Спустя два месяца он выписался из больницы, вынужденный ходить опираясь на деревянную трость. Два месяца в стационаре и оплата лекарств почти полностью извели многолетние сбережения пожилой четы. Лелея слабую надежду, старик прихватил платёжные документы и повернул в сторону предприятия. Ворота были крепко заперты и фабрика стояла тихая как гробница. Он почувствовал укол беспокойства и, вскинув трость, стал бить по железным воротам и громко кричать. Ворота отозвались гулким грохотом, словно лающие в ночи собаки. Однако из сторожки действительно выглянул, озираясь по сторонам, Лао Цинь и через закрытые ворота поприветствовал старика:

- Мастер Дин, это вы?

- А где директор завода? Мне нужен директор.

Лао Цинь покачал головой и, горько усмехнувшись, промолчал.

Лю Сяоху выступил с советом:

- Мастер, думаю, вам стоит пойти и устроить перед дверями правительства сидячую забастовку. Или, например, поджечь себя!

- О чём ты?

- Нет, ну, конечно, не надо прямо себя поджигать, - рассмеялся Лю Сяоху. - Вы их только припугните, они боятся за свою репутацию.

- Это что ещё за идеи? Предлагаешь старику идти валять дурака?

- Сейчас вам остаётся только притвориться дурачком, мастер. Вы уже старый и не можете с нами тягаться, мы молодые, сильные, всегда найдём, чем прокормить семью, а вам только и остаётся, что надеяться на правительство.

Старик Дин не стал опускать руки, но и не пошёл себя поджигать. Он доковылял, постоянно опираясь на трость, до здания городской администрации. Дорогу ему преградил охранник в тёмно-синей форме.

- Мне нужен заместитель главы Ма, - сказал старик. - Мне нужен заместитель главы…

Тот только холодно на него посмотрел, не сказав ни слова. Однако, когда старик попытался сделать шаг внутрь, охранник бесцеремонно его схватил. Старик начал изо всех сил сопротивляться и кричать:

- Мне нужен господин Ма! Он сам назначил мне встречу!

Не справившийся с отвращением охранник оттолкнул его, заставив попятиться назад и осесть на пол. Хотя старик и мог подняться, но он этого не сделал, и, почувствовав горечь, захотел расплакаться и не стал сдерживаться. Сначала он не издавал ни звука, но через некоторое время начал всхлипывать всё громче. Проходившие мимо зеваки стали толпиться вокруг и молча за ним наблюдать. Старик чувствовал себя неудобно и хотел встать и уйти, но вот так вот всё бросить было ещё более стыдно. Он только закрыл глаза и продолжил рыдать. До него донёсся голос Лю Сяоху, который в красках описывал толпе бедственность его положения и былые заслуги. Тот так разошёлся в своих жалобах, что это можно было счесть уже за агитацию. Старик почувствовал как что-то твёрдое ударило его по ноге, открыв глаза, он обнаружил, что перед ним по бетонному полу катится монета в один юань. Ещё монеты и купюры падали в этот момент вокруг него.

Откуда ни возьмись, набежала охрана. Их стройный бег звучал как отбойные молотки на заводе: «бум-бум», «бум-бум». Охранники размахивали дубинками, пытаясь разогнать толпу, но люди не расходились и возникла ещё большая свалка. Старик сидел и смотрел на переступающие перед ним ноги, слушал гвалт наверху и всё больше стыдился происходящего. Им овладела только одна мысль: как можно быстрее уйти.

Когда он уже хотел было встать с места, трое хорошо одетых людей торопливо вышли из здания администрации. Двое манерных молодых людей шли впереди, а болезненный мужчина средних лет - позади них. Они неверно шагали, будто боролись в этот момент с сильным ветром. Приблизившись к воротам, молодые люди задержались и отступили назад, пропустив мужчину между собой. Их движения были такими отточенными и привычными, что не было сомнений в том, что это давно натренированный навык. Мужчина помахал рукой и прикрикнул охране, чтобы она разошлась, как мудрый владелец дома, разгоняющий драку своих детей с соседскими, сначала строго пожурив собственных сыновей. Затем он мягко попросил толпу разойтись. Вперёд пробрался Лю Сяоху, ещё раз кратко объяснив ситуацию. Мужчина наклонился к старику:

- Дядюшка, заместитель главы Ма уехал в провинцию на собрание, я член администрации, заместитель управляющего, моя фамилия У. Если вы чего-то хотите, вы можете обратиться ко мне!

Глядя снизу вверх на дружелюбное выражение лица заместителя У, старик не смог ничего сказать, захлебнувшись всхлипом. Заместитель управляющего сказал:

- Дядюшка, пройдёмте в мой кабинет, вы спокойно всё расскажете.

Мужчина выразительно посмотрел на двоих молодых людей и они тут же подошли и, подхватив каждый за одно плечо, подняли старика на ноги. Поддерживая его, они пошли в здание, заместитель управляющего следовал за ними, прихватив трость старика.

В комнате, наполненной шумом кондиционера, он глотнул налитой заместителем управляющего горячей воды и смягчил надорванное рыданиями горло. Старик объяснил своё горе и все свои трудности и показал тот платёжный документ, который носил с собой. Заместитель управляющего У высказал много разумного, вытянув затем из кармана банкноту в сто юаней:

- Мастер Дин, спрячьте пока свою квитанцию. Подождём, когда заместитель главы Ма вернётся с собрания, я ему тогда доложу вашу ситуацию. Вот вам мои сто юаней, пока возьмите их.

Старик поднялся, опираясь на свою трость:

- Управляющий У, вы такой прекрасный человек, спасибо вам, - он глубоко поклонился. - Но мне не нужны ваши деньги!

Некоторое время старик Дин не слышал советов своего подмастерья о том, чтобы пойти к администрации и устраивать там спектакль, люди заместителя главы Ма так же не пытались его искать. Его супруга без остановки его винила в том, что он напустил чиновникам пыли в глаза, не воспользовавшись такой нужной помощью, и бранила, называя лентяем, которого уже никак нельзя заставить что-либо сделать. Схватив чашку, старик швырнул её об пол, и, направив на жену своё худощавое, осунувшееся лицо, уставился так, как если бы из его глаз вылетали всполохи пламени. Поначалу она старалась выдержать этот взгляд, но быстро сдалась, опустив глаза. Супруга наклонила голову и вытянула из кармана передника кошелёк из тёмной кожи, протёртый на гранях до белых полос. Она аккуратно положила его на стол и, уже не задумываясь, кинула:

- Осталось 99 юаней и это все наши пожитки!

