Детско-родительские отношения в семьях, имеющие ребенка с анорексией

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«Санкт-Петербургский государственный университет» (СПбГУ)

Факультет психологии

Детско-родительские отношения в семьях, имеющие ребенка с анорексией

Диссертация

на соискание степени Магистра по направлению 030300 - Психология

Санкт-Петербург 2016

АННОТАЦИЯ

семья личность анорексия мать

Для изучения детско-родительских отношений в семьях с ребенком больным анорексией было обследовано 50 девочек-подростков. Исследовались детско-родительские отношения в семьях с ребенком больным нервной анорексией в сравнении с детско-родительскими отношениями в семьях с детьми, не находящимися на момент участия в исследовании на лечении в психоневрологическом стационаре. В основную группу вошли 25 девочек-подростков, страдающих нервной анорексией и находящихся на лечении в СПб НИПНИ им. В.М. Бехтерева на 11 отделении, в возрасте от 13 до 18 лет. В группу сравнения вошли 25 девочек-подростков того же возраста, обучающихся в учебных учреждениях Санкт-Петербурга. Для обеих групп были собраны клинико-биографические показатели на момент обследования, а для детей из стационара - на момент госпитализации. Также были использованы методы: опросник «Подростки о родителях», рисуночный тест «Семейная социограмма», опросник «Анализ семейной тревоги» и тест «Цветоуказания на неудовлетворенность собственным телом» (CAPT).

С использованием данных методов были изучены: установки, поведение и тактика воспитания родителей в субъективном понимании подростков (ПоР). Выявлены семейные факторы, влияющие на возникновение и развитие заболевания нервной анорексии («Семейная социограмма»). Определена степень неудовлетворенности и дифференцированности образа тела, позволяющая выявить принятие взросления ребенка в семье (CAPT).

Обработка данных: сравнение средних показателей и корреляционный анализ. Результаты: в основном, воспитание матерью ребенка дисгармонично. Он дезориентирован в предъявляемых требованиях, при таком стиле воспитания особенно велика вероятность развития психосоматических расстройств; воспитательная практика отцов непоследовательна, может привести к нарушению психической адаптации в семье, а впоследствии и в другом социальном окружении; девочки не принимают появления вторичных половых признаков: развивающиеся молочные железы (56%); формирование жировой клетчатки по женскому типу - отложения в области бедер (88%); ягодиц (76%); рук (плечи - 44%) и округления форм тела (живот - 64%; щеки - 48%); при близких отношениях с матерью девочки-подростки, больные анорексией, переживают непоследовательный характер отношений с матерью, испытывают напряженность и общую тревогу; чем выше автономность отца по отношению к девочке-подростку, больной анорексией, тем меньше у нее уровень тревоги.

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время, нервная анорексия - единственное психическое заболевание с летальным исходом, ежегодно умирает около 5% больных. Ученые из наиболее развитых экономически стран до сих пор ищут причины данного заболевания: что первично - наследственность или среда? Вследствие распространенности расстройств пищевого поведения (анорексия, булимия), в последние годы в ведущих университетах мира на медицинских факультетах (King's College London, Karolinska Institute) ведутся масштабные исследования, которые изучают: нейробиологические, генетические и психологические причины и последствия анорексии.

Социальные факторы, в первую очередь - семейные, рассматриваются на психологических факультетах в таких университетах, как Fairleigh Dickinson University, Mount Sinai School of Medicine, University of Chicago в США и Uppsala University, University of Gothenburga в Швеции в связи с программой семейной психотерапии (Maudsley Parents).

Под нервной анорексией согласно DSM-IV понимается отказ человека поддерживать собственный минимальный вес в соответствии с возрастом и ростом. Это обусловлено желанием быть стройнее, которое не пропадает по мере потери веса. Серьезные последствия такого состояния не принимаются пациентом во внимание, и восприятие им своего тела часто не соответствует реальности.

Случаи анорексии подразделяются на те, при которых только голодают, и те, при которых вызывают рвоту, применяют слабительные средства. Но такое импульсивное поведение во втором случае наблюдается у людей, обнаруживающих наряду с анорексией также булимистическое поведение или другие соматические проблемы.

Критериями диагноза согласно DSM-IV служат:

отказ поддерживать нормальный для своего возраста и роста вес (человек в весе не прибавляет, несмотря на то, что его тело растет. Это приводит к тому, что масса его тела составляет меньше 85 процентов от ожидаемого);

человек очень боится прибавить в весе или пополнеть, несмотря на то, что он достаточно худой;

переживания по поводу веса или формы тела, влияние этих факторов на уверенность в себе;

аменорея у девушек (пропадает по меньшей мере каждая третья менструация).

В отечественной психиатрии под нервной анорексией принято понимать заболевание, выражающееся в сознательном ограничении в еде с целью похудания, в возникающих вторичных соматоэндокринных расстройствах и нарастающем физическом истощении. Нервная (психическая) анорексия свойственна главным образом девочкам-подросткам и молодым девушкам, хотя иногда может встречаться и улиц мужского пола пубертатного или юношеского возраста. Выражается в чрезвычайно упорном стремлении к похуданию путем целенаправленного, длительного самоограничения в еде, иногда сопровождаемого интенсивными физическими упражнениями или приемом больших доз слабительного. При невозможности выдержать длительное голодание больные прибегают к такому методу, как вызывание искусственной рвоты после каждого приема пищи.

Диагностические критерии, приведенные в МКБ-10, в описании клинической картины расстройства во многом совпадают, но добавляются различные действия, направленные на снижение влечения (прием препаратов, снижающих аппетит; чрезмерная физическая нагрузка). Таким образом, отмечается, что нервная анорексия - расстройство влечения к еде.

Обозначим, что анорексия, как правило, возникает в подростковом возрасте.

Напомним, что в период подросткового возраста перед развивающейся личностью стоит ряд задач:

достижение некоторой автономии и независимости от родителей;

формирование идентичности, создание целостного Я, гармонично сочетающего различные элементы развития.

