Драматургия эстрадного представления

Так и жило спасенное племя -- сытно, спокойно, но немного по-скотски, без огонька, о котором старики рассказывали легенды.

Достаточно правдоподобно -- старый сюжет такой «прививке» не сопротивляется. И тут уже мы можем выйти на финал. Ожившему Данко удается зажечь ритуальный огонь... А от него костры на опушке леса, огоньки в глазах людей и в их душах... Соответственно, мы можем поставить большую, массовую, веселую финальную сцену, как и полагается по жанру, в котором мы намерены работать и фантазировать...

Приведенные примеры иллюстрируют технологические приемы сценарной разработки известных сюжетов, использования мотивов, почерпнутых из популярных произведений литературы прошлых лет, что в открытом приеме и при соблюдении чувства меры и определенных формальностей не возбраняется даже Охраной авторских прав.

24. Проблемы ведения шоу-программ

Новая шоу-программа придумана, творческая заявка, отражающая общие черты будущего представления, утверждена, уточнен состав основных исполнителей, коллективов, «звезд», занятых в новом представлении, и ясен его общий драматургический «ход». И здесь приходит время подумать о том, кто и как будет вести это «мероприятие», произносить первые приветственные слова, соединять различные «блоки», заполнять остроумными репризами неизбежные «технические паузы» между номерами. Ведь непременно нужно на какое-то, пусть короткое, время закрыть занавес, подготовить сцену к следующему номеру. И, наконец, кто будет объявлять имена, фамилии и звания выходящих на эстраду артистов, а самое главное -- создавать соответствующую «атмосферу» в зале...

Несмотря на кажущуюся неуловимость, эфемерность, надуманность большинства из этих задач, от их решения в конечном итоге часто зависит успех всего предприятия.

Плохой, неопытный, непрофессиональный ведущий, конферансье, шоумен может загубить самый лучший концерт. И наоборот, умелый -- сделать из рядового сборного дивертисментного концерта замечательную праздничную программу. И телевизионные трансляции многочисленных шоу-программ в последнее время это положение достаточно ярко иллюстрируют.

Впрочем, надо с самого начала разобраться: ведущий, конферансье, шоумен -- кто это такие, чем они отличаются друг от друга?

Как правило, для ведения торжественных, официальных, «правительственных» программ, тем более посвященных, к примеру, таким важным событиям, как 60-летний юбилей Снятия блокады Ленинграда, требуется соответствующее ведение. Оно должно содержать необходимую информационную часть, решать какие-то проблемы постановочного характера, соединять самые различные номера, интермедии, «блоки» в единое целое. Текстовые материалы для такого рода работы ведущего должны быть заранее очень тщательно подготовлены, выверены. Они могут быть как прозаическими, так и стихотворными, если ведущий, разумеется, умеет и любит читать стихи.

Как это ни парадоксально, есть масса ведущих, категорически возражающих против включения стихов в свой репертуар, исходя из того утверждения, что, мол, «в жизни нормальные люди всегда говорят прозой»...

Позволительно спросить, а что, герои бессмертной комедии А. Грибоедова «Горе от ума», персонажи «Маленьких трагедий» А. Пушкина и множество других действующих на сцене лиц -- все «люди ненормальные»?

Сегодня мало кто помнит, но ведь весь сценарий популярного кинофильма «В 6 часов вечера после войны» написан... в стихах!

Театр, эстрада, шоу-представление всегда условны. В этих формах зрелищного искусства можно изъясняться и прозой, и стихами, и петь, и танцевать, и играть пантомиму. Самое главное -- тем или иным способом доводить до зрителей художественную информацию, вложенную авторами в произведение. Это вопрос жанра, вопрос условий игры, которую совместно ведут артисты и зрители.

Театрализованная программа дня поэзии или вечера романса -- это одно, вечер сатиры и юмора -- другое, а, к примеру, вечер памяти жертв Хиросимы -- третье.

Несколько лет назад в крупнейшем концертном зале страны, в спортивном комплексе «Олимпийский», шла большая эстрадная программа с Ф. Киркоровым, А. Пугачевой и другими «звездами», собранными под афишей «Женщины мира -- против наркотиков!». И для ее ведения использовались и стихи, и проза, в зависимости от содержания и характера входивших в нее «блоков».

В эстрадной практике у ведущего, или ведущих, -- а очень часто это пара исполнителей, иногда Он и Она, -- свой круг задач, свое амплуа, и хорошо, если они не выходят за его границы.

У конферансье или конферансной пары задачи в эстрадной программе другие. Их репертуар построен на юморе, сатире, он должен быть современен, злободневен, разнообразен и включать в себя различные варианты вступительных интермедий, реприз-связок между номерами. Кроме того, у любого конферансье, а тем более конферансной пары, должен быть какой-то свой номер -- музыкальный, куплетный, пародийный. При этом желательно, чтобы он имел отношение к теме и содержанию той эстрадной программы, которую они берутся вести. Естественно, канва текстовой части этого конферанса должна быть заранее написана автором, сценаристом, к ней должен «приложить руку» режиссер-постановщик, так как такое ведение программы не должно тормозить течение концерта, а должно поддерживать высокий темпоритм...

В последнее время у нас на эстраде появилось большое количество исполнителей, считающих себя шоуменами, вроде как полагающихся в основном на свои импровизационные способности, которые часто на поверку оказываются достаточно скромными. А ведь любой профессионал знает: лучший экспромт -- это подготовленный экспромт. И у каждого шоумена непременно есть какие-то свои «домашние заготовки». Вопрос только в их количестве и качестве. Юмор должен быть непременно уместен в данной программе и в данном ее месте. Когда программа сюжетная, даже при условной реализации принятой сюжетной линии, задачи ведения этой программы, с одной стороны, вроде бы упрощаются. Ведь в этом случае ведущий существует в той или иной роли, в том или ином образе, переходит из одного «блока» в другой в постоянной маске. Казалось бы, все просто... Но с другой стороны, ведущий должен продолжать вести программу, общаться с публикой, объявлять имена, фамилии, звания выступающих с так называемыми «вставными номерами» исполнителей - то есть существовать на сцене в нескольких планах, в нескольких плоскостях, что совсем не так просто, особенно для драматического артиста. Но сюжетные шоу-программы у нас реализуются не так часто, так что большой проблемы тут нет...

