История философии

В ценности вечности отразилось понимание огромной значимости времени для человека и его жизни. Вечность оказывается мерой значимости времени, его ценностной шкалой. «Nihil pretiosus tempore» («Нет ничего более ценного, чем время»), - так выразил эту мысль средневековый монах св. Бернард (XI в.). Время - ценность. Но какое время? То, которое дает человеку возможность достичь его целей, то, которое дает человеку возможность полной реализации его бытия. Это пора достижений, расцвета, удач, побед. Такое время обладает достоинством стояния, пребывания. Такое время и становится прообразом вечности - в нем дано человеку все в этом одном состоянии «теперь», в нем раскрывается для него смысл и ценность его жизни, смыл и ценность всего бытия. Греки называли это время кайрос - момент, когда человек точно попал в самую суть ситуации, в самую суть дела, когда он смог реализовать все свои способности и желания. Кайрос - это такое состояние, от которого, как говорят, «не убавить, не прибавить», это пора полноты деяния. Гетевский Фауст жаждал мгновения, которому он мог бы сказать: «Остановись, мгновение, ты прекрасно!». На этом основании он заключил сделку с Мефистофелем, который должен был найти ему такой момент наслаждения. Но, как известно, только тогда, когда Фауст сам стал трудиться, когда он сам стал создавать ситуации своей жизни, он понял, в чем суть прекрасного мгновения:

Вот мысль, которой весь я предан,

Итог всего, что ум скопил.

Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,

Жизнь и свободу заслужил.

Но тогда нет смысла говорить какому-то особому мгновению «Остановись! Повремени!», так как эти ситуации счастья стали теперь его достижениями. Обратим внимание на саму заключительную часть предшествующей фразы: «Эти ситуации стали теперь его достижениями». «Ситуации стали достижениями» - они появились, их не было, они порождены действиями, мы видим здесь движение времени. «Стали теперь» - здесь «теперь» говорит о настоящем, таком настоящем времени, которое постоянно сохраняется как возможность возобновления. Вот она остановка мгновения: «Теперь это будет всегда!». Язык, как всегда, решает загадки бытия: настоящее будет всегда. Вечность есть способность человека постоянно открывать, создавать, держать настоящее. Он ее хозяин и распорядитель, так как хозяин и распорядитель настоящего.

Таким образом, время в человеческой действительности выступает прежде всего как состояние деятельности, как период сохранения данного состояния. Поэтому социальное время всегда интервал, отрезок, период, это - периоды социальной жизни (ступень развития, стадия, эпоха), отрезки индивидуальной жизни (детство, отрочество, юность, зрелость, старость), состояния культурной жизни (эпоха классицизма, романтизма, модерна и т.п.). Всякое состояние имеет свои границы, поэтому социальное время не поток, не абстрактная длительность, а время начала и конца, рождения и смерти, посева и жатвы, праздников и будней, постановки цели и получения результата. Ритм, организуемый сменой состояний, началами и окончаниями, становится мерой социального времени, вырастает в календарь.

Первые календари, возникающие в истории, отражали последовательность аграрной деятельности человека. Постепенно за основу измерения времени стали брать чередование небесных явлений. Поскольку небо было местом сакрального мира, оно же становится и местом времени, местом, определения начала и окончания действий человека. Так еще раз для человека подтверждался ценностный характер времени. Для возникших солнечных и лунных календарей восход и движение солнца, луны, планет не были простыми метками отрезков времени, они говорили о благоприятных или неблагоприятных периодах в жизни человека, о содержании и правилах организации этой жизни. Человек индустриального и постиндустриального общества, считающий время с помощью механических или электронных часов, потерял представление о времени как о содержательном времени, как о времени того или иного состояния дела, тела и души. Оно стало для него движением стрелок или мельканием электронной точки, оно постоянно утекает, его катастрофически не хватает, за ним невозможно угнаться. Время жизни человека уподобилось куску шагреневой кожи, которая, как у героя Бальзаковского романа, может только убывать, сокращаться с каждым человеческим желанием. Жизнь ad libitum (лат. - по желанию), по типу Фауста первой части поэмы Гете или по типу героя Бальзака, не дает возможность «войти» во время, овладеть им. Чтобы подчинить себе время, а не подчинятся ему, нужно вновь, как древний человек, но с учетом всех достижений цивилизации, научиться ценить настоящее. А это, как уже отмечалось, означает умение полностью отдаться тому делу, которое здесь и сейчас ты сам совершаешь. Конечно, не безразлично содержание этого дела и его значение для человека и сообщества, но в любом случае осмысление своего дела в его отношениях со всем открывает человеку время состояние, как пору жизни.

Время есть способ соединения различного в единое при сохранении различия, это есть единство различного и единство в различии. В жизни человека достигается это его продуктивной деятельностью, с наибольшим эффектом - в творческой деятельности. Вот почему мы знаем время Платона и Декарта, время Пушкина и Достоевского, время Ньютона и Эйнштейна.

39. Индивидуальное начало в социокультурном мире (продукт и произведение)

Единичность (сингулярность) является реальным основанием любого мира - в неорганической и органической природы это тела и организмы, в социальном мире - это конкретные люди, их действия, артефакты культуры. Еще Аристотель называл единичную вещь первой сущностью и действительной реальностью. Но роль и значение единичности для бытия каждого из рассматриваемых нами миров различна.

