Между тем, «проповедь», с точки зрения Григория, не может совершаться только словом, и должна подкрепляться делом. Там же, с. 252-253. Поучая паству морали, епископ сам должен был вести предельно нравственный, праведный и благоразумный образ жизни, чтобы являть собой пример, быть образцом для подражания. Заботу епископа о собственной нравственности также оправданно можно назвать одной из его ключевых обязанностей. Об основных требованиях к личности епископа, его характере, уровне образования и проч. будет сказано отдельно в третьей части главы.

Однако забота епископа о пастве не сводилась к заботе о спасении душ и контролю нравов. Она также подразумевала буквальную защиту христиан от несправедливостей или бедственного положения, что являлось следующей важнейшей обязанностью епископа, который должен обеспечить благополучие христиан в нынешней, земной жизни. В первую очередь, конечно, сюда входила помощь бедным. Для этих нужд папа регулярно высылал деньги. В письме к Пасхазию Григорий упомянул о 400 золотых монетах, выделенных для нужд Церкви Неаполя. По указанию папы, всего 186 монет должны быть выделены нуждающимся, из них 36 монет - тем, кто открыто просил подаяния, и 150 монет - тем, кто оказался в тяжелом положении, но стыдился открыто просить о помощи. При этом епископ должен был на свое усмотрение решить, сколько монет дать каждому человеку. Reg. Epp. XI.22: hominibus honestis ac egenis, quos publice petere uerecundia non permittit, solidi centum quinquaginta, ita ut quidam eorum ad singulos tremisses, quidam ad binos, quidam ab singulos solidos uel, si uisum fuerit, amplius dimittantur.

В этом же ключе особую роль епископ должен уделять защите рабов, желавших принять христианство. Этой теме посвящено письмо папы к епископу Фортунату о рабах, бывших иудеями или язычниками, и решивших обратиться в христианскую веру. Reg. Epp. VI.29: Fraternitati uestrae ante hoc tempus scripsimus ut hos qui de Iudaica superstitione ad christianam fidem Deo aspirante uenire desiderant dominis eorum nulla esset licentia uenundandi, sed ex eo uoluntatis suae desiderium prodidissent, et defendi in libertatem per omnia debuissent. <…> Et si de eorum seruitio non solum Iudaeus sed etiam quisquam paganorum fieri uoluerit Christianus, postquam uoluntas eius fuerit praefacta, nec hunc sub quolibet ingenio uel argument cuipiam Iudaeorum uenundandi facultas sit, sed is qui ad christianam conuerti fidem desiderat defensione uestra in libertatem modis omnibus uindicetur. Григорий велел не допускать продажи этих рабов, и любыми способами добиваться их свободы. Если за три месяца, пока ищут покупателя, раб убежит в церковь или вслух заявит о желании принять крещение, он должен быть отдан христианину и освобожден, а владелец должен получить за него деньги от покупателя-христианина. Если же покупатель не найдется, то через три месяца этот раб должен получить свободу и перейти под покровительство церкви и епископа. При этом, по словам папы, никто, в таком случае, не имеет права забрать раба из Церкви. Ibid.: Hic uero quos huiuscemodi oportet seruos amittere, ne forsitan utilitates suas irrationabiliter aestiment impediri, sollicita uos hoc conuenit consideratione seruare, ut, si paganos, quos mercimonii causa de externis finibus emerint, intra tot menses, dum emptor, cui uendi debeant, inueniatur, fugere ad ecclesiam forte contigerit et uelle se fiery dixerint Christianos uel etiam extra ecclesiam hanc talem uoluntatem prodiderint, pretium eorum a christiano scilicet emptore percipiant. Si autem post praefinitos tres menses quisquam huiusmodi seruorum uelle suum edixerit et fieri uoluerit Christianus, nec aliquis eum postmodum emere nec dominus sub qualibet occasionis specie audeat uenundare, sed ad libertatis procul dubio praemia perducatur, quia hunc non ad uendendum sed ad seruiendum sibi intellegiturr reseruasse. Haec igitur omnia fraternitas uestra ita uigilanter obseruet, quatenus ei nec supplicatio quorundam ualeat nec persona subripere.

Также церковь являлась убежищем для рабов, бежавших от своих хозяев. При этом было необходимо следить, чтобы рабы укрывались именно в церкви своего города, а не бежали в другие церкви или монастыри. Так, разбирая дело епископа Павла, в котором рабы совершили разбой (об этом казусе поговорим позднее), Григорий велел перевести рабов, укрывшихся в монастыре или церкви за пределами города, именно в церковь Неаполя. Также было необходимо разбирать жалобы беглых рабов: выяснить, подвергся ли раб заслуженному или, наоборот, несправедливому наказанию. В первом случае раб должен был без промедления вернуться к хозяину, в последнем же случае раб мог выйти из церкви свободно. Reg. Epp. III.1: Mancipia autem si qua de cetero in monasterium sancti Seuerini uel in alia ecclesia eiusdem castelli de ciuitate refugerint, mox ad notitiam tuam peruenerit, nullomodo illic ea immorari permittas, sed intra ciuitatem in ecclesiam reuocentur. Et si iustam contra dominos suos querellam habuerint, cum congrua ordinatione de ecclesiis exire necesse est. Si uero uenialem culpam commiserint, dominis suis, accepto de uenia sacramento, sine mora reddantur. Правда, такие дела уже курировались не только епископом: к расследованию привлекался иподиакон Кампании Антельм.

Интересно отношение Григория к рабам. В «Пастырском правиле» папа прямо писал, что рабы и хозяева имеют одну природу. И, хотя они должны подчиняться хозяевам, сами хозяева должны помнить, что рабы равны им по природе, и имеют право на братскую любовь и хорошее отношение. Св. Григорий Двоеслов. Пастырское правило. Указ. соч. С. 91-98.