На период отрочества принято смотреть как на «бурю и натиск» развития. В данной работе мы попробуем проиллюстрировать «место излома» в семьях, где воспитываются девочки-подростки, страдающие нервной анорексией.

Гипотезы:

1. Для семей, воспитывающих девочку-подростка с нервной анорексией, в отличие от нормы, специфичным является подавляющий стиль родительского воспитания.

2. Для матерей пациенток с нервной анорексией, по сравнению с нормой, характерны гиперопека и повышенное беспокойство в отношении ребенка (тревога).

3. Мы так же полагаем, что девочки-подростки, страдающие нервной анорексией, переживают амбивалентные чувства по отношению к отцу.

Объект исследования: личность девочки-подростка, страдающей нервной анорексией.

Предмет: взаимоотношения девочек-подростков с нервной анорексией и их родителей.

Цель исследования: изучение и сравнительный анализ детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих девочек-подростков 13-18 лет с нервной анорексией, находившимися на лечении в стационаре, и здоровыми девушками.

Задачи:

Теоретически изучить проблему нервной анорексии у девочек-подростков.

Собрать антрометрические показатели на момент обследования у испытуемых, а для девушек, проходящих лечение на отделении - на момент поступления в стационар.

Определить стиль воспитания в семьях с больной анорексией и в группе сравнения.

Изучить особенности взаимоотношений, складывающихся между матерью и девочкой-подростком больной анорексией.

Изучить особенности взаимоотношений, складывающихся между матерью и девочкой-подростком в группе сравнения.

Провести сравнительный анализ показателей детско-родительских отношений семей с девочками-подростками, страдающими нервной анорексией, и девушками группы сравнения.

Разработать практические рекомендации для учреждений, проводящих лечение нервной анорексии у лиц подросткового возраста.

Методы исследования:

Теоретические: анализ психологической и медицинской литературы по исследуемой проблеме;

Эмпирические: клинико-анамнестические и психодиагностическое исследование.

Статистический анализ результатов: x2-Пирсона, коэффициент корреляции Спирмена. Обработка результатов с помощью пакета «SPSS Statistic 22».

В эмпирическом исследовании использовались клинико-анамнестические методы и психодиагностические методики.

Клинико-анамнестические методы: сведения о диагнозе, данные о жизненной ситуации и соматическом состоянии (ИМТ) подростков, находящихся на лечении в стационаре собирались из «Истории болезни», у обучающихся в учебных заведениях Санкт-Петербурга - из анкет.

Психодиагностические методики:

Опросник «Подростки о родителях» (Л.И. Вассерман, И.А. Горьковая, Е.Е. Ромицына).

Рисуночный тест «Семейная социограмма» Э.Г. Эйдемиллера;

Опросник «Анализ семейной тревоги» (АСТ) Э.Г. Эйдемиллера;

Тест «Цветоуказания на неудовлетворенность собственным телом» (CAPT).

Научная новизна исследования:

Проведен анализ установок, поведения и тактики воспитания родителей в субъективном понимании девочек-подростков, страдающих нервной анорексией, и девочек-подростков группы сравнения.

Выявления семейные факторы, влияющие на возникновение и развитие заболевания анорексии.

Изучены особенности семейных отношений в семьях у девочек-подростков, страдающих нервной анорексией, и девочек-подростков группы сравнения.

Определены степени неудовлетворенности и дифференцированности образа тела у девочек-подростков, позволяющие выявить принятие взросления ребенка в семьях у девочек-подростков, страдающих нервной анорексией.

Практическая значимость результатов исследования.

Результаты исследования могут быть использованы при обучении клинических психологов, педиатров, психиатров и психотерапевтов. Также содержат эмпирический материал, необходимый для подготовки программ семейной психотерапии и индивидуальной психотерапии для девочек-подростков, страдающих нервной анорексией.

Апробация результатов исследования: результаты исследования были представлены в тезисах: «Семейные факторы в развитии нервной анорексии в подростковом возрасте» на XII Городской научно-практической конференции «Молодые ученые - столичному образованию», город Москва, 2016 г.

ГЛАВА 1. Теоретический анализ понятия детско-родительские отношения

1.1 Определение детско-родительских отношений в психологии

Понятие детско-родительские отношения с современных позиций рассматривается учеными в качестве процесса и результата индивидуального отражения семейных связей, опосредующих внешнюю и внутреннюю активность родителей и детей в их совместной деятельности (Л.И. Божович, А.Ф. Лазурский, О.С. Михно, В.Н. Мясищев, К.К. Платонов)[40].

Отметим, что, как правило, под детско-родительскими отношениями понимаются двусторонние отношения, образующиеся в системе «ребенок-родитель». Соответственно, проблема изначально обретает диадную форму, включающую взаимообусловленные ресурсные: детей, получаемые ими из контактов с родителями, и ресурсы родителей (ресурсы родительства), обретаемые ими из взаимодействия со своими детьми (А.Я. Варга, В.И. Гарбузов, Г.А. Ковалев, А.И. Захаров, В. Сатир и др.).

В настоящее время в психологической науке наиболее разработанной оказалось проблематика ресурсов детей, получаемых ими во взаимоотношениях с родителями.

Выделяют две основные позиции к рассмотрению данной проблемы:

интеграция психоаналитической (З.Фрейд, А. Фрейд и др.), неофрейдисткой (Э. Фромм, К. Хорни, Э. Эриксон и др.) и бихевиористкий (Д. Уотсон, Б.Ф. Скинер, Р. Сирс, А. Бандура и др.) подходы, влияние семьи на становление личности ребенка является определяющим, а его личность является объектом формирования и коррекции со стороны родителей.

позиция, представленная экзистенциальной (Д. Бьюджентал, Г. Лэндрет, Р. Мэй, В. Франкл, И. Ялом и др.) и гуманистической (Т. Гордон, Р. Дрейкурс, К. Роджерс, В. Сатир и др.) психологии. Согласна оформившимся в данных традициях представлениям, семья имеет сопровождающую функцию в процессе становления личности ребенка и ее роль заключается в содействии развитию личности через создание условий, в которых ребенок мог бы стать субъектом своей жизни, деятельности, общения и собственного внутреннего мира.