Для неорганической природы, так как открывает ее нам современная наука, сингулярность безразлично. Бытие природы - это бытие не отдельного предмета, отдельного материального тела, а бытие класса данного типа образований. В составе молекулы воды два атома водорода и один атом кислорода, и здесь важны именно эти химические элементы, а не тот или иной конкретный атом водорода или кислорода. Тело органическое включает в себя атомы, которые постоянно заменяются, но от этого оно не перестает быть данным телом. Поэтому наука, изучая природу, фиксирует законы жизни классов, типов природных явлений, а не проявление бытия данной вещи, данного явления неорганического мира. Конечно, наука может интересоваться и интересуется сингулярностью, когда эта единичность особо значима для жизни человека, например, развитием планеты Земля, строением и развитием солнечной системы, самого Солнца и т.п. Но и в этом случае особенности данных сингулярностей рассматриваются и изучаются на фоне законов жизни класса явлений - планет, звезд, планетных систем и т.п.

Для бытия органической природы становится важна и значима сингулярность. Здесь появляется не просто отдельный организм, а особь, индивид, т.е. самостоятельно действующее образование. Индивид имеет определенную автономию, хотя у разных видов живых организмов эта автономия проявляется по-разному и имеет различную степень проявления, но она всегда характеризуется активностью данного организма, которая обеспечивает его существование. Значимость индивида в органическом мире определяется тем, что он продолжатель рода. В его генах хранится вся информация о роде, в этом он равен роду. Именно здесь основание его автономности, но здесь же и корни его подчиненность роду (классу). Отдельный организм не самодостаточен, его жизнь принадлежит не ему, а роду. Поэтому в природе мы видим гибель отдельных организмов, когда они дают потомство: многие растения и насекомые гибнут, как только они дадут семена или заложат основания для жизни потомства, животные защищают своих детенышей, часто преодолевая инстинкт самосохранения т.п. Инстинкт продления жизни рода, вероятно, самый действенный инстинкт в животном мире, которому подчинено все поведение особи и который одновременно проявляет себя в естественном для данного рода поведении. Тогда, когда эта система поведения нарушается, например, животные оказываются в зоопарке, этот инстинкт перестает действовать.

В человеческом мире роль и значение сингулярности кардинально меняется. Каждое проявление социальной действительности - это событие, которое обладает определенной завершенностью и самостоятельностью. Событие всегда такая конкретность, которая не может, во-первых, в точности повториться еще раз, поэтому оно единственно и неповторимо, а, во-вторых, оно не может заполнить всю действительность социального мира, не может быть единственным, одним единственным событием. В этой противоречивости события - оно единственно, но не одно - скрывается одно из сущностных противоречий человеческого мира. Здесь каждое явление, скажем сильно, уникально и самостоятельно, но в то же время оно не самодостаточно и требует рядом с собой сосуществования других таких же уникальных и самостоятельных явлений. Человеческих мир бытийствует как сосуществование сингулярных образований, это мир со- бытия, со- единения единичностей, со- отношения сингулярностей, мир со- общества. Логика событийности социальной действительности с неизбежностью приводит к осмыслению целостности и единства события как особой ценности, получившей постепенно в культуре статус уникальности и индивидуальности. Индивидуальность выражается в своеобразии явления человеческого мира, в его завершенности и целостности, наконец, в его неповторимости и уникальности.

Продукты и произведения в человеческом мире

По тому, как проявляется индивидуальность предметности в социальной действительности, в ней выделяются разные сферы, которые можно условно назвать сферой функционирования продуктов, с одной стороны, и сферой жизни произведений, с другой. Сфера существования продуктов - это производство и социальное движение таких социальных сингулярностей, для которых значима их вещная (телесная) форма. Примером такого рода продуктов могут быть продукты питания или любые продукты, ориентированные на материальное потребление (орудия производства, средства транспорта, дома, утварь, одежда и т.п.). Сфера существования произведений - это производство и социальное движение таких социальных сингулярностей, для которых значимо их содержание и которые ориентированы на духовное потребление.

В области продуктов единичность социальной вещи предстает как ее изолированность от других вещей и нацеленность на удовлетворение определенной потребности человека или сообщества. Индивидуальность вещи материального потребления выражается ее конструктивной особенностью, стилевым оформлением, помещающим вещь в определенное историческое пространство, и конкретностью той потребности, которая определяет бытие данной вещи. Важно подчеркнуть, что бытие продукта определяет именно потребление, а не производство, которое в этом случае производно от установки потребления. Если производство создает вещь не нужную потреблению, эта вещь теряет качество продукта, перестает быть продуктом. Акт потребления удостоверяет бытие данной социальной вещи как продукта уничтожением, соединением продукта с потребностью. Поэтому наличное существование продукта, его онтическое существование, должно постоянно воспроизводиться, что обеспечивает производство, поэтому область существования продукта предполагает их тираж. Каждый продукт индивидуален по потреблению, но множественен по производству. Индивидуальность и уникальность продукта, открывающаяся в момент потребления, не отрицает его повторяемости и тиражирования. Наоборот, предполагает, так как акт потребления ведет к уничтожению данного экземпляра продукта (хлеб съедается, дом разрушается, ткань изнашивается, автомобиль разваливается и т.п.). Но о том, что тиражируемый продукт, несмотря на тираж, обладает индивидуальностью и свойственной ей неповторимостью, свидетельствует то, что любой продукт может стать экспонатом (в музее, на выставке или в другом месте), а экспонат есть форма демонстрации единственности. Экспонат (продукт как экспонат) демонстрирует потребление, но не входит в потребление и не разрушается им - музейный стул не место для сидения, а демонстрация этого места.

