Начало следующего этапа формирования функциональной системы (этапа адаптации организма к постоянно, периодически или апериодически действующему неизменному комплексу средовых факторов) характеризуется достижением системой достаточной определенности ее структуры, что позволило дать этому этапу название «этапа относительной стабилизации компонентного состава функциональной системы». На данном этапе формирования системы также фиксируются адаптационные изменения в компонентах системы, и эти изменения не менее выражены, нежели на предыдущих этапах, но при этом они более специфичны. Можно ожидать, что по мере протекания данного этапа выраженность адаптационных изменений в компонентах системы будет снижаться. Но происходящие в системе и в организме на этом этапе формирования функциональной системы (адаптации) адаптационные изменения в ее компонентах предельно специфичны, что позволяет организму более экономично и целенаправленно расходовать структурные ресурсы и его адаптационный потенциал. Похожие тенденции можно отметить и в сфере энергообеспечения «работы» системы: некоторое общее снижение энерготрат организма при повышении их специфичности.

Для «этапа относительной стабилизации компонентного состава» функциональной системы характерно, помимо прочего, усиление процесса гармонизации работы всех ее компонентов, совершающегося при непосредственном участии в нем центральной нервной «системы». Но эта стабилизация на данном этапе относительна ввиду все еще происходящих в компонентах системы адаптационных изменениях и наличия фазы «анаболической суперкомпенсации». К слову: наличие этой фазы свидетельствует, что отдельные физические принципы (в частности - «действие равно противодействию») не «работают» в биологических системах.

«Этап относительной стабилизации компонентного состава» завершается «этапом стабилизации функциональной системы». Однако, говоря о стабилизации системы, нельзя подразумевать при этом абсолютную неизменность (статичность) всех ее компонентов. Те же адаптационные изменения могут быть зафиксированы и на этом (как и на всех предшествующих и на последующем) этапе формирования функциональной системы, однако происходящие в компонентах системы (в результате ее периодического «включения») изменения оптимальны, предельно гармоничны (не приводят к дестабилизации системы) и обеспечивают динамическую стабильность компонентов работающей функциональной системы на основе динамической же стабильности ее структурных элементов. Этот этап характеризуется отсутствием фазы «анаболической суперкомпенсации» (катаболические и анаболические процессы в организме гетерохронно уравновешены), а любые обменные процессы в организме на этом этапе адаптации носят нормальный компенсаторный характер. Т. е. на этом этапе (как и на других) компоненты системы работают в соответствии с законом перемежающейся активности функционирующих структур [Г. Н. Крыжановский, 1974].

Однако процесс адаптации организма к постоянно, периодически или апериодически действующему неизменному комплексу средовых факторов не заканчивается «этапом стабилизации функциональной системы». Максимально продуктивной и экономичной система становится только на «этапе сужения афферентации» [П. К. Анохин, 1958, 1968, 1978, 1980 и др.]. «Если только данная функциональная система ведет к положительному результату для организма и этот эффект повторяется, в функциональной системе наступает неудержимый процесс отстранения все большего и большего количества афферентных импульсов от регулирования данной функцией. Происходит ... «сужение афферентации» системы. ... Как только сложилась функциональная система, обеспечивающая ту или иную форму приспособления животного к внешнему миру, так сейчас же начинается процесс постепенной своеобразной деафферентации этой системы» [П. К. Анохин, 1980]. Именно устранение «лишней» афферентации приводит к автоматизму включения (по сигнальному типу) системы в целом и делает ее работу максимально экономичной и продуктивной. Только в этом случае, кстати, в противовес мнению Ф. З. Меерсона (1981) и его последователей появляется возможность говорить об экономичности работы организма (причем - об экономичности - лишь при выполнении конкретной, специфической деятельности).

