Свобода воли и время

Авторы данной работы в дополнение ко всем этим теориям могут предложить еще одну. Подтверждающую, что свобода воли существует. Но честно скажем, что у нас самих есть сомнения в ее достоверности. Суть нашей идеи в следующем. Что такое время? У всех есть часы, если не на руке, то уж на стене точно. Казалось бы, как можно сомневаться в том, что время существует. По сто раз на день можно услышать вопрос: "Который сейчас час?" Продолжительность нашей жизни определяется каким-то временным сроком. Как же может быть, чтобы время не существовало? Ведь говорят же о путешествии во времени.

Да людям много чего кажется. Однако похоже, что время как самостоятельная субстанция все-таки не существует. Точно также, как теплород. Мы не можем взвесить время, положить в коробку, разбить молотком. Короче, это явно не вещество. Время не является самостоятельной физической субстанцией. Сивцов В.П. Время в дуальной картине мира. Томск, ТПУ, 2006. Мы, однако, измеряем время. Причем измеряем с помощью определенных приборов - часов. Раньше это были механические часы, теперь к ним добавились и всякие другие устройства. В механических часах время измеряется за счет того, что определенные детали механизма движутся друг относительно друга с определенной скоростью. Вот именно, "скоростью".

Давайте поставим в уме следующий эксперимент. Представим себе две материальные точки. Обе по определению не имеют ни размера, ни массы. Они просто занимают в пространстве определенное место, и все. Материальные точки тем хороши, что не отягощены дополнительными параметрами, которые только запутывали бы дело.

Итак, две точки. Оправданно ли полагать, что время всеобъемлюще и существует везде и всегда? Наверное, именно так обычно и считается. Значит, и для этих материальных точек оно должно существовать. Итак, начнем эксперимент. Две точки. Но они не движутся относительно друг друга. Стоят на месте, и все тут. И что, в такой ситуации можно утверждать, что для них время существует? Мы как авторы вот сомневаемся, что для этих материальных точек время существует. Если существует, то как оно проявляется? А никак. Если бы точки не были материальными, а состояли из какого-то вещества, можно было бы говорить о трансформации этого вещества (например, радиоактивный материал распался). Но мы с вами предусмотрели именно условные точки. Размер их равен нулю. Так что на состояние вещества, из которого они сделаны, сослаться не удастся.

Так как же быть? Вот если точки начнут двигаться друг относительно друга, то тогда что-то изменится. Наверное, в таком случае можно будет утверждать, что для этих точек время пошло. Да и это не факт. А как определить, что расстояние между материальными точками изменилось, если кроме этих двух точек больше ничего нет, в том числе и линейки? Но даже если предположить, что при изменении взаимного положения двух точек время для них пошло, то все равно в таком случае трудно будет сказать, как быстро оно пошло. Вот если бы имелся какой-то независимый ориентир, относительно которого можно было измерить это изменение, тогда можно было бы говорить о его скорости. Видимо, применительно к двум материальным точкам в такой ситуации можно в лучшем случае только констатировать, что время пошло. Но измерить его вряд ли удастся. Будет иметь место только факт существования времени без каких-либо параметров.

Но уже и в этом случае заметно, что, хотя мы и используем термин "время", однако это явно искусственное построение. Есть изменение положения точек друг относительно друга, вот и все. Это изменение существует, причем без третьей точки нельзя даже измерить расстояние между точками, то есть, в том числе и скорость этого изменения. Похоже, что тут никакой самостоятельной субстанции под названием "время" не наблюдается.

Связь времени и расстояния (пространства) подметил еще Аристотель. Н. Лобачевский полагал, что время - это движение, измеряющее другое движение. И. Ньютон считал, что существует абсолютное математическое время, но его нельзя точно измерить. Согласно общей теории относительности пространство и время тесно связаны. В. Вернадский говорил о том, что времени должно отвечать свое пространство. Очень авторитетные люди говорят: "Время-пространство". Пенроуз Р., Шимони А., Картрайт Н., Хокинг С. Большое, малое и человеческий разум. 1997. Хокинг С. Краткая история времени. От большого взрыва до черных дыр. Амфора, 2001. Сивцов В.П. Дуальность пространства-времени и аномальные явления. 2007.

Надо отметить, что и в обыденных ситуациях мы связываем время с расстоянием. Скорость - это изменение расстояния в единицу времени. А единица времени измеряется часами, то есть скоростью изменения разных частей этого прибора относительно друг друга. Иными словами, и в быту время - это изменение одного расстояния (протяженность пути, например) относительно изменения другого расстояния (в часовом механизме).

Введем наконец и эту злополучную третью точку. Тоже, кстати, материальную. И тут есть два варианта. Первый: две первые точки изменяют свое положение не относительно друг друга, но первая из них не изменяет своего расстояния от третей точки. Для второй точки расстояния от первой и третьей будут изменяться, причем в некоторых случаях одинаково (если она равноотстоящая от них обеих). И тут время возникло, но его еще нельзя измерить относительно независимой системы. Это еще не то время, которым мы с вами пользуемся.

