Признание государств и правительств. Современная международно-правовая теория и практика

Понятно, что субъектами права на самоопределение являются народы. Однако в Уставе ООН не был разрешен главный вопрос: какие именно народы имеют право на самоопределение? В дальнейшем, после принятия Декларации о предоставлении независимости колониальным народам 1960 г., было уточнено, что самоопределение должно относиться только к колониальным народам-нациям.

Впоследствии устанавливается тенденция рассматривать право самоопределения народов в контексте всеобщего уважения и соблюдения прав человека и основных свобод. В 1966 г. статья о праве всех народов на самоопределение была включена в разработанные международные пакты о правах человека. По мнению Ю. С. Решетова, этот факт «следует рассматривать не как провозглашение этого коллективного права в качестве какого-то суперправа, во имя реализации которого могут нарушаться другие права человека, а как требование его осуществления прежде всего в интересах всеобщего уважения и соблюдения прав человека и основных свобод» Материалы конференции на тему: правовые рамки разрешения этнополитических конфликтов в Европе. На англ., русск., азерб. языках. - Баку, 2002. - С. 291..

В 1970 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о принципах международного права. В ней осуществление права самоопределения народов обусловлено важными условиями.

Во-первых, как указано в Декларации, «каждое государство обязано содействовать путем совместных и самостоятельных действий всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод в соответствии с Уставом».

Во-вторых, в Декларации четко перечислены способы осуществления права на самоопределение, такие, как «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом».

В-третьих, на что обращает внимание Решетов Ю. С. и что, по нашему мнению, является важнейшим ограничением - это требование об отказе от любых действия, ведущих к расчленению и частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств. В Декларации также указаны условия, при соблюдении которых само право на самоопределение ограничивается и не может включать в себя расчленение государств, нарушение территориальной целостности и политического единства государства. Важнейшее из этих условий, по мнению Ю. С. Решетова, - это наличие «правительства, представляющего весь народ, принадлежащий к данной территории, без различия расы, вероисповедания или цвета кожи».

Мероприятия под эгидой сначала СБСЕ, а затем ОБСЕ положили начало формированию принципа самоопределения без права отделения. Рамочная Конвенция 1995 г., принятая в рамках Совета Европы о национальных меньшинствах, в статье 21 определила, что самоопределение национальных меньшинств не должно наносить ущерб территориальной целостности государств. Как отмечает Р. Мамедов, «в Европе была узаконена главная формула - «самоопределение без отделения». Исходя из этой формулы, территориальная целостность уже существующих государств не должна нарушаться. В интересах же принципа самоопределения в ранг закона возведен принцип защиты и уважения прав человека. Государства должны принимать меры для создания благоприятных условий, позволяющих лицам, принадлежащим к меньшинствам, выражать свои особенности и развивать свою культуру, язык, религию, традиции и обычаи.

Современное международное право исходит из того, что право на отделение не является автоматически общепризнанным способом осуществления права народов на самоопределение. Создание суверенного государства отдельными национальными и этническими группами может носить законный характер в тех случаях, когда это является либо результатом мирных соглашений, либо предусмотрено в Конституциях государств и реализуется при соблюдении соответствующих процедур этих государств и норм международного права. Здесь необходимо отметить, что конституции европейских государств не предусматривают отделение составных частей государства как формы самоопределения народов. В

Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 5 марта 1993 говорится: «Конституция Российской Федерации не предусматривала и не предусматривает право выхода из состава Федерации. Территория Российской Федерации целостна и неотчуждаема. В этом Конституция Российской Федерации не противоречит общепризнанным нормам и принципам международного права, включая право народов на самоопределение».

Подобная трактовка вопроса подтверждается и практикой ООН. Велика была роль Организации Объединенный Наций в процессе деколонизации и реализации народами колоний права на самоопределение. Однако в тех случаях, когда право на самоопределение провозглашалось в сепаратистских целях, Организация воздерживалась от вмешательства. Более того, ООН отвергла право на самоопределение народов с целью разрушения уже существующих субъектов международного права. Имеются резолюции 541 от 18.11.1983 г. и 550 от 11.05.1984 г. Совета Безопасности ООН, в которых призыв есть к международному сообществу не признавать Турецкую Республику Северного Кипра. Таким образом, право на самоопределение турецкой общины Кипра в резолюциях ООН не признается.

За последние годы под эгидой ООН, а также региональных европейских структур приняты важнейшие документы, посвященные статусу национальных и иных меньшинств. Сюда можно отнести принятую в 1992 г. Декларацию ООН о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам. В пункте 4 статьи 8 данной Декларации подчеркивается, что «ничто в... Декларации не может быть истолковано как допускающее какую бы то ни было деятельность, противоречащую целям и принципам Организации Объединенных Наций, включая принципы уважения суверенного равенства, территориальной целостности и политической независимости государств».

В комментариях к Декларации, подготовленных Рабочей группой по меньшинствам Подкомиссии ООН по поощрению и защите прав человека под председательством А. Эйде, указывается, что права меньшинств отличаются от прав народов на самоопределение. Суть данного отличия, отмечается в комментариях, состоит в том, что права меньшинств являются правами индивидуальными, а не коллективными и не могут служить основанием требований отделения или расчленения государства.

