Мошенничество в сфере кредитования (статья 159.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации): проблемные вопросы квалификации

Что означает такое толкование признаков специального субъекта в качестве фактического заемщика в принципе?

Субъект данного преступления не может быть увязан с понятиями правоспособности и дееспособности субъектов гражданского права, ибо как мы указали, такой договор является ничтожной сделкой, а значит, соответствующее преступление может совершить любое, даже недееспособное с точки зрения гражданского права лицо, поскольку для состава преступления будет юридически незначимо наличие гражданско-правовых отношений.

Но при этом указание в диспозиции на заемщика не дает возможности признавать в качестве субъекта преступления лиц, которые при выполнении объективной стороны мошенничества в сфере кредитования не являются фактическими заемщиками, например, поручителей Ермакова О.В. Специальные виды мошенничества (ст. 159.1-159.6 УК РФ): некоторые вопросы квалификации // Вестник Алтайской академии экономики и права. Барнаул. 2014. № 3 (35). С. 134; Апелляционное определение Кировского областного суда от 20 июня 2013 года № 22-1780 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/P0aGB2hbTTNF/ (дата обращения: 12.03.2016).. Поэтому определенные специальные признаки, формирующие фигуру фактического заемщика, должны присутствовать в данном составе преступления исходя из диспозиции нормы.

Однако необходимо отметить, что если представлять в качестве специального субъекта лицо, обратившееся за получением кредита, то во многих случаях представление заведомо ложных сведений при подаче заявки на получение кредита будет одновременно являться обстоятельством, свидетельствующим как о приобретении признаков специального субъекта, так и о начале выполнения объективной стороны. А это означает, что лицо приобретает признаки специального субъекта преступления как раз за счет выполнения элементов объективной стороны состава преступления. Это, в свою очередь, противоречит пониманию феномена специального субъекта и вообще субъекта преступления, поскольку для привлечения лица к уголовной ответственности к моменту совершения преступления лицо должно обладать необходимыми признаками Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. С. 198.. В этом смысле нельзя приобрести статус субъекта преступления за счет поведения, входящего в объективную сторону состава преступления.

Вывод. На практике и в теории уголовного права решение этой возникшей по вине законодателя проблемы субъекта преступления суды и представители доктрины видят лишь в двух плоскостях: одни указывают на наличие договора и кредитных отношений, считая мошенника настоящим гражданско-правовым заемщиком, а другие указывают на правонарушающее поведение, на то, что кредитные отношения в силу отсутствия сделки как таковой не могут возникнуть, но при этом делают вывод о том, что лицо является не юридически, а фактически заемщиком. То есть вводят в сферу права те конструкции, которые не предусмотрены ни уголовным, ни гражданским законодательством. Безусловно, законодатель в уголовном законе вправе формулировать любые понятия, но при этом желательно, чтобы они соотносились с другими отраслями права.

Поэтому оба решения нельзя признать правильными, однако третий вариант без наличия правильно оформленной диспозиции ст. 159.1 УК разыскать довольно сложно. Но в целом, размышление на эту тему привели нас к выводу о том, что все же определенные признаки специального субъекта в данном составе преступления существуют, но с трудом могут быть установлены, причем содержание признаков формируется независимо от положений гражданского права.

Возможность существования гражданско-правовых отношений при совершении мошенничества в сфере кредитования. Исследование данной проблематики постепенно отдаляет нас от понимания того, чего же хотел добиться законодатель при введении данного состава преступления в систему уголовного законодательства. Размышления о ничтожности сделки при внедрении в сферу волеизъявлений ее участников мошеннических действий подводят нас к одному интересному выводу, касающемуся логики развития гражданско-правовых отношений. Здесь правомерно поставить вопрос о том, а могут ли быть совершены мошеннические действия непосредственно не при заключении кредитного договора и ради его заключения, а уже после его заключения, то есть при наличии гражданско-правовых отношений, и быть непосредственно направлены на изъятие имущества кредитора. Этот вопрос возникает у нас в силу поиска тех возможностей, которые позволят нам трактовать понятие заемщика в соответствии с его прямым гражданско-правовым смыслом.

Логика делового оборота в области кредитования диктует возникновение определенных правил, и в частности проверку достоверности всех необходимых сведений о заемщике, которые предоставляются данным субъектом, до заключения кредитного договора, поскольку банки пытаются обеспечить себе наиболее полную информированность о контрагенте Например, таковы особенности кредитования юридических лиц Сберегательным банком РФ, в соответствии с которыми до заключения кредитного договора банку предоставляется кредитная заявка, а также определенные документы, подтверждающие определенные обстоятельства, которые проверяются банком (к примеру, финансовое состояние заемщика) (Инструкция Сбербанка РФ от 26 октября 1993 года № 26-Р «О кредитовании юридических лиц учреждениями Сберегательного банка Российской Федерации»)..

Поэтому необходимо предположить, что случаи мошенничества, связанные с представлением сведений, связанных с получением кредита, уже после заключения договора не так часто встречаются, лицо становится заемщиком только после проверки банком всех необходимых сведений, что обусловливает необходимость для виновного представлять недостоверные сведения еще до момента заключения договора.

