Литературное объединение эмоционалистов: история, поэтика, проблемы текстологии
История деятельности литературного объединения эмоционалистов, существовавшего в Петрограде в период с 1921 по 1925 гг. Альманах "Абраксас" - печатный орган объединения. Критические отзывы. Практики репрезентации, используемые группой эмоционалистов.
| Рубрика | Литература |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 31.10.2017 |
| Размер файла | 948,6 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
В этом отрывке, во-первых, можно уловить отзвуки полемики, разгоревшейся по поводу книги стихов Радловой «Крылатый гость» на страницах петроградской газеты «Жизнь искусства» в 1922 году между М. Шагинян, М. Кузминым и Г. Адамовичем Кузьмин М. <sic!> Крылатый гость, гербарий и экзамены // Жизнь искусства. 1922. №28 (851). 18 июль. С. 2; Шагинян М. «В мягком мешке шило»: (Ответ М. А. Кузмину) // Жизнь искусства. 1922. № 30 (853). 1-7 авг. С. 3; Адамович Г. Недоумения М. Кузмина: (По поводу заметки «Крылатый гость, гербарий и экзамен») // Там же. См. об этом в Главе 3 настоящего исследования. . Во-вторых, выглядит странно, что Кузмин называет Анну Радлову поэтом, свободным от поэтических школ и не сидящим «у ног студийных учителей», хотя на момент выхода статьи, вероятно, уже была написана «Декларация эмоционализма», которую подписала в том числе и Радлова.
Как нам представляется, это обстоятельство проливает свет на то, какой статус придавал сам Кузмин эмоционализму: в его глазах это был не «кружок» и не «студия», а он сам - не «учитель». Эмоционализм, если использовать устоявшиеся терминологии, с точки зрения его основателя был скорее направлением, неким общим творческим ориентиром, который подспудно выводился из творческой практики как Кузмина, так и писателей его круга. Потому не лишено смысла очевидное сопоставление эмоционализма и кларизма: и в том, и в другом случае речь идет не о декларации или манифесте в прямом (то есть понуждающем, ультимативном) смысле, а, скорее, об общем направлении, выбранном автором или кругом авторов.
Таким образом, можно сделать вывод, что эмоционализм как течение не был школой с жесткими творческими установками, а объединение эмоционалистов не замыкалось в круге «Абраксаса» - в это время его участники публикуют свои произведения в других печатных изданиях.
2.4 «Абраксас»: Символика заглавия
Смысл заглавия альманаха долгие годы оставался не до конца проясненным. В 1996 году А. Г. Тимофеев опубликовал оставшееся в рукописи письмо Кузмина Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас» (Из материалов к истории издания) // Русская литература. 1997. №4. С. 190-205. Отрывки из письма появились также в: Лавров А. В., Тименчик Р. Д. Комментарий // Кузмин М. Избранные произведения / Сост., подгот. текста, вступит. статья и коммент. А. В. Лаврова, Р. Д. Тименчика. Л., 1990. С. 535. , отвечающее на выпады Тинякова в «Последних новостях» и содержащее в себе расшифровку заголовка «из первых уст».
В своей язвительной статье Александр Тиняков упрекал Кузмина за недостаточное знание гностической философии и за неверный перевод мистического слова: «В одной гностической системе, - именно у Василида, - большую роль играло греческое слово “Абрасакс”. Василид обозначал этим словом совокупность 365-ти мировых творческих сил. Разгадка этого странного слова заключается в том, что, если вместо каждой греческой буквы в слове «Абрасакс» подставить ее числовое значение, то получится как раз, 365. Отсюда ясно, что это слово не только непереводимо на другой язык, но и не может быть передано какими-либо буквами, кроме греческих, потому что при такой передаче оно превращается в простую бессмыслицу.
Тем не менее, православный обличитель гностической ереси - епископ Ириней Лионский передал в свое время это слово латинскими буквами, да при этом еще исказил его, написав вместо василидовского “Абрасакса”, - “Abraxas” - и приписал ему нелепейшее значение, выдумав личного бога “Абраксаса” в которого, будто бы, веровал Василид.
Если бы группа петербургских писателей поставила на обложке своего сборника правильное греческое слово, - все было бы понятно: этим они как бы указывали на некую полноту творческих сил. Но наши писатели предпочли исковерканное латинское слово, да еще написанное русскими буквами и невольно является мысль: не желали ли они, таким образом, указать, что девизом их является бессмыслица?» Тиняков А. Критические раздумья. I. «Абраксас», Петербург, 1922 // Последние новости. 1922. № 14. С. 4. .
В том же 1922 году Кузмин опубликовал в «Петербургском альманахе» цикл из семи стихотворений под названием «София (Гностические стихотворения)» Петербургский альманах. Кн. 1. Пб., 1922. Анализ этого цикла см.: Панова Л. Г. Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина : В 2 кн. М., 2006. Кн. 1. С. 480-492, 507-508., позднее цикл войдет в книгу Кузмина «Нездешние вечера». В стихотворении «Базилид», в котором описывается момент постижения истины и обретения магического знания о полноте мира, впервые упоминается слово «Абраксас»:
В руке у меня был полированный камень,
Из него струился кровавый пламень,
И грубо было нацарапано слово: ??ўвсбобт Цит. по: Кузмин М. Стихотворения. С. 439-440. Анализ этого стихотворения см. Панова Л. Г. Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина. С. 539-560. .
Нельзя с точностью сказать о том, была ли известна Тинякову эта публикация. Однако очевидно, что статья Тинякова была направлена в одну цель - Михаила Кузмина, причем критик не гнушался и личными оскорблениями: «Гностические темы ему <Кузмину - А. П.> явно не по плечу; а тому, кто знает дивные создания творческой фантазии Валентина или о глубоких раздумьях Макрсиона, - кузминские упражнения на эти темы могут показаться дерзновенной претензией» Тиняков А. Критические раздумья. I.. Выполнив большие и подробные разборы произведений Ольги Зив, Анны Радловой и Николая Кубланова, Тиняков обошел вниманием опубликованные стихотворения и прозу Кузмина, в рецензии на первый номер - упомянув мимоходом, в рецензии на второй и третий - не упомянув вовсе См.: Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас». С. 195. .
По поводу оскорбительной статьи Кузминым (который сам считал себя знатоком гностической философии; по воспоминания искусствоведа Всеволода Петрова, Кузмин говорил о себе так: «По-настоящему я знаю только три предмета <…> Один период в музыке: XVIII век до Моцарта включительно, живопись итальянского кватроченто и учение гностиков» Петров В. Калиостро: Воспоминания и размышления о М. А. Кузмине / Публ. Г. Шмакова // Новый журнал. 1986. Кн. 163. С. 101. Сокращенный (и несколько текстуально отличающийся) вариант этих воспоминаний см.: Панорама искусств. М., 1980. Вып. 2. С. 142-161. См. подробнее о гностической поэтике Кузмина: Панова Л. Г. Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина . Кн. 1. С. 452-497. ) был написан ответ, который должен был быть послан в редакцию журнала «Последние новости», но это намерение так и не осуществилось, хотя письмо, по свидетельству его первого публикатора, А. Г. Тимофеева, выглядит вполне законченным Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас». С. 190. .