Обязательства государств и меньшинств, проживающих на их территориях, носят взаимный характер. Государства обязаны обеспечивать необходимые условия для решения государственных и общественных проблем меньшинств, гарантирования прав человека, сохранения их традиционной культуры и религии, контроля за использованием природных ресурсов. Меньшинства также имеют обязательства перед государством и обществом. В ст. 20 Рамочной Конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств 1995 г. подчеркивается, что «при осуществлении прав и свобод, вытекающих из принципов, закрепленных настоящей Рамочной Конвенцией, любое лицо, принадлежащее к национальному меньшинству, соблюдает национальное законодательство и уважает права других, в частности, права лиц, принадлежащих к основной национальной группе населения или к другим национальным меньшинствам».

Необходимо отметить, что нами не ставится цель доказать наличие или отсутствие права самоопределения за меньшинствами. Как было отмечено выше, принцип самоопределения народов, возникнув в контексте колониализма, в дальнейшем трансформировался и сейчас рассматривается в рамках всеобщего уважения прав и свобод человека. В этом отношении проблема заключается не в субъекте права самоопределения, а в формах его осуществления. Тем более, что некоторыми авторами вообще высказывается мысль, что реализация права самоопределения не заканчивается с обретением независимости народом и созданием им собственного государства, а как некий процесс продолжается , но уже в новых условиях. Авторы учебника «Международное право» Ю. М. Колосов и В. И. Кузнецов пишут: «Субъектом права на самоопределение являются не только зависимые, но и суверенные народы. С достижением национальной самостоятельности право на самоопределение лишь меняет свое содержание...»Международное право. Под ред. Колосова Ю. М. и Кузнецова В. И. - М., 1998. - С. 49.. С. В.Черниченко по этому вопросу высказывается ещё более определенно. Он пишет, что революция как выбор другого политического режима или социально-экономического строя также является реализацией права на самоопределение, называя такое самоопределение социальнымЧерниченко С. В. Принцип самоопределения народов (современная интерпретация)// Московский журнал международного права. - 1996. №4 - С. 5.. Из вышеприведенных позиций авторов можно сделать вывод, что в современном международном праве есть тенденция рассматривать право самоопределения народов в широком смысле, и не всегда это право связано с зависимостью одних народов от других.

Ю. С. Решетов пишет, что позиция отрицания роли субъектов права на самоопределение за национальными меньшинствами является деструктивной. Национальные и иные меньшинства могут реализовать право на самоопределение в цивилизованных и приемлемых формах.

Общепризнанными способами осуществления права народов на самоопределение, основанными на их волеизъявлении и ведущими к более полному уважению и соблюдению их политических, гражданских, социальных, экономических и культурных прав, являются национально- культурная автономия, национально-территориальная автономия и различные формы федерализма и конфедерализма.

Национально-культурная автономия означает предоставление национальным меньшинствам прав и возможностей использования своих культурных традиций, языка, религии и вероисповедания. Особенно же велико значение национально-территориальной автономии, так как этой форме самоопределения присуща определенная степень политического суверенитета, а степень ощущения комфортности жителями национально- территориальной автономии снимает в большинстве случаев вопрос о сепаратизме. Отметим, что в некоторых государствах автономные образования обладают большими реальными возможностями независимо от метрополии принимать участие в ведении внешнеэкономических дел. Здесь можно упомянуть Фарерские острова и Гренландию, которые являются частью датского королевства. Рыболовные и некоторые иные внешнеэкономические соглашения Гренландией заключаются самостоятельно, что не всегда отвечает интересам Дании. Важное психологическое значение в вопросе самоопределения имеет использование атрибутики. К примеру, во время сессий Северного Совета вывешиваются не пять флагов (по числу членов этой организации - Дании, Исландии, Норвегии, Финляндии и Швеции), а на три больше (Аландских островов - территории Финляндии, Гренландии и Фарер). Такая степень уважения прав народов и этнических групп приводит к тому, что население этих зависимых территорий предпочитает сохранять свой статус и не добиваться независимости и международно-правового признания.

Национально-культурные, национально-территориальные автономии, иные территориальные и этнические образования все более активно участвуют в международном сотрудничестве в различных областях. Этому безусловно способствует интенсификация и глобализация мировой экономики и международных отношений. Например, представители населения ряда северных стран принимают участие в деятельности Арктического Совета.

Если правительство государства представляет весь народ и на недискриминационной основе с соблюдением основных прав и свобод человека предоставляет всему своему населению право на участие в политической и общественной жизни государства, то со стороны национальных меньшинств постановка вопроса о самоопределении с отделением является необоснованной и незаконной. В этой связи отметим, что даже в тех случаях, когда центральное правительство проводит политику дискриминации в отношении национальных меньшинств с использованием силы (что является грубым нарушением прав этих этнических групп), международное сообщество стоит на позиции непризнания самопровозглашенных образований. Здесь можно в качестве примера привести ситуацию с турками на Кипре и албанцами в Косово. Несмотря на нарушения прав по этническому признаку, международное сообщество во главу угла ставило и ставит принцип территориальной целостности существующих субъектов международного права. Безусловно, принцип территориальный целостности является общепризнанным принципом международного права, и каждое государство имеет неотъемлемое право на целостность своей национальной территории. Однако в практической плоскости возникали и в дальнейшем могут возникнуть ситуации реальной дискриминационной политики материнского государства по отношению к меньшинствам. Существует мнение, что в подобных случаях представители соответствующей группы имеют право требовать и получать поддержку в своем стремлении к независимости только тогда, когда они докажут, что большинство населения несет большую ответственность за акты насилия по сравнению с меньшинством и что нет никаких перспектив того, что правительство будет представлять весь народ. Подобного рода заявления на международном уровне могут рассматриваться в рамках Комитета по ликвидации расовой дискриминации либо Комитета по правам человека. Если государство, которое обвиняется в нарушении прав национальных меньшинств, является членом Совета Европы, то этот вопрос можно также рассматривать в рамках ст. 14 Европейской Конвенции по правам человека совместно с Протоколом 1.

