То, что мы способны выработать у себя более сложные модели поведения, обусловливают три фактора - продолжительность жизни, специальные формы обучения и способность что-то запоминать даже после двух десятков лет непрерывного накачивания новой информацией. Действительно, мы ведь используем не простые, а специальные методы, чтобы обучить детей до такой степени, чтобы они могли существовать в человеческом обществе и хоть как-то поддерживать собственное существование. Хорошо, что человек живет достаточно долго. Если бы его жизнь не была настолько продолжительной, с таким, как у нас мозгом вряд ли удалось бы овладеть многими сложными навыками. И, конечно же, важно, что с годами человек не утрачивает способность запоминать новую информацию и обучаться новым приемам поведения. Ясно, что большинство информации и полезных навыков мы получаем примерно до двадцати лет. Но и после этого мы не утрачиваем способность к обучению и запоминанию.

Похоже, не так уж и совершенен наш мозг. Большинство высокоинтеллектуальных качеств приобретается не за счет особого устройства нашего мозга, а за счет того, что при его скромных возможностях в него удается после многолетних усилий втолкнуть хоть какую-то полезную информацию. И спасибо, что он не слишком сопротивляется этому вталкиванию.

Еще один вопрос в рамках этой темы - это обладают ли животные разумом. Скорее всего, и да, и нет. Если говорить о человеческом интеллекте, то, конечно, его носитель - только человек. Но очень вероятно, что высокоразвитые животные обладают и разумом, и интеллектом. Они в своих ограниченных пределах явно способны "понимать" ситуацию, явно проводят грань между собой и всем остальным окружающим миром. Иначе у них не было бы инстинкта самосохранения. Вообще, насколько можно судить по многочисленным опытам, практически все живые существа, включая растения, имеют какую-то память и могут в какой-то мере прогнозировать развитие ситуации в окружающем мире. Наверное, это также можно рассматривать как определенное проявление интеллекта, но не обязательно разума.

Можно было бы пойти еще дальше и провести иную грань - не между человеком и животными. А по-другому. Например, с одной стороны стояли бы человек и те животные, которые могут строить сложные модели окружающего мира и использовать их. С другой же стороны стояли бы прочие живые организмы, которые такие модели в принципе строить не способны.

Возьмем, например, одноклеточное существо (инфузория-туфелька, парамеция). Оно способно передвигаться к пище, избегать опасности, преодолевать препятствия и в определенных рамках даже учиться, т. е. приобретать какие-то жизненные навыки. Казалось бы, налицо признаки разумного существа. Но дело в том, что у инфузории совершенно точно нет нервной системы. То есть нет органа, который мог бы строить модели поведения. Но ведь инфузория, несмотря на это, точно также совершенно явно "ведет" себя.

Похоже, что тут напрашивается аналогия с машинами различного типа. Отдельные машины можно программировать в процессе эксплуатации, заменять программы, а также вводить программы, позволяющие машине самообучаться. Такая машина имеет универсальные свойства, которые для нее являются дополнительными к базовым. Но есть и другие машины. Все имеющиеся у них качества присущи им в силу их конструкции: либо это просто механическое устройство, либо это программируемая машина, но программирование заложено при изготовлении и является в целом неизменяемым. То, что мы иногда называем "прошивкой". Не обязательно это именно прошивка, возможны и другие варианты программирования, но прошивка представляется наиболее наглядным примером. Эти машины тоже много чего умеют. Они только не обладают одним важным свойством - гибкостью программирования.

Наверное, можно утверждать, что нервная система, способная сохранять информацию и тем более позволяющая строить модели поведения, и есть то наиболее важное различие с точки зрения интеллекта. Именно нервная система позволяет интеллекту развернуться в полной мере, обеспечить его эволюцию. Правда, если брать за точку отсчета именно это качество - способность строить модели, то в одну группу вместе с человеком попадут и многие животные. Не факт, что такое деление всем понравится. Как известно, закоренелое желание подавляющего большинства представителей человечества - это поставить себя выше животных, причем принципиально выше, на самую вершину пирамиды. А так получится, что придется сидеть в одной интеллектуальной группе вместе с обезьянами и свиньями.

Можно было бы отнести к "прошитым" живым существами очень многих. Это растения, это клетки живого организма. Часть живых существ имеет нервную систему. Но она довольно слаба и позволяет в лучшем случае вырабатывать простейшие модели поведения. К таким живым существам можно отнести насекомых, в частности, все тех же муравьев, пчел, термитов. С одной стороны, они формально попадают в группу "интеллектуалов", но, с другой стороны, находятся в самом низу интеллектуальной пирамиды. И большинство их внешне "интеллектуальных" поступков (строительство муравейников), скорее всего, было бы справедливо объяснять не "распределенным интеллектом", а "прошивкой", имеющейся с самого рождения. Хотя тут сразу же возникает законный вопрос, откуда эта самая "прошивка" взялась. Так ли уж очевидно, что это результат биологической эволюции? Такое поведение особей, которые поодиночке не проявляют особых интеллектуальных качеств, а в группе участвуют в сложных действиях (агрессивность стаи саранчи, строительство сот, муравейников, специфика роста группы растений, их синхронное плодоношение) называется в биологии "эффектом группы".