Письма Григория к Павлу, епископу Непи, Современный Непи - одна из коммун Лацио в 50 км от Рима, и более чем в 200 км - от Неаполя. который занял кафедру Неаполя после бегства Флорентина, также позволяют сделать несколько замечаний о функциях епископа. В Неаполе Павел был визитором - руководителем местной церкви, назначаемым на ограниченный срок, до избрания очередного епископа. Институт визиторов - явление, уникальное для Западной христианской Церкви. Такая практика устоялась именно на Западе и, по-видимому, была крайне распространена в период V-VIII вв., что было связано с политическими условиями, в которых существовала Римская Церковь: многие епархии опустели в результате войн и вторжений, в которых духовенство погибало или спасалось бегством. Из Неаполитанских писем, помимо Павла, известно, что визитором стал также епископ Неаполя Фортунат, получивший назначение в Мизено. Reg. Epp. IX.81: Cognoscentes Mesenatem ecclesiam sacedotis regimine destitutam uisitationis eiusdem ecclesiae fraternitati tuae operam sollemniter delegamus.

Визитор, в целом, выполнял основные обязанности епископа, однако в нескольких аспектах отличался от него. Во-первых, деятельность визитора была ограничена временем, впрочем, точно не определенным: визитор покидал Церковь, когда местное население и клир выбирали нового епископа. Иногда этот процесс (как это было в Неаполе) растягивался на годы. Судя по датировке писем, Павел был в Неаполе с конца 590 по 593 г. Далее, в отличие от епископа визитор назначался папой; местное население и клир не принимали в этом процессе никакого участия, а лишь получали официальное папское уведомление о назначении. Norton P. Op. cit. Pp. 170-177. При этом церковь, епископ которой становился визитором, также оказывалась без своего пастыря, и папе приходилось искать еще одного временного руководителя. Так, когда Павел отправился в Неаполь, Григорий отправил в Непи некоего Леонтия, при этом нет упоминаний о его священном сане: папа называет его «славный муж», так что, скорее всего, Леонтий был представителем светской администрации. Лат. viro clarissimo.

Этот нюанс любопытен: обычно, говоря о епископах, папа Григорий настаивал, чтобы местной Церковью руководил человек, хорошо знакомый пастве и клиру, поскольку чужаков принимали хуже, с ними возникало больше конфликтов, да и для исполнения епископских функций, связанных с морализаторством и исправлением пороков, необходима слаженная коммуникация епископа и паствы. Norton P. Op. cit. Pp. 50-53. Однако визитор назначался не из местного духовенства, а присылался из соседних регионов, так что его отношения с паствой были непредсказуемы. К счастью Григория, Неаполь принял Павла. Reg. Epp. II.8: Quale de Paulo fratre et coepiscopo nostro habeat caritas vestra iudicium, directa a vobis delatio patefecit.

Наконец, последним, значимым нюансом является цель деятельности визитора: помочь пастве и клиру избрать нового лидера местной Церкви, при этом сохранив порядок внутри общины и Церкви. Визитор также должен был контролировать дисциплину клириков, всячески их поучать и наставлять, чтобы они не делали ничего недозволенного; Reg. Epp. II.8: …instructione ita diligenter invigila, quatenus ab incongruis vel illicitis omnibus abstinentes in Dei nostri scrutium digno obsecundationis ministerio, te quoque hortante, consistant. следить, чтобы миряне не попали в состав местного духовенства из корыстных соображений, надеясь получить какие-либо привилегии и почести, сопутствующие сану. Reg. Epp. IX.81: Prouisurus ante omnia ne ad cuiuslibet conuersationis meritum laicae personae aspirare praesumant et tu periculum ordinis tui, quod absit, incurras. Наконец, визитор должен был уделить большое внимание проповеди, с помощью которой мог обратить к Богу и спасти множество души. Reg. Epp. II.14: Ad hoc fraternitatem tuam ad praesens Neapolitanae ecclesiae praesse constitui, ut quosque potuisses suasoria ad Deum praedicatione converteres.

Одной из важнейших задач визитора, как и епископа, была забота об имуществе местной Церкви. Из письма Григория к Фортунату известны детали: тот должен был следить, чтобы все, что принадлежит местной церкви (деньги, одеяния священнослужителей и серебряные изделия) оставалось в сохранности. Reg. Epp. IX.81: Quam ita te conuenit exhibere, ut nihil de prouectionibus clericorum, reditu, ornatu ministeriisque uel quicquid illud est in patrimomio eiusdem a quoquam praesumatur ecclesiae.

Ответственность за имущество своей церкви, в том числе - за надлежащее расходование и сохранность выделенных средств, являлась значимой привилегией епископа. Здесь особо следует оговорить обязанность епископа следить за сохранностью пожертвований в пользу Церкви, сделанных кем-либо из мирян. Такие пожертвования могли быть сделаны по просьбе ныне здравствующего человека или по завещанию умершего, их цель - подтвердить собственную добродетельность и сделать будущее спасение души более вероятным. При этом процесс передачи и получения пожертвования выглядит как своего рода контракт, который обе стороны должны соблюсти: человек передавал Церкви некие ценности, Церковь же не могла отказаться от пожертвования, поскольку, принимая его, помогала душе возвыситься. Reg. Epp. IX.45, 57. Из таких пожертвований в Неаполитанских письмах упоминаются средства, выделенные для постройки конкретных сооружений, например, монастырей, храмов или реликвариев. Так, Григорий писал епископу Фортунату об обращении бывшего префекта Италии по вопросу строительства новой церкви: «наш славный сын, бывший префект Григорий, просит построить реликварии для мощей благословенных мучеников, которые покоятся на территории твоего диоцеза, и хочет, чтобы ты построил в их честь церковь на собственные средства». Reg. Epp. IX.45: Gloriosus filius noster Gregorius expraefectus sanctuaria beatorum martyrum in diocesis vestrae locis quiescentium sibi postulat debere concedi, in eorum honorem basilicam propriis sumptibus aedificari desiderat.

