Шизофренический дефект (на модели шизофрении, протекающей с преобладанием негативных расстройств)

Знакомая, знающая больного в течение девяти лет, характеризует его как эгоистичного, крайне упрямого, противоречивого, игнорирующего общепринятые нормы поведения, странного человека. Например, он считает, что вовсе не всем старым людям надо уступать место в общественном транспорте. Если по лицу старушки он решает, что она плохой человек, то демонстративно остается сидеть. Находясь в обществе, без всякого смущения может зевать не прекрывая ладонью рта. На сделанное замечание сказал, что тому, у кого некрасивые зубы, нечего стесняться. Своим знакомым может звонить в любое время суток, даже поздно ночью, не принимая во внимание, что может разбудить людей. Говоря по телефону никогда не здоровается, начинает сразу рассказывать о своих проблемах и самочувствии. Странности у него проявляются и в манере одеваться. Всегда отличался экстравагантностью, с безразличием относился к впечатлению, которое он производит на окружающих. Мог прийти на свидание в рубахе с широкими рукавами, расшитой в русском стиле, в джинсах, пестрящих заплатами, лаптях и с тростью в руках. Заказав себе свитер, просил связать так, что хочет быть ярким как петух. Специально для этого заказал из шерсти пунцового цвета. Ходил в этом огненно-красном свитере и длинным шарфом, концы которого свисали до пола и были украшены темно-синей бахромой. В своем внешнем виде стремился к оригинальности. Одно время носил маленькие усики с закрученными кончиками. Выработал себе пружинистую походку, при которой особым образом выкидывал стопы ног вперед. Спускаясь на эскалаторе мог выполнять приседания. В компаниях любил дурачиться, порой ведет себя как мальчишка. В то же время у него нет никаких духовных интересов, его суждения трафаретны, с ним не о чем поговорить. В связи с плохим самочувствием по направлению ПНД был стационирован в НИИ клинической психиатрии ВНЦПЗ АМН СССР.

Психическое состояние. При поступлении выглядит моложе своего возраста. Выражение лица простодушное, порой наивное. Мимика бедная, не всегда адекватная тому, о чем он рассказывает. Говорит неестественно, медленно растягивая слова. Голос тихий, маломодулированный. Рад каждой беседе с врачом. Он так долго молчал, что ему приятно излить свою душу, готов беседовать как угодно долго. Во время обследования держится свободно, в то же время угодлив, подчеркнуто вежлив. Крайне обстоятелен, многословен, склонен к рассуждательству. Жалобы на быструю утомляемость, трудность сосредоточения, безрадостное настроение. Легко отвлекаем на посторонние темы, в связи с чем больного часто приходится останавливать, вновь повторять вопрос. Суждения примитивны, незрелы, трафаретны. Сведения, сообщенные больным, зачастую оказываются противоречивыми, путается в последовательности событий и в датах. На предложенный стул садится особым образом, чтоб находиться параллельно краю стола. Объясняет это культурой поведения. На вопрос болен ли он психически отвечает неопределенно. То говорит, что ему навязано лечение у психиатров, то заявляет, что физическими упражнениями и приемом настойки жень-шеня мог справиться со своим состоянием сам. Жалобы на повышенную утомляемость, из-за чего работа дается с трудом. К концу рабочего дня в маленьком зале бара, в которой воздух насыщен парами алкоголя и табачного дыма, возникает общая слабость, вялость, трудность сосредоточения. Бывает настолько обессиленным, что при ходьбе его шатает, окружающие принимают за пьяного. Убежден, что в работе при общении с сильными людьми теряет энергию. Он то и дело попадал под влияние новых сильных личностей. Полностью подчинялся им, вел себя как раб, как лакей. Выполнял все их прихоти. Панически боялся ослушаться их. Для восполнения энергии разработал целый комплекс мероприятий. На работе при возникновении усталости несколько раз за смену выбегает во дворик, находящийся за рестораном, и минут 5 быстро бегает по нему. После такой своеобразной подзарядки более бодрый продолжает работать. В свободное от работы время неукоснительно придерживается специально выработанного им определенного режима. Несколько лет назад у него началось выпадение волос. Вылечился от грозящего ему облысения сам. Перестал пользоваться при мытье головы мылом и шампунем. Регулярно раз 7 в день совершает массаж корней волос смоченными водой пальцами. Показывает свое темя, просит убедиться, что волосы у него растут «как грибы». Помимо быстрой утомляемости к болезненным проявлениям относит различные навязчивые страхи и расстройства сна. Всегда отличался абсолютным бесстрашием. Стоило ему сказать себе - «Казбек, вперед!», как мог прыгнуть с любого трамплина, в любой туман, решиться на любые рискованные действия. В последние же годы боится всех и всего. Кажется, что за какую-нибудь провинность может быть уволен. Страхи не покидают его и в снах. В течение многих лет видит красочные, образные, трудноотличимые от реальности сны. Он подходит к окну на 7 этаже, видит огромные сугробы, прыгает в них из окна и просыпается. Началась атомная война, все горит и рушится. Он опускается в люк канализации, долго бежит, выбирается на окраине Москвы и просыпается. Часто в ужасе видит во сне как от него уходит жена, как он весь в крови рубит шашкой грабителей.

