История нефтегазовой отрасли

Размещено на http://www.allbest.ru/

История нефтегазовой отрасли

Лекция № 1

История нефти разворачивается на фоне трех великих процессов

Первый процесс - это подъем и развитие капитализма и современного бизнеса. нефтегазовая отрасль мировой

Нефть - это самый крупный и распространенный бизнес в мире, величайшая из великих индустрий, которая возникла в последние десятилетия девятнадцатого века.

Так в число двадцати ведущих корпораций мира входит семь нефтяных компаний.

И пока не будет открыт альтернативный источник энергии, нефть будет по-прежнему оказывать самое серьезное воздействие на мировую экономику.

Как и в прошлом, она источник благосостояния для отдельных людей, фирм и целых стран.

«Нефть -- это уже почти деньги».

Второй процесс - это развитие национальных стратегией, мировой политики, борьбы за власть и мировое господство

Потребовалось две мировые войны, чтобы человечество, наконец, осознало прямую зависимость своего прогресса от обладания нефтяными ресурсам или хотя бы влиянием на них.

Да и в годы холодной войны борьба между транснациональными корпорациями и развивающимися странами за контроль над нефтью была основной частью великой драмы деколонизации и растущего национализма, которая, как известно, завершилась полным крахом колониальной системы.

В семидесятые годы «Власть нефти» стала всеохватывающей, выводя государства, ранее находившиеся на периферии международной политики, на позиции, позволяющие обладать огромным богатством и влиянием, создавая при этом глубокий кризис доверия в индустриальных державах, чей экономический рост был основан на нефти.

С концом холодной войны складывается новый мировой порядок.

Экономическая конкуренция, региональные конфликты, этнические столкновения идут на смену идеологии в качестве основы интернациональных и национальных конфликтов, чему способствует распространение современного вооружения.

Но независимо от эволюции нового международного порядка, нефть остается стратегическим товаром, имеющим решающее значение для национальной стратегии государств, и международной политики.

Но далеко не всегда богатство, принесённое нефтью, ведёт к бурному экономическому росту и повышению уровня жизни населения.

Так, шаху Ирана природой было даровано желанное нефтяное богатство, и оно погубило его.

Советский Союз - второй в мире экспортер - растратил свои огромные доходы от нефти в семидесятых и восьмидесятых годах на гонку вооружений, а также на ряд бесполезных, а порой и имевших катастрофические последствия международных авантюр.

США, бывшие когда-то одним из главных нефтедобытчиков в мире, превратились в самого крупного потребителя, и вынуждены импортировать половину необходимой им нефти, ухудшая свое общее стратегическое положение и увеличивая уже обременительный торговый дефицит, а это рискованное для великой державы положение.

Третий процесс - это направление общечеловеческого прогресса, приведшее к рождению новой «нефтяной» цивилизации, которая преобразила и нынешний ландшафт и наш современный образ жизни.

Сегодня мы настолько зависим от нефти, а нефть так внедрилась в наши повседневные дела, что мы уже не осознаем ее широкое значение. От нефти зависит где и как мы живем, как мы работаем, как мы путешествуем и даже -где и как мы отдыхаем.

Нефть -- это фундамент сегодняшней цивилизации -- цивилизации, которая рухнет, если нефтяные скважины всего мира внезапно высохнут.

До недавнего времени, растущая зависимость нашей цивилизации от нефти практически повсюду отмечалась как нечто хорошее, как символ человеческого прогресса.

Теперь дела обстоят иначе.

С развитием движения за охрану окружающей среды основным принципам индустриального и постиндустриального общества был брошен вызов; и нефтяная промышленность во всех ее аспектах стоит во главе списка тех, кого надо изучать, критиковать и с кем бороться.

Во всем мире ведется работа по сокращению сжигания всех типов ископаемого топлива -- нефти, угля и природного газа, вызывающего смог, загрязнения воздуха, кислотные дожди, и уничтожение озона, а также ведущего к изменению климата.

Нефть, которую мы привыкли считать центром мира, сейчас называют пособником в деградации окружающей среды; а нефтяная индустрия, гордившаяся своим технологическим совершенством и вкладом в формирование нового мира, вынуждена защищаться от обвинений в угрозе нынешнему и будущему поколениям.

Тем не менее человек эпохи углеводородов не проявляет намерений отказаться от своего образа жизни.

В результате, назревает одно из самых значительных и бескомпромиссных столкновений первых годов 21 века: с одной стороны -- мощная растущая поддержка в пользу защиты окружающей среды, и с другой стороны -стремление к экономическому росту и удобствам «Углеводородного Века», и осознание надежности существующей энергетики.

История мировой нефтегазовой отрасли состоит из нескольких разделов

Первый раздел охватывает период от античных времён до середины 19 века.

Второй раздел посвящен периоду от середины 19 века до Первой мировой войны.

Третий раздел описывает события от Первой мировой войны до Второй мировой войны.

Четвёртый раздел содержит сведения о периоде Второй мировой войны.

Пятый раздел посвящен временному интервалу холодной войны.

Шестой раздел охватывает период от конца 70 - х годов 20 века по настоящее время.

Первый раздел

В различных районах Ближнего Востока тягучее полужидкое вещество, названное битумом, просачивалось на поверхность сквозь трещины в земле, причем первые свидетельства об этом явлении были сделаны в Месопотамии еще в XXX веке до нашей эры.

Наиболее известен был источник битума, располагавшийся в районе поселения под названием Хит недалеко от Вавилона, на месте современного Багдада. В отдельных местах, где выход нефти на поверхность земли сопровождался выделением нефтяного газа, постоянно горели «факелы».

Уже тогда битум имел товарное хождение в странах Ближнего Востока и использовался в качестве цементирующего состава в строительстве.

Например, именно битум применялся при возведении стен Иерихона и Вавилона.

Можно предположить, что водонепроницаемость Ноева ковчега и корзин Моисея обеспечивалась за счет обмазывания их, как тогда практиковалось, битумным составом.

Кроме того, битум использовался при строительстве дорог и, хотя весьма ограниченно и неэффективно, для освещения.

Применялся битум и в древней медицине.

Описание его фармацевтических достоинств, составленное в первом веке нашей эры римским ученым Плинием, во многом схоже с рекламой нефти как лечебного средства, распространявшейся в США в пятидесятые годы прошлого века.

