Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего образования

«АДЫГЕЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Диссертация

на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Дискурс элиты: когнитивный, прагматический и семиотический аспекты

Специальность 10.02.19 - теория языка

На правах рукописи

Островская Татьяна Александровна

Научный консультант- доктор филологических наук

доцент Хачмафова З.Р.

Майкоп - 2016 год

ВВЕДЕНИЕ

Новые изыскания с акцентом на антропологические и функционально-коммуникативные аспекты в лингвистике поместили дискурс в центр исследовательского интереса. Категория дискурса относится к области как лингвистического, так и социального, дискурсивный подход ориентирован не на изучение «языка ради языка, языка в себе, а на лингвистическое исследование человека и общества» [Kress 1985:115]. Существование в современных гуманитарных науках большого количества концепций и теорий дискурса, а также возникновение и развитие течений, специализирующихся на изучении дискурс-анализа, свидетельствует о том, что дискурс на сегодняшний день является одним из наиболее разрабатываемых и актуализированных предметов теоретического анализа в лингвистике, философии, социологии, психологии, политологии. Изменение системы научных представлений об объекте изучения привело к расширению сферы изучения языковых фактов, их более глубокому и всестороннему рассмотрению.

Вопросы, связанные с исследованием дискурса, уже несколько десятилетий привлекают внимание ученых, но только в конце прошлого столетия их разработки в области философии, прагмалингвистики, социолингвистики и психолингвистики вышли на новый научный уровень, что объясняется переходом лингвистики к антропоцентрической парадигме, а также очевидной антропоориентацией современной науки в целом. Утверждение в современной лингвистике самого понятия «дискурс» стало свидетельством того, что интерес исследователей развернулся в сторону «внешней» лингвистики.

В теории языка к настоящему времени исследованы в разной степени различные типы дискурсов: политический (Серио 1999; Бокмельдер 2000; Шейгал 2000 и др.); рекламный (Ксензенко 1998; Красавский 1999; Денисова 2002; Андерсон 2006; Беликова 2007 и др.); научный (Рябцева 1992; Васильев 1998; Белых 1999; Михайлова 1999; Кириллова 2001; Гришечкина 2002; Ракитина 2007 и др.); институциональный (Карасик1999); интерпретативно-идеологический (Манаенко 2006); презентационный (Олянич 2004); публицистический (дискурс СМИ) (Капишникова 1999; Гусева 2000; Курченкова 2000; Ягубова 2001 и др.); компьютерный (Crystal 2000; Галичкина 2001; Моргун 2002; Горошко 2004; Кондрашов 2004); постмодернистский (Лучинская 2002); экономический (Чернявская 2002); организационный (Комина 2004); ксенофобический (Свирковская 2005); дискурс предметной области «живопись» (Лихолетова 2005); диалогический (Бурмистрова 2005); юридический (Попова 2005; Колесникова 2007); религиозный (Бобырева 2007) и др.

В теоретико-концептуальном плане проблемой дискурса занимались и занимаются многие отечественные и зарубежные ученые: Н.Д. Арутюнова 1990, 1998; В.Г. Борботько 2011; В.З. Демьянков 2002-2003; В.И. Карасик 1992-2012; А.А. Кибрик 2006, 2009; Е.С. Кубрякова 1997, 2004; М.Л. Макаров 2003; Г.Н. Манаенко 2006; А.В. Олянич 2004; Г.Г. Слышкин 2000; Ю.С. Степанов, 2004; И.Ф. Ухванова-Шмыгова 1998; Е.И. Шейгал 2002; Ж. Бодрийяр 2013; Р. Водак 1996, 2006; Т.А. ван Дейк 1989,2000; В. Кинч 1988; П. Серио 1999, 2001; М. Фуко 1994, 1999; N. Fairclough 1995, 2003; L. Chouliaraki 2008;M.Jorgensen, L. Phillips2002 и др.

В развитии теории дискурса и критического анализа большую роль играет взаимосвязь «язык - общество», в частности, в рамках данного исследования, «язык - элита». Однако данная проблема остается недостаточно разработанной, именно на ней «завязаны» основные трудности многих исследований (Будаев 2006, Бушев 2005, Чудинов 2006, Переверзев 2008, Синельникова 2009, Fairclough, Wodak 1997; van Dijk 1998, 2008; Wodak 2001; Weiss, Wodak 2003; Chilton, 2004).

Семиотические, прагматические, концептуальные и социолингвистические особенности дискурса элитыкак культурного кода еще не подвергались системному многофакторному исследованию. Дискурс элиты как самостоятельный объект лингвистического рассмотрения еще не был параметрирован в системе гуманитарного знания, хотя его жанровые, ценностные, культурологические, вербально-семиотические, лексико-семантические, коммуникативные и прагматические характеристики представляют несомненный научный интерес. Поскольку в структуре дискурса находит отображение тип определенной личности, как следствие, перспективными являются также исследования дискурсивной элитарной личности.

