История нефтегазовой отрасли

Тогда как положение «Ройял Датч» в составе новой компании становилось все лучше, положение «Шелл» продолжало ухудшаться. Иссякло месторождение нефти Спиндлтоп в Техасе, а британское Адмиралтейство сохраняло приверженность угольному топливу и отказалось серьезно рассматривать проекты Сэмюеля о переводе Королевского военно-морского флота на мазут. Таким образом, огромный рынок, на который Сэмюель возлагал такие большие надежды -- военно-морской флот -- так и остался не завоеванным.

Затем «Ройял Датч» обнаружила на Борнео месторождения нефти, пригодной для получения мазута, что разрушило надежды Сэмюеля на монопольную добычу.

Ценовые войны со «Стандард ойл» продолжали наносить «Шелл» ощутимый урон.

Дошло до того, что «Шелл» была едва в состоянии выплачивать пятипроцентные дивиденды, в то время как «Ройял Датч» выплачивала по 50 -- 65 процентов, а затем, в 1905 году, даже 73 процента (что по тем временам было чрезвычайно много).

В результате, «Ройял Датч» приобрела четверть акций «Шелл» .

Союз был скреплен в 1907 году, и из него возникла группа «Ройял Датч/Шелл».

Все активы компании, как нефтедобывающие, так и нефтеперерабатывающие, были переведены в голландскую компанию «Батаафсе Петролеум Маатсхапей», а все транспортные средства и нефтехранилища -- в английскую компанию" Англо-Сэксон Петролеум Компани".

И «Ройял Датч», и «Шелл» стали холдингами, причем «Ройял Датч» держала 60 процентов акций дочерних компаний, а «Шелл» -- 40 процентов.

Завершение, объединения в 1907 году означало, что на мировом нефтяном рынке отныне господствовали два гиганта -- существующая «Стандард ойл» и нарождающаяся «Ройял Датч/Шелл».

„Стандард“ попыталась в 1910 году купить «Ройял Датч/Шелл» за 100 миллионов долларов.но получила решительный отказ.

«Стандард ойл» ответила на отказ новой кампанией снижения цен, начав тем самым новый этап нефтяных войн.

Более того, она образовала голландскую дочернюю компанию, чтобы получить нефтяную концессию на юге Суматры.

У «Ройял Датч/Шелл» не было выбора -- оставалось переходить в контрнаступление, а это означало лишь одно: «в Америку!» Таков был лозунг политики «Ройял Датч/Шелл» в период между 1910 и 1914 годами.

Если бы «Группа» не проявляла активности в Америке, то она оказалась бы уязвимой перед снижением цен, проводившимся «Стандард», потому что «Стандард» имела возможность сбывать в Европе излишки бензина по сниженным ценам так же, как она сбывала излишки керосина, сохраняя в то же время в Америке более высокий уровень цен, а следовательно -- и прибыли.

Такое положение обеспечило «Стандард» устойчивость, которой не было у «Ройял Датч/Шелл».

Она могла использовать свою американскую прибыль для покрытия потерь, понесенных в результате рыночных войн в Европе и Азии.

В 1912 году на Западном побережье было основано дочернее предприятие по сбыту бензина с Суматры, а на следующий год была начата непосредственна добыча нефти в Калифорнии.

Вторым направлением экспансии «Ройял Датч/Шелл» были центральные районы континента (Оклахома).

В это время, Российская промышленность переживала стремительный рост, благодаря политике протекционизма, проводившейся графом Сергеем Витте, могущественным министром финансов, с 1892 по 1903 год.

К началу века вся империя была охвачена беспорядками.

Баку стал «рассадником революции на Каспии».

Баку и нефтяная промышленность стали учебным полигоном для множества будущих большевистских лидеров, включая будущего Председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Калинина и будущего Маршала Советского Союза Климента Ворошилова. Среди питомцев была также еще одна, более важная фигура -- молодой грузин, бывший семинарист, сын сапожника. Его имя было Иосиф Джугашвили, хотя в подполье он пользовался кличкой «Коба», что по-турецки значит «неукротимый». Лишь позднее он станет называть себя Иосифом Сталиным.

В 1901 и 1902 годах Сталин стал главным организатором социалистов в Батуме, тайно руководя забастовками и демонстрациями против местных нефтепромышленников, в том числе длительной забастовкой на предприятиях, принадлежавших Ротшильдам.

В 1903 году рабочие Баку начали забастовку, которая положила начало новой волне борьбы рабочих по всей России и вылилась в первую в империи всеобщую забастовку.

В стране начались беспорядки, что привело к правительственному кризису.

Неудивительно, что Маркуса Сэмюеля, Ротшильдов и других беспокоила зависимость от России как источника поставок нефти.

Царскому режиму было необходимо отвлечь внимание населения, и, как это делалось и прежде, внимание было решено отвлечь военной авантюрой за границей, в надежде объединить нацию и восстановить престиж ее правителей.

Русско-японская война началась в январе 1904 года внезапным нападением японцев на русский флот в Порт-Артуре. После этого русские войска терпели одно поражение за другим, а кульминацией войны стала гибель всего русского флота в Цусимском сражении.

Война не остановила волны революции, но, напротив, лишь ускорила ее.

В декабре 1904 года бакинские рабочие снова начали забастовку и добились заключения первого коллективного трудового соглашения.

Через несколько дней в Петербурге полиция открыла огонь по толпе рабочих, которые направлялись к Зимнему дворцу, чтобы подать петицию своему царю. Это было Кровавое воскресенье, начало революции 1905 года.

Когда известие об этом достигло Баку, рабочие-нефтяники снова поднялись на забастовку.

Забастовки и восстания вновь вспыхнули по всей империи в сентябре и октябре 1905 года.

На Кавказе движущей силой конфликтов был не социализм, не классовая борьба, а расовые и этнические конфликты.

Например, татары напали на объекты нефтяной промышленности в Баку и его окрестностях, убивая каждого армянина, которого они могли обнаружить.

Известия из Баку произвели глубокое впечатление на остальной мир. Кроме того, впервые вспышка насилия прервала поток нефти, создав реальную угрозу обесценения значительных инвестиций.

«Стандард ойл» поспешила воспользоваться беспорядками в России -- быстро и успешно она вновь завоевала для американского керосина восточно-азиатские рынки, потерянные в борьбе с русской нефтью.

