Формирование и развитие общественных организаций в Бурятии в 20-гг. ХХ века

Избирательная кампания 1928-1929 гг. проходила в новых политических условиях. Установка на форсированную коллективизацию сельского хозяйства привела к тому, что беднота вновь стала рассматриваться как социальная опора советской власти. Был провозглашен курс на ликвидацию кулака как класса, вытеснение его из экономической и общественной жизни. В республике в 1928 г. бедняцкие хозяйства составляли 38,5%-39,7%, середняцкие - 54,1%, кулацкие - 4,3%. Немалую часть бедноты того периода составляли неуважаемые крестьянской массой, нехозяйственные люди, или как их определил XIV съезд ВКП(б), деревенская беднота с «иждивенческой психологией».

При этом беднота не являлась ни экономически, ни политически активной группой, и не проявляла стремлений к экономическому объединению. Установлено, что в 1929 г. пролетарские и полупролетарские хозяйства были кооперированы на 13,4%, а доля батраков в колхозах составила 0,12% История Бурятии в 3 т. - Улан-Удэ: изд-во БНЦ СО РАН, 2011. -Т.3 - XX-XXI вв.- С. 103. .

Напротив, согласно партийным директивам в этот период возрастало политическое представительство беднейшей части населения. По итогам выборов 1929 г. доля крестьян-бедняков в Советах возросла с 18,9 до 26,9%, средняков - с 29,7 до 36,7%, а количество «зажиточных» наоборот понизилась с 8,8 до 1,2% Жизнь Бурятии// Верхнеудинск, 1929. - № 2. - С. 9.. Следовательно, советское государство наделяло политическим правами слои населения, которые не обладали экономической самостоятельностью, что являлось проявлением классового подхода в социально-экономической политики партии.

Формирование политически правильного классового мировоззрения стало содержательной стороной отчетно-выборной кампании 1929 г., которая прошла менее активно, по сравнению с кампанией 1928 г. Выступления избирателей были «пропитаны классовым содержанием и отвечало общим экономическим и политическим задачам, поставленным коммунистической партией» Там же. - С. 8.. Однако, проводимые в деревне и улусе партийные установки, не помешали пройти в ряде местных Советов представителям зажиточного населения. В Погромнинский сельский Совет было избрано 5 зажиточных крестьян, в Цакирский сельсовет - 3, в Турчинский - 5. При этом в указанные сельские Советы батраков избрано не было Там же. . Сочетание политических ограничений и жесткой налоговой политики, кредитования и земельной реформы, проводимых в республике на рубеже 1929-1930 гг., изолировало значительную часть населения от участия в общественно-политической жизни. Экономически активные слои населения, вкусившие плоды экономической и политической либерализации периода НЭПа, не желали отказываться от приобретенной собственности, что вылилось в волну крестьянских выступлений. Реакцией партийно-государственных органов на сложившееся положение стало ужесточение административного принуждения, лишение части населения избирательных прав. В этом смысле тезис об «усилении классовой борьбы» являлся идеологическим обоснованием принимаемых мер и служил своеобразным переходом от экономических стимулов для населения к мобилизационным лозунгам и тезисам.

Таким образом, проведение избирательных кампаний в Советы стало одной из форм организационно-массовой работы, в результате которой в республике возросла политическая активность населения. Демократичный характер выборного механизма позволил значительной части населения приобщиться к политическому управлению. Необходимость увеличения политической активности изначально объяснялась тем, что в будущем коммунистическом обществе роль социалистической общественности в государственном управлении возрастет. Однако формирование административно-командной системы сделало невозможным нормальное функционирование института выборов, для чего была создана разветвленная система ограничений. Применение классового подхода к политической действительности ограничило доступ значительной части населения в представительные органы власти. Концентрация реальных властных полномочий в партийных органах стало причиной формализации работы Советов, что во многом деформировало их функцию народного представительства.

Важной формой организационно-массовой работы с населением являлись постоянно действующие при Советах секции и производственные комиссии, своеобразные «рабочие группы», занятые практическими насущными вопросами. Их работа тесно соприкасалась с механизмом выдвижения рабочих и крестьян в советский аппарат, цель которого заключалась в демократизации работы Советов, в устранении бюрократических начал в их деятельности.

В Бурят-Монгольской АССР секции и комиссии при сомонных сельских Советах возникли в ходе избирательной кампании 1926-1927 гг. Однако, конкурс-смотр достижений секций, проведенный в феврале-августе 1928 г., выявил, что большинство созданных секций не ведут никакой работы. Из полтысячи существующих секций в смотре приняло участие около сотни. При чем, показанная работа этих секций не носила постоянного систематического характера: в работе этих секций отмечались периоды подъема их работы и периоды полной остановки и прекращения Там же. - С. 12. .

В течение второй половины 1920-х гг. работа секций сельских и городских Советов находилась в зачаточном состоянии и не выполняла возложенных на нее функций. В опубликованном отчете правительства за 1928-1930 гг. отмечалось отсутствие плановости и системности в работе секций, недостаточность связи с хозяйственными, политическими и культурными проблемами, как города, так и улуса и деревни. Такое же положение было характерно и для производственных совещаний Отчет правительства Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики за 1928-1930 гг. - Верхнеудинск, 1930. - С. 90. . Созданные, по существу, в административном порядке, как дополнение к структуре Советов, состоящие из социально малоактивных бедняков и батраков, секции Советов не могли стать эффективным демократическим механизмом. Организованные как органы общественного контроля для борьбы, в том числе, и с бюрократизмом, многочисленные секции и комиссии по мере свертывания демократических принципов управления, превратились в часть бюрократизированного административного механизма.