Аналогичным образом Григорий велел беречь все имущество, дома, земли и людей бывшего префекта, которые тот передал под защиту церкви Неаполя. Reg. Epp. IX.62: Et ideo quoniam filius noster gloriosus Gregorius ex praefecto possessiones quas illic habet uel homines suos fraternitati uestrae a nobis studuit commemdandos, scriptis uos praesentibus adhortamur ut utilitatibus eius salua ratione concurrere et possessiones atque homines ipsius tueri, sicut desiderat, debeatis nec eos contra iustitiam a quibuslibet uexari aut patiamini praegrauri. Таким образом, сохранность имущества Церкви и монастырей являлась важнейшей обязанностью епископа.

Сопоставляя обязанности епископа и визитора, интересно обратиться к дальнейшему развитию истории Павла: он так понравился местным жителям, что те захотели избрать Павла своим епископом. Папа отказал Неаполю в этой просьбе, а Павлу напомнил, что его истинная цель - помочь Неаполю найти кандидата в епископы. Однако также Григорий написал Павлу, что, учитывая обстоятельства, он позволяет ему рукополагать в сан мирян и совершать торжественное освобождение рабов в своей церкви. Reg. Epp. II.9. …quatenus, exigente paschali festiuitate, quicquid sacrorum sollemnitas poscit, te operante modis omnibus impleatur. По словам папы, он принял такое решение, исходя из пожеланий жителей и также следуя божьей воле. Reg. Epp. II.9: Quosque vero de his quae a nobis praedicti filii nostri fienda depostulant, revelante Domino, deliberare possimus... Именно епископ имел право совершать процедуру рукоположения в священство, так что, судя по всему, в данном случае полномочия визитора Павла были расширены. О том, что функции визитора могли дополняться по мере необходимости, говорит также письмо Григория, отправленное в марте 592 года епископу Иоанну, который был назначен визитором в Непи. Исходя из инскрипции, Иоанн был епископом, однако неизвестно, к какой епархии принадлежал. Reg. Epp. II.23: Gregorius Iohanni episcopo visitatori Nepesino. Папа писал епископу, чтобы тот отправился в Непи и организовал все необходимые священные торжества в дни пасхальных празднеств, пока там нет епископа: «в праздник Пасхи потребуется твоя помощь, чтобы провести все необходимые священные торжественные обряды». Reg. Epp. II.23: Quoniam Paulo <...> Neapolitanae ecclesiae operam visitationis iniunximus, idcirco fraternitas tua ecclesiae Nepesinae visitationem non desistat assumere, quatenus, exigente paschali festivitate, quicquid sacrorum sollemnitas poscit, te operante modis omnibus impleatur.

Интересно, что о назначении Иоанна визитором папа ничего не говорил в своем первом письме в Непи, когда только отправил Павла в Неаполь, а Леонтия - в Непи. По-видимому, Иоанн получил назначение в Непи именно на время пасхальных празднеств, крайне важных для Церкви.

Видимо, полномочия визитора не были детально регламентированы, и варьировались от места к месту: ограничивались контролем церковной казны и дисциплины, если епископ избирался быстро. Или же, когда визитор задержался на кафедре, как это было в Неаполе, папа считал допустимым несколько расширить его функции, при благосклонности к визитору местного населения.

Конфликты между епископами и местными жителями. Ранее уже было сказано, что епископ должен был пристально следить за своей паствой, в том числе - за благополучием христиан, например, содействовать их освобождению из рабства и пресекать торговлю рабами-христианами. Однако обязанность епископа и, в целом, Церкви, заботиться об угнетенных и незащищенных слоях населения достаточно очевидна. Как будет показано далее, под опекой епископа находились не только рабы-христиане, но и знатные горожане: пастырь должен был защищать всех мирян, вне зависимости от их социального положения. Письма Григория изобилуют конфликтами, в которые были вовлечены епископы и жители Неаполя. Как показывают письма, виновником становился представитель светской администрации, сам епископ или же местное население, которое отличалось своеволием и вспыльчивостью, и порой даже вынуждало епископов бежать из города. Рассмотрим несколько дел, в которых были замешаны епископы и миряне, и посмотрим на причины и методы разрешения конфликтов.

Дело епископа Павла и рабов Клементины: неприкосновенность и правовая защита епископа от произвола мирян. Отношения Павла с местными жителями складывались вполне удачно до осени 592 года. В сентябре в Каструм Лукулланум Из письма Reg. Epp. I.23 узнаем, что замок находится рядом с церковью Св. Петра, в нем находится ораторий Св. Архангела, в котором, видимо, молился Павел. произошел инцидент, привлекший внимание Григория: рабы знатной горожанки Клементины напали на Павла, который находился в оратории неподалеку от замка. В письме Григория сказано, что Павел был ранен, но мужественно перенес несчастье. Reg. Epp. III.2: Licet non mediocriter nos contristauerit cognita quam es perpessus iniuria, habemus aliquam tamen consolationis materiam, quod laudem tuam huic rei inesse cognouimus, ob id quod pro aequitatis rectitudine hoc, quantum directa nobis patefecit relation, pertulisti. Ut ergo ad maiorem fraternitatis tuae gloriam applicetur, haec res constantiam tuam nec frangere nec a uia debet ueritatis auertere. Вскоре после этого папа разрешил Павлу покинуть кафедру Неаполя.

Сохранилось два письма, посвященных этому инциденту, оба - за авторством Григория: письмо к иподиакону Петру (III.1, сентябрь 592 г.), письмо к Павлу (III.2, сентябрь 592 г.). К сожалению, начало переписки до нас не дошло. В сохранившихся письмах нет никаких сведений о проблемах епископа Павла с рабами. В Неаполитанских письмах Григорий упоминает рабов лишь дважды. Так, когда Павел только прибыл в город в декабре 591 года, он был наделен рядом епископских полномочий, в т.ч. мог рукополагать клириков и освобождать рабов церкви. Reg. Epp. II.9: Quosque uero de his quae a nobis praedicti filii nostri fienda depostulant, reuelante Domino, deliberare possimus, clericos ex laicis ordinare necnon et manumissions apud te in eadem ecclesia sollemniter celebrari concedimus. Следующее упоминание о рабах находим в уже упоминавшемся письме Григория к епископу Фортунату от 595 года, в котором папа настоятельно просил защищать и освобождать рабов, которые хотели обратиться в христианство из иудаизма или язычества. См. выше Reg. Epp. UI.29.

