Лексико-семантическое поле "прекрасное – уродливое" в русском языке

Размещено на http://www.allbest.ru//

1

Размещено на http://www.allbest.ru//

Министерство образования Российской Федерации

Тюменский государственный университет

Кафедра общего языкознания

Специальность: 10.02.01. Русский язык

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Лексико-семантическое поле «прекрасное - уродливое» в русском языке

Дементьева Ирина Евгеньевна

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор, Фролов Н. К.

Тюмень - 2003

Введение

Наше исследование посвящено системному описанию лексического поля «прекрасное - уродливое» в русском языке. Актуальность и новизна исследования. В современной отечественной и зарубежной лингвистике проблема систематизации лексического состава языка стоит особенно остро. Об этом свидетельствуют многочисленные исследования на материале различных языков - русского, английского, немецкого, шведского и др. Проводится большое количество сопоставительных работ. Среди наиболее часто используемых методов в современном языкознании выделяется полевый подход к исследованию лексикона как наиболее продуктивный и достоверный.

Актуальность данной работы обусловливается необходимостью системного описания лексического состава русского языка. Наше исследование лексического поля «прекрасное - уродливое» в русском языке является вкладом в общие исследования лексической системы русского языка.

Теоретическая новизна предлагаемого исследования заключается в обобщении наблюдений авторов теоретических трудов, предлагавших в свое время полевое описание языков, универсализации их взглядов, а также оригинальных выводах. Это дает возможность теоретического осмысления методики описания уровней языка и формирования языковой системы в целом.

Научная новизна предлагаемого исследования проистекает из установления компонентов языкового сознания в лексико-семантическом поле «прекрасное - уродливое» в русском языке, специфика которого устанавливается посредством наблюдения над аналогичными фактами в пространстве английского языка. Это помогает объективно установить синонимику и иерархию слов, непосредственно и опосредованно определяющих иерархию описываемых языковых единиц.

Практическая значимость работы заключается в разработке ассоциативных семантических словарей, спецкурсов и спецсеминаров, связана с изучением когнитивных и коммуникативных проблем в русском и английском языках.

Краткая историографическая справка

Проблема систематизации лексики языка продолжает оставаться актуальной в лингвистике последнего столетия. За это время накопились многоаспектные исследования, касающиеся данной проблемы, обозначились новые подходы к таксономизации лексических единиц. Учения В. фон Гумбольдта, А. А. Потебни, И. А. Бодуэна де Куртенэ внесли значительный вклад в теорию языка как целостного, системного, динамического явления, объединяющего в себе материальное и идеальное, объективное и субъективное, природное и социальное. Утверждение принципа системности в языке в целом повлекло за собой признание системности его подуровней, в том числе лексического. Мы сравнили теории лексико-семантической системы В. фон Гумбольдта и его последователей, Ф. Де Соссюра, а также привели взгляды современных языковедов на структуру лексического пространства языка, отраженные в работах С. Д. Кацнельсона, Н. Ю. Шведовой, А. И. Новикова и Е. И. Ярославцевой, В. М. Солнцева, З. Д. Поповой, И. А. Стернина, психолингвистов А. А. Залевской, П. В. Чеснокова. Мы пришли к выводу, что проблема организации лексико-семантической системы языка все еще остается актуальной и открытой для дискуссий в современном языкознании. Трудности описания этой системы заключаются в ее видимой необъятности, подвижности и виртуальности. На данном этапе развития лингвистики ученые располагают данными большого количества разрозненных исследований отдельных, малых, участков лексики, которые нуждаются в упорядочении и систематизации.

Цели и задачи

Целью диссертационного исследования является моделирование лексического поля «прекрасного - уродливого» в русском языке и определение его структуры, описание концептов «прекрасное» и «уродливое» в понятийной системе носителей русского языка, определение объема исследуемых понятий на семантическом уровне с помощью выделения инвариантных семных компонентов и семантических признаков лексем «прекрасное» и «уродливое», а также сопоставление инвариантных семантических признаков в русском и английском языках с целью доказательства их универсальности. Мы предполагаем, что объем понятий «прекрасное» и «уродливое» в понятийной и семантической системах не совпадает. Мы утверждаем, что количество инвариантных семных компонентов и семантических признаков анализируемых лексем в русском и английском языках отлично, однако большая их часть должна быть идентичной. Набор инвариантных семных компонентов и семантических признаков в русском и английском языках будет свидетельствовать о составе понятий «прекрасного» и «уродливого» в менталитете двух наций.

Исходя из поставленных целей необходимо решить следующие задачи:

Выявить состав лексического поля «прекрасное - уродливое».

Описать лексику с семантикой «прекрасное - уродливое» в русском языке.

Проанализировать лексемы «прекрасное» и «уродливое» и выявить их инвариантные семные компоненты и семантические признаки.

Проанализировать эквивалентные лексемы английского языка и выявить их инвариантные семные компоненты и семантические признаки с целью подтверждения их универсальности.

Выявить специфику реализации идеи «прекрасного - уродливого» в русском языке, устанавливая ее национальную особенность на фоне английского языка. прекрасный уродливый лексема язык

Методы семасиологического анализа лексической подсистемы языка

В работе были использованы следующие общепринятые в лингвистике традиционные способы (наблюдение, лингвистическая интерпретация) и методы исследования: описательный, дефиниционный и сопоставительный, компонентного и контекстуального анализа, ассоциативный метод, метод цепочки словарных дефиниций, метод ступенчатой идентификации. Мы полагаем, что полевый метод к изучению лексического состава языка на данном этапе развития языковедения является наиболее продуктивным, так как он обеспечивает исследователя необходимой методологической и терминологической базой, позволяет использовать уже накопившиеся данные лингвистических работ и предоставляет обширный материал для дальнейшей разработки, давая возможность ученому реализовать его творческий потенциал. В работе приняты следующие дефиниции используемых терминов и терминопонятий: лексико-семантическое поле - группа слов, имеющих общие инвариантные семантические признаки; семема - лексико-семантический вариант слова, сема - элемент значения слова, базовый семный компонент - составляющая семы минимальный компонент значения слова, инвариантный семантический признак - совокупность сем, наличие которых в дефиниции слова служит критерием его включения в определенное лексико-семантическое поле.