Однако на протяжении 1920-х гг. органы государственной власти предпринимали разнообразные попытки борьбы с бюрократизацией госаппарата. Наряду с созданием секций и комиссий при Советах, была распространена практика выдвижения «рабочих от станка» и «крестьян от сохи» в органы государственного управления. Выдвижение должно было решить и задачу кадрового обновления, оказать определенное влияние на классовый состав. Так, например, постановление ЦИК и СНК Бурят-Монгольской АССР, принятое в 1929 г., отражало как раз социально-классовые цели выдвижения. В нем говорилось, что государственный аппарат «не только продолжает оставаться неимоверно громоздким, дорогим, бюрократическим, но отдельные звенья этого аппарата доходят до прямого разложения и срастания с буржуазно-капиталистическими элементами населения». Поэтому борьба за государственный аппарат дешевый, быстро и точно выполняющий классовые задачи и волю пролетариата, является в настоящее время «одной из важнейших форм классовой борьбы», и эта работа «приобретает первостепенное политическое значение» Бюллетень ЦИК и СНК Бурят-Монгольской АССР. - Верхнеудинск, 1929. - №14. - С. 2..

Для решения поставленной задачи в резолюции сессии ЦИК предлагалось: «самое решительное изгнание из аппарата чиновников, сращивающихся с капиталистическими и кулацкими элементами, или неспособных давать отпор попыткам кулацко-нэпмановского наступления на пролетариат и извращающих классовую линию» Там же. . Улучшение качественного состава работников аппарата должно было происходить «путем выдвижения в госаппарат новых сил из рабочих, батраков и лучшей, испытанной на советской и общественной работе бедняцко-середняцкой части деревни» Там же..

Говоря о количественных характеристиках процесса выдвижения, необходимо отметить, что на работу в государственные органы БМАССР в 1928 г. было выдвинуто 21 чел., из них рабочих - 2, бедняков - 19. В 1930 г. было выдвинуто уже 108 чел., из них рабочих - 27, батраков - 58, бедняков - 8, колхозников - 15 Отчет правительства Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики за 1928-1930 гг. - Верхнеудинск, 1930. - С. 92. . Выдвижение рабочих и крестьян в госаппарат проводилось апробированными аппаратными методами, без широкого участия общественности. Как следует из состава выдвиженцев, чаще всего они не имели достаточного уровня образования, опыта работ в органах власти, что снижало эффективность их деятельности на аппаратных должностях.

Таким образом, секции и комиссии при Советах, производственные совещания, а также механизм выдвижения рабочих и крестьян были призваны привлечь к государственному управлению широкие слои населения. Кроме того, перечисленные мероприятия должны были способствовать обновлению социально-классового состава органов власти, путем увеличения бедняцко-батрацкой массы. Однако, объективная экономическая пассивность данных социальных групп и административно-бюрократические методы работы органов государственной власти, минимизировали демократический потенциал секций и комиссий, рабочего выдвижения.

Концепция социально-экономической трансформации в 1920-х гг., была основана на признании формального равенства между всеми гражданами советского общества, в том числе, между мужчиной и женщиной. Практика вовлечения женской части населения в общественно-политическую жизнь отвечала задачам модернизации традиционного общества, основанной на социалистических идеалах гендерного равенства. Формирование нового коммунистического общества было сопряженно с необходимостью ломки традиционных представлений, ценностей касающихся, в том числе, семейно-бытового уклада.

Привлечение женщин к управлению стало задачей государственной политики с первых лет установления Советской власти. Еще до фактического образования республики, при Бурят-Монгольском обкоме РКП (б) женотдел был создан в марте 1922 г. во главе с Марией Сагадаровой. Уже на первом заседании 10 марта 1922 года были обсуждены вопросы организационного характера о комплектовании и укреплении аймачных женотделов, о подготовке кадров женорганизаторов Тармаханов Е.Е., Бадмацыренова Е.Л. Институциональные аспекты государственной политики по вовлечению женщин в общественно-политическую деятельность в условиях национального региона (на примере бурят-монгольской АССР)/ Е.Е. Тармаханов, Е.Л. Бадмацыренова//Гуманитарный вектор. - Чита, 2010. - №3 - С. 55. . С этого момента началась активная работа партийно-государственных органов по вовлечению женщин в государственное строительство. На протяжении 1920-х гг. деятельность женотделов сосредотачивалась на привлечении женщин к участию в перевыборных кампаниях, добровольных обществах, профсоюзных и комсомольских организациях, которые в своей работе учитывали показатели женской активности.

Наиболее распространенной и массовой формой работы среди женщин крестьянок и работниц стали делегатские собрания. Они рассматривались как главная форма партийной работы среди политически отсталых женщин в период перехода от капитализма к социализму. Целью работы было создание с помощью системы политического воспитания передового активного слоя работниц - крестьянок, который являлся бы источником пополнения партии и всех отраслей строительства советского государства. Делегатка должна была получить знания по политграмоте, познакомиться с работой советских органов власти и на месте поделиться полученными знаниями. Стать делегаткой можно было только один раз, что позволяло охватить большое число женщин, не состоящих в партии. В 1923 г. было организовано 41 делегатское собрание с участием 945 делегаток, а в 1925-1926 гг. уже 120 собраний с охватом 2295 женщин Там же. - С. 56. .

Социально-экономические и национальные условия республики заставляли партийные органы искать особы методы и формы работы среди женщин-буряток. В 1920-х гг. большая часть населения республики вела кочевое и полукочевое хозяйство, что привело к разработке партийными органами таких форм работы с кочевым женским населением, как Дома Бурятки и передвижных Красных юрт.

Во второй половине 1920-х гг. в БМАССР насчитывалось более 10 передвижных Красных юрт, которые осуществляли среди женщин отдаленных улусов политико-воспитательную, культурно-просветительную и медико-санитарную работу. Красная юрта имела определенный штат работников, состоящий из женорганизатора, ликвидатора неграмотности, медработника. Среди женщин коренной национальности Красные юрты являлись центром всей общественной и культурной жизни, где устраивались революционные праздники, вечера отдыха, художественной самодеятельности.