В области произведений роль и значение индивидуальности в человеческом мире открывается непосредственно. Если область продуктов - пространство повторения, где единственность и индивидуальность скрыты, и ее обнаружение требует особой ситуации, то пространство произведений - это подлинное пространство неповторимости и индивидуальности. Жизнь произведений - это жизнь культуры. Каждое произведение несет в себе неповторимый смысл, выражающий какие-то значимые для человека ситуации действия, поведения. Культура не принимает повторений: не может быть в культуре двух таблиц умножения, двух романов «Евгений Онегин», двух Ленинградских симфоний Шостаковича и т.д. Даже если появляются что-то похожее на уже существующее, культура отмечает это как не подлинное произведение, а подражание и эпигонство. Оригинальность, непохожесть, нетривиальность характеризуют индивидуальность произведения. Наиболее яркими примерами произведений человеческого мира выступают произведения искусства (недаром слово произведение закреплено для обозначения результатов деятельности художников) и любые результаты творческой деятельности человека. Но с онтологический точки зрения произведением выступает любой смысл, любое значение, которое продуцируется человеком и держится только благодаря его деянию.

Бытие произведения есть его производство, создание, (про)изведение из этой ситуации. Оно выведено из ситуации, оно - вывод из данной ситуации как следствие и вывод как выход за (выводит за) ее пределы, отказ от данной ситуации. Поэтому произведение и не может быть повторением ситуации, т.е. уже наличного сущего. Оно всегда отлично от наличного, но и связано с ним этим своим отличием. Поскольку произведение всегда оригинально, оно не может быть тиражировано (репродуцирование произведения в копиях создает тираж копий, а не оригинала), а, следовательно, «потребление» произведения культуры не может его уничтожить, как оно уничтожает продукт. Но в таком случае потребление произведения культуры приобретает особые характеристики. Акт потребления произведения культуры становится подтверждением и воспроизведением оригинальности произведения, т.е. он становится формой продуктивного акта. Действительно, восприятие («потребление») художественного произведение является творческим актом, так как зритель (читатель, слушатель) не только воспроизводит в своем восприятии произведение, но и создает свою интерпретацию его, которая дает новую жизненную силу произведению. Акт потребления произведения культуры не только не уничтожает его, а наоборот, продлевает его существование. То произведение, которое никто не потребляет (роман не читается, музыкальная пьеса не слушается, идея не находит последователей и т.д.), перестает жить в культуре и умирает, забывается. И это касается не только «потребления» привычных для нашего понимания произведений, но и любого культурного значения: оно есть тогда, когда кто-то его воспроизводит своей деятельностью, когда кто-то «держит» этот смысл. Нет значения и смысла вне продуктивного акта. Теперь можно сказать, что и продукт приобретает свою оригинальность при таком потреблении, которое продуцируется (производится) потребностью.

Потребность - это характеристика действующего человека, его восприятия и отношения к миру. Исходные потребности человека определены его биологической ориентацией в мире, но эти потребности уже давно перестали быть основой человеческой жизнедеятельности. Потребность в пище не сводится к утолению голода, а реализуется в разнообразии кулинарных вкусов. Потребность в защите от холода или жары не сводится к созданию необходимого температурного режима, а реализуется в разнообразии одежды и жилищ. Культивирование потребностей человека на базе исходных жизненных потребностей составляет основу исторического и личностного развития человека. Номенклатурное разнообразие предметов питания или одежды (хотя все они удовлетворяют одни и те же базовые потребности человека) свидетельствует о разнообразии индивидуальных вкусов и одновременно создает условия для формирования этих вкусов у членов сообщества. Вот почему стандартизация потребления, чем бы она ни была вызвана - бедностью общества или навязчивой рекламой массового потребления - всегда ограничивает развитие индивидуальности.

Таким образом, индивидуальность как характеристика различных социальных вещей, процессов, событий производна от человека и его деятельности. Именно он, прежде всего, является носителем этой характеристики, именно на уровне человека индивид перерастает в индивидуальность, так как действие человека становится не только действием рода в индивиде, но приобретает характер самостоятельности, относительной завершенности и замкнутости на самого деятеля. Для человека становятся значимыми и ценными неповторимость, оригинальность, цельность и самодостаточность действия и вещи, что и присуще индивидуальности.

40. Проблема отношения человека к условиям своего существования в социокультурном мире. Принцип Дантовых координат

Мир природы и мир социальный выстраиваются из отношений конкретных сингулярностей между собой. Эти отношения могут либо поддерживать порядок данного мира, т.е. его устойчивость и воспроизводимость, либо разрушать его, порождая хаос. Уже древние (например, мифы и философия античного мира) противопоставляли хаос и космос как два исключающих друг друга состояния мира. Хаос - это беспорядок, дисгармония, это отсутствие всякой определенности и возможности предвидения, это состояние, которое не имеет своих позитивных характеристики, а поэтому оно негативно и требует преодоления. Космос - это порядок и гармония, здесь все определенно, предсказуемо, здесь каждое явление имеет свое место и предназначение. Порядок космоса, по представлениям древних, определен судьбой, которая является окончательным первопринципом и всего божественного, и всего вещественного, и всего человеческого. Эта судьба всегда тождественна сама с собой, а потому реализуется независимо от ситуации, независимо от каких-либо условий. Если Эдипу было суждено убить своего отца и жениться на своей матери, то, что бы ни предпринимал Эдип, чтобы избежать судьбы, она все равно исполнится.

По-иному на порядок космоса стала смотреть наука нового времени. Теперь место того или иного явления в природе определялось не предназначением, а законами природы, которые указывают на его отношения и связи с другими явлениями, с условиями его существования. Закон ситуации диктует порядок вещей. «Если А, то В», - такой становится формула природного порядка: если тело погружено в жидкость, то на него всегда будет действовать выталкивающая сила равная весу объема жидкости, вытесненного данным телом; если на тело не действует никакая сила, то оно всегда находится либо в покое, либо равномерно движется и т.д. Законы природы, как их сформулировала классическая наука, - это законы условий, которые с необходимостью вызывают определенные следствия. Они не знают исключений, ибо, если при наличии данных условий не происходит необходимого следствия, это означает, что закон перестал действовать, т.е. перестал быть законом.