Договорив, она скрылась в кухне и оттуда донеслись звуки шлепков и ударов. Старик знал, что она пошла ломать мясные кости. Вскоре она вернулась в комнату, держа на грязной от костной крошки ладони монетку, и торжественно объявила:

- Прости меня, я чуть не забыла: у нас есть ещё один юань, который поддерживал ножку стола!

Она положила монету недалеко от кошелька, и на лице у неё мелькнула странная улыбка. Полным гнева взором старик искал её глаза, чтобы вот так, через взгляд безмолвно передать всё накопившееся за долгие годы недовольство: его жена не могла иметь детей, и потому была ничтожна в его глазах. Однако супруга уже предусмотрительно от него отвернулась и его тяжёлый взгляд беспомощно упёрся в её согнутую спину. На ней был надет неведомо откуда взявшийся шёлковый верх с золотым цветком, вышитым на чёрном фоне, и эта одежда совершенно не подходила ей по возрасту. Огромный как таз рисунок, вроде жёлтый подсолнух, распускал на её горбатой спине свои некогда сияющие лучи. Старик вскинул кулак в желании раздавить ударом жалкий кошелёк, но рука застыла в воздухе без движения. Сделав глубокий вдох, он всё-таки расслабил предплечье и, опустив руку, осел на табуретку. Мужчина, который не способен накормить свою семью, не имеет права ругать жену, всегда и везде это было так.

Одним светлым утром он отбросил трость и вышел из дома. Сверкающее солнце до боли слепило глаза и старик чувствовал себя напуганной старой крысой, которая прожила всю жизнь в подвале. По проезжей части не спеша курсировали разноцветные автомобили, мотоциклы метались в промежутках между ними, будто не знающие законов дикие кролики. Старику хотелось попасть на другую сторону дороги, но мелькающие машины его сильно пугали. Ему смутно припомнилось, что впереди должна быть пешеходная эстакада, и он пошёл по тротуару, совсем недавно отгороженному от дороги разноцветными цементными блоками. Он прожил в городе несколько десятков лет, но всё равно не отличался мужеством, в отличие от деревенских жителей. Какой-то крестьянин на массивном грузовом велосипеде, по виду из переплавленного чугуна, бодро пересёк шоссе, волоча за собой контейнер из-под бензина, полный жареного батата, и роскошным автомобилям ничего не осталось, кроме как пропустить его. Ещё двое сельских жителей с пилами и топорами шатались вдоль улицы, беспорядочно насвистывая, один из них - коротышка в вельветовом пальто - замахнулся и рубанул топором по платану, растущему возле дороги. Сердце старика ёкнуло, как если бы этот топор ударил его самого. Под платанами вдоль тротуара на расстоянии в несколько шагов друг от друга расположились активно привлекающие к себе внимание торговцы. Они продавали самые разнообразные вещи, от пуговиц до бытовой техники, у них было просто всё, что угодно. Под одним деревом на корточках сидел темноволосый парень с треугольной формой глаз, в зубах была зажата сигарета, а руками он придерживал двух кругленьких поросят.

- Дядя, - горячо заговорил парень, - купите поросёнка? Настоящая йоркширская свинья, элитная порода, всё понимает, очень чистоплотная. Гораздо лучше, чем заводить собак или кошек. В западных семьях уже давно не модно иметь кошек-собак, все как один разводят свиней. Согласно исследованиям ООН, среди всех живых существ на Земле у свиней самый большой IQ, конечно, после людей. Они могут распознавать письменность, могут рисовать, а если хватит терпения, можете её научить петь и танцевать.

Он вытянул из-за пазухи смятую половинку газетного листа и, наступив ногой на верёвку, державшую свинок, и тем самым освободив руки, указал на текст:

- Дядя, не веришь мне, вот в доказательство газета. Здесь напечатано, в Ирландии одна старушка держала свинью и та была для неё практически гувернанткой: каждое утро свинка помогала ей забирать газеты, потом приносила купленные молоко и хлеб, потом помогала мыть полы и кипятить воду, но и это ещё не всё, однажды у старушки случился сердечный приступ, так эта смышлёная свинка добежала до центра скорой помощи и вызвала неотложку, тем самым спасла жизнь старушке…

Слова парня-продавца пробудили в душе старика давно забытое радостное чувство. Он опустил голову, направив потеплевший взгляд на двух поросят. Они были привязаны верёвкой за задние лапки и тесно-тесно прижимались друг к другу, похожие на двух близнецов. У них была очень светлая шёрстка и по чёрному пятну на животе. Мордочки у поросят были сплошь розовые, и на них мерцали чёрные бусинки идеально круглых глаз. В поле зрения старика появилась девочка с торчащей на затылке косичкой, мельтеша своими полненькими, короткими ножками, она подошла к свинкам и уселась перед ними на корточки. Оба поросёнка сильно испугались и резко дёрнулись в разные стороны, залаяв как щенки. За девочкой по пятам следовала молодая, светящаяся здоровьем женщина, она протянула свои белые как фарфор руки и, приобняв, подняла ребёнка. Девочка заплакала и замахала ножками и женщине только и осталось, что спустить её обратно на землю. Ребёнок смело направился навстречу поросятам и они поспешно снова прижались друг к другу. Девочка потянула к ним свои нежные как клейкий рис ручки и свинки прижались покрепче, не переставая мелко дрожать. Наконец она дотронулась до свинки и поросята разразились щенячьим тявканьем, однако больше от неё не отстранялись. Маленькая девочка подняла на маму растерянный взгляд и захихикала. Подвешенный язык парня-продавца снова пригодился и он начал заново даже ещё более красочный, явно заученный рассказ. Женщина внимала ему с обворожительной улыбкой. На ней было ярко-оранжевое платье, выглядевшее словно огненный пламень. Когда она наклонялась, из-под свободного, низко посаженного платья становились видны её полные груди. Взгляд старика Дина оказался невольно к ним прикован, но, посмотрев, он ощутил прилив смущения, как если бы это была большая оплошность с его стороны. Он заметил, что парень-продавец тоже туда уставился. Женщина уже хотела унести ребёнка, но девочка раз за разом начинала плакать и расстраивала все попытки матери уйти. Старик увидел на шее женщины массивную золотую цепочку, а на запястьях два зелёных яшмовых браслета. Кроме того он учуял исходивший от её тела крепкий аромат, более душистый, чем аромат жасминового чая, который ему наливал директор фабрики, более душистый, чем запах, исходивший от девушки-секретаря директора фабрики. Этот аромат даже заставил его почувствовать лёгкое головокружение. Продавец свинок нашёл себе потенциального покупателя и, брызгая слюной, расписывал все преимущества разведения свиней маленькой девочке, при этом подвигая поросят к ней поближе. Свинки вопили и не хотели к ней идти. Парень начал попеременно поглаживать животы поросят и мягко засюсюкал, обращаясь к девочке:

- Подойди сюда, сестрёнка, потрогай этих милашек.