Плиний утверждал, что нефть останавливает кровотечение, заживляет раны, излечивает катаракты, в качестве мази снимает подагру, облегчает зубную боль, успокаивает хронический кашель, устраняет одышку, способствует сращиванию мышечной ткани и приносит облегчение при ревматизме и лихорадке.

Кроме того, она, по словам Плиния, «полезна для выравнивания ресниц, мешающих нормальному зрению».

Этим, однако, перечень применения нефти не ограничивается: зажженная она широко использовалась при ведении боевых действий, нередко определяя их исход. В гомеровской «Илиаде» читаем:

«... И троянцы на быстрое бросили судно Неутомимый огонь. Неугасное вспыхнуло пламя».

Перед штурмом Вавилона персидского царя Кира предупредили об опасности возможных уличных боев, на что он ответил: «У нас также есть немало смолы и пакли. Мы быстро распространим повсюду пламя, и занявшие крыши домов воины противника либо покинут их, либо сгорят вместе с ними».

Начиная с VII в. н. э., византийцы активно использовали oleum incendarium -- так называемый греческий огонь, представлявший собой смесь нефти с негашеной известью, которая воспламенялась при увлажнении.

Состав смеси держался в секрете как государственная тайна, она применялась византийцами при отбивании морских атак противника, наносилась на кончики стрел или входила в состав начинки примитивных гранат для поджигания крыш и стен домов в осажденных городах.

В течение многих столетий нефть считалась гораздо более грозным оружием, чем даже порох.

Как мы видим, нефть имеет долгую и богатую историю на Ближнем Востоке.

А вот Запад явно отставал.

Может быть, потому, что все основные известные источники «битума» находились за пределами Римской империи.

Таем не менее, во многих частях Европы -- в Баварии, на Сицилии, в долине реки По, в Эльзасе, Ганновере, Галиции и многих других местах -- люди наблюдали выход нефти на земную поверхность, свидетельства о чем дошли до нас из средневековья.

А вот способы переработки нефти дошли до Европы благодаря арабам, хотя область ее применения, закрепленная в разработанных учеными монахами и ранними врачевателями рецептах, ограничивалась в большинстве случаев медициной.

Второй раздел

В этот период политические цели великих стран ещё главенствовали над экономическими.

Нефть в то время еще не была жизненной энергией экономики и использовалась в ограниченных областях.

Принято считать, что нефтегазовая отрасль возникла в 1854 году.

В этом году два предпринимателя - нью-йорский юрист Джорж Биссел и президент банка в городке Нью - Хейвен Джеймс Таусенд заказали ведущему преподавателю Йельского университета Бенджамину Силлиману исследовательскую работу, направленную на разработку технологии добычи в больших количествах так называемого «горного масла» с последующим его использованием в качестве источника света в уличных фонарях.

Вся работа была оценена в 526,08 $ (что эквивалентно сегодняшним 5000 долларов).

Предприниматели надеялись, что их продукт сможет составить конкуренцию завоевавшему в пятидесятые годы девятнадцатого столетия рынок низкосортному «керосину», являвшемуся продуктом переработки угля.

Более того, заказчики полагали, что «горное масло» могло быть так же использовано для смазки движущихся частей механизмов, уже начавших распространяться на заре зарождавшейся эры механизации труда.

«Горное масло» к этому времени уже добывалось в незначительных количествах с незапамятных времен индейцами из горных ручьев на северо - западе Пенсильвании США и из соляных скважин в районе реки Сил - Крик.

Технологии добычи были крайне примитивны : масло сцеживали с поверхности воды, либо отжимали из вымоченных в маслосодержашей воде одеял.

Основная часть добытого таким образом масла использовалась для изготовления лекарств как патентованное и народное средство для лечения всевозможных недомоганий -- головной и зубной боли, глухоты, нарушений пищеварения, глистов, ревматизма, водянки, а также для заживления ран на спине лошадей и мулов.

Силлеманн установил, что «горное масло» возможно легко перегонять в различные фракции, состоящие из углеводородов. Одной из таких фракций было высококачественное масло для освещения.

Участники проекта без большого труда сумели привлечь других инвесторов, выпустили акции и организовали первую в мире нефтяную компанию, получившую название «Пенсильвания рок ойл компани».

Но прежде чем начинать серьезное дело, надо было доказать, что запасы нефти довольно велики и доступны, чтобы иметь достаточные финансовые вложения в дело.

Настоятельная потребность в новом источнике освещения была вызвана стремительным ростом населения и развитием экономики, нуждавшимся в более сильном искусственном освещении, нежели тусклый свет от лампадки с животным или растительным жиром (лучшим считалась ворвань) цены на который стремительно росли.

Попытка перехода на более дешевые жидкие источники, например, камфин (производное скипидарного масла) оказалась неудачной, в следствии его высокой пожароопасности.

Правда, существовал ещё так называемый городской газ, получаемый путем перегонки угля -- его закачивали по трубам в фонари уличного освещения и в городские дома. Но «городской газ» стоил дорого.

Существовала еще одна потребность -- в смазочных материалах. Появившиеся благодаря достижениям в машиностроении механические ткацкие станки и паровые печатные машины создавали такое трение, с которым не справлялась обычная смазка типа свиного сала. Смазки, получаемый путем перегонки угля помогали мало и стоили весьма дорого.

Независимо от Джоржа Биссела, Джеймса Таусенда и Бенджамина Силлимана практически в то же время британский адмирал Томас Кокрейн совместно с канадцем Авраамом Геснером создали огромное предприятие в Тринидаде по переработке гудрона.

В 1854 г. они разработали процесс выделения масел из природного асфальта, гудрона и подобных ему материалов с целью получения высококачественных продуктов для освещения.

Полученный ими новый продукт получил название «керосин» -- от двух греческих слов Keros и elaion, означающих, соответственно, «воск» и «масло».

В 1859 г. в Нью-Йорке ими был открыт завод по производству керосина, который производил ежедневно пять тысяч галлонов этого продукта. Такое же предприятие было открыто в Бостоне.

Независимо от предпринимателей Нового света шотландский химик Джеймс Янг разработал аналогичный процесс на основе горючих сланцев.