В сфере органического мира организм также локализован в определенных условиях, но его движение (действие) в этих условиях определяется уже не только их воздействием на данное органическое тело, но и внутренними процессами, протекающими в данном теле. Поэтому в одних и тех же природных условиях разные организмы действуют по-разному. Порядок органического мира определяется взаимодействием организмов и среды, и законы этого мира, описывая это взаимодействие, в то же время фиксируют, что основанием этого взаимодействия является внутренне присущая организму интенция на определенную реакцию. Конечно, формула органического порядка внешне похожа на формулу порядка вещного мира «Если А, то В»: если так устроен организм, то его действия будут такими. Но в этом случае антецедент указывает не на внешние условия, в которых находится органическое тело, а на внутренние «условия», т.е. на само органическое тело, которое тождественно этим условиям, т.е. своему строению. Консеквент же указывает как раз на внешнюю среду, которая оказывается полем проявления строения органического тела через взаимодействие организма и среды. Генетическая мутация, вызывающая изменение в организме, конечно, возникает под влиянием внешних условий, но не эти условия становятся основанием порядка живой природы, а, как показал Дарвин, закон естественного отбора, способность организма к выживанию, т.е. такое взаимодействие организма, имеющего генетические изменения, со средой, в котором он закрепляет свою организацию. Таким образом, на уровне живой природы сингулярность (отдельный индивид или отдельная мутация) становится основанием возникновения определенного порядка, т.е. мира своего существования (экологической ниши), который выстраивается в результате взаимодействия организма и среды. Сама же сингулярность органического мира есть событие, которое, хотя и опирается на какие-то внешние факторы при своем появлении, но не порождается ими. Организм зарождается в определенных условиях, но благодаря стечению обстоятельств, а не этим условиям. Это существенно отличает характер отношения отдельного сущего и его окружения в живой природе от подобных связей в неживой природе.

В социальной действительности отношение единичного начала (конкретного действия индивида, личности, какого-то события и т.п.) и его окружения приобретает свои особенности, а в связи с этим рождается и своя специфика порождения порядка, своя специфика законосообразности человеческого мира.

Естественно, что отношение между человеком и условиями его существования опосредовано деятельностью сознания. Поскольку сознание человека изначально амбивалентно: оно, с одной стороны, является отражением действительности, поэтому его содержание не суверенно, зависимо от внешнего мира, но, с другой, оно способно на порождение такого содержания, которое не имеет эквивалентов во внешнем мире, оно воображает, фантазирует, помнит и т.д., - постольку и в отношениях человека с условиями его жизни и деятельности проявляется та же двойственность. Человек не только подчинен действительности, но и производит ее. Сознание не только берет из мира, но и дает ему новые состояния. Сознание актуализирует смысл, вводя его в деятельность человека, и актуализирует (вводит в акт, в действие) его двояко. Во-первых, сознание делает действующими те смыслы, т.е. те отсылки, которые уже установлены в культуре и обществе. Во-вторых, сознание устанавливает новые отсылки, которые закрепляются в действиях людей, и тем самым формируются новые смыслы.

Но, несмотря на свою амбивалентность в отношении с окружающим миром, все-таки главной особенностью сознания человека, а вместе с тем и самого человека, является его способность сказать «Нет» как внешним требованиям мира, так и внутренним требования организма. Способность к отрицанию - это конститутивная черта человека. Поэтому на уровне человеческого мира закрепляется абсолютно новый принцип бытия единичного начала, которое свое бытие находит не благодаря данным условиям, а вопреки им. Индивидуальность, наиболее полно выражающая сингулярность человеческого мира, потому и является индивидуальностью, что она не похожа ни на что в своем окружении, отличается своим лицом от всего в своем окружении, отделяется от всего. Принцип бытия индивидуальности - не отождествление с условиями, с окружением, с другим, а отделение от условий, окружения и другого. Этот принцип реализуют Дантовы координаты, представляющие пространство отличное от пространства Декартовых координат.

Дантовы координаты. Характеризуя материальное тело, Декарт назвал его вещью протяженной, так как без пространственной характеристики тело не может быть помыслено, не может быть без нее определено. Для выражения этой универсальной онтологической характеристики вещи Декарт как математик вводит понятие прямоугольных координат, которые представляют пространственность как таковую и задают операцию определения вещи и ее движения. Система координат Декарта стала не только основанием аналитической геометрии, дающей возможность представлять движение в образе кривых линий и соответствующих им алгебраических выражениях, но и определила благодаря своим философско-онтологическим основаниям принцип теоретического объяснения мира вообще. Главное в Декартовой системе координат - отнесение точки к значениям ординат и благодаря этому отождествлению обретение ею своей определенности (своего «лица»). Пространство Декартовых координат - это пространство отнесения, отождествления, уравнивания познаваемого с заданным полем значений. Декартовы координаты предопределили характер научного познания природных явлений на многие века. Но объективированный в декартовых координатах тип рациональности охватил не только познание вещей, но и познание мира человека. Наука Просвещения утверждала, что среда формирует характер человека, что человек производен от общества. Из этого принципа исходит марксистская концепция человека: «Сущность человека в своей действительности есть совокупность всех общественных отношений». Даже категорический императив Канта помещает человека в пространство картезианского типа, так как подчиняет свободу человека долгу. Не изменяют декартову принципу различные социологические теории личности, которые сводят человека либо к группам, с которыми он связан, либо к системе социальных ролей, которые он исполняет. Но если человек сводится к условиям своего существования и действия, он теряет свою индивидуальность.