Если говорить о людях и животных, то нельзя не упомянуть такое понятие, как антропоморфизм. Значение термина достаточно широкое, касается не только живого мира, но и неживых предметов, а также языковых конструкций (персонажи в баснях, например). Но в данном случае мы говорим об узком смысле этого слова, касающемся только людей и животных. Антропоморфизм - это мировоззренческий принцип, предполагающий возможность наделения животных определенными качествами, свойственными якобы только людям. То есть с точки зрения современной науки это понятие имеет скорее отрицательное значение, так как по определению предполагается, что животные не обладают человеческими качествами, физическими и эмоциональными.

Однако одно дело, что считают ученые, а другое дело, что по этому поводу думают остальные люди. Наверное, любой владелец собаки наверняка считает, что его питомец обладает характером, он добрый или злой, покладистый или строптивый. Собака может быть сообразительной или тупой, смелой или трусливой. А способна ли собака размышлять, раздумывать, строить хитрые планы? Конечно, это не полный набор человеческих качеств. Но согласитесь, даже перечисленное показывает, что между животным и человеком не такая уж и непреодолимая пропасть.

А как насчет тех, кто борется против издевательств над животными? Это касается довольно широкого круга вопросов - использования меховых изделий, жестокого обращения с домашними животными, охоты на китов. Во всех этих случаях мы исходим из того, что животные испытывают как боль, так и страдания. Ну, боль - это просто сигнал в центральную нервную систему о том, что что-то сильно не в порядке. А вот страдания - это несомненно ментальное состояние, это чувства. Страдают ли животные? Если да, то тогда выходит, что они по крайней мере частично имеют качества, очень близкие к человеческим.

В завершение этой темы можно также упомянуть еще одну проблему, обсуждаемую в сообществе ученых-психологов. С какого момента человек становится человеком? Некоторые считают, что он рождается животным, и лишь потом, в ходе социального общения, приобретает человеческие качества. Другие полагают, что человек уже при рождении является человеком, а не животным. И наконец, третьи считают, что человек становится таковым еще раньше, в утробе матери. Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М., Институт психологии РАН, 1994, с. 24. В основном, такая постановка вопроса важна для того, чтобы определить, что первично, общество или человеческая личность.

По мнению авторов данной книги, такое деление является в чем-то искусственным, оно подгоняется под соответствующие общественно-политические выводы. На самом деле, надо полагать, разница между животным и человеком достаточно мала, подчас исчезающе мала. Какие-то качества человек имеет от рождения. Но значительное их число получает за счет передачи соответствующих знаний в рамках сложившейся человеческой цивилизации. При этом рождается животным и умирает животным, но имеющим при этом значительный интеллектуальный арсенал. А что "главнее", человек или общество, этот вопрос актуален для формирования структуры соответствующего общественно-политического строя, но не для решения проблемы о сущности человеческого интеллекта.

Как мы уже упоминали, в нашем головном мозге сигнал от органов чувств идет не только от низших зон к высшим. Нисходящих сигналов при этом идет тоже достаточно много. То есть существует обратная связь. Если она имеет место, значит она несет какую-то нагрузку. Благодаря ей мы приобретаем какое-то качество. При этом, как показывают некоторые исследования, количество таких обратных сигналов может быть даже раз в десять больше, чем идущих снизу вверх. Но ведь не может быть, чтобы мозг совершал такую обширную работу просто так, без практической цели.

Конечно, теорий на этот счет, как всегда, имеется немало. Не будем упоминать их все. Отметим лишь некоторые из них. Так, предполагается, что за счет обратной связи наш мозг перепроверяет поступающую информацию и обеспечивает принятие более обоснованных решений. Некоторые ученые также полагают, что именно так реализуется такое качество нашего мозга, как способность делать прогнозы, в том числе и непроизвольные. Более того, делается предположение, что именно способность делать прогноз и есть основная и ключевая функция нашего мозга.

В этой связи приводятся разные примеры, в частности следующий. Мы идем домой, подходим к двери нашего дома, протягиваем руку к ручке, нажимаем на нее. Дверь открывается, и мы заходим внутрь. Делаем ли мы при этом непроизвольные прогнозы того, что именно произойдет через секунду, через две секунды? Когда мы подходим к дому, то ожидаем увидеть именно свою дверь, причем на вполне определенном месте. На ней будет знакомая нам ручка. Мы предполагаем, что если нажмем на нее сверху вниз, то ручка опустится, замок откроется, мы нажмем на дверь и войдем в дом.

Не хочется спорить с известными и уважаемыми учеными. Тем более что не исключено, что они правы на все сто процентов. Единственно, пользуясь авторским правом, не удержимся и выскажем свое понимание этой ситуации. Нам представляется, что мы действуем в вышеприведенном примере в несколько ином порядке. Ставим себе общую задачу прийти к своему дому и зайти внутрь. В результате приводится в действие цепочка ассоциативных воспоминаний. Вспоминаются, вытаскиваются из памяти инвариантные (абстрактные) образы. Иначе мы не смогли бы опознать дорожку к дому, дверь, ее ручку, не смогли бы правильно нажать на нее. Эти образы сравниваются с поступающей в мозг информацией, с теми образами, которые мы видим и ощущаем. Если есть соответствие или существенное совпадение, то мы и действуем по хорошо известной нам схеме. Если есть несоответствия, то вносим в свое поведение необходимые коррективы.