Изменение кредитного договора. Однако мы понимаем, что гражданско-правовые отношения могут быть динамичны и подвержены изменениям. Учитывая это, сам ГК РФ содержит положения об изменении и расторжении договора. Поэтому мы вполне можем представить такую жизненную ситуацию, в которой кредитный договор подлежит изменению, например, по соглашению сторон (п. 1 ст. 450 ГК РФ) и в сторону увеличения денежных средств, предоставляемых кредитором. В данном случае мы уже не можем применить логику о порочности всей сделки, а вывод о недействительности должен быть сделан лишь в отношении предоставления денежных средств по дополнительному соглашению, изменившему кредитный договор, поскольку в соответствии со ст. 180 ГК РФ недействительность части сделки не влечет недействительности всех прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части. Таким образом, кредитный договор в части первично согласованных условий будет действителен при условии, что до изменения договора лицо не предпринимало попыток совершения мошенничества.

При этом получается довольно интересная ситуация, когда уже в полном соответствии с гражданским правом мы можем констатировать, что лицо, совершающее мошенничество при изменении кредитного договора, является заемщиком в самом буквальном смысле этого слова и с учетом его гражданско-правового понимания, поскольку до момента совершения мошенничества уже существуют легальные гражданско-правовые отношения, возникшие из кредитного договора с данным кредитором. В этом смысле найден пример, когда лицо может быть признано специальным субъектом совершения преступления, признаки состава которого предусмотрены в ст. 159.1 УК РФ и соответствуют нормам гражданского права.

Однако совершенно очевидно, что законодатель рассчитывал совершенно на другую и в разы большую сферу применения данной уголовно-правовой нормы, нежели чем только объявленный пример. А рассмотрение признаков специального субъекта в контексте существования кредитного договора приводит к недопустимому выводу о том, что в таком случае многочисленные деяния должны будут квалифицироваться по норме об обычном мошенничестве, а ограниченное количество деяний - по норме о мошенничестве в сфере кредитования.

Осуществление реальной экономической деятельности не является характеристикой субъекте мошенничества в сфере кредитования. Данный вопрос затрагивает и еще один аспект отграничения ст.ст. 159 и 159.1 УК РФ. Указывая на совершение мошенничества в сфере кредитования в рамках гражданско-правовых отношений, авторы делают вывод о том, что если организация-заемщик не осуществляет реальную экономическую деятельность и существует лишь ради совершения данного преступления, то необходимо в таком случае вменять не ст. 159.1 УК РФ, а ст. 159 УК РФ Иногамова-Хегай Л.В. Мошенничество, присвоение, растрата: проблемы квалификации конкурирующих и смежных норм // Уголовное право. 2015. № 5. С. 32., будто бы для субъекта данного преступления необходимо, чтобы он осуществлял реальную экономическую деятельность. Хотя данный вывод никоим образом не проистекает из диспозиции ст. 159.1 УК РФ.

Выводы. Все нарастающее количество сложных вопросов относительно данного состава преступления обязывает законодателя разрешить все возникающие трудности с его признаками. В нашей же работе мы продолжим выявление сложных проблем мошенничестве в сфере кредитования. Пока отметим следующее.

Если считать, что мошенничество не препятствует существованию гражданско-правовой сделки, то указанных проблем не существует. Однако мошенничество должно являться предпосылкой для ничтожной сделки, поэтому между виновным и потерпевшим отсутствуют гражданско-правовые отношения, а значит, при совершении мошенничества до возникновения гражданско-правовых отношений заемщика по гражданскому праву не будет. Это заставляет обращаться к понятию фактического заемщика, которое по вышеуказанным причинам с определенными сложностями может претендовать на статус признака специального субъекта.

Глава 2. Отдельные проблемные признаки состава мошенничества в сфере кредитования

Мы рассмотрели ключевые проблемы, подводящие нас к пониманию данного состава преступления, а сейчас обратимся к анализу иных признаков мошенничества в сфере кредитования.

2.1 Объект преступления

Вопрос о соответствии предмета мошенничества в сфере кредитования и объективной стороны состава мошенничества в сфере кредитования. Вопрос о предмете преступления по нашему мнению нужно разделить на два компонента: один из них связывается с понятием денежных средств, а второй связан с определением объема понятия «ущерб» от мошеннических действий. Последний мы затронем, когда будем говорить о последствиях совершения мошенничества как обязательного признака состава хищения.

Денежные средства включают наличные и безналичные деньги. Вопрос о понятии «денежные средства» достаточно уверенно разрешен в юридической практике. Формулировка предмета преступления в ст. 159.1 УК РФ прямо заимствована из ст. 819 ГК РФ, а значит должно толковаться с учетом его содержания в отраслевом законодательстве. В законодательстве встречаются как минимум три термина: «деньги», «денежные средства» и «безналичные денежные средства». Необходимо заметить, что несмотря на то, что денежные средства являются предметом кредитного договора, они прямо не указаны среди перечня объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Однако данный термин повсеместно используется в гражданском законодательстве, включая в свое содержание как наличные деньги (например, ст. 395 ГК РФ), так и безналичные денежные средства (например, п. 3 ст. 199 ГК РФ). При этом нужно отметить, что банковская практика также исходит из данного толкования понятия «денежные средства». Это объясняется тем, что в соответствии с недавно утратившим силу О признании утратившим силу отдельных нормативных актов Банка России [Электронный ресурс]: Указание Банка России от 12 октября 2015 года № 3817-У // Вестник Банка России. 12.11.2015. № 102. Доступ из СПС «Консультант Плюс». Положением Центрального Банка Российской Федерации (далее - Банк России) от 31 августа 1998 года № 54-П «О порядке представления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)» Положение о порядке представления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения) [Электронный ресурс] : утверждено Банком России 31 августа 1998 года № 54-П // Вестник Банка России. 29.11.2001. № 73. Доступ из СПС «Консультант Плюс»., утвержденным с учетом ст. 861 ГК РФ, предоставление (размещение) банком денежных средств юридическим лицам осуществляется лишь в безналичном порядке, а физическим лицам - в наличном или безналичном порядке (п. 2.1 Положения). Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в понятие предмета как кредитного договора, так и предмета преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК РФ, включаются как деньги, так и безналичные денежные средства.