Приведем отрывок из этого небольшого письма, касающийся смысла заглавия альманаха:
«М. Кузмин
Письмо в редакцию
[Петроградской газеты “Последние новости”]
<…> Происхождение слова “Абраксас” темно и недостаточно исследовано. Значение его отнюдь не смысловое или мифологическое, а звуковое и числовое. На гностических амулетах оно писалось различно, но в подавляющем большинстве случаев именно “Абраксас”. Изображения, иногда сопровождавшие его, тоже не были одинаковы: солнце, человек, стоящий на быке, и т. п. ( Montfaucon. [L`] Antiquitй expliquйe [T. 2. P.] 2. Числовое значение его по пифагорейской или кабалистической системе 365, полнота творческих мировых сил. Так как важна сумма цифр (1+2+100+1+60+1+200), то перестановка букв не имеет значения. Наиболее принятым было «Абраксас». В смысловом значении оба начертания одинаково бессмысленны. Вероятно, мистическое значение этого слова, а также точки соприкосновения поэзии и вообще словесного искусства с звуковой магией натолкнули редакцию сборника на это название.
Числовое значение этого греческого слова не теряет своей силы единственно при славянской транскрипции, где те же буквы соответствуют тем же цифрам» Тимофеев А. Г. Вокруг альманаха «Абраксас». С. 191. .
Кузмин противопоставляет «смысловое значение» заглавия, важное для Тинякова, «мистическому значению» слова «абраксас». Выбор этого слова для заглавия альманаха объясняется и «соприкосновением поэзии с звуковой магией». Если же обратиться к стихотворению «Василид», то перед нами предстает еще один возможный смысл заглавия: «абраксас» - это слово, сопровождающее снисхождение божественного откровения, магии - в том числе, и магии творчества. Именно такое, боговдохновенное творчество и чувство, противопоставляет Кузмин формальному подходу к искусству. Сам критерий «эмоциональности», выдвинутый им в качестве основной творческой установки в эти годы, подразумевает природу чувства, которое не может быть продиктовано кем-то свыше: «эмоциональное, свое, единственное, неповторимое восприятие, овеществленное через соответствующую форму для произведения эмоционального же действия» Кузмин М. Эмоциональность и фактура. С. 623. . В «Декларации эмоционализма» эта мысль найдет более точное воплощение: «Божественный, интуитивный, безумный разум - путеводитель художественной мысли; логический научный рассудок допустим только в эмоционально измененном виде» Кузмин М., Радлова А., Радлов С., Юркун Юр. Декларация эмоционализма. С. 270. .
Числовую символику заглавия «Абраксас» можно трактовать по-разному. Во-первых, она очевидно поддерживает также числовую символику заглавия «Часы». Значение часов, описывающих полный круг вместе с движением календарного года, соотносится со взглядами Кузмина на природу искусства, выраженными в тех же статьях, в которых он изложил основные идеи эмоционализма: «Искусству доступны все времена и страны, но направлено оно исключительно на настоящее» Кузмин М. Эмоциональность как основной элемент искусства // Кузмин М. А. Проза и эссеистика. В 3 т. / Сост., подгот. текстов и коммент. Е. Г. Домогацкой, Е. А. Певак. М., 2000. Т. 3: Эссеистика. Критика. С. 377. (Впервые: Арена. [Пг.], 1924. С. 10.). Эти же положения отчасти воплощены в «Декларации эмоционализма»: «Имея дело с неповторимыми эмоциями, минутой, случаем, человеком, эмоционализм признает только феноменальность и исключительность» Кузмин М., Радлова А., Радлов С., Юркун Юр. Декларация эмоционализма. С. 270. .
Подобно тому, как в случае «Часов» год должен быть разделен на 12 частей-месяцев, в каждый из которых, вероятно, должен был выходить альманах, значение года - 365 - присутствует и в «Абраксасе», ,но сегментация, таким образом, выполняется на другом, более мелком уровне. Следовательно, основное положение эмоционализма - направленность искусства «исключительно на настоящее» воплощена в заглавии, на первый взгляд неясном и совершенно «не современном».
Выделение особого значения календаря заметно и в оформлении даты в первом и втором номерах «Абраксаса»: «петербург октябрь тысяча девятьсот двадцать второго года» и «ноябрь тысяча девятьсот двадцать второй год» соответственно. Ю. Б. Балашова видит в этом присущую альманаху цикличность и установку на конкретный временной промежуток: «Традиционная сезонность издания нередко обнаруживает себя за счет указания конкретного месяца выхода сборника» Балашова Ю. Б. Эволюция и поэтика литературного альманаха как издания переходного типа. С. 323-324. .
Числовой код выделяется и на другом уровне. Нетрудно заметить, что в первом и втором выпусках «Абраксаса» напечатаны произведения 12 авторов в каждом, иллюзию большего объема создает разнесенность их произведений: проза автора оторвана от его же поэзии (что, в общем, типично для альманахов). В первом и втором номере «Абраксаса» список авторов помещен на первой странице - по 12 в каждом случае. Можно считать это простым совпадением, однако особое положение страницы с перечислением авторов в общем аскетично украшенном и оформленном альманахе, заставляет сделать в этом месте некий смысловой акцент. Число «12» также согласуется с календарным годом: оно также предстает реализацией «полноты творческих сил», образующей идеальный год, подобно тому, как этот же год - на другом уровне - образует числовое значение слова «абраксас».
Вследствие смены типографии, изменения общего оформления издания и цензурных изъятий, невозможно понять, каким изначально задумывался третий выпуск «Абраксаса». Известно, что из него были изъяты произведения Радловой и Пиотровского - таким образом, в третьем выпуске должно было быть 11 авторов (возможно, что «Декларация эмоционализма» могла в таком случае выступить как самодостаточный текст).
Подводя итог разговору о числовой символике, проявляющейся на разных уровнях, можно также сказать и о том, что, выделяя именно календарный аспект, Кузмин и его круг создают некий «совершенный» альманах, воплощенную идею цикличности - сборник, который точно нацелен на каждый конкретный временной промежуток и в этом смысле выступает как полное подобие искусства, нацеленного, по мнению Кузмина, «исключительно на настоящее».
2.5 Структура издания
Первые два номера «Абраксаса» (октябрь и ноябрь 1922 года) вышли без присущего традиционным изданиям альманахов изящества и богатства оформления. Выглядят сборники идентично, поскольку вышли в одной типографии (28-я Государственная Типография, затем - типография «Красный печатник»). Формат первого сборника меньше формата второго - уступает по высоте. На титульном листе вверху страницы значится крупными буквами «Абраксас», внизу страницы буквами поменьше «петербург октябрь тысяча девятьсот двадцать второго года» и «ноябрь тысяча девятьсот двадцать второй год» соответственно. В середину первой страницы помещена «лесенка» из имен авторов, участвовавших в сборнике, в алфавитном порядке: по 12 авторов в каждом сборнике; внизу первой страницы - имена редакторов. Колонтитул сборника представляет собой три простые линии, между которых написано «Абраксас» и номер страницы. В первом и втором сборнике 64 и 62 страницы соответственно.