И вот только если есть четвертая точка, тогда только мы и имеем полноценное время. Первые две точки изменяют расстояние между собой, и вторые две тоже изменяют. В результате эти изменения можно сравнить. А если одно из них принять за эталон (часы на стене), то мы просто имеем обычное время, с которым сталкиваемся каждый день.

Таким образом, время измеряется расстоянием, и это сравнительная величина между изменениями разных расстояний. Иными словами, время - это никакая не самостоятельная субстанция. Хотя обычному человеку кажется, что время - это что-то такое самостоятельное. Что-то такое, в пределах чего можно, например, путешествовать. Путешествовать во времени. Но как мы уже не раз отмечали, человеку много чего кажется. Да все на самом деле оказывается совсем не тем, чем кажется. Время как цвет, вкус, как все тот же теплород. Очень похоже на самостоятельную субстанцию. А на самом деле пространственная характеристика.

Вышеизложенные соображения, как представляется, показывают, что время - это искусственное построение, придуманное людьми для удобства. Оно действительно удобно. Но на самом деле не существует как самостоятельная величина. Это лишь скорость изменения положения предметов относительно друг друга. В том числе маятника относительно остального механизма часов.

А вот делимо. Если мы говорим о том мире, который видим и ощущаем, то конечно время одно. Ведь все эти предметы связаны расстоянием, которое теоретически можно измерить. А если существует мир предметов, не связанных с нами расстоянием? Ну, тут придется согласиться, что в таком мире будет свое время. Однако к чему рассуждать о таком немыслимом мире, который, может быть, существует, а может быть, и нет? Если речь идет о материальном мире, то да, смысла так рассуждать нет. А если существует духовный мир, прямо не связанный с материальным? Мы же не можем измерить расстояние от стула до мысли о стуле. Эта мысль существует виртуально, расстояние до нее никак не измерить. До головы можно, а вот до мысли - никак. Однако видимо, где нет связи в виде расстояния, там нет и единого времени.

Наши мысли как-то текут. Одна, потом другая. Значит, между ними тоже существует свое расстояние, нематериальное. Но мысли явно отделены друг от друга. Допустим, что в таком случае существует и время для духовного мира. Оно измеряет изменения между духовными предметами. И тоже, надо полагать, имеет свою скорость.

Наверное, духовное время и материальное связаны друг с другом. Но не жестко. Духовный мир руководит нашими материальными поступками, поэтому невозможно говорить о совершенно самостоятельном существовании времени духовного и материального мира. Иначе наши духовные действия не совпадали бы с материальными и не позволяли бы нам эффективно руководить своими материальными поступками. То, что мы эффективно существуем в материальном мире и не ошибаемся настолько, чтобы немедленно погибнуть, говорит о том, что связь времен сопоставима, соизмерима, они как-то могут между собой взаимодействовать. Опосредствованно, конечно, через наши поступки или через нашу духовную реакцию на изменение материального мира.

В этом месте повествования нужно оговориться, что уже давно ученые разделяют время для живых и неживых объектов. Тут мы, вообще говоря, не изобретаем ничего нового. Еще В. Вернадский высказал предположение, что время, которое течет для живых существ, отличается от времени неживой природы. То есть существует самостоятельное биологическое время. Моисеева Н. Время в нас и время вне нас. Лениздат, 1991, с. 115.

Однако мы уже отмечали, что, скорее всего, время духовного и время материального мира не связаны пространственно. То есть жесткой связи нет. А это приводит нас к важному выводу. Время духовного мира может протекать самостоятельно, и не исключено, что скорость его течения может меняться. Например, под воздействием нашего интеллекта. Грубо говоря, мысли в нашей голове могут вдруг ускориться. Но в таком случае наши духовные выводы, которые должны привести к материальному поступку, подоспеют раньше и будут касаться более ранней объективной реальности. Если причина (духовный мотив) будет касаться разных ситуаций материального мира, то и результат будет в каждом случае иным. Может быть, иным на очень малую величину. Но иным. Не важно, что следствие лишь чуть-чуть иное. В любом случае оно потом повлечет иные последствия. И цепь событий будет развиваться иначе.

Кажется, тут возникает возможность для утверждения об определенной свободе воли. Наш духовный мир имеет причинно-следственную связь. И материальный мир имеет такую же связь. Но они между собой жестко не связаны. Если мы можем влиять на скорость нашего духовного времени, значит можем влиять на то, на какую именно материальную ситуацию мы будем воздействовать. Вот вам и свобода воли. Ограниченная, конечно, при такой схеме. Но это не важно. Главное, что она есть.

Авторам и самим нравятся эти рассуждения о природе времени. Все бы в этой схеме было хорошо. Но есть единственный дефект, от которого трудно отмахнуться. Нет уверенности, что духовный мир вообще существует. Вряд ли можно утверждать, что духовный мир не имеет материальной природы. Конечно, у любого человека в голове текут какие-то мысли, которые он субъективно ощущает как субстанцию, никак не имеющую материального измерения. Но еще раз повторимся, к сожалению, мало ли что нам кажется. Однако далеко не всегда наши субъективные ощущения соответствуют объективному положению вещей.

