Ретроспективные сверхфразовые единства в художественно-автобиографическом дискурсе (на материале романа А. Чудакова "Ложится мгла на старые ступени")

В основе данной цепочки предложений, образующих СФЕ с усложненным хронотопом и объединенных автором в один абзац, лежит единая тема -- дед Антона, его сила и выносливость, обеспечивающая семантическое единство цепочки. Связь темы на лексико-грамматическом уровне обеспечивается повтором лексемы дед, ее заместителями -- местоимениями он, у него. Однако тема реализуется и в пределах базисного, и в пределах ретроспективного времени, базисные речевые компоненты образуют рамку вокруг ИРСФЕ. Его верхняя граница отмечена точкой разрыва временного континуума темпоральным скачком влево от базисного времени (когда он…работал на огороде -- погружение в прошлое, актуализация воспоминания), нижняя совпадает с моментом возвращения к линейному повествованию, что маркируется темпоральным адвербиалом теперь. Синсемантичность ИРСФЕ с компонентами базисного времени подчеркнута наличием союзов: ретроспективный фрагмент (отскок влево) начинается с подчинительного союза когда, возврат к базисному времени -- с союза но, подчеркивающего сопоставительную связь между компонентами базисного и ретроспективного времени. При этом речевой компонент ретроспективного времени, собственно ИРСФЕ, маркирован преимущественно «акциональными глаголами» (семантическая классификация глагольного предиката Г.А. Золотовой) в одной грамматической форме -- НСВ прошедшего времени, передающими конкретно-процессные, постоянные действия в их последовательной прогрессии с участием наблюдателя-нарратора (работал, строгал, говорил, отдыхая), глаголом прошедшего времени НСВ (катались шары мышц) с постоянно-непрерывным значением и с модусным значением оценки наблюдаемого факта, позволяя рассматривать РСФЕ как интегрированное. Речевые компоненты в режиме базисного времени маркированы единичным связочным неполнозначным глаголом быть в форме прошедшего времени НСВ (был) в позиции ремы (первый речевой компонент единства) в сочетании с кратким характеризующим прилагательным силен (дед был силен) -- предикат-сказуемое, придающее высказыванию вневременной характер, но отражающее, тем не менее, впечатление от увиденного в режиме актуального времени «здесь и сейчас», а в последнем, также базисном, речевом компоненте СФЕ -- рематическими модусными глаголами прошедшего времени СВ с конкретно-фактическим значением (перевалило, усмехнулся, покатился, потянулся), подчеркивающими, с одной стороны, целостность восприятия, завершенность и осмысленность увиденного сквозь призму прошлого и настоящего, с другой -- реализующими возврат к базисному времени повествования, к точке отсчета.

В данном СФЕ с усложненным хронотопом обнаруживаются, таким образом, два временных пласта -- прошлое и настоящее, о чем свидетельствуют и грамматические формы рематических глаголов наряду с временным детерминантом. Такое единство воспроизводит речевую ситуацию, связанную с одной темой, но раскрываемую в сопоставлении двух временных планов -- здесь и сейчас и в прошлом, в памяти, воспоминании -- ретроспекции, характеризующую тематический объект описания в режиме онлайн -- оценивая его в сравнении сквозь призму времени, объединяя нарратора-персонажа с нарратором-автором, юного повествователя с взрослым рассказчиком, осмысливающим настоящее сквозь призму всплывающих в памяти фрагментами из прошлого. Тогда первая описательно-констатирующая фраза Дед был очень силен (с ключевой оценочной лексемой силен в форме краткого прилагательного), носящая вневременной характер, но в контексте повествования имеющая связь с базисным временем (уже взрослый герой видит больного, умирающего деда и констатирует факт, что он сильный физически человек даже на смертном одре), соответствует базовой описательной модели «предмет/объект и его признак» и задает не только описательный характер всему СФЕ, но и является объединяюще-оценочным стимулом для введения ретроспекции, а затем и возврата к базисному времени. Ретроспективный компонент занимает центральную позицию и выполняет функцию актуализации такого значимого фактора художественно-автобиографического дискурса, как память, здесь -- память о деде как прообразование темы памяти о таких людях, которые были лучшими представителями уходящей в прошлое эпохи. Использование формы глаголов НСВ прошедшего времени, включенность в его категориальное значение позиции наблюдателя, его вневременной характер говорят о важной смыслообразующей роли видовых форм глагола в организации дискурса А. Чудакова, тем более -- на фоне базисного времени с доминирующими глаголами СВ прошедшего времени, передающими цельность, завершенность происходящего, ставшего результатом прошлого. В анализируемом ИРСФЕ, являющимся зачином всего текста, задаются истоки характеризации образа деда, деталей его портрета и натуры, посредством описания его постоянных действий в прошлом и, за счет этого, сама его характеризация в базисном «настоящем» -- высокая работоспособность, трудолюбие.

