Стилистические аспекты гендера в художественном тексте

Классификация паремий как гендерно маркированных единиц состоит из следующих классов анализа гендерного компонента плана выражения: 1) употребление имен собственных, 2) употребление родственных связей, 3) употребление антропометрических единиц и 4) употребление агентивных существительных. При анализе паремий содержащих имена собственные было обнаружено, что большая часть исследованных нами пословиц и поговорок является гендерно "нейтральной", т.е. они могут быть отнесены как к референту-мужчине, например: Jack is as good as his master - работник не хуже хозяина (there is no difference between the boss and a worker. We are all equal and we should all have equal rights (The Penguin Dictionary of English Idioms, 2001, р.157), так и к референту-женщине, например: Queen Ann is dead! - разг.- открыл Америку! (said in replay to news that is no longer new (Early American Proverbs and Proverbial Phrases, 1997, р.458). Отличительные черты коммуникативных ФЕ, которые имеют маскулинную гендерную референцию: he is real Casanova! - he is irresistible to women. Casanova (1725-98) was an Italian adventurer who had a reputation for being one of the world's greatest lovers (Early American Proverbs and Proverbial Phrases, 1997, с.218). a good Jack makes a good Jill - "если Джек хорош, то и Джил будет хороша" (ср. у хорошего мужа и жена хороша) (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.125). every Jack has his Jill (Gill) - "для всякого Джека найдется своя Джил или у каждого голубка своя горлица (every man can find the right woman if he looks for her) (The Penguin Dictionary of English Idioms, 2001, р.95). all shall be well/Jack shall have Jill - "все будет хорошо, и Джил достанется Джеку" (Маккей, Словарь американских идиом, 1995, с.52). all work and no play makes Jack a dull boy - нескончаемая работа без отдыха и развлечения делает Джека скучным малым, - прежде, чем успеешь сказать «Джек Робинсон» (Буковская, Словарь употребительных английских пословиц, 1993, с.47). "Hamlet without the Prince of Denmark - "Гамлет" без принца Датского (Маккей, Словарь американских идиом, 1995, с.63).

В первой ФЕ обнаруживается осуждение мужской безнравственности, сексуальной распущенности. Три другие ФЕ основаны на оппозиции "мужское-женское". Где правый член данной оппозиции представляет активное начало, а левый - пассивное. Во второй пословице декларируется не только право мужчины главенствовать, но и его ответственность за его спутницу жизни, поскольку от того, насколько достойно будет жить мужчина и как он будет заботиться о своей женщине, зависит ее жизнь и судьба. В третьей и четвертой пословицах раскрывается стереотип наличия именно у мужчины права выбирать себе женщину, женщина выступает главным образом в качестве объекта мужского выбора. Степень родства включает в себя коммуникативные фразеологические единицы (КФЕ) представленные пословицами и поговорками. По характеру (типу) гендерной референции все пословицы и поговорки распределяются следующим образом:

1) группа КФЕ, относящихся к референту-мужчине - 10 идиом, например: mother's darlings make but milksop heroes - из маменькиных сынков героев не выйдет (Буковская и др., 1993, с.45). there is no good wife in the country, and every man thinks he has her - каждый муж думает, что лучше его жены нет (Буковская и др., 1993, с.102). many a good father has but a bad son - у многих хороших отцов плохие сыновья (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998,с.59). В данной группе внимание уделяется разным сторонам жизни мужчины, среди которых наиболее важным являются две мужские роли: мужчина-отец и мужчина - муж. Особо акцентируется зависимость детей и жены от отца и мужа, подчеркивается ответственность мужчины перед детьми и женой, именно он в ответе за их благополучие, благосостояние и.т.д., например: a good husband makes a good wife" - у хорошего мужа и жена хороша" (Маккей, Словарь американских идиом, 1995, с.103). Следует отметить, что для данной группы характерно включение в состав ФЕ одновременно двух гендерно детермированных лексем: в сочетание могут выступать либо мужской и женский термины: husband-wife, man-mother, либо два мужских термина, таких, как father-son. Раскрытие взаимоотношений между отцом и сыном, отмечаются тесной и близкой связью, а именно отцовское участие в воспитании сына во многом определяет то, каким не только человеком, а, прежде всего, мужчиной он вырастет, например: like father, like son - "каков отец, таков и сын" или яблочко от яблони недалеко падает (Буковская и др., 1993, с.83). the sins of the fathers are visited on the sons - грехи отцов преследуют их сыновей (later generations suffer the consequences of their ancestors' vices (Early American Proverbs and Proverbial Phrases, 1997, р.456). he is his father's son - он характером весь в отца (he resembles his father in character) (The Penguin Dictionary of English Idioms, 2001, р.124).

2) группа КФЕ, характеризующая референта-женщину - 3 идиомы, пример: like mother, like daughter - “какая мать, такая и дочь” (Буковская и др., 1993, с.85). who is `she' the cat's mother - especially, used in order to tell someone not to use `she' about someone who is there, because it is considered rude (Longman Idioms Dictionary, 2001, р.393). all are good lasses, but whence come the bad wives? - все девушки хороши, но откуда (отколь) же берутся плохие (злые) жены (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.52). Из малочисленности данной группы, женская картина мира здесь практически не представлена.

