Плюрализм и толерантность как социально-деструктивные феномены

7) необходимо специально формировать в обществе установку на здоровое ассертивное поведение, исходя, например, из миллевского принципа вреда, гласящего, что "единственное оправдание вмешательства в свободу действий любого человека - самозащита, предотвращение вреда, который может быть нанесен другим" [129, с. 58]. Ассертивность - это позиционирование способности твёрдо и корректно отстаивать свою точку зрения, адекватную общепринятому социокультурному инварианту / норме. Соответственно, в практическом плане необходимо убеждать людей не только толерантно относиться к иным этническим, социальным, профессиональным группам, но и защищать свои интересы правовыми способами. Известны принципы ассертивного поведения: принятие на себя ответственности за собственное поведение, демонстрация самоуважения и уважения к другим людям, эффективное общение, открытость в разговоре, демонстрация уверенности и позитивной установки, умение внимательно слушать, понимать и стремиться понять точку зрения другого человека, стремление к достижению компромисса. М. Смит разработал модель ассертивного поведения, которая базируется на следующих положениях:

"Я имею право оценивать собственное поведение, мысли и эмоции и отвечать за их последствия",

"Я имею право не объяснять своё поведение",

"Я имею право изменить своё мнение",

"Я имею право ошибаться и отвечать за свои ошибки",

"Я имею право сказать: "я тебя не понимаю",

"Я имею право сказать: "меня это не интересует";

8) переход от ассимиляции / идеологии мультикультурализма (направляемое культурное изменение, при котором доминирующая группа проводит политику насильственного культурного "растворения" подчинённой группы) к аккультурации / идеологии межкультурализма (свободное заимствование контактирующими культурами элементов друг друга; обмен культурными особенностями, частичное восприятие одним народом культуры другого народа). В результате аккультурации, как необходимого элемента межкультурного взаимодействия, происходит знакомство с нормами другой культуры, обеспечивается эффективное общение людей.

Дополнительная чёткость в предметные границы толерантности может быть внесена посредством её правовой акцентуации в нормативной системе общества: толерантность "необходимо кодифицировать как гражданско-правовую норму. Только с помощью такой правовой легитимации толерантность станет предпосылкой диалога культур…" [218, с. 94]. Следует признать, что некоторые исследователи считают, что, обратившись в правовую норму, толерантность изменит самой себе. Действительно, если толерантность - добродетель / фетиш-ценность и продукт морального выбора человека, а право непременно включает в свою структуру принудительные меры воздействия, то подобная "метаморфоза" произойдёт. Но мы именно на этом и настаиваем, поскольку в таком случае будет предотвращено лицемерие и принцип двойных стандартов, а эмпирическая действенность толерантности обретёт перспективу получить статус рационально-технологической нормы.

Пожалуй, самый серьёзный онтологический вывод, который мы можем сделать из проведенного анализа, состоит в том, что сама терпимость неизбежно связана с ограничением - внутренним или внешним - человеческой свободы: "Слишком широк человек. Надо бы его сузить!" (Ф.М. Достоевский). Ограничение не должно выходить за рамки общепризнанной нормы гуманизма. Любые попытки преодолеть или игнорировать это условие абсолютно иллюзорны. Толерантность должна быть осмыслена как технология общественной жизни, основанная на гармонической совместимости разнообразных форматов социальной реальности. Без адекватного решения этой проблемы нельзя рассчитывать на улучшение межличностных и общественных отношений. Каждое социальное сообщество и каждый индивид ведёт с обществом "свою игру". Неспособность социума практически обеспечить осуществление этих "игр" очевидна. Поэтому сегодня более правомерно позаботиться не об абсолютизации толерантности в статусе добродетели / фетиш-ценности, а об определении критериев оптимальности технологии "толерантность". В чём мы усматриваем приоритетный критерий, дающий право демаркировать границу между терпимостью и нетерпимостью? Мы обязаны становиться нетерпимыми, когда сталкиваемся с разного рода угрозами выживанию человечества: гомосексуализм, агрессивная клерикализация, национализм, ксенофобия. Такой подход, как представляется, соответствует стремлению избежать катастрофического падения авторитета идеологемы "толерантность". Мы настаиваем на том, что толерантность - это не ценность, а технология обращения с ценностями. Изучение толерантности должно представлять собой принципиально новую процедуру. Нельзя не учитывать того, что толерантность может иметь негативную окраску, а в результате абсолютизации радикальная терпимость открывает путь к произволу. В современном обществе во многих случаях нельзя не видеть искусственности попыток "внедрения" толерантности в общественное сознание и поведение, когда не быть толерантным оказывается слишком неэффективно, а в некоторых ситуациях и попросту невозможно. Правительство может дискриминировать одну идею, оказав дополнительную помощь противоположной идее, с которой оно согласно, например, посредством политики покровительства сексуальным или расовым меньшинствам. Когда в социально-политической сфере всё отчетливее проявляются авторитарные тенденции, в духовной культуре откровенно господствуют двойные стандарты, в сфере общественной психологии явствует заигрывание с перверсиями, тогда идеология толерантности откровенно обнаруживает характер, с одной стороны, декоративно-отвлекающий, с другой - провоцирующий. Толерантность в деструктивном значении требует того, чтобы мы допускали свободное выражение идей, с которыми мы не согласны. Если мы хотим минимизировать деструктивный ресурс толерантности, то терпимое отношение не должно быть тождественно вынужденному примирению с чуждым явлением, попирающим социокультурный инвариант / норму. Социальная реальность децентрирована, многомерна и ускользает от попыток описать её в привычных схемах этики и аксиологии. Не пора ли открыто признать потребность в принципиально ином способе постановки проблемы толерантности - не как добродетели или ценности, которые "даны", а как технологии взаимодействия, которая по-разному воспроизводится в разных типах социума? Толерантность есть необходимая технология не примирения, а, напротив, ограничения в обращении с иным феноменом: следует укреплять возможность свободы выбора, но отвергать то, что противоречит естественным и моральным основаниям, на которых зиждется общество. Толерантность - это технология допущения иного без эмоций и оценок по этому поводу, это технология принятия иного с одновременным признанием и сохранением незыблемости собственной идентичности: "… практически обоснованный смысл толерантности состоит не в утверждении универсальных принципов, а в обеспечении мирного сосуществования различных групп, каждая из которых обладает идентичностью" [104, с. 51]. Толерантность это формальная, ритуально-технологическая, внешне-поведенческая, а не аксиологическая или нравственная категория, которая объективно становится основой социокультурного сосуществования.