Таким образом, ИРСФЕ, интегрированное в СФЕ с усложненным хронотопом, придает последнему не только содержательно-фактуальный, но и содержательно-концептуальный характер, играя важную роль в смыслопорождении текста романа. В ходе дальнейшего повествования через текстовый интервал ретроспективная информация анализируемого единства начинает расширяться посредством введения других РСФЕ (образующих прямую или «интервальную» цепочку повествования, посвященного одной макротеме -- дед), раскрывающих тему «физическая сила, выносливость деда» посредством подключения другого типа памяти -- историко-культурной (вернемся к этому примеру ниже при анализе 1-го НИРСФЕ).

2). Венцом сегодняшнего маршрута была баня. Утром, уходя, Антон сказал деду, желая его развеселить:

-- Таз брать?

В Антоново время в баню ходили не только со своими вениками. Отец Антона, человек в городе уважаемый, учитель, известный лектор общества «Знание», шествовал через город с огромным белым эмалированным тазом: шаек в моечной не хватало, и кто со своим тазом -- шёл без очереди.

Баня была на месте -- краснокирпичное одноэтажное здание со странно, у самой крыши расположенными окнами -- чтоб не подглядывали (Чудаков 2014: 85).

Перед нами СФЕ с усложненным хронотопом, РСФЕ интегрировано в него, первый, абзацно выделенный, речевой компонент: Венцом сегодняшнего маршрута была баня. Утром, уходя, Антон сказал деду, желая его развеселить: -- Таз брать?, а также последний, абзацно выделенный речевой компонент: Баня была на месте -- краснокирпичное одноэтажное здание со странно, у самой крыши расположенными окнами -- чтоб не подглядывали -- относятся к базисному времени повествования и образуют рамку, в которую встроено ИРСФЕ. ИРСФЕ, разрывающее временной континуум повествования в базисном времени, маркированное детерминантом в Антоново время, глаголами НСВ прошедшего времени (ходили, шествовал, не хватало, шел) и отмеченное скачком влево с последующим возвратом к базисному времени -- тому, что увидел герой здесь и сейчас, в режиме актуального повествования (Баня была на месте), занимает центральную позицию во всем СФЕ.

Тема всего СФЕ -- баня (поддерживается связочными лексемами одной лексико-тематической группы в позициях ремы или темы: баня, таз, шайки, моечная, веники), которая ведет содержательно-фактуальную информацию всего СФЕ. Но на его фоне, в рамках ИРСФЕ, актуализируется содержательно-концептуальная информация посредством введения ситуации отец и его поход в баню, всплывающей в памяти героя на слово-стимул баня, а также социокультурная ситуация, связанная с мытьем в бане в довоенной России, носящей обобщающе-констатирующий характер. Тема баня ведется в данном единстве (с доминирующим типом описание) глаголом НСВ с постоянно-непрерывным значением (в баню всегда ходили…), подчеркивающим древнюю традицию; социокультурная ситуация времени 30-х гг. -- глаголом НСВ с постоянно-непрерывным значением и отрицанием не (не хватало тазов, как обычно для того времени); тема отца -- неограниченно-кратным глаголом НСВ (шествовал гордо, несгибаемо, как обычно и как свойственно ему -- отцу).

Таким образом, описанная в ИРСФЕ посредством ключевых лексем и глаголов НСВ информация концептуализируется, вводится характеризация и индентификация отца с оценкой наблюдателя-нарратора сквозь призму прошлого (шествовал через город с огромным белым эмалированным тазом, человек в городе уважаемый, учитель, известный лектор общества «Знание»), а также значимая для дискурса А. Чудакова характеризация социокультурной ситуации времени с ее оценкой (здесь -- 30-х гг. XX века, когда в бане не хватало тазов и туда ходили не только со своим веником, но и со своим тазом, и тот, кто его приносил, шел без очереди), а также традиции (париться с веником, мыться из таза, использовать шайки и др.), тогда судьба семьи, характеристика ее членов вписывается в историко-культурный контекст, вводя в повествование, на уровне ИРСФЕ, разные виды памяти и текстовой информации, в том числе -- содержательно-концептуальной и содержательно-подтекстовой, что отвечает общей интенции текста.