3) группа КФЕ, имеющая отношение к абстрактным понятиям - 7 идиом. Гендерная референция здесь является условной. В данную группу входят такие ФЕ, как: diligence is the mother of good luck (success) - терпение и труд все перетрут (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.85). idleness is the mother of all evil (sin,vice) - праздность-мать всех пороков (Маккей, 1995, с.63). love is the mother of love - любовь порождает ответную любовь (Буковская и др., 1993, с.87). experience is the mother of wisdom - жизненный опыт мать мудрости, т.е. основа мудрости в жизненном опыте/в бедах человек умудряется (Фразеологический словарь русского языка, 1978, с.225). if my aunt had been a man, she'd have been my uncle - если бы моя тетка была мужчиной, она была бы моим дядей/кабы бабушка не бабушка, так была бы она дедушкой (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.91). want is the mother of industry - «нужда-мать усердия» (ср. голь на выдумки хитра) (Буковская и др., 1993, с.143). the wish is father to the thought - «желание - отец мысли». = чего хочется, тому вериться (Буковская и др., 1993, с.147).

Исследование гендерной референции паремических выражений с антропометрическими компонентами позволяет распределить их по трем подгруппам

1) пословицы и поговорки, относящиеся к референту-мужчине - 6 единиц, например boys will be boys-used in order to say that it is natural for boys (men) to be noisy and untidy, or behave badly and do things that are not sensible (Longman Idioms Dictionary, 2000, р.36) you will be a man before your mother - разг. шутл. ничего, скоро подрастешь (говорится подростку) (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.785) way to a man's heart is through his stomach - путь к сердцу мужчины лежит через его желудок (Буковская и др., 1993, с.143) faint heart never won fair lady - “робкому сердцу не завоевать прекрасной дамы” (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.45) put not your trust in princes - men of power and influence can be just as fickle and unreliable as the rest of us (Early American Proverbs and Proverbial Phrases, 1997, р.423). as drunk as a lord - пьян, как лорд, пьян в стельку (Маккей, 1995, с.25).

2) пословицы и поговорки, относящиеся к референту-женщине - 3 единицы, например hell has no fury like a woman scorned - “фурия в аду ничто в сравнении с брошенной женщиной” (выражение создано английским драматургом У. Конгривом (W.Congreve, (1670-1729)) (something that you say which means a woman will make someone suffer if they treat her badly (Cambridge International Dictionary of Idioms, 1999, р. 124) there is a woman in it - здесь замешана женщина a woman's work is never done - работе по дому конца нет (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998,с.18) ladies who lunch - wealthy women who do not have to work and have much time on their hands for socializing, gossiping and dining in exclusive restaurants (Dictionary of Proverbs, 1995, р.132 ).

3) пословицы и поговорки, в которых актуализируются формулы народных наблюдений и размышлений, народной мудрости, совета без учета понятий “маскулинности” и “фемининности ” - 10 единиц, например the opera is not over till the fat lady sings - there is still time for things to change (Dictionary of Proverbs, 1995, р.196) adversity (misery or poverty makes strange bedfellows - в нужде с кем не поведешься в Англии в средние века а также в XVI и XVII вв. Отдельные кровати были редкостью. Лица одного пола часто спали вместе еще и в середине XVII в. (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.19) new lords, new laws - новые хозяева новые законы (Буковская и др., 1993, с.19) a cat may look at a king - spoken by an inferior `I have as much right to look at you as you have to look at me. We are both equal.' [The Penguin Dictionary of English Idioms] kings go mad, and the people suffer for it - “короли сходят с ума, а народ расплачивается” (Маккей, 1995, с.128). a man is as old as he feels, and a woman as old as she looks - возраст мужчины определяется тем, как он себя чувствует, а женщины - как она выглядит (Буковская и др., 1993, с.17). it is not the gay coat that makes the gentleman - не одежда красит человека. the tailor makes the man - одежда красит человека (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.458).

Коммуникативные ФЕ, соотносимые по гендерной референции с первой или со второй подгруппой, носят ярко выраженный гендерный характер, и поскольку по объему передаваемой в них социокультурной информации с пословицами и поговорками не может сравниться ни один структурно-функциональный класс идиом, то можно утверждать, что паремии наиболее полно отражают особенности восприятия и познания основных гендерных категорий, выявляют как их традиционные, так и новые свойства, связи и отношения, раскрывают историю, обычаи и новые тенденции к переосмыслению основных функций, роли и места мужчин и женщин в англоязычном обществе. Коммуникативные идиомы третьей группы носят интергендерный характер, их роль в большей степени определяется хранением и передачей информации, относящейся к общечеловеческим ценностям. Следует также отметить, что процесс нивелирования гендерного компонента в семантике коммуникативных фразеологизмов с выходом на интергендерную референцию паремий проходит в большинстве случаев за счет снятия гендерной характеристики мужской антропологической лексемы, например stone-dead has no fellow - мертвые не говорят, мертвые хранят тайну (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.525). Были также зарегистрированы пословицы и поговорки с коммуникативно обусловленными вариантами антропометрических лексем и паремий, в которых “нейтрализуется” гендерная характеристика женской антропологической лексемы, например if you want… smb. is your (the) man/woman - (spoken) used in order to say that a particular man/woman is the best person to help someone or do a particular job (Longman Idioms Dictionary, 2000, с.86) what will Mrs. Grundy say? - разг. что скажут люди? (Буковская и др., 1993, с.149)

