История нефтегазовой отрасли

В феврале 1947 года лейбористское правительство Клемента Эттли передало труднорешаемую проблему Палестины Объединенным Нациям и объявило, что предоставит независимость Индии.

А 21 февраля оно сообщило Соединенным Штатам, что больше не может позволить себе поддерживать греческую экономику. Оно попросило Соединенные Штаты взять на себя эту ношу, что подразумевало и более широкую ответственность на Ближнем и Среднем Востоке.

Первый шаг был предпринят в июне 1947 года в Гарвард-Ярде, в Кембридже, Массачусетс.

Там государственный секретарь Соединенных Штатов Джордж Маршалл представил концепцию широкомасштабной программы иностранной помощи, которая поможет возродить и перестроить экономику Западной Европы в рамках континента.

Программа восстановления Европы или, как ее вскоре стали называть, план Маршалла, стала Центральным элементом сдерживания советской мощи.

Без нефти план Маршалла не мог бы действовать.

Примерно половина европейской сырой нефти поступало от американских компаний, а это значило, что за нее надо было платить в долларах. Для большинства европейских стран нефть была самой большой единственной статьей в их долларовом бюджете. В 1948 году было подсчитано, что более 20 процентов помощи по плану Маршалла в последующие четыре года будет потрачено на импорт нефти и нефтяного оборудования.

Цена стала самым спорным вопросом. В 1948 году цены достигли наивысшего уровня послевоенных лет.

Но именно план Маршалла сделал возможным в Европе переход от экономики, основанной на угле, к экономике, основанной на нефти.

Где только возможно нефтяные компании захватывали новые рынки, как в промышленности, так и в быту, во втором случае происходило революционное обновление центрального отопления.

В 1947 году 77 процентов европейских нефтяных поставок шло из Западного полушария; к 1951 году произойдет кардинальное изменение -- 80 процентов поставок будет идти с Ближнего Востока. Синхронизация европейских потребностей и развития ближневосточной нефти означала мощную и своевременную комбинацию.

Оставалась еще проблема доставки на рынок этих быстро растущих объемов нефти.

" Арамко" продолжали бороться за строительство ТАТ, который доставит нефть Саудовской Аравии к Средиземноморью.

Без трубопровода план Маршала был бы невозможен.

Серьезным препятствием было упорство стран, которые должен был пересечь нефтепровод, в особенности Сирии, все они требовали чрезмерными транзитные сборы.

В то самое время раздел Палестины и основание государства Израиль (немедленно признанный СССР) осложнили отношения американцев с арабскими странами.

Ведь арабы могли отозвать концессию «Арамко». Эта возможность крайне беспокоила не только заинтересованные компании, но и государственный департамент и министерство обороны США.

Но деньги, поступавшие арабам за нефть, решили все.

Даже когда арабы и евреи вели войну в Палестине, в Саудовской Аравии продолжались лихорадочная разработка нефти и строительство ТАТ, которое завершилось в сентябре 1950 года. Еще два месяца потребовалось, чтобы заполнить трубы, и в ноябре нефть начала поступать в Сидон в Ливане, нефтяной терминал на Средиземном море, где ее забирали танкеры для последней части пути в Европу. 1040 миль трубопровода заменили 7200 миль морского пути из Персидского залива через Суэцкий канал. Годовая пропускная способность была равна постоянному курсированию шестидесяти танкеров от Персидского залива через Суэцкий канал до Средиземного моря.

Если для Великобритании масштабы ее деятельности сузились, то перспективы и обязательства Соединенных Штатов необычайно расширились.

Соединенные Штаты становились самой сильной державой мира.

Советский экспансионизм вывел Ближний Восток на передний план.

Для Соединенных Штатов следовало защитить и удержать нефть Ближнего Востока на западной стороне «железного занавеса» для обеспечения экономического выживания всего западного мира.

Военные стратеги серьезно сомневались в возможности действительной защиты нефтяных месторождений в случае длительной «горячей войны», и в равной степени думали как об их разрушении, так и об их защите.

Но в «холодной войне» эта нефть будет иметь огромную ценность, и следовало делать все возможное, чтобы не лишиться ее.

Соединенные Штаты и Саудовская Аравия установили уникальные новые взаимоотношения. В октябре 1950 года президент Гарри Трумэн дал гарантии целостности Саудовской Аравии.

Это был невероятный союз -- союз бедуинов и техасских нефтяников, союз традиционной исламской автократии с современным американским капитализмом. Однако этому союзу было суждено выжить.

Новое федеральное агентство США-- Совет национальной безопасности по ресурсам, в 1948 году заявило, что импорт большого количества ближневосточной нефти позволит сократить ежедневное производство нефти в Западном полушарии на миллион баррелей в день, таким образом будут созданы военные запасы в земле -- «идеальном месте для хранения нефти».

Кроме того возродилась идея, что Соединенные Штаты должны создать промышленность синтетического топлива для производства горючего не только из угля, но и из сланца гор Колорадо, а также из имеющегося в изобилии природного газа.

В конце 1947 года «холодная война» усилилась и министерство внутренних дел призывало к новому Манхэттенскому проекту -- гигантская, сокрушительная программа стоимостью 10 миллиардов долларов позволит через четыре-пять лет производить два миллиона баррелей синтетического горючего в день.

Но администрация Трумэна выделила на эти исследования всего лишь 85 миллионов долларов. С течением времени расчетная цена становилась все выше и выше, пока в 1951 году не было установлено, что цена бензина из угля будет в три с половиной раза больше розничной цены обычного бензина.

В конце концов именно постоянный доступ к дешевой иностранной нефти сделал производство синтетического топлива ненужным и неэкономичным. Импортируемая нефть сгубила синтетическое топливо. И оно останется мертвым еще на три десятилетия, пока его не станут спешно возрождать в ответ на прерывание потока импортируемой нефти.

Сразу после войны началось бурное развитие технологий, что открыло новые возможности.

Самым революционным шагом было развитие разработок на шельфе.

Еще в середине девяностых годов 19 века бурили скважины за пирсами Санта-Барбары, но их производительность была не более одного-двух баррелей в день.

В первые десятилетия двадцатого века скважины бурились с закрепленных платформ на озерах в Луизиане и Венесуэле.