В качестве интересного примера может быть приведена одна из шоу-программ, недавно проходившая на сцене Кремлевского театра. Ее вели наши, известные всем по сериалам «Улицы разбитых фонарей», «менты»... Вели впятером, делали это, можно сказать, как умели, но попытка была весьма поучительной... Тем более что сама программа была посвящена Дню министерства по чрезвычайным ситуациям, и тут, как мы понимаем, всего можно было бы ожидать...

Сегодня в современных залах на помощь ведущему, или конферансье, или тому же шоумену может придти и большой телеэкран, с трансляцией из зала или заранее отснятым на видеопленку тем или иным материалом, и мобильный телефон, с возможностью связаться прямо со сцены с кем угодно, и многое другое.

Например, в одной из постановок санкт-петербургского Театра музыкальной комедии все боковые кулисы и «задник» были выполнены из широких резиновых лент, плотно примыкающих друг к другу, что давало возможность ведущим программы «История ВКП(б) в песнях и частушках» неожиданно появляться как будто с экрана, «из стены», что, конечно же, было и неожиданно, и эффектно, и очень удобно...

Существует прием, когда ведущие представляют собой не вымышленные образы, как, например, в пьесе, а исполняют реальные функции обеспечивающих проведение реально идущего концерта.

В свое время в Ленконцерте успешно работала конферансная пара, в которой были «задействованы» артисты, исполнявшие разные роли, если можно так выразиться, «приконцертного характера».

Один из них, Игорь Алексеев, с самого начала представал перед зрителями этаким «артистом-артистычем» из «очень академических театров». Он снисходительно согласился провести этот небольшой эстрадный «концертик». Второй -- Анатолий Кириллов -- появлялся в образе осветителя, звуковика, рабочего сцены, играя простака-пролетария «почти умственного труда». При таком распределении ролей конфликт исполнителей совершенно ясен, разница позиций очевидна. Но концерт они должны вести вместе...

Любой профессиональный эстрадный драматург напишет тексты для ведения любой программы с участием такой пары без особенных затруднений.

При создании новой эстрадной программы проблеме ведения должно быть уделено самое пристальное внимание. Хороший ведущий, конферансье, шоумен -- это тот «машинист», который будет двигать вперед весь «паровоз» концерта, и эта роль должна быть очень тщательно продумана драматургом и режиссером и пригнана именно к данной постановке...

При этом иногда есть возможность использовать репертуар, имеющийся в арсенале конферансье, но чаще приходится писать его заново -- применительно к рамкам и характеру конкретной постановки.

В принципе, в больших концертных залах современных дворцов спорта возможно использование приема подмены одного артиста, взявшего на себя роль ведущего или конферансье, -- другим исполнителем, похожим на него внешне, пусть даже приблизительно. Хороший грим и значительное территориальное удаление от зрителей позволяют провести этот «цирковой трюк». И тогда наш «ведущий» сможет вполне профессионально и шутить, и петь, и «ходить по проволоке», и делать все, что необходимо сценаристу и режиссеру-постановщику.

Этот прием особенно удобен при работе с братьями-близнецами, которых сейчас на эстраде довольно много. При этом в финале программы можно провести «разоблачение» трюка, а можно этого и не делать...

Своеобразный прием ведения программы вот уже много лет с успехом используют наши уважаемые КВНщики, когда практически все время присутствующий на сцене главный организатор всего представления А. Масляков включается в игру только по мере надобности. Но к нему можно обращаться, с ним можно при необходимости играть короткие интермедии, он, в общем-то, «технический ведущий». Но если его убрать -- зрелище начнет рассыпаться...

Как уже говорилось, хороший конферансье способен поднять уровень рядового эстрадного концерта, состоящего из достаточно средних исполнителей, до уровня отличной, пользующейся хорошим успехом у зрителей программы. Плохой же -- недостаточно опытный, не гибкий, не чуткий, не остроумный, не оснащенный достойным репертуаром -- может загубить почти любое приличное эстрадное представление...

Несколько подробнее остановимся на той разнице, которая существует между ведущим и конферансье.

Конферанс -- искусство живого, импровизированного общения со зрительным залом.

Имея принадлежность к речевым жанрам, конферанс тем не менее всегда стоял особняком. Даже на проводящихся конкурсах артистов эстрады конферанс всегда выделялся в отдельную номинацию, по нему присуждались отдельные звания, премии и дипломы.

Конечно, конферансье проводит большую подготовительную работу: это «домашние заготовки» монологов, фраз, реприз. Но и они во время исполнения пронизываются импровизационными блестками.

Поскольку в основе этого жанра лежит импровизация, на первый взгляд кажется, что ставить рядом слова «конферансье» и «эстрадный автор» бессмысленно.

Тем не менее выше неспроста говорилось о той роли, которую играет эстрадный драматург в помощи конферансье при подготовке большой программы, особенно тематической.

В современном конферансе на первый план часто выходит умение артиста органично соединять текст, написанный автором представления, с собственной импровизацией.

В основе французского слова конферанс лежит глагол conferer -- беседовать, совещаться.

Конферансье общается с публикой не вообще, не вещает, не декламирует, не выступает, подобно трибуну, с митинговой речью, не читает лекцию -- он беседует и даже о чем-то совещается со зрителями.

И точнее глаголов, пожалуй, не подобрать. В такой манере выступал, например, знаменитый конферансье П. Муравский.

«Петр Лукич Муравский... У него редкий дар свободной, непринужденной беседы, откровенного разговора с любой аудиторией в любой обстановке. Слушая его, не ощущаешь холодной официальности выступления, никогда не думаешь о, возможно, заранее подготовленном тексте. Он выходит на эстраду, как радушный и гостеприимный хозяин сцены. Неискушенной публике, если она даже есть, кажется, что этот обаятельнейший, удивительно милый собеседник импровизирует, грустит и смеется вот здесь, вместе с ними, впервые и только для них вспоминает о чем-то, раздумывает о жизни, призывая себе в помощники гитару...».

