Происхождение и развитие историко-правовой науки в Российской империи

Третий том «Истории государства Российского» освещает события XI-XIII вв. Здесь характеризуются великокняжеское право и съезды древнерусских князей, нормы наследственного права, юридический быт и социальная структура Руси периода феодальной раздробленности XII-XIII вв. Н.М. Карамзин опирался на солидную источниковую базу, в частности, анализировал нормы права по «Номоканону» и договору смоленского князя Мстислава Давидовича с немецкими городами 1228 года. Автор сделал собственный перевод шести важнейших статей юридического источника, акцентируя внимание на его значении в экономическом развитии двух стран. Карамзин Н.М. История государства Российского. Книга первая. Ростов-на-Дону, 1989. С. 86-378.

В «Состоянии России от нашествия татар до Иоанна III» (Том V, гл. IV). Н.М. Карамзин характеризует изменения в законодательстве и анализирует влияние политических условий на развитие уголовного, гражданского права, феодальных отношений. Автор объяснял репрессивность наказаний внутриполитической дестабилизацией и «ужесточением» нравов. Судопроизводство и гражданское право автор объединял термином «судные дела гражданские», источники прав которых отличались от Русской Правды краткостью, неопределенностью, приоритетностью норм процессуального и гражданского права. Следует заметить, что Карамзин анализировал Новгородскую судную грамоту, договорные и иммунные княжеские документы XIV-XV вв. Развитие феодальных отношений и процесс закрепощения крестьян был прослежен в связи с ростом монастырского землевладения. Источниками права, доступными исследователю являлись Кормчая книга, псковская, новгородская грамоты, документы из монастырских архивов. Н.М. Карамзин сделал весьма важное замечание, развитое последующими историками: феодальное монастырское землевладение в основном формировалось и развивалось динамичнее в период монголо-татарского ига на северо-востоке Руси.

Н.М. Карамзин представил подробный анализ Судебника Ивана III, обнаруженного незадолго до этого археографической экспедицией П.М. Строева и К.Ф. Калайдовича. Автор дал характеристику системы наказаний, судоустройство и историю создания «Уложения» 1497 г. (под таким названием в т. VI., гл. VII рассматривается Судебник Ивана III). Содержательную сторону источника (в основном, нормы гражданского права) Н.М. Карамзин проследил четко, по пунктам: о купле, займе, наследстве, землях, межах, холопах, земледельцах. Кроме того, в «Истории» прослежен генезис феодальных поземельных отношений, исходивших из постановлений церковных соборов 1500, 1503, 1551 гг. Карамзин Н.М. История государства Российского. Книга вторая. Ростов-на-Дону, 1989. С. 337-547. и интерпретированный пересказ Максимилиана Сигизмунда Герберштейна - о «правлении, войске и правосудии» в Москве, в начале XVI века. Необходимо отметить, что этот нарративный источник дает ценные сведения о государстве периода правления Василия III.

Особое место в научном творчестве Н.М. Карамзина занимал период правления Ивана IV, которого Карамзин идеализировал и которому посвящены VII-IX тома «Истории государства Российского».

Судебник Ивана IV Н.М. Карамзин называл «второй Русской Правдой», которая «достойна подробного изложения», так как являлась «верным зерцалом нравов и понятий века». Поэтому исследователь неоднократно возвращался к ее положениям, анализу и дополнениям к этому закону. Основной причиной создания Судебника (и других законов) «История» называет «стремление Ивана IV быть царем правды». Содержательный анализ Судебника представлен автором достаточно основательно. Н.М. Карамзин подробно остановился на положениях источника, отражавших нормы гражданского права, назвав их «Гражданским Уложением», подтвердив сравнительный анализ предыдущим Судебником Ивана III. Таким же образом сравнивались судебный процесс и нормы уголовного права.

Государственные реформы Ивана Грозного и дополнение в уголовное законодательство рассматриваются на основе уставных грамот 1550-х гг. и опричнины. Губная, земская реформы, ограничение местничества, опора на дворянское сословие, нововведения в войске и другие меры были отмечены Н.М. Карамзиным как факторы, способствовавшие укреплению самодержавия.

Стоглавый Собор 1551 г. признавался историком «знаменитее всех иных», в том числе «развития гражданского состояния», норм уголовного права и церковного управления. Карамзин Н.М. История государства Российского. Книга третья. Ростов-на-Дону, 1989. С. 101-508. Н.М. Карамзин считал значимость «церковного законодательства» равнозначной светскому Судебнику Ивана III.

Заключительная четвертая книга «Истории государства Российского» включает в себя X-XII тт. В данных томах дается краткий обзор постановлений Собора 1158 г., учреждение патриаршества в 1589 г. и экономической политики конца XVI века. Отдельной проблемой Н.М. Карамзин рассматривал правопреемственность династической власти Борисом Годуновым, внутреннюю политику самодержца, итог его правления и период «смутного времени» (тт. XI-XII). Карамзин Н.М. История государства Российского. Книга четвертая. Ростов-на-Дону, 1989. С. 57-225.

Таким образом, «История» рассматривала основные историко-правовые проблемы средневековой России.

Первая половина XIX в. характеризуется формированием официальной государственной историко-идеологической теории. Эта теория была сформулирована в трудах известного историка М.П. Погодина. Теория, сформулированная М.П. Погодиным, получила название «официальной народности» и заключалась в формуле триединства «самодержавия, православия, народности». «Теория официальной народности» развивала устаревшее учение «естественно права и общественного договора» и идеализировала отечественную историю. Исторический процесс подавался в соответствии с официальной концепцией правительства. «Официальная народность» была выгодна самодержавию, была неотъемлемой частью государственной идеологии.