Итак, мы вновь подошли к теме создания искусственного человека. Или, если точнее, искусственного интеллекта. Вообще-то, в повседневной жизни люди постоянно воспроизводят себе подобных. То есть создают новых людей. Мужчина встречается с женщиной, вот через некоторое время и появился новый человек. И это новое существо мы считаем именно человеком. Как выяснилось, его внутреннее устройство определяется определенным набором генов и хромосом. Своеобразным кодом, который используется при строительстве живых клеток, при их специализации и взаимодействии.

Вообще-то, тут начинает напрашиваться аналогия с компьютерными программами. И эту аналогию замечают многие. Действительно, в чем заключается разница и в чем мы похожи? У компьютера нет программы, позволяющей ему самостоятельно размножаться. Пока нет. В силу разных причин, в том числе в силу того, что изготовление современного кремниевого компьютера, это сложный и громоздкий производственный процесс. Однако ясно, что эта проблема чисто техническая. Со временем, как это и произошло в отношении всех остальных машин, производство упростится, удешевится и будет все более и более поддаваться автоматизации. То есть вопрос о саморазмножении не является принципиальным препятствием.

В наших генах заложена наследственная информация, согласно которой новый человек вырастает именно в того, кем он в конце концов и становится. Существует ли на этой стадии жесткая связь между причиной и следствием? Наверное, существует. Ведь речь идет лишь о строительстве новой живой машины. Это живые клетки, расположенные друг относительно друга определенным образом, связанные и взаимодействующие по заранее определенной схеме. Если сравнить процесс построения нового человеческого организма с предполагаемым самовоспроизведением вычислительной машины, то принципиальной разницы быть не должно. Материалы, конечно, разные. Но и в том, и в другом случае, надо полагать, мы имеем дело с более или менее точным копированием первоначального образца.

Теперь сравним человека и вычислительную машину на стадии, когда и тот, и другая только что созданы. То есть могут действовать лишь в силу заложенных заранее программ, а не в силу приобретенного опыта. И тут различие тоже не сильно заметно. Если оно вообще имеется. Кстати, тут подходы противников одушевления машин страдают серьезной непоследовательностью. Дело в том, что в наше время еще не родившийся ребенок, как правило, не признается в качестве человека. На этом этапе отношение к нему похоже на отношение к предмету или к машине. Хотя многие говорят, что ребенок еще в утробе матери также принимает какие-то решения. То есть, по сути, проявляет себя как человек. Но этот факт человечество старается не замечать. Иначе пришлось бы аборт приравнивать к убийству. Но это слишком распространенная операция. Запретить ее или хотя бы ужесточить контроль означало бы создать серьезную напряженность в обществе. Не всякий политик на это пойдет. Вот и получается, что практическая потребность способна превратить человека в вещь. То есть когда надо люди очень даже способны рассматривать себе подобных как вещь.

Продолжим наши сравнения. Есть еще одно довольно очевидное сходство человека с современной вычислительной машиной. И у того, и у другого есть как долговременная, так и оперативная память. Тут сходство несомненно. И человек, и машина могут вычислять. То есть какая-то часть человека (головной мозг) выполняет, по крайней мере частично, функции процессора.

И человек, и машина берут откуда-то исходную информацию. Часто извне, через органы чувств и устройства ввода информации (клавиатура). Но можно взять информацию из памяти, оперативной или долговременной, в зависимости от ситуации.

Следующий этап, предшествующий принятию решения, - это обработка информации. Она представляет собой сравнение с имеющимися образцами (моделями, стереотипами). Присутствует также, как правило, обработка первичной информации по какой-то заранее определенной схеме (алгоритму). А может иметь место и сравнение, и обработка. Все тут зависит от характера задачи.

Наконец обработка закончена, и человек и машина выдают результат. Это какое-то действие или бездействие, вывод или, может быть, отсутствие какого-то вывода. Но это результат.

Итак, мы имеем, грубо говоря, такую схему. Имеется механизм обработки информации. Она, эта информация, поступает, затем обрабатывается (анализируется), и на основе обработки (анализа) принимается решение.

В этой схеме много других, более мелких, элементов, которые отличают нас от машин. Но они тут умышленно опущены, чтобы не запутывать читателя. Что-то нам как авторам кажется главным, принципиальным, общим, и именно об этом мы и пишем. Но другие исследователи выделяют иные элементы и строят иную схему. Кто прав, рассудит время. Может быть, все правы, но каждый по-своему. Нам как авторам кажется, что наши рассуждения достаточно точно отражают суть проблемы.