Очагами культурно-массовой подготовки женщин-общественниц являлись Дома бурятки, которые стали возникать в республике в 1927г. В Домах бурятки женщины изучали вопросы политики, общеобразовательные дисциплины, домоводство, приобретали санитарно-гигиенические навыки. После окончания курса обучения многие выпускницы Домов направлялись в помощь культурно-просветительским учреждениям, заведовать ликпунтами, хотонным школами, избами-читальнями, клубам Там же. .

Также СНК республики проводились мероприятия по улучшению социально-бытовых условий женщин, расширению культурно-просветительской работы среди женщин, охране материнства и детства, созданию дошкольных учреждений, пионердвижения и т.д. Все эти меры способствовали раскрепощению женщин, включению их в общественно-политическую жизнь, повышению уровня образования, качества жизни и др.

Выше было сказано о том, что в ходе проведения первых выборов на республиканский съезд Советов активность женской части населения была низкой. Со второй половины 1920-х гг. наблюдается медленное повышение участия женщин в выборных кампаниях, что являлось следствием проводимых мероприятий по повышению общественно-политической активности женщин. Так, в избирательной кампании 1926 г. приняло участие 23%, в 1927 г. - 26,3% Третий съезд Советов Бурят-Монгольской АССР. - Верхнеудинск, 1927 - С. 13., в 1929 г. - 28,4% Жизнь Бурятии// Верхнеудинск, 1929, - №2. - С. 9..

Также результатом проводимой политики по созданию условий для повышения активности женского населения, стало возрастание доли женщин - членов партии. С ноября 1923 г. по январь 1929 г. число женщин в партийной организации увеличилось в 10 раз. В результате удельный вес женщин-коммунисток в партийной организации увеличилось с 6,1% до 14,1%. Если в 1923 г. буряток-коммунисток было всего 76, то в январе 1929 г. их насчитывалось 220 Социалистическое строительство Бурят-Монгольской АССР за 10 лет. - Верхнеудинск, 1933. - С. 100..

Таким образом, советская гендерная политика была направлена на уравнение в правах мужчин и женщин, предоставление им равных политических, экономических и социокультурных возможностей. Вовлекая женщин в общественно-политическую жизнь, советская власть использовала ранее не востребованный ресурс, что придало модернизационным процессам известное своеобразие. В условиях сохраняющего традиционные черты общества, политику партийно-государственных органов республики по вовлечению женщин в общественно-политическую жизнь можно признать эффективной. Разнообразные мероприятия республиканских властей вызвали и сделали устойчивой общественную активность женщин.

С точки зрения вовлечения населения в общественно-политическую жизнь, самой комплексной и востребованной стала политика «коренизации» государственного аппарата. Сущность политики коренизации заключалась в приспособлении аппарата к «местным» условиям, которая предусматривала подготовку кадров управленцев, хозяйственников и интеллигенции среди бурят. Важным шагом в этом направлении являлся перевод делопроизводства на бурятский язык. В целом, коренизация стала еще одним способом расширения социальной базы советской власти, методом встраивания этничности в общественно-политическую жизнь социалистического государства. Присутствие национальных кадров в хозяйственном и управленческом аппарате должно было стать наглядной демонстрацией преимуществ социалистического государственного устройства для народов Востока, способствующим распространению идеи «мировой революции».

Первые шаги в этом направлении были приняты вскоре после образования Бурят-Монгольской АССР. 3 февраля 1924г. СНК БМАССР издал циркуляр о необходимости пользоваться русским и бурятским языками как равноправными на территории Бурят-Монгольской республики. 18 апреля 1924 г. была учреждена комиссия по национализации аппарата ГАРБ. Ф. Р-248. Оп. 1. Д. 164. Л. 4 (об). .

В постановлении от 14 апреля 1924 г. Президиум ВЦИК определялись принципы коренизации органов государственного управления. В частности, в нем указывалось: «… в целях приспособления Советского аппарата в национальных областях и республиках к быту коренного населения и привлечения последнего к активному Советскому строительству считать необходимым постепенно переводить делопроизводство всех госорганов или отдельно их частей на соответствующие местные языки.

В этих целях утвердить следующие основные директивы:

а) считать первоочередной задачей подготовку и переподготовку местных работников для обслуживания государственных местных аппаратов...» ГАРБ. Ф. Р-248. Оп. 1. Д. 117. Л. 4..

26 апреля 1924 г. ЦИК республики принял конкретизирующее постановление, в котором содержался план мероприятий по введению делопроизводства на бурятском языке во всех аймаках республики.

21 августа 1924 г. ЦИК Бурят-Монгольской АССР принял постановление, в котором предусматривалось открытие трехмесячных и шестимесячных курсов по изучению литературного бурят-монгольского языка во всех аймаках Бурят-Монгольской АССР и Верхнеудинском уезде. Для обучения национальных кадров на курсах привлекались работники советских, партийных и профсоюзных органов, органов государственного управления славянской национальности в Верхнеудинске. На этом же заседании было решено организовать годичные курсы по обучению бурят-монгольскому языку делопроизводителей и секретарей хошунных исполнительных комитетов Там же. . Следовательно, система принятых в республики нормативно-правовых актов создала необходимые условия для проведения политики коренизации, а значит расширения потенциального круга участников общественно-политической жизни.

В 1926 г. был разработан план коренизации, согласно которому, намечалось довести представительство бурят в республиканских учреждениях до 37,7%. Но фактически в 1926 г. в них работало всего 7,8%, в 1927 г. - 10,3%, в 1928 г. - 22,4%. В аймачных и низовых советских и кооперативных органах количество бурят планировалось довести до 33%. В 1926 г. их число составляло 22,8%, а в 1928 г. - 27,5% История Бурятии: в 3 т. - Улан-Удэ: изд-во БНЦ СО РАН, 2011. -Т.3 - XX-XXI вв. - 131 с. .