От его почёсываний поросята совсем расслабились, радостно похрюкивая. Их глазки затуманились, а тела закачались, пока они в конце концов не рухнули на землю. Девочка решительно схватила за ушко поросёнка и потыкала их в животы, поросята не переставали хрюкать и были так счастливы, что, казалось, сейчас уснут на месте.

Казалось бы, женщина уже делала свой выбор и брала ребёнка, чтобы уйти, но девочка начинала биться в рыданиях так, что матери оставалось только её отпустить. Как только ножка ребёнка касалась земли, слёзы тут же стихали и девочка, пошатываясь, подбегала к поросям. Торговец расплывался в лукавой улыбке и продолжал склонять женщину к покупке. Она спросила:

- Сколько за одного поросёнка?

Парень приблизился, уверенно отчеканив:

- Всем другим - 300 юаней за свинку, вам двоих за 500 отдам!

Женщина ответила:

- Можно подешевле?

- Девушка, посмотрите и сразу поймёте, какие это свиньи! Это не какие-нибудь обычные свиньи, это породистая йоркширская свинья! Не говоря уж о том, что это две живых свинки - вот придёте вы на рынок, купите одну игрушечную свинку, и то вам понадобится 200 юаней! Если бы у нас сын семейства не переезжал из-за женитьбы, не то что за 500, за 5000 юаней, и то не продали бы!

Женщина доброжелательно улыбнулась:

- Хватит преувеличивать, договоритесь до того, что у вас не свиньи, а настоящие цилини!

- Так они, собственно, и есть цилини!

- Может, у меня нет с собой денег?

- Не страшно, я доставлю вам товар на дом!

Парень хотел подтянуть поросят к себе, но они, не послушавшись, разбежались в разные стороны. Тогда ему пришлось наклониться и взять их в руки, держа по поросёнку зажатым под мышкой. В его руках свинки истошно завизжали. Парень сказал:

- Малыши, не надо кричать. Сегодня вы самый счастливый товар, скоро вы станете самыми счастливыми свинками на всём земном шаре и у вас будет самая счастливая жизнь. Вы должны смеяться, а не плакать.

Держа свинок под мышками, парень повернул вслед за девушкой в ближайший переулок. Девочка на плечах у матери вертела головой и смеялась поросятам.

Старик долго провожал взглядом эту компанию, его охватило некоторое разочарование. Он продолжил свой путь и действительно дошёл до эстакады. Когда он взошёл на мост, в голове его ещё вертелся образ привлекательной женщины. На мосту так же расположились торговцы со своими прилавками. У всех было одно и то же выражение лица - выражение лица человека, потерявшего рабочее место. Мост под ногами слабо дрожал и в лицо дул тёплый ветер. Автомобили под мостом выглядели как речной поток, асфальтовое полотно сверкало и переливалось. Старик взглянул с высоты и увидел своего подмастерье Лю Сяоху, одетого в жёлтый жилет, он быстро катился на своей велорикше на противоположном тротуаре. Над прицепом повозки был натянут навес из белой ткани, под ним сидели мужчина и женщина. Колёса повозки вертелись так быстро, что нельзя было различить спиц и каждое колесо представляло собой только серебристое пятно. Мужчина и женщина беспрестанно сталкивались головами, лицо Лю Сяоху заливал пот. Старик подумал: несмотря на то, что у парня не лучший характер, он остаётся прекрасным слесарем, а у хорошего слесаря любая работа должна спориться.

Спустившись с моста, старик намеревался посетить сельскохозяйственный рынок. Сверху территория была накрыта зелёным нейлоновым покрытием от дождя и долгое время простоявшие на своих цементных торговых точках продавцы выглядели болезненными. Смесь запахов зелени, мяса, рыбы и жареных закусок била в нос, разноголосый шум торговли оглушал. Возле овощных прилавков старик неожиданно увидел работницу своего предприятия Ван Далань, та самая однорукая женщина сторожила гору мятой клубники. Она радостно его окликнула:

- Мастер Дин, сколько лет, сколько зим! Я так давно вас не видела, мастер Дин!

Старик застыл на месте, и в той же стороне, вокруг Ван Далань, увидел ещё трёх знакомых работников предприятия. Все они ему улыбались и все указывали на еду перед ними, приглашая его попробовать.

- Мастер Дин, поешьте клубники!

- Мастер Дин, попробуйте помидоры!

- Мастер Дин, поешьте моркови!

Поначалу он хотел спросить, как идёт торговля, но тут же понял, что здесь не нужно вопросов. Да, у них тяжёлая жизнь, но стоит приложить побольше усилий и отбросить гордость и они ещё смогут сводить концы с концами. Но он сам, в его возрасте, очевидно, не мог бы встать рядом с молодыми за овощной прилавок; тем более, не мог бы он, как его подмастерье, водить велорикшу; не смог бы он и продавать поросят: такое занятие, хотя и не кажется тяжёлым, но требует умения разговорить даже покойника, а косноязычность старика Дина пользовалась на предприятии известностью. Старик несколько разочаровался, но не потерял надежду. Пройтись и узнать побольше о ситуации на рынке, подыскать себе подходящее занятие - это и была цель его нынешнего выхода из дома. Старик не верил, что в этом огромном городе нельзя найти одного-единственного способа заработать на жизнь, который бы ему подошёл. И в тот самый момент, когда он практически потерял надежду, Бог подсказал ему путь к обогащению.

Тогда были уже сумерки, старик сам не заметил как оказался на пригорке за предприятием. Кровавым светом зари был освещён искусственный водоём, спрятанный за пригорком, поверхность его воды переливалась бликами. На дорожке к озеру парами свободно прогуливались мужчины и женщины. Проработав на предприятии несколько десятков лет, он так никогда и не зашёл на этот пригорок, и тем более никогда не приходил гулять к озеру. Все эти годы он действительно считал предприятие своим домом, и за всеми десятками его почётных грамот стояли литры пролитого пота. Старик перевёл взгляд на свой завод: некогда бурлящие деятельностью цехи лежали сейчас совершенно тихие, крики и звонкие удары по стали стали уже вчерашним сновидением, многие десятки лет исходящая чёрными клубами труба сейчас совершенно не дымила, территория предприятия была сплошь покрыта бракованными жестянками и проржавевшими комбайнами, маленькая столовая была сзади завалена пустыми бутылками из-под спиртного - завод без своих рабочих имел вид настоящего кладбища. Глаза старика Дина жгло, а на сердце было странное чувство смеси горя и злости. По покрытому густым кустарником склону двигалась ночная тень, где-то издала вопль птица, до того напугав старика, что он вздрогнул. Растирая больную ногу, он приподнялся и начал спускаться с холма.