Следует признать, что на сегодняшний день отсутствует международно-правовой механизм рассмотрения заявлений национальных или этнических групп об актах дискриминации со стороны государств. Поэтому рекомендации договорных органов по правам человека могут служить лишь способом соответствующего воздействия на правительства, а не средством решения территориальных проблем. Рассмотрение жалоб национальных и иных меньшинств в вышеперечисленных органах является предположением. Мы полагаем, что в рамках европейских структур вообще можно создать специальный орган, куда будут подаваться заявления со стороны национальных и иных меньшинств об актах дискриминации.

Здесь вкратце отметим, что населению ни одного из самопровозглашенных государственных образований на постсоветском пространстве не удалось убедить международное сообщество в обоснованности своих требований о независимости и доказать, что материнское государство несет большую ответственность за акты насилия.

Несмотря на большое количество работ, посвященных теоретическим аспектами проблемы самопровозглашенных государств, практические вопросы их функционирования остаются, как правило, без внимания.

Попытку анализа жизнедеятельности самопровозглашенных государств предпринял И. С. Марусин Марусин И. С. О некоторых правовых аспектах взаимоотношений с непризнанными государствами // Российский ежегодник международного права. - Санкт Петербург, 2000. - С. 218-230.. Им выделяется шесть признаков непризнанного государства:

1. Непризнанное государство осуществляет реальную власть на определенной территории с постоянно проживающим населением. Непризнанное государство располагает системой эффективно действующих органов государственной власти. Сюда входят также вооруженные силы, поддерживающие правопорядок на контролируемой территории. То есть формально непризнанное государство соответствует критериям государства как субъекта международного права, выдвигаемым в доктрине. Имеются в виду наличие постоянного населения, территории, власти и способности вступать в отношения с другими государствами. Данная позиция, как нами отмечалось, зафиксирована в Межамериканском договоре 1933 г. о правах и обязанностях государств. В отношении непризнанных государств вызывает сомнения лишь наличие последнего критерия. Из- за нежелания подавляющего большинства государств вступать в какие- либо отношения с непризнанными государствами данный критерий невозможно проверить на практике.

2. Органы власти непризнанного государства независимы в своих действиях как от центрального правительства, так и от иностранных государств. Так как центральное правительство фактически не в состоянии осуществлять властные полномочия на данной территории, органы власти самопровозглашенного государства являются единственной контролирующей силой.

3. Представители самопровозглашенного государства прямо заявляют о своей независимости. Марусин И. С. отмечает, что возможны также случаи, когда стремящееся к полному суверенитету образование, уже добившись определенной степени независимости, по политическим соображениям медлит с провозглашением суверенитета от центральной власти, выбирая наиболее удобный момент. Примером служит Литва и Эстония конца 80-х - начала 90-х гг. прошлого века: стремление этих республик к выходу из состава СССР было очевидным, однако Литовский Верховный Совет объявил об этом в марте 1990 г., а эстонский - лишь в августе 1991г.

4. Широкая поддержка идеи независимости среди населения непризнанного государства. Непризнанное государство проводит плебисциты и референдумы. Это делается с целью придать своим действиям легитимность, которую оно понимает по-своему. Результаты этих референдумов не имеют юридического значения как для центрального правительства, так и для иностранных государств. Центральное правительство как правило заранее объявляет проведение референдумов и их результаты не имеющими никакой юридической силы.

5. Самопровозглашенное государство создается на территории, имеющей статус, равноправный остальным частями территории государства-суверена, лицами, имеющими полный объем прав граждан данного государства. Говоря о статусе территории непризнанного государства до провозглашения её независимости, Марусин И. С. делает различие между самопровозглашенными государствами и народами, борющимися за реализацию права на самоопределение. Он пишет, что в соответствии с Декларацией о принципах международного права 1970 г. правом на самоопределение в форме отделения пользуются народы, проживающие на территории колонии или другой несамоуправляющейся территории, имеющей отдельный статус, отличный от статуса территории государства, управляющего ею. Тут следует отметить, что большинство самопровозглашенных государств на территории бывшего СССР созданы на территориях, статус которых отличался от статуса остальных регионов данных республик на момент распада Союза ССР. Но это отличие со знаком плюс, так как Абхазская ССР, Южно-Осетинская АО в составе Грузинской ССР, Нагорно-Карабахская Автономная область в составе Азербайджанской ССР были наделены статусом либо республики, либо области, пользовались широкой автономией, имели свои законодательные, исполнительные, судебные органы власти. Таким образом, по статусу они были выше остальных частей территории государств- суверенов.

6. Несмотря на реальное осуществление власти, наличие территории, постоянно проживающего на ней населения, на поддержку этого населения, ни центральное правительство, ни иностранные государства не признают данное образование.