Беседа -- дело достаточно интимное или, скорее, доверительное. Действительно, когда мы беседуем, то не кричим; в беседе речь наша разговорна, перемешана междометиями, восклицаниями, она не столь литературно выверена, как если бы была написана; мы используем особые, присущие только разговору обороты и отдельные слова. Разговорная речь может быть очень правильной и грамотной речью образованного и культурного человека. Но даже в этом -- сегодня, к великому сожалению, -- редком случае разговорная речь будет отличаться от литературной.

Люди, в большинстве своем, говорят не так, как пишут. Все это является основной причиной того, что авторам так трудно писать для конферансье, а последним очень сложно использовать написанное на практике.

У известных конферансье разнились манера, выбор тем, способ подачи, темперамент, имидж, -- неизменным всегда оставалось ощущение беседы. Именно этот фактор создает у публики впечатление, что конферансье разговаривает не с залом вообще, не с толпой, не с массой, -- а с каждым зрителем в отдельности.

Если не происходит доверительного импровизированного разговора со зрительным залом -- конферанса нет. Есть ведущий, который хорошо поставленным голосом просто объявляет названия номеров, фамилии и звания авторов и исполнителей. Часто он даже не учит такие объявления наизусть, а читает их по бумажке. Такое разделение -- конферанс и ведение -- существовало всегда. Если в первом случае это должен быть артист с большой буквы, то во втором может быть и журналист, и телеведущий, какая-то известная личность, наконец, просто интеллигентный человек. Собственно актерской профессии в ведении практически нет (нужны всего лишь техника и культура речи).

Ведущий, в отличие от конферансье, не вступает в общение с публикой, или общение это носит весьма формальный, поверхностный характер.

Ведущему не нужны ответные реакции зрителя на сказанное, не требуется отвечать на неожиданную реплику из зала, не надо импровизировать; главное -- четко произнести объявление до или после номера и не перепутать фамилии исполнителей. Это, кстати, происходит сплошь и рядом, на что в свое время обратил внимание А. Райкин, который весьма едко и иронично высказался по этому поводу в своих «Воспоминаниях»:

«Однажды пригласили меня в Дом печати на обычный сборный концерт. Почему-то администрация поскупилась на гонорар профессиональному конферансье, и объявлять артистов должен был кто-то из работников Дома. За кулисами рядом со мной стоял Михаил Шифман.

-- Что вы будете делать? -- спрашивает его „конферансье".

-- Я буду читать „Палату номер шесть" Чехова.

-- Как вас объявлять?

-- Объявите меня: заслуженный артист республики, лауреат конкурса чтецов Михаил Шифман.

Через какое-то время наш „конферансье" снова обращается к Шифману:

-- Простите, какое у вас звание? Деятель? Как сказать?

-- Скажите, что я заслуженный артист республики. Впрочем, знаете что, просто объявите: „Палата номер шесть" Чехова, читает Михаил Шифман.

Проходит несколько минут, и он опять -- с вопросом:

-- Простите, какая палата? Какой номер?

-- Знаете что, не надо объявлять, я сам скажу. Просто назовите мою фамилию: Михаил Шифман.

И вдруг мы слышим:

-- Выступает Антон Шварц».

У конферансье импровизация отталкивается от общения со зрителями. Недаром почти все известные артисты-конферансье требовали, чтобы во время их выступления в зале зажигали свет, так как им необходимо было видеть лица и глаза зрителей. Ведь нужно моментально отреагировать на брошенное из зала замечание или оценку, на изменение настроения, на какой-то казус, призвать к порядку не в меру «разгоряченного» человека из зала, встретить опаздывающего зрителя и проводить шутливой репликой уходящего...

Когда мы говорим, что искусство конферанса зиждется на импровизации, надо понимать, что это импровизация не просто сама по себе. Можно, например, прекрасно импровизировать стихи на заданную тему в условиях публичного выступления, но в другом случае растеряться, когда из зала задают какой-то неожиданный вопрос.

Словесная импровизация вне контакта артиста с публикой к конферансу не имеет никакого отношения.

Отсюда практический вывод: не всякий артист-импровизатор может стать конферансье. Нужна импровизация в общении, в ответе, в реакции на создавшуюся ситуацию. Да плюс к этому чувство юмора, да высокий культурный уровень, да осознание ответственности, да интересные внешние данные, да неординарный имидж, то есть -- все те качества, которые дают артисту право импровизировать в общении с публикой.

Ни один другой жанр эстрады не требует от артиста наличия столь большого и важного набора не только профессиональных, но и морально-нравственных качеств, глубокой эрудиции, как конферанс.

Не будем безапелляционно утверждать, что это самый сложный эстрадный жанр, но то, что он является одним из труднейших, -- несомненно.

Наверное, эта одна из причин того, что хороших конферансье мало. Более того, конферансье мало вообще. Вероятно, не всякому ноша по плечу.

И дело здесь не только в редком таланте импровизации, в профессиональных качествах. Без преувеличения -- здесь очень часто на первый план выступают нравственные категории.

Конферансье всегда высказывает залу какую-то свою позицию -- политическую, нравственную, моральную. В его словах присутствует собственное мнение -- за что и против чего он выступает.

Он, как никакой другой артист эстрады остальных жанров, занимает место на кафедре, «с которой о многом можно сказать миру».

Причем позиция эта не схоластически-абстрактная, она подается зрителю от первого лица, облекается в форму личной позиции человека, отчего убедительность аргументации возрастает, что называется, по определению. Конферансье -- это всегда в какой-то степени и проповедник, и учитель, и политический трибун.

Вместе с тем, когда конферансье слишком уж откровенно встает на дидактические позиции, сразу возникает ощущение снобизма, снисходительности по отношению к залу. Такое, по сути пренебрежительное отношение к зрителю плохо согласуется с манерой доверительной беседы. Зритель с большей охотой прочтет политическую передовицу в газете, чем будет выслушивать во время концерта (куда он пришел -- не в последнюю очередь -- отдохнуть) навязчивые поучения.

Итак, можно сказать: жестко что-то декларировать с эстрады конферансье не должен. Все дело в форме подачи и в чувстве меры. Ведь любая, казалось бы, незатейливая шутка все равно будет содержать в себе элементы личностной позиции конферансье, отношение к тому или иному случаю, историческому факту, политической ситуации, и т. д.