Что касается самой российской промышленности, то результат был ужасающим: две трети от общего числа нефтяных вышек было уничтожено, а экспорт оказался сведен к нулю.

К концу 1905 года революция выдохлась.

Русско-японская война также завершилась, и на переговорах о заключении мира, которые проходили в Портсмуте, штат Род-Айленд, роль посредника между воюющими сторонами выполнял президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт.

В октябре 1905 года царь вынужден был ввести конституционное правительство, причем подразумевался созыв парламента -- Думы.

Хотя революция закончилась, район нефтедобычи был охвачен беспорядками.

Рабочие-нефтяники Баку выбрали в Думу большевиков.

В Батуме прямо на улице был убит глава представительства компании Нобеля.

В 1907 году Баку охватили забастовки, снова грозя перерасти во всеобщую стачку, тогда как царь сделал еще одну глупость -- отменил конституцию, которая могла в конце концов сохранить и его самого, и его династию.

Но не одни лишь политические неурядицы, расовая и классовая напряженность подрывали российскую нефтяную промышленность.

Самым большим преимуществом России были большие масштабы добычи при сравнительно невысокой себестоимости.

Но хаотичное и небрежное бурение и эксплуатация скважин привели к снижению производительности нефтедобычи и непоправимый ущерб нефтяным месторождениям вокруг Баку, что ускорило истощение запасов нефти.

Все это способствовало резкому росту эксплуатационных затрат.

Политическая же нестабильность не способствовала притоку необходимых новых инвестиций в крупных масштабах.

Тем временем российское правительство неблагоразумно подняло внутренние железнодорожные тарифы для того, чтобы удовлетворить огромные аппетиты своего казначейства.

Результатом стало дальнейшее увеличение цены российских нефтепродуктов на мировом рынке, что сделало их еще менее конкурентоспособными.

Таким образом, преимущество в цене превратилось в недостаток. Все чаще российская нефть не пользовалась спросом и раскупалась, лишь когда другой нефти уже не оставалось.

К тому же происходили и важные перемены в общей структуре европейской нефтяной промышленности.

В самой Европе появился крупный источник нефти -- Румыния, где нефть издавна добывалась вручную из выкопанных колодцев на склонах Карпатских гор, правда, в очень незначительных количествах.

В девяностых годах девятнадцатого столетия объемы добычи в стране начали резко расти за счет инвестиций австрийских и венгерских банков и внедрения современных технологий.

Но ситуация по-настоящему изменилась с приходом в Румынию в начале нового века «Стандард ойл», «Дойче банка» и «Ройял Датч».

В конце концов эти три группы поделили между собой контроль над большинством румынской промышленности, и их воздействие на экономику стало преобладающим.

За первое десятилетие двадцатого века объем добычи в Румынии возрос семикратно.

«Дойче банк» и его румынское дочернее предприятие по добыче нефти образовали в 1906 году совместно с Нобелями и Ротшильдами Европейский нефтяной союз (ЕНС). В течение двух последующих лет ЕНС удалось заключить с дистрибьюторами «Стандард ойл» соглашения о разделе рынков во всей Европе, в результате чего ЕНС получил от 20 до 25 процентов различных рынков, а остальное отошло к «Стандард ойл».

Сходное соглашение о разделе рынков было разработано для Британии.

Примерно в это же время в России были открыты новые месторождения.

Их разработке способствовали усовершенствованные технологии и методы добычи, а также нефтяная лихорадка на Лондонской фондовой бирже, которая и обеспечила им необходимые капиталы.

Одно из месторождений находилось в Майкопе, что в пятидесяти милях от побережья Черного моря.

Другое -- в Грозном, в Чечне.

Но даже и с учетом новых месторождений Ротшильды уже устали от ведения нефтяного бизнеса в России.

В 1911 году Ротшильды начали переговоры с «Ройял Датч/Шелл» о продаже всего своего нефтяного бизнеса в России.

Наконец в 1912 году сделка была заключена. «Ройял Датч/Шелл» в качестве оплаты передала Ротшильдам акции, причем как в «Ройял Датч», так и «Шелл», сделав их крупнейшими акционерами в обеих компаниях. Тем самым Ротшильды перевели свои ненадежные и непрочные российские активы в значительные пакеты акций в стремительно растущей диверсифицированной международной компании, имевшей многообещающие перспективы.

В результате этой сделки «Ройял Датч/Шелл» приобрела самые крупные в России, после принадлежавших Нобелям, мощности добычи, переработки и сбыта нефти.

В одночасье «Ройял Датч/Шелл» стала одним из крупнейших в России трестов, контролирующих, минимум пятую часть всего объема нефтедобычи в России.

Приобретение предприятий Ротшильдов в свою очередь обеспечило «Ройял Датч/Шелл» сбалансированный портфель нефтедобычи: 53 процента из Ост-Индии, 17 -- из Румынии и 29 процентов из России.

Естественно, риск ведения бизнеса в России был велик. Но преимущества включения этого дополнительного объема добычи во всемирную систему сразу же дали о себе знать.

В целом российская нефтяная промышленность, особенно в районе Баку, в течение десятилетия, предшествовавшего Первой мировой войне, продолжала находиться в упадке. Технология нефтедобычи отставала от западной, в техническом оснащении наблюдался застой.

Времена, когда она была динамичным элементом мирового рынка -- ее лучшие годы -- миновали. За период с 1904 по 1913 год доля России в общем объеме мирового экспорта нефти упала с 31 до 9 процентов.

В конце 1900 года в Париже появился некий джентльмен из Персии по имени Антуан Китабджи. Он имел чин генерала и занимал несколько постов в персидском правительстве

Он искал инвестора, который приобрел бы нефтяную концессию в Персии.

И нашел его в лице некго Д'Арси, пользовавшегося неограниченной поддержкой Британского правительства.

Результатом усилий генерала Китабджи стала сделка исторического значения.

Эта сделка открыла эру нефти на Ближнем Востоке и в результате превратила этот регион в эпицентр политического и экономического противостояния глобального масштаба.

А что касается Персии -- или Ирана, как она стала называться с 1935 года, то она приобрела на мировой арене такое значение, какого не имела со времен древних Персидской и Парфянской империй.