Сейчас существует пять самопровозглашенных государств. Это -- Турецкая Республика Северного Кипра, Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье. Фактически неконтролируемой со стороны федерального центра являлась и самопровозглашенная Чеченская Республика Ичкерия в период с 1991 г. по 1999 г. На территории бывшей Югославии также существовали с 1991 по 1995 г. самопровозглашенные государства -- сербские Краины в Хорватии и в Боснии и Герцеговине.

По мнению государств, чьей составной частью являются самопровозглашенные государственные образования, их создание противоречит как внутреннему законодательству государств-суверенов, так и международному праву. С точки зрения своего внутригосударственного права центральное правительство считает процесс образования данного самопровозглашенного государства незаконным. Иностранные государства при непризнании этого образования ссылаются на нормы международного права.

Не существует прямой взаимосвязи между признанием центральным правительством возникшего на части его территории нового государства и признанием его со стороны иностранных держав, хотя чаще всего они совпадают по времени. Отказ правительства Югославии признать сначала Хорватию и Словению, а потом Боснию и Герцеговину не помешал признанию их со стороны иностранных государств (ЕС решил признать Хорватию и Словению 15 января 1992 г., а Федеративная Республика Югославия признала независимость только Словении 13 августа 1992 г.). Может возникнуть и противоположная ситуация. ЮАР признала в 1976-81 гг. «независимость» Транскея, Бопутатсваны, Венды, Сискея и других бантустанов, однако это не повлияло на позицию мирового сообщества, проигнорировавшего появление этих «независимых» государств.

Непризнание самопровозглашенного государства выражается в двух формах: либо соответствующее правительство вообще не делает никаких заявлений, либо делаются заявления, где подчеркивается уважение к территориальной целостности государства-суверена. Также современная практика межгосударственных договоров о дружбе и сотрудничестве, как правило, предусматривает пункт о взаимном уважении территориальной целостности Например, в ст.1 Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой от 16 июля 2001 г. стороны подтвердили, что они развивают отношения «в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, принципами взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды мирного сосуществования».. Принцип территориальной целостности государств подчеркивается и в многосторонних договорах. Позицию государств по вопросу территориальной целостности государств, на территории которых созданы самопровозглашенные государственные образования, выражают также органы внешних сношений. Например, в связи с посещением Нагорного Карабаха делегацией Конгресса США в августе 2003 г., посольство США в Азербайджане выступило с заявлением, в котором подчеркивалось, что данный визит не следует оценивать как недружественный акт правительства США по отношению к Азербайджану. В заявлении говорилось: «США не признают самопровозглашенную Нагорно- Карабахскую Республику. США признают территориальную целостность Азербайджана... Конгресс США, его отдельные члены, а также граждане США могут свободно выражать свои взгляды по любому вопросу, однако внешняя политика США определяется Президентом США» Сообщение агентства «Туран» 23 августа 2003 г..

Отметим также, что та или иная форма непризнания не вносит изменений в отношения между самопровозглашенным государством и непризнающим его иностранным государством.

Непризнанное государство является временным образованием, переходной формой. Ход событий показывает, что или самопровозглашенное государство добивается международно-правового признания и становится субъектом международного права, или же центральному правительству удается вернуть под свой контроль мятежную территорию и тем самым восстановить её прежний правовой статус, как, к примеру, это случилось с сербской Краиной в Хорватии.

Рассматривая проблему регулирования отношений с непризнанным государством, можно выделить две возможные ситуации.

Сначала проанализируем отношения с самопровозглашенным государством, возникшим на территории другого государства. Если государство не признает самопровозглашенное образование, то тем самым оно берет на себя обязательство поступать в отношении его строго определенным международным правовым образом. Каждое самопровозглашенное образование имеет свой статус, исходя из внутригосударственного права государства-суверена. Поэтому непризнающее самопровозглашенное образование иностранное государство обязано соблюдать тот правовой статус, который данная территория имеет в соответствии с внутренним законодательством государства-суверена. Если независимости добивается штат, провинция, область и иная территориальная единица, то во взаимоотношениях с ним иностранное государство обязано не выходить за рамки этого правового статуса. Внутреннее законодательство государств в области разграничения полномочий между центром и регионами отличается друг от друга, однако существует перечень тех вопросов, которые, как правило, входят в исключительную компетенцию высших органов государственной власти (т.е. центра). Эти вопросы не могут быть предметом отношений между самопровозглашенным государством и иностранными государствами.

По И. С. Марусину, это:

1. Все формы участия в международной жизни - установление дипломатических и консульских отношений, заключение международных договоров, членство в международных организациях.

2. Все виды военной деятельности.

3. Все вопросы, связанные с режимом государственной границы.

4. Выдача паспортов и других удостоверений личности.

5. Регистрация морских, речных и воздушных судов Марусин И. С. О некоторых правовых аспектах взаимоотношений с непризнанными государствами // Российский ежегодник международного права. - Санкт-Петербург, 2000. - С. 223..

Это приблизительный перечень тех вопросов, которые входят в исключительную компетенцию центральных органов власти. Однако в практике могут возникнуть и другие вопросы, которые государство-суверен считает предметом своей компетенции. В частности, резкий отпор центральных властей вызывает организация выборов со стороны самопровозглашенного государства. В июне 2004 г. Центральная избирательная комиссия Азербайджана выступила с заявлением о нелегитимности муниципальных выборов, организуемых в самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республике.