Еще одно производство с использованием сланцев открылось во Франции.

К 1859 году 34 компании в США производили керосина или «угольного масла», как его тогда называли, на сумму 5 миллионов долларов в год.

Но лишь небольшая часть керосина получалась из пенсильванской нефти, собранной традиционными способами, и этот керосин время от времени появлялся на нефтеперерабатывающих заводах Нью-Йорка.

Справедливости ради надо заметить, что задолго до описываемых событий

в Восточной Европе уже существовала скромная нефтяная индустрия, изначально зародившаяся в Галиции (попеременно являвшейся частью то Польши, то Австрии, то России), а затем распространившаяся до Румынии.

Здесь местные крестьяне вручную выкапывали в земле колодцы, где скапливалась сырая нефть, из которой впоследствии получали керосин.

Вскоре некий львовский фармацевт с помощью местного же водопроводчика изобрел лампу, пригодную для сжигания керосина.

К 1854 году керосин стал одним из основных товаров в Вене, а в 1859 году в Галиции уже действовала полноценная нефтяная промышленность, охватывавшая более 150 деревень и поселков, живших за счет нефтедобычи.

Общий объем добывавшейся в 1859 году в Европе -- преимущественно в Галиции и Румынии -- сырой нефти оценивается в 36 тысяч баррелей.

Основным же недостатком восточноевропейской нефтедобывающей индустрии было отсутствие технологии и оборудования для бурения скважин.

Итак, к моменту, когда Бисселл приступил к реализации своего предприятия, на рынке уже появились недорогое светильное масло -- керосин, производившийся путем переработки сырой нефти, и недорогая лампа для его сжигания.

По сути, Бисселу и его компаньонам предстояло лишь найти новый источник сырья, которое можно было бы перерабатывать в рамках уже существовавшего технологического процесса.

Теперь все сводилось к цене.

Если бы новоявленным предпринимателям удалось отыскать источники нефти, позволявшие добывать ее в изобилии и поставлять на рынок по низким ценам, тогда они получали бы контроль над рынком светильных масел, вытеснив с него более дорогую и менее качественную продукцию конкурентов.

Уже тогда было ясно, что копать в поисках источников нефти бесперспективное занятие. Нужно было искать альтернативное решение.

Но не даром говорится, что всякое новое - это хорощо забытое старое.

Более тысячи пятисот лет назад древние китайцы научились бурить в земле скважины глубиной до трех тысяч футов. Из этих скважин они извлекали на поверхность поваренную соль. В начале тридцатых годов метод «соляного» бурения стал известен в Европе, а затем добрался и до Северной Америки.

И вот в 1856 г Джорж Биссел решил попытаться добраться до нефти через пробуренные в земле скважины.

Но Джорж Биссел был не единственным.

И в США, и в Канаде уже предпринимались попытки пробного бурения нефтяных скважин, однако, к успеху они не привели.

В компанию был принят некто Эдвин Л. Дрейк, приобревший часть акций.

Новый совладелец компании в декабре 1857г. был отправлен в Пенсильванию с довольно простой задачей -- зарегистрировать на имя компании земельный участок, имевший нефтеносную перспективу; причем в сопроводительных бумагах это самозванец именовался как полковник.

Участок был выбран у обнищавшей деревушки лесорубов Тайтусвиль.

Группа нанявших его предпринимателей основала к этому времени новую компании "Сенека ойл компани", в которой Дрейк выступал уже в качестве генерального представителя.

Работы по нефтедобыче были развернуты на участке в двух милях от Тайтусвиля вниз по течению Сил-Крик.

27 августа 1859 года на глубине шестидесяти девяти футов бур провалился в пустое пространство и, пройдя еще шесть футов, остановился.

На следующее утро, в воскресенье, на поверхности воды в скважине была обнаружена нефть и её становилось все больше и больше.

Однако, открытие источника нефти ещё не гарантировало финансового успеха.

Наоборот, оно привнесло новые трудности. Что Дрейк должнен был делать с непрерывающимся ни на минуту потоком нефти?

Он выкупил все до единой бочки из-под виски, которые только можно было найти в окрестностях, а когда и они были заполнены, нефтяники своими силами соорудили несколько огромных деревянных чанов.

К несчастью, однажды ночью от огня лампы воспламенился газ, выходивший вместе с нефтью на поверхность. Все импровизированное нефтехранилище взлетело на воздух и в одночасье было поглощено неукротимой огненной стихией.

Тем не менее, в окрестностях бурились все новые скважины, количество добываемой нефти росло с каждым днем.

Единственное, в чем новоиспеченные нефтяники испытывали потребность, были бочки из-под виски, цена на которые выросла настолько, что почти вдвое превышала стоимость хранившейся в них нефти.

Потребовалось совсем немного времени и пенсильванское «горное масло» пробило себе дорогу на рынок уже в виде керосина.

Биссел стал очень богатым человеком, чего не скажешь о Джеймсе Таунсенде, банкире, который взял на себя огромный финансовый риск всего предприятия.

Что касается Дрейка, дела у него складывались неважно.

Он скупал нефть, потом стал партнером в одной из фирм на Уолл-Стрите, специализирующейся на нефтяных акциях. Он был не очень хорошим бизнесменом. К 1866 году он растерял все свои деньги, потом превратился в полуинвалида, истерзанного болью, живущего в нищете.

В конечном итоге, в 1873 году власти штата Пенсильвания назначили ему небольшую пожизненную пенсию за его службу.

К ноябрю 1860 года, спустя пятнадцать месяцев после открытия Дрейка, добыча велась уже из семидесяти пяти скважин, не считая огромного количества сухих.

Установки для переработки сырой нефти в керосин были дешевыми в изготовлении, и к 1860 году как минимум пятнадцать таких установок работали в Нефтяном районе, и еще пять -- в Питтсбурге.

Однако, объем добычи на этих скважинах был весьма скромным, и нефть нужно было выкачивать насосами.

Ситуация изменилась в 1861 году, когда бурильщики столкнулись с первой фонтанирующей скважиной, которая выбрасывала нефть наверх с потрясающей скоростью -- 3 тысячи баррелей в день.

Добыча в Западной Пенсильвании быстро росла: от почти 450 тысяч баррелей в 1860 году до 3 миллионов баррелей в 1862.