Индивидуальность формируется в особом пространстве - пространстве Дантовых координат. Дантово пространство - это пространство души, описанию которого посвящена знаменитая «Божественная комедия». Место души - Эмпирей, куда она устремляется легко и свободно, при условии, если она очищена от груза грехов. Поэтому способ ее поведения в «нетленной геометрии» пространства духовной жизни - спасение. А ради этого душа должна отказаться от... - круги Ада показывают, от чего она должна отказаться. Она должна покаяться и очистить себя от... - уступы Чистилища показывают, в чем она должна покаяться и от чего она должна воздержаться. Даже в небесах Рая, где все равно блаженны, есть иерархия небес и потому даже здесь душа должна стремиться от меньшего блаженства к большему. Принцип архитектоники «нетленной геометрии» - уйти, чтобы прийти, отказаться, чтобы получить, воздержаться, чтобы насладиться, наконец, спуститься (в Ад), чтобы подняться (в Рай, к вечному свету).

Произведение Данте - это грандиозный символический образ человеческого мира. Сумрачный лес - аллегорически изображает заблуждения человеческой души, холм - восхождение к правде, звери - символы человеческих пороков: рысь олицетворяет иллюзорность земных радостей, сладострастие, обман; лев - гордость, силу, власть; волчица - алчность и себялюбие. Три зверя представляют собою злые силы, препятствующие восхождению человека к совершенству. Ложь, насилие, алчность (сладострастие, гордость, стяжательство) - это то, что человек должен избежать, если он хочет быть нравственным, если он хочет стать человеком, если он хочет определить себя как достойную личность.

Ложь, насилие, алчность - это ценностные координаты, по которым определяется человек. Но это координаты особые, не те, которые даны Декартом, где точка (тело) определяет себя в отождествлении с ординатам, находя в них свое отражение. Это координаты различАния, а не отождествления, координаты преодоления, а не притяжения. Находясь в пространстве подобных ценностных координат, человек в той мере определяет себя как нравственный человек (культурный человек), в какой он отталкивается от них, в какой он отрицает их значение и тем спасает свое нравственное лицо, себя как человека. В эпизоде у Данте это выражено буквально - человек спасается от растерзания дикими зверями.

В представленных эпизодом Данте нравственно-ценностных координатах каждая из ординат выражает негативное содержание. Для определения в них важна не степень (мера) развитости того или иного качества, с которым может быть связан человек - столько-то ему принадлежит по шкале лжи, столько-то по шкале алчности и т.п. (как действуют в поле Декартовых координат), а важно абсолютное отрицание самой ценности, самого значения этой координаты. Как свежесть, по замечанию Воланда, может иметь только одну степень, которая будет и первой, и последней, так и ценность может быть человеком либо принята, либо отвергнута, ибо добродетелью, как и невинностью, либо обладают, либо нет. Поэтому Дантовы координаты - это координаты отрицания, которые задают апофатическое (др.-греч. apofasis - отрицание) пространство. Человек обретает свою определенность (нравственную, культурную, личностную) в поле действия апофатического пространства через отрицание и отказ (это действие совершается даже тогда, когда Дантовы координаты представлены положительным содержанием ценностей, так как человек приходит к принятию и положительных ценностей через проверку их сомнением). Место человека в апофатическом пространстве - в фокусе, где сходятся значения его отрицаний. Этот фокус и становится утвержденным бытия человека.

Если Декартовы координаты есть до всякого тела (точки) и до всякого движения, то Дантовы координаты конституируются движением, действием, которое и придает им определенность. Апофатическое пространство требует активности человека, его усилия, метафизически первой и простейшей формой которого выступает воздержание, остановка, ограничение, где речь шла о том, что небытие требует долженствования, активного преодоления себя). Принцип Дантовых координат выявляет бытийную основу личностного существования. Метафизической основой бытия личности является отрицание условий. Поэтому если вещь определяется по формуле «Если А, то В», где «В» само вытекает из условий, то человек определяется по формуле «Если не А, то...», где «то...» должно быть найдено самим человеком и не может явиться без него.

Человек живет в мире рождающегося бытия, он сам является таким рождающимся бытием, а потому он трансцендентен «внешнему» предданному бытию. Быть трансцендентным миру - значит отделять его от себя, находить свое бытие через отталкивание и отрицание, действуя по принципу Дантовых координат.

41. Уровни социального знания (практический, теоретический). Методология социо-гуманитарного познания (В. Виндельбанд, Г. Риккерт)

Социологическое знание имеет сложную, многоуровневую структуру, обусловленную, прежде всего, различием ракурсов и уровней изучения социальных явлении и процессов.

В зависимости от уровня получаемого знания социологические исследования подразделяются на теоретические и эмпирические. Для теоретического исследования решающее значение имеет глубокое обобщение фактического материала в области социальной жизни. В центре эмпирических социологических исследований находится само накопление, сбор фактического материала в указанной области.

Фундаментальное направление формулирует общие закономерности строения, развития и функционирования общества. В центре внимания находятся наиболее общие вопросы развития и функционирования общества и места в нем личности; вопросы познания, проблемы построения структур социальных ассоциаций, конструирования математических моделей социальных общностей и процессов; разработки методов изучения социальных процессов и явлений у. т. д. Результатом подобного анализа являются социологические теории и концепции, имеющие высокую степень абстракции. Этот уровень социологического познания называют общесоциологическим, а теории, возникающие на этом уровне, -- общесоциологическими.

В организационной структуре социологической науки существуют три независимых уровня: фундаментальные научные исследования, прикладные (практические) исследования и технология или социальная инженерия.

Теоретический уровень - это та часть социологии, в которой идет анализ основных понятий, категорий и законов. Следующая ступень - конкретная социология, когда изучаются отдельные звенья общества, которые становятся предметом специальных социологических исследований.

