Самовыживание аграрной цивилизации в аттике полисного периода (800-400 гг. до н.э.)

Родовые отношения продолжали преобладать и играть важную роль в полисах и местностях со стремительно развивавшимся сельское хозяйство, вплоть до V в. до н.э., а кое-где до IV в. до н.э Кузищин В. И. История Древней Греции. М., 2005.. Главным образом, это характеризовалось все большим укреплением родовой знати - аристократов и землевладельцев, и древних форм объединения родов, фил и фратрий, во главе с военно-земледельческой знатью, которая хотя еще и удерживала господствующие позиции, но постепенно уступала свое место новым делениям, основанным на имущественных и территориальных признаках.

В результате преобразований сложились три социальные группы:

· родовая знать (е?рбфс?дбй);

· земледельцы (гещм?спй);

· ремесленники (дзмйпесгп?).

Многие земли присваивались знатью, в то время как сородичи, лишенные земли, беднели (неурожай, стихийное бедствие, необходимость защиты, древние традиции помощи уважаемым членам рода) или попадали в зависимость от эвпатридов, использовавших их труд, или закабалявших при помощи жесткого ростовщичества. Яркая картина социального расслоения, возрастания могущества и богатства военно-земледельческой знати, не забывавшей о своих родовых привилегиях, но забывшей законы справедливости, обрисовал Гесиод в своей поэме «Труды и дни» Hesiod WD 700-1: «…Тот безумец, кто с сильнейшим захотел бы тягаться: не достигнет победы, но срам и страданья потерпит». Для того, чтобы свести концы с концами, такой земледелец, как пишет Гесиод, должен был с раннего утра и до поздней ночи вместе с членами семьи трудиться на своем участке, но и это не могло гарантировать ему обеспеченного существования. Эвпатриды умело использовали родовые традиции, остатки родовых отношений, приспосабливая к новым условиям законы родового управления общиной для поддержания своего господствующего положения. Основная масса земледельцев требовала смягчения жестокого долгового права, законодательного определения своих «гражданских» прав, отмены долгового рабства, соучастия в процессе управления. Повсюду в Греции начал наблюдаться синойкизм, выражавшийся в слияние нескольких мелких ранее обособленных общин, расположенных рядом друг и другом.

Развитие Греции VIII - VI вв. до н.э. характеризуется таким уникальным явлением как Великая Колонизация сами греки именовали этот процесс ?рпйк?б или просто «колония» - выселение греков из городов Эгейского бассейна в многочисленные колонии, расположенные по побережью Средиземного и Черного морей, с численностью населения до 1.5-2 миллиона человек. Таким образом, проблемы, возникавшие из-за недостатка земельных площадей и демографического взрыва, успешно решались родовой знатью при помощи обязательная колонизационная программа, в которой Дельфы стали, играли роль переселенческого пункта. Важным фактором колониального движения была борьба междоусобная внутри кланов и между кланами, достигшая невиданной ранее остроты и сопровождавшаяся в ряде случаев диким террором. В этих условиях перед побежденной группировкой стоял только один выбор: смерть на родине или отъезд в далекие страны. Основными причинами такого колонизационного движения была необходимость в первую очередь сохранения неделимыми родовых земельных наделов (патронимии), т.е. в свою очередь исключение источника внутренней вражды между сыновьями-наследниками и не -наследниками, приводящей к возмущениям и преступлениям. Вследствие этого, на новые поселения отправляли не только сыновей родовой знати, но и сыновей простых земледельцев, выбирая колонистов при помощи жеребьевки. Примитивные способы обработки земли, низкое плодородие почвы многих греческих полисов, имевших небольшие размеры, постоянно приводило к нехватке продовольствия для части населения. Потерявшие свои земельные наделы «граждане», бедняки, попавшие в лапы ростовщиков, сородичей, или закабаленные знатью и целые поселения земледельцев потерпевших неудачу в своей деятельности, отправлялись в поисках удачи и благоприятствования на чужбину. У многих имелся только один выход из создавшейся ситуации - отъезд в далекие страны. A. Burford. Land and in the Greek World. London. 1993. P. 150. В колонии уезжали потерпевшие поражение в социальной борьбе, уезжали торговцы и ремесленники, у которых бурное развитие ремесла и создавшиеся излишки производства требовали поиска новых источников сырья, рынков сбыта и рабочую силу.

Традиция колонизации восходила к микенской эпохе, раскопки различных центров Малой Азии дают множество микенских материалов, и греческая колонизация изначально направилась по пути, проложенному Микенами. Непосредственная связь греческого переселения в Малую Азию (Эолида, Иония) с передвижениями миграционной эпохи подтверждается наличием избыточного количества населения в Ионии. Археологические находки протогеометрической керамики на поселениях Анатолии (Милет, Старая Смирна) показывают присутствие греков с XI - X вв. до н.э. Освоение Ионии и Эолиды проходило постепенно, на протяжении XI - VIII вв. до н.э. На Самосе, в погребениях обнаружены материалы IX в. до н.э., а в самом поселении - VIII в. до н.э.; на Хиосе, в Фанах найдена керамика, датируемая IX в. до н.э.; в Фоке - VIII в. до н.э. Когда все земли Малой Азии оказались занятыми, колонизационный поток повернул на запад, в Сицилию и Италию; первыми в VIII в. до н.э. были эвбейские города Эретрия и Халкида. В VIII в. до н.э. колонизационный поток направился в Северную Африку, Северную Эгенду и Понт Гайдар Е. Т. Сотворение Европы //Вестник Европы. 2005. № 13..

Великая греческая колонизация VIII - VI вв.до н.э. вызвала мощное социально-экономическое, культурное развитие. Благотворно воздействовала древнегреческая цивилизация на исторические судьбы народов Восточного Средиземноморья и Причерноморья, послужив своеобразным толчком для:

· установления демократической формы государственного устройства;

· организации благоустроенной городской жизни;

· создания образцов мировой культуры, и пр.