Анализ гендерной референции коммуникативных ФЕ с агентивными существительными как пословиц и поговорок, показал, что 29 паремий являются гендерно нейтральными и могут употребляться как по отношению к женщине, так и по отношению к мужчине. Факторами, способствующими и обеспечивающими процесс нивелирования гендерного компонента в прагматическом аспекте идиом, являются 1) интергендерный характер агентивной лексемы, ср. doctor, author, apothecary, teacher, poacher, piper, servant, cobbler, shearer, workman и.т.д. например: an old poacher makes the best keeper - «нет лучше лесника, чем бывший браконьер» (Буковская и др., 1999, с.14), after death the doctor - как мертвому припарки (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998,с.19), choose the author as you choose a friend - выбирай книгу так, как выбираешь друга (Маккей, 1995, с.39), piper and call the tune - платить волынщику и заказывать песни (Буковская и др., 1993, с.139), the cobbler must (should) stick to his last/let the cobbler stick to his last/let not the cobbler go beyond his last - всяк сверчок знай свой шесток. суди, дружок, не выше сапога (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.754), fire and water are good servants, but bad masters - «огонь и вода верные слуги (человека), но воли им давать нельзя» (Буковская и др., 1993, с.43). bad shearer never had a good sickle - у плохого косаря всегда серп виноват 2) ”растворение” гендерного компонента в процессе фразеологизации, например, у таких агентивных существительных, как priest, friar, monk, valet, например: the friar preached against stealing and had a goose (pudding in his sleeve - монах проповедует не красть, а у самого гусь (или пудинг) в рукаве (Буковская и др., 1993, с.16). the cowl does not make the monk - не всяк монах на ком каблук (Маккей, 1995, с.146), no man is the hero to his valet - невозможно сохранить ореол героя в глазах своего лакея, нет порока в своем отечестве (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.356). Рассмотрение второго фактора заслуживает особого внимания, так как процесс “нейтрализации” гендерной отнесенности ФЕ с такими именами деятеля происходит не полностью, в связи с чем, степень генерализации отнесенности коммуникативных ФЕ с АС может варьировать. Мы имеем дело с максимальной степенью “нейтрализации” гендерного компонента при высоком уровне обобщения и абстракции ситуации, являющейся мотивирующей базой ФЕ. В данном случае ассоциативный фон образной гештальтструктуры идиомы в большой степени формируется на основе понятий, имеющих отношение к специфике работы того или иного деятеля, результатам, процессу, особенностям, атрибутам чьей-либо деятельности, и в меньшей степени затрагивает гендерный статус агентивной лексемы, например: creditors have better memories than debtors - «у заимодавцев память лучше, чем у должников» (Буковская и др., 1993, с.45). every man is the architect of his own fortune - всякий человек своего счастья кузнец (Буковская и др., 1993, с.154). Данное явление дает возможность употреблять идиому с АС, относящихся к референту-мужчине, по отношению к референту-женщине, например: Nev.Miss, will you be so kind as to fill me a dish of tea? Miss. Pray, let your betters be served before you. I am just going to fill one for myself. and you know, the Parson always christens his own child first. Невераут. Не будете ли Вы любезны налить мне чаю? Мисс. Сперва надо налить чаю людям, которые лучше Вас. Я собираюсь налить чаю себе. Священник, знаете ли, собственного ребенка крестит первым [Swift: p.102].

Минимальная степень “нейтрализации” гендерного компонента наблюдается в случае употребления интергендерной КФЕ с АС, обозначающими референта-мужчину, по отношению к лицу мужского пола (ср.: like priest, like people - каков поп, таков и приход) (Кунин, Большой англо-русский фразеологический словарь, 1998, с.452). Данное явление говорит о низком уровне обобщения и абстракции референциальной потенции ФЕ, об учете семантики переменного прототипа фразеологизма, в котором гендерный статус имени деятеля является релевантной характеристикой. Следует отметить, что употребление идиомы со статусом интергендерных единиц по отношению к референтам-мужчинам или к референту-женщине коммуникативно обусловлено, и происходит в соответствии с коммуникативными целями конкретной ситуации. Среди гендерно маркированных пословиц и поговорок была также выявлена идиома, которая может употребляться только по отношению к лицу мужского пола. Гендерная характеристика данной ФЕ определяется не агентивной лексемой, а местоимением `he', выполняющим функцию субъекта в данной поговорке: he is no conjurer - разг. ирон. = он пороха не выдумает, он звезд с неба не хватает: By the account I have heard of him, he is no conjurer.- Судя по тому, что я о нем слышал, он звезд с неба не хватает (Буковская и др., 1993, с.87).