«Этапом сужения афферентации» [П. К. Анохин, 1958, 1968, 1978, 1980 и др.] полностью заканчивается процесс адаптации (формирования конкретной функциональной системы), и только по его окончании появляется возможность говорить о достижении организмом состояния адаптированности [С. Е. Павлов, Т. Н. Кузнецова, 1998; С. Е. Павлов, 1999] к «предложенному» ему комплексу действующих средовых факторов. При этом достигнутое организмом состояние адаптированности (введение терминов «адаптированность», «уровень адаптированности» позволяет разделить понятия процесса, степени и факта приспособления организма к каким-либо условиям [С. Е. Павлов, Т. Н. Кузнецова, 1998]) относительно стабильно до тех пор, пока стандартен (неизменен) комплекс действующих на организм факторов и, следовательно, неизменна афферентация от воздействий средовых факторов на данный организм. Причем именно неизменность суммарной афферентации и поддерживаемая ею упорядоченность и уравновешенность течения в организме всех типов обменных процессов является основой стабильности системы в целом. «...Всякое усиление «устраненной» афферентации сверх ее оптимальной интенсивности немедленно дезорганизует течение всех процессов системы» [П. К. Анохин, 1980]. Именно дезорганизация (дестабилизация) ранее сформированной функциональной системы дает старт к формированию новой, специфичной уже к вновь сложившейся «обстановке» системы. И принимая во внимание, что, в том числе, соотношение в комплексе всех действующих на организм факторов формирует специфику его ответных реакций на действие этого комплекса, следует признать, что не только усиление, а любое изменение «устраненной» афферентации вызывает дестабилизацию системы (на путать с «дезадаптацией»!). Полученные нами экспериментальные данные [С. Е. Павлов, Т. Н. Кузнецова, 2000] свидетельствуют об этом. И, поскольку процесс адаптации всегда абсолютно специфичен и в его основе лежит процесс формирования предельно специфической по отношению к комплексу средовых воздействий функциональной системы, следует принять, что именно любое (зависящее, в том числе, от суммарной силы воздействия комплекса средовых факторов на организм) изменение специфики средовых воздействий (а, следовательно, - и изменение афферентной импульсации) является «триггером» адаптационных процессов в живом организме. В связи со сказанным необходимо признать неправомочность переоценки роли как стресса [H. Selye, 1936; Г. Селье, 1960; Ф. З. Меерсон, 1981; А. А. Виру, П. К. Кырге, 1981; Ф. З. Меерсон, М. Г. Пшенникова, 1988; В. Н. Платонов, 1988, 1996; А. С. Солодков, Ф. В. Судзиловский, 1996; и др.], так и других неспецифических реакций [Л. Х. Гаркави, Е. Б. Квакина, М. А. Уколова, 1977, 1979, 1990 и др.] в целостном процессе адаптации. В любом случае «...первым и обязательным условием всякого экстренного изменения стандарта функциональной системы является сигнализация с периферии о пределах и направлении происшедших изменений в приспособительном акте. Следовательно, когда мы говорим о «сужении афферентации», то мы подразумеваем под этим устранение только оптимальных афферентных импульсов и только для стандартного развития нервных процессов в системе» [П. К. Анохин, 1980].

Вполне очевидно, что абсолютная адаптированность организма к действию некоего относительно стандартного комплекса средовых факторов и переход сформированной им в связи с этим функциональной системы на сигнальный принцип «запуска» ни в коей мере не исключает участия в работе последней всех ее компонентов и «сужение афферентации» [П. К. Анохин, 1968, 1975, 1980 и др.] не сопровождается сужением эфферентной составляющей работы системы. Соответственно, и в этом случае следует, очевидно, подразумевать, что организм в ответ на произведенную функциональной системой «внешнюю» и «внутреннюю» работу будет отвечать «вторичными» (см. выше) реакциями, которые было условлено называть адаптационными (специфическими и неспецифическими) реакциями. Но их задача на этом этапе будет состоять в поддержании на необходимом для стабильности системы уровне течения в ней обменных процессов. Но на этом, конечном этапе адаптации все реакции организма на произведенную системой работу абсолютно стандартизованы (что и позволяет говорить о «стабильности» системы) и структурно и энергетически полностью обеспечены, что не предъявляет дополнительных требований к ее компонентам, но стимулирует гетерохронное (что заставляет к определению «стабильный» добавить уточнение «относительно») течение на определенном уровне обменных процессов в структурных элементах компонентов системы. Таким образом, то, что ранее было нами обозначено как «адаптационные реакции и адаптационные изменения организма», возникающие теперь вследствие «работы» произведенной полностью сформированной функциональной системой, носят «поддерживающий» характер и, как и сама периодически, апериодически или постоянно совершаемая стандартная работа функциональной системы, являются необходимым условием ее стабильности. Другими словами, стандартная, привычная «работа» любой сформированной функциональной системы является необходимым условием «существования» этой системы. Можно сказать, что адаптационные процессы в системе не прекращаются и на этом этапе, однако очевидно, что фаза «анаболической суперкомпенсации» здесь будет отсутствовать. В пользу данного утверждения свидетельствует, в том числе, тот факт, что повышение уровня физической работоспособности в процессе спортивных тренировок лыжниц сопровождается значительным (в четыре раза!) снижением «индекса анаболизма» (Тестостерон/Кортизол х 100%) [Л. В. Костина, Н. С. Дубов, Т. А. Осипова, А. Н. Некрасов, Т. А. Щербакова. 1999]. Но одновременно нельзя исключить наличие фазы «простой» анаболической компенсации тех катаболических процессов, которые происходят в системе в процессе ее «работы». Т. е. прижизненное свойство организма направленно изменяться присуще ему всегда и в любом состоянии, но далеко не всегда эта направленная изменчивость служит ему средством достижения неких новых возможностей. Более того, это свойство в определенных ситуациях служит залогом сохранения стабильности организма. В результате подобных рассуждений можно прийти к абсурдному на первый взгляд выводу о том, что адаптация - постоянно «идущий» в организме процесс, не прекращающийся даже в случае достижения организмом состояния адаптированности к некоему комплексу средовых воздействий и обеспечивающий в этом случае стабильность сформированной системы. Более того, если вспомнить, что в нашем случае мы рассматривали механизм формирования единственной предельно специфической функциональной системы (в реальной же жизни организма доминирование одной функциональной системы сменяется доминированием другой), то следует придти к выводу, что любой сложный организм рассматриваемый в более или менее длительном временном промежутке реально представляет собой подвижную («гомеоретическую») суперсистему в которой в определенные меняющимися комплексами средовых воздействий (сменами доминант) интервалы времени происходят процессы, призванные формировать или поддерживать стабильность какой-либо из функциональных систем. Но даже в случае достижения организмом состояния адаптированности к конкретному комплексу действующих факторов (абсолютной сформированности конкретной функциональной системы), организм, стремясь к экономизации своей деятельности, пытается на основании каждой вновь сформированной и сформированных ранее систем создать уже более сложную функциональную систему, охватывая максимально возможные для нее пространственно-временные параметры. При этом ранее сформированные и включенные в эту новую «гиперсистему» функциональные системы по отношению к ней становятся субсистемами.