Поскольку денежные средства не являются отдельным объектом гражданских прав, а представляют собой лишь совокупность некоторых из них, то рассматривать уголовно-правовые проблемы необходимо раздельно по каждому объекту гражданских прав.

Отсутствие приобретения права на имущество. Как мы знаем, в диспозиции нормы уголовного права, закрепленной в ст. 159 УК РФ, относительно объективной стороны преступления в отличие от иных форм хищений содержится указание на две возможных формы деяния: хищение имущества и приобретение права на него. О дискуссионности данного вопроса не приходится говорить, поскольку множество научных трудов посвящено данной проблеме. Однако с точки зрения общего мошенничества этот вопрос не имеет чрезвычайно насущного значения, ибо разрешение сложных ситуаций происходит в рамках одного состава преступления. Что же касается ст. 159.1 УК РФ, то в данном случае законодатель в диспозицию этой статьи не стал вводить вторую форму объективной стороны состава преступления - приобретение права на имущество и ограничился лишь хищением имущества, что естественным образом вызывает дополнительные вопросы.

Мы говорим об этом именно в данном разделе, поскольку спор о двух указанных формах деяния во многом завязан на определении правовой природы отдельных предметов мошенничества, спектр которых достаточно широк. В данном случае имеет большое значение противопоставление материальности наличных денег и нематериальности безналичных денежных средств, определение их подлинной правовой природы и определение соотношения их существа с отдельными элементами объективной стороны состава мошенничества.

До внесения изменений в ГК РФ денежные средства на банковских счетах вообще не упоминались в ст. 128 ГК РФ как объект гражданских прав. Однако со дня вступления в силу Федерального закона от 2 июля 2013 года № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 подраздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» О внесении изменений в подраздел 3 подраздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс] : федеральный закон от 2 июля 2013 года № 142-ФЗ // Российская газета. 05.07.2013. № 145. Доступ из СПС «Консультант Плюс». появилась новая редакция статьи, в которой указаны наличные деньги, а также денежные средства на банковских счетах в качестве иного имущества, то есть законодатель формально определил, что денежные средства это не вещи и не имущественные права. Поскольку в законе не дается определение понятия «иное имущество», выявление правовой природы денежных средств на банковских счетах как объекта гражданских прав значительно усложнено. Отчасти поэтому в данном вопросе нет единого мнения в работах исследователей, продолжается и поныне дискуссия относительно правовой природы денежных средств Рассказова Н. Ю. О деньгах и денежных средствах в гражданском праве / Н. Ю. Рассказова // Цивилистические записки: Выпуск 4. М.: Статут, 2005. С. 131-132.. В доктрине гражданского права выделяют три версии относительно их правовой природы. Они рассматриваются как определенный вид информации Рассказова Н. Ю. О деньгах и денежных средствах в гражданском праве. С. 136; Потярнин Д. Безналичные деньги - имущество? / Д. Потярнин. Хозяйство и право. № 3. 1997. С. 140-142; Тараканов С. Информационная природа безналичных денег / С. Тараканов. Хозяйство и право. № 9. 1998. С. 70-71. или как объект права собственности Ефимова Л. Правовые проблемы безналичных денег / Л. Ефимова // Хозяйство и право. № 1. 1997. С. 28-40., Однако более убедительным является подход к безналичным денежным средствам как к особой форме выражения обязательства банка перед клиентом Гражданское право: учебник в 3 т. Т. 1. 7-е изд., перераб. и доп. / В. В. Байбак, Н. Д. Егоров, И. В. Елисеев [и др.]; под ред. Ю. К. Толстого. Москва: Проспект, 2011. С. 265-266 (автор главы - Байбак В. В.)..

В судебной практике по гражданским делам позиции судов сосредоточены в плоскости выбора между вещно-правовой и обязательственно-правовой концепцией. Есть судебные решения, в которых денежные средства на банковских счетах рассматриваются как объекты вещных прав, и соответственно владелец банковского счета называется собственником денежных средств Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 мая 2007 года N 15427/06 по делу N А40-56076/04-97-238 // Доступ из СПС «Консультант Плюс».. Таких решений подавляющее большинство, однако в судебной практике встречаются судебные акты, которые указывают на возникновение права требования к банку о возврате перечисленных на банковский счет денежных средств Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 12 января 2004 года N Ф04/100-1005/А67-2003 // Доступ из СПС «Консультант Плюс»..

Соотношение нематериальности денежных средств на банковских счетах и использованных юридико-технических приемов формулирования диспозиций хищений. В вопросе о признании предметом хищения денежных средств на банковских счетах определенное решение предлагает Верховный Суд РФ. В п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате [Электронный ресурс] : Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года № 51 // Российская газета. 12.01.2008. № 4. Доступ из СПС «Консультант Плюс». указано, что «как мошенничество квалифицируется безвозмездное обращение лицом в свою пользу или пользу других лиц денежных средств, находящихся на счетах в банках, совершенное с корыстной целью путем обмана или злоупотребления доверием». В связи с этим судебная практика исходит из того, что денежные средства на банковских счетах являются предметом хищения. Сложившееся положение обусловлено различными причинами: удобством правоприменения, непониманием действительной сути вещей и т. д.