Гендерные асимметрии прослеживаются во всех выделенных группах, выражаясь либо в количественном, либо в качественном аспектах. Например, идиомы со словом "man" (77) количественно преобладают над идиомами со словом "woman" (всего 2), причем 39 идиом со словом "man" могут относиться к лицам обоих полов. в подгруппе выражений с терминами родства (57) количественно преобладают идиомы с "мужскими" словами (father, son, brother, uncle) (32), а также количество негативно окрашенных идиом с "женскими" словами больше аналогичных выражений, относящихся к мужчинам.

В группе пословиц и поговорок также наблюдаются гендерные асимметрии:

Среди пословиц и поговорок со словом "man" (102) большинство (90) могут относиться как к лицам мужского, так и женского пола (например: A man can die but once - "Человек может умереть лишь один раз", A man can do no more than he can - Выше себя не прыгнешь). Лишь 12 относятся к мужчинам как представителям своего пола (например: Once a man and twice a child - Мужчиной человек бывает один раз, а ребенком - два). Проведена семантическая классификация извлеченного материала на группы паремий с различными гендерными маркерами и различной оценкой лиц мужского и женского пола.

Таким образом, паремии (пословицы и поговорки) рассматриваются как класс коммуникативных фразеологизмов в которых преобладает интергендерная референция, а также отнесенность данных единиц к мужскому или женскому полу. Интергендерная референция, проявляющаяся и употребляемая к лицам как мужского, так и женского пола или к понятиям маскулинности или фемининности, достигаемая за счет процесса нивелирования (нейтрализации/снятия) исходной гендерной референции пословицы или поговорки, как правило, устанавливаемой или восстанавливаемой на основе исследования внутренней формы паремий. Также немаловажным моментом является пословицы и поговорки английского языка, обладающие определенной динамикой развития, а потому фактически основанного на взаимодействии понятий «фемининности» и «маскулинности» что свидетельствует о наличии гендерной асимметрии на референциальном уровне.

Сегодня к наиболее актуальным вопросам относят изучение конструирования гендера языковыми средствами в различных видах дискурса. Причем наименее исследованным вопросом является изучение дискурсивного фактора «гендер» на выбор языковых средств в процессе коммуникации.

В нашем исследовании корреляции между гендерной идентичностью и использованием языка мы опираемся на трактовку гендера как социокультурной репрезентации пола, так как функционирование языка и речевую деятельность человека вообще невозможно представить без породивших ее общественно-культурных условий.

Высказывание рассматривается как основная единица общения, которая, вслед за Л.П. Чахоян, понимается нами как коммуникативно-семантическая единица, в основе которой лежит способность человека аранжировать базовый семантический материал в соответствии с его коммуникативной интенцией, то есть в соответствии с речевой и речемыслительной установкой, возникающей в данной ситуации общения. Данное определение наиболее точно характеризует высказывание как единицу речи и отвечает современным тенденциям рассмотрения языка с позиции антропоцентрического подхода (Чахоян, 1998,с.95-97).

Определяется понятие гендерно-ориентированных высказываний, под которыми понимаются высказывания мужчин о мужчинах и женщинах и высказывания женщин о мужчинах и женщинах. Иными словами, это высказывания мужчин и женщин о представителях своей гендерной идентичности, а также о представителях противоположной гендерной идентичности.

Рассматривается категория характеризации, поскольку, все гендерно-ориентированные высказывания являются характеризующими: в них говорящий характеризует представителей своей или противоположной гендерной идентичности. Определяется понятие гендерно-ориентированных суждений (ГОС), под которыми понимаются общие суждения и которые могут быть представлены как в эксплицитных, так и в имплицитных гендерно-ориентированных высказываниях.

ГОС представляют собой лексико-синтаксические структуры, обязательными компонентами которых является субъект, представленный существительными «мужчина» (man) или «женщина» (woman) во множественном числе, а также предикат, представленный глаголом-связкой to be и именной частью, выраженной словесными знаками характеризующего класса.

Рассматривается взаимодействие оценочного, эмотивного и экспрессивного компонентов в характеризующих высказываниях, так как взаимодействие людей невозможно без оценочного компонента, выступающего одним из основных конституентов характеризующих гендерно-ориентированных высказываний (Гакова, 2005,с.125).