Ясно, что эти наши авторские построения должны подвести читателя к мысли, что человек и вычислительная машина устроены достаточно похоже. Мало того, не исключено, что в этой схеме можно и вовсе опустить слово "вычислительная". Вероятно, можно будет говорить и вовсе не о машине. Дело в том, что грань между машиной и "немашиной" достаточно условна. И свойство "вычислять" тоже может оказаться не ключевым. Возможно, правильнее было бы говорить о каком-то количестве материи, организованном по определенному принципу. В определенной ситуации, надо полагать, даже этого может оказаться достаточно, чтобы возникли внешние проявления, которые можно было бы истолковать как поведение.

Нередко можно услышать о том или ином ученом человеке, что он хотя и гений, но, однако, со странностями, чудак. На этом обычно и кончается оценка подобной ситуации. Ну, действительно, что тут такого особенного? Если человек гений или хотя бы просто талантлив, разве не имеет он право на какие-то свои странности? Ведь он полностью поглощен изучением какой-то своей узкой темы, и ему не до того, одинаковые или разные носки у него на ногах. Ничего страшного, если ошибся, надел разноцветные, другой раз будет повнимательнее. Главное, чтобы делал свое гениальное дело, а его особенности или даже странности можно и потерпеть. Тем более, что часть ученых со странностями, а часть - очень даже нормальная.

Наверное, именно так мы обычно видим и оцениваем подобную ситуацию. Но дальше ни с какими особыми выводами не идем. И, может быть, напрасно. На самом деле тут может иметь место очень любопытная ситуация, если авторы данной книги, конечно, не ошибаются.

Вообще-то, эту тему можно было начать с Ч. Ломброзо и его книги "Гениальность и помешательство", написанной еще в 1864 году. Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. Минск, Попурри, 2000. Он еще тогда высказал предположение, что гениальность может быть на самом деле чем-то вроде психического расстройства. Ф. Гальтон в своей книге "Наследственный гений; исследование его законов и последствий", вышедшей в 1869 году, прямо поводил связь между гениями и идиотами.

То есть явление, надо полагать, объективно существует и было замечено достаточно давно. Другое дело, как его объяснять. В наше время некоторые ученые предполагают, что гениальность очень близка, например, такому заболеванию, как аутизм. В. Эфроимсон склонен объяснять феномен гениальности природной одаренностью. Эфроимсон В.П. Генетика гениальности. 2004, с. 21. Хотя, если быть справедливым, по этому вопросу сколько ученых, столько и мнений.

В отношении указанной ситуации со странностями ученых были поставлены некоторые эксперименты (в каких только областях мы теперь не экспериментируем). Так вот, эксперимент заключался в следующем. Самому простому человеку средней грамотности показывали текст на экране, записанный в две строки. При этом не предупреждали, на что именно надо обращать внимание. Показывали ограниченное время. После этого расспрашивали, что именно он заметил (увидел). Испытуемый, как правило, пересказывал содержание текста.

Потом к голове этого самого человека присоединяли устройство. Это был источник определенного направленного излучения. Не вредного в малых дозах. Но вызывающего определенный эффект. Активность части мозга, на которую было направлено это излучение, в определенной степени подавлялась. Энцефалограмма показывала, что эта часть мозга не возбуждалась. То есть практически не участвовала в восприятии и обработке поступающей информации.

И вот такому человеку, которого подобным образом облучали, показывали тот же текст. И этот самый человек вдруг замечал особенность - фраза в первой строке оканчивалась на малозначительное служебное слово. И вторая строка начиналась с этого же слова. То есть оно, формально говоря, было лишним в этой фразе. Но в первом случае, до начала облучения, человек этого не замечал. А во втором - замечал.

Не правда ли, необычный эксперимент и еще более необычный результат? Выходит, у нас в мозге есть участок, который мешает видеть окружающий мир в реальном свете. Как вам это нравится? Авторам это совсем не нравится. Ничего себе результат эволюции. Да как же такое могло произойти?

Вот произошло, представьте себе. Этот участок мозга подчас называют детектором гениальности, блоком гениальности, детектором ошибок и т.д. Он расположен в правой височной области. Природное назначение этого участка мозга, насколько можно понять, в следующем. Он фильтрует и обрабатывает поступающую к человеку информацию. Обрабатывает таким образом, чтобы отбросить все ненужное и, по его мнению, второстепенное. И обеспечить отражение такой картины окружающего мира, которая позволила бы человеку принимать наиболее эффективные решения в сложившейся ситуации. Но решения, касающиеся только повседневного, сиюминутного образа жизни. То есть чаще всего где и как лучше поесть, поспать, как избежать непосредственной угрозы.

Не исключено, что дело тут не только в одном единственном участке мозга, фильтрующем поступающую информацию. Некоторые специалисты не без оснований высказывают следующее предположение. Устройство нашего мозга в целом таково, что мы постоянно непроизвольно строим предположения относительно ближайшего развития ситуации. То есть мы одновременно делаем две вещи. С одной стороны, воспринимаем окружающий мир вокруг нас. В зависимости от обстановки ставим себе большие и маленькие задачи. И при этом, с другой стороны, сразу же непроизвольно строим предположения, как именно мы будем решать эти задачи. Как именно и куда будем ставить свою ногу, за что ухватимся рукой, какие именно предметы вокруг себя и в какой последовательности увидим. Эти предположения (или прогнозы), конечно же, достаточно близки к реальным событиям, но одновременно не совпадают в каких-то новых деталях. Увидев разницу между прогнозом и реальностью, мы корректируем свое поведение и одновременно начинаем строить скорректированные прогнозы. И так до бесконечности.