Материалы и источники

Объект исследования - лексические средства выражения понятий «прекрасное» и «уродливое» в русском языке.

Предмет исследования - семантика лексем «прекрасное» и «уродливое», системные отношения средств их выражения в русском языке, инвариантные семные компоненты и семантические признаки исследуемых лексем.

Материалом исследования являются лексические единицы, отобранные из толковых, ассоциативных и синонимических словарей русского языка.

Структура диссертационного исследования. Основные положения, выносимые на защиту

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из вводной части, двух глав (теоретической и практической) и заключения, списка литературы, списка используемых словарей, приложений.

На защиту выносятся следующие положения:

Систематизация лексики может проводиться в русле полевого подхода с помощью компонентного анализа. Раскрывая структуру значения лексемы, компонентный анализ позволяет выявить особенности не только семантической, но и понятийной системы носителя языка.

Ассоциативное поле «прекрасное - уродливое» в русском языке состоит из двух макрополей и одиннадцати микрополей. Поля запакованы друг в друга по принципу матрешки. В структуре поля выделяются ядро, центр и периферия, между которыми существуют системные отношения и которые связаны ассоциативными связями.

Лексико-семантическое поле «прекрасное - уродливое» состоит из ядра, центра и десяти слоев лексических единиц, связанных общим семным компонентом и организованных иерархически согласно уровню компонентного анализа, на котором этот инвариантный компонент был выделен.

Лексема русского языка «прекрасный» состоит из 30 базовых семных компонентов и 36 инвариантных семантических признаков, лексема русского языка «уродливый» состоит из 32 базовых семных компонентов и 47 инвариантных семантических признаков.

Глава I Теоретические принципы и приемы семантизации лексики

Первая глава исследования посвящена теоретическим вопросам. Одной из самых актуальных проблем в языкознании XXI века остается проблема систематизации лексики. Обзор важнейших лингвистических концепций двух последних веков показывает, как она решалась на разных исторических этапах. Мы представляем теорию современного подхода к семантизации лексического состава языка - полевого, его историю, методологию, терминологию, и доказываем его продуктивность. Мы даем определение лексическому полю, устанавливаем его типы и описываем механизмы их моделирования. Полевый подход, в свою очередь, привел к переосмыслению проблемы лексического значения слова. Мы приводим свой взгляд на структуру лексического значения слова и предлагаем собственную классификацию составных компонентов значения - сем.

1.1Системность лексики как необходимое условие семантизации лексики в русле полевого подхода

Проблема систематизации лексики языка продолжает оставаться актуальной в лингвистике последнего столетия. За это время накопились многоаспектные исследования, касающиеся данной проблемы, обозначились новые подходы к таксономизации лексических единиц. Так, в свое время известный теоретик языка Н. Ю. Шведова отмечала, что лексика языка - это система, то есть целостная организация с взаимосвязанными и взаимозависимыми участками, в свою очередь имеющими собственное устройство и подчиняющимися законам существования этой целостности [Шведова 1988:152]. Словарный состав языка на первый взгляд лишен системообразующих признаков. Нестабильность значений слова и его семантической структуры в целом, трудность в проведении границ между значениями многозначного слова, непрерывные передвижения слов и их значений в словаре - все это создает впечатление неочерченности границ лексического состава языка. Поэтому, возможно, прежде чем обнаружить системность лексики, наука о языке прошла долгий путь осмысления сущности языковых единиц. Концепция системности в лексической семантике начала складываться только в XIX в. Этому предшествовало признание языка как системы.

Необходимым условием возникновения подлинно системного, целостного, толкования сущности языка стало осознание взаимосвязанности языка, человека, и окружающего мира. Далеко не все лингвистические концепции XIX-XX вв. отвечали этому требованию. Такие учения, которые делают объектом своего исследования отдельные стороны, аспекты языка, принято называть аспектирующими. К ним принадлежат концепции А. Шлейхера, главы натуралистического направления; Г. Пауля, ведущего теоретика младограмматического направления; Ф. Де Соссюра, основоположника структурализма и др. Узкая ориентация аспектирующих теорий либо на семантику, либо на синтактику, либо на прагматику и одностороннее сведение языка либо к природным, либо к социальным свойствам неоднократно подвергались критике. Однако, по мнению Л. Г. Зубковой, именно они «позволили глубоко проанализировать и ярче высветить ту или иную сторону объекта, разработать специальные методы его исследования… и таким образом подготовить базу для построения новых синтезирующих теорий» [Зубкова 2002:23].