Возле основания пригорка, недалеко от водохранилища, находилось кладбище, где были захоронены погибшие за тридцать лет до этого более ста героев, защищавших этот город во время военных действий. Вокруг кладбища росло много пышных, раскидистых деревьев: здесь были сосны, были кипарисы, были даже несколько десятков высившихся до неба тополей. Когда старик проходил мимо кладбища, боль в ноге вынудила его присесть на цементную глыбу. На тополях находилась стая ворон, рядом стая сорок. Вороны беспрестанно шумели, сороки же беззвучно кружили в воздухе. Старик растирал ногу. Занятый растиранием больной ноги, он увидел, что под тополями находилась ровная площадка, а на ней был оставлен остов автобуса. У него уже не было колёс и не было оконных стёкол, всё лаковое покрытие так же практически полностью сгнило. Старик задумался: какие люди и для чего притащили сюда этот остов? Профессиональная привычка подсказала ему, что из такой вещички вполне можно сделать себе дом. В этот момент он заметил как со стороны кладбища, воровато оглядываясь, промелькнули как две незримые тени мужчина и женщина и исчезли внутри покрытого ржавыми пятнами корпуса автобуса. Дыхание старика спёрло от неожиданности. Одна личность старика хотела поскорее покинуть это место, другой не хотелось так просто уходить. В разгар их противостояния из автобусного корпуса вырвался приятный на слух, привлекательный стон. Тут же снова раздался резкий визг, звук, который женщина не смогла сдержать, был похож на звук дерущихся кошек, но с одним заметным отличием. Старик Дин не мог видеть своего лица, но он чувствовал как разгорелись его уши и накалился выдыхаемый через нос воздух. Внутри остова началось слабое шуршание, и из него выскочил мужчина. Спустя несколько минут женщина тоже вышла. Старик затаил дыхание, будто прячущийся в зарослях преступник. Только когда в чаще леса за кладбищем раздался гулкий кашель того мужчины, он позволил себе приподняться.

Желающий уйти и заинтересованный Дин ещё боролись друг с другом, но ноги сами понесли его к корпусу машины. В автобусе было сумрачно, в нос бил запах сырой ржавчины. На полу в беспорядке были раскиданы какие-то серо-белые предметы, старик Дин ткнул ногой, чтобы определить, что это была туалетная бумага. Раздался хриплый окрик:

- Мастер… Мастер Дин! Где вы?..

Это кричал его подмастерье Лю Сяоху.

Старик тихо прошёл к выходу и, успокоив свои чувства, ответил на крик подмастерья:

- Не кричи так! Я здесь!

Лю Сяоху вёл велорикшу и, задыхаясь, говорил:

- Тётушка уже с ума сошла от волнения, говорит, мастер Дин ушёл из-за того, что вы не сошлись во мнениях, боится, вы сгоряча пошли кончать жизнь самоубийством. А я ей говорю, мол, мастер точно не будет прощаться с жизнью - мастер такой умный человек, как же он может покончить с собой? Говорю, мол, знаю я где мастер, а вы и правда здесь оказались. Мастер, предприятие таким стало, ну и чёрт бы с ним, червячки в земле от голода не помирают и мы, рабочий класс, с голода не умрём…

Старик сидел в велорикше и наблюдал за качающейся влево-вправо спиной подмастерья, слушал его пустую болтовню, не издавая сам ни звука. Его что-то смущало. Во всём теле чувствовался подъём нахлынувшей энергии, которая смела все те мрачные мысли, овладевавшие им со времени потери должности, на душе было ясно как в небе, омытом дождём. Его повозка въехала на оживлённую улицу, и разноцветные неоновые огни развеселили старика ещё больше. Вдоль дороги расположились лотки с жареными закусками, от них валил густой дым и в нос ударял аромат съестного. Вдруг кто-то закричал: «Пришли из управления охраны среды!» - и все торговцы вместе со своими тачками с едой, заполонив улицу дымом, споро понеслись в переулки. Это бегство была явно привычным, выштудированным навыком, никто ни разу не замешкался и, подобно рыбам, ныряющим с поверхности воды в глубину, в мгновение ока все исчезли как не бывало.

Подмастерье сказал:

- Видели, мастер? У курицы свой куриный путь, у собаки - свой собачий - после потери работы любой себе что-то да найдёт!

Когда повозка проезжала мимо общественного туалета, старик протянул руку и похлопал подмастерье по плечу:

- Останови-ка.

Он пошёл к зданию общественного туалета, облицованному внутри белой керамикой, с настилом из глазированной черепицы. Сидевший за стеклянным окошком парень вытянул палец и постучал перед собой, указывая на выведенную по стеклу красной краской надпись:

«За один проход в туалет плата 1 юань»

Старик пощупал карманы: там не было ни монетки. Подошёл Лю Сяоху и просунул в полукруглое отверстие в стеклянном окошке две монеты по юаню. Он сказал:

- Мастер, пойдёмте со мной.

Старика охватило смущение, это не был стыд за отсутствие денег - он стыдился того, что даже и не знал, что за туалет надо платить. Он зашёл вслед за подмастерьем в ярко освещённую лампами комнату. От запаха нечистот у старика помутнело в голове. Напольная плитка отражала яркий свет, лишая людей их тени. Старик неловко ковылял и чуть не упал. Мастер и подмастерье, двое встали плечом к плечу перед писсуарами, не смотря друг на друга и уставившись на мечущиеся кругами шарики дезодорирования. Среди журчания старик тихо пробормотал:

- И за туалет надо платить?

- Мастер, да вы как с Марса свалились, разве сейчас осталось что-то, за что не надо платить? - Подмастерье повёл плечом. - Но и у платных удовольствий есть свои плюсы, если бы не надо было заплатить, люди низшего класса, такие как мы, думаю, и во сне не смогли бы пользоваться такими высококлассными уборными!

Подмастерье отвёл его помыть руки и подставить их под тёплый воздух электрической сушилки, и они вышли из туалета.

Усевшись в повозку, старик не переставал потирать свои натруженные руки, высушенные силами электроприбора. Он тяжело вздохнул:

- Сяоху, у нас с тобой сегодня просто первоклассная моча.

- Мастер, ну вы и шутник!

- Я должен один юань, я завтра тебе его верну.

- Мастер, а вы всё шутите и шутите!

Невдалеке от дома старик сказал:

- Останови.