Самобытность исторического развития России, монархический менталитет народа М.П. Погодин отразил в журналах «Московский вестник», «Москвитянин» и в крупных монографических исследованиях: «О происхождении Руси» (М., 1825.), «Исследования, замечания, лекции о русской истории» (в 7 т. М., 1846-1857.) Погодин М.Н. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 1-3. М., 1846., «Древняя русская история до монгольского ига» (в 3 т. М., 1871). Кроме того, М.П. Погодин являлся одним из значительных представителей норманнской теории, наряду с такими историками, как А.Л. Шлецер, А. (Эрнест) Куник, И. Эверс. Названные историки рассматривали проблему с позиции скандинавского происхождения древнерусского этноса, а И. Эверс исходил из норманнских корней отечественных государственно-правовых институтов, воспринятых на Руси. Он являлся автором книги «Древнее русское право в историческом его раскрытии» (СПб., 1835), которая первоначально была издана на немецком языке. Эверс являлся основоположником родовой теории в истории русского государства. В качестве исторической базы он использовал договоры древнерусских князей с греками и Русскую Правду (в краткой редакции).

Теорию официальной народности через свое ведомство насаждал министр просвещения в 1833-1849 гг. С.С. Уваров. Усилиями этого чиновника теория стала доминирующей, она отражалась на страницах Журнала Министерства народного просвещения, талантливыми историками М.П. Погодиным, Н.Г. Устряловым.

Н.Г. Устрялов относился к историкам, поддерживавшим точку зрения Правительства и Синода. По этой причине его работы, имевшие известность в 1840-1860-х гг. были необоснованно преданы забвению. Автор развивал прагматический подход в изучении истории, то есть серьезно относился к методике исследования и систематизации источников, следовательно, необходимо различать «охранительную» концепцию автора от его глубокого научного анализа исторического процесса. Более того, Н.Г. Устрялова можно поставить в пример, как официальная концепция правительства может не вредить творческому исследованию, а способствовать его развитию. Н.Г. Устрялов не относился к историкам права, тем не менее, в его работах дается качественная систематизация юридических источников и обоснование научного исторического исследования. Автор строил свое исследование, в основном, на письменных источниках, в которых выделял сказания современников и акты государственные. Поскольку автор придерживался прагматического подхода, актам государственным уделялось большее значение, а сказания современников в своей достоверности проверялись через акты государственные и обосновывались официальной концепцией правительства. Такой методологический подход значительно усиливал историко-правовую направленность исследования, а комментарии правовых актов с официальных позиций добавляли в изложении истории объективность.

Основной труд Н.Г. Устрялова - «Русская история» выдержала при жизни автора пять изданий, в последнее из которых было дополнено «Историческим обозрением царствования Николая I». Это издание было опубликовано в двух томах 1855 г. и переиздано в 1997 г. Устрялов Н.Г. Русская история до 1855 г. В 2-х ч. Петрозаводск, 1997. Н.Г. Устрялов подразделял русскую историю на два периода - древний и новый, каждому из которых посвятил одну из двух частей своего исследования. Рубежом периодов автор считал царствование Петра Великого (в книге дается повествовательное изложение истории по годам правления монархов). Каждый из периодов выделял локальные временные промежутки, дробившиеся на периоды правления. Так, в древней истории России на актовом материале показаны «славянское, византийское и норманнское начала русской государственной жизни». Затем, в этом же периоде, рассмотрено монгольское и польское влияние на русскую государственность и право. Древняя «Русская история» содержит повествование и комментарии многочисленного актового материала. Среди актов, помимо Русской Правды, Судебников и Уложения 1649 г., рассматриваются грамоты русских правителей и исходившие от церковных властей. Лучшими изданиями историко-правового материала Н.Г. Устрялов назвал четырехтомное «румянцевское» собрание государственных грамот и договоров, археографические издания Академии наук и первые два тома Полного собрания законов Российской Империи. Источниками новой истории служили последующие тома ПСЗРИ, архивы II и III Отделений собственной канцелярии Его Величества, другие собрания актов. Следует добавить, что источники сопоставлялись с «официальными известиями» о различных событиях из Санкт-Петербургских ведомостей, в которых публиковалась государственная хроника.

Конкретно исторические концепции Н.Г. Устрялова были следующими. В главе «Основание Руси» обосновывались три начала русского народа: славянского по происхождению, норманнского по династии и византийского (христианского) по вере. Основными вехами этого времени были введение христианства в 988 г. и правление Ярослава Мудрого (1019-1054 гг.). Здесь же дается анализ русско-византийских договоров 912, 945 гг. и Русской Правды, которая по мысли автора была дана Новгороду, а затем ее действие распространилось на всю территорию Древнерусского государства. Закон делился историком на 17 статей, главные из которых устанавливали порядок суда и вводили первые официальные нормы права: ограничение кровной мести; штрафы от 1 до 40 гривен в зависимости от обстоятельств; процесс; основы гражданского права. Следующие 18 статей источника дополнили сыновья Ярослава, а затем Правду доработал Владимир Мономах. Таким образом, получился цельный источник, который лег в основу всего русского права. Составляющие нормы закона были обычаи славяно-норманнских племен, «сообразные с правом греческим, без сомнения, известного Ярославу Мудрому» Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 84..

В следующих главах дается аналогичное объяснение законов как законотворчество правителей периода раздробленности Руссой земли на удельные княжества, где суверенные древнерусские княжества были союзным государством с общими нормами права и юридическим бытом. Так основа административного деления России была заложена в период раздробленности. В 1462 г. сложилось пять главных частей Восточной Руси:

Государство Московское, состоявшего из Московского, Дмитровского, Угличского, Волоцкого, Вологодского, Ростовского, Ярославского княжеств;

Великое княжество тверское;

Великое княжество Рязанское;

Княжество Новгородское;

Княжество Псковское.

Новгородскую и Псковскую республики Н.Г. Устрялов считал княжествами, только добившимися непомерных льгот от князей в период раздробленности. Но, как только Русское государство обрело политическое единство, с сепаратизмом этих княжеств было покончено.