Инцидент любопытен с нескольких точек зрения. Во-первых, не ясны причины нападения. Последний абзац письма дает некоторую информацию: папа упоминает рабов, которые укрываются в монастырях или церквях из-за конфликтов со своими хозяевами. Reg. Epp. III.1: Mancipia autem si qua de cetero in monasterium sancti Seuerini uel in alia ecclesia eiusdem castelli de ciuitate refugerint, mox ad notitiam tuam peruenerit, nullomodo illic ea immorari permittas, sed intra ciuitatem in ecclesiam reuocentur. Возможно, в окрестностях Каструм Лукулланум собирались беглые рабы, так что разбойное нападение, совершенное на Павла, мог быть не уникальным случаем.

Во-вторых, примечательно, что причины мятежа, в принципе, не интересовали Григория: его внимание было приковано к факту совершения преступления против личности епископа. Дело Павла спешно расследовалось в течение сентября 592 года. По словам Григория, такое преступление не терпело промедления, и расследование должно быть произведено в кратчайшие сроки и со всей тщательностью. Reg. Epp. III.1: Experientia ergo tua ita tota uirtute in hac causa solaciari festinet, quatenus et cognosci ueritas et in delinquentes ualeat uindicta procedere.

Рассмотрим, откуда папа узнал об этом инциденте. Источниками информации оказались донесение из Кампании и устное свидетельство пострадавшего Павла. В первом из сохранившихся писем Григорий пишет иподиакону Кампании Петру Будучи дефенсором Кампании, иподиакон Петр контролировал территорию патримония. , который был хорошо осведомлен о деталях преступления. Близкий друг Григория, адресат его многочисленных писем, Петр был дефенсором Равенны и, позднее, Кампании. Из письма Григория к Петру узнаем, что первые известия о происшествии получены из донесения (его содержание можно восстановить только по письму папы); неизвестно, кто его принес. Reg. Epp. III.1: … quale in castello Lucullano sit scelus in Paulo fratre et coepiscopo nostro commissum directa nobis fecit relatio manifestum. Затем к Григорию прибыли люди от пострадавшего Павла, которые попросили прислать из Рима человека для расследования; этим человеком стал Епифаний, римский иподиакон. Вероятно, именно иподиакон Петр первым сообщил папе о подробностях происшествия: обычно именно дефенсоры информировали папу о дела Церкви и ситуации в землях патримония. Markus R.A. Gregory the Great and His World. Cambridge, 1997. Pp. 113-125; Richards R.A. Consul of God. The Life and Times of Gregory the Great. London, 1980. Pp. 125-140. Как и папа, Петр был крайне заинтересован в скорейшем расследовании дела.

Расследование причин мятежа и его участников возглавил иподиакон Кампании Петр: именно на него Григорий возложил ответственность за результаты расследования и суда, поставив на кон репутацию Петра и доверие папы к нему. Reg. Epp. III.1: Si quid enim in hac causa lentatum fuerit uel omissum, ad tuam culpam ac potius cognoscas pertinere periculum, nec aliquem apud nos excusationis locum inuenies. Nam quanto te apud nos res ista, si districtissime fuerit perscrutata et emendata, commendat, tanto, si leuigata fuerit, nostram contra te scito indignationem exacui. В то же время Григорий узнал, что в Неаполе находился Схоластик, правитель и судья Кампании. В письмах gouernor и iudex; Схоластик являлся главой светской администрации, контролировал сбор налогов и финансовую отчетность, а также представлял высшую судебную инстанцию с правом выносить судебный приговор вплоть до смертной казни. Схоластик был привлечен к расследованию именно из-за того, что в деле были замешаны миряне - рабы и их госпожа. Он и Епифаний должны были провести совместное расследование, вынести подобающий приговор и проследить за исполнением заслуженного наказания. Reg. Epp. III.1; Reg. Epp. III.2.

В письме Григорий особо подчеркивает: необходимо сурово наказать и самих разбойников, и тех, кто мог их подстрекать. По словам пойманных преступников, подстрекателями были рабы знатной горожанки Клементины. Reg. Epp. III.1: Quoniam igitur mancipia gloriosae Clementinae in eodem scelere inerfuisse et uoces, quae seditionem commouerent, iactitasse dicuntur, si ita est, districtae ea imminete ultioni substerni, nec pro persona illius sit seueritas uestra remissior, quia tanto amplius ferienda sunt, quanto utporte nobilis feminae pueri ex sola superbia deliquerunt. С ней Григорий, по-видимому, был знаком: сохранилось послание папы к Клементине с соболезнованиями по случаю смерти ее мужа Евтерия. См. Reg. Epp. I.11. По распоряжению папы, Петр должен был установить, была ли сама Клементина как-либо замешана в этом деле, знала ли об участии своих рабов в разбое. Ни знатность хозяйки, ни невежество рабов не могли служить оправданием. Reg. Epp. III.1: Sed et illud subtili uos oportet indagatione perquirere, utrumne praedicta femina in tanta habuerit sceleris immanitate consilium, aut si cum eius est scientia perpetratum, ut quam sit periculosum non solum minibus sed etiam in sacerdotem uerbis excedere, ex nostra cuncti possint defensione cognoscere.

Необходимость наказания папа объяснил так: каждый житель Неаполя должен знать, что епископа нельзя оскорбить ни словом, ни действием. Ibid.: …ut quam sir periculosum non solum minibus sed etiam in sacerdotem uerbis excedere. Умышляющий против епископа или оскорбляющий его будет сурово наказан. Такая позиция одновременно защищала епископа и от угрозы со стороны мирян, и от произвола светских лиц. Как мы видим, для достижения этой цели папа не только отправил в Неаполь своего представителя, но и заручился поддержкой светской администрации.

Инцидент, произошедший в Каструм Лукулланум, является показательным: в данном случае пострадал священник с незапятнанной репутацией, казалось бы, любимый паствой. Кафедра Неаполя опустела из-за агрессивности горожан, а не из-за порочности самого епископа.