Становление и эволюция системного подхода к исследованию языка проходили постепенно. Первый синтез природного и социального, объективного и субъективного в изучении языка Л. Г. Зубкова усматривает еще в диалоге Платона «Кратил», где автор обосновывает теорию номинации вещей. Она заключается в сочетании двух подходов - «по природе вещей», исходя из их объективно существующих свойств, и по субъективному выбору именующего, говорящего. Следующим по значимости вклада в общую теорию системности языка можно назвать учение В. фон Гумбольдта, которое объединило в себе две сосуществовавшие на протяжении долгого времени тенденции в познании языка - рационалистическую и сенсуалистическую. Согласно В. Гумбольдту, язык выступает посредником между человеком и окружающей действительностью, природой и духом, объективным и субъективным. В соответствии с превалирующей направленностью народа и сознания отдельно взятого говорящего на мир внешний, материальный, или на идеальное, духовное, «один язык несет в себе больше последствий своего употребления, больше условности, произвола, другой же ближе стоит к природе» [Гумбольдт 1985:379-380]. Наиболее полно синтезирующий системный подход был разработан А. А. Потебней. В учении А. А. Потебни на первый план выходит понимание языка как динамической системы, в которой движение является естественным внутренним свойством. Основными функциями языка ученый считает познавательную и творческую. По определению А. А. Потебни, «язык есть человеческая деятельность, состоящая в создании членораздельных звуков и знаков и направленная к познанию, то есть к разложению чувственных восприятий, к приведению этих восприятий в систему и к закреплению результатов деятельности для себя и других… язык есть система знаков, способная к неопределенному, к безграничному расширению» [Потебня 1981:133-134]. Подвижность языковой системы позволяет ей адаптироваться к постоянно развивающемуся обществу и удовлетворять меняющимся требованиям говорящих, то есть обеспечивать общение. Динамический потенциал языка не имеет пределов, во-первых, потому что из более менее устойчивого числа его элементов можно составить бесконечное число комбинаций, во-вторых, потому что смысловое содержание также стремится к изменению и расширению.

Однако, как полагает Л. Г. Зубкова, именно учение Бодуэна де Куртенэ о системе языка «подготовило современные представления о языковой системе как целостной совокупности взаимосвязанных единиц, об уровневой ее организации, о зависимости свойств языковых единиц от их места в системе, об иерархии единиц, о типах отношений между ними, о механизмах их выделения и функциях, о характере и пределах вариативности» [Зубкова 2002:311]. Бодуэн де Куртенэ не только постулирует язык как самостоятельную, целостную, внутренне связанную систему, но и выделяет в нем следующие подсистемы и их основные единицы: фонетическую (фонема), морфологическую (морфема), синтаксическую (синтагма) [Бодуэн де Куртенэ 1963].

Обзор вышеперечисленных лингвистических концепций В. Гумбольдта, А. А. Потебни и И. А. Бодуэна де Куртенэ показывает, что к началу XX в. в языкознании сформировалось учение о языке как о целостной системе. Однако однозначное признание системности языка не сразу привело к толкованию и изучению лексики как взаимосвязанной системы. Традиционная семасиология XIX в. зародилась как наука о значениях слов в недрах младограмматического течения. Оно характеризовалось атомистическим подходом к исследованию языка и ставило задачу выявить причины и типы смысловых изменений на основе изучения отдельных, изолированных слов, отсюда и название «атомистический». Такой узкий подход не оправдал себя и подвергался критике со стороны многих лингвистов (Ф. де Соссюр, М. М. Покровский, И. А. Бодуэн де Куртенэ). Ф. де Соссюр справедливо считается родоначальником учения о языке как системе вербальных знаков. Каждый знак приобретает значение, вступая в оппозицию с другим знаком. Значение знака, «значимость», определяется его отношениями с прочими элементами системы. Таким образом состоялось признание главенства целого над составляющими элементами и отношений между элементами над отдельным элементом. Положение Ф. де Соссюра о функционировании языковой системы в синхронии в дальнейшем было расширено. Представители пражской лингвистической школы настаивали на возможности системного диахронического подхода к эволюции языка, рассматривая язык как открытую динамическую функциональную систему средств выражения, имеющую центральные (системные, регулярные) и периферийные элементы и служащую коммуникативным целям. Понятие функции языка связывает языковую систему с системой отношений человека и общества, системой коммуникации. Значения языковых элементов лежат в их функционировании, в их взаимоотношениях. Взаимодействуя, они образуют многочисленные подсистемы. Следовательно, язык - это система систем, система уровней, каждый из которых обычно постулируется как система, либо подсистема языковых единиц.

Основоположник отечественной семантической лексикологии М. М. Покровский, исследовавший лексические составы древних языков сравнительно-историческим методом, одним из первых высказал предположение о том, что отдельные слова объединяются в «группы слов», принадлежащих одной и той же «сфере представлений». Если сначала эти «сферы представлений» обозначали сферы общественной жизни, сферы производства или «известные стороны нашего быта», то есть относились к сфере материальной культуры, то позднее они стали обозначать и понятия идеальные, группы однородных явлений внешнего или духовного мира. Слова в данных группах связаны разнообразными внутриязыковыми и внеязыковыми отношениями [Покровский 1959]. В. В. Виноградов, в свою очередь, полагал, что «характерной особенностью русского языка является тенденция к группировке слов большими кучками вокруг основных центров значений» [Виноградов 1972:18].

Если в конце XIX - начале XX вв. делались первые предположения о том, что словарный состав языка упорядочен и характеризуется определенной организацией, то середина ХХ в. ознаменовалась утверждением и всеобщим признанием принципа системности в лексике и семантике. Такие известные современные отечественные лингвисты, как В. М. Солнцев, А. А. Уфимцева, З. Д. Попова, И. А. Стернин, Э. В. Кузнецова, В. А. Звегинцев, Г. С. Щур, А. А. Реформатский, Ю. С. Степанов, а также зарубежные - Р. Квирк, Дж. Лич, М. Хоуи, М. Ранделл, М. Махмудиан, И. Ли и др. высказываются за системное изучение лексики. Системность лексики обосновывается, во-первых, фактом признания языка в целом иерархической, универсальной, знаковой системой, что автоматически делает лексику его подсистемой; а во-вторых, тенденцией лексических единиц объединяться в различные группировки.

По мнению Н. Ю. Шведовой, язык как естественная система - это сложное устройство, включающее в себя объединение подсистем, имеющих также свою внутреннюю организацию и взаимодействующих друг с другом. Таким образом, факт системности языка в целом ведет к признанию системности лексики в качестве его подсистемы. Лексический состав языка обладает всеми признаками целостной организации, делает вывод Н. Ю. Шведова. Он членится на отдельные участки (подсистемы), которые сами имеют достаточно сложное внутреннее устройство. Эти участки не изолированы друг от друга, между ними существуют разнонаправленные связи; наконец, само существование лексических подсистем, движения в их составе, взаимные отношения входящих в них единиц и их группировок регулируются всем словарным составом языка [Шведова 1988].