Структура управления государством исходила из системы сбора налогов, что было продиктовано монголо-татарским игом. Поэтому экономическая необходимость оперативного сбора дани в Орду зависела от политического господства монголо-татар. Более того, «основные предметы» (в современном понимании признаки государства) в России сложились после свержения ига, а до этого доминировала патриархальная государственность. Большое значение в возрождении государственности отводилось церкви, которая, «невзирая на ханские ярлыки, благословляла князей и народ на борьбу с ордой», а в тяжкое время безвластия митрополиты сами налаживали хозяйственную и общественную жизнь разоренных земель Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 205.. Итак, в основу домонгольской сущности государственности добавились факторы, сформированные в ордынский период. К этим факторам в XV в. добавился византийский. Иван III женился на Софье - «представительнице последней отрасли дома Палеологов». Здесь Н.Г. Устрялов развивал официальную концепцию о восприятии и развитии византийской государственности на русской почве, начиная с XV в. Византийское наследие отчетливо проявилось в виде внутреннего устройства Русского централизованного государства и его права. Иван III по совету Софьи стал опираться на служилое сословие (в том числе дворян), свергнул в 1480 г. ордынское иго и ввел в действие первое русское Уложение (Судебник 1497 г.), которое было основой последующих Уложений Ивана Грозного и Алексея Михайловича. Следующей заслугой Ивана III и его византийского окружения автор полагал восприятие греческой царской обрядности и церемониала. Например, Н.Г. Устрялов красочно описал обряд коронации Ивана Ш и развитие этого византийского по сути церемониала последующими русскими монархами. Кстати, Н.Г. Устрялов считал, что внешняя сторона в виде государственной символики, церемониала, затем идеологии - отличительные черты византийско-русской государственности. В связи с этим, интересной представляется глава VIII - «Русской истории», где прослеживается развитие церковной администрации и церковно-гражданского права, сословий допетровской России, законов и управления XVI-XVII вв. Н.Г. Устрялов доказывал, что, до пресечения династии «Рюриковичей» и польской интервенции начала XVII в., в России доминировали византийские формы государственности и права. После появилось западноевропейское влияние, потому петровские реформы государства и права имели свои политические предпосылки и возникли не на пустом месте Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 365-413..

Вторая часть книги и одновременно второй период Русской истории охватывает время от «устройства России Петром I «развития законодательства 1822-1855 гг.». События даются в том же повествовательном порядке по периодам правления русских царей, но в каждой главе есть параграфы, излагающие «внутреннее устройство» и законодательство Русской истории. В совокупности получается достаточно подробный пересказ законов из ПСЗРИ с их официальными комментариями. Здесь особое значение придается главам, рассматривающим внутриполитическую деятельность русских царей в XIX в, поскольку эти главы редактировались лично Николаем I и отражали уже взгляды современника, правителя России на суть происходящего в стране.

«Устройство России» Петром I выделяется Н.Г. Устряловым двумя периодами. Первый период характеризует «начало государственного преобразования России» в 1699-1709 гг., второй период рассматривается как углубление реформ в 1709-1725 гг. Автор почти не рассматривал причины петровских преобразований, ограничившись пересказом впечатлений, которые произвели на молодого царя его путешествия по Европе в составе «Великого посольства». Надо полагать, что личностный фактор был основным в «начале реформ» сразу же после возвращения Петра I в Россию, только затем приводятся необходимость совершенствования армии и экономики во время Северной войны. По крайней мере, рубеж периодов 1709 г. объясняется «блистательными победами и завоеваниями Петра». Во втором периоде реформы обрели систематику и целенаправленность, сформировалась сословная политика, «совершенно новые основания получило государственное управление». Н.Г. Устрялов рассматривал петровские реформы как итог длительной сословной политики. В результате преобразований основанием дворянского звания стала служба государству. «Среднее сословие» получило экономические льготы, право собственного суда и самоуправления в ратуше по европейскому образцу, что освободило горожан от административного произвола воевод и дьяков. Политика Петра I по отношению к крестьянам также рассматривалась как положительная. Н.Г. Устрялов писал: «При Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче определили положение земледельцев, дотоле колебавшееся между укреплением к земле и свободою перехода, но не вполне решили этот вопрос, бывший источником многих неустройств, и не уничтожили различия между вотчинами и поместьями. Петр укрепил крестьян окончательно введением ревизии, или подушной переписи: она уравняла казенные подати, обогатила казну, обнаружила государственные силы и вообще содействовала порядку» Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 507. . Общий смысл цитаты, кроме прочего, содержит официальную трактовку автором крепостного состояния как объективного блага для крестьян того времени. При этом вместо термина «закрепощение» автор использовал слово «укрепление», под которым понималось улучшение положения сельского населения, «чтобы народы, подвластные его (то есть Петра I) скипетру, гордились именем россиян».

В таком же, исключительно положительном ракурсе, изложена суть государственного управления, введенного при Петре I. Шведский порядок коллегиальной системы 1716 г., формирование Сената европейского типа в 1711-1718 гг., административные реформы позволили укрепить финансовую систему, создать боеспособное войско и вообще «даровать отечеству лучшую жизнь во всех условиях бытия гражданского».

Преемники «Петра Великого до Екатерины II», как и в исследованиях других авторов рассмотрены обзорно. Период дворцовых переворотов традиционно не привлекает внимание исследователей. Впрочем, Н.Г. Устрялов пытался проследить преемственность внутренней политики правителей России того времени, однако безуспешно. «Россия к 1762 г.» показана следующим образом, что до Екатерины II Петр не имел себе достойного преемника. Все лица, управлявшие после него судьбой России, около 40 лет, хотели довершить его планы, но это было не по их силам.