Следует подчеркнуть, что города, образованные в колониях не были чисто аграрными или чисто торгово-ремесленными, так как были основаны на земельной собственности и земледелии, колония не могла существовать без окружающей земельной территории. На этой территории находились участки колонистов, которые порой распределяли еще до начала переселения. В зависимости от преобладания того или другого аспекта колонизации, различалась и подготовительная стадия. Чтобы узнать, что ждет переселенцев, в одном случае достаточно было простой разведки, в другом случае было необходимо установление экономических связей. Колонисты-земледельцы искали плодородную почву, а торговцы места, удобные для торговли, ремесленникам было важно наличие подходящего сырья. Довольно часто с новыми землями первыми знакомились торговцы, привозившие предметы роскоши для продажи коренному населению, как повествует Гесиод Hesiod WD 4, 152.. Существовали также общие правила выбора греками места для поселения: город должен был лежать на морском берегу или недалеко от него, так как море часто являлось единственной связью с метрополией. Для поселения выбиралось место, которое можно было легко защитить, имевшее пресную воду и землю, пригодную для земледелия. С собой колонисты брали огонь из священного очага родного города, и, возможно жрецов. Во главе переселенцев становился человек, сведущий в сельском и домашнем хозяйстве, возглавлявший новое поселение.

Независимо от того, кто был переселенцем, вся община или отдельные ее члены, новые поселения становились самостоятельными. Кроме Коринфа, который на основе колонии Тира пытался создать мощную морскую державу. На новом месте возникало подобие общины, оставленной на родине, но со временем пути политического развития колонии и метрополии разительно отличались. Начиная жизнь на новом месте, люди хотели обрести уверенность в счастливом будущем, стремясь заручиться божественным покровительством. Большую роль отводили богу Аполлону, который считался предводителем переселенцев в колонии и покровителем вновь основанных городов. Свои прорицания о будущем таких переселений бог давал через оракула в Дельфах, которые, обладая международными связями и получая информацию из всех областей, стали своеобразным регулирующим центром переселений, направляя конкретные потоки колониальных переселений.

Сама Великая греческая колонизация шла по трем основным направлениям:

· западное (побережье и острова Ионийского моря к северо-западу от Греции, Италии, Сицилии, Корсика, Южной Галии, Испании);

· северо-восточное (северное побережье Эгейского моря, Геллеспонт, Пропонтида и Боспор Фракийский, берега Черного моря);

· юго-восточное (южный берег Малой Азии, восточное побережье Средиземного моря, Африка).

Размах переселенческого движения, освоения колонистами плодородных земель, установление экономических контактов с коренным населением, дали ощутимый толчок быстрому хозяйственному подъему колоний. В колониях слабее ощущался груз старых родовых традиций, экономика, социальные процессы, новые органы государственной власти, культура развивались свободнее и быстрее, чем в метрополии. Многие греческие колонии, будучи первоначально небольшими и бедными поселениями, превращались в процветающие, многолюдные, богатые города с развитой экономикой, активной социально-политической и культурной жизнью. Рост сельскохозяйственного производства и ремесел сопровождался развитием торговли, в том числе морской.

В VIII - VII вв. до н.э. сформировались крупные экономические центры, как в самой Греции, так и на колониальных островах Эгейского моря: в Коринфе, Халкиде, Эретрии, Хиосе, Родосе и др., при этом в становлении метрополий в качестве центров существенную роль играли экономические связи со своими более развитыми колониями. Греческая экономика вследствие развития ремесла в самой Аттике и вовлечения в колониальных районах больших объемов людских и сырьевых ресурсов, поднялась на качественно новую ступень. Подъем сельскохозяйственного и ремесленного производства в VII в. до н.э. с одной стороны и уменьшение численности населения с другой, создали условия для повышения жизненного уровня Греции. Ремесленники перешли к массовому производству товаров, что повлекло развитие торговли, возникновение и распространение монетно-денежного обращения, чему послужило обнаружение залежей серебра в 25 км от Афин.

В VII в. до н.э. десятки греческих городов и колоний активно влияли на экономическую жизни страны, да и существование без всякой связи с метрополией не представлялось возможным для колонистов. Из метрополии приходили поставки некоторых продуктов, без которых не считалось возможным вести нормальную жизнь: виноград, вино, оливковое масло и предметы ремесла. В метрополию вывозили зерно, металлы, лес, рыбу, рабов. Эти товары были жизненно необходимы Греции, рабы-иноземцы стали постоянным фактом греческой жизни. Греческая торговля приобретает подлинно международный характер, а это приводит к дальнейшему развитию товарно-денежных отношений, к росту ремесленно-торговых кругов. Так, в керамическом производстве Греции господствуют две группы: коринфская и родосско-ионийская, производившаяся в ряде восточногреческих центров. Торговля получила настолько широкий размах, что процветание Эгины целиком основывалось на экспорте в различные части Греции коринфских изделий. С середины VI в. до н.э. коринфская массовая продукция уступает место для аттической чернолаковой, чернофигурной, а затем краснофигурной керамики.

Рост ремесленного производства сопровождался подъемом сельского хозяйства, на это указывает массовое производство тары для транспортировки вина и масла. В VII - VI вв. до н.э. приходится преобладание восточногреческих типов амфор, так как Аттика экспортировала оливковое масло и вино в Египет, Персию в обмен на пшеницу, а Коринф был в то время важнейшим центром изготовления сосудов.

Колонизация в значительной мере повлияла на становление городской жизни в стране. Новая культура, новая система духовных ценностей стала частью греческой цивилизации. Для новой системы духовных ценностей, стал показателен рационализм мышления человека, сознание ценности личности, прославление активности, смелости и умения борьбы человека с природой, чувство неразрывной связи гражданина и полиса, понятие свободы как высокой нравственной категории.

Греки использовали, переработали и переосмыслили свое историческое наследие, создав уникальную, оригинальную культуру в VIII - VI вв. до н.э. В культурном творчестве будь то письменность, литература, изобразительное искусство, архитектура, религиозная система, философия и наука происходят выдающиеся достижения.