В тридцатые годы бурили на мелководье у побережья Техаса и Луизианы, хотя с незначительным успехом.

Но совсем другое дело было отправиться в более глубокие воды Мексиканского залива откуда берега не было видно.

Это потребовало создания новой отрасли промышленности.

«Керр-Мак-Джи», независимая компания из Оклахомы, сделала ставку. И эта ставка была очень высокой. Тогда еще не существовало технологий и ноу-хау для строительства платформ, доставки их на место бурения океанского дна и даже для обслуживания этих операций. Более того, практически отсутствовали даже зачаточные знания по таким важным вопросам, как погода (включая ураганы), приливы и течения.

Из-за малой величины «Керр-мак-джи» у них не было больших шансов перехватить у более крупных компаний привлекательный участок на побережье. Но когда речь зашла об участках вдали от берега в Мексиканском заливе, выяснилось, что конкуренции практически нет. Многие компании попросту считали, что нефтедобыча в море практически невозможна. «Керр-мак-джи» изменила ситуацию, когда ясным воскресным октябрьским утром в 1947 году в квадрате 32 в десяти с половиной милях от берега Луизианы бурильщики добрались до нефти.

Скважина в квадрате 32 была историческим событием, и другие компании последовали за «Керр-Мак-Джи».

Однако, морская скважина может стоить в пять раз дороже, чем скважина такой же глубины на побережье.

Развитие также замедлялось ожесточенной борьбой между федеральным правительством и штатами по вопросу владения континентальным шельфом.

Кто будет получать налоговые отчисления - этот вопрос не будет разрешен вплоть до 1953 года.

В условиях, когда синтетическое топливо было очень дорогим, а разработки в море только начинались, была ли какая-либо иная альтернатива импортируемой нефти?

Была. Это был природный газ, считавшийся бесполезным, неудобным отходом нефтяного производства, поэтому сжигавшийся, так как больше ничего нельзя было сделать.

Использовалась только самая малая часть добываемого природного газа, в основном на юго-западе. Оказалось, что в стране имеются огромные запасы газа, которые вполне могут заменить нефть или уголь при отапливании жилищ и в промышленности. Но рынок газа был настолько мал, что его продавали при пересчете на энергоемкость, в пять раз дешевле, чем нефть из той же самой скважины.

Для использования природного газа не нужен был сложный технологический процесс. Проблема была в транспортировке. Как доставить газ на рынки северо-востока и Среднего Запада, где были сосредоточены значительная часть населения и основные отрасли промышленности страны?

Для промышленности, в которой все еще трубопровод в 150 миль считался очень длинным, это означало строительство трубопроводов большой протяженности в полстраны.

Но коммерческие доводы, соединенные с озабоченностью национальной безопасностью и зависимостью от зарубежной нефти, были совершенно неотразимыми.

Парламентский комитет по вооруженным силам заявил, что необходимо сделать все, чтобы сталь стала «доступна для газопроводов прежде любых других предложенных проектов».

В 1947 году Большой Дюйм и Маленький Дюйм были проданы «Техасской восточной транспортной компании» и превращены в газопроводы.

В том же самом году проект, поддерживаемый «Пасифик лайтинг» компанией-учредителем «Сазерн Калифорния газ», связал Лос-Анджелес трубой большого диаметра с газовыми месторождениями Нью-Мексико и западного Техаса.

Сам трубопровод, которым владела «Эль Пасо нэчрал газ», был назван «Наибольшим Дюймом». К 1950 году транспортировка природного газа между штатами достигла 2,5 триллиона кубических футов, превысив почти в два с половиной раза уровень 1946 года. Без дополнительного потребления природного газа американская потребность в нефти была бы выше на 700 тысяч баррелей в день.

К этому времени потребление нефти в Соединенных Штатах в 1950 году подскочило на 12 процентов по сравнению с 1949 годом.

В 1950 году в Лондоне правительство Саудовской Аравии предъявило новые требования к „Арамко». Саудовская Аравия желала большей прибыли от концессии. Намного большей. Это же сделали и другие страны Ближнего Востока.

Была разработана концепция, которой предстояло стать основой борьбы национальных государств и нефтяных компаний. Это было понятие «ренты» как чего-то отличного от нормальной прибыли.

Нефть -- один из даров природы. Ее геологическое наличие не имеет никакого отношения ни к характеру и деятельности людей, которым довелось жить над ней, ни к политическому режиму в том регионе, где она найдена. Это наследие порождает ренту, которую можно определить как разницу между рыночными ценами, с одной стороны, и стоимостью затрат на производство, с другой, включая дополнительные расходы на транспорт, обработку и распределение нефти и прибыль на капитал.

Но кто -- страна-производитель, фирма или страна-потребитель, взимающая налоги, получит долю ренты и какую? По этому простому вопросу соглашения не было.

Борьба вокруг ренты в послевоенные годы не ограничивалась только экономикой. Это была и политическая борьба. Для стран-производителей -- эта борьба была тесно связана с вопросами суверенитета и национального строительства, с националистическими выступлениями против иностранцев, которые «эксплуатировали» страну, препятствовали ее развитию, игнорировали социальное благополучие.

На них смотрели как на явное воплощение колониализма. Они к тому же выкачивали «невосполнимое наследие» и богатства у будущих поколений.

Естественно, нефтяные компании видели все это в другом свете.

Они рисковали, они решили вложить свой капитал и усилия именно сюда, они подписали контракты, дающие им определенные права, достигнутые трудными переговорами. Они создали стоимость там, где ее не было. Они должны получить компенсацию за риск и неудачные бурения. Они считали, что их обманывают жадные, ненасытные, двуличные местные власти. Они вовсе не думали, что они «эксплуатируют», а жалобно кричали: «Нас ограбили».

У этой борьбы была и политическая подоплека.

Для стран-производителей в промышленно развитом мире доступ к нефти был стратегически важен, он не только был жизненно необходим их экономике, не только определял возможности роста, но и являлся центральным, наиболее существенным элементом национальной стратегии, и к тому же значительным источником прямых доходов от акцизов, а также от налогов со всей экономики, снабжаемой топливом.