По мнению Е.Н. Палхаевой «…реализация политики коренизации, в силу своей трудоемкости и деликатности, растянулась на несколько лет. Но постепенно по мере реализации планов рассматриваемая политика дала свои положительные результаты. Составляя в процентном соотношении среди населения республики 44,4 %, буряты были представлены: в сомонных Советах - 50,9 %, в составе председателей сомонных Советов - 58,4 %, в составе хошунных и аймачных Советов - 55,1 %, в составе ЦИК - 49,1 %» Палхаева Е. Н. Трансформация государственности бурят в ХХ - ХХI вв. / Е.Н. Палхаева. - Улан-Удэ. 2012. - С. 101..

С точки зрения формирования советской общественности коренизация, безусловно, имела следствием вовлечение части бурятского населения в политическую и общественную жизнь. Однако бурятское население было включено в общество, где приоритет был отдан социально-классовым, пролетарским ценностям в противовес национальным.

В этом смысле реформа национального языка в большей степени была направлена на адаптацию языковых норм к нуждам идеологической пропаганды. Латинизация старомонгольской письменности стала «мощным орудием приобщения к социалистической культуре бурят-монгольских трудящихся масс и в борьбе с врагами социализма - ламством, ноенатством и кулачеством». Новый алфавит рассматривался как «классовое орудие рабочих, батрацких, бедняцких масс на фронте культурной революции» Отчет правительства Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики за 1928-1930 гг. - Верхнеудинск, 1930. - С. 79. .

Вхождение в состав новой общественности для представителей коренной национальности означало необходимость разделения социально-классовой идеологии, для объяснения которой и был использована латинизация письменности. Согласимся с П.К. Варнавским, что «новая бурят-монгольская письменность предназначалась в первую очередь для внедрения социалистической идеологии в «народные массы». Являясь каркасом новой культуры, латинизированный алфавит создал бы условия для развития бурятской культуры в нужном для большевиков направлении, освобождая ее (культуру) от излишней опеки со стороны традиции» Варнавский П.К. Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (конец XIX - первая треть XX вв.) / П.К. Варнавский, Г.А. Дырхеева, Т.Д. Скрынникова. - Иркутск, 2003. - С. 105..

Классовые приоритеты создали условия для вхождения бурятского народа в советский общественно-политический контекст, заставив его отказаться от части национальных признаков. Общественная практика уравнивала национальные позиции, стимулировав социальную активность представителей всех национальностей. Одновременно не допускалось формирование национально-обособленных групп, особенно для защиты своих национальных интересов. Следовательно, государственная власть, вовлекая большое количество представителей коренной национальности в общественную жизнь, растворяла их в интернационалистических формах ее существования.

Анализ организационно-массовой работы партийно-государственных органов позволяет сделать вывод о том, что последняя являлась реальным способом стимулирования общественной активности социальных и национальных групп Бурят-Монгольской АССР. Среди форм организационно-массовой работы справедливо выделить избирательные кампании, работу секций и совещаний при Советах, работу среди женщин, коренизацию государственного аппарата, в виду наиболее массового и системного проведения этих мероприятий. Результатом проводимых мер стало вовлечение в общественно-политическую жизнь людей, ранее ею не занимавшихся, что в некотором смысле определило облик социокультурной модернизации общества.

Данные формы организационно-массовой работы, за исключением коренизации, изначально функционировали как механизмы общественного представительства при органах государственной власти. Однако, административно-командная модель управления формализовала и бюрократизировала работу общественных органов, определив значение последних как средства предоставления широкой общественной поддержки политики государственной власти. Важным фактором, позволяющим принимать участие в общественно-политической жизни, стало социально-классовое происхождение и активное следование принципам коммунистической идеологии.

2.2 Деятельность общественных организаций в условиях усиления административно-идеологического контроля

Общественная жизнь Бурят-Монгольской АССР второй половины 1920-х гг. протекала в противоречивых условиях реального подъема гражданской активности с одной стороны, и усиления административного контроля органов государственной власти с другой. В республике продолжали активно действовать ранее созданные общественные организации и образовывались новые. Являясь формой проявления разнообразных гражданских инициатив, общественные организации становились заложниками нарождающегося тоталитарного механизма, не позволявшего населению распоряжаться собственными организациями.

Общественные организации второй половины 1920-х гг. функционировали как общества «содействия социалистическому строительству», принимая на себя особые «посреднические» обязательства между государством и обществом. В этом качестве они мобилизовали народные массы для исполнения уже сформулированных государственной властью задач, двигаясь в заданном коридоре готовых решений.

Несомненное значение с точки зрения оформления мобилизационного потенциала населения, в связи с востребованной внешнеполитической концепцией распространения «мировой революции» приобрели оборонные общества. Ориентированные в большей степени на массовый прирост своих членов и на массовые формы пропагандисткой работы, оборонные общества занимали весомые позиции в общественно-политической жизни республики.

С середины 1920-х гг. масштабные формы принимает деятельность Общества друзей авиационно-химического строительства в Бурят-Монгольской АССР, целью которого стало распространение и пропаганда знаний об авиационной и химической промышленности.

О масштабе деятельности общества красноречиво свидетельствуют следующие данные. На 1 июля1926 г. АВИАХИМ имел в своем распоряжении 28 авиахимуголков и кружков, 10 библиотек, 4 химлаборатории. Только за 1925-1926 гг. обществом было проведено 1812 лекций, докладов, выставок. С января по сентябрь 1926 г. было прослушано множество лекций, устных выступлений по авиахимобороне на 672 собраниях, 21 конференциях, на которых присутствовало 14 тыс. человек Данилова З.А. Общественные организации Бурятии (1923-1928 гг.) /З.А. Данилова. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во. - 1989. - С. 39..

Работа Авиахима была по-настоящему массовой и привела к достаточно быстрому формированию сети ячеек и росту числа членов, которых в ноябре 1926 г. насчитывалось 7810 человек, состоящих в 190 ячейках Бурят-Монгольская правда// Верхнеудинск, 1926. - № 256, от 13 ноября. - С. 3. . Приведенные данные были озвучены на I республиканском съезде Авиахима, который, безусловно, оценил это как достижение своей работы.