3). Пили редкостный напиток -- индийский чай со слоном, Нине Ивановне его дарили бывшие пациенты. Вспомнили ее бедную дочь. После войны Нина Ивановна уехала ненадолго в Москву -- что-то решать с бывшим мужем. Десятилетняя Инна занозила ногу, начался сепсис, без Нины Ивановны не достали редкий тогда пенициллин. Нина Ивановна всегда носила с собою ее фотографию -- в гробу. Посмотрели фотографию (Чудаков 2014: 35).

Данное СФЕ посвящено ситуации встречи героя-нарратора с давней подругой матери, домашним врачом Ниной Ивановной, его тема -- память о дочери Нины Ивановны Инне, умершей в десятилетнем возрасте. В состав СФЕ введено ИРСФЕ, в основе которого -- воспоминание о болезни и смерти девочки. Словосочетание бедная дочь становится стимулом к воспоминанию, которое маркируется глаголом прошедшего времени СВ с семантикой памяти, вспоминания, возвращения к прошлому -- вспомнили (о ситуации смерти дочери Нины Ивановны -- конкретизация темы в ИРСФЕ), подчеркивающим единичный факт возвращения к личной памяти персонажей. Стимул, связывающий план настоящего и план прошлого в пределах одного СФЕ, включен в компонент с базисным временем. Нижней границей возврата к базисному времени становится вневременная фраза «Нина Ивановна всегда носила с собой ее фотографию -- в гробу» с последующей фразой, соотносимой со временем «здесь и сейчас»: Посмотрели фотографию. ИРСФЕ, таким образом, обрамлено рамкой с базисным временем.

Скачок влево в ИРСФЕ маркирован детерминирующим обстоятельством времени после войны, т.е. на лексико-семантическом и грамматическом уровнях. Единство темы ИРСФЕ обеспечивается лексико-грамматическими средствами -- тематической лексикой (слова, связанные с темой семьи: дочь, муж, Нина Ивановна -- имя собственное, связывающее базисное и ретроспективное время в единое СФЕ); тематическая группа лексики, связанная с медициной: пациенты, сепсис, пенициллин, в ретроспективном повествовании, актуализирующая историко-культурную память, вызывающая к жизни социокультурную ситуацию послевоенного времени; местоимения замены (ее, его). Речевой компонент ретроспективного времени, носящий повествовательный характер, рассказывающий последовательно о единичном событии-факте с его причинно-следственными связями, содержит глаголы прошедшего времени СВ с конкретно-фактическим значением, подчеркивающим единичные факты в прошлом в их завершенной, неизбежной временной последовательности, приведшие к трагическому результату -- случайность и неслучайность, обусловленные социокультурной ситуацией времени (уехала, занозила, начался, не достали). Глагол прошедшего времени НСВ с постоянно-непрерывным значением (носила) в сочетании с временным детерминантом всегда в предложении, маркирующем границу между базисным и ретроспективным временем, подчеркивает вневременное, непреходящее значение ситуации и ведет гипертему всего текста, его основной мотив -- мотив ПАМЯТИ, невозможности забвения, которым уже начинает покрываться прошлое, и связывает фрагмент с содержательно-подтекстовым уровнем, маркированным в названии -- сильной позиции текста: «Ложится мгла на старые ступени», на ступени памяти, вместе с тем, как показывает анализ ретроспективного плана текста, -- незабвенной, вечной. Ключевым словом единства становится и лексема фотография, повторенная дважды в пределах одной синтагмы и подчеркивающая на уровне смысловых приращений мотив памяти, невозможности забвения, неизбежности возврата к прошлому, его фактам, их осмыслению.

