Агрессия, как организационный ресурс

Для того, чтобы понять значение феноменов разрушения, саморазрушения и внутреннего разрушении, как необходимых элементах для развития, рассмотрим понятие саморазрушения в виде аутоагрессии. Аутоагрессия - это не изолированная личностная черта, конкретная особенность, а сложный личностный комплекс. Проявляется в самообвинениях, самоунижении, в нанесении себе телесных повреждений, в попытках самоубийства. Аутоагрессивное поведение проецируется на личность [3, c. 107].

Р. М. Масагутов в изучении аутоагрессивным действий, кроме возрастных характеристик, анализировал условия проявления, характер и распространенность аутоагрессивных действий. Сравнивая факторы, которые могут провоцировать суицидальные попытки у мальчиков и девочек, автор пришел к выводу, что существует значительное количество сходств [19, c. 89].

Аутоагрессию в связи с социальным окружением рассматривали такие ученые, как В. В. Козлов, Л. И. Анциферова, Т. Г. Визель, Г. Я. Пилягина и другие. В. В. Козлов разработал кризисную концепцию социальной дезадаптации личности.

Подробно осветим каждый из этих видов дезадаптации. А.В. Беспалько считает социальную дезадаптацию результатом низкой адаптации, которая возникла из-за доминирования пассивной адаптации над активной [13, 27].

А.И. Капская такие отклонения от нормы определяет как девиантное поведение и называет формой социальной дезадаптации [15, 225]. А.И. Капская обращает внимание на нормальное и гармоничное поведение и характеризует их тремя составляющими:

- сбалансированностью психических процессов,

- адаптивностью,

- самоактуализацией и духовностью.

Нарушение и отклонения от этих характеристик приводит к аномалиям и девиациям. Социальный педагог четко ориентирует нас: «Для того, чтобы оценить типы девиантного поведения, необходимо выяснить, от каких именно норм общества они могут отклоняться» [15, 225].

Как было отмечено в первой части, выделяютя такие виды дезадаптации, как:

- Социальная дезадаптация;

- Патогенный вид социально дезадаптации;

- Психосоциальная дезадаптация;

Что такое психосоциальная дезадаптация? Явление, характеризующееся потерей личностью способности воспринимать нормы(общепринятые) и ценности, общаться с людьми, и ощущать себя частью этого мира. У социально-психологической дезадаптации также, как и у любых явлений, есть свои причины появления, и они влияют на форму протекания, на масштаб и характер последствий, на последствия, которые могут грозить личности в случае сложных нарушений [27, с. 30].

При этом выделяется учеными два основных вида (две ключевые стадии):

1. частичная психосоциальная дезадаптация

2. полная психосоциальная дезадаптация

Частичная психосоциальная дезадаптация характеризуется как начальная стадия процесса выпадения из общественной жизни человека. В качестве примера можно рассмотреть истории, когда человек в результате длительной болезни перестает ходить на работу, посещать свое рабочее место, снижается либо теряется интерес к внешним событиям, происходящим вокруг него. При этом, в условиях частичной дезадаптации человек все-таки поддерживает взаимоотношения с семьей, с друзьями (в редких случаях).

Ко второму виду психосоциальной дезадаптации личности относится полная дезадаптация. Отличительной чертой является то, что человек испытывает внутренний при чём очень сильный психологический дискомфорт. Он сопровождается потерей веры в свои силы и возможности, теряется понимание своей значимости в этом мире. Человек теряет интерес к жизни и к новым видам деятельности, часто начинает НЕ доверять окружающим его близким людям. Его мир резкр ограничивается исключительно собственными внутренними переживаниями. Его перестает интересовать реализация своих умений и самоутверждение. В таком состоянии человек не просто не знает, как нужно себя вести в обществе: он теряет представление о ценностях и общественных нормах. Не понимает, как и поддерживать коммуникацию с людьми и выстраивать эффективные с ними отношения.

Несмотря на разную степень пренебрежения, любое социально-психологическое несоответствие поддается исправлению. Вопрос только в том, сколько времени потребуется специалисту, чтобы человек вернулся к нормальной жизни. Очень важно работать над этой проблемой, особенно на ранних стадиях, чтобы избежать более болезненных последствий.

Разобраться с внутренними переживаниями и страхами, помочь увидеть окружающий мир интересным и безопасным может психолог. Чтобы человеку избавиться от социально-психологической дезадаптации, важно и нужно найти новые интересы, наполнить свою жизнь новыми занятиями, которые помогут раскрыться не только творческим способностям, но и интеллектуальным, и физическим. Нужно общаться с другими людьми, часто рекомендуют изменить полностью круг своего общения, отказаться от всех прежних связей, потому что они не несут в себе никакой позитивной или полезной нагрузки. Также важна со стороны семьи эмоциональная поддержка, ведь часто именно семья есть то постоянное окружение, которое находится рядом с человеком всю его жизнь [11, с. 33].