Кстати, упомянув об адаптированности организма к какому-либо постоянно, периодически или апериодически действующему на него средовому комплексу, как об «относительно стабильном» состоянии этого организма и учитывая условность выделения этапов формирования функциональных систем (этапов адаптации), очевидно, с той же степенью условности можно говорить и об «уровнях адаптированности» [С. Е. Павлов, Т. Н. Кузнецова, 1998; С. Е. Павлов, 1999] организма к комплексу действующих на него факторов. Здесь мы в чем-то солидарны с мнением Р. М. Баевского (1980), считающего, что объектом прогнозирования должна являться степень адаптации. Однако вопрос о правомочности вообще введения любого из этих понятий («степень адаптированности», «уровень адаптированности») должен быть рассмотрен отдельно.

Далее представим, что некий новый комплекс средовых факторов по каким-то причинам действует на организм однократно. Нет никаких оснований думать, что организм никоим образом не отреагирует на действие этого комплекса. Более того, следует с абсолютной уверенностью предположить, что организм отреагирует на действие этого комплекса по описанному выше «сценарию» «этапа первичной экстренной мобилизации компонентов системы». Действительно, организму не известно, встретится ли он когда-либо еще с данным комплексом или нет, а потому, любой новый комплекс средовых воздействий воспринимается организмом как то, с чем еще неоднократно придется встречаться (случайность - несбывшаяся закономерность). Поэтому, в любом случае, даже однократная «встреча» организма с неким новым комплексом средовых воздействий, вне всякого сомнения, оставляет свой «след» в виде адаптационных реакций организма и адаптационных изменений (процесс «обратного развития» - которых, кстати, впоследствии может быть достаточно продолжительным - Н. Д. Граевская, И. А. Лазарева, 1994; С. Е. Павлов, Т. Н. Кузнецова, 1998) и в «центральных» и в «периферических» компонентах экстренно собранной (но не сформированной окончательно) на основе задействования «предсуществующих» физиологических механизмов функциональной системы. Следует отметить, что такое экстренное формирование «прототипа» новой функциональной системы сопряжено со значительными, прежде всего - энергетическими тратами организма, в связи с чем широко используемый сегодня в спортивной педагогике принцип варьирования тренировочных нагрузок в микро- и мезоцикле должен быть признан нерациональным. Кроме того, не следует забывать и о механизмах памяти [П. К. Анохин, 1935, 1958, 1968 и др.], фиксирующих все, в том числе и однократно происходящие в действующей на него Среде события. И в противовес мнению Н. А. Тушмаловой (2000) о том, что действия «случайных» условных и безусловных раздражителей не допускают формирования памяти, следует предположить, что любое однократное воздействие на организм так или иначе запечатлевается в памяти тех нейронов головного мозга, которые получили информацию о его действии. Уже все это, в противовес мнению П. К. Анохина (1975, 1980 и др.) позволяет считать, что любые, даже эпизодически протекающие целостные процессы направленной изменчивости в организме способствуют не только количественным, но и прежде всего качественным (опыт, «приобретенное влечение» - Х. Хекхаузен, 1986) его изменениям, причем последние могут сохраняться им на протяжении всей его жизни практически сколь угодно долго, что, в числе прочего, не позволяет всерьез воспринимать «цикловую» (адаптация - деадаптация - реадаптация) адаптационную концепцию, принятие которой свидетельствует лишь о чересчур поверхностном и в большей степени механистическом подходе к изучению проблем адаптации ее авторов и их последователей [Ф. З. Меерсон, 1981; Ф. З. Меерсон, М. Г. Пшенникова, 1988; В. Н. Платонов, 1988, 1996; А. С. Солодков, Ф. В. Судзиловский, 1996; Т. А. Евдокимова, В. П. Правосудов, И. В. Сивас, 1999; и др.].