Подводя некоторые итоги, правомерно подчеркнуть:

Глобализирующаяся капиталократия (категория, введённая А. Субетто [181, 182] в 90-х годах ХХ-го века для обозначения организованной власти капитала и власти при помощи капитала) пытается охватить собою весь мир, превращая страны в поставщиков энергоресурсов и человеческих ресурсов в виде "неокочевников" мира (в терминологии Ж. Аттали): "Жизнь становится предметом искусственной фабрикации, носительницей стоимости и объектом рентабельности", т.е. она становится "капиталоносителем" [10, с. 45]. При этом, как замечает Ж. Аттали, "человек будет мыслиться как предмет, товар", а "магнитная карточка станет подлинным протезом индивидуальности…" [10, с. 59]. Такое общество дезавуирует плюрализм и толерантность, используя их в качестве этико-аксиологического оправдания модели общества потребления, а индивида - в "одномерного человека" (в терминологии Г. Маркузе). "Пространством" господства мировой капиталократии являются ТНК, чья "империя" образует два ствола "мирового дерева" глобальной капиталократии - "экономическую власть" и "идеологическую власть". Идеологически капиталократия трансформируется в мультикультурную манипулятивную систему, агентами и факторами которой становятся средства массовой информации, реклама, видео- и аудиопродукция - массовая культура. Главным ресурсом этой манипуляционной истории стал культ материального потребления, основанный на примитивизации желаний и поведения. Логика воспроизводства капитала приводит к появлению "тайных форм" реализации капиталовластия и "усмирения" человека. Здесь находится обоснование истоков деструктивного значения толерантности в современном обществе Западной Европы и той активной экспансии, которую она осуществляет в России. Капиталократия прячется в "декорациях" плюрализма и толерантности, о чём пророчески писал Л.П. Карсавин ещё в 1927 году: "… на авансцене… вертятся парламентарии и журналисты, а за кулисами вертят чуть ли не всем банкиры" [87, с. 78]. В современной Европе стали осознавать, что Запад превратился в заложника тех глобализационных принципов, которые он когда-то активно отстаивал, а толерантность в западноевропейском обществе явно переоценили. Поэтому на практике ужесточается эмиграционная политика. Плюрализм стали реализовывать не как возможность открытых границ для иностранцев и безмерной глобализации политики и культуры, а как открытость общества для своих граждан, своей нации и своих национальных интересов (в Англии придумали антирекламу Лондона, в Швейцарии и Германии официально запретили некоторые культовые феномены ислама). Появился целый ряд теоретических исследований о деградации мультикультурной цивилизации, в котором, нам представляется, заслуживает особенного внимания теория М. Хоркхаймера и Т.В. Адорно, объясняющая суть и намечающая возможности нейтрализации социальной деструкции:

1. Добровольное растворение индивидуальности во множественности (плюралистичности) способствует облегчению осуществления социального манипулирования. Инстинкт массового человека "начинает проявлять себя в качестве деструктивного природного насилия, уже более совершенно неотличимого от самоуничтожения. Мрачно переходят они друг в друга" [2, с. 52]. Общество производит деструктивную культуру, которая втягивает индивида в потребительский гедонизм. Хоркхаймер и Адорно справедливо сомневаются в положительности человека, формирующегося в массовом обществе, так как его развитие сопровождается увеличением насилия и деструкции окружающего мира: "Сегодняшний распад индивидуальности не только заставляет рассматривать эту категорию в качестве исторически преходящей, но и пробуждает сомнения в её позитивном существе…" [2, с. 25]. В итоге, становится характерной "распадающаяся" плюралистичная личность как примета современной постмодернистской цивилизации. Растворение человека в множественности приводит к обезличиванию. Необходимо личностное противостояние социальной деструкции благодаря творческому развитию индивидуального пространства и самодостаточности субъекта.

2. Этико-аксиологический миф о толерантности ввергает человека во всё большее подчинение и утрату своей идентичности. Необходимо осознание приобретённого опыта и продуктивное использование этих знаний для конструктивного развития общества и уменьшения степени социальной деструкции.

Утрата критичности у потребителей массовой культуры является деструктивным результатом толерантности и причиной деградации индивидуального сознания и общества. Массовая культура "не оставляет фантазии и мысли зрителя того измерения, в котором он мог бы отвлечься и дистанцироваться" [2, с. 137] от навязываемой ему действительности. Согласно Хоркхаймеру и Адорно, всё новое, что имеет творческий импульс, будь то в производственной, экономической или какой-либо другой сфере, оборачивает опять на поддержание деструктивного процесса: "всё то, что способно оказывать сопротивление, имеет шанс выжить, только приспосабливаясь…" [2, с. 112]. Прогноз авторов "Диалектики Просвещения" остается неутешительным: разрушительное культурное движение ведёт к тотальной самодеструкции социума. Трансформация общества в массы, толпу - это путь становления глобализированного общества. Хоркхаймер и Адорно подвергают жесткой критике саму установку на толерантность, которая оказывается инструментом не для креативной, а для деструктивной деятельности. Франкфуртцы разочаровываются в обществе, прогрессе и его достижениях, а также в том, каким становится современный человек. Если, в своё время, Ницше возмущался действием религии, под влиянием обещаний которой люди превращаются в нежизнеспособных индивидов без желаний и стремлений, то Хоркхаймер и Адорно развили мотив стирания различий между индивидами, растворяемыми в толерантной культуриндустрии глобализированного общества. Авторы "Диалектики Просвещения" дополняют идеи Гегеля и Ницше: окружающая действительность не только равнодушна к индивиду, но и враждебна ему. Франкфуртцы подчеркивают, что единичный человек обладает самобытностью и непосредственной ценностью. Противоборство мира и индивида свидетельствует о трагичности человеческого существования. Мотив превращения культуры в приоритет потребительства и утрата истинной духовной связи с миром, тотальное стремление всего и всех к господству, и, наконец, борьба множественности с самой собой или самодеструкция, становится основной мыслью "Диалектики Просвещения". Хоркхаймер и Адорно говорят о возможности преодоления деструкции в сфере высокого (классического) искусства, но в целом не верят в её осуществление, так как разрушительное движение глобализации достигло необратимых масштабов. Поэтому они прогнозируют дальнейшую тотальную самодеструкцию социума.