При внешней упорядоченности больного в беседе выявляется, что для него фактически нет запретных тем. Нисколько не стесняясь присутствующих в кабинете врачей, спонтанно, обыденным тоном, обнаженно и цинично повествует об интимных сторонах своей жизни. Говоря о странных, неадекватных поступках, не понимает, что выставляет себя в смешном виде. Начав работать официантом был несказанно рад тому, что мог доедать после посетителей ресторана деликатесы. С этого времени уже не испытывал нужды в деньгах, их у него столько, что мог бы ими оклеить стены кабинета. Тем не менее никогда не покупает билет в общественном транспорте. Вспоминает случай, когда был оштрафован контролером-женщиной. Был необычайно зол на нее. Дождавшись, когда она выходила из автобуса, ударил ее сзади ногой «как футбольный мяч». Рассказывая о многочисленных подобных случаях не понимает, что речь идет о нарушении общепринятых норм поведения общественного порядка. Обо всем рассказывает с удивительной легкостью. К себе относится с явной переоценкой. Называет себя выдающимся спортсменом, не знавшим в прошлом усталости. С увлечением иллюстрирует это множеством нелепых примеров. Рассказывая о своих тренировках, оживляется, жестикулирует, встав изображает как прыгал, как нырял с моста. Убежден, что у него фигура Аполлона, идеальные пропорции тела. Встав вытягивается во весь рост, становится лицом к врачам, поворачивается боком, комментируя при этом - «спина ровная, грудная клетка широкая, ноги мускулистые» и т.д. Предлагает врачам потрогать мышцы бедра, убедиться в их «железной» твердости. Уверяет, что он физиономист, как и психиатры «знаток человеческих душ». В течение 4 лет любил по строению и выражению лица выискивать на улице среди прохожих женщин, которые, на его взгляд, были «морально слабыми», нуждались в поддержке. Подходил к ним, заговаривал с ними, знакомился. Живо интересовался их невзгодами, рассказывал о своих неприятностях. Если удавалось получить телефон систематически звонил им, часами вел пространные беседы, давал советы. От подобных бесед получал удовлетворение, приятно было сознавать свою значимость, то, что «нужен кому-то». Казалось, что он может получать и передавать другим энергию. При более подробном расспросе с неуверенностью сказал, что это ему могло и показаться. Не видит ничего необычного в том, что общается с женой ( из-за работы, которая поздно заканчивается и из-за занятий бегом, на что также уходит много времени) мало. Ему хватает того, что видится с ней 20-30 минут перед сном. Этого, по его мнению, вполне хватает, чтоб рассказать ей о своих неприятностях, зато времени для ссор у них нет. К жене, к родителям и даже к дочери привязанности не испытывает. О родителях говорит как о чужих людях, дает им нелестные характеристики: «отец ползает по комнате, как жук среди разбросанной по полу одежды»; мать как-то пожалела дать ему 20 рублей. После этого в течение пяти лет не общался с родителями. Имеет только одного друга, которого знает еще с детства. Только о нем отзывается уважительно как об одаренном и трудолюбивом человеке. Об остальных людях говорит с неприязнью, подчас - с ненавистью. В беседе часто повторяет, что никто и никогда ему не помог в жизни. Тут же, не замечая противоречия, рассказывает, что до женитьбы его квартира была «проходным двором». В комнатах была грязь, водились клопы. После женитьбы квартира преобразилась. С удовольствием помогает жене в ведении хозяйства. Регулярно покупает продукты, сам готовит пищу, стирает белье, убирает комнаты. Работа не нравится, но настолько привык к чаевым, что уже не мыслит свою жизнь без дополнительного заработка. К своим обязанностям официанта он хорошо приспособился. Достаточно одного взгляда на посетителя, чтобы понять, что за человек перед ним. Быстро распределив роли (он официант у себя в баре, врачи - его клиенты) с самодовольным видом, в лицах, начинает рассказывать, кого и как бы он стал обслуживать, какой индивидуальный подход нашел бы к каждому. К одним посетителя может подойти вразвалку, фамильярно обратиться, используя жаргонные выражения, принять заказ. К другим подходит в почтительном полупоклоне, специально шепелявит, плохо выговаривает слова чтоб показаться жалким и убогим. Называет это мимикрийностью. Чтобы вызвать жалость к себе, достает потертый, весь в дырах бумажник. Если видит, что посетитель злобен и придирчив, заискивает перед ним, чтоб угодить ему, развеселить его - готов по поросячьи похрюкать, спеть или сплясать для него. Он любитель всевозможных шуток. Когда подвыпившая компания просит принести что-нибудь остренькое, подает на большом блюде обглоданную кость, украшенную овощами и зеленью или 20 селедок, подает салат из листьев алоэ, нарванных в кабинете директора. Однажды в гардеробе одел генеральскую шинель посетители и стоя в ней у выхода из ресторана просил с протянутой рукой милостыню. Снявшись в эпизодической роли в кино, чтоб отпраздновать это событие, пригласил в ресторан своих знакомых. Сам сервировал стол. Перед каждым поставил бутылку шампанского и вазу с семечками. Убежден, что в трудной работе официанта (халдея) без шуток не обойтись. Своими выходками и шутками часто себе вредил, то и дело попадал впросак, терял работу. Например, однажды устроил свои похороны: накрывшись скатертью, лег на каталку и официанты ввезли его в таком виде в зал, где «похоронная процессия»наткнулась на директора. Страдал из-за своей доброты и доверчивости. Пускал к себе в квартиру малознакомых и незнакомых людей, одалживал им свои вещи, деньги, которые ему уже не возвращались. В последние 2 года стал менее доверчив. После того как его квартиру обокрали вторично врезал три замка. Жалуясь на свое самочувствие, просит о помощи. Пускается в примитивные рассуждения о здоровье. Считает, что ему надо подлечить сердце, чтоб оно быстрее работало; печень, чтоб лучше усваивались жиры, желатин, желток, селедка; почки, чтоб лучше выводилась жидкость. Себя называет человеком без будущего, человеком в футляре. Так часто получал в жизни пинки, что теперь старается ни во что не вмешиваться, за что получил на работе прозвище «премудрый пескарь». В отделении быстро освоился, но от больных в первые дни держался обособленно. Жалобы на чувство неясной тревожности, возникающей в вечерние часы. Проявление болезни видит в избытке в утренние часы и нехватки ее вечером. Постоянно занят вопросом накопления сил. Для этого избегает общения с людьми, табачного дыма. Выработал ряд «защитных приемов». На лечении: терален 25, валиум 2,0 в/м, пиразидол 150 мг, циклодол 6 мг. Стал более оживленным, часто обращался с просьбой разрешить ему заняться бегом. Получив отказ долго не мог успокоиться, со слезами на глазах говорил, что не может быть без движения, собирался выписаться. В связи с предстоящим ЭЭГ обследованием больному на неделю была отменена медикаментозная терапия. Стал менее взбудораженным, выглядел грустным. Часто обращался к врачам с просьбой «выпустить на волю», т.к. чувствует себя лучше только после кроссов. После возобновления терапии на лечении - неулептил 11 мг, амитриптилин 75 мг, циклодол 4 мг, самочувствие значительно улучшилось. Прошло неприятное ощущение в груди, угнетенность, повышенная утомляемость, нормализовался сон, пропали страхи. Исчезла пастозность лица, мимика стала более живой и адекватной. Охотно ходил в домашние отпуска. В отделении общителен, помогает медперсоналу. Готов продолжить работу, говорит, что хорошо отдохнул и набрался сил.

