подольского. По сводкам штаба Южного фронта, из укрепрайона было вывезено 22 орудия (из имевшихся 102), 300 станковых пулемётов и 1,5 млн патронов (из имевшихся 11 млн). В директиве № 00319 (13 июля 1941) Ставка Верховного Командования выразила своё недовольство этим фактом.

11 июля 1941 укрепрайон без боя пройден венгерскими войсками.

Летичевский УР

Летичевский укрепрайон прикрывал юго-западный маршрут к Киеву. Ширина по фронту - 120 км, имел 22 артиллерийских бункера, 336 пулемётных ДОТов, 36 командных бункеров. Размещалось 4 пулемётно- артиллерийских батальона, со 2 июля 1941 также части 24-гомехкорпуса и 13-го стрелкового корпуса (12-й армии).

15 июля 1941 укрепрайон прорван немецкими войсками (4 пехотные дивизии).

Полоцкий УР

Полоцкий укрепрайон прикрывал дорожный узел (маршруты на Великие Луки и на Витебск). Ширина по фронту - 60 км, имел 9 артиллерийских бункеров, 196 пулемётных ДОТов, 5 командных бункеров. К началу июля 1941 размещалось 5 пулемётных батальонов, а также 174-я стрелковая дивизия (22-й армии).

4 июля начались бои на подступах к укрепрайону. 16 июля 1941 после упорных боёв укрепрайон и Полоцк занят немецкими войсками (2 пехотные дивизии).

Могилев-Подольский УР

Могилев-Подольский укрепрайон располагался на восточном берегу реки Днестр, прикрывал маршруты в центральную Украину. Ширина по фронту - около 120 км, имел 31 артиллерийский бункер, 264 пулемётных ДОТов, 8 командных бункеров. Размещалось 3пулемётно-артиллерийских батальона. С 5 июля 1941 - также 130-я и 164-я стрелковые дивизии.

17 июля румынские войска (2 горные бригады и кавалерийская бригада) начали переправляться через реку Днестр перед укрепрайоном. После ожесточённых боёв, 19 июля 1941 укрепрайон захвачен румынскими войсками.

Рыбницкий УР

Рыбницкий укрепрайон прикрывал маршруты в центральную Украину. Ширина по фронту - около 100 км, имел 4 артиллерийских бункера, 250 пулемётных ДОТов, 6 командных бункеров. Размещалось 3 пулемётных батальона. С 5 июля 1941 - также 74-я и 176-я стрелковые дивизии.

5 августа 1941 укрепрайон пройден немецкими войсками.

Коростеньский УР

Коростеньский укрепрайон прикрывал северо-западный маршрут на Киев. Ширина по фронту - около 130 км, имел 12 артиллерийских бункеров, 427 пулемётных ДОТов, 15 командных бункеров. К 1 июля 1941 - размещалось 7 пулемётных батальонов. С 9 июля - также войска 15-го и 31-го стрелковых корпусов (всего 5 стрелковых дивизий) советской 5-й армии. За укрепрайоном разместились 9-й, 19-й и 22-ймехкорпуса этой же армии (существенно потрёпанные в предыдущих боях).

22 июля немецкие войска (4 пехотные дивизии) начали бои на подступах к укрепрайону. В результате упорных боёв к 31 июля 1941 укрепрайон был прорван, 6 августа 1941 окончательно оставлен советскими войсками, отошедшими на восток (севернее Киева).

Кингисеппский УР

Кингисеппский укрепрайон прикрывал маршрут на Ленинград (ныне - Петербург). Ширина по фронту - около 40 км, имел 20 артиллерийских бункеров, 50 пулемётных ДОТов. Размещалось 2 пулемётно-артиллерийских батальона.

16 августа 1941 укрепрайон обойдён с флангов немецкими войсками (2 дивизиями).

Мозырский УР

Мозырский укрепрайон был сооружён на юге Белоруссии (Полесье), ширина по фронту - около 90 км (восточнее притоков реки Припять - Птичь и Уборть, прикрывал маршрут на Гомель), имел 6 артиллерийских бункеров, 256 пулемётных ДОТов, 2 командных бункеров. Размещалось 2 пулемётных батальона.

В середине июля 1941 года в Мозырский УР отступили от границы остатки двух советских дивизий. Немецкие войска появились перед этим укрепрайоном только 29 июля (разведбатальон). Боевых действий в этом укрепрайоне не было.

19 августа 1941 с северо-западного направления немцами был взят Гомель (180 км восточнее Мозырского УРа), и вечером того же дня Ставка ВГК приказала (директива № 001092) отвести все войска из этого укрепрайона за реку Днепр (эвакуировав вооружение УРа и уничтожив сооружения УРа).