В любой, даже самой незатейливой шутке проявляется как минимум уровень вкуса конферансье, даже если это: «Приходит муж домой...». Поэтому даже проходная реприза обязательно несет в себе элемент воспитания вкуса.

Конферансье является посредником между артистами и зрительным залом. Это он перекидывает мостик между выступающими и публикой.

В чем же проявляется эта роль посредника?

Во-первых, -- в создании праздничной атмосферы. Это является одним из важнейших законов искусства эстрады, неспроста слова «эстрада» и «праздник» очень часто стоят рядом.

Во-вторых, -- в подготовке зрителя к восприятию каждого следующего номера. Эстрадный концерт -- это чаще всего череда сменяемых артистов, музыки, костюмов, темпоритмов, тем и сюжетов, жанров, трюков, эффектов. Ведь само слово «концерт» (concerto) означает «соревнование». В музыке это соревнование инструментов и музыкальных тем, на эстраде -- соревнование номеров и артистов. А там, где соревнование, -- там борьба, противостояние. Зритель эстрадного концерта изначально настроен на частую смену впечатлений. Но номер номеру -- рознь: один -- веселый и эксцентричный, другой -- лирический; третий -- легковесный и незатейливый, в четвертом -- глубокая социальная или нравственная тема, и так далее. И конферансье готовит к этим переменам зрителя. Играть лирический номер после эксцентричной клоунады для артиста очень сложно. Да и зрителю очень сложно мгновенно перестроиться на новую волну восприятия. И чрезвычайно плохо, когда эта перестройка происходит уже во время исполняемого номера. Это может поначалу грозить даже неадекватной реакцией зрителя, и, к примеру, реприза, рассчитанная на какой-то глубокий душевный отклик со стороны зала, вдруг может вызвать смех, который возникает по закону инерции восприятия. Это «выбивает артиста из седла», вследствие чего возникает внутренняя паника, растерянность.... То есть страдает художественный результат.

Конферансье обязан переменить настроение зала, погрузить его в атмосферу нового номера, подготовить к новому восприятию. Особенно это необходимо, когда в концерте соседствуют номера, контрастные по жанрам и глубине тем.

Сегодня на эстраде сложилась новая и интересная ситуация. Конферанс, в его классическом виде, требует небольших залов, камерности общения. И такой конферанс есть в многочисленных небольших эстрадных театриках, кабаре, ночных клубах, даже в средних по размерам залах, где идут эстрадные программы. Например -- в Санкт-Петербургском театре эстрады, в котором 450 мест.

В то же время эстрадное искусство, все более смыкаясь с шоу-бизнесом, вышло на большие, если не сказать -- огромные, -- площадки, стадионы, дворцы спорта. Здесь конферировать в классическом понимании невозможно.

Возникло новое органичное синтетическое образование: конферансье-ведущий. То есть -- это такой артист, который опирается на созданный эстрадным драматургом текст ведения программы, по возможности насыщая его блестками импровизации.

Так что, когда выше употреблялись термины «написать конферанс», «текст ведения программы», то никакого противоречии тут нет. Новые тенденции в эстраде требуют и новых подходов к созданию драматургии эстрадного представления в отношении к тексту ведения.

В больших залах в классическом смысле конферировать нельзя. Но донести информацию до тысяч зрителей необходимо. Выручают стихи! Они самодостаточны как по форме, так и по содержательности информации. Кроме того, они никогда не сбивают темпоритма программы.

Самая главная задача конферансье -- ведение концерта. Нужно всегда помнить, что конферансье -- слуга двух господ: публики и артистов. Цель его частых появлений на эстраде между номерами -- не демонстрировать себя, а наиболее выразительно, уважительно, эффектно преподнести артистов, принимающих участие в концерте.

П. Муравский говорил: «Для конферансье существовал неписаный закон: „Хорошему не мешай, после сильного не рискуй и помни, что не концерт для тебя, а ты для концерта"».

Главная функция конферансье в ведении концерта -- информационная.

Она, как пишет С. Клитин, «...подразумевает оглашение точных, необходимых для полноценного восприятия концертного номера сведений. Объем этих сведений может быть различен, его мера определяется тематикой и жанром концерта, степенью популярности того или иного артиста, известности того или иного произведения, наличием или отсутствием печатных программ, наконец, эмоциональным состоянием зала в данный момент. Как правило, объявление номера должно сочетать в себе исчерпывающую информацию о нем с лаконичной формой подачи этой информации. Например, перечисление всех почетных званий исполнителя, произнесение его и автора полных имени и отчества зачастую оказывается лишним, мешающим созданию необходимого эмоционального настроя к восприятию выступления артиста».

К более сложной разновидности этого жанра относится парный конферанс. И сложность здесь не только в общении между партнерами. Самая большая трудность, преодоление которой требует особого дара и большого опыта совместной работы, -- импровизация в общении. Оба партнера должны быть «настроены на одну волну».

Вместе с тем для эстрадного драматурга появляется возможность выстроить в таком ведении программы общение и конфликт в паре. Само по себе появление двух конферансье на эстраде еще не означает, что у них больше выразительных возможностей, чем у солиста. Однако парный конферанс обладает рядом особенностей, которые могут сделать его более выразительным и интересным по сравнению с сольным.

Наличие партнера только тогда становится ярким и выразительным, когда между двумя конферансье присутствует конфликт. И конфликт этот не должен возникать в процессе реприз и интермедий, а задаваться сразу, с первого появления конферансной пары.

Сразу обозначить конфликтность можно прежде всего за счет внешних данных партнеров (вспомните, например, контраст внешних данных конферансной пары Тарапуньки и Штепселя -- артистов И. Тимошенко и Е. Березина).

Такая внешняя контрастная выразительность должна соответствовать внутреннему построению конфликта.

Один партнер -- сообразительный, другой -- тугодум; один -- оптимист, другой -- резонер и т. п. К этому надо добавить контрастность темпераментов, которая тоже будет обосновывать возникающие конфликтные ситуации: один -- шустрый, другой -- медлительный; один -- веселый, другой -- грустный. В качестве примера можно привести известную конферансную пару Л. Миров и Е. Дарский.