Проявляясь как на субъективно-личностном, так и на надындивидуальном уровне, детско-родительские отношения обладают для ребенка значительной ресурсно-смысловой нагрузкой. Выступая в качестве целостной системы разнообразных чувств родителей по отношению к ребенку, поведенческих стереотипов, практикуемых в общении с ним, особенностей восприятия и понимания характера ребенка, его поступков (А.Я. Варга), родительское отношение обуславливает особенности функционирования всей семейной системы и детского развития. Через реальную направленность взрослого, в основе которой лежит сознательная или бессознательная оценка ребенка, выражающаяся в способах и формах взаимодействия с детьми (А.С. Спиваковская), осуществляется многоаспектное воздействие на ребенка, «подпитывающее» или ослабевающее его ресурсы развития.

1.1.1 Детско-родительские отношения и особенности их проявления в семьях с больным ребенком

Изучение заболеваемости и оказание психиатрической помощи людям на протяжении их жизненного цикла показывают, что одни психические расстройства возникают преимущественно в определенные возрастные периоды, другие могут появиться в любом возрасте, но при этом они имеют особенности, связанные с возрастными возможностями психических процессов и личности на момент заболевания. Клиническая картина болезни при этом проявляется не только на личностном, но и на межличностном пространстве жизнедеятельности больного. Прежде всего, это касается его жизни в семье [24].

Проявления расстройств поведения в процессе роста и развития ребенка меняют свои структурные и содержательные характеристики; а стиль воспитания их родителями и прародителями, как правило, остается неизменным. При «демократическом» укладе внутрисемейных отношений чаще наблюдается попустительство или противоречиво непоследовательный стиль воспитания. При «доминантном» укладе преобладает деспотично-авторитарный стиль воспитания. При этом если на первом году жизни младенца близкие родственники достаточно адекватно помогают функционировать диаде мать--дитя, то в период раннего возраста ребенка (по мере нарастания трудностей его поведения) отцы нередко начинают уклоняться от воспитательских функций, погружаясь в работу, хобби, алкоголизацию и пр.

Отметим, что в подростковом возрасте дезадаптивность поведения детей раскрывается с особой отчетливостью. Обостряются акцентуации характера, в значительном объеме выступают психопатические черты личности.

1.1.2 Отношение ребенка к родителям в подростковом возрасте и его значение в функционировании семьи

Наличие подростка в качестве члена семьи побуждает его близких отказываться от ряда семейных традиций или их пересматривать. Семья стоит перед необходимостью научиться конструктивно разрешать конфликты между родителями и детьми-подростками (Duval E., 1977).

Контроль -- свобода.

Ответственность родителей -- общая ответственность.

Общественные ценности -- чисто умозрительные ценности.

Стабильность -- изменчивость.

Стремление к миру и покою -- обсуждение проблем (включая открыто высказываемую критику).

Осмысленная жизнь -- отказ от обязательств.

Успех ожидает семью, если она будет поощрять независимость подростка, но возражать против вседозволенности. Степень подготовленности подростка к жизни в большинстве семей определяется его способностью избежать пьянства, наркомании, венерических заболеваний, ранней беременности и других поведенческих отклонений.

Существует множество факторов, которые мешают семье разобраться в проблемах подростка (неудачный брак родителей и их попытки найти любимого человека вне семьи, слишком большая занятость на работе, необходимость ухаживать за пожилыми или больными родственниками и пр.). Во всех этих случаях подросток чувствует, что им не интересуются, ему не доверяют, его осуждают, - и он становится одиноким, депрессивным и враждебным [42, с.18-19].

В подростковом возрасте негармоничная семья стоит на первом месте среди психогенных факторов. В гармоничной семье все возрастные трудности, все особенности разных типов акцентуаций в значительной мере сглаживаются и не ведут к социальной дезадаптации. Гармоничная семья способствует выработке своего рода «психологического иммунитета» к неблагоприятным влияниям среды, более высокой резистентности к действию психических травм. Даже психопатоподобные изменения после перенесенных психических заболеваний в гармоничной семье скорее и полнее компенсируются.

Семьи также отличаются по своему структурному составу и функциональным особенностям. Различают по составу семью полную (наличие отца и матери в семье подростка) и неполную (отсутствие одного из них). Семья по составу может быть расширенной (другие родственники по прямой и боковой линиям в составе семьи). Искаженной, или деформированной, называют семью, где имеются отчим или мачеха.

В гармоничной семье ее члены связаны теплой эмоциональной привязанностью друг к другу, их роли в семье не конкурируют друг с другом, а дополняют друг друга, никто из членов семьи не узурпирует себе функции другого и не игнорирует свои обязанности. Внутри гармоничной семьи отсутствуют стойкие подгруппы (например, объединение матери с сыном или дочерью с отцом против других членов семьи). Избирательные контакты одного члена семьи с другим не умаляют роли других членов. Но только одной внутрисемейной гармонии недостаточно. Семья не может быть вполне гармоничной, если сама находится в конфликте с ближайшим окружением, если она изолирует себя от общества и даже противопоставляет себя ему.

Собственно негармоничная семья характеризуется тем, что один из родителей занимает чрезмерно доминирующее, а другой - слишком зависимое положение («семейный перекос»). Интересы одних членов удовлетворяются в ущерб другим, или один из членов семьи игнорирует свою роль и перекладывает свои обязанности на другого. Отсутствует истинное партнерство.

Деструктогенная семья отличается отсутствием способности ее членов к взаимодополнению, солидарности в решении жизненных проблем, чрезмерной автономией отдельных членов, наносящей ущерб семье в целом, неравномерностью или отсутствием взаимности в эмоциональных привязанностях.

Распадающаяся семья живет в условиях обострившейся конфликтной ситуации, уход из семьи одного из родителей назревает, или его риск постоянно высок, или фактически разрыв между родителями уже произошел, но юридически развод еще не оформлен и супруги еще продолжают жить вместе.