Рассматриваются эксплицитные гендерно-ориентированные высказывания, порожденные персонажами - мужчинами и женщинами. Диагностическими признаками для их выделения считается функционирование существительных woman/women и man/men в качестве объекта характеризации и сводимость их содержания к общему суждению. Дополнительными признаками служат различные показатели всеобщности, а также, во многих случаях, эмотивные и экспрессивные компоненты. В главе исследуются языковые способы выражения экспликаций в подобных высказываниях, и выводятся из них ГОС. Например, эксплицитное гендерно-ориентированное высказывание, произнесенное персонажем-женщиной: “Show me a man who's not up for an illicit fling and I'll show you a chocolate cake with no calories” [O'Henry: p.45], позволяет сформулировать ГОС: [> men are cheaters].

Выяснилось, что в гендерно-ориентированных высказываниях, направленных на представителей противоположной гендерной идентичности, характеризация всегда реализуется как оценка. Этот вывод подкрепляется большим количеством интенсификаторов и других языковых способов усиления экспрессивности и эмотивности высказываний, которые свидетельствуют о сдвиге от дескриптивного к оценочному смыслу. Например, в гендерно-ориентированном высказывании женского персонажа: “We are not saying that all men cheat. But all men do think about it” [Hill: p. 45]. Наличие показателя всеобщности, выраженного местоимением all, подчеркивает экспрессивность высказывания, эмфатическая конструкция с глаголом do также усиливает «эмотивную» сторону оценки.

При характеризации представителей противоположной гендерной идентичности, персонажи-женщины эксплицитно дают им негативную оценку: “All men are untrustworthy” [Fielding: p.26]. Было обнаружено, что в эксплицитных высказываниях женских персонажей английской лингвокультуры, при характеризации представительниц своей гендерной идентичности, напротив, реализуется положительная оценка: “Anyone with an ounce of sense knows we're the superior race” [Wilde: p.78]. Выяснилось, что женские персонажи английской лингвокультуры характеризуют в основном именно современных женщин, противопоставляя их женщинам предыдущих поколений. Подобная оппозиция выражается лексически (различные обстоятельства времени): “The majority of western women are now financially and emotionally independent” [Maugham: p.203] и грамматически (временная форма Present Perfect, грамматическая конструкция с used to): “One doesn't need a man. Whole thing used to be that men and women got together because women could not survive without them but now - hah! Have own flat (even if hole-filled), friends, income, and job…” [Marryat: p.47].

Персонажи-мужчины, характеризуя представительниц противоположной гендерной идентичности эксплицитно, дают им положительную оценку: “Women nowadays are always in great shape” [Maugham: p.95]. В эксплицитных высказываниях мужских персонажей, при характеризации представителей своей гендерной идентичности, также реализуется положительная оценочность: “Real men don't get afraid” [O'Connor: p.55].

В эксплицитных высказываниях как мужских, так и женских персонажей, направленных одновременно на представителей своей и противоположной гендерной идентичности, присутствует сравнительная оценочность, причем представители своей гендерной идентичности характеризуются с положительной оценочностью, а противоположной - с негативной. Например, гендерно-ориентированное высказывание персонажа-женщины: “I think women understand women better than men” [Hill: p.205]. гендерно-ориентированное высказывание персонажа-мужчины: “Men get more attractive when they get older and women get less attractive”) [Irving: p.58].

Женские персонажи в рассмотренном корпусе примеров не затрагивают тему внешности представителей противоположной гендерной идентичности, то есть мужчин. Однако мужские персонажи английской лингвокультуры касаются данной темы.

Женские персонажи касаются темы взаимоотношений с родителями и темы родительских качеств женщины. Подобные темы не были зафиксированы в высказываниях мужских персонажей в рассмотренном корпусе примеров. Совокупность эксплицитных гендерно-ориентированных высказываний позволяет судить о стереотипах, зафиксированных женским мировидением в рамках английской лингвокультуры.

Определение понятия гендерно-специфичных стереотипов, под которыми понимаются стереотипы, разделяемые представителями конкретной гендерной идентичности в пределах рассматриваемой лингвокультуры. На основе совпадения гендерно-специфичных стереотипов в гендерно-ориентированных высказываниях, произнесенных как мужскими, так и женскими персонажами, были сформулированы общекультурные стереотипы, зафиксированные женским мировидением. Например, и мужские, и женские персонажи английской лингвокультуры сходятся в вопросе о том, что современные женщины разительно отличаются от женщин предыдущих поколений. Так, гендерно-ориентированное высказывание: “Women's lives have changed, and we're all more independent now, with careers…” [Gardner: p.36] произносится персонажем-женщиной. Высказывание же: “Nowadays the women do be the bosses everywhere” [Hill: p.56], произносится персонажем-мужчиной. На основании совпадения гендерно-специфичных стереотипов, мы делаем вывод о существовании в женском мировидении общекультурного стереотипа о том, что современные женщины обладают значительной степенью власти и влияния.