Конечно, ассоциативно мы вытаскиваем из памяти соответствующие модели немного заранее. Иначе мы не могли бы успевать сравнивать их с тем, что видим в каждый соответствующий момент. Хотя не обязательно заранее. Если идем по схеме, хорошо нам известной, то можем и заранее извлечь стереотип из памяти. А если видим что-то неожиданное, то тут используем инвариантные образы никак не заранее. Но в любом случае на это не уходит много времени, какие-то мгновения.

Ясно, что извлечение моделей из памяти - это процесс, который, скорее всего, и вызывает нисходящий поток сигналов. Именно этим и занят наш мозг, и, пожалуй, это действительно важная, а может быть, и самая важная часть его деятельности.

Другое дело, можно ли эти действия мозга назвать прогнозом. Похоже, что это, скорее, постановка задачи и вызываемая для ее реализации цепочка ассоциативных воспоминаний. Вот если исходить из того, что человек способен принимать решения, не продиктованные объективными причинами, если действительно существует свобода воли, то в таком случае возможно процесс идет иначе. Мы инициируем какие-то действия и при этом сразу осознанно или неосознанно строим прогноз, насколько достижима поставленная цель.

Может быть, истина лежит где-то посередине. Не исключено, что авторы данной книги правы в том, что мы ставим себе задачи и потом выполняем их, используя цепочки ассоциаций. Но, скорее всего, мы при постановке любой задачи, в том числе и самой небольшой, требующей непосредственных действий, одновременно оцениваем, насколько эта задача выполнима. Оцениваем - значит строим прогноз относительно вероятности благоприятного для нас исхода. В этом смысле прогноз имеет место. Если так, то понятно, почему поток обратной информации столь велик. Sherman, S.M., and R.W. Guillery. "The Role of the Thalamus in the Flow of Information to the Cortex", Philosophical Transactions of the Royal Society of London, vol. 357, no. 1428 (2002): pp. 1695-1708. Ведь мозг прогнозирует развитие событий и одновременно вызывает по ассоциации модели, которые соответствуют развивающейся обстановке.

Авторы книги затрагивают те или иные вопросы функционирования головного мозга. Однако данная книга никак не является специализированным изданием по биологии. Эти вопросы интересны авторам с той точки зрения, насколько они могут иметь место в структурах иных, нежели наш мозг. Насколько протекающие в нем процессы могут проходить и в иных средах. С одной стороны, мы уже знаем, что частично вычислительные машины способны выполнять некоторые операции, которые раньше мог делать только человек. Более того, в некоторых случаях компьютеры намного превзошли человеческие возможности. С другой стороны, не исключено, что человеческий мозг - это не слишком удачный пример для изучения принципов работы интеллекта. Наш мозг слишком запутан, в нем масса наслоений, которые, надо полагать, могут оказаться ненужными при создании искусственного интеллекта. В этой книге уже приводился пример, который представляется достаточно удачным - птица и самолет. Для того чтобы создать простейший самолет, достаточно листа бумаги. Его следует сложить определенным образом и вот у вас в руках то, что тяжелее воздуха, но уже может лететь. И попробуйте воспроизвести птицу. И самолет, и птица летают. Но разница в сложности устройства огромна. Все дело в том, что птица формировалась постепенно. И у нее нет одной задачи - летать. Она выполняет массу других задач, которые вытекают из общей сверхзадачи - выжить.

Точно также и наш мозг. Он формировался постепенно и предназначен для решения самых разных практических задач. Если же решать задачу создания интеллекта сразу, то, скорее всего устройство - носитель интеллекта окажется намного проще.

Итак, запоминание. Высказывается мнение, и, надо полагать, обоснованное, что память находится в коре головного мозга, а также в других, более низких его разделах. Высказываются также предположения, что запомненная информация не хранится в одном и том же месте мозга, а может перемещаться. См., например: Савельев С.В. Происхождение мозга. М., Веди, 2005, с. 99. Нередко она перемещается в более низкие отделы, где является более доступной.

Особую роль в запоминании играет в нашем мозге отдел, называемый гиппокампом. Считается, что без него мы будем помнить всю уже запомненную ранее информацию, но будем абсолютно не способны запомнить что-то новое. Некоторые ученые в этой связи высказывают мнение, что новая информация попадает сначала в гиппокамп. Затем она перемещается в кору головного мозга. Или просто исчезает. То есть мы забываем что-то. Высказывается также мнение, что гиппокамп передает полученную информацию в кору головного мозга только после того, как человек ее многократно повторит.

Первичная информация, которую мы получаем через органы чувств, судя по всему, не сразу попадает в долговременную память. Первоначально она попадает в то, что в вычислительных машинах мы называем оперативной памятью. Применительно к человеку такая информация называется декларативной памятью. Долговременная память формируется за счет того, что в синаптических связях синтезируются определенные белки. За счет этого синаптические связи существенно усиливаются. И в результате хранят полученную информацию значительное количество времени.

Важный элемент механизма запоминания - это порядок реакции нейронов. Если два рядом находящихся нейрона возбуждаются одновременно, то синаптические связи между ними усиливаются. Тем самым фиксируется элемент информации (два бита). Это не единственный механизм, с помощью которого мозг сохраняет ту или иную информацию, но он кажется авторам достаточно значительным, чтобы упомянуть о нем. Наличие такого механизма запоминания предположил Дональд Хебб, а алгоритм, реализующий его, получил название правила Хебба.