Данные обследования. Соматическое состояние: телосложение правильное, атлетическое. Кожные покровы чистые, лимфатические узлы не увеличены. Над легкими перкуторно ясный легочный звук, аускультативно-везикулярное дыхание. Границы сердцарасширены влево на 1,5 см, тоны громкие, шумов нет. Артериальное давление 130/85 мм рт.ст. Живот мягкий, безболезненный при пальпации. Симптом Пастернацкого отрицателен. Неврологическое состояние: лицо симметрично, язык по средней линии. Зрачки равномерны с живой реакцией на свет. Движения глазных яблок в полном объеме. Координационные пробы не нарушены. В позе Ромберга устойчив. Тонус мышц не изменен, сухожильные рефлексы одинаковы с обоих сторон. Глазное дно: сосудистый рисунок не изменен, диски правильной формы с четко очерченной границей. Рентгеноскопия органов грудной клетки: отмечается утолщение плевры слева в нижнем отделе. Сердце увеличено влево за счет левого желудочка. Рентгенография черепа: форма, размеры черепа обычные. Костных изменений свода не обнаружено. Турецкое седло обычной формы и размеров. Консультация невропатолога: очаговый неврологический симптом. Электроэнцефалография: данных, свидетельствующих об очаговом поражении ЦНС нет, отмечаются нерезко выраженные диффузные изменения электроактивности. Анализ крови: гемоглобин 74 уд, эритроциты 5 млн, цв.показатель 1,3, лейкоциты 6,2 тыс, СОЭ 5 мм/ч. Анализ мочи: цвет соловенно-желтый, реакция кислая, уд.вес 1024, белок и сахар отсутствуют, единичные лейкоциты в поле зрения.

Патопсихологическое исследование. Ряд инструкций к заданиям пытается интерпретировать по своему. К результатам исследования интереса не проявляет. Отказывается от выполнения некоторых заданий (например, от исследования произвольного запоминания), мотивируя это тем, что не хочет напрягаться и тратить энергию. Самооценка неадекватна и завышена. Не дает эмоциональной реакции на неуспех; некритичен к результатам своей деятельности. Темп деятельности замедлен, Уровень обобщения снижен. Как правило, при классификации предметов больной не использует общепринятых категорий и признаков предметов, а производит обобщение по необычным, латентным свойствам. Например, ранжирует животных: птиц и насекомых по уровню интеллекта, при этом шапку характеризует как неодушевленный предмет «без интеллекта». В качестве общих свойств часов и реки выделяет свойства издавать звук и блестеть на солнце. Не всегда находит единое логическое основание для классификации предметов. Так, живые существа подразделяет на следующие группы: 1) линяющих на зиму, 2) перелетных, 3) домашних, 4) имеющих цикл одногодичного развития, подверженных метаморфозе. В речи отмечаются вычурные формулировки, актуализация нестандартных речевых связей (коэффициент стандартности - 55%). При включении больного в ситуацию совместной деятельности, больной формально правильно понимает задачу общения, но, вместе с тем, недостаточно согласовывает свои действия с действиями партнера. В ситуации повышенной мотивации деятельности существенно не улучшает ее результатов. Самоконтроль и произвольная регуляция собственной деятельности снижены.

Разбор. Как видно из данных истории болезни, настоящее состояние определяется преимущественно явлениями дефекта, включающими в себя несколько редуцированные негативные изменения типа фершробен, сочетающиеся с отчетливым нивелированием личностных особенностей. Среди изменений типа фершробен отмечаются аутизм, эмоциональные нарушения, странности в поведении, гиперактивность, повышенный аффект. Однако, при известной формальности контактов, аутизм не достигает степени полного разрыва контакта с реальностью, больной своеобразно приспособлен к окружающей среде, прагматичен в целом ряде практических вопросов и в своих эгоцентрических установках порой достаточно точно оценивает реальность. Странности и чудачества в определенной степени связаны с приподнятым аффектом, не достигают степени вычурности и нелепости, свойственной завершенным изменениям типа фершробен.

Эмоциональные нарушения наиболее глубоки из всех изменений шизоидной структуры. Они достигают степени эмоциональной тупости, сопровождаются явлениями регрессивной синтонности. Однако, следует отметить, что полностью отсутствуют такие, наиболее грубые негативные изменения как кататоноподобные нарушения моторики, явления монолога, неопрятность.

Что же касается псевдоорганического компонента дефекта, то в рассматриваемом случае его можно определить как выраженное нивелирование личностных особенностей. Здесь происходит явное обеднение, «опрощение» личности с потерей прежних духовных интересов. Ослаблена критическая оценка своей деятельности. Имеется также нарушение самосознания - осознания своей личности путем сопоставления с другими. Однако, такое нарушение в известной мере парциально и мало распространяется на практическую деятельность больного, связанную с общением с людьми и их оценкой. Имеется также слабость суждений, логического анализа, но они не достигают степени выраженного снижения уровня личности.

Необходимо подчеркнуть, что в рудиментарной форме присутствуют и черты астенического дефекта с повышенной истощаемостью, чувством ослабления активности собственных психических процессов, самощажением. Однако, последний носит здесь преходящий характер и, как показывают другие случаи с дальнейшим развитием дефекта, впоследствии исчезает.

Наконец, больному свойственен выраженный психический инфантилизм, также входящий в структуру дефекта.

Таким образом, в психопатологическом отношении можно говорить, что тенденция к деформации структуры личности здесь только намечается. Шизоидный и псевдоорганический компоненты дефекта не достигают завершенности в целом ряде составляющих психопатологических компонентов, а амальгамирование изменений типа фершробен и нивелирования личностных особенностей не носят однозначный характер, т.к., с одной стороны, частично связаны с хронической гипоманией, с другой - с выраженным психическим инфантилизмом.

Рассмотрим теперь течение заболевания, определяющееся в основном динамикой негативных проявлений.

В детстве состояние больного можно расценить как преморбид с выраженными шизоидными проявлениями по типу аутистов. Так, с раннего детства отмечалось аутистическое фантазирование, приступы страха, замкнутость, а позже - формальность контактов.

Начало заболевания и его активный период падают на пубертатный возраст и характеризуются атипичной взбудораженной гипоманией с выраженными расстройствами мышления и гебоидными нарушениями. Последующее течение заболевания характеризуется нарастающими изменениями личности на фоне стойкой хронической гипомании.