Мозырь был занят немцами 22 августа, без боя.

Киевский УР

Киевский укрепрайон прикрывал подступы к Киеву с северо-запада, запада и юго-запада, упираясь флангами в западный берег реки Днепр. Ширина по фронту - около 85 км, имел 24 артиллерийских бункера, 184 пулемётных ДОТа, 12 командных бункеров. С июля 1941 укрепрайон оборонялся 5 пулемётными батальонами, 2 гаубичными артполками, 3 противотанковыми артдивизионами, 2 воздушно-десантными бригадами, 2 артиллерийскими училищами, полком войск НКВД, а также подразделениями двух стрелковых дивизий, отошедших с запада.

Утром 11 июля 1941 на подступах к укрепрайону появились немецкие разведдозоры (13-й танковой дивизии). Бои в юго-западном секторе укрепрайона начались с 3 августа. 7 августа немецкие войска прорвали южный фас укрепрайона, подошли к пригородам Киева, но к 15 августа были оттеснены частями советской 37-й армии (сформированной из войск, оборонявших Киевский укрепрайон, под командованием генерал-майора А.А.Власова).

16 сентября главнокомандующий войсками Юго-Западного направления маршал Тимошенко, располагавшийся со своим штабом под Полтавой, отдал устный приказ (по свидетельству Баграмяна) оставить Киев и отходить на реку Псёл (200 км восточнее Киева), поскольку не только Киевский укрепрайон, но и все армии Юго-Западного фронта были почти окружены немецкими войсками. 17 сентября 1941 (в 23:40) Ставка Верховного Главнокомандования директивой № 002087 разрешила оставить Киевский укрепрайон и город Киев.

Тираспольский УР

Тираспольский укрепрайон прикрывал маршруты на Одессу и в центральную Украину. Ширина по фронту - около 120 км, имел 28 артиллерийских бункеров, 259 пулемётных ДОТов, 22 командных бункера. Размещалось 3 пулемётно-артиллерийских батальона. С 5 июля 1941 - также 30-я и 95-я стрелковые дивизии.

3 августа румынские войска (пехотная дивизия и кавалерийская бригада) начали переправляться через реку Днестр перед укрепрайоном. 6 августа в бой вступила румынская танковая дивизия. После ожесточённых боёв, 8 августа 1941 укрепрайон захваченрумынскими войсками.

Карельский УР

Карельский укрепрайон был сооружён на Карельском перешейке, на тогдашней границе с Финляндией. Ширина по фронту - около 80 км, имелось 196 сооружений. С июля 1941 - размещалось 8 пулемётно-артиллерийских батальонов.

3 сентября 1941 подошедшие к укрепрайону финские войска произвели артиллерийский обстрел нескольких сооружений укрепрайона.

В конце марта 1942 года финны предприняли попытку уничтожить один ДОТ укрепрайона (в 700 м впереди основной линии укреплений). В итоге погибло 6 красноармейцев. На этом активные боевые действия в укрепрайоне прекратились.

К январю 1942 года в укрепрайоне было построено ещё 129 сооружений. К октябрю 1942 количество пулемётно-артиллерийских батальонов в укрепрайоне было доведено до 13 (общая численность личного состава - более 11 тысяч человек). На вооружении укрепрайона было: 152-мм орудий - 2, 76-мм орудий - 156, 45-мм орудий - 84, 120 минометов, 704 станковых пулемётов, 350 ручных пулемётов, 141 противотанковых ружей. Кроме того, на Карельском перешейке располагались ещё три дивизии (23-й армии). За укрепрайоном были сооружены ещё три линии обороны (213 сооружений).

29. Оккупация или революция? Мифы о присоединении Прибалтики к СССР

В июне 1940 года начались события, которые раньше называли «добровольным вхождением народов Прибалтики в состав СССР», а с конца 1980-х всё чаще именуют «советской оккупацией стран Балтии». В годы горбачёвской «перестройки» стала внедряться новая историческая схема. Согласно ей Советский Союз оккупировал и насильственно присоединил к себе три независимые демократические прибалтийские республики.

Между тем, Литва, Латвия и Эстония к лету 1940 года были отнюдь не демократическими. Причём давно. Что касается их независимости, то она была довольно призрачной с момента её объявления в 1918 году.