Речевой компонент базисного времени маркирован глаголами прошедшего времени НСВ с повторяющимся неограниченно-кратным значением (пили, дарили как обычно, часто, всегда), изображающими происходящее в режиме актуального времени, а также глаголами прошедшего времени СВ со значением единичного факта, конкретно-фактическим (вспомнили -- до РСФЕ, посмотрели -- после РСФЕ), реализующими грамматическую связь речевого компонента базисного времени. Два предложения, образующие РСФЕ, связаны имплицированной причинно-следственной связью, носящей и элементы временной последовательности, их можно на основе смысловой связи трансформировать и объединить таким образом: Когда (потому что) Нина Ивановна уехала в Москву, ее дочь Инна заболела… Примечательно отсутствие лексемы умерла, она заменяется высказыванием Нина Ивановна всегда носила с собою ее фотографию -- в гробу, что также подчеркивает и имплицирует мотив памяти-вечности.

Повествование о встрече с Ниной Ивановной останавливается для обращения к эпизоду из прошлого персонажа. При этом ИРСФЕ передает информацию, помогающую составить представлению о жизни домашнего врача семьи героя-нарратора, о судьбе ее семьи. Однако данная информация также помещается в контекст социокультурной ситуации послевоенной России. С одной стороны, вводится информация, характеризующая Нину Ивановну как хорошего врача и мать (Нине Ивановне его дарили бывшие пациенты, что-то решать с бывшим мужем, всегда носила с собой ее фотографию), с другой стороны, вводится также и характеризация социокультурной ситуации в послевоенном Советском союзе (дефицит пенициллина, что приводило к смерти в экстренных ситуациях). Судьба Нины Ивановны, ее семьи, как и судьбы всех персонажей текста, вписываются, таким образом, в историко-культурный контекст, тем самым в ИРСФЕ вводятся разные типы памяти -- личная и историко-культурная; особенности языкового оформления СФЕ на уровне грамматики глагольных форм, лексики с ее смысловыми приращениями, а также специфика речевой композиции приводят к концептуализации ретроспективной ситуации на содержательно-концептуальном и подтекстовом уровнях, актуализации мотива памяти, невозможности забвения прошлого.

2.2.2 Неинтегрированные РСФЕ и их анализ в дискурсе А. Чудакова

Неинтегрированные РСФЕ (далее -- НИРСФЕ) абзацно вычленены, их существование в тексте автономизируется от базисного времени либо прерыванием временного континуума скачком влево -- погружением в воспоминание, либо сменой темы в ретроспективном времени в случае их включенности в объемные ретроспективные фрагменты текста -- ретроспективные эпизоды. Признаки базисного времени в них отсутствуют, оно не образует рамки вокруг НИРСФЕ, стимул к их реализации выведен в линейный речевой континуум, находится за пределами РСФЕ, на языковом уровне они отличаются наличием детерминантов ретроспекции, погружения в прошлое, особыми формами употребления глаголов, наличием прецедентных феноменов из историко-культурного прошлого и др. лексико-семантических маркеров.

Обратимся к анализу первого фрагмента, который продолжает тему дед, его сила и выносливость, начало ее развития положено зачином в СФЕ с интегрированным в него РСФЕ (см. пример (1) в предыдущем параграфе). В НИРСФЕ, к анализу которого мы обратимся ниже, рассказчик обосновывает силу деда его происхождением. Дед был из семьи священнослужителей в нескольких поколениях. В круг священнослужителей исторически отбирались люди высокого роста и недюжинной силы. Поскольку стимул к введению НИРСФЕ находится за его пределами, считаем необходимым сначала ввести текстовый фрагмент, содержащий стимул к ретроспекции, реализуемой НИРСФЕ, а затем -- непосредственно НИРСФЕ. В приведенных ниже примерах стимул находится в речевых компонентах с базисным временем.

1). Речевой фрагмент с базисным временем, содержащий стимул к последующей ретроспекции (стимул выделен подчеркиванием):

Дед, ну Переплеткин -- кузнец. А в тебе откуда было столько силы?

— Видишь ли. Я -- из семьи священников, потомственных, до Петра Первого, а то и дальше.

— Ну и что?

— А то, что -- как сказал бы твой Дарвин -- искусственный отбор.

НИРСФЕ:

При приеме в духовную семинарию существовало негласное правило: слабых, малорослых не принимать. / Мальчиков привозили отцы -- смотрели и на отцов. / Те, кому предстояло нести людям слово Божие, должны быть красивые, высокие, сильные люди. / К тому ж у них чаще бывает бас или баритон -- тоже момент немаловажный. / Отбирали таких. / И -- тысячу лет, со времен святого Владимира (Чудаков 2014: 10).