Для производящей страны нефть означала власть, влияние, значение и статус -- все, чего раньше недоставало. Таким образом, это была борьба, в которой деньги выступали символом власти и национальной гордости. Именно это делало борьбу такой жестокой. Первый фронт этого эпического состязания был открыт в Венесуэле.

Лекция № 11

Деспотический режим диктатора Венесуэлы генерала Гомеса пал в 1935 году со смертью диктатора.

Новое руководство страны приступило к пересмотру договорных отношений между государством и нефтяными компаниями, включая перераспределение ренты.

Правительство США содействовало этому процессу.

Американское правительство пошло на прямое вмешательство, чтобы избежать новой Мексики.

Со своей стороны, компании тоже не хотели национализации.

«Стандард ойл оф Нью-Джерси» и «Шелл» были главными производителями в Венесуэле.

Было выработано соглашение, основанное на новом принципе «пятьдесят на пятьдесят».

Это стало вехой в истории нефтяной промышленности.

Согласно этой концепции различные налоги и арендная плата за право разработки недр будут увеличены, и доходы правительства станут примерно равными извлекаемой компаниями прибыли в Венесуэле.

В обмен на это не будет подниматься острый вопрос о законности и методах получения отдельных концессий, выданных «Джерси» и ее дочерним компаниям. Право собственности на существующие концессии будет закреплено, они будут продлены, и будут созданы новые возможности для дальнейших разработок.

Конгресс Венесуэлы принял новый закон о нефти в марте 1943 г.

В результате государственные доходы в 1948 году выросли в 6 раз по сравнению с 1942 годом.

Еще один беспрецедентный шаг был сделан в так называемой нейтральной зоне, созданной британцами в 1922 году в ходе демаркации границы между Кувейтом и Саудовской Аравией. Зона принадлежала сразу обоим государствам.

В 1947 году государственный департамент США заявил, что Кувейт может продать свои права в Нейтральной зоне на аукционе, а правительство США будет радо, если компании воспользуются этой возможностью.

Для участия в аукционе по продаже концессии Кувейта в Нейтральной зоне Ральф Дэвис, бывший управляющий по маркетингу «Стандард оф Калифорния», организовал консорциум, включавший такие известные независимые компании, как «Филлипс», «Эшлэнд» и «Синклер» и назвал его «Аминойл» - «Американская независимая нефтяная компания».

«Аминойл» выиграла торги на концессию в Нейтральной зоне, за 7,5 миллиона долларов наличными, минимальную ежегодную ренту 625000 дрлларов , т.е. 15 процентов прибыли, эмир Кувейта получил в подарок яхту стоимостью 1 миллион долларов.

Но оставались еще права Саудовской Аравии в Нейтральной зоне.

Саудовской концессией в Нейтральной зоне завладела независимая американская компания «Пасифик вестерн», возглавляемая Джей Пол Гетти, который станет самым богатым человеком в Америке.

Предоплата составила 9,5 миллиона долларов. Кроме этого компания обязалась выплачивать 1 миллион долларов ежегодно, даже если нефть не будет найдена, а с каждого барреля -- 55 центов, -- намного больше, чем где бы то ни было.

Отношения между «Аминойл» и «Пасифик вестерн» были ужасны.

«Аминойл» играла ведущую роль в ведении разведки территории. К началу 1953 года, спустя 5 лет после приобретения концессий, обе группы израсходовали более 30 миллионов долларов, отдачи не было, было лишь 5 сухих скважин.

Наконец в марте 1953 года группа геологов из «Аминойл» нашла нефть.

Назвать это открытие просто крупным было бы недооценить его. Журнал «Форчун» назвала его «чем-то средним между колоссальным и историческим.

Необычная сделка, которую Гетти заключил с Саудовской Аравией в 1948-1949 годах, оказалась именно тем, чего так опасались с приходом независимых давно работающие там компании.

Таких условий никто не ожидал. 55 центов с барреля, сумма, которую Гетти обязался выплачивать Саудовской Аравии, была несравнима с 35 центами, выплачиваемыми «Аминойл» Кувейту, 33, выплачиваемыми «Арамко» Саудовской Аравии, не говоря уже о 16,5 цента, выплачиваемых «Англо-иранской компанией» и «Ирак петролеум компани» соответственно Ирану и Ираку и 15 центах, которые выплачивала «Кувейтская нефтяная компания».

Рост мировых потребностей в саудовской нефти остановился в 1949 году в связи со спадом производства в Америке и экономическими проблемами в Великобритании.

Производство «Арамко» сократилось, а с ним и доходы Саудовской Аравии.

Саудовская Аравия добивалась пересмотра первоначальной концессии с целью увеличения ренты.

Арабы хотели того, что венесуэльцы уже получили (принцип 50 на 50).

В августе 1950 года компания начала переговоры о фундаментальном пересмотре концессии. Государственный департамент США считал, что требования Саудовской Аравии надо удовлетворить.

В июне 1950 года началась корейская война и американское правительство все больше беспокоили коммунистическое влияние и советская экспансия на Ближнем Востоке. Нельзя было подпускать к власти в регионе антизападных националистов.

Пришлось уступить.

Затем, Кувейт начал настаивать на подобном соглашении, и «Галф ойл» откликнулась.

В соседнем Ираке к началу 1952 года также было подписано соглашение по принципу 50 на 50.

В 1946 году советские войска были выведены из Северного Ирана, но к 1949 году американцы осознали, что страна находится в таком политическом и экономическом упадке, что может стать легкой добычей Советского Союза.

Вашингтон, обеспокоенный советскими устремлениями, подталкивал британское правительство и «Англо-иранскую нефтяную компанию» к увеличению арендной платы Ирану.

Летом 1949 года «Англо-иранская компания» была вынуждена начать переговоры с Ираном о концессии 1933 года.

В июне 1950 года, Северная Корея напала на Южную, превратив «холодную войну» в горячую. На советско-иранской границе происходили столкновения, и в государственном департаменте срочно занялись подготовкой экстренных планов на случай советского вторжения в Иран.

Более того, на фоне корейской войны иранская нефть получила новое значение, она составляла 40 процентов производимой на Ближнем Востоке нефти, и нефтеперерабатывающий завод «Англо-иранской компании» в Абадане был главным источником авиационного топлива в восточном полушарии.

При таком росте ставок правительство США усилило давление на британское правительство, чтобы оно в свою очередь повлияло на «Англо-иранскую компанию».

