Психотерапия характера

На протяжении всего процесса лечения центральной темой должна быть идентификация неинтегрированного интроекта -- «плохого отца». Зачастую расщепление между ним и остальным self настолько значительно, что особа чувствует себя буквально во власти чуждых, направленных преимущественно против нее деструктивных сил. Задача терапевта будет в том, чтобы оказать ей поддержку во время идентификации, принятия ответственности за эти негативные силы, распознания их источников и инициировании процесса интегрирования их в амбивалентно переживаемые репрезентации self и других. В каждом так сильно ненавидимом человеке должна присутствовать ненависть. Главная задача терапии шизоидного характера наверное и будет заключаться именно в ослаблении механизмов вытеснения этой ненависти, разрешение на ее существование, направление ее на соответствующую цель, признание ее как части чьей-то реальности и высовбождение ее экспрессии таким образом, который позволит редуцировать напряжение без переживания ненужных обид. Когда эта задача будет выполнена, на когнитивном уровне появится интегрированная репрезентация self со всеми ее реальными элементами. Признание необходимости усиления познавательных умений дает солидные теоретические основания для применения методов непосредственного влияния или инструктирования. Представляемая здесь теория также дает такие основания, но без этого крайнего упрощения, которое проявляется у исследователей, представляющих исключительно когнитивное понимание сложной человеческой природы. Обладая этими знаниями, можно углубиться в очень простые и непосредственно познавательные операции реструктуризации при сохранении ясного представления об их месте в более широкой перспективе того, что собой в целом представляет человеческая дилемма. Можно помочь другому человеку изменить его мышление, необязательно признавая, что мышление -- это все. Краткое резюме всех терапевтических целей для каждой структуры характера находится в Приложении В.

Здесь стоит подчеркнуть, что не существует нечто такое, как шизоидный характер. Это всего лишь модель, в которой отражены основные человеческие проблемы. Люди, которые в начале своей жизни пережили ужас по причине холодности и жесткости окружающей их среды обыкновенно по-прежнему будут использовать по отношению к этому миру адаптационные механизмы, выработанные слабым и перепуганным ребенком. Понимание этой неотъемлемой составляющей любого человеческого существования, которое нуждается в психологической помощи, может привести терапевта к важным целям. Не смотря на то, что карта невидимой территории несовершенная и неполная, ее стоит иметь. Тем, кто хотел бы получить дальнейшие указания о том, как лечить шизоидную личность, я бы особенно рекомендовал работы следующих авторов: Guntrip, 1968; Johnson, 1993 с; Manfield, 1992.



Оральный характер: брошенный ребенок и социальное отчуждение

Нет такого испытания для маленького ребенка, которое с большей вероятностью вызывало бы в нем интенсивную и внезапную ненависть к матери, как сепарация

John Bowlby (I960, s 24)

Я иногда чувствую себя ребенком, лишенным матери вдали от дома

Odetta, A. Motherless Child (Ребенок без матери)

Этиология

Вслед за правом на существование выделяются следующие потребности маленького ребенка: он требует обеспечения всеми средствами, необходимыми для жизни, заботы и тактильного контакта. Если эти потребности не будут полностью удовлетворены, то сформируется группа других серьезных жизненных проблем, обуславливающих характерологическую адаптацию, традиционно называемую оральной.

Не все дети, которых осознанно желали их родители, получают соответствующую заботу, и даже те, которые могут ей пользоваться, не всегда располагают неизменным доступом к одному, эмоционально открытому по отношению к ним опекуну, который был бы способен создать и поддерживать определенную и здоровую привязанность. Оральная личность формируется при условии, что ребенок является принципиально желанным и если отношения привязанности слабо развиты, тогда как забота о нем является несоответствующей и вызывает многократное переживание эмоциональной покинутости, а также в случае утраты главного объекта привязанности и он никогда не замещается адекватным образом кем-то другим. Симбиоз здесь имел свое начало, но так и не был дополнен, а тем самым никогда не был разрешен. Заяко-ренность в материнском образе недостаточно доступна и поэтому так и не сформировалось безопасное «доверчивое ожидание». В то время, как структура шизоидного характера складывалась вокруг центральной проблемы экзистенции, жизнь орального характера сосредотачивается на ключевой проблеме потребности. В его поведении, взглядах и видимых чувствах будет проявляться полярность в отношении к данной проблеме -- тенденция к самозабвенному прилипанию к другим людям, страх одиночества и покинутости, а также весьма скромные навыки заботы о себе при одновременном нежелании выражать свои потребности и просить о помощи, чрезмерной заботливости по отношению к другим людям и ничем не ограниченного самовозвеличивания в периоды «взлета» или мании.

В историях людей, проявляющих сильные черты орального характера часто имеют место такие события, как брошенность матерью или серьезная болезнь человека, осуществляющего родительскую опеку. Согласно современному состоянию знаний, утрата персоны хорошей матери глубже всего влияет на ребенка на седьмом месяце жизни, когда уже начат процесс различения, но, пожалуй, самые тяжелые случаи следует связывать со слабыми или искаженными Симбиотическими отношениями, вызывающими хроническую неспособность матери удовлетворять потребности ребенка. В отличие от шизоидного характера, в этой структуре личности происходит как бы испытание «потери рая». Прежде, чем опекун будет утрачен или многократно окажется, что он не способен поддерживать связь и поддерживать ребенка, он имеет возможность испытать какую-нибудь форму адекватного контакта и по крайней мере первичной привязанности. Хронически больные, страдающие депрессией или пребывающие в алкогольной зависимости опекуны, лишенные одновременно поддержки извне, являются наиболее частыми и главными виновниками развития орального характера. Чтобы понять это, давайте представим себя в качестве главного или одинокого опекуна одного или нескольких детей в ситуации, когда мы одновременно должны справляться с какой-то серьезной, хотя еще и не требующей госпитализации болезнью. Как бы искренне ни любили мы своих детей и не хотели дать им все, что нужно, все же сами мы еле находим энергию, чтобы противостоять болезни и наверняка будем не способны в широком смысле удовлетворить все их потребности. В таких ситуациях, когда хроническая депрессия, алкоголизм или болезнь не слишком очевидны, родители оральной личности чаще всего сами являются носителями этой структуры характера. Как люди с хронически низким уровнем энергии, они снова и снова оказываются неспособными к адекватному удовлетворению потребностей ребенка.