Современное демократическое общество формально обеспечивает соблюдение прав и свобод человека, защищает конкуренцию - словом, поддерживает в обществе плюралистический баланс. Демократия богата на компромиссы, но сама она предметом компромисса не является. Её базовую идеологию составляет то, что принято называть светской сакральностью. И светское демократическое государство вправе активно - ангажированно, а не отстраненно - защищать её всеми законными средствами. Итак, сама по себе интолерантность государству не противопоказана. Вопрос только в том, когда следует к ней обращаться и в каких масштабах применять. В любом случае нужно выдерживать стратегическую установку на создание и поддержание условий формирования толерантной общественной атмосферы. Риск злоупотребления интолерантностью, исходящей от государственных органов, присутствует всегда. Но в демократическом государстве есть сильное общественное мнение, действенный гражданский контроль, разветвлённая система сдержек и противовесов - словом, гарантия того, что этот риск не примет угрожающих размеров.

Большинство практиков (политиков и бизнесменов) и теоретиков (исследователей) поглощены осознанием перспектив глобального развития постиндустриального общества и, в связи с этим, рассматривают плюрализм и толерантность в качестве бесспорных и позитивных (этико-аксиологических) агентов мультикультурализма / глобализации, а потому игнорируют их деструктивный потенциал. Действительно, глобализация, характеризующаяся преодолением границ на пути свободного движения капитала, товаров, людей, идей и информации, не мыслима без плюрализма и толерантности, но обеспечение и поддержка их доминантного позиционирования обусловливают деградацию социальной реальности и детерминируют деструктивную динамику социокультурного процесса:

1. Тенденция деградации социальной реальности вполне соответствует ситуации выдвижения и торжества в обществе лозунга плюрализма и толерантности. Под маской плюралистичного изобилия, толерантного спокойствия и процветания общества скрывается глобализирующееся "…царство комфортной, умеренной, демократической несвободы" [121, с. 264]. Г. Маркузе подчёркивал, что самое страшное при этом то, что большинство людей не чувствует себя порабощёнными множественностью и не испытывают потребности освобождения от необходимости быть терпимыми ко всему и вся: согласно диалектике господства и рабства обладатели (иллюзорное господство) товаров и услуг зависимы (истинное рабство), потому что находятся во власти собственной страсти потребительства. Вследствие плюрализации социальной реальности и поглощения потребительским процессом всех остальных сфер общества деградация социума обеспечивается вовлечением человека в плюралистичное пространство производства и удовлетворения потребностей, предоставление любых благ "здесь и сейчас"; толерантное отношение к содержанию и качеству благ и становится "порабощающим довольством" (в терминологии Г. Маркузе). Законы извлечения прибыли диктуют необходимость постоянного расширения производства, а, значит, и возрастания степени плюрализации; манипулятивного воздействия на потребителя, которого убеждают толерантно относиться к рекламируемым товарам и услугам. Индивиды, занятые потребительским азартом, довольны подобным образом жизни. Как отмечает Ю.А. Ермаков, "не замечая тайных и эффективных влияний, одномерный человек своё сублимированное рабство рассматривает как желанный и естественный способ существования. Для него свойственна сопровождаемая счастливым сознанием интегрированность в общественную систему, …ампутированная техницистко-репрессивной культурой индивидуальность, конформизм, манипулируемость" [72, с. 44]. Человек "тонет" в многообразии / плюрализме благ, лишается критичности и становится толерантно "всеядным" потребителем удовольствий: парадокс "деструктивного процветания" [121, с. 503] цивилизации, когда продуктивность общества разрушает личность, превращая её в машину потребления. Именно в этом смысле социальная реальность постиндустриального общества деградирует. И хотя интересы бизнеса и власти требуют продолжения плюрализации и толерантности, но последствия их доминирования в развитии цивилизации свидетельствуют о том, что нужно искать альтернативу.

2. Примитивизация мыслительных и эстетических форм, адекватная процессу глобализации, лишает личность внутренней свободы, зато позволяет ей почувствовать себя угодливо толерантной. Глобализация постиндустриального общества привела к такой гегемонизации толерантности и к такой высокой степени подавления творческого индивидуального начала, что развитие социокультурного процесса перешло в стадию тотальной деструкции, для обозначения которой Г. Маркузе ввёл весьма точное, на наш взгляд, понятие "одномерное общество". В его основу положен принцип уничтожения или нивелирования единичного и уникального в угоду множественному и стереотипному (плюралистичному). Доминированию "одномерного общества" способствует приоритет массового производства и массовой культуры, для обеспечения чего производятся манипуляции эстетическими вкусами людей посредством активной экспансии плюрализма и толерантности в культуру. Перманентная лояльность (толерантность) по отношению к низкокачественным артефактам блокирует мышление и художественную претенциозность, не давая проникнуть в сущность вещей и произведений, заставляя принять только данное и именно в данной форме. Вследствие гегемонии плюрализма и толерантности в культуре происходит упрощение образно-смысловых конструкций, что приводит к сокращению форм творчества и, следовательно, одномерному эстетическому поведению. Социокультурный процесс приобретает разрушительную динамику, утрачивая свою основную функцию - приращения к "телу культуры".

3. Амбивалентность плюрализма и толерантности заключается в том, что, формально поддерживая разнообразие и увеличивая комфорт, они одновременно содержательно обедняют социальную жизнь. Основное условие преодоления "нищеты и одномерности" глобализированной социальной реальности мы видим в избавлении от либеральной тирании плюрализма и толерантности и корректировании их статуса фетиш-ценностей. Адекватным позиционированием плюрализма и толерантности мы считаем понимание их в качестве инструментально-технологического посредника между ценностями различных культур. Размножая, "… распыляя вещи и животных, человек расширяет своё господство над миром и продвигается по ступеням цивилизации ко всё большему богатству. Но везде цивилизация оставляет печать инстинкта смерти…" [121, с. 369]. Таким образом, плюрализм и толерантность имманентно содержат в себе деструктивный потенциал и этим усиливают негативную девиантность социума.