Понятно, что прогноз - это продукт нашего мозга. И он отражает то, что содержится в нашей голове, а не в действительности. Если действительность слишком необычна и не укладывается в рамки того, что подсознательно предполагает человек, то не исключено, что такой человек увидит не эту реальную необычность, а обычное предположение нашего мозга. Вообще, эта ситуация настолько часто встречается в нашей жизни, что дальше можно не пояснять. Очень часто человек видит не то, что происходит на самом деле, а то, что он ожидает увидеть.

В целом существование феномена отсева всего лишнего, второстепенного и необычного достаточно очевидно. Насколько в таком отсеве участвует только определенный участок мозга, это еще только предположения, возникшие, однако, не на пустом месте. Точно такой же гипотезой является и только что описанный процесс построения предположений о предстоящем развитии ситуации. Но и эта гипотеза тоже выглядит достаточно достоверной. Действительно, скорость, с которой мы обрабатываем получаемую информацию, достаточно невелика. А предположения (прогнозы) позволяют заранее подготовиться к приему такой информации и сосредоточиться только на различиях между реальностью и прогнозом. То есть выиграть время и сэкономить силы. Кажется, все достаточно убедительно.

А упомянули мы об этом детекторе гениальности и построении прогнозов предстоящего поведения вот в какой связи. Если действительно мы именно так и действуем, это значит, что мы вообще в принципе склонны действовать по шаблону. Ведь прогноз в такой ситуации - это уже что-то познанное и апробированное. Значит, делая такой прогноз или предположение, мы уже изначально стремимся к старой схеме поведения и старому пониманию окружающего мира. Ясно, что в таком случае все новое будет встречать определенное сопротивление просто по определению, а мы будем постоянно тяготеть к уже воспринятым и внутренне одобренным шаблонам. То есть не исключено, что сопротивление всему новому и тяга к уже усвоенным старым стереотипам у нас, что называется, просто в крови.

Те люди, которые в рамках общества руководят нами, в общем, знают об особенностях устройства нашей головы. И нередко злоупотребляют этим. Например, подсовывают нам каверзную информацию. Мы ее неправильно перерабатываем и после этого приходим к каким-то выводам. При этом совершенно уверены, что мы именно сами к этим выводами и пришли. А на самом деле нами вульгарно манипулировали. Например, для того, чтобы мы проголосовали не за того, а за другого кандидата на выборах. Или и вовсе изменили свои убеждения. На эту тему написано много работ. Можно посмотреть и следующую: Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Война после войны: информационная оккупация продолжается. М., 2005.

Если нами манипулируют средства массовой информации, это еще полбеды. Однако не странно ли, что за нас с вами принимает важные решения какая-то одна часть нашего мозга, причем самостоятельно, сама решая, что для нас важное, а что - второстепенное? Выходит, если все так, то мы к оценке окружающей обстановки заведомо подходим предвзято. То есть заранее для себя определяем какие-то шаблоны и дальше уже с такой позиции и воспринимаем окружающий мир. Но ясно, что если мы заранее ангажированы, мы не сможем увидеть или, если и увидим, должным образом оценить какие-то якобы второстепенные факты, которые не ложатся в уже сложившуюся в нашей голове картину мира. Однако в таком случае мы, пожалуй, не сможем познать окружающий мир по-настоящему глубоко. Где найти еду и где развлечься - это мы сможем определить. А вот понять, как на самом деле устроен окружающий мир, это мы никак с таким мозгом не сможем сделать.

Если такая особенность человека - это результат эволюции, то тут возникают разные неудобные вопросы. Конечно, упрощенная оценка ситуации - это иногда хорошо. Упростил и быстрее принял решение. Ну, а если не упрощать и видеть все, как есть? Неужели человеческая особь с подобными способностями настолько нежизнеспособна, что полностью в результате исчезла? Знание малозначительных деталей свело часть человечества со света? Что-то с трудом верится, что подобная особенность стала решающей в выживании человека.

Ну, цензурирование входящей информации - это, наверное, полезное свойство при принятии простейших решений. Но ведь человек, надо полагать, закрепился как вид не потому, что просто быстрее находил еду, чем другие животные. Как известно, человек освоил орудия труда, которые не встречаются сами в окружающем мире, и к тому же еще организовался как общество. Нигде не растут на деревьях луки, стрелы, колесо, топор и так далее. Их надо было изобрести, создать искусственно. Для этого надо было понять какие-то абстрактные закономерности окружающего мира и применить их на практике. Да как же их понять, если мозг фильтрует и отсеивает ту информацию, которая, по его мнению, является малозначимой? Как можно двигаться вперед в познании мира, если исходить из каких-то уже заранее определенных шаблонов? Ой, наверняка будут проблемы, да еще какие.