- Да пару шагов осталось и я вас довезу до дома!

- Нет, я должен с тобой кое-что обсудить.

- Говорите, мастер.

- Мужчина, который не может прокормить семью, как женщина, которая не может родить ребёнка - людям в глаза неудобно смотреть!

- Да, вы правы.

- Поэтому я придумал найти себе занятие.

- Да, думаю, для вас это возможно.

- Но улицы полны безработных, а также очень много крестьян, приезжающих на заработки. Для любого дела всегда находится работник.

- Так всё и есть.

- Сяоху, на свете не бывает безвыходных положений, ведь так?

- Мастер, эти слова принадлежат мудрейшим, конечно, это абсолютная истина!

- Сегодня я обнаружил один способ добыть денег на жизнь, но я не знаю, стоит ли мне этим заниматься?..

- Мастер, кроме убийства и грабительства я не знаю дел, которыми нельзя было б заниматься.

- Но это занятие, кажется, не совсем законно.

- Мастер, не пугайте меня. Я простой подмастерье, и храбростью не отличаюсь.

Когда старик в деталях объяснил Лю Сяоху свой замысел, тот воодушевлённо заговорил:

- Мастер, такая мысль может прийти в голову только человеку с таким разумом, как у вас! Неудивительно, что вы в пятидесятые создали двухлемешный плуг с двумя парами колёс. Какое же в этом может быть беззаконие? Вот вы полагаете это беззаконием, а тем временем это будет место для развлечений влюблённых! Вы не только поможете культуре, но и сделаете праведное дело! Об этом неудобно говорить, но считайте, что вы просто построите ещё один платный туалет! Давайте, мастер, я завтра позову пару старших друзей, чтобы помочь вам со всем разобраться!

- Об этом знаешь только ты и не надо больше никому рассказывать.

- Хорошо.

- И тётушке тоже не говори.

- Можете быть спокойны, мастер.

Старик сидел, опираясь спиной о тополь, в реденьком полесье между кладбищем и водохранилищем. Перед его глазами смутно виднелась тропинка, убегавшая на вершину холма. Его взгляд попеременно натыкался то на редко расположенные деревья, то на пространство перед кладбищем. Он видел только один угол домика, но легко мог представить его вид целиком.

Несколько дней назад они с Лю Сяоху ещё раз вернулись на завод-изготовитель сельско-хозяйственных машин. По их окрику открыли ворота и, пользуясь своей накопленной за долгие годы безупречной репутацией, они набрали на складе полную повозку жести, заклёпок, стальных плит и тому подобного. Мастер и подмастерье за два дня починили и дополнили полуразвалившийся остов автобуса, прибили на место разбитых стёкол листы жести, а из массивных плит изготовили ворота, которые можно запирать на замок и изнутри, и снаружи. После того, как они привели корпус в порядок, Лю Сяоху добыл по ведёрку зелёной и жёлтой красок и за раз изрисовал остов машины вдоль и поперёк, сделав старую оболочку автобуса похожей на бронетранспортёр, прошедший войну в субтропических джунглях. Двое отошли назад, дыша запахом краски и любуясь своим творением. Лю Сяоху сказал:

- Мастер, готово!

- Готово!

- Может, отпраздновать это хлопушками?

- Нет, не стоит.

- Как только высохнет краска, можно разворачивать деятельность.

- Сяоху, а что же делать, если кто-то придёт помешать?

- Мастер, не беспокойтесь, мой двоюродный брат работает в управлении общественной безопасности.

В день, когда он должен был начать работу, старик всю ночь не мог заснуть от возбуждения, супруга тоже волновалась и не могла прекратить икать. В четыре часа утра они поднялись с кровати и старуха стала готовить супругу завтрак и обед, одновременно допытываясь, что за работу он нашёл. Старик раздражённо сказал:

- Разве я тебе уже не говорил? Буду консультантом у одного фермера-предпринимателя за городом!

Жена икнула:

- Я слышала, как вы с Сяоху перешёптывались, не было там ничего ни про каких консультантов! Неужели дожил до седин и свернул на кривую дорожку!

Старик рассердился:

- Не можешь утра пораньше чего хорошего сказать? Не веришь, так пошли со мной! Покажу этому фермеру твою рожу!

Старуха поверила его словам и больше не ворчала.

Сидя под деревом, старик увидел множество пожилых людей, пришедших к водохранилищу позаниматься: кто-то выгуливал птиц в клетках, кто-то прогуливался, кто-то распевался, кто-то занимался гимнастикой тайцзицюань, кто-то - гимнастикой цигун. Старик Дин рассматривал счастливых стариков и ему было не по себе: будь у него дети, даже если бы он и потерял работу, всё равно не стал бы он сидеть тут спозаранку на корточках и ждать у моря погоды. Над водохранилищем поднялся молочно-белый туман и на востоке разгорелась заря. Хор распевавшихся стариков потряс пригорок:

- А-о-хэ!.. А-о-хэ…

В душе старика появилась лёгкая печаль, так же, как вода озера покрывается рябью от слабого дуновения ветерка. Но это чувство быстро исчезло, потому что вот-вот должна была начаться новая жизнь и это ожидание, как та женщина, покупавшая поросят, заставило его замечтаться - переживать было не время. В течение того часа до рассвета, в лесу, не переставая, пели птицы; воздух будто был напитан мятным маслом: он освежал и давал облегчение лёгким - это заставило старика приободриться. Он быстро пришёл к выводу, что было ошибкой приходить сюда и ждать клиентов с раннего утра: утром молодых людей здесь не было, не было и людей среднего возраста; утром сюда приходили только пожилые, а их занятия все были возле воды и к кладбищу они не подходили, а если бы и подошли - всё равно старики не могли стать его клиентами. Старик успокаивал себя тем, что он всё равно, что так же упражняется, и после десятилетий, проведённых в пыли цеха, он заслужил подышать здесь свежим воздухом. Держа в руках свой раскладной стул, он побродил по рощице и по кладбищу и уже скоро выучил окружающую местность. Брошенный между лесом и кладбищем контрацептив укрепил его веру в придуманный путь к обогащению.

В середине дня от берега озера пришли несколько молодых пар в купальниках и с накинутыми полотенцами, по виду как раз искавших место для уединения. Но когда они прошли мимо старика, он и открыл было рот, однако из всех тех придуманных Лю Сяоху и заученных наизусть зазывающих фраз, не сказал и слова. Потом он услышал, как те молодые люди издали в глубине чащи единый, хотя и неоднородный стон, полный разочарования, какой издаёт человек, когда принадлежащие ему денежные банкноты уносит ветром.