Положение епископа в Неаполе было, определенно, непрочным. Так, в сентябре 595 года Григорий с ужасом узнал, что в Неаполе конфликты мирян и священнослужителей подпадали под светский суд, что, в общем, противоречило нормам императорского законодательства. Nouellae Iustiniani 123.19. Узнав об этом, Григорий запретил священникам судиться у мирского судьи, а также проводить против них какое-либо расследование без контроля епископа. Reg. Epp. VI.11: Quia uero peruenit ad nos clericos aliasque ciuitatis ac parochiae tuae religiosas personas ab aliis conueniri, fieri hoc de cetero prohibemus et neque clericum tuum neque monachum uel quamlibet ciuitatis aliam religiosam personam parochiaeque tuae conueniri a quoquam uel ad alterius uolumus iudicium exhiberi. Тем самым понтифик вернул клириков в поле юрисдикции епископа, что, несомненно, должно было укрепить власть последнего. Уделяя пристальное внимание следствию, судопроизводству и наказанию за преступления против епископа или лица, его замещающего, папа пытался упрочить его положение внутри города.

Именно поэтому главной целью в разбирательстве дела Павла стало строгое наказание преступников: с точки зрения папы, епископ не должен бояться жителей - ни рабов, ни их хозяев. В данном случае никакого значения не имеет тот факт, что Павел - формально не епископ, а визитор Неаполя. Речь идет не о защите конкретного епископа, а об оформлении епископства как института, имеющего четко регламентированный функционал и правовой статус в структуре общины.

В этом ключе интересно рассмотреть несколько дел, которые произошли несколько лет спустя, в годы епископства Фортуната, и приняли совершенно иной оборот.

Дело епископа Фортуната и Теодора: границы власти епископа. Осенью 598 года в Неаполе разгорелся очередной скандал. Григорий узнал, что между епископом Фортунатом и Теодором, знатным и уважаемым жителем, возник серьезный конфликт. Reg. Epp. IX.47: Quorundam in Neapolitana civitate consistentium relationem de quibusdam capitulis Stephano deferente suscepimus. Первые известия Григорий получил от своего доверенного лица по имени Стефан. Детали конфликта Григорий узнал уже из уст самого Теодора, который приехал к нему с жалобами на то, что епископ Фортунат искажает правду. Таким образом, в этом конфликте папа стал главной судебной инстанцией.

Теодор, по всей видимости, был лидером общины: в письмах он называется maior populi и patronus civitatis. Reg. Epp. IX.47; IX.53. Когда-то он хотел помочь бедному комиту Мизено по имени Векта, и два года поставлял ему вино с острова Прохиты недалеко от Мизено, всего - двадцать кувшинов. После смерти комита его преемник потребовал того же, но, получив отказ Теодора, отобрал вино силой. Неожиданно для всех, Фортунат вмешался в конфликт и поддержал сторону комита, позволил изъять у Теодора что-то из собственности (видимо, то самое вино), подверг разрушению ворота его хранилищ. Reg. Epp. IX.53: Maxime dum in illa se re contra antiquum morem a fratre et coepiscopo nostro Fortunato queratur praeiudicium pertulisse, quam ad curam dispositionemque patroni eiusdem civitatis Gloria vestra teste asserat sine dubio pertinere; Reg. Epp. IX.77: Idcirco fraternitatem tuam hortamur, ilico ut praesentia scripta susceperit, Theodoro viro magnifico maiori populi portas ... sine aliqua contentione restituat nec hac in re moram vel aliquam excusationem interserat, ne culpam indiscretionis incurrat.. Неудивительно, что жители Неаполя были возмущены поведением епископа.

Конфликт комита, Теодора и Фортуната оказался запутанным: каждая из сторон предъявила папе свое видение ситуации, и между жителями начались разногласия, так как они разделились на два лагеря. Reg. Epp. IX.47: Ex quibus liquido comperimus in duas se partes populum divisisse. Чтобы разобраться в деле и выслушать все версии, Григорий организовал судебный процесс, велел Фортунату прислать в Рим своего представителя, который ответил бы на все обвинения оппонентов перед судьями, выбранными папой. Григорий надеялся, что в процессе разбирательства, под его непосредственным контролем, стороны придут к примирению. Ibid. IX.47: Et quia nobis triste et tibi grave est inter habitatores memoratae civitatis prodisse discordiam, quorum unitati ac concordiae studere debueras, idcirco fraternitatem tuam his hortamur affatibus ut, cessante omni excusatione, personam hic instructam sub festinatione transmittas, quae aut in electorum aut certe in deputatorum a nobis judicio...

Одновременно Григорий обратился за помощью к магистру войск Мавренцию. По указанию Григория, Мавренций должен был провести расследование и проследить, чтобы епископ выполнил все распоряжения папы. Несмотря на угрозы папы и предполагаемое содействие магистра войск Мавренция, Фортунат так не прислал в Рим своих людей, ограничившись письменными оправданиями. Reg. Epp. IX.77: В суд прибыли некие Фауст и Домиций. По словам Григория, их прислал не Фортунат, а кто-то из его «сынов». Видимо, они попытались защитить честь епископа; папа отзывается о них как о потрясающих людях. Однако их появление в суде не сыграло никакой роли. В результате Григорий принял сторону Теодора. По словам Григория, поведение Фортуната уподобляло его мирянину: для священнослужителя такое незаконное присвоение чужой собственности - крайне тяжкий проступок, нарушение древнейших законов. Ibid.: Maxime dum in illa se re contra antiquum morem a fratre et coepiscopo nostro Fortunato queratur praeiudicium pertulisse, quam ad curam dispositionemque patroni eiusdem civitatis Gloria vestra teste asserat sine dubio pertinere. <...> Quia ergo grave nimis est contra veterem usum sacerdotes sibi quicquam arripere, unde in laicorum videntur actus incidere. Угрожая предъявлением серьезного обвинения, папа велел Фортунату немедленно восстановить Теодору все, что было изъято или повреждено. Ibid.