Однако нужно признать, что состав преступления - не просто совокупность его разнородных признаков, а их система, поэтому в данном случае решение рассматриваемого нами вопроса должно основываться на комплексном уяснении всех объективных признаков хищения. Именно схождение всех размышлений в точке единовременного учета как обязательственно-правовой природы денежных средств, так и признаков объективной стороны хищения, должно дать правильный ответ.

Вопрос о предмете хищения завязан на установлении соотношения понятий «имущество» (например, примечание к ст. 158 УК РФ), «право на имущество» (ст. 159 УК РФ), «иные действия имущественного характера» (ст. 163 УК РФ).

«Имущество» и «изъятие» - изъять можно только вещи. Выдвигаются разные концепции понимания имущества как признака состава хищения. Все идеи относительно этой категории сливаются в два различных подхода к признакам понятия имущества: традиционного и широкого, обусловленного развитием гражданского оборота.

Сторонником узкого подхода к определению имущества является А. И. Бойцов, который считает, что в качестве предмета хищения может выступать лишь вещь как объект вещного права Бойцов А. И. Преступления против собственности. - СПб.: Издательский «Юридический центр Пресс», 2002. С. 56-83, 109-111, 151-152 (далее - Бойцов А.И. Преступления против собственности).. Такой узкий подход, очевидно, не отражает современные тенденции развития гражданских правоотношений. Именно поэтому даже сторонники данного узкого толкования рассматриваемого понятия не обеспечивают чистоту концепции и стремятся ввести в состав предмета хищения некоторые другие, не имеющие вещественной формы объекты гражданских прав. Так, например, по мнению А. И. Бойцова, представляется возможным признать в качестве предмета хищения денежные средства на банковских счетах даже с учетом их обязательственно-правовой природы Бойцов А. И. Преступления против собственности. С. 172-177; см. также: Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность: монография. М.: Норма: ИНФРА-М, 2012. С. 88-99 (далее - Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность)..

В литературе указывается, что уголовное право создать свое собственное понятие «имущество» не может Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. 2-е изд. М., 2000. С. 91; Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. С. 32.. В дальнейших размышлениях представители доктрины пытаются отталкиваться от положений об имуществе, закрепленных в ГК РФ. Однако и гражданский закон не совсем однозначен в понимании феномена имущества. В одном случае имущество определяется как вещи, а в ст. 128 ГК РФ вообще определяется весь спектр объектов, входящих в понятие «имущество», в том числе и безналичные денежные средства. По этой логике и в уголовном праве можно рассматривать в качестве предмета хищения не только вещи, но и предметы обязательственных правоотношений.

Однако такой правовой статус рассматриваемого предмета преступления не совсем увязывается с теми действиями, которые должно совершить виновное лицо. С точки зрения объективной стороны хищение в соответствии с примечанием к ст. 158 УК РФ представляет собой противоправное безвозмездное изъятие (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу имущества.

Бойцов определяет изъятие как извлечение (исключение, удаление, выведение) имущества из владения собственника с одновременным переводом его в фактическое обладание виновного или других лиц Бойцов А. И. Преступления против собственности. С. 227.. Из этого определения видно, что изъятие непосредственно связано с понятием перехода владения от одного лица к другому. А право есть нематериальное благо, не имеющее вещественной формы, оно существует лишь как бесформенная абстракция, предвещающая собой выполнение определенных действий в дальнейшем другим лицом, обязанным субъектом. В силу этого само понятие «изъятие» никоим образом неприменимо к подобным объектам. По этим причинам изъятие как перемещение нематериальных субстанций представляет собой бессодержательное понятие, поскольку в данном случае механизм изменения «владельца» денежных средств заключается лишь в изменении содержания документа (банковского счета).

«Приобретение права на имущество». Мы видим, что Верховный Суд РФ, принимая вещно-правовую концепцию денежных средств на банковских счетах, даже не пытается связать причинение имущественного ущерба с какими-либо иными категориями кроме изъятия имущества. Однако обязательственно-правовая природа данных объектов позволяет задуматься о возможности признания совершения мошенничества с данным объектом гражданских прав путем приобретения права на имущество, поскольку к изъятию безналичные денежные средства в своем буквальном толковании относиться не могут.

Данный объективный признак состава мошенничества (ч. 1 ст. 159 УК РФ) указывается наравне с изъятием имущества. Между тем вопрос о соотношении изъятия имущества и приобретения права на имущества сегодня в юридической литературе и судебной практике решается неоднозначно. В частности, позиции относительно предмета мошенничества распределяются между утверждениями о том, что им является только вещь, то есть объект вещного права, и что им является не только вещь, но и имущественные права Безверхов А. Г.Имущественные преступления. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2002. С. 123-125 (далее - Безверхов А.Г. Имущественные преступления)..