Для того, чтобы «расставить все точки» в затронутом здесь и ранее вопросе, разберем абстрактный пример «смены» одной уже сформированной функциональной системы другой, новой, формирующейся функциональной системой. Допустим, мы имеем в неком организме уже сформированную функциональную систему, состоящую из следующих компонентов: А, B, C, D, E, F, J, K, L, M, Q, U, W, Z. Представим, что по какой-то причине к организму вдруг перестали предъявляться условия, требующие использования данной системы. Если принять господствующую сегодня точку зрения на процессы, происходящие в организме после хронического невостребования ранее сформированной в организме системы, то следует считать, что в организме в целом будет протекать процесс «деадаптации». Учитывая, что, согласно бытующим сегодня представлениям об адаптации, в ее основе при формировании этой системы должны лежать некие чрезвычайные (стрессовые) обстоятельства, следует считать, что процесс «деадаптации» должен проходить под знаменем функциональной и структурной регрессии компонентов этой ранее сформированной функциональной системы. Но дело в том, что организм в целом всегда деятелен. Т. е. всегда происходит не его полное выключение, а всего лишь смена его деятельности (смена доминант - А. А. Ухтомский, 1951). Представим, что в нашем случае появились некие новые условия, провоцирующие формирование новой системы с компонентным составом: B, E, F, K, L, N, O, P, S, T, Y, W, V, Z, X. Жирным шрифтом здесь отмечены компоненты системы входившие в ранее сформированную систему, по неким причинам уже не использующуюся сегодня организмом. Т. е. здесь налицо то, что Ф. З. Меерсоном (1981) и Ф. З. Меерсоном, М. Г. Пшенниковой (1988) было названо «перекрестной адаптацией». Очевидно, что эти выделенные, вовлеченные во вновь формируемую систему компоненты не будут подчиняться провозглашенному Ф. З. Меерсоном (1981) и его многочисленными последователями процессу «деадаптации», с обязательной (по мнению того же Ф. З. Меерсона и его последователей), сопровождающей этот процесс регрессией функции и структуры. Реально процессы в различных «общих» для ранее существовавшей и вновь формирующейся систем компонентах будут разнонаправлены (различной выраженности регрессия, стабилизация, прогресс), а, следовательно, говорить здесь (как впрочем и в других случаях) о неком едином для организма процессе «деадаптации» по меньшей мере некорректно. Правда, принятие данной точки зрения становится возможным только после признания, во-первых, «права на существование» различных по выраженности адаптационных реакций [Л. Х. Гаркави, Е. Б. Квакина, М. А. Уколова, 1977, 1979, 1990 и др.] и, во-вторых, - прежде всего, абсолютной специфичности адаптации, протекающей на основе принципов формирования функциональных систем организма. Предчувствуя возможные возражения исследователей занимающихся «адаптацией» отдельных структурных образований организма (клеток, тканей, органов, анатомо-физиологических систем), могу лишь предложить им выделить интересующий их объект из организма хирургическим путем и попробовать изучать адаптационные процессы данного объекта in vitro. В противном случае все отмеченные ими в данном, находящемся в организме объекте (объектах) «локальные» адаптационные изменения только таковыми (адаптационными изменениями данного объекта) и будут являться, и ни в коей степени не будут свидетельствовать об истинных процессах, происходящих в данный момент в целом организме.

Столь же бессмысленно говорить о возможности «реадаптации», особенно если учесть концепцию о гомеоретической изменчивости организма [К. Уоддингтон, 1957, 1964, 1970, 1981]. Даже если удастся абсолютно воссоздать «внешние» средовые условия ранее способствовавшие формированию «деадаптированной» функциональной системы, невозможно повернуть время вспять и «очистить» организм от приобретенного им нового «жизненного опыта» со всеми сопутствующими ему фенотипическими изменениями, которые в составе «внутренней среды организма» [Ф. З. Меерсон, 1981; Ф. З. Меерсон, М. Г. Пшенникова, 1988; В. Н. Платонов, 1988; 1996; и др.] и совместно с «внешними» условиями будут формировать пусть даже похожую, но все-таки уже иную функциональную систему.