Распавшаяся семья определяется ситуацией, когда один из родителей уже отделился от семьи, может иметь другую семью, но в какой-то мере продолжает сохранять контакты с семьей прежней и несет еще часть функций ее члена.

Все эти типы представляют собой разные ступени перехода от гармонии к полному распаду.

Ригидная псевдосолидарная семья существенно отличается от всех предыдущих типов безоговорочным доминированием одного из членов с зависимым пассивным положением других, жесткой закостенелой регламентацией всей семейной жизни, отсутствием двусторонней эмоциональной теплоты. Нередко у некоторых членов такой семьи существует свой маленький автономный мирок, оберегаемый от вторжения других, особенно властного семейного лидера.

Все типы негармоничных семей являются главной причиной неправильного воспитания. Рассмотрим виды неправильного воспитания.

Неправильное воспитание при акцентуациях характера способствует возникновению патохарактерологических реакций и неврозов, формированию психопатического развития. Оно же утяжеляет конституциональные и органические психопатии и может играть роль провоцирующего и преципитирующего фактора для эндогенных психических болезней. Некоторые виды неправильного воспитания, какими они предстают перед психиатром, были описаны Н. И. Озерецким (1932), Г. Е. Сухаревой (1959), О. В. Кербиковым (1971). Основателем подросткого отделения (ныне 11 отделение) в психоневрологическом институте им. В.М. Бехтерева - Личко А. Е. (1977, 1983) было подчеркнуто значение следующих видов:

Гипопротекция. В крайней форме проявляется безнадзорностью, чаще недостатком опеки и контроля, а главное -- истинного интереса к делам, волнениям и увлечениям подростка. Лишь иногда гипопротекция простирается до такой степени, что подросток оказывается совершенно заброшенным -- ненакормленным, неодетым, живущим в тяжелых бытовых условиях. Обычно же в наши дни в условиях всеобщего материального достатка гипопротекция не сказывается на удовлетворении насущных нужд подростка, а проявляется только недостатком внимания, заботы, руководства. В духовной жизни подростки оказываются полностью предоставленными самим себе.

Скрытая гипопротекция наблюдается тогда, когда контроль за поведением и жизнью подростка как будто осуществляется, но на деле отличается крайним формализмом.

Подросток чувствует, что старшим не до него, что они несут в отношений его лишь тяжкие для них обязанности, что на деле они бы рады от них освободиться. Скрытая гипопротекция нередко сочетается с описываемым далее скрытым эмоциональным отвержением. Обычно подросток научается обходить формальный контроль и живет своей жизнью.

Доминирующая гиперпротекция. Чрезмерная опека, мелочный контроль за каждым шагом, каждой минутой, каждой мыслью вырастает в целую систему постоянных запретов и неусыпного бдительного наблюдения за подростком, достигающего иногда постыдной для него слежки. Непрерывные запрещения, невозможность принять когда-либо собственное решение путают подростка, создают у него впечатление, что ему «все нельзя», а его сверстникам «все можно». Гиперпротекция не позволяет с ранних лет учиться на собственном опыте пользоваться свободой, не приучает к самостоятельности.

Потворствующая гиперпротекция. В крайнем проявлении речь идет о том, что ребенок и подросток становятся «кумиром семьи». Здесь дело не столько в постоянном контроле, сколько в чрезмерном покровительстве, в стремлении освободить любимое чадо от малейших трудностей, от скучных и неприятных обязанностей. Это дополняется восхищением мнимыми талантами и преувеличением действительных способностей. Такие дети растут в атмосфере похвал, восторгов и обожания, ими любуются и восхищаются. Это культивирует эгоцентрическое желание всегда быть в центре внимания окружающих, ловить полные интереса к своей особе взгляды, слышать разговоры о себе, а все желаемое получать с легкостью, без особого труда.

Потворствующая гипопротекция. При этом виде сочетается недостаток родительского надзора с некритичным отношением к нарушениям поведения у подростка. Родители пренебрегают сигналами со стороны о его дурном поведении, негодуют по поводу общественных порицаний, стремятся оправдать его проступки, переваливают вину на других. Выгораживают своего сына или дочь, любыми средствами стараются освободить от заслуженных наказаний. Такое воспитание культивирует и неустойчивые, и истероидные черты. Воспитание «в культе болезни». Такое воспитание описано Е. С. Ивановым (1980) у детей и подростков с церебральными параличами. По нашим наблюдениям, его приходится встречать также при хронических соматических заболеваниях (например, при бронхиальной астме) или физических дефектах. Болезнь ребенка и подростка становится центром, на котором фиксировано внимание всей семьи. Подросток привыкает к мысли, что болезнь дает ему многие права, из-за нее все должны идти навстречу всем его желаниям, от всех неприятностей ограждать, от вполне посильных обязанностей освобождать, проступки прощать и позволять то, что не дозволено другим. Такое воспитание культивирует не только эгоцентризм, но и рентные установки, завышенные притязания.

При столкновении с трудностями в жизни наиболее универсальной становится истерическая реакция с уходом в болезнь, ипохондризацией.

Эмоциональное отвержение. При этом типе воспитания ребенок и подросток постоянно ощущают, что им тяготятся, что он -- обуза в жизни родителей, что без него им было бы легче, свободнее и привольнее. Еще более ситуация усугубляется, когда рядом есть кто-то другой -- брат или сестра, отчим или мачеха, кто гораздо дороже и любимее (положение Золушки).

Скрытое эмоциональное отвержение состоит в том, что родители, сами себе не признаваясь в этом, тяготятся сыном или дочерью, хотя гонят от себя подобную мысль, возмущаются, если кто-либо им укажет на это. Силами разума и воли подавленное эмоциональное отвержение обычно гиперкомпенсируется подчеркнутой заботой, утрированными знаками внимания. Однако ребенок и особенно подросток чувствует искусственную вымученность такой заботы и внимания и ощущает недостаток искреннего эмоционального тепла.