Представитель узкого подхода Бойцов А.И. замечает, что сама формулировка «приобретение права на имущество» направлено на установление признаков объективной стороны преступления в отношении недвижимого имущества Бойцов А. И. Преступления против собственности. С. 521-523.. Главной причиной толкования понятия «право на имущество» как права собственности на недвижимую вещь является особый образ действий, требуемый для перехода права собственности на недвижимость. Данное положение обусловлено необходимостью осуществления государственной регистрации вещных прав на недвижимое имущество, поэтому простое физическое завладение недвижимой вещью не приводит к ее хищению и возникновению возможности виновного реализовать все правомочия, характерные для права собственности. В этом аспекте позиция автора логична и вполне согласуется с узкой трактовкой предмета хищения, что и позволяет определять мошенничество как форму хищения.

При этом в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ также выражен узкий подход к определению понятия приобретения права на имущество. С точки зрения п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» приобретение права на чужое имущество связывается с возникновением возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным, что сближает данный элемент объективной стороны преступления лишь с вещами. Хотя при этом Пленум приводит примеры, когда в качестве права рассматривается именно обязательственное, а не вещное право (право из вексельного обязательства).

При этом в п. 2 самого последнего Постановлении Пленума Верховного Суда РФ из посвященных преступлениям против собственности (Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 декабря 2015 года № 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)» О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации) [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 года № 56 // Российская газета. 28.12.2015. № 294. Доступ из СПС «Консультант Плюс».) право на имущество связано лишь с объектами вещных прав, ибо представляется лишь таким, которое предоставляет возможность осуществлять правомочие собственника или законного владельца имущества в отношении имущества.

Право на имущество это имущественное право, и «иные действия имущественного характера». В противовес данной позиции предлагается рассматривать право на имущество как имущественное право Волженкин В. Б. Мошенничество: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе». СПб., 1998. С. 21-22; Яни П. Безналичные средства - предмет хищения? / П. Яни // Законность. 2002. № 1. С. 21-22., однако такой подход позволяет поставить определенные вопросы, касающиеся соотношения передачи права на имущество и совершения иных действий имущественного характера, что принципиально важно для общего мошенничества, поскольку последний элемент входит лишь в состав вымогательства (ст. 163 УК РФ).

Пленум Верховного Суда РФ в п. 3 Постановления от 17 декабря 2015 года № 56 «О судебной практике по делам о вымогательстве (статья 163 Уголовного кодекса Российской Федерации)» к иным действиям имущественного характера относит действия, не связанные непосредственно с переходом права собственности или других вещных прав. Аналогичное понимание этого термина можно найти и в литературе Бойцов А. И. Преступления против собственности. С. 691..

Если учитывать подобный смысл иных действий имущественного характера, то нужно отметить, что в данную категорию входят также действия, связанные с приобретением обязательственных прав. В качестве примера иных действий приводятся такие действия, как прощение долга или исполнение обязательства виновного перед третьим лицом потерпевшим Уголовное право России. Особенная часть. Учебник / под ред В.Н. Бурлакова, В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова, 2-е изд., перераб. СПб.: 2-е изд., испр. и доп. Издательство СПбГУ, 2014. С. 262.. Они оба характеризуются тем, что виновный получает выгоду за счет того, что благодаря потерпевшему изменяется объем обязательств виновного. В целом нет никаких препятствий, чтобы в один ряд с такими действиями можно было поместить действия, благодаря которым у виновного изменяется уровень обязательственных прав, как например, прав требования к банку в размере объема денежных средств, находящихся на банковских счетах.

При этом нужно учитывать, что обязательственные права по существу способны выступать предметом мошенничества, поэтому отнесение их к предмету данного преступления является необходимостью, причем понятие права на имущество, которое может толковаться довольно абстрактно, позволяет также, как иные действия имущественного характера, включать в себя имущественные права, в частности безналичные денежные средства на банковских счетах.

И поскольку оба рассматриваемых понятия являются общей категорией для безналичных денежных средств, которые могут относиться как к праву на имущество, так и к иным действиям имущественного характера, приоритетной категорией будет выступать право на имущество, поскольку право на имущество специально выделено среди действий имущественного характера.

Таким образом, безналичные денежные средства логичнее рассматривать в качестве предмета мошенничества в форме приобретения права на имущество. Подобный подход заключен в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09 июля 2013 года № 24 // Российская газета. 17.07.2013. № 154. Доступ из СПС «Консультант Плюс»., поскольку под правом на имущество понимается, в частности право требования кредитора.

Вывод - безналичные денежные средства относятся к приобретению права на имущество, а не к изъятию имущества. В итоге, обратим внимание, что в результате наших рассуждений мы пришли к двум выводам: во-первых, безналичные денежные средства не могут быть предметом изъятия, которое относится к хищению, определение понятия которого находится в примечании 1 к ст. 158 УК РФ и ссылка на которое содержится в ст. 159.1 УК РФ, а во-вторых, безналичные денежные средства присваиваются виновным только за счет преступных действий в виде приобретения права на имущество. При этом в ст. 159.1 УК РФ отсутствует такой элемент объективной стороны состава преступления, как приобретение права на имущество, что является следствием поддержки вещно-правовой концепции безналичных денежных средств, которая прямо противоречит гражданскому закону и природе безналичных денежных средств на банковских счетах. Поэтому отметим, что подобная концепция и редакция ст. 159.1 УК РФ представляется неверной и расходится с положениями ГК РФ, а это нельзя признать положительным фактом.

2.2 Объективная сторона

В данный параграф вошли квалификационные проблемы, касающиеся вопросов о способе совершения мошенничества в сфере кредитования, об общественно опасных последствиях мошенничества в сфере кредитования, о моменте окончания рассматриваемого преступления.

