Признание государств и правительств. Современная международно-правовая теория и практика

При признании Народной Республики Ангола заявлялось: «Следуя своей неизменной политике равноправия и дружбы между всеми государствами, а также руководствуясь принципами самоопределения народов, Советский Союз заявляет о признании им Народной Республики Ангола» «Правда», 12 ноября 1975 или см.: СССР и страны Африки. Часть 2. - М.: Политиздат, 1975-1976. - С. 90..

Во многих заявлениях Советского Союза помимо признания выражалась также готовность на установление дипломатических отношений. В телеграмме Президенту и премьер-министру Народной Республики Бангладеш говорится, что, следуя своей миролюбивой внешней политике равноправия и дружбы между всеми государствами, а также руководствуясь принципами самоопределения, Советский Союз заявляет о признании им Народной Республики Бангладеш как суверенного государства и выражает готовность установить с ней дипломатические отношения и обменяться дипломатическими представительствами. После признания СССР таких новых независимых государств, как Тонга, Кения, Занзибар, Замбия также незамедлительно устанавливались дипломатические отношения.

Наиболее яркой страницей в отношениях СССР со странами Африки является их признание на день раньше официальных дней независимости. Так, днем раньше Дня независимости, СССР признал Руанду, Танзанию, Сьерра Леоне, Бурунди, Уганду, Кению, Замбию, Свазиленд.

Деколонизация в 60-е гг. XX в. приняла такой размах, что колониальные державы -- Великобритания, Франция, а также Бельгия, Нидерланды, Португалия уже не могли сопротивляться этому процессу. Если даже сопротивление имело место, то большей частью по инерции. Бывшие колонии получали международно-правовое признание, причем очень часто ещё до признания самой метрополией. Раньше - в XVIII-XIX вв. -- такое невозможно было вообразить. Признание третьими государствами новых государств, бывших колоний, метрополиями воспринималось как casus belli. Однако реалии второй половины XX в. были совершенно другими. Это явилось следствием осуществления принципа самоопределения народов.

При всей идеологичности, позиция СССР в процессе деколонизации и признании новых независимых государств, осуществлявших право на самоопределение, была прогрессивной. Колониализм как подчинение одних народов другим противоречил современному международному праву. Конечно, в процессе деколонизации нередко новые независимые государства пользовались теми преимуществами, которые им предоставляло противостояние Восток-Запад, но это фактор, который выходит за рамки правовой оценки процесса.

Образование государств в результате реализации права народов на самоопределение и их международно-правовое признание происходит и сейчас, хотя в отличие от 50-60-х гг. XX в. это носит единичный характер. В качестве примеров реализации права народов на самоопределение на современном этапе можно привести образование государств Эритрея и Восточный Тимор.

Проблемы Эритреи и Восточного Тимора являлись наследием колониализма. Современная Эритрея оставалась колонией Италии до 1941 г. В 1941 г., после освобождения от итальянской колонизации, великие державы (СССР, Франция, США, Великобритания) решили, что Эритрея должна стать протекторатом Великобритании. В декабре 1950 г. ГА ООН приняла резолюцию 390 /А/ V об объединении Эритреи с Эфиопией на основе федерализма. Тогда же была создана федерация Эритреи и Эфиопии. Однако в 1962 г. она указом императора прекратила существование. Статус автономии Эритреи был изменен на провинциальный. В связи с этим к началу 60-х годов XX в. был создан Фронт освобождения Эритреи, и началась вооруженная борьба, целью которой было отделение Эритреи от Эфиопии и создание независимого государства. Таким образом, Фронт освобождения Эритреи вел борьбу сначала до сентября 1974. г. против монархии во главе с императором Хайле Селассие, а затем до 1991 г. против военно-административного режима Менгисту Хайле Мариама.

После серии поражений военный режим в Эфиопии рухнул. 27 мая 1991 г. было сформировано временное правительство Эритреи. Для легализации достигнутой вооруженным путем цели необходимо было провести некоторые демократические процедуры. Это было важно для получения признания и вступления в ООН и другие международные организации. С этой целью временному правительству Эритреи и Эфиопии нужно было решить несколько вопросов, основным из которых являлась организация референдума в Эритрее. Лемма Хома Коче. Реализация принципа самоопределения наций и народов в Эфиопии и образование государства Эритрея.// Московский журнал международного права 1998, № 3. - С. 207. 27 мая 1991 г. во время лондонских переговоров представители временного правительства Эритреи под покровительством США встретились с представителями временного правительства Эфиопии. На этой встрече было достигнуто соглашение об организации референдума по вопросу о независимости в течение ближайших двух лет. Организация Объединенных Наций сыграла огромную роль в подготовке референдума в Эритрее. Под эгидой ООН была создана наблюдательная комиссия, состоящая из 21 человека, для проверки справедливости, демократичности референдума.

Референдум в Эритрее состоялся 23-25 апреля 1993 г., в процессе которого 99,8 % имеющих право голоса высказались за независимость. 26 мая 1993 г. Совет Безопасности ООН резолюцией 828/1993 рекомендовал принять Эритрею в члены ООН. 28 мая в соответствии с рекомендацией СБ Генеральная Ассамблея приняла Эритрею в ООН как независимое государство. Она стала 182 членом ООН.

Ещё до принятия в члены ООН Эритрея была признана рядом государств, в том числе Российской Федерацией. В Указе Президента РФ от 12 мая 1993 г. «О признании Эритреи» говорилось: «Исходя из того, что в соответствии с итогами референдума о независимости провозглашается навое государство - Эритрея, признать Эритрею а качестве самостоятельного и независимого государства».