Наконец ,«Англо-иранская компания» выступила со своей собственной схемой «пятьдесят на пятьдесят».

Но этого уже было недостаточно.

Меджлис принял резолюцию о национализации нефтяной промышленности, но она была не сразу претворена в жизнь.

Между тем на месторождениях и нефтеперерабатывающем заводе останавливалось производство. Британия объявила эмбарго, запретив владельцам танкеров под угрозой преследования по закону вывозить нефть. К тому же Британия объявила эмбарго на поставку товаров Ирану, а английский банк приостановил финансовые и торговые льготы, ранее предоставленные Ирану. Короче говоря, экспроприацию встретили экономической войной.

Меджлис нанес ответный удар, приняв закон о «саботаже и халатности»; лица, виновные в этом, подвергались смертной казни.

Главному управляющему «Англо-иранской компанией» в Иране, было послано письмо с обвинениями в саботаже и халатности.

Британское правительство начало дебаты по поводу использования военной силы для захвата Абадана. Секретные военные приготовления зашли так далеко, что к сентябрю 1951 года операцию по захвату Абадана можно было бы подготовить менее чем за двенадцать часов.

Первая из крупных ближневосточных нефтяных концессий стала и первой из аннулированных.

Эмбарго привело к изъятию значительной части нефти с мирового рынка в критическое время Корейской войны. Кое-где в Азии было введено нормирование, полеты к востоку от Суэца, кроме самых необходимых, были прекращены.

Был немедленно задействован механизм погашения дефицита. Как и в годы Второй мировой войны он основывался на сотрудничестве США и Англии. В соответствии с постановлением министерства обороны 1950 года и разрешением не соблюдать антитрестовское законодательство девятнадцать американских нефтяных компаний объединились в Добровольный комитет, чтобы координировать свою деятельность и объединить в общий фонд поставки нефти и производственные мощности.

Этот комитет тесно сотрудничал с таким же британским комитетом.

1952 году производство нефти в Иране упало до 20000 баррелей в день по сравнению с 666000 в 1950 году, а объем мирового производства вырос с 10,9 миллиона баррелей в день в 1950 году до 13 миллионов в 1952 году -- прирост, в три раза превысивший объем производства в Иране в 1950 году.

Британская политика в отношении Ирана ужесточилась в октябре 1951 года.

Консерваторы в Великобритании вернулись к власти и разногласия между Лондоном и Вашингтоном усилились.

Американцы боялись, что если правительство Ирана падет, на его место придут коммунисты, так, что уж лучше попытаться работать с ним, чем против него.

Британцы считали, что после падения правительства в Иране к власти придет более разумные люди.

Уступки же в Иране неизбежно соблазнят другие страны по всему миру и приведет к эпидемии национализации и экспроприации.

В конце 1952 года британцы предложили американцам подготовить переворот.

Американцы медлили с ответом, пока власть не перешла к администрации Эйзенхауэра. Предложение было одобрено, его поддержали государственный секретарь Джон Фостер Даллес и его брат Аллен, новый директор ЦРУ.

Тем временем экономическая ситуация в Иране ухудшилась еще больше. До национализации экспорт нефти обеспечивал две трети валютных поступлений страны и половину доходов государства. В течение двух лет нефть не приносила дохода, инфляция была безудержной, экономика распадалась. Положение страны было намного хуже, чем до национализации.

Кроме того, происходило сближение с Советским Союзом, а шах, как всегда, казался беспомощным.

Сближение с Москвой стало еще более зловещим, когда в Тегеран прибыл новый советский посол, тот, что был послом в Праге в 1948 году.

Операция по организации переворота получила название «Аякс».

Тыл обеспечивала британская разведывательная служба МИ-6.

В середине июля 1953 г.было получено согласие шаха на переворот.

Операция «Аякс» началась в середине августа 1953 года.

Но агенты КГБ сообщили главе правительства о указе шаха об освобождении премьера с поста.

В ответ, премьер арестовал офицера, доставившего приказ, и запустил механизм свержения шаха.

Шах бежал сначала в Багдад.

Следующей остановкой шаха был Рим.

Операция «Аякс» провалилась.

Но на следующее утро в Тегеране вспыхнуло восстание.

Указ об отставке премьера и назначении его преемника стал широко известен.

Бывшему премьеру пришлось бежать, но он был пойман и арестован.

Шах с триумфом он вернулся в Тегеран.

Вновь создались условия для возобновления добычи иранской нефти и ее поставок на мировой рынок.

Но как это сделать?

«Англо-иранская компания», конечно, исключалась.

Выступить ей в роли лидера -- и пожар национализма в Иране вспыхнет вновь.

Вашингтон предложил создать консорциум, в котором среди других компаний, в том числе американских, затеряется «Англо-иранская компания».

Однако, американские нефтяные компании не хотели участвовать в иранской нефтяной отрасли.

У них полно дешевой арабской нефти, зачем же вкладывать деньги в иранскую нефть, которая им не нужна?

Те более, что постоянная угроза давления России на Иран создавала непредсказуемую ситуацию в будущем.

Со другой стороны, американские чиновники плохо ладили с директорами нефтяных компаний.

Таким образом, требовалась большая ловкость, чтобы заставить американских нефтяников сделать то, что им не очень хотелось: помочь исправить положение в Иране.

Вашингтон и Лондон начали оказывать прямое давление на компании рассуждая, что если не дать ход иранской нефти, страну постигнет экономический крах, она попадет в советский лагерь, а это будет угрозой всему Ближнему Востоку, особенно Саудовской Аравии, Кувейту и Ираку, и, следовательно, концессиям в этих странах.

Могут возникнуть и чисто торговые проблемы: русские могут выбросить большие количества иранской нефти на мировой рынок по демпинговым ценам.

Но прежде чем компании могли что-то предпринимать, нужно было преодолеть еще одно препятствие. Ситуация была чрезвычайно неловкой: правительство США начинало дело о нарушении антитрестовского законодательства теми самыми нефтяными монополиями, которых само правительство толкало к новому консорциуму в поддержку Ирана.

Никогда ранее эти два направления не сталкивались так резко, создавая тупиковую ситуацию, экономические и политические последствия которой могли быть очень серьезны.