2.2.1 Вопрос о недостатках конструкции способа совершения мошенничества в сфере кредитования

Характеристика обмана в ст. 159.1 УК РФ. Сама по себе тематика обмана представляет значительный интерес для исследователя, поскольку содержит многое из того, что нельзя назвать заранее определенным, всецело объективным. Многие вопросы дискуссионны и не предрешены в законодательстве Также хочется заметить, что, по нашему мнению, в теоретическом плане в отношении мошенничества наука уголовного права не достигла значительных успехов за последнее столетие, поскольку подавляющее большинство положений о признаках мошеннического обмана были открыты еще дореволюционными авторами, в частности, И. Я. Фойницким. При этом многие интересные самостоятельные мысли удалось найти в советской монографии Борзенкова Г.Н. (по многим вопросам он прямо дискутирует именно с Фойницким И.Я.). Что касается современных авторов, то они во многом проходят путь, который уже был проложен имперскими и советскими представителями доктрины..

Диспозиция ст. 159.1 УК РФ содержит указание на способ совершения мошенничества в сфере кредитования, который заключается в представлении заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Для того, чтобы понять проблемные моменты, связанные с формулировкой способа совершения мошенничества в сфере кредитования, нужно проанализировать конструкцию обмана в целом.

Поскольку сам по себе обман является достаточно широким понятием, место представления указанных сведений в нем должно быть правильно определено с учетом основных параметров обмана: его формы (активный и пассивный, а также устный, письменный, обман действием) и содержания (обстоятельства, в отношении которых формируется заблуждение).

Основной содержательной характеристикой обмана является введение потерпевшего в заблуждение Безверхов А.Г. Имущественные преступления. С. 247; п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51.. Это значит, что лицо, выступающее объектом мошенничества, в связи с оказываемым на него воздействием, формирует в себе ошибочное представление (либо укрепляет ошибочное представление) об определенных фактических обстоятельствах. В связи с этим важно отметить, что обманные действия должны предшествовать передаче имущества либо сопутствовать ей, в ином случае нельзя сказать, что причиной фальсификации воли является деяние виновного Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб.: Издательство «Юридический центр пресс», 2002. С. 320; Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). М.: Юридическая литература, 1971. С. 62-63 (далее - Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество); Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность. С. 233.. При этом должны существовать определенные предпосылки на стороне потерпевшего, состоящие в способности самостоятельного адекватного отражения реальной действительности Бойцов А.И. Преступления против собственности. С. 320..

Авторами отмечается, что обман выступает в роли вспомогательного действия (бездействия), которое обеспечивает выполнение другого элемента объективной стороны мошенничества, то есть совершается с целью изъятия чужого имущества Бойцов А.И. Преступления против собственности. С. 319; Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность. С. 234. . Использование обмана обусловливает возможность не насильственного и не тайного получения имущества и создает предпосылки для внешне добровольной передачи имущества или права на имущество, причем лицо не только фактически получает эти имущественные блага, но и происходит формальное, юридическое закрепление этой передачи Бойцов А.И. Преступления против собственности С. 319; Безверхов А.Г. Имущественные преступления. С. 248-250; п. 1, 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51. .

Поскольку мошенничество в сфере кредитования, как видно из диспозиции этой уголовно-правовой нормы, сохраняет в себе основополагающие черты общего состава мошенничества, данные существенные черты обмана присущи и способу совершения преступления, состав которого предусмотрен в ст. 159.1 УК РФ Уголовное право России. Особенная часть. Учебник / под ред В.Н. Бурлакова, В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова, 2-е изд., перераб. СПб.: 2-е изд., испр. и доп. Издательство СПбГУ, 2014. С. 233..

Формы обмана. В науке и на практике выделяют две возможные формы создания или усиления заблуждения потерпевшего путем мошеннического воздействия, такие как активный обман и умолчание об истине (пассивный обман) Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. С. 30; Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность. С. 205; Бойцов А.И. Преступления против собственности. С. 325; п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51.. При активном обмане виновный совершает определенную работу двух возможных видов, отчего данная форма обмана распадается на два вида: словесный обман и обман действием.

Словесный обман заключается в сообщении определенных сведений потерпевшему, восприятие которых позволит сформировать определенное сознательное представление субъекта либо укрепить уже сложившийся взгляд данного лица на определенные обстоятельства. При этом информация может передаваться совершенно различным образом: устно, письменно, с использованием любых технических средств (в частности, в электронной форме). Ложные сведения могут сообщаться в утвердительной или отрицательной форме Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. С. 56.. Обман действием имеет более широкий спектр возможных видов воздействия на объект мошенничества, поскольку возможно достаточно большое количество вариаций действий. Необходимо отметить, что при совершении мошенничества в сфере кредитования основу способа совершения преступления составляет словесный обман при представлении банку или иному кредитору сведений в письменном виде. Однако обман действием также может присутствовать (например, при выездной проверке банком финансового состояния заемщика).

Пассивный обман. Пассивный обман выражается в том, что виновный бездействует, то есть умалчивает о наличии или отсутствии определенных обстоятельств, устраняющих или ставящих под сомнение наличие законных оснований передачи имущества или права на имущество, при условии, что своевременное восприятие соответствующей информации потерпевшим удержало бы его от передачи предмета мошенничества Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. С. 62-63; Бойцов А.И. Преступления против собственности. С. 327..