Так же как проблема Эритреи, вопрос Восточного Тимора являлся наследием колониализма. В 1859 г. согласно договору восточная часть Тимора отошла к Португалии, а западная - к Голландии. После ухода португальской администрации и признания Португалией права народа Восточного Тимора на самоопределение и независимость, в ноябре 1975 г. Революционный фронт за независимость Восточного Тимора (ФРЕТИЛИН) провозгласил независимость Восточного Тимора. Однако, в нарушение норм международного права, Индонезия оккупировала Восточный Тимор и объявила его своей 27-й провинцией. Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности ООН неоднократно призывали Индонезию вывести свои войска из Восточного Тимора и подтверждали право народа Восточного

Тимора на самоопределение и независимость. Советом Безопасности ООН 15 сентября 1999 г. была принята резолюция о применении силы в гуманных целях для пресечения «систематических, широко распространенных и грубейших нарушений международного гуманитарного права и прав человека, которые совершаются в Восточном Тиморе» Резолюция Совета Безопасности 1264/1999 от 15.09.1999.. В соответствии с этой резолюцией власть в Восточном Тиморе передавалась Организации Объединенных Наций, которая должна была подготовить создание Временной администрации в этой стране. 25 октября 1999 г. Совет Безопасности принял решение о создании такой Временной администрации ООН. На эту администрацию возлагалась обязанность поддерживать безопасность и правопорядок на всей территории Восточного Тимора и осуществлять «эффективное управление». Временная администрация подготовила проведение референдума по вопросу о независимости Восточного Тимора. В ходе референдума большинство населения ( 78,5%) высказалось за независимость. 20 мая 2002 г. на карте мира появилось 192-е государство - Восточный Тимор, который получил широкое признание и был принят в ООН.

§2. Основные доктрины признания и международно-правовая практика их осуществления

Признание как правовой институт включает главным образом обычно- правовые нормы, отдельные аспекты признания регламентируются как внутренним законодательством государств, так и международными договорами и резолюциями международных организаций. Институт признания до сих пор не кодифицирован, хотя некоторые шаги в этом направлении предпринимались. Институт признания как никакой другой в международном праве получил развитие на доктринальном уровне. Наличие доктрин, а также их широкое применение имеет место в силу того, что будучи тесно связанными с дипломатией, международными отношениями, вопросы признания становятся предметом исследования дипломатов, государственных деятелей. Сталкиваясь с определенными казусами на практике применения института признания, они выдвигали предложения, идеи, основываясь на взглядах, господствующих в данную историческую эпоху. Институт признания тесно связан с дипломатией, внешней политикой. Не случайно, что авторами большинства доктрин признания являются именно дипломаты.

Большинство доктрин признания возникло на американском континенте. Нужно отметить, что существуют четыре основных североамериканских и латиноамериканских доктрины по вопросу о признании новых правительств - Джефферсона, Тобара, Вильсона, Эстрады. Все остальные доктрины - лишь вариации или версии указанных четырех доктрин.

В то время, когда в Европе осуществлялась такая активная политика непризнания, основанная на принципе легитимизма (см. § 1), в другой части земного шара, в Южной Америке за короткий срок появилось множество новых государств, освобождавшихся от владычества Испании. В их международно-правовом признании огромную роль сыграла политика США. В практику международно-правовых отношений с большим трудом начинает вводиться правило, что признание со стороны третьих государств может быть предоставлено ещё до того, как его предоставила метрополия и вообще независимо от таковой. США предоставили признание странам Испанской Америки в 1822 г. Было несколько причин признания независимости государств Латинской Америки. Во-первых, их отделение стало бесспорным фактом, и игнорировать это в течение длительного времени было невозможно. Во-вторых, признание новых государств Южной Америки было выгодно США, которые стремились к единоличной гегемонии на всем Западном полушарии, куда не допускалась бы ни одна европейская держава. Позиция других держав была различной: в частности, правительство царской

России заявляло, что оно не признает независимости испанских колоний, а правительство Франции стремилось подготовить почву, чтобы в случае политической необходимости признать эти страны.

США в своей политике признания стран Латинской Америки опирались на доктрину Джефферсона. Седьмого ноября 1792 г. в инструкции государственного секретаря США Томаса Джефферсона американскому посланнику в Париже Моррису было дано указание о политике признания в отношении французской республики. Таким образом, впервые в практике взаимоотношений США с другими государствами был применен институт признания. Инструкция Джефферсона предусматривала, что всякое правительство, созданное в соответствии с «волей нации», должно получить признание Соединенных Штатов. Критерий Джефферсона исключал какие- либо привходящие соображения, которые могли бы тормозить признание вновь возникших государств или правительств. Во главу угла Джефферсон ставил «волю нации» вне зависимости от того, какой политический строй провозглашается - монархия или республика. Томас Джефферсон, вдохновленный «Общественным договором» Руссо, выступил против династических, феодальных порядков. Он как идеолог независимости американских колоний от владычества английской короны предлагал признавать революционные правительства, пользующиеся поддержкой народа. Из позиции Джефферсона вытекало, что правительство должно держать в своих руках государственный механизм, а также обладать устойчивостью и быть способным и готовым выполнять свои международные обязательства. По Джефферсону, решающим фактором является факт обладания контролем. Он высказывался в том смысле, что «воля нации» является «единственным существенным фактором, с которым следует считаться», независимо от того, избран ли «король, конвент, собрание, комитет, президент или еще кто другой» в качестве органа, через посредство которого должны осуществляться сношения с иностранным государствомПисьмо Моррису 12 марта 1793 г., Jefferson's Works, ed, by Ford, VI p. 199; Moore, Pig, I, P.120.. Хотя Джефферсон был республиканцем, он допускал, что и монархия может заменить республику, если будет пользоваться поддержкой народа. В таком случае иностранные государства должны будут признать власть данного монарха.