Несостоятельность двух ведущих аргументов против признания системного характера лексики была объективно показана Э. В. Кузнецовой. Первый заключается в том, что системность - это отражение связей и отношений действительности, то есть категория не языковая и поэтому ее нельзя применять к лексике. Если согласиться с этой точкой зрения, то следует вообще отказаться от изучения лексики, так как содержание слов формируется прежде всего под влиянием факторов внелингвистического характера. Согласно второму положению словарный состав не поддается системной интерпретации в силу своей подвижности и безграничности. Однако открытость и лабильность - естественные внутренние качества языка в целом и его лексического подуровня в частности, без которых не было бы их развития, без чего язык оставался бы «мертвой» структурой. Если бы язык не реагировал чутко на все изменения в научной и общественной жизни людей, то он не смог бы выполнять свои главные функции - коммуникативную и информационную [Кузнецова 1982]. По мнению Э. М. Медниковой, системный характер словарного состава обнаруживается в распределении слов по некоторым семантически объединенным лексическим группам - лексико-семантическим парадигмам [Медникова 1969].

С точки зрения теории информатики, язык есть код, с помощью которого кодируется семантическая информация. В данном определении, по мнению В. М. Солнцева, также обнаруживается констатация системного характера языка. Лексическая система представляет собой целостный, внутренне упорядоченный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях. Ее важнейшие свойства: целостность (внутреннее единство), дискретность или членораздельность (обособленность элементов друг от друга), иерархичность (отношения единиц разной сложности) и линейность (форма функционирования языка, связь элементов, неоднородность элементов). Устройство, организация, упорядоченность системы представляют собой структуру этой системы. Функционирование языка проявляется в образовании из него элементов различного рода конкретных систем, выражающих, хранящих и несущих информацию [Солнцев 1977].

З. Д. Попова и И. А. Стернин также высказываются за то, что системность языка - его собственное, онтологическое свойство. Результаты познания учеными этого свойства приводят к научным описаниям системы языка. Язык - это система, в которой различаются элементы и структура, то есть схема связей или отношений между элементами. Элементы и структура существуют в самом языке. Очевидным элементом системы языка является слово, несущее многоплановую, содержательную информацию о предметах и явлениях объективного мира [Попова, Стернин 1984].

По нашему мнению, системность лексики не противоречит постулату о всеобщей системности материального мира. Способность человека к рациональному познанию позволяет ему обнаруживать, систематизировать и закреплять в памяти законы изменения материи, что и отличает человека от животного. Язык служит средством передачи мыслительного содержания, вербальной информации, с помощью определенных материальных форм (лексических единиц). Вся совокупность лексических единиц, зафиксированная и отраженная в словарных дефинициях, в тексте, материальна, то есть, системна. Кроме того, в процессе познания языка, лексики в частности, человек стремится систематизировать предмет своего изучения и знания о нем. Таким образом, системность присуща лексике как таковой, являясь ее природной особенностью. Систематизация лексики человеком также необходима для удобства ее познания.

Определение системы как универсального явления, используемого различными науками, характерна, таким образом, и для лексики как подсистемы языка. Система - отграниченное, взаимосвязанное множество, отражающее объективное существование конкретных отдельных взаимосвязанных совокупностей тел (языковых элементов). Логично, что лексика в качестве подуровня системы языка, который является строго организованным образованием, получает его качество упорядоченности.

Упомянутые в начале главы характерные черты словарного состава языка ни в коей мере не противоречат следующим основным свойствам системы. 1) Система, являясь конкретным видом реальности, пребывает в постоянном движении, в ней происходят те или иные изменения. Элементы системы находятся друг с другом в закономерных связях и отношениях. Каждый компонент системы существует не изолированно, а приобретает значимость во взаимодействии и противопоставлении другим компонентам системы. 2) Система обособлена и независима от внешней среды. При этом она вступает с ней в различные взаимоотношения. В этом проявляется внешнее свойство системы. 3) Система обладает целостностью. Причем, чем более система отграничена от среды, тем более она внутренне целостна, индивидуальна, оригинальна [Аверьянов 1985, Денисов 1993, Русский язык 1997, Geier 1998, Mahmoudian 1993].

Лексическая система, под которой понимается совокупность всех разноуровневых лексических единиц языка, неразрывно связана с семантической системой, под которой подразумевается вся совокупность значений этих единиц. Вопрос структурной организации лексико-семантической системы занимал умы языковедов на протяжении всего развития науки о языке. Представления о составе и связях внутри лексико-семантической системы также неоднократно менялись в зависимости от того, как тот или иной ученый трактовал понятие «значения» слова. Признание принципа относительности лексических значений привело к разному пониманию понятий «семантической системы» или «семантической структуры языка». Современное языкознание, по мнению С. Д. Кацнельсона, располагает двумя основными и в ряде отношений диаметрально противоположными разновидностями этого понятия [Кацнельсон 1965].

Система Ф. де Соссюра.

Основные черты этой системы могут быть резюмированы в следующем виде:

а) Весь механизм языка выводится из противопоставлений. За элементарные единицы семантической системы принимаются вытекающие из противопоставлений слов «значимости».

б) Число значимостей в системе приравнивается к числу противостоящих друг к другу слов-знаков («принцип параллелизма формы и содержания в языке»).

в) Значимости определяются как чисто дифференциальные единицы, не имеющие положительного содержания. Они вычленяются только отрицательно по контрасту с прочими элементами системы («не то, что другие»).