Учитывая характерную структуру дефекта, его отчетливое усиление с течением времени, бедность позитивных расстройств, больного диагностически можно расценить как страдающего шизофренией с непрерывным вялым течением и преобладанием в клинической картине негативных расстройств. Данные о наследственности (накопление в семейном фоне лиц с девиациями шизоидного круга при отсутствии манифестных психозов) характерны для больных с такой диагностической оценкой.

Рассмотрим теперь наблюдение, в котором динамика негативных изменений характеризуется тенденцией к сравнительно неглубокому падению психической активности.

Наблюдение 106, и/б 99/83.

Больной М-ик А.А., 1934 г.р. (53 года на момент обследования), амбулаторная и/б 99/87.

Анамнез.

Наследственность, Линия отца.

Дед зубной врач. Жил в Польше. Преуспевающий, солидный, рассудительный. По характеру был флегматичным, уравновешенным, добродушным.

Бабка была домохозяйкой. Сдержанная, расчетливая, властная. Руководила семьей. Была в высшей степени организованной, деловитой, склонной к неукоснительной чистоте и порядку.

Тетка состояла в браке с владельцем фабрики. Занималась бухгалтерской работой. Была склонной к ручному труду и размеренному, однообразному образу жизни. Отличалась невозмутимостью и уравновешенностью. Своих детей не имела, поэтому всегда следила за воспитанием племянников, заваливала их грудами модной одежды.

Дядька был скульптором. Жил в Париже, затем перебрался в Америку. Прожил одиноко, был одержим лепкой, занимался ею даже во время обеда, используя хлебные крошки. Очень энергичный, целеустремленный, работоспособный. В последние годы перешел на изготовление статуй общественных деятелей. Так, бюст Ленина находится в настоящее время в музее Ленина.

Отец закончил Университет в Сорбонне и приобрел специальность геолога. В юности занимался революционной деятельностью в Польше. Затем эмигрировал в Россию и служил в Армии рядовым. Потом вернулся к своей специальности и быстро продвинулся до директора крупного горно-промышленного объединения. Был одержим работой, трудился без отпусков. Деловой и предприимчивый на работе, был отрешен от семейных проблем, не мог купить самых необходимых продуктов. Среди окружающих был известен как альтруист, человек самых широких взглядов, эрудит и книголюб. Вступал в конфликты с любым начальством, придерживался особых жизненных взглядов, при этом отличался вспыльчивостью и неуправляемостью. Свободное время проводил а чтением книг или на охоте. Был идеалистом, проявлял оптимизм и будучи крайне общительным, друзей не имел. Был осужден во время репрессий, грубил на суде, умер в заключении.

Линия матери.

Бабка неграмотная деревенская женщина. Долгое время занималась тяжелым физическим трудом, потом переехала в город, была домохозяйкой. Всегда была энергичной, неутомимой, властной и несговорчивой. При этом честная, строгая, излишне прямолинейная. Отличалась крутым, жестким нравом, вспыхивала по пустякам, добивалась беспрекословного подчинения. Беспощадно расправлялась с детьми за малейшие шалости, по привычке давала подзатыльники, когда кто-то из них приближался к ней. Часто пускала в ход ремень, скалку, веревку. Была верующей, соблюдала все ритуалы, ходила в церковь. Также заставляла детей ходить исповедоваться, потом расспрашивала священника об их шалостях и устраивала расправы. С окружающими почти не общалась, имела вечно мрачный вид, интересы сосредотачивались на кухне, куда никого не допускала, а хозяйствовала сама. Была рукодельницей, умела шить, вязать, готовить. К старости стала занудной, брезгливой, въедливой. Имела своеобразный язык и необычные выражение, например, через слово называла всех «выдрой могилевской».

Дед модельщик и слесарь высокой квалификации. В революцию был в охране Смольного и комендантом общежития. Впоследствии работал автослесарем. По характеру суровый и серьезный, педантичный и сверхдобросовестный на работе, властный хозяин в семье. Скорый на расправу, за столом за одно слово бил тяжелым половником детей по голове. По субботам устраивал поголовные экзекуции, как он говорил, «для профилактики», укладывал детей в ряд на лавки, порол ремнем. Так же воспитывал младшего брата, за непослушание и проступки был кулаками по голове. Был доморощенным резонером, любил обсуждать начальство, называл всех «пеньками», регулярно прочитывал прессу и делал своеобразные выкладки и умозаключения. Совершенно не пил, считал за образец патриархальный образ жизни, в свободное время возился с железками, так, снабжал родственников жестяными украшениями на крышу.

Дядька автослесарь. Мастер незаурядных способностей и квалификации. Любую машину мог восстановить до совершенно нового вида. При этом оставался ночами и не уходил с работы, не закончив очередное задание. Однако был своеобразным кустарем-одиночкой, работал только один, со своими, специально придуманными инструментами. В семейной жизни был тихим, смирным и беспрекословным, находился под каблуком у жены, боялся скандалов и отдавал зарплату до копейки. Часто скрывался от семейных ссор в гараже, где мог жить неделями. Не мог отказаться от спиртного, предлагаемого в виде вознаграждения за работу и в конце спился.

Тетка имела среднее медицинское образование, но работала регистратором за мизерную плату. Семейная жизнь не сложилась, была одинокой и прожила «старой девой». На работе безотказно все выполняла, бралась за любые поручения, засиживалась до ночи. По характеру была замкнутой, твердой и непреклонной, со своими убеждениями и взглядами. С родственниками держалась отчужденно, интересы ограничивались пределами квартиры, в которую никого не допускала. В общении проявляла себя вспыльчивым и несдержанным человеком. Среди родственников слыла «пришлепнутой», «с придурью», «неудовлетворенной жизнью». Держала кота, за которым ухаживала как за ребенком. Несмотря на скромное материальное положение, кормила его только парным мясом с рынка, в то же время голодая сама. Воспитывала кота, беседовала как с человеком, рассказывала ему все новости и обиды. Нередко ее можно было видеть бродячей вокруг дома с криками: «Киса-Вася». Болела, нуждалась, но отказывалась от помощи родственников. Завещание написала на форзаце старинной книги, обнаруженной случайно.