Выход нефти на поверхность наблюдался в Персии веками.

В этой стране выступавшая нефть использовалась для смоления лодок и для кладки кирпичей.

В 1872 году, а затем и в 1889 году барон Юлиус де Рейтер, основатель информационного агентства Рейтер, покупал персидские концессии, которые предполагали, помимо прочего, добычу нефти. Но обе концессии вызвали волну протестов в самой Персии и значительное сопротивление со стороны Российской Империи, а также большие расходы при бессистемных и неудачных попытках найти нефть. В результате обе концессии были аннулированы.

В девяностые годы один французский геолог опубликовал серию сообщений, в которых, основываясь на результатах своих изысканий в Персии, указывал на значительные запасы нефти.

Соперничество Великобритании с Россией превратило персидский вопрос в один из главнейших в политике великих держав.

Начиная с шестидесятых годов девятнадцатого века Россия начала политику неустанной экспансии и аннексий в Средней Азии с конечной целью контроля над соседними странами и выходу к теплым морям.

Великобритания воспринимала экспансию России как прямую угрозу своей колонии - Индии и путям, к ней ведущим.

В 1885 году она напала на соседний Афганистан, что чуть было не спровоцировало войну между Россией и Великобританией.

Россия возобновила давление на Персию в самом конце XIX века.

Перед лицом этого нового нажима британцы изыскивали способы для сохранения неприкосновенности Персии как буфера между Россией и Индией.

Две великие державы боролись за влияние в Персии посредством концессий, займов и иных средств экономической дипломатии.

Но с началом нового столетия позиция Великобритании стала непрочной, потому что Персия оказалась под непосредственной угрозой подпасть под господство России.

Россия стремилась добиться присутствия своего военно-морского флота в Персидском заливе, в то время как экономика Персии была уже в значительной степени интегрирована с российской экономикой.

Британская нефтяная концессия должна была оказать помощь в выравнивании соотношения в пользу Британии в ее борьбе с Россией. И поэтому Великобритания оказала этому предприятию свое содействие.

И 28 мая 1901 года шах Музаффар од-Дин подписал историческое соглашение.

За 20 тысяч фунтов наличными, еще столько же в виде акций, а также 16 процентов от «ежегодной чистой прибыли» Д'Арси получил концессию, охватывавшую три четверти страны сроком на 60 лет.

С самого начала Д'Арси сознательно исключил из предполагавшейся концессии пять северных, ближайших к России, провинций, чтобы «не давать России повода для обиды».

Но соперничество Великобритании и России едва ли можно было считать законченным.

Россия теперь стремилась построить трубопровод от Баку до Персидского залива, который не только увеличил бы объемы экспорта российского керосина на рынки Индии и Азии в целом, но, что более важно, способствовал бы усилению стратегического влияния и мощи России в Персии, в регионе Персидского залива вплоть до берегов Индийского океана.

Британцы резко возражали против этого проекта и трубопровод не был построен.

Первая площадка, выбранная Д'Арси для разведки, находилась в районе Чиа-Сурх, на недоступном плато в горах на северо-востоке Персии, рядом с будущей ирано-иракской границей, ближе к Багдаду, чем к Тегерану, в трехстах милях от побережья Персидского залива.

В октябре 1903 года, одиннадцать месяцев спустя после того, как начались буровые работы, были обнаружены первые признаки нефти.

Но расходы продолжали расти, и Д'Арси понял, что в одиночку ему не справиться. Он нуждался в поручителе. В противном случае концессия будет потеряна.

Д'Арси обратился за займом объемом порядка 120 тыс.фунтов к британскому Адмиралтейству, предложив ему взамен контракт на поставки будущей нефти.

И Адмиралтейство, и министерство иностранных дел поддержали это предложение.

Но министр финансов Остин Чемберлен считал, что никаких шансов на то, что оно будет принято палатой общин, нет, и поэтому отверг его.

В поисках новых инвесторов Д'Арси попытался договориться о займе у «Джозеф Лайонс энд К°» -- но безрезультатно.

Некоторое время он обхаживал «Стандард ойл», но так и не добился никакого результата.

Он обратился к Ротшильдам, но они решили, что им достаточно вновь установленных связей с «Шелл» и «Ройял Датч» в консорциуме Эйшиэтик петролеум".

Спустя неполных три года после начала работ персидское предприятие было на грани краха.

Для Адмиралтейства проблема носила более специфический характер: речь шла о возможности получения источника безопасного снабжения британского флота нефтяным топливом. На линейных кораблях, составлявших основу королевского военно-морского флота, в качестве топлива использовался уголь. На меньших по рангу боевых кораблях, однако, уже применялся мазут.

Персия могла стать таким источником, и поэтому предприятие Д'Арси следовало поддержать.

Срочно был создан специальный синдикат, который возглавил лорд Страткон.

Все действия велись через фирму «Берма ойл».

«Берма» была основана шотландскими коммерсантами в 1886 году как дочернее предприятие сети торговых домов в Восточной Азии и имела свою штаб-квартиру в Глазго.

К 1904 году Адмиралтейство заключило с компанией предварительное соглашение на поставку нефти.

Наконец в 1905 году, почти четыре года спустя после того, как концессия была парафирована шахом в Тегеране, в Лондоне было подписано соглашение между Д'Арси и «Берма». В соответствии с coглашением был образован так называемый «Концессионный синдикат». Предприятие Д'Арси становилось его дочерней компанией, а сам Д'Арси -- директором нового объединения.

С этого момента прибыль и политика оказались неразрывной связаны в Персии.

Вслед за образованием «Концессионного синдиката» последовало перемещение исследовательских работ на юго-восток Персии, а скважины на Чиа-Сурх были законсервированы.

Сначала буровые работы были начаты в Шардине.

Но существовал также и другой район потенциальной нефтедобычи, он назывался Майдане-Нафтан -- «Нефтяная равнина».

Участок, предназначенный для бурения, назывался Мосджеде-Солейман, в честь храма огня, расположенного поблизости.

В июле 1906 года правительство Персии предприняло попытку арестовать одного известного проповедника, клеймившего «роскошь монархов, отдельных духовных лиц и иностранцев» на фоне растущего обнищания простого народа. В Тегеране начались беспорядки .