Сформировалась своеобразная религиозная система греческого божества, могущественного, подчиненного высшей силе (судьбе), конечным назначением которого являлась помощь людям в их трудной жизни. Боги могли вступать в брачные отношения, у них рождались герои, смертные люди-полубоги, уничтожавшие существа, враждебные людям: Медузу Горгону, Химеру, драконов, сфинксов, кровожадных львов, огромных змей и пр. Греки верили, в постоянное вмешательство богов в дела людей и с помощью жрецов-предсказателей пытались узнать о божественной воле Кузищин В. И. История Древней Греции. М., 2005.. Считалось, что наделы земли и методы ведения сельских работ были подарком богов, потому люди с трепетным беспокойством относились к производству продуктов питания, считая его коренным вопросом. В религиозных ритуалах греки успокаивали богов, моля о хорошем урожае A. Burford. Land and in the Greek World. London. 1993 .P. 176.. Такое отношение к богам, к обязательному выполнению ритуалов и литургических обязанностей, участие в регулярных праздниках, фестивалях составляло своеобразную структуру управления сельским хозяйством на каждом наделе земли Греции.

Сказания и мифы о подвигах и сложных взаимоотношениях людей и героев стали основой для произведений поэтов, живописцев, скульпторов, философов. В VIII в. до н.э. рождается греческая эпическая литература, «Илиада» и «Одиссей», окончательная запись текстов которых была произведена в середине VII в. до н.э. Первыми авторскими произведениями были сочинения Гесиода из Беотии «Труды и дни», о быте и сельскохозяйственных работах среднего сельского жителя; «Теогония», где излагаются, мифы о родословных богов и объяснялось, происхождение мира.

С середины VII в. до н.э. утверждалась роль отдельной личности, показывались обострения социальной борьбы между группировками; появлялись произведения, рассказывающие о чувствах человека, радости и печали.

Во второй половине VII в. до н.э. появляется лирическая поэзия в лице Архилоха с острова Парос; Алкея и Сафо с острова Лесбос; Анакреонта из г.Теоса. Разнообразие литературных жанров, стихотворных размеров, богатство содержания, прекрасный язык сделали греческую литературу исключительным культурным явлением. Поэты наиболее полно и последовательно воспели архаическую концепцию «евгении» в сочетании с добродетелью. Для Феогнида благородство - это неизменно наследственное качество, которое нарушилось, ибо «породу» смешали браки между родовитыми, но бедными и дурными, но богатыми. Theog. 189-190. В VI в. до н.э. аристократические роды начинают нарушать старую традицию заключения браков в своей среде. Благородство больше не передается по наследству, во главу угла ставится не происхождение, а богатство, нарушаются вековые традиции, о чем сокрушается Феогнид. Theog. 53, 193, 225, 289, 315, 835. Презренные гомеровские торговцы неожиданно превратились в «победителей», претендующих на высокое социальное положение: «нынче эти - добрые, Полипаид, а когда-то достойные - нынче худые. Кто стерпит, на это глядя?» Theog. 57-58. - это говорит о глубоком социальном кризисе, но, несмотря на «смешение породы» идеал останется неизменным до конца классической эпохи. У трагиков V в. до н.э. в демократических Афинах феогнидовские декламации уже невозможны, однако концепция знатности и высоких моральных качеств (евгении) продолжает жить в обществе:

«Весьма предосудительно для знатных,

Коль негодяй, который был ничем,

Достигнет положенья, и народом

Его ничтожный властвует язык». Eur. Suppl . 423 f.

(«Просительницы» были созданы в конце 20-х годов).

У одних и тех же трагиков V в. до н.э. нашли отражение две идеологии, аристократическая и демократическая, существовавшие бок о бок в демократических Афинах.

Развитие городов в Греции и в многочисленных колониях вызвали подъем градостроительного искусства и архитектуры. В колониях города застраивались по определенному плану с выделением главной площади, ремесленных общественных центров, жилых кварталов. Греческие строители уделяли внимание проблеме снабжения городов питьевой водой. В середине VII в. до н.э. водопроводные сооружения были в Коринфе и Афинах, на Самосе, в Мегарах. Архитекторы направляли внимание на художественную разработку зданий, особенно храмов, являвшихся олицетворением покровителя города. Создание памятников в Египте, Персии, Ассирии требовало больших капитальных затрат из казны абсолютного монарха и принудительных работ; в то время как большие храмы Афин, Дидима, Эфеса, Сатоса, Аркадии и др. были построены на частные средства богатых землевладельцев A. Burford. Land and in the Greek World. London. 1993. P. 176.. С конца 7 в до н.э. появляется обычай выставления статуй победителям Олимпийских игр. Регулярные города, стадионы, театры, скульптурные образы, художественные типы греческой литературы, научные открытия и др. - пережили тысячелетия и вошли в структуру современной цивилизации, как ее органическая и неотъемлемая часть Гайдар Е. Т. Сотворение Европы //Вестник Европы. 2005. № 13..

Показателем зрелости культуры явилось зарождение философских концепций. Ранняя греческая философия нашла свое выражение в натурфилософии, где философские и научные знания составляют единое целое. Влиятельные философские школы возникают на периферии, в Ионии и Великой Греции, где историческое развитие шло убыстренными темпами.

Важнейшим результатом Великой греческой колонизации явилось преодоление перенаселения, за счет ухода части наиболее обездоленных слоев населения. В результате выросло значение средних слоев населения.

С конца VIII - середины VII в. до н.э. политическое влияние аристократии, стоявшей на старых родовых устоях, ослабевает, вследствие военной реформы, перевооружения, организации боеспособного войска (гоплитов); ее противники из среды довольно знатных родов постепенно оттесняют родовую знать с господствующих позиций, наращивая свое политическое влияние. Роль конницы и колесниц падает, большее значение приобретает снабженная железным оружием тяжеловооруженная пехота, комплектующаяся из средних по своему достатку землевладельцев, которым становится доступно тяжелое вооружение, но содержание коня или колесницы все еще не по силам. Гоплитская фаланга становится реформой в военном деле, с новой тактикой ведения массированных сражений и новой системой защиты. Воины выстраивались плечом к плечу, удерживая одной рукой свой щит и захватив соседний, образовав, таким образом, единый, гибкий, общий щит («гоплитская защита»), вытянутый по всему фронту, и выставив вперед копья, грозно двигались на врага.