Во время борьбы Латинской Америки за независимость США признавали латиноамериканские правительства сначала в качестве воюющей стороны, затем признавали их фактически в качестве независимых государств, вели с ними торговлю, посылали и принимали неофициальных дипломатических агентов и, наконец, признавали их официально.

6 апреля 1822 г. госсекретарь США Д. Адаме заявил, что всякое латиноамериканское государство, провозгласившее независимость, действительно добившееся и фактически отстоявшее её, должно получить признание США. Критерий Адамса также являлся прогрессивным в связи с тем, что он предусматривал автоматическое признание латиноамериканских государств Соединенными Штатами вслед за достижением ими фактической независимости. Доктрина Джефферсона, подкрепленная критерием Адамса, применялась Соединенными Штатами по отношению к Латинской Америке вплоть до гражданской войны Севера с Югом. «Всякое фактически существующее прочное правительство иностранного государства США считали законным и достойным признания»Лазарев M. И. Дворцовые перевороты в странах Латинской Америки (международно-правовое признание новых правительств) - M., 1967. -- С. 119..

Джефферсон, как отмечает Ч. Ч. Хайд, «признавал непрерывность жизни государства, несмотря на смену правительства, и полагал целесообразным вступать в формальные отношения со всякой партийной группировкой, которая, в конечном счете, завоевала господствующее положение»Хайд Ч. Ч. Международное право, его понимание и применение Соединенными Штатами Америки. Том. 1 -М., 1950.-С. 294..

На протяжении первой половины XIX в. в США имело место прямое применение доктрины Джефферсона. Природе новой власти (республиканская или монархическая) не придавалось значение. Принималось во внимание прежде всего воля населения. В 1830 г. президент США Джексон сослался на волю населения как «высшую власть», которая вознесла Людовика Филиппа на королевский трон Франции.

В дальнейшем в середине XIX в. была сделана корректировка доктрины Джефферсона. Побудительным моментом, как полагает Хайд, могло послужить признание Великобританией Конфедерации южных штатов. Как известно, Великобритания признала Конфедерацию южных штатов в 1861 г. в качестве воюющей стороны.

При этом надо иметь в виду, что все существовавшие в то время монархические государства Европы в качестве непременного условия признания нового правительства требовали, чтобы оно было легитимным, т.е. назначенным монархом в соответствии с династическими предписаниями.

Принципы признания независимости республик Латинской Америки нашли отражение также в доктрине Монро. Доктрина Монро объявляла, что Соединенные Штаты будут считать любое распространение власти европейских стран «на любую частицу данного полушария как опасное для мира и нашей безопасности» Послание президента Монро Конгрессу от 2 декабря 1823 г. /Ruhl Bartlett/ed/ The Record of American Diplomacy (Протоколы американской дипломатии). N.Y.Alfred A.Knopf, 1956 P. 182. Цит. по: Генри Киссинджер. Дипломатия. - M., 1997. - С. 26..

Наряду с применением доктрины Джефферсона до самого конца столетия главным содержанием американской внешней политики станет также расширение сферы применения доктрины Монро. В 1823 г. «доктрина Монро» предупредила европейские державы, что им следует держаться подальше от Западного полушария. К столетнему юбилею «доктрины Монро» смысл её постепенно расширялся, и в итоге она превратилась в оправдание американской гегемонии в Западном полушарии. Гражданская война на короткое время приостановила интерес Америки к территориальной экспансии. Главной заботой для внешней политики США в период гражданской войны 1861-65 гг. было предотвращение признания

Конфедерации Южных Штатов европейскими нациями, иначе на североамериканской почве возникла бы полигосударственная система, а вместе с нею - характерная для европейской дипломатии политика сохранения системы равновесия сил.

В дальнейшем, уже в XX веке президент Теодор Рузвельт придал «доктрине Монро» наиболее интервенционистское толкование, сближающее её с империалистическими доктринами того времени. В документе, который он назвал «Логическим выводом из доктрины Монро», 6 декабря 1904 г. было провозглашено генеральное право на интервенцию для «какой-либо из цивилизованных наций», Ежегодное послание президента Рузвельта Конгрессу от 6 декабря 1904 г. /Протоколы американской дипломатии. - С. 539. Цит. по: Генри Киссинджер. Дипломатия. - М., 1997. - С. 28. в Западном полушарии это право могли осуществлять одни лишь Соединенные Штаты.

Следует также отметить, что, начиная с 60-х гг. XIX в., в американской внешней политике выдвигаются новые требования к правительствам, пришедшим к власти неконституционным путем. Они в основном сводятся к тому, что революционные правительство в государстве республиканского типа, не считающееся с существующей конституцией и добившееся власти только при помощи оружия, не должно получать со стороны США признания до получения последними уверенности в том, что смена правительства имела место с согласия населения, а не против его воли. Однако, практическая политика США при признании новых государств в Латинской Америке была иной и преследовала сугубо государственные интересы самих США. Так случилось с признанием Панамы. Когда Панама в 1903 г. отделилась от Колумбии, США немедленно признали новую республику в качестве независимого государства и не дали Колумбии утвердить свою власть над восставшей областью. Как ни оправдывать такой шаг ссылкой на высшие соображения, нет сомнения, что он равнялся интервенции.