В 1907 году в рамках англо-российской конвенции обе стороны договорились уладить свои разногласия и согласились на раздел Персии на сферы влияния.

Согласно конвенции 1907 года, северная Персия оказывалась под российским контролем, южная -- под британским, а центральная часть становилась ней тральной зоной.

В январе 1908 года на участке Мосджеде-Солейман начались буровые работы.

Но время «Концессионного синдиката» быстро истекало.

К счастью, ночью 25 мая 1908 года ударил нефтяной фонтан, достигавший 50 футов над буровой установкой.

Наконец в Персии забила нефть.

Это произошло лишь за два дня до седьмой годовщины с момента подписания шахом соглашения о концессии.

19 апреля 1909 года отделение Банка Шотландии в Глазго начало свободную продажу акций только что образованной«Англо-персидской нефтяной компании».

Таким образом, был обнаружен новый большой источник нефти, находившийся по крайней мере под частичным британским контролем.

«Англо-персидская компания» очень быстро стала солидной фирмой. По состоянию на конец 1910 года количество ее сотрудников составляло уже 2500 человек.

В нефтеносном районе вскоре было обнаружено месторождение площадью по крайней мере в десять квадратных миль, что сразу же создало новую проблему: как вывозить оттуда сырую нефть, и как ее затем перерабатывать? За полтора года через две гряды холмов и пустынную равнину был проложен трубопровод длиной 138 миль.

Для строительства нефтеперерабатывающего завода был выбран Абадан -- длинный узкий остров с пальмами и грязными отмелями на Шатт-эль-Арабе, широком общем устье рек Тигр, Евфрат и Карун.

В октябре 1912 года «Англо-персидская компания» предприняла важный шаг по обеспечению рынка сбыта своей продукции -- было заключено соглашение с компанией «Эйшиэтик» -- подразделением «Ройял Датч/Шелл», которое занималось сбытом.

За исключением местных рынков, вся сырая нефть и весь бензин и керосин должны были реализовываться через «Эйшиэтик», но «Англо-персидская компания» сохранила права на продажу мазута, и на этом основывалась стратегия ее будущего роста.

Но Англо-персидская компания вскоре оказалась в тяжелом финансовом положении.

Для дальнейшего развития компании были необходимы миллионы фунтов, но не было никаких очевидных способов получить эти средства. А без них все работы в Персии постепенно замрут, либо все предприятие просто будет поглощено «Ройял Датч/Шелл».

За несколько лет до этого положение было спасено вмешательством компании «Берма ойл». Теперь же было необходимо найти нового спасителя.

Джон Арбатнот Фишер, с легкой руки Маркуса Сэмюеля вошедший в историю как «крестный отец нефти», в 1904 году занял пост первого морского лорда (начальника Главного морского штаба).

Он был самым ревностным сторонником технических нововведений во всем британском военно-морском флоте.

Он понимал, что в результате перевода флота с угольного топлива на мазутное, можно было бы добиться большей скорости, большей эффективности и маневренности. Но он оказался в меньшинстве -- остальные адмиралы чувствовали себя более уверенно, полагаясь на уэлльский уголь, и настаивали на том, что ничего менять не надо.

Раньше многих других он пришел к убеждению, что врагом Британии будет ее грозный промышленный соперник, выросший за последние годы на континенте, -- Германская империя. И он, как мог, подталкивал и королевский военно-морской флот, и британское правительство к необходимости принятия решения о переводе флота на нефтяное топливо, поскольку был уверен, что применение мазута в качестве топлива будет иметь решающее значение в ходе грядущего военного конфликта.

Несмотря на то, что непосредственных причин для прямого столкновения Германии и Великобритании было на удивление мало, существовало чрезвычайно важное обстоятельство - раскручивавшаяся гонка морских вооружений между Великобританией и Германией -- соревнование в размерах и технической оснащенности их флотов. Эта гонка вооружений имела определяющее значение во взаимоотношениях двух государств.

Она стала причиной антагонизма двух стран.

К концу девяностых годов девятнадцатого века германское правительство приступило к полномасштабной реализации своей «Вельтполитик» -- стратегии завоевания мирового политического, стратегического и экономического могущества, стремления к признанию Германии великой державой и к тому, что в Берлине называли «свободой в мировой политике».

Под давлением Фишера британское правительство ответило на германский вызов модернизацией своего флота и расширением строительной программы.

Но тут в 1901 году был избран в парламент от Консервативной партии Уинстон Черчилль .

Вскоре он возглавил Управление торговли, а в 1910 году стал министром внутренних дел.

Он являлся сторонником заключения англо-германского соглашения о морских вооружениях с тем, чтобы сократить бюджет военно-морского флота и высвободить средства для социальных реформ.

Однако в июле 1911 года немецкая канонерская лодка «Пантера» вошла в марокканский порт Агадир -- то была довольно неуклюжая попытка подтвердить намерение Германии занять свое место под африканским солнцем.

Взгляды Черчилля претерпели мгновенную перемену. С этого момента у него не осталось никаких сомнений: целью Германии была мировая экспансия, а увеличение германского флота служило лишь одной цели -- запугать Великобританию, и этой угрозе необходимо было что-то противопоставить.

В конце сентября 1911 года он занял пост первого лорда Адмиралтейства

Фишеру удалось внушить Черчилю уверенность в превосходстве нефти как топлива (над углем) и необходимость ее использования для королевского флота.

Лекция № 5

К тому моменту, когда Черчилль только пришел в Адмиралтейство, были уже построены или еще только строились 56 эскадренных миноносцев, которые должные были ходить лишь на мазуте, а также 74 подводные лодки также только на мазутном ходу. Некоторое количество мазута также распылялось в угольных топках всех кораблей. Но наиболее важная часть флота -- линейные корабли, крупные боевые суда, составлявшие костяк флота, по старинке жгли уголь.

Нефтяное топливо давало флоту главное - скорость. Именно она позволяла вести бой когда ты хочешь, где ты хочешь, и как ты хочешь.

Британские линейные корабли того времени могли развивать скорость до 21 узла, а для того чтобы превзойти немцев нужны были 25 узлов.

И уже в апреле 1912 года было принято решение о включении в военно-морской бюджет быстроходного дивизиона, состоящего из пяти линейных кораблей типа «Королева Елизавета» на мазутном топливе.