Подобно этиологии шизоидной проблемы, внешние условия, в которых жил бы родитель, могут влиять на качество его заботы о маленьком ребенке. Мать, которая при наличии помощи мужа или близких, могла бы обладать достаточной энергией для того, чтобы быть хорошей матерью для одного ребенка, может оказаться совершенно беспомощной с двумя или тремя детьми, как одинокая мать или же в ситуации изоляции от остальных членов семьи. В сущности, как мне кажется, причины доминирования шизоидных и оральных проблем среди клиентов психотерапии в нашей исключительно мобильной и индустриальной культуре, следовало бы искать в нестабильности, остающейся в центре нашей общности семьи.

Маленький ребенок, естественно, не осознает эту социальную зависимость. Он только знает, что страдает эмоционально и физически, и что не может избавиться от этого страдания. Bowlby (1973, с. 23) пишет в связи с этим: «Независимо от того, переживает ли ребенок или взрослый состояние недостатка безопасности, страха или какой-то ощутимой неприятности, в большой степени их переживания детерминируются доступностью и реактивностью главного лица привязанности». Осуществляя наблюдения за детьми, разлученными со своими матерями, Bowlby отметил трехступенчатый процесс реакции, в котором ребенок вначале активно протестует, затем впадает в глубокое отчаяние и наконец подчиняется, внешне приспосабливаясь, но фактически отдаляясь от другого человека. На третьем этапе этого процесса ребенок реагирует на возвращение своей матери неузнаванием или бегством от нее. После восстановления связи в течение некоторого времени в реакциях ребенка заметна ощутимая амбивалентность по отношению к матери.

На основании этих наблюдений мы можем выдвинуть гипотезу о том, что неоднократно предоставляемый самому себе и разочарованный младенец сделает все, что в его силах, чтобы адаптироваться к ситуации разочарования и брошенности. Жизнь в хроническом сожалении, протесте и отчаянии слишком болезненна. Ребенок будет искать компромиссный выход, который позволил бы ему справиться с болью и расколом в связи с покинутостью и постоянным неудовлетворением его потребностей. Также, как и в других структурах характера, процесс самоотрицания начинается тогда, когда естественную реакцию на хроническую фрустрацию становится слишком тяжело переносить. В этот момент, чтобы сдержать боль, ребенок начинает искать способы заблокировать свою естественную органическую аутоэкспрессию. В оральном случае этот шаг логически основывается на убежденности, что: «Если я не буду ничего хотеть, то не буду переживать и фрустрацию». Эта стоическая позиция, хотя в некоторой степени и уменьшает непосредственную боль, не является однако реальной для целиком зависимого существа. Чтобы дополнить этот компромисс, будет необходимо найти другие дополнительные маневры.

Исследования антропологами периода младенчества принесли полезные наблюдения, помогающие понять разные формы защиты, выступающие на разных этапах развития. Обобщая эти работы, Blanck и Blanck (1974) представили формы защиты и функции, доступные детям между шестым и девятым годом жизни -- в период, когда разлука с матерью, кажется, должна приводить к появлению полной, описываемой здесь, реакции на утрату. Детская первичная реакция страха изменяется в этот период от страха перед аннигиляцией на страх перед утратой объекта, которым является опекун. К прежде доступным защитным механизмам проекции, интроекции и вытеснения прибавляются дополнительные страхующие функции: идентификация, перенесение, инверсия и обращение против самого себя. Имея в распоряжении все эти -- сформированные на примитивном уровне способности, оральный ребенок начинает защищаться от боли неудовлетворенных потребностей. Напомним, что первый шаг -- это вытеснение потребностей. Это центральный элемент процесса самоотрицания формирующегося орального характера. Человек действительно обращается против собственных потребностей. «Если я вынужден страдать из-за моих потребностей, то я вообще перестану требовать». Благодаря ограничениям в дыхании, активности и отдаче энергии оральный ребенок требует все меньших затрат со стороны внешних факторов. Это решение, основанное на выборе депрессии ценой экспрессии приводит к легкой, но упорной депрессии, которую мы часто можем принять за характерную черту орального характера. Тем не менее надо по-прежнему что-то делать, так как проблемы ведь продолжают оставаться. Более развитые механизмы защиты дают возможность добиться частичного поощрения, при одновременном скрывании его, а также служат контролированию естественной злости, являющейся следствием хронической фрустрации.

Кратко охарактеризуем эти защитные функции

Идентификация: Процесс стирания или удаления различий между собой и другими путем приписывания другим людям собственной идентичности, заимствование идентичности у других или слияния идентичности собственной и чужой.

Перенесение: Процесс, при котором направление чувств переносится с одного объекта на другой. Объект, являющийся целью чувств, становится тогда суррогатом (заменителем) первоначального объекта.

Инверсия: В классической теории анализа это инстинктивный механизм обращения энергетической агрессии в ее противоположность. Так ненависть может превратиться в любовь, садизм в мазохизм, тоска по какому-то объекту в его отрицание и т.д На этом процессе основан механизм защиты, заключающийся в формировании реакций создавания видимости.

Обращение против самого себя: Другой инстинктивный механизм защиты, описанный Фрейдом (1915), служащий объяснению часто выступающего в неврозах навязчивости явления, когда личность направляет свою ненависть против себя самой, внутрь. Жажда мести принимает вид склонности к самоистязанию.

Легко заметить, что эти четыре защитные функции основаны на личностном умении замещать один объект другим (идентификация, перенесение, обращение против себя) или на замещении или замене одного чувства другим (инверсия). Способностью к замене объектов или к обращению влечений объясняются многие оральные маневры, которые были замечены теоретиками характера (напр. Lowen, 1958). Уяснив себе принцип действия этих защитных механизмов мы значительно ближе поймем взрослую оральную личность, которую вскоре будем описывать.