Мать окончила институт, работала инженером-химиком. Долгое время переезжала из города в город, работая по несколько лет на одном предприятии. В последний раз, чтобы спасти сына от дурного влияния, как она считала, завербовалась в Магадан, где работала с урановыми рудами без всякой защиты. При этом проявляла себя твердым, несгибаемым человеком, прекословила начальству на любом уровне, сутками не выходила из предприятия. Настаивала на своем, добивалась такого положения, при котором вела себя так, как считала нужным. В этот период случились эпизоды, когда часовые, охранявшие мешки с рудой, неожиданно теряли сознание. Тогда забирала у них винтовку, сама становилась на часах и звонила главному начальству, что, дескать, часовой уснул на посту. В результате этого заболела лучевой болезнью тяжелой степени. Якобы дошла до кахексии, страдала всеми возможными расстройствами всех систем, была инвалидом 1 группы, безуспешно лечилась. Впоследствии отказалась от всякой врачебной помощи и начала лечиться ездой на велосипеде. Каталась часами, неделями, месяцами и вроде после этого пришла в себя. С молодости отличалась крытым и несгибаемым характером. Была экспансивной, взбалмошной, вела себя наперекор всем порядкам и общепринятым мнениям. Так, увлекалась стрельбой, охотой, любила водить автомобиль, во время беременности при сроке 6мес., без устали сказала на лошади. Вышла замуж на человека, поразившего ее своим своеобразием и игнорированием общепризнанных норм. Когда уехала с ним, по месту работы мужа, в глухой казахский поселок, одевалась подчеркнуто вычурно: высокие сапоги на шнуровке, краги до плеч, особый фасон шляпки и платья. Во время беременности прекословила врачам, по своему отсчитывала срок, расходившийся с мнением специалистов на несколько месяцев. В эвакуации, во время голода, в маленькой татарской деревне, ходила в платьях ярких расцветок, расшитых гладью. Ежедневно ходила на базар за 20 км в один конец, меняла простыни на продукты. Во время таких путешествий однажды увидела нечто серое, решила, что волки, зарылась в снег и пролежала несколько часов. В другом случае, возвращаясь с ведром масла, повстречала человека и, принял его за директора, решила изобразить, что просто гуляет по лесу и собирает цветы. При этом пела, приплясывала, махала тяжелым ведром, как-будто оно пустое, после чего человек бросился бежать. По особой системе сажала овощи, за что имела прозвище «Мичурин». Уже в возрасте вторично вышла замуж за человека с неистребимой страстью к фотоаппаратуре, забившего дом железками и все время лежащего на диване. После изгнания сына из Армии, разочаровалась в нем, на длительное время прекратила с ним общение и взяла девочку из детдома на воспитание. Однако девочка оказалась ленивой, эгоистичной, дерзкой и непослушной. Тогда привела с улицы бродячую собаку, но и та оказалась злой, нечистоплотной, по малейшему поводу набрасывалась на домашних и наносила глубокие укусы. По характеру, несмотря на возраст, остается крайне жесткой, крутой, с резкими вспышками раздражительности. Невзирая на лица, наносит нецензурные оскорбления, может физически расправиться. Больной зовет ее не иначе как «тигрой». Крикливая, педантичная, невероятная чистюля. Родных бьет по любому поводу, очень сильно и неожиданно. Например, когда сын позвонил в дверь и в шутку сказал «Мосгаз», через щель в такой силой ударили его кулаком в лоб, что тот потерял сознание, упал и пришел в сознание только после нашатыря. Не переносит запах спиртного, тут же выставляет любого за дверь, не любит и не понимает юмора. Замкнутая, равнодушная у людям, целыми днями и делает только, что вспоминает мужа. Без устали читает нотации, вспоминает все проступки человека. До сих пор руководит сыном, помогает ему материально, но при этом дает подзатыльники. Обидевшись, прекращает всякие отношения: не открывает дверь, не поднимает телефонную трубку, через дверь нецензурно бранится. При посещении на дому: дверь обита толстым железным листом,, с массивным засовом и множеством замков. Квартира бедно обставлена, все свободные места заняты коробками, стопками пожелтевших листов, узелками и непонятными деталями механизмов. Внешне сухая, желтая, морщинистая. Однако достаточно энергичная, говорит с напором. Лицо гипомимичное. Верхняя часть совершенно неподвижна, с ввалившимися, округленными черной каймой неподвижными, горящими глазами. Зато нижняя - в непрерывном движении с неестественными ухмылками. Когда приемная дочь входит в комнату, неожиданно для ее возраста, очень громким и резким голосом, прогоняет ее обратно. В беседе жеманна, манерна, фиксирована на теме неблагодарности детей. С гордостью сообщает, что держит только справочную литературу, тогда как художественных книг из принципа не приобретает.

Сын 25 лет, похож на больного. Лечится амбулаторно с 12 лет в детской диспансере при больнице им.Кащенко. С 7 лет - навязчивости движения на новую рубашку. Соринка в глаз - моргание без причин на протяжении всей школы. В 12 лет усилилось (тер руки, гладил стены, предметы). На учете. До 18 лет послушен, хорошо учился, поступил в МГУ. В 18 лет трудно занимался, вялость. Академический отпуск. С 18 лет, после академического отпуска (мех.-мат.) - другой человек, начал работать по ночам. С большим трудом закончил университет. В вычислительный центр на работу почти не ходил. Сдвинутый режим. Еще более замкнут. Ритуальные действия - долго моет руки. Выключает свет, вынимает из розетки. Не слушает, Более раздражительный.

Сын 18 лет. Всегда вспыльчив, неуравновешен, развивался замедленно интеллектуально, физически хорошо. Разобьет телефон и т.п., до 12 лет. Очень тяжел. Самостоятельно - пищевой институт, музыка, джаз, одежда.