«Некогда Миров начинал свою деятельность как конферансье в паре с Е.П. Дарским. Вскоре этот дуэт завоевал большую популярность. Причина успеха крылась не только в одаренности исполнителей, но и в интересно задуманных и точно разработанных взаимоотношениях между участниками конферанса. Дарский изображал опытного и требовательного конферансье-профессионала, который все знает и все умеет. Миров -- нерасторопного ученика: он не может ни толково объявлять номера, ни занять внимание зрителей; более того, он никак не может воспользоваться поучениями Дарского, все путает, говорит то, что не надо, раскрывает какие-то подробности личной жизни и взаимоотношений с партнером, которые неуместно оглашать, и т. д. Зрители и радиослушатели старшего поколения помнят, вероятно, смешные и разнообразные но приемам и тематике интермедии Дарского и Мирова.

Все это позволяет драматургу воплотить на эстраде конферанс и ведение большой программы в виде спора. В парном конферансе всегда очень логичным оказывается прямое обращение в зрительный зал, так как каждый ищет у публики поддержку собственной позиции. Это позволяет активнее вовлекать публику в игровые ситуации: ведь обязательно одна часть публики примет позицию одного, другая -- другого, что способствует созданию в зрительном зале атмосферы игры, чудачества, озорства.

Эта разновидность жанра разнообразит концерт, так как конферансье могут появляться не только вместе, но и выходить с сольными репризами и номерами. Парный конферанс предоставляет и такие возможности, которых не может быть в конферансе сольном: можно исполнить театрализованную интермедию, сценку, скетч, и для этого не надо привлекать для подыгрыша кого-то из участников концерта.

Если конферанс сам по себе является одним из самых сложных жанров эстрады, если дополнительные трудности появляются в парном конферансе, то инсценированный конферанс -- еще сложнее. Имеется в виду ситуация, когда конферансье выступает не от собственного лица, а от лица какого-то персонажа. Классическим примером конферанса в маске является творчество К. Гибшмана, создавшего образ неуклюжего, стесняющегося человека, которому очень неловко на эстраде.

Анализ специфики инсценированного конферанса нужно начинать с эстрадного образа конферансье (маски), потому что это один из главных приемов такого конферанса.

Солист-конферансье очень редко может прибегнуть к использованию драматургии, так как у него нет партнера. Нет партнера -- нет конфликта (или -- гораздо труднее его найти и выразить). Свой конфликт в этом случае конферансье выстраивает зачастую в прямом общении со зрительным залом.

В инсценированном конферансе больше театрально-выразительных возможностей в использовании реквизита, элементов декорационного оформления, костюма, грима. «Зрители всегда с удовольствием воспринимают комический образ конферансье, оснащенный театральными атрибутами (гримом, костюмом и др.). Чаще, конечно, появляются в качестве ведущего бытовые типы, но встречаются и литературные персонажи: Хлестаков, дед Щукарь, Василий Теркин и т. д.

На детских концертах -- доктор Айболит, дядя Степа, Буратино. До войны блистательно вел концерты А. Корзаков в образе театрального пожарного».

Вместе с тем инсценированным мы называем также конферанс, который использует драматургию в построении концерта.

25. Некоторые профессиональные аспекты ремесла эстрадного драматурга

В этой главе речь пойдет о той части работы эстрадного драматурга, которую в строгом смысле к его художественному мастерству отнести нельзя. Это частные, -- часто «технологические», -- приемы и способы работы над сценарием на разных ступенях его подготовки. Это и необходимые формальности, которые должен соблюдать автор. Это и различные формы, в которые облекаются сценарии на разных этапах создания. Это и методы общения с заказчиками... Одним словом -- ремесло. Но, как известно, без овладения ремеслом нельзя достичь настоящего мастерства.

Создание новой эстрадной программы может идти методом так называемого «мозгового штурма», в котором участвуют и сценарист, и режиссер-постановщик, и художник-постановщик, и продюсер, и заказчик.

Иногда присоединяются какие-то наиболее интересующиеся созданием программы исполнители. Это компания действительно заинтересованных и в той или иной мере компетентных лиц, способных к коллективному творческому труду.

Впрочем, практика показывает, что наиболее продуктивным бывает диалог и усилия двух «главных действующих лиц» -- сценариста и режиссера. Но на первом этапе поиска драматургического хода программы, ее характера, названия отдельные реплики и оценки всех перечисленных выше персонажей бывают очень полезны: каждый видит проблему с какой-то своей, часто неожиданной стороны. И этим не следует пренебрегать. В конце концов, когда артист выйдет на эстраду, то он и будет лично отвечать в этот момент за все происходящее, вся остальная «компания творцов» в это время будет находиться в безопасном «далеке» -- за кулисами...

Как известно, поводом к созданию новой программы может служить и конкретный заказ той или иной государственной организации или коммерческой структуры, или простая необходимость заполнить зрителями пустующий в этот период концертный зал и дать работу артистам. Это может быть и какая-то мысль, тема, драматургический ход, который волнует общество и как бы сам просится на сцену. Именно этот случай и является наиболее интересным с творческой точки зрения. Это карт-бланш -- «пиши, выдумывай, пробуй!».

Справедливости ради следует заметить, что иногда творчески интересной является и другая задача, казалось бы, диаметрально-противоположного свойства. Надо придумать и разработать сценарий, церемонию, ритуал какого-то совершенно нового праздника, который вдруг появляется в тех или иных опубликованных официальных документах. На него отпущены бюджетные деньги и даже объявлен открытый конкурс, называемый сейчас «тендером»...

Например, придуманный нашим Законодательным собранием Праздник устава Санкт-Петербурга 14 января каждого следующего года...

Что это будет за праздник, как его отмечать, во что он выльется -- пока сказать трудно, но то, что кем-то это будет сделано, сомнений не вызывает. Отпущенные бюджетные средства должны быть освоены. Это -- закон природы. Такой же непреложный, как закон сохранения энергии или закон Архимеда.

Желающие могут попробовать свои творческие силы в разработке сценария и ритуалов с церемониями еще одного объявленного в официальном законе Санкт-Петербурга праздника -- «Международного дня борьбы с незаконным оборотом наркотических средств». Тут тоже очень широкое поле для фантазии, это очень важная, «горячая» и социально-значимая тема, но об этом мы можем порассуждать в следующий раз...