Приведем еще одно мнение, как предположительно работает механизм запоминания. Полученный от органов чувств сигнал идет по иерархии зон мозга наверх. Если мозг находит совпадение, человек опознал сигнал. Если не находит совпадения, то передает в его в более высокую по иерархии зону. Если сигнал так ни в одной из зон и не опознан, он попадает в гиппокамп. Там он запоминается. Если сигнал повторяется многократно, он побуждает гиппокамп передать его на хранение в кору головного мозга. Авторы данной работы в этой связи хотели бы высказать и свое малокомпетентное мнение, поскольку они думают чуть-чуть иначе. Сигнал сразу попадает в соответствующее место в коре головного мозга и запоминается. Последовательности сигналов также запоминаются. То есть объект запоминается одновременно и как конкретный образ, и как его отдельные типичные характеристики (расстояние между глазами и носом, форма ушей, стиль прически). Может быть, потеря памяти в результате повреждения гиппокампа означает не невозможность запоминать, а невозможность извлекать информацию из памяти, а запоминание все равно происходит? Ведь нельзя не учитывать то, что человек, который в силу каких-то причин оказался без гиппокампа (травма или дефект при рождении) все равно может пусть примитивно, но ориентироваться в окружающей обстановке. Но это было бы совершенно невозможно без элементарного запоминания хотя бы на короткое время. Значит, запоминание происходит, и мозг может вспомнить увиденное по крайней мере через короткий промежуток времени.

Важным проявлением человеческого интеллекта является творчество. Фоминых И.Б. О технологии решения творческих задач // В сб. трудов 8 Национ. конф. по искусств. интеллекту "КИИ-2002", т.1, М.:изд.физ. -мат.литературы, 2002. Интеллект и творчество. Сборник научных трудов (под ред. А.Н. Воронина). Институт психологии РАН, М, 1999. Нередко можно услышать мнение, что машины невозможно научить творить. А следовательно, создание искусственного интеллекта невозможно.

Может быть, действительно, творчество является чертой, присущей именно нашему интеллекту? Однако так ли уж оно неповторимо и непознаваемо? В этой связи довольно интересна работа А. Майданова, в которой подробно исследуются вопросы формализации творческого процесса. Майданов А.С. Интеллект решает неординарные проблемы. М., 1998. Давайте попробуем разобраться в этом. Для начала представим себе, что именно мы понимаем под творчеством. Вот встал художник утром. Чувствует особый душевный подъем. Распахнул окно, а в лицо ему повеял свежий ветер с полей. На горизонте появился яркий диск всходящего солнца. Рука художника сама потянулась к кисти, а та так и побежала по холсту. И вскоре родилась картина.

Можно представить себе и иную сцену. Ученый давно бьется над решением важной научной теоремы. Но ничего у него не выходит, сколько он вариантов ни перебирает. И вот неожиданно на него нисходит озарение. Непонятно откуда, но в голове возникает решение злополучной теоремы.

Таких примеров можно привести много. Но, скорее всего, хоть и в литературной форме, мы только что достаточно точно описали, что именно понимается под словом "творчество". Может ли машина проделать ту же работу и достигнуть того же результата, который получился в итоге творчества человека? А также может ли машина находиться в состоянии, которое мы называем творческим процессом?

Понятно, что свое состояние творчества мы воспринимаем субъективно. Попробуем отделить субъективное от объективного. А то нам, как всегда, много чего кажется, а на самом деле все оказывается совсем не таким, как поначалу представлялось. Итак, выясним, как обстоит дело в действительности.

Если мы признаем, что не являемся вершиной мироздания, а кроме нас могут также существовать либо Бог, либо какое-то иное, более материальное, но высшее по отношению к нам существо, то можно допустить, что какие-то творческие поступки мы совершаем по их инициативе. Действительно, ведь говорим же мы иногда: "Меня осенило!". То есть решение подчас приходит как бы из ниоткуда. Так что не будем сбрасывать со счетов и случай вмешательства в наши дела высшей силы. Не будем априори считать такой вариант слишком невероятным. Не так мало уважаемых людей тоже так полагает. См., например: Бехтерева Н.П. Магия мозга и лабиринты жизни. Спб., Нотабене, 1999, с. 247-252.

Возможно также и следующее развитие событий. Мы бьемся над решением проблемы, перебираем варианты, но никак не найдем решение. Задание искать варианты мы сами себе дали. Однако не всегда можем следить за поиском верного решения. Например, заняли свое сознание другой задачей, а какая-то часть нашего мозга продолжает перебирать варианты. И вот нужный вариант найден. Для нас субъективно будет казаться, что решение пришло ниоткуда. Наверное, этот случай можно рассматривать как творческий результат, полученный подсознательно.

Еще один аспект проблемы - это откуда берется инициатива для творческих поступков. Субъективно мы нередко ощущаем, что начинаем творить ни с того ни с сего, а просто потому, что на нас снизошло вдохновение. Тут надо опять вернуться к вопросу, бывает ли следствие без причины. Возможно ли совершать какие-то поступки без наличия каких-либо причин? Авторы придерживаются точки зрения, что такое невозможно и не подтверждается никаким нашим практическим опытом. Субъективно нам кажется, что мы обладаем свободой воли. Но не исключено, что на самом деле никакой свободой воли мы не обладаем. Это иллюзия, фантом, не более того.

На практике, скорее всего, к творческим поступкам нас в ряде случаев подталкивает совпадение нескольких факторов, причин. Мы хорошо выспались, у нас начали активизироваться те зоны мозга, которые обычно не удается задействовать. Проснулись связи между такими зонами, которые не всегда используются при поиске стандартных решений. Выделился какой-то стимулирующий гормон, нейропептид. Все это субъективно ощущается как творческий подъем, как вдохновение. И мы в результате берем в руки кисть. В таком случае причины нашего вдохновения имеются. Другое дело, что мы для себя их не выделяем и не фиксируем.

Наиболее же частый случай нашей творческой деятельности - это постановка предварительной задачи. В одном случае мы ставим перед собой задачу решения теоремы. И в рамках этой своей задачи тем или иным способом (перебором вариантов, поиском аналогий и т.д.) ищем решение. Когда мы рано поутру беремся за кисть, это тоже, скорее всего, действия в рамках большой общей задачи выжить, обеспечить самосохранение. Конечно, конкретная картина создается не для того, чтобы выжить. Но в целом мы на каком-то этапе жизни выбираем, чем именно будем заниматься, какую профессию или область деятельности для себя предпочтем. И этот выбор мы несомненно делаем для того, чтобы наша жизнь была более благоприятной. То есть по большому счету боремся за выживание. Дальше наша деятельность состоит из миллионов отдельных поступков. И в каждом случае, поступая так или иначе, мы в конечном итоге имеем в виду создать себе более благоприятную обстановку для жизни. Можем при этом ошибаться и совершать какие-то дела себе не на пользу, а во вред. Но тем не менее тут важен мотив - поставлена общая задача, и в ее рамках мы и действуем.

У художника тоже есть своя общая задача - писать картины и в результате как минимум обретать внутреннюю гармонию. А может быть, обеспечивать себе признание других людей или даже продажу картин. Вот в рамках этой общей задачи художник и находит варианты своего поведения. Один из вариантов - писать картину, когда к этому возникает благоприятная ситуация, внутренняя и внешняя.

Занимаясь творчеством, мы нередко получаем удовлетворение. Это тоже субъективное состояние. Скорее всего, оно представляет собой положительную оценку самим человеком собственного поступка. Может ли машина испытывать удовлетворение? А смотря как мы ее запрограммируем! Понятно, что машина может при соответствующем программировании оценивать собственные результаты работы. Тут нет ничего такого сверхъестественного. Другое дело, что у машины и у человека различные внешние проявления такой оценки. Машина просто дает оценку, и на этом все обычно и заканчивается. У человека же положительная оценка означает, что, скорее всего, выделится какой-то гормон счастья, наступит состояние эйфории. Ясно, что вот такая эйфория - это чисто человеческая реакция, присущая только нам, но не машинам.

Итак, получается, что творчество, несмотря на все специфические субъективные ощущения, не есть нечто слишком особенное, присущее только человеку. Если мы творим в силу поставленной задачи, то это вполне понятная и применимая к машине ситуация. При этом не очень важно, когда именно была поставлена задача и насколько она детализирована. Можно творить потому, что к нам только что подошел начальник и ясно потребовал, что именно надо изготовить. А можно творить как бы по вдохновению, без видимой причины и практической пользы. Но и в этом случае мы действуем в силу общей и изначально поставленной задачи - жить в более благоприятной обстановке, то есть выживать, сохранять самого себя.

Однако из всего вышесказанного никак не следует, чем именно творчество отличается от выполнения самых обычных и рядовых заданий. Обычная рутинная работа - это то, что мы делаем постоянно, чаще всего по чьему-то прямому указанию. А творчество - это то, что можно делать, а можно и не делать. Это то, что мы делаем по вдохновению. А когда сделаем, то нередко испытываем удовлетворение.

Прочтите внимательно предыдущий абзац. Если быть объективным, никакой особой разницы между творчеством и повседневными работами нет. Пономарев Я.А. Психология творчества. М.,Наука, 1976, с. 12. И в том, и в другом случае мы создаем то, чего раньше не было. И в том, и в другом случае для этого приходится решать определенную задачу, то есть находить какую-то модель поведения. То, что в одном случае работа осуществляется по указанию, а в другом - по внутреннему велению, не имеет, как представляется, принципиального значения. В конце концов, можно создать творческий шедевр и по указанию.

Разница между творческой и повседневной работой заключается, быть может, только в том, что в первом случае нам труднее найти решение. В случае творчества мы в процесс решения задачи вовлекаем все наши возможности, более активно используем свои ресурсы. Благодаря этому получаем результат, часто не достижимый в процессе обычной жизни. Вот это и есть творчество. То есть достижение особо сложного результата, решение задачи, не характерной для каждодневных ситуаций.

Все же остальное, что сопровождает процесс творчества (вдохновение, удовлетворение, творческий порыв), - это наши субъективные реакции. Конечно, они вряд ли воспроизводимы у машины. Однако мы именно по этим субъективным реакциям, как правило, и отделяем творческие задачи от повседневных.

Если смотреть на творчество с технической точки зрения, то это, скорее всего, способность прогнозирования, причем с использованием уже хранящихся в памяти аналогий или инвариантных представлений. Это способность построения особо сложных моделей, как правило, с использованием максимума ресурсов нашего мозга.

Все вышесказанное, конечно же, не следует воспринимать как попытку дать окончательный и бесспорный ответ на вопрос о природе творчества. Как всегда, в этом вопросе сколько ученых, столько и мнений. И нельзя сказать, что все они малообоснованные. Однако формат работы не позволяет даже хотя бы вкратце упомянуть основные из них. В качестве заключительного аргумента нужно, видимо, все-таки упомянуть, например, известную теорему Курта Геделя о неполноте, сформулированную еще в 1931 году. Суть ее сводится к тому, что любая формальная система аксиом и правил вывода, описывающая какую-то реальность, включает утверждения, непротиворечивость которых нельзя обосновать внутри самой системы. Если теорема верна, то, скорее всего, невозможно составить универсальный алгоритм поиска истины, содержащий критерии достоверности. С одной стороны, это аргумент против возможности создания искусственного интеллекта средствами математического программирования. Применительно к теме творчества, а заодно и гениальности, это означает, что творческая личность движется к искомому результату путем проб и ошибок, не имея достоверных ориентиров, практически всегда не учитывая какие-то факторы и действуя в конечном итоге в условиях неопределенности. То есть творческий человек, скорее всего, не обладает каким-то своим особым "оружием", позволяющим ему, в отличие от других людей, сразу и непосредственно познать истину.

По внешним проявлениям (поведению) другого человека мы способны создать модель его мыслей, чувств, ощущений. То есть создаем в своей голове аналог состояния этого другого человека. Если нам такое состояние понятно, если мы его знаем (горе, радость и т.д.), то при желании мы и у себя воспроизводим результат, подобной комбинации исходных элементов. То есть выделяется определенный гормон или иным образом подается команда центральной нервной системы, что в результате и создает определенное состояние организма, настроение. Иными словами, мы сопереживаем.

Наверное, тут слишком схематично изложена суть сопереживания. Тем не менее ясно, что мы, как и многие другие животные, воспроизводим у себя модели поведения другой особи. Именно на этой основе волки могут поймать оленя. Они создают модель его предполагаемого поведения и находят решение, как с учетом этого поведения схватить дичь. Дети на определенном этапе своего развития начинают строить модели поведения взрослых. Сначала они просто предугадывают чужие будущие действия. Но потом могут даже попытаться ввести в чужую модель поведения ложную информацию, чтобы добиться нужного для себя результата. Например, врут или капризничают.

Построение в своей голове чужих моделей поведения - это крайне обыденное дело. На этом основывается способность живых существ жить в сообществе, а не поодиночке. Если же такая модель касается ситуации, когда у другого человека возникают эмоции, то они, эти эмоции возникают и у лица, моделирующего ситуацию. Если тот хочет сопереживать, он дает добро на аналогичную эмоциональную реакцию. Авторы все-таки не думают, что механизм сопереживания сильно отличается от того, что только что было описано. Но в таком случае "сопереживание" - это ситуация, которая вполне может быть воспроизведена с помощью программных средств. Весь вопрос в наличии у машины способности оценивать состояние другого лица (человека, а может быть, и другой машины). Такая способность означает распознавать элементы образа (в первую очередь это элементы мимики, поведения), а затем и оценивать их. После оценки нужно решать, следует ли "сопереживать" или нет. Тут это слово поставлено в кавычки, так как все-таки речь идет о машине. Даже если она действительно будет сопереживать, все равно это будет нам достаточно непривычно, потому и кавычки.

Важный вопрос, что именно мы понимаем под сознанием. На эту тему полезно ознакомиться со следующей работой: Адам Д. Восприятие, сознание, память. Размышления биолога. М., Мир, 1983. Тут нет окончательной ясности. Нейробиологи кивают на философов. Программисты высказывают свое особое мнение. Но целостного понимания в этом вопросе явно нет.

Нередко можно услышать мнение, что сознание, это нечто божественное, данное нам сверху Богом или возникшее как-то иначе, но непостижимым для нас образом. Ученые, как правило, не спорят, что мозг принимает самое активное участие в формировании сознания. Koch, Christof. Quest for Consciousness: A Neurobiological Approach (Denver, Colo.: Roberts and Co., 2004). Однако дальше этого суждения выдвигаемые предположения довольно существенно отличаются друг от друга. Можно, например, встретить такое определение: сознание - это состояние психической жизни человека, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, а также в отчёте об этих событиях.

Есть и другое определение: сознание - это сформированная в процессе общественной жизни высшая форма психического отражения действительности в виде обобщенной и субъективной модели окружающего мира в форме словесных понятий и чувственных образов. К неотъемлемым признакам сознания относятся: речь, представление, мышление и способность создавать обобщенную модель окружающего мира в виде совокупности образов и понятий. В структуру сознания входит ряд элементов, каждый из которых отвечает за определенную функцию сознания.

Приведем еще одно определение: сознание - это высшая форма отражения действительного мира, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека. Стержнем сознания, способом его существования является знание. Сознание принадлежит субъекту, человеку, а не окружающему миру. Но содержанием сознания, содержанием мыслей человека является весь мир, все его стороны, связи, законы. Поэтому сознание можно охарактеризовать как субъективный образ объективного мира. Сознание - не добавление к психике человека, а сама субъективная сторона психики, осознание ближайшей чувственно воспринимаемой среды и осознание ограниченной связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя человека, и одновременно осознание природы.

Некоторые специалисты полагают, что сознание представляет собой надстройку над подсознанием, которая следит за активностью некоторых центров головного мозга, таких, как центр речи, конечной обработки зрительных образов, после чего возвращает эти образы на начальные ступени обработки информации. То есть происходит самонаблюдение (интроспекция). При этом происходит повторная обработка этих образов, в результате мы как бы видим и слышим, что думает наш мозг. Поэтому возникает возможность мысленного моделирования окружающей действительности при активном участии в данном процессе. Процесс наблюдения за деятельностью этих немногих центров является сознанием. Если мы "видим" и "слышим" наши мысли, мы в сознании, если нет, то мы находимся в бессознательном состоянии.

Можно встретить и такое определение: сознание - это способность живой системы к самоидентификации, противопоставлению себя окружающей действительности. При этом феномен сознания присущ далеко не только человеку.

Возникает законный вопрос: можно ли утверждать, что сознание - это продукт жизнедеятельности нашего головного мозга? Или сознание - это что-то такое самостоятельное, возможно, посланное нам свыше, что существует само по себе (что-то перекликающееся с душой) и использует мозг только как благодатную почву для своего существования? Можно поставить этот вопрос и несколько иначе. Можно ли с помощью технических средств (например, компьютерного "железа" и соответствующих программ) воспроизвести сознание? Или сознание может существовать только в человеческом мозге, в крайнем случае в мозге другого живого существа, но никак не в рамках машины, в том числе вычислительной?

Нужно отметить, что тут очень даже нет единого мнения среди людей, занимающихся этой проблемой. Нередко можно встретить высказывания, что человек не может воспроизвести искусственный разум и искусственное сознание. Причины тоже называются самые разные: недостаток технических возможностей (создание в "железе" нескольких десятков миллиардов прототипов человеческих нейронов, а также связей между ними), иной принцип функционирования человеческого мозга, в отличие от математических методов, используемых в программировании, непостижимость всего божественного.

Наверное, грубо говоря, можно подразделить все подходы к феномену сознания на четыре группы. Их можно было бы сформулировать следующим образом:

Сознание есть вычислительный процесс, а чувство осознанного восприятия возникает в результате вычислительных операций.

Сознание является особенностью физической деятельности мозга. В таком случае сознание можно моделировать вычислительными операциями, но такое моделирование не будет самим сознанием.

Сознание является результатом физических действий мозга, но эти действия нельзя вычислительно моделировать.

Сознание не поддается объяснению с использованием физических, вычислительных или других научных методов.

Некоторые ученые не склонны видеть что-то особое и непознаваемое в феномене сознания и самосознания. По их мнению, это достаточно простые явления. Мозг познает окружающий мир и себя путем сравнения и самосравнения. И не более того. А это вполне примитивные события, доступные практических для любых животных. Собака сравнивает соседнюю собаку, которую кормят колбасой, с собой, получающей вместо колбасы кашу. Вот это и является собачьим сознанием. И человек будет оценивать себя точно также в подобной ситуации.

Чаще сознание делят на несколько самостоятельных состояний. Например, познание, эмоции и чувства, различение субъекта и объекта, творчество (воображение). При этом еще выделяют формирование целей деятельности, формирование временной картины мира. Как уже указывалось, к признакам сознания относят речь, представление, мышление, модель окружающего мира в виде образов и понятий.

С точки зрения материалистов сознание человека взаимодействует с окружающим миром по четырем направлениям. Оно отражает материальный мир и одновременно осознает себя в материальном мире. Кроме того, сознание порождается материальным миром и активно воздействует на материальный мир.

Надо отметить, что выделяются и определенные свойства сознания. Среди них упоминаются следующие: активность, избирательный характер, обобщенность и отвлеченность, целостность, константность, динамичность, искаженность, индивидуальный характер, способность к рефлексии.

Ко всему к этому можно также отметить, что в качестве самостоятельных характеристик выделяются и так называемые уровни ясности сознания: творческое озарение, вдохновение, ясное сознание, релаксация, пробуждение (засыпание), апноэбиляция, сомноленция, оглушение, сопор, кома.

Возникает вопрос, а можно ли считать полноценным сознанием состояние людей, которые занимаются медитацией? А как можно квалифицировать состояние нахождения в трансе? Наверное, и тут можно говорить об уровнях сознания, но только не с точки зрения ясности, а с точки зрения достоверности отражения действительности.

На этом подходы к пониманию сознания не заканчиваются. Отдельные ученые выделяют также следующие состояния сознания:

аноэтичное сознание (процедурная память) - это состояние, когда мы не сознаем ничего, но регистрируем сигналы окружающей среды и реагируем на них;

ноэтичное сознание (семантическая память) - это состояние, когда мы сознаем что-то, не входящее в имеющееся окружение, как бы символическое сознание;

автоноэтичное сознание (эпизодическая память) - это то, что мы знаем о себе самом, память о событиях личной жизни.

В этой связи говорят о двух видах сознания: пространственное знание (связано с правым полушарием) и знание языка (связано с левым полушарием). Мы можем управлять сознанием, направлять свое внимание на ту информацию или оценку информации, которую считаем нужной и важной.