Условия жестоких взаимоотношений. Обычно сочетаются с эмоциональным отвержением. Жестокое отношение может проявляться открыто -- суровыми расправами за мелкие проступки и непослушание или тем, что на ребенке, как на существе слабом и беззащитном, срывают зло на других. Но жестокие отношения в семье могут быть скрыты от посторонних взоров. Душевное безразличие друг к другу, забота только о себе, полное пренебрежение интересами и нуждами других членов семьи, незримая стена между ними, семья, где каждый может рассчитывать только на себя, не ожидая ни помощи, ни участия, -- все это может быть без громких скандалов, без драк и без избиений.

Условия повышенной моральной ответственности. В таких случаях родители питают большие надежды в отношении будущего своего ребенка, его успехов, его способностей и талантов. Они нередко лелеют мысль, что их потомок воплотит в жизнь их собственные несбывшиеся мечты. Подросток чувствует, что родители от него ждут многого.

В другом случае условия повышенной моральной ответственности создаются, когда на малолетнего подростка возлагаются недетские заботы о благополучии младших и беспомощных членов семьи (Сухарева Г. Е., 1959).

Противоречивое воспитание. В одной семье каждый из родителей, а тем более прародители могут придерживаться неодинаковых воспитательных стилей, сочетать несовместимые воспитательские подходы, осуществлять разные виды неправильного воспитания. При этом члены семьи конкурируют, или открыто конфликтуют друг с другом. Например, могут сочетаться доминирующая гиперпротекция со стороны отца и потворствующая со стороны матери, эмоциональное отвержение со стороны родителей и потворствующая гиперпротекция со стороны прародителей. Подобные ситуации оказываются неблагоприятными для подростка, создавая большой риск для травматизации личности.

Описанные типы неправильного воспитания, видимо, связаны с теми тенденциями, которые в какой-то мере оказываются присущими ряду современных семей.

В течение долгого периода незрелости и зависимости ребенок находит необходимого помощника своему «Я» в родителях. Этот «Я»-помощник защищает от переизбытка стимулов, предотвращает нарушения физических и психических потребностей, ограничивает стимулы и успокаивает чрезмерные чувства беспокойства, волнения и возбуждения. Два самых важных психологических условия гармоничного развития ребенка заключаются в том, что родители должны быть способны к сопереживанию и предвидению, а ребенок -- к выражению своих нужд. Благодаря именно этим способностям симбиоз ребенка и, как правило, матери может обеспечить интенсивную эмоциональную и физическую близость, которая так важна в начальный, самый незрелый период жизни ребенка. Значение обыкновенного эмпатического «достаточно хорошего» материнства подробно описан Winnicott (1972). Хорошие условия нужны во многих отношениях, но главное -- энергии, внимания и любви родителей должно быть достаточно, чтобы дать ребенку чувство стабильности и надежности. Жизненная, внешняя ситуация должна быть достаточно благоприятной. Но одного этого мало. Психическое, внутреннее состояние родителей также имеет определяющее значение. Анна Фрейд сформулировала это так: «Внутренний мир матери определяет окружающий мир младенца». Различные индивидуальные расстройства родителей могут быть препятствием для успешного выполнения ими родительских функции. Это могут быть (помимо таких очевидно серьезных состояний, как психозы и мании) психическая незрелость, амбивалентность, депрессия, навязчивый контроль и интеллектуализирование, нарциссические расстройства. Подобные сложности могут затруднить родителям возможность найти баланс между «слишком много» и «слишком мало» близости и сочувствия, поддержки и защиты, контроля и справедливости.

Далее следует хорошо известная связь между проблемами во взаимоотношениях родителей и психическим развитием ребенка. Зигмунд Фрейд в своей статье о детской сексуальности выразил это следующим образом: «Если родители ссорятся или несчастны в браке, у ребенка есть серьезнейшая предрасположенность к нервному расстройству или болезни» (Freud S., 1998).

Менее очевидна важность связи отношений родителей с ребенком и отношений родителей со своими родителями, но, видимо, она также существует. Чувства и отношения, возникающие у родителей и прародителей, часто накладываются на взаимоотношения родителей и их отношения с ребенком. Трудности матерей в установлении контактов с ребенком в младенчестве и в более поздние периоды, как показывают многие исследования и клиническая практика, связаны с отношениями между ними и их матерями (Shereshefsky och Yarrow, 1973; Nilson, 1970; Uddenberg, 1978).

Исследователи психозов, работавшие с учетом семейной перспективы, считают, что психические заболевания молодых индивидов могут стать результатом бессознательных процессов, происходивших между родителями и детьми в нескольких поколениях, и начаться из-за неспособности переработать базовые чувства вокруг принадлежности к общности и разделению, например, при травмирующей объектной потере (Bowen, 1978) [24, с. 40-41].

Проблема психологических факторов, стоящих за психиатрическими симптомами детей, часто связывается с вопросом, являются ли родители виновниками их возникновения и если да, то каким образом. Эта проблема сложна и для родителей, и для детских психиатров как в эмоциональном, так и в теоретическом плане. Часто приверженцы психодинамического подхода обвиняют родителей в проблемах детей. Подобное мнение может затруднить сотрудничество родителей и врачей.

Все родители, пережившие изначальную зависимость и беззащитность ребенка, неизбежно будут осознанно или неосознанно чувствовать вину за все, что случается с ребенком: неудачи и разочарования, физическую боль, несчастья, инвалидность и т. д. (Fyhr, 1983,1999). Большая часть самооценки родителей зависит от глубины этого переживания ответственности (и отсюда-- потенциальной вины). Положительное развитие ребенка укрепляет самооценку родителей, и наоборот. Естественно, невозможно защитить ребенка от всех разочарований и страданий. Кроме того, многие родители испытывают неизбежную, но чаще всего неосознанную амбивалентность, присутствующую во всех отношениях, и обеспокоены этим.

В каждой фазе развития ребенка существует связь между ним и родителями. Способность сотрудничать в процессе последовательного освобождения ребенка для самостоятельной жизни -- задача развития обеих сторон. Постепенно родители должны смириться с тем, что только сам молодой человек ответственен за свою жизнь. Готовность чувствовать вину у родителей связана с чувством ответственности за ребенка. Но это может привести к гиперопеке и взаимной зависимости родителей и ребенка (в любом возрасте), ощутимо затруднив тем самым процесс приобретения последним самостоятельности.