Одной из известных доктрин признания является доктрина Тобара. Доктрина министра иностранных дел Эквадора Карлоса Тобара о непризнании латиноамериканских правительств, возникших из дворцовых переворотов, появилась 15 марта 1907 г. Полностью она была изложена в письме к консулу Боливии в Брюсселе. В послании бывший министр иностранных дел Эквадора Карлос Тобар высказал точку зрения, что допустимо и правомерно косвенное вмешательство американских государств в дела того латиноамериканского государства, где идет междоусобная распря. Такое вмешательство могло заключаться, по его мнению, в непризнании фактических правительств, пришедших к власти в нарушение конституции. Некоторые исследователи считают, что доктрина Тобара имела целью предотвратить европейское вмешательство в политическую жизнь Латинской Америки. Они полагают, что указанная доктрина предлагала меньшее зло, т.е. региональное вмешательство, для того, чтобы избежать большего зла -- вмешательства извне.

Данная доктрина была закреплена юридически в договоре пяти центральноамериканских республик - Коста-Рика, Никарагуа, Сальвадор, Гватемала, Гондурас -- о мире и дружбе от 20 декабря 1907 г. Суть договора заключалась в том, что стороны, его подписавшие, не признают правительства, которые могут установиться в данных странах в результате переворота или революции.

Договор от 20/12-1907 г. был подтвержден Договором, подписанным на конференции этих же стран в 1923 г. Ст.П договора 1923 г. гласила: «Правительства договаривающихся сторон не будут признавать какие-либо другие правительства, которые могли бы прийти к власти в любой из пяти республик путем государственного переворота или революции, направленной против признанных правительств, до тех пор, пока свободно избранные представители населения этих республик не реорганизуют страну на конституционных началах...» «Conference on Central American Affairs». - Washington, 1923. - PP. 287-295.. США в своей дипломатической политике поддерживали эти соглашения. Президенты США активно пользовались на практике доктриной Тобара. Первым применил эту доктрину Вудро Вильсон, отказываясь дать признание правительству Хуерто в 1913 г. Президент США Кальвин Кулидж применил доктрину Тобара во время прихода к власти после coup d'etat правительства Айора в Эквадоре в июле 1925 г. Апологеты данной доктрины свою позицию объясняли заботой о конституционности и стабильности. Доктрина Тобара в некотором смысле была необходимой мерой для ограждения стран Латинский Америки от частых переворотов. В историческом смысле доктрина Тобара была жизнеспособной и одобрялась отдельными латиноамериканскими странами в течение длительного времени. В 1963 г. доктрина была поддержана Президентом Венесуэлы Р. Бетанкуром.

Другой известной доктриной, получившей распространение в латиноамериканских странах и повлиявшей на международно-правовой институт признания, явилась доктрина Эстрады. Двадцать седьмого сентября 1930 г. мексиканское МИД выпустило «Коммюнике по вопросу о признании новых правительств»«Международная политика в 1930 г.». - M. 1932. - С. 398.. В связи с происшедшими перед этим государственными переворотами в странах Южной Америки в коммюнике отмечалось, что правительство Мексики инструктировало своих дипломатических представителей в странах, где произошли перевороты, «в том смысле, что Мексика не высказывается по вопросу о даче признания»Указ.соч.-С. 399.. Там же указывалось, что в результате заявлений о признании «создается обидная практика, которая, помимо того, что она посягает на суверенитет других наций, ведет к тому, что внутренние дела последних могут являться предметом оценки в том или ином смысле со стороны других правительств, берущих на себя тем самым роль критика, выносящего положительную или отрицательную оценку по вопросу о закономерности режима в иностранных государствахТам же. - С. 399.. В коммюнике говорилось: «Мексиканское правительство ограничивается тем, что оно содержит или отзывает... своих дипломатических агентов и продолжает принимать, равным образом, когда оно это считает полезным, иностранных дипломатических агентов, не оценивая ни поспешно, ни односторонне право чужих наций сохранять или изменять свои правительства или власти»«Международная политика в 1930 г.» - М. 1932. - С. 399..

Доктрина Эстрады, отменив термин «признание», не отменила самый факт признания фактического или неофициального. Она оставляет неясным ряд вопросов, касающихся двоевластия в стране, где идет вооруженная борьба за власть. На это обратили внимание в своих работах Джессеп и ЛаутерпахтH. Lauterpacht, Recognition of governments in international law// «Columbia Law Review» January 1946, № 1.. Неясно, отмечали они, с какой из соперничающих сторон должны поддерживаться дипломатические отношения. Должны ли дипломаты вести дела с правительством, находящимся в столице, даже если повстанцы фактически контролируют всю остальную часть страны? Может возникнуть ситуация наоборот: повстанцы захватят столицу, хотя правительство, при котором первоначально были аккредитованы дипломаты, продолжает контролировать всю остальную часть страны. Однако, на некоторую искусственность постановки подобных вопросов обратил внимание Лазарев М. И., отметив, «что в Латинской Америке почти никогда не бывает двоевластия или наличия правительств в изгнании»Лазарев M. И. К вопросу о признании в международном праве.// «Советское государство и право». 1948, №8. - С. 44-49.. В Латинской Америке установилась практика, согласно которой правительство, пришедшее к власти в результате государственного переворота, безраздельно господствует в стране до очередного переворота.