Как быть нам как авторам? Должны ли мы попытаться дать оценку каждому из вышеперечисленных подходов, определений, характеристик сознания? Вообще, хватит ли для этого пространства данной книги? Свое мнение у нас, конечно, есть. Наверное, лучше сделать так. Авторы попытаются связно изложить то, что сами думают по поводу сознания. И по мере возможности постараются дать оценку позициям других лиц. В любом случае не приходится говорить о полноценном научном подходе в этом вопросе. Иначе пришлось бы давать оценку всему, что по этому поводу когда-либо и кем-либо высказывалось. Но это просто немыслимо.

Итак, наша позиция. Еще раз повторим, что мы как авторы данной работы не склонны приписывать человеку и его свойствам божественные качества. Мы не думаем, что сознание - это нечто непознаваемое, происходящее от высших сил. Пытаясь понять, что же такое сознание, мы должны помнить о следующих вещах.

Во-первых, наш мозг в силу каких-то причин стремиться сделать для нас более различимыми границы между теми или иными явлениями. Ну, в силу каких именно причин, это более или менее понятно. Ведь в результате мы лучше ориентируемся в том мире, который непосредственно окружает нас. Мы лучше адаптируемся к окружающей обстановке и более успешно решаем простейшие задачи выживания. Самый простой и наглядный пример - это цвета. Про особенности зрительного восприятия см., например: Артамонов И.Д. Иллюзии зрения. М., Наука, 1964. Они не существуют в объективном мире, а являются порождением нашего мозга. Определенную длину световой волны мозг обозначает тем, что мы воспринимаем как цвет. Это очень удобно, если надо проехать на автомобиле перекресток со светофором, сорвать с грядки зрелый, а не зеленый помидор. И это очень неудобно, если пытаться рассуждать об общем устройстве окружающего нас мира. Наш мозг генерирует не только цвета. Мы точно также ощущаем холод и тепло, сладкое и кислое, а также звук. Все это тоже субъективные ощущения, отражающие что-то в объективном мире. Но самостоятельно, помимо нашего мозга, они не существуют.

Во-вторых, мы и себя, и окружающий мир ощущаем субъективно. Для объективной оценки было бы неплохо взглянуть на ситуацию со стороны. Но это невозможно сделать ни в каком виде. Точнее сказать, в отношении некоторых предметов и явлений мы можем попытаться это сделать. Например, воспользоваться мнением других людей. Они тоже воспринимают все субъективно, но не исключено, что некоторые из них способны все-таки на более объективные оценки, чем мы сами. Однако что касается не просто предметов окружающего мира, а нас самих, да еще такого центрального явления, как сознание, с помощью которого мы, собственно говоря, и познаем все то, что нас окружает, то тут никак не удастся оторваться от субъективного восприятия. Но ясно, что там, где имеет место субъективная оценка, далеко не всегда можно рассчитывать на достоверность. Еще раз повторим, нам много чего кажется. Как тут разобраться, что на самом деле происходит вокруг нас? А тем более, что происходит и внутри нас самих?

Вернемся к тому, что мы только что обозначили как "во-первых". С цветами все более или менее понятно. Также понятно и с другими нашими ощущениями, то есть с оценкой сигналов, поступающих от органов чувств (зрение, обоняние, вкус, слух, осязание). Но ведь сознание - это не только оценка информации от органов чувств. Это еще оценка другой информации, например, хранящейся в памяти, в том числе и виде каких-то моделей. Сознание - это и сравнение такой информации, выводы по итогам сравнения. Авторы думают, что и в этом случае нет оснований полагать, что мозг откажется от своей "привычки" все "окрашивать" в тот или иной цвет. Видимо, вполне можно предположить, что наши самые разнообразные чувства - это тоже своего рода "краски", которыми их обозначил наш мудрый головной мозг. В результате мы можем лучше в них ориентироваться. Но хуже понимаем, что они на самом деле собой представляют.

Важное состояние психики - это когда мы понимаем, что мы - это "мы". И что нам противопоставлен весь остальной мир. Наверное, это и есть один из основных элементов того, что мы называем сознанием. Кроме того, мы не просто выделяем себя. Мы строим модель окружающего мира в его развитии и видим себя в рамках этой модели. Наверное, это уже почти полноценное сознание.

Возможно, самоидентификация - это на самом деле производная величина от установки обеспечить свое самосохранение. Как только перед нами поставлена задача сохранять себя, с этого момента мы начинаем делить весь мир на "мы" и "не мы". Что касается "нас", то вот эту субстанцию мы начинаем сохранять. Если задачу на самосохранение не ставить, то тогда нет необходимости выделять нашу личность и противопоставлять ее окружающему миру. Тогда нам будет все равно, идет ли речь персонально о нас или о чем-то другом. И в том, и в другом случае как судьба нашей личности, так и всего остального волновать нас не будет. Кстати, не очевидно, что признаком самосознания, то есть осознания себя как противоположности всего остального мира, является узнавание себя в зеркале. Есть такой эксперимент в отношении интеллекта животных. Им показывают зеркало. Как правило, животное воспринимает свое отражение как другую особь, а не как себя в зеркале. Это рассматривается некоторыми учеными как доказательство того, что животные не обладают самосознанием. Однако в результате опытов выяснилось, что некоторые животные (высшие обезьяны) все-таки способны справиться с этой задачей и понять, что в зеркале отражаются именно они.