Независимо от того, какие формы когнитивной защиты ребенок выберет для разрешения своих конфликтов, не имея возможности удовлетворения в Симбиотической привязанности, он слишком рано начинает стремиться к индивидуации. Типичный оральный ребенок рано начинает ходить и говорить и усваивает ту активность, которая позволяет ему добиться внимания других людей и одновременно достичь независимости от тех, кто не способен предложить то, что нужно. Вторая фаза процесса индивидуации -- фаза упражнения, охватывает чудесное время, когда ребенок делает много прекрасных открытий. Он может выполнять много новых вещей и исследовать мир своим свежим разумом. Это время мании и время естественного самовозвеличивания и нарциссизма. «Это ничего, что мамы здесь нет, посмотри, что я могу делать. Мне она не нужна. Пусть продолжается прекрасное время. Отчаяние исчезает в порыве индивидуализации и бегстве в мир. Именно таковы начала защитного механизма мании, самовозвеличивания и нарциссизма, присущие многим оральным характерам.

В неопубликованной до сих пор работе Alan Levy представил наиболее яркое описание развития орального характера. Пользуясь текстами песен, он выделил и проиллюстрировал отдельные следствия развития этой структуры характера, развивая классические понятия анализа характера, представленные в разделе 1: процесс самоутверждения, негативный ответ окружения, процесс самоотрицания, процесс адаптации -- все по отношению к оральной личности. С его согласия я воспроизвожу здесь примеры, позволяющие лучше понять дилеммы оральной личности. Ты можешь проверить, сколько защитных механизмов ты различишь в описанном доктором Levy адаптационном процессе. Музыкально иллюстрированная история развития орального характера, представлена Аланом Леви 15 сентября 1975 года для California Bioener-getics Society Basic Training Group. Больше музыкальных примеров можно найти в оригинале работы.

Любовная песнь орального характера

С чего мне начать […], чтоб описать историю, которая старше, чем море? […] обычную историю о любви, которой она меня одарила [… ] Love Story

Процесс самоутверждения

Эта история начинается в момент рождения. Контакт с теплым, дающим телом матери -- это все, в чем новорожденный организм нуждается вместо предыдущего тотально зависимого, сим-биотического союза. Новорожденный, высасывая всю физическую и эмоциональную пищу, какую только может принять, декларирует всем своим существом: «Ты мне нужна». Наблюдения исследователей достаточно убедительно показывают, что интимный телесный контакт -- это принципиальное условие выживания новорожденного человека.

Я буду держаться, пока ты будешь рядом.

Пусть дождь и темнота будут в небе [...]

Я буду видеть сквозь них

I'll Get By (Я выстою).

Без жизненной материнской близости новорожденный мог бы умереть. Этого типа контакт не только важен для его выживания; он становится также источником удовольствия и прототипом для развития эмоциональной сферы и сексуальности. Существует много способов выражения отношения, которое завязывается между удовольствием от бытия у груди и чувством, что тебя любят. Вот один из них:

Тепло [...] теплое касание, растекается, касается меня, касается тебя [...]

Sweet Caroline (Сладкая Каролина).

Для новорожденного мать -- это весь мир. Если только она действительно с ним, то ощущение контакта превращается в мир чудес, событие, наверное самое близкое раю на земле!

Я видел уже так много чудес [...]

Но еще не видел ничего,

что сравнилось бы с чудом материнской любви.

A Mother's Love (Материнская любовь).

Негативный ответ среды

Однако слишком часто, почти всегда, рай оказывается утраченным. Окружение лишает ребенка необходимого для него контакта. Мать недоступна, когда он в этом нуждается, она может быть поблизости, но игнорирует его или не умеет им заняться, или же слишком необдуманно оставляет своего ребенка, обрекая его на чувство покинутости и беспомощности.

Уже почти коснулась моего сердца, но потом исчезла

Теперь, одинокий, я все время мечтаю о рае,

Я повторяю себе -- один раз рай был почти мой.

This Nearly Was Mine (Почти был мой).

Органическая реакция

Помня переживание удовольствия и ощущение боли утраты, ребенок своим естественным способом -- плачем -- домогается возвращения матери.

Когда я вспоминаю каждый твой жест,

Мне так одиноко.

Когда я жду, мое сердце поет: Любимая, вернись ко мне.

Lover Come Back to Me (Любимая, вернись ко мне).

Когда мать действительно возвращается, ребенку трудно уже поверить и привыкнуть к тому, что она будет доступна ему в случае необходимости. Страх перед разлукой увеличивается; ребенок тесно прижмется к матери, полный недоверия и страха возможного следующего разделения.

Когда ты уйдешь, я знаю -- так надо,

Уже не останется в мире ничего, на что я мог бы рассчитывать,

Просто пустая комната, полная пустых пространств [...] и уже сейчас я говорю тебе, когда ты собираешься уходить,

Я буду медленно умирать, пока не услышу вновь твоего привет! [...]

If You Go Away (Если ты уйдешь).

В следующий раз, когда мать будет отдаляться, перепуганный, голодный организм будет реагировать злостью.

Прочь со своей беседой!

Услышь меня наконец!

Или я должен сражаться со всеми властями в этом городе?

Здесь и сейчас, к чертям собачьим, вернись же ко мне наконец!

Come Back to Me в: a Clear Day

(Вернись ко мне в Солнечный день)

Повторяющийся негативный ответ окружения

Если органическая реакция злости по причине жажды или голода встречает понимание и удовлетворение, то отчаяние утраты будет переживанием лишь временным и развитие будет продолжаться. Однако если, как это часто происходит, отсутствие контакта будет продолжаться до самого момента, когда исчерпается вся энергия, аккумулированная в плаче и протесте, отчаяние примет вид хронической депрессии. Тогда кажется, что организм живет в состоянии непреходящей печали.