На основании вышесказанного следует принять, что постоянные изменения комплекса действующих на организм факторов обуславливают постоянное «острое» течение адаптационного процесса (но «острое» - не благодаря постоянному усилению неспецифических реакций организма, как это представлено в концепции Ф. З. Меерсона, 1981), исключая возможность полного формирования организмом абсолютно специфической функциональной системы. Т. е. в этом случае организм всегда будет «находиться» на первом этапе формирования («этапе первичной экстренной мобилизации предсуществующих компонентов системы») каждый раз новой функциональной системы, что не позволяет ему «достигнуть» состояния адаптированности к тому или иному комплексу средовых воздействий. И, хотя выраженность адаптационных изменений в компонентах этих, «экстренно» формирующихся систем может быть значительной, результат работы последних, вследствие, в том числе, неслаженности их работы, будет носить в той или иной степени случайный характер. До тех пор, пока все компоненты системы не будут «подогнаны» друг к другу и «выстроены» ею по принципу взаимосодействия [П. К. Анохин, 1968, 1978, 1980 и др.] для получения конкретного результата, ее деятельность не будет абсолютно продуктивной и эффективной. Именно поэтому эффекты «перекрестной адаптации» [Ф. З. Меерсон, 1981; Ф. З. Меерсон, М. Г. Пшенникова, 1988] мало значимы [В. Н. Платонов, 1988] для адаптации организма к действующему на него конкретному комплексу средовых факторов.

Далее необходимо попытаться проанализировать едва ли не ежедневно встречающуюся в реальных жизненных условиях ситуацию, в которой организму приходится в ограниченный промежуток времени (минуты, часы, сутки) заниматься формированием нескольких в той или иной степени различающихся по специфике функциональных систем. Очевидно, в этом случае следует ожидать тем больших взаимовлияний на протекающие в компонентах этих систем процессы, чем более схожи будут эти формирующиеся функциональные системы по своей специфике. Другими словами и наоборот: чем меньше общих компонентов в формирующихся системах и чем менее значителен вклад этих общих компонентов в достижение хотя бы одной из систем конечного результата, тем меньше будет проявляться взаимовлияние процессов их формирования друг на друга. В качестве примера здесь можно привести процессы формирования функциональной системы специфического двигательного акта и обучения, например, иностранному языку. В обеспечении того и другого процесса будут принимать участие достаточно значительное число общих компонентов (нейроэндокринный, сердечно-сосудистый, даже - мышечный и др.). Хотя доля их участия в обеспечении этих различных поведенческих актов человека будет различна, при различных условиях можно ожидать либо относительного отсутствия взаимовлияния этих процессов, либо более выраженного одностороннего влияния одного процесса на другой. Так напряженная физическая работа, сопровождаемая сильной усталостью, может оказывать в том числе негативное влияние на способность человека к мыслительной деятельности, что в свою очередь сказывается на количественных и качественных показателях формирования функциональной системы того же обучения языку, а, следовательно и на способности организма (преимущественно - коры его головного мозга) построить, в связи с проводящимся обучением индивидуума, требуемую конкретную функциональную систему языкового знания. Отсюда: «Было у отца три сына. Двое умных, а третий - футболист…». Впрочем, и интенсивные или чрезмерные по объему занятия мыслительной деятельностью (тем более, если учитывать «инерционность» протекающих в организме процессов) так же могут оказывать негативное влияние на способность организма к освоению двигательных навыков. Оба этих варианта взаимовлияния процессов даже значительно разведенного во времени формирования предельно различных по специфике функциональных систем неоднократно наблюдал на себе и автор настоящей работы.

Однако наибольших взаимовлияний процессов формирования различных функциональных систем следует ожидать в том случае, когда специфика этих «включающихся» в ограниченном временном промежутке систем относительно схожа. В качестве примера таких систем можно привести функциональные системы бега с определенной скоростью на дистанции 100 и 1000 метров, «включаемые» (естественно, гетерохронно) организмом в любом порядке через произвольный или «внешне» (например - тренером) установленный временной интервал. В этом случае адаптационные реакции организма, запущенные им в результате более раннего включения одной из указанных систем обуславливают формирование динамически изменяющихся «функциональных состояний» организма, оказывающих влияние на способность организма к построению позднее запускаемой организмом функциональной системы. С другой стороны «включение» через определенный временной интервал другой системы вносит свои коррективы в уже протекающие в организме адаптационные процессы. Следует ожидать, что «суммарные» адаптационные реакции и изменения, как и сам процесс адаптации в этом случае будут значительно отличаться от изменений и процессов, наблюдаемых при «раздельном» построении этих систем. Это утверждение вполне согласуется с данными С. П. Летунова, Р. Е. Мотылянской (1971) и Ф. З. Меерсона (1973), которые показывают, что динамика обменных процессов, развивающихся при адаптации к гипоксии препятствует изменениям, вызванным другими стрессорными воздействиями. Л. М. Мамалыга (1980) сделал попытку объяснить эти эффекты с позиций теории доминанты [А. А. Ухтомский, 1951], особо отметив при этом влияние временного фактора. Действительно, указанные выше отличия могут быть обусловлены, в том числе, и величиной временного интервала между «запусками» этих разных систем. При определенных условиях организм на основе «взаимодействия» этих различных формирующихся или уже сформировавшихся функциональных систем способен создать (адаптироваться к вновь заданным условиям существования) принципиально иную целостную функциональную систему, отвечающую требованиям сложившейся ситуации с совершенно иным конечным результатом. Здесь следует предположить, что существуют случаи, когда такая система не может быть сформирована в связи с неадекватно малыми (в случае предельной напряженности работы «предсуществующих» систем) или чрезмерно большими (когда организм не в состоянии установить пространственно-временной взаимосвязи между компонентами предполагаемого комплекса) интервалами действия на организм «элементов» действующего средового комплекса. Но главное следует понять, что результат «работы» любой «сложной» функциональной системы никогда не может быть найден простым суммированием результатов действия отдельно «работающих» функциональных систем, на основе которых была создана рассматриваемая «сложная» функциональная система. В ответных реакциях организма на действие сложного комплекса средовых факторов всегда реализуется принцип взаимовлияния отдельных элементов этого комплекса [С. Е. Павлов, 2000]. Все это необходимо учитывать как в клинике при комплексном лечении больных, так и в спорте или в любом другом педагогическом процессе.