К трудностям родителей и врачей, например, в определении доли вины за психические расстройства ребенка дополнительно добавляется философское и психологическое обстоятельство: сложность разграничения спорных представлений о вине и причине. Во многих языках эти два термина -- синонимы. В греческом «aitia» (который является корнем термина «этиология») и финском «syy» эти значения переплелись. Причина природных явлений, например землетрясения, описывается теми же словами, что и человеческая вина за совершенное преступление (von Wright, 1971).

На психическое развитие ребенка сильное влияние оказывают личности родителей, их отношения, действия и т. д. Депрессия матери в один из сенситивных периодов самого раннего развития ребенка может стать важным фактором возникновения психологических трудностей у ребенка позднее. Аналогичным образом оптимальное психическое состояние матери позитивно влияет на развитие ребенка. Возможно, депрессия матери была необходимым предварительным, но недостаточным условием развития дальнейших расстройств у ребенка. Хотя мать в этом примере и явилась важным фактором их развития, было бы грубым упрощением говорить, что она вызвала проблемы ребенка. Еще более неправильно (на том основании, что ответственность и вина определяют достаточные возможности выбрать различные способы действий) было бы утверждать, что мать виновна в том, что у ребенка развились сложности [24, c.40-42].

Чтобы понять происхождение психозов, часто используют психодинамическую теорию. Согласно одной из гипотез, чем раньше произошли нарушения в отношениях мать-ребенок, тем серьезнее впоследствии психическое заболевание. Предполагается, что эмоциональные потрясения в течение раннего младенчества вызывают психоз, в то время как более позднее их влияние вызывает пограничное нарушение -- невроз. Однако эмпирические сведения, которые подтверждали бы эту гипотезу, пока не опубликованы.

Родители больных анорексией по возрасту и социальному положению не отличаются от других людей. Не имеет значения для заболевания и наличие братьев и сестер (Restam och Gillberg, 1991). Но описывались семьи, где у ребенка, втянутого в отношения родителей или семейные тайны и конфликты, нарушение питания становилось стабилизирующим фактором, который поддерживал больную систему семьи (Minuchin et al., 1978; Vandereyken et al., 1989). Роль семьи может быть второстепенной в возникновении болезни. Контролируемое шведское исследование семьи показало, что семьям, где есть дети с нервно-психической анорексией, также присущи разводы, открытые конфликты и проблемы иного рода, как и семьям, где дети имеют разные психиатрические диагнозы (Wolkind och Rutter, 1985 b). В изучении пациентов с анорексией выявлено, что нарушениями питания чаще страдают близкие родственницы больных анорексией (Halmi et al., 1991; StroberetaL, 1990) [24, с.205].

Важно отметить, что общее и особенно психосексуальное развитие у стремящихся к голоданию задержано. Установка на свое тело означает нарциссическую переоценку и проявляет амбивалентность: с одной стороны, сосредоточенность и повышенное внимание, а с другой -- тревожная враждебность и дистанцирование от инстинктов. Пациентки не признают своей половой роли, роли взрослой женщины. Падение аппетита и рвоты означают отвращение к сексуальности. В процессе невротической регрессии может возникать неосознанная идентификация между едой и возможностью забеременеть, между прибавкой в весе и беременностью. С помощью похудения подсознательно отвергается не только возможность создания женских форм, но и беременность. В стремлении к похудению больная избавляется от необходимости быть чьим-то партнером и матерью. Психоаналитически здесь обнаруживается двухфазное вытеснение: поскольку психоневрологическое симптомообразование не достигает нужной степени защиты, к нему присоединяются соматические защитные процессы.

Регулярно ухудшаются отношения с матерью (вследствие существования нарциссических привязанностей), а также одновременно и с отцом по типу эдипального конфликта. Конфликты между родителями отражаются на анорексии детей, что относится к семейным привычкам в еде, а также в ней отражаются проблемы сексуальности, авторитетов и зависимости. Нередко встречается картина «семейного невроза», который выкристаллизовывается в анорексии у дочери -- носительницы конфликта. Противодействие семьи врач встречает при анорексии столь резко, как ни при какой другой болезни. [24, с.208].

1.2 Исследования детско-родительских отношений в зарубежной и отечественной психологии

1.2.1 Содержание понятия детско-родительские отношения в научной и прикладной литературе

Проблема отношений взрослого мира и мира детей в последнее время все чаще оказывается в центре экспериментально-психологического анализа. Актуальность изучения проблемы взаимоотношений взрослых и детей характеризуется появлением множества свидетельств серьезного неблагополучия в системе детской жизни, которые являются, по словам Д.И. Фельдштейна, следствием отрыва всего взрослого сообщества от детства, утратой эмоционального контакта между ребенком и старшим поколением, утратой способности взрослых сопереживать, сочувствовать эмоционально значимым проблемам детей. «Один из парадоксов эволюции человека состоит в том, что родители по большей части остаются в полном неведении относительно эмоциональных переживаний душевного развития своих детей» [Франкл, 1900].

Прогрессирующее ухудшение взаимоотношений взрослого сообщества и подрастающего поколения сопровождается ослаблением эмоциональных контактов взрослого и ребенка, которые приводят к страхам, агрессивности к миру, к другим людям и к самому себе, к нежеланию познавать новое, учиться, взрослеть.

Ребенок рождается и живет в системе реальных, конкретных, жизненных связей с другими. Наличие и сам характер этих отношений, динамика их преобразования как раз и образуют действительную социальную ситуацию развития. Иными словами, в развитии ребенка то, что должно получиться в конце развития, в результате развития, уже дано в среде с самого начала. В этом, по мысли Л.С. Выготского, состоит «величайшая особенность детского развития», которое совершается в таких условиях, когда «образец», «идеальная форма» не только существуют в окружающей ребенка общественной среде и взаимодействует с ребенком с самого начала, но реально направляет, регулирует процесс развития и является его источником [38].