1. Миф о демократии в межвоенной Прибалтике

Поначалу Литва, Латвия и Эстония были парламентскими республиками. Но недолго. Внутренние процессы, в первую очередь - рост влияния левых сил, стремившихся «сделать, как в советской России», привели к ответной консолидации правых. Впрочем, и этот недолгий период парламентской демократии был отмечен репрессивной политикой верхов. Так, после неудачного восстания, устроенного коммунистами в Эстонии в 1924 году, там было казнено более 400 человек. Для маленькой Эстонии - цифра значительная.

17 декабря 1926 года в Литве партии националистов и христианских демократов, опираясь на верные им группы офицеров, осуществили государственный переворот. Путчистов вдохновлял пример соседней Польши, где основатель государства Йозеф Пилсудский чуть ранее в том же году установил свою единоличную власть. Литовский сейм был распущен. Во главе государства встал Антанас Сметона, лидер националистов, бывший первым президентом Литвы. В 1928 году он был официально провозглашён «вождём нации», в его руках сосредотачивались неограниченные полномочия. В 1936 году все партии в Литве, кроме партии националистов, были запрещены.

В Латвии и Эстонии право-авторитарные режимы установились несколько позже. 12 марта 1934 года государственный старейшина - глава исполнительной власти Эстонии - Константин Пятс (первый премьер независимой Эстонии) отменил перевыборы парламента. В Эстонии переворот был вызван действиями не столько левых, сколько ультраправых. Пятс запретил пронацистскую организацию ветеранов («вапсов»), которая, как он считал, угрожает его власти, и произвёл массовые аресты её членов. В то же время он стал проводить многие элементы программы «вапсов» в своей политике. Получив от парламента одобрение своих действий, Пятс в октябре того же года распустил его.

Эстонский парламент не собирался четыре года. Всё это время республикой правила хунта в составе Пятса, главнокомандующего Й. Лайдонера и главы МВД К. Ээренпалу. Все политические партии в марте 1935 года были запрещены, кроме провластного «Союза Отечества». Конституционное собрание, выборы в которое не были альтернативными, приняло в 1937 году новую конституцию Эстонии, предоставлявшую обширные полномочия президенту. В соответствии с ней в 1938 году были избраны однопартийный парламент и президент Пятс.

Одним из «нововведений» «демократической» Эстонии стали «лагеря для лодырей», как называли безработных. Для них устанавливался 12-часовой рабочий день, провинившихся били розгами.

15 мая 1934 года премьер-министр Латвии Карлис Ульманис совершил государственный переворот, отменил конституцию и распустил сейм. Президенту Квиесису была предоставлена возможность досидеть до конца срока (в 1936 году) - он фактически уже ничего не решал. Ульманис, бывший первым премьером независимой Латвии, был провозглашён «вождём и отцом нации».

Более 2000 оппозиционеров было арестовано (правда, почти все вскоре выпущены на свободу - режим Ульманиса оказался «мягким» по сравнению с соседями). Все политические партии были запрещены.

В правоавторитарных режимах Прибалтики можно установить некоторые различия. Так, если Сметона и Пятс во многом опирались на одну-единственную разрешённую партию, то Ульманис - на формально беспартийный государственный аппарат плюс на развитое гражданское ополчение (айсзаргов). Но общего у них было больше, вплоть до того, что всеми тремя диктаторами стали люди, бывшие во главе этих республик ещё на самой заре их существования.

Яркой характеристикой «демократичности» буржуазной Прибалтики могут служить выборы в эстонский парламент в 1938 году. В них участвовали кандидаты от единственной партии - «Союз Отечества». При этом избирательным комиссиям на местах было дано указание министра внутренних дел: «К голосованию не надо допускать таких лиц, о которых известно, что они могут голосовать против национального собрания… Их надо немедленно препровождать в руки полиции». Тем самым обеспечивалось «единодушное» голосование за кандидатов единственной партии. Но и несмотря на это, в 50 округах из 80 выборы решили вообще не проводить, а просто объявить об избрании в парламент единственных кандидатов.

Таким образом, задолго до 1940 года по всей Прибалтике были ликвидированы последние признаки демократических свобод и установилась тоталитарная государственная система.

Советскому Союзу предстояло лишь произвести техническую замену фашиствующих диктаторов, их карманных партий и политической полиции на механизм ВКП(б) и НКВД.

2. Миф о независимости стран Балтии

Независимость Литвы, Латвии и Эстонии была провозглашена в 1917-1918 гг. в сложной обстановке. Большая часть их территории была оккупирована германскими войсками. Кайзеровская Германия имела свои планы на Литву и Остзейский край (Латвию и Эстонию). У Литовской Тарибы (национального Совета) германская администрация вынудила «акт» о призвании на литовский королевский престол вюртембергского принца. В остальной Прибалтике было провозглашено Балтийское герцогство во главе с членом мекленбургского герцогского дома.