12 января 1953 года, менее чем за две недели до окончания президентского срока, Трумэн объявил свое решение. Уголовное дело было прекращено, вместо него будет подан гражданский иск. Администрация Эйзенхауэра подала гражданский иск в апреле 1953 года, обвиняя пять американских компаний в участии «в противозаконных объединениях и заговоре с целью сдерживания торговли нефтью и нефтепродуктами в США и за его пределами».

Выполняя решение новой администрации, Совет национальной безопасности издал директиву для министра юстиции, в которой говорилось, что «привлечение западных нефтяных компаний, действующих на Ближнем Востоке, к ответственности за несоблюдение антитрестовского законодательства США можно считать второстепенным для интересов национальной безопасности».

Но было абсолютно ясно, что нефтяные компании не войдут в иранский консорциум, пока не получат особых гарантий, что их не будут преследовать в судебном порядке, и такие гарантии должны быть постоянными, а не должны зависеть от той или иной администрации, находящейся у власти.

В январе 1954 года министр юстиции и Совет национальной безопасности дали недвусмысленные гарантии. Министр юстиции Эйзенхауэра Герберт Браунэлл заявил, что план создания иранского консорциума «не противоречит антитрестовскому законодательству США».

Теперь началось реальное создание консорциума западных компаний для работы в Иране.

Помимо «Англоиранской нефтяной компании», консорциум включал четырех членов «Арамко» -"Джерси", «Сокони», «Тексако» и «Стандард оф Калифорния», -- «Галф», которая была партнером «Англо-иранской компании» в Кувейте, «Шелл», которая была связана с «Галф» в Кувейте и французскую компанию ФГК.

Американское и британское правительства были тоже вовлечены.

Почему именно эти компании стали членами консорциума? Они уже были участниками различных совместных предприятий, производящих нефть в других регионах Ближнего Востока.

За те годы, пока Иран не поставлял нефть на мировой рынок, объем производства в соседних странах резко вырос. Всем заинтересованным сторонам было ясно, что его нужно сократить, чтобы дать место иранскому экспорту. Единственный путь добиться согласия всех семи компаний было-- обеспечить каждой долевое участие в консорциуме.

Наконец 17 сентября 1954 года компании, и иранский министр финансов парафировали соглашение между консорциумом и «Национальной иранской нефтяной компанией».

Шах подписал его 29 октября 1954 года.

Иран вернулся в нефтяной бизнес.

Основание консорциума стало одним из поворотных пунктов в развитии нефтяной отрасли.

Концепция концессии, которой владели иностранцы, впервые уступила место переговорам и взаимному соглашению.

Мексиканский опыт привел к экспроприации.

Но теперь в Иране все стороны признали, опять-таки впервые, что нефть принадлежит в принципе Ирану.

По этому новому соглашению, в собственности национальной «Иранской нефтяной компании» находились нефтяные ресурсы страны и средства производства.

Но на практике было непонятно, что делать консорциуму. По контракту консорциум будет управлять иранской нефтяной отраслью и выкупать всю ее продукцию, которая затем реализуется каждой компанией в отдельности через свою собственную систему сбыта.

Несколько униженная, «Англо-иранская компания» все же была главной в консорциуме, ей принадлежало 40 процентов. Шелл -- 14, каждая из пяти американских компаний -- 8, а ФГК -- 6 процентов.

Прошло несколько месяцев, и структура консорциума несколько изменилась. По договоренности с американским правительством каждая из американских компаний должна была уступить один процент новому образованию, названному «Ирикон» -- что-то вроде «малого консорциума» внутри большого. Он состоял из девяти независимых американских нефтяных компаний, в том числе «Филлипс», «Ричфилд», «Стандард оф Огайо» и «Эшлэнд». На их вступлении вконсорциум настояло правительство США по политическим причинам, боясь нарушения антитрестовского законодательства.

С созданием иранского консорциума Соединенные Штаты стали главным игроком в нефтяном бизнесе и в изменчивой политической жизни на Ближнем Востоке.

А тем временем продолжалось дело о нарушениях антитрестовского законодательства. Одобрение министром юстиции иранского консорциума автоматически освобождало другие крупные объединения в верхних эшелонах отрасли, такие, как «Арамко», от ответственности. Таким образом, дело сузилось до дочерних компаний, до маркетинга и средств сбыта продукции.

Результатом его стал развал «Станвак» -- совместной компании «Джерси» и «Сокони» на Дальнем Востоке. Система дочерних предприятий «Калтекс» в Европе, которой совместно владели «Сокал» и «Тексако», была ликвидирована по коммерческим соображениям. Все больше и больше независимых и национальных компаний появлялось на мировом нефтяном рынке, но только в 1968 году американское правительство прекратило дело.

К этому времени консорциум уже существовал и работал в Иране полтора десятка лет.

«Англо-иранская нефтяная компания» успешно вышла из иранского кризиса.

Она все время настаивала, что должна получить компенсацию за национализированную собственность и в конце концов добилась компенсации, хотя и не от Ирана, а от других компаний, присоединившихся к консорциуму.

Они заплатили «Англоиранской компании» 90 миллионов долларов в качестве предоплаты за 60 процентов акций. Кроме этого, «Англо-иранская компания» должна будет получать в качестве отчислений 10 центов с каждого барреля нефти, производимой консорциумом, пока сумма выплат не достигнет 500 миллионов долларов.

Таким образом, несмотря на официальное признание национализации и факта владения Ираном всеми нефтяными ресурсами и нефтяной промышленностью, другие компании платили «Англо-иранской компании», а не иранскому правительству, за право разработки нефтяных ресурсов.

Но не всё было так просто.

Возникла проблема Суэцкого канала.

Суэцкий канал был главным путем для всевозрастающих объемов нефти из Персидского залива, сокращая путешествие до Саутгемптона вокруг мыса Доброй Надежды с 11 тысяч миль до 6,5 тысячи миль.

К 1955 году нефть составляла две трети провозимых через канал товаров, и в свою очередь две трети потребляемой Европой нефти проходило через него.

Наряду с примыкающими с севера Трансаравийским трубопроводом (ТАТ) и трубопроводами «Иранской нефтяной компании» (ИНК) канал был решающим звеном в послевоенной структуре нефтяной промышленности.