Каждый текст начинается с отдельной страницы, имя автора указано перед каждым новым произведением (или перед первым, если идет подборка) справа курсивом, так же - эпиграфы.
На последней странице обложки второго выпуска «Абраксаса» помещено «Содержание первого сборника “Абраксас” вышедшего в октябре 1922 года», в котором произведения разделены на три блока: стихи, проза, статьи, несмотря на реальное расположение текстов в сборнике.
Третий номер, вышедший в феврале 1923 года, заметно отличается по своему оформлению. Он вышел в свет в другой типографии - «Новая заря». Формат сборника несколько уменьшен по сравнению со вторым выпуском и идентичен первому. Почти вдвое уменьшен объем - 32 страниц против прежних 64 и 62. Вместо аскетичной обложки предыдущих выпусков - графичная рамка из двух линий, в середину страницы вписано название и имена редакторов, чуть ниже - содержание. Исчезает подробная роспись даты, указано просто «Февраль 1923 г. Петроград». В центр пустой первой страницы «Абраксаса» еще раз помещено название.
Изменилось также оформление страницы и расположение текстов. Колонтитул остался похожим: четыре линии, между ними также вписано заглавие сборника и номер страницы. Шрифт, которым набран третий номер, менее изящен. Стихотворения напечатаны в подбор, так же - стихотворение Ольги Зив и статья Сергея Радлова на с. 30.
Тираж альманаха следующий: первый выпуск (октябрь 1922) вышел в количестве 500 экземпляров, второй (ноябрь 1922) - 1800 экземпляров, третий (февраль 1923) - 1000. Это средний тираж для альманахов того времени: первый выпуск альманаха цеха поэтов «Дракон» (Пг., 1921) вышел тиражом 5000 экземпляров; сборники, собирающие под обложкой многих авторов, выходили также большими тиражами («Литературная мысль» (Пг., 1922) вышел тиражом 4000 экземпляров, «Петербургский сборник» (Пг., 1922) - 3000 экземпляров).
Роспись содержания трех выпусков «Абраксаса»: Имена авторов представлены в том виде, в котором они даны в альманахе.
Абраксас № 1. Октябрь 1922. 64 с.
М. Кузмин Новый Озирис
Артезианский колодец
Муза Орешина
Константин Вагинов Монастырь господа нашего Аполлона
Анна Ахматова «За озером луна остановилась…»
Анна Радлова «О море, где не живут ни рыбы, ни черви…»
«От пчельника твоего, где невредимым…»
«К. П. П. Горький запах мятой мяты…»
Юр. Юркун Игра и игрок
Борис Пастернак Пушкин
Ольга Зив «На моей ладони гадалки не находят…»
«Говорят, у каждого человека есть звезда…»
«Неужели ты никогда не поймешь моих мыслей»
Н. Кубланов Сказка о сорванной розе
Могильный цветок
Мистификация
Из «Книги крупиц» (Устойчивая ценность, Индивидуалист, Королевский шут)
Константин Вагинов «Усталость в теле бродит плоскостями…»
«Среди ночных блистательных блужданий…»
«Бегу в ночи над финскою дорогой…»
Орест Тизенгаузен Декларация форм-либризма
Сергей Радлов Слов творец или кормчий человеков
Велимир Хлебников Письмо к Кузмину
Л. Болотин Литературная Москва
Орест Тизенгаузен Салоны и молодые заседатели петербургского Парнаса
Абраксас. № 2. Ноябрь 1922 г. 62 с.
М. Кузмин Лесенка
Константин Вагинов Звезда Вифлеема
О. Мандельштам «Как растет хлебов опара…»
«Ветер нам утешенье принес…»
Анна Радлова «Ты мне ни хлеб, ни соль, ни воздух…»
«Семь ворот, семью семь зубцов…»
Константин Вагинов Искусство («Я звезды не люблю…»)
«Шумит Родос. Не спит Александрия…»
Дмитрий Майзельс «С тобою, как в лесу…»
Н. Кубланов Адская газета
Юр. Юркун Петрушка
День в балетном училище
Ольга Зив «Летом - раскаленные пески и зной…»
«Ни ласки, ни нежности твоей не искуплю…»
Адриан Пиотровский «Повис в стекле шар медленный и алый…»
Б. Папаригопуло Чертова свечка
Сергей Нельдихен Из поэморомана «Праздник» («Засыпающий не должен думать о себе…»)
Сергей Радлов Убийство Арчи Брейтона
М. Кузмин Письмо в Пекин
Абраксас. Под ред. М. Кузмина и А. Радловой. Февраль 1923 г. 34 с.
М. Кузмин, А. Радлова, С. Радлов, Юр. Юркун Декларация эмоционализма
М. Кузмин Златое небо
Юр. Юркун Повесть о многомиллионном наследстве
Константин Вагинов Поэма квадратов
Н. Кубланов Паутина
Сергей Нельдихен Из поэморомана «Праздник» («А теперь загляну вот в это окошко…»)
Дмитрий Майзельс «Осень милая…»
Б. Папаригопуло Чертова свечка (продолжение)
Ольга Зив «Вот наступает срок. Последний вечер тает…»
Сергей Радлов Советы драматургу
Во всех трех случаях мы имеем классическое альманашное построение, когда условную первую часть альманаха занимают преимущественно стихотворения, проза - условную вторую часть, критика или драматургия отнесена в конец альманаха. Тексты Михаила Кузмина каждый раз открывают альманах, а в одном случае (уже упоминавшееся «Письмо в Пекин») - закрывает, образуя своего рода композиционное кольцо. В первой части сосредоточены тексты основных «эмоционалистов» - Кузмина, Радловой, Вагинова, также опубликованы стихотворения известных поэтов - Пастернака, Мандельштама, Ахматовой. Такое соседство «приподнимает» тексты других, менее известных авторов, делая их более значительными.
Также заслуживают внимания некоторые соседства авторов на страницах альманаха. Так, во втором номере рядом опубликованы тексты Анны Радловой и Анны Ахматовой. Соперничество двух Анн в 1920-е годы обросло легендами и стало постоянным местом в мемуарах. Например, так об этом пишет Н. Я. Мандельштам: «Очень давно, еще в Киеве, мы с Мандельштамом зашли в книжный магазин Оглоблина, и я спросила: "Что это еще за Радлова?" Мандельштам сказал, что Радлова - ученица Зелинского, поэтесса, пытается конкурировать с Ахматовой и плохо о ней говорит. Из-за этого друзья Ахматовой перестали у нее бывать» Мандельштам Н. Я. Вторая книга: Воспоминания / Подгот. текста, предисл., примеч. К. М. Поливанова. М., 1990. С. 372. Подробнее взаимоотношения Радловой и Ахматовой мы рассматриваем в Главе 3 настоящего исследования. . Там же: «Олечка Арбенина спросила меня, за которую я из двух Анн: за Радлову или за Ахматову. Мы с ней были за разных Анн, а в доме Радловых, где собирались лучшие представители всех искусств, полагалось поносить Ахматову. Так повелось с самых первых дней, и не случайно друзья Ахматовой перестали бывать у Радловой» Мандельштам Н. Я. Вторая книга. С. 106. См. также: Чуковский К. И. Дневник. 1901-1929. М., 1991. С. 184, 362; Эткинд А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996. С. 202-203. .