Важна политическая составляющая доктрины Эстрады. Вместо суждений о «признании» или «непризнании», вместо заявлений о «неконституционности», «противозаконности» нового правительства, доктрина Эстрады принимает скрытый способ установления отношений с новым правительством или продолжения отношений со старым. Доктрина Эстрады получила определенное признание в странах Латинской Америки. Заявление о присоединении к принципам доктрины Эстрады сделали Аргентина (в 1931 г.) и Куба (в 1934 г.). Возникает вопрос: почему именно в

Латинской Америке возникли доктрины, касающиеся вопросов признания или непризнания правительств. Ответ очевиден - перевороты, не меняющие социально-экономической природы государства, были характерной чертой стран Латинской Америки. Есть только несколько примеров, когда вставал вопрос о признании новых государств (отделение Панамы от Колумбии в 1903 г., отделение Белиза от Гватемалы в 1981 г.).Гватемала признала Белиз в 1991 г.

Что касается европейского континента, то здесь в послевоенное время возникла и получила распространение в практике ФРГ «доктрина Хальштейна». Основные положения её были сформулированы ещё в 1955 г. тогдашним статс-секретарем боннского МИД профессором В. Халынтейном. Суть данной доктрины сводится к тому, что боннское правительство является единственным государством, которое может принять и использовать международные права бывшего германского государства. Западногерманские юристы-международники пытались доказать концепцию идентичности, а не правопреемства ФРГ по отношению к бывшему германскому рейху.

После второй мировой войны Германия оказалась разделенной. В 1949 г. была создана ФРГ посредством слияния американской, британской, французской оккупационных зон. ФРГ не собиралась признавать коммунистическое восточноевропейское государство -- Германскую Демократическую Республику.

В связи с доктриной Хальштейна западногерманскими юристами выдвигались различного рода концепции. Биберштейн выдвинул гипотезу о существовании в Германии состояния «холодной гражданской войны». По Биберштейну, сторонами в этой гражданской войне выступали, с одной стороны, общее правительство де-юре (правительство ФРГ), с другой стороны - правительство де факто (правительство ГДР). Мюнх утверждал, что ГДР является оккупируемой четырьмя державами частью Федеративной

Республики Германии"Journal du droit international", t. 89, 1962. - P. 30.. Несмотря на различие данных концепций, суть их сводилась к одному - отрицанию международной правосубъектности ГДР.

Ссылаясь на доктрину Хальштейна, правительство ФРГ, начиная с 50-х г. г., угрожало разрывом дипломатических отношений с любым государством, которое признает официально ГДР. Так, в октябре 1956 г. боннское правительство отозвало своего посла из Дамаска в связи с открытием в Сирии миссии ГДР. В 1957 г. правительство ФРГ разорвало дипломатические отношения с Югославией в ответ на установление ею дипломатических отношений с ГДР. ФРГ в организации «общего рынка» выступила с угрозой отказа ратифицировать договор о присоединении восемнадцати государств Африки к Европейскому экономическому сообществу, если хотя бы одно из них признает ГДР«Известия» (24 ноября 1962 г.)..

В той или иной степени доктрина Хальштейна применялась против Гвинеи, Камбоджи, Индии, Танзании и др. стран.

Доктрина Хальштейна отрицала факт существования двух германских государств. Фельдман Д. И. справедливо замечает, что доктрина Хальштейна носила явно выраженный конститутивистский характерФельдман Д. И. Признание государств в современном международном праве. - Изд.-во Казанского университета, 1965. - С. 229.. Данная доктрина представляла собой практическое применение конститутивной теории, соединенной с принципом легитимизма и исходила из дискреционности признания.

Доктрина Хальштейна представляла собой также вмешательство во внешние сношения других государств. Фактически правительство ФРГ присвоило себе право определять, могут ли другие государства признавать ГДР? Но даже в годы активного применения на практике доктрины Хальштейна, правительство ФРГ делало исключения из данной доктрины. В частности, Бонн согласился с одновременным пребыванием в Москве посольств обоих германских государств.

С самого начала было ясно, что доктрину, выдвинутую Халыитейном, в чистом виде невозможно проводить. ГДР на базе различных форм признания установила дипломатические, консульские отношения со многими странами. Со всеми этими государствами ФРГ не могла прекратить все отношения. Это невозможно было, исходя прежде всего из экономических интересов. Например, разорвав с Югославией дипломатические отношения, ФРГ все же сохранила с ней консульские. Предпринимались также попытки произвести между ФРГ и социалистическими странами обмен торговыми представительствами с консульскими функциями.

К середине 60-х годов стало ясно, что доктрина Хальштейна нежизнеспособна. Правительство ФРГ вынуждено было ее скорректировать применительно к восточноевропейским государствам на том основании, что они не обладают свободой самостоятельного принятия решений, т. е. восточноевропейские государства, являясь союзниками СССР, вынуждены устанавливать дипломатические отношения с ГДР Генри Киссинджер. Дипломатия. -М., 1997.-С. 668..

После 1970 г. ФРГ отступила от доктрины Хальштейна и установила дипломатические отношения с ГДР, не отказываясь, однако от претензий выступать от имени всего немецкого населения.

Если проанализировать возникновение, развитие и применение доктрин признания (непризнания) заинтересованными сторонами, то можно прийти к выводу, что их появление было закономерным в конкретной исторической ситуации.