Данное НИРСФЕ состоит из шести предложений, объединённых вышеуказанной темой. Связь темы обеспечивается лексико-грамматическими средствами, среди которых можно выделить слова, обозначающие физический портрет человека (слабые, малорослые, которых не принимать; высокие, сильные, красивые -- которые принимались в священнослужители; понятия, связанные с духовной сферой (духовная семинария, слово Божие, святой Владимир), а также местоимения замены (у них, таких). В НИРСФЕ также используются синтаксико-грамматические средства связи, включающие союзы (и, к тому ж), и следующие формы глаголов: прошедшего времени НСВ с постоянно-непрерывным значением (привозили, смотрели, предстояло, отбирали), императивного глагола с отрицанием, подчеркивающим наличие вечного негласного правила (не принимать), связочного глагола быть в настоящем времени (бывает) в составе именного предиката-сказуемого, подчеркивающего физиологический факт в составе посессивной конструкции и обеспечивающего важность постоянного признака лица (у них чаще бывает бас или баритон -- у рослых людей, что важно для сана священнослужителя). Употребление форм глаголов подчеркивает описательно-обобщающий, констатирующий характер НИРСФЕ описательно-характеризующего типа. При этом предложения НИРСФЕ связываются двумя видами связи: они автосемантичны и синсемантичны. Первые два предложения НИРСФЕ представляют собой равноправные предложения, связанные параллельной связью. Остальные предложения РСФЕ связаны друг с другом, отражая логическое, последовательное развитие мысли, вневременного факта (но не событий во времени).

Границы приведенного НИРСФЕ совпадают с границами абзаца. При этом в единстве отсутствуют признаки базисного времени, что говорит о том, что его тема развивается в рамках ретроспективного плана. Верхняя граница рассматриваемого РСФЕ совпадает с точкой разрыва временного континуума скачком влево от базисного времени. Стимул к введению ретроспекции -- сила деда и искусственный отбор -- лежит за пределами единства, в диалогическом компоненте, относимом к базисному времени: Дед, ну Переплеткин -- кузнец. А в тебе откуда было столько силы? -- Видишь ли. Я -- из семьи священников, потомственных, до Петра Первого, а то и дальше. -- Ну и что? А то, что -- как сказал бы твой Дарвин -- искусственный отбор.

НИРСФЕ актуализирует историко-культурный тип памяти -- память о традициях, связанных с правилами отбора священнослужителей, сложившихся со времен святого Владимира. Характеристика деда вписывается в историко-культурный контекст: дед нарратора был силен, потому что происходил из семьи священников, в ряды которых издревле отбирали только самых выносливых и сильных. Через факты, связанные с определенной социокультурной ситуацией, раскрывается тема «силы и выносливости деда», заданная в начале романа (см. пример (1) НИРСФЕ). Таким образом, ретроспективная информация имеет не только содержательно-фактуальный характер, но и содержательно-концептуальный, отражая понимание автором отношений между личностью и жизнью народа, актуализируя историко-культурную память, подчеркивая связь с традицией и ее вечными смыслами.

Отметим, что в анализируемом НИРСФЕ прослеживаются и интертекстуальные связи текста А. Чудакова: у И.А. Бунина в рассказе «Чистый понедельник» введен образ дьяконов, поющих на клиросе, и все они -- как Пересвет и Ослябя.

2) Речевой фрагмент в пределах базисного времени, содержащий стимул к последующей ретроспекции (стимул выделен подчеркиванием):

…Вечер встречи не удался. Приглашенная актриса Ладынина, выглядевшая так же, как в фильме «Трактористы», рассказывала о своих ролях, иллюстрируя их фрагментами из фильмов. Хлопали ей в основном первые ряды, где сидели довоенные и первые послевоенные выпускники.

Зажгли свет. В фойе уже спорили.

-- И Ладынина, и Орлова -- одного поля ягода!

-- Не скажите. Орлова -- да, чистый Голливуд, а Ладынина -- совсем другое, я бы в первые имперские актрисы выбрал именно её, потому что она ярко русская. Помните пырьевские «В шесть часов вечера после войны»?