Очевидно, что оказывающий расположение Радловой Кузмин неслучайно помещает в альманахе стихотворения двух поэтесс рядом, одновременно уравнивая их в статусе простых авторов альманаха, и в то же время - призывая читателя сравнить их произведения.
В первом сборнике «Абраксаса» также соседствуют рассказ Юркуна и стихотворение Пастернака. Такое расположение текстов очень напоминает строчку из обзора «Письмо в Пекин», в которой Кузмин снова ставит в один ряд Пастернака и Юркуна, помещая их в перечень друг за другом: «Из книг не “панических” посылаю Вам Хлебникова и сборники с прозой Пастернака и Юркуна» Кузмин М. Письмо в Пекин. С. 615. .
2.6 Анализ структуры альманаха «Абраксас» (Пг., 1922. Сб. 2)
Для целостного анализа структуры и контекста О важности изучения контекста периодического (и непериодического) издания пишет В. Б. Смирнов: «Контекстуальность изучения литературно-художественного, литературно-критического или публицистического текста - это принципиальная черта литературоведческого подхода к журналистике. Журнальный контекст, в котором появляется литературное произведение, предельно заостряет внутриконтекстные связи, заставляя «служить» произведение целям издания, актуализуя зачастую такие идейно-художественные аспекты произведения, которые вне журнального контекста, в отдельном издании могут пройти незамеченными» (Смирнов В. Б. Смирнов В. Б. Журналистика и литература. Методологические и историко-литературные проблемы. Волгоград, 2005. С. 28). Г. В. Зыкова пишет об «особом художественном пространстве» журнала (Зыкова Г. В. Поэтика русского журнала 1830-1870-х гг.: М., 2005. С. 2) альманаха «Абраксас» нами был выбран второй его выпуск. Этот выбор необходимо пояснить. Напрашивающееся решение - анализировать третий номер, в котором опубликована «Декларация эмоционализма» - не может быть признано удовлетворительным, так как третий выпуск «Абраксаса» пострадал из-за цензурных вмешательств и лишился текстов важных для объединения авторов - Радловой и Пиотровского.
В свою очередь, между первым и вторым сборниками приоритет следует отдать второму, так как в нем меньше доля людей, не участвовавших в кружке Кузмина и объединении эмоционалистов. В первом номере таких авторов - 4 (Ахматова, Пастернак, Хлебников, Болотин), во втором - всего двое (Мандельштам и Майзельс; Сергея Нельдихена, «просящегося» в эмоционалисты, мы считаем близким к кругу Кузмина автором). С другой стороны, формирование второго сборника происходит непосредственно перед написанием (или во время написания - декабрь 1922 года) «Декларации эмоционализма», и следует ожидать, что какие-то положения Декларации, а также непосредственно взгляды Кузмина на кружковую природу издания, отразились в этом выпуске.
Ниже приведена роспись содержания второго номера сборника «Абраксас» с указанием родовой принадлежности каждого произведения:
Таблица 1
|
М. Кузмин Лесенка |
Стихи |
|
|
Константин Вагинов Звезда Вифлеема |
Проза |
|
|
О. Мандельштам «Как растет хлебов опара…» «Ветер нам утешенье принес…» |
Стихи |
|
|
Анна Радлова «Ты мне ни хлеб, ни соль, ни воздух…» «Семь ворот, семью семь зубцов…» |
Стихи |
|
|
Константин Вагинов Искусство («Я звезды не люблю…») «Шумит Родос. Не спит Александрия…» |
Стихи |
|
|
Дмитрий Майзельс «С тобою, как в лесу…» |
Стихи |
|
|
Н. Кубланов Адская газета |
Проза |
|
|
Юр. Юркун Петрушка День в балетном училище |
Проза |
|
|
Ольга Зив «Летом - раскаленные пески и зной…» «Ни ласки, ни нежности твоей не искуплю…» |
Стихи |
|
|
Адриан Пиотровский «Повис в стекле шар медленный и алый…» |
Стихи |
|
|
Б. Папаригопуло Чертова свечка |
Проза |
|
|
Сергей Нельдихен Из поэморомана «Праздник» |
Стихи |
|
|
Сергей Радлов Убийство Арчи Брейтона |
Драма |
|
|
М. Кузмин Письмо в Пекин |
Критика |
Первые замечания, которые можно высказать, обратившись к этой росписи, следующие: во-первых, тексты Кузмина образуют композиционное кольцо, начиная и завершая альманах Примечательно, что первые и последние слова в альманахе - имя Михаила Кузмина. . Во-вторых, несмотря на то, что проза и поэзия в альманахе не распределены по разным отделам, стихотворения сосредоточены в первой части «Абраксаса», а прозаические произведения - во второй. Драма, тоже традиционно, располагается в конце, критический обзор завершает альманах.
Критическая статья Кузмина не только завершает альманах, но и формирует впечатление о прочитанных текстах, поскольку о главных «эмоционалистах» Кузмин пишет в хвалебном тоне. После негативных отзывов на произведения Пильняка, Белого, Ремизова, «Серапионовых братьев» Кузмин так, например, характеризует прозу Юркуна: «Вихревой блеск описаний, восторженная нежность к жизни, природе и людям, патетизм лирических рассуждений, эмоциональность фабулы и способность показывать каждый предмет, каждое слово со всех сторон, в трех измерениях -- еще неоцененные достаточно свойства прозы Юр. Юркуна, может быть, наиболее своеобразной из современной» Кузмин М. Письмо в Пекин. С. 615. .
О Константине Вагинове он отзывается, как о значительном явлении в литературе: «Тут же я обращаю ваше внимание на стихи и прозу Константина Вагинова, зная вашу привычку следить за всем значительным с самого начала» Там же. С. 616..
Продолжая хвалебные рецензии в адрес лирики Анны Радловой, Кузмин одновременно приводит отзывы о лирике Ахматовой, подспудно сравнивая двух поэтесс. Радлова для него - большой поэт, уже определившийся на своем творческом пути: «Вы увидите огромный путь, который прошла Радлова с первых своих шагов до последнего сборника, где перед нами, подлинный и замечательный поэт с большим полетом и горизонтами» Там же. . Ахматова же, напротив, «стоит на распутье» Там же.; при описании лирики двух Анн Кузмин использует образ бьющегося сердца, но если в случае Радловой «трепещет и бьется современность (не в «пайковом» смысле) и настоящее человеческое сердце» Кузмин М. Письмо в Пекин. С. 616. , то, характеризуя творчество Ахматовой, Кузмин пишет о застое, отсутствии в нем новых тем и идей: «Творчество требует постоянного внутреннего обновления <…> Только тогда сердце по-настоящему бьется, когда слышишь его удары. Никаких привычек, никаких приемов, никакой набитой руки!» Там же. С. 616-617..