Перед каждым гоплитом стояли две задачи: не отпустить соседний щит и на своем пути опрокинуть противника копьем. Фаланги шли одна за другой и против натиска физически сильных и выносливых воинов, постоянно занимавшихся сельским трудом, вооруженных и организованных, конница и колесница оказывались бессильными. Так называемые гоплитские войны появились как чисто аграрное, «защитническое» действие домашних хозяйств, боровшихся за сельскохозяйственные наделы на спорных пограничных территориях. Появление фаланги вызвано было важнейшими структурными изменениями в полисе, изменением структуры войск Афин, наряду с народным ополчением; важную роль начинает играть флот, служить на котором могут беднейшие слои граждан, благодаря чему их голос делается весомым в народном собрании.

В 683 году, в Афинах функции аристократического совета начинают передаваться должностным лицам из числа знати - Архонтам - и с этого момента начинается ведение списка должностных лиц:

· племенной вождь, басилей, уступает место архонтам - коллегии должностных лиц;

· совет старейшин преобразуется в Совет Ареопага и состоит из отслуживших свой срок архонтов;

· Архонты и Ареопаг комплектуются из среды родовой знати, эвпатридов занимающих господствующие позиции.

Порой утверждается, что дельфийское жречество в целом негативно относилось к тирании как форме правления Кулишова О. В. Дельфийский оракул и тирания в архаической Греции. СПб., 1995. С. 12-27., но Дельфийский оракул в 636 г. до н.э. фактически подтолкнул молодого олимпионика Килона к захвату тиранической власти и Дельфы оказались на стороне потенциального тирана. Так в 632 г. до н.э. в Афинах произошла так называемая «Килонова смута», или мятеж, поднятый Килоном с целью захвата тиранической власти. Социальные противоречия вылились в кровавые столкновения, но потерпели полное фиаско, подавлением мятежа и убийством мятежников руководил Мегакл l, из рода Алкмеонидов В дальнейшем род Алкмеонидов, страдавший от мести со стороны родственников убитых мятежников, был в свою очередь сослан в изгнание (Плутарх, sol. 12).. Поражение Килона, безусловно, не могло повлечь за собой афино-дельфийской дружбы.

В конце VII в. до н.э. определяющее влияние на политику оракула оказывал фокидский приморский город Кирра (Криса), фактически контролировавший святилище и оттеснивший Амфиктионию от управления им. Для полисов Балканской Греции в VI в. до н.э. авторитет Дельфийского оракула Аполлона был уже весьма высок, но в то же время для греков Малой Азии влиятельными оставались святилища в Дидимах, Эфесе. Многие из исследователей придерживаются версии, что в результате кодификации законов Драконта население избавилось от всевластия эвпатридской знати, полностью державшей в своих руках толкование неписаных правовых норм. Но законодательство явилось не «уступкой» демосу, а, напротив, реакцией на его движение, и осуществлялось в интересах аристократии для укрепления на правовом уровне существующих социальных отношений. Хотя есть определенные утверждения, что Драконт вообще не подверг письменной фиксации никаких законов, кроме законов об убийстве, т.е. одного большого закона состоящего из нескольких параграфов. Если это так, то тогда вполне понятно, почему через два десятилетия Солону пришлось вводить совершенно новый кодекс; или как сообщает Аристотель Arist. Pol. 7. 1. и Плутарх Plut. Sol. 17., что Солон отменил все законы Драконта, кроме законов об убийстве.

В распоряжении Солона, несомненно, имелся текст закона. В 409-8 гг. до н.э. был скопирован с аксонов на каменную стелу закон Драконта об убийстве, копия была сделана качественно, с сохранением архаизмов языка и стиля. Тогда возникает вопрос, почему скопировали на стелу только законы об убийстве, а не все или хотя бы их часть? Так или иначе, но в политической публицистике V - IV вв. до н.э. появились сообщения о первом афинском законодателе как создателе «конституции Драконта». Безусловно, Аристотель Arist. Pol. 4 подвергал значительной мифологизации деятелей ранней афинской истории, приписывая им, целый ряд мер, никакого отношения к ним не имевшим. Это же могло относиться и к Драконту, в противном случае хотя бы намеки на фиксированные законы частично сохранились бы.

В отечественной историографии эта тема обсуждалась в общих работах по истории Греции архаического периода. Э.Д.Фролов, исследуя «первоначальную законодательную реформу» в греческих полисах, пишет: «законодательство, надо думать, отражало стремление формирующейся демократии ограничить твердо фиксированными правовыми нормами самоуправство правящей знати» Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса. М., 1988. С. 131.. Но на этот тезис можно возразить, так как в Афинах VII в. до н.э. не было «формирующейся демократии». Во-первых, в Афинах этого периода используется рабовладельческий труд конкретно самих рабов и повсеместно рабский труд земледельцев, попавших в рабство. Во-вторых, возможно, можно говорить, только об аграрной демократии начиная с VI - V вв. до н.э., и то, как демократии особого вида - «демократии землевладельцев», или политической демократии как поддерживавшей аграрную демократию. Понятие «политической демократии» в этих периодах выживаемости, «клановых и родовых» распрей, зависти, «гордыни» и снобизма - отсутствовало, если еще брать в расчет, что ни разбогатевшие торговцы и ремесленники не были гражданами и не могли участвовать в политической жизни, хотя в критические периоды лишения и голода скрыто использовались финансовые возможности этих людей. Что говорить, если даже «гражданки» были лишены этой возможности, но неписаные законы, или можно сказать устои предков их охраняли. Еще не надо забывать, что в IX - VII вв. до н.э. (датировка не уточнена) были зафиксированы в Коринфе и в Фивах законы Фидона и Филолая, чтившиеся в Аттике в качестве неписаных. Монография И.А. Шишовой дает много ссылок на Э.Д.Фролова и положения о введении первого свода писаных законов как об уступке эвпатридов народным массам «под натиском демоса», и о наличии в своде законов об охране частной собственности Шишова И.А. Раннее законодательство и становление рабства в античной Греции. Л., С. 56-57.. Г.Т. Залюбовина дает различие между видами убийства (умышленным и неумышленным) и видит в этом «вмешательство полиса в дело кровной мести» Дворецкая И.А., Залюбовина Г.Т., Шервуд Е.А. Кровная месть у древних греков и германцев. М., 1993. C. 43-44.. Исследователи считают основным содержанием социально-политической борьбы конфликт между знатью и демосом. В отечественной науке в последнее время появились работы, авторы которых считают, что для архаической эпохи скорее характерна борьба внутри аристократии, а демос в то время был пассивным свидетелем или орудием в руках той же знати. Суриков И.Е. Из истории греческой аристократии позднеархаического и раннеклассической эпох. Род Алкмеонидов в политической жизни Афин VII-V вв. до н.э. М., 2000. С. 15.