И, наконец, существует прикладная социология, где доминирует не столько теоретический, сколько практический интерес. Теория используется там лишь при составлении программы исследования, при анализе полученных данных, то есть как методика и технология социологического исследования. Сугубо практический характер носит практическая социология, осуществляющая сбор оперативной информации с целью установления какого-то отдельного факта.

Структуру современного научного знания образуют два типа наук: 1) естественные, или науки о природе; 2) социально-гуманитарные, или науки о духе, объектом исследования которых являются человек и общество.

В основе такого деления наук, предложенного немецким философом ^ В. Дильтеем (1833-1911), лежит различие объектов естественнонаучного и социально-гуманитарного типов познания. Впоследствии немецкие философы В. Виндельбанд (1848-1915) и Г. Риккерт (1863-1936) провели различие между естественнонаучным и социально-гуманитарным типами познания на основании используемых ими методов. Согласно В. Виндельбанду, естествознание использует номотетический метод (греч. nomos -- закон и tetio -- устанавливаю), т. е. законоустанавливающий; для социально-гуманитарного познания характерен идиографический метод (греч. idios -- особенный, необычный и grapho -- пишу), т. е. описывающий единичное, индивидуальное. Естествознание, полагал В. Виндельбанд, имеет своей целью выявление и формулировку общих законов, выражающих устойчивые и повторяющиеся связи между явлениями; гуманитарное познание (в первую очередь, история) видит свою цель в фиксации и объяснении конкретных, единичных фактов. Согласно Г. Риккерту, наукам о природе присущ генерализующий (обобщающий) метод, с помощью которого исследователь отбирает из многообразия природы лишь повторяющиеся факты, свидетельствующие о наличии постоянных, устойчивых связей между явлениями. Соответственно в науках о духе используется индивидуализирующий метод, заключающийся в фиксации и объяснении единичных явлений. Рассматривая данные методы как взаимодополняющие, немецкие философы, однако, полагали, что номотетический, или генерализующий, метод в европейской культурной традиции воспринимается в качестве универсального метода научного познания, а его использование выступает критерием научности познавательной деятельности вообще.

42. Характеристики социального знания. Знание

Главная особенность социогумантарного знания заключается в «пристрастном» отношении к бытию. Знание получает гуманитарный потенциал тогда, когда оно не просто описывает бытие и открывает его характеристики как вечные, постоянные и неизменные законы бытия, а когда проявляется уважение к существованию объекта, когда оно открывает и учитывает хрупкость и неповторимость бытия, когда оно знает, что может быть нанесен ущерб бытию. И таким потенциалом может обладать не только знание о человеческой реальности, но и знание о чисто природных явлениях, например, экологическое знание. Поэтому гуманитарное знание - это такое знание, которое реагирует на возможность изменения бытия, более того - на возможность исчезновения (смерти) бытия, которое оно знает, на возможность небытия. Это знание, которое знает небытие, и этим оно отличается от знания в классическом смысле, которое знает конкретное сущее или сущее как таковое. Знание сущего, как оно сформировалось в античной культуре, получило название эпистема (epistйme - знание, умение, наука, от epistamai - знать, уметь, полагать, думать). Именно такое знание ориентировано на общее и закон и появляется в результате генерализации. Для обозначения мышления и мысли, живой мысли, выражающей намерение, план, греки употребляли слово фронема (frуnema - мысль, мнение, намерение, образ мыслей, дух, от froneo - мыслить, обладать умом, думать). Гуманитарное знание по сути своей есть фронема, а не эпистема, оно сохраняет свою связь с реальным состоянием мышления познающего субъекта, так как для гуманитарного познания важна позиция познающего по отношению к познаваемому, в конечном счете, важна даже личностная реакция на ситуацию познания. Поэтому социогуманитарное познание должно быть понято как такая работа познающего ума, которая рождает мысль (фронему), а не знание (эпистему), мысль о... как живое содержание ума (или «живознание», по выражению русского мыслителя А. Хомякова), которое может в любое мгновение измениться, а не знание, истинность которого остается на века.

Состояние мысли предполагает не просто знание, но и знание о знании, когда обнаруживаются границы знания, и тем самым мысль вводится в область незнания. Это состояние познающего ума сопровождает всякое познание, ведущее к появлению нового знания, но в случае знания о природе ставшее научное знание теряет свою связь с живой мыслью, отрывается от нее, объективируясь в языке (в научных терминах или формализмах), и реализуется благодаря работе этого языка, а в случае знания о человеческом мире ставшее знание не может разорвать свою связь с живой мыслью, так как для своего существования требует действия человека в бытии, о котором оно высказывается. Эпистема науки и фронема социогуманитарного знания - два различных продукта познающего ума. Эпистема науки говорит о сущем, а фронема говорит о бытии-в-мире.

Можно выделить ряд сущностных характеристик социогуманитарного знания, выражающего идиографическое видение мира и всегда сохраняющего связь с состоянием сознания познающего субъекта.

Социальное знание по своей природе аксиологично, ценностно ориентировано. Оно не только несет информацию об объекте, но и о субъекте познания, выражая либо его отношение к познаваемому объекту, либо фиксируя его позицию. Когда социолог строит «теорию девиантного (отклоняющегося) поведения», то уже сам термин «девиантное поведение» говорит об отношении исследователя к данному типу поведения и о целях исследования. Когда эстетик изучает прекрасное, а этик рассуждает о благе и должном, они не могут не понимать, что прекрасное прекрасно, а должное порождает долг. Наконец, три великие вопроса: что мы можем знать? что мы можем делать? на что мы можем надеяться? - которые, по мысли Канта, стоят перед новоевропейской философией, не побуждают просто к познающему схватыванию действительности. Они, конечно, требуют ответа-знания от философии, но они и ориентируют философский поиск в определенном направлении. Ценностный момент входит в социальное знание благодаря пониманию. Понимание же ставит человека не только перед действительным, что может быть познано и объяснено (дано знанию-эпистеме), но и перед тем, что не имеет действительного в-себе-бытия, а нуждается в появлении. Это последнее и открывается знанию-фронеме, то есть знанию, способному не только объяснить, но и поставить познающего в определенную позицию к познаваемому (дать ему эту позицию). Знание-понимание возникает, если субъект подготовил себя к его появлению. Понимание вырастает из жизненной ситуации, в которую погружен субъект и которой он нагружен. Этот груз и должен быть учтен в социальном знании.