Являясь республиканской организацией с 8 аймачными отделениями, Авиахим учитывая необходимость формирования будущих авиационно-химических предприятий в городской черте, развивал свою деятельность в Верхнеудинске. В 1926 г. там работали 81 ячейка, из них: при госучреждениях и предприятиях 42, фабрично-заводских 8, военных 4, учебных заведениях 14, транспортных 13. Число членов Авиахим в г. Верхнеудинске всего 5190, из них мужчин - 3809, женщин 1381. Членов ВКП(б) 665, комсомольцев 492 ГАРБ. Ф. Р-918. Оп.1. Д.1. Л.2. Присутствие определенного количества партийных членов в составе общественной организации стало характерной чертой времени, обязательным условием деятельности общества. Показательно, что председателем Авиахима являлся М.Н. Ербанов, что во многом показывало номинальность его функций как руководителя, но определяло общественно-политическое положение организации.

Следующий 1927 г. стал важным для работы рассматриваемого добровольного общества, ввиду его объединения с Обществом содействия обороне в ОСОВИАХИМ. 23 января 1927 г. на совместном заседании I Всесоюзного съезда Авиахима и 2-го Пленума Центрального Совета ОСО по докладу Наркома по военным и морским делам К.Е. Ворошилова было принято решение слить два общества в одно под названием: «Союз Обществ содействия обороне и авиационно-химическому строительству СССР», сокращенно ОСОВИАХИМ СССР Мостинский И.В Осоавиахим СССР. Сращивание общественной организации с государственным аппаратом (1935-1948 гг.) /И.В. Мостинский// Материалы IX междунар. научн.-практ. конф. МГУ «Ломоносов». - М.: 2002. Режим доступа: http://www.hist.msu.ru (Дата обращения: 05.07.14).

В Бурят-Монгольской АССР такое объединение было начато, судя по имеющимся документам в марте 1927 г., из чего следует, что Общество содействия обороне тоже существовало в республике и достигло довольно внушительных размеров. Необходимость полного слияния обществ виделась в устранении «множественности общественно-самодеятельных организаций, в целях объединения материальных средств и сил актива и, наконец, в целях изжития параллелизма в работе, направленной к одним и тем же целям» ГАРБ. Ф. п-1. Оп. 1. Д. 870. Л.30-30(об). . Следовательно, истинная причина объединения двух общественных организаций заключалась в устранении образований, осуществляющих сходные задачи. Реализация указанных целей, а также мобилизация населения для решения поставленных задач, должна была протекать в рамках единых структур, подчинённых воле партии и не ведущих внутреннюю конкуренцию. Кроме того, тот факт, что слияние обществ происходило по прямому указанию его центральных органов, обусловил минимальное участие населения в решении данного вопроса. Характер принятого решения об объединении обществ создавал условия для отчуждения рядовых граждан от общественных организаций, их формальной работе впоследствии.

Однако в период 1926-1927 гг. деятельность осоавихимовских организаций была достаточно активной. В этом смысле самый яркий пример - проведение общественно-политической кампании «Неделя обороны» в июле 1927 г., в ходе которой оформлялись новые ячейки, кружки, проводились собрания, передвижные выставки. Постановлением районного собрания железнодорожников было решено отчислять 1% от заработка в фонд «Наш ответ Чемберлену», что говорило «о высоком политическом подъеме и сознательности трудящихся» Бурят-Монгольская правда // Верхнеудинск, 1927. - № 162, от 23 июля. - С. 2. . Не оспаривая факт имевшегося патриотического подъема, сопутствовавший идее защиты своего отечества, отметим, что подобные кампании относились к мероприятиям административного характера. Стимулируя активность трудящихся, они приносили лишь временный эффект, не давая импульс к долгосрочной работе низовых ячеек.

Очередной этап оживления работы общества произошел в связи с принятием постановления ЦК ВКП(б) «О работе Осоавиахима» от 15 марта 1928 г., в котором содержался призыв к активному участию населения страны в работе общества. В республике это проявилось в работе 28 кружков города Верхнеудинска, где проходили обучение офицеры запаса Данилова З.А. Общественные организации Бурятии (1923-1928 гг.) / З.А. Данилова. - Улан-Удэ: Бур. кн.изд-во. - 1989. - С. 114..

Таким образом, добровольное Общество содействия обороне и авиационной промышленности функционировало в рамках задач, поставленных перед ним государственной властью. Как общественная организация, существующая в рамках авторитарной системы, Осоавиахим вынужден был прибегать к административным мерам «активизации» своей работы, что постепенно формализовало его деятельность.

Образованное в 1924 г. республиканское отделение Общества политкаторжан и ссыльных поселенцев структурно выделяется из всех существовавших общественных организаций, т.к. оно функционировало в форме старостата и избирало не председателя правления, а старосту. В 1925 г. старостой был избран В.А. Кригер, руководивший обществом до своей смерти в 1931 г. Специально стоит отметить, что персональный состав руководящих членов общества также оставался неизменным до начала 1930-х гг., что говорит о достаточно бесконфликтном развитии общества, не раздираемого внутренними противоречиями. Также следует указать на то, что для членов данного общества, как и для членов других общественных организаций, работа в нем не являлась основной, а становилась очередной общественной нагрузкой, характерной для членов социалистического общества. Так, Шиманович Ш.Я. был уполномоченным винзавода, Подгорный И.Д. - зав. домом Санпросвета, староста общества Кригер В.А. - председатель БКС, Беспалов Н.И. - сотрудник ЦРК и т.д. ГАРБ. Ф. Р-717. Оп.1. Д. 30. Л.2.