Еще одной гранью вопроса, которая освещается в данной главе, явилось значение гендерной принадлежности персонажа для формирования синтаксической структуры гендерно-ориентированных высказываний и способов их языковой подачи. Было установлено, что для речи персонажей женщин характерна сложноподчиненная структура предложений, а для речи мужских персонажей более характерными оказались простые предложения. На основании данных результатов было показано, что точка зрения О. Есперсена о том, что для женской речи характерен паратаксис, а для мужской - гипотаксис, не распространяется на гендерно-ориентированные высказывания (Есперсен, 1958, с.220). Также тот факт, что гендерно-ориентированные высказывания в речи женщин более линейно-распространены, дает основание заключить, что область гендерно-ориентированных высказываний подтверждает мнение Д. Таннен, Дж. Холмс и многих других исследователей о том, что повышенная речевая активность характерна для женщин именно в ситуации личного общения (Таннен, 2002, с.105).

Были установлены характерные языковые приемы ввода эксплицитной информации в гендерно-ориентированные высказывания.

Имплицитные гендерно-ориентированные высказывания в английской лингвокультуре осуществляется двойной логическая операцией: сначала смысл высказывания эксплицируется, а затем приводится к ГОС. Интересно, что эксплицитно и имплицитно выражаемые стереотипы, по нашим данным, совпадают лишь частично.

Было обнаружено, что, при характеризации представителей противоположной гендерной идентичности, персонажи-женщины имплицитно (как и эксплицитно) дают им негативную оценку: “You are like all men, you think it's okay for a man to give his wife a little tap” [Brain: p.112]. В имплицитных высказываниях женских персонажей английской лингвокультуры (в отличие от эксплицитных), при характеризации представительниц своей гендерной идентичности, реализуется негативная оценка: “How come my mom can slip easily from one relationship to another and I can't get the simplest thing off the ground. Maybe their generation is just better at getting on with relationships? Maybe they don't mooch about being all paranoid and diffident?” [Brontё: p.25].

Персонажи-мужчины, характеризуя представительниц противоположной гендерной идентичности имплицитно, дают им негативную оценку (в отличие от эксплицитных гендерно-ориентированных высказываний): “She, like every other woman, is incapable of running her life without male guidance” [Marlowe: с.102]. В высказываниях мужских персонажей, при характеризации представителей своей гендерной идентичности, в импликации (как и в экспликации) реализуется положительная оценочность: “It's not very manly, is it, getting scared at night” [www. quotations. com].

В имплицитных высказываниях как мужских, так и женских персонажей, направленных одновременно на представителей своей и противоположной гендерной идентичности, присутствует сравнительная оценочность, причем представители своей гендерной идентичности характеризуются с положительной оценочностью, а противоположной - с негативной. Например, гендерно-ориентированное высказывание персонажа-женщины: “But you don't go round wearing your commitment problem on your sleeve like every bloody man over the age of twenty does these days”. [Marlowe: p.41] гендерно-ориентированное высказывание персонажа-мужчины: “It was so much easier to be idiotic and flirtatious and coy and have no brain when you were supposed to be a woman” [Gardner: p.23]. Та же картина наблюдается и в эксплицитных высказываниях.

При анализе эксплицитных гендерно-ориентированных высказываний женских персонажей английской лингвокультуры, направленных одновременно на представителей своей и противоположной гендерной идентичности, было зафиксировано отсутствие интенсификаторов, свидетельствующих об экспрессивности рассматриваемых высказываний. Однако при анализе имплицитных высказываний женских персонажей английской лингвокультуры, направленных одновременно на представителей своей и противоположной гендерной идентичности, наблюдается обратная картина. Таким образом, можно заключить, что обсуждаемые темы в имплицитных высказываниях волнуют персонажей-женщин английской лингвокультуры больше, чем темы, обсуждаемые ими в эксплицитных высказываниях.

Выяснилось, что импликация в гендерно-ориентированных высказываниях в основном вводится с помощью сопоставительной конструкции (like…), риторического вопроса с how many: “You know, he put up those shelves in my room the other day without even asking! How many men would do that?” [www. quotations. com] и часто присутствует в придаточных предложениях полипредикативных единиц: “It's time that man, as a species, grew up” [O'Connor: с.64].

На основании выявленных гендерно-специфичных и общекультурных стереотипов, зафиксированных женским мировидением в рамках английской лингвокультуры, было установлено, что в репрезентации образа женственности в текстах художественной литературы наблюдается динамика изменения представлений о женщинах от патриархальных к эгалитарным.

В репрезентации образа женственности в текстах художественной литературы английской лингвокультуры наблюдается тенденция андрогинии - проявления у женщин «мужских» черт характера. Образ женщины в большинстве гендерно-ориентированных высказываний несет в себе положительную оценку и ассоциируется с независимостью и самостоятельностью, что свидетельствует об изменении гендерных ролей женщин.

В репрезентации же образа мужественности подобной динамики не было зафиксировано в рассмотренном корпусе примеров. Мужской образ в большинстве гендерно-ориентированных высказываний ассоциируется с такими архетипическими характеристиками как склонность преследовать «дичь», бороться за свою «добычу», испытывать азарт от «погони»: “They [men - A.V.] want you to be unavailable so they can pursue you…” [Galsworthy: p.105] преодоления препятствий и преград, как полигамность, агрессивность и т.д.