И это был необыкновенно важный водный путь для западных держав, ставших крайне зависимыми от ближневосточной нефти.

Британия сохраняла контроль над Египтом, а следовательно, и над Суэцким каналом на протяжении семидесяти пяти лет; вначале в форме прямого вторжения и военной оккупации, а затем с помощью политического и экономического господства над сменяющимися марионеточными режимами.

Но в 1952 году группа армейских офицеров совершила переворот.

В 1954 году полковник Гамаль Абдель Насер сверг генерала Мохам-меда Наджиба, формального лидера переворота 1952 года, и стал бесспорным диктатором Египта.

Большая часть доходов компании канала в виде пошлин шла к европейским держателям акций, включая самого крупного -- британское правительство.

Но дни концессии были сочтены.

По договору она истекала в 1968 году, хотя Британия все еще сохраняла по условиям англо-египетского договора 1936 года военную базу и большой центр снабжения в зоне канала.

Отношения Египта с Британией резко испортились, когда Насер попытался включить в состав Великого Египта независимую страну -- Судан.

К Насеру относились более терпимо в Вашингтоне.

Американцы считали, что остатки колониализма являлись громадным препятствием для Запада в его борьбе с коммунизмом и Советским Союзом.

А «Суэц ченел компани», несмотря на экономическое и политическое значение водного пути, являлась одной из самых заметных пережитков колониальной эпохи.

Но вскоре, и в Вашингтоне отношение к Нассеру стало меняться, особенно осенью 1955 года, когда египетский диктатор обратился к советскому блоку за оружием.

Означало ли это расширение советского влияния?

Может ли Суэцкий канал быть закрыт для западной нефти и военного транспорта?

В начале февраля 1956 года государственный департамент США вместе с нефтяными компаниями поднял вопрос о пересмотре Добровольного соглашения 1950 года, первоначально предназначенного для того, чтобы справиться с потерей поставок иранской нефти, иметь возможность сотрудничать друг с другом и с правительством в случае закрытия канала по любой причине, чтобы обеспечить движение танкеров с нефтью.

Насер заявил, что нефтедобывающие страны получают 50 процентов прибыли от своей нефти, а Египет не получает 50 процентов прибыли от канала.

Египет должен иметь такие же условия, как и нефтяные производители, -- пятьдесят на пятьдесят.

Заявление было проигнорировано Западом.

В конце 1955 года американцы и англичане совместно с Всемирным банком начали рассматривать возможность предоставления займа Египту для строительства огромной плотины на Ниле в Асуане.

Более того, 13 июня 1956 года последние британские войска были выведены из зоны канала

Но тут сенаторы-республиканцы США приняли решение, что иностранная помощь может быть одобрена только для одного из двух «нейтральных» лидеров: Тито в Югославии или Насера в Египте.

Но не обоим. Президент выбрал Тито. Англичане были согласны.

19 июля 1956 года был отменен предложенный заем по Асуанской плотине, застав этим врасплох Насера и Всемирный банк.

В ответ, 26 июля 1956 г. Суэцкий канал был экспроприирован.

Президент США считал, что применение силы против Египта не может быть оправдано, а задачей американской политики было предотвратить военное вторжение англичан и французов.

Был еще один фактор.

Эйзенхауэр собирался вновь участвовать выборах в ноябре 1956 года, в начале своего президентства он закончил войну в Корее, он правил как миротворец, и сейчас ему меньше всего хотелось впутываться в военный кризис, который мог испугать электорат и поставить под угрозу его избирательную кампанию.

И Лондон, и Париж склонялись к военной интервенции. Французы видели в Насере угрозу своим позициям в Северной Африке. Египетский лидер не только подстрекал повстанцев в Алжире, которые два года назад начали там войну за независимость; он также обучал их и поставлял оружие. Французы хотели усмирить Насера и потребовать обратно канал, построенный на французские деньги. Они уже начали консультации с израильтянами, у которых были свои причины нанести удар по Насеру. Египетский президент наращивал вооружения, явно готовясь к войне против Израиля. Он организовывал партизанские рейды в Израиль и установил блокаду южного израильского порта Эйлат, что в конечном итоге было недружественным актом.

Но почему канал был так важен для англичан?

Нефть была ключевой частью ответа.

Международные финансы Великобритании были ненадежными, баланс платежей хрупким.

Она превратилась из самого крупного в мире кредитора в самого крупного мирового должника.

Ее золота и долларовых резервов хватило бы для оплаты лишь трехмесячного импорта.

Нефтяные владения Великобритании на Ближнем Востоке являлись существенной частью всех ее зарубежных доходов. Их потеря нанесла бы непоправимый удар по экономике.

Эйзенхауэр санкционировал создание Чрезвычайного комитета по Ближнему Востоку, который был уполномочен выяснить, как обеспечить поставки в Западную Европу, если канал будет закрыт.

Комитет установил тесную связь с британским консультативным советом по нефтяным поставкам и Организацией европейского экономического сотрудничества, планируя управление во время кризиса.

В общем, нефтяные компании считали, что большая часть потребностей Западной Европы может быть удовлетворена увеличением нефтедобычи в Западном полушарии, что приведет к увеличению нагрузки на производство в Соединенных Штатах и Венесуэле.

Более того, было решено вместо строительства больших танкеров строить трубопровод большого диаметра от месторождений Персидского залива через Ирак и Турцию до Средиземного моря. Расчетная стоимость трубопровода равнялась половине миллиарда долларов.

Существовала однако задержка во времени; на строительство требовалось четыре года.

Более того, опасность чрезмерного расчета на трубы была продемонстрирована уже через несколько дней, когда Сирия в виде предупреждения перекрыла движение нефти по трансаравийскому трубопроводу на 24 часа.

24 октября 1956 года высшие дипломатические и военные представители Великобритании и Франции, включая министров иностранных дел, тайно встретились на вилле в Севре около Парижа с делегацией высшего руководства Израиля, включая Давида Бен-Гуриона, Моше Даяна и Шимона Переса.

Три государства пришли к взаимопониманию: Израиль в ответ на угрозы и военное давление Египта нанесет военный удар по практически ненаселенному Синайскому полуострову в направлении Суэцкого канала.