В общем, с эволюцией, похоже, неочевидно. Хотя при желании можно еще найти какие-то аргументы и "за", и "против". Но можно предложить и немного другое объяснение всей этой ситуации. Мы ведь не считаем чем-то удивительным, когда не все, а только отдельные члены нашего человеческого сообщества что-то, где-то и когда-то изобретают. Немногие изобретают, а все остальные пользуются. Но при этом все эти остальные довольно часто сначала не согласны с изобретением, преследуют изобретателя. Могут и на костре сжечь. Но это раньше. Теперь не сжигают.

Из вышесказанного следует, что отдельные люди, в отличие от остальных, что-то такое особое видят и поэтому способны создать новое и полезное. А все остальное большинство ничего подобного не видит. Ходит рядом, имеет такие же глаза и уши, а вот не видит, и все тут.

Этому феномену можно предложить свое объяснение. Дело в том, что человек довольно несовершенен. Может быть, даже слишком несовершенен. В частности, это касается механизма наследования информации. Если бы люди размножались, что называется, почкованием, то долго бы мы с вами как биологический вид точно не протянули. В генной информации постоянно накапливаются дефекты. И если речь идет, например, о браках близких родственников, эти дефекты очень быстро вылезают наружу. В таком случае потомство, как известно, уродливо и нередко вообще нежизнеспособно.

Существующий механизм немного иной. Встречаются мужчина и женщина, которые не являются близкими родственниками. У них тоже есть свои генные дефекты. Но они у каждого свои и, главное, чаще всего не совпадают между собой. В результате у ребенка не обязательно проявляются те или иные дефекты отца или матери. Проявляются, конечно, но это сказывается очень не сразу. Лишь много поколений спустя можно заметить ухудшение качества человеческой личности. Деградация идет и она, скорее всего, даже неизбежна. Но при таком механизме наследования она наступает очень не сразу.

Так вот, у кого-то выявляется дефект речи. Кто-то более подвержен тем или иным болезням. У кого-то умственные способности страдают. А как быть с теми людьми, у которых страдает в силу этой естественной деградации именно тот участок мозга, который берет на себя функцию фильтрации, предварительной обработки, а по сути, цензуры входящей информации? Надо полагать, что у этих людей от такой деградации все очень даже хорошо, а не плохо. Они просто начинают видеть окружающий мир в реальном свете, могут заметить и оценить те детали и нюансы, которые мы с вами отсеиваем. Они, по нашим меркам, просто нестандартно мыслят. Вот вам и изобретатель, гений и незаурядный ученый.

Но если деградация коснулась мозга и затронула ту его часть, о которой мы тут рассуждаем, то такой человек в обыденной жизни уж точно будет выглядеть странным. В первую очередь он будет пренебрегать обычными для нас с вами стереотипами поведения, которые он будет считать излишними или вовсе неверными. Вот вам и человек со странностями, белая ворона. Конечно, мы будем его преследовать и мучить, так как он действует вопреки нашей обыденной логике. Причем хорошо бы действовал так, чтобы все время проигрывал и ошибался. Тогда мы бы его просто пожалели. Ан нет, он подчас так действует, что добивается положительного результата в таких областях, которые нам совсем недоступны. Например, изобретатель. Выходит, он нам постоянно бросает вызов, как бы смеется над нашими умственными способностями. Выходит, он умный, а мы, все остальные, - дураки? Ну, разве можно такое стерпеть?

В общем, не исключено, что с человечеством на самом деле происходит следующее. Оно в целом деградирует с физиологической точки зрения. Что плохо. Но в ходе этой деградации в силу случая иногда возникает определенный недостаток мозга, который превращается в достоинство. Носитель недостатка становится источником глубокого знания, позволяющего человечеству в целом социально прогрессировать, то есть компенсировать физиологическую деградацию.

Короче, эту удивительную ситуацию, если она действительно существует, можно понимать так. Мы с вами созданы определенным образом. И при этом изначально не планировалось, чтобы человек глубоко познавал окружающий мир. Он должен был быть примерно как все прочие животные. Может, чуть лучше или хуже, но не более того. Но на практике получилось не совсем так. Механизм деградации сыграл злую шутку с его авторами. Позволил нам с вами перейти грань, отделяющую животное от Бога. Человек стал в чем-то подобен Богу. А может быть даже и равен Богу (если равен, значит превратился в угрозу).