Как уже отмечалось, основой в отношениях иностранных государств с самопровозглашенным образованием является позиция государства- суверена: если оно относится к непризнанному образованию как к своей области, провинции, то также должны действовать иностранные государства; если оно считает, что на данной территории нет никакой законной государственной власти, то иностранные государства должны действовать исходя из этого. Государство-суверен вправе упразднить прежний статус, который имело самопровозглашенное государство. Здесь можно упомянуть решение Верховного Совета Азербайджанской Республики об упразднении Нагорно-Карабахской автономной области.

Рассмотрим также отношения с самопровозглашенным государством, возникшим на территории данного государства. Отношения между государством-сувереном и возникшим на его территории самопровозглашенным государством регулируются внутренним правом государства-суверена.

И. С. Марусин полагает, что было бы «разумным, если государство -- суверен издаст свой внутренний правовой акт, будь то в форме закона, указа президента, постановления правительства, в котором оно четко определит правовой статус возникшего образования, статус его постоянных жителей и действующих там органов власти Марусин И. С. О некоторых правовых аспектах взаимоотношений с непризнанными государствами // Российский ежегодник международного права. - Санкт-Петербург, 2000. - С. 226.». Отметим, что подобные законодательные акты соответствующими правительствами, как правило, не издаются. Данное нежелание диктуется прежде всего политическими соображениями, так как издание такого правового акта явилось бы признанием факта утраты контроля над частью своей территории. Однако необходимость издания подобного акта диктуется следующими доводами. Факт утраты контроля и так широко известен. В соответствии с международным правом суверен может потерять фактический контроль над частью своей территории в результате военной оккупации, сохранив при этом все суверенные права на неё. Также надо отметить, создание того или иного правового режима вокруг самопровозглашенного государства и для его жителей является весьма эффективным средством для возвращения данной территории под свой контроль.

Согласившись с позицией И. С. Марусина, который высказывается за издание акта со стороны государства-суверена о статусе самопровозглашенного образования, ее жителей и действующих органов власти, не согласимся лишь с предложением о приравнивании жителей самопровозглашенного государства к иностранным гражданам на весь период существования самопровозглашенного государства и действия предлагаемого выше акта. Придание специальным актом населению самопровозглашенного образования статуса иностранцев создаст проблемы во взаимоотношениях с другими государствами. Отсутствие принадлежности постоянных жителей самопровозглашенного государства к гражданству государства-суверена усугубит ситуацию в правоприменительной деятельности иностранных государств.

Существование самопровозглашенного государства может привести также к возникновению юридических парадоксов. Некоторые из них рассматриваются в статье И. С. Марусина. Например, если в период боевых действий между вооруженными силами центрального правительства и незаконными вооруженными формированиями самопровозглашенного государства высокопоставленный офицер передавал сепаратистам секретные сведения, то по какой статье он должен быть привлечен к уголовной ответственности? К ответственности по ст. «Государственная измена» данный офицер привлечен не может, так как состав данной статьи предусматривает передачу секретных сведений представителям иностранного государства, а здесь получателями их являются граждане того же государства, которые вообще не могут быть привлечены к ответственности ни по статье «Шпионаж», ни по статье «Разглашение государственной тайны».

Что касается вопроса использования вооруженных сил для восстановления юрисдикции государства-суверена на части своей территории, то оно, как отмечает И. С. Марусин, не только вправе, но и обязано поддерживать правопорядок; в случае вооруженного сопротивления этому, подавлять его силой.

Для полного анализа существования самопровозглашенных государств необходимо также рассмотреть вопрос правового статуса лиц, участвующих в боевых действиях со стороны центрального правительства и самопровозглашенного государства.

Военнослужащий государства-суверена, если он захвачен в плен силами самопровозглашенного государства, имеет право на статус военнопленного в соответствии с Женевскими Конвенциями 1949г. За свои действия, в первую очередь, за применение оружия, военнослужащий государства-суверена не несет ответственности ни в ходе конфликта, ни после его окончания. Жестокое обращение с ним, попытка его осудить само по себе является преступлением со стороны представителей - судей, прокуроров, иных лиц - самопровозглашенного государства.

Правовой статус лиц, участвующих в военном конфликте на стороне самопровозглашенного государства, состоит в том, что они не могут рассматриваться как военнослужащие, так как с позиции непризнавших самопровозглашенное государство стран создание им вооруженных сил незаконно. Исходя из этого, совершенные такими лицами действия могут квалифицироваться как обычные уголовные преступления, такие, как бандитизм, умышленное убийство, а также как преступления против основ конституционного строя, как, например, создание незаконных вооруженных формирований с целью свержения законной власти.

Дополнительный протокол II 1977 г. к Женевским Конвенциям от 12.08.1949 г. не ограничивает право государства, на территории которого произошел конфликт, привлекать к уголовной ответственности за действия, совершенные в ходе боев, лиц, воюющих на стороне антиправительственных вооруженных сил, находящихся под ответственным командованием. В отличие от участников международного конфликта, которым ст. 44 Дополнительного протокола II представляет статус военнопленных, этим лицам должны быть лишь обеспечены достойные условия в период ареста (ст. 4 и 5) и необходимые процессуальные гарантии во время рассмотрения дела (ст. 6). Пункт 5 ст. 6 лишь призывает «органы, находящиеся у власти», по прекращении военных действий «предоставить как можно более широкую амнистию лицам, участвовавшим в вооруженном конфликте».

