Основы истории политических и правовых учений

Ежедневные факты показывают, замечает Г. Спенсер, как плохо правительство умеет справляться даже со своими самыми важными задачами; например, даже правительственная комиссия признала, что при таких по­рядках ведения дел, которые существуют в английском флоте, любая тор­говая фирма обанкротилась бы в несколько месяцев. По мнению философа, все достижения материальной и духовной культуры созданы частной деятельностью, правительственное же вмешательство не только не приносило никакой пользы, но и оказывалось вредным. Активное государственное вмешательство в общественную жизнь Г. Спенсер оценивал как воз­врат к военному типу общества. Не следует слишком многого ожидать от деятельности государства, наоборот, следует во всем уповать на инициативу граждан.

В получившей широкую известность работе «Личность и государство» (1884) Г. Спенсер отмечает, что и поныне за государством признается не­ограниченная власть, как это было в эпоху безраздельного властвования монархов. Но если монарх считался или имевшим божественное происхождение, или посланником Бога, то современное государство не может прибегнуть к сверхъестественному авторитету для объяснения законности своих притязаний на неограниченную власть. Великое суеверие нашего времени - это «божественное» право парламентов на издание любых актов. Оно и сейчас обосновывается прежде всего тем убеждением, что большинство имеет неограниченные права. Данная теория принята всеми без доказательств, как истина, очевидная сама по себе. Тем не менее Г. Спенсер считает, что это общепринятое мнение должно подвергнуться радикальному изменению.

Г. Спенсер призывает к постепенности преобразований на пути к новому обществу, при этом следует четко представлять себе качества промышленного типа общества с тем, чтобы не впасть в принципиальную ошибку Так, не могут быть оценены положительно происходящие во второй поло­вине XIX в. в передовых странах изменения, благодаря которым частная деятельность заменяется государственной. В этом Г. Спенсер видел «грядущее рабство» (ср. с «Дорогой к рабству» Ф. А. фон Хайека). Это, очевидно, одна из фаз ритмически совершающейся социальной эволюции. После столетий, в течение которых индивид завоевывал все более независимое положение относительно общества, начался обратный процесс. Он проявляется и в распространении социалистических и коммунистических учений. Предусматриваемое ими «общинное» регулирование нормально только для военного типа общества, а для промышленного не подходит.

Тем не менее, Г. Спенсер с оптимизмом смотрит в будущее, ожидая и течение более-менее долгого времени (в различных странах по-разному) окончания этого этапа социальной эволюции. Мыслитель верит в то, что и конечном счете будет достигнуто органическое сочетание личного и общественного, со временем личные желания человека будут совпадать с инте­ресами всего общества. Как показала политическая история XX в., вопрос о соотношении личного и общественного, о пределах деятельности государства разрешался отнюдь не просто, до конца последовательного варианта не выработано до сих пор.

Г. Спенсер заметно обогатил методологию науки, в том числе и политико-правовой. В его работах наиболее полное и последовательное выражение нашел органический подход к социальным явлениям. Английский ученый, сопоставляя общество с живым организмом, обнаружил и проана­лизировал многие закономерности его строения, деятельности и развития. С точки зрения органического подхода Г. Спенсер определял свое отношение и к принципиальным проблемам политико-правовой науки.

Вполне правомерно, по мнению Г. Спенсера, смотреть на общество как на организм, по следующим причинам. По мере роста общества усложняется его структура, разнообразие составных частей приводит и к дифференциации их функций, все это влечет усложнение их взаимосвязей и требует большей степени согласованности их действий. Такие процессы характерны и для организма в ходе его биологической эволюции. Как организм состоит из отдельных клеточек, так и общество состоит из отдельных индивидов; в обоих случаях жизнь единиц может продолжаться после внезапно­го прекращения деятельности агрегата и в обоих случаях жизнь агрегата, не будучи остановлена путем насилия, далеко превосходит по своей продолжительности жизнь единиц. Организм и общество имеют одинаковые законы организации, но в силу того, что первый агрегат объединен, а второй разделен, они имеют различные цели. В организме сознание концентрировано в одной небольшой части, в обществе оно разлито по всему агрегату, все его единицы способны чувствовать наслаждение и страдание. В организме элементы существуют ради целого, но в обществе дело обстоит иначе. Поскольку в обществе нет никакого «общественного чувствилища», целью политической деятельности и не может быть благосостояние общества, рассматриваемое в отрыве от благосостояния его членов. Г. Спенсер прямо заявляет: общество существует для блага своих членов, а не члены существуют для блага общества. Все общественные интересы сами по себе не имеют значения, они становятся таковыми лишь постольку, поскольку воплощают в себе интересы индивидов.

Исходя из органического понимания общества, Г. Спенсер обосновывает приоритет прав личности над правами общества, ценность индивидуальной свободы. Формула справедливости, выведенная мыслителем, выглядит так: каждый человек волен делать все, что хочет, лишь бы он не нарушал ничьей подобной же свободы. Как идеолог либерализма, Г. Спенсер указывает следующие права человека: право физической целости, право свободного движения и передвижения, право пользования естественны­ми средствами, право собственности, право невещественной собственности, право дарения и завещания, право свободного обмена и свободного договора, право свободной промышленности, право свободы совести и свободы культа, право свободы речи и свободы печати; специальное внимание уделяется правам женщин и правам детей. И само понятие права связывается философом именно с категорией «права человека». Своеобразно отношение Г. Спенсера к политическим правам. С его точки зрения политические права суть только средства к достижению других прав, они не должны превращаться в самоцель и иметь самостоятельное значение.