В 1918-1920 гг. Прибалтика, при помощи сначала Германии, а затем Англии, стала плацдармом развёртывания сил внутрироссийской гражданской войны. Поэтому руководство советской России приняло все меры для их нейтрализации. После разгрома белогвардейской армии Юденича и других подобных формирований на северо-западе России, РСФСР поспешила признать независимость Латвии и Эстонии и в 1920 году подписала межгосударственные договоры с этими республиками, гарантировав неприкосновенность их границ. С Литвой РСФСР даже заключила в ту пору военный союз против Польши. Таким образом, благодаря поддержке советской России страны Балтии отстояли в те годы свою формальную независимость.

С фактической независимостью дело обстояло намного хуже. Аграрно-сырьевая составляющая основа экономики Балтии вынуждала искать импортёров продукции прибалтийского сельского хозяйства и рыболовства на Западе. Но Запад слабо нуждался в балтийской рыбе, а потому три республики всё больше погрязали в трясине натурального хозяйства. Следствием экономической отсталости становилось политически зависимое положение Прибалтики.

Первоначально страны Балтии ориентировались на Англию и Францию, но после прихода к власти в Германии нацистов правящие прибалтийские клики стали сближаться с усиливающейся Германией. Венцом всему послужили договоры о взаимопомощи, заключённые всеми тремя государствами Балтии с Третьим рейхом в середине 1930-х годов («Партитура Второй мировой». М.: «Вече», 2009). По этим договорам Эстония, Латвия и Литва были обязаны при возникновении угрозы их границам обратиться за помощью к Германии. Последняя имела в этом случае право ввести войска на территорию прибалтийских республик. Равным образом Германия могла «законно» оккупировать эти страны, если с их территории возникала «угроза» рейху. Тем самым было оформлено «добровольное» вхождение Прибалтики в сферу интересов и влияния Германии.

Данное обстоятельство учитывало руководство СССР в событиях 1938-1939 гг. Конфликт СССР с Германией в этих условиях повлёк бы за собой немедленную оккупацию Прибалтики вермахтом. Поэтому при переговорах 22-23 августа 1939 года в Москве вопрос о Прибалтике был одним из самых главных. Советскому Союзу было важно обезопасить себя с этой стороны от всяких неожиданностей. Две державы согласились провести границу сфер влияния так, что Эстония и Латвия попадали в советскую сферу, Литва - в германскую.

Следствием договора стало одобрение руководством Литвы 20 сентября 1939 года проекта договора с Германией, по которому Литва «добровольно» передавалась под протекторат Третьего Рейха. Однако уже 28 сентября СССР и Германия договорились об изменении границ сфер влияния. В обмен на полосу Польши между Вислой и Бугом СССР получал Литву.

Осенью 1939 года у стран Балтии имелась альтернатива - оказаться под советским или под германским протекторатом. Ничего третьего история им в тот момент не предоставила.

3. Миф об оккупации

Период установления независимости стран Балтии - 1918-1920 гг. - был отмечен в них гражданской войной. Довольно значительная часть населения Прибалтики с оружием в руках выступала за установление советской власти. Одно время (зимой 1918/19 г.) были провозглашены Литовско-Белорусская и Латвийская советские социалистические республики и Эстляндская «трудовая коммуна». Красная армия, в составе которой были национальные большевицкие эстонские, латышские и литовские части, некоторое время занимала бульшую часть территорий этих республик, включая города Ригу и Вильнюс.

Поддержка антисоветских сил интервентами и невозможность для советской России оказать достаточную помощь своим сторонникам в Прибалтике привели к отступлению Красной армии из пределов региона. Красные латыши, эстонцы и литовцы оказались волею судеб лишены родины и разбросаны по Союзу ССР. Таким образом, в 1920-30-е годы та часть прибалтийских народов, которая наиболее активно выступала за советскую власть, оказалась в вынужденной эмиграции. Это обстоятельство не могло не повлиять на настроения в Прибалтике, лишённой «пассионарной» части своего населения.

В силу того, что ход гражданской войны в Прибалтике определялся не столько внутренними процессами, сколько переменами в расстановке внешних сил, решительно невозможно точно установить, кого там в 1918-1920 гг. было больше - сторонников советской власти или сторонников буржуазной государственности.