НИРСФЕ:

Антон помнил этот фильм, на который его взял с собою отец, не сам фильм, а два- три кадра из него: солдаты в маскхалатах на лыжах и салют над Москвой -- потом говорили, что Сталин ввёл салюты, посмотрев эту картину. И ещё помнил он, как отец, когда на мосту появились два друга и девушка, та самая Ладынина, зашептал: «Большой Каменный мост… Дом Пашкова. А там, дальше был храм Христа Спасителя…» И, сняв очки, стал протирать их платком (Чудаков 2014: 409).

В точке базисного времени уже взрослые выпускники, однокурсники героя-рассказчика Антона, на вечере встречи в Москве совместно просматривают фрагменты фильмов с участием актрисы Ладыной, которая была приглашена на вечер. Временной континуум разрывается скачком влево от базисного времени благодаря введению стимула. В основе НИРСФЕ лежит ассоциативно возникшее воспоминание о просмотре Антоном в детстве вместе с отцом фильма Ивана Пырьева «В шесть часов вечера после войны». Название фильма в повествовании, введенное в пределах базисного времени, становится стимулом к воспоминанию и введению НИРСФЕ. При этом границы НИРСФЕ совпадают с границами абзаца.

Скачок влево от точки базисного времени маркирован глаголом с семантикой воспоминания -- помнил в прошедшем времени НСВ в неограниченно-кратном значении (Антон помнил этот фильм -- всегда, вечно), т.е. на лексико-семантическом и грамматическом уровнях. Стимул к воспоминанию включен в линейный речевой континуум (содержит апелляцию к прецедентному имени -- Помните пырьевские «В шесть часов вечера после войны»?), что подчеркнуто глаголом помните в настоящем времени НСВ (редкая форма НВ для дискурса А. Чудакова). Единство темы ведет лексико-тематическая группа «просмотр фильма» (фильм, кадр, картина), синсемантичные элементы (и еще, и). Предложения анализируемого НИРСФЕ синсемантичны, т.е. они связываются в единство посредством цепной связи.

Повествование о вечере встречи выпускников останавливается для обращения к эпизоду из памяти героя-нарратора. НИРСФЕ помогает читателю выстроить более полное представление об отце Антона, его судьбе и взглядах, вписывая его судьбу и судьбу его семьи в социокультурную ситуацию прошлого России. В нем актуализируются два типа памяти -- личной и историко-культурной, что, как мы видим, характерно для дискурса А. Чудакова. Личная память (или эпизодическая -- в другой терминологии, которая здесь семантизируется и теряет границы времени) ассоциативно связана с судьбой отца Антона, вынужденного вместе с семьей в 30-х годах покинуть Москву и укрываться в Чебачинске от возможного ареста в период сталинских репрессий. Антон наблюдает за тем, что вспоминает отец, глядя на то, что видит на экране (удвоенная ретроспекция): «Большой Каменный мост… Дом Пашкова. А там, дальше был храм Христа Спасителя…» -- обрывочные фразы отца, связанные с его прежней жизнью в Москве, и эти фразы Антон запомнил на всю жизнь. Личная память, таким образом, совмещается с историко-культурной, актуализируя ситуацию времени 30-х годов -- периода сталинских репрессий, а также более ранние и поздние пласты времени -- уничтожение храмов после революции, события Великой Отечественной войны, дни Победы, что происходит посредством введения прецедентных имен: фильм И. Пырьева, поставленный в 1944 году, в главной роли -- М. Ладынина; Сталин; солдаты в маскхалатах, салют в Москве -- время войны, победы; дом Пашкова, Храм Христа Спасителя, который был -- а теперь уничтожен, в 1931 г.. Эти события подвергаются оценке уже зрелого нарратора, всплывают в его личной памяти, актуализируя в тексте содержательно-концептуальную и содержательно-подтекстовую информацию. Ключевую позицию в НИРСФЕ занимают прецедентные феномены и их атрибуты, глагол памяти в прошедшем времени НСВ с обобщающим, непреходящим постоянно-непрерывным значением (помнил), глагол был в прошедшем времени, который, в силу его семантики, в сочетании с прецедентным именем Храм Христа Спасителя придает информации ретроспективного фрагмента не только содержательно-фактуальный, но и содержательно-концептуальный характер, личная память связывается с социокультурной ситуацией и ее оценкой (уничтожение храмов после революции), содержательно-подтекстовой информацией. На содержательно-подтекстовом уровне имплицирован мотив памяти, который ведется повтором глагола помнить с его вечными смыслами и прецедентными именами. Выделенность РСФЕ, в котором доминирует описание ситуации из прошлого, имплицирующей судьбу отца, его обращенность к прошлому, которое незабываемо для рассказчика и не имеет временных границ, вписывается в рамки вечного, что подчеркнуто использованием глаголов прошедшего времени НСВ с неограниченно-кратным значением (помнил, говорили, появились, исключение составляет глагол прошедшего времени СВ с единичным конкретно-фактическим значением -- зашептал, подчеркивающий сам факт поведения отца в момент его личных, ассоциативно всплывающих воспоминаний и вводящим элемент повествования в описательный фрагмент).