Заключение

Мировое сообщество существует в режиме перманентной эскалации процессов глобализации и признания многообразия социально-экономических и политических условий, способов деятельности, социокультурных укладов и традиций, с одной стороны, и стремления социумов к центробежной локализации с непринятием идей поликультурализма, с другой стороны. В России модернизационные процессы также противоречивы. Всплески насилия в мире, происходящие в последние годы, свидетельствуют о кризисе идеологии мультикультурализма и её агентов - плюрализма и толерантности - и заставляют существенно скорректировать подход к исследованию плюрализма и толерантности, переосмыслить их статус и значения для социальной реальности: "Представляется, что говорить об актуальности исследований толерантности можно и нужно. Причем именно сегодня, именно в этой исторической ситуации. Однако требуется иная расстановка акцентов и приоритетов" [148, с. 32]. Набирающие обороты конфликтогенные тенденции в развитии общества знаменуют собой не только эмпирическое фиаско политики мультикультурализма, но и трансформацию представлений об "акцентах и приоритетах" социального порядка. Расширяющийся процесс глобализации, необходимость для разных стран и разных культур жить в общем для них мире, а также вызванный этим встречный процесс активизации настроений антиглобализма и обострение внимания к вопросам границы девиантного / нормативного самоопределения, этнической идентификации, сделали проблему плюрализма и толерантности чрезвычайно актуальной и популярной темой современного социально-философского дискурса. В зарубежной и отечественной философии в отношении понятийного ряда "глобализация - мультикультурализм - толерантность" уже сложился целый комплекс различных представлений и подходов. Отмечая широкую востребованность концептов "плюрализм" и "толерантность" в философии, следует признать, что их научная проработанность в рационально-критическом ракурсе ещё далека от завершённости: "Русскому интеллектуальному сообществу стоило бы выработать набор ключевых понятий и концептов (в том числе - и антиконцептов), с тем, чтобы и употреблять их соответствующим образом. То есть, в кавычках или с добавлением приставки "так называемый". "Так называемый постиндустриализм", "так называемая демократия", "так называемая глобализация" - и так далее. Путь сей долог, но такую работу необходимо начинать. А главное - необходимо создать жизнеспособную альтернативу выморочному "постиндустриализму" [1].

Исходный когнитивный интерес диссертации и её цель состояли в том, чтобы включиться в "такую работу" и обосновать "жизнеспособную альтернативу" конструктивно-позитивному декору плюрализма и толерантности (по-иному - "выморочной толерантности") в виде их негативно-деструктивных проявлений. Это особенно важно в связи с тем, что в российское общественное сознание активно внедряется мысль о плюрализме и толерантности как фундаментальных ценностях, содействующих укреплению глобального сообщества, в то время как толерантность может быть квалифицирована, например, в виде "искусственно отысканной середины" (Н. Данилевский). Данное исследование родилось из стремления смягчить дисбаланс, обнаруженный в исследованиях плюрализма и толерантности, когда эти феномены предъявляются только как добродетели или ценности. Мы рассмотрели плюрализм и толерантность не как естественно сформировавшиеся этические или аксиологические категории, а как искусственно созданные фетиш-добродетели и фетиш-ценности, и предложили квалифицировать их значимость в связи с технологическим содействием важным целям человека / социальной группы, которых нельзя достичь иначе как при условии примирения с существованием различия многообразности. Наша критика фетишизированной толерантности - это борьба с усреднённостью и космополитизмом, потому что "космополитизм - чепуха, космополит - нуль, хуже нуля; вне народности ни художества, ни истины, ни жизни, ничего нет" [193, с. 72]; с идеологическим лицемерием и двусмысленностью. Приверженность фетишизированному плюрализму в действительности служит сокрытию монополии определённых социальных групп для защиты своих узкогрупповых интересов: условия неограниченного плюрализма приводят, в конечном счете, лишь к усилению нетерпимости. Безграничная толерантность, позиционируемая как фетиш-добродетель или фетиш-ценность, служит прикрытием попустительства негативно девиантным проявлениям. Проведённое исследование показало, что именно деструктивное измерение плюрализма и толерантности позволяет приоткрыть природу и механизм их специфического идеологического влияния на процесс развития социальной реальности, а вопрос о мере плюралистичности и толерантности весьма важен как в качестве необходимой предпосылки противостояния хаосу и насилию, так и для предотвращения фактической дискредитации этих феноменов.

Основные итоги исследования могут быть формализованы в следующие выводы:

1. Изучение эмпирических оснований плюрализма и толерантности, позволило выявить, что их важнейшей детерминантой выступает социально-онтологическая среда - её социально-экономическое содержание (постиндустриальная экономика) и социокультурная реальность (постмодернизм) в значительной степени определяют потребность в идеологическом декорировании глобализационных процессов. Она реализуется идеологическими агентами мультикультурализма / глобализации - плюрализмом и толерантностью. Наиболее откровенным идеологическим обоснованием стратегии мультикультурализма можно считать формулу З. Бзежинского: "…альтернативой мировому господству США является хаос" [22, с. 235]. Природа такого убеждения определена признанием универсальности и гегемонии одного или нескольких государств в мире; предпочтение воздействия мажоритарной культуры на миноритарные культуры, по своей сути антитолерантно, что тщательно скрыто, но по отношению к себе требует толерантности.

2. В ходе изучения и систематизации теоретических источников, имеющих отношение к концептам плюрализм и толерантность, обнаружено, что на фоне явно приоритетного в философском знании этико-аксиологического подхода остаётся недооценённой современными исследователями значимость рационально-критического взгляда на плюрализм и толерантность, а их деструктивное измерение вообще находится вне сферы специального научного внимания. В теоретическом смысле глобализм - мультикультурализм представляет собой мировоззрение / идеологию, абсолютизирующие значение и роль плюрализма и толерантности в жизни современного человечества и видящие только их положительный потенциал. Именно оно завуалировано (латентно), но в значительной степени, определяет облик и суть современного социума, а потому нуждается в углублённом изучении и восполнении недостатка деструктивного ракурса.

3. В диссертации сформулированы основные положения, иллюстрирующие и обосновывающие закономерную связь между гегемонией идеологических агентов плюрализм и толерантность и деградацией социальной реальности: характерологические данные о деградации экономической, политической и социальной сфер стали аргументами, подтверждающими взаимозависимость доминирования феноменов "плюрализм" и "толерантность" и социально-деструктивного вектора развития общества.

4. Получило подтверждение допущение, что деструктивная динамика социокультурного процесса - нарастающая примитивизация культуры - является непосредственным и закономерным следствием фетишизации плюрализма и толерантности: один из весьма значимых результатов работы - референция негативно девиантных процессов в состоянии культуры, выраженных её радикальной маргинализацией, фрагментацией, гламуризацией и клерикализацией.

