Мошенничество в сфере кредитования (статья 159.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации): проблемные вопросы квалификации

Однако такой подход не согласуется с буквальным толкованием диспозиции, поскольку сведения должны касаться исключительно индивидуального предпринимателя и организации, получающих кредит, а экономические показатели третьих лиц не относятся к рассматриваемой категории сведений, что экономически может выглядеть не совсем обоснованно Уголовное право России. Особенная часть. Учебник / под ред В.Н. Бурлакова, В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова, 2-е изд., перераб. СПб.: 2-е изд., испр. и доп. Издательство СПбГУ, 2014. С. 304; Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ). М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 388; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) [Электронный ресурс]: В.И. Булавин, В.В. Воробьев, Ю.В. Головлев и др.; под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2007. 1264 с. Доступ из СПС «Консультант Плюс»..

Таким образом, ст. 165 УК РФ применяется тогда, когда в содеянном отсутствуют любой из признаков состава хищения, а вместе с этим когда отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ.

Таблица 7. Отграничение состава мошенничества в сфере кредитования от состава преднамеренного банкротства, предусмотренного ст. 196 УК РФ <7>

<7> 1. Возможные ситуации соприкосновения мошенничества в сфере кредитования и криминального банкротства. Банкротство за счет получения и за счет выдачи кредита.

Несмотря на то, что состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 196 УК РФ, значительно редко вменяется в существующей действительности, в принципе, судебная практика предоставляет определенный материал для определения соотношения этих составов. В судебных актах встречаются различные ситуации, когда преднамеренное банкротство соприкасается с хищением.

Увеличение задолженности путем получения невозвратного кредита. Первая из них заключается в увеличении задолженности путем получения кредита в банке, которое заведомо для виновного повлечет неспособность лица в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Так, например, по Приговору Советского районного суда г. Самары от 22 марта 2011 года № 1-196/2011 Приговор Советского районного суда г. Самары Самарской области № 1-196/2011 от 22 марта 2011 года [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/bBCGXntVSJYT/ (дата обращения: 12.03.2016). лицо осуждено за совершение мошенничества и преднамеренного банкротства. При этом суд указывает, что получение денежных средств по кредитному договору заведомо для виновной повлекло для организации неспособность в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. В данном случае Суд посчитал, что действия, составляющие определенные признаки объективной стороны состава мошенничества, стали одновременно объективной составляющей преднамеренного банкротства.

Искусственное уменьшение активов организации путем выдачи невозвратного кредита. Вторая ситуация связана с совершением хищения денежных средств банка виновным, связанным с данным банком, выдающим кредитные денежные средства. Подобное произошло в деле Приговор Савеловского районного суда города Москвы № 1-33/2015 1-541/2014 от 30 января 2015 года [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/mwNLUsuDyqQC/ (дата обращения: 12.03.2016)., в котором виновный организовал преднамеренное банкротство банка, являясь его фактическим руководителем. Для этого он организовал выдачу банком кредитных денежных средств подконтрольным организациям. При этом суд также вменил ч. 3 ст. 33 и ст. 196 УК РФ вместе с мошенничеством.

2. Квалификация мошенничества и преднамеренного банкротства в законе, судебной практике и доктрине. Суды квалифицируют в обоих случаях содеянное как хищение и преднамеренное банкротство по совокупности преступлений. Подобный вывод основан на том, что ст. 196 УК РФ предусматривает такой состав преступления, который в части деяния описывает лишь общие границы определенного поведения виновного, считающегося общественно опасным и противоправным. Под этим подразумевается совершение действий (бездействия), заведомо влекущих неспособность юридического лица или индивидуального предпринимателя в полном объеме исполнить соответствующие имущественные обязанности перед частными лицами и публично-правовыми образованиями.