Наконец, об участнике альманаха О. Э. Мандельштаме: «Эволюцию и больший пафос (какой-то ледяной) Вы заметите в прекрасной книге Мандельштама» Там же. С. 616..
Можно заметить несколько устойчивых формул для характеристики молодых писателей: указывается на то, что многие их них находятся только в начале своего творческого пути, что критикам свойственна недооценка их творчества, - и, наконец, что в их произведениях отражена современность (что было одной из основных идей «Декларации эмоционализма»).
Если обратиться непосредственно к текстам, помещенным в альманахе, то можно увидеть, что сборник распадается на две части, граница между которыми проходит по небольшому и незначительному стихотворению Дмитрия Майзельса.
Как нам представляется, магистральную идею альманаха можно определить как своеобразное отношение к современности в кузминскому кругу и отражение ее в творчестве.
Негласное требование советской критики на рубеже первых десятилетий ХХ века - отражение в литературе современных событий, острая реакция на происходящее Типичный упрек рецензентов в сторону «Абраксаса» - отсутствие «злободневности»: «Ни уму, ни сердцу “Абраксас” ничего не дает, но, как явление, он в своем роде весьма показателен. Порождение выдохшегося, изжившего себя “искусства для искусства”». (. Наиболее явно эту мысль выразили редакторы журнала «На посту»: «Нужно расширить рамки содержания пролетарской литературы, имевшей до сих пор две основные темы: труд и борьбу. Необходимо наряду с трудом поставить строительство пролетариата, а в художественном отображении борьбы, целиком использовать в первую очередь, нашу богатую героизмом современность и нашу величественную эпоху. Ближе к живой, конкретной современности» От редакции // На посту. 1923. № 1. С. 6-7. . Схожие положения прописаны в манифесте литературной группы «Октябрь»: «Пролетарская литература <…> кладет в основу творчества революционно-марксистское миропонимание и берет творческим материалом современную действительность, творцом которой является пролетариат, а также революционную романтику жизни и борьбы пролетариата в прошлом и его завоевания в перспективе грядущего» Идеологическая и художественная платформа группы пролетарских писателей «Октябрь» // Правда. 1923. №. 186 (цит. по: Бродский Н. Л., Сидоров Н. П. Литературные манифесты: От символизма до «Октября». М., 2001. С. 579-580). . Эти требования были закреплены в Постановлении Политбюро ЦК РКП (б) «О политике партии в области художественной литературы» от 18 июня 1925 года: «Партия должна подчеркнуть необходимость создания художественной литературы, рассчитанной на действительно массового читателя, рабочего и крестьянского; нужно смелее и решительнее порвать с предрассудками барства в литературе и, используя все технические достижения старого мастерства, выработать соответствующую форму, понятную миллионам» Постановление Политбюро ЦК РКП(б) «О политике партии в области художественной литературы» от 18 июня 1925 г.// Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) - ВКП(б), ВЧК - ОГПУ - НКВД о культурной политике. 1917-1953 / Под ред. акад. А. Н. Яковлева; сост. А. Артизов, О. Наумов. М., 1999. С. 53-57. (Впервые: Правда. 1925. №25-26. С. 8-9).
Подобные идеи проникают даже в обзор литературы за 1917-1922 годы, сделанный В. Я. Брюсовым: «Теперь уже всем становится ясным, чем именно должна стать современная русская поэзия. Поэзия всегда - выражение своего времени. <...> Для одних - прежде всего, конечно, для пролетарских поэтов - это чувство точно определялось как потребность выявить новое миросозерцание, идеологию рабочего класса; для других, захваченных революционным движением, - менее отчетливо, как стремление воплотить новые переживания, данные им революцией и новым укладом жизни; для третьих, может быть, только как желание отразить в художественной форме окружающую действительность; но для всех оно должно было быть связано с необходимостью искать новые средства изобразительности» Брюсов В. Я. Вчера, сегодня и завтра русской поэзии // Брюсов В. Я. Собр. соч.: В 7 т. / Под общ. ред. П. Г. Антокольского и др. М., 1975. Т. VI. Статьи и рецензии 1893-1924. «Далекие и близкие» / Вступит. ст, сост. Д. Е. Максимова, подгот. текстов и примеч. Д. Е. Максимова и Р. Е. Помирчего. М., 1975. С. 501-502. (Впервые: Печать и революция. 1922. № 7)
См. там же: «С этой точки зрения, все направления нашей поэзии за последние годы можно распределить на три группы, так сказать, вчерашнего дня, сегодняшнего дня (по отношению к 17 - 22 гг.) и завтрашнего дня. Первая, это - поэты, не ощутившие требования времени, сознательно оставшиеся чуждыми новаторскому, обновительному движению в области техники поэзии, все "правые" (в литературном смысле) школы, кончая символистами и акмеистами, - наше литературное прошлое. Вторая, это - поэты, прежде всего увлеченные ковкой новых форм, новых средств и приемов изобразительности, нового поэтического языка, т.е. разрешавшие ту задачу, которую ставил поэзии данный момент ее эволюции, футуристы и все выходящие из футуризма течения - наше литературное сегодня. Третья, это - поэты, которые сразу ставили перед собою основную цель - выразить новое миросозерцание, пытаясь использовать для того как новые, так и традиционные формы, т.е. поэты пролетарские, - наше литературное будущее»..
Усталость от тематического однообразия выражена, например, в манифесте «Серапионовых братьев», появившемся 1 августа 1922 года - то есть накануне образования объединения эмоционалистов: «Мы считаем, что русская литература наших дней удивительно чинна, чопорна, однообразна. Нам разрешается писать рассказы, романы и нудные драмы, - в старом ли, в новом ли стиле, - но непременно бытовые и непременно на современные темы. <…> Произведение может отражать эпоху, но может и не отражать, от этого оно хуже не станет. И вот Всев. Иванов, твердый бытовик, описывающий революционную, тяжелую и кровавую деревню, признает Каверина, автора бестолковых романтических новелл. А моя ультра-романтическая трагедия уживается с благородной, старинной лирикой Федина. Потому что мы требуем одного: произведение должно быть органичным, реальным, жить своей особой жизнью» Лунц Л. Почему мы Серапионовы братья // Лунц Л. «Обезьяны идут!»: Проза. Драматургия. Публицистика. Переписка. СПб., 2003. С. 332-333 (впервые: Литературные записки. 1922. № 3). .