Рынок не успевал поглощать растущее количество нефти. Цены, которые составляли 10 долларов за баррель в январе 1861 года опустились до 50 центов к июню и до 10 центов к концу 1861 года.

Такие низкие цены привели пенсильванскую нефть к быстрой и уверенной победе на рынке, завоевывая потребителей и вытесняя с рынка угольную нефть и другие осветительные вещества.

Вскоре потребность поднялась до уровня предложения, и к концу 1862 года цены поднялись до 4 долларов за баррель и затем к сентябрю 1863 года до 7, 25 доллара за баррель.

Гражданская война Юга Севера незначительно отразилась на неистовом буме в Нефтяном районе, и даже, наоборот, она стала основным стимулом развития бизнеса. Ведь война препятствовала отгрузкам скипидара с Юга, создавая острый дефицит камфина. Керосин, который получали из пенсильванской нефти, быстро заполнил возникшую пустоту.

Гонки в поисках нефти в скором времени стали сопровождаться и другими гонками -- стремлением добывать как можно быстрее и возможно в больших объемах.

Стремление добывать нефть лишь за счет природного давления газа, зачастую вызывало разрушения в нефтеносных пластах, что вело к утечке газа и снижению вероятности восстановления нефтедобычи.

Подобный подход стал повсеместной практикой и этому были весьма веские причины.

Одна из них -- отсутствие познаний в геологии.

Другая причина -- крупное и быстрое обогащение, которого хотели добиться.

И третья -- условия аренды, которые поощряли добычу в возможно короткие сроки.

Но что было самым важным в формировании юридического аспекта американской нефтедобычи, а также самой структуры отрасли в дни ее зарождения, так это было «правило захвата» -- доктрина, в основе которой лежало английское общее право, согласно которой владельцы земли имели право извлекать из-под земли богатство в любом объеме, даже если они при этом истощают месторождение или снижают добычу на соседних скважинах.

Поэтому совершенно неизбежной стала напряженная конкуренция между владельцами близлежащих скважин, которые в погоне за максимальной добычей в минимально короткие сроки, шли на всё, что бы успеть получить максимальную прибыль, пока месторождение не будет опустошено остальными.

Психология временщиков порождала нестабильность как объема добычи, так и цен.

Но она позволила гораздо большему числу желающих попробовать свои силы и набраться опыта в этой отрасли, нежели это могло бы быть при более жестких правилах. Более быстрый рост добычи также позволял расширять рынки.

В результате, предложение намного превысило спрос.

И пузырь лопнул. Депрессия поглотила отрасль и на период с 1866 по 1867 год, цена на нефть упала до 2, 40 доллара за баррель.

При этом, самым узким местом зарождающейся отрасли стал транспорт, который по прежнему оставался гужевым, основанным на перемещении бочек с нефтью.

Монопольные цены на подобный транспорт протяженностью в несколько миль превысили железнодорожный тариф от Пенсильвании до Нью-Йорка.

В результате, был разработан альтернативный способ -- транспортировка по трубопроводу.

И хотя первые трубопроводы были деревянными, они доказали, что могут пропускать больше нефти за меньшую стоимость.

К 1866 году трубопроводы соединили большинство скважин в Нефтяном районе, отводя нефть в более крупный трубопровод, ведущий к железной дороге.

Первая пока ещё неофициальная нефтяная биржа, где продавцы и покупатели могли встретиться и договориться о ценах, появилась в одной из гостиниц Тайтусвиля, и на придорожной бирже около железной дороги в Ойл-Сити.

Начиная с семидесятых годов девятнадцатого столетия появились официальные биржи в Тайтусвиле, в Ойл-Сити, повсюду в Нефтяном районе и в Нью-Йорке.

Нефть покупалась и продавалась на трех условиях.

«Спот» -- продажа с немедленной поставкой и оплатой.

«Обычная» продажа требовала выполнения условий сделки в течение десяти дней.

И продажа «фьючерса» устанавливала, что определенное количество будет продано по указанной цене в определенное время в будущем.

Цены на фьючерсы были предметом для спекуляций, и нефть стала «самым интересным спекулятивным товаром в это время». Покупатель был обязан либо получить нефть и оплатить контрактную цену, или оплатить и получить разницу между контрактной ценой и «обычной» ценой на момент выполнения обязательств. Таким образом, покупатель мог получить изрядную прибыль или потерпеть сокрушительные убытки даже не получив нефти.

В феврале 1865 между двумя партнерами одной из нефтяных компаний был проведён первый аукцион, положивший начало современной нефтяной индустрии.

Одним из компаньонов был Джон Д.Рокфеллер.

Организационно это вылилось в создание «Стандард ойл» -- компании, которая в погоне за мировым господством в торговле нефтью выросла в предприятие мирового масштаба. Компания действовала беспощадными методами и изменила роскошное лицо капитализма конца прошлого века. Она открыла новую эпоху, поскольку выросла в одну из самых сильных и крупных транснациональных корпораций в мире.

В 1866 году Рокфеллер организовал в Нью-Йорке еще одну фирму для торговли на Атлантическом побережье и экспорта керосина. Он привлек к своему бизнесу брата Вильяма. В тот год объем продаж компании перевалил за два миллиона долларов.

Рокфеллер установил один принцип, которому следовал всю жизнь, -- выстроить и удерживать сильную финансовую позицию.

Уже к концу шестидесятых годов ему удалось аккумулировать достаточные финансовые ресурсы, чтобы его компания не была в зависимости от банкиров, финансистов и спекулянтов.

Финансовый капитал не только защищал компанию от банкротства и экономических кризисов, но также позволял извлекать немалую выгоду из сложных экономических ситуаций.

В результате к концу шестидесятых годов Рокфеллер владел самой крупной в мире нефтеперерабатывающей компанией.

В 1867 году к Рокфеллеру примкнул молодой человек, Генри Флеглер, чье влияние на создание «Стандард ойл» едва ли было меньшим, чем влияние самого Рокфеллера.

Именно Флеглер придумал тот порядок взаимоотношений с транспортниками, который сыграл ключевую роль в успехе «Стандард ойл». Речь идёт о скидках в отношении тарифов на железнодорожные услуги под гарантии на крупные регулярные заказы на доставку.