Отдельно следует рассмотреть вопрос о сроках формирования организмом специфических функциональных систем (о длительности процесса адаптации организма к стандартному комплексу действующих на него факторов). В изученной нами литературе временной диапазон в который различные авторы «укладывают» продолжительность процесса адаптации имеет достаточно широкие границы. Так специалисты из Национального Олимпийского Комитета России (доклад А. И. Колесова на IV Всероссийской конференции по спортивной медицине) считают что спортсмены адаптируются к смене часовых и магнитных поясов и климатических условий в течение 8-12 дней. Того же мнения со ссылкой на ряд работ [К. М. Смирнов, 1980; Б. Алякринский, 1983; В. А. Матюхин, А. А. Путилов, С. Г. Кривощеков, 1984; В. А. Доскин, Н. А. Лаврентьев, 1985; Ф. А. Иорданская, Н. А. Усакова, Ф. П. Суслов и др., 1988; Н. А. Агаджанян, Н. Н. Шабатура, 1989; О. П. Панфилов, 1991] придерживается Ф. А. Иорданская (2000). Н. И. Волков (1986) уверяет, что длительность адаптации спортсмена к разнонаправленным по специфике и объему тренировочным нагрузкам составляет 6-8 недель. Авторы изучавшие адаптационные изменения у спортсменов тренирующихся в горах [Балыкин М., Каркобатов Х., Чонкоева А., Блажко Е., Юлдашев Р., Пенкина Ю., 1998] приходят к выводу, что даже через месяц тренировок спортсменов в специфических условиях среднегорья обнаруживаемые у них адаптационные изменения в большей степени говорят о дизадаптивных, нежели адаптивных процессах. В отдельных работах приводимые авторами сроки адаптации животных и человека к различным средовым факторам настолько невелики, что порой создается впечатление о наличии неких сверхнормальных возможностей у любого живого организма, хотя в физиологии неизвестны случаи, когда бы удавалось ускорять или затормаживать естественно текущие в живом нормально функционирующем организме процессы сверх существующих для данного организма пределов. С. П. Миронов, Т. М. Федорова (1995), ссылаясь на работы зарубежных авторов [R. B. Armstrong, 1984; C. B. Ebbeling, P. M. Clarkson, 1989; W. T. Stauber, 1989; R. B. Armstrong, G. I. Warren, J. A. Warren; 1991; J. Hamill, P. S. Freedson, P. M. Clarkson, B. Braun, 1991; H.-J. Appel, J. M. C. Soares, J. A. R. Duarte, 1992; P. M. Clarkson, K. Nosaka, B. Braun, 1992; M. J. Cleak, R. G. Eston, 1992; C. D. Balnave, M. W. Tompson, 1993; J. B. Rodenburg, P. R. Bar, R. W. De-Boer, 1993], пишут о быстрой адаптации мышцы после эксцентрической тренировки. Видимо причинами разномнений многочисленных авторов относительно длительности сроков адаптации организма следует считать отсутствие у них реальных представлений о сущности процесса адаптации и реально системного подхода в изучении адаптационных процессов организма, чаще всего выявляющегося в попытках судить о целостном процессе адаптации на основе неких «изолированных» данных о деятельности отдельных органов, или, в лучшем случае, отдельных «субсистем» организма.