Движение от нуля к заветной цели -- созданию сценария новой эстрадной программы -- легче всего проследить на каком-то конкретном примере не очень большой сложности...

Рассмотрим реальный случай.

Руководство кафедры режиссуры и продюсерского мастерства Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств однажды осенью высказало пожелание, чтобы усилиями студентов 4 курса и их преподавателей к Новогодним праздникам была создана эстрадная программа на тему «Петербург и его отражения». Естественно, что это «рабочее название» программы, а на афишу, наверное, можно было бы вынести одно слово: «ОТРАЖЕНИЯ», написанное на фоне силуэтов любимого всеми нами города...

Уже по первому впечатлению можно сказать, что само это слово -- «ОТРАЖЕНИЯ» -- многозначное, многослойное, имеющее некий философский оттенок и указывающее изначальное направление поисков формы и тем для будущей программы.

При этом, что именно «отражается», мы в целом понимаем. Это -- Петербург. Но ведь, наверное, речь идет не только о его зданиях, дворцах, мостах, скверах. Вероятно, имеются в виду и жители славного города, наши лица, наши поступки, сценки из нашей жизни, не так ли?

Более того, мы можем сказать, что и сам город, Северная столица государства Российского, как-то отражается на нас самих, на нашем поведении, нашей речи, костюмах, остротах...

Это уже «что-то», некоторый пусть пока еще слабый, но «свет в конце туннеля».

Тут в поле нашего внимания попадают и разного рода театральные постановки, и телепрограммы, и публикации в СМИ. Почему не присмотреться более внимательно к тому, как отражается сегодняшний день Санкт-Петербурга на страницах юмористических газет и журналов типа «Вокруг смеха», «Приколы» и ряда других. За этим уже можно увидеть целый эстрадный номер, к примеру, -- «Доклад Архивариуса из виртуального Музея юмора и сатиры...».

Отметим пока для себя эту позицию, эту возможную будущую разработку, но двинемся дальше к поиску формы будущей программы, ее драматургии, ее внутреннего хода, движения...

Будем считать, что нам в общем понятно, что именно будет отражаться в нашей программе, но следует прикинуть мысленно не только то, что отражается, но и где именно, на чем, каким образом происходят эти «ОТРАЖЕНИЯ»...

Мы уже затронули одну категорию «отражений» -- в нас, на нас. Мы прикоснулись к вопросу о том, как в нас самих отражается время, те или иные события нашей жизни, ее темп, характер. Тут у нас есть возможность сравнить происходящее сегодня, с тем, что было вчера и позавчера и ранее. Любое «ретро» сейчас в моде и в дальнейшем может нам пригодиться как один из драматургических приемов, используемых для каких-то фрагментов «внутри» программы. Но сейчас на этом этапе размышлений нас интересует другое.

Мы ищем общую форму постановки.

Что первое приходит в голову, когда мы говорим об отражении города и нас с вами? Это, наверное, то, как мы отражаемся в зеркальных витринах многочисленных магазинов, учреждений, офисов, ресторанов, уличных ларьков, в ветровых стеклах шикарных, скользящих по нашим улицам «иномарок»... Тоже интересный ракурс, особенно если вспомнить, что в каждой автомашине имеется еще и такая деталь, как «зеркало заднего вида», без которого езда по улице весьма затруднена. Ну, а если мы подумаем о движении по «стальным путям времени», по «дорогам жизни», не следует ли во всех служебных машинах наших политиков и руководителей установить такие особые «зеркала заднего вида», и пусть они почаще смотрят, к чему приводит их деятельность... Тоже «ретро», но уже другое, с публицистическим оттенком, что в хорошей современной эстрадной программе совсем не лишнее.

Целый «пласт» тем, готовых к «разработке», встает перед нами за витринами магазинов как торгующих бриллиантами, так и простым хлебом. Но это тоже частности, это -- на заметку для будущих разработок «внутри программы». И как только мы нащупаем ее будущую форму, а если говорить конкретнее -- ее пролог и финал, -- мы непременно вернемся к этим «путевым заметкам», к этим выявленным нами темам и обстоятельствам. А пока мы ищем общую форму спектакля с девизом или даже названием «ОТРАЖЕНИЯ»...

Название точно отражает найденную тему: человек в городе, человек в мире, его радости, горе, подвиги, замечательные и отвратительные поступки... Человек и муки его души или отсутствие как души гаки естественно, ее мук...

Если тема программы не раскрывается через перипетии человеческих судеб, то создать интересное произведение невозможно. Ведь и тема космоса, и тема войны, и все другие интересны нам только тогда, когда они раскрываются через жизнь человека. Персонификация темы -- важнейший принцип драматургии в целом, а на эстраде в особенности.

И тут нам следовало бы обратить внимание на то, что мы, можно сказать, «проскочили» в своих рассуждениях мимо одного очень важного слова. Имеется в виду такое слово, как «ЗЕРКАЛО». Мы увлеклись исследованием тех возможностей, которые нам предоставляет «зеркало заднего вида» любой автомашины, любого «движущегося средства». И не сосредоточили свое внимание на таком важном для нас образе, как просто «ЗЕРКАЛО», в котором человек видит себя как «ЗЕРКАЛО ДУШИ», и наконец как «ЗЕРКАЛО СЦЕНЫ»...

И сразу «свет в нашем туннеле» становится ярче, мы можем вспомнить и популярную сегодня телепередачу «Кривое зеркало», и песенку «В комнате смеха», где, отражаясь в кривых зеркалах, «все маленькие кажутся большими», а соответственно, -- «все умненькие кажутся тупыми». Это уже очень важная для нас находка, это тема пролога программы и его форма. Можно придумать выход исполнителей с реальными зеркалами, обращенными в зал, под взрывы смеха, имеющиеся на фонограмме песенки «Комната смеха». Можно напомнить собравшимся фразу из комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» «Над кем смеетесь, господа, над собой смеетесь!» и, конечно же, эпиграф к той же бессмертной комедии «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива!». А если еще сообразить, что у каждого зеркала может быть рама или рамка, то сами понятия «за рамками событий», «из рамок вон» могут очень пригодиться нам в прологе как смысловые и зрительные элементы...