5. Впервые предложенная необходимость изменения статуса плюрализма и толерантности в социальном сознании и их значения в социальной реальности подразумевает необходимость идеологической переориентации: по нашему убеждению, правомерно идентифицировать истинный доминирующий статус плюрализма и толерантности как фетиш-добродетели или фетиш-ценности; следует отказаться от приоритетности этико-аксиологического подхода к плюрализму и толерантности, позволив предъявить себя социально-онтологической / прагматической концепции плюрализма и толерантности, в соответствии с которой они позиционируются как доктринанта (плюрализм) и технология (толерантность) обращения с ценностями разнообразных культур: чем лучше человек / социальная группа вооружены и владеют технологией предотвращения ценностного конфликта, неизбежного в условиях современного социума, тем более они способны к продуктивному взаимодействию с другими субъектами социального процесса.

Реализация на практике целенаправленной переориентации в понимании статуса и значения плюрализма и толерантности как идеологических агентов позволит использовать их без абсолютизации и аксиологической пафосности в инструментально-технологическом ракурсе для смягчения / преодоления конфликтогенности среды, снятия социокультурной напряженности: важно соблюдение баланса между допустимой нормативностью и недопустимой девиантностью (порочностью) социальной реальности. Поэтому нежелательно фетишизировать толерантность и превращать её в обязанность, необходимо легитимизировать "право на нетерпимость" в случае возникновения негативных социально-онтологических девиаций. Стремление власти замаскировать проблему кризиса плюрализма и толерантности, отстраниться от растущих разногласий и раздражения политикой мультикультурализма может спровоцировать неконтролируемую вспышку тлеющего конфликта, как это случилось в ситуации с А. Брейвиком. Нежелание вникать в сущность несогласия определённых членов общества с моделью мультикультурализма чревато как разрастанием в безразличие, так и взрывом переполнивших критическую массу противоречий. Эмпирически проблема толерантности должна быть решаема властью: это должны быть конкретные законы; специально разработанные программы воспитания, хотя бы и на длительную перспективу; вовлечение гражданского общества в контроль над обоснованностью и уместностью расширения границ толерантности, объективно разрушающего нравственные, идеологические, социокультурные нормы и традиции; однозначное официальное признание приоритета базовых общечеловеческих инвариантов / норм развития; внедрение в качестве возможных моделей толерантности как отстранённого понимания (религиозные, взгляды, ценности той или иной культуры вызывают уважение и допущение, но не могут быть приняты и с ними нельзя взаимодействовать) или как критического диалога (уважение к чужой позиции в сочетании с установкой на взаимное изменение позиций в результате критического диалога). Государство, вырабатывая культурную политику и решая вопросы духовной жизни общества, должно отдавать приоритеты титульно-национальной культуре. В условиях российской действительности формальная приверженность российской власти феноменам "плюрализм" и "толерантность" вступает в явное противоречие с фактически низкой ценностью правомерного ответственного поведения и предпочтением россиян традиционного патернализма: "Барин правит - барин пусть рассудит". Но, если человек мало ценит ответственную самостоятельность и собственное достоинство, то свободу "иного" он просто не допускает. Противоречие желаемого и действительного в нынешней России проблематизирует социально-онтологическую перспективность плюрализма и толерантности. Поэтому в российской действительности требуется особая просветительская работа по изменению менталитета и ресоциализации граждан.

Проведённое исследование позволило приблизиться к пониманию социально-философской неоднозначности понятий "плюрализм" и "толерантность", правомерности их деструктивного измерения для более объективного определения их статуса и значения в социальной реальности, латентной идеологической роли плюрализма и толерантности в социальном процессе. Далее настоятельно требуется специальное государственное внимание к созданию равновесной идеологической конфигурации "толерантность - интолерантность", контролируемой степенью соответствия инвариантным / нормативным допущениям. Социальная значимость диссертационной работы репрезентируется выходом на первый план вопроса об идеологическом воспитании чувства меры и ассертивности человека / социальной группы в процессе социокультурных коммуникаций. Научная актуальность данного исследования не исчерпана, поскольку, как отмечает, например, В.А. Лекторский, "идея толерантности, которая выглядит очень простой, в действительности не столь проста", ибо тесно связана "с рядом принципиальных философских вопросов, касающихся понимания человека, его идентичности, возможностей и границ познания и взаимопонимания" [104, с. 60]. Поэтому теоретические пробелы в диалектическом освещении толерантности невозможно заполнить усилиями одной работы и это свидетельствуют о значительном философском потенциале темы: "…те исторически особенные события, которые вызвали к жизни "Послание о веротерпимости" Локка или "О свободе" Дж. Стюарта Милля, принадлежат истории, но общие вопросы о том, каковы основания и границы толерантности, являются актуальными сегодня столь же, сколь и всегда" [237, с. 13]. Теоретическая перспектива располагается в плоскости научного внимания к соотношению основных концептов - глобализация, мультикультурализм, плюрализм и толерантность - в связи с вопросами о степени девиантности глобализационных процессов, о синхронизации сосуществования с неясным, непонятным, чужим, необычным, потенциальным оппонентом.

Таким образом, исходная цель диссертационной работы представляется достигнутой, научная перспективность - прояснённой.

Список литературы

1. Аверьянов, В.В. Постиндустриализм: конец мифа [Электронный ресурс]/ В.В. Аверьянов. - Режим доступа: http://m-kalashnikov.livejournal.com/ 483300.html.

2. Адорно, Т., Хоркхаймер, М. Диалектика Просвещения [Текст]/ Т. Адорно, М. Хоркхаймер. - Перевод на русский язык: М. Кузнецова. - М. - Спб.: Медиум, Ювента, 1997. - 312 с.

3. Адорно, Т. К логике социальных наук [Текст]/ Т. Адорно // "Вопросы философии". - 1992. - № 10. - С. 192.

4. Адорно, Т. Исследование авторитарной личности [Текст]/ Т. Адорно. - М.: Серебряные нити, 2001. - 416 с.

5. Актуальные аспекты проблемы толерантности в современном мире [Текст]. - СПб.: Стаун-кантри, 2004. - 234 с.

6. Альтерматт, У. Этнонационализм в Европе [Текст]/ У. Альтерматт. - Пер. с нем. С. Базарновой. - М.: Издательство РГГУ, 2000. - 366 с.

7. Андреева, И.С., Гулыга, А.В. Шопенгауэр [Текст]/ И.С. Андреева, А.В. Гулыга. - М.: Эксмо, 2003. - 379 с.

8. Арон, Р. Мир и война между народами [Текст]/ Р. Арон. - М.: NOTA-BENE, 2000. - 880 с.