Однако такое решение вызвало к жизни одну очень серьезную проблему: где найти нефть, будет ли ее в достатке и будут ли ее поставки безопасными в военном и политическом отношении?

Черчилль вел рискованную игру, подталкивая перевод флота на нефть до того, как решить проблему снабжения.

Наконец мечта Маркуса Сэмюеля о британском военно-морском флоте на нефтяном топливе стала, кажется, обретать плоть.

Но оставался один вопрос: кому получать прибыль? Было лишь два наиболее вероятных претендента: мощная и занимавшая прочное положение группа «Ройял Датч/Шелл», а также гораздо меньшая и продолжавшая борьбу «Англо-персидская нефтяная компания».

«Судьбоносный шаг» Великобритании неизбежно привел к обострению и без того яростного соперничества между «Ройял Датч/Шелл» и «Англо-персидской компанией».

В этой борьбе «Англо-персидская компания» была в невыгодном положении -- она снова оказалась в тяжелой финансовой ситуации.

Министерство иностранных дел, в то время было как раз озабоченно положением Великобритании в зоне Персидского залива.

Основной заботой министерства было не допустить, чтобы англо-персидская концессия, охватывающая все нефтяные месторождения Персии... перешла под контроль иностранного синдиката".

В июне 1913 года Черчилль предоставил кабинету важный меморандум, озаглавленный «Снабжение флота Его Величества нефтяным топливом», в котором обосновывалось предложение о заключении долгосрочных контрактов в целях обеспечения соответствующих поставок по заранее обговоренным ценам.

Основным принципом признавалось «сохранение независимых конкурирующих источников», что предотвратило бы, таким образом, «образование всеобщей нефтяной монополии» и «зависимость Адмиралтейства от какого-либо одного источника».

Кабинет в принципе выразил свое согласие и премьер-министр Асквит в письме королю Георгу V указывал, что правительство должно «приобрести контрольный пакет надежных источников нефти».

Но как именно?

А очень просто.

Правительство должно стать акционером «Англоперсидской компании» для того, чтобы узаконить свою финансовую поддержку

20 мая 1914 года соглашение между компанией и британским правительством было наконец подписано.

Но было еще одно препятствие: министерство финансов настаивало на том, чтобы каждая сделка такого рода получила одобрение парламента, так что оставалось пройти это последнее испытание.

17 июня 1914 года Черчилль внес на рассмотрение палаты общин исторический законопроект.

Он включал в себя два основных положения: во-первых, правительство инвестировало в развитие «Англо-персидской компании» 2,2 миллиона фунтов стерлингов, и в свою очередь приобретало 51 процент акционерного капитала компании; во-вторых, правительство получало право на введение в совет директоров компании двух своих представителей. Они имели бы право вето в отношении контрактов на поставку топлива для Адмиралтейства и вопросов большого политического значения, но не в отношении остальной коммерческой деятельности.

Другой контракт был составлен отдельно и мог держаться в секрете: он предоставлял Адмиралтейству контракт на поставку нефтяного топлива сроком на двадцать один год. Условия контракта были очень привлекательны, и, кроме того, британский военно-морской флот получал право на долю в прибыли компании.

Законопроект был принят подавляющим большинством голосов -- 254 против 18.

Таким образом, к лету 1914 года британский военно-морской флот был полностью переведен на нефтяное топливо, а британское правительство стало владельцем контрольного пакета акций «Англо-персидской компании».

Нефть в первый, но далеко не в последний раз стала инструментом государственной политики, важнейшим в мире стратегическим сырьем.

28 июня 1914 года, одиннадцать дней спустя после того, как парламент одобрил законопроект, предложенный Черчиллем, в Сараево в результате покушения был убит эрцгерцог Франц Фердинанд Австрийский.

Но «Англо-персидская нефтяная конвенция» получила королевскую санкцию лишь 10 августа 1914 года.

К тому времени мир был уже совсем иным.

30 июля Россия начала всеобщую мобилизацию.

1 августа Германия объявила войну России и также приступила к мобилизации своей армии.

4 августа в 11.00 после того, как Германия проигнорировала окончательный британский ультиматум о нарушении ею нейтралитета Бельгии, Черчилль разослал на все суда Его Величества телеграмму следующего содержания: «НАЧАТЬ ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПРОТИВ ГЕРМАНИИ».

Началась Первая мировая война.

Это была война людей и машин. Какими окажутся ее масштабы, не мог себе представить никто из лидеров. Нефть и двигатель внутреннего сгорания изменили все характеристики военных действий, вплоть до понятия мобильности на земле, на море и в воздухе.

История нефтяной отрасли от Первой мировой войны до Второй мировой войны.

Первая мировая война впервые в истории показала роль и значение нефти для военных целей. В конце войны было справедливо отмечено, что победа была в конечном счете победой грузовика над локомотивом.

С целью регулирования ограниченных ресурсов была создана Конференция союзников, которая координировала распределение нефти и явилась прообразом ОПЕК.

После успешного применения нефти во время войны мир требовал все большие объемы нефти для целей экономического процветания и наращивания национального могущества, поэтому нефть стала основным элементом национальных стратегий. Нефть стала символом и могущества, и независимости. Установились связи между целями нефтяных компаний и интересами государства. Эта связь стала впоследствии постоянной составляющей мировой политики.

Основными вехами прогресса нефтяной отрасли в этот период были следующие события:

6 сентября 1914 года французы пошли в наступление и добились некоторого успеха. Но немцы подтянули дополнительные войска. Французы оказались в сложной ситуации: их собственные столь необходимые резервы находились в ближайших окрестностях Парижа, но казалось, что нет никакой возможности доставить их к линии фронта. Французская железнодорожная система была основательно разрушена. Если они пойдут маршем, то опоздают. Что же делать?

Генерал Гальени перед лицом жестокой опасности первым осознал, что транспорт с двигателем внутреннего сгорания можно использовать для военных нужд.

Гальени решил, что для доставки на фронт тысяч солдат необходимо организовать «армию» такси.

7 сентября, когда формировалась «армия такси», сражение за Париж (да и война в целом на Западе) находилось в неустойчивом равновесии.

Это были предшественники будущих моторизованных колонн.