Очевидно, сроки адаптации организма к действию того или иного комплекса средовых факторов должны определяться целым рядом условий. Большинство ранее уже упомянутых мною здесь современных исследователей [Ф. З. Меерсон, 1981; А. А. Виру, П. К. Кырге, 1983; Н. И. Волков, 1986; Ф. З. Меерсон, М. Г. Пшенникова, 1988; В. Н. Платонов, 1988; и др.] абсолютно согласно с бытующим разделением адаптации на «генотипическую» и «фенотипическую». В I главе настоящей работы уже приводились возражения против использования понятия «генотипическая адаптация». Далее следует понять, что любой процесс адаптации всегда «базируется» на ранее приобретенных («предсуществующих») в рамках генотипа фенотипических «признаках» (физиологических характеристиках, физиологических механизмах) живого организма, а границы адаптации определены его неизменным генотипом. Генотип во многом определяет и скорость течения адаптационных процессов, что дает определенные основания отдельным авторам [Н. И. Волков, 1986] считать длительность любого процесса адаптации (для каждого отдельно взятого организма) величиной относительно постоянной и характеризующей при этом адаптационные способности данного организма. Подобная точка зрения вполне объяснима отсутствием у исследователей системного подхода и бытующей тенденцией рассматривать любой живой организм вне его связи со Средой. Действительно, при равных условиях существования в изменяющейся Среде двух различных организмов одного биологического вида сроки их адаптации к каким-либо одинаково изменившимся условиям могут значительно различаться, что будет соответственно характеризовать в том числе и генетически обусловленные способности того и другого организма к адаптации. Однако, если в эксперименте эти два различных организма подвергнуть действию различных средовых комплексов, то станет понятно, что сроки адаптации того и другого определяются не только их генотипами, но и степенью реализации в последних их фенотипов, что будет обусловлено, в том числе, относительностью характеристик этих различных средовых воздействий. П. К. Прусов (1994), ссылаясь на результаты исследований спортивных врачей и педагогов [И. И. Бахрах, 1981; Н. Ж. Булгакова, А. Р. Воронцов, И. Ю. Радыгина, 1985], пишет о немонотонных изменениях адаптационных возможностей развивающегося организма (что вполне укладывается в современные представления о «гомеоретических» [К. Уоддингтон, 1957, 1964, 1970, 1981] свойствах живого организма), причем эти изменения, по его мнению, могут носить, в том числе, отрицательный характер. Таким образом, длительность периода адаптации организма определяется не только врожденными, но и приобретенными качествами данного организма, фазами его развития и, всегда - относительными характеристиками действующей на него Среды. Вспомнив о том, что любые средовые воздействия обладают, прежде всего, относительными специфическими и неспецифическими свойствами (последние определены выраженностью специфических реакций организма и одновременно вносят свой вклад в специфичность этих реакций), следует предположить, что именно относительные качественные и количественные показатели изменений специфических и неспецифических свойств действующих на организм средовых комплексов, наряду с генотипом и реализованным в его рамках фенотипом, будут определять длительность периода адаптации организма к изменившимся, но при этом стандартным на протяжении всего периода адаптации условиям.

На длительность процесса адаптации значительное влияние может оказывать сложность формируемой организмом функциональной системы. Чем более сложна по своему составу формируемая система, тем более протяженным оказывается адаптационный период. Оправдано «предположение» о том, что сроки адаптации организма к постоянно, периодически или апериодически действующему на него комплексу средовых факторов будут определяться возможностями сложившихся в нем к моменту действия данного комплекса физиологических механизмов. Длительность адаптационного периода (при формировании сложной функциональной системы) может увеличиваться в связи с несформированностью или недостаточной сформированностью составляющих конкретную сложную функциональную систему элементов, являющихся по отношению к ней «субсистемами». Организм в этом случае должен сначала построить (если это вообще возможно для него в данных условиях) эти «субсистемы» («предсуществующие» элементы «сложной» системы) и уже потом на их основании строить более сложную объединяющую эти элементы систему. Естественно, длительность адаптационного периода при этом увеличивается и порой многократно. К слову о зависимости длительности адаптационного периода от сложности формирующейся системы - если бы современные педагоги осознали необходимость учета физиологических реалий в педагогическом процессе, мы получили бы совершенно отличные от нынешних учебные школьные и ВУЗовские программы, более высокое качество обучения и более высокий уровень образования.

Не меньшее значение для адаптационных возможностей организма имеет и его, неоднократно упоминавшиеся в этой главе, «гомеоретические» [К. Уоддингтон, 1957, 1964, 1970, 1981] свойства. Уже говорилось, что на протяжении жизненного цикла индивидуума его способности к адаптации претерпевают нелинейно-зависимые изменения, но при этом следует подчеркнуть, что данные способности (способности к адаптации в предельно широком смысле этого слова) присущи живому организму на любом этапе его жизни.