Но «Стандард ойл» не остановилась на скидках. Она стала использовать свое положение для того, чтобы ввести практику «уступок». Конкурирующая фирма могла платить перевозчику доллар за баррель нефти, отправленной в Нью-Йорк. А железнодорожная компания, обернув эти деньги, выплачивала двадцать пять центов с этого доллара ее конкуренту -- «Стандард ойл»! Что, конечно же, в свою очередь давало огромную финансовую поддержку «Стандард ойл», которая и так платила по более низким расценкам. На самом деле все это означало, что конкуренты, сами того не зная, субсидировали «Стандард ойл».

10 января 1870 года пять человек с Рокфеллером и Флеглером во главе основали новое предприятие «Стандард ойл компани». Рокфеллеру принадлежала четверть акций новой компании, которая в тот момент уже контролировала десятую часть всей нефтепереработки в Америке. И это было только начало.

В феврале 1872 года местные железнодорожные чиновники в Пенсильвании внезапно подняли цены, в одночасье удвоив стоимость транспортировки сырой нефти из Нефтяного района в Нью-Йорк. Просочились слухи, что повышение цен было делом рук некой «Саут импрувмент компани».

«Саут импрувмент компани» была олицетворением новой схемы стабилизации нефтяной отрасли и стала символом попытки добиться монопольного контроля.

Имя Рокфеллера часто связывается с ней, но, хотя он и был основным исполнителем плана, идея на самом деле принадлежала железнодорожным компаниям, которые пытались найти выход из тарифной войны.

Железные дороги и переработчики должны были объединиться в картели и разделить рынки. Переработчики, таким образом, должны были не только получить скидки при доставке, но вместе с этим и «уступки» -- скидки с полных тарифов, которые заплатят переработчики, не входящие в картель.

Из всех способов подавления конкуренции, когда-либо задуманных группой американских промышленников, этот был самым безжалостным.

Так было положено начало тому, что впоследствии будут называть «Нефтяной войной».

К апрелю 1872 года и железные дороги, и переработчики, включая Рокфеллера, решили, что пришло время отречься от «Саут импрувмент компани» и спасаться бегством.

«Нефтяная война» завершилась победой нефтедобытчиков.

Но Рокфеллер даже не стал ждать краха «Саут импрувмент компани».

К весне 1872 года он уже захватил контроль над большей частью кливлендских перерабатывающих заводов и некоторыми важными перерабатывающими заводами в Нью-Йорке, что сделало его хозяином самой большой перерабатывающей группы в мире. Он был готов возглавить всю нефтяную промышленность.

Семидесятые годы были отмечены существенным ростом производства. Нефтедобытчики неоднократно пытались ограничить добычу, но безуспешно.

Избыток становился настолько большим, и цены падали так низко, что сырую нефть уже некуда было девать. Был момент, когда цена упала до сорока восьми центов за баррель -- на три цента ниже, чем домохозяйки в Нефтяном районе платили за питьевую воду.

Периодические попытки ограничить добычу неизменно проваливались. Бурильщики непрерывно открывали все новые и новые месторождения, которые подрывали всякую стабильность в отрасли. Более того, существовало слишком много нефтедобытчиков, и невозможно было ввести какие-либо разумные ограничения. По некоторым оценкам, в последней четверти девятнадцатого столетия в Нефтяном районе работало не менее шестнадцати тысяч добывающих предприятий.

И Рокфеллер решил положить конец «этой убийственной политике, не приносящей прибыли» и «сделать нефтяной бизнес надежным и прибыльным» -- разумеется под его контролем.

«Стандард» начнет с попытки выкупить в каждом районе ведущие перерабатывающие заводы и фирмы.

Сначала в дело будет запущен метод убеждения

Если все это не даст результата, «Стандард» станет снижать цены на рынке, вынуждая соперника работать в убыток.

Люди из «Стандард», разумеется действовали секретно, работали через фирмы, которые казались независимыми внешнему миру, но в действительности были частью «Стандард групп».

К 1879 году война была фактически окончена.

«Стандард ойл» праздновала триумф. Она контролировала 90 процентов американских перерабатывающих мощностей, а также трубопроводы и систему хранилищ в нефтяных регионах и доминировала в перевозках.

Лекция № 2

Но когда «Стандард ойл» заняла командные позиции в конце семидесятых годов, ей был брошен неожиданный вызов.

Производители из Пенсильвании сделали последнюю попытку вырваться из удушающих объятий «Стандард» с помощью рискованного эксперимента -- впервые в мире они опробовали трубопровод большой длины.

У проекта, названного «Прибрежный трубопровод» не существовало прецедентов.

Нефть должна была перемещаться в восточном направлении на 110 миль от Нефтяного района до Пенсильвании и к Редингской железной дороге. К маю 1879 года по нему потекла нефть. Это открыло новый этап в истории нефти. Трубопровод отныне станет основным конкурентом железной дороги в области транспортировки на дальние расстояния.

Свершившийся переворот в области транспортировки -- не только застала врасплох «Стандард», но и означал, что контроль последней над отраслью вновь может быть утерян.

У нефтедобытчиков появилась альтернатива.

«Стандард ойл» вступила в сражение, построив за короткий срок четыре длинных трубопровода из Нефтяного района до Кливленда, Нью-Йорка, Филадельфии и Буффало. В течение двух лет «Стандард» приобрела пакет акций «Прибрежного трубопровода» и заключила с новой трубопроводной компанией соглашения об объединенных доставках, целью которых было ограничение конкуренции.

Объединение нефтеперерабатывающей отрасли завершилось, развитие этих трубопроводов обозначило следующую важную стадию в интеграции нефтяной индустрии под эгидой «Стандард».

Частично исключая «Прибрежный трубопровод», «Стандард» контролировала почти каждый дюйм трубопровода, входящего и выходящего из Нефтяного района.

Итак, оставался только один способ «юридически» сдерживать этого гиганта, и такую возможность давали политическая система и суды.

В конце семидесятых годов нефтедобытчики из Нефтяного района предприняли серию судебных атак против дискриминационных тарифов в Пенсильвании, но успеха не достигли.

В это время, в обширной империи Рокфеллера был создан особый внутренний порядок.