В этом деле примечательно несколько моментов. Во-первых, интересно, что Фортунат в принципе обладал силами, достаточными для вторжения во владения знатного горожанина. Примечательно, что разрушение владений Теодора - не единственный случай из практики Фортуната: в письме упоминается, что аналогичным образом епископ разрушил акведук знатного жителя Рустика, который папа также приказывал восстановить. Ibid.: Quod quia nec nobis a rationis uisum est ordine dissentire, praesertim postquam admonitus instructam personam ad dicendam causam transmitter neglexisti, idcirco fraternitatem tuam hortamur, ilico ut praesentia scripta susceperit, Theodoro, uiro magnifico, maiori populi portas et Rustico uiro clarissimo seniori aqueductum sine aliqua contentione restituat nec hac in re moram uel aliquam excusationem interserat, ne culpam indiscretionis incurrat, si quod facere ultro debuetat, admonita differendum qualibet sorte putauerit. Из писем неизвестно, кого и на какие средства Фортунат привлекал к этим акциям, возможно - рабов, принадлежавших Церкви. В отличие от визитора Павла, не способного защититься даже от разбойников, епископ Фортунат явно чувствовал себя увереннее.

Во-вторых, вмешательство епископа в этот конфликт выводит нас на вопрос об административных полномочиях и функциях епископа в структуре общины. В соответствии с Новеллами Юстиниана, которых Григорий старался придерживаться, епископу вменялась защита жителей от произвола светских властей Nouellae Iustiniani LXXXVI. и забота о согласии между членами общины. Crisis Management in Late Antiquity (410-590 CE). A Survey of the Evidence from Episcopal Letters. / Ed. Allen P., Neil B. Pp. 189-203; Мажуга В.И. Королевская власть и церковь во Франкском государстве VI в. // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе (VI - XVII вв.). Л., 1990. С. 46 - 67. Имел ли Фортунат, в таком случае, право вмешаться в конфликт? Если так, то это вмешательство имело очень четкие границы: в письме к Мавренцию папа сказал, что дело находилось в компетенции магистра войск, именно он должен был обратить внимание на жалобы Теодора и защитить его от произвола комита. Словам папы вторил и пострадавший Теодор, который возмутился бездействием властей. Reg. Epp. IX.53: Maxime dum in illa se re contra antiquum morem a fratre et coepiscopo nostro Fortunato queratur praeiudicium pertulisse, quam ad curam dispositionemque patroni eiusdem civitatis Gloria vestra teste asserat sine dubio pertinere.

Разрешение такого конфликта не входило в юрисдикцию епископа; однако он должен был принять сторону Теодора, защитить его и его имущество, и всячески способствовать миру в городе и церкви. Фортунат же стал виновником раздора между горожанами и совершил тяжкий проступок, превысив полномочия и нарушив права собственности.

Рассматриваемый казус показывает наличие нерешенных глубоких проблем управления городом: епископ превысил свои полномочия, в то время как светская власть, наоборот, бездействовала и не занялась разбирательством конфликта. По-видимому, четкая система коммуникации жителей и властей просто отсутствовала, равно как и слаженная система судопроизводства. Именно из-за этого вмешательство епископа, в принципе, стало возможным и даже необходимым: Теодор, не получив помощи у Мавренция, обратился к помощи епископа, и только затем - папы. Надо полагать, что в сложившихся условиях епископ мог перейти известные границы своих полномочий, но должен был стать защитником жителей. Однако отсутствие контроля над действиями епископа привело к его своеволию. В результате Григорий попытался вернуть епископа в границы церковного права, а дело Теодора, в соответствии с законом, передать под ответственность Мавренция.

Спустя несколько месяцев, в декабре 598 года, Григорий отправил Фортуната визитором именно в Мизено, Reg. Epp. IX.81: Cognoscentes Mesenatem ecclesiam sacedotis regimine destitutam uisitationis eiusdem ecclesiae fraternitati tuae operam sollemniter delegamus. а уже в 600-601 гг. его епископство в Неаполе завершилось. См. Reg. Epp.II.19: уже в январе 601 года Григорий обращается к новому епископу, Пасхазию. Конфликт с Теодором не положил конец епископству Фортуната, однако серьезно навредил его репутации и испортил отношения с жителями.

Дело Августина и Иоанна: епископ как защитник имущественных интересов мирян. Герой предыдущего казуса, епископ Фортунат, нарушил одну из своих важнейших обязанностей: защита паствы от произвола властей или какого-либо несправедливого, противозаконного притеснения. Далее будут приведены дела, характеризующие именно эту, «защитную», функцию и обязанность епископов.

Одним из казусов, показывающим, насколько важной в епископском служении являлась обязанность защищать членов общины от произвола светских властей, является дело Августина. Августин являлся членом объединения мастеров Неаполя, одним из немногих, кто остался в гильдии. Не вполне ясно, каким именно ремеслом занимался Августин. В английском переводе Августина называют плотником, что, однако, не подтверждается текстом письма: Григорий пишет sapunariorum civitatis vestrae vice: sapo -означает «мыло»; однако из текста неясно, был ли Августин как-либо связан с производством мыла. Он прибыл к папе с жалобой на служащего имераторского дворца, Лат. palatinus. Иоанна, который всячески унижал и даже бил рабочих. Лат. affligat означает как «бить», так и «унижать». Однако, судя по контексту, Иоанн, действительно, не просто притесняет рабочих, но причиняет им физический вред: Reg. Epp. IX.114: …Iohannes vir clarissimus palatines multis eos frustra affligat incommodis atque nova plurima eorum corpori praejudicialiter nitatur impendere.