В западной антиковедении в последние десятилетия появились исследования и реконструкции текста закона (Э.Рушенбуш, Д.Макдауэлл, Р. Стауд, М. Гагарин, С. Хамфрис). Согласно устоявшемуся в историографии мнению, Дельфы оказали значительное влияние на становление самого феномена раннего греческого законодательства. Особенно интенсивно этот тезис отстаивал крупнейший в ХХ веке исследователь древнегреческой религии Мартин Нильссон V.P. Nilsson. Greek Piety. Oxf., 1948. P. 46.. Кулишова О.В.Дельфийский оракул в системе античных межгосударственных отношений VII-V вв. до н.э. СПб., 2001. С. 154. Категория закона в архаическую эпоху относилась к религиозной, сакральной сфере жизни. Введение новых законов или изменение старых, даже простой их перевод из устной формы в письменную, мог привести к еще худшему их нарушению, если этот акт фиксации не основывался на подобающей божественной санкции Туманс Х. Рождение Афины. Афинский путь к демократии: от Гомера до Перикла VII-V вв. до н.э. СПб., 2002. С. 240.. М. Нильссон видел в деятельности Дельфов «легалистскую» тенденцию эпохи, в силу чего они были способными влиять на первые кодификации права. В конечном итоге ясно, что, фиксация каких-то частей устного обычного права должна была стать актуальной, для непосредственного законодательного акта Драконта, который еще более дал обострение внутренней напряженности.

Выше упомянутые исследователи считали, что архонт Драконт в 621 г до н.э. оформил и записал законы, в которых в частности:

· отменялось право кровной мести;

· вводились новые правила судопроизводства;

· вводилась высшая мера наказания - смерть за любое посягательство на частную собственность «Первый аксон. И если один человек убьет другого неумышленно, он должен уйти в изгнание. Басилеи же должны ссудить виновного в убийстве…организовавшего его; эфеты же должны расследовать дело. Если у убитого есть отец, брат, или сыновья, примириться с убийцей они могут только все в совокупности; в случае несогласия кого-либо из них его мнение должно иметь решающую силу. Если таковых нет, примиряться должны родственники убитого вплоть до двоюродных братьев, если все они желают примирения; в случае несогласия кого-либо из них его мнение должно иметь решающую силу. Если же нет и таких родственников, убийство же совершено неумышленно, что установлено коллегией из 51 эфета, простить убийцу могут, если пожелают, десять членов фратрии, которых должна избрать из числа наиболее знатных коллегия из 51 эфета. Совершившие убийство ранее должны подпадать под действие этого закона. Объявить убийцу на агоре должны родственники убитого, включая двоюродных братьев. Участвовать в судебном преследовании убийцы должны также двоюродные братья и их дети, зятья, тести, члены фратрии… виновен в убийстве…пятьдесят одного… будет уличен в убийстве… если же кто-либо убьет убийцу, не пересекающего границ агоры, не участвующего в состязаниях и не посещающего амфиктионовских святилищ, или окажется виновным в его убийстве, такой человек подлежит такому же наказанию, как убивший афинянина; расследовать дело должны эфеты»… «…или свободный; и если один человек, защищаясь, убьет другого, уводящего или уносящего что-то с применением силы и вопреки справедливости, причем совершит это на месте преступления, то такое убийство не требует наказания…» .

В последствии, Драконту стали приписываться следующие законы и нормы:

· законодательно запрещалось порабощение граждан за долги - уничтожение долгового рабства;

· закон гарантировал личную свободу

· запись действующих норм права позволила ограничить произвол в толковании юридических правил, которое по традиции принадлежало аристократии:

· закреплялась и гарантировалась частная собственность на землю и движимое имущество в ущерб родовой собственности, тем самым частная собственность защищалась от произвольных захватов родовой аристократии;

· гарантировались земельные наделы для обычных граждан;

· фиксировалась компетенция собрания граждан, которое начинает играть важную роль в полисе;

· вводились некоторые ограничения деятельности советов старейшин, бывших оплотом власти родовой аристократии.

Практически, законы не решили социальные противоречия в Афинах, да и не могли решить, так как, указанные выше законы, кроме закона об убийстве, оспариваются современными учеными, как не зафиксированные в период тирании Драконта, как это утверждает С.Хамфрис S.C. Humphreys. A Historical Approach to Drakon's Law on Homicide. 1990. P. 18.. Закон об убийстве, очень трудно выполнимый, поскольку существующая тысячелетиями традиция кровной мести, и по настоящее время применима на Корсике и Сицилии (в свое время бывшие колониями античной Греции).

Бедняки же часто находились в порабощении, и не только они сами, но и их дети и жены, назывались по этому случаю пелатами и шестидольниками, оттого что именно на таких условиях ими обрабатывались поля богачей. Если бедняки не отдавали вовремя арендную плату, то возможно было увести в кабалу их самих и их детей. Обычным явлением были сделки самозаклада.