Пробанд. Беременность и роды у матери протекали нормально. Родился в срок первым ребенком. Данных о грудном периоде нет. По истории болезни 1978 г. (детское отделение больницы им.Кащенко) раннее развитие правильное. Детские инфекции (корь, скарлатина, свинка) перенес в легкой форме без осложнений. Сам больной дошкольный период помнит плохо. Удается выявить следующее: умственно развивался быстро, рано научился читать и писать. Физически был излишне полным, двигательно неловким. Больше любил находиться дома, был привязан к родителям, не самостоятелен, послушен. За пределы двора не выходил, в подвижных играх отставал, его дразнили за полноту. Боялся драк, физической боли, не мог за себя постоять. Был малообщителен, близких друзей не имел. Особой впечатлительностью не отличался. В детском саду как-будто не выделяли. В школу был отдан 6,5 лет (1941 г. в эвакуации) и так как хорошо читал и писал, по инициативе родителей приняли сразу во 2 класс. В начале обучения чувствовал себя очень неуверенно. В школу ходил неохотно, стеснялся, что намного младше других детей, чуждался ребят, волновался при ответах, учился средне. Дома занимался уроками или читал обычную детскую литературу. Во дворе гулял неохотно, боялся хулиганов, по-прежнему, переживал, что дразнили. Постепенно стал осваиваться в учебе и к 3 кл. стал отличником. К этому времени (около 10 лет) доставляло удовлетворение, что он среди лучших учеников класса. Постепенно вошел в круг школьных товарищей, стал участвовать в играх, мог постоять за себя, начал участвовать в драках, даже сам «задирался». По словам больного «самоутвердился» лет с 10, чувствовал себя способным, соответствовал своему идеалу. Переживания, что он неловкий, боязливый, не умеющий драться полностью прошли. При этом близких друзей, по-прежнему, не было. «С кем посадят, с тем и дружил». Был скрытен, сокровенным никогда не делился. С 10 до 14 лет (8 класс) продолжал отлично учиться, был активен, много занимался. Особенно любил точные предметы - математику и грамматику. Увлекался шахматами, в 7 кл. получил 4 разряд. Участвовал в олимпиадах, читал дополнительную литературу по мат-ке, художественную лит-ру читал сравнительно немного. Особо любимых писателей не было. Предпочитал Жюль Верна. Но в то же время много не читал, что было популярно среди подростков его времени - например, Дюма и т.п. При том, что много и систематически занимался, аккуратностью и педантичностью не отличался. Тетради и учебники могли лежать в беспорядке и это его не беспокоило. Настроение весь этот период было ровным, хорошим, приподнятым. Был склонен переоценивать себя. В 14 лет подрался с соседом по парте, последний его сильно побил. После этого вновь «подорвалась вера в себя». Стал замкнутым, настроение стало угнетенным, грустным. Считал, что класс разбился как бы на две группы - одни предпочитают шалости, другие - девушек, а он - между ними «отличник». Считал, что для всех чужой, все подсмеиваются над ним, он «зазнайка», «увалень». Обижался, мог сказать грубость. Боялся подходить к девушкам, казалось, что его будут воспринимать неловким, неуклюжим, засмеют, что плохо танцует. Особо переживал изолированность. Стал больше читать художественной лит-ры, чтобы разобраться в жизни, задумывался над смыслом жизни. Прочел брошюры по основам материалистической философии, стала волновать идея социальной справедливости. Особенно сильное впечатление, перевернувшее все его мировоззрение, произвел роман Чернышевского «Что делать». Собственная жизнь, отношения с родителями и общество стали казаться построенными неправильно. Хотелось все переделать в духе новых людей Чернышевского. Винил себя, что живет за счет родителей. Появились мысли уйти на курсы водителей, стать самостоятельным, но эти мысли ни с кем не обсуждал. Осуждал родителей, что они живут для себя, активно не осуществляют идей социального равенства. Составлял списки литературы что надо знать для переустройства общества. Появилась приверженность к «ритуалам». Разработал для себя «жизненные принципы», которые постоянно мысленно повторял. Эти принципы носили какой-то «мистический характер», если их забывал, казалось, что что-то случится. В соответствии с новыми «принципами» делал каждое утро зарядку с гантелями, особым образом тщательно и каждый раз одинаково умывался, чтобы смыть всю грязь. Особым образом (тщательно) застегивал пуговицы. Все обычные действия делались как бы с особой идеей, во всем был скрытый смысл. Такое состояние тяготило, не мог отделаться от «ритуалов», было постоянное ощущение типа страха, что если их нарушит, то произойдет что-то плохое. Временами остро ощущал нелепость своих действий, дело доходило до того, что если, например, днем засыпал, проснувшись вынужден был брать гантели и проделывать все утренние процедуры. В какие-то моменты прорывались мысли, что у него бред, хотелось прикасаться к матери. Однако в течение нескольких месяцев (с зимы до лета 1948 г.) состояние продолжало усиливаться, стал застывать на одном месте, ожидал пока не вспомнит очередной ускользающий «жизненный принцип». Ожидал его возникновения как внутреннего импульса, ассоциировал его со звуками, ими какими-либо другими внешними ситуациями. При приеме пищи стал производить особые движения, спал без матраца, не разговаривал с родителями, перестал мыться, менять белье. Появились мастурбационные движения, гримасничал. В таком состоянии в 14 лет (1948 г.) впервые стационировался в детское отделение б-цы им.Кащенко. При поступлении напряжен, негативистичен, губы сухие, воспаленные. Возмущен, что поместили в больницу обманом. Отказывался от осмотра, заявлял, что отказывается остаться в больнице, требует дать его костюм и выпустить. Никаких сведений о себе не сообщает. Отказывается от пищи. В последующие дни остается напряженным, недоступным, почти все время проводит лежа в постели, отвернувшись к стене, отказывается от передач и свиданий с родственниками, с больными не общается. При расспросах высокомерно заявляет одно и то же: «я протестую против того, что поместили обманом, требую, чтобы выпустили, чтобы дали костюм». С 5-6 дня, после того как ему дали костюм, подружился с одним больным, беседовал с ним на политические темы. Много гримасничает, навязчиво пожимает свои руки, когда читает. Не моется в ванной, умывается только в кабинете врача, белье не меняет. Стал читать, беседует с врачом, но формально, повторяет требование выписать его. Стал выходить на свидание к матери, но почти не разговаривает, холоден с ней. Выписан по требованию матери. Диагноз: шизофрения. Простая форма. После выписки к школьным занятиям не вернулся, однако, интересовался пройденным материалом, хотел наверстать упущенное. С родными, по-прежнему, не общался, заявляя, что требовал от родных, чтобы они не давали ему спать, укладывался на диван с торчащими пружинами, не позволял его исправлять. Однажды, когда его не разбудили «вовремя» (4 часа утра) возмутился, взял бритву, родные испугались, что он покончит с собой и доставили его в больницу 21.10.48 г. во взрослое отделение, т.к. резко сопротивлялся и был помещен насильно. В отделении малодоступен, напряжен, отказывается от обследования и лечения. Считает себя здоровым. На все вопросы отвечает одной фразой: !Я требую, чтобы дали мой костюм». Ни к кому не обращается, ничем не занят. Лежит в постели, отказывается от еды и питья. Искусственно кормится через зонд и питательные клизмы. Иногда при этом сопротивляется, чаще нет. Много навязчивых гримас и движений. Соматически и неврологически без патологии. Получал физраствор, вливания глюкозы с аскорбиновой кислотой. 29.10.48 г. переведен в детское отделение. В отделении суетлив. Множество разнообразных движений. Вдруг весь вытягивается, запрокидывает голову, открывает рот и в это время мастурбирует. Кажлое движение сопровождается целым рядом навязчивых движений. При одевании много раз переворачивает одежду, притрагивается то к частям туалета, то к своему телу, иногда будто что-то сдувает. Особым образом подает руку, дотрагивается до тыльной поверхности руки собеседника. Походка неуклюжая, лицо амимичное. Речь витиеватая. Обращаясь к врачу с каким-нибудь вопросом постоянно употребляет одно и то же выражение: «Вы не возражаете, чтобы я взял свой платок и т.д.». Себя больным не считает, своих действий не объясняет болезнью. Кормят через зонд. Требует у матери, чтобы принесли его вещи. На третий день, после того как принесли часть вещей, начал есть. Заявил врачу, что может есть только в окружении своих вещей. Причем в починенных носках сделал дырку прежнего размера. 1.11 начато лечение сульфозином. После двух инъекций стал заметно спокойнее, стал хорошо есть и спать, но спал в костюме, в кепке. Однако вымылся в ванне и сменил белье. Рассказал врачу, что у него имеется ряд переживаний, о которых он рассказать не может. Подружился с девятилетним мальчиком слабоумным, кормил его, задавал ему вопросы исследовательского характера: «Сколько пальцев на руках?». Стал выходить в класс, занимался математикой. Но когда у него насильно взяли его вещи, чтобы выстирать, снова перестал есть, пока их не вернули. Стал играть в шахматы, общаться с детьми. После 4-х инъекций сульфозина на свидании с родными охотно разговаривал о политических событиях, просил принести шахматы, взял передачу. После семи инъекций согласился с тем, что его ритуалы носят патологический характер, но спит в одежде и соблюдает ритуалы во время еды по особому расставляет посуду. Навязчивых движений меньше. В середине декабря (11 инъекций сульфозином на 4,0) спокоен, общителен, угощает детей сладостями, охотно говорит с врачом, занимается математикой и немецким языком. Движений и ритуалов меньше, но в отношении еды остается негативизм. Настроение приподнятое, много смеется, просит врача взять его к себе домой. 24.12.48 г. после отказа выписать его, убежал с прогулки, но был возвращен в отделение. 31.12 был выписан домой. После выписки из больницы состояние значительно улучшилось. Вернулся к школьным занятиям. Учился не так стабильно, как прежде, но все же закончил школу с серебряной медалью. С 14 до 17 лет все старшие классы школы настроение было неровным, преимущественно подавленным. Временами возникали мысли, что натворил непоправимые глупости, поддавшись мистике, хотел покончить с собой, но суицидальных попыток не предпринимал. Все эти годы жил как бы двойной жизнью, с одной стороны, сохранялись тяготившие его «ритуалы», с другой - было чувство реальности. Происходила постоянная внутренняя борьба. В 17 лет произошло дальнейшее улучшение состояния. Полностью прошли и никогда не возвращались «мистика» и ритуалы. Все откровенно рассказал отцу, раскаивался, что неправильно жил, неправильно относился к родителям. После окончания школы в 1950г. (17 лет) поступил в педагогический институт на математический факультет. Вскоре же познакомился со своей будущей женой. За весь период учебы в институте (17-22 года) или 1950-1955 гг. настроение было хорошим, приподнятым. Занимался с большим энтузиазмом. Рано включился в научную работу. Со слов жены считался блестящим, талантливым студентом. За время учебы в ин-те и аспирантуре решал сложную проблему по математической логике, за что ему была присвоена ученая степень кандидата наук. Активно участвовал в научных семинарах. Был общителен, разговорчив. Помимо науки увлекался художественной литературой, классической музыкой. Охотно обо всем этом говорил, но близких друзей не было. Наряду с серьезностью и некоторой замкнутостью был наивен и непосредственен. Мог начать плясать на демонстрации, чем вызывал всеобщий смех. Выделялся среди других студентов необычной внешностью и поведением - высокий рост, необычные крупные черты лица, неловкость движений, считался мнительным. Со слов больного, где-то после школы, он стал более аккуратным, педантичным. Все стало лежать на своих местах - книги, одежда и т.п. Со слов жены всегда был аккуратно одет, опрятен, пострижен. В его комнате всегда было убрано, обстановка отличалась простотой, отсутствием украшений. Не мог одновременно делать два дела. Если что-то делал, это поглощало полностью, не мог отвлекаться. Жена отмечает, что тогда был склонен прилечь на час полежать, отдохнуть в дневное время. В течение описываемого отрезка времени (1950-1955 гг.) на фоне приподнятого настроения бывали кратковременные состояния, когда возникала подавленность, вялость, слабость, было трудно заниматься, но эти состояния быстро обходились.