При этом само хищение не указано в качестве способа совершения такого преступления непосредственно в данном составе преступления, а значит, правила о конкуренции нормы-целого и нормы-части к данной ситуации неприменимы Например, Бердинских С.В. Проблемы квалификации «криминальных банкротств» (ст. ст. 195-197 УК РФ) и отграничение их от смежных составов преступлений // Бизнес в законе. М.: Изд. Дом «Юр-ВАК», 2011, № 2. С. 138-140; Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. С. 382-383; Лопашенко Н.А. Посягательства на собственность. С. 243. Наоборот, рассмотрение хищения как способа совершения, учтенного в ст . 196 УК РФ: Токарев Д.С. Правовая характеристика посягательств в сфере несостоятельности (банкротства) // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2009, № 19 (152) Вып. 18. С. 61-65.. Поэтому данные составы преступлений должны быть вменены по совокупности преступлений, несмотря на то, что ч.ч. 1-3 ст. 159.1 УК РФ содержат более мягкие санкции по отношению к санкции в ст. 196 УК РФ.

Таблица 8. Отграничение состава мошенничества в сфере кредитования от составов преступлений, предусмотренных ст. 327 УК РФ <8>

<8> Мошенничество по ст. 159 УК РФ. Данный вопрос разрабатывался во многих научных трудах, а также достаточно подробно освещен в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».

В п. 6 и 7 данного Постановления Пленума Верховного Суда РФ указываются следующие квалификации:

1) оконченное мошенничество требует дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 327 УК РФ в случае изготовления данным лицом поддельных документов;

2) если мошенничество было прекращено на стадии приготовления к преступлению по независящим от виновного обстоятельствам, то необходимо вменять виновному ч. 1 ст. 30, ст. 159 УК РФ;

3) если лицо совершило покушение на мошенничество, то необходимо квалифицировать содеянное по совокупности преступлений, составы которых предусмотрены ч. 1 ст. 327 и ст. 159 УК РФ;

4) мошенничество, совершенное с использованием изготовленного другим лицом поддельного документа, полностью охватывается составом мошенничества и не требует дополнительной квалификации по ст. 327 УК РФ.

Традиционно в литературе и в практике проводится разница в квалификации по ч. 1 и 3 ст. 327 УК РФ, хотя есть некоторые сомнения в правильности данного подхода. Главным отличием изготовления и использования подложного документа называется то, что использование подложного документа охватывается составом мошенничества в отличие от изготовления подложного документа. Что означает и чем обосновывается подобный вывод?

Способ преступления, элемент объективной стороны, объект. Авторы указывают, что использование подложного документа является частью обмана как способа совершения мошенничества Бойцов А. И. Преступления против собственности. С. 387-388; Букалерова Л.А., Борзенков Г.Н. Квалификация мошенничества, сопряженного с незаконным оборотом документов, требует переосмысления // Законы России. 2009. - № 3. С. 26-30; Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. академика В.Н. Кудрявцева. М.: Издательский Дом «Городец», 2007. С. 291.. Другая группа исследователей утверждает, что, наоборот, при выполнении объективной стороны мошенничества использование подложного документа требует дополнительной квалификации в связи с тем, что оно, как элемент объективной стороны, не оговаривается в качестве обязательного признака состава мошенничества Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. С. 209-229., а также, что состав мошенничества не включает в себя объект преступного посягательства, который закреплен в составе ч. 3 ст. 327 УК РФ Митрофанов Т.И. Квалификация мошенничества при получении выплат, сопряженного с подделкой документов и их использованием // Российский следователь. 2015. № 6. С. 40-45..

Далее, в отношении квалификации по ч. 1 ст. 327 УК РФ используются аналогичные аргументы, но уже в пользу дополнительной квалификации по данной норме. В частности, указывается, что мошенничество не поглощает подготовительные действия по изготовлению поддельного документа, поскольку не включает в себя указание на другой поражаемый объект - порядок управления Бойцов А. И. Преступления против собственности. С. 387-388 (однако в отношении ч. 3 ст. 327 УК РФ данный автор данного вывода не делает, что довольно странно, ведь данный состав преступления также содержит соответствующий объект преступления); Букалерова Л.А., Борзенков Г.Н. Квалификация мошенничества, сопряженного с незаконным оборотом документов, требует переосмысления // Законы России. 2009. № 3. С. 26-30.; изготовление подложного документа не указывается в диспозиции ст. 159 УК РФ Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. С. 209-229.; изготовление подложного документа не может быть способом совершения мошенничества Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. академика В.Н. Кудрявцева. М.: Издательский Дом «Городец», 2007. С. 291..