Вечером того же дня он отправился к подмастерью и рассказал ему обо всех испытанных затруднениях. Лю Сяоху рассмеялся:

- Мастер, вы ведь уже безработный, какие ещё могут быть стеснения?

Старик почесал голову:

- Сяоху, ты ведь знаешь, я слесарь седьмого разряда, всю жизнь имел дело с ковкой железа. Не думал я, что на склоне лет могу оказаться в такой ситуации.

-Мастер, я вам скажу неприятную вещь. Но когда вы голодны, вы же всегда знаете, что голодны. И между брюхом и чистотой репутации выбирать приходиться всё равно брюхо!

- Я понимаю, что ты прав, но просто рот не открывается.

- И в этом нет вашей вины, - улыбнулся подмастерье. - Мастер, вы, в конце концов, слесарь седьмого разряда. Давайте так, мастер, я придумал один способ…

На следующий день в первой половине дня старик с деревянной табличкой за спиной пришёл к месту, которое до этого выбрал, как лучшее место для привлечения покупателей. Его не пропустишь, куда бы ты ни шёл - на гору или к кладбищу; оно было скрыто рельефом, но при этом давало широкий обзор. Старик уселся в пёструю тень ветвей тополя, откуда хорошо видел купающихся людей. Птички попрятались неизвестно куда и только цикады наполняли воздух нескончаемым стрекотанием, на старика как дождик упали прохладные капельки мочи цикады.

Наконец, по тропинке от берега пришли парень и девушка. Старик ещё издалека заприметил, что на девушке было надето голубое бикини, её белая кожа заискрилась под пёстрой тенью тополей. На парне были чёрные, эластичные трусы, его грудь и бёдра были покрыты тёмными волосами. Двое беседовали и перешучивались, пока шли, и по мере того, как они становились всё ближе и ближе, старик, будто делая что-то противозаконное, смотрел на обнажившуюся половинку груди девушки и медные родинки на её животе; его пробирало отвращение при взгляде на выпирающий живот парня и похожее на картошку хозяйство. Когда между ним и парочкой осталось всего три шага, он собрался с духом и высоко поднял опрокинутую до этого на земле деревянную табличку. Доска заслонила его лицо, в то время как его щёки за табличкой залило огнём. Надпись на табличке оказалась перед глазами пары. Старик видел, как стройные ножки девушки и мохнатые ноги парня остановились перед ним. Он услышал, что парень начал громко зачитывать надпись перед собой:

«Комната отдыха среди лесной чащи, спокойная и безопасная обстановка, плата за время 10 юаней, бесплатно предоставляется две бутылки газированной воды»

Старик услышал хихиканье девушки.

- Хэй, старичок, где там твоя комнатка? - шутливо спросил парень.

Старик опустил табличку так, что открылась половина его лица. Он с запинкой ответил:

- Там, вон там…

- Пойдём посмотрим? - парень весело улыбнулся девушке и добавил: - Я ещё так пить хочу!

Девушка ласково прищурилась:

- Да хоть бы умирал от жажды!

Парень подарил ей загадочную улыбку и повернулся к старику:

- Старичок, пойдём, покажешь свою комнатку!

Старик взволнованно подскочил, взял свой складной стул, прихватил табличку и, пройдя через кладбище, привёл их к корпусу автобуса.

- И это твоя комнатка? - спросил парень. - Да это же прямо-таки железный гроб!

Старик отпер латунный замок и открыл массивные металлические ворота.

Парень влез внутрь и громко крикнул:

-Хэй, Пинъэр, смотри-ка, да здесь внутри дочерта прохладно!

Девушка покосилась на старика Дина и слегка покраснела. Потом и она, озираясь по сторонам, залезла внутрь.

Парень высунул голову, сказав:

- Внутри слишком темно! Там же ничего не видно!

Старик нащупал пластиковую зажигалку и передал её тому в руки:

- На столике есть свеча.

Зажжённая свеча озарила происходящее внутри машины. В золотом свете пламени старик увидел, как девушка запрокинула голову, чтобы налить в рот газированной воды, её мокрые волосы свешивались наподобие хвоста лошади, почти закрывая её выдающийся зад.

Парень вылез из корпуса машины и, окинув изучающим взглядом окружающую местность, тихонько спросил:

- Старик, ручаешься, что сюда никто не придёт?

- Внутри тоже есть замок, - ответил старик. - Я ручаюсь.

Парень сказал:

- Мы хотим вздремнуть, и пусть нас никто не беспокоит!

Старик кивнул.

Парень исчез в корпусе автобуса.

Старик услышал изнутри звук запираемого замка.

Он спрятался в десяти с лишним метрах от остова машины в зарослях кустарника аморфы. Он держал в руках старомодные карманные часы в металлическом корпусе, похожий на ответственно относящегося к своей работе тренера. Поначалу остов был абсолютно спокоен, но через десять минут оттуда послышались крики девушки. Так как корпус машины был герметичен, казалось, что звуки её голоса исходят из-под земли. Старик не мог успокоиться, в его голове беспрестанно вертелась эта девушка и её белое тело. Он хлопнул себя по ноге и пробормотал:

- Ах ты, старый хрен, прекрати об этом думать!

Но его мысли не оставляла белизна кожи девушки, а к ней вскоре добавились и обворожительная улыбка покупательницы поросят, и памятная обнажившаяся половинка груди.

Через пятьдесят минут ворота отворились. Первой вылезла уже полностью одетая девушка, у неё пылали щеки и блестели глаза, она была будто курочка, только-только снёсшая яйцо. Девушка отвернула лицо, будто и не видя старика, и наискось ушла в сторону кладбища. Парень тоже показался, держа на сгибе локтя полотенце и с недопитой газировкой в руках. Старик подошёл к нему, и неуверенно сказал:

- Пятьдесят минут.

- Сколько за пятьдесят минут?

- На ваше усмотрение.

Парень достал из кармана купюру номиналом в пятьдесят юаней и вручил тому в руки. Принимая деньги, старик чувствовал как непослушно трясутся его руки и бьётся сердце. Он сказал:

- У меня нет для вас сдачи.

- И ладно! - расслабленно ответил парень. - Мы завтра ещё придём.

Старик сжал в руке купюру, чувствуя, что готов заплакать.

- Старичок, ты мог бы и получше всё устроить! - парень бросил на землю бутылку из-под газировки и продолжил, понизив голос. - Тебе надо положить внутри презервативы, добыть сигарет, пива, всего такого, и тогда в два раза больше денег получишь!

Старик в ответ низко поклонился.