В периоде правления Екатерины II кратко рассмотрено формирование новой структуры «внутренних учреждений России». Н.Г. Устрялов ограничился кратким пересказом законов только части обозначенных им из собрания законов. Так в названной главе пересказываются, в основном, «учреждение губерний» и «жалованные грамоты» 1785 года. Большой интерес представляет обзор «устройства государственных финансов», где Н.Г. Устрялов рассмотрел историю российской денежной системы середины XVIII века. Активная внешняя и внутренняя политика Екатерины требовала значительных затрат, но при этом основой регулирования экономики были не фискальные меры, а денежная реформа. Так в 1768 г. был учрежден ассигнационный, а затем заемный банк. 1 января 1769 г. был введен стабильный ассигнационный рубль, а государственные банки способствовали привлечению денег в казну. Таким образом, Россия осуществила удачную финансовую политику, способствовавшую экономическому росту второй половины XVIII в. Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 671-674.

Обзор историко-правового развития России первой половины ХIХ века в большей степени исходил из официальной государственной концепции, поскольку этот период соприкасался с современностью Н.Г. Устрялова. В рукописи «Русской истории» главы о внутренних учреждениях подверглись особенно пристрастной личной цензуре Николая II. С точки зрения историко-теоретического подхода, именно эти главы выражают «реакционную сущность самодержавия периода кризиса феодально-крепостнической системы». Однако, эта часть работы в концентрированном виде объясняет логику законотворчества российских самодержцев с их, личностной точки зрения - людей, облеченных всей полнотой власти в стране. Поэтому самоанализ внутренней политики Александра I и Николая I в обработке Н.Г. Устрялова представляет, несомненно, научный интерес.

Итогом политики Александра I, в видении современника его царствования, было «перерождение России» в страну, «организованную для блага своих подданных». В чем заключалась логика такой трансформации государства? Во-первых, царь восстановил действие прогрессивных законов времен Екатерины II, отменив наиболее одиозные нововведения Павла I. Первоначально речь шла о законах, направленных на подтверждение прав «благородного дворянского сословия и облегчения участи земледельцев». Объективно, на первых правитель мог опереться в проведении своей политики, вторые являлись основным податным сословием. В развитии этих сословий правительство было заинтересовано в первую очередь. Купечество рассматривалось как сословие, пополняющееся за счет поступления в его третью гильдию государственных крестьян. Саморазвитие купечества поддерживалось льготами, способствовавшими переходу из низшей гильдии в последующие, вторую и первую гильдию. «Увеличению крепостного состояния был положен решительный предел прекращением раздачи земель в собственность частным лицам» Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 810.. Такая сословная политика корректировалась внешнеполитическими факторами посредством таможенных тарифов 1810 и 1820 гг.

Итак, сословная политика объясняла первую составляющую экономических успехов России первой четверти ХIХ века. Следующей причиной динамического развития страны Н.Г. Устрялов считал реформы в области управления и народного образования. Манифест 8 сентября 1802 г. о введении министерств и совершенствование отраслевого управления по законам 1810, 1817, 1819 и 1824 гг. позволили эффективнее проводить финансовую, коммерческую и социальную политику, что было невозможно при старой коллегиальной системе. Так, в 1810 г. было образовано министерство полиции, упразднено министерство коммерции, с перераспределением функций последнего между министерствами полиции и финансов. В 1817 г. укрупнению подлежало министерство просвещения за счет слияния с ним управления делами вероисповеданий. Эти меры способствовали концентрации управления. Если необходимость в крупных министерствах отпадала, они вновь разделялись, как министерство народного просвещения в 1824 г. Кроме того, реформу образования Н.Г. Устрялов видел одним из факторов успешной политики дореформенной России, так как страна впервые получила целый штат высокопрофессиональных чиновников, педагогов, офицеров из представителей всех сословий Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 816-817..

Политика Николая I была продолжением преобразований своего предшественника. Глава «Законодательство (1826-1855)» подробно, с позиции современника, рассматривает кодификационную деятельность М.М. Сперанского. Значение законотворчества того времени содержится в словах М.Г. Устрялова: «Сперанский приступил к сооружению величественного памятника, на который с почтением будет смотреть отдаленное потомство. Он обессмертил свое имя» Там же. С. 893..

Причину успешной кодификационной деятельности М.М. Сперанского историк видел не только в таланте и энергии чиновника канцелярии его императорского величества, но и в методике составления свода законов. Прежде всего М.М. Сперанский исследовал архивы органов, пытавшихся систематизировать отечественные законы за последние 126 лет. Затем были исследованы сборники законов, издававшиеся частными лицами. М.М. Сперанский провел сравнительный анализ официальных и неофициальных публикаций законов и пришел к выводу, что привести в порядок законы можно двумя методами. Первый метод заключался в составлении полного перечня законов и публикации их в хронологическом порядке при переиздании действующих отдельным сборником. Второй метод предполагал сразу же составление нового Уложения. Был избран первый метод, который позволил в 1830 г. издать 45 томов первого издания Полного Собрания законов Российской империи, а затем выпустить и второе издание Собрания. Этот этап работы был окончен в 1832 г. изданием Свода законов Российской империи в 15 томах. Опыт работы II Отделения был признан позитивным и царь повелел: «Все, что после 1 января состоялось или по общему движению законодательства впредь состоится, будет по порядку тех же книг и с указанием на их статьи распределяемо, в ежегодном Продолжении, и таким образом состав законов, единожды устроенный, сохранится всегда в полноте его и единстве» Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 895.. Уголовный кодекс составлялся М.М. Сперанским в том же порядке и он был издан после его смерти. Так появилось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 апреля 1845 г. Н.Г. Устрялов, отдавая должное труду М.М. Сперанского, сообщал об огромном значении в кодификационной деятельности самого Николая I, министра юстиции Д.В. Васильева и главноуправляющего II Отделением Д.Н. Блудова.