В литературе говорится, что при пассивном обмане лицо умалчивает именно в отношении тех обстоятельств, сообщение о которых являлось обязательным Безверхов А.Г. Имущественные преступления. С. 257.. Однако вопрос о том, в каких случаях лицо становится обязанным сообщать потерпевшему сведения, которые являются в сознании виновного истинными, далек от разрешения, поскольку позиции многих авторов сильно разнятся. Содержание распространенной точки зрения по этому поводу составляет утверждение о том, что такое связывание обязанностью виновного, как минимум, должно формулироваться в источниках права Безверхов А.Г. Имущественные преступления. С. 257.. Однако с формальной точки зрения, если не обращаться к принципам права, запрету злоупотребления правом и другим правовым инструментам, достаточно очевидно, что не все возможные практические случаи могут быть урегулированы законом и другими юридическими формами даже на абстрактном уровне.

В связи с этим более предпочтительной кажется точка зрения, в соответствии с которой обязанность виновного будет определяться логической связью именно с тем, что наличие таких сведений в сознании адресата обмана отвратило бы его от действий по передаче виновному предмета мошенничества Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. С. 63-64.. Однако необходимо заметить, что такой общий критерий делает достаточно неопределенными сами основания, по которым потерпевший может отказаться от указанных действий. В частности, представители доктрины в качестве примера приводят критерий невыгодности, который является в значительной степени субъективным. В связи с этим довольно логично отталкиваться от существа мошенничества. Поскольку данное преступление является корыстным, то преступником ставится цель имущественного обогащения себя либо третьих лиц за счет причинения имущественного ущерба потерпевшему. Поэтому основанием отказа от рассматриваемой передачи имущества либо права на имущество следует считать неэквивалентность, неравенство встречных предоставлений, которые повлекут негативные имущественные последствия на стороне потерпевшего.

Сделанный нами небольшой обзор характеристик обмана приводит к совершенно очевидному выводу о том, что способ совершения преступления, указанный в диспозиции ст. 159.1 УК РФ, относится исключительно к активной форме обмана, в основном в виде словесного обмана при представлении сведений банку или иному кредитору в письменной форме, а пассивный обман в качестве способа совершения мошенничества в сфере кредитования не предусмотрен ст. 159.1 УК РФ.

Проблема отсутствия пассивного обмана в мошенничестве в сфере кредитования и создание этим неравенства. Поскольку способ совершения преступления в ст. 159.1 УК РФ сформулирован в качестве активных действий по представлению сведений, формирующих ложное представление потерпевшего, мы должны утвердиться во мнении о том, что некоторые виды обмана будут неприменимы к данной уголовно-правовой норме. В частности, могут существовать различные ситуации, когда пассивный обман будет играть главную роль в формирования порока воли потерпевшего.

1) Представление достоверных сведений и обман лишь в намерениях как форма пассивного обмана. Например, в случае, когда лицо представляет в банк достоверные сведения относительно своего финансового состояния, однако оно уже заранее знает о том, что полученные им денежные средства в качестве кредита не будут возвращены. Данные действия проявляются в реальной действительности, в частности, в тех случаях, когда банк выдает кредиты, которые не опосредуются какими-либо обеспечительными обязательствами (например, при кредитовании физических лиц на незначительные суммы) К примеру, Потребительский кредит [Электронный ресурс]. URL: http://www.rshb.ru/natural/loans/consumer_light/ (дата обращения: 12.03.2016); Приговор Коптевского районного суда города Москвы № 1-237/2015 от 8 сентября 2015 года [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/CgAgHhcqZVVf/ (дата обращения: 12.03.2016)..

Подобные ситуации скорее не являются обычными для совершения преступлений подобного рода, при котором с целью хищения субъекты гражданского права зачастую формируют ложное представление о себе как экономическом субъекте активным образом и, возможно, поэтому не отражены в диспозиции ст. 159.1 УК РФ, но при этом должны быть квалифицированы по ст. 159 УК РФ.

2) Пассивный обман при непредставлении сведений, устраняющих разумную возможность получения денежных средств в качестве кредита. Второй вид из возможных ситуаций проявляется уже в фальсификации своего экономического положения в рамках пассивного поведения, когда виновный обладает сведениями, которые позволяют установить его экономическое положение, при котором потерпевший откажется выдать кредит в силу потенциальной безвозвратности кредита.

Подобный вариант мошенничества может происходить в том случае, когда застройщик получает разрешение на строительство, затем данное разрешение отменяется, но виновный представляет потерпевшему первичные сведения без учета отмены соответствующего разрешения и осуществляет безвозмездное изъятие чужих денежных средств (например, в случае хищения денежных средств застройщиком у участников долевого строительства Приговор Советского районного суда г. Красноярска Красноярского края [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/TRHw32nh4DJi/ (дата обращения: 12.03.2016).).

В ситуации с кредитованием застройщика банком в отношении будущего строительства деяние квалифицируется как мошенничество, если застройщик, получив новое разрешение на строительство объекта с площадью большей, чем площадь объекта, на строительство которого было получено разрешение ранее, и зная, что данное второе разрешение на строительство с некоторых пор отменено, не сообщает о соответствующем изменении банку, который выдает денежные средства на строительство объекта большей площади без учета отмененного разрешения на строительство, хотя при этом виновный осознает, что объем будущей прибыли от объекта меньшей площади, не позволит уплатить сумму кредита, а значит, понимает, что кредит является заведомо невозвратным.