Процесс самоотрицания

Теперь ребенок должен разрешить дилемму. Боль отчаяния слишком сильна, чтобы можно было с ней жить, и каждый раз, когда возникает потребность контакта, возвращается ощущение дискомфорта. Однако ничто не может заменить материнской заботы. Поскольку новорожденный еще не способен отличить внутреннее переживание в своем теле от переживаний внешнего мира, то ощущение голода он воспринимает как врага. Чтобы выжить, он должен будет отвергнуть свои чувства, в которых проявляются его потребности, занимая противоположную позицию: «Мне ничего не надо».

Каким глупцом я был [...], думая, что ты была землей и небом [...]Нет, ты -- не начало и конец [...]

Я не должен чувствовать себя одиноким без тебя.

Я могу рассчитывать только на себя [...]

Я могу прекрасно жить без тебя.

Without You (Без тебя).

Развивающаяся личность таким образом учится обращаться скорее против потребностей, чем воспринимать их, что оставляет ей небольшую возможность использовать удовлетворение, которое предлагает мир, и повергает в состояние хронической жажды и одиночества. Ее чувства колеблются между отчаянием по поводу неудовлетворенного чувства пустоты и боязнью выразить его и оказаться снова брошенным, потому что жажда «слишком сильна». Ограниченное принятие и отдачи энергии -- это часть апробируемого разрешения, а его частым следствием является депрессия.

Разбитые окна и пустые коридоры, смертельно бледная луна на небе льет серый свет.

Человеческая доброжелательность канула в лету; я думаю, сегодня будет дождь

I Think It's Going to Rain Today (Я думаю, сегодня будет дождь).

Процесс адаптации

Однако чтобы быть в состоянии приспособиться к требованиям внешнего мира, надо все-таки противостоять полному погружению в депрессию. Кажется, будто эго говорит надломленному перегруженному телу: «Мы не можем так жить». Одной из популярных разновидностей компенсаторных маневров является реализация фантазии орального удовлетворения -- хорошей жизни, безудержной страсти к еде, питью, наркотикам и т.д., инфантильной попытки воссоздать сладость переживания быть накормленным и успокоенным матерью.

Кто может взять завтра и смешать со своим сном, отделить все печали и собрать только крем?

Конфетный господин может [...] добавить немного любви и вот уже у мира хороший вкус [...]

Candy Man (Конфетный господин)

Другая иллюзия для эго это обещание найти успокоение в материальной безопасности -- вездесущая фантазия о «хорошей жизни».

Все, что мне нужно, это иметь где-то комнатку [...] с одним огромным креслом [...] множество шоколадок, это утомит мой голод; и к этому еще фуру угля, чтобы все согреть [...] ах, как я любил бы это!

Wouldn 't Be Loverly из My Fair Lady (Как бы я любил это).

Однако дневной свет реальности раскрывает иллюзорность удовлетворения, которое приносили оральные блага и материальное богатство.

У меня есть почти все, что может посещать человека только в снах,

Автомобили и дома, и перед камином -- медвежья шкура, Однако у меня такое чувство, словно мне постоянно чего-то жаль,

Будто я так никогда и не поцеловал кого-то, о ком мог бы позаботиться.

Somethig to Live For

(Некто, ради кого можно жить).

Фундаментальное отношение это зависимость. Оральный характер знает, как ждать, как тосковать по кому-то, кто принесет ему любовь, и когда найдет благодетеля, то прильнет к нему изо всех сил, чтобы никогда больше не испытывать одиночества. Результат такой привязанности ему видится радостью, но иногда типичные, чрезвычайно резкие и разнородные перепады настроения показывают, чем на самом деле является это состояние пассивной зависимости.

Иногда я грущу, иногда как на небе,

Мое самочувствие зависит от тебя,

Для меня ничего не значит дождь, падающий с неба,

Если в лучах солнца глаз твоих я могу греться [...]

Sometimes I'm Happy

(Иногдая, счастлив).

Другой способ справиться с отчаянной тоской по тому «самому исключительному» и парализующим страхом, появится ли кто-нибудь такой действительно когда-нибудь, это принятие смелого решения «оставить это в покое» и превратить самоотрицание в достоинство собственного эго.

Жить в одиночестве вовсе не трудно. Стоит только весь мир превратить в свой дом, который тебя гостеприимно примет. Не разговаривай с чужими, как бы они не были милы, И не позволь, чтобы простые мысчи в твоей голове поселились.

A Man Alone (Одинокий человек).

Если кто-то из встреченных людей окажется дружелюбным и предложит возможность такого контакта, который мог бы разрушить нашу верность героическому решению о самоотречении, эго будет вынуждено выработать творческий компромисс, позволяющий вытеснить собственную потребность и в то же время удовлетворить ее. Каким образом? Благодаря принятию позиции человека «дающего и заботливого». Это метод достижения замещенного переживания материнской заботы через служение другим. Хорошо, если человек, на которого направляется собственная забота, реагирует позитивно; в противном случае настоящее чувство потерянности и депрессии вернутся.

Приди ко мне, меланхоличное дитя.

Обними и оставь свою серую грусть.

У каждой тучи -- серебряная подкладка,

Подожди луча солнца, маленький.

Улыбайся, любимый, когда я поцелуем украду твою слезу,

А иначе сам я в меланхолию впаду.

My Melancholy Baby (Мое меланхолическое дитя).

Для такой личности - матери счастье означает уверенность, что она никогда больше не испытает одиночества -- что избежит повторной брошенности. Для того, чтобы гарантировать необходимый контакт и безопасность, самое распространенное средство -- найти кого-нибудь, кто действительно нуждается в том же самом. Однако это -- всего лишь иллюзия, которая -- независимо от того, насколько прочно будет укоренена, -- может разрушиться, когда из «меланхолического ребенка» вдруг вырастет независимость или же когда он не проявляет особой благодарности, а процесс замещенного удовлетворения уже не гарантирует нужного разрешения. Разочарование бывает глубоким; печаль и тоска внутреннего ребенка изливаются в словах:

«Иногда я чувствую себя ребенком, лишенным матери […]. Вдали от дома».