Британия и Франция выдвинут ультиматум, требуя защиты канала, а затем, если борьба продолжится, что несомненно должно произойти, вторгнутся в зону канала для защиты международного водного пути. Конечной целью англичан и французов являлось создание базы в зоне канала и, если возможно, свержение Насера в ходе операции.

За день до тайного соглашения в Севре Египет и Сирия установили совместное командование над войсками.

На следующий день к совместному военному командованию присоединилась Иордания.

Но 24 октября, в день встречи в Севре, части Красной Армии вступили в Будапешт для подавления революции, разразившейся в Венгрии против советского влияния.

29 октября Израиль предпринял атаку в Синае, приведя Севрские договоренности в действие.

30 октября Лондон и Париж выдвинули ультиматум и объявили о намерении оккупировать зону канала. В этот же день русские войска были выведены из Будапешта с заявлением о невмешательстве. На следующий день 31 октября англичане бомбили египетские аэродромы, а египетская армия стала в спешке отступать вглубь Синая.

Вся суэцкая операция застигла врасплох американцев.

Нассер затопил десятки судов, наполненных щебнем, цементом и старыми бутылками из-под пива, действенно заблокировав водный путь, задушив поставки нефти, безопасность которых была непосредственной причиной для атаки. Сирийские инженеры по указанию Насера саботировали станции на нефтепроводе «Иранской нефтяной компании», еще более сократив поставки.

Англичане надеялись, что Соединенные Штаты закроют любую брешь американскими поставками.

Это предположение оказалось громадной решающей ошибкой.

Эйзенхауэр отказался привести в действие любое из соглашений по чрезвычайным поставкам.

Вместо обеспечения поставок американским союзникам Эйзенхауэр установит санкции.

К 5 ноября израильтяне установили контроль над Синаем и сектором Газа и надежно защитили Тиренский пролив.

В этот же самый день британские и французские силы начали воздушные атаки на зону канала.

Днем раньше советские войска вновь вошли в Будапешт и стали жестоко подавлять восстание в Венгрии.

Из-за Суэца всякие эффективные совместные действия со стороны Запада в отношении венгерского восстания и советской интервенции стали невозможными.

В самом деле, без малейшего стеснения Москва заклеймила англичан, французов и израильтян «агрессорами». Советы также угрожали военной интервенцией, возможно, даже ядерными атаками на Париж и Лондон.

Эйзенхауэр дал ясно понять, такие атаки привели бы к разрушительным контратакам на Советский Союз .

6 ноября англичане и французы под давлением Америки согласились на прекращение огня; к тому моменту они захватили только небольшой плацдарм у канала.

Для них война продолжалась едва ли один день, а возможность достижения главной цели -- полного контроля над каналом -- была уже потеряна.

Но Вашингтон дал ясно понять, что прекращения огня недостаточно. Им следует вывести войска. То же самое касается Израиля, иначе Вашингтоном будут приняты ответные экономические меры.

Саудовская Аравия объявила эмбарго на поставки нефти в Великобританию и Францию. В Кувейте акты саботажа разрушили его систему поставок. Соединенные Штаты начали рассматривать вопрос о нефтяных санкциях, направленных против Великобритании и Франции.

Международный валютный фонд с подачи американцев отказал в просьбе Лондона о срочной финансовой помощи.

К середине ноября «миротворческие» силы ООН начали прибывать в Египет.

Наконец,в конце ноября Лондон и Париж заверили в скором выводе своих войск из Суэца.

Спасение Европы состояло в подключении других запасов.

Главная задача состояла в том, чтобы Западное полушарие опять стало основным источником снабжения Западной Европы. Маршруты танкеров были изменены, их распределили между компаниями, произошел обмен поставками.

Но этого было недостаточно.

Для обеспечения справедливого распределения между различными странами Европы чрезвычайных поставок, которые стали известны под названием «сахарница», организация европейского экономического сотрудничества (ЕЭС) создала Чрезвычайный комитет по нефти, который увязывал потребление нефти до Суэцкого кризиса, уровни запаса и местное энергетическое потребление.

Франция ограничила уровень продаж нефтяных компаний до 70 процентов от предкризисного значения.

Великобритания установила новые налоги на нефть, что привело к повышению цен на бензин и мазут и увеличению платы за проезд в лондонском такси, известной как «суэцкий грош». Электростанциям содействовали в переходе с нефти на уголь, к концу декабря Великобритания ввела нормирование бензина.

Тем не менее, к весне 1957 года нефтяной кризис закончился благодаря эффективности «переброски нефти». Почти 90 процентов потерянных поставок компенсировались.

Да и нефть в 1956 году составляла только 20 процентов от общего количества энергоресурсов в Европе. Несмотря на преобразования, экономика Европы все еще в целом основывалась на угле.

В марте 1957 года нефтепроводы «Иракской нефтяной компании» частично были открыты, а к апрелю Суэцкий канал был успешно очищен, и танкеры возобновили движение.

Насер победил; теперь канал безусловно принадлежал Египту и управлялся им.

В апреле американское правительство приостановило действие чрезвычайной программы «переброски нефти». В середине мая британское правительство отменило нормирование бензина, а затем нехотя предприняло последний шаг, рекомендуя «британским судам пользоваться Суэцким каналом». Вот теперь Суэцкий кризис действительно закончился.

Но если канал и ближневосточные трубопроводы настолько уязвимы, то тогда для них существует более безопасная альтернатива -- путь вокруг мыса Доброй Надежды.

Для того, чтобы этот путь снабжения Западной Европы стал экономичным и практичным, необходимы намного более крупные танкеры, способные перевозить гораздо больше нефти.

Японские верфи, воспользовавшись преимуществами новых дизельных двигателей и современными сплавами стали приступили к строительству супертанкеров.

Лекция № 12

Нa языке нефтяной промышленности гигантское нефтяное месторождение называется «слоном». В начале 1950 годов список «слонов», открытых на Ближнем Востоке, быстро рос.

Нефтяная промышленность вступила в новую эру, когда плюс - минус миллиард баррелей запасов не составлял никакой разницы.