С методологической точки зрения весьма любопытны сделанные в духе Платона и Монтескье психологические рассуждения Г. Спенсера о соот­ветствии между типом общества и формируемым им индивидом. Так, ученый замечает, что у людей военного общества развиваются и соответствующие черты характера. Считая военный успех высшей славой, они отождествляют достоинства человека с его храбростью и силой. Они обладают слепой верой в авторитет и готовностью быть направляемыми другими, а, следовательно, и сравнительно малой инициативой. Привычка видеть всюду официальное вмешательство развивает уверенность в том, что это официальное вмешательство всюду необходимо. Г. Спенсером выделяются и черты характера индивида, формируемого в занятом исключительно мирными делами обществе. Здесь граждане в высокой степени обнаруживают настоящие человеческие чувства вместо черт, характерных для воинственных племен и обществ - свирепости и себялюбия, попирающего все более слабое. Развиваются чувство независимости, предприимчивость, уменьшается вера во всемогущество правителя. Постепенно человек делается неспособным существовать в рамках ограничивающей его права и возможности иерархи­ческой системы; все больше развивается чувство индивидуальности, это сопровождается и уважением прав других. Самым важным доводом в пользу ограничения правительственного вмешательства Г. Спенсер считает его вредное влияние на развитие характеров.

37. СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА

С момента своего возникновения государство как общественное явление (как и те или другие его элементы) всегда было предметом пристального внимания. Что совсем неудивительно, ибо оно изначально было в центре важнейших социальных процессов, оказывало серьезное, порой решающее влияние на судьбы миллионов людей. И сегодня, несмотря на определенную популярность идеи «мирового правительства» и т.д., современные государства по-прежнему формируют остов мироустройства и, следовательно, являются одним из важнейших предметов изучения различных общественных наук, в том числе ТГП.

В настоящее время, как и прежде, существует множество доктрин, описывающих, объясняющих феномен государства, формулирующих «оптимальные» его модели. К числу наиболее значимых в смысле влияния на реальные общественно-политические процессы, а также в плане места и роли в науке можно отнести следующие теории. 1. Правового государства. 2. Национального государства. 3. Исламского государства.

Хотя наряду с ними существуют и иные концепции государства - «теория элит» (в различных проявлениях), теория «государства всеобщего благоденствия» и другие, которые занимают свое собственное, пусть и менее важное, место среди теорий, раскрывающих природу, социальное назначение и механизм функционирования государства.

Что касается трех выделенных особо, то их выбор во многом предопределен тем, что именно они оказывают наибольшее влияние на реальные процессы государственного строительства в современном мире. При этом следует учесть, что и основные доктрины современного государства (и как, впрочем, и их практическое строительство) нередко тесно сопряжены друг с другом. Так, национальное государство и как концепция, и как реальность может совпадать с правовым государством. Но это, во-первых, не всегда происходит, а, во-вторых, не отменяет той содержательной специфики, которая отличает их друг от друга. Именно уяснение этих специфических черт особенно важно как в познавательном, так и практическом отношении.

38. ДРЕВНЕРУССКАЯ ПОЛИТИКО-ПРАВОВАЯ МЫСЛЬ

Для киевского периода древнерусской политико-правовой мысли (конец X - конец XIV вв.) характерно активное изучение византийской литературы, приспособление византийских идей к условиям древнерусского политического быта.

Творчество митрополита Никифора позволяет понять, как изменялись теоретические воззрения митрополита в зависимости от условий политической жизни современной ему Руси. До нас дошли пять посланий Никифора, особенно интересны два его послания киевскому великому князю Владимиру Мономаху - послание о посте и послание о вере латинской, датируемые нач. XII в.

Никифор впервые в русской политической литературе выразил органические представления о государстве. Никифор, как и Платон, придерживался учения о трехчастности души: эта триада состоит из воли, разума и чувства, причем главенствующая роль принадлежит разуму. Никифор сформулировал концепцию доброго разума: разум может быть как средством познания Бога (доброе употребление разума), так и средством отвращения от Бога (злое употребление разума). Воля нужна, чтобы иметь ревность к Богу и месть к его врагам.

Государство уподобляется человеку, причем князь является душой этого организма. Никифор подчеркивает Божественное происхождение княжеской власти. Главная обязанность князя как светского правителя - нелицемерное отправление правосудия. При этом он обязан быть милостивым и снисходительным к подданным. Эта мысль была впоследствии воспринята Владимиром Мономахом. Князь призван содействовать распространению христианской веры.

Никифор не упоминает о принципе монархического самодержавия (автократии), утверждает спартанский личностный образ правителя, утверждает широкие пределы полномочий князя в религиозной сфере.

Важным древнерусским политико-правовым трудом является также «Поучение» Владимира Мономаха (составлено в нач. XII в. в форме духовного завещания этого великого князя детям). Впервые в русской политической литературе В. Мономах сформулировал патриархальные представления о государстве и власти: государство уподобляется большой семье, дому, вотчине, управляемой князем-домовладыкой.

Владимир Мономах наставляет князей лично отправлять правосудие, ведь именно князь является хранителем и гарантом высшей справедливости. При этом Мономах отрицает смертную казнь как проявления первобытной родовой мести.

В «Повести временных лет», древнерусском летописном памятнике XII в., впервые в отечественной политической литературе излагается учение о тиране. Князья могут быть как праведными, так и неправедными. Лишь народы, правые перед Богом, получают себе праведного князя, любящего правду. В свою очередь, неправедный князь является Божественным наказанием народу за его грехи, настоящим национальным бедствием. Этот тиран слабоволен, окружает себя случайными советниками.

39. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОЛЕМИКА НЕСТЯЖАТЕЛЕЙ И ИОСИФЛЯН: НИЛ СОРСКИЙ И ИОСИФ ВОЛОЦКИЙ

Куликовская битва (1380), а затем Великое противостояние на Угре (1480) стали решающими событиями в обретении статуса суверенности Московским государством. В период великих княжений Ивана III (1462-1505) и Василия III (1505-1533) произошло преодоление феодальной раздробленности и объединение земель вокруг Московского княжества. Великий князь московский стал верховным правителем, полномочиям которого не было равных на всей русской земле. Брак Ивана III с византийской Царевной Софьей-Зоей Палеолог принес Руси герб Восточной Римской империи (Византии) - двуглавого орла.