Из объективного анамнеза со слов жены, данного 24 года назад, известно, что отличался слабым здоровьем, часто жаловался на слабость, вялость, головные боли. Настроение переменчивое. Если говорит одно, значит пришел к другому выводу. Крайне противоречив, часто возникают сомнения, неуверенность. «Пойдем в кино, нет не пойдем, давай погуляем, нет холодно, дома скучно». В период дружбы сомневался жениться ему или нет. В голове много планов, но если жизнь разбивает эти планы, он не может приспособиться. Привык к определенному укладу, распорядку, из-за чего часто бывали ссоры. Из-за каждой бытовой мелочи привык объясняться. Около 4 лет семейной жизни продолжались ссоры из-за пустяков. С 1955 г (21 год) состояние ухудшилось. Сам больной считает, что с этого времени и по настоящее время его состояние постепенно хуже, чем в студенческий период (тогда была установка, что - здоров). С 1955 г. (21 год) постепенно появилась общая вялость, слабость, чувство «разбитости», раздражительность, непереносимость громких звуков. Состояние было субъективно тягостным. Стал строго соблюдать режим дня, разработал диету - ограничивал себя в питании, чтобы повышать работоспособность, постоянно ездил в санатории «набираться сил», принимал стимуляторы (китайский лимонник, жень-шень). На фоне такого состояния в 1958 году (24 года) женился, защитил кандидатскую диссертацию и одновременно родился сын. После рождения ребенка первые два месяца был заботливым, затем «остыл». Постепенно становился все более эгоцентричным и деспотичным. В доме добился строгого режима - не разрешал включать в его присутствии радио, телевизор, запретил разговаривать по телефону, вести лишние, с его точки зрения, разговоры. Не лишними считал только разговоры о его болезни. С 1959 г. состояние стало ухудшаться - усилилась слабость и утомляемость, стала явно снижаться работоспособность и продуктивность в занятиях. Появилась трудность сосредоточения, концентрации мышления, стало трудно переключаться с одной мысли на другую, все делал более медленно. Постоянно ощущал, что не может работать как раньше, чтобы о чем-то подумать, нужно было проявить специальное усилие. С 1960 по 1970 гг. восемь раз по несколько месяцев стационировался в ПБ им.Соловьева и им.Кащенко, преимущественно в полубеспокойные отделения. По выпискам из историй болезни и неоднократным личным осмотрам больного в этот период состояние приблизительно одинаковое. При поступлениях в больницу держался обычно свободно, несколько манерен, голос громкий. Высказывает множество жалоб на повышенную утомляемость, слабость, плохую память, трудность сосредоточения, раздражительность. Вязок, обстоятелен при изложении своих жалоб, фиксируется на малейших изменениях своего самочувствия. Эгоцентричен, ни с кем не считается. По много раз в день подходит к врачам, требует к себе особого внимания как к особо тяжелому больному. Настаивает на повторных консультациях различными специалистами. Крайне упорен в своих требованиях. Пытается заниматься самолечением, требует у медперсонала стимуляторов. Неизменно считается одним из наиболее трудных больных для врачей и медперсонала. В эти же годы работал младшим научным сотрудником, преподавал по совместительству, однако, профессионального роста не было.