Помимо притеснений, запугиваний и несправедливых наказаний, Иоанн требовал, чтобы ему отдавали часть денежных средств, вносимых при вступлении в гильдию новыми рабочими. Из-за поведения Иоанна внутри гильдии начался разлад: некоторые перешли под покровительство Иоанна, некоторые, судя по словам Августина, покинули гильдию, нарушались принятые правила и, главное, не соблюдался договор, заключенный непосредственно между рабочими и Иоанном. Условия договора неясны, однако, по-видимому, договор защищал рабочих от притязаний имперских властей, а также, возможно, от конкурентов или грабителей. Reg. Epp. IX.114: Augustius praesentium portitor, qui reliquorum se sapunariorum ciuitatis uestrae uice dixit esse transmissum, questus nobis est quod Iohannes uir clarissimus palatines multis eous frustra affligat incommodes atque noua plurima eorum corpora praeiudicialiter nitatur impendere; denique ut, sicut ait, eos promittere sibi compellat, ut, si quis arti eorum sociari uoluerit, quicquid commode de introitura eius accesserit, ipsi proficiar, adiciens quoque pactum inter se de quibusdam rationabilibus artis suae capitulis iuxta priscam consuetudinem omnium consensus interposita esse poena confectum atque id sacramento interueniente firmatum et nun cab eo uelle quosdam ex suis, eius scilicet patrocinio fretos, abscedere atque ita eum contrauenire cupientibus tuitionem impendere, ut, quod dici graue est, plus in defensione ipsius praesumptionem habeant, quam de poena periurii de sacramento praestito possint habere formidinem.

Григорий призвал епископа Фортуната вмешаться в дело и защитить рабочих от произвола Иоанна. Епископ должен был увещевать его, воззвать к его честности и показать пагубность его поступков, а также склонить к соблюдению установленных договоров. При этом задача Фортуната - показать Иоанну, что, притесняя рабочих и преследуя свои корыстные интересы, он губит свою душу, так что, ради благополучия своей души, он должен вести себя достойно. Reg. Epp. IX.114: Quod si ita se res habet, quia ipsi quod agit aduersum est, quippe qui alieno se peccato sua defensione constituet esse participem, fraternitas uestra paterna eum adhortatione conueniat, ut ab huiusmodi se actu cohibeat et praeiudicialiter illis nihil imponat nec eos qui dispendiis contra rationem affligat. <…> Quod si, quod non credimus, admonitionem uestram praedictum Iohannem uirum clarissimum uidetis forte differte, cum eminentissimo filio nostro praefecto stricte loquimini, ut ipse hoc, sicut in praesenti dici fecimus, quomodo praeuiderit, rationabiliter faciat emendare, quatenus et eos qui tuitionis nostrae suffragia quaesiuerunt quorundam uoluntas iniuste non opprimat et ille ab opere se indecent prohibitum et pro suae magis animae utilitate cognoscat.

Однако если Фортунату не удастся повлиять на Иоанна проповедями и наставлениями, епископ должен был обратиться к префекту претория, чтобы тот принял более серьезные меры.

Этот казус позволяет сделать несколько важных примечаний. Во-первых, именно епископ должен защитить несправедливо притесняемых работников. Его задача - усмирить Иоанна, зачинщика конфликта, и обеспечить благополучие рабочих. Однако при этом Фортунат подспудно «спасает» и душу Иоанна, который, сам того не осознавая, препятствует спасению собственной души. Потому методом борьбы с нарушителем спокойствия является беседа, или проповедь епископа.

Во-вторых, примечательна ссылка Григория на префекта претория: несмотря на то, что дело поручается Фортунату, епископ имеет здесь строго ограниченные функции и не имеет каких-либо формальных инструментов давления на Иоанна. Привлечь дворцового служащего к ответственности может только официальный представитель светской власти. Таким образом, Григорий обозначает границы епископской ответственности, через которые не следует переступать.

Дело бывшего префекта Григория: епископ как покровитель знатных мирян. Наконец, последним ярким примером, характеризующим епископа как, в первую очередь, защитника христиан от произвола или бедствий, учиненных светской властью, является дело Григория, бывшего некогда префектом претория.

Григорий-префект, судя по письмам, долго и тесно знал Григория-папу. В годы вторжения лангобардов, когда имперский гарнизон покинул Рим, именно Григорий, бывший тогда префектом претория, остался в городе вместе с Григорием-папой и командующим Кастом, видимо, против воли (или без ведома) императора. По словам Григория-папы, именно с ними он делал все возможное для защиты города и обеспечения его необходимыми ресурсами; в том числе были растрачены продовольственные запасы. Reg. Epp. V.36, IX.4, 45, 50, 55, 57, 61, 62. После снятия осады и с трудом заключенного временного перемирия с лангобардами, Григорий-префект, вместе с папой и прочими представителями светской власти, помогавшими ему, подвергся критике императора Маврикия, и, по-видимому, был разжалован: в письмах Григорий называет его ex-praefector. См. например: Reg. Epp. IX.45: Gloriosus filius noster Gregorius expraefectus sanctuaria beatorum martyrum in diocesis vestrae locis quiescentium sibi postulat debere concedi, in eorum honorem basilicam propriis sumptibus aedificari desiderat. См. о нем: The Prosopography of the Late Roman Empire / ed. J.R. Martindale. Cambridge, 1992. Vol.IIIA. P. 551 - 552.

Любопытно, однако, что папа Григорий сделал все возможное, чтобы бывший префект вел достойную жизнь. Так, папа направил множество писем епископам Италии, в числе которых - церкви Сорренто, Реджо, Террачины, Форми, Сицилии и, наконец, Неаполя. Ко всем епископам предъявлялось одно требование: оказать всяческое содействие Григорию, помочь ему оформить владение многочисленными земельными участками и поместьями, а также людьми. Reg. Epp. IX.4, 45, 50. Желая удовлетворить просьбы бывшего префекта, Григорий I также просил епископов выделить деньги на строительство церквей и храмов в память о благословенных мучениках, чьи останки находились на территории владений префекта. Этого Григорий-префект, по-видимому, очень ждал: церковное строительство должно было стать весомым прибавлением к его праведности, а церковь, по словам папы, должна всячески приветствовать такие благочестивые устремления христиан. Reg. Epp. IX.45: Et ideo, fratres carissimi, praefacti desideriis ex nostra uos praeceptione conuenit oboedire, ut deuotionis suae in consecratione quam postulat potiatur effectum. Наконец, бывший префект обратился к папе с просьбой охранять его владения - землю и людей - в Сорренто и Неаполе. Епископы этих территорий, по настоятельной просьбе папы, должны были следить за сохранностью владений префекта и не позволять кому-либо покушаться на них, чинить там какой-либо беспорядок или притеснять людей. Reg. Epp. IX.62: Et quae filiis nostris ultro nos decet impendere, negare eis petentibus non debemus. Et ideo quoniam filius noster gloriosus Gregorius ex praefecto possessiones quas illic habet uel homines suos fraternitati uestrae a nobis studuit commendandos, scriptis uos praesentibus adhortamur ut utilitatibus eius salua ratione concurrere et possessiones atque homines ipsius tueri, sicut desiderat, debeatis nec eos contra iustitiam a quibuslibet uexari aut patiamini praegrauari. Sed id agite ut tuitione uestra praedicti filii nostri supplere praesentiam ualeatis, quia ita se cunctis, sicut nostis, exhibuit, ut omnium habere solacia mereatur.