Старик Дин воспользовался советами того парня и обеспечил комнатку всем необходимым для развлечений пары, а также поставил пиво, напитки, рыбное филе, чернослив и другие закуски. Когда старик в первый раз пошёл в аптеку покупать презервативы, от смущения он не мог поднять головы и навлёк на себя гнев молоденькой продавщицы, когда не смог внятно объяснить, что ему нужно. Он взял упаковку и поскорее скрылся, как вор, услышав за спиной, как эта девушка громко обратилась к коллеге:

- Нет, этого я не могу понять. В таком почтенном возрасте и пользуется подобным…

Но бизнес его с каждым днём шёл всё лучше, старик Дин смелел и относился к делу со всё большим профессионализмом. Во время похода в аптеку за презервативами он уже не краснел и ему даже хватало решимости торговаться с продавщицей. Та без капли стеснения задала вопрос:

- Дед, если ты не старый извращенец, значит, получается, ты барыга?

Не спуская пристального взгляда с её полных красных губ, старик отпустил остроту:

- Просто я старый извращенец и именно поэтому решил побарыжить презервативами.

За три месяца лета он в чистом виде заработал 4800 юаней. По мере того, как полнел его кошелёк, улучшалось его настроение и самочувствие, проржавевшие суставы будто смазали маслом, раньше почти не двигавшиеся глазные яблоки стали снова подвижны. Под влиянием пережитых впечатлений много лет назад потухший сексуальный интерес в конце концов снова разгорелся и старик много раз занимался этим с супругой, чем невероятно её удивил, и она постоянно его расспрашивала: «Старый хрен, ты что, каких-то лекарств наелся? Жизнь что ли не дорога?»

Сейчас он каждый день в пол-одиннадцатого утра приезжал на своё место на велосипеде и для начала прибирался внутри комнатки, собирая всё в пластиковый пакет и не забывая его завязать на два узла. Старик примерно следовал общественным нормам и грязные пакеты не выбрасывал где попало, а приносил в город, чтобы аккуратно выбросить в мусорное ведро. После уборки он восстанавливал в комнатке запасы напитков и закусок и всего прочего. Затем он запирал двери, брал свой складной стул и искал место, чтобы сесть. Там он доставал сигарету, поджигал и в хорошем настроении курил в ожидании клиентов. Качество сигарет так же улучшилось: раньше старик постоянно курил марку «Цзиньчэн» без фильтра, сейчас же он перешёл на марку «Фэйянь» уже с фильтром. Раньше он не решался взглянуть на клиентов, теперь же внимательно их изучал, и на основе проведённых наблюдений он делал выводы, какими должны быть девушка и парень, которые могут стать посетителями его комнатки в лесной чаще. По большей части, его клиентами становились ищущие развлечений пары, состоящие в отношениях, реже любопытствующие супруги или охваченные страстью любовники. Также имелось десять с лишним пар постоянных клиентов, для них старик предлагал льготные условия, обычно скидку в одну пятую цены, иногда - половину. Были у него слишком общительные клиенты, которые сразу после всех своих дел начинали с ним пустые разговоры; другие горели от стыда и уходили сразу же, как только отдавали ему деньги. С помощью своих ушей он накопил немалый багаж аспектов сексуальной жизни молодёжи. Пока он подслушивал раздающиеся в комнатке разнообразные звуки, которые издавали парни и девушки, в его голове на их основе строились самые поразительные образы, перед ним будто открылось окно с видом бескрайнего пейзажа. Была одна пара хрупких на вид людей, которые устроили такой гром, стуча изнутри по корпусу машины, что казалось, внутри не два человека занимаются любовью, а спариваются два слона. Одна пара сначала громко ругалась внутри автобуса, а потом начала драться, был слышен звон бьющихся о стенки корпуса машины бутылок из-под пива. Но, несмотря на то, что в помещении устраивался беспорядок, зайти внутрь в такой момент для старика было бы самоубийством. Когда пара вышла из автобуса, голова мужчины была в крови, у женщины были спутаны волосы. Старик им сочувствовал и даже подумал о том, чтобы не брать с них аренды, но к его неожиданности мужчина оказался невероятно щедр - он швырнул на пол купюру в сто юаней и отвернулся, чтобы уйти. Старик догнал его, чтобы выдать сдачу, но мужчина обернулся и плюнул ему в лицо. У этого мужчины были реденькие брови и глубоко посаженные глаза, он выглядел разъярённым и с такой злобой посмотрел на старика, что тот испугался и, кивая, отступил.

Наступила осень. Первыми опали листья тополей, у сосен потускнела хвоя. У водохранилища становилось всё меньше плавающих и количество клиентов у старика тоже уменьшалось, однако всё равно каждый день он принимал у себя несколько пар, а в воскресенье и на праздниках даже ещё больше. Праздность есть праздность, а мелкая денежка есть денежка - любая большая сумма получается из накопления мелких. За это время старик один раз простудился, но всё равно вышел на работу больным. Во время простуды он не пожелал пить лекарства, а только потребовал у жены приготовить отвар имбиря и кипящим выпил три чашки и закутал всё тело с головой, чтобы пропотеть, - народный метод борьбы с болезнью. Пока он ещё не слишком стар, он должен был заработать денег себе на обеспечение старости. Пенсию могли выплачивать, а могли и не выплачивать, это было слишком ненадёжно. С администрацией всегда всё непросто: зарплаты преподавателей постоянно задерживают, зарплаты кадровых работников полагаются на ссуды… Поэтому логично было самому разворачивать действия по собственному спасению, как человеку, начинающему сажать шпинат после наводнения. Время от времени его охватывало беспокойство: он сам не знал, делает ли он доброе дело или берёт грех на душу. Наконец, однажды ночью ему приснились пришедшие за ним двое сотрудников органов правопорядка, это напугало его до холодного пота и, когда он проснулся, сердце стучало как сумасшедшее. Старик пригласил подмастерье Лю Сяоху выпить в тихом кабачке и рассказал ему всё, что было на душе. Сяоху сказал:

- Мастер, вы снова вспомнили эту чепуху про незаконность? Неужели не будь вашей комнатки, люди не стали бы этим заниматься? Не будь вашей комнатки, они бы всё равно этим занимались, среди деревьев в лесу или на кладбище. Сейчас молодёжь пропагандирует возвращение к естественности, популярен секс на природе. Конечно, мы не можем сказать, что иметь для этого отдельное помещение плохо, для людей это нормально. Я ведь уже вам говорил, думайте об этом так, будто вы построили на природе общественный туалет и немного с этого зарабатываете, это правда, и вы должны осознавать свою правоту. Мастер, ведь вы гораздо благороднее тех, кто подделывает алкогольные напитки и продаёт фальшивые лекарства, вам совершенно нечего стесняться и не за что себя винить. Мастер, смело занимайтесь своим делом, а если что-то и правда случится, подмастерье обязательно поможет справиться!