Советская историография придавала большое значение нарастанию протестных настроений в Прибалтике в конце 1939 - первой половине 1940 гг. Они трактовались как назревание социалистических революций в этих республиках. Подразумевалось, что во главе выступлений трудящихся стояли тамошние подпольные коммунистические партии.

В наше время многие историки, особенно прибалтийские, склонны отрицать факты такого рода. Считают, что выступления против диктаторских режимов были единичными, а недовольство ими отнюдь не означало автоматически симпатий к Советскому Союзу и коммунистам.

Тем не менее, учитывая предшествующую историю Прибалтики, активную роль рабочего класса этого региона в российских революциях начала ХХ века, повсеместное недовольство диктаторскими режимами, следует признать, что у Советского Союза там имелась сильная «пятая колонна». И состояла она явно не только из коммунистов и сочувствующих. Важно было то, что единственной реальной альтернативой вхождению в СССР в тот период, как мы видели, было вхождение в Германский рейх. Во время гражданской войны довольно ярко проявилась ненависть эстонцев и латышей к своим вековым угнетателям - помещикам-немцам. Литва благодаря Советскому Союзу возвратила осенью 1939 года свою древнюю столицу - Вильнюс.

Так что симпатии к СССР у значительной части прибалтов в тот период обусловливались не только и не столько левыми политическими взглядами.

14 июня 1940 года СССР предъявил ультиматум Литве, потребовав смены правительства на состоящее из более лояльных к Советскому Союзу лиц и разрешения на ввод в Литву дополнительных контингентов советских войск, размещавшихся там по договору о взаимопомощи, заключённом осенью 1939 года. Сметона настаивал на сопротивлении, однако весь кабинет министров воспротивился. Сметона был вынужден бежать в Германию (откуда вскоре перебрался в США), а литовское правительство приняло советские условия. 15 июня дополнительные контингенты Красной армии вошли в Литву.

Предъявление аналогичных ультиматумов Латвии и Эстонии 16 июня 1940 года не встретило возражений со стороны тамошних диктаторов. Первоначально Ульманис и Пятс формально оставались у власти и санкционировали мероприятия по созданию в этих республиках новых органов власти. 17 июня 1940 года дополнительные советские войска вошли в Эстонию и Латвию.

Во всех трёх республиках были сформированы правительства из дружественно настроенных к СССР лиц, но не коммунистов. Всё это было проведено с соблюдением формальных требований действующих конституций. Затем прошли парламентские выборы. На указах о новых назначениях и выборах стояли подписи премьера Литвы, президентов Латвии и Эстонии. Таким образом, смена власти совершилась с соблюдением всех процедур, требовавшихся законами независимых Литвы, Латвии и Эстонии. С формально-юридической точки зрения все акты, предшествовавшие вхождению этих республик в СССР, безупречны.

Легитимности присоединению Прибалтики к СССР придали выборы в сеймы этих республик, состоявшиеся 14 июля 1940 года. На выборах был зарегистрирован только один список кандидатов - от «Союза трудового народа» (в Эстонии - «Блок трудового народа»). Это также полностью соответствовало законодательству этих стран периода независимости, не предусматривавшему альтернативных выборов. Согласно официальным данным, явка избирателей составила от 84 до 95%, причём за кандидатов единственного списка проголосовали от 92 до 99% (в разных республиках).

Мы лишены возможности узнать, как развивался бы политический процесс в странах Балтии после свержения диктатур, если бы он был предоставлен сам себе. В той геополитической ситуации это было утопией. Однако нет никаких оснований считать, что лето 1940 года означало для Прибалтики смену демократии тоталитаризмом. Демократии там давно уже не было. В самом худшем случае, для жителей Балтии один авторитаризм просто сменился другим.

Но при этом была предотвращена угроза уничтожения государственности трёх прибалтийских республик. Что случилось бы с ней, если бы Прибалтика попала под контроль Германского рейха, было продемонстрировано в 1941-1944 гг.

30. "Мятеж" Чехословацкого корпуса в 1918 году

В Большой советской энциклопедии написано, что это было "вооруженное контрреволюционное выступление находившихся в Советской России чехословацких войск, спровоцированное представителями Антанты."

Уже в августе 1914 (в первый месяц Мировой войны) началось формирование Чешской дружины в составе русской армии. Это подразделение формировалось из чехов и словаков, проживавших или работавших до войны на территории Российской империи. Штат дружины составлял 34 офицера (из них было 8 чехов) и 921 унтер-офицеров и солдат. Первым командиром дружины был русский подполковник Лотоцкий. В конце октября 1914 дружина была отправлена на Юго-Западный фронт в состав 3-й армии, которой командовал болгарин, перешедший на службу в Российскую армию, генерал Радко Димитриев. С марта 1915 в дружину стали зачислять чехов и словаков из перебежчиков и пленных.