Таким образом, политический фактор в развитии государства и права в работах Н.Г. Устрялова считался основным и определяющим по отношению к социальному и экономическому развитию. Как видно из историографического обзора многие современники Н.Г. Устрялова оперировали совокупностью социально-экономических и политических факторов, отказываясь от идеологических парадигм. Поэтому прогрессивные историки считали Н.Г. Устрялова «устаревшим современником», сам автор Русской истории не любил отвечать на критические замечания своих оппонентов. В советское время на историка навесили ярлык «апологета царской реакции», таким образом, подменили предмет его научного наследия с политическими убеждениями человека. О вкладе автора в развитие методики исторического исследования, теоретических проблем исторического познания вскоре забыли или подавали в негативном свете. Только в последнее время появились исследования, объективно оценивающее значение научное творчество Н.Г. Устрялова. Так в книге «Русская история до 1855 г.» опубликована большая аналитическая статья В.Г. Баданова «Русской истории оберегатель (Жизнь и творчество Н.Г. Устрялова)», в которой представлен историографический обзор о классике, перечень основных трудов автора, при этом В.Г. Бадановым составлены примечания к тексту Русской истории Устрялов Н.Г. Русская история. Указ. соч. С. 5-20, 414-433, 918-953..

В противовес норманизму формировалась антинорманская концепция. Основными антинорманистами XIX века были С.А. Гедеонов и Д.И. Иловайский. Гедеонов С.А. Варяги и Русь. Историческое исследование. Ч. 1-2. СПб., 1876. Первый являлся приверженцем классического антинорманизма, отрицал достоверность летописного сказания о призвании варягов, опровергал мнение об участии норманнов в образовании Древнерусского государства. Д.И. Иловайский отстаивал точку зрения о южном происхождении Руси, скифо-сарматском и хазарском влиянии на образование полиэтничной азово-черноморской Руси как государства и конгломерата племен. Под влиянием работ Д.И. Иловайского, а также А.Я. Гаркави, В. Розена и др. начала формироваться хазарская концепция образования Древнерусского государства. Ловьмяньский Х. Русь и норманны. М., 1985, С. 64-67, 146-162, 217-220. В досоветской историографии хазарская концепция и тематика пользовалась большой популярностью.

В первой половине XIX в. историко-правовая наука уже располагала серьезной источниковой базой, которая формировалась в связи с кодификационной деятельностью II Отделения Собственной его Императорского Величества канцелярии. В работу Отделения был включен М.М. Сперанский, при его активном участии были опубликованы более 30 тыс. древних актов, начиная с Соборного Уложения 1649 г. Практически одновременно публиковались два издания Полного Собрания Законов Российской Империи (ПСЗРИ) и Свод Законов Российской Империи (СЗРИ). Полное Собрание Законов Российской Империи включало в себя все акты середины XVII - первой половины XIX вв., в том числе утратившие силу закона. Свод Законов Российской Империи состоял только из тех актов, которые не утратили законной силы. История государства и права СССР. Ч. 1 / Под ред. Чистякова О.И., Мартысевича И.Д. М., 1985. С. 199-200; История государства и права России / Отв. ред. Титов Ю.П. М., 1996. С. 200-466.

Другим фактором, влиявшим на развитие исторического правоведения, было развитие народного образования. В 1802 г. было образовано министерство народного просвещения, открыты университеты в Дерпте, Казани, Харькове, Петербурге, и лицеи - Царскосельский и Демидовский (в Ярославле). Очевиден вклад в развитие своего министерства С.С. Уваровым. Он был талантливым администратором, добивался для учителей приличного жалования, доказывал необходимость хорошего образования в стране, содействовал открытию специальных юридических учебных заведений. В 1835 г. было открыто Училище правоведения в Петербурге. Влад в зарождавшуюся российскую юриспруденцию внесли преподаватели этих вузов - З. Горюшкин, А. Куницын, Н. Сандунов, Л. Цветаев.

В первой половине ХIХ в. историко-правовая наука обогатилась целым рядом источников. К.Ф. Калайдович и П.М. Строев осуществили в 1819 г. новое издание Судебника 1550 г. (источник открыт, впервые издан и прокомментирован в 1768 г. В.Н. Татищевым). Напомним также, что в 1819 г. после него анализ источника проводился уже во второй половине ХIХ века Ф. Пановым, Л.Н. Дювернуа, И.Д. Беляевым и другими историками.

Настоящей сенсацией стало открытие в 1847 г. Псковской судной грамоты. Ее обнаружил, впервые опубликовал и прокомментировал Н.Н. Мурзакевич, затем Н.М. Карамзин. Следовательно, авторы впервые столкнулись с проблемой ее датировки.

Грамота была датирована 6905 годом от Сотворения Мира, т.е. 1397 г. от Рождества Христова. Но средневековый переписчик грамоты вместо правильной даты 6975 написал 6905, опустив цифру 7. По этой причине, вместо 1467 г. получился 1397 г. (6975-5508=1467; 6905-5508=1397). Дело в том, что до Петра I буквы кирилловского алфавита использовались и как цифры. Чтобы обозначить дату 6975, необходимо было написать буквами примерно так: «SЦОЕ». При этом перед буквой «S» должен был стоять значок, похожий на этот: «#». Над всеми буквами, обозначавшими цифры, ставился особый знак, называемый «титло», внешне похожий на волну: «~». И еще между буквами ставились точки. Понятно, что столь сложная система написания могла привести к ошибкам, что собственно, и произошло. Особенность написания буквы «О» Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. СПб., 1896. Изд. 1-е; М., 1902. Изд. 2-е. в первоисточнике привела средневекового переписчика грамоты к ошибке. Переписчик эту букву (цифру) пропустил, и получилось: «SЦЕ», следовательно, обозначил дату 6905. Итак, вместо 1467 г. получился 1397 г. Кроме того, Н.Н. Мурзакевич заметил еще одно несоответствие. Псковская судная грамота в своем заголовке (см., напр. История государства и права СССР. Ч. 1 / Под ред. Чистякова О.И., Мартысевича И.Д. М., 1985. С. 108-109; История государства и права России / Отв. ред. Титов Ю.П. М., 1996. С. 200-201.) говорит о пяти псковских соборах. Пятый был созван в 1462 г. Значит, грамота никак не может быть датирована 1397 г. и получается только 1467 г. (см. также: Корбин В.Б., Леонтьева Г.А., Шорин П.А. Вспомогательные исторические дисциплины. М., 1984. С. 18; Пронштейн А.П. Источниковедение в России. Эпоха капитализма. Ростов-на-Дону, 1991. С. 427-428.).