Они показали, какое значение приобретет моторизованный транспорт в будущем.

Резервы были доставлены вовремя.

Франция была спасена.

Но наступил тупик позиционной войны.

Единственным выходом из тупика траншейной войны могло стать некое механическое новшество, которое позволило бы войскам передвигаться по полю боя под более надежной защитой, чем мундиры.

Первым из военных, кто предложил решение проблемы был британский полковник Эрнест Свинтон.

Он выдвинул идею создания бронированного экипажа, который приводился бы в движение двигателем внутреннего сгорания, передвигался с помощью траков, был неуязвим для пулеметного огня и без труда справлялся с проволочным заграждением.

Но идея так и осталась бы идеей , если бы не Уинстон Черчилль. Первый лорд Адмиралтейства выделил средства из фондов военно-морского министерства. По причине этой спонсорской поддержки новая машина получила имя «сухопутного крейсера» или «сухопутного корабля». Черчилль назвал его «caterpillar» [Прим. пер. «caterpillar» -- «гусеница»]. Из соображений секретности во время испытаний и перевозки новшеству дали и другие «имена» -- «цистерна», «резервуар» , т.е. танк.

Впервые танк был использован в 1916 году в битве при Сомме. Он сыграл важную роль уже в ноябре 1917 года в битве при Камбре. А триумф новой машины состоялся 8 августа 1918 года в битве при Амьене, когда лавина из 456 танков прорвала германский фронт.

Траншейной войне пришел конец.

Параллельно шло развитие механизированного транспорта. Высадившийся во Франции в августе 1914 года британский экспедиционный корпус уже располагал 827 автомобилями (747 из них были реквизированными) и примерно 15 мотоциклами.

К последнему месяцу войны автопарк британской армии состоял из 56000 грузовиков, 23000 автомобилей и 34000 мотоциклов и мопедов.

Кроме того, Соединенные Штаты, вступившие в войну в апреле 1917 года, доставили во Францию еще 50000 машин с двигателями внутреннего сгорания.

Еще более драматичным было появление двигателя внутреннего сгорания на другом поле боя -- в воздухе.

В 1903 году братья Райт совершили свой первый полет на «Китти Хок».

В 1911-1912 годов, когда итальянцы использовали аэропланы в бою против турок за Триполи.

В 1914 году, в начале войны, в авиационной отрасли только Великобритании, уже работали тысяча человек.

За пять месяцев, к январю 1915-го, английской промышленности удалось построить 250 самолетов, причем 60 из них были экспериментальными.

Сначала авиацию на войне в основном использовали для рекогносцировки местности и наблюдения.

В воздушных сражениях пилоты поначалу стреляли друг в друга из винтовок и пистолетов.

Затем на разведывательных самолетах стали устанавливать пулеметы.

Были разработаны механизмы, синхронизирующие огонь с вращением пропеллеров.

Появился истребитель.

К 1916 году самолеты уже летали строем, возникла тактика воздушного боя.

Было применено тактическое бомбометание для поддержки пехотных сражений.

Англичане использовали его против турок и против немцев, прорвавших английский фронт в 1918 году.

Германия лидировала в использовании стратегических бомбардировок, устраивая налеты цеппелинов, а затем бомбардировщиков прямо на Англию.

Англичане ответили воздушными атаками целей в Германии только в последние месяцы войны.

Война постоянно подстегивала темпы инноваций. Скорость самолетов в короткое время более чем удвоилась и превысила 120 миль в час, а «потолок полета» достиг почти 21000 футов. Стремительно росли объемы производства. За время войны Великобритания выпустила 55000 самолетов, Франция -- 68000, Италия -20000, а Германия -- 48000. За полтора года участия в войне Соединенные Штаты произвели 15000 самолетов.

А вот предвоенное морское соперничество, столь обострившее отношения между Великобританией и Германией, напротив, зашло в тупик.

В начале войны британский королевский флот имел преимущество перед германским океанским флотом. В сражении при Фолклендских островах в декабре 1914 года британский военно-морской флот одержал победу над германской эскадрой и тем самым отрезал Германию от торговых центров мира.

Несмотря на центральную роль, которую сыграло соперничество двух стран на море перед войной, их флоты только раз встретились в сражении -- в битве при Ютландии 31 мая 1916 года. Исход этого легендарного сражения с тех пор был предметом неоднократных споров. Германский флот добился успеха в тактическом плане, ускользнув из ловушки. Однако стратегически Великобритания победила и до конца войны доминировала в Северном море, держа противника взаперти на его базах.

События, таким образом, доказали, что Черчилль и Фишер были, в общем, правы, переведя королевский флот на нефть. Это дало британскому флоту преимущество -- большую дальность действия, большую скорость и быструю заправку. Германский флот первоначально использовал уголь, он не имел баз для дозаправки за пределами Германии и, следовательно, возможности его перемещения были более ограниченными.

Фактически опора на уголь лишила смысла само понятие «океанский флот».

В отличие от Великобритании, Германия не могла рассчитывать на доступ к нефти во время войны.

Великобритания приобрела долю в «Англо-персидской компании» именно для того, чтобы получить доступ к нефти.

Однако война разразилась прежде, чем начались ее поставки.

Предприятие в Персии в 1914 году еще не имело большого значения, так как производило менее одного процента мировой нефти.

Но с ростом добычи его стратегическое значение невероятно возрастало, и британские вложения, сделанные как в нефтедобычу, так и в саму компанию, конечно, нуждались в защите.

Главная угроза исходила от Оттоманской империи.

Сразу после вступления Турции в войну на стороне Германии осенью 1914 года ее войска стали угрожать персидским нефтеперерабатывающим сооружениям, расположенным в Абадане.

Турки были отброшены британскими частями, в задачу которых входил захват Басры, -- порта, имевшего чрезвычайное значение, через него обеспечивался стратегический доступ к персидской нефти с Запада.

Контроль над Басрой, кроме того, обеспечивал и безопасность местных правителей, дружественных Великобритании, в том числе эмира Кувейта.

Обеспечение безопасности нефтяных месторождений, а также противодействие германской подрывной деятельности в Персии были главными целями.

В то же время значение нефтяного потенциала Месопотамии (часть которой вошла после Первой мировой войны в современный Ирак) в британском военном и политическом планировании начало расти.