Только держатели акций «Стандард ойл», а не сама компания как таковая владели акциями других фирм. Сами по себе корпорации по закону не имели права владеть акциями других корпораций. Акции держались в доверительном управлении, но не в интересах «Стандард ойл», а в интересах акционеров этой корпорации.

Юридическая концепция подобного «треста» была усовершенствована и формализована Трастовым соглашением «Стандард ойл», которое было подписано 2 января 1882 года. Это было ответом на судебные разбирательства и политические атаки конца семидесятых -- начала восьмидесятых.

Был учрежден попечительский совет, и в руки попечителей переданы акции всех фирм, контролируемых «Стандард ойл».

Трест в свою очередь выпустил 700 000 акций, из которых 191700 принадлежали Рокфеллеру, 60000 -- Флеглеру. Попечители управляли акциями отдельных компаний для соблюдения интересов 41 владельца акций треста «Стандард ойл» и были облечены полномочиями «присматривать» за 14 предприятиями, находящимися в полном владении, и за 26 -- в частичном. В их ответственность входил подбор директоров и управляющих, которыми они могли становиться и сами.

Это был первый великий «трест», и он был совершенно законен.

Трастовое соглашение сделало возможным основание центрального офиса для координации и упорядочения действий различных юридических сил. Это стало насущной задачей в связи с растущими масштабами бизнеса. Трест дал Рокфеллеру и его коллегам «щит законности и административную гибкость», в которых они «так нуждались для более эффективного управления, и это стало его основной характеристикой».

Но как интегрировать в новый трест такое количество независимых предпринимателей и так много предприятий, производящих керосин, топливо и еще около трех сотен сопутствующих продуктов?

Была разработана система управления и координации с помощью комитетов.

Возникли Комитет внутренней торговли, Экспортный комитет, Комитет по производству, Комитет по персоналу, Комитет по трубопроводам и прочие. Ежедневные отчеты текли в эти комитеты со всей страны. На вершине всей этой громады был Исполнительный комитет, состоящий из руководителей верхнего звена, который определял общую политику и направления.

Основная стратегия, которой руководствовалась «Стандард» в семидесятых годах, стала еще более ясной и определенной в восьмидесятых -- быть производителем с самой низкой себестоимостью.

Это требовало эффективности действий, контроля над ценами, стремления к масштабности, постоянного внимания к технологиям, непрерывных усилий по расширению рынков.

Деятельность по переработке нефти была объединена ради эффективности.

К середине восьмидесятых годов всего лишь три предприятия «Стандард» -- в Кливленде, Филадельфии и Байоне, штат Нью-Джерси -- давали почти четверть всех мировых поставок керосина.

Компания также использовала уникальную корпоративную систему расследований и шпионажа для сбора сведений о конкурентах и состоянии рынка. Она вела картотеку, содержащую сведения практически о каждом покупателе нефти в стране, она отражала, куда пошел каждый баррель, поставляемый независимыми дилерами и где покупает керосин каждый бакалейщик от Мэна до Калифорнии.

В 1885 году сам трест переехал в новую штаб-квартиру, -- девятиэтажное административное здание на Бродвее, 26, в Нижнем Манхэттене.

Керосин был самым важным продуктом, выпускаемым перерабатывающими заводами, но не единственным.

Среди других были нафта, газолин, использующийся как растворитель или перерабатываемый в газ, которым освещали отдельные здания, мазут; смазочные вещества для движущихся частей паровозов и железнодорожных вагонов, сельскохозяйственных орудий, хлопковых веретен и позже велосипедов. Кроме этого, производились нефтяное желе, известное под торговой маркой «Вазелин» и используемое как основа для фармацевтической продукции, и парафин, который использовали не только для свечного производства и сохранения продуктов, но также и в качестве «парафиновой жевательной резинки».

Стремясь дойти до потребителя, «Стандард ойл» старалась развивать маркетинг.

К середине восьмидесятых годов она контролировала почти восемьдесят процентов рынка переработки и сбыта. Тактика завоевания такой огромной доли рынка была безжалостна.

Одним из новшеств стала железнодорожная цистерна, которая исключала надобность нагромождать бочки в товарные вагоны.

Но у «Стандард» отсутствовала одна из решающих сторон бизнеса -- добыча нефти.

Но как раз именно в тот момент отрасль внезапно оказалась на пороге выхода за границы Пенсильвании.

Местом действия стал северо-западный Огайо, где выбросы горючего газа в окрестностях Финдли были известны со времен самых ранних поселений. Новые открытые месторождения были такими изобильными, что к 1890 году оказались на третьем месте по добыче в США!

Рокфеллер взвешивал все за и против принятия последнего великого стратегического решения -- немедленно заняться добычей нефти.

«Стандард» имела возможность в значительной степени защитить себя от колебаний и непостоянства нефтяного рынка.

Но было два препятствия:

Во - первых, здешняя нефть имела отличия от пенсильванской, и прежде всего - она содержала сероводорд. В то время не знали способа его устранения, поэтому, нефть Огайо имела весьма ограниченный сбыт.

Второе препятствие обнаружилось на Бродвее, 26 -- упрямство более осторожных коллег Рокфеллера.

Рокфеллер доказывал, что компании следует скупать всю нефть, какую только можно, и хранить ее в цистернах по всему региону. Нефть добывалась из земли Огайо в таких громадных объемах, что цена упала с 40 центов за баррель в 1886 году до 15 центов за тот же баррель в 1887 году.

Но многие из коллег Рокфеллера усердно противились политике скупки сероводородной нефти, для которой до сих пор не существовало какого-либо подходящего применения.

В конечном счете Рокфеллер так или иначе победил, и «Стандард» поместила в хранилища более 40 миллионов баррелей сероводородной нефти.

Затем в 1888 и 1889 годах Герман Фрэш, химик из Германии, работавший на «Стандард», сделал открытие, что если сырую нефть перегонять в присутствии окиси меди, сероводород исчезает и таким образом нефть становится приемлемым сырьем для получения керосина. Рискованная затея Рокфеллера с нефтью из Лаймы оказалась вполне стоящим делом; после открытия Фрэша цена на нефть из Лаймы моментально удвоилась с 15 центов за баррель, которые «Стандард» платила за нее, до 30, -- и продолжала подниматься.

Рокфеллер привел компанию к заключительному шагу -- скупке большого количества добывающих мощностей.