Подводя итог рассмотрению некоторых правовых проблем, связанных со взаимоотношениями с непризнанными государствами, Марусин предлагает Министерству юстиции РФ совместно с Министерством иностранных дел РФ издать совместное инструктивное письмо по каждому из существующих самопровозглашенных государств, в котором разъяснялись бы правовой статус на территории РФ его органов власти и постоянных жителей.

Последний вопрос, который необходимо рассмотреть в связи с непризнанными государственными образованиями, - это варианты решения проблемы.

Так как существование непризнанных государственных образований ставит целью расчленение уже существующих государств и тем самым противоречит международному праву в целом и принципу территориальной целостности в частности, вопрос о признании этих самых образований не стоит в повестке дня. Как в науке международного права, так и в деятельности международных организаций идея отделения самопровозглашенных государственных образований от уже существующих субъектов международного права отвергается в целом.

История международных отношений показывает, что решению подобного рода кризисов способствует возникновение еще больших кризисов в международных отношениях. Революция в России 1917 г., неся огромные бедствия народам России и дестабилизировав всю систему международных отношений, однако, с другой стороны, способствовала возврату к суверенитету Польши.

Позиция некоторых авторов - Ю. Г. Барсегова, В. Н. Яковлева - имеет ограниченый характер и как правило связана с национализмом, который имеет место и в науке международного права. Эти авторы так или иначе -- этнически или территориально связаны с самопровозглашенными государственными образованиями, в защиту которых они выступают.

Кризис социалистической системы, также нарушив баланс сил в мире, с другой стороны, способствовал решению некоторых международных проблем, в частности, образованию единого германского государства в 1990 г. Однако упование на возникновение кризисов в международных отношениях не имеет ничего общего с международным правом, а может быть предметом изучения в контексте геополитики.

Из правовых способов решения проблемы непризнанных государственных образований представляется интересным судебное решение конфликта. За это применительно к проблеме самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республики ратует профессор Бакинского Государственного Университета Р. Мамедов. Он пишет, что для этого нужно признать юрисдикцию Международного Суда ООН со стороны Армянской и Азербайджанской Республик и обратиться для разрешения конфликта в Международный Суд ООН. Естественно, принимая юрисдикцию, стороны обязаны будут принимать и решение этого спора. Судьями Международного Суда ООН данный конфликт может быть рассмотрен как территориальный спор. В условиях, когда международное сообщество не в состоянии реально помочь в урегулировании проблемы, связанной с самопровозглашенными образованиями, а стороны остаются на своих позициях, разрешить спор может именно юридическая структура - Международный суд ООН.

Однако обращение в Международный Суд ООН возможно применительно не ко всем спорам, связанным с самопровозглашенными государственными образованиями, и это отмечается Р. Мамедовым. В ситуации с Нагорным Карабахом имеются два участника конфликта -- Азербайджанская Республика, с одной стороны, и национальное меньшинство армян, представленное материнской стороной - Армянской Республикой. Являясь двусторонним международным конфликтом, спор вокруг Нагорного Карабаха может быть рассмотрен Международным судом ООН. Применительно же к конфликтам в Грузии, где национальные меньшинства не представлены материнской стороной и как бы нет наличия второго субъекта, передача дел в Международный Суд ООН невозможна.

Рассмотрение конфликта, связанного с самопровозглашенным государственным образованием, который представляет собой двусторонний международный спор, в рамках Международного Суда ООН, если оно состоится, будет иметь только положительное значение. Применяя нормы современного международного права, Международный Суд ООН выносит решения, которые являются окончательными и обжалованию не подлежат. И в этом их преимущество. Таким образом, многолетний конфликт может быть решен в течение короткого времени.

Из других вариантов решения проблемы самопровозглашенных государственных образований можно выделить силовой способ восстановления контроля государства-суверена. Если использование силы в международных отношениях является грубым нарушением общепризнанных принципов международного права, то во взаимоотношениях государства с возникшим на его территории самопровозглашенным образованием оно является вполне допустимым. Восстановление конституционного порядка является не только правом государства, но и его обязанностью по отношению к собственным гражданам. Поэтому действия властей Российской Федерации в направлении возврата контроля над Чеченской Республикой соответствуют нормам международного права. Здесь вкратце добавим, что при выполнении задач по восстановлению конституционного порядка вооруженные силы должны придерживаться норм международного права. К таким конфликтам, как чеченский, применима ст. 3 Женевских Конвенций о защите жертв войны 1949 г., которая обязывает стороны гуманно обращаться без всякой дискриминации по каким-либо признакам с некомбатантами, запрещает убийства, увечья, жестокое обращение, пытки, истязания и т.д.