С 1970 г. (40 лет) практически ежегодно стационировался в ПБ санаторного типа № 12. Лет с 40 в целом чувствует себя постоянно хуже. Главное ухудшение заключается в усилении утомляемости и ухудшении работоспособности. Так, с этого времени может работать только понемногу и только с утра. Затем испытывает полное бессилие, апатию. Явно снижается продуктивность в работе. Не может уже совмещать и подрабатывать. Выпускает недостаточное количество статей. Получает частые замечания от руководства за невыполнение научного плана. Несмотря на большой опыт работы с трудом и в недостаточном объеме справляется с должностью младшего научного сотрудника. Многие советуют ему перейти на более легкую работу. Значительно сузился круг интересов, практически ничего не читает. Пассивен, часто бессмысленно лежит в постели. Перестал выезжать за город, забросил свои упражнения. Примерно с 40 лет резко меняется по характеру. В каких-то аспектах стал своей противоположностью. Если раньше не помогал жене даже в критических ситуациях, то теперь покупает почти все продукты, ходил в прачечную, помогает в уборке квартиры. Если раньше был в доме деспотом, во всем диктовал свою волю, то теперь, напротив, ведом, внушаем, неуверен в своих поступках, спрашивает советов жены. Дома держится тихо, ни на чем не настаивает, говорит мало. Полностью перестал общаться со всеми, кроме жены. Любой разговор с людьми утомляет. Сейчас его характеризует кротость, смирение, большая зависимость, подчиняемость. В больницу стационируется, как правило, весной, т.к. в этот период чувствует наибольшую утомляемость, несостоятельность и неуверенность в себе. Настоящее поступление в НИИ клинической психиатрии ВНЦПЗ АМН СССР двадцать второе по счету.

Психическое состояние. При поступлении в беседу вступает неохотно. Говорит тихо, монотонным голосом. Лицо бледное, гипомимичен. Выглядит угрюмым, волнуется, легко теряется. На вопросы отвечает обстоятельно. Ответы часто аморфны, витиеваты, часто возникают «соскальзывания», когда теряет нить беседы, противоречащие друг другу ответы. Главное, что его беспокоит - это постоянно чувство усталости. Утомляемость, по крайней мере, последние 15 лет преобладает умственна. Постоянно такое чувство, что нужно проявлять специальное усилие, чтобы во что-то вникнуть или понять. В голове мыслей мало. Спонтанно возникающих мыслей почти нет. Творческих состояний, когда в голову приходили бы различные неожиданные решения нет уже лет двадцать. Когда пытается работать, то долго, с усилием удается войти в тему, но стоит в нее войти, как падает внимание, ускользают решения. Постоянно нужно волевое усилие или «допинг», чтобы на чем-то сосредоточиться. Кое-как и недолго может работать только приняв лекарства, которые называет «допингом» (сиднокарб 20-25 мг). Называет себя человеком с таблеткой. Такая несостоятельность постоянно волнует, сопровождается неуверенностью в себе, в любом принятом решении. Иногда из-за этого не может заснуть, но седативные препараты не принимает, т.к. от них испытывает еще большую разбитость. Проявляет определенную эгоцентричность. Не хочет рассказывать о подробностях своего состояния, которые с его точки зрения, нужны для науки, а не для его лечения. Объясняет, что не хочет себя зря утомлять. Однако, на просьбу врача б5седовать, хотя бы, понемногу, покорно соглашается и в дальнейшем, в конце концов отвечает на все вопросы. Рассказывает, что если раньше боролся со своим заболеванием путем соблюдения режима и другими методами, то теперь со всем полностью смирился, «стал бороться». Считает, что жизнь «не удалась», из талантливого математика он превратился фактически в инвалида, не уверен, что может доработать до пенсии. Говорит, что он принес только неприятности своей жене, однако, беспокоится о ее здоровье, главным образом, из-за боязни остаться без «опекуна». Спрашивает как будет жить, если с ней что-нибудь случится. О детях беседует неохотно, общается с ними мало, как-то не находит общего языка, индифферентен к их психическим расстройствам. В отделении держится крайне обособленно и малозаметно. Почти все время проводит в палате, или одиноко гуляет на прогулках. Ни с кем из больных в контакт не вступает. Старается не попадаться на глаза врачам, не подходит к медицинскому персоналу. Избегает любых разговоров, т.к. они его утомляют. По утрам долго поднимается с постели. Проснувшись много лежит. Неоднократно ложился отдохнуть и в течение дня. Вял, пассивен, книг и газет не читает. В кино не ходит, лишь изредка смотрит телевизор.