Сущность деятельности Общества политкаторжан и ссыльных поселенцев состояла в предоставлении комплекса мер по социальной защите его членов, а именно, начисление пенсий, выдача путевок на санаторно-курортное лечение, содействие бесплатному обучению детей ссыльнопоселенцев, помощью в деле решения жилищного вопроса и другими видами социальной помощи. Еще в 1923 г. было утверждено постановление Президиума Коллегии НКП СССР о бесплатном обучении детей бывших политкаторжан и ссыльных поселенцев и их иждивенцев, о распространении которого позже ходатайствовал республиканский Совет общества перед НКП БМАССР ГАРБ. Ф Р-717. Оп.1. Д. 17. Л. 35. . Таким образом, анализ и систематизация протоколов заседаний и конференций Общества показали, что социальная поддержка бывших политических каторжан являлась основной сферой деятельности общества, чему благоприятствовала общая идеологическая обстановка 1920-х гг.

Рассматривая собственно идеологическую составляющую деятельности республиканского отделения Общества, стоит обратить внимание на проведение его членами дней, декадников важных событий революционного календаря, таких как годовщина восстания декабристов 1825 г., революции 1905-1907 гг., естественно годовщины революции 1917 г. и т.д. Особое место в деятельности Общества занимало сотрудничество с республиканским отделением МОПРа, цели которого нашли поддержку в рядах общества политкаторжан. В этом смысле члены ОПК должны были способствовать притоку новых членов в МОПР, а также участвовать в его мероприятиях ГАРБ. Ф Р-717. Оп.1. Д. 6. Л. 34.

К сожалению, имеющиеся в архивных фондах источники, не позволяют системно описать и проанализировать деятельность данной общественной организации, а также установить точное число его членов. Однако некоторые количественные характеристики деятельности Общества можно установить из доклада старосты В.А. Кригера, произнесенном на торжественном заседании Общества, которое было посвящено тринадцатой годовщине октябрьских событий 8 октября 1930 г. В документе указано, что «заседаний старостата за этот год было 13, на которых рассмотрено 57 вопросов, из них организационного характера 16, анкет рассмотрено 9, по которым 3 членам отказано в приеме, посвященных хозяйственно-политическим и культурным вопросам, по оказанию материальной помощи 13, по курортной помощи информационного и прочего характера. Оказание материальной помощи товарищам производилось на сумму 583 рубля. Центральным Советом было представлено 2 места на государственных курортах (Крым, Кавказ) и на местные курорты нами было послано 3 человека. В среднем на всю курортную помощь затрачено около 1800 руб., считая и центральные курорты» Там же, Л. 61-61(об). . Подобный отчет дает минимальное представление о деятельности Общества и говорит скорее о ее динамике, сохраняющейся на протяжении 1920-х гг., в то время как масштабы и охват этой деятельности уступали иным обществам.

Таким образом, Общество политкаторжан и ссыльных поселенцев, будучи встроенным в идеологический контекст периода 1920-х гг., эффективней выполняло взятые на себя социальные функции, нежели функции идеологические, которые также являлись частью его работы.

Однако, самыми прочными позициями среди оборонных обществ второй половины 1920-х гг. обладал республиканский МОПР, преломляющий идеи «мировой революции» к повседневным реалиям автономной Бурят-Монгольской АССР. Являясь выразителем определенных политико-идеологических взглядов правящей элиты, МОПР стал одновременно одной из ведущих общественных организаций республики. В рассматриваемое время республиканский МОПР являлся одной из самых многочисленных общественных организаций. В 1926 г. Обком МОПРА сообщал, что к весне в Верхнеудинске число ячеек равнялось 87, число членов в городе 7298, из их членов партии 539, комсомольцев 262 ГАРБ. Ф. Р-918. Оп.1. Д. 1. Л. 2. .

С точки зрения социально-классового состава МОПР во второй половине 1920-х гг. являлся организацией с явным преобладанием крестьян в своем составе. К 1928 г. в 6 аймаках Бурят-Монгольской АССР членами МОПРа были 2938 крестьян, 1924 рабочих, 1891 служащих И Ильина И.Н. Общественные организации России в 1920 е годы./И.Н. Ильина. - Москва, 2000. Режим доступа: http://www.arran.ru (Дата обращения: 12.01.2013).. Имеющиеся в нашем распоряжении данные описывают социальный состав МОПРа только в 6 аймаках, а потому не являются репрезентативными в полном смысле.

Проблема количественного роста для мопровских организаций стала одной из наиболее важных. Низовые ячейки МОПРа имелись в каждом аймаке, волости, населенном пункте республики. В то же время, внутренняя жизнь общества в середине 1920-х гг. не была отлаженной, регулярной, о чем свидетельствует характер задач организации. В перечень поставленных задач входило: 1. Организационное оформление нашей организации снизу доверху. 2. Переход от уполномоченных к выборным началам. 3. Регулярные созывы конференций, пленумов и заседаний, а также ячейковых собраний для проработки практических вопросов. 4. Переход на плановую работу. 5. Выявление и полное использование мопровского актива на ячейки. 6. Установление живой связи Обкома и ячеек ГАРБ. Ф. Р-918. Оп. 1. Д. 1. Л. 6.. Воплощая в жизнь цели о массовом характере членства, республиканский МОПР внутренне являлся аморфной, не оформленной общественной организацией, что отрицательно сказывалось на его деятельности.

До 1929 г. в республике существовало Бурят-Монгольское отделение МОПРа. При каждом городском и районном комитете в качестве руководящих органов были созданы организационные бюро, контролировавшие работу, следящие за приемом новых членов ГАРБ. Ф. Р-717. Оп. 1. Д. 17. Л. 22.. Увеличение членского состава привело к разрастанию его внутренней структуры и созданию Областного комитета МОПРа с отдельным управленческим аппаратом.

Однако, административные изменения, произошедшие в МОПРе во второй половине 1920-х гг. не затронули сущностную сторону работы данного общества. Именно в этот период в деятельности общественной организации наметился кризис, выразившийся в падении членской активности, в прерывающемся характере функционирования низовых ячеек. Активизация работы МОПРа велась уже апробированными способами, проведениями «Недель МОПР», в рамках которых проходили конференции аймачных отделений, вербовка новых членов, лекции, собрания актива и пр.