Дискурс элиты с точки зрения коммуникативного подхода рассматривается как знаково-символическая деятельность, осуществляемая в публичном коммуникативном пространстве, в ходе которой реализуются такие характеристики элиты как функция социальной значимости, социального сплочения, властный ресурс, актуализируемые через стратегию доминирования. В данном исследовании дискурс элиты понимается как один из видов над-институционального общения и рассматривается, с одной стороны, как тип речевого поведения элитарной личности, детерминированного пространственно-временными параметрами, с другой стороны - как вербализация когнитивного стереотипа понятия «элита» (стандартного представления носителей языка), существующего в дискурсивно-когнитивном пространстве и определяемого социально-историческими условиями.

За последние годы отечественными учеными были осуществлены диссертационные исследования, посвященные анализу речевой репрезентации элитарной языковой личности (Кочеткова 1999, Картер 2007, Сулейманова 2009, Силантьева 2012).

Однакомногие вопросы, а именно исследование дискурсивных практик элитарной личности в условиях изменившихся социальных практик не только в русском, но и в других дискурсах, в частности, в английском дискурсе, к настоящему моменту еще не решены с достаточной степенью полноты и конкретности.

Актуальность избранной проблематики определяется следующими факторами:

Категория дискурса привлекает в настоящее время интерес многих исследователей, при этом системообразующие признаки дискурса элиты, ее дискурсивно-когнитивное пространство, системное лингвистическое описание дискурса элиты прежде не разрабатывались.

В лингвистику вводится новый объект описания - дискурс элиты как над-институциональный тип дискурса, являющий собой сложный симбиоз политического, делового, финансового, медийно-публицистического, академического, профессионального, интеллектуального, повседневного (бытового) и других дискурсов.

Проблема дискурса не принадлежит единственно лингвистике, а привлекает к себе внимание исследователей своей полипарадигматичностью. Исследование дискурса вообще и социокультурного дискурса в частности находится в фокусе внимания отечественной и зарубежной лингвистики в связи с тем, что наука о языке тесно взаимодействует с другими, смежными отраслями знаний - социологией, философией, психологией, культурологией.

Специфика современного общества обусловливает определенные культурные и вербальные коды. Выявление этих кодов, а также роли и места дискурсивной элитарной личности в условиях современного мультикультурного общества представляет собой актуальную исследовательскую задачу.

В свете общегуманитарной концепции опрощения дискурсивных практик элиты исследование вербальных средств реализации дискурсообразующих концептов средствами сниженной лексики, а именно сленгизмов, табуированной лексики и пр. В данной работе они рассматриваются в комплексе с невербальными и трансвербальными средствами конкретной дискурсивной стратегии, представляется весьма актуальной задачей современной лингвистики.

Представляется весьма актуальным рассмотрение дискурса элиты как семиотического пространства, включающего вербальные и невербальные знаки в определенной коммуникативной сфере, а также трансвербальные знаки дискурса, в которых, в рамках символического интеракционализма, актуализируются речеповеденческие реакции дискурсивной элитарной личности.

Объектом данного исследования является дискурс элиты в эпоху постмодерна.

Предмет исследования - когнитивно-коммуникативные, прагматические и семиотические особенности дискурса элиты, изменения семантики и функций языковых единиц и типичных для дискурса элиты речевых действий, коммуникативные стратегии элитарной языковой личности и когнитивные стереотипы понятия «элита» в дискурсивном пространстве носителей русского и английского языков.

Материалом исследования послужилитексты художественных произведений и биографий элитарных личностей за период с 1990-х годов до нашего времени; выборки из лексикографических источников: словарей сленга, эвфемизмов, нестандартной лексики; привлекались материалы электронного ресурса «British National Corpus»; Национального корпуса русского языка; материалы форумов в Интернете; высказывания в СМИ по теме исследования; интервью с представителями творческой элиты. В качестве дополнительных источников анализа привлекались теоретические работы социологов, психологов, философов, чьи концепции представляют параллельное осмысление дискурса элиты.

В данной работе разрабатывается гипотеза о том, что дискурс элиты в эпоху постмодерна представляет собой над-институциональный конструкт, модификация семантики и семиотики которого происходит в направлении опрощения, вульгаризации и маргинализации языковых и внеязыковых элементов и конститутивных признаков социокультурного дискурса элиты.

Объём картотеки выборки составил более 1150 фрагментов текстов на русском языке и более 1260 фрагментов текстов на английском языке, тексты интервью - 25 единиц, метатексты по теме исследования - 776 единиц.

Цель диссертационного исследования - многоаспектный анализ и описаниекогнитивно-прагматических и семиотических характеристик дискурса элиты, ее дискурсивно-когнитивного пространства, а также определение динамики и особенностей интерпретации дискурсивных практик современной элиты.

В связи с этой целью в работе решаются следующие задачи:

1) установить содержание и границы дискурса элиты;

2) выявить конститутивные и системообразующие признаки дискурса элиты;

3) раскрыть содержание базовых концептов дискурса элиты;

4) определить содержание понятия «дискурсивная элитарная личность»;

5) выявить и определить характеристики вербальных, невербальных и транс-вербальных средств выражения содержания дискурса элиты;

6) провести анализ эволюции и модификации дискурсивных практик элиты вследствие модификации социальных практик.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Дискурс элиты есть над-институциональный конструкт, включающий в себя множество социальных институтов, внутри каждого из которых имеется макросоциальная группа элиты, реализующая дискурсивные практики определенных дискурсивных элитