Плюрализм и толерантность как социально-деструктивные феномены

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

"Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина"

На правах рукописи

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание учёной степени кандидата философских наук

ПЛЮРАЛИЗМ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК СОЦИАЛЬНО-ДЕСТРУКТИВНЫЕ ФЕНОМЕНЫ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Алексеев Дмитрий Владимирович

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор С.Н. Некрасов

Екатеринбург - 2014

Оглавление

Введение

Глава 1. Эмпирические и теоретические детерминации плюрализма и толерантности как феноменов социальной реальности

1.1 Социально-онтологическая обусловленность плюрализма и толерантности

1.2 Теоретические основания исследования деструктивного содержания плюрализма и толерантности

Глава 2. Плюрализм и толерантность как доминанты общественной жизни: деструктивное измерение

2.1 Деградация социальной реальности в условиях гегемонии плюрализма и толерантности

2.2 Деструктивная динамика социокультурного процесса как следствие фетишизации плюрализма и толерантности

2.3 Социально-онтологический статус и значение плюрализма и толерантности для развития социума

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Социальные метаморфозы XX и начала XXI веков - постиндустриализм, постмодернизм, "либерализация для либерализации", агрессивная экспансия массовой культуры, возрастание полемологической ёмкости общественной жизни - исказили конфигурацию социальной реальности, диссонировали синхронизацию центробежных ("мозаичность" социокультурного бытия) и центростремительных (складывание узора социокультурной "игры в бисер") тенденций процесса глобализации. Роль её идеологии была отведена концепции "мультикультурализм", а феномены "плюрализм" и "толерантность" были намеренно актуализированы с целью формальной нормализации отношений между множественными "инаковыми" культурами, но фактически для лоббирования интересов постиндустриально развитых обществ. Феномен "плюрализм" был заявлен как судьбоносное условие прогрессивного развития, а феномен "толерантность" был формализован в международных документах ООН - "Декларация принципов толерантности" (1995), "Декларация тысячелетия" (2000) - и в государственной целевой программе РФ "Формирование установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе" (2001-2005). Однако, опыт развития общества показал, что концепция "мультикультурного мира", плюралистичного и толерантного, оказалась несостоятельной. Это уже признали Германия, Франция, Швейцария, Австралия, Ватикан, Великобритании и ряд других стран, пытающихся редуцировать идеологию мультикультурализма к идеологии межкультурализма. "Идеологический трюк" не затронул позиционирование плюрализма и толерантности, что, на наш взгляд, только усугубляет социально-онтологическую эклектичность и вносит дополнительную смысловую сумятицу в социально-эмпирический процесс. Вопрос состоит в том, должен ли трансформироваться статус и значение плюрализма и толерантности в контексте несостоятельности идеологии мультикультурализма? Этот вопрос значим и для России с её традиционной поликультурностью и активными попытками "идти в ногу" с Западом.

Социальная актуальность исследования с очевидностью обусловлена данной ситуацией: по нашему мнению, необходимость изменения оценки статуса феноменов "плюрализм" и "толерантность" в социальной реальности назрела, и начинаться оно должно с осмысления - выявления и истолкования - социально-деструктивных потенциалов плюрализма и толерантности в онтологических состояниях социума. Это, в свою очередь, создаст условия для определения степени социально-онтологического "фиаско" плюрализма и толерантности и позволит прояснить их истинное значение для социокультурного процесса.

Научно-теоретическая актуальность темы исследования инспирирована потребностью преодолеть аналитическую односторонность концептуализации феноменов "плюрализм" и "толерантность" исключительно как позитивных конструктивных факторов социальной реальности, обнаружить их латентные смыслы. Восполнение "недостающей диалектичности" в категоризации плюрализма и толерантности создаст основание для иного научно-теоретического подхода к данным социально-онтологическим феноменам, что объективно позволит применить логику взаимодополняемости концептов и обогатить социально-философскую теорию. Ввиду того, что плюрализм и толерантность находились в фокусе научного внимания на разных этапах историко-философского процесса, возникла потребность предварительной ретроспекции теоретических источников, осуществление которой позволит уяснить степень изученности и глубину проблематизированности темы исследования.

Степень разработанности проблемы. Понятие "терпимость" известно европейской философии, начиная с Античности. Метафизическое осмысление терпимости встречается у Аристотеля, Гераклита, Парменида, Пиррона, пифагорейцев, Платона, Сократа и др.: в частности, у Аристотеля терпимость связывалась со стремлением к "золотой середине"; у Пиррона с умеренностью и воздержанностью; у Сократа с обузданием страстей посредством познания [91, 215]. В классическом Средневековье терпимость представлена в христианской традиции как религиозная ценность: например, в патристике терпимость мыслилась как благоволение Бога к человеку (Августин, Василий Великий), как покаяние и спасение (Тертуллиан), в схоластике - как преодоление страданий (Фома Аквинский) [51, 113]. В Возрождении и Новом времени западноевропейская парадигма плюрализма и толерантности начала складываться из идеи преодоления соблазна (Э. Роттердамский) и признания убеждений и веры "другого" (Дж. Локк) [108]. Концепции толерантности как веротерпимости, призванные упорядочить конфессиональные разногласия, разрабатывались П. Бейлем, Вольтером, М. Монтенем и др. По мере развития буржуазно-либерального общества, формировался интерес: к разнообразию / плюралистичности бытия, что нашло выражение в утилитаристской теории Дж. С. Милля о комбинациях жизни в обществе, в экзистенциальной концепции С. Къеркегора о необходимости выбора; к таким аспектам толерантности как сострадание (Ж. -Ж. Руссо), моральный долг (И. Кант), баланс воль (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше), идея всеобщего равновесия (Г. Спенсер), феномен молчания (Т. Карлейль) и преодоление молчания (А. Камю), рефлексия чужого опыта (В. Франкл) [7, 85, 117, 129, 200]. Для современной европейской философии характерен значительный массив изысканий, определяющих статус толерантности как важнейшей социальной ценности (С. Мендус, М. Уолцер, Дж. Хортон) и описывающих проявления толерантности как неотъемлемого компонента моральных отношениях (например, П. Николсон прямо определяет толерантность как благо и добродетель; Дж. Роулз настаивает на деонтологической толерантности) [162, 194]. В исследованиях структуралистов (М. Фуко, Р. Барт, Ж. Пиаже) [12] просматривается этический контекст толерантности как режима антропосоциального существования.

За долгую эволюцию философского знания к теме толерантности обращались и мыслители из числа отечественных философов: терпимость определялась как "искусственно отысканная середина" (И.В. Киреевский, Н.Я. Данилевский), как средство избегания расколов (А.П. Куницын), как физиологическая характеристика человека (П.Я. Чаадаев), как допущение чужой свободы (В.С. Соловьев), как элемент активного сотрудничества (Л.И. Петражицкий, К.Н. Леонтьев, Ф.М. Достоевский), как "непротивление злу насилием" (Л. Толстой), как уровень нравственной сознательности (Н.А. Бердяев) [19, 20, 21, 64]. Тема плюрализма и толерантности стала модно актуальной в современной России с конца 1980-х гг. в связи с социальными трансформациями в российском обществе: были созданы специальные научные центры по проблемам толерантности (Уральский МИОН, Институт Толерантности Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы); проводятся активные диссертационные исследования (В.В. Шалин "Толерантность: культурная норма и политическая необходимость", 2000г., Г.Г. Абдулкаримов "Толерантность в межнациональных отношениях в Уральском регионе: социологический анализ", 2003г., С.А. Акопян "Формирование этнической толерантности в современном Российском обществе", 2004г., Н.В. Круглова "Толерантность: генезис и типология", 2005г., Т.В. Волкова "Социально-философский анализ толерантности как фактора социокультурной интеграции общества", 2006 г., Е.А. Бобылева "Формирование этнорелигиозной толерантности в современной России", 2006г. и др.). Философский и социологический анализ понятия "толерантность" представлен в трудах В.И. Гараджи, Б.С. Гершунского, Л.М. Дробижевой, Д.В. Ефимовой, А.Г. Здравомыслова, В.М. Золотухина, Б.Г. Капустина, В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, В.А. Лекторского, А.В. Логинова, М.П. Мчедлова, А.А. Нуруллаева, Т.И. Ойзермана, А.В. Перцева, В.М. Соколова, В.М. Сторчака, А.Л. Темницкого, В.А. Тишкова, М.Б. Хомякова, А.Ю. Шадже и др. [53, 69,79, 86, 104, 103, 134, 133, 140, 148, 149, 167, 171, 178, 185, 186, 187, 210, 211, 216]. В частности, А.В. Логинов, В.Е. Кемеров и Т.Х. Керимов рассматривают толерантность как осознание индивидом разности как равенства; М.П. Мчедлов, М.Б. Хомяков, А.Ю. Шадже заняты вопросом об определении границ толерантности. Разработки Ю.В. Арутюняна, Ю.В. Бромлея, Л.Н. Гумилева, В.А. Тишкова [185, 186, 187] посвящены специфике этнической толерантности. Но наибольшее внимание в современной научной литературе уделено аксиологическому обоснованию феноменов "плюрализм" и "толерантность". Например, А.Е. Сериков относит толерантность к сфере витальных ценностей индивида, связывая её с фундаментальной потребностью в безопасности. Весьма категоричен С.М. Шалютин, считающий, что отрицать значимость толерантности как моральной ценности, значит отрицать мораль как таковую. В проекте УрМИОН продвигается идея о толерантности как одной из основных универсальных ценностей современного общества, которая приобрела статус глобальной и эталонной в обращении с универсальными ценностями вообще. Как фундаментальную ценность раскрывают толерантность А.Г. Асмолов, Б.С. Гершунский, Е.И. Касьянова, В.А. Тишков [9, 55]. Так, Б.С. Гершунский считает, что в основе доктрины толерантности лежат общие для всех мировоззренческие ценности и приоритеты [55]. По мнению В.А. Тишкова, толерантность - "постоянное и направленное усилие на конструирование и осуществление определенных личностных и общественных ценностей и норм поведения" [185, с. 23]. Анализ социокультурных особенностей толерантности как одной из ценностных ориентаций человека содержат работы Н.В. Бряник, В.И. Кашперского, В.В. Кима, К.Н. Любутина, Д.В. Пивоварова, В.И. Плотникова, И.Т. Фролова [32, 112, 151, 202]. В отечественной философии также существует прочная традиция рассмотрения толерантности во взаимосвязи с моралью - как общезначимой добродетели (А.А. Гусейнов, И.С. Кон, Е.В. Магомедова, В.А. Петрицкий) [63, 95, 150]. В этическом подходе толерантность трактуется как всеобщее абсолютное благо, действие которого не ограничено никакими условиями.

В ходе анализа "предпосылочного знания" о плюрализме и толерантности стало очевидно, что философская теория игнорирует социальновредный потенциал плюрализма и толерантности. Нами не было обнаружено научных трудов, где плюрализм и толерантность глубоко и системно рассматривались бы в диалектическом единстве конструктивного и деструктивного содержания: - в большинстве зарубежных исследований толерантность абсолютизирована в качестве ценности. Исключение составляют критические идеи Антисфена, понятие "репрессивная толерантность" Г. Маркузе, отрицательная оценка толерантности С. Жижеком и М. Кренстоном;

- в отечественной социально-философской теории отсутствует специальное обоснование деструктивного измерения плюрализма и толерантности. Косвенными сомнениями в статусе толерантности как общеобязательной ценности можно, на наш взгляд, считать допущение А.А. Гусейновым "прагматического" насилия; идею М.В. Шугурова о толерантности как временном состоянии; оценку С.А. Строевым мультикультурализма и толерантности как "средств разрушения и атомизации общества"; утверждение Р.Р. Валитовой приоритетности и естественности интолерантности.

Радикально аксиологический и этический подходы представляются нам мало продуктивными, поскольку утверждают плюрализм и толерантность скорее как status quo, нежели как неоднозначные феномены, реально влияющие на социальный порядок. Поскольку, деструктивное содержание плюрализма и толерантности практически находится за пределами научного внимания, считаем, что концептуальное пространство, в котором пребывают феномены "плюрализм" и "толерантность", имеет исследовательскую лакуну: "Несмотря на то, что понятие "толерантность" трактуется широко … в то же время становится всё более очевидным, что реально вставшие задачи в связи со спецификой сложившейся в стране ситуации требуют дальнейшего исследования этого сложного и ещё в недостаточной степени научно разработанного феномена, выявления его характеристик, выведения их на соответствующий уровень обобщения - всё это предполагает организацию специальных исследований" [28, с. 9-10]. Выявленная проблема концептуального дисбаланса в пользу однозначно позитивного оценивания плюрализма и толерантности стала основным фактором, определившим наш когнитивный интерес к теме исследования, позволившим выработать её формулировку - "Плюрализм и толерантность как социально- деструктивные феномены", - а также объект, предмет, основную цель и задачи диссертации.

Объект исследования: плюрализм и толерантность как феномены социальной реальности.

Предмет исследования: сущность и значение деструктивного содержания плюрализма и толерантности.

Цель исследования: обосновать правомерность деструктивного измерения плюрализма и толерантности для более объективного определения их статуса и значения в развитии общества.

Задачи исследования:

1. Охарактеризовать социально-онтологическую обусловленность плюрализма и толерантности.

2. Систематизировать теоретические источники изучения плюрализма и толерантности.

3. Эксплицировать закономерность деградации социальной реальности в условиях гегемонизации (доминирования) плюрализма и толерантности.

4. Обосновать деструктивную динамику социокультурного процесса как следствие фетишизации плюрализма и толерантности.

5. Доказать правомерность и необходимость трансформирования статуса и значения плюрализма и толерантности для социальной жизни.

Методология и методы исследования. Теоретическими прецедентами исследования были избраны: принцип Антисфена "всё дурное считай себе чуждым" [91], представление о толерантности как "рафинированным расизме" С. Жижека; понятие "репрессивная толерантность" Г. Маркузе; обоснование толерантности как суррогатной добродетели М. Крэнстоном; категория Das Man (неподлинное существование усреднённого человека) М. Хайдеггера; концепция социальной деструкции Г. Маркузе, Т. Адорно и М. Хоркхаймера [2, 73, 74, 75, 76, 98, 120, 121, 122, 207, 208].

Методологическую "сетку" исследования образуют: фундаментальные положения социальной философии о факторах (детерминантах) развития социального бытия, об идеологической оснастке (доминантах) социальной действительности; системный подход, предполагающий структурную организацию социальной реальности и наличие взаимосвязей её компонентов; социально-онтологический подход, направляющий философское внимание на анализ общественной жизни в условиях глобализационного процесса; диалектический метод, применённый в аспекте соотношения конструктивного и деструктивного потенциалов плюрализма и толерантности и позволивший обосновать противоречивость данных феноменов; принципы детерминизма и детализации, позволяющие конкретизировать истоки и аргументировать проявления деструктивного содержания плюрализма и толерантности.

Научная новизна исследования состоит в обосновании плюрализма и толерантности как доминирующих факторов социальной реальности в деструктивном измерении.

1. Акцентированы социально-отологические детерминанты - постиндустриальная экономика и постмодернистская культура, - оказавшие влияние на лоббирование плюрализма и толерантности как идеологических агентов мультикультурализма / глобализации.

2. Систематизированы теоретические источники изучения плюрализма и толерантности, установлено отсутствие цельного концептуального массива, репрезентирующего плюрализм и толерантность в деструктивном измерении.

3. Установлена и эксплицирована закономерная связь между доминированием (гегемонией) плюрализма и толерантности и деградацией социальной реальности.

4. Выявлена и обоснована деструктивная динамика социокультурного процесса как следствие фетишизации плюрализма и толерантности.

5. Показана и обоснована доктринантная природа плюрализма и технологическая сущность толерантности как их трансформированные статус и значение для развития социума.

Положения, выносимые на защиту, отражают указанные позиции новизны исследования, а также адекватны изложенным актуальности темы, цели и задачам диссертации.

1. Плюрализм и толерантность имеют производный характер от "базовых" экономической (постиндустриализм) и социокультурной (постмодернизм) парадигм: это обстоятельство проясняет латентное конъюнктурное значение плюрализма и толерантности как агентов идеологии мультикультурализма, обслуживающих процесс глобализации постиндустриальной экономики и обеспечивающих легитимизацию порождённых постмодернистской культурой социально-онтологических девиаций.

2. Основательные комплексные исследования феноменов "плюрализм" и "толерантность" в деструктивном измерении отсутствуют, обнаружены отдельные критические сентенции и концептуальные сомнения в их однозначной позитивности / конструктивности.

3. В результате формального "омультикультуривания" и доминирования плюрализма и толерантности наблюдается формирование социальной реальности сомнительного свойства, снижающей планку качества, деградирующей в экономической, политической и социальной сферах.

4. Повсеместное распространение и фетишизация идеологических агентов "плюрализм" и "толерантность" объективно ведёт к примитивизации (маргинализации и фрагментации) культуры, "вседозволенности" культурных практик, что свидетельствует о деструктивной динамике социокультурного процесса.

5. Социально вредно поощрять фетишизацию плюрализма, социально предпочтительно (полезно) умеренно-прагматичное отношение к плюрализму: следует отказаться от феноменолизации плюрализма как фетиш-ценности и "узаконить" его статус как идеологического агента, доктринанты; следует отказаться от понимания толерантности как фетиш-ценности и определить её как технологию обращения с ценностями. Считаем правомерным позитивный ригоризм (нравственную строгость) по отношению к угрозам социальной жизни: в зону терпимости не должны попадать те явления, которые противоречат сбережению народа и сохранению государства (гомосексуализм, агрессивная клерикализация).

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в приращении социально-философского знания о плюрализме и толерантности. Проведённое исследование позволяет восполнить теоретический пробел - "недостающую диалектичность" - в изучении феноменов "плюрализм" и "толерантность" и обозначить прикладные перспективы применения этих понятий. Эмпирически результаты диссертации могут быть использованы для:

- разработки идеологических программ и технологий урегулирования социальных разногласий;

- в социально-воспитательной деятельности по формированию политической, интернациональной, межконфессиональной культуры;

- в образовательном процессе, связанном с преподаванием курсов социальной философии, философии культуры, политической философии, конфликтологии, этнологии;

- в просветительской практике по поводу создания межличностных, межгрупповых и межкультурных коммуникаций.

Степень достоверности результатов исследования обеспечена:

- соответствием темы диссертации позициям паспорта специальности 09.00.11 - Социальная философия: п. 14. Формы и механизмы социальной детерминации. Социокультурная причинность. Необходимость, случайность в деятельности людей. Проблема доминант и детерминант общественной жизни;

- фундаментальной теоретической базой, сформированной с учётом общепризнанных идей отечественных и зарубежных учёных;

- применением комплекса методов, адекватных цели, задачам и логике исследования.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры культурологии и дизайна Института фундаментального образования ФГАОУ ВПО "Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина" (г. Екатеринбург) и рекомендована к защите по специальности 09.00.11 - социальная философия.

Отдельные выводы исследования были представлены в рецензируемом журнале из числа рекомендованных ВАК - "European Social Science Journal" (Москва, 2013); в докладах на научных конференциях: I Международной научно-практической конференции "Современная наука: теория и практика" (Ставрополь, 2010), Всероссийской научно-практической конференции молодых учёных, аспирантов и студентов "Модернизация современного российского общества: взгляд молодёжи" (Пятигорск, 2011), Международной научно-практической Интернет-конференции "Диалог этнокультурных миров в евразийском историческом процессе" (Оренбург, 2011), IV Международной научно-практической конференции "Социальная онтология в структурах теоретического знания" (Ижевск, 2012), VIII Международной научно-практической конференции "Образование и наука XXI века-2012" (София, Болгария, 2012), I Международной научной конференции "Европейские прикладные науки: современные подходы в научных исследованиях" (Штутгарт, Германия, 2012), Международной научно-практической конференции молодых учёных, аспирантов и студентов "Управление политико-правовыми и социально-экономическими процессами в регионах" и "Научный потенциал молодёжи: будущее России" (Пятигорск, 2012, 2013).

Ряд концептуальных позиций диссертационного исследования прошёл апробацию в процессе сотрудничества с научно-исследовательским центром социально-экономических и политико-правовых исследований Северо-Кавказского института Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (г. Пятигорск), что подтверждено участием в коллективной монографии данного центра, а также участием в ежегодной Всероссийской / Международной научной конференции молодых учёных, аспирантов и студентов (2011, 2012, 2013) СКИ РАНХиГС.

Определённые положения и результаты диссертационного исследования представлены в материалах I Международной научной конференции "Европейские прикладные науки: современные подходы в научных исследованиях" (Штутгарт, Германия, 2012), что подтверждено специальным сертификатом участия; внедрены в научную и проектную деятельность Научно-внедренческого центра Международного исследовательского института (г. Москва), что подтверждено актом № 13/01-14 33 от 29.01.2013 года.

Основные положения диссертации изложены в 12 публикациях общим объемом 6,2 п.л.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Содержание работы изложено на 142 страницах машинописного текста. Список литературы включает в себя 239 наименований.

Глава 1. Эмпирические и теоретические детерминации плюрализма и толерантности как феноменов социальной реальности

В первой главе, состоящей из двух параграфов, проанализированы эмпирические условия и теоретический массив, характеризующие исходное предметно-проблемное пространство исследования плюрализма и толерантности как доминант общественной жизни.

1.1 Социально-онтологическая обусловленность плюрализма и толерантности

Состояние социума есть одновременно и результат, и условие его бытования. "Движение к реальности" - к пониманию социальных феноменов и овладению ими - начинается с поиска их социально-онтологической обусловленности. Социальные феномены "плюрализм" и "толерантность" не являются исключением, тем более, что впечатления, порождаемые результатами развития современной социальной реальности, вызывают ощущение "увядания" идеи благополучного поликультурно-толерантного мира, законченности определённого исторического и идеологического периода в связи с явным раздражением общества политикой мультикультурализма и нарастающим объёмом нетерпимости. Поскольку в общественном сознании, как эмпирическом, так и теоретическом, преобладают представления о сути плюрализма и толерантности как о феноменах морально-психологического и аксиологического порядка, то, на наш взгляд, закономерна необходимость обоснования плюрализма и толерантности как социальных идеологических иллюзий, сформировавшихся на объективных экономических и социокультурных основаниях. Полагаем, что релевантность социально-онтологической модели "постиндустриальная экономика - постмодернистская культура" теоретико-идеологической конструкции "плюрализм - толерантность" позволит прояснить латентное конъюнктурное значение последней: исходным пунктом социально-философского исследования плюрализма и толерантности должно быть признание за ними "вторичного", производного характера от "базовых" экономических и социокультурных парадигм.

1. Экономическая детерминация. Обеспечение социального порядка и благополучия задано экономическими отношениями, господствующими в обществе. Отсюда же вытекает главная задача идеологического воспитания граждан: они должны постичь и принять идею / суть экономического порядка, который обеспечивает "естественность" и "разумность" общественного устройства во всех его проявлениях.

Известно, что в постиндустриальном хозяйственном развитии (западноевропейский, американский и японский сектор мировой экономики) главенствующая роль отводится потреблению и финансово-экономическим играм; движущей силой выступают процессы транснационализации производства, потребления и капитала; появление наднациональных экономических образований "вне границ" - глобальных транснациональных корпораций - ведёт к постепенному разрушению национального экономического суверенитета и возникновению экономической взаимозависимости государств. В этой связи, мы полагаем, что в постиндустриальной экономической системе объективно содержится хозяйственно-эмпирическая мозаичность / "атомарность". Постиндустриальная транснациональная экономика вышла за рамки западноевропейского, американского и японского пространства и стала повсеместным императивом, в связи с чем потребовалась такого типа идеология, которая обосновала её "рациональность" и "необходимость" в социально-онтологических структурах. Роль ментально-мировоззренческого апологета социального порядка, выгодного "постиндустриальным экономическим кругам", была отведена специально сформированной теоретико-идеологической конструкции - мультикультурализму, - пропедевтическими агентами которой, на наш взгляд, правомерно считать "плюрализм" и "толерантность".

Объективные истоки и условия постепенной трансформации общественного хозяйства от социально-онтологического однообразия / монизма к социально-онтологическому разнообразию / плюрализму обнаруживаются в эволюции хозяйственно-эмпирического бытования социума. В архаическом периоде истории люди занимались промыслово-присваивающей деятельностью (собирательством и охотой), используя продукты природы для удовлетворения только собственных потребностей. Такая организация жизни репрезентирует "доэкономический" тип общества, не знающий товарного обмена. Именно по этой причине архаичный социум не испытывал потребности в согласовании эмпирических интересов. С производственно-обменных операций началась первая экономическая эпоха - аграрно-ремесленная экономика, в рамках которой люди создавали и обменивали сельскохозяйственные и ремесленные продукты. В условиях патриархально-замкнутого экономического цикла практически отсутствовала коммуникативная забота о построении терпимых отношений между субъектами социального процесса. С появлением мануфактур (эпоха Возрождения) и фабрик (эпоха Новое время), распространением станков (вплоть до начала XX) связано начало развития индустриальной эпохи, в которой приоритетные отраслевые позиции занимает промышленность. Основные результаты этого периода - нарастающие темпы развития товарного типа хозяйства, экстенсивное и интенсивное (отраслевое и технологическое) разделение труда, изобретение конвейера и массового производства - создали социально-экономическую базу постиндустриального общества массового потребления, которое заявило о себе примерно с середины XX. Постиндустриальная экономика, благодаря хозяйственным новациям, обеспечивает социально-экономический плюрализм, обнаруживаемый в разнообразии техники, товарном ассортименте и видах услуг, в активной инвестиционной политике, в широком спектре различных профессий, и способствует его повсеместному утверждению:

- происходит структурно-функциональная переориентация массового производства на массовый сервис. В соответствии с товарно- и сервисно-потребительской природой постиндустриальной экономики быстрыми темпами развиваются весьма противоречивые хозяйственно-эмпирические взаимодействия Отдельного с Иным Отдельным;

- концепт "экономическая плюралистичность" занимает доминирующее место в хозяйственном комплексе социума, а идеологически формализуется в качестве идеологического агента "плюрализм". Поскольку, по нашему глубокому убеждению, необходим специальный механизм, обеспечивающий реализацию плюрализма в социально-онтологическом процессе, формируется адекватный идеологический агент - "толерантность". Этот идеологический трюк до недавнего времени неплохо удавался "постиндустриальным метрополиям" как аксиологический "розыгрыш", поскольку "плюрализму" и "толерантности" был придан статус ценностей;

- инвестиционные процессы постиндустриальной экономики изменились в пользу приоритетности разнообразия. Во-первых, развился венчурный тип инвестиций, когда одновременно финансируется множество проектов, а сверхэффективность небольшого количества наиболее перспективных из них компенсирует убытки от малосостоятельных начинаний. Во-вторых, компании и граждане стран "первого эшелона" развития стали интенсивно вкладывать значительные активы за рубежом. Тем самым, страны - "постиндустриальные метрополии" способствовали увеличению роста и, одновременно, зависимости производства и потребления в "экономических провинциях", куда они активно направляют свои инвестиции. Чтобы сумма зарубежной собственности увеличивалась и позволяла получать и перераспределять прибыли, странам-"постиндустриальным метрополиям" необходимо обеспечить благоприятный идеологический климат в тех регионах, куда ими вывозится и инвестируется капитал. Постепенно сформировалось базовое идеологическое обеспечение финансово-экономических интересов постиндустриальных стран ("мультикультурализм", "плюрализм", "толерантность");

- наряду с финансовыми потоками в регионы-провинции перемещается и массовое производство серийных товаров со множеством модификаций, которое вовлекает в себя всё большее число работников различных профессий и разного уровня квалификации. И в этом случае производственные вариации на тему удовлетворения потребностей разных групп потребителей выступают, ничем иным, как транснационализацией / глобализацией локальных рынков: реализуется плюралистичность общественного производства и потребления;

- приоритетно развиваются инновационные наукоёмкие и информационные технологии, которые позволяют привлечь необходимый капитал, что, в свою очередь, требует максимальной открытости внешним воздействиям и коммуникативной готовности испытать множественные влияния "из вне". "Креативная экономика" объективно становится плюралистичной, поскольку инновация суть продукт перманентного обновления и разнообразия;

- осуществился переход в производственной сфере от массового "валового" производства к массовому мелкосерийному - принцип "чистой" стандартизации постепенно дополняется принципом "разнообразия стандартов". С технической точки зрения, это стало возможным благодаря внедрению новейших компьютерных технологий. С философской точки зрения, массовое производство и потребление является выражением массового тиражирования культурных стандартов. Данный смысл постиндустриальной экономики наиболее адекватно транслируется идеологическим агентом "плюрализм" как "великим проектом" мультикультурного / глобализированного сообщества;

- в процессе развития постиндустриальной экономики увеличился разрыв и выросла бинарная оппозиция "Север (центр) - Юг (переферия)". Противоречие актуализировалось ввиду нарастающей миграции населения "Юга" в Западную Европу и США. В этих условиях идеологические агенты "плюрализм" и "толерантность" были призваны помочь правительствам "постиндустриальных метрополий" легитимизировать социально-онтологические девиации мигрантов;

- произошло изменение предпочтений постиндустриальных государств: отказ от непосредственной территориальной экспансии и концентрация усилий на экономическом и технологическом развитии, которое в условиях глобализации обеспечивает перманентные экспансии одного государства в экономическое и культурное пространство другого. В качестве экономических "агентов" таких проникновений выступают транснациональные корпорации, в качестве адекватных идеологических "агентов" - плюрализм и толерантность.

Продвижение к "одному миру" способствовало возникновению определённых интернациональных пространств и созданию основного "бренда" постиндустриальной экономики - транснациональной корпорации (ТНК) как особой формы организации хозяйственной деятельности, основанной на кооперации труда работников предприятий, расположенных в разных странах мира. Отличительные черты ТНК - огромные масштабы собственности и хозяйственной деятельности, высокая степень интернационализации производства и капитала в результате роста зарубежной производственной деятельности - эксплицируют её позиции как мультикультурного производственного комплекса. Постиндустриальная транснациональная экономика становится ареной осуществления активных экономических коммуникаций, поэтому транснациональные корпорации непосредственно заинтересованы в дальнейшей либерализации и демократизации мирового экономического пространства. Глобальная экономика породила глобальную идеологию мультикультурализма и её агентов - плюрализм и толерантность: специально сформированная идеология мультикультурализма способствовала развитию взаимозависимости различных государств, делая любую агрессию стран, связанных системой транснациональной экономики, по отношению друг к другу невыгодной. Нам представляется, что в такой ситуации плюрализм правомерно рассматривать как доктрину неизбежного разнообразия государств, экономик, народов в глобальном социальном пространстве; толерантность - как технологию осуществления доктрины "плюрализм". При этом, намеренно созданный статус "плюрализма" и "толерантности" как фетиш-ценностей обеспечил им роль идеализированных ментальных "подпорок" постиндустриальной транснациональной экономики. Они были "подняты на щит" именно потому, что маскировали социально-онтологические девиации глобализационного процесса - варварское исчерпание ресурсов национальных культур ради развития рыночного капитализма, жёсткую модель условий для выгодного / "нечистоплотного" перераспределения глобального продукта и реализации интересов "экономических метрополий" за счёт "экономических провинций": "Глобальная экономика, сложившаяся как качественно новая реальность, в целом оказалась подчинена не решению общечеловеческих проблем, не гуманным целям улучшения жизни всех без исключения народов, а идее максимизации прибылей ограниченного числа глобальных акторов. Инструментом этой максимизации оказываются как раскручивание бессмысленного потребления в развитых странах, так и беззастенчивый грабёж бедных и незащищённых стран "мировой периферии" [77].

Идеализация и внедрение в общественное сознание "плюрализма" и "толерантности" обеспечили управление потребительскими стереотипами, согласование и уравновешивание экономических интересов в процессе взаимодействия субъектов. Так достигались нужные (авантажные) компромиссы и общественный консенсус, складывались отношения "социального партнёрства", необходимые для обеспечения эффективности транснациональной экономики. Глобализированное хозяйственное сообщество стало "месторазвитием" для адекватной постиндустриализму постмодернистской культуры, в условиях которой ещё более упрочился статус идеологических агентов "плюрализм" и "толерантность".

2. Социокультурная детерминация. Разнообразие как характеристика постиндустриального общества воплощается не только непосредственно в области экономики, но и в контексте общекультурных изменений, характерных для ХХ века, то есть в контексте культуры постмодернизма, понимаемой как "неуправляемое возрастание сложности" [107].

Суть "постмодернистского вызова" - крушение "наивного" представления о социальной реальности как целостной реальности равных возможностей: "Глобальный постмодернистский дискурс основывается на систематическом целенаправленном унижении "неприспособленных", "вечно вчерашних", приверженных злокачественной архаике культур народов, оказавшихся "на периферии" "свободного" мира глобального капитализма. Только за "избранными" признаётся право на прогресс, историческое и культурное творчество, даже на насильственное насаждение "цивилизации" там, где они считают нужным, в то время как остальные призываются быть "толерантными", то есть безропотно принимать ту судьбу, которая им уготована, и то место в мировой системе, которое за ними закреплено" [77]. Внутренний "плюралистический" потенциал постмодернистской программы развития культуры во многом объясняется характерными чертами постмодерна:

- стирание грани между уровнями сознания и творчества - между "научным" и "обыденным" сознанием, между "высоким искусством" и "китчем";

- допущение равноправного сосуществования "высокого" и "низкого", элитарного и массового, нормы и девиации;

- обеспечение децентрации культуры, "рассеянности и спутанности ценностей" [24];

- абсолютизация иронии как средства самовыражения культуры;

- театрализация социально-политической и духовной жизни;

- порождение неопределённости, незавершённости, мозаично-цитатного облика культуры, отсутствие хронотопных ограничений;

- утверждение потребления ключевой формой культурной деятельности и создание механизмов манипулирования потребностями, стремление "давать людям то, что они хотят", компенсация эмоциональной монотонности бытия;

- усреднение, профанирование содержания культуры.

Специфическое постмодернистское видение мира выражается, прежде всего, в утверждении разнообразия как основного лейтмотива постмодернистской культуры. Децентрация охватывает не только экономику, но и другие сферы общества: в системе управления происходит перераспределение властных полномочий центра в пользу регионов, а базисное планирование переносится на локальный уровень; налицо процессы образования наднациональных властных структур, например, деятельность Европарламента; дифференцируются и глобализируются средства массовой информации (Интернет); атомизируется социальная структура общества и некогда монолитные классы распадаются на подвижные социальные группы; закономерно многообразны этико-аксиологические и эстетические изобретения постмодернистской культуры. Таким образом, в глобализированном обществе рубежа ХХ-XXI века исчезает единство культуры - возникает множество различных культур, что транслирует "атомарность" социума. Положение дел таково, что некогда маргинальные субкультуры - меньшинства, будь то национальные, сексуальные, религиозные, в своей совокупности оказываются в большинстве и в приоритетности. Ведущие теоретики постмодернизма / постструктурализма Ж. Делез и Ф. Гваттари пришли к выводу, что в современном обществе налицо тенденция дробления макроскопических социальных образований с устоявшимися и определёнными культурными стереотипами на малые группы со своей локальной культурой и маргинальными интенциями. Постулируемый ими "новый трайбализм" является еще одним подтверждением реальности процессов культурного "распада" в постмодернистском обществе. Движение за терпимость к "мозаичным осколкам" культуры репрезентировано идеологическими агентами "плюрализм" и "толерантность" в статусе духовной ценности / приоритетной добродетели: возникновение так называемой ценности "толерантность", на наш взгляд, специально абсолютизировано и доведено до степени фетиша, чтобы максимально гарантировать бесконфликтное согласование "мозаик" социальной реальности.

Постмодернистский подход к этико-аксиологическим тенденциям в развитии человечества рубежа ХХ-XXI века породил тип человека со специфической "постмодернистской чувственностью" - плюралистично-толерантным отношением к миру по принципу "всё возможно!". Например, в сфере гендерного определения сформировалось новое отношение к сексуальной идентификации: приоритетно популярен "унисекс" как стиль одежды, поведения и самовыражения. Весьма показательна и эстетика постмодернизма: априорно одобрительное отношение к массовой, профанной культуре (содержательно китчевой, тривиальной, уплощённой) позволило позиционировать эту культурную девиацию как альтернативную, "другую" по отношению к классической культуре: "Культурная инновация осуществляется сегодня как приспособление культурной традиции к новым жизненным обстоятельствам, новым технологиям презентации и дистрибуции, или новым стереотипам восприятия" [60, с. 102-107], "цитирование, симуляция, реапроприация - все это не просто термины современного искусства, но его сущность" [27, с. 79]. Эстетизация плюралистичного "культурного мусора", а также импортирование ценностей других культур, воспринимаемых как инновационные благодаря своей "инакости" [60], предусмотрительно оправдана в постмодернизме плюрализмом и толерантностью.

Плюрализм и толерантность сами по себе не имеют внутреннего, онтологического содержания, чем существенно отличаются от аристократизма, который есть идеал благородства, породы, качества и отстраненности: "…тот, кто интересуется существом жизни, а не её поверхностью, должен будет признать, что не аристократия, а демократия лишена онтологических основ, что именно демократия не имеет в себе ничего ноуменального и природа её чисто феноменолистическая. Аристократическая идея требует реального господства лучших, демократия - формального господства всех. Аристократия, как управление и господство лучших, как требование качественного подбора, остается на веки веков высшим принципом общественной жизни, единственной достойной человека утопией. И все ваши демократические крики, которыми вы оглашаете площади и базары, не вытравят из благородного человеческого сердца мечты о господстве и управлении лучших, избранных, не заглушат этого из глубины идущего призыва, чтобы лучшие и избранные явились, чтобы аристократия вступила в свои вечные права" [21]. "Постмодернистский поворот" к плюрализму и толерантности обеспечил процесс сознательного разрушения социального аристократизма и упразднения института социокультурной инвариантности; создал мир, представляющий собой мозаику, коллаж с бесконечным набором и комбинациями смыслов, цветов, граней и форм. Стремление "размножить многообразие" культурных форм привело к утрате монополии на значение определённых социокультурных нарративов. На практике это воплотилось в постмодернистской парадигме мультикультурализма, которая, по нашему мнению, репрезентирует маргинальную культурную ситуацию, адекватную реализации социально-экономических интересов постиндустриальной элиты: идеология мультикультурализма одновременно обслуживает процесс глобализации постиндустриальной экономики и обеспечивает легитимизацию порождённых постмодернизмом социально-онтологических девиаций. Главное в постмодернистской модели культуры - это идеологическое соответствие прагматическим интересам "капиталократии": "плюрализм" и "толерантность" задают ментально-мировоззренческий сюжет, и, в конечном счёте, тот базовый этико-аксиологический нарратив, который "организует" экономическую жизнь постиндустриального социума. Это своеобразный отклик на исключительно классовый экономический и социокультурный интерес: обрушение качественного национального государства и культурной инвариантности исключает массовую социальную конкуренцию. По нашему мнению, это тренд современного социального развития: постиндустриализм и постмодернизм - пространство внедрения и оправдания социальной девиации / деструкции.

Постмодернистские феномены "плюрализм" и "толерантность", наряду с другим социальным трендом - гламуром - характеризуют современную социальную реальность. Но, если сущность "пост-постмодернистской культуры", по мнению В. Пелевина, определяют маскировка и контроль, то не являются ли "плюрализм" и "толерантность" также осуществлением своеобразного "латентного манипулирования" обществом с помощью изящной маскировки смысла и ненавязчивого контроля поведения? Постмодернистская культура, замещая классические ценности маргинальными культурными экспериментами, способствует обогащению массового "наивного" сознания социальными иллюзиями согласия. Плюрализм идей и конфигураций, допускаемых постмодернизмом, подтверждает его готовность к достижению консенсуса с любой культурой, что, несомненно, обеспечено специальной технологией "толерантность", которая позволят формально предупреждать противоречия и конфликты, снимать напряжённость, достигать внешнего согласия по спорным политическим, экономическим, нравственным, философским, религиозным и другим позициям тех или иных социальных групп. В свою очередь, консенсус способен формально консолидировать общество. Но когда посредством идеологических приёмов обществу навязывается формальное согласие, которого "в товарищах нет", то это значит, что "на лад их дело не пойдёт" (И.А. Крылов). Конъюнктурное согласие - толерантность - удобно маскирует отсутствие истинного согласия и создаёт иллюзию социального благополучия. Это происходит, в том числе, и благодаря усилиям научного сообщества, в чьей среде доминируют представления о плюрализме и толерантности как о непременных позитивных атрибутах-доминантах общественной жизни.

1.2 Теоретические основания исследования деструктивного содержания плюрализма и толерантности

Теоретические изыскания относительно феноменов "плюрализм" и "толерантность", накопленные в философии и "сопредельных" ей политологии и социологии, требуют ретроспекции, сравнительно-аналитической работы и систематизации. Это продиктовано необходимостью сформировать определённое концептуальное пространство в качестве "предпосылочного знания" для изучения плюрализма и толерантности в избранном нами деструктивном измерении.

1. Характерологические истоки феномена "плюрализм" формируются уже в Древневосточной философии. В частности, ортодоксальные даршаны Древней Индии [222] миманса и санкхья содержат атеистические плюралистские системы; вайшешика прямо указывает на различия между всем и всеми во внешнем и внутреннем мире; буддизм отрицает бытие неизменной субстанции, провозглашает наличие перманентно преходящих факторов - взаимодействующих дхарм и, таким образом, становится носителем радикального плюрализма хинаяны или "малой колесницы". Древнегреческие философы [215]также фиксировали плюральность бытия и предприняли попытки анализа этого состояния: милетская школа заявила о многообразии мира при наличии некой единой сущности - "первоначала" (вода, воздух, земля); в таблице противоположностей пифагорейцев обнаруживается плюралистичный посыл (предел - беспредельное, одно - многое), а мировая гармония прямо связывается с единством во множестве и множеством в единстве; Анаксагор свёл многообразие тел в природе к различным многим и бесконечно малым элементам действительного мира - "гомеомериям"; Демокрит предложил вариант объяснения разнообразия мира как результат случайных соединений множеств атомов, движущихся в пространстве; в тоже время, представителя элеатской школы Парменида можно считать первым оппонентом феномена "плюрализм", поскольку он обосновал единство бытия как нерасчленённого на части, которому невозможно делиться на сегменты.

В средневековой философии [223] содержательные обертоны плюрализма возможно встретить у Августина Блаженного, считавшего, что бог, сотворяя материю, наделил её различными формами, свойствами и назначениями, тем самым заложив в сущее принцип разнообразия. Д. Скот представлял себе мироздание как постепенное восхождение от слитного к раздельному. Содержит размышления о плюралистичности бытия и терпимости, и арабская средневековая философия - светская фальсафа (ал-Кинди, ал-Фараби, Ибн-Сина, Ибн-Баджжа, Ибн-Туфайл, Ибн Рушд), черты которой восприняты и ассимилированы как арабо-мусульманской, так и европейской философией. В рамках исламской суфитской философии Ибн-Араби была создана теория "единства многообразия": предметы бытия относительно друг друга являются "иными", что обеспечивает многообразие мира. Инаковость, различность, характеризующая мир, минимизируется и нейтрализуется благодаря переходу в свою противоположность - "единое", единичное, в котором нет инаковости. Такой переход от множественности к единству позволяет преодолевать "взаимное отрицание взаимно-инаковых" предметов бытия.

В философских трактатах кантонистов эпохи Возрождения (Франсиско де Витория и Франсиско Суарес) была пересмотрена церковная претензия на абсолютную истину и духовный эксклюзивизм, были актуализированы плюрализм, скептицизм и антропоцентризм (Марсилио Фичино, Пико делла Мирандола). Представители религиозно-философской системы христианского гуманизма - Эразм Роттердамский, Агрикола, Лефевр, Мор - конституировали плюралистичность как допущение разной степени совершенства. Средневековым же апологетом монистичности, на наш взгляд, можно считать У. Оккама, который утверждал, что истинным бытием обладает только единичное, и выразил свою концепцию в виде принципа, известного под названием "бритва Оккама" - "Не домлжно множить сущее без необходимости".