Командование Юго-Западного фронта высоко оценивало Чешскую дружину и рекомендовало развернуть ее в полк. Штат дружины был увеличен до 2.090, а 27 декабря 1915 дружина была переименована в 1-й Чехословацкий стрелковый полк. Летом 1916 была создана Чехословацкая стрелковая бригада в составе двух полков, всего около 5 тысяч офицеров и нижних чинов, под командованием полковникаТроянова. В наступлении русской армии в июле 1917 в Галиции Чехословацкая бригада прорвала фронт в районе Зборова, взяла в плен более 3 тысяч, потеряв до 200 убитыми и до 1000 ранеными. За этот успех командир бригады был произведен в генерал-майоры.

Бригада была развернута в дивизию, а осенью 1917 был создан 1-й Чехословацкий корпус (две дивизии) в составе 39 тысяч солдат и офицеров. Планировалось создание и 2-го корпуса - возможно, поэтому во многих источниках указывается, что "мятежных" чехословаковбыло 60, 70 или даже 80 тысяч. Правда, 20 августа 1918 филиал чехословацкого Национального совета объявил мобилизацию среди всех находившихся на территории России чехов и словаков. В сентябре-декабре 1918 в корпус вступило 18.440 чехов и словаков. 15 февраля 1919 в Красноярске была сформирована 3-я чехословацкая дивизия, а общая численность корпуса достигла 50.997 солдат и офицеров. Следует отметить, что уже с 15 января 1919 началась эвакуация из Владивостока на родину чехословацких подразделений.

После большевистского переворота были и перешедшие из состава корпуса в Красную армию - всего 218 человек, то есть 0,56%. Самый известный пример - Ярослав Гашек, перешедший из легиона на службу к большевикам в 1918. Любопытно, что в отличие от Гашека,будущий президент коммунистической Чехословакии, будущий генерал Людвик Свобода будучи в 1918 подпоручиком, из Чехословацкого корпуса не дезертировал.

2-й корпус так и не был создан, поскольку грянул Октябрьский переворот. Большевики заключили сепаратный мир с Германией, и Чехословацкому корпусу пришлось отправиться через Сибирь во Владивосток, чтобы оттуда через три океана добираться до Европейского фронта, где чехословаки намеревались воевать за независимость своей родины от Австро-Венгерской империи.

Но прежде чем начать свое кругосветное путешествие, части корпуса вплоть до середины марта 1918 (даже после заключения сепаратного мира между большевиками и Германией) еще воевали с германскими и австрийскими войсками на Украине. За последние четыре дня боев против немцев в районе Бахмача чехословаки потеряли до 600 человек убитыми и ранеными.

26 марта 1918 Совнарком РСФСР заключил с отделением Чехословацкого Национального Совета в России официальный договор, по которому чехословакам предоставлялось право ехать во Владивосток в качестве частных граждан. Чехословацкие части обязывались сдать оружие при проезде через Пензу. Для несения караульной службы им разрешалось оставить в каждом эшелоне 168 винтовок и 1 пулемет. Артиллерийское вооружение сдавалось полностью (в основном оно было передано красногвардейцам еще при переходе из Украины в Россию).

5 апреля 1918 во Владивостоке грабителями, одетыми в русскую солдатскую форму, были убиты два японца, и в городе высадились две японские роты. Ленин, решив, что это начало крупномасштабной интервенции, приказал остановить поезда с чехословаками. 10 апреля Владивостокский совдеп сообщил в Москву, что увеличения десанта не предвидится, и два дня спустя приказ Ленина был отменен. Однако эта неделя задержки вызвала сильное раздражение чехословаков.

В мае 1918 во Владивосток уже прибыло 14 тысяч чехословаков (то есть более трети состава корпуса), 4 тысячи было в районеНово-Николаевска (ныне Новосибирск), 8 тысяч в районе Челябинска, 8 тысяч в районе Пензы (250 км западнее Волги).

Относительно начала чехословацкого "мятежа" существуют две версии (не считая официальной советской - о мифических "представителях Антанты"). Обе версии не противоречат друг другу, а скорее дополняют.

Согласно первой версии, катализатором конфликта стал инцидент 14 мая 1918 в Челябинске. На станции оказались по соседству эшелон чехословаков и эшелон бывших пленных венгров, отпущенных большевиками по условиям Брестского договора. Как известно, в те времена между чехами и словаками с одной стороны, и венграми с другой, были сильнейшие национальные антипатии.