A Motherless Child (Ребенок без матери)

Чтобы история любви орального характера имела удовлетворительное окончание, она должна описать полный круг -- вернуться к процессу траура, повторного переживания утраты контакта с матерью и сопутствующего этому страха, тоски и ярости, и наконец завершиться тяжелой работой ради повышения качества органической способности к достижению, присвоению и высвобождению энергии, необходимой для роста зрелой формы любви.



Поведение, позиция и чувства

Оральный характер преимущественно развивается тогда, когда тоска по матери уже будет вытеснена, еще до того, как будут удовлетворены оральные потребности. Тогда возникает неосознанный конфликт: с одной стороны -- потребность, а с другой -- страх возможного повторения глубокого разочарования. Характерное поведение, позиция и чувства, которые можно наблюдать у такого типа людей, будут зависеть от серьезности оральной проблемы и от успешности актуально используемых защитных структур.

Хотя депрессия появляется также и в других структурах характера и не связана только с оральным случаем, эпизоды депрессии всегда имеют место там, где присутствует значительный компонент оральной проблематики. Часто в качестве предисто-рии таких нарушений выступает сильная депрессия или дисти-мия, можно также встретить случаи циклотимии, и даже маниакально-депрессивного нарушения. Депрессию орального характера можно по крайней мере частично отличить от депрессии других типов характера по тому, что она как правило значительно более глубока и сопровождается большей опустошенностью, отчаянием и тоской. Хотя имеются также случаи длительной, однополюсной депрессии, но такие особы подвержены значительно более сильным колебаниям настроения, чем люди других типов характера. Часто они могут сохранять нормальный и даже чрезвычайно интенсивный уровень активности, который может проявляться в маниакальных эпизодах. Рано или поздно все-таки искусственная энергия, движущая ими, истощается, и они переживают глубокий срыв, вплоть до длительных периодов спада Оральный характер это, в сущности, недокормленный, неудовлетворенный организм со значительно сниженным уровнем жизненных сил. Мания -- это попытка скрыть этот факт и избежать конфронтации с глубоко укорененными чувствами отчаяния и тоски. Как и следует ожидать в такой ситуации, брошенный ребенок подвержен серьезным болезням. Этому есть несколько причин: во-первых, такая особа не интернализовала в достаточной степени умение заботиться о себе, во-вторых, не обусловленные какими-либо глубокими причинами, периоды взлета и гипомании истощают ее внутренние ресурсы, и в-третьих -- болезнь есть социально одобряемый и согласующийся с собственным эго метод вызвать у других внимание и заботу.

У орального характера имеются также реальные трудности с сохранением взрослого подхода к работе, семье и личным делам. Оральный человек просто слишком рано повзрослел. В каждой такого рода личности скрывается глубокая травма вследствие необходимости становиться взрослым и принимать взрослую ответственность. Неосознанно брошенный ребенок жаждет, чтобы кто-нибудь о нем позаботился, и чувствует, что мир ему по-прежнему должен настоящую жизнь. И хотя чтобы достигнуть зрелой формы приспособления к требованиям взрослой жизни, он может жестоко подавлять свою систему убеждений и желаний, все равно он втайне мечтает о том, чтобы остаться в постели и чтобы его кормили. Все, что связано с работой, супружеством, детьми, домом, все финансовые и личные дела -- это для него попросту слишком много. Отчасти потому, что он перетруждается, чтобы отвечать требованиям, он часто не хочет принимать ответственность за собственные неудачи. Нередко он считает себя непонятым, преследуемым и неоцененным. Поскольку оральная особа по сути уже однажды сдалась, то ее уверенность в себе, как и агрессия исключительно слабы. Она не способна ни соответствующим образом организовать свою жизнь, ни предпринять попытку исправить ее. Она не способна добиваться того, чего жаждет, и ей нелегко кого-либо о чем-либо просить. Она также не может отказать, когда ее о чем-то просят Она может ждать и тосковать по жизни, нехватку которой она остро ощущает, и в то же время не способна ни стремиться к ней, ни формировать ее. Она может сожалеть об этом недостатке, но не способна выразить клокочущую в ней злость. В итоге оральная личность часто проявляет повышенную чувствительность Lowen (1958) сравнил эту ситуацию с сорванным плодом. Слишком рано отделенный от дерева, он останется сырым, твердым и лишенным сладостной сочности, которую обрел бы в процессе созревания. Все эти черты, предоставляемые наиболее последовательным образом, я имел возможность наблюдать у людей, направляемых ко мне для психологической оценки в ситуации, когда их лечение после каких-то случаев, травм, часто связанных с работой, не приносило ожидаемых результатов. Тогда врач предполагает, что на первоначальную причину накладывается в их случае влияние каких-то дополнительных психологических факторов. Тогда я очень часто обнаруживал истории оставления, многократной утери исходного лица, являющегося объектом привязанности, или же хронический недостаток соответственного удовлетворения потребностей в детстве. Дополнительно это неоднократно сопровождалось историей перегруженности работой и чрезмерной ответственностью с периода вплоть до юного возраста и даже раньше. Тогда часто появляется не лишенная оснований жалость к людям, для которых человек трудился, и претензии к врачу, который не может излечить полученную травму. Личное отношение к проблеме пассивно и не асертивно, ответственность перекладывается на врачей, а ее участие в лечении минимально или вовсе отсутствует.

Люди такого типа чаще всего действительно серьезно страдают, но им очень сложно помочь, поскольку они ведут себя пассивно - агрессивно, беспрестанно жалуются и плачутся, их обычно не очень любят врачи и они не встречают нужной симпатии и понимания. Растерянные врачи часто представляли их мне, как «тяжелых», что пациенты в свою очередь вспоминали с горечью и обидой. Умение выслушать всю их боль и фрустрацию и признать всю реальность их переживаний -- однозначно самая ценная реакция в формировании этого поначалу трудного контакта.