Поскольку понимание необходимо входит в гуманитарное знание, герменевтика становится важной методологической опорой наук о реалиях человеческой жизни. Опыт герменевтики полезен гуманистике для преодоления ограниченности традиционной теории познания, которая признавала только абстрактного субъекта. Социальный же мир познает человек, для которого этот мир жизненно важен.

История герменевтики насчитывает многие века. Она возникает в раннем средневековье как способ толкования сакральных текстов и долгое время развивалась в кругу богословия. Герменевтика как общая теория понимания разрабатывается в начале XIX века представителем немецкой романтической школы Ф. Шлейермахером, который формулирует общие правила понимания, нацеленные, с одной стороны, на истолкование текста, а, с другой, на проникновение в мысли автора текста, на «вживание» в другую субъективность. Для В. Дильтея герменевтика входит в методологический базис историко-гумантарного познания, так как понимание является единственно адекватным средством передачи целостности такого бытия как жизнь. Рубежом в развитии герменевтики и ее роли в гуманистике стал трактат М. Хайдеггера «Бытие и время», в котором понимание трактуется не как способ познания, но как способ бытия, так как человеческое бытие изначально бытие понимающее. Человеку, чье бытие изначально есть бытие-в-мире, мир раскрыт до всякого знания, он находится в ситуации понимания, а потому герменевтика становится философией понимающего бытия. Философская герменевтика (М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер) показала онтологическую укорененность социального знания, которым располагает действующий человек.

Отсюда вторая существенная характеристика социального знания - оно обладает актуальностью, а вместе с этим историчностью. Социальное знание включено в действие, в акт, это и делает его актуальным, действенным. Оно не просто знает свой объект, оно воздействует на него, меняя его, а тем самым, меняя и основания своего существования. Социально-гуманитарное познание есть одновременно познание и конструирование реальности. Это совершенно очевидно на уровне практического сознания. Но это характерно и для теоретического уровня социального знания, хотя в этом случае момент конструирования не столь очевиден. Когда историк типа Л. Ранке утверждает, что он изучает прошлое таким, каким оно было на самом деле, то его картина прошлого и становится тем, что было на самом деле. Когда К. Маркс создает политэкономию капитализма, раскрывая экономические и политические основы эксплуатации пролетариата, он (его учение и идеология) воздействует на превращение пролетариата в «класс для себя», на его активное действие в экономической и политической сфере и т.п. Это приводит к изменениям в жизни классического типа капиталистического общества. И теперь его экономика и политика уже не описываются теориями, развитыми критикой политической экономии марксизма. Конечно, не сама теория как таковая изменяет действительность, а система человеческих действий, в которую она включена и о которых она говорит и которые без нее не могут стать действительными.

Погруженность социального знания в бытие и нагруженность его тяжестью свершений, им же порожденных, привела к возникновению особой науки, раскрывающей социальную природу знания, - социологии знания. Если вначале социология знания обращалась в основном именно к социальному знанию и познанию, то затем стало ясно, что любое знание, в том числе и знание о природе, оказывается социально обусловленным. Это привело, в конце концов, гносеологию к необходимости пересмотра классической модели познания, основанной на разведении объекта и субъект и признании последнего универсальным и независимым разумом. Современная философия познания стремится понять познание как реальный процесс, который совершается человеком здесь-и-сейчас. Для нее важным вопросом становится вопрос события знания (М.К. Мамардашвили), то есть его рождения и его связи с универсумом, с бытием. Так методологические проблемы социального знания перерастают в универсальные проблемы философии познания, а сам процесс познания человеком социокультурной реальности как на уровне практического сознания, так и на уровне науки становится материалом для выявления логики новой рациональности.

Наконец, третья существенная черта социогуманитарного знания - его ориентация на индивидуальное. Это знание индивидуализирующее, то есть раскрывающее не только общее в событиях или ситуациях, но и их особенность, отличие и непохожесть. Выше отмечалось, как в концепции неокантианцев решался вопрос, как может и может ли научное знание знать индивидуальное. Отнесение к общезначимой ценности придавало общезначимость и отдельному, а ценность открывалась пониманию, данному практическому сознанию изначально. Но есть ли путь к теоретическому постижению индивидуального социокультурного бытия помимо понимания. Таким путем является путь критики.

43. Проблема истинности социального знания

Если гуманитарное знание аксиологично (ценностно ориентировано), исторично (изменчиво) и ориентировано на сингулярность, то можно ли говорить об истинности этого знания?

Стремление к истине - это регулятивный идеал научного познания. Уже на заре становления теоретического знания Парменид заявил, что путь мышления - это путь истины, а не мнения. С тех пор служение истине становится призванием науки. А вопрос Пилата «Что есть истина?» стал мотто развития европейской культуры. В нем скрыто два разных, хотя и связанных друг с другом, смысла.

Он вопрошает, во-первых, о том, что такое истина, что может быть названо истиной, какое утверждение или дело может получить статус истины, т.е. уясняется понятие истины. Во-вторых, он вопрошает о том, чту есть истина, чту может быть отнесено к истине, а чту нет, т.е. в этом случае ясно понятие истины, но не ясно может ли это или то быть отнесено к истине.