В «Письме в Пекин» Кузмин, могущий подписаться под тезисом о том, что произведение «должно быть органичным, реальным, жить своей особой жизнью» Ср.: «У каждого произведения -- свои законы и формы, вызванные органической необходимостью, по которым оно и должно быть судимо» (Кузмин М. Крылатый гость, гербарий и экзамены // Кузмин М. Проза и эссеистика. Т. 3. С. 621). , тем не менее, высказывается против творческого метода «Серапионов», которым он отказывает в глубоком понимании современности: «Эти молодые и по большей части талантливые люди, вскормленные Замятиным и Виктором Шкловским (главным застрельщиком “формального подхода”) образовали литературный трест, может быть, и характерный как явление бытовое. Но глубочайшее заблуждение думать, что их произведения отражают сколько-нибудь современность. Протокольные фотографии военных, деревенских и городских сцен, передача минутного жаргона и делового “волапюка”, лишенные не только эмоционального, но всякого отношения со стороны автора, -- в лучшем случае материял для музея “материяльной культуры”» Кузмин М. Письмо в Пекин. С. 614. Отметим, что Кузмин также критикует Шкловского - бывшего соратника по альманаху «Часы». .
В противовес «протокольности» Серапионов Кузмин выдвигает свое собственное понимание того, как должна быть отражена современность в художественном тексте - идею, которая впоследствии также войдет в «Декларацию эмоционализма»: искусство по природе своей направлено на настоящее. «Не существует ни прошедшего, ни будущего вне зависимости от нашего, всеми силами духа эмоционально воспринимаемого, священнейшего настоящего, на которое и направляется искусство» Кузмин М., Радлова А., Радлов С., Юркун Юр. Декларация эмоционализма. С. 270. .
Прямолинейному воспроизведению настоящего в искусстве Кузмин противопоставляет изящную концепцию эмоционального, и потому сиюминутного восприятия мира. «Искусству доступны все времена и страны, но направлено оно исключительно на настоящее. Прошлое и будущее занимают его или как заключающиеся в настоящем, или окрашенные еще острее современностью» Кузмин М. Эмоциональность как основной элемент искусства. С. 377. .
Как нам представляется, именно это положение служит базовой идеей, которую Кузмин и его соредактор Анна Радлова пытаются выразить в том числе и в альманахе.
В этом контексте примечателен тот факт, что гностические образы, впервые появившиеся в поэзии Кузмина в «Александрийских песнях» Панова Л. Г. Русский Египет: Александрийская поэтика Михаила Кузмина. Кн. 1. , возвращаются в его лирику в переломном 1917 году Можно также отметить, что в 1919 году «Александрийские песни» вышли отдельным изданием (Кузмин М. Александрийские песни. Пг., 1919), а еще через два года - отдельным изданием с нотами (Кузмин М. Александрийские песни. Пг., 1921. 71 с.). Цикл «София (Гностические стихотворения)» создается им в ноябре-декабре 1917 года. Об отношении Кузмина к революции пишут Богомолов и Малмстад: «При этом общее настроение Кузмина приобретало характер, так сказать, гораздо более идеологический. Если первоначально на передний план выдвигается неприемлемость происходящего из-за разрушения привычной частной жизни, то со временем для Кузмина становится ясно, что все происходящее есть лишь часть некоего более общего процесса, который он неоднократно сравнивает с первыми веками нашей эры, со временем первоначального христианства и милого ему гностицизма» Богомолов Н. А., Малмстад Дж. Э. Михаил Кузмин. С. 247-248. Там же - об отношении Кузмина к большевикам: «Общее настроение Кузмина, конечно, не подлежит никакому сомнению и может быть определено фразой из дневника: “Конечно, большевики <…> все равно прокляты и осуждены”(С. 248)..
Важно подчеркнуть тот факт, что Кузмин, подобно большинству интеллектуалов рубежа веков, воспринимает современные ему великие культурные и общественные переломы как отражение предшествующих глобальных переворотов (чаще всего - падения эллинистической культуры и прихода христианства) и закономерность культурной эволюции. Об этом написана статья Кузмина «Стружки», которая начинается следующими словами: «Аналогия между зарождением христианства и развитием социализма не подлежит сомнению» Кузмин М. А. Стружки // Кузмин М. А. Проза и эссеистика: В 3 т. / Сост., подгот. текстов и коммент. Е. Г. Домогацкой, Е. А. Певак. М., 2000. Т. 3: Эссеистика. Критика. С. 380. (Впервые: Россия. 1925. № 5 (14). С. 4). Идеи «Заката Европы», изложенные Освальдом Шпенглером в его книге, вышедшей в 1918 году (русский перевод вышел в 1923 году) были восприняты многими деятелями искусства того времени. Н. Бердяев так писал об общем умонастроении эпохи: «Мы живем в эпоху, внутренно схожую с эпохой эллинистической, эпохой крушения античного мира» Бердяев Н. А. Предсмертные мысли Фауста // Освальд Шпенглер и Закат Европы. М., 1922. С. 57..
Характерно и то, что Кузмин говорит об экспрессионизме (и, соответственно, об эмоционализме) как о подлинно революционном искусстве: «Протекая в сфере искусства, экспрессионизм, тем не менее, носит все признаки явления более широкой общественной значительности» Кузмин М. Пафос экспрессионизма // Кузмин М. А. Проза и эссеистика. В 3 т. / Сост., подгот. текстов и коммент. Е. Г. Домогацкой, Е. А. Певак. М., 2000. Т. 3: Эссеистика. Критика. С. 341. (Впервые: Театр. 1923. № 11. С. 1).
В условно выделенную нами первую часть альманаха входят стихотворение Кузмина, проза Вагинова, стихотворения Радловой, Мандельштама и Вагинова. Как нам представляется, они объединены общей темой, которую условно можно назвать «присутствие прошлого в настоящем» (или, говоря словами Кузмина, прошлое, «заключающееся в настоящем») и создают общее художественное пространство, в котором сосуществуют реалии и лица разных эпох.
Небольшое прозаическое произведение Вагинова «Звезда Вифлеема» посвящено взаимопроникновению разных временных пластов, соположению их в одном культурном пространстве, созданию сложного хронотопа, связывающего воедино современный автору Петроград и Рим I-II вв.: «У Казанского Собора ромашка. У терм Каракаллы бурьян. Корабли больше не приходят. Нет пурпурнопарусных трирем. Ночью бежал Юпитер из Капитолия. Видели его на Неве, на Троицком мосту и далеко в поле» Вагинов К. Звезда Вифлеема. С. 337. Здесь и далее тексты из альманаха «Абраксас» (кроме специально оговоренных случаев) цит. по: Абраксас. Сб. 2 // Русский экспрессионизм: Теория. Практика. Критика с указанием страницы в скобках. . Лирический герой Вагинова существует посреди этого сложного хронотопа, выступая своего рода демиургом, создающим этот сложный художественный мир: «Я в сермяге поэт. Бритый наголо череп. В Выборгской снежной кумачной стороне, в бараке № 9 повернул колесо на античность» (С. 337).
В стихотворении Кузмина «Лесенка» также сополагаются разновременные реалии. В этом художественном пространстве звучат экстатические гимны
Критски ликовствуя,
Отрочий клик
С камня возник
Свят, плоского.
Гелиос, Эрос, Дионис, Пан!
Близнецы, близнецы! Кузмин М. Стихотворения. С. 512.
а произведения искусства разных веков осмысляются происходящими из одного общего источника -
Что движением кормит Divina Comedia? Оно!