«Доктрина Джефферсона» в реалиях мира конца XVIII в. могла появиться именно в США. Соединенные Штаты Америки только обрели независимость от Великобритании и сами добивались признания. Попытки добиться признания делались ими в 1776 г. Франция признала независимость новой республики в 1777 г. и заключила с ней договор.

Опираясь на доктрину Джефферсона, недавно обретшие независимость США стали проводить прогрессивную для своего времени политику признания. Одним из основных принципов доктрины Джефферсона, на которую США опирались в течениее длительного времени, было то, что правильность признания зависит от определенного факта, а именно от революционных сил, вне зависимости от того, что по мнению государства, против которого направлено революционное движение, эти действия являются незаконными.

Возникновение доктрины Тобара также имело определенные исторические, политические предпосылки. Они определялись прежде всего спецификой данного региона, где происходили частые перевороты и в течение короткого времени одно правительство сменяло другое неконституционным путем. Во избежание этого доктрина Тобара была направлена против признания правительств, пришедших к власти неконституционным путем, так как государственные перевороты стали настоящей проблемой для Латинской Америки. Фельдман Д.И. верно отмечает, что приход к власти этих правительств в результате переворотов не меняет социально-экономической природы государства Курс международного права. В 6-ти т.т. Т. 3. - М., 1967. - С. 19.. Данные перевороты и их результаты в идеологическом отношении не имеют никакого значения и поэтому отход США от доктрины Джефферсона и поддержка доктрины Тобара в значительной мере были оправданными. Признание стран Латинской Америки в первой четверти XIX в. и непризнание в дальнейшем различных режимов, пришедших к власти в этих странах в результате переворотов, были результатом оценки совершенно различных ситуаций. В первой четверти XIX в. страны Латинской Америки боролись за свою независимость от Испании, и США оказали им огромную поддержку, признав в 1822 г. В дальнейшем сложившаяся практика смены правительств в этих странах стала результатом борьбы различных группировок военно-олигархической верхушки. Вследствие этого непризнание США этих правительств и присоединение к доктрине Тобара были естественными.

Доктрина Эстрады, выдвинутая в 1930 г., имела целью упростить вопросы, связанные с признанием новых правительств, она предлагала либо продолжение дипломатических отношений со старым режимом, либо молчаливый способ установления отношений с новым правительством. Следует отметить, что данный способ был удобным в межгосударственном общении. Именно поэтому доктрина Эстрады получила признание в других странах Латинской Америки.

Основные идеи доктрины Эстрады получили развитие и в дипломатической практике государств из других регионов мира. В 70-80-е годы XX века в области признания новых правительств, пришедших к власти неконституционным путем, наметилась тенденция, подтверждающая жизнеспособность идей доктрины Эстрады. Вслед за США и Бельгией правительство Великобритании и ряд других государств заявили, что в отличие от практики признания новых государств, где все остается без изменений, в области признания новых правительств отныне соответствующие ведомства не будут делать официальных заявлений относительно признания правительств, а либо будут поддерживать дипломатические отношения с новым режимом, либо нет. И. И. Лукашук отмечает, что «в целом такого рода практика обоснованна: смягчается роль иностранного государства как судьи в деле оценки законности правительстваЛукашук И. И. Международное право. Общая часть.-М., 1998.-С. 319..

В связи с подобной практикой некоторыми авторами отрицается необходимость института признания правительств. Подобной позиции придерживается ГалловейGalloway I. Т. Recognizing foreign governments. Wash (D.C.), 1978. Цит. по: Курс международного права. В 7-ми т.т. Т. 3. -M., 1990.-С. 110.. Он пишет, что при смене правительства вопрос о признании не возникает. Дипломатические отношения также не подвергаются автоматическому воздействию в случаях спорной конституционной смены правительства. Они обычно продолжаются, не подвергаясь каким-либо изменениям. Однако и в этой области за последние годы произошли изменения. Современная практика показывает, что признание новых правительств продолжает осуществляться даже теми странами, которые раньше воздерживались от этого. В качестве примера можно привести практику Соединенных Штатов Америки. Как известно, США первыми из крупных стран Запада признали правительство Раваломананы, пришедшего к власти неконституционным путем в 2002 году на Мадагаскаре.

Что касается доктрины Халыптейна, то она была доктриной разделенного народа. Появление подобной доктрины на германской земле было закономерным. Вхождение в 1990 году Германской Демократической Республики в состав Федеративной Республики Германии и образование единого германского государства сняли все спорные вопросы.

Подводя итоги данной Главы можно сделать следующие выводы. Вся история возникновения, становления и развития института признания в международном праве показывает, что применение признания на практике всегда обусловливалось политической целесообразностью с позиций национальных интересов признающих (или отказывающих в признании) государств и ставилось в зависимость от существующих на то время условий.

Вместе с тем общие тенденции развития международного права отражались и на институте признания.

Территориальное верховенство монархов, которое было присуще периоду до буржуазных революций, применительно к институту признания имело ту особенность, что признавалась власть монарха За исключением Древней Греции УМУ вв. до н. э. Субъектами международного права в Греции указанного периода считались не монархи, а сами государства-полисы..

Начиная с Вестфальского конгресса 1648 г., который является переломным этапом в развитии международного права, взгляды на территориальное верховенство, а соответственно и на вопросы признания, начинают меняться.

Прогрессивное развитие международного права в Х1Х-ХХ вв. способствовало и изменениям основных принципов, которыми государства руководствовались при признании (или непризнании) новых субъектов международного права. Поэтому цепочку: принцип легитимизма, принцип национальности, принцип самоопределения народов можно охарактеризовать как поступательное движение от полного отрицания права новых государств на признание до признания данного права.