Все оральные люди травмированы и жаждут быть услышанными в своей боли и отчаянии. Рассматривая особую экспрессию симптомов оральности, можно испытать чувство, что человек перерабатывается вплоть до момента срыва в своем самом слабом месте, который чаще всего находится в нижней части спины. Срыв или травма предоставляют ему возможность почетного освобождения от неприятных требований взрослой жизни, которые в сущности всегда превышали его возможности. Поскольку он сейчас болен или страдает, то может получить заботу и помощь без специальной просьбы об этом. Благодаря пенсии и другим программам помощи он может наконец обеспечить себе жизнь такую, какая согласно его неосознанным убеждениям -- ему причиталась Таким образом он находит компромиссное решение, примиряющее многие противоречивые требования Все, что он должен сделать, чтобы сохранить это, -- это не допустить выздоровления. Но чтобы сохранить уважение к себе, он должен действительно страдать, и так и есть на самом деле.

Оральный характер сталкивается со многими проблемами в любовных связях Если он хорошо не застрахован или же когда его защита не действует, он растворяется в любви. Если надежда найти рай, забыться, оказывается разбуженной вновь, человек растворяется в симбиозе. Его партнер может сопротивляться, чувствуя, что связан и озадачен таким полным слиянием. Сам он в таком союзе может жаловаться на утрату идентичности, но в то же время будет отказываться от активности, которую не может делить с близким человеком. Хотя внешне может казаться, что оральный характер предлагает исключительную заботу, партнер часто будет чувствовать себя обиженным и используемым скрывающейся за ней жаждой безусловного внимания.

Повсеместны также сексуальные проблемы Сексуальные влечения, подобно другим важным жизненным силам, у орального характера слабы. Человек в значительно большей степени жаждет прикосновения, объятия и непосредственного физического контакта, нежели сексуального акта. Симбиотический характер отношений, по которому тоскует особа и который она выстраивает, вызывает удушение сексуальности Когда в Симбиотической союзе различия между мужчиной и женщиной стираются, а агрессия и асертивность смягчаются, то подавляются всякого рода страсти и секс принципиально исчезает. Симбиотический союз -- это союз лишающий различий. Сексуальность же предполагает много отличий, угрожающих Симбиотической привязанности У женщин с оральным характером часто бывает преждевременный оргазм, а оральный мужчина часто характеризуется пониженной сексуальной возбудимостью или ее отсутствием по окончании первой фазы ухаживания в связи с женщиной. Для орального характера участие равнозначно симбиозу, а симбиоз убивает секс.

Брошенный ребенок переносит свой страх будущего одиночества на интимные связи. Обычно он имеет большие проблемы с одиночеством и убегая от них, может преждевременно вступать в неподходящие связи. Его страх может быть источником ревности или периодических приступов паники по отношению к малейшим сигналам возможного оставления. Невинно блуждающий взгляд партнера, его опоздания или же отсутствие частых или ожидаемых телефонных звонков могут вызвать панику, в которой он часто полностью обвиняет этого человека. Оральный характер может проецировать на партнера свою склонность уходить, покидать, как только он станет для него хлопотным, и поэтому будет усматривать висящий меч «дезертирства» там, где другой человек его совершенно не замечает. Как и в любой другой структуре характера, здесь выступает тенденция поступать с другими так, как раньше поступили с нами. Согласно этому принципу оральная личность склонна бросать тех, с которыми раньше сблизилась. Поскольку она подавляет свои асертивные и агрессивные реакции, то теряет сама себя в союзе с другим человеком, дает больше, чем хотела бы и обнаруживает, что взрослые отношения требуют от нее действительно слишком много, пробуждает в себе жалость и впадает в раздражение. Таким образом она либо подчиняется и уходит, либо старается так обставить ситуацию, чтобы иметь возможность так поступить. Jackson Browne выразил это так:

Опасность -- вот что ты видишь в глубине обманчивой любви

Твой прекрасный возлюбленный -- это прекрасный пример глупости

Поэтому ты убегает и ищешь в других совершенства

Когда одиночество бьет из твоей жизни фонтаном из пруда, наполненного водой.

Фонтан печалей, фонтан огней

Ты хорошо знаешь пустой звук твоих шагов, когда один

Идешь по коридору.

Fountain of Sorrow (Фонтан грусти)

У орального характера весьма серьезные проблемы с одиночеством и он может впадать в панику, когда окажется один или почувствует отделение от главного объекта привязанности, особенно тогда, когда у него нет хорошо развитых компенсаторных механизмов. В такие моменты он может проявлять склонность к проблемному поведению -- к привыканию к наркотикам или к состояниям зависимости. Некоторые элементы раннего детского развития приносят полезные наблюдения, позволяющие понять эти проблемы и оказать соответствующую помощь. На пятом или шестом месяце развития у ребенка формируется привязанность к конкретному человеку. «Страх восьмого месяца» связан именно с этим процессом. Около восьмого месяца жизни ребенок, попав из рук матери или отца в руки кого-то чужого начинает проявлять страх или заинтересованность. В это время он более, чем до сих пор, становится подвержен переживанию боязни сепарации.

Примерно в этот же период младенец начинает связывать себя с «переходными объектами» (Winnicott, 1953). Эти объекты в нашей культуре, чаще всего -- плюшевый мишка или плед, позволяют частично успокоить страх сепарации и замещают мать во время ее отсутствия. Дети проявляют тенденцию отказываться от поддержки этих объектов как только почувствуют себя в большей безопасности, благодаря формированию репрезентации постоянства главного лица привязанности в их жизни. Более или менее закрепившееся «постоянство объекта» дает им возможность оставить переходные объекты.