Старик задумался. Действительно, с его словами не поспоришь. Да, его занятие не праведно, но под небесами хватит и одного совершенномудрого, будь их много - это тоже навлекло бы беду; Дин Шикоу же не хотел становится праведником, и захотел бы - не смог. Он подумал: «Дин Шикоу, ты ведь всё это делаешь для того, чтобы поделиться с администрацией. Стать хозяином комнатки в лесу не то чтобы большая доблесть, но, по крайней мере, это лучше, чем устраивать спектакль перед дверями правительства.» Дойдя до этой мысли он невольно расплылся в улыбке, напугав старуху, лузгавшую рядом арахис. Она сказала:

- Старый хрыч, что ты ни с того ни с сего смеёшься? Ты знаешь, что такой улыбкой можно человека напугать?

- Напугать?

- До смерти!

- А я и собирался хорошенько попугать тебя сегодня…

- Ты что задумал, старый? - Сжимая в ладони горсть арахисовой скорлупы, его жена попятилась назад. За окном бушевала гроза, не переставая лил дождь и били молнии, влажность проникала в помещение, делая атмосферу пугающе тёплой. Старик приближался шаг за шагом, скидывая с себя одежду и забрасывая её за спину, его жена вся сжалась, залившись краской, а в тусклых глазах загорелись сверкающие огоньки совсем как у молодой девушки. Зайдя в угол, она осталась без путей к отступлению и бросила старику в лицо свой арахис, бормоча:

- Вот, старый хрен, чем старше, тем распущенней… Посредь белого дня… Боги молний, грома смотрят… И о чём ты думаешь?..

Старик резко обнял её за талию, силой заставив выгнуться, женщина заверещала:

- Старый хрыч, полегче!.. Ты ж меня пополам сломаешь…

На всякий случай старик положил заработанные деньги в банк на вымышленную фамилию, а сберегательную книжку засунул в щель в стене, наклеив сверху два листа бумаги.

После начала зимнего сезона ветер принёс низкие температуры и три дня подряд у старика не было посетителей. Днём он на велосипеде приехал к комнатке в чаще, на опавшей листве лежал нетающий иней. Солнце было ярко-жёлтым, но совершенно не давало тепла. Старик некоторое время сидел под деревом, он ощущал, как у него озябли руки и ноги. На берегу водохранилища не было ни души, только один мужчина с заклеенной марлей шеей непрерывно бегал вокруг - это был больной, который в это время упорно противостоял раку, и он был знаменитостью города в качестве человека, добивающегося успеха в борьбе с этой болезнью, по телевидению даже рассказывали о его жизни. Работники телеканала приехали к водохранилищу, чтобы заснять бегуна, и ужасно напугали старика, в поисках безопасного места он забрался на дерево, усевшись на корточках на ветке, как птичка, и просидел так больше двух часов. Потом ещё в лес пришла инспекция по противопожарной безопасности и тоже напугала его до полусмерти. Изнемогая от страха, старик упал ничком позади рощицы. Эти люди один за другим прошли мимо его комнатки, никак не среагировав, будто полагая её существование на этом месте абсолютно естественным. Только один толстяк зашёл за домик, чтобы помочиться тёмно-жёлтой жидкостью. Старик, прячущийся в отдалении, всё равно сразу же учуял вонь мочи. Толстяк выглядел тоже человеком в летах, но по отношению к процессу мочеиспускания он был полон детского любопытства, выпятив живот, он мочой начал рисовать по жести кружок, потом второй, потом третий. Не успел он закончить четвёртую окружность, как поток прекратился. Помочившись, толстяк постучал руками по железу, прикрывающему бывшие окна автобуса, жестяные листы отозвались грохотом. Потом он, на ходу застёгивая пуговицу на брюках, неверно ступая, поспешил догнать своих сослуживцев. После этого происшествия никаких других страхов со стариком не приключилось. Под деревьями было холодно и он перебрался внутрь корпуса автобуса, выкурил сигарету и осторожно затушил окурок. После этого он, прикрыв глаза, подсчитал свой полный доход за полгода и немного порадовался. Старик решил прийти назавтра ещё раз - подождать ещё денёк - если клиенты не появятся, то потом он остановил бы торговлю до весенней поры. Старик пришёл к заключению, что ещё пять лет работы и он обеспечит себе спокойную старость.

На следующий день ранним утром он приехал на место. За ночь ледяной ветер снёс ещё больше листвы, от тополей остались практически одни голые ветви. Несколько кустов орешника, растущего среди сосен, были покрыты золотистыми увядшими, но не опавшими листьями, и в завывающем ветру казалось, что кусты сплошь покрыты бабочками. Старик принёс с собой клетчатую сумку и палку с железным наконечником. Он прибрал мусор на достаточно большой территории вокруг своего домика. Старик убирался не для того, чтобы получить за это денег, а затем, чтобы выразить благодарность. Он чувствовал, что общество обошлось с ним даже слишком хорошо. Старик собрал целую туго набитую мусором сумку и пристроил её на багажнике сзади велосипеда. Затем он зашёл в комнатку, чтобы прибраться. Снаружи громко вскрикнула ворона и этот крик потряс его, заставив поднять голову. Старик увидел пару, идущую от предприятия в сторону его домика вдоль по серой тропинке, бегущей со склона похожего на маньтоу пригорка.

Когда мужчина и женщина средних лет появились перед дверями домика, время было двенадцать часов тридцать минут. Мужчина был очень высокий, на нём была серая ветровка, в карманах которой он прятал обе руки. Ветер заставлял его чёрные брюки развеваться, задираясь и обрисовывая очертания его икр. Женщина тоже не была низкой, воспользовавшись десятилетиями тренированным работой с железом взглядом, старик оценил её рост где-то в метр семьдесят, отклонение не больше двух сантиметров. На женщине был надет пурпурный пуховик, из-под него выглядывали голубые джинсы, на ногах белые кожаные ботинки. Пара была без шапок и ветер беспорядочно трепал их волосы, женщина беспрестанно вытягивала руку, чтобы завести на затылок пряди, лезущие в лицо. Приблизившись к домику, они неосознанно увеличили расстояние между собой, наоборот, однако, сделав ещё более очевидными свои отношения. Старик понял, что они возлюбленные, более того, их отношения имеют долгую историю. Разглядев в лице мужчины отрешённое страдание и увидев выражение глаз женщины, похожее на выражение глаз вдовы, старик будто прочитал от корки до корки документ, содержащий полное описание их чувств, ситуация для него прояснилась.

...