Для хорошего, с фантазией и богатым ассоциативным рядом режиссера-постановщика уже в этом, сейчас сказанном, -- есть материал для разработки пролога к программе...

И в этой связи хорошо бы найти, нафантазировать, нащупать какой-то более или менее «симметричный» прологу финал.

Вспомним о том, что всевозможные стекла множества городских окон, витрин, разного рода зеркал отражают не только уличное движение, нас с вами, но и солнечный свет... Какой прекрасный образ -- СОЛНЕЧНЫЙ ЗАЙЧИК, один из тех, что любят «пускать» мальчишки ясным солнечным весенним днем! Невольно хочется и финале программы, на фоне музыки, специальной песенки или краткого стихотворного диалога всех участников, вышедших на сцену, начать пускать такие «солнечные зайчики» в зал. А, может быть, -- выпустить на сцену забавных игрушечных, механических «зайцев», вроде тех, что нам ежедневно показывают в рекламе батареек. Пусть поползают, пусть покувыркаются, может быть, один из персонажей, вышедших на сцену, будет одет соответствующим образом...

Похоже, что и финал программы у нас как-то выкристаллизовался и возник из густого тумана общих соображений...

Ну, и внутри программы, в том «смысловом ящике», в тех рамках, которые мы сами себе установили, профессиональному сценаристу есть что делать, что разрабатывать.

Например, тема витрин магазинов. Соображения о том, как эти витрины делят нас на две группы граждан: тех, кто внутри магазина, и тех, кто пока еще на панели...

Вспомним прекрасную старую песенку о кассирше и ее мыслях, приходящих во время работы, под припев: «А касса чик-чик-чик, а касса чик-чик-чик...».

Просматривается монолог старого кассира, через руки которого прошло столько денег, что если бы их сегодня сложить в одну пачку, они составили бы небоскреб... А, может быть, и до звезд бы достали... Он, старый финансовый работник, и сегодня во сне шевелит пальцами -- все считает купюры и боится просчитаться...

Рядом лежит интермедия, миниатюра, диалог нашего «Деревянного рубля» и «Зеленого доллара», кто где был, в чьем кармане лежал, что видел, что слышал... И даже обидная фраза: «Сам ты -- „У-Е!"» может нам тут пригодиться...

Очень интересная разработка может быть связана с магазином системы «Секонд хэнд».

После окончания рабочего дня «оживают» старые вещи. И каждый пиджак, каждая кофточка вспоминает своего «первого» хозяина, свою и его жизнь. Здесь и подвенечное платье, практически новое, один раз «надеванное», и пиджак с дырочкой от Ордена Ленина, и повидавший на своем веку всякого и понюхавший пороху камуфляжный костюм... А какие возможности открывают перед нами когда-то забытые в одежде письма, квитанции, пожелтевшие фотографии.

Интересная разработка может быть сделана с использованием мотива известной сказки.

Девица-красавица спрашивает свое зеркальце: «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду расскажи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?!». И тут просматриваются два продолжения, можно сказать, «на выбор». Это, например, пародия на рекламу разного рода косметики, отбеливателей и тому подобного. Такая реклама-пародия может «разрывать» ту или иную сценку так, как это делает наше телевидение. Идет лирический диалог, и вдруг все замерли -- стоп-кадр, и пошла реклама «отбеливателя для зубов». А второй вариант разработки этой темы может быть посвящен тому, как современная красавица отражается в наших лирических песнях... Это уже не героиня старинного романса про «гения чистой красоты». Это уже -- «Стерва вышла на охоту», это уже «Отказала мне два раза, не хочу, сказала ты, вот какая ты зараза, девушка моей мечты»... Хорошим названием для этого номера может быть слово -- «НЕОТРАЗИМАЯ»... Кто она такая, и какая именно, самая «неотразимая» красотка наших дней? А, может быть, речь идет о молодом человеке, мечтающем стать «неотразимым», этаким «яппи», как сейчас говорят...

А еще в этой связи можно вспомнить героинь передачи «Кривое зеркало» двух «новых русских бабок»... Может быть, на сцене появятся и «русские дедки», продолжатели дела сельского остряка Деда Щукаря? А потом, почему же «бабки» у нас непременно «русские»? А, может быть, одна из них еврейская, другая -- грузинская, третья -- узбекская... Был же в прошлом веке замечательный дуэт Тарапуньки и Штепселя, где юмор всех диалогов этих артистов большей частью строился на смешении русского языка с украинским, так сказать, «французского с нижегородским»...

Но это уже особая тема -- искусство построения миниатюр, фельетонов, монологов, создания куплетов, -- то есть номеров речевых эстрадных жанров. Мы же пока занимаемся рассмотрением драматургии и построения больших театрализованных концертных программ...

Внимательно просмотрев вышеизложенные предложения и соображения, можно реально приступать к подбору материала «внутрь программы», для того чтобы не писать сам сценарий, что называется, «от нуля», так как это является очень трудной и требующей времени и навыков задачей.

Следует просмотреть многочисленные публикации и «классиков жанра»: М. Жванецкого, М. Задорнова, С. Альтова, О. Солода, Л. Измайлова и других. Внимательно присмотреться к передачам КВН, газете «Вокруг смеха». Юмористики вокруг нас сегодня -- море, есть из чего выбирать...

Ну, а, выбрав основные, опорные миниатюры, монологи, фельетоны, пародийные номера, нужно расположить их в логической и творчески обоснованной последовательности. Необходимо учесть ряд технических обстоятельств, связанных с переодеваниями участников и т. п. После этого можно переходить к придумке и написанию «связок» для ведения будущего обозрения, нахождению формы конферанса -- сольного, парного, инсценированного, и решению прочих постановочных задач...

Вот примерно так осуществляется «Метод мозгового штурма» при разработке большой эстрадной программы.

Часто важную часть подготовки к созданию сценария большой эстрадной программы представляет работа драматурга с документальными материалами.