9. Асмолов, А.Г., Солдатова, Г.У., Шайгерова, Л.А. О смыслах понятия "толерантность" [Текст]// Век толерантности: Научно-публицистический вестник. - М.: Наука, 2001. - 286 с.

10. Аттали, Ж. На пороге нового тысячелетия [Текст]/ Ж. Аттали. - М.: Международные отношения, 1993. - 66 с.

11. Атоян, А.И. Социальная маргиналистика. О предпосылках нового междисиплинарного и культурно-исторического синтеза [Текст]/ А.И. Атоян // Полис. - 1993. - № 12. - С. 36.

12. Барт, Р. Эффект реальности. Избранные работы: Семиотика. Поэтика [Текст]/ Р. Барт. - М.: Прогресс, Универс, 1994. - С. 72-130.

13. Бауман, З. Спор о постмодернизме [Текст]/ З. Бауман // Социологический журнал. - 1995. - № 4. - С. 23.

14. Бауман, З. Глобализация. Последствия для человека и общества [Текст]/ З. Бауман. - М.: Весь мир, 2004. - 188 с.

15. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну [Текст]/ У. Бек. - М.: Прогресс- Традиция, 2000. - 384 с.

16. Белл, Д. Социальные рамки информационного общества [Текст]// Новая технократическая волна на Западе / Д. Белл. - М.: Прогресс, 1986. - 330 с.

17. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество [Текст]/ Д. Белл. - М.: Академия, 2004. - 578 с.

18. Бердяев, Н.А. Мое философское миросозерцание [Текст]/ Н.А. Бердяев // Философские науки. - 1990. - № 6. - С. 35.

19. Бердяев, Н.А. Судьба России [Текст]/ Н.А. Бердяев. - М.: Мысль, 1990. - 212 с.

20. Бердяев, Н.А. Русская идея [Текст]/ Н.АБердяев. - М.: Сварог и К, 1997. - 324 с.

21. Бердяев, Н.А. Философия неравенства. Письмо шестое об аристократии. [Электронный ресурс]/ Н.А. Бердяев. - Режим доступа: http://www.magister.msk.ru/library/philos/berdyaev/berdn007.htm.

22. Бжезинский, З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы [Текст]/ З. Бжезинский. - М.: Международные отношения, 2010. - 256 с.

23. Блюменкранц, М. Мир после смерти вещей: культура непримиримой толерантности [Текст]/ М. Блюменкранц // Вопросы философии. - 2003. - № 2. - С. 48.

24. Бодрийяр, Ж. Система вещей [Текст]/ Ж. Бодрийяр. - М.: РУДОМИНО, 1999. - 219 с.

25. Бодрийяр, Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального [Текст]/ Ж. Бодрийяр. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2000. - 95 с.

26. Бодрийяр, Ж. Общество потребления [Текст]/ Ж. Бодрийяр. - М.: Республика, 2006. - 115 с.

27. Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляция [Текст]/ Ж. Бодрийяр. - М.: Добросвет, 2011. - 204 с.

28. Бондырева, С.К. Феномен толерантности в системе межэтнических отношений [Текст]// Толерантное сознание и формирование толерантных отношений / С.К. Бондырева. - М.: Наука, 2002. - 279 с.

29. Бондырева С. К., Колосов Д.В. Толерантность. Введение в проблему [Текст]/ С.К. Бондырева, Д.В. Колосов. - М.: МПСИ, МОДЭК, 2011. - 240 с.

30. Бортова, М.П. Современные проблемы транснационализации производства и капитала. [Электронный ресурс]/ М.П. Бортова. - Режим доступа: www.cfin.ru/press/management/2000-3/13.shtml.

31. Браун, Э. Понимать чужого. Трансцендентально-герменевтический подход к проблеме межкультурного понимания [Текст]/ Э. Браун // "Социология". - 1996. - № 4. - С. 44.

32. Бряник, Н.В. Введение в современную теорию познания [Текст]/ Н.В. Бряник. - Екатеринбург: Академический проект, 2003. - 288 с.

33. Брыль, А.П. Толерантность как путь к взаимопониманию. Культура. Образование. Человек [Текст]/ А.П. Брыль. - Курск: Деловая книга, 2003. - 174 с.

34. Бурдье, П. Практический смысл [Текст]/ П. Бурдье. - СПб.: Алетейя, 2001. - 562 с.

35. Бьюкенен, П. Смерть Запада [Текст]/ П. Бьюкенен. - М.: АСТ, 2003. - 444 с.

36. Валлерстайн, И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире [Текст]/ И. Валлерстайн. - СПб.: Университетская книга, 2001. - 416 с.

37. Валлерстайн, И. Конец знакомого мира [Текст]/ И. Валлерстайн. - М.: Логос, 2003. - 368 с.

38. Валитова, Р.Р. К истории понятия толерантности [Текст]/ Р.Р. Валитова. - М.: Издательство МГУ, 1994. - 123 с.

39. Валитова, Р.Р. Толерантность как этическая проблема: дис.... канд. филос. наук: 09.00.05 / Валитова Радмира Рустемовна. - М., 1997. - 159 с.

40. Вальцев, С.Н. Закат человечества [Текст]/ С.Н. Вальцев. - М.: Книжный мир, 2008. - 352 с.

41. Васильев, В.А. К вопросу о толерантности в современной России [Текст]/ В.А. Васильев // Социально-гуманитарные знания. - 2000. - № 3. - С. 45.

42. Веллер, М.И. Кассандра. Признаки деградации нации [Текст]/ М.И. Веллер. - СПб.: АСТ, 2003. - 430 с.

43. Верховский, А.В. Свобода выражения и религиозная толерантность [Текст]/ А.В. Верховский // Свободная мысль. - 2009. - № 4. - С. 25.

44. Ветошкина, Ю.В. Гламур в контексте повседневности (по материалам современной дамской прозы): автореф. дис. … канд. культоролог. наук: 24.00.01 / Ветошкина Юлия Владимировна. - М., 2011. - 24 с.

45. Визгин, В.П. На пути к Другому. От школы подозрения к философии доверия [Текст]/ В.П. Визгин. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 800 с.

46. Вирилио, П. Информационная бомба: стратегия обмана [Текст]/ П. Вирилио. - М.: Прагматика культуры, 2002. - 192 с.

47. Вислова, А.Д. Гуманистическая парадигма образования - основа формирования толерантности [Текст]/ А.Д. Вислова // Социально-гуманитарные знания. - 2008. - № 3. - С. 46.