Если все действительно так, а не иначе, то, скорее всего, это не результат предварительного замысла нашего с вами предполагаемого создателя. Если бы такое планировалось заранее, то не надо было идти таким сложным путем. Надо полагать, на самом деле все получилось просто случайно, "по недосмотру". А человечество стало познавать глубокие законы окружающего мира благодаря отдельным человеческим особям, имеющим определенные особенности. Но эти люди не просто гении или одаренные. Они еще, что называется, по определению (то есть в силу самого факта своего умственного дефекта) имеют свои странности. Определенные специалисты называют эту категорию людей очень просто: "Ученые - идиоты". При этом не имеют в виду как-то обидеть словом "идиот". Просто сочли, что так назвать точнее. Именно такое словосочетание в результате и сложилось. Хотя чаще его можно встретить в западных странах.

Не будем брать на себя смелость утверждать, что все талантливые или гениальные люди являются "идиотами". Но не исключено, что приблизительно именно так дело и обстоит. Просто часть талантливых людей, хотя они и имеют свое особое мнение в отношении наших с вами взглядов на жизнь, стараются это не акцентировать. Прилагают усилия, чтобы мы с вами не заметили их "странностей" (а на самом деле часто просто более рационального поведения). То есть, по сути, маскируют свои реальные взгляды и стараются быть похожими на обычных людей, чтобы не создавать себе лишних проблем и не попасть в категорию "белых ворон".

Все эти наши вышеизложенные рассуждения, конечно, хороши, но особо интересным представляется следующий вывод: похоже, никто изначально не планировал, чтобы мы с вами начали создавать ракеты, ядерное оружие, залезать в генетические коды, летать в Космос. Похоже, мы были спланированы попроще, почти обычными живыми особями. А вопреки всем изначальным планам, если таковые были, расползлись мыслью и делом туда, куда нас с вами совсем не просили.

Если это действительно так, то напрашивается вопрос: а почему так не планировалось? Что тут такого страшного? Надо полагать, какое-то принципиальное противопоказание все-таки имеется, поскольку кто бы ни был причастен к возникновению жизни на Земле, он все-таки, похоже, не планировал, чтобы человек повсюду совал свой нос. Почему-то все мы, а заодно и другие живые существа являемся смертными. Могли бы быть и вечными, бессмертными. Как теперь выясняется, тут в принципе нет ничего технически невыполнимого. Например, люди уже давно освоили цифровые технологии. Грубо говоря, можно одну и ту же музыку хоть сто, хоть тысячу раз переписывать, но качество ничуть не пострадает. Даже из этого примитивного примера видно, что при использовании определенных технологий можно в принципе передавать информацию без потерь.

Мало того. Мы знаем, что часть человеческих клеток делится всего около полусотни раз. Далее все, биологическая смерть. Если бы такие клетки делились, например, три сотни раз, то мы с вами жили бы не шестьдесят, а сто шестьдесят или даже триста лет. Кстати, такие животные существуют, именно у них клетки способны делиться несколько сот раз. Более того, в принципе в ходе каждого клеточного деления можно было бы вообще не терять первичную информацию. Тогда происходило бы сколько угодно делений без потери качества. Живи сколько хочешь. Теоретически ничего невозможного. Да почему теоретически. Клетки человеческой кожи живут менее тридцати дней. Вот и посчитайте, сколько раз они делятся за нашу жизнь. То есть одним клеткам можно, а другим нельзя?

Как известно, вся та информация, которую мы получаем по наследству от своих родителей, записана в нашем геноме. И записана в цифровом виде. Ридли М. Геном: автобиография вида в 23 главах. М., 2008, с. 262. То есть и ее в принципе можно было бы воспроизводить сколь угодно много раз без потерь.

Но почему-то на самом деле все получилось совсем иначе. Все живое все-таки смертно. Причем из этого правила совершенно точно нет никаких исключений. Никакие генные мутации ни у какого живого организма не привели к тому, что он стал бессмертен. В чем другом, а в этом природа совсем не знает исключений.

Так в чем же дело? Если все так получилось не случайно, а преднамеренно, то с какой целью? Гарантированно, при любом развитии событий обеспечить, чтобы все живое в конце концов исчезло, погибло, выродилось, превратилось в ничто? А что, собственно говоря, произойдет, если человек (или иное живое существо) будет жить бесконечно долго? Нам как авторам данной книги тут видятся два существенных последствия.

Первое последствие: человек и остальные живые существа начнут постепенно занимать все более и более обширные пространства. То есть не исключено, что в конце концов может оказаться захваченным и жизненное пространство, которое гипотетически принадлежит или может принадлежать кому-то другому.

Конечно, человек - существо в определенной мере разумное. Он, может быть, сообразит, что не следует вытеснять других носителей интеллекта с насиженных мест. А может, и не сообразит. Других живых существ на Земле мы очень даже потеснили, а то и просто вытеснили. Если же бессмертием будут обладать другие живые организмы, то уж они-то, скорее всего, именно так и поступят - захватят для проживания все, что может быть доступно.

Второе последствие: не исключено, что наш с вами создатель, если таковой существует, опасается, и не без оснований, еще одной напасти, помимо захвата жизненного пространства - уничтожения этого самого пространства.