В Афинах и не могло быть требований кодификации права, исходящих от народных масс. Вряд ли в VII в. до н.э. большая часть рядового населения владела искусством грамотности и могла прочесть что-либо на драконтовских аксонах Быстрый рост количества грамотных среди афинских «граждан» наблюдался после установления демократии в результате клисфеновских реформ. Законы предназначались не для населения, а для судей (архонтов, филобасилеев, ареопагитов, эфетов), которые все без исключения происходили из числа аристократов. Даже запись закона об убийстве касалась интересов аристократических родов, активно практиковавших обычай кровной мести. Жестокость законов была сильно преувеличена аристократией, поскольку родовая знать видела ситуацию для себя неблагоприятную уже в самом появлении писаных законов.

Политическая борьба стала развертываться в достаточно узком кругу аристократической элиты, а демос в основном являлся ее пассивным свидетелем, не имея ни организации, ни самостоятельных осознанных целей двигаясь всецело в русле соперничества аристократических политических группировок. Законодательство Драконта может трактоваться именно в контексте межаристократической борьбы, причем прямого соотношения между фиксацией законов и противостоянием аристократии и демоса не обнаруживалось. Споры в аристократических кругах происходили о необходимости сиюминутных перемен или о сохранении многовековых, культурных традиций, и, прежде всего коллективного выживания и сохранения своего властного влияния. Сложность поиска и реализации компромиссного решения порождало глубокие непримиримые конфликты.

В Афинах, тираны, довольно знатного происхождения, насильственно захватывают власть, подчинив своему влиянию, аристократический совет старейшин и традиционные магистратуры, занимались конфискацией имущества и земли, изгоняли из полиса любых недовольных (изгнание Алкмеонидов). Тираны поддерживали торгово-ремесленные круги и мелких земледельцев, поощряя занятия ремеслами и торговлей, строили торговые корабли, благоустраивали порты, чеканили монеты, обеспечивали безопасность торговых путей. Тирания была кратковременным явлением в Греции и к концу VI в. до н.э. как форма государственного правления полностью изжила себя и была уничтожена почти во всех греческих полисах. Причины этого можно видеть и в деспотичности, в насилии и злоупотреблении тиранов и их приближенных. Они изгонялись или погибали. В целом тирания расчистила дорогу для утверждения полисного строя Кузищин В. И. История Древней Греции. М., 2005..

Стержнем всего бытия древнегреческого полиса была политическая жизнь, властные отношения и нахождение компромиссных решений дальнейшего развития полиса.

В эпопеях Гомера слово р?лйт означало только центральный географический пункт, общину и рычаги племенного правления; организованное государственное управление отсутствует.

В течение восьмого столетия в большинстве греческих государств исчез «в?у?ле?т», и исполнительная власть, как правило распределялась среди нескольких чиновников, избираемых обычно на один год. В возникавшем полисе формальные собрания граждан, в конечном счете, стали общепринятыми как в Афинах, Спарте и др. Фундаментальной особенностью полиса являлась концентрация всей деятельности человека в пределах ее территориальных границ. Старый полис Гомера стали называть ?уф?, центром которого ранее служил холм, окруженный стеной (как Акрополь в Афинах), или открытая площадь, или агора для собрания; но поскольку греки начали строить храмы для богов, то местонахождение его определяли на этом участке. Было неважно, присутствовал или отсутствовал городской центр; для полиса жизненно важно было определенное отношение его жителей, которое воплощалось в их политической или социальной ориентации, союза людей не на основе лояльности к лидеру, но как устойчивое коммунальное юридическое лицо. Для греческих авторов полис представлял, прежде всего, коллектив, организованную общность людей, эту же идею вкладывает Фукидид в уста Никия: «Ведь государство - это люди, а не стены и не корабли…». Thuc. V11, 77, 7. Жители чувствовали, что государство, теоретически созданное, и что они охраняемы правосудием, но это не было демократией или социальным равенством, но защитой традиционного права.

Требования е?нпм?б могли быть подняты одинаково как против басилеев, тиранов, аристократов (как в элегиях Солона), или позже как претензии «низших» против унаследованного положения элиты. Закон ограничил индивидуальную власть: «законопослушный полис, хоть маленький и установленный на высокой скале, превосходит бессмысленную Ниневию». Plut. Sol. 23. Этот идеал ярко и открыто еще, не выражен в эпопеях Гомера, но в архаичной поэзии у Архилоха это вовсю ощущается и итог уже подводится Аристотелем:

· полис представляет собой наивысшую форму возможных человеческих сообществ (кпйнщн?б);

· целью сообщества является благо: « преимущественно же стремится к наивысшему из всех благ то сообщество, которое является наивысшим их всех, охватывающее собою все другие сообщества. Это-то сообщество и называется полисом» Arist. Pol. 1, 1, 1, 1252 а.;

· в очерке развития общественных форм объединения людей Аристотель показывает постепенное развитие их через домашнее хозяйство (п?к?б), деревню (к?мз), племя (?инпт) Гайдар Е. Т. Сотворение Европы //Вестник Европы. 2005. № 13. к полису: «Сообщество вполне завершенное, состоящее из нескольких селений, образуют полис»;

· «полис возникает ради потребностей жизни. Но существует он ради благой жизни» Arist. Pol. 1. 1, 8, 1252 b.

· в понимании Аристотеля, полис, прежде всего коллектив граждан, «Полис есть сообщество (койнония) свободных людей» Arist. Pol. 3, 4, 4, 1279 а.

· для того, чтобы общество стало полисом, его члены должны быть свободными, ибо «гражданин тот, кто может быть судьею и магистратом»; «мы же будем считать гражданами тех, кто участвует в суде и народном собрании» Arist. Pol. 3, 1, 5, 1275 а.

Платон также развивает идею идеального полиса, включающего в себя следующие возможности:

· возможность благой жизни в рамках полиса;

· идею становления и развития полиса из типологически низших форм человеческого общежития;

· формирование граждан полиса в соответствии с их родом и законами.