Такого рода постоянство объекта в реальности никогда не бывает оральным характером достигнуто; поэтому усиление значимости природы и роли перенесения в его жизни может способствовать его пониманию и лечению. Очень часто оральные проблемы приводят к возникновению сильной привязанности к переходным объектам, особенно к тем, которые помогают людям чувствовать себя лучше. Как мне кажется, сильная привязанность к использованию разного рода стимуляторов и наркотиков может быть вполне успешно объяснена привязанностью к переходному объекту. Факт, что большинство этих средств формирует эффект физиологической и психологической зависимости, дополнительно еще усиливает это действие. Развивается привязанность не только к таким типично «развлекательным» средствам, как алкоголь, никотин, марихуана или кокаин, но также и к средствам менее явно вредным и социально принятым, таким как кофеин или сахар. Стоит заметить, что оральный характер склонен попадать в зависимость и в связи с этим помощь в установлении и затем в прерывании более полезных для клиента связей с переходными объектами может найти успешное применение в терапии. Если оральный характер владеет хорошими компенсаторными или защитными механизмами, то тогда мы сможем увидеть внешне успешную личность, основные желания которой, однако не удовлетворены. Ее потребности будут вытеснены либо спроецированы на других. Она будет проявлять тенденцию к идентификации с другими меланхоличными детьми этого мира и окружать их заботой. Скорее всего ее будут воспринимать, как заботливую, правильную и мягкую. По ходу она может применять перенесение и компенсацию в виде чрезмерного объедания, увлечение алкоголем или наркотиками, чтобы достигнуть быстрого подавления чувства пустоты, потерянности и отчаяния. Это решение тесно связано с перенесением потребности любви со стороны других на потребность быть окруженным предметами, которые, как принято считать, особенно в нашей культуре, могут предлагать другого рода успокоение.

Другим маневром орального характера является изменение потребности заботы и любви на потребность внимания. Многие клиницисты заметили, что люди такого типа часто разговорчивы и вербально очень одарены и используют это умение для привлечения внимания и получения признания. Удовлетворение, полученное таким образом, что признает любая популярная звезда, все же очень не постоянно.

Только легенды остаются одинокому мальчишке, когда он один возвращается домой Carly Simon, Legend in Your Own Time (Легенды твоего собственного времени)

Усиленное внимание, которое направляется в нашей культуре на широко известные лица, становится неприятной тягостью. Однако пока мы не достигнем славы, очень заманчивой кажется иллюзия, что именно она наконец заполнит пустоту.

Путем инверсии оральная личность изменяет свое принципиально инфантильное, нарциссически - эгоистичное, безответственное и неприятное в контакте истинное self, придавая ему гораздо более привлекательную обертку. Часто она тогда получает поддержку своей излишней заботливости, которая скрывает неосознанные желания, или же своему преувеличенному чувству ответственности, которая неосознанно отвергается. Если это фальшивое self будет хорошо сформировано и найдет мощное подтверждение, то только тяжелая болезнь или травма могут обнаружить существование истинного self, которое было отвергнуто и задушено. Сопротивляясь своим потребностям, оральная личность обращается против самой себя. Она принижает значение естественного факта бытия нуждающимся, связанный с настоящим self. Злость, которая фактически возникает против покидающих или отделяющихся родителей, оказывается вытесненной и обращенной против самого себя, сохраняя таким образом компромиссное решение, каким является фальшивое self. Способность орального характера к вытеснению, перенесению или замещению одного объекта или влечения -- это второй ключ к пониманию его защитных структур. Оральные проблемы имеют тенденцию к цикличности и в ходе терапии как правило колеблются между компенсацией и срывом. Важно, чтобы терапевт понимал природу этой цикличности и удерживал клиента от прекращения лечения, если окажется, что компенсация вновь действует или что он находится в гипоманиакальной фазе новой или возрожденной любви, в которой склонен думать, что обещанный симбиоз будет разрешением всех его проблем.

В таблице 11 содержится упрощенная характеристика того, что можно наблюдать у оральной личности в состоянии срыва и в состоянии компенсации. Хотя можно встретить и таких людей, у которых состояние срыва является постоянным или у которых оральные проблемы настолько слабы, что не мешают поддерживать вполне удовлетворительные компенсаторные механизмы, но все же чаще имеет место промежуточная фаза между срывом и компенсацией. Это явление естественно более очевидно в случае маниакально-депрессивных пациентов и у тех, которые демонстрируют явные проявления циклотимного нарушения. Хотя маниакально-депрессивный психоз часто имеет органическое происхождение, но может быть также спровоцирован личностными факторами. Как и все мы, оральный характер привязывается к своим формам защиты, а на этапе взлета в своих колебаниях настроения он влюблен в самого себя. В такой период оказывать ему помощь нелегко, но анализ проявляемого им самовозвеличивания и характерного стереотипа колебаний настроения может оказаться очень полезным на этом этапе любой длительной терапии.

Также очень сложно помогать клиенту, который изолирует любые чувства, впадает в депрессию, безнадежность, уходит, сосредоточивается на себе, представляет из себя жертву. Самый подходящий момент для оказания помощи появляется в моменты выхода настоящих чувств отчаяния и тоски, мотивирующих по крайней мере поиски помощи и принятие ответственности за изменения. Привести человека к этому необязательно удобному, но важному пункту -- главная задача терапии.

В ходе терапевтического процесса начинают открываться отдельные секреты оральной личности. Вместе с обнаружением собственной слабости, факта бытия нуждающимся и сосредоточенности на себе, она также осознает всю глубину ненависти к собственной персоне. В отличие от шизоидного характера, оральная личность переживает эту ненависть в меньшей степени, как чуждую, доминирующую над ее реакциями силу, а скорее как осознанную и глубокую аверсию к слабой зависимой личности, какой себя чувствует. Ненависть здесь не столько неассимилиро-ванный интроект, как в шизоидном случае, сколько направленная на себя ненависть к матери.

Оральная личность может сформировать в себе стойкий страх перед тем, чтобы «требовать слишком много» и принять сценарное решение: «Если я буду нуждаться слишком во многом, то буду унижена и покинута». Зажатая в своей реакции симбиоти-ческого ухода она по-прежнему полна злости, отчаяния и страха перед последующим одиночеством. Эта интенсивная и внезапная ненависть к матери, о которой говорит Bowlby (1969, с. 24), была вытеснена и обращена на собственное self. Оральный характер находится в классически депрессивной ситуации, в которой чувства любви и ненависти обращены к одному и тому же лицу (матери). Ненависть заблокировала чувство любви, а любовь стала средством сдерживания ненависти. Следствием удушения эмоций является депрессия. Для типичной оральной личности, идеальное self, которой инвестирует прежде всего в развитие любящей, заботливой и мягкой натуры, обнаружение в себе внезапных чувств злости -- тревожное переживание. Однако, как и в шизоидном случае, открытие этих неосознанных убеждений и чувств, а также освобождение от физических и познавательных блокад, сдерживающих настоящую экспрессию -- есть продолжение пути к выздоровлению.