г) Подобно своим частям (значимостям), и мышление в целом лишено в таком понимании положительного содержания. Это - «аморфная, нерасчлененная масса», обладающая свойствами абсолютной однородности и произвольной членимости. Все содержание такого «мышления» сводится к различиям, вносимым в него извне языком.

д) Система значимостей представляется лабильной и неустойчивой. Любое изменение в количестве знаков должно отражаться на всей системе, поскольку значимости полностью зависят от противопоставлений и могут свободно распределяться между разными количествами слов.

е) В системе господствует индетерминизм («произвольность»), так как разграничение «масс» звучания и мышления на отдельные знаки здесь ничем не обусловлено и связь между «звуком» («означающим») и значимостью («означаемым») внутри слова-знака оказывается чисто внешней по своей природе [Соссюр 1977, 1990].

Неогумбольдтианская система.

Основные черты этой концепции, которая, несмотря на некоторые точки соприкосновения с концепцией Ф. де Соссюра, в целом резко от нее отличается, могут быть сформулированы в следующих тезисах:

а) Элементарными единицами семантической системы являются «содержания слов», которые в противоположность значимостям ориентированы не на предметный мир, а на специфический «способ видения» или «раскрытия мира», присущий данной этнической общности.

б) Принцип параллелизма формы и содержания в языке хотя и ставится порой под сомнение, но в общем удерживается, поскольку за каждым формальным различием предполагается различие «языковых содержаний» и скрывающегося за ними «способа видения мира».

в) Положительное содержание значений в принципе не отрицается, но раскрытие его осложняется субъективным компонентом, ослабляющим и заметно подрывающим признание реальных значений.

г) Отождествляемое с этническим «видением мира» языковое мышление имеет объективные моменты, но они отступают на задний план, поскольку основной упор делается на субъективные моменты, реальные и мнимые, относимые на счет этнического «видения мира».

д) Система в целом представляется устойчивой, как устойчива данная этническая общность и приписываемый ей тип «видения мира». Факты исторических изменений в системе нередко учитываются, но последовательного объяснения с принятой за исходную точку зрения в общем не находят.

е) В системе господствует механический детерминизм; все отличительные особенности системы, как содержательные, так и формальные, расцениваются как прямые и непосредственные преломления «этнического мышления», пронизывающего весь строй языка [Гумбольдт 1985].

Бьльшая конкретность «содержаний слов» сравнительно со «значимостями» позволила выделить их сферы функционирования («микросистемы») в качестве ближайших, соприкасающихся областей, в которых совершается размежевание и взаимодействие значений. Но вопрос об отношении этих сфер функционирования к мышлению и реальной действительности не подвергался специальному исследованию, в силу чего объективные условия формирования значений остались невыясненными.

К современному представлению лексико-семантической системы относится теория, выработанная С. Д. Кацнельсоном:

а) Основными единицами семантической системы языка являются лексические значения (семемы), по своему объективному содержанию совпадающие (точнее, стремящиеся совпасть) с формальными понятиями.

б) Между лексическими и семантическими единицами нет прямой корреляции. Явления полисемии, синонимии и синтаксической деривации нарушают параллелизм между значениями и фонетическими словами («принцип асимметрии или анизоморфизма»).

в) Лексические значения своеобразно, противоречиво и неполно отражают предметы и отношения, открывающиеся людям в процессе познания объективной действительности. Содержание значений обусловлено как свойствами самой объективной действительности, так и уровнем развития познавательной мысли. В известных пределах содержание слов может быть модифицировано под влиянием формальных факторов и обратного воздействия форм языка на их содержание.

г) Мышление - это не «бесформенная и смутная масса», лишенная положительного содержания, но также и не этнически обусловленный «способ видения мира». Содержание мышления отнюдь не исчерпывается совокупностью семантических единиц языка. Система языка и ее содержательная сторона являются лишь необходимой предпосылкой для накопления и хранения мыслительных элементов, их умственной переработки и упорядочения, актуализации мысли и передачи ее в акте коммуникации. Непосредственным проявлением мысли является не система языка, а конкретный речевой акт и его продукт - определенный отрезок речи (текст).

д) Инвентарь семантических единиц не случаен и произволен. В своей основе он детерминирован познанием объективного мира и уровнем развития мышления. Но этот детерминизм не жесткий. Перед каждым языком всегда открыт ряд возможностей обозначения понятий и их формального выражения, что придает семантической системе значительную гибкость и подвижность. Таким образом, в семантической системе господствует вероятностный детерминизм [Кацнельсон 1965:104-108].

С точки зрения психолингвистики, в которой язык понимается как процесс, как речевая деятельность, лексико-семантическая система может выглядеть следующим образом.

а) Лексические единицы языка (слова, словосочетания) составляют лексическую память человека или ментальный лексикон.

б) Информация, знания человека о внешнем мире, смыслы лексических единиц, словом, весь тот материал, который человек использует для мышления, образуют ментальную энциклопедию.

в) Наблюдается определенное соответствие между лексическими единицами и единицами мышления: слово - концепт, номинативное единство (словосочетание) - понятие, предложение - логема, повествовательное предложение - суждение.

г) Значение слова имеет ассоциативную природу и определяется как «процесс соотнесения идентифицируемой словоформы с некоторой совокупностью единиц глубинного яруса лексикона и ментальной энциклопедии, отражающей многогранный опыт взаимодействия индивида с окружающим миром».

д) Слово имеет значение не само по себе, а только в силу того, что оно «возбуждает определенные психические образы в сознании индивида».

е) Значения слов не входят ни в ментальный лексикон, ни в ментальную энциклопедию. Они хранятся отдельно, исполняя роль связующего звена, «пути» от мысли к слову.