3) Речевой фрагмент в пределах базисного времени, содержащий стимул к последующей ретроспекции (стимул выделен подчеркиванием):

У Банной Горки понуро стояла серая лошадь, без уздечки, непривязанная. Рядом курил мужик.

— Твоя, что ли?

— Ну.

— А неподкованная почему?

— Банная. Больная. Забивать надо, а на бойне не берут.

— Что ж будешь делать?

— А пускай стоит. Можа, сама околеет. Два раза уже выгонял с конного двора -- приходит обратно. Двадцать девять лет коню. Куда уж.

НИРСФЕ:

Двадцать девять! Именно столько лет было Мальчику, главной и единственной тяговой силе кооператива «Буденновец», организованного семью преподавателями Чебачинского, горно-металлургического техникума в сорок втором году, когда им полгода не выдавали жалованья и они только расписывались, что добровольно перечисляют его в фонд обороны.

Название придумал парторг Исаканов:

— Так будет политически грамотно. Никого не удивит. И намек на коня (Чудаков 2014: 95).

В точке базисного времени герой-нарратор встречает своего земляка, между ними завязывается короткий разговор о коне Чебачинска. Возраст коня (двадцать девять лет коню), который упоминает земляк Антона, становится стимулом к введению ретроспекции, реализующейся в НИРСФЕ. В нем отсутствуют признаки базисного времени. Верхней границей введения НИРСФЕ становится числительное -- двадцать девять, соответствующее возрасту серой, непривязанной лошади мужика и Мальчику, главной и единственной тяговой силе кооператива «Буденновец» (из прошлого). Стимул к ассоциативно возникшему воспоминанию о коне Мальчике и кооперативе «Буденновец» лежит за пределами РСФЕ, в линейном речевом континууме.

В основе анализируемой цепочки предложений, образующих НИРСФЕ описательного характера, лежит единая тема -- кооператив «Буденновец», которая обеспечивает семантическое единство цепочки. Связь темы обеспечивается следующими лексико-грамматическими средствами: тематической лексикой -- советизмами, обозначающими понятия, связанные со сферой государственного сектора советского времени (кооператив, техникум, фонд обороны, парторг) и синсемантичными элементами (именно, и). НИРСФЕ маркировано глаголами прошедшего времени НСВ с постоянно-непрерывным значением, подчеркивающим длительность факта в условиях социокультурной ситуации (жалованья не выдавали, расписывались), связочным глаголом быть в форме прошедшего времени НСВ было в поссесивной конструкции, глаголом прошедшего времени СВ с конкретно-фактическим, однократным значением (придумал), передающим сам факт интеллектуальной деятельности. Для анализируемого НИРСФЕ свойственна цепная связь предложений.

В данном НИРСФЕ актуализируется два типа памяти -- личная и историко-культурная. Личная память связана с Чебачинском и его жителями (столько лет было Мальчику <…> силе кооператива «Буденовец», организованного семью преподавателями Чебачинского горно-металлургического техникума). Герой-нарратор вспоминает социумную прецедентную ситуацию, что организовали этот кооператив в 1942 году -- во время войны, так как денег преподавателям техникума тогда не платили. В НИРСФЕ характеризуется, вместе с тем, историко-культурная ситуация времени Великой Отечественной войны, когда за работу преподавателям не платили, так как все средства уходили на оборону страны. Таким образом, личная память вновь сочетается с историко-культурной, судьба жителей Чебачинска вписывается в историко-культурный контекст, вводя в НИРСФЕ как содержательно-фактуальную информацию, так и другие виды информации -- содержательно-концептуальную и содержательно-подтекстовую за счет смысловых приращений прецедентных феноменов.

2.2.3 Анализ сложных ретроспективных сверхфразовых единств в дискурсе А. Чудакова