Глава II. Современное состояние института признания в международном праве

Исторически по вопросу значения признания государств сложились две теории: конститутивная и декларативная.

Конститутивная теория считает, что признание конституирует, создает новое государство в качестве субъекта международного права. Согласно конститутивной теории признания возникновение государства неравнозначно возникновению субъекта международного права, государство становится субъектом международного права в силу акта признания. Некоторые представители науки международного права полагают, что конститутивная теория признания берет начало с Венского конгресса 1814-1815 г., когда от четверки, а затем пятерки держав, стоявших во главе Священного Союза, зависело принятие любого нового государства в международное сообществоПодробнее об исторических корнях конститутивной и декларативной теорий признания см.: Фельдман Д. И. Современные теории международно-правового признания. -- Казань, 1963. - С. 8 и другие.. Конститутивная теория признания пользовалась большой популярностью среди ведущих представителей западной науки международного права. Л. Оппенгейм, Г. Лаутерпахт, Г. Кельзен были сторонниками данной теории.

Оппенгейм Л. Л. утверждал, что «государство является и становится международным лицом только и исключительно благодаря признанию». Позиция Оппенгейма Л. Л. заключается в том, что государственность сама по себе ещё не подразумевает членства в семье народов. Государства, состоящие членами семьи народов, являются таковыми либо с самого начала в силу того, что международное право постепенно развивалось в отношениях между ними, вырастая из обычая и международных договоров, либо же в силу признания их совокупностью уже существовавших в момент их возникновения членов семьи народов.

Г. Лаутерпахт писал, что признание является особым актом, исключительным средством для наделения правами признаваемых \

Позиция Г. Кельзена была такова, что «до признания непризнанная община юридически не существует для признающего государства» Оппенгейм Л. Л. Международное право. Т.1 - М., 1948. - С. 136..

В отличие от конститутивной декларативная теория признания исходит из того, что государство является субъектом международною права с момента своего возникновения. Признание лишь способствует вхождению нового государства в систему межгосударственных отношений, однако признание не создает нового субъекта международного права. Исходя из постулатов декларативной теории, признание играет в отношении правосубъектности новых государств и представительства новых правительств декларативную роль, содействуя нормализации международных отношений новых субъектов международного права и новых правительств, пришедших к власти неконституционным путем. Видным представителем декларативной теории признания в России был профессор Мартене Ф. Ф. В советский период декларативная теория признания стала официально признанной в отечественной науке международного права. В ряде своих работ Д. И. Фельдман убедительно раскрыл основные положения декларативной теории.

Противостояние декларативной и конститутивной теорий признания помимо мировоззренческого фактора связано также с тем, что институт признания, будучи связанным с появлением новых государств и правительств, в значительной степени политизирован. Создание нового государства, а также выход на международную арену нового правительства всегда вызывают определенную реакцию государств, уже являющихся членами международного сообщества. Эта реакция может быть различной - от абсолютно положительной до абсолютно отрицательной.

Политические интересы нередко возобладают над правовой оценкой. Поэтому западные страны в своей внешней политике часто руководствовались постулатами конститутивной теории признания, любыми средствами пытаясь затормозить процесс образования новых государств на развалинах колониальных империй и препятствуя приходу к власти новых правительств в результате социальных революций в старых субъектах международного права. Конститутивная теория признания на практике осуществлялась как в отношении новых правительств (политика непризнания Советского правительства, правительства Китайской Народной Республики), так и в отношении новых государств (доктрина Хальштейна в отношении ГДР). СССР, в свою очередь, проводя внешнюю политику на основе декларативной теории признания, также во главу угла ставил прежде свои государственные интересы. Практическое осуществление положений декларативной теории во внешней политике СССР имело антиколониалистское содержание и должно было способствовать экспорту социалистической революции.

Следует отметить, что из-за большего плюрализма, присущего западной науке международного права в отличие от советской, там были представлены обе теории признания, хотя и в различной пропорции. Несмотря на превалирование конститутивной теории признания, среди американских и европейских авторов были и те, которые не принимали данную теорию. Видным критиком конститутивной теории являлся Я. Броунли Он отмечал, что данная теория порождает массу трудностей. Я Броунли ставил вопросы, на которые трудно ответить: со стороны скольких государств должно последовать признание? Считается ли государство существующим только для тех государств, которые его признали? Я. Броунли. Международное право. В двух книгах. Книга первая. - М.: Изд-во «Прогресс», 1977. - С. 151. Чен также указывал на известные противоречия конститутивной теории. Он писал: «Основное положение конститутивной теории, что международное общество является закрытым клубом, в который новые государства могут быть допущены лишь в результате признания, является само по себе ошибочным»Ti-Chaing Chen. The International Law of Recognition. - London, 1951. - p. 4..

Если сравнить конститутивную и декларативную теории признания, необходимо отметить, что первой всегда был присущ элемент консерватизма. Конститутивизм оказал огромное влияние на некоторые принципы и доктрины признания. Политика легитимизма, проводимая в первой половине XIX века, в Европе основывалась на конститутивности признания. Доктрины Табора, Хальштейна также были по сути контститутивистскими. Декларативная же теория была более прогрессивной, демократичной, она отрицала зависимость новых государств, образующихся в результате деколонизации, от воли бывших метрополий. Декларативная теория признания руководствуется такими принципами, как суверенное равенство государств и право наций на самоопределение.