Давайте попробуем разобраться в этом втором варианте. Как известно, человек, в отличие от других живых организмов, особо активно познает окружающий мир и пытается его освоить, используя свои знания. Наверное, тому есть и объективные причины. Скорее всего, это естественная составляющая эволюции интеллекта. Существует ли биологическая эволюция, это большой вопрос. А вот эволюцию интеллектуальную на примере самого человека мы очень даже наблюдаем. См., например: Еремин А.Л. Ноогенез и теория интеллекта. Краснодар, 2005, 356 с. Возможно, окружающий нас мир устроен следующим образом. Биологическая эволюция не существует. Вместо биологической эволюции идет достаточно постепенная, но все-таки деградация всего живого. Однако одновременно существует интеллектуальная эволюция, которая предполагает развитие и усложнение моделей существования интеллекта. Эволюция интеллекта внешне проявляется, в частности, у человека, через пытливость, желание познать новое. Деградация приведет в конце концов к гибели. Интеллектуальная эволюция будет означать развитие, однако тоже, скорее всего, не бесконечное. Возможно, в какой-то момент человек затронет в процессе познания такие силы, которые могут привести к катастрофе.

Итак, можно ли говорить об угрозе уничтожения окружающего нас жизненного пространства? Может, это надуманные страхи? Для начала попробуем выяснить, каковы движущие силы интеллектуальной эволюции. Похоже, что одной из таких сил является тяга к познанию окружающего мира. Откуда она вообще взялась? И имеется ли она, например, у других животных?

Ясно, что если поместить, например, кошку в новую обстановку, она начнет ее изучать, осваивать. Все осмотрит, обнюхает, везде залезет. Но и только. То есть, с одной стороны, у животного есть желание изучить окружающий мир. Но, с другой стороны, это изучение далеко не идет. Всего лишь ознакомление, которое позволяет легче ориентироваться, а значит, в конечном итоге легче выживать.

У человека все обстоит немного иначе. Конечно, мы тоже, как и другие животные, стремимся ознакомиться со средой обитания. Цель тоже понятна - чтобы легче ориентироваться. Но человек идет дальше, чем прочие животные. Ведь он способен строить более сложные модели окружающего мира, а значит, и более многоходовые комбинации своего поведения. Он изготавливает, например, орудия, которые нельзя сразу ни съесть, ни выпить. Но с помощью этих орудий можно срубить дерево и построить дом. Или убить животное и поесть.

Надо полагать, что и у человека, и у прочих животных желание ознакомиться со средой обитания - это прямая производная из установки на самосохранение. Дальше ознакомления животные, похоже, не идут, в лучшем случае проявляя любопытство, то есть желание что-то познать, без прямой увязки с самосохранением. Впрочем, скорее всего, и любопытство тоже в конечном итоге связано с самосохранением. Животное на всякий случай проявляет желание получить дополнительные знания. Этот "всякий случай" означает, что речь идет о простом переборе вариантов - вдруг попадется что-то полезное. Цель - улучшить условия своего существования, то есть в конечном итоге - все то же самосохранение. Мы уже говорили, что, как правило, биологи приписывают всем живым организмам такое качество, как "активность". То есть на простейшем уровне - активность. На высшем - свобода воли и один из ее вариантов - любопытство.

Человек тоже проявляет любопытство. Но любопытство, это все-таки сбор лишь простейшей информации. Человек не ограничивается любопытством и идет дальше - он собирает более подробную информацию об окружающем мире. Он познает окружающий мир, выясняет глубинные закономерности его существования. И тогда, когда находит что-то полезное, стремится улучшить свою жизнь. Иными словами, и тут, скорее всего, имеет место простой перебор вариантов - "на всякий случай". Но человек облекает эти свои действия в красивую оболочку. Все это называется "тягой к знаниям".

Пусть называется как угодно. Важна суть - люди не сидят на месте, а все время пытаются узнать что-то новое. В том числе все время ставят какие-то эксперименты, чтобы проверить свои предположения и прогнозы.

В этом месте пытливый читатель может критически отметить следующее. Авторы настойчиво утверждают, что никакой свободы воли в природе не существует. А сами вопреки этому то там, то сям, но постоянно оперируют понятиями, которые явно предполагают наличие свободы выбора. У авторов человек "проявляет любопытство", "познает", "принимает решения" и т.д. Для того чтобы не возникало такой двусмысленности, ответим следующим образом. Конечно же, мы как придерживались, так и продолжаем придерживаться своей принципиальной позиции относительно проблемы существования свободы воли. Но для обозначения тех или иных понятий, действий или событий используем уже сложившуюся терминологию. Можно было бы, конечно, в каждом случае к словам "принимает решение", добавлять: "которое было предопределено соответствующими причинами". Но согласитесь, текст станет слишком тяжеловесным. В конце концов, это же всего лишь научно-популярная книга. Кроме того, и применительно к вычислительной машине можно сказать, что она "принимает решение", "подводит итог", "сообщает информацию". Но уж тут-то явно речь идет о действиях, не являющихся проявлением какой бы то ни было свободы воли.