Увеличение производства сырой нефти в свободном мире было колоссальным: с 8,7 миллиона баррелей в день в 1948 году до 42 миллионов баррелей в день в 1972 году. В то время, как производство в США выросло с 5,5 до 9,5 миллиона баррелей в день, доля Америки во всем мировом производстве снизилась с 64 процентов до 22. Причиной снижения доли явились необычайные перемены на Ближнем Востоке, где производство выросло с 1,1 до 18,2 миллиона баррелей в день, увеличившись более чем на 1500 процентов!

Еще более впечатляющим было увеличение разведанных запасов нефти. Разведанные ресурсы нефти в некоммунистическом мире выросли почти в 9 раз: с 62 миллиардов баррелей в 1948 году до 534 миллиардов баррелей в 1972 году. Американские резервы выросли с 21 миллиарда баррелей в 1948 году до 38 миллиардов к 1972 году. Но их доля в мировых запасах снизилась с тридцати четырех процентов до каких-то семи.

Значительный рост был зарегистрирован в Африке, но самым поразительным был прогресс в новом центре притяжения -- на Ближнем Востоке, чьи ресурсы выросли с 28 до 367 миллиардов баррелей. Из каждых 10 баррелей, добавленных к мировым нефтяным запасам между 1948 и 1972 годами, более 7 приходились не Ближний Восток.

Послевоенный нефтяной порядок держался на двух основах.

Одной из них были великие нефтяные сделки сороковых годов, которые установили основы отношений между компаниями, действующими на Ближнем Востоке.

Вторая основа состояла из концессионных и контрактных отношений между компаниями и правительствами стран-производителей, на базе с трудом достигнутых соглашений о разделе прибыли по принципу пятьдесят на пятьдесят.

Была надежда, что с помощью этих двух основ будет достигнута относительная стабильность.

Монополии стали слишком бюрократичными, слишком большими, сложными и устоявшимися.

В это время итальянец Энрико Маттеи решил создать новую монополию «Аджип», находящуюся в собственности итальянского государства.

В 1953 году различные государственные нефтегазовые компании были собраны в новое объединение -- ЭНИ -- растущий конгломерат, состоящий тридцати шести дочерних компаний, сферой деятельности которых были сырая нефть, танкеры и бензозаправки.

Хотя предполагалось, что государство контролирует ЭНИ, действующие в нем компании управлялись автономно. Президентом ЭНИ, а также всех остальных компаний объединения был Энрико Маттеи.

Первостепенной целью Маттеи было добиться, чтобы ЭНИ и Италия получили свои собственные международные нефтяные источники поставок, независимые от «англосаксонских» компаний, получивших название «семь сестер», за их близкую взаимосвязь и участие во многих совместных предприятиях.

«Семь сестер» включали четырех партнеров в «Арамко» -- «Джерси» («Экссон»), «Сокони-вакуум» (Мобил), «Стандард оф Калифорния» («Шеврон») и «Тексако», плюс «Галф», «Ройял Датч/Шелл» и «Бритиш петролеум», которые были взаимосвязаны в Кувейте. (В 1954 году «Англо-иранская компания» сменила имя на имя дочерней компании, которую она приобрела еще во время Первой мировой войны, перекрестившись в «Бритиш петролеум».)

На самом деле была и восьмая сестра, национальная французская корпорация ФГК, которая состояла как в Иранском консорциуме вместе с «семью сестрами», так и в «Иракской нефтяной компании» вместе с «Джерси», «Сокони», «Бритиш петролеум» и «Ройял Датч/Шелл».

Маттеи весной и летом 1957 года занимался разработкой совершенно беспрецедентного соглашения с Ираном, по условиям которого «Иранская национальная нефтяная компания» становится как партнером ЭНИ, так и арендодателем, а Иран будет получать 75 процентов прибылей, ЭНИ -- 25, этим были нарушены столь ценные соглашения по принципу пятьдесят на пятьдесят.

Американцы и британцы выразили протест иранскому правительству и шаху.

Но ничто не подействовало. К августу 1957 года соглашение было подписано.

Однако сотрудничество между ЭНИ и Ираном было не слишком плодотворным по геологическим причинам. В задействованных районах не было обнаружено значительных запасов коммерческой нефти.

Италия была не единственной индустриальной страной, занимающейся поисками собственного места за ближневосточным нефтяным столом.

Япония была особенно чувствительной к нефти. Она тоже хотела добиться надежных поставок нефти.

Но поставки нефти в Японию в основном контролировались американскими и британскими монополиями через их дочерние филиалы в стране, совместные предприятия или посредством долгосрочных контрактов с независимыми японскими нефтепереработчиками, которым несколько лет назад позволили возобновить деятельность.

Весной 1957 года консорциум японских компаний начал добивается в Саудовской Аравии и Кувейте концессии на исследование района шельфа у Нейтральной зоны. Это был смелый маневр, ведь мощная группа -- «Шелл», «Бритиш петролеум», «Галф» и «Джерси» интересовалась этим же самым районом.

Вначале японцы начали переговоры с саудовцами, которые настаивали на больших первоначальных платежах. Но Япония была страной с дефицитом капитала, и у японской группы не было необходимых для этого средств.

Тогда саудовцы предложили снизить предоплату, если японцы будут получать меньше 50 процентов от реализованной прибыли.

После долгих колебаний японцы согласились получать 44 процента, оставив саудовцам 56.

Вдобавок саудовцы имели право приобретать часть акций компании, если будет найдена нефть.

В начале октября 1957 года соглашение было подписано.

Вскоре после этого Кувейт также подписал соглашение с «Арабской нефтяной компанией, добившись 57. %.

«Арабская нефтяная компания» начала шельфовое бурение в июле 1959 года и сделала свое первое открытие в январе 1960 года, вследствие чего саудовское и кувейтское правительства стали владельцами 10 процентов обыкновенных акций компании.

Так как «Арабская нефтяная компания» не имела собственных рынков сбыта, японское министерство внешней торговли обязало японские нефтеперерабатывающие заводы принимать нефть на пропорциональной основе, что составило 15 % всех поставок.

Даже американская «Индиана» совместно с Ираном в 1958 году подписали соглашение 75 на 25, кроме этого, «Индиане» пришлось также выплатить очень большой предварительный взнос.

В отличие от ЭНИ «Индиана» нашла много нефти, начав с большого шельфового месторождения южнее острова Харк в Персидском заливе.

...