ж) Ментальный лексикон обладает иерархической, гнездоподобной структурой, в которой все единицы находятся в ассоциативных связях и группируются в ассоциативные, тематические, ряды. В его составе можно выделить ядро лексикона, общее для разных языков и состоящее из единиц конкретной семантики, главным образом, односложных существительных и прилагательных, и периферию [Залевская 1978, Чесноков 1969].

Каждый исследователь склонен видеть лексико-семантическую систему, ее составляющие и типы связей между ними по-своему. В этом, по мнению Ю. Н. Караулова, заключается свобода научного творчества [Караулов 1981:166].

Так, Г. И. Тираспольский считает, что в лексико-семантической системе присутствуют одновременно интегрирующие и дезинтегрирующие факторы устройства. Он выделяет: закономерности (наиболее частотные изменения, ставшие обязательными), тенденции (менее частотные изменения, еще не ставшие обязательными, но стремящиеся к этому) и случайности (изменения, вызванные коммуникативной некомпетентностью, ошибками говорящих) в ее развитии. Причины, вызывающие данные явления, имеют языковой и внеязыковой характер [Тираспольский 1999].

В основе организации лексического пространства лежит связь между словами, отражающая систему отношений, существующих между элементами, выступающими в качестве обозначаемого. Одно слово может быть связано не с одним словом, а со многими другими словами. Связь бывает сильной или слабой в разных случаях. Системные связи слов в лексической системе отличаются от языка к языку. Различия мотивируются внеязыковыми причинами - особенностями среды, истории, культуры и т. д. [Новиков, Ярославцева 1990]

По нашему мнению, семантическое пространство слов - это область существования и функционирования их лексических значений. Значения существуют не изолированно, а в связях друг с другом. Благодаря этому слова связаны как языковые единицы. Семантическая связь осуществляется, когда в словах, элементах значения есть что-то общее. Значения слов находятся между собой в пересечении. Величина пересечения, то есть общего, повторяющегося содержания, определяет силу данной связи. Структурные отношения, существующие между единицами языка, многообразны и далеко не все выделены и изучены. Как правило, изменение одного элемента влечет за собой изменение в другом, связанном с ним элементе. Связи лексических единиц обусловлены материальными или психическими контактами. Связи могут быть существенные и несущественные, непосредственные и косвенные, генетические и ассоциативные и др. Отношение между двумя единицами системы (парное или бинарное отношение) называется оппозицией. Каждая единица системы может входить в большое количество оппозиций. Таким образом, создаются группы и классы элементов. Соединяясь друг с другом, они образуют в конечном счете систему языка (подчеркнуто нами, И.Д.). Выявление и изучение структурных отношений и связей между элементами языковой системы - одна из актуальных задач современной лингвистики [Попова, Стернин 1984].

Как известно, лексико-семантические системы весьма своеобразны в каждом языке. Это объясняется следующими причинами:

Различия в понятиях и понятийных системах народов как отражение различий в обстоятельствах и содержании их материальной и духовной жизни. Концептуальную сферу считает национально обусловленной, в частности, А. Вежбицка. Универсальными концептами русской культуры, по мнению А. Вежбицки, являются «душа», «судьба» и «тоска». Этим концептам на семантическом уровне соответствуют лексико-семантические поля и группы со значениями «emotionality» (эмоциональность), «irrationality» or «non-rationality» (иррациональность), «non-agentivity» (фатализм), «moral passion» (внутренняя страсть) и др. Лексические единицы, формирующие эти лексические объединения, встречаются наиболее часто в текстах русской литературы. They «shape the semantic universe of the Russian language» [Wierzbicka 1992: 395]. (Они формируют семантическое пространство русского языка.)

А. Бланк также выступает за национальное обоснование концептуальной сферы и ее предопределяющее влияние на формирование лексической системы языка. Именно этим, а не разным видением мира, по его мнению, объясняется различие количества лексем, обозначающих «снег», «цвет» и т. п. в языках разных народов. А. Бланк на примере слова «match» анализирует способы номинации в английском, французском, немецком, испанском языках и утверждает, что различные пути номинации свидетельствуют о разных концептуальных системах. Согласно данным исследований А. Бланка способы номинации данной лексемы претерпевали изменения в процессе исторического развития наций. Этот факт указывает на подвижность, лабильность концептуальных систем [Blanc 2001]. Чем шире и сложнее система понятий, тем более сложной лексической системы она требует для своего языкового выражения. Один концепт может иметь несколько наименований в языке, которые зачастую представляют синонимический ряд. Концепт «beautiful» на лексическом уровне представлен следующими единицами: «lovely, graceful, elegant, symmetrical, comely, fair, attractive»; концепт «charming» - единицами «fascinating, attractive, luring, drawing, seducing, conjuring, hypnotizing» [RT&WD 1992: 21, 30]. Концепт «красивый» в русском языке выражается на лексическом уровне единицами: «прекрасный, распрекрасный (разг.), хороший, пригожий (нар.-поэт.); красавица, красотка (разг.), краля (прост.)»; концепт «очаровательный» - единицами «обаятельный, прелестный, пленительный, обворожительный, чарующий» [ССРЯ 1970: 112, 488]. Каждый концепт и каждый референт могут быть вербализованы любым языком. Наибольший интерес, по мнению современных лингвистов, представляет изучение того, какие концепты обычно и постоянно вербализуются данным языком. Считается, что такие исследования помогут установить, как та или иная языковая общность концептуализирует внешний мир.

Особенность самой неязыковой действительности. К примеру, в случае объектов-континуумов сама действительность не препятствует ее членению различными способами. Это дает в результате различающиеся понятийные и семантические системы. (Континуум - это не дискретный объект, например, цветовой спектр, образуемый плавным изменением световой волны.) Blue - синий и голубой.

Как результат внутриязыковых причин:

а) Принцип произвольности знака. Между признаком и понятием не обязательна какая-либо естественная зависимость или сходство. В различных языках наблюдается различная структура полисемии.