После унизительного поражения англичанам все-таки удалось в 1917 году занять Багдад.

Нефтедобыча в Персии мало пострадала во время войны.

Лишь в начале 1915 года люди из местных племен, подстрекаемые германскими агентами и турками, существенно повредили трубопровод между нефтяными месторождениями и Абаданом. Прошло пять месяцев, прежде чем нефть снова пошла по нему в достаточном количестве.

В Персии начался рост огромного промышленного предприятия, подталкиваемый военными нуждами. Нефтедобыча между 1912 и 1918 годами выросла более чем в 10 раз -- с 1600 До 18000 баррелей в день. К концу 1916 года нефть «Англо-персидской компании» удовлетворяла пятую часть потребностей британского военного флота.

Профиль «Англо-персидской компании» менялся, поскольку ее исполнительный директор Чарльз Гринуэй преследовал четко определенную стратегическую цель -- превратить предприятие из поставщика сырой нефти в комплексную нефтяную компанию.

Он приобрел у британского правительства одну из крупнейших в Соединенном Королевстве сетей сбыта топлива -- компанию «Бритиш петролеум».

Вопреки названию, она принадлежала «Дойче Банку», который в Англии продавал через нее свою нефть из Румынии.

Когда началась война, британское правительство взяло на себя управление этой германской собственностью.

С приобретением «Бритиш петролеум» «Англо-персидская компания» получила не только передовую систему сбыта, но и фирменную марку.

Компания развивала и свой танкерный флот. Эти действия в итоге изменили саму основу компании. До 1916 -- 1917 годов более 80 процентов ее основного капитала находилось в Персии. Уже в следующем финансовом году половину основного капитала составляли танкеры и система дистрибьюции.

Компания действительно стала комплексной.

Толуол -- важный ингредиент взрывчатого вещества тринитротолуола -обычно изготавливали из угля. В 1903 году химик из Кембриджского университета обнаружил, что его можно с большой производительностью получать из сырой нефти, добываемой «Шелл» на Борнео.

К концу 1914 года производство толуола из угля уже не соответствовало требованиям времени, и Великобритания столкнулась с риском остаться без взрывчатки. Она нуждалась в толуоле из нефти, но производить его было негде. Фабрика по производству толуола была уже построена «Шелл», но не в Британии, а в Роттердаме, в нейтральной Голландии. Мало того -- было ясно, что германские компании использовали именно производство роттердамской фабрики для изготовления тринитротолуола.

Тогда Сэмюель и его коллеги воплотили в жизнь дерзкий план. В одну из ночей конца января 1915 года завод в Роттердаме разобрали, комплектующие пронумеровали и замаскировали, после чего отвезли в порт и погрузили на голландское грузовое судно, которое отплыло во тьму навстречу британским эсминцам.

Затем, за несколько недель оборудование было вновь смонтировано в Сомерсете. Этот и второй, построенный «Шелл» впоследствии, заводы удовлетворили 80 процентов потребностей британской армии в тринитротолуоле.

Таким образом, «Ройял Датч /Шелл» приобрела большое значение для союзников. Фактически «Шелл» действовала как главный координатор нефтяных вопросов. Она организовывала поставки нефти для британских вооруженных сил и для всех военных операций, обеспечив прибытие необходимых грузов с Борнео, Суматры и из США к железным дорогам и аэродромам во Франции.

Еще в 1915 году у Великобритании не возникло особенных проблем с поставками нефти для военных нужд.

Но уже в начале 1916 года ситуация изменилась.

Причин разразившегося нефтяного кризиса было несколько.

-Все больше ощущался недостаток тоннажа танкеров.

-Германские субмарины срывали поставки нефти, других материалов и продуктов питания на Британские острова.

Потери тоннажа в первой половине 1917 года оказались вдвое больше, чем за тот же период 1916 года. С мая по сентябрь «Стандард ойл оф Нью-Джерси» потеряла шесть танкеров, в том числе новый «Джон Д. Арчболд».

Другой причиной кризиса стал быстрый рост спроса на нефть, связанный с «военным» потреблением как на фронтах, так и в тылу. Столкнувшись с дефицитом, правительство ввело систему рационирования, но она дала лишь временный эффект.

Политика Адмиралтейства предусматривала поддержание запасов, достаточных для шести месяцев потребления. Но к концу мая 1917 года запасы составляли лишь половину необходимого уровня, и недостаток горючего уже начал сказываться на передвижениях британского флота.

Серьезный дефицит 1917 года дал мощный толчок выработке британским руководством логически обоснованной национальной политики в отношении нефти.

К координированию этой политики были привлечены различные комитеты и учреждения, в том числе Топливная администрация.

Похожим образом реагируя на усиливающийся кризис, французское правительство учредило Государственный нефтяной комитет.

Но в итоге в обеих странах пришли к выводу, что единственное реальное решение проблемы находится в США.

Ключевым элементом снабжения были суда -- танкеры и они были предоставлены президентом СЩА Вильсоном.

Но все эти меры были явно недостаточными.

Нефтяной кризис вынуждал США и их европейских союзников к более тесной интеграции в вопросах снабжения. В феврале 1918 года была создана Конференция союзников по нефти, призванная объединять, координировать и контролировать все поставки нефти и танкерные перевозки. Ее членами стали США, Великобритания, Франция и Италия.

Немалую роль в создании Конференции союзников по нефти сыграли собственные энергетические проблемы Америки.

Очевидно, что американская нефть оказалась ключевым элементом войны в Европе.

В 1914 году США добыли 266 млн баррелей нефти -- 65 процентов ее мирового производства, а к 1917-му добыча выросла до 335 млн баррелей, и составила 67 процентов общемировой.

Четверть добытой в США нефти шла на экспорт, в основном в Европу.

Поскольку доступ к российской нефти закрыли война и революция, Новый Свет стал теперь для Старого «нефтяной житницей» -- Соединенные Штаты удовлетворяли 80 процентов нефтяных потребностей союзников.

Однако после того, как Америка вступила в войну, ситуация с нефтью для нее весьма осложнилась. Теперь нужно было снабжать американские и союзные войска, американскую военную промышленность, а также удовлетворять гражданские нужды.

В августе 1917 года президентом Вильсоном было создано Управлением по проблемам топлива.