Было также установлено, что экспрессивность речи, при характеризации представителей противоположной гендерной идентичности, как в эксплицитных, так и в имплицитных высказываниях, свойственна и женщинам, и мужчинам. Таким образом, на материале гендерно-ориентированных высказываний оспаривается точка зрения О. Есперсена, Р. Лакофф и многих других исследователей гендера о том, что экспрессивность речи гораздо выше в женской речи, чем в мужской.

Процентное соотношение гендерно-ориентированных высказываний в речи мужских и женских персонажей показало, что женские персонажи высказываются о женщинах почти столь же часто, как и о мужчинах (45% / 50%). Дистрибуция же высказываний мужских персонажей о женщинах и мужчинах значительно отличается (65% и 34%). Следовательно, тема представителей собственной гендерной идентичности волнует персонажей-женщин значительно больше, чем персонажей мужчин. Также процентное соотношение гендерно-ориентированных высказываний о представителях своей и противоположной гендерной идентичности у женских персонажей английской лингвокультуры выше. Таким образом, можно заключить, что тема сравнения мужчин и женщин привлекает внимание женских персонажей английской лингвокультуры сильнее, чем мужских персонажей.

2.1.3 Эвфемизмы как гендерно маркированные стилистические единицы

Анализ литературных источников по проблемам эвфемизации выявил разнообразие толкований термина «эвфемизм» в связи с возможностью изучения эвфемизации в рамках широкого и узкого подходов. В рамках узкого (лингвостилистического) подхода анализ эвфемистического способа номинации осуществляется в лексикоцентрическом и текстоцентрическом словарных пространственных измерениях. Лексикоцентрическое (языковое) измерение связано с традиционным подходом к эвфемизмам как членам «лексико-фразеологического сообщества». в свете текстоцентрического измерения эвфемизмы рассматриваются как производные речевой деятельности, как функционирующие в речи любые единиц языка.

Выделяются условия употребления языковой единицы в функции эвфемистической замены, определяющие следующие факторы: 1) фактор контекста: один и тот же эвфемизм в разных условиях контекста не в одинаковой мере реализует свой эвфемистический потенциал. 2) фактор непринужденности / детерминированности общения: вероятность появления эвфемизмов выше, если говорящие общаются как параметризованные, а не как глобальные личности. 3) стилевой фактор: существует стилистическая закрепленность эвфемизма за определенным стилем речи. 4) социальный фактор: большинство эвфемизмов социально детерминированы. 5) фактор социальной относительности эвфемизма: эвфемистическая значимость языковой единицы имеет относительный характер (в некоторых случаях стилистически сниженные наименования могут выступать в качестве эвфемизмов). 5) фактор речевой культуры: носители «элитарного» типа речевой культуры более склонны использовать эвфемизмы в своей речи в отличие от носителей более низких типов речевых культур. 6) временной фактор: функционирование языковой единицы как эвфемизма определяется временными рамками, в результате частого употребления происходит контаминация эвфемизмов, утрачивается мелиоративная функция.

В качестве основы для классификации эвфемистической лексики с позиции ее образования нами были рассмотрены классификации А.М. Кацева, О.Ф. Ивановой, С. Видлак, B. Warren, J. Neaman, С. Silver, J. М. Williams. Большинство вышеупомянутых исследователей выделяют такие средства эвфемизации, как заимствование, метафорический перенос, метонимия, расширение семантического значения. Помимо этого, отмечается участие различных способов словообразования (образование сложных слов, деривация, аббревиация и др.), фонетического изменения, частичной и полной антонимии, аллюзии, эпонимии и персонификации (Кирилина,1999,с.44-47). Разнообразие различных способов пополнения эвфемистического тезауруса характеризует эвфемизм как гибкий, легко адаптирующийся механизм, способный реализоваться в любом контексте и языковом окружении.

Принимая во внимание тот факт, что эвфемизмы - это выражения, разрешенные нормами речевого поведения и употребляемые вместо запрещенных, табуированных номинаций, многие лингвисты полагают, что в случае с эвфемией действует один из основных принципов прагматики -- принцип вежливости (Виноградов, 1990, с.104-105). В теории межкультурной коммуникации принцип вежливости рассматривается как соблюдение коммуникативного контракта и заключается в следовании действительному для данной ситуации комплекту взаимных прав и обязанностей коммуникантов.

Учитывая особенности выражения и интенции коммуникантов, П. Браун и С. Левинсон выделяют положительную вежливость (связанную с языковым выражением солидарности, включением собеседника и других лиц в одну группу с говорящим) и отрицательную (зависимую от иерархических отношений в обществе и социальной дистанции, связанную с самоограничениями говорящих, стремлением избежать конфликтов) (Браун, 2003, с.27). А.П. Володин и В.С. Храковский идентифицируют отрицательную вежливость как речевой этикет (Володин, 2005, с.33-35).