Однако сейчас в новых условиях, когда создаются различного рода самопровозглашенные государственные образования, когда стремление отдельных этнических, национальных групп к созданию собственных государств ведет к дестабилизации всей системы международных отношений, оценка теорий признания также подвергается определенным модификациям. За последние годы в отечественной науке международного права расширяется число сторонников конститутивной теории признания.

Хлестов О. Н. обосновывает преимущество конститутивной теории признания с позиций национальных интересов РоссииХлестов О. H. Международное право и Россия // Московский журнал международного права. 1994, № 4. - С. 52-59.. Он пишет о том, что за последние десятилетия на международной арене появилось значительное число небольших государств, что стремление отдельных национальных, этнических групп к созданию небольших государственных образований ведет к дестабилизации международных отношений и вместе с тем не решает проблем этих групп населения. Так как многие теории в международном праве не являются чем-то абстрактным, а могут применяться в практической деятельности, то исходя из этого подход к признанию с позиции конститутивной теории больше отвечает национальным интересам России. Хлестов О. Н. в указанной статье пишет, что подобная тенденция наблюдается и в других федеративных государствах.

Другим представителем отечественной науки международного права, выступающим с констутивистских позиций признания, является профессор Вельяминов Г. М.

В статье «Правовой статус субъектов Российской Федерации и проблемы признания»Вельяминов Г. М. Правовой статус субъектов Российской Федерации и проблемы признания // Московский журнал международного права 1995. № 2. - С. 3-12. Вельяминов Г. М. дает анализ договорам о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между Российской Федерацией и отдельными субъектами в ее составе. В свете этих договоров, заключенных в первой половине 1990-х гг., автором дается оценка правового статуса субъектов РФ с точки зрения их возможной международной правосубъектности.

Вельяминов Г. М. убедительно доказывает, что субъекты Российской Федерации, так же как и любой другой федерации, не являются субъектами международною права. Он пишет, что государство тогда можно считать субъектом международного права, когда оно соответствует двум условиям: 1. государство должно обладать территориальным суверенитетом; 2. государство должно быть признано другими государствами.

Первое условие (территориальный суверенитет) - это право государства осуществлять исключительную юрисдикцию по отношению по всем лицам и предметам на своей территории.

«Вторым непременным условием существования субъекта международного права, - пишет Вельяминов Г. М., представляется его признание другими государствами»Там же. -С. 9..

Правосубъектность государства не может проявляться в вакууме, вне взаимодействия с правосубъектностью других государств. Если государство признается одним или несколькими государствами, то правосубъектность этого государства ограничена возможностью взаимодействия с этими государствами. Правосубъектность же непризнанного государства, пишет Г. М. Вельяминов, становится фикцией. Г. М. Вельяминов ставит резонный вопрос: «Перед кем оно (т.е. непризнанное государство - Ф.Г.) может нести обязанности и в отношении кого может иметь права?»Вельяминов Г. M. Правовой статус субъектов Российской Федерации и проблемы признания // Московский журнал международного права 1995. № 2. - С. 9..

Рассматривая исторические корни поддержки советской доктриной декларативной теории, Вельяминов Г. М. видит это прежде всего в длительной полосе непризнания советского государства. Он критикует позицию профессора Фельдмана Д. И. в оценке двух теорий признания и приходит к выводу, что в современной доктрине международного права усиливаются позиции конститутивной теории признания. По Г. М. Вельяминову, критерий самоутверждения государством своей правосубъектности как основной постулат декларативной теории является субъективным и не выдерживает испытания практикой. Признание же, наоборот, является объективной оценкой реальной суверенности субъекта международного права.

Усиление конститутивной теории признания отмечается и в западной науке. Это рассматривается как «учреждение государства путем признания». Р. Риц пишет, что это имело место в случае признания Боснии и Герцеговины. Имеется в виду, что бывшая югославская республика Босния и Герцеговина, раздираемая на части национальными меньшинствами, не соответствующая критериям признания, не имевшая эффективного правительства, была учреждена как государство путем широкомасштабного признания, принятия в ООН и другие международное организации.

Таким образом, об усилении конститутивистских позиций можно говорить в двух аспектах:

1. непризнание самопровозглашенных образований, субфедеральных единиц;

2. способствование в становлении государственности путем признания (как в случае Боснии и Герцеговины).

Подводя итог соотношению декларативной и конститутивной теорий признания, отметим, что критика работ Д. И. Фельдмана с позиций сегодняшнего дня является несколько необъективной. Д. И. Фельдман, Р. Л. Бобров и другие советские авторы основные идеи декларативной теории доказывали в отношении Советской России, Советского Союза, Китайской Народной Республики, а также стран, освободившихся от колониальной зависимости. Попытка воспрепятствования вхождению Советского Союза в межгосударственные отношения, создание искусственных преград Китайской Народной Республике в занятии законного места в Организации Объединенных Наций, применение конститутивизма в отношении стран, освободившихся от колониальной зависимости, были фактически обречены на провал. Сегодня же на признание пытаются претендовать различные национальные меньшинства, населяющие небольшие территории, своими действиями представляя угрозу региональной и международной безопасности.

Существует множество теоретических проблем, связанных с институтом признания в международном праве. Некоторые из них можно сформулировать в форме вопроса: является ли признание правом или обязанностью? Является ли юридический акт признания односторонним или двусторонним? Среди других основных проблем признания можно выделить следующие: признание и участие государств в международных договорах, признание и членство в ООН. Во многих работах как отечественных, так и западных юристов-международников, посвященных институту признания, освещению этих проблем уделяется значительное место.