Что хороводы вверх водит
Платоновских мыслей
И Фокинских танцев,
Серафимских кругов?
Летучее семя… Там же. С. 514.
Одна из центральных идей стихотворения «Лесенка» - мысль о животворящей силе любви, вызывающей творческую энергию:
Мы -- путники; движенье -- обет наш.
Мы -- дети Божьи; творчество -- обет наш.
Движенье и творчество -- жизнь,
Она же Любовь зовется Там же. .
Эта идея также согласуется с одним из положений «Декларации эмоционализма»: «Побуждает к творчеству -- активная, неотвлеченная любовь, которая не может не быть творчеством».
В стихотворении Анны Радловой «Семь ворот, семью семь зубцов…» сложный, многомерный образ создается, в том числе, и за счет введения отсылок к мифологии и трагедии Эсхила «Семеро против Фив»:
Прапамять, прапамять, память рви
Тайнейшее, тишайшее Иокастино лоно.
Узких ли, окровавленных врат в широкий мир мало,
Тебе, сухою арийской печалью сожженный Этеокл, <Здесь и далее курсив наш - А. П.>
Брат лозою увенчанного сладчайшего Полиника… (С. 341)
Сложный хронотоп первой части альманаха создается в том числе с помощью сравнений - «современная» реалия определяется через сопоставление с мифом или древней историей (у Мандельштама и Радловой), или используется подробное развернутое сравнение (у Вагинова и Радловой):
Ветер нам утешенье принес
И в лазури почуяли мы --
Ассирийские крылья стрекоз,
Переборы коленчатой тьмы.
(О. Мандельштам «Ветер нам утешенье принес…». С. 339)
Бессонных, арктических ночей лед
Свет нестерпимей смерти,
Или Ифигеньина ножа взлет?..
(Радлова А. «Ты мне ни хлеб, ни соль, ни воздух…». С. 340)
Шумит Родос. Не спит Александрия,
И в черноте распущенных зрачков
Встает звезда и легкий запах море
Горстями кинуло и снова рыжий день.
<…>
Мне вручены цветущий финский берег
И римский воздух северной страны.
(Вагинов К. «Шумит Родос. Не спит Александрия…». С. 342)
Д. Сегал и Н. Сегал (Рудник) высказывают идею о том, что в «Абраксасе», как и в прецедентном для пост-символистских альманахов издании «Литературный альманах “Аполлона”» создается собственный хронотоп: «Совершенно так же, как «Литературный альманах “Аполлона”» определяет какой-то абсолютно уникальный эстетический хронотоп Серебряного века, “Абраксас” создает хронотоп нового “железного” или “рогожного” века, не теряя при этом основного эстетического критерия красоты и интереса. Можно, кажется, определить этот хронотоп как пространство-время магической трансформации человеческого одухотворенного тела» Сегал Д., Сегал (Рудник) Н. К типологии русских литературных альманахов. С. 524..
Не отказываясь от предложенной исследователями интерпретации, мы акцентируем внимание на идее создания в текстах альманаха «Абраксас» особого художественного пространства, в котором едва ли не первое место занимает «эстетический критерий красоты и интереса». Как нам представляется, такое сгущение схожих по образному строю текстов в первой части альманаха «Абраксас» формирует особую творческую установку участников альманаха - и будущих эмоционалистов - на сложное и комплексное понимание «современности» не в значении «только настоящее», а в значении «настоящее, обогащенное памятью прошлого», иначе - современности как вневременности.
Отметим, что такая установка находит поддержку не только в идеях Кузмина, но и в высказанных ранее в статье «Слово и культура» мыслях О. Мандельштама, который также говорит о том, что современная ему историко-культурная ситуация потенциально проецируема на великое множество разнообразных эпох: «Ныне происходит как бы явление глоссолалии. В священном исступлении поэты говорят на языке всех времен, всех культур. Нет ничего невозможного. Как комната умирающего открыта для всех, так дверь старого мира настежь распахнута перед толпой. Внезапно все стало достоянием общим. Идите и берите. Все доступно: все лабиринты, все тайники, все заповедные ходы. Слово стало не семиствольной, а тысячествольной цевницей, оживляемой сразу дыханием всех веков» Мандельштам О. Э. Слово и культура // Мандельштам О. Э. Слово и культура: Статьи / Сост. и примеч. П. Нерлера. М., 1987. С. 42-43. .
Можно говорить о том, что авторы «Абраксаса» участвуют в осмыслении классического наследия: используя опыт символистов (и шире - поэтов начала 20-го века) обращаются к римской истории и древнеримской мифологии. Существенным нам кажется то, что это происходит на страницах альманаха, вышедшего в 1922 году, когда подобная идея уже не могла найти соответствующего реципиента из «новых» читателей (можно также отметить, что именно осенью 1922 года, параллельно выходу первых номеров «Абраксаса», состоялась насильственная высылка более полутора сотен деятелей науки и искусства за рубеж, так называемый «Философский пароход»). «Абраксас», таким образом, предстает изданием «для немногих», несмотря на рекламу и активные анонсы в прессе, - не каждый читатель начала 1920-х годов был в состоянии справиться со сложными, насыщенными непонятными образами произведениями эмоционалистов.
Вторая часть сборника представляет собой собрание произведений, объединенных темой уже не преображенной, а актуальной современности. Истории из жизни городских низов («Адская газета» Н. Кубланова), фантасмагорическое описание жизни людей искусства («Петрушка» и «День в балетном училище» Юр. Юркуна), роман о грабителях («Чертова свечка» Б. Папаригопуло), наконец, история об убийстве молодого архитектора Арчи Брейтона, совершенном в мае 1922 года («Убийство Арчи Брейтона» С. Радлова) - эти тексты формируют уже иное художественное пространство, отчасти полемичное по отношению к произведениям из первой части, отчасти поддерживающее изначальную установку на «отражение современности».
Одновременно эта часть сборника состоит из экспериментальных текстов: сложная, ассоциативная проза Юркуна и Папаригопуло, жанровые трансформации Нельдихена («поэмороман»), наконец, более широкий эксперимент - с временем и пространством в пьесе Радлова - служат общим объединяющим принципом для этих произведений. Возможность формальных экспериментов была, с одной стороны, заложена в программу эмоционализма, а с другой - не являлась самоцелью: «Мастерство или новизна формальная без новизны эмоциональной - пустая побрякушка. Возможны всяческие неологизмы, ломка синтаксиса, что хотите, если они не сами для себя, а для неповторимой выразительности» Кузмин М. Эмоциональность как основной элемент искусства. С. 377. .