Прагматический принцип вежливости стимулирует образование определенных групп эвфемизмов, в одних случаях являясь ведущим фактором, в других выступая как сопутствующий. Помимо принципа вежливости, как отмечают В.И. Заботкина, Ю.В. Горшунов, при образовании и использовании эвфемизмов действуют принципы регулятивности, конспиративности, табуирования, этичности, стигматичности, языковой игры, иронии и экономии (Заботкина, 2001, с.63-65).

Современная гендерная теория, не пытаясь оспорить существование тех или иных биологических, социальных, психологических различий между женщинами и мужчинами, утверждает, что сам по себе факт различий не так важен, как важна их социокультурная оценка и интерпретация, а также построение властной системы на основе этих различий.

Проблема соотношения мужской и женской речи с позиции вежливости, их сходства и различия остаются в фокусе исследований лингвистов. Обзор работ M.H. Goodwin, J. Holmes, D. James, Х. Коттхофф, посвященных речевому поведению мужчин и женщин, выявляют тот факт, что использование более вежливых и престижных форм не коррелирует ни с биологическим, ни с социальным полом говорящего. Некоторые исследования A.K. Clifton, P. Brown, О. Jespersen, Д. Таннен, Т.В. Бендас говорят об обратном: женщины используют крайности положительной и отрицательной вежливости, уклоняются от непристойных выражений и имеют склонность к использованию завуалированных и уклончивых фраз (Таннен, 2002, с.36-38). Экспериментальные данные M.H. Goodwin, Х. Коттхофф также свидетельствуют о традиционно более вежливом речевом поведении в присутствии женщин, проявляющемся в использовании вежливых форм (в частности, эвфемизмов). В этой связи, в нашем исследовании представляется целесообразным введение понятия «гендерная вежливость» как составляющей интегрального понятия «вежливость». Гендерная вежливость определяется и рассматривается нами как стратегия речевого поведения, направленная на уважительное, не дискриминационное отношение и выражающаяся в вежливых языковых формах, подчеркивающих терпимость и уважение к представителям любого пола (женского в нашем исследовании), с одной стороны, и, смягчающих, вуалирующих какие-либо негативные характеристики, с другой.

Эвфемизация в свете гендерной вежливости и политической корректности освещает проблему гендерной нейтрализации как проявления гендерной вежливости в современном английском языке. Элиминация гендера рассматривается в тесной связи с явлением политкорректности, разрабатываются критерии дифференциации политкорректных эвфемизмов, описываются политкорректные гендерно-вежливые эвфемизмы с точки зрения их образования и прагматики.

Развитие гендерологии стимулировало критический анализ языка с позиций представленности в нем как мужчин, так и женщин, позволило выявить наличие «антиженской», гендерной асимметрии в системе английского языка и настаивать на необходимости ее преодоления. В настоящее время снижение гендерной асимметрии в языке осуществляется по линии политкорректности (в ее гендерной части) посредством эвфемизмов, созданных по прагматическому принципу вежливости и устраняющих половую дискриминацию. Политкорректность, как отмечает С.Г. Тер-Минасова, это культурно-поведенческая и языковая тенденция, которая выражается в стремлении найти новые способы языкового выражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинства индивидуума привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т.п. (Тер-Минасова, 2001, с.125).

Анализируя взаимосвязь эвфемии и политкорректности, мы полагаем, что эвфемия - явление культурное (так как язык - часть культуры), идиоэтничное (то есть специфичное для каждой отдельной культуры) и в то же время универсальное (имеющее черты, присущие всем языкам, культурам). В отличие от эвфемии, политкорректность в большей степени социокультурный феномен, в основе распространения которого лежат социальные факторы, характерные для конца XX в. Эвфемизмы выступают в качестве одного из средств реализации политкорректности на лексическом уровне, входят в ее вербальную составляющую.

Анализируя реализацию гендерной вежливости в рамках явления политкорректности, мы выявили, что речь идет, прежде всего, о гендерной нейтрализации. Помимо эвфемизации, преодоление гендерной дискриминации в рамках политкорректности осуществляется на синтаксическом уровне: предлагаются разнообразные способы избежать употребления местоимений мужского рода, не изменяя при этом общего смысла высказывания вплоть до нарушения грамматического правила согласования в числе, путем употребления местоимений множественного числа they, their (антецедентом которого является местоимение единственного числа):

In light of the tragedy, a local radio station aired an announcement featuring highway patrolman Craig Peyer and warning anyone to stay in their vehicles [Irving: p.85].

Anybody out there who can raise their right hand and say they've never speculated about who really killed Jon Benet Ramsey [Brain: p.96] ?

В качестве критерия при выделении политкорректного эвфемизма мы определяем наличие в денотате отрицательной оценки или сопряженность с какими-либо отрицательными эмоциями. Указанный критерий позволяет отнести политкорректные термины, элиминирующие гендерный аспект, к эвфемизмам, так как, не имея отрицательного денотата, они сопряжены с такими негативными эмоциями как чувство ущемленности, второсортности (в нашем случае, в связи с указанием в них зависимости, второстепенности женского пола).