Классическая дефиниция истины, восходит к Аристотелю, который определил истину как такую характеристику знания, содержание которого соответствует действительности. Это понятие истины вошло в обиход науки и обыденного сознания. Оно получило название корреспондентной концепции истины - истинно то, что соответствует чему-то реальному, корреспондирует с ним. Развитие математики, математической физики, других наук с развитым формальным аппаратом приводит к распространению в ХХ веке когерентной концепции истины, которая трактует истину как непротиворечивость знания определенной системе теоретических представлений, согласованность, взаимосвязь знаний друг с другом. Но в том и другом случае понимания истины она признается объективной, то есть истинное содержание знания не должно зависеть от позиции познающего субъекта. В первом случае объективность истины определяется зависимостью содержания знания от реально существующих объектов, во втором случае объективность истины определяется правилами надындивидуального дискурса.

Может ли гуманитарное знание, включающее в свое содержание ценностный момент, быть истинным в этом случае? Конечно, исследователь не должен вносить в исследование «отсебятину», заведомо искажая предмет изучения в собственных интересах. Такие случаи известны в истории науки (кстати, не только в истории социогуманитарных наук, но и в истории наук о природе), и они достаточно легко могут быть выявлены принятыми в научном сообществе процедурами. Но исследователь принадлежит социальному миру, бытийствует в нем и изначально занимает в нем определенную позицию, от которой он не только не может избавиться в процессе познания, но которая, более того, является для него условием всякого познания. Объективность в данном случае достигается не тем, что исследователь должен исключать какие-либо оценки, но благодаря тому, что он должен критически осознавать свою позиции и контролировать свои оценки. Научное социальное знание отличается от практического социального знания, данного всякому действующему человеку, тем, что оно знает свои основания - не только методологические основания (методы, логику, язык науки), но и бытийные основания (исходные социальные и культурные позиции). Социальный феноменолог А. Шюц назвал те представления, которые определяют исходную социальную позицию человека конструктами «первого порядка», а теоретические построения социологов конструктами «второго порядка». Эти вторичные конструкты вытекают из первых и становятся их рационализацией, поэтому, чтобы они обрели статус объективного научного знания, должны быть осознаны и выделены их предпосылки. Поэтому социальное знание по своей природе должно быть знанием критическим и основываться на критической методологии.

Именно критическое начало в гуманитарном познании модифицирует объективность научного знания и основания его всеобщности. Можно сформулировать два методологических принципа, обеспечивающих всеобщность и объективность гуманитарного знания. Во-первых, принцип рефлексии позиции познания - исследователь должен осознавать и фиксировать свою исходную позицию, в рамках которой только и действительно его знание. Во-вторых, принцип толерантности - поскольку возможны различные социальные позиции постольку необходимо существуют разные ракурсы теоретического осмысления социальных процессов, поэтому гуманитарное познание должно быть толерантным в ситуации плюрализма концепций.

Актуальность социального знания также влияет на характер его истинности. Обе отмеченные концепции истины абстрагируются от времени - адекватность или непротиворечивость истины не зависят от времени. Поэтому истины науки всегда рассматривались как вечные истины. Правда, в рамках некоторых теорий истины, например в корреспондентной теории истины, которая разрабатывалась в марксистской философии, вводится понятие относительной истины, которая изменяется по мере развития познания и более точного постижения объекта, но время жизни объекта никак не сказывается на содержании истины. Когда же речь идет о социогуманитарном познании, время становится прямым участником познания и непосредственно влияет на истинность гуманитарного знания. Именно в этом случае раскрывается второй смысл вопроса Пилата - чту есть истина? Чту есть истина, чту истинно для этой действительности? Для этого времени? Человек действует в социальном мире либо приспосабливаясь к нему, тогда его интересует каков он сейчас, либо изменяя его, тогда его интересует какой он должен быть. В том и другом случае истина есть функция от времени, где истина есть не знание, которое соответствует вещи (событию, действительности), а знание соответствующей вещи (события, действительности), той, которая должна быть, той, которая актуальна для настоящего. В актуальности истины гуманитарного познания обнаруживает себя открытость бытия человеку, откровение бытия, проникновение человека в бытие, открывающегося здесь-и-сейчас. Поэтому М. Бахтин справедливо утверждал: «Критерий здесь не точность познания, а глубина проникновения. Здесь познание направлено на индивидуальное. Это область открытий, откровений, узнаваний, сообщений».

Ориентация гуманитарного познания на индивидуальное также сказывается на характеристике истинности гуманитарного знания. Что значит истинность знания в отношении индивидуальности? Это может означать - правильно ли воссоздано какое-то конкретное событие. Например, историческое событие. В этом случае истинность исторического знания (исторической реконструкции) проверяется подлинностью документов, на основе которых осуществлялась реконструкция. Это может означать также - правильны ли теоретические утверждения о сути самой индивидуальности как таковой. Например, личности. В этом случае истинность теоретических построений проверяется пониманием тех правил, алгоритмов, принципов утверждения индивидуального начала в бытии, которые рассматривает данная теория. Понимание же означает принятие или непринятие этих правил как возможных правил собственного существования. Всякое научное знание о социокультурной сингулярности (поступке, произведении, личности, конкретном событии и т.п.) открывает свою истинность через укоренение своего содержания в опыте реципиента знания. Это укоренение, замыкание знания на жизненный опыт мыслящего человека говорит о том, что истина гуманитарного знания не есть только характеристика теоретических положений (высказываний, суждений), а выступает характеристикой самого человеческого бытия. Оно может быть «истинным» или «неистинным», «подлинным» или «неподлинным», «правдивым» («праведным») или «неправдивым» («неправедным»). Правда гуманитарного познания - его способность стать реальностью.