В первой части второго выпуска «Абраксаса» помещены произведения авторов, уже имеющих определенную сложившуюся репутацию - Кузмина, Вагинова, Радловой, Мандельштама - причем это поэты, дебютировавшие еще до революции (кроме Вагинова) и тесно связанные с литературой предшествующего периода. Во второй «экспериментальной» части собраны тексты не столь известных писателей. Первая часть рассчитана на «узнавание» тем и образов, вторая часть несет на себе сильную печать новизны: молодые (или прочно позабытые) авторы (Папаригопуло, Юркун), писатели, выступающие в несвойственных для себя жанрах (стихи Пиотровского), новаторское произведение Нельдихена, драма Радлова, публикующаяся «на правах рукописи». Таким образом, «Абраксас» существует на пересечении механизмов узнавания и знакомства; его хронотоп резко меняется на протяжении текста: начавшись сложным, экстатическим стихотворением Кузмина, альманах (его художественная часть) заканчивается простой (на первый взгляд) историей убийства, совершающейся в дни, современные читателю (пьеса Радлова) Нельзя не отметить последние слова финального художественного текста альманаха: ремарка «Занавес. Часы бьют три» - что можно косвенно воспринимать и как «театральный» конец, и как едва уловимую отсылку к альманаху «Часы». Критическая статья Кузмина заканчивается словами «Еще раз до свиданья», типичным завершением любого письма. Возможно, что доведенные до автоматизма реплики оказываются частями сложной игры с читателем и приобретают характер жеста, интимного обращения. .
...Подобные документы
История организации и деятельности поэтического клуба "Ковчег" организованного 18 ноября 1995 года в Костанае. Организация и проведение клубом пропаганды Слова среди жителей области. Краткий обзор творчества участников литературного объединения "Ковчег".
реферат [22,5 K], добавлен 21.04.2014Поэтика Н.С. Лескова (специфика стиля и объединения рассказов). Переводы и литературно-критические публикации о Н.С. Лескове в англоязычном литературоведении. Рецепция русской литературы на материале рассказа Н.С. Лескова "Левша" в англоязычной критике.
дипломная работа [83,1 K], добавлен 21.06.2010Межтекстовый диалог двух и более текстов. Особенности структуры литературного цикла и требования к нему. История создания, отзывы современников, современное прочтение исследуемых циклов, анализ их интертекстуальности, а также специфика пейзажей.
дипломная работа [97,2 K], добавлен 18.06.2017Характеристика основных этапов русской эмиграции ХХ века. Попытка организационного объединения сил творческой интеллигенции в Константинополе в 1921 году. Ознакомление с издательской деятельностью русских эмигрантов в Берлине, Праге, Париже и Харбине.
курсовая работа [40,2 K], добавлен 27.08.2011Поворотный этап в жизни и творческой деятельности Л. Толстого в 1880-е годы. Состав литературного наследия писателя 1880-1900-х гг. Повесть "Крейцерова соната". Творческие и религиозно-философские искания писателя. Толстой и Горький в г. Ясная Поляна.
презентация [1,2 M], добавлен 16.10.2012Причины поражения Красной Армии в первом периоде Великой Отечественной войны. Критические замечания по книгам бестселлерам Виктора Суворова-Резуна "Ледокол" и "День "М". Версия Суворова о Гитлере как "Ледоколе Революции". Полемика вокруг фактов истории.
реферат [50,3 K], добавлен 20.07.2009Свобода чувства, воображения и выражения в литературном сентиментализме. Направленность сентиментализма на воспринимающий объект. Англия – родина сентиментализма как литературного направления. Сентиментализм в английской, французской и русской литературе.
реферат [31,5 K], добавлен 29.03.2011Творческое наследие А.И. Куприна. Основные этапы исследования жизни и творчества писателя. Методика целостного анализа литературного произведения. Рассмотрение поэтики "Звезды Соломона" А.И. Куприна, основа конфликта повести, мотивы скорости и времени.
курсовая работа [38,9 K], добавлен 21.01.2012Литературное произведение как феномен. Содержание произведения как литературоведческая проблема. Литературный текст в научных концепциях ХХ в. Учение о произведении как единстве текста и контекста. Категория автора в структуре художественной коммуникации.
курсовая работа [78,4 K], добавлен 02.03.2017Обзор литературного рынка Беларуси; условия оптимизации отношений людей к национальным культурным ценностям. Специфика издания собственного литературного сборника; проблемы начинающих поэтов. Сравнение издательской деятельности в стране и за рубежом.
курсовая работа [59,6 K], добавлен 20.03.2013Любовь к Биче Портинаре, политическая жизнь Данте, обвинение во взяточничестве и приговор к изгнанию на два года. Написание "Божественной комедии", история и время создания. Художественные особенности и поэтика "Божественной комедии", мастерство Данте.
реферат [27,3 K], добавлен 10.10.2009Исследование жизненного пути и литературной деятельности И.А. Куратова. Анализ идейно-художественного развития его поэтического дарования. Характеристика особенностей формирования коми национальной литературы и культуры, создания литературного языка.
реферат [29,9 K], добавлен 16.10.2011Сатира как обличительное литературное произведение, изображающее отрицательные явления жизни в смешном, уродливом виде. Основные сатирические приемы. Историческая основа сатирического романа М.Е. Салтыкова-Щедрина "История одного города", его образы.
презентация [1,1 M], добавлен 20.02.2012Эстетические воззрения А.В. Дружинина конца 40-х годов XIX века. Повесть Ф.М. Достоевского "Белые ночи" в восприятии А.В. Дружинина. Критические отзывы литератора о незавершенном романе "Неточка Незванова". Оценка Дружининым повести "Слабое сердце".
дипломная работа [169,2 K], добавлен 18.07.2010Понятие и возникновение имажинизма. Поэтика Есенина в 1919-1920 гг. и его участие в "Ордене имажинистов". Поэмы "Сорокоуст", "Кобыльи корабли", "Пугачев" на основе литературной практики футуризма в эпоху революции и контрреволюции. Распад имажинизма.
реферат [43,1 K], добавлен 23.05.2009Краткое жизнеописание великого русского поэта - Александра Александровича Блока (1880–1921), предпосылки зарождения у него литературного таланта и описание его деятельности после революции. Перечень основных книг, циклов и сборников стихотворений Блока.
доклад [10,9 K], добавлен 21.12.2010Церковнославянская письменность: основные письменные источники, деятельность древнерусских переводчиков. Церковнославянский язык на Руси: обрусение текстов древней Болгарии, значение местных говоров. Деловой язык домонгольского периода.
реферат [12,8 K], добавлен 20.05.2005Отшельническая жизнь. Страстное влечение к литературной деятельности. Первый период литературной деятельности. "Преступление и наказание". Жизнь за границей. "Братья Карамазовы". Обширное литературное наследство Достоевкого.
реферат [33,2 K], добавлен 28.11.2006Описание биографии и творчества Тристана Тцара. Изучение нового литературного движения - дадаизма. Выпуск журнала "Альманах Дада" и составление "руководства по написанию стихов". Художественная целостность и гуманистическая глубина "антипоэзии" Тцара.
реферат [22,9 K], добавлен 26.04.2011Тан как период очередного объединения страны, после очередных потрясений, его временные рамки. Формирование и реконструкция системы норм в бытовой этике эпохи династии Тан, на уровне семейно-брачных отношений, а также в повседневной этике чиновничества.
курсовая работа [90,8 K], добавлен 21.11.2014