Такой же точки зрения придерживались в последующем И.Е. Энгельман, Н.Г. Устрялов, А.И. Никитский и ряд других исследователей. Признавшие датировку 1497 г. представляют в историографии первую позицию.

Другую точку зрения поддерживали М.Ф. Владимирский-Буданов, В.И. Сергеевич и другие историки того времени. Они считают, что никакой ошибки текст не содержит, а грамота была издана в 1397 г. и доработана в 1467 г. Тогда же в грамоту были добавлены последние 12 статей и благословение пяти соборов, вместо состоявшихся на 1397 г. трех соборов.

Н.В. Калачев и П.М. Мрочек-Дроздовский склонялись к мысли, что грамота никогда специально не кодифицировалась, а в нее просто дописывались новые положения. Дошедший же до современности - один из таких списков.

Следует отметить, что в историко-правовой литературе представлены все три точки зрения.

Необходимо рассмотреть еще одну особенность дореформенного периода. Отечественная историко-правовая историография первой половины XIX в. обогатилась серьезными критическими замечаниями на «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина. Здесь можно выделить концептуальные рецензии М.Т. Каченовского и Н.А. Полевого.

М.Т. Каченовский, известный историк начала XIX века, относился к так называемому «критическому течению» дворянской русской историографии. К «Истории государства Российского» М.Т. Каченовский обращался несколько раз в 1818-1819, 1826, 1829 гг. В своей статье «От киевского жителя к его другу», опубликованной в 1819 г., автор дал предметный анализ предисловия к «Истории» Н.М. Карамзина. Основные замечания М.Т. Каченовского сводились к периодизации «Истории» и к критике источников, особенно летописных сведений о первых русских князьях. Работы М.Т. Каченовского имели для своего времени большое методологическое и источниковедческое значение (см. также Избранные произведения русских мыслителей XVIII в. Т. 1. М., 1952; История России в лицах. Указ. соч. С. 186-222, 286-300.).

«История» Н.А. Полевого (в шести книгах) издавалась в 1829-1833 гг. и посвящена истории общества, а не государственным учреждениям. Вместе с тем, автор уделил внимание крестьянской общине и юридическому быту. Не менее интересны работы критического характера. Так, в рецензии на «Историю государства Российского» (1829 г.) Н.А. Полевой оспаривал достоверность источников и подход Н.М. Карамзина в построении периодизации, а также акцентировал внимание на причинно-следственной связи в истории на примерах государственной и законодательной деятельности Ивана IV и Петра I. Цечоев В.К. История государства и права России с древнейших времен до 1861 г. Указ. соч. С. 137-170.

Историко-правовую тематику можно проследить в работах других историков того времени: у Н.С. Арцыбашева, А.Х. Востокова, Х.Д. Френ, С.Н. Глинка, И. Платонова, Ф.Л. Морошкина и др.

Славянофильство формировалась в 1830-40-х гг. как поиск нового объяснения исторического процесса. В наиболее развернутом виде исследования в области истории государства и права с позиции славянофильства представили А.С. Хомяков и К.С. Аксаков. В статье «О старом и новом» и в историческом труде «Записки о всемирной истории» А.С. Хомякова доказывалось превосходство православия над католицизмом, идеализировалось историческое развитие России допетровского времени с законосовещательным Земским собором и отсутствием крепостного рабства. Ссылаясь на своеобразие исторического развития России, автор предлагал отменить крепостное право и смертную казнь, ввести свободу слова, развивать просвещение, воссоздать демократические институты «старой России» - Земский Собор и Суд присяжных заседателей.

Историко-правовая тематика прослеживается в работах другого славянофила - К.С. Аксакова - «Родовое или общественное явление было изгой?» (1850 г.), «О древнем быте у славян вообще и русских в особенности» (1852 г.), «Краткий исторический очерк Земских соборов» (1856 г.). В своих основных работах К.С. Аксаков отстаивал точку зрения об исключительности исторического пути России и «богоизбранности» русского народа. К.С. Аксаков сформировал концепцию государственности, воспринятую многими славянофилами. Согласно этой концепции, традиционной формой общественного устройства у славян была община, «земля», а не государство. Государство возникло только в IX в., как «общественная форма, призванная защитить землю от «бранных, неугомонных» соседей». Политической формой образования государства автор считал призвание варягов. Следовательно, концепция отличала государство и общество, между которыми существовал «дружеский союз», наиболее отчетливо проявивший себя в Земских соборах XVI-XVII вв. Гармония содружества была нарушена реформами Петра I, в результате чего Россия свернула со своего исторического пути развития. Представителем позднего «славянофильства» был известный русский историк права И.Д. Беляев.

Теория была сформирована в трудах И.Г. Эверса. Иоганн Густав Эверс придерживался критического течения в историографии, а его родовая теория в последующем развивалась «государственной исторической школой». Поэтому теория И.Г. Эверса занимает промежуточное положение между дворянской и буржуазной историографией, и в исторической науке нет единого мнения о типологической принадлежности «родовой теории», Милюков П.Н. Юридическая школа в русской историографии (Соловьев, Кавелин, Чичерин, Сергеевич). Кн. 6. М., 1886; Покровский М.Н. Историческая наука и борьба классов. М.-Л., 1933; Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1. М., 1955-1960; Шапиро А.Л. Русская историография в период империализма. Л., 1962; Ерыгин А.Н. История и диалектика (диалектика и исторические знания в России ХIХ в.). Ростов-на-Дону, 1987; Отечественная история с древнейших времен. Указ. соч. С. 614-615; Мининков Н.А. Философия истории: Учебное пособие. Ростов-на-Дону, 1999. С. 104-109. что наглядно видно из обзора литературы. Эверс И. Древнее русское право в его историческом развитии. СПб., 1835; Шикло А.Е. История русской исторической мысли последней трети XVIII - второй трети XIX в. современной советской историографии (некоторые дискуссионные проблемы) // История СССР. 1987. № 4. С. 160-161; Шевцов В.И. Развитие прогрессивного направления в русской историографии первой половины ХIХ в. Днепропетровск, 1980; Сборник материалов по истории исторической науки в СССР. Указ. соч. С. 5-10, 146, 276; История государства и права СССР. Указ. соч. С. 7-8.