Итоги очередной «Недели МОПРа» весной 1927 г., несмотря на достаточно большой сбор средств в пользу подшефной корейской тюрьмы, в целом продемонстрировали падение активности работы мопровских ячеек, ведение работы «от случая к случаю». В качестве способа «оживления» работы массовой организации было предложено пополнять кадры мопровских активистов Бурят-Монгольская правда // Верхнеудинск, 1927. - №59, от 18 марта. - С. 4. .

Отчеты о мопровской работе в аймаках республики содержали созвучные по смыслу сведения о не проводившихся по году собраниях ячеек, слабом поступлении членских взносов, о нелегкой задаче собрать общее собрание ячеек МОПРа, как например, в Баргузинском аймаке. Делегаты Тункинской аймачной конференции подчеркивали, что в ячейках «нет массовой работы. В некоторых ячейках по году не проводились общие собрания. …Литература не распространена, лежит она в ячейках в хаотическом состоянии» Там же.. Некоторые положительные результаты мероприятий в рамках «Недели МОПР» отмечались только в ячейках Троицкосавского аймака, где была проведена «подписная» кампания, организовывались новые и возобновляли работу старые ячейки МОПР Там же. .

Следует заметить, что предпринятые меры не дали долгосрочного эффекта и деятельность Троицкосавских ячеек МОПРа к началу 1928 г. была сведена к пассивному существованию. Так, в протоколах заседаний Троицкосавской городской конференции МОПРа делегатом было отмечено, что «несмотря на целый ряд как письменных, так и устных указаний со стороны Айкома МОПРа [ячейки] работу совершенно не ведут, нет учета членов, членский взнос полностью не собирается, имеется задолженность, отсутствует воспитательная работа, к проводимым кампаниям относятся пассивно…» ГАРБ, Ф. Р-918. Оп. 1. Д. 1а. Л. 28..

Все вышеизложенное дает основание утверждать, что во второй половине 1920-х гг. республиканский МОПР переживал глубокий внутренний кризис, поставивший его фактически на грань распада. Деятельность общественной организации, ориентированная на включение большого количества членов, работа которых нуждалась в постоянной административной «активизации», становилась все более формализованной оторванной от реальных проблем населения. Взятый к концу 1920-х гг. курс на «построение социализма в отдельно взятой стране» не способствовал распространению идей мировой революции на Восток, погасил мобилизационную активность МОПРа, мероприятия которого иначе воспринимались как самим населением, так и властью.

Безусловно, обком МОПРа выполнял взятые на себя функции по сбору средств для заключенных капиталистических тюрем, оказывал «моральную поддержку» в виде писем, телеграмм и воззваний против общих классовых врагов. Вместе с тем, это достигалось увеличением внутреннего административного влияния, а также определенного воздействия со стороны партийно-государственных органов, что проявилось в настоятельной рекомендации к плану проведения очередной «Недели МОПР» в 1929 г. «работу проводить совместно с партийными, комсомольскими и профорганизациями» Там же, Л. 54..

Необходимо обратить внимание и на то, что проведение этой «Недели...» в 1929 г. по своим целям и задачам принципиально не отличалась от прошлых мероприятий и преследовала «задачу оживления мопровской работы, вербовку новых членов, организации главным образом из крестьянства и неорганизованного населения мопровских вечеров в избах-читальнях, клубах и красных уголках Там же. .

Таким образом, Бурят-Монгольское отделение МОПРа за период 1920-х гг. прошло стадию своего организационного формирования. Созданный для распространения идей мировой революции на начальном этапе, он нашел поддержку у определенной части населения, которая с немалым энтузиазмом участвовала в его работе. Но постепенно интерес к деятельности МОПРа стал падать, чему в большей степени способствовала формализация и бюрократизация его структур, наращивание численности при отсутствии нового содержания его работы. Стимулирование интереса трудящихся к мопровской работе административными мерами, затухание его деятельности в связи с изменениями во внешнеполитическом курсе указывают на его включенность в политическую систему авторитарного общества. Такое положение обусловило общественную несамостоятельность МОПРа, его существование в рамках государственной идеологической концепции, с изменением которой его активная деятельность оказалась невостребованной. Осуществляющаяся МОПРом трансляция идеологии, призванная мобилизовать общественность на решение государственной задачи, стала существенной характеристикой тоталитарной модели взаимоотношений государства и общества.

Выше отмечалось, что религиозная сфера, в силу сложившегося общественно-политического контекста, стала недоступной для ее активного освоения общественностью. Законодательство Советской России не признавало религиозные объединения в качестве субъектов общественного процесса. Вместе с тем, органы государственной власти активно боролись с религиозными проявлениями, мировоззрением, нормами, освобождая пространство для новых общественных идеалов и ценностей. Парадоксально, но для борьбы с религиозными институтами, государство активно привлекало общество, используя стремление человека строить «новый мир». Необходимо подчеркнуть, что с точки зрения развития института общественных организаций, феномена «антирелигиозной борьбы» фактически не было, поскольку религиозные организации были исключены из общественной жизни и, естественно, не могли отстаивать свои идеалы и ценности. В общественной сфере 1920-х гг. была представлена только одна сторона идеологической борьбы - антирелигиозная - Союзом воинствующих безбожников.

Государственная власть, вмешиваясь в религиозную сферу жизни, должна была учитывать многоконфессиональный состав населения республики. В Бурят-Монгольской АССР были представлены все основные религиозные конфессии, где самой многочисленной стало православие, которое было представлено 83234 верующими. Второй и третьей конфессиями по количеству верующих были буддизм со 77830 верующими и старообрядчество, объединяющее 22700 верующих История Бурятии в 3 т. - Улан-Удэ: изд-во БНЦ СО РАН, 2011. -Т.3 - XX-XXI вв. - С. 175..

Сложность конфессионального состава определяла более мягкие формы борьбы с религией в республике, такие как антирелигиозная пропаганда и подготовленный органами власти раскол буддийской и православной церквей на консерваторов и обновленцев. Принимая во внимание разработанность данной темы в региональной историографии, укажем лишь на системный характер мероприятий государственной власти, направленных на минимизирование влияния церкви на общественную жизнь.