Фактически, при социальной дезадаптации мы говорим о нарушении процесса социализации индивида, о нарушении в социальном развитии. Когда присутствует нарушение как содержательной стороны социализации, так и функциональной. Нарушения социализации возможны, как при прямом десоциализирующем влияниянии, в случае демонстрации со стороны ближайшего окружения демонстрации асоциального или антиобщественного поведения, поступков, установок, взглядов, то есть как бы, выступая своеобразным институтом десоциализации. Так и при косвенных влияниях десоциализирующих факторов, когда присутствует снижение референтной значимости ведущих институтов социализации. Например, для ученика или студента наблюдается снижение значимости ведущих учреждений социализации, в частности, есть семья, школа.

Социальный диссонанс проявляется в различных основных видах:

- во-первых, нарушение норм морали, изменение основных понятий о ценностях и Кодексе поведения в обществе;

- во-вторых, асоциальные формы поведения, девиантное поведение, которое наносит вред не только окружающим людям, но и самому девианту;

- в-третьих, это деформация системы внутренней регуляции индивида, искажение понятий о референтных и о ценностных ориентациях. К тому же, из-за социальной дезадаптации происходит деформация социальных установок.

Индивид теряет чувство мотивации к совершению какой-либо деятельности, не видит смысла в своем дальнейшем развитии и самосовершенствовании.

Социальная дезадаптация имеет несколько форм, которые при этом имеют черту, присущую каждой: любой вид дезадаптивного поведения или его форма выходят за рамки нормального поведения. К тому же, есть и такие состояния, которые приводят к возникновению не только опасных заболеваний, но и желания оборвать свою жизнь.

Различные серьезные социальные отклонения для социально пренебрегаемых подростков (бродяга, наркомания, пьянство, алкоголизм, преступления, аморальное поведение и т. д.) характерно.

В отношениях таких «трудных» подростков необходимы специальные меры социальной поддержки и ресоциализации, которые нужно осуществлять в специальных центрах (ресоциализирующих центрах).

В тех случаях, когда подростки регулярно совершают правонарушения либо какие-то другие поступки, за рамками, принятых социальных норм, их помещают в специальные воспитательно-профилактические закрытые учебно-воспитательные учреждения.

Важно помнить о том, что состояние социальной дезадаптации это есть обратимый процесс. Существуют превентивные службы, в задачи которых входит как предупреждение отклонений в психосоциальном развитии подростков и детей, так и формирование на должном уровне социальной реабилитации и процесса ресоциализации дезадаптированных представителей подрастающего поколения.

Социальная дезадаптация почти во всех случаях указывает на то, что индивид испытывает определенные внутренние противоречия, и его состояние далеко от нормального, благополучного и гармоничного. Среди основных причин мы выделим те, которые чаще встречаются в нашем обществе.

Во-первых, педагогическое пренебрежение индивидом. Истоки диссонанса обычно находятся в детстве человека. Невнимательное и небрежное отношение семьи, пренебрежение ребенком, неумение или нежелание услышать его и понять, обратить внимание на его интересы и потребности, ведет к тому, что ребенок(подросток) начнет замыкаться в себе, будет ощущать себя ненужным и отвергнутым. Это очень негативно влияет на его внутренний мир, настрой и возможность воспринимать ценности и нормы, блокирует возможность адекватно оценивать свои права. С возрастом это состояние усугубляется. Становясь старше, у человека более ярко проявляются вышеописанные черты. Социальная дезадаптация уничтожает веру в себя самого, в собственные возможности и силы. Человек характеризуется низким уровнем заинтересованности в своем профессиональном и личностном росте, низком уровне самомотивации в целом.

Во-вторых, ситуация может быть связана с утратой привычного коллектива. Человек чаще всего как будто «выпадает из общества». Причины могут быть разными, например, смена интересов, длительная болезнь, уход из семьи или смена сферы деятельности. Привыкая постепенно к одиночеству, человек берет на себя полную ответственность, и уже не испытывает потребности в выстраивании контактов с людьми, находящимися рядом. Начинают появляться комплексы, страхи в общении и обиды. Человек теряет способность воспринимать иную точку зрения, прислушиваться к чужому мнению, что приводит в итоге к возникновению конфликтов. Таким образом, конфликт, можно выделить как третью причину, приводящую к постепенной социально-психологической дезадаптации личности и асоциальному поведению.

Для того, чтобы разрешить проблему социальной дезадаптации, необходимо приложить очень много усилий. В противном случае она будет лишь расти, что приведет к еще большим психологическим проблемам, к стагнации, а затем и постепенной деградации личности.

Диагностика социальной дезадаптации, ее коррекция позволяет проработать внутренние страхи человека, выявить его сомнения и их источник, а также постараться вытащить на свет болезненные мысли и побороть их, как выражаются психологи [10, с. 67].

Во-первых, очень важно проработать социальные контакты. Зачастую человеку следует полностью отказаться от старого круга общения и познакомиться с новыми людьми. Таким образом, он встретит единомышленников и близких по духу. К тому же, важно избавиться от страхов и комплексов, не бояться показаться смешным и глупым, а также высказывать свою точку зрения на какое-либо явление.

Во-вторых, необходимо акцентировать внимание на борьбе со страхами и сомнениями. У тех, кто страдает от дезадаптации, всегда есть круг неразрешенных проблем. Важно адекватно оценить, может ли человек решить их в ближайшее время, или некоторые проблемы просто следует отпустить, принять и работать над ними на протяжении всей жизни. В данном случае специалист (психолог) поможет разобраться со своими внутренними страхами и посмотреть на мир по-новому. Конечно же, выбор каждого человека - жить с состоянием социальной дезадаптации или бороться с ней. Если он чувствует, что не хочет допускать ее дальнейшего развития, то стоит принять активные меры, причем чем раньше, тем лучше. Не стоит бояться рассказать кому-то о своих страхах и неуверенности, особенно если это профессиональный психолог. Лишь разобравшись с проблемами, можно жить в гармонии с собой и окружающим миром, обрести уверенность в завтрашнем дне, а также в собственной нужности этому миру.

Всегда есть вероятность того, что, погрузившись в себя, человек никогда не сможет вернуться к нормальной и полноценной социальной деятельности. Профилактика социальной дезадаптации в таком случае состоит из систематического наполнения себя новыми положительными эмоциями. Следует как можно чаще взаимодействовать с другими людьми, чтобы оставаться гармоничной и адекватной личностью.

Также не стоит бояться сообщить о своей проблеме семье, ведь только самые родные и близкие люди смогут понять и принять человека, поддержать его. Причем, чем сильнее человек чувствует себя ненужным и одиноким, тем сильнее ему необходима поддержка именно со стороны близких родственников, детей и родителей.

Коррекция социальной дезадаптации заключается в том, чтобы выявить самые болезненные мысли человека, с которыми человеку важно работать, оавно как и со своими внутренними страхами, и изучать свои сомнения. Психолог помогает «вытащить на свет» самое болезненное, мысли, чувства, воспоминания и убеждения, с которыми человеку приходится бороться. Достаточно эффективными методами коррекции в области социальной психологии принято считать следующие:

Социальные контакты. Метод основан на том, чтобы у индивида восстановить потребность выстраивать контакты с окружающими(эффективные контакты). Так как в процессе дезадаптации в большинстве случаев человек перестает видеть необходимость в других людях и полностью замыкается в себе. В подобных ситуациях крайне важно перенаправить энергию человека в другое, более полезное для него русло: посещение тренингов, поиск хобби, обучение на интересующих курсах(желательно очных). Проработка сомнений и страхов. Психолог, коуч или иной специалист в области психолгии сможет помочь заглянуть вглубь себя, увидеть не только свои страхи, но и их истинные причины [5, с. 38].

Понятие «социальная дезадаптация» в современной социальной психологии Социальная дезадаптация на сегодняшний день является достаточно распространенным понятием, которое используется исследователями для обозначения утраты способности к организации успешных и эффективных социальных контактов человека с другими людьми. Из-за такой востребованности в получении новой информации о данном явлении социальная дезадаптация признана настоящим феноменом в социологической, психологической и педагогической отраслях. Именно эти сферы задают различные смыслы понятию.

Итак, социальная дезадаптация - это термин, который исследователи используют для обозначение полной или частичной потери человеком способности приспособления к условиям окружающей среды. Когда человек испытывает внутренний дискомфорт и утрачивает навыки адаптации, то он не может эффективно взаимодействовать с другими людьми, что приводит к изоляции и развитию различных психических заболеваний и психологических отклонений. При этом есть два пути, по которым развивается поведение человека: или он намеренно избегает контактов по причине страхов, или проявляет агрессивное поведение в отношении окружающих.

В ряде работ по психологии и социальной психологии описываются следующие формы дезадаптации: Реакция на тревогу. Человек испытывает дискомфорт на психологическом уровне, и его усиление происходит именно в состоянии повышенной тревожности. Каждый борется с ней по-своему: кто-то начинает употреблять алкоголь или курение, что на время снимает напряжение. Но это лишь иллюзия, поскольку алкогольное опьянение приводит к другим негативным последствиям; Осознаваемое чувство принуждение - так называемое компульсивное состояние. Несмотря на то, что человек может осознавать свою проблему, он испытывает чувства, что просто обязан выпивать, голодать или злоупотреблять пищей, запрещенными препаратами, а также выполнять какие-либо определенные действия. Ему нелегко прекратить совершать эти действия, потому что это переходит в зависимость. В данном случае только специалист может помочь человеку справиться с компульсивным состоянием.

Конфликтное поведение также выступает одной из форм социальной дезадаптации. При этом он испытывает безнаказанность, потому что вряд ли кто-то станет искать человека из интернета в реальной жизни. В связи с этим он может угрожать, вымогать деньги, настойчиво навязывать свою точку зрения и подавлять волю других людей. В данном случае ему опять же необходима помощь специалиста для того, чтобы найти основную причину такого поведения и искоренить ее.

Определено, что лица, склонные к аутоагрессивным реакциям, подвергаются личностной негативной дезинтеграции, которая вызывает изменения в межличностных отношениях, увеличение социальной аутизации личности.

Аутоагрессивные личности характеризуются снижением устойчивости к неожиданным условиям и, как отмечает В. В. Козлов, склонны к алкоголизму, наркомании, суицидальному поведению, которые определяются как виды саморазрушения [8, с. 57].

В исследованиях Л. И. Анциферовой аутоагрессия рассматривается как дезадаптивная психологическая защита, возникающее у человека в тяжелых или экстремальных жизненных обстоятельствах [5, с. 80]. Т.Г. Визель предлагает нейропсихологический подход к проблемам аутоагрессии как одного из факторов социальной дезадаптации. Она считает, что адаптация /дезадаптация личности связана с акцентуациями характера в связи с особенностями деятельности мозговых механизмов [7, с. 67].

На основе анализа внешнего проявления аутоагрессивного поведения Г. Я. Пилягина отмечает, что для возникновения аутоагрессии необходима система факторов, которые ее стимулируют. Она предлагает системные компоненты, которые запускают механизмы аутоагрессивных действий. Основным из них выступает внутренний конфликт, возникающий в результате угнетения агрессии и одновременного отрицания социализированных факторов. Следующим компонентом является защитные паттерны поведения, основанные на вышеупомянутом внутриличностному конфликте и которые реализуются в травмирующих ситуациях. Важным структурным элементом автор определяет обратную связь в общении, которая может уменьшить или увеличить напряжение в зависимости от ожиданий личности [3, с. 34].

Аутоагрессию как многофакторный паттерн рассматривал А.А.Реан. Он анализирует внутреннюю структуру агрессии и вводит понятие «аутоагрессивный паттерн личности ». Аутоагрессия, с его точки зрения, представляется как сложный личностный комплекс, имеющий свою иерархическую структуру. Им выделено четыре субблока:

1. Характерологический субблок: его характеристикой является положительная корреляция интроверсии, педантичности, демонстративности, депрессивности и невротичности с высоким уровнем аутоагрессии.

2. Cамооциночний субблок: его характеристикой является обратная связь аутоагрессии и заниженной самооценки.

3. Интерактивный субблок: его характеристикой является связь аутоагрессии со ограниченным социальным взаимодействием.

4. Социально-перцептивный субблок: его характеристикой является связь аутоагрессии с негативным восприятием других людей. Напротив, уровень аутоагрессии имеет положительную корреляционную связь с положительным восприятием значимых лиц из социального окружения [4, с. 78].

В последние годы в мире наблюдается рост насильственных действий, связанных с особой жестокостью, вандализмом, насмешками над людьми, а также формами выхода из реальности в виде алкоголизма, анестезии, сексуальной аморальности и самоубийства. В больших масштабах подобные явления все еще происходят в условиях нашего общества [1, С. 67].

По проблеме аутоагрессии в отечественной науке уже получены значимые результаты в таких областях, как суицидология, криминология и юридическая психология. Необходимость разработок в данном направлении ощущается среди специалистов и клиентов социально-психологических служб, кризисных центров по реабилитации. На сегодняшний день вопросы профилактики самоубийств и самоповреждения действительно острые в подростково-молодежной среде в связи с изменениями в культурной, социальной, политической и экономической сферах развития общества.

В течение нескольких лет ученые изучали людей с девиантным поведением в виде симптомов аутоагрессивного самоубийства [9, С. 112].

Исследования суицидентов, не страдающих душевными заболеваниями, их психических свойств, мотивационной сферы, ценностных ориентаций, модуса эмоциональных реакций и поведенческих установок - указали на правомерность рассмотрения суицидентов с точки зрения общей теории социальных отклонений, источником которых являются факторы не медикопатологической природы, а нарушения процесса социализации [2, c. 57].

Проанализировав теоретические разработки по проблеме аутоагрессивного поведения, выяснилось, что большинство исследователей описывают попытки самоубийства, самоубийства [8, С. 57].

Самоубийство долгое время занимало умы многих исследователей. С древности до наших дней философия уделяет большое внимание проблеме сознательного прекращения собственной жизни (А2 . Шопенгауэр, В. Соловьев, А. Камю, В. Франкл) С. П. Короленко, рассматривая понятие аддиктивного поведения, предпринимает попытку обобщения суицидального поведения даже в таких случаях чрезмерного употребления алкоголя, табака, наркотиков и других веществ, пагубно воздействует на организм человека и тем самым снижает его продолжительность жизни, более четко знает и до сих пор не оставляет вредных привычек [4, С. 80].

В рамках анатомо-антропологической теории (Ф.В. Рыбаков, В.М. Бехтерев), самоубийство есть следствие наследственной анатомической дегенерации, о чем якобы свидетельствует наличие у самоубийц таких признаков вырождения, как преждевременное зарастание черепных костей, вдавливаний и неровностей черепа, образование выпуклостей на его основании и другое [5, c. 68].

Дюркгейм.Э. в своей социологической теории показывает убийство как результат отчуждение индивидуума от привычной социальной группы и разрыв инерперсональных связей личности.

Психоаналитическая концепция получила достаточно широкое распространение (3. Фрейд, К. Меннингер, А. Адлер), трактующая суицид как сле дствие нарушения психосексуального развития личности.

В соответствии с современными отечественными психологическими концепциями, к самоубийству относятся следующим образом:

1. Самоубийство и суицидальный конфликт могут иногда быть вызваны определёнными реальными причинами (речь идёт о здоровых людях). Может основываться на патологических определенных чертах характера или это может стать результатом психического заболевания [7, c. 34]. Также данное событие может произойти в следствие социально-психологической дезадаптации личности в условиях, переживаемых ею микроконфликтов (Алмазов Б.Н, Амбрумова А.Г.).

Целесообразность аутоагрессии обусловлена тем, что личность не реагировать на экстремальную ситуацию не может [11, c. 117]. Чтобы понять аутоагрессию как результат приспособительного взаимодействия человека (в качестве открытой системы) с постоянно транформирующейся реальностью нужно визуально представить структурно-динамическую иерархию развития подобного поведения(с определенной последовательностью поступков), плюс субъективную значимость каждого элементa и функциональную роль (см. схему 1) [12, c. 57].

Рис. 1 - Структурно-динамическая иерархия аутоагрессии [13, c. 78]

Базовое понимания феномена самоагрессии относится к тому, что в один момент в личностной картине мира субъекта, существуют 2 и более разнородно направленных, взаимоисключающих установок, формирующих нтисуицидальный барьер, так и суицидогенез (см. Приложения табл. 1.).

Наложение конкретного психотравмирующего события на подобное дезадаптационное состояние напрямую приводит к запуску механизма раскрытия адаптационого синдрома и формирования защитного поведения(приспособительного), в том числе аутоагрессивного [14, c. 63]. При оценке направленности и характера подообных дихотомических пар, можно однозначно утверждать, в чем сущность генеза аутоагрессивной активности. Также можно прогнозировать вероятность её формирования и далее внешней реализации [15, c. 57].

Выражаться аутоагрессивная активность может в вербализованных фантазиях, невербализованных сигналах, мыслях, преднамеренных или непреднамеренных действиях. При этом характер проявлений и степень выраженности аутоагрессивной отражают вектор результата динамического преобладания определённых установок, определённого выбора(одного из…) в условиях фрустрации потребностей, которые являются жизненно важными [18, c. 37].

Связь между влечением к смерти и деструктивности должна быть уточнена, в виду некоторых работ, которые ставят под сомнение желание призывать влечение к смерти к ответу за деструктивность, поскольку другие скорее подтверждают существование влечения к смерти. Появляется тенденция, которая содержит устаревшие варианты инстинктивного противопоставления вторичной теории влечения: влечения к жизни и влечения к смерти, их игра в сплетение и распутывание только для того, чтобы сохранить противопоставление соединение/разъединение, или, предпочитая деструктивность, ориентироваться на более симметричное «деструдо», т.е. идеальное противоположность либидо инстинкта жизни, в то время как модель Фрейда устанавливает конфликтность между двумя ассиметричными влечениями, конфликт, который выходит за рамки не только психики, но даже биологического индивида. Более того, деструктивность как главная цель во влечении к смерти приближает нас к появлению агрессии, необходимой животной свирепости, которая обеспечила развитие человеческий вид путем естественного отбора, эту связь», и мы знаем, какую роль сыграла Первая Мировая война в формировании второй теории влечений (также это мнение встречается в произведениях Винкота и Биони). Жестокость, последствия которой мы обычно наблюдаем в наших курсах лечения, и некоторые из наших коллег, таких как Шод Балье, зададутся вопросом: является ли агрессия причиной двойственности по Фрейду 1920 года, и должны ли мы от нее обратиться к нарциссизму. Наконец, идея энергии влечения к смерти является сокрушительной для многих других теорий.

Вторая теория влечений интересует меня именно как модель для размышления над самыми сложными моментами в истории индивидуальной и коллективной психики, и особенно над теми моментами, которые выходят за рамки психического. Начиная с интуиции Сабины Шпильрейн в «Деструкция как причина становления», которая предвосхищает смешение, возникающее по влиянию побуждения, и некоторых недавних биологических теорий о деструктивности на благо жизни, была необходима способность Фрейда думать о деструктивности, для того чтобы модель достигла уровня дополнительной свободы, принимая во внимание разнообразность благоприятных и неблагоприятных условий и индивидуальных ситуаций.

Интересно рассмотреть влечение к смерти и деструктивность в биологии. Жан-Клод Амезан уточняет для психоаналитиков свои идеи в «Скульптуре живого» в статье во Французском журнале о Психосоматике «Смерть в сердце живого» (2007 г.). Статья начинается так: «Когда я читаю «За пределами принципа удовольствия», я не перестаю восхищаться и удивляться». Это начало не помешает тем, кто этого желает, увидеть в нем то, что запрограммированное клеточное самоуничтожение существует на благо организации и на благо жизни. Самоуничтожение клеток наших межцифровых пространств рисует и создаёт потрясающую возможность наших рук. Но отражение, которое оно нам предлагает, превосходит наше удовольствие от уважения к ученому Фрейду и к некоторым его интуитивным догадкам.

Интересна история, которую он нам рассказывает, о трудности биологов думать о внутреннем саморазрушении. Идея, долго доминирующая в биологии, была лишь исчезновением наших клеток - как наше собственное исчезновение как индивидов - вызываемой только агрессией со стороны окружающей среды, аварий, разрушений, голода, неспособности противостоять вызовам времени. Реальность - совсем другая: «Сегодня мы знаем, что все наши клетки обладают способностью провоцировать саморазрушение, их раннюю смерть, раньше, чем что-либо из внешнего мира не разрушит их. Начиная с генов, которые клетки производят, внешние молекулы способны приблизить их конец, и заканчивая их защитниками, способными их нейтрализовать».

Обратим внимание на сложность этой антагонистической пары в биологии, но следующее нам еще более интересно: «И выживание каждой из наших клеток день за днем зависит от характера временных взаимодействий, в которые они способны вступать с другими клетками нашего тела, взаимодействие с которыми позволяет им сдерживать запуск механизма саморазрушения. Клетка, которая прожила день, месяц, год в нашем организме - это клетка, которая преуспела в течение одного дня, месяца или года, чтобы найти в своем окружении молекулы, произведенные другими клетками, которые позволили ей подавить саморазрушение. Клетка, которая начинает умирать в нашем организме, чаще всего являются клеткой, которая впервые за день, месяц или год просто перестала находить в своем окружении молекулы, необходимые для сдерживания ее саморазрушения» (стр. 17).

Сильви Фор-Пражье и Жорж Пражье (2007) подвергают сомнению метафоры, которые психоаналитик может найти в этом описании, думая о человеке среди других людей, «отправителей сообщений», необходимых для его выживания, и чье молчание становится убийственным. Мы вернемся к этому вопросы позднее после того, как порассуждаем о суициде.

После описания длительного сопротивления ученых показать последствия наблюдения за гибелью клеток, Амезен нас сообщает, что именно наблюдение за эмбрионом и разрушением архаичных форм, которые на какое-то время сохраняются в нем, заставляет признать, что смерть играет роль «скульптора в основе жизни, в возникновении его формы и его сложности». Он приходит к выводу, что «мы обычно воспринимаем жизнь, как индивидуальное явление - живую клетку, - но только что упомянутые мною понятия предполагают, что жизнь также имеет коллективный характер» (стр. 18).

Затем он подтверждает нейронный дарвинизм, к которому нас приобщил Г. Эдельман. Отметим по этому поводу, что взгляды этих двух авторов устарели в дискуссиях о врожденном и приобретенном, которые поспешно ассимилировали «врожденное» в «генетику» и «приобретенное» во «взаимоотношения». Так как опыт строится путем отбора нейронных связей, структура нашего мозга не запрограммирована в геноме, довольно небольшом, чтобы содержать данные, но запрограммирована на структурирование в соответствии с опытом, больше не научно ставить эту проблему таким образом, тем более, что мы знаем, как навыки новорожденных в самих отношениях зависят от их генетического набора. Такой набор структурирует способность ребенка к отношениям, которые сами участвуют в выборе церебральных синапсов: сложность, которая смешивает генетику и эпигенез.

Позже в своей статье Амезен указывает, что иллюзия, сохраненная учеными на мгновение, заключается в том, что старая концепция страха смерти только извне или по умолчанию осталась верной для одноклеточных существ, а затем исчезла, и в 1995 году он представил доказательства того, что одноклеточные эукариотические организмы, предки животных и растений возрастом 2 миллиона лет, были способны к саморазрушению в ответ на их взаимодействия с другими клетками, которые образуют колонии (стр. 33). Затем он рассматривает две гипотезы о появлении в жизни деструктивности. Первая гипотеза заключается в том, что атака бактерий плазмидами или вирусами позволила синтезировать токсины, против которых выступают антидоты. Токсин является эквивалентом исполнителя, а антидот - защитника, и тогда мы можем предусмотреть переход в процессе эволюции от «эгоистичного убийства клеток» к «альтруистическому самоубийству клеток» путем интеграции бактерий и их паразитов.

Другая гипотеза, которую он описывает как «первородный грех», заключается в том, что «способность к деструктивности могла быть с самого начала неизбежным результатом силы самоорганизации, характеризующей жизнь» (стр. 37). Таким образом, он присоединяется, говорит он нам, к «За пределами принципа удовольствия»:

«Наши догадки предполагают, что Эрос действует с самого начала жизни и представляет собой «инстинкт жизни», а не «инстинкт смерти», появление которого является прямым следствием возникновения жизни из неорганического вещества. Эти предположения направлены на решение загадки жизни, предполагая, что эти два инстинкта боролись друг с другом с самого начала.»

Отто Кернберг в своей статье «Лидерство, конфликт, идеология», выпущенной до своей книги, говорил следующее: «Как указывал Фрейд, универсальный характер эдипальных стремлений, страх и поиск мощного, защитного доминирующего и угрожающего образа отца затемняют истинную природу власти лидера и стимулируют регрессию к массовой психологии». Это из работы Фрейда «Психология масс и анализ собственного Я» - о том, как толпа превращается в организованное сообщество. Часть своего эго-идеала инвестируется в лидера, ему отдается. Все за счет того, что признали его лидером и отдали ему ответственность становятся связанными между собой. Пример: если убрать «голову» на поле битвы (убить лидера), то наступает паника, т.к. убивается часть каждого участника, которая бессознательно была отдана, убили очень важную часть - эго-идеал. И если моментально не появится новый и не возглавит, и при этом ему не доверятся, то на поле боя начинается паника.

Борьба с лидером - это всегда отсыл к Эдипу, это всегда Эдипальная ситуация. Когда мы приходим в организацию, у нас есть начальник и есть организация, и мы сталкиваемся с большим количеством собственных переносов на руководителя, возможно, как на отцовскую фигуру, возможно, как на регенерирующую фигуру, в идеале мы знаем, что организация - это как бы материнская среда, а начальник - это отцовская фигура. Но это какая-то очень идеальная и правильная ситуация, у нас, как правило, внутри нас рождается сеть. Например, если у девочки начальница женщина и она тоже, в каком-то переносе, может быть материнской фигурой, и вдруг неосознанно разыгрывать какой-то эдипальный конфликт. А если мужчина и женщина начальники и девочка попадает в некую трианлиционную ситуацию, которая её отсылает к более ранним регрессивным годам существования и травматический опыт (если Эдип не пройден), и начинаются все те же самые процессы, которые были в ее эдипальной ситуации. Про Эдип мальчиков есть больше написанных материалов и ситуация более ясная, но любая трианглиционная ситуация отсылает к нашему эдипальному опыту (хорошему или травматическому прохождению). В отличие от Фрейда, у нас есть понимание того, что Эдип нельзя проработать до конца НИКОГДА. Нет такой опции в нашей психике. Психотерапия помогает находиться в каждой новой Эдипальной ситуации более осознанно и менее болезненно проходить их. Т.е. в ситуациях триангуляции быть более зрелыми, наше эго подрастает. Именно это и говорит Отто Кернберг в данной цитате.

Однако, чем больше личные качества лидера подкрепляют эти регрессивные тенденции, тем сильнее тенденции у группы или массы регрессировать по нарциссической или параноидальным линиям. В более ранней работе я предложил, что в идеальном случае функциональное руководство сочетает в себе следующие характеристики (описание «идеального» лидера):

Высокий интеллект, позволяющий лидеру применить долгосрочное стратегическое мышление к диагностике и разработке коммуникаций, и выполнении требований задач в пределах его ограничений.

(*т.е. он говорит о том, что человек, должен обладать высоким интеллектом и быть способным к рефлексии, + достаточно познал себя, чтобы в таком сложном вопросе, как возможности и ограничения быть реалистом. Вопрос собственных возможностей и ограничений часто возникает на терапии. Например, хорошая защита - это иллюзия всемогущества. Более того, наша нарциссическая часть желает большего, чем ты обладаешь ресурсом, она очень часто имеет подтверждение, т.е. она позволяет желать. У нас и у наших пациентов есть или были проблемы с желаниями, потому что те запреты, которые наложены, они не только внешние, но они и внутри нас. Бывает, что мы встречаем человека, который боится даже пожелать… который говорит на рациональном уровне: «А какой смысл желать, если этого нельзя сделать». Например, мы все сидим в карантине и какой тогда смысл мечтать попутешествовать по югу Италии или Крыму, какой смысл мечтать, если мы не можем сделать прямо сейчас. И данный запрет так сильно въедается, что желания остается совсем чуть-чуть. Т.о. получается, что желать позволительно очень узко и только то, что очень реально. При этом, если мы не желаем и не осознаем свои желания, то наша неудовлетворенность начинает нами управлять. Соответственно, Кернберг пытается сказать, что человек(лидер) не только в контакте со своими желаниями, но он готов сталкиваться с желаниями и с ограничениями, т.е. с какими-то реакциями. Т.е. вот эта грань возможностей и ограничений у нас очень тонкая, мы очень боимся, порой, боли от того, что мы возжелали невозможного, причем эта боль отсылает нас к какому-то детству, к уровню фраз «Тебе хочется - перехочется», «Мало ли, чего хочется, я тоже много, чего хочу». Данные установки у нас присутствуют и срабатывают автоматически. Поэтому можно видеть очень талантливых людей, которым мы говорим, что Вы можете развернуть свой талант, вот посмотрите...А человек отвечает: «Ну что Вы, это же не для меня… конечно да, НО». И это «НО» отметает всё. И видно, как у очень талантливого человека очень низко находится потолок его желаний и его воображаемых возможностей. Т.е. коуч видит потенциал в человеке, а сам человек не видит в себе потенциал совсем и не может даже пожелать, соответственно, речь о достижении высокого результата не идет. Наше саморазвитие тоже в этой плоскости… и понимание, того какие у меня ограничения внутри, а какие снаружи - очень важно. Т.о. у руководителя должен быть высокий интеллект, и он должен иметь смелость встречаться с реальностью, как своей внешней, так и внутренней, + хорошо представлять свои ограничения и возможности.).