В целом, аргументы, разделяющие изготовление и использование подложного документа, верны и подтверждаются позицией Пленума Верховного Суда РФ.

Однако разбор ситуации, когда мошенничество не доведено до конца и совершено лишь приготовление к мошенничеству, уже не позволяет столь однозначно оценивать подобные доктринальные и практические решения. Пленум Верховного Суда РФ указывает, что в таком случае необходимо вменять лишь приготовление к мошенничеству Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. С. 209-229..

Некоторые авторы не соглашаются с ним и указывают на необходимость квалификации содеянного как мошенничества по совокупности с ч. 1 ст. 327 УК РФ Бойцов А. И. Преступления против собственности. С. 387-388; Букалерова Л.А., Борзенков Г.Н. Квалификация мошенничества, сопряженного с незаконным оборотом документов, требует переосмысления // Законы России. 2009. № 3. С. 26-30..

Проанализировав данные позиции, мы должны отметить следующее. Идею о том, чтобы всегда квалифицировать содеянное по совокупности преступлений по ст. 159 и ст. 327 УК РФ вне зависимости от того, было ли совершено изготовление или использование подложного документа, вследствие того, что состав хищения не содержит указание на порядок управления как объект преступления, можно было бы признать верной, однако данный критерий слишком теоретизирован, поскольку вопрос о том, присутствует ли в статье тот или иной объект преступления, должен решаться на основании анализа всех иных признаков преступления, в частности предмета преступления и объективной стороны состава преступления.

В этом смысле интересны рассуждения авторов относительно того, являются ли соответствующие деяния в сфере оборота документов способом совершения мошенничества, а также входят ли объективные признаки данных деяний в состав мошенничества.

В частности, как мы установили, авторами утверждается, что само изготовление подложного документа не является способом совершения мошенничества и соответственно не входит в состав объективной стороны состава данного преступления. Сразу отметим, что в данном случае имеется в виду состав оконченного мошенничества, несмотря на то, что совершено приготовление к мошенничеству.

Далее, ряд авторов основывает свои суждения об охвате нормой о мошенничестве нормы об использовании подложного документа на том, что данное деяние является способом совершения мошенничества. Однако, УК РФ закрепляет в ст. 159 УК РФ способ преступления, заключающийся в обмане или злоупотреблении доверием, не давая конкретные признаки обмана. При этом Пленум Верховного Суда РФ, раскрывая понятие обмана, указывает, что под ним понимается сознательное сообщение заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).

Соответственно использование подложного документа не указывается в составе мошенничества в качестве его признака, то есть не является обязательной частью конструкции мошенничества, при отсутствии которой состав мошенничества отсутствовал бы, и наоборот, является частным случаем абстрактно сформулированного способа совершения мошенничества.