К 1891 году фактически не имевшая несколько лет назад собственной добычи, «Стандард» владела четвертью всей американской сырой нефти.

«Стандард» взяла на себя строительство самого большого в мире перерабатывающего завода в местечке под названием Уайтинг, на побережье озера Мичиган в Индиане, для переработки сырья из Лаймы.

Кроме того, возник вопрос о цене как таковой. В течение многих лет цены прямо зависели от лихорадочной торговли нефтяными сертификатами на различных биржах в Нефтяном районе и Нью-Йорке.

В течение восьмидесятых годов агентство Джозефа Сипа -- "скупающая рука «Стандард» -- покупало нефть на свободном рынке, как и все остальные, приобретая сертификаты на этих биржах.

Когда агентство Сипа покупало нефть прямо из скважины, то цена покупки определялась средней ценой на бирже в этот день.

Сип стал покупать нефть напрямую у нефтедобытчиков, и независимые переработчики последовали этому примеру. С начала девяностых годов количество сделок на биржах начало неуклонно падать.

В январе 1895 года Джозеф Сип положил конец эре нефтяных бирж своим историческим документом «Вниманию производителей нефти».

Он объявил, что сделки на биржах более «не являются приемлемым показателем стоимости продукта». С этого момента, провозгласил он, во всех торговых сделках «цены будут настолько высоки, насколько это продиктовано положением на мировых рынках, и эта цена совершенно не обязательно будет совпадать с предлагаемой на бирже». И добавил: «Ежедневные котировки будут диктоваться из этого офиса».

И как покупатель, и как владелец от 80 до 90 процентов нефти Пенсильвании и месторождения Лайма-Индиана, Сип и «Стандард ойл» теперь определяли цену на сырую американскую нефть, хотя и всегда в границах, основанных на спросе и предложении.

Но все же «Стандард» не была в полном смысле монополией даже в области переработки.

Примерно от 15 до 20 процентов нефти продавали конкуренты, и директоры «Стандард» охотно мирились с этим.

В результате,Рокфеллер создал первую в мире вертикально интегрированную нефтяную компанию.

Американская нефтяная индустрия не смогла бы достичь своих настоящих размеров и стать тем, чем она стала, если бы у нее не было выхода на зарубежные рынки сбыта.

В Европе быстрый рост спроса на американские нефтепродукты стимулировался индустриализацией, экономическим ростом и урбанизацией, а также недостатком консистентных и жидких смазочных материалов, который континентальная Европа испытывала на протяжении уже не одного поколения.

По общей стоимости керосин занимал четвертое место среди предметов экспорта из США и первое -- среди промышленных товаров. А Европа была самым крупным рынком его сбыта.

К концу семидесятых годов в индустрии доминировал не только один штат, но и одна компания -- «Стандард ойл». В общей сложности около 90 процентов экспортировавшегося керосина проходило через руки «Стандард».

В «Стандард» были удовлетворены сложившейся системой, при которой ее роль заканчивалась доставкой продукта в американский порт и погрузкой там на судно.

Компания не сомневалась в своем подавляющем превосходстве и была готова к завоеванию планеты со своей американской базы.

Существовала, конечно, опасность потенциальной зарубежной конкуренции.

Но люди с Бродвея, 26 не брали эту возможность в расчет.

Единственное, на основе чего могла возникнуть такая конкуренция, -- новый обильный источник сырой нефти.

Среди наиболее перспективных нефтяных рынков была огромная Российская империя, в которой в середине 19 века как раз начиналась индустриализация, для проведения которой искусственное освещение имело чрезвычайно важное значение.

Еще в 1862 году американский керосин достиг России и быстро завоевал широкое признание в Санкт-Петербурге.

И это при том, что втечение многих столетий на безводном Апшеронском полуострове отмечались выходы нефти на поверхность.

Баку было частью независимого ханства, которое было аннексировано Российской империей лишь в самом начале девятнадцатого столетия.

К тому времени уже начала развиваться примитивная нефтяная промышленность, и в 1829 году в этом районе насчитывалось восемьдесят два вырытых вручную колодца. Но объем добычи был мизерным.

Развитие индустрии серьезно ограничивалось отсталостью региона, его удаленностью, а также продажностью, деспотизмом и некомпетентностью царской администрации, которая управляла нефтяной индустрией в рамках государственной монополии.

Наконец в начале семидесятых годов российское правительство отменило монополию и открыло регион для действующих на конкурентной основе частных предприятий. Итогом этого стал настоящий взрыв предпринимательской активности. Время вырытых вручную колодцев закончилось.

Первые скважины были пробурены в 1871 -- 1872 годах, а в 1873-м действовали уже более двадцати мелких нефтеперегонных заводов.

Вот в это время в Баку прибыл химик по имени Роберт Нобель.

Он был старшим сыном Эммануэля Нобеля, талантливого шведского изобретателя, создавшего то, что мы сейчас называем торпедой, и эмигрировавшего в 1837 году в Россию, где ему удалось создать значительную военную промышленную компанию, однако, в конце концов она потерпела крах, когда российское правительство в очередной раз решило производить закупки вооружений за рубежом, а не в самой России.

Один из его сыновей, Людвиг, построил на обломках отцовского предприятия новую компанию -- крупный оружейный концерн.

Другой сын, Альфред, талантливый химик и финансист создал всемирную динамитную империю, которой управлял из Парижа.

Роберт в это время был служащим в компании Людвига.

Людвиг получил огромный контракт на производство ружей для российского правительства.

Для изготовления прикладов ему было нужно прочное дерево, и он послал Роберта на юг, на Кавказ, чтобы приобрести ореховую древесину.

В марте 1873 года не посоветовавшись с братом Роберт взял двадцать пять тысяч рублей, которые Людвиг выдал ему на покупку дерева и приобрел на них небольшой нефтеперегонный завод.

Так Нобели занялись нефтяным бизнесом.

Прежде всего Роберт быстро приступил к модернизации и повышению эффективности нефтеперегонного завода, купленного им на деньги Людвига.

И уже в октябре 1876 года первая партия керосина с завода Нобеля прибыла в Санкт-Петербург.

В том же году в Баку, чтобы ознакомиться с ситуацией на месте, приехал и Людвиг.