(Это о том, что у нас у всех есть нарциссическая часть и все самое лучшее мы придумываем из этой нарциссической части. При этом важно быть в контакте с этой частью себя. И без отражения из вне нарциссов очень трудно, они в этом случае сталкиваются с пустотой / чёрной дырой, которая не насыщаемая. И тогда Кернберг говорит о нарциссической зрелости, он говорит о том, что, имея здоровый нарциссизм и самоуважение, не питаться только тем, что Вам льется в уши и в глаза в любой группе, включая группу подчиненных. Не верить этим инвестициям, быть критичным к ним. Т.е. возможна ситуация, что нарциссические лидеры будут создавать группы, в которых очень много преклонения и нужно сказать «три раза ку» / «Вы великий и могучий» …

Для того чтобы диагностировать на раннем этапе враждебные неизбежные амбивалентные тенденции в организации, выражающие дерзкие, сабботажные, завистливые и обиные аспекты агрессии, достаточно одной проявленной параноидальной черты в противовес наивности направленной на лидера. (Кернберг говорит о паранойе только внутри группы, но на самом деле во всех обществах параноидальная черта важна и для того, чтобы агрессия из вне, направленная на сохранение организации, на сохранении своей собственной целостности, и том числе защите своей нарциссической части. Т.е в любом обществе и в любой стране - это необходимое условие. Очень интересный опыт из 90х, часто фирмы создавались 2мя людьми - один «ходок», другой «мозг», и очень часто «ходок» был нарциссичным, а «Мозг» был параноидальным. И такие союзы очень крепки, есть бизнесы, которые дожили до наших дней.

Кернберг заканчивает свою мысль следующими словами:Я считаю, что это фундаментальный парадокс лидерства. Нарциссические и параноидальные черты с определенными, умеренными темпами, внутренними аспектами. Патологическая и чрезмерная интенсивность-это те же черты, которые будут способствовать хорошему лидерскому действию и переходу к целенаправленной, ориентированной на задачи, нарциссической параноидальной массовой регрессии. Cильный нарциссический лидер рождает группу зависимости, т.е. группу сотрудников, которые будут в него вселять уверенность, отражать ему все время его лучшие качества и при этом будет очень тяжело относится к любой критике, тогда это уже будет не рабочая группа, а группа зависимостей, потому что част своей «божественной» энергии сотрудники будут тратить на то как подмахнуть лидеру, а не на выполнение своей задачи, ради которой изначально собрались.

Далее рассмотрим агрессию, которая принимает следующие виды в организации и которые мы можем увидеть на ранних этапах. Это важно, т.к. нас в качестве консультантов приглашают в организации не тогда, когда сотрудники бьют друг друга, и часто даже не тогда, когда они находятся в конфликте. Если сотрудники находятся в конфликте, то это уже что-то очень сильно резонирует и нам можно исследовать этот конфликт в рамках всей организации, во взаимосвязи всей организации. Через какие артефакты / маркеры мы можем заподозрить и начать думать про то, что данная организация переполнена агрессивными чувствами или агрессивным разыгрыванием? Прежде всего, это сексуализированные чувства на рабочем месте, т.е. когда в организации создается очень много пар (все друг с другом переспали). Это и есть проявление наличия вопросов, которые не решаются и чувства, которые невозможно в этой организации сконтейнировать, это и есть агрессия. Тогда сексуализация становится единственным каналом, через который агрессия, хотя бы во что-то превращается, в какую-то другую энергию, в любовную или в псевдолюбовную. Если Вы сталкиваетесь с идеализацией власти, т.е. если каждый сотрудник рассказывает Вам (консультанту) о том, какой идеальный и гениальный руководитель, генеральный директор. Это достаточно частое явление. Есть организации, в которых даже внешняя аура насыщенна таким позиционированием, например, есть международная организация, про которую говорят, что попасть туда на работу - значит прикоснуться к гению. ГД проводит много личных собеседований. Т.е. человек еше НЕ внутри организации, а уже идеализирует лидера.