Таким образом, генотип каждого индивидуума определяет, прежде всего, границы возможной для данного организма изменчивости и лабильность многочисленных биохимических и физиологических констант организма, «отвечающих» за скорость течения в нем различных биохимических и физиологических процессов. Соответственно, любой организм всегда индивидуален, но эта индивидуальность - результат в том числе фенотипической реализации его генотипа. Именно фенотип индивидуума (на основе и в рамках генотипа) определяет качественные и количественные характеристики «предсуществующих» к моменту начала того или иного адаптационного процесса физиологических механизмов. Это достаточно просто показать на примере невозможности обучения новорожденного сложным двигательным навыкам минуя этап освоения им более простых движений из которых в дальнейшем и могут строиться уже практически любые по сложности локомоции. Следовательно, имеет смысл считать, что, помимо генетической обусловленности скорости течения адаптационных процессов, всегда имеет значение фенотипическая «подготовленность» того или иного индивидуума к реагированию на специфичность какого-либо комплекса средовых воздействий. Далее длительность процесса адаптации (до достижения организмом состояния адаптированности) определяется уже относительными характеристиками комплекса действующих на него средовых факторов. Очевидно, чем относительно сложнее будет действующий на организм комплекс и чем выраженнее будет реагировать на действие данного комплекса организм, тем более длительным окажется процесс его адаптации к действию данного комплекса. И, наконец, длительность адаптационного цикла, вне всякого сомнения, зависит от возраста (имеется в виду - биологический возраст) каждого конкретного индивидуума и, можно предполагать, - от реактивности его центральной нервной системы и организма в целом, в значительной степени как раз и определяющей выраженность и скорость течения адаптационных процессов организма. Все это также крайне важно учитывать, как врачам, планирующим характер и длительность курса лечения больного, так и специалистам, работающим в различных отраслях педагогики.

Я позволил себе избежать традиции резюмировать изложенное, тем более, что настоящая публикация мною расценивается лишь как определенный этап работы, в которой все основное - еще впереди. Вместе с тем, я не могу не высказать благодарность моей семье, стойко выдержавшей мое двухлетнее круглосуточное «отсутствие». Я крайне благодарен академику Б. М. Федорову, любезно предоставившему мне возможность воспользоваться его домашней библиотекой.

ЛИТЕРАТУРА

Абидин Б. И., Белкин В. И., Кустов В. В. Комплексное воздействие гипокинезии и повышенного содержания кислорода на устойчивость животных к окиси углерода. - Космическая биол. и авиакосмическая мед. - 1976, т. 10, № 4. - С. 79-80.

Абрамова Т. Ф. и др. Управление тренировкой должно опираться прежде всего на биологические законы // Теор. и практ. физ. культ., 1991, № 6. - С. 37-39.

Агаджанян Н. А., Шабатура Н. Н. Биоритмы, спорт, здоровье. - М.: ФИС, 1989. - 209 с.

Агашин Ф. К. Биомеханика ударных движений. - М.: ФиС, 1977.

Адо А. Д., Новицкий В. В. Общее учение о болезни // В кн.: Патологическая физиология / Под ред. А. Д. Адо, В. В. Новицкого. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994. - 468 с., ил.

Адо А. Д. Общие вопросы учения о реактивности организма // Патологическая физиология / Под ред. А. Д. Адо, В. В. Новицкого. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994. - 468 с., ил.

Аладжалова Н. А. Медленные электрические процессы в головном мозге. - М., 1962. - 240 с.

Александров М. Т., Осипов В. К., Чуракова В. Н. и др. Воздействие низкоэнергетического лазерного излучения на микроциркуляцию // В сб.: Современное состояние проблемы применения лазерной медицинской техники в клинической практике. Ч. II. - М., 1992. - С. 149.

Алякринский Б. Проблемы космической биологии. Биологические ритмы и организация жизни человека в космосе. - М.: Наука, 1983. - 46 с.

Алешин Б. В. Успехи современной биологии, 1960, 49, 1, 115.

Анохин П. К., Стреж Е. Изучение динамики высшей нервной деятельности. Характеристика рецептивной функции коры больших полушарий в момент действия безусловного раздражителя. - Физиол. журн. СССР, 1934, т. 17, № 5. - С. 1225-1237.

Анохин П. К., Шумилина А. И. Анализ афферентной функции аортального нерва в условиях изменяющегося кровяного давления. - Физиол. ж. СССР, 1947, т. 33, № 3. - С. 275-278.

Анохин П. К. Узловые вопросы в изучении высшей нервной деятельности. // В сб.: Проблемы высшей нервной деятельности. Под ред. П. К. Анохина, изд. АМН СССР. - М., 1949. - С. 9-128.

Анохин П. К. Внутреннее торможение как проблема физиологии. - Москва, Медгиз, 1958 г. - 472 с., ил.

Анохин П. К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. -«Медицина», Москва, 1968. - 546 с., ил.

Анохин П. К. Функциональная система как методологический принцип биологического и физиологического исследования. - В кн.: Системная организация физиологических функций. - М., 1968 - С. 5-7.

Анохин П. К. Теория функциональной системы. - Успехи физиол. Наук, 1970, Т. 1, № 1. - С. 19-54.

Анохин П. К. Очерки по физиологии функциональных систем. - М.: Медицина., 1975. - 477 с.

Анохин П. К. Философские аспекты теории функциональной системы. Избранные труды. - М., “Наука”, 1978 г. - 399 с.

Анохин П. К. Узловые вопросы теории функциональной системы. - М.: Наука, 1980. - 197 с.