Воспитание ребенка без учета его индивидуальности, игнорирование значимых для него потребностей приводит к формированию у него искаженной жизненной позиции, что ведет к нарушению у него системы отношений формирующейся личности и создает противоречие между тенденциями развития и возможностями личности.

Анализ психологических исследований подтверждает тот факт, что завышенные требования к ребенку, негибкая, догматическая система воспитания, не учитывающая собственную природу и активность ребенка, его способности, интересы и потребности, часто является причиной эмоциональных расстройств и неврозов у детей (М.И. Буянов, А.И. Захаров, А.С. Спиваковская).

Эмоциональное неблагополучие ребенка, по мнению А.И. Захарова, может быть вызвано: противоречивыми требованиями к нему; исходящими из разных источников; неадекватными требованиями, несоответствующими возможностям и стремлениям ребенка; негативными требованиями, которые ставят ребенка в унизительное, зависимое положение. В всех трех случаях у ребенка возникает чувство «потери опоры», утраты прочных ориентиров в жизни, неуверенность в окружающем мире.

Родители, рисуя в своем сознании идеальный образ ребенка, предъявляя к нему соответствующие требования и установки, препятствуют реализации его важнейших потребностей. У детей их очень много, но первая и самая важная - это потребность в любви, доброжелательности, теплоте и искренности чувств, называемая потребностью в эмоциональном контакте. Чтобы у ребенка было хорошее самочувствие, правильно протекало физическое, психическое и социальное развитие, он должен чувствовать, что воспитывающие его люди радуются его существованию, принимают его таким, каков он есть, независимо от возможных «дефектов», особенностей поведения (А.С. Спиваковская).

Нарушение взаимодействия с наиболее близким человеком является для младенца не только социальной депривацией, но и сенсорным дефицитом, не только риском отставания в социально-эмоциональном развитии, но и риском нарушения психического здоровья (Р.Ж. Мухамедрахимов).

Здесь особо следует подчеркнуть значение работ М.И. Лисиной и ее учеников, которые внесли вклад в понимание становления социальной составляющей образа мира ребенка через эмоциональный контакт и общение с взрослыми. Особая реакция на мать как объект, принципиально отличающийся от всех других, позволяет задолго до того, как ребенок учится хотя бы самым элементарным предметным (культурным) действиям. Именно с комплекса оживления начинается его социализация и тем самым построение образа мира, специфического для человека. Это эмоционально-чувственное движение «от ребенка на мать» есть та основа, вокруг которой начинается кристаллизация образований, обеспечивающих пристрастный характер знания ребенка о мире и о самом себе, первично входящего «через мать», по каналам, открывающимся только навстречу ей.

1.2.2 Основные подходы и теории изучения детско-родительских отношений в зарубежной и отечественной психологии

Проблема детско-родительских отношений и стилей детско-родительского взаимодействия являлась предметом рассмотрения различных западных и отечественных направлений и школ.

Анализ зарубежной литературы показал, что в теории классического психоанализа З.Фрейда основной упор делается на критическую роль переживаний раннего детства в формировании взрослой личности, главными из которых являются отношения с родителями. Данная теория, ставя в центр анализа личность ребенка, убедительно показала, что для развития ребенка главное значение имеет другой человек, в первую очередь - родитель, выступающий в роли носителя определенных исторических ценностей и желаний ребенка, а не предметы, которые его окружают. Также следует отметить, что психоанализ, являясь связующим направлением основных современных концепций детского развития, положил начало значительному числу новых подходов к проблеме детско-родительских отношений.

Развитие классического психоанализа нашло свое отражение в работах А. Фрейд. Анализируя отношения, которые устанавливаются между ребенком и обществом в первые мгновения жизни, А. Фрейд замечает, что естественные потребности детей довольно часто не совпадают с общепринятыми в западной культуре обычаями и традициями. Отсюда конфликтное сосуществование ребенка и общества и настоятельная необходимость ввести родителей в чуждый им эмоциональный мир ребенка. Согласно А. Фрейд, детское развитие представляет собой процесс постепенной социализации ребенка. Настроение матери, ее индивидуальные симпатии и антипатии оказывают решающее влияние на развитие ребенка. Родитель выполняет функции опоры, поддержки и маркера развивающего принципа реальности, одновременно и воплощая этот принцип.

Один из наиболее выдающихся неофрейдистов, Э. Эриксон, внес существенные дополнения в идеи З. Фрейда. В частности, Эриксон развил ряд положений относительно индивидуального взаимоотношения ребенка с родителями и тем культурным контекстом, в котором существует семья. В каждой культуре имеется свой особый стиль материнства, который каждая мать воспринимает как единственно правильный. Результаты его работ показывают, что развитие «Я» ребенка неразрывно связано с меняющимися особенностями социальных требований и системой ценностей. Созданная Эриксоном периодизация психического развития ребенка включает более широкий социальный контекст, нежели периодизация Фрейда, а так же описывает качественное своеобразие отношений с близкими взрослыми, которые характерны для каждой стадии. Согласно Эриксону, переход от одной стадии к другой сопровождается кризисами развития, своего рода поворотными пунктами, моментами выбора между прогрессом и регрессом, интеграцией и задержкой.

В отношениях между родителями и ребенком наблюдается двойственная интенция, которая совмещает в себе чувственную заботу о нуждах ребенка с твердым чувством полного личного доверия к нему, т.е. с одной стороны родители должны оберегать ребенка от окружающих его опасностей, с другой - предоставлять ему определенную степень свободы, а ребенок устанавливает необходимый баланс между требованиями родителей и своей инициативой. В отличие от Фрейда, который рассматривал систему, в которой развивается ребенок, как триаду «ребенок-мать-отец», Эриксон рассматривает развитие в более широкой системе социальных отношений, подчеркивая роль исторической реальности, в которой развивается «Я» ребенка.