В общественном сознании греков архаического и классического периодов прочно утвердился взгляд на полис как на греческую, высшую форму организации государственного управления. Полис - коллектив граждан вместе со всеми материальными условиями существования. У ПсевдоАристотеля в «Экономике» мы читаем: «Полис есть совокупность домохозяйств, земли и имущества, обладающая достаточными средствами для благополучной жизни» [Arist] 1, 1, 2, 1343 а.. Платон также считал, что возникновение полиса обусловлено необходимостью удовлетворения потребности в пропитании, жилище, одежде, которую человек в состоянии удовлетворить не единолично, но лишь в сообществе с другими людьми. Аристотель к необходимым условиям существования полиса также относил пропитание и владение землей Arist. Pol. 7, 7, 1, 1328 .а. На всем протяжении истории Древней Греции основной экономической и социальной единицей внутри полиса был домашнее хозяйство, тогда как полис представлял собой общую сумму этих домашних хозяйств. Аристотель отмечал, что полис представляет собой сложную систему, несводимую к сумме отдельных ойкосов. Arist. Pol. 1, 1, 2, 1252 а. (цитаты из «полит» в русском переводе приводятся по изданию Аристотель.сочинения в 4-х томах т. 4. М., 1984. пер. С. А. Жебелева) В действительности землевладельческая знать часто остается доминирующей, и развитие полиса было глубоко связано с консолидацией аристократии. Новая политическая форма не была разработана как инструмент для рук угнетателей, это была скорее реакция человека на изменения времени, эпохи, жизни.

В формировании полисной государственности VIII - VI вв. до н.э. особое место заняли Афины, ставшие крупнейшим и могущественным государственным образованием, в Аттике образовываются два городских центра Афины и Пирей. E. Wille. Le monde grece et L'orient. 1972. T. 1. La V siecle (510-403). P. 417. В цепочку явлений, характеризующих зарождение полиса, включаются изменения, произошедшие в религиозной сфере, и нашедшие отражение в появлении святилищ на границах как свидетельств территориальных претензий полисов, а также в разграничении светского и сакрального пространства полиса с помощью архитектурных сооружений (святилищ и героонов). F. de Polignac. Cults, Territory, and the origins of the Greek city-state. Chicago. 1995.

1.4 Классический период

Пути эволюции политического устройства различных греческих государств, пути формирования полиса, составляли единство греческой цивилизации Средиземноморья, предполагавшей одну и ту же последовательность прохождения определенных этапов. Различными были лишь темпы этого происхождения. Схожими во всех полисах были взаимоотношения религии и государственных структур. В формировании полисной государственности особое место занимали Афины, которые постепенно явились крупнейшим могущественным государственным образованием, центром Греции классического времени. С самого начала эпохи классики и далее влияние Афин практически на весь эллинский мир было значимым и постоянно возраставшим. Законодательные новшества, в том числе и в культовой сфере, могли инспирироваться этим влиянием, особенно в небольших и тесно связанных с Афинами полисах.

В IV в. до н.э. Платон Plato Leg. lV. 709 e - 711 e. считал, что при определенных условиях (при наличии молодого, способного и энергичного тирана) от тирании лежит самый короткий путь к наилучшему государственному устройству и наилучшим законам.

Мысль о единстве, целостности, гармоничности личности и деятельности Солона ярко выразил Виктор Эренберг: «Солон был поэтом и государственным деятелем, он - первый греческий политик, по-прежнему обращающийся к нам. В его личности отразился целостный аспект культуры его времени, неразрывная связь между искусством и политикой, между словом и делом. Единство греческой жизни проявилось в человеке, который писал элегии ионийским диалектом и размером, который любил блага жизни и страстно любил свой город, который твердо верил в водительство богов и в то же время сознавал политические, социальные и экономические проблемы, стоявшие на повестке дня, и смело проектировал их решение» V. Ehrenberg. From Solon to Socrates. L., 1968. P. 1..

Солона с полным основанием можно назвать не только реформатором в социально-экономической и политической областях, но и культовым реформатором. Далеко не все его законы, имевшие отношение к религии, являли собой новшества, изменения существовавших обычаев. Зачастую он прибегал к записи норм устного традиционного права. Так, одно из его сохранившихся установлений «Кто выколет глаз одноглазому, тому за это выколоть оба глаза» Diog. Laert. 1. 57. представляло собой не что иное, как разновидность талиона или простой принцип кровной мести. Аналогичный закон приписывался античной традицией законодателю архаической эпохи Залевку, ведь талионные нормы и их эволюция были схожими в различных греческих полисах. Конечно, не в письменной фиксации обычного права главная заслуга Солона. Chester G. Starr. The Economic and Social Growth of Early Greece 800-500 B. C. 1977. Афинский мудрец, смело, вторгаясь в прерогативы жречества, вносил серьезные изменения в религиозную жизнь государства.

Сущность этих изменений можно определить как формирование системы полисной религии взамен родовой. M.I. Finley. The Ancient Economy. L. A.1973. Досолоновское жречество в основном прерогатива знатных, евпатридских семей. Жречество после Солона постепенно инкорпорируется в полисный мир. Жреческие должности в большинстве своем стали полисными магистратурами и воспринимаются таковыми. Первые шаги к этому сделал Солон. Он создал коллегию экзегетов-пифохрестов, и это была жреческая коллегия, высокого ранга, с важными полномочиями, не имевшая ничего общего с более древними коллегиями экзегетов из аристократических родов. По справедливому мнению Эренберга, при Солоне оргеоны (члены культовых ассоциаций незнатных афинян - фиасов) получили равные религиозные права с геннетами, то есть аристократами, членами родов. Солон, разрешил любому желавшему из граждан выступить истцом по прямо не касавшемуся его делу.Arist. Pol. 9. 1; Plut. Sol. 18. Таким образом, явился основателем нового типа иска и процесса (гс?ц?), иска публичного, противостоявшего иску частному (д?кз). Это демонстрировало сознательную устремленность на замену родовой солидарности солидарностью сограждан.