Наиболее приемлемым решением проблемы самопровозглашенных государственных образований является, по нашему мнению, распределение полномочий между государством-сувереном и её составной частью, каковым является данное самопровозглашенное образование. В XX в. полномочия все более распределялись среди различных уровней - на государственном, под - государственном и надгосударственном уровнях. Опыт Европы показывает, что распределение полномочий между различными уровнями власти способствует решению этнополитических конфликтов. Принцип распределения полномочий в современной Европе мы наблюдаем в ряде конкретных примеров. В результате внесения ряда изменений в Конституцию Бельгия была преобразована вначале в региональное, потом в федеративное государство. Италия и Испания также стали региональными государствами. Распределение полномочий между центром и регионами получило большее развитие в Испании, которую сейчас называют «государством автономий». В Великобритании также идет процесс перераспределения полномочий путем передачи таковых парламенту Шотландии и в определенной степени парламенту Уэльса. По Северной Ирландии заключено соглашение между Великобританией и Ирландией. Были созданы специальные органы: Министерский Совет «Север-Юг» и «Британо-Ирландский Совет».

Помимо тенденции по созданию федеративных и региональных государств, в унитарных государствах приняты новые законодательные акты по автономиям, которые предусматривают передачу законодательных полномочий регионам, обладающим географическими или этническими особенностями.

Из недавних примеров можно упомянуть статус Мадейры и Азорских островов в Португалии, Крыма на Украине, Гагаузии в Молдове, а также Нахичевани в Азербайджане, который был предоставлен данным регионам после того, как эти страны стали на путь демократизации.

Если рассматривать вопрос теоретически, необходимо отметить, что существуют четыре основные альтернативы определения отношений между центральной властью и подчиненными территориальными субъектами. Этими альтернативами являются:

а)конфедерация;

б)федерация;

в)региональное государство;

г)унитарное государство со специальным автономным статусом для

некоторых определенных территорий.

Доктрина конституционного и международного права тяготеет к четким определениям и классификациям. Однако на практике границы между вышеуказанными четырьмя альтернативами недостаточно определенны. Практика вырабатывает гибридные формы, которые, хотя и с трудностью, но умещаются в доктринальные рамки.

Четыре вышеуказанных альтернативы, начинающиеся с конфедераций и заканчивающиеся унитарными государствами, в которых определенные территории имеют статус автономий, приведены в порядке усиления централизации и ослабления полномочий подчиняющихся субъектов. Однако на практике может встречаться автономный регион в рамках унитарного государства, обладающий более широкими полномочиями, чем субъекты, входящие в федеративное государство. В этом отношении наглядным примером является статус Аландских островов в рамках Финляндии. Опыт распределения полномочий между Аландскими островами и Финляндией можно использовать для решения проблемы самопровозглашенных государственных образований, созданных на территории бывшего Союза ССР.

Около 95 % населения (26 ООО) Аландских островов составляют шведоязычные жители. После обретения независимости Финляндией в 1917 г. сепаратистское движение на Аландских островах ратовало за отделение от Финляндии и присоединение к Швеции. Таким образом, этот вопрос превратился в международный спор между Финляндией и Швецией. Эти страны согласились передать спор на рассмотрение Совета Лиги Наций, который в 1921 г. признал суверенитет Финляндии над Аландскими островами.

Финский парламент в 1920 и 1922 г. принял два акта - акт «О самоуправлении Аландских островов» и акт «О гарантиях для Аланд.». В 1951 г. эти акты были заменены актом «Об Автономии», который действовал до 1991 г., пока не был принят ныне действующий «Акт об Автономии».

Что касается конституционного права, то Финская Конституция 2000 года содержит два положения по Аландам. В соответствии со статьей 124, Аландские острова пользуются самоуправлением. В свою очередь, статья 75 предусматривает, что Акт «Об Автономии Аландских островов» (1991) и Акт «О приобретении земли на Аландских островах» могут быть изменены только в соответствии с процедурой, установленной в этих актах.

Акт «Об автономии Аландских островов» и Акт «О приобретении земли на Аландских островах» могут быть изменены только при наличии идентичных решений как финского парламента, так и Законодательного собрания Аланд. В свою очередь, для принятия решения в парламенте Финляндии требуется две трети депутатских голосов. Важность столь усложненной процедуры состоит в том, что изменение статуса зависит от согласия главного органа самоуправления региона, а именно - Законодательного собрания.

Важным механизмом защиты шведской «окраски» этого региона является статус шведского языка как официального языка преподавания, право на приобретение недвижимости, а также так называемое «право домицилия». Право домицилия представляет собой своего рода гражданство, которое требуется для участия в голосовании или представлении кандидатуры на выборах в Законодательное собрание, а также на муниципальных выборах, без ограничения права приобретать недвижимость и заниматься любой профессиональной деятельностью на Аландских островах. Право домицилия представляется Правительством Аланд и требует наличие финского гражданства, проживания в течение 5 лет на Аландских островах, а также знание шведского языка.

В целом, список законодательных полномочий центра и Аландских островов слишком детализирован. Поэтому ограничимся основными моментами. Законодательные полномочия центра включают в себя:

- конституционные вопросы;

- вопросы, связанные с основными правами и свободами человека, такие как право на проживание в стране, свобода слова, религии, свобода ассоциаций и собраний;

- международные отношения и внешняя торговля;

- гражданство, законодательство об иностранцах и паспортах;

- оборонная политика;

- денежная политика;

- семейное и наследственное право;

- законодательство о компаниях;

- страхование;

- налоги и пошлины;

- судебное производство и организация судебной системы.

Законодательные полномочия Аландских островов включают в себя:

- организацию Законодательного собрания и его обязанности;

- муниципальное управление и муниципальное налогообложение;

- флаг и герб Аландских островов; общественный порядок и безопасность;

- защиту окружающей среды;

- образование и культуру;

- спорт и молодежную деятельность;

- библиотеки и музеи;

- лесоводство, фермерское хозяйство, охоту и рыболовство;

- почтовые услуги, радио и телевещание на всей территории Аландских островов;

- дороги, каналы, а также морские пути;

- торговлю.