В своих первых трудах «О происхождении русского государства», «Предварительные критические исследования» И.Г. Эверс выступил с позиций антинорманизма, полагая, что государственность славянам принесли не норманны, а хазары. Следует отметить, что концепция о хазарском происхождении Руси в изложении И.Г. Эверса выглядела весьма убедительной и предваряла собой тематику славяно-русского присутствия на Дону и в Приазовье. Значимость концепции можно отразить в емкой цитате М.Т. Каченовского: «Мысль эта с непривычки всякому покажется весьма странною; но советуем внимательно почитать книгу почтенного Эверса». В обосновании своей концепции автор впервые в отечественной исторической науке широко применял восточные источники, фактическое содержание которых подвергал серьезному анализу.

Концепция о хазарском происхождении Руси и родовая теория происхождения древнерусского государства и права нашли отражение в основном научном исследовании И.Г. Эверса «Древнее русское право в историческом его раскрытии» («Das alteste Recht der Russen»).Книга была издана на немецком языке в 1826 г. в Дерптском университете, ректором которого был сам автор. В русском переводе книга вышла в Санкт-Петербурге в 1835 г. Хронологически книга охватывает период от образования Древнерусского государства до периода правления Ярослава Мудрого. В качестве основных источников были использованы русские летописи и помещенные в них сказания о периоде формирования государственности, договоры Руси с Византией 912, 945 гг. и «Правда Ярослава» (Русская Правда Краткой редакции). Предметом исследования являлись государственный строй, законы и правовые нормы в их развитии. Таким образом, автор пытался вывести «внутренние основания в жизни гражданского общества». Историко-юридический анализ источников позволил И.Г. Эверсу прийти к выводу о государственности как результате длительного процесса формирования из семьи сначала племенной организации, а затем государственных институтов. Такую же логику развития автор проследил в древнерусском праве, в котором автор проследил сочетание обычного права, византийского и скандинавского законодательства. В исследовании древнерусского права особо выделялся его «варяго-русский» период развития, а происхождение первых пятнадцати статей Русской Правды к краткой редакции связывалось с политическими событиями в Новгородской земле во время правления Ярослава Мудрого. Тексты русско-византийских договоров характеризовались как весьма сопоставимые с заурядными правовыми источниками Византийской империи, а названные статьи Русской Правды условно подразделялась на пять частей, в зависимости от правовых норм (ст.ст. 1-4; 5-10; 11; 12-13; 14, соответственно, о кровной мести за убийство; о пенях за преступления против личности; о холопах; об имущественном преступлении, то есть езде на чужом коне; о суде двенадцати мужей в качестве присяжных).

Следующие статьи Русской Правды были составлены сыновьями Ярослава в промежутке 1054-1068 гг. и составляли уже «другое собрание законов».

Пространную Правду И.Г. Эверс датировал XIII в. и связывал с новым этапом в развитии русского законодательства, которое отражало уже развитый родовой строй (ст. 7), сложившуюся судебную систему (ст. 9-10), формирование частной собственности (ст. 32). Пронштейн А.П. Источниковедение в России. Эпоха феодализма. Ростов-на-Дону, 1989, С. 252, 264, 269, 320-322; Вернадский Г.В. Русская историография. М., 2000. С. 75-79.

Таким образом, И.Г. Эверс рассматривал Русскую Правду через призму последовательного развития правоотношений в тесной связи с историей древнерусского общества.

Родовая теория оказала значительное влияние на историков первой половины XIX в., таких как А.М. Рейц, Э.С. Тобин и др.

Основные положения своего учения А.М. Рейц изложил в труде «Versuch uber die geschichtice Ausbilding des Russischen Staats-und Rechtsverfassung» (1829 г.), в переводе О. Морошкина «Опыт истории российских государственных и гражданских законов» (М., 1836). Здесь автор впервые предложил систематизированный курс русского права, в который он включил сравнительный обзор Русской Правды, недавно открытого Судебника 1497 г., Судебника 1550 г. и Соборного Уложения 1649 г. Исследования А.М. Рейца считаются весьма удачными для своего времени учебными пособиями и были достаточно популярны в среде историков-правоведов.

Значительный вклад в исследование истории права внес Э.С. Тобин, который был последователем взглядов И.Г. Эверса. «Взгляд на основные начала русского уголовного законодательства с древнейших времен до Уложения о наказаниях 1845 г.» (Журнал Министерства Народного просвещения, 1847 г.) - работа обзорного характера, другие исследования 1840-х гг., изданные в Дерптском университете на немецком языке посвящены Русской Правде, договорам и уставным грамотам. Более детальное изучение получила у Э.С. Тобина Русская Правда. Следуя традиции своего времени, автор делил древнерусские правовые источники не только на редакции, но и на «фамилии», а саму Русскую Правду считал славянским, а не варяжским документом, как по происхождению, так и по содержанию.