В итоге - брошенной из венгерского эшелона железякой был тяжело ранен чешский солдат Франтишек Духачек. В ответ чехословакилинчевали виновного. А большевистские власти Челябинска на следующий день арестовали нескольких чехословаков, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Чехословаки взъярились, и не только силой освободили товарищей, разоружив красногвардейцев, но и в придачу захватили городской арсенал (2.800 винтовок и артиллерийскую батарею), чтобы хорошенько вооружиться.

Впрочем, до крупного кровопролития между большевиками и чехословаками дело тогда еще не дошло - удалось достичь мирного соглашения. Однако затем, согласно этой версии, центральные большевистские власти распорядились о немедленном разоружении Чехословацкого корпуса и о расстрелах всех чехословаков, обнаруженных при оружии. Кроме того, в случае обнаружения хотя бы одного вооруженного, приказывалось арестовывать всех находившихся в эшелоне.

(Любопытно, что советские официальные источники датируют именно 14 мая 1918 мифическое совещание "представителей Антанты, командования корпуса и эсеров", на котором якобы было принято решение поднять мятеж.)

По другой версии, германский Генштаб весьма опасался появления на Западном фронте Чехословацкого корпуса. И якобы под влиянием германского посла нарком иностранных дел РСФСР Чичерин еще 21 апреля 1918 отправил телеграмму Красноярскому совдепу, в которой говорилось:

"Чехословацкие отряды не должны продвигаться на восток".

По этой же версии проходит телеграмма в Пензу от заведующего оперативным отделом наркомата по военным делам РСФСР Араловаот 23 мая 1918:

"…немедленно принять срочные меры к задержке, разоружению и расформированию всех частей и эшелонов чехословацкого корпуса, как остатка старой регулярной армии."

Впрочем, эта телеграмма вполне согласуется и с первой версией.

Сам наркомвоенмор Троцкий телеграфировал 25 мая 1918 всем совдепам от Пензы до Омска:

"Посылаю в тыл чехословацким эшелонам надежные силы, которым поручено проучить мятежников. Ни один вагон с чехословаками не должен продвинуться на восток."

Интересно, что по первоначальной официальной советской версии чехословацкий "мятеж" начался 26 мая 1918. То есть Троцкийобъявил чехословаков мятежниками авансом. Разумеется, когда "надежные силы" Троцкого начали нападать на чехословаков, те стали "мятежниками" так сказать легально, поскольку не просто оказали сопротивление, но и разгромили наголову эти самые "надежные силы" и заняли кучу городов от Пензы до Красноярска.

А в последних советских источниках дата начала "мятежа" была перенесена на 25 мая - при том, что ни сам Троцкий, ни его телеграмма от 25 мая уже вообще не упоминались.

Примечательно, что в целом Чехословацким корпусом тогда никто не командовал. Прежнего командующего корпусом русского генерала Шокорова формально уже сменил профессор философии Томаш Масарик, ни дня до этого не служивший в армии и находившийся к тому же в то время в Париже.

(Так же формально корпус числился уже в составе французской армии, поскольку никакой Чехословакии, как государства, в то время еще не существовало, а Российская империя, в армию которой ранее входил корпус, прекратила существование.)

Практически не было командования и на дивизионном и зачастую даже полковом уровне - русские офицеры, занимавшие многие командные и штабные должности, в основном уже ушли из корпуса (таково было требование большевиков), а среди чехов и словаков в крупных чинах тогда еще ходили немногие. Самый крупный чин имел Радола Гайда - единственный из чехословаков капитан. (Поэтому утверждение о каком-то "совещании представителей Антанты и командования корпуса 14 мая" - явное вранье).

Командование Пензенской группой чехословаков (8 тысяч) принял поручик Станислав Чечек, вскоре ставший полковником (с 17 июля 1918 - командующий войсками русской Народной армии). Челябинской группой (8 тысяч) командовал русский подполковник Войцеховский (командир 3-го чехословацкого полка). Сибирской группой (4 тысячи) - капитан Гайда, командир 7-го полка. Самой крупной, Восточной группой (14 тысяч) командовал начальник штаба Чехословацкого корпуса русский генерал Дитерихс.

Помимо этих четверых, из крупнейших командиров частей Чехословацкого корпуса можно упомянуть еще только поручика Швеца(ставшего вскоре полковником и командиром 1-й Чехословацкой дивизии), русского капитана Степанова (командира 1-го Чехословацкого полка), поручика Сыровы (вскоре ставшего генералом и командиром Чехословацкого корпуса), русского подполковника Ушакова(погибшего в бою под Красноярском в июне 1918).