48. Вислова, А.Д. Формирование толерантной личности - стратегическая задача образования [Текст]/ А.Д. Вислова // Социально-гуманитарные знания. - 2008. - № 4. - С. 68.

49. Вульфиус, А.Г. Очерки по истории идеи веротерпимости и религиозной свободы в XVIII веке [Текст]/ А.Г. Вульфиус. - СПб.: Тип. М.А. Александрова, 1911. - 338 с.

50. Гажуризина, З.А. Идеи свободомыслия в истории культуры [Текст]/ З.А. Гажуризина. - М.: Наука,1987. - 179 с.

51. Гайденко, В.П., Смирнов, Г.А. Западноевропейская наука в средние века [Текст]/ В.П. Гайденко, Г.А. Смирнов. - М.: Наука, 1989. - 367 с.

52. Галкин, А.А. Культура толерантности перед вызовами глобализации [Текст]/ А.А. Галкин // Социологические исследования. - 2003. - № 8. - С. 59.

53. Гараджа, В.И. Толерантность и религиозная нетерпимость [Текст]/ В.И. Гараджа // Философские науки. - 2004. - № 3. - С. 79.

54. Гегель, Г.Ф. В. Философия религии [Текст]/ Г.Ф. В. Гегель. В 2-х томах. - Т. 1. - Пер. с нем. М.И. Левиной. - М.: Мысль, 1975. - 532 с.

55. Гершунский, Б.С. Толерантность в системе ценностно-целевых приоритетов образования [Текст]/ Б.С. Гершунский // Педагогика. - 2002. - № 7. - С. 97.

56. Гобозов, И.А. Глобализация и примитивизация общества [Текст]/ И.А. Гобозов // Философия и общество. - 2009 - № 2. (54). - С. 3.

57. Гидденс, Э. Устроение общества: Очерк теории структурации [Текст]/ Э. Гидденс. - М.: Академический Проект, 2005. - 528 с.

58. Гирц, К. Интерпретация культур [Текст]/ К. Гирц. - М.: РОССПЭН, 2004. - 560 с.

59. Грей, Дж. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности. - М., 2003. [Электронный ресурс]/ Дж. Грей. - Режим доступа: http://www.politstudies.ru/universum/biblio/07_04_03/15_grey.htm.

60. Гройс, Б. Новое в искусстве [Текст]/ Б. Гройс // Искусство кино. - 1991. - № 4. - С. 75.

61. Губогло, М.Н. Представления о толерантности и толерантность представлений [Текст]/ М.НГубогло // Мир русского слова. - 2002. - № 5. - С. 123.

62. Гуревич, П.С. Закономерности и социальные перспективы научно-технического прогресса [Текст]/ П.С. Гуревич // Новая технократическая волна на Западе. - М.: Пресс, 1986. - 305 с.

63. Гусейнов, А.А. Этика ненасилия [Текст]/ А.А. Гусейнов // Вопросы философии. - 1992. - № 3. - С. 82.

64. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа [Текст]/ Н.Я. Данилевский. - М.: ИЦ "Древнее и современное", 2002. - 550 с.

65. Девятко И.Ф. Р. Мертон и его теория "среднего уровня" [Текст]/ История теоретической социологии / И.Ф. Девятко. - Т. 3. - М.: Наука, 1998. - 269 с.

66. Денисовский, Г.М., Козырева, П.М. Политическая толерантность в современном российском обществе [Текст]/ Г.М. Денисовский, П.М. Козырева // Россия трансформирующаяся. - М.: АСТ, 2002. - 371 с.

67. Деррида, Ж. Глобализация. Мир. Космополитизм [Текст]/ Ж. Деррида // "Космополис". - 2004. - № 2 (8). - С. 64.

68. Джемс, У. Многообразие религиозного опыта [Текст]/ У. Джемс. - М.: Наука 1993. - 432 с.

69. Дробижева, Л.М. Социология межэтнической толерантности [Текст]/ Л.М. Дробижева. - М.: Изд-во Института социологии РАН, 2003. - 222 с.

70. Дюркгейм, Э. Социология: её предмет, метод, предназначение [Текст]/ Э. Дюркгейм. - М.: Канон, 1995. - 352 с.

71. Емелин, В.А. Постмодернизм: в поисках определения [Электронный ресурс]/ В.А. Емелин. - Режим доступа: http://emeline.narod.ru/ postmodernism.htm.

72. Ермаков, Ю.А. Социально-политические манипуляции личностью: сущность, технология, результаты: автореф. дисс. …д-ра филос. наук: 09.00.10 / Ермаков Юрий Александрович. - Екатеринбург, 1995. - 48 с.

73. Жижек, С. Зияющая свобода [Текст]/ С. Жижек. - М.: Канон, 1997. - 143с.

74. Жижек, С. Возвышенный Объект идеологии [Текст]/ С. Жижек. - М.: Художественный журнал, 1999. - 234 с.

75. Жижек, С. Терпимость как идеологическая категория [Текст]/ С. Жижек // Философские науки. - 2007. - № 4. - С. 80.

76. Жижек, С. О насилии [Текст]/ С. Жижек. - М.: Европа, 2010. - 224 с.

77. Зарубина, Н.Н. "Экономический человек" в глобальном мире: энергия экспансии и толерантность [Электронный ресурс]/ Н. Зарубина // Москва. - 2004. - № 11. - Режим доступа: http://www.zlev.ru/51_72.htm.

78. Зиновьев, А.А. Идеология партии будущего [Текст]/ А.А. Зиновьев. - М.: Алгоритм, 2003. - 241 с.

79. Золотухин, В.М. Толерантность как проблема философской антропологии: автореф. дис. … д-ра филос. наук: 09.00.13 / Золотухин Владимир Михайлович - Екатеринбург, 2006. - 44 с.

80. Зомбарт, В. Буржуа: Этюды по истории духовного развития современного экономического человека [Текст]/ В. Зомбарт. - М.: Наука, 1994. - 576 с.

81. Иванова, Н.Л. Идентичность и толерантность: соотношение этнических и профессиональных стереотипов [Текст]/ Н.Л. Иванова // Вопросы психологии. - 2004. - № 6. - С. 89.

82. Ильин, И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа [Текст]/ И.П. Ильин. - М.: Интрада, 1998. - 231 с.

83. Ильинская, С.Г. Терпимость и укрепление этноцентристского сознания [Текст]/ С.Г. Ильинская // Политические исследования. - 2003. - № 6. - С. 13.