Но если и пользоваться подобным представлением о способе совершения мошенничества и указывать на то, что использование подложного документа является способом совершения мошенничества, то нельзя и не признавать, что при совершении приготовления к мошенничеству изготовление подложного документа является способом совершения приготовления к мошенничеству и квалифицировать содеянное лишь по ч. 1 ст. 30, ст. 159 УК РФ. Ведь в данном ситуации мы сравниваем состав подделки документа по ч. 1 ст. 327 УК РФ не с оконченным мошенничеством по ст. 159 УК РФ, а с составом приготовления мошенничества по ч. 1 ст. 30, ст. 159 УК РФ, объективная сторона которых (приготовления к преступлению и оконченного преступления) кардинально различается. В связи с этим утверждение об использовании подложного документа как способе оконченного мошенничества в таком случае вполне применимо к ситуации изготовления подложного документа при совершении приготовления к мошенничеству, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 30 УК РФ приготовлением к преступлению признается, в частности изготовление лицом средств совершения преступления, чем и является подложный документ при мошенничестве, а значит, изготовление подложного документа является частным случаем приготовления к преступлению. Продолжая рассуждения в этом направлении, мы должны тогда сделать вывод о том, что если не пользоваться подобным ограниченным толкованием признака способа совершения преступления, то в силу логики необходимо отказаться от вменения ч. 1 ст. 327 УК РФ по совокупности с покушением на мошенничество или мошенничеством, поскольку в таком случае ч. 1 ст. 327 УК РФ полностью охватывается составом приготовления к мошенничеству, а приготовление к мошенничеству вытесняется составом оконченного мошенничества Уголовное право России. Общая часть. Учебник / под ред. В.В. Лукьянова, В.С. Прохорова, В.Ф. Щепелькова, перераб. и доп. СПб.: Издательство СПбГУ, 2013. С. 227..

Однако, все-таки, как мы уже установили, частный случай способа, не поименованный в составе преступления, не является способом совершения преступления как признаком состава преступления, соответственно и изготовление подложного документа не является признаком приготовления к мошенничеству. В связи с этим мы должны сделать вывод о том, что поскольку ни изготовление, ни использование не являются признаками состава мошенничества, покушения на мошенничество и приготовления к мошенничеству, данные деяния требуют дополнительной квалификации по ч. 1 или 3 ст. 327 УК РФ в любом случае, несмотря на то, что фактически они выступают в качестве способа совершения хищения, но в вопросе квалификации оцениваются не фактический способ, а признаки состава преступления.

Мошенничество по ст. 159.1 УК РФ. Теперь данные выводы попробуем применить к составу мошенничества в сфере кредитования. В данном составе преступления конкретизирован способ совершения преступления. Теперь он является представлением заведомо ложных или недостоверных сведений. Поскольку речь идет в буквальном смысле не о представлении документов, а о представлении сведений, значит, данный способ совершения преступлений является более общим, чем только представление подложных документов, хотя на практике данный частный случай является в большинстве случаев основным наполнением обманных действий. Соответственно все вышеуказанные выводы относительно мошенничества по ст. 159 УК РФ применимы и к мошенничеству в сфере кредитования.

Снижение санкции в ст. 159.1 УК РФ. Нужно также отметить, что если все же руководствоваться позицией Пленума Верховного Суда РФ, в частности относительно ч. 3 ст. 327 УК РФ, и представлять деяние, указанное в данной норме, в качестве способа совершения мошенничества в сфере кредитования, то нужно учесть, что теперь преступное деяние по ст. 327 УК РФ является более общественно опасным, чем мошенничество в сфере кредитования, но только по ч. 1 ст. 159.1, а значит, в данном случае необходима квалификация по совокупности преступлений Яни П. Специальные виды мошенничества / П. Яни // Законность. 2015. № 3. С. 47-52..

Итоговые выводы об отграничении состава мошенничества в сфере кредитования от других составов преступлений

1. Отграничение от мошенничества с использованием платежных карт. Содеянное в ситуации овердрафта содержит одновременно признаки как мошенничества по ст. 159.1 УК РФ, так и мошенничества по ст. 159.3 УК РФ. При этом ни одна из норм, предусматривающих данные составы преступлений, не является специальной по отношению к другой, что формально позволяет говорить о наличии идеальной совокупности преступлений, а это содержательно противоречит ч. 2 ст. 6 УК РФ о недопустимости двойного вменения.

2. Отграничение от мошенничества в сфере предпринимательской деятельности. Выводы в части идеальной совокупности и принципа справедливости, сделанные в отношении ст. 159.3 УК РФ, необходимо распространить и на соотношение состава мошенничества в сфере кредитования и состава мошенничества в сфере предпринимательской деятельности.