Падение Константинополя в 1453 г. под ударами Османской империи привело к тому, что Москва стала единственным оплотом православия, преемницей древнего Царьграда.

Основными темами публицистических споров эпохи образования единого суверенного государства и формирования сословно-представительной монархии как формы правления были проблемы, касающиеся происхождения русского государства, родословия его князей, формы организации верховной власти и способов ее реализации, взаимоотношений церкви и государства, а также группа вопросов, связанных с отправлением правосудия в стране.

С конца XV в. острую полемику стали вызывать экономическое положение церкви и ее владельческие права, в особенности право владеть населенными землями и использовать подневольный труд живущих на ней крестьян. При этом активно обсуждались претензии церкви на вмешательство в политическую жизнь страны.

Направление политической мысли, выступившее с предложением реорганизации деятельности церкви и потребовавшее отторжения от нее земельных владений, а также категорически отрицавшее возможность вмешательства со стороны церкви в политическую деятельность государства, получило название "нестяжательство". Напротив, приверженцы сохранения существующих форм церковной организации и ее экономического статуса стали называться стяжателями.

Представители обоих этих направлений мысли принадлежали к внутрицерковным кругам и ставили перед собой задачу улучшения работы всей церковной организации, но по-разному представляли себе идеалы монашеского служения и статус монастыря.

Основателем доктрины нестяжания принято считать старца ^ Нила Сорского (1433-1508). Концепция Нила Сорского во многом совпадает с положениями школы естественного права. Он рассматривает человека как неизменную величину с присущими ей "от века" страстями, самой пагубной из которых является сребролюбие, которое по своей природе несвойственно человеку и возникло под воздействием внешней среды ("отвне естества"); задача православного христианина состоит в его преодолении. Идеалом монашеского служения у Нила является скитничество.

Учение Нила было развито его учеником и последователем ^ Вассианом Патрикеевым, который придал ему более яркие социальные и политические аспекты. Он поставил вопрос о ликвидации монашества как института, разграничении сфер деятельности церкви и государства, запрещении преследования за убеждения. Вассиан выступил также с защитой интересов черносошных крестьян, страдавших от монастырской земельной экспансии.

Основные положения учения нестяжания наиболее полно были разработаны Максимом Греком (ум. 1556), подлинное имя которого Михаил Триволис. В 1515 г. великий князь московский Василий III обратился к афонским старцам, известным своей образованностью, с просьбой об отправлении в Россию книжного переводчика для исправления Богослужебных книг. Во исполнение этой просьбы ровно через три года "...придоша старцы от Святые горы Афонские" в Москву. Среди них был и Максим. Старец Максим поселился на Москве в Чудовом монастыре, где вокруг него довольно скоро сложился кружок образованных людей. Его интересовали проблемы, связанные с происхождением и сущностью верховной власти, формами ее организации и способами осуществления. Большое внимание он уделил вопросам законности в действиях верховной власти, устройству правосудия в стране, определению курса внешней политики, проблемам войны и мира.

Крайние выводы из нестяжательской доктрины были сделаны ^ Феодосием Косым. Следует отметить, что если Нил Сорский, Вассиан Патрикеев и Максим Грек оставались внутрицерковными мыслителями и при всей критичности своих позиций они хотели добиться улучшения деятельности церковной организации, особенно в монашеском ее звене, то Феодосий Косой порывает не только с церковью, но и выступает с критикой ряда догматов вероучения и почти полностью отрицает обрядовую технику. Таким образом, его доктрина формулирует еретические положения, а сам он выступает в роли ересиарха. Социальное освобождение человека он связывал с полным уничтожением форм подчинения и церкви и государству: "не подобает христианам властем быти". Его идеалом является община, основанная на общей собственности, в которой вс2е члены одинаково равны и называются чадами и духовными братьями. Причем Феодосий не ограничивался мирной проповедью, а призывал к действенному созданию таких общин, поэтому и был охарактеризован как "мятежник" и "злой делатель".

Стяжательская (или иосифлянская) позиция представлена основателем этого направления мысли Иосифом Волоцким (1439-1515) - одним из значительных деятелей своей эпохи, творчество которого оказало большое влияние не только на формирование учений о государстве и праве, но и непосредственно на процесс строительства русской государственности.

Центральным в политической теории Иосифа Волоцкого является учение о власти. Он придерживается традиционных взглядов в определении сущности власти, но предлагает отделить представление о власти как о божественном установлении от факта ее реализации определенным лицом - главой государства. Властитель выполняет божественное предназначение, оставаясь при этом простым человеком, допускающим, как и все люди на земле, ошибки, которые способны погубить не только его самого, но и весь народ, ибо "за государьское согрешение Бог всю землю казнит". Поэтому не всегда следует повиноваться царю или князю. Власть неоспорима только в том случае, если ее носитель может личные страсти подчинить основной задаче употребления власти - обеспечению блага подданных. Если же он, будучи поставлен царем над людьми, над собой "имат царствующие страсти и грехи, сребролюбие, гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех неверие и хулу, таковый царь не Божий слуга, но диавол" и ему можно "не токмо не покоритися", но и оказать сопротивление, как это не раз делали апостолы и мученики "иже от нечестивых царей убиены быша и повелению их не покоришася". Такой "злочестивый царь", который не заботится "о сущих под ним", не царь есть, но мучитель.

Таким образом, Иосиф впервые в русской политической литературе открыл возможность обсуждать и критиковать личность и действия венценосной персоны.

40. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ФИЛОФЕЯ “МОСКВА - ТРЕТИЙ РИМ”

В середине ХVI в. политическими писателями были в основном ученики и последователи Иосифа Волоцкого. Автор теории, вошедшей в историю политической мысли “Москва - третий Рим” - монах Филофей - также был иосифляниным по своей ориентации. В своих произведениях он выступал как сторонник промосковской ориентации, поскольку видел в объединении страны залог дальнейшего укрепления ее независимости. Свою политическую теорию Филофей сформулировал в “Послании псковскому наместнику Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину и Великим князьям Василию Ивановичу и Ивану Васильевичу”. Власть Наиболее подробно разработан у Филофея вопрос о роли и значении единой для всей русской земли верховной власти. Прежде всего, Филофей отмечает законность происхождения великокняжеской власти. Но основное внимание Филофей сосредотачивает на выяснении сущности верховной власти, персона носителя которой явно сакрализуется.

Филофей выделяет три элемента власти: 1. Наследственное ее происхождение, обращая внимание на высокий нравственный статус правителя. 2. Сущность власти - божественная. 3. Употребление власти - законное. Образ царя Многократно обращается Филофей и к традиционному для русской политической мысли описанию образа царя. Царь строг со всеми, кто отступает от правды, поскольку он “слуга есть божий в наказание согрешающим, а поставлен от Бога на всех творящих обиду и содевающих неправду”. Но он заботлив и справедлив в отношении всех своих подданных. Высокое представление о царской власти подтверждается требованием безоговорочного подчинения ей со стороны подданных. Кроме этого в обязанности царя вменяется забота о церквях и монастырях. Филофей представляет церковь как одно из ведомств государства, правда, главнейшее, поэтому он и обязывает князя устраивать все церковные дела (искоренение недостатков, борьба с ересями, назначение епископа). Теория гармонии властей светской и духовной (симфония) интерпретируется в сторону значительного преобладания светской власти с ведением духовной в полное ее подчинение, но с оставлением за духовными лицами права “говорить правду” носителями светской власти всех рангов. Однако в политической теории Филофея отсутствует теократическое осмысление властного начала в обществе. Право как и большинство средневековых христианских мыслителей, он не разделяет мораль и право, поэтому беззаконием он называет всякое безнравственное деяние, независимо от того, имеет ли оно правовую основу. Практически любое нравственное действие, в его понимании, представляет собой нарушение правды и требует по самой природе воздействия, но прежде всего по воле провидения. Концепция “Москва - третий Рим” Свою политическую концепцию, определявшую источники, законность и сферу деятельности государственной власти в отношении подданных и главнейших институтов государства, Филофей завершил конструкцией “Москва - третий Рим”. Она не стоит отдельно от его взглядов, а вытекает из них и как бы является их логическим обобщением. Анализ современных мыслителю событий, определявших судьбу его родины в острополитических ситуациях конца ХV - начала ХVI вв., приводит автора к мысли, что именно сейчас наступил тот момент, когда на Россию обратилось высшее Провидение с целью определения ее дельнейшей судьбы. Эта судьба не может представляться религиозному мыслителю отдельно от судьбы православия, ибо только верное ему государства может стать объектом промысла Божьего и в данный момент есть все доказательства, что таким царствием является Россия. “Два убо Рима палоша, а третий стоит, а четвертому не быть”. Величие и славу России Филофей образно сравнивает с величием и славой Рима и особенно Византии, которая издавна в глазах всех русских считалась могущественным и блестящим государством.

По концепции Филофея, центром православия может стать лишь политически суверенное государство, пользующееся всеобщим уважением и обладающее достаточной силой, чтобы защитить святыни и оказать помощь их почитателям.

41. ПРОГРАММА СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕФОРМ И. ПЕРЕСВЕТОВА

Пересветов Виднейш предст-ль русской полит-правово мысли 16 в. (сочин «Повесть об основан и взятии царьграда», «сказан о царе Константине»)Предложил план проведен госуд, воен и судебн реформ основн мысль в порицан единолин царской власти, необходим «советный» орган. В качест образца Турецкое гос-во. Предлагает полную ликвид-ию института наместничества, бывшего пережитком раздроблети, т.к. он источник беззакония и произвола. Пишет что Суды должны назнач-ся верховной властью и получать жалованье. Судить по закону., а суд-ые пошлины в казну. Виды преступл-ий разбой, обман при торговле, преступл-ие судебн и гос чиновников, воин преступл, ябеду. В своем учени продолжает линию намеченную Греком, Отенским, Карповым. Его сближают с западными мыслитялями эпохи возражденмя). Служилый дворянин Пересветов был выходцем из русских земель, входивших в то время в состав Великого княжества Литовского. До приезда в Россию он служил польскому, венгерскому, чешскому королям и молдавскому воеводе. В своих челобитных (около 1550 г.) Ивану IV Пересветов жалуется на притеснения его боярами и просит “оборонить от насильства сильных людей”.