Делая сценарные разработки для разного рода юбилейных программ, как государственного или общегородского масштаба, так и корпоративных заказчиков, и сценарист, и режиссер сталкиваются с необходимостью ознакомления и использования в своей работе ряда документальных материалов. Так бывает и при подготовке к очередному Дню Победы, юбилею того или иного города, крупного предприятия, фирмы, компании или отдельного, скажем так, частного, или, как сейчас любят говорить, физического лица -- известного артиста, ученого, общественного деятеля.

Документальный материал может быть представлен фотографиями, рисунками, газетными вырезками, кино- и телефрагментами, это могут быть те или иные предметы, реликвии, раритеты.

Кроме того, это и так называемые «живые герои» -- свидетели тех или иных отмечаемых событий, или те, кто принимал в них непосредственное участие.

Например, при праздновании очередного юбилея санкт-петербургского Дворца культуры имени Ленсовета отыскался человек, который был на самом первом киносеансе в этом дворце 60 лет назад и сохранил свой входной билет с соответствующей печатью. Всю свою жизнь он прожил невдалеке от дворца культуры, видел, как его закладывали, строили, некоторое время сам работал в нем. Биографии этого человека и дворца культуры тесно переплетались, что дало возможность, если можно так выразиться, «утеплить» и «очеловечить» сухой исторический материал. Ведь и вправду со времен лозунга «Мир -- хижинам, война -- дворцам!» дворцы и «хижины», наши жилые дома, -- прожили большую и многотрудную жизнь. Они -- как люди: у каждого своя биография, своя история, своя особая память.

В свое время к празднованию юбилея спортивного общества «Динамо» юбиляры отыскали легендарного человека.

Он в молодости был членом этого спортивного общества, занимался боксом, был чемпионом города. Потом воевал на фронте в Великую Отечественную войну, попал в плен, в концлагерь... Однажды фашисты решили позабавиться, устроили там, за колючей проволокой, большой спортивный праздник, сценарий которого придумал кто-то из главных гестаповцев. Охрана вызвала на соревнование заключенных, там был и футбол, и волейбол, был и бокс. И во время поединка на ринге наш боксер на глазах у тысяч заключенных и охранников «вчистую» нокаутировал эсэсовца. И не сносить бы ему головы, но в это время начался налет авиации, возникла паника и нашего героя удалось «прикрыть». Он остался жив, закончил после войны медицинский институт и спокойно жил себе в Душанбе, пока его не отыскали и не привезли в Москву на большой советский праздник -- Юбилей всесоюзного спортивного общества «Динамо». С эстрады о его удивительной судьбе кратко рассказал народный артист СССР М. Ульянов. И когда этот седой, крупный, все еще хранящий военную выправку человек, в луче прожектора пошел через зал на эстраду -- весь зал встал, приветствуя его...

В середине 70-х годов ушедшего века на очередном Всесоюзном конкурсе артистов эстрады к финальному третьему туру с очень хорошими результатами подошел конферансье Росконцерта А. Васильев. Для Заключительного концерта ему был придуман и написан фельетон гражданского характера, основанный на газетной статье, в которой рассказывалось следующее.

В Ереване из-за дорожно-транспортного происшествия и воду упал переполненный пассажирами троллейбус. И так случилось. что в это время, после своей 10-километровой пробежки домой, возвращался 12-ти кратный чемпион мира по подводному плаванию Ш. Карапетян. Увидев, что произошло, спортсмен быстро сбросил одежду, нырнул, выбил под водой ногами лобовое стекло троллейбуса и стал вытаскивать людей. Он вытащил около 40 человек. Более 20-ти из них выжило. Сам Шавраш Карапетян с воспалением легких попал в больницу. Во время Всесоюзного конкурса, по счастливому совпадению, он оказался в Москве, снимался в какой-то телепрограмме, его удалось найти, привезти в Театр эстрады и посадить в зрительный зал.

А. Васильев кратко рассказал о том, что недавно случилось в Ереване. Он говорил о том, что все мы -- жители одной страны, одного времени и должны быть уверены друг в друге, в том, что если внезапно случится беда, стоящий рядом с тобой, идущий тебе навстречу незнакомый прохожий -- поможет тебе, даже рискуя собственной жизнью. В финале фельетона артист говорил: «На этом я хотел бы завершить свой монолог, сейчас я перестану быть участником Всесоюзного конкурса и стану просто зрителем этой эстрадной программы. Я спущусь в этот переполненный зал, встану где-нибудь там, у стенки, но перед этим я хочу совершить свой гражданский долг -- преподнести букет цветов человеку, о котором я вам сейчас рассказал»...

Конечно же, зал встал, аплодируя и Ш. Карапетяну, и рассказавшему о его подвиге артисту эстрады. Поначалу в центре зала у всех на глазах продолжало сидеть только наше уважаемое жюри. Но потом, поняв, как нелепо это выглядит, вслед за Б. Бруновым встало и оно и тоже стало аплодировать, что для членов жюри такого ранга было тогда исключительной редкостью-Сегодня, пользуясь современной видеотехникой из серии фотографий и соответствующего к ним текста, как правило, удается создать 3-5-10 минутный лирико-исторически-юмористический телефильм «на заданную тему» и вкрапить его в ткань юбилейной постановки...

Интереснейшие материалы к юбилею Петербург-концерта удалось отыскать в Музее Большого петербургского цирка. Нашлись и киноматериалы с записью выступлений джаз-оркестра Л. Утесова в программе теа-джаза, и съемки танца в номере «Пат, Паташон и Чарли Чаплин», где бешеную чечетку отбивает народный артист СССР, Лауреат Сталинской, Ленинской и Государственной премии Н.Черкасов и многое другое.

Сегодня невозможно без улыбки читать газетный отчет о собрании зрителей московского завода «Авиатор». 1500 человек (!) всерьез обсуждают, как помочь... Московскому мюзик-холлу поднять свой художественно-политический уровень. При этом было решено ввести в его руководство «партийца», слесаря-универсала товарища И. Оглоблина.

При подготовке к празднованию Международного Дня пожилых людей в Петербурге для театрализованной концертной программы в БКЗ «Октябрьский», для «блока» под названием «Сударыня-осень», посвященного пожилым женщинам, Совет ветеранов отобрал 10 кандидатур, заслуженных жительниц нашего города.

...