84. Кант, И. Основы метафизики нравственности [Текст]// Соч. в 6-ти тт. - Т. 4. И. Кант. - М.: Просвещение, 1965. - 544 с.

85. Кант, И. Лекции по этике [Текст]/ И. Кант. - М.: Республика, 2000. - 431 с.

86. Капустин, Б.Г. "Что такое политическая философия?" [Текст]/ Б.Г. Капустин // "Полис". - 1997. - № 2. - С. 43.

87. Карсавин, Л.П. Пролегомены к учению о личности [Текст]/ Л.П. Карсавин // Путь. - 1928. - № 12. - С. 67.

88. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура [Текст]/ М. Кастельс. - М.: Издательство ГУ-ВШЭ, 2001. - 608 с.

89. Керимов, Т.Х. Социальная гетерология: перспективы трактовки толерантности [Текст]/ Т.Х. Керимов. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2002. - 100 с.

90. Кимелёв, Ю.А., Полякова, П.Л. Социологические теории модерна, радикализированного модерна и постмодерна [Текст]/ Ю.А. Кимелёв, П.Л. Полякова. - М.: Канон, 1996. - 269 с.

91. Кисиль, В.Я., Рибери, В.В. Галерея античных философов [Текст]/ В.Я. Кисиль, В.В. Рибери. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. - 576 с.

92. Кожухарь, Г.С. Проблема толерантности в межличностном общении [Текст]/ Г.С. Кожухарь // Вопросы психологии. - 2006. - № 4. - С. 53.

93. Козловски, П. Культура постмодерна [Текст]/ П. Козловски. - М.: Республика, 2001. - 240 с.

94. Козырева, П.М. Толерантность и динамика социального самочувствия в современном российском обществе [Текст]/ П.М. Козырева. - М.: Институт социологии РАН, Центр общечеловеческих ценностей, 2002. - 264 с.

95. Кон, И.С. Инаколюбящие [Текст]/ И.С. Кон // Секс и жизнь. - 2004. - № 3. - С. 89.

96. Красильщиков, В.А. Ориентиры грядущего: постиндустриальное общество и парадоксы истории [Текст]/ В.А. Красильщиков // Общественные науки и современность. - 1993. - № 2. - С. 137.

97. Краснодемская, С.Л. Социально-экономический анализ маргинальности в сфере труда: дис... канд. социол. наук: 22.00.01 / Краснодемская Светлана Леонидовна. - М., 1995. - 20 с.

98. Крэнстон, М. Права человека [Текст]/ М. Крэнстон. - М.: Канон, 1998. - 376 с.

99. Культура толерантности: опыт дипломатии для решения современных управленческих проблем [Текст]/ Г.К. Ашин, Г.И. Волкова, В.С. Глаголев и др. - М.: МГИМО (У) МИД России, 2004. - 304 с.

100. Куницын, А.П. Право естественное [Текст]/ А.П. Куницын // Русские просветители (от Радищева до декабристов). - М.: Мысль, 1966. - 478 с.

101. Лао-Цзы. Дао-Дэ цзин: Книга о Пути жизни [Текст]/ Лао-Цзы // Сост. и перевод В.В. Малявина. - М.: Медков С. Б., 2010. - 192 с.

102. Легойда, В.Р. Гражданская религия и христианство [Текст]/ В.Р. Легойда // Церковь и общество. - 2000. - № 2. - С. 32.

103. Лекторский, В.А. О толерантности [Текст]/ В.А. Лекторский // Философские науки. - 1997. - № 3-4.

104. Лекторский, В.А. О толерантности, плюрализме и критицизме [Текст]/ В.А. Лекторский // "Вопросы философии". - 1997. - № 11. - С. 46.

105. Леонтьев, Д.А. К операционализации понятия "толерантность" [Текст]/ Д.А. Леонтьев // Вопросы психологии. - 2009. - № 5. - С. 14.

106. Лефевр, А. Социальное пространство [Текст]/ А. Лефевр // "Неприкосновенный запас". - 2010. - № 2 (70). - С. 26.

107. Лиотар, Ж. -Ф. Состояние постмодерна [Текст]/ Ж. -Ф. Лиотар. - С.-Пб.: АЛЕТЕЙЯ, 1998. - 160 с.

108. Локк, Дж. Опыт о веротерпимости [Текст]/ Дж. Локк // Сочинения. В 3-х тт. - Т. 3. - М.: Мысль, 1988. - 668 с.

109. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв [Текст]/ Ю.М. Лотман. - СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - 149 с.

110. Лукач, Г. История и классовое сознание: Исследования по марксистской диалектике [Текст]/ Г. Лукач. - М.: Логос-Альтера, 2003. - 416 с.

111. Луман, Н. Глобализация мирового сообщества: как следует системно понимать современное общество [Текст]/ Н. Луман // Социология на пороге XXI века. - М.: Интеллект, 1998. - 159 с.

112. Любутин, К.Н. Человек в философском измерении [Текст]/ К.Н. Любутин. - Свердловск: Уральский университет, 1991. - 133 с.

113. Майоров, Г.Г. Формирование средневековой философии. Латинская патристика [Текст]/ Г.Г. Майоров. - М.: Мысль, 1979. - 433 с.

114. Макинтайр, А. После добродетели [Текст]/ А. Макинтайр. - М.: Академический Проект, 1991. - 384 с.

115. Мангейм, К. Идеология и утопия [Электронный ресурс]/ К. Мангейм. - Режим доступа: www.politnauka.org/person/manngeim.php.

116. Маньковская, Н.Б. Эстетика постмодернизма [Текст]/ Н.Б. Маньковская. - М.: ИФ РАН, 1994. - 220 с.

117. Марков, Б.В. Человек, государство и Бог в философии Ницше [Текст]/ Б.В. Марков. - СПб.: Владимир Даль, 2005. - 788 с.

118. Маркс, К. Энгельс, Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. (1 глава "Немецкой идеологии") [Текст]/ К. Маркс, Ф. Энгельс // К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения. В 3-х т. - Т.1. - М.: Издательство политической литературы, 1980. - 640 с.

119. Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. 2-е изд. [Текст]/ К. Маркс, Ф. Энгельс. - М.: Политиздат, 1982. - 698 с.

120. Маркузе, Г. Критика чистой толерантности [Текст]/ Г. Маркузе. - М.: Наука, 1969. - 64 с.

121. Маркузе, Г. Одномерный человек. Исследование идеологии Развитого Индустриального Общества [Текст]/ Г. Маркузе. - М.: АСТ, 2003. - 528 с.

...