Прежде всего он сумел задействовать, говоря современным языком, административный ресурс завоевав доверие Великого Князя, брата царя и наместника на Кавказе.

Но Людвиг Нобель также был крупным организатором промышленности, способным на разработку плана рокфеллеровского масштаба.

Он занялся анализом каждого этапа нефтяного бизнеса , смело внедряя последние достижения науки, а также методы планирования добычи и сбыта продукции; кроме того, он лично возглавил все предприятие, получившее название «Братья Нобель».

В течение нескольких последующих лет российская нефть завоевала популярность и даже превзошла по этому показателю американскую, по крайней мере на какое-то время, а швед Людвиг Нобель стал «нефтяным королем Баку».

Решающее значение имела проблема дальних перевозок.

Нефть перевозилась из Баку в деревянных бочонках по неэффективному и очень длинному маршруту -- шестьсот миль на север по Каспийскому морю до Астрахани, затем перевалка на баржи и долгое путешествие вверх по Волге, где в том или ином пункте пересечения с железной дорогой она перегружалась в вагоны и отправлялась дальше. Затраты на погрузочно-разгрузочные работы и сами бочки были огромны.

Людвиг решил перевозить нефть «наливом», т. е. в больших резервуарах, установленных на судах.

Людвиг построил первый в мине нефтеналивной танкер «Зороастр», который был спущен на воду в 1878 году на Каспийском море.

В середине восьмидесятых годов концепция Людвига нашла свое подтверждение и в Атлантике, что способствовало настоящей революции в транспортировке нефти.

В его компании впервые в мире была введена штатная должность для профессионального геолога, специализирующегося на нефти.

Крупный интегрированный нефтяной концерн, созданный Людвигом, вскоре завоевал господство на рынке российской нефти.

Ускоренное развитие нефтяной империи Людвига Нобеля в течение первых десяти лет ее существования признавалось «одним из величайших триумфов предпринимательской деятельности за весь девятнадцатый век».

Объем добычи сырой нефти в России, составлявший в 1874 году шестьсот тысяч баррелей, десятилетие спустя достиг 10, 8 миллиона, что равнялось почти трети от объема добычи в Америке.

В начале восьмидесятых годов в Баку действовали около двухсот нефтеперерабатывающих заводов.

Компания Нобелей производила половину всего выпускавшегося в России керосина, что позволило почти полностью вытеснить американский керосин с российского рынка.

Но бурно развивающийся бизнес требует постоянного притока денег.

Основные суммы сначала поступали от Альфреда, а потом он сумел договорится о предоставлении кредитов, в том числе о весьма существенном займе от банка «Лионский кредит».

Данная сделка создала важный прецедент -- это был первый случай, когда кредит выдавался под обеспечение еще не добытой нефти.

Но если на просторах Российской империи «Братья Нобель» практически подчинили себе сбыт нефти, то за границами России компания едва ли воспринималась в качестве конкурента.

Причина в географическом положении, которое буквально заперло ее в пределах империи.

Например, для того, чтобы достичь Балтийского моря, было необходимо пересечь «2000 миль по западной части России по водному пути и по железной дороге» попеременно.

Ситуация усугублялась еще и тем, что суровые зимние условия делали невозможной транспортировку керосина по Каспию с октября по март, в результате чего многие нефтеперерабатывающие предприятия просто закрывались на полгода.

Даже внутри империи некоторые районы были недоступны -- например, дешевле было импортировать керосин из Америки в Тифлис за 8000 миль, чем доставлять его из Баку, что был на 341 мили к востоку.

Кроме того, существовали ограничения и на самом внутрироссийском рынке: освещение было далеко не самой необходимой потребностью широких слоев крестьянства, да они и не могли позволить себе такую роскошь.

Непрерывный рост объемов добычи заставлял бакинских нефтепромышленников жадно искать рынки сбыта за границами империи.

В поисках альтернативы северному маршруту, монополизированному Нобелями, два других нефтепромышленника -- Бунге и Палашковский -- добились согласия правительства на строительство железной дороги, которая шла бы из Баку на запад через Кавказ к Батуму, порту на Черном море, который был включен в состав России в 1877 году в результате войны с Турцией.

Но в самый разгар строительства цены на нефть упали, и Бунге с Палашковским остались без средств. Они оказались в отчаянном положении.

Помощь пришла от французских банкиров Ротшильдов, которые финансировали строительство многих европейских железных дорог.

Они владели нефтеперерабатывающим заводом в Фиуме, на побережье Адриатического моря, и поэтому были заинтересованы в приобретении дешевой российской сырой нефти.

Они выделили средства на завершение строительства железной дороги, а взамен приобрели закладные на российские нефтяные сооружения. Они также договорились о гарантированных поставках российской нефти в Европу по выгодным для них ценам.

Строительство завершилось в 1883 году, что почти сразу же превратило Батум в один из крупнейших нефтяных портов в мире.

В 1886 году Ротшильды образовали «Батумское нефтеперерабатывающее товарищество».

Они построили в Батуме нефтехранилища и предприятия по сбыту.

«Братья Нобель» быстро последовали их примеру.

Железная дорога Баку -- Батум открыла российской нефти дверь на Запад и именно из-за нее развернулась яростная тридцатилетняя борьба за мировые нефтяные рынки.

С появлением на арене Ротшильдов, Нобели внезапно столкнулись с крупным конкурентом, который вскоре занял второе место в России по объемам нефтедобычи.

Хотя обе конкурировавшие группы и обсуждали возможности объединения, результат так и не был достигнут, и соперничество между ними сохраняло острый характер.

Но были и другие конкуренты, чьи намерения были откровенно враждебны.

«Стандард ойл» не могла себе позволить просто проигнорировать российскую нефтяную индустрию.

Ведь Российский керосин конкурировал теперь с американским во многих странах Европы.

А за период с 1879 по 1888 год объем нефтедобычи в России увеличился в десять раз, достигнув 23 миллиона баррелей, т. е. более четырех пятых от объема добычи в Америке.

Руководство «Стандард ойл» понимало, что царское правительство никогда не позволит целиком выкупить предприятие Людвига Нобеля.

Поэтому компания решила попытаться приобрести значительный пакет акций Нобеля.

В 1885 году начались переговоры с Нобелями в Санкт-Петербурге.

...