* * *

Подведем промежуточные итоги. По отношению к своей пастве епископ был наделен следующими функциями и полномочиями: духовное наставничество - контроль нравственности, «врачевание душ» и искоренение пороков и ересей; опека нуждавшихся - обеспечение бедных деньгами и продовольствием, освобождение от рабства; защита от произвола - властей, клириков или мирян, помощь в разрешении конфликтов и организации разбирательства спорных дел (однако с четким соблюдением регламента и не выходя за пределы своей юрисдикции). Причем здесь, в соответствии с распоряжениями Григория, все группы населения защищались от притеснений друг друга, однако более прочих укреплялось правовое положение именно епископа, который, фактически, стал неприкосновенным и не мог подвергнуться телесному или словесному оскорблению и подвергнуться обвинению за пределами церковного суда; охрана имущества верующих, содействие благим намерениям (помощь в совершении дара, строительстве культовых мест), проверка завещаний в пользу церкви.

Главными инструментами для выполнения указанных функций были проповедь, предписанные ритуальные практики, а также доступные епископу санкции. При этом следует особо подчеркнуть, что под ответственность епископа попадало благополучие всех членов общины, начиная рабами и заканчивая лидерами общины и даже представителями власти.

Внутри общины епископ был олицетворением concordia - согласия и гармонии, и, соответственно, должен был поддерживать эту гармонию, предупреждая конфликты и усмиряя любые разногласия.

Глава II. Епископ как глава клира и монастырей по письмам Григория I

1. Епископ и клир Неаполя

Епископ имел исключительные обязанности по отношению ко всем членам христианской общины - мирянам и клирикам. В данном разделе будут рассмотрены функции епископа по отношению к клирикам.

Дисциплина духовенства. В первую очередь и для мирян, и для клира епископ являлся пастырем - духовным руководителем и наставником. Как глава церковной иерархии, он должен был контролировать дисциплину клира, которая не должна противоречить нормам церковного права.

Следует отметить, что в понтификат Григория церковное право только принимало организованную универсальную форму. Фактически, до VI века на Западе не существовало общепринятого собрания норм канонического права. В первые века становления Христианской Церкви появились дидахе и дидаскалия - сборники, в которых излагалась христианская этика, некоторые ритуалы и практики, и церковная организация. Только в III веке распространилась практика церковных соборов, которые занялись выработкой четких религиозных и церковных норм, причем само определение постановлений соборов как «канонов», От греч. кбнюн - правило или мерило. т.е. универсальных правил всей Христианской Церкви, стало применяться только в IV веке. Pennington K. The Growth of Church Law. // Cambridge History of Christianity. Vol. 2. Pp. 386-90. На протяжении V-VI вв. западное духовенство активно переводило и применяло восточные соборные постановления. Ibid. P. 393. При этом Церковь Латинского Запада имела свою специфику: здесь письма Папы по вопросам церковной дисциплины и догматики по своей силе приравнивались к соборным постановлениям. Ibid. P. 394. В первой четверти VI века, незадолго до понтификата Григория, при папе Гормизде Годы понтификата: 514-523. была сделана компиляция греческих соборных постановлений, Апостольских канонов и, наконец, декретов Римских пап; этот сборник, названный впоследствии Collectio Dionysiana, Переводчика звали Дионисием Малым (лат. Dionysius Exiguus). не являлся официальным, однако широко распространился на Западе. Pennington K. Op. cit. P. 397. Ситуация с универсальным сборником канонического права осложнялась активностью западных церквей: в некоторых регионах в сборник канонов включались постановления поместных церковных соборов. Особо активной в этом смысле была, например, церковь вестготской Испании.

Таким образом, сложно считать церковное право времен понтификата Григория I окончательно сформировавшейся и универсальной системой норм.^** Речь идет о развитии канонического права именно на территории Латинского Запада. Потому письма Григория по вопросам церковной дисциплины и организации были необходимы местному духовенству. В письмах к епископам Неаполя Григорий писал о необходимости «уделять пристальное внимание наставлению» клириков, чтобы те не совершали чего-либо греховного или недозволенного законом, и оставались верными в служении Богу. Reg. Epp. II.9: Consuetudines autem cleri suprascriptae ecclesiae et presbyterium te uolumus sine cunctatione persoluere. In cuius etiam instructione ita diligenter inuigila, quatenus ab incogrius uel illicitis omnibus abstinentes in Dei nostri seruitium digno obsecundationis ministerio, te quoque hortante, consistant. Необходимость усиленно следить за образом жизни клириков Григорий объясняет тем, что вина за их прегрешения будет лежать именно на епископе. Reg. Epp. VI.11: Sed et illud studere te conuenit ut hi qui contra quoslibet iurisdictioni tuae suppositos causam habuerint, nullis apud fraternitatem tuam frustratoriis debeant dilationibus lacessiri, ne ad fatigationem et damnum alterius haec tibi seruasse priuilegia uideamur. Аналогичный подход мы видели в отношении епископа к пастве, за грехи которой он лично нёс ответственность перед Богом.