3. Отграничение от присвоения или растраты по ст. 160 УК РФ. Если сотрудник банка, обладающий полномочиями в отношении вверенного имущества, состоит в сговоре с заемщиком, то состав мошенничества в сфере кредитования быть вменен не может, ибо отсутствует обман как способ совершения преступления. Сотрудник банка несет ответственность по ст. 160 УК РФ, заемщик несет ответственность по ч. 5 ст. 33, ст. 160 УК РФ.

Если сотрудник банка не обладает управленческими полномочиями в отношении имущества, то с учетом ч. 4 ст. 34 и ч. 3 ст. 17 УК РФ он должен нести ответственность по ч. 5 ст. 33, ст. 159.1 УК РФ, являющейся специальной нормой по отношению к ст. 159 УК РФ.

Если умыслом формального руководителя не охватывалось совершение хищения, то содеянное им должно квалифицироваться в соответствии с содержанием его умысла, а применение презумпции соответствия квалификации лица занимаемой должности противоречит принципу вины, хотя в некоторых случаях является логичным инструментом построения основания уголовной ответственности.

4. Отграничение от незаконного получения кредита по ст. 176 УК РФ. Состав мошенничества в сфере кредитования является смежным по отношению к составу незаконного получения кредита и разграничивается по признакам субъективной стороны. В частности, если лицо имело прямой умысел на присвоение суммы кредита, то содеянное должно квалифицироваться как мошенничество в сфере кредитования, в остальных случаях деяние оценивается как незаконное получение кредита при наличии в деянии всех признаков данного состава преступления.

Установление вины при получении кредита является процессом, связанным с комплексной оценкой всех обстоятельств по делу, поскольку одиночное отдельное обстоятельство не может предрешать вопрос о наличии соответствующей вины.

5. Отграничение от состава преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ. Данный состав преступления должен вменяться в случае, когда отсутствует любой из признаков хищения. Это позволяет с учетом буквального толкования диспозиции нормы, установленной ст. 165 УК РФ, говорить о том, что преступление по ст. 165 УК РФ может быть совершено с косвенным умыслом в отношении суммы кредита и с любым видом умысла в отношении процентов по кредиту.

Вместе с этим данный состав преступления не подлежит вменению в случае, когда имеются признаки незаконного получения кредита по ст. 176 УК РФ.

Сведения о хозяйственном положении и финансовом состоянии сторон обеспечительных обязательств, не относящихся к заемщику (поручитель, залогодатель, являющийся третьим лицом; гарант) не являются содержанием обмана при совершении незаконного получения кредита, поскольку категории соответствующих сведений жестко ограничены диспозицией нормы о незаконном получении кредита.

6. Отграничение от преднамеренного банкротства. Мошенничество квалифицируется по совокупности с преднамеренным банкротством, поскольку состав преступления по ст. 196 не содержит указания на хищение, но в нем более абстрактно формулируется общественно опасное деяние.

7. Отграничение от преступлений, предусмотренных ст. 327 УК РФ. Приготовление к мошенничеству, покушение на мошенничество, а также мошенничество должно вменяться по совокупности с составами преступлений, предусмотренными в ст. 327 УК РФ, поскольку изготовление или использование поддельных документов не являются способами совершения мошенничества, как признаками состава преступления, то есть состав мошенничества не учитывает общественную опасность соответствующих деяний.

Но если не пользоваться подобным ограниченным толкованием признака способа совершения преступления, то в силу логики необходимо отказаться от вменения ч. 1 ст. 327 УК РФ по совокупности с покушением на мошенничество или мошенничеством, поскольку в таком случае ч. 1 ст. 327 УК РФ полностью охватывается составом приготовления к мошенничеству, а приготовление к мошенничеству вытесняется составом оконченного мошенничества.

Размещено на Allbest.ru