Вывод. В связи с этим нужно отметить, что при такой конструкции состава мошенничества в сфере кредитования объем уголовной ответственности лица, которое совершает хищение не просто за счет обмана в намерениях, но при этом совершает дополнительные действия по представлению ложных сведений, будет меньше, чем у лица, использующего пассивный обман, поскольку санкция в ст. 159.1 УК РФ является более мягкой по отношению к санкции в ст. 159 УК РФ. Это довольно неразумное различие, которое невозможно объяснить какими-либо адекватными суждениями.

2.2.2 Вопрос о соотношении недостоверных и заведомо ложных сведений в составе мошенничества в сфере кредитования

Начнем с того, что совершенно непонятно, зачем законодатель в ст. 159.1 УК РФ произвел разделение на представление заведомо ложных и заведомо недостоверных сведений, хотя ранее общий состав мошенничества благодаря трактовке Пленума Верховного Суда РФ, появившейся в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», обходился одними лишь заведомо ложными сведениями относительно любого вида мошеннического обмана. Буквально это означает, что общий состав обмана включает теперь не все виды обмана, а значит, ненадлежащим образом выполняет функцию общей нормы уголовного права, а значит, данный признак мошенничества в сфере кредитования добавляет очередное противоречие в систему уголовного права.

С позиции законодателя теперь понятия заведомо ложных и недостоверных сведений должны как-то различаться. Подстраиваясь под сформулированный таким образом состав преступления, представители доктрины пытаются дать каждому из понятий свое оригинальное звучание. Среди всех возможных версий толкования данных терминов предлагаются, например, следующие:

А. Ложные сведения представляют собой те сведения, которые не соответствуют действительности и виновный сам создает ложность данных сведений, а недостоверные сведения, хоть и ошибочны, но их недостоверность не создается данным лицом Александрова И.А. Новое законодательство о мошенничестве в свете разъяснений Президиума Верховного Суда РФ. Статья 2. Новейшая практика применения ст. 159, ст. 159.1 - 159.6 УК РФ - взгляд криминолога // Российский следователь. 2014. N 5. С. 30 - 34.. Совершенно не ясно, какое имеет значение данное разделение в таком толковании и на чем оно основано;

Б. Ложные сведения - те, что не соответствуют действительности, а вот сообщенные недостоверные сведения - сведения правдивые, которые прямо не являются предметом обмана, но при этом данные сведения характеризуются неполнотой, при которой лицо, внешне выступающее в качестве заемщика, утаивает иную часть совокупности сведений, которые могут повлиять на принятие банком решения о выдаче кредита Урда, Шевелева. Проблемы применения ст. 159.1 // Уголовное право. № 6. 2013. С. 73.. В данном случае мы видим довольно неплохую попытку преодолеть отсутствие в диспозиции пассивного обмана, однако она предпринята благодаря подмене понятий, поскольку недостоверность устанавливается не за счет тех сведений, которые фактически представлены, а за счет тех, которые не переданы банку, но будучи представлены, сподвигли бы банк к отмене действий по кредитованию лица;

В. Ложность сведений заключается в их полном несоответствии действительности, а недостоверность - в неполном несоответствии действительности Уголовное право России. Особенная часть. Учебник / под ред В.Н. Бурлакова, В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова, 2-е изд., перераб. СПб.: 2-е изд., испр. и доп. Издательство СПбГУ, 2014. С. 233.. Однако уголовный закон не содержит каких-либо предпосылок к разделению данных понятий в таком ключе.

В практике смысл данных понятий также меняется от одного правового акта к другому. Пленум Верховного Суда РФ достаточно единообразно понимает значение оборота «заведомо ложные сведения» как сведения о заведомо не соответствующих действительности фактах (п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях»; п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 декабря 2006 года № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления преступлениях [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 декабря 2006 года № 64 // Российская газета. 31.12.2006. № 297. Доступ из СПС «Консультант Плюс». ; п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).

Что касается недостоверных сведений, то:

а) они приравниваются к заведомо ложным сведениям (п. 10 утратившего силу Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 2008 года № 6 «О судебной практике по делам о контрабанде» О судебной практике по делам о контрабанде преступлениях [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 2008 года № 6 // Российская Газета. 07.06.2008. № 123. Доступ из СПС «Консультант Плюс».);

б) в другом постановлении они связываются с теми сведениями, которые появились в связи с неумышленной ошибкой (п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 года № 28 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел об оспаривании результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости» О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел об оспаривании результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 года № 28 // Российская газета. 10.07.2015. № 150. Доступ из СПС «Консультант Плюс».); при этом данный подход отражен в Письме ФНС России от 13 сентября 2005 года № ЧД-6-09/761@ «О применении дисквалификации в качестве санкции за нарушение законодательства о государственной регистрации» О применении дисквалификации в качестве санкции за нарушение законодательства о государственной регистрации [Электронный ресурс] : Письмо ФНС РФ от 13 сентября 2005 года № ЧД-6-09/761@ // Документы и комментарии. 17.10.2005. № 20. Доступ из СПС «Консультант Плюс»., в котором сравнивались ч. 3 ст. 14.25 КоАП РФ и ст. 171 УК РФ в старой редакции. Данная позиция неприменима к мошенничеству, поскольку данное преступление совершается с прямым умыслом, а ошибка является следствием неумышленного поведения.