Между оральным и шизоидным характерами имеется порядочное сходство. Особы с одним типом личности имеют тенденцию к проявлению симптомов, характерных для личности второго типа. Клиницисты, применяющие в своей практике анализ характера, часто на специальных конференциях обсуждают такие смешанные орально - шизоидные случаи. Очевидно, что ребенок который был нежеланным и отвергнутым, скорее всего не получит со стороны родителей необходимой заботы. Также, если ребенок является для родителей слишком большой проблемой, как в случае оральной личности, его настоящая экзистенция будет ставить перед взрослыми их собственные ограничения. Такого рода неприятный опыт может вызвать злость по отношению к ребенку. Личности как орального, так и шизоидного характера пережили свои изначальные сложности в процессе привязанности и, следовательно, постоянно будут испытывать трудности в последующих отношениях привязанности. Одна и вторая имеют тенденцию к проявлению слабости, большей впечатлительности и решительно менее удовлетворены, чем люди с типом характера, сформировавшимся в более поздний период.

Ввиду этого сходства или даже идентичности, для образовательных целей, стоит подвести итог различиям в их этиологии, поведении, взглядах и эмоциональных реакциях. Насколько шизоидная проблема касается самой экзистенции и выживания, настолько оральная связана с вопросом потребностей. Иначе говоря, оральный характер уделяет относительно мало внимания своему праву на существование и меньше переживает за проблему выживания, а больше сосредотачивается на своем праве быть нуждающимся и на проблему нахождения или утраты лица привязанности Согласно теории объектных отношений, изначальный страх уничтожения начального периода развития преобразуется в страх утраты объекта любви. Поскольку оральная личность испытала большую привязанность, она более открыта и контактна, менее отстранена или изолирована. Вытеснение агрессии -- главный прием обоих типов характера, но оральный характер располагает большим доступом к чувствам. Он также имеет больший доступ к импульсам агрессии через осознанно переживаемое сожаление или травмы.

Прежде, чем появилась формирующая характер травма, оральная личность смогла достигнуть более высокого уровня развития эго и поэтому ее формы защиты более искусны, она шире использует инверсию, перенесение и идентификацию. В ее жизни больше эмоциональных волнений и драм и, за исключением периодов депрессивного срыва, меньше проявлений погибшей личности. По этой же причине она более подвержена эмоциональным перепадам настроения, чем шизоидная личность. На познавательном уровне, пролить свет на различия могут сценарные решения. Для шизоидного характера это будет: «Со мной что-то не так. Я не имею права на существование». Для орального же: «Я не могу себе позволить нуждаться слишком во многом. Я должен всего добиться сам». Конечно, имеются также сходства и различия в проявлениях энергетической экспрессии, которые мы рассмотрим в следующем параграфе.

Энергетическая экспрессия

Теперь я приведу результаты наблюдений многих терапевтов биоэнергетической ориентации, касающиеся физических, телесных последствий оральной этиологии. Согласно их концепции в процессе самоотрицания личность сокращает те мышцы, которые сдерживают естественную, спонтанную и оригинальную ауто-экспрессию, а также врожденную эмоциональную реакцию на негативно настроенную среду. В большой степени физические последствия формирования характера -- есть результат процесса самоотрицания. В значительно меньшей степени они могут также служить проявлением адаптационного процесса, в ходе которого личность изменяет сама себя. Особенно это характерно для более укорененных структур характера, и таким образом через соответствующим образом приспособленную маску он может показать миру идеальный образ своего эго.

Как известно, в рамках процесса самоотрицания оральная личность вынуждена сдерживать сознание и экспрессию собственных потребностей. Более того, она также должна подавлять все свои естественные и спонтанные реакции на неудовлетворение своих потребностей. Чтобы быть в состоянии дальше продолжать жить, она должна подавить в себе чувство злости из-за покинутости и неудовлетворенности, свое окончательное и глубокое отчаяние перед лицом этой реальности и свой страх оказаться вновь, буквально или эмоционально брошенным. Одним из самых простых способов подавления всех чувств, как я уже показал на примере шизоидного случая, является простое ограничение дыхания. Многие терапевты биоэнергетической специализации замечали, что люди с оральной историей обычно достигают этого эффекта путем выставления плеч вперед, вследствие чего происходит ограничение и западание грудной клетки, которому часто еще сопутствует западание (впалость) грудины. Поэтому личности с оральным характером имеют впалую грудную клетку и округленные плечи.

Кроме этого общего ограничения дыхания тело оральной личности также выдает ее неумение добиваться того, чего она хочет. Характерно значительное хроническое напряжение в области плечевого пояса и сопутствующее этому напряжение в верхней части спины, между лопатками. Если мы примем такую позу с вогнутой грудной клеткой и вытянутыми вперед плечами, то убедимся, что наша голова также естественно выдвинется вперед, как бы опережая нас.

Чтобы еще более удержать плач и отчаяние, оральная личность будет дополнительно напрягать мышцы нижней части живота, не допуская таким образом конвульсивных рыданий, а также мышцы, располагающиеся от основания шеи и до челюсти. Такого типа энергетические изменения служат также подавлению импульсов агрессии и страха. Напряжение в районе плеч, в верхней части спины и в грудной клетке блокирует возможность удара и жест доставания чего-либо, по тому же принципу, что и напряжение в основании шеи и сжатие челюстей служат сдерживанию прямого выражения агрессии. Ограниченное дыхание и сжатые челюсти тормозят чувство страха.

...