Задача в основном состояла в том, чтобы установить беспрецедентные рабочие отношения между правительством и нефтяниками.

Управление действовало в тесном сотрудничестве с Национальным комитетом по нефтяному обеспечению военных действий, в который входили руководители крупных компаний. Возглавлял комитет Альфред Бедфорд, президент «Стандард Ойл оф Нью-Джерси».

Это был новейший пример тесного сотрудничества между деловыми кругами и правительством .

Антитрестовская борьба ушла в небытие.

В 1917 году добыча американской нефти достигла предела своих возможностей.

Недостаток «черного золота» удалось покрыть лишь путем инвентаризации запасов и импорта нефти из Мексики.

Наконец, очень холодная зима 1917-1918 годов и общее развитие промышленной активности привели к дефициту угля в США.

В январе 1918 года Управление по проблемам топлива приказало закрыть почти все промышленные предприятия к востоку от Миссисиппи, чтобы высвободить топливо для сотен судов с предназначенными для войны в Европе товарами, ожидавших угля в гаванях Восточного побережья.

Дефицит угля стимулировал резкий рост потребления нефти, и цены на нее стремительно росли.

К началу 1918 года цены на сырую нефть в среднем были вдвое выше, чем в начале 1914-го.

Чтобы получить нефть, нефтепереработчики предлагали премии и прочие вознаграждения, но нефтедобытчики задерживали ее поставки в ожидании роста цен.

Ситуация не могла не беспокоить правительство.

В августе 1918 года для каждого добывающего региона были установлены допустимые максимальные цены, и их уровень стабилизировался до конца войны.

Спрос по-прежнему опережал предложение -- и не только из-за войны. Феноменальный рост количества автомобилей в США, число которых с 1916 по 1918 год почти удвоилось, также сыграл свою роль.

Ещё хуже были дела в Германии.

Блокада полностью разрушила снабжение Германии по морскому пути, оставив ей единственный доступный источник нефти -- Румынию.

Хотя румынская нефтедобыча в мировом масштабе значила относительно мало, эта страна была крупнейшим производителем в Европе после России.

Таким образом, Германия оказалась в сильной зависимости от Румынии. Усилиями" Дойче Банка" и других германских фирм перед войной значительная часть румынской нефтяной промышленности была «привязана» к экономике Германии.

В первые два года войны Румыния оставалась нейтральной, наблюдая, чья возьмет. Но в конце концов в августе 1916 года, под влиянием успехов русских войск на восточном фронте Румыния объявила войну Австро-Венгрии, что автоматически поставило ее в состояние войны с Германией.

Германские и австрийские войска в сентябре 1916 года вторглись в Румынию, но румыны сумели удержаться в горных перевалах, защищавших Валахскую равнину, где была сконцентрирована нефтедобыча.

В середине октября германские и австрийские войска захватили огромное количество нефтепродуктов, в том числе и принадлежавшие союзникам большие запасы бензина на складах в черноморских портах Румынии.

17 ноября, когда германские войска преодолели сопротивление румын в горных перевалах и ринулись на Валахскую равнину.

Правительству Британии пришлось взять дело в свои руки.

Нортон-Гриффите, вот кому поручили жизненно важную задачу разрушения румынской нефтяной промышленности.

18 ноября 1916 года, на следующий день после прорыва немцами румынского фронта он прибыл в Бухарест.

Перед лицом дальнейшего наступления германских войск правительство Румынии было вынуждено согласиться наконец с планами разрушения своей нефтяной промышленности.

Диверсионные команды начали действовать.

Огонь охватил месторождения 26 и 27 ноября.

Дело было сделано вовремя.

5 декабря, всего через несколько часов после того, как оборудование пожрал огонь, германские части вступили в город Плоешти.

Только через пять месяцев немцам удалось восстановить добычу на месторождении. В течение 1917 год добыча составляла не более трети от уровня 1914 года.

Но в 1918 году производство нефти достигло уже 80 процентов от уровня 1914 года.

Немцы начали искать подход к бакинской нефти, и первым шагом стало заключение Брест-Литовского договора в марте 1918 года, прекратившего военные действия между Германией и революционной Россией.

Однако турки, в то время союзники Германии и Австрии, уже начали наступление на Баку.

Предчувствуя, что успех союзника приведет к бесцеремонному уничтожению нефтяных месторождений, Германия обещала большевикам сдержать турок -- в обмен на нефть.

Москва согласилась, но местные власти ответили отказом.

Турки тоже игнорировали просьбы Берлина и продолжали наступление на нефтяной регион.

К концу июля они осадили Баку и в начале августа захватили часть месторождений.

Армянское и русское население Баку настойчиво просило Великобританию о помощи.

Наконец в середине августа 1918 года Великобритания послала туда небольшие силы через Персию. В их задачу входило спасти Баку и отстоять нефть. В случае необходимости им надлежало повторить румынский сценарий «и уничтожить бакинский добывающий завод, трубопровод и нефтяные резервуары».

В течение месяца англичане оставались в Баку, и этого оказалось достаточно, чтобы нефть не досталась Германии.

Но англичане удалились, и турецкие войска взяли город.

Но было уже поздно.

Бакинская нефть уже не могла спасти Германию, ибо в октябре 1918 года германская армия исчерпала свои резервы.

Истощенная Германия капитулировала уже через месяц. Перемирие было подписано в пять утра 11 ноября 1918 года в Компьенском лесу, в вагоне маршала Фоша. Через шесть часов оно вступило в действие. Война закончилась.

Послевоенные вопросы требовали решения. Вопросы эти диктовались временем, и обойти их было нельзя: как реорганизовать послевоенный мир?

Нефть неизбежно становилась частью мировой политики.

Великобритания хотела распространить свое влияние на Месопотамию -- провинцию не существовавшей более Оттоманской империи, часть которой вошла после войны в государство Ирак. Этот район считался чрезвычайно перспективным с точки зрения нефтедобычи.

Однако Франция тоже претендовала на одну из частей региона -- Мосул, что к северо-западу от Багдада.

В конце концов Франция отказалась от своих претензий в обмен на контроль над Сирией и правом на часть добычи нефти в Мосуле.

Это было началом великой послевоенной борьбы за новые источники нефти как на Ближнем Востоке, так и по всему миру.

...