б) Типы семантической и синтаксической деривации, основанные на метафорическом и метонимическом переносе значения. Дорога (в значении железная дорога). Railway.

в) Способы номинации. Каждый язык особым образом сочетает понятия в значении. Плотничать - work as a carpenter, to man - укомплектовывать штатами.

г) Различия в распределении коннотации. Хороший, угарный (жарг.), крутой (жарг.). Good, cool (informal), awesome (informal).

д) В языках есть различия в распределении понятий по уровням языковой структуры. Ключик - лексическое выражение, little key - грамматическое выражение. Fatherless - лексическое выражение, без отца - грамматическое выражение.

е) При равной коммуникативной установке денотаты подаются с разной мерой эксплицитной разработки. Работает - he works, he is working [Никитин 1988:60, Кацнельсон 1965:108].

Ввиду того, что понятие «лексическая система» стало общепризнанным, неоднократно предпринимались попытки представить словарный состав языка как нечто целое. Это привело к появлению новых, структурных, методов его описания, анализа и классификации. Многоярусность, сложность понятийной и языковой картины мира затрудняют глобальное изучение всего словаря в целом и его соотношения с реальной действительностью [Гайсина 1981, Кузнецов 1986, Шведова 1988]. Для исследований обычно берутся отдельные лексические группы, выделяемые на основе какого-либо критерия. По мнению языковедов, только тщательное исследование всех типов, классов слов позволит выявить закономерности системной организации словарного состава языка [Новиков, Ярославцева 1990]. Исследование лексики проходит по нескольким направлениям.

Изучение словарного состава по предметным группам.

Исследование словарного состава по понятийным и семантическим группам.

Историко-семасиологическое изучение лексико-семантических групп одного и того же или разных языков.

Исследования в области языка эталона [Рождественский 1969:5, Уфимцева 1962:18].

Семантические исследования характеризуются и разными методами: трактовка системных связей отдельного слова через анализ его смысловой структуры и типизацию семантических отношений между его значениями, попытка прочертить некоторые сквозные линии через весь словарный состав, расположив на них лексику определенными рядами, группами, гнездами (синонимия, антонимия, омонимия, паронимия), опыты построения отдельных ономасиологических групп с анализом взаимоотношений между составляющими их элементами и приемы типизации синтаксических связей и валентностей лексической единицы с последующей реконструкцией ее семантики по модели сочетаемости, опыты лексикографической интерпретации системных отношений - в словарях идеографического типа [Караулов 1981:167].

Несмотря на разнообразие методов, пока еще отсутствует общепринятая теория лексико-семантической системы, имеющая достаточную объяснительную силу. В характеристике типа лексикона должны быть отражены многие параметры - количественный объем лексикона, качественное семантическое разнообразие составляющей его лексики (то есть отражение в лексиконе разных сторон действительности с учетом количества лексем, заполняющих те или иные направления в отражении действительности), статистическая структура лексики (соотношение слов высокой и низкой частотности, текстообразующая способность определенных частотных групп лексики и т. п.), морфемная структура лексики, стилистическое членение лексики, семантическая структурированность лексики (многозначность, синонимия), грамматическая структурированность, сочетаемость лексики, словообразовательные потенции [Супрун 1980:103].

Еще одной трудностью описания лексико-семантической системы языка является то, что природа единиц семантической системы - значений - не материальна. Значения виртуальны [Русский язык 1997:140]. Они определенным образом организованы и упорядочены и реально хранятся в памяти человека. На основе связей, существующих между ними, значения образуют внутренний лексикон человека. Конкретный способ организации лексикона до сих пор неизвестен, поскольку он непосредственно не наблюдаем, как и содержимое памяти в целом: о структуре содержимого памяти можно судить лишь по некоторым косвенным данным, находящим выражение в эксплицитно представленных результатах интеллектуальной деятельности.

Лексический состав языка, помимо своей внутренней формы представления (ментальный лексикон), имеет две формы внешнего представления, доступных непосредственному изучению, - словарь и линейная последовательность в тексте. Единицы словаря организуются, как правило, в алфавитном порядке, что обеспечивает формальность их поиска. Однако такое представление лексических единиц имеет два недостатка: оно, во-первых, не отражает их истинную организацию в семантическом пространстве; во-вторых, не выявляет лексические и семантические отношения, существующие между ними. Это примерно то же самое, что и список неизвестных географических названий, бессмысленный без привязки к географической карте [Allott 2002]. В данном случае «привязка» должна быть к внутренней структуре лексического состава языка, которая и является некоторым аналогом карты семантического пространства. Второй недостаток заключается в отсутствии общепринятого правила подачи однокоренных слов. Так, прилагательное pleasant можно поместить в словарную статью существительного pleasure в качестве его деривата, хотя оно предшествует ему по алфавитному принципу. С другой стороны, если поместить прилагательное по алфавиту, пользователь, зная лишь существительное pleasure, столкнется с трудностью в поиске однокоренного прилагательного. Ситуация еще более усложняется в случае, когда морфологически связанные единицы не имеют орфографического сходства. Сравните: church (ecclesiastical), eye (ocular), hand (manual), sight (visual), hearing (auditory), tooth (dental), two (double/dual) [Новиков, Ярославцева 1990, Jackson 1995].

Формальные свойства языковых единиц наиболее полно представлены во второй форме (в тексте), так как здесь они расположены относительно друг друга не случайным образом, а на основе определенных языковых закономерностей [Новиков, Ярославцева 1990:5,6]. Таким образом, полноценное, объективное описание лексико-семантического подуровня языка должно давать представление как о ее внутренней форме, так и о внешней, причем не только словарной, но и текстовой.