Но не только в этих жалобах и просьбах подлинный смысл челобитных Пересветова. В отличие от Даниила Заточника он не только просит облегчить его участь, но и пытается провести идею моральной ответственности царя за благополучие подданных и государства. С этой целью в своих челобитных Пересветов излагает ряд сказаний. Характерно, что он почти не прибегает к богословским аргументам, не ссылается на “отцов церкви”, ограничиваясь авторитетом бога и Евангелия, а иногда даже апокрифов.Бояре, вельможи притесняют Пересветова, простых людей не только в России, но и в тех странах, где он служил. Везде они не заботятся о государстве, везде заботятся только о себе. Везде они стремятся ограничить власть государя. Пересветов обосновывает необходимость коренного изменения внутренней и внешней политики русского государя. Настоящая опора царской власти в борьбе с внутренними и внешними врагами - служилое дворянство, “воинники”, страдающие от бояр-вельмож, верные царю, готовые “против недруга государства играть смертной игрой”. Не знатность рода и богатство, а личные заслуги перед царем, преданность ему и храбрость должны определять положение “воинника” на государевой службе: “Кто царю верно служит, хотя и меньшего колена, и он его на величество подымает и имя ему велико дает и жалования ему много прибавляет”. Пересветов настоятельно повторяет, что именно “воинниками” царь “силен и славен”. Союз между ними и царской властью - необходимое условие проведения назревших социально-политических преобразований в Русском государстве. Необходимо отменить и систему кормлений - она причина упадка государства и неправедного обогащения боярства. Для укрепления финансовой системы государства все доходы нужно собирать в царскую казну. Сборщики налогов должны получать жалованье из казны. Для проведения судебной реформы нужно назначать судей, которые бы не пошлинами с суда обогащались, а денежное жалованье получали из казны и руководствовались царскими “судебными книгами”. Неправедных же судей нужно казнить. Для укрепления государства, усиления царской власти Пересветов рекомендует следовать примеру Магмета-султана. В проведении своих реформ Магмет-султан был жесток и грозен. Это, по мнению Пересветова, вполне оправданно - “без таковые грозы правды в царство не можно ввести”. Сильная, неограниченная и при необходимости жестокая царская власть - залог величия государства, его процветания: “Царь кроток и смирен на царстве своем, и царство его оскудеет и слава его низится. Царь на царство грозен и мудр, царство его ширеет и имя его славно по всем землям”.

Антибоярская направленность программы Пересветова отражала чаяния формирующегося дворянства, связывавшего свои надежды с сильной царской властью. То, о чем писал Пересветов, во многом оказалось реализованным в реформах Ивана IV - поместной, приказной, финансовой, военной - и в Судебнике 1550 г. Совпали с политикой царя и наметки внешнеполитической программы Пересветова - завоевание Казани. Близким царю оказалось и рекомендованное Пересветовым средство осуществления преобразований: “Как конь под царем без узды, так царство без угрозы”.

Произведения Пересветова содержали программу укрепления и развития самодержавия. Некоторые его предложения были осуществлены много позже: так, военные реформы Ивана IV еще не ликвидировали систему местничества в армии и поместного ее обеспечения; применение постоянного войска широко распространилось только к началу XVIII в. - времени торжества абсолютизма. Некоторые предложения Пересветова не отвечали политике феодально-самодержавного государства. К ним относится, например, предложение об уничтожении холопства - холопами владели и бояре, и дворяне.

42. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ВЛАСТИ И ПРАВЕ ИВАНА IV И АНДРЕЯ КУРБСКОГО

Наиболее видным представителем оппозиции усилению царской власти стал князь Курбский - один из сподвижников Ивана IV, происходивший из древнего княжеского рода, член “Избранной рады”, участвовавшей некоторое время в управлении государством. Командуя русской армией в Ливонской войне, Курбский узнал о грозившей ему опале и бежал в Литву. В своих трех письмах Ивану IV и написанной в эмиграции “Истории о великом князе Московском” Курбский пытается оправдать свое бегство, ссылаясь на феодальное право “отъезда”, на царские притеснения и казни бояр. Он обвиняет Ивана IV в том, что последний “правил не по старине”, что он жесток, несправедлив, находится под влиянием “лукавых монахов” - иосифлян. Именно они порекомендовали не иметь при себе советников “мудрейших себя”, быть “твердым на царстве”. Самодержавие царя, царские реформы Курбский отвергает, противопоставляя им идеального государя, правящего с “Избранной радой”, советующегося “с Думой и боярами своими”, не посягающего на феодальные вольности и привилегии, в том числе и на право “отъезда”. Он утверждал, ссылаясь на Цицерона, что нет государства, если не действуют законы, нет правосудия, не соблюдаются старые обычаи.Конечно, Курбский не ратовал за восстановление порядков феодальной раздробленности, за полное восстановление старины. Преимущества централизации государства были очевидны даже для боярской олигархии Она стремилась лишь к ограничению самодержавия, власти царя, разделению ее между царем и боярством Главная тема писем Курбского - тирания Грозного. Он обвиняет царя в жестокости, в злодеяниях и видит причину всех зол в личных качествах Ивана IV.

Протест Курбского против укрепления самодержавия, стремление ограничить царскую власть аристократическим советом вызвали резкий отпор Ивана IV. В письмах к Курбскому Иван IV использует идеи иосифлян и отдельные аргументы челобитных Пересветова для обоснования самодержавной власти царя.Царская власть - от бога, и сопротивление ей - “божьему повелению” сопротивление. “Самодержавства божьим изволением почтен от высокого князя Володимира”, - писал Иван IV Курбскому, обосновывая законность и верховенство своей власти. Любые ее ограничения им решительно отвергаются: российские самодержцы изначала сами владеют всем государством, а не бояре и вельможи. Они ведут к ослаблению государства - “горе граду им же мнози овладевают”, к княжеским усобицам и произволу. Напрасно Курбский ссылается на право “отъезда”. Его бегство - это измена отечеству и царю. Он простой подданный, холоп царя, и царь волен миловать или казнить его. Царская опала, казни бояр-изменников оправданны - “таких собак везде казнят”.

Последовательно развивая идею сильной, ничем не ограниченной самодержавной власти, Иван IV идет дальше иосифлян, отказывая церкви во вмешательстве в государственные дела: “Ино святительская власть, ино царское правление”.Переписка Ивана IV с Курбским - отражение острой идейной борьбы вокруг социальных и политических преобразований, осуществленных Иваном Грозным, а также лютых казней и злодеяний, совершенных по приказу царя.

43. ИДЕАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ ГОСУДАРСТВА ВО “ВРЕМЕННИКЕ” ИВАНА ТИМОФЕЕВА

Временник Ивана Тимофеева. Наиболее яркое и полное выражение политические идеи конца XVI -первой четверти XVII ст. получили во “Временнике” Ивана Тимофеева (Семенова), который В. О. Ключевский охарактеризовал как политический трактат, обнаруживающий в своем содержании исторические идеи и политические принципы целой эпохи. Действительно, Тимофеев высказался практически по всем острым политическим проблемам современности, сформулировав оригинальные суждения по наиболее значимым политическим сюжетам, сопровождая их к тому же анализом исторической ситуации, при помощи которого он старался раскрыть политическое содержание современных ему событий. Наиболее законным вариантом происхождения власти Тимофееву традиционно представляется наследственное восприемство престола. Однако замещение престола не в наследственном порядке стало реальным фактом. В такой ситуации законным происхождением высшей верховной власти Тимофеев считает волеизъявление всего народа, выраженное в форме общего, “из всех городов собранного народного совета”, представляющего “соизволение людей всей земли”, которое единственно правомочно поставить “царя всей великой России”. Все остальные лица, приобретающие трон, минуя указанный порядок, должны считаться “захватчиками”, а не царями. По мнению Тимофеева, именно вследствие нарушения правил замещения престола страной незаконно и злокозненно правили лица, совершенно не подходящие для царского венца и державного скипетра. Выборное учреждение верховной власти, по мнению Тимофеева, не просто единоразовое действие, а определенная система организационных мероприятий, предусматривающая порядок образования и реализации высших властных полномочий в стране. Тимофеев подробно осветил тему “плохих советников” и “злого совета”. В своих теоретических схемах он четко различает такие понятия, как самодержавие и самовластие. Самодержавие (единодержавие) связывается им скорее с формой государственного устройства, а самовластие трактуется как произвольный незаконный способ реализации высших властных полномочий и оценивается как тяжкий грех властителя, законопреступный по своей природе. Причем Тимофеев осуждал как самовластие царей законных, так и “наскочивших на трон”. Особенное внимание Тимофеев уделяет разоблачению тиранического правления Ивана IV, которое, по его мнению, и положило начало развитию порочного и пагубного для страны самовластия. В опричных мероприятиях он, современник событий, видел “замысел презельной ярости против рабов своих”, в результате реализации которого вся страна “зашаталась”, а царь так “возненавидел все города земли своей”, что “в гневе своем разделил единый народ на две половины, сделав как бы двоеверным. а всякое царство, разделившееся в себе самом, не может устоять”. Злонамеренность власти он усматривает прежде всего в покушении на физическую, правовую и имущественную безопасность личности, а также в формах внесудебной расправы с подданными-в нарушении всего порядка государственной и общественной жизни. Гражданский долг подданных выражается в праве народа на оказание сопротивления подобной власти.

Такая схема рассуждений представляет все основания для вывода о том, что теория о праве на оказание сопротивления злонамеренному властителю, законопреступному в своей практике реализации власти, была Тимофеевым не только воспринята, но и развита. Намеки Иосифа, продолженные Курбским, были разработаны Тимофеевым, который воспринял идею, расширил ее социальную и политическую базу, ввел новую терминологию для выражения своих взглядов. Тимофеев обстоятельно и последовательно проводит мысль о том, что в основу всей государственной практики должен быть положен “законный и нормальный порядок”, и прежде всего царский престол должен замешаться “законно” и “святолепно”. Нарушение закона в этом главном основании государственной жизни ведет к повсеместному падению уважения ко всем уставам верховной власти. Тимофеев приходит к мысли о небезопасности для государства нарушения законов, предвидя за этим тяжкие последствия для страны и ее народа. Сам верховей глава государства-царь, несомненно, ограничен не только божественными и естественными законами, но и “уставным законодательством”. Особенностью его политических взглядов является не только всесторонняя критика тиранического правления и тех обстоятельств, благодаря которым оно стало возможным, но и определение сущности такого правления как беззаконного. Мучительекая власть (тираническая), по определению Тимофеева, это власть, прежде всего, законопреступная. Юридический характер такого анализа очевиден. В политической теории Тимофеева учение о сословно-представительной монархии как форме правления русского государства достигло пика своего развития. Политико-социальная действительность этому активно способствовала, ибо на рубеже веков система сословно-представительных учреждений, возглавляемая Земским собором, явно шла на подъем. Затем постепенно начинают складываться другие экономические и политические условия в стране, подготавливая почву для представлений о “полном самовладстве”, т. е. абсолютной монархии. Список литературы

Ну а эпоха Михаила Федоровича и Филарета знаменовалась чрезвычайным культурным подъемом. Пережив Смуту, люди ощущали потребность осмыслить недавнее прошлое, запечатлеть как саму катастрофу, так и подвиг своих соплеменников, и донести до потомков. В этом русле появляется множество произведений: Сказание Авраамия Палицына, Временник Ивана Тимофеева, Повесть известно сказуемо на память великомученика благоверного царевича Дмитрия и Повесть о некоем мнисе, како послася от Бога на царя Бориса Семена Шаховского, Повесть книга сея от прежних лет; о начале царствующего града Москвы Ивана Катырева-Ростовского, Повесть о Юлиании Осорьиной Дружины Осорьина, Повесть о победах Московского государства, Новая повесть о преславном царстве и великом государстве Московском и т. Pп. При первом Тобольском архиепископе Киприане создается Сибирская летопись и Повесть о покорении Сибири Ермаком, в Соли Вычегодской появляется Строгановская летопись. Составлялись Новый летописец, Пискаревский летописец. Переписывались и украшались миниатюрами Троицкая, Ипатьевская летописи, Четьи Минеи полное собрание житий святых в 12 томах (27Pтыс. страниц)

44. ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЕ УЧЕНИЕ Ю. КРИЖАНИЧА

Юрий Крижанич (1618-1683) родился в Хорватии, окончил Загребскую духовную семинарию, затем Венгерскую духовную хорватскую коллегию в Вене и венгро-болгарскую коллегию в Болонье. С 1640 г. Крижанич проживал в Риме, где закончил греческий коллегиум св. Афанасия. В годы учения Крижанич овладевает знанием античных и современных западноевропейских языков, приобретает фундаментальную образованность в богословских и светских науках (философия, история, юриспруденция, математика, астрономия и др.). Его мечтой становится миссионерская деятельность в России в целях достижения содружества славянских народов под эгидой русского государства с единой униатской церковью. В 1659 г. он поступил на службу к русскому царю Алексею Михайловичу по Приказу Большого двора, а в 1661 г. по клеветническому доносу был сослан на жительство в Тобольск и в Москву возвратился только в 1676 г. уже по распоряжению царя Федора Алексеевича. В 1678 г. навсегда оставил пределы русского государства. Проживая в Москве, а затем в тобольской ссылке, Крижанич собрал большой и интересный материал о различных сторонах российской действительности. В Тобольске он написал "Беседы о политике", известные в историографии как трактат "Политика". Знакомство с политическими порядками европейских стран позволило ему провести сравнительный анализ и представить прогноз дальнейшего развития России с учетом уже накопленного другими народами опыта государственного и правового строительства.

В "Политике" Крижанич рассмотрел большой круг проблем: экономических (промышленность, сельское хозяйство, торговля); социальных (организация сословного устройства общества) и политико-юридических (сущность, происхождение и назначение государства, классификация форм правления, соотношение справедливости, права и закона, судоустройство, внешняя политика). Его анализ состоит из критических замечаний и позитивной программы, намечающей необходимые преобразования.

В "Политике" много внимания уделяется исследованию вопросов о происхождении государства, его целях и задачах.

Божественная сущность верховной власти является неоспоримой, ибо "все законные короли поставлены не сами собой, а Богом". Крижанич отстаивает положение о божественности персоны носителя верховной власти. "Король подобен некоему Богу на земле...".

Цель государства Крижанич определяет как достижение "общей пользы" для всех членов общества. "Долг короля - обеспечить благочестие, справедливость, покой и изобилие... веру, суд, мир и дешевизну. Эти четыре вещи каждый король должен обеспечить своему народу, и для этого Бог поставил его королем". Следуя Аристотелю, Крижанич делит все существующие формы правления на три правильные и три неправильные; последние - извращенные варианты от первых. Три правильные: совершенное самовладство (абсолютная монархия); боярское правление и общевладство или посадское правление (республики). Самовладству противостоит тирания; боярскому правлению - олигархия и общевладству - анархия.

Наилучшей формой из них является "совершенное. самовладство". Именно эту форму предпочитали "еллинские философы" и святые отцы, поскольку она наибольшим образом обеспечивает наличие справедливости, согласия в народе и сохранения покоя в стране. "Самовладство самое древнее на свете и самое крепкое правление". "Всякий истинный король является в своем королевстве вторым после Бога самовладцем и наместником". Таким представляется мыслителю правление "нашего царя, государя и великого княза Алексея Михайловича всея Великой и Малой и Белой Руси самодержца", которое "потому безмерно уважаемо, удачливо и счастливо, что в нем имеется совершенное самовладство".

Все управление государством должно быть сосредоточено в руках верховного правителя. От имени последнего Крижанич призывает: "Да не созывает никто без нашего указа никаких сеймов и соборов... Да не будет ни один город назначать своей властью никаких старост, ни управителей, ни начальников, а всех городских старост и судей должны назначать наши приказы".

На троне Крижанич предпочитает видеть короля-философа. Он считает обязательным наличие у правителя знаний; хорошо также, когда знания есть и у всего народа, ибо "мудрость создана Богом недаром, а для того, чтобы быть полезной людям". Королям она особенно необходима, так как они не имеют права учиться на собственных ошибках, которые чреваты последствиями не только для них самих, но и для всего народа, обычно расплачивающегося за их ошибки. Царя Алексея Михайловича мыслитель характеризует как мудрого и ученого человека и выражает надежду, что под "благрродным правлением этого благочестивого царя и великого государя" Россия сможет отбросить "плесень древной дикости, научиться наукам, завести похвальные отношения и достичь счастливого состояния".

Термины "рабство" и холопство" он обычно употребляет синонимично. Подобно современным ему западноевропейским мыслителям, он различает два вида рабства: социальное (крепостничество) и политическое (подданство). Крижанич осуждает крепостное право, доказывая, что истинная свобода может быть только в такой стране, где каждый человек пользуется своим трудом и распоряжается своим имуществом. Из всех видов неволи мыслитель признавал только кабальное холопство, считая его добровольным выражением сознательной воли индивида.

Политическое рабство (подданство) Крижанич рассматривает как форму беспрекословного повиновения верховной власти, отмечая, что быть рабом царя и народа дело славное и представляет собой один из видов свободы, к тому же является долгом каждого гражданина и выражает честь, а не унижение.

Мыслитель уверен, что при "совершенном самовладстве" "все ошибки, недостатки и извращения" легко устраняемы. Он явно отдает предпочтение наследственной монархии. Наследование трона должно происходить "по отечеству" (т. е. переходить к старшему в роде сыну, который специально готовится к выполнению этой миссии). Следует запретить в законодательном порядке наследовать трон женщинам и чужестранцам. Необходимо принять закон о том, что присяга, клятва и крестоцелование королю-чужеземцу во всех случаях будут считаться недействительными. Наследование предпочтительней выборов, от которых бывает много смут, злодеяний, обманов, поскольку многие недостойные люди хитростями добиваются власти. С выборами обычно связаны раздоры, заговоры и войны, скорее они годятся для "общевладства", а для "самовладства" более пригодно наследственное восприемство престола.