Наряду с Эриксоном, К. Хорни также придавала особое значение культурной среде, социальным отношениям между родителями и ребенком и той роли, которую они играют в развитии личности. Согласно социокультурной теории личности, в детстве основными являются две потребности - удовлетворения и безопасности, в достижении которых ребенок полностью зависим от родителей. Если эти потребности не удовлетворяются (в результате неустойчивого поведения родителей, чрезмерной опеки), то у ребенка развивается установка базальной враждебности: ребенок зависит от родителей и в то же время испытывает к ним обиду и негодование.

Психическое развитие ребенка, его когнитивное, эмоциональное и личностное развитие весьма чувствительно к характеру детско-родительских отношений. Внутреннее принятие родителем своего ребенка, благосклонное внимание и уважение к его индивидуальности, полнота удовлетворения потребностей формируют положительную самооценку, создают ощущение безопасности и доверия к окружающему миру. Закрепощенность личности, замедленное когнитивное развитие, ощущение отверженности и агрессии, отрицательное отношение к себе и другим людям, отклоняющееся поведение и неврозы возникают в ответ на стремление родителей поставить ребенка в подчиненной положение.

В гуманистической теории личности ребенок рассматривается как уже сложившаяся и самодостаточная личность со своими переживаниями, потребностями и неисчерпаемым внутренним потенциалом. Задача взрослого - помочь ребенку реализовать этот потенциал и актуализировать эти переживания, не навязывая своего мнения и не деформируя личность ребенка. Здесь необходимо чувствительность к интересам и переживаниям ребенка, понимание его проблем и следование за ним во всем. Представитель гуманистического направления, Э. Фромм, значительно расширил горизонты психоаналитической теории, подчеркивая роль социологических, антропологических, религиозных и других факторов в развитии личности. Рассматривая детско-родительские отношения как фундаментальную основу развития ребенка, Фромм провел качественное различие между особенностями материнского и отцовского отношения к ребенку. Это различие наиболее ярко прослеживается по следующим линиям:

- условность - безусловность;

- контролируемость-неконтролируемость.

Э. Фромм отмечает, что материнская любовь безусловна по самой своей природе: «В материнской любви двое, которые были одно, отделяются друг от друга. Мать должна не только вытерпеть отделение ребенка, но должна хотеть этого, способствовать этому» (Фромм, 1991). Отцовская любовь обусловлена - отец любит за то, что ребенок оправдывает его ожидания. «Но речь здесь идет не о конкретном родителе, а о материнских и отцовских началах, которые в определенной степени представлена в личности матери или отца» (Фромм, 1991). Обсуждая модальность «контролируемость-неконтролируемость», Э. Фромм указывает на то, что материнская любовь не подвластна контролю со стороны ребенка, ее нельзя заслужить. Отцовская любовь управляема, ее можно заслужить, но ее можно и лишиться. Материнская любовь должна быть уверенной и сильной. Отцовская любовь должна быть терпеливой и снисходительной. В процессе развития ребенок внешне освобождается от родителей, но внутренне как бы обретает и материнское сознание (на основе своего разума и здравого смысла), их окончательный синтез составляет основу духовного здоровья и зрелости.

Бихевиоритсы (Дж. Уотсон и др.) полностью сводят моральное развитие ребенка к образованию у него системы условных рефлексов, основанной на поощрении и наказании. Практическая сторона такой позиции, как показал опыт воспитания детей, система жёстких наказаний отчуждает детей от взрослых, вызывая негативную реакцию и агрессию. Цель психологии - «установление таких данных и законов, чтобы при данном стимуле психология могла предсказать, какова будет реакция». Любая ситуация может быть разложена на составляющие ее стимулы. Воспитание состоит в создании системы стимулов, воздействующих на поведение ребенка. Дж. Уотсон считает правомерным вознаграждать и порицать ребенка, при этом допускаются и физические воздействия.

Б. Скинер, ссылаясь на генетический фактор в развитии личности, прежде всего подчеркивает роль внешнего окружения, которое определяет поведение ребенка так, что последний становится пассивным объектом воздействия со стороны окружающих. Ребенок не отвечает за свои поступки. Все зависит от окружающей среды, от внешних причин, которые определяют и регулируют развитие ребенка. По Б. Скинеру, поведение ребенка направлено на то, чтобы получить одобрение взрослого, выражающееся во внешних факторах подкрепления, положительных или отрицательных. Факторы подкрепления - система поощрений и наказаний, порицаний, с помощью которых можно запрограммировать поведение ребенка.

Таким образом, бихевиористы полностью сводят моральное развитие ребенка к образованию у него системы условных рефлексов, основанной на поощрении и наказании.

Развитие ребенка Ж. Пиаже рассматривает как спонтанное, идущее изнутри, как процесс адаптации ребенка к требованиям социальной среды. На этом основании Ж. Пиаже выделяет две стадии в моральном развитии ребенка. Первая - стадия принуждения, которая характеризуется так называемым «моральным реализмом». На этой стадии ребенок воспринимает все правила, идущие от взрослого, как спонтанные, превращая их в «абсолюты», не подлежащие сомнению. Главный ориентир для поведения ребенка - отношение взрослого, его поощрения и санкции. Приспосабливаясь к этой авторитарной морали взрослых, ребенок устанавливает связь «интеллектуальный-нравственный реализм». На следующей стадии развития принуждение сменяется сотрудничеством, которое возникает и формируется во взаимоотношениях со сверстниками.

Некоторые идеи психоаналитического подхода нашли свое отражение и дальнейшее развитие в идеях Дж. Боулби, основавшего теорию привязанности. В отличие от психоанализа в основе этой теории лежит формирование надежной привязанности, которая складывается в условиях, когда мать проявляет нежность, чувствительность к потребностям ребенка, дает чувство защищенности и безопасности, а не только физического удовольствия (пищевого или сексуального). В теории привязанности (одной из самых популярных объяснительных концепций в современной западной психологии) выделяют три типа привязанности: надежная привязанность, которая дает чувство безопасности ребенку; ненадежная привязанность и связанное с ней чувство собственной незащищенности и уязвимости; тревожно-амбивалентная привязанность, возникающая вследствие непредсказуемого, непоследовательного поведения матери.

...