Отношения с иностранными государствами - это сфера, которая относится к ведению центрального правительства. Это является отражением идеи внешнего суверенитета и международно-правовой субъектности, принадлежащей государству-суверену. Однако, как было сказано в начале данной главы, субъекты могут пользоваться ограниченными полномочиями по заключению международных договоров.

Аландские острова исходят из того правила, что международные отношения входят в компетенцию центрального правительства. Аланды не наделены полномочиями на заключение соглашений. Однако и здесь найден компромисс. Положения международных договоров, касающиеся вопросов, подпадающих под законодательную компетенцию региона, вступают в силу на Аландских островах после получения одобрения и согласия со стороны Законодательного Собрания Аланд.

Пример разграничения полномочий между Финляндией и её составной частью - Аландскими островами показывает, что и в рамках унитарных государств можно разрешить этнополитические споры. Поэтому не имеет значения, под каким наименованием будут строиться отношения между государством и его составной частью - будут это федеративные отношения, конфедеративные, либо отношения унитарного государства с отдельными территориями со статусом автономий. Главное не форма, а содержание взаимоотношений. Например, в Испании и Великобритании правительства, которые положили начало процессу трансформации своих государств из унитарных в федеративные, избегали использования понятия «федерация». Вместо этого они говорили о создании автономий (Испания) или перераспределении полномочий (Британия). Желание избегать термина «федерация», наверняка, связано с глубоко укоренившимися страхами. В этих двух случаях, так же как и в Бельгии, где термин «федерация» был, в конце концов включен, в Конституцию 1993 г., создание государственных структур, которые являются федеральными, как в Бельгии, или квазифедеральными, как в Испании и Великобритании, сопровождалось опасениями, что эти понятия будут использованы националистическими движениями для достижения независимости. Однако опасения, что создание подобных структур приведет к дезинтеграции этих государств, не оправдались. Автономия в различных сферах управления и исключительная юрисдикция на каждом уровне в рамках федерации снизили возможности национальной конфронтации на этнической почве в этих странах.

Подводя итог проблеме непризнанных государственных образований, необходимо сделать следующие выводы:

- во-первых, представители определенного этноса, являясь большинством в пределах определенной территории, стремящейся к выходу из состава государства-суверена, в рамках данного государства являются национальным меньшинством.

На них в полном объеме распространяются международные акты о правах национальных меньшинств, в частности, Декларация ООН о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам (1992 г.), а также Рамочная Конвенция Совета Европы о защите национальных меньшинств (1995 г.). Помимо прав, которые предоставляются национальным меньшинствам на основании этих международно-правовых актов, на них возлагаются также обязательства, основным из которых является уважение «суверенного равенства, территориальной целостности и политической независимости государств».

Поэтому сама постановка вопроса об отделении в одностороннем порядке является нарушением международно-правовых норм, закрепленных в вышеуказанных актах;

- во-вторых, даже если признать за национальными меньшинствами право на самоопределение, что многими ставится под сомнение, необходимо указать, что право на отделение не является автоматически общепризнанным способом осуществления права народов на самоопределение. Так как все без исключения самопровозглашенные государственные образования созданы на территории Европы, а в Европе, как известно, нет и не было проблемы колониализма, осуществление права народов на самоопределение здесь не должно ставить под сомнение территориальную целостность государств и ставить целью расчленение этих самых государств. То есть реализация права на самоопределение должна происходить в рамках национально- культурной, национально-территориальной автономий, различных форм федерализма и конфедерализма;

- в-третьих, непризнание со стороны международного сообщества самопровозглашенных государственных образований является реализацией обязанности по непризнанию в случае нарушения императивных норм международного права. Создание самопровозглашенных государственных образований происходило с грубым нарушением общепризнанных принципов международного права, таких, как принцип невмешательства, принцип территориальной целостности, а порой и открытой агрессии против государств, на чьих территориях созданы самопровозглашенные государственные образования. Поэтому игнорирование и непризнание этих государственных образований происходит в полном соответствии с международным правом и подтверждает тот факт, что нарушение императивных норм международного права при образовании государства делает изначально незаконным это самое государство.

Ушедший XX век дал феномен, невозможный в XXI веке - признание международной правосубъектности борющихся за самоопределение народов. Свыше ста наций и народов воспользовались этим правом, приобрели независимость, получили международно-правовое признание и составили к концу XX века большинство государств мира. Однако, как верно отмечает В. С. Иваненко, «к концу XX века стало ясно, что данный принцип, закрепленный в международном праве в период колониальных империй как правовая основа и средство борьбы зависимых народов против колониализма и практически выполнивший свою правовую миссию, во многих странах стал часто использоваться социальными, религиозными, националистическими силами в сепаратистских целях, приводящих к нарушению законных прав и интересов других наций и народов, проживающих в данных государствах» Иваненко B.C. Международное право на рубежах XX и XXI веков. //Российский ежегодник международного права.-Санкт-Петербург,2001.-С. 106.Поэтому закономерной явилась трансформация принципа самоопределения народов и рассмотрение его в контексте всеобщего уважения прав и свобод человека.