Абсолютный монарх должен быть просвещенным правителем, а не тираном. Тиранство Крижанич определяет как "людодерство" и со ссылками на Платона, Аристотеля и Цицерона дает обстоятельную критику тиранов и тиранических правлений. "Тиран - это разбойник... А на нашем языке тирана зовут людодерцем... тиранство - наихудший позор для королей". Тираническое правление определяется как господство, при котором правитель не заботится о благе народа (государство не достигает цели), преследует личные интересы, нарушает "природные" законы. Но покарать такого правителя может все-таки только бог, а не люди. Божественная сущность власти не позволяет народу "проклинать короля хотя бы и несправедливого, никто не может наказать помазанника либо поднять на него руку. Ибо король - помазанник и угодник Божий". Аргументацией отрицания права народа на восстание служит знаменитый библейский текст: "Не прикасайтесь к помазанникам моим".

Крижанич выдвигает сумму гарантий, с помощью которых возможно предотвратить превращение "совершенного самовладства" в тиранию. Прежде всего это наличие на троне монарха-философа, затем принятие и соблюдение хороших законов, соответствующих божественным и "природным" (естественным) установлениям, ибо "благие законы лучше всего противостоят жажде власти", и, наконец, нормативная регламентация всех сословий и чинов в государстве, согласно которой для каждого сословия будут определены обязанности в отношении ко всему обществу.

В обязанности просвещенного монарха вменяется забота о благополучии страны. Прежде всего необходимо позаботиться о развитии промыслов и упорядочении торговли. Русское государство "широко и безмерно велико, однако оно со всех сторон закрыто для торговли". В стране мало "торжищ", а у торговцев мало привилегий, и они часто терпят убытки, состязаясь с иностранными купцами. Государству необходимо вмешаться и устранить эту несправедливость, так как не следует допускать невыгодную торговлю с другими странами. Например, для России невыгодным является вывоз "сырого материала". Необходимо научиться самим обрабатывать сырье и "готовые вещи продавать за рубеж". Некоторые наши товары являются национальным достоянием: "...мех, лосиные шкуры, икра, мед, лен и т. п. ...их надо так продавать чужеземцам, чтобы самим не лишиться, .а чтобы было установлено какое-то определенное количество: сколько и какого товара можно каждый раз разрешить вывезти из страны...".

Государству также следует планировать распределение ремесел по городам с учетом природных условий: "...близости леса, льна, шерсти, железа и всяких материалов...". Необходимо проявлять всемерную заботу об использовании природных богатств. В сельском хозяйстве "землю использовать так, чтобы ...взять от нее плоды, какие она может только уродить".

Для обеспечения хозяйственного благополучия, торгово-промышленным сословиям следует предоставить умеренные "слободины", а для этого городам необходимо дать известную самостоятельность в управлении своими делами. В них полезно было бы учредить органы городского самоуправления, состоящие частично из должностных лиц, назначаемых Приказами, а частично выбранных городским населением. Ремесленникам следует предоставить право "соединяться в свои дружины", а крестьянам - обеспечить свободу труда. .

Такие "свободы", по мнению Крижанича, являются также гарантией против превращения монархии в тиранию и будут удерживать правителя "от худобных похотей".

Но главной и основной гарантией против тирании является наличие в государстве хороших законов и контроля за их исполнением. Если в государстве действуют хорошие законы, а сословия и чины знают свои права и обязанности, то "все подвластные довольны и чужеземцы хотят прийти в эту страну", а где "законы жестокие, там свои подданные жаждут перемены правления и часто изменяют если могут... Каковы законы - таков и порядок вещей в государстве". Грабительские законы всегда и везде порождают непорядки.

Справедливость у Крижанича тождественна закону. Здесь он следует Аристотелю и византийским традициям, согласно которым "закон получил наименование от справедливости". К деятельности законодателя Крижанич предъявляет серьезные требования. Для составления новых законов недостаточно знать все законы и обычаи своей страны, а необходимо также изучить законы "долговременных государств" (например, законы Солона, Ликурга - в древности и современные законы французских королей) и позаимствовать их опыт.

Все чиновники в своей деятельности должны строго следовать закону, иначе "будь король хоть архангелом, если слуги его не будут ограничены благими законами... нельзя помешать им чинить повсеместные и несчетные грабежи, обиды и всякое мародерство". Но он ставит своего монарха-философа над законом. "Король не подвластен никаким людским законам и никто не может осудить его или наказать... Две узды связывают короля и напоминают об его долге: это правда или заповедь Божия (здесь в значении: "божественный", а не "позитивный" закон. - Н. 3.) и стыд перед людьми". Король сам "живой закон" и "он не подвержен иным законам, кроме Божественного". И наконец, прямо и недвусмысленно: "Король выше всех человеческих законов".

Русские законы Крижанич считает чрезвычайно жестокими. "Из-за людодерских законов все европейские народы в один голос называют православное царство тиранским... И кроме того, говорят, что тиранство здесь наибольшее". Поэтому он всячески намекает на необходимость смягчения санкций современного ему русского законодательства.

Коснулся Крижанич и вопросов, связанных с организацией правосудия. Интересно отметить, что при изложении этой темы он не избежал традиционных образцов, прибегнув к противопоставлению отрицательной практики в русском государстве с положительным примером, якобы существующим "в турецком царстве". Так, в качестве назидательного примера Крижанич рассказал, как "вывел" "неправедный" суд турецкий султан Баязет, у которого было множество мздоимных судей, и он даже намеревался собрать их всех в одном доме и сжечь, но ему отсоветовали, обратив внимание на ценность их профессиональной подготовки; тогда султан решил в целях искоренения порочной судебной практики учредить всем судьям хорошее жалованье и тем положил конец мздоимству. "И с тех пор суды у турок судят лучше и праведнее, чем где-либо на свете". Эти рассуждения почти идентичны мыслям И. С. Пересветова, у которого турецкий султан также "всех судей своих изоброчил ис казны своим царевым жалованьем для того, чтобы не искушалися неправо судити".