В 1840-1850-х гг. историко-правовая тематика получила развитие в работах Н.В. Калачова, в которых акцентировано внимание на Русской Правде и Судебнике Ивана IV. Исследования автора отличались юридическим подходом, при котором развитие отечественного права рассматривалось по отраслевым признакам. В соответствии с этим строилась периодизация истории, которая основывалась на правовых актах. Период древнейшего русского права был датирован X-XI вв. Во второй период (XI-XV вв.) действовали Русская Правда, уставные и судные грамоты. Третий период (XV-XVII вв.) характеризуют Судебники Ивана III и Ивана IV, Кормчая книга и дополнения к Судебнику Ивана Грозного. По этим правовым источникам автор выделял первый отдел третьего периода. Второй отдел названного периода соотносился со временем действия Соборного Уложения 1649 г. и Новоуказных статей. В четвертый период Н.В. Калачов включал законы, изданные Петром I, вплоть до середины XIX в. включительно. Калачев Н.В. Предварительные юридические исследования для полного объяснения Русской правды. М., 1890; Калачев Н.В. О значении изгоев и состоянии изгойства в Древней Руси // Архив историко-юридических сведений. Кн. 1. М., 1850. С. 57-72; Калачев Н.В. Дополнение к рассуждению Деппа о наказаниях, существовавших в России до царя Алексея Михайловича // Архив историко-юридических сведений. Кн. 1. М., 1850. С. 20; Калачев Н.В. О судебнике царя Ивана Васильевича // Юридические записки. 1841. Т. 1.

Работы по Русской Правде Н.В. Калачева открывают новый этап в исследовании этого источника. Автор разработал новую методику изучения древних текстов документа, где выделял последовательность следующих действий: филологический анализ, датировка, определение терминов, перевод на современный литературный язык, комментарии «критически очищенного текста» с определением подлинности источника в целом или его фрагментов. Калачев Н.В. Предварительные юридические исследования для полного объяснения Русской правды. М., 1890; Пронштейн А.П. Указ. соч. С. 264-265. Основной целью своего научного исследования Русской Правды автор считал комплексный анализ, без которого «все отдельные или частные о ней исследования не могут иметь желаемого успеха». Другую цель своих научных изысканий автор видел в публикации текстов Русской Правды. При непосредственном участии автора была дана интересная подборка списков древнерусского источника права и опубликованы Академический (первая редакция), Троицкий, Синодальный и Оболенский (вторая редакция), Карамзинский (третья редакция), Пушкинский (четвертая редакция) списки Русской Правды. Тексты названных списков были адаптированы к литературному русскому языку, но полного перевода источника автор окончить не успел. Пронштейн А.П. Указ. соч. С. 267. По филологическим признакам известные автору 46 списков Русской Правды подразделялись на редакции, разряды и фамилии. Последние две градации перекликались по юридическим признакам с классификацией источника на нормы обычного права и акты, изданные верховной княжеской властью. Нормы права автор отличал от источников древнерусского права, к которым он относил зафиксированные обычаи, германское и византийское право, местные источники права, прецеденты, внесенные в текст Русской Правды по какой-либо частной причине. Статьи документов группировались сообразно преступлениям против личности, вещных прав и т.д.

Немаловажно, что Н.В. Калачев представил историографический обзор изучения памятника права и отразил современное ему состояние в исследовании этого источника. Автору были хорошо известны публикации В.Н. Татищева, И.Н. Болтина, Н.М. Карамзина, М.Т. Каченовского, М.П. Погодина, И.Г. Эверса и других знатоков древнерусского права. Историографический анализ подчеркивает серьезный научный подход Н.В. Калачева.

Таким образом, Н.В. Калачов оставил комплексное исследование Русской Правды как выдающегося историко-правового источника Древнерусского государства, представил качественные адаптированные публикации документов и их серьезную научную интерпретацию. Периодизация и типологизация источника и в настоящее время признается исторической наукой, а терминологический и понятийный аппарат Н.В. Калачева широко используется в современной историко-правовой литературе.

Период научного творчества И.Д. Беляева приходится на 1850-1870-гг., его научные труды являются образцом серьезного научного подхода и знания предмета исследования. Вместе с тем, И.Д. Беляев был убежденным славянофилом, противником государственной школы и неизменным оппонентом С.М. Соловьева и Б.Н. Чичерина.

Знания И.Д. Беляева в области истории отечественного права по свидетельству современников были энциклопедичны. Кроме того, он был крупнейшим специалистом в истории русского крестьянства как сословия и законодательства, регулировавшего аграрные отношения. Основной научный труд И.Д. Беляева «Крестьяне на Руси» публиковался с 1859 по 1860 гг., переиздан в 1903 году. Беляев И.Д. Крестьяне на Руси. М., 1903. Это было первое в отечественной историографии исследование, посвященное истории крестьянства, охватившее все периоды истории сословия с древности до ХIХ века. В монографии есть анализ всех значимых актов о крестьянском сословии, состояние крестьянской общины во все периоды ее истории. Исследование выгодно отличается источниковой базой, автор был известным археографом, и впервые ввел в научный оборот «множество никому еще не известных материалов» Беляев И.Д. История русского законодательства. СПб., 1999.. Значимость первой монографии о русских крестьянах высоко оценивалось как современниками И.Д. Беляева, так и советскими историками. Последние, обычно с предубеждением относились к досоветской историографии, но о книге «Крестьяне на Руси» отзывались положительно.

Предмет исследования «Крестьяне на Руси» постепенное изменение значения крестьян и положение крестьянской общины в русском обществе. Особое внимание автор уделил крепостному праву, под которым понимал совокупность юридических институтов. И.Д. Беляев являлся сторонником теории «указного» прикрепления крестьян и относил этот указ к периоду между 1590-1592 гг. Однако, личную свободу и право владения землей крестьяне сохранили до петровских реформ. Следовательно, крепостное право он относил, в основном, к XVIII в. Само крепостное право автор считал «болезнью русского общества», а его отмену - процессом «постепенного выздоровления». Раскрепощение крестьян - такой же указной процесс, как и «закрепощение». Раскрепощение автор выявлял в законодательстве царей первой половины XIX века. Этот процесс завершается крестьянской реформой 1861 г.