Понятие ?всйт (высокомерие, надменность, гордыня, превознесение себя над другими) было одним из ключевых для древнегреческого менталитета и в полисную эпоху всегда вызывало активное отторжение. Солон с его подчеркнутым пиететом перед «благозаконием», дельфийской этической идеей самоограничения, должен был считать ?всйт достойным всяческого наказания. Создание системы полисной религии всемерно поощрялось Дельфийским оракулом с его идеями «легализма». Солон шел в данном отношении по дельфийскому пути, и жречество Аполлона не забыло этого. Солон уже в течение VI в. до н.э. оказался включенным в канон Семи мудрецов и занял в нем самое устойчивое место. Этот канон создавался при активном участии Дельфов.

В нескольких фрагментах дошедших до нас стихотворений Солона упоминается нависшая над городом угроза тирании. Аристотель и Плутарх говорят, что Солон отменил все законы Драконта, кроме законов об убийстве. «Государственный строй, который установил Солон, и законы, которые он издал, были новые; законы же Драконта перестали применять, за исключением законов об убийствах». Arist. Ath. Pol. 7. 1. «Итак, Солон, прежде всего, отменил все законы Драконта, кроме законов об убийстве; он сделал это ввиду жестокости их и строгости наказаний». Рlut. Sol. 17. Само наличие в кодексе Драконта отдельных законов о краже и тем более о праздности вызывает сомнения, так как уже античные авторы колебались, приписать ли закон о праздности Драконту, Солону или даже Писистрату. Teophr. fr. 99.

Необходимо отметить неточное понимание афинянами классической эпохи одного из положений закона об убийстве, которое звучит у Демосфена Dem. XXIII. 60.: «Если один человек, защищаясь. Убьет другого, уводящего или уносящего что-то с применением силы и вопреки справедливости (воры, грабители), причем совершит это на месте преступления, то такое убийство не требует наказания». Некоторые античные авторы понимали это так: « Когда же впоследствии Драконт писал афинянам свои законы, то в его законах… были установлены случаи, когда убийство не влечет за собой уголовной ответственности». Они указывали, что Драконт различал умышленное и неумышленное убийство, проявляя к ним разное отношение Dem. ХХI. 43.. «К тем же, кто совершил убийство нечаянно, они (законы) допускают вполне гуманное отношение и даже могут простить их».

Вводится категория оправданного или дозволенного убийства: «В законах об убийствах есть оговорка насчет лиц, для которых в случае их убийства законодатель не допускает судебного разбирательства, но которых считает позволительным убить» Dem. IХ.44; ХХ. 158.: «Драконт… установил в законодательном порядке случаи, при которых убийство разрешено». Даже предоставил убийце минимум правовых гарантий: «Подвергать же пыткам его (убийцу) не разрешается, как не разрешается, и взыскивать с него выкуп или требовать от него двойного возмещения стоимости вреда, причиненного им». Эпиграфический текст закона не дает повода говорить об особой «суровости», в качестве наказания предлагается не смерть, а изгнание и настойчиво рекомендуется примирение родственников жертвы и убийцы. Но почему же за умышленное или неумышленное убийство Драконт предписал изгнание, а не смерть? Убийство, считавшееся частным, а не государственным преступлением, затрагивало и интересы полиса, поскольку было религиозным исключением. В исследовательской литературе были дискуссии о присутствии в законах Драконта об убийстве понятия религиозной оскверненности. В одной из мер, направляемых против убийцы, являлось запрещение ему посещать агору, состязания и святыни Суриков И. Е. Проблемы раннего Афинского законодательства. М., 2004. С. 48. (или священнодействия), связанные с амфиктионией. В случае выполнения этих предписаний он не подлежал кровной мести, но отстранялся от святынь, с целью предотвратить их осквернение. Таким образом, у Драконта четко выражены представления о скверне, порождаемой кровопролитием, и самым лучшим казалось изгнание убийцы, удаление его за пределы страны, и защита его от кровной мести. Такой выход ликвидировал опасность для государства и не приводил к новой насильственной смерти, как справедливо замечает С. Хамфрис, но конечно же умышленный убийца, не желавший уходить в изгнание или самовольно возвращавшийся из него на родину, подлежал смерти S. C Humphreys. А Historical Approach to Dracon's Law on Homicide. //Symposion, Kцln 1990. P. 36.. Конечно, смертная казнь за убийство в Афинах все-таки существовала, но скорее de facto, нежели de iure, как это видно в некоторых пассажах Демосфена (ХХl.43)

Конечно, афиняне в VII в. до н.э. не пришли еще к идее о том, что государство, как учреждение, санкционированное богами, может своей властью снять скверну убийства; но в V в. до н.э. сформировалось такое воззрение, например в Орестее, единственной целиком сохранившейся и поставленной в Афинах трилогии, Эсхил представил собственную обработку трагической истории рода Атридов, легенду, известную еще из архаического эпоса. В третьей части, в Эвменидах Аполлон не в силах избавить матереубийцу от Эриний, и Ореста судят в Афинах человеческим судом. Это победа нового закона городов-государств над древним родовым правом, настаивавшим на кровной мести. Орест оправдан, страшные Эринии превращаются в благожелательных Эвменид, отныне чтимых в Афинах под этим именем. Эсхил изобразил великую драму человека, сражавшегося с роком, по воле богов с собственной совестью, и одновременно (в последней части трилогии) преклонявшегося перед новым общественным порядком и законами, воздав хвалу своей отчизне, демократическим Афинам.

И, что самое важное: Драконт связывал всех жителей Аттики некими общеобязательными процедурами, необходимыми для ликвидации «скверны», вызванной убийством, так как божественное наказание могло обрушиться на страну в целом Зелинский Ф. Ф. Из жизни идей. Т. 1. М., 2000. С. 44. Солона, как и каждого грека очень заботили проблемы культового осквернения; всеми силами он всячески старался избежать такового. Скверна могла прийти едва ли не отовсюду; приходилось постоянно быть начеку и в каких-то случаях даже заведомо подстраховываться. В 596 г. до н.э. Солон пригласил для содействия не дельфийского, а критского пророка и чудотворца Эпименида, хотя с точки зрения авторитетности, он не был, сопоставим с дельфийскими жрецами.