На первой конференции Бурят-Монгольского обкома РКП(б) в марте 1924 г. в докладе секретаря обкома В.И. Трубачеева «О партийном строительстве» была поставлена задача проведения антирелигиозной пропаганды, которая в частности, «должна полностью раскрывать классовый и эксплуататорский характер всякой религии» ГАРБ. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 236. Л. 69. . В дальнейшем вопросы антирелигиозной пропаганды и агитации постоянно обсуждались на заседаниях и конференциях обкома.

В 1925 г. для контроля и определения политики в отношении всех религиозных объединений республики, а также введения антирелигиозной пропаганды при Буробкоме РКП(б), была учреждена комиссия по религиозным вопросам, утвержденная постановлением от 5 декабря 1925 г. Основными задачами комиссии были проработка, руководство и контроль за всеми мероприятиями по исполнению декрета об отделения церкви от государства История Бурятии в 3 т. - Улан-Удэ: изд-во БНЦ СО РАН, 2011. -Т.3 - XX-XXI вв. - С. 175.. Данное обстоятельство демонстрирует системное отношение государства к реализации антирелигиозной политики, в проведении которой власть видела важнейшее условие изменения общественного устройства.

Союз воинствующих безбожников стал стержнем политико-идеологической борьбы государства с религиозными институтами в республике. Областной Совет общества был организован в Верхнеудинске 2 декабря 1926 г. и ставил задачей объединение всех трудящихся для организации активной борьбы против религии во всех ее видах и формах.

В протоколе общего собрания Союза о его целях и задачах говорилось: «принимая во внимание значительное влияние религии всех видов и форм на трудящиеся массы Бурятии, и ее отрицательную роль в деле проведения основной задачи советской власти, укрепления диктатуры пролетариата и в деле культурно-национального строительства Бурятии в частности - общее собрание постановило: учредить Временный Областной Совет Безбожников БМАССР, основная задача которого впредь до созыва конференции безбожников Бурятии, будет заключаться в руководстве и организации антирелигиозной работы, как в центре, так и на местах» ГАРБ. Ф. Р-581. Оп. 1. Д.1. Л. 4. . Подобная постановка цели существования общественной организации демонстрирует ее заточенность на содействии антирелигиозной политики государственной власти. Более того, такая постановка целей Союза указывала негативную роль религии в деле строительства социализма, вычеркивая тем самым ее из общественного поля.

Республиканский Союз безбожников являлся, пожалуй, единственной массовой организацией, устав которой был утвержден НКВД Бурят-Монгольской АССР, как непротиворечащий положению от 30 августа 1922 г. и Конституции СССР Там же. Л. 2. . Областной Совет безбожников имел представительство от местных ячеек безбожников перед всеми центральными учреждениями и органами республики и входил в состав СБ СССР. Для организации, объединения всех ячеек, руководства и контроля над ними, был создан Временный Областной Совет Союза безбожников из семи человек, под председательством В.А. Богданова, заместителя председателя П.А. Янькова, секретаря - Б.Д. Тогмитова Там же. Л. 5..

Все ячейки областного союза были сформированы по инициативе республиканской партийной организации, влияние которой в Союзе Безбожников было всеохватывающим. Так, на заседании коллегии агитационно-пропагандистского отдела Верхнеудинского Городского комитета ВКП(б), было принято постановление о создании горсовета общества «Безбожник» в составе «товарищей Лабарешных, зав. ДРП Ставер, Ринчино» Там же. Л. 8. . В сформированном президиуме республиканского СБ из 8 его членов, только один не состоял в ВКП(б), остальные были кандидатами и членами партии и занимали высокие должности в государственном и партийном аппарате, как например, А.Д. Данилов, являвшийся наркомом просвещения БМАССР Там же. Л. 5. . Имея прямое отношение к формированию низовых ячеек, партийные органы контролировали их дальнейшую деятельность, формируя постоянное административное давление, поглощая тем самыми зарождавшуюся общественную инициативу.

Доминирование кандидатов и членов ВКП(б), ВЛКСМ в Союзе воинствующих безбожников нарастало в течение второй половины 1920-х гг., что показывало усиливающуюся зависимость общественной организации от властных структур. К началу 1929 г. из 951 членов союза безбожников, абсолютное большинство в нем составляли члены и кандидаты ВКП(б) и ВЛКСМ - 373 и 207 соответственно, 371 член являлись беспартийными ГАРБ. Ф. Р-581. Оп. 1. Д. 7. Л. 15.. Безусловное преобладание в СБ партийных работников, в частности, сотрудников агитационно-пропагандистского отдела обкома партии, говорит об использовании Союза в качестве инструмента давления на советскую общественность. В результате проводимого комплексного воздействия, по мысли партийных идеологов, советское общество должно было стать атеистическим.

Поскольку начатые преобразования сознания и культуры, так или иначе, охватывали все население страны, республиканский Союз безбожников пытался расширять свое влияние. Но если цели других массовых организаций для населения республики были более понятны и разделяемы, то идеалы СБ были восприняты настороженно, в силу естественной религиозности населения. В этой связи необходимо указать, что характер роста ячеек Союза города Верхнеудинска демонстрировал отсутствие внутренней динамики его расширения. По данным «Годового отчета о работе городской организации союза «безбожник» до 1928 г. постоянно действующих ячеек СБ в Верхнеудинске не было. На 1 августа 1928 г. в городе насчитывалось 23 ячейки: из них производственных - 8, советских - 7, красноармейских - 6, школьных - 2, с общей численностью 928 человек. В 1929 г. ячеек общества было 24 Там же.. Документа, с точностью объясняющего причину создавшегося положения нами найдено не было, однако можно предположить, что резкий рост городских ячеек был вызван очередным властным нажимом, попытками «активизировать» работу.