Ни один из четверых крупнейших военачальников-чехов не был кадровым военным. 30-летний Сыровы до мировой войны был чиновником, 26-летний Гайда - лавочником, 32-летний Чечек - представителем фирмы, 35-летний Швец - учителем. Однако первые трое стали летом 1918 генералами, а четвертый - полковником на генеральской должности.

Следует сразу отметить, что вопреки многочисленным утверждениям как советских, так и даже некоторых западных источников,"мятежные" чехословаки вовсе не стремились наступать в западном направлении против большевиков и уж тем более захватывать Москву (пытаться сделать это силами всего лишь двух дивизий, растянутых от Пензы до Владивостока, было бы совершенно нелепым).

Первоначально чехословаки свергли власть большевиков в тех городах, где стояли или были поблизости их эшелоны - 26 мая в Челябинске и Ново-Николаевске, 27 мая в Мариинске, 28 в Нижнеудинске, 29 в Канске, Пензе, Сызрани, 31 в Петропавловске и Томске, 2 июня в Кургане.

Целью чехословаков оставалось возвращение в Европу, на Западный фронт, через Владивосток. Однако посколькучехословаки вынужденно оказались в состоянии войны с большевиками, они не могли оставить на произвол судьбы свою арьергардную Пензенскую группу, а также Челябинскую группу.

Поэтому самая крупная группа чехословаков продолжала подтягиваться из Забайкалья, сосредотачиваясь во Владивостоке, а Сибирская группа пошла на соединение как с Владивостокской, так и на соединение с Челябинской группой. Челябинская группа должна была установить контакт как с Пензенской группой на западе, так и с Сибирской группой на востоке - с этой целью она 7 июня заняла Омск, а 10 июня соединилась с силами Гайды. Пензенская группа стала пробиваться на восток, через Самару и Уфу на Челябинск. Сибирская и Владивостокская группы установили контакт только 1 сентября 1918.

По официальной большевистской версии "мятеж чехословаков" "был организован англо-французскими империалистами при активной поддержке эсеров и меньшевиков".

А вот как описывает взаимоотношения чехословаков и эсеров не кто-нибудь, а тогдашний член Центрального Комитета РСДРП (меньшевиков), затем член правительства Комитета членов Учредительного Собрания (Комуча), И.М.Майский (впоследствии - советский дипломат, историк, академик АН СССР, посол СССР в Британии и заместитель наркома иностранных дел СССР):

"И вот как раз в этот момент на сцене неожиданно появились чехо-словаки. Подробности чехо-словацкой интервенции 1918 г., до сих пор еще не вполне выяснены, не вполне выяснены также и обстоятельства, вызвавшие в конце мая того же года столкновение между большевиками и чехо-словацкими эшелонами в Пензе. Как бы то ни было, но столкновение это произошло, и в результате город на короткое время был захвачен чехами, при чем Советская власть оказалась низложенной. На самарских эс-эров пензенские события подействовали, как глоток живой воды. "А, вот он тот внешний толчок, которого мы так страстно ожидали для начала открытого выступления!" - сказали они себе и тотчас же приступили к действию.

Брушвит (эсер, член Комитета членов Учредительного Собрания) поехал в Пензу и начал переговоры с чехами. Как сам он впоследствии рассказывал, первоначальный прием, оказанный ему в чешском штабе, был довольно недружелюбен. Чехи заявили, что они направляются сейчас на Дальний Восток для следования затем во Францию, что вмешиваться во внутренние дела России они не желают и что в частности они не имеют никакого доверия к силе и серьезности той организации, от имени которой выступает Брушвит. Последний пытался доказать чехам, что с эс-эрамииметь дело можно, и в этих видах потребовал от самарского комитета партии еще до прихода туда чехов произвести переворот и захватить власть. Требование Брушвита поставило комитет в крайне затруднительное положение: сами эс-эры располагали совершенно ничтожными силами, связанная же с ними офицерская организация полковника Галкина колебалась и фактически ничего не делала. Переворот не был произведен, но эс-эрам удалось все-таки собрать сведения о расположении большевистских войск в Самаре. Эти сведения были пересланы Брушвиту в Пензу. Одновременно крестьянские эс-эровские дружины захватили расположенный недалеко от Самары Тимашевский завод и установили охрану моста через Волгу. Оба факта, повидимому, подняли престиж эс-эров и Брушвита в глазах чехов, так как после этого они стали несколько любезнее. Но все-таки охоты участвовать в русской гражданской войне у них не прибавилось.

...