Итак, в ходе исторического развития языкознание прошло путь от изучения отдельных лексических единиц к пониманию лексики как упорядоченной, организованной системы со своими внутренними законами, закономерностями, тенденциями и случайностями в развитии. Переход к системной трактовке лексического состава был постепенным: от первых замечаний о стремлении лексических единиц объединяться в группы до исследований этих групп и внутренних связей их элементов. Утверждение и обоснование системности в лексике и семантике привело к возникновению новых подходов и методов их изучения: метод лексико-семантических групп, метод тематических, синонимических, паронимических, антонимических и др. групп. Несмотря на многообразие методов описания и классификации, точный способ организации лексики и видов структурных связей между ее элементами до сих пор не известен и «лексико-семантическая карта языка» не составлена. Это объясняется сложностью организации лексико-семантической структуры и ее виртуальным характером (внутренняя форма), не поддающимся непосредственному наблюдению.

Кроме внутренней формы, лексико-семантическая система имеет две внешние формы существования: словарную и текстовую. Именно вторая (текстовая) форма позволяет исследовать и классифицировать типы лексических связей. Возможно ли представить всю совокупность лексических и семантических единиц в целом, описать их структурные связи, объединив языковой и речевой, внутренний и внешний аспекты их существования и отразив межъязыковые и внутриязыковые отличия? Эту задачу призван решить полевый подход к исследованию и анализу лексико-семантической системы языка. Он позволяет объединить все существующие методы и подходы к систематизации лексического состава языка и перейти от структурирования относительно малых групп слов к более крупным и моделированию структуры целого лексикона. Теория полевого подхода будет представлена в следующем параграфе.

1.2 Проблемы теории лексического поля: методология, идеи, модели

Полевый подход зародился в середине ХХ в. и первоначально предназначался для изучения лексико-семантической системы языка. Со временем он распространился на широкий круг явлений: грамматику, синтаксис, контекстологию. Принято выделять: лексические группы или парадигмы, парадигматические поля (Трир, Гуденаф, Лаунсбери, Косериу); синтаксические поля (Порциг, Вайсгербер); грамматические поля (Адмони); грамматико-лексические поля (Гулыга и Шендельс); функционально-семантические поля (Бондарко), ассоциативные поля (Апресян) и др. [Стернин 1985:37]

«Семантическое поле - это совокупность слов, объединяемых смысловыми связями на основе единого общего понятия или сходных признаков их лексических значений» [СЭС 1980:1037]. Из этого определения видны два подхода к трактовке данного понятия: лингвистический, семасиологический и экстралингвистический, ономасиологический. Необходимость разделения семантики на два аспекта связана с выделением двух взаимосвязанных и взаимодополнительных видов языковой деятельности: продуцирование речи (кодирование) и восприятие речи (декодирование), а также с асимметрией плана выражения и плана содержания, в силу которой один элемент плана выражения (слово, морфема, синтаксическая конструкция) способен обозначать ряд элементов плана содержания, то есть обладать многозначностью, тогда как один элемент плана содержания может соотноситься с рядом способов языкового выражения, образующих синонимический ряд или семантическое поле.

Разницу между двумя направлениями можно представить схематически.

Ономасиологическое исследование идет от понятия к слову. Оно исследует онтологию языка, особенности его функционирования, связано с речевой практикой индивидов, изучает речь [Щур 1974:110]. Ономасиологические исследования пытаются обнаружить различные лексические «пути», по которым определенный концепт находит свое отражение на лексическом уровне. Они фокусируются главным образом на постоянных изменениях способов номинации концептов и пытаются таким образом найти повторяющиеся, типичные схемы называния концепта или групп концептов и типологию мотивации лексических изменений.

Ономасиологическая лексикология как наука появилась в начале ХХ в. в недрах немецкой школы языкознания «Wцrter und Sachen» (Слова и вещи), которая ставила своей задачей собрать все имеющиеся в языке или в нескольких языках обозначения одного концепта или понятия и объяснить этимологию их возникновения и степень мотивированности. Это направление послужило методологической основой для большого количества исследований словарного состава в русле современной лингвистической диалектологии и сравнительного языкознания.

Фундаментальная проблема ономасиологии связана с определением концептуальной системы и концепта как базовых терминов ономасиологического анализа. Вслед за шведским языковедом Й. Олвудом мы определяем концепт как «cognitive unit resulting from processes of perception, understanding, volition and emotion involving trying to proactively and reactively structure the world» [Allwood 2002:2]. (Когнитивная единица как результат процессов восприятия, понимания, волеизъявления и проявления эмоций, пытающаяся структурировать мир до и по мере его познания.) Природа концепта остается до сих пор одной из самых дискутируемых тем среди философов востока и запада: «the nature of `concepts' is one of the most debated issues in the philosophy both of the West and the East» [Allwood 2002:2]. В частности А. Бланк задается вопросом «Where do we get these concepts from? Are conceptual systems universal or language-specific?» [Blanc 2001:8]. (Откуда берутся концепты и какова их природа?) Язык предопределяет концепты и наше видение мира или внешний мир предопределяет структуру языка? Этот философский по сути вопрос занимает умы лингвистов еще с ХVIII в. В. фон Гумбольдт утверждал, что слова и их формы определяют понятия. Влияние языка выражается в «формировании своеобразного мировидения... Человек думает, чувствует и живет только в языке, он должен сначала сформироваться посредством языка, для того чтобы научиться понимать действующее помимо языка искусство. Но человек чувствует, и знает, что язык для него - только средство, что вне языка есть невидимый мир, в котором человек стремится освоиться только с его помощью. Для самого повседневного чувства и самой глубокой мысли язык оказывается недостаточным, и люди взирают на этот невидимый мир, как на далекую страну, куда ведет их язык, никогда не доводя до цели» [Гумбольдт 1985: 375-378]. В понимании В. фон Гумбольдта язык не только существует независимо от народа, который на нем говорит, но и оказывает на него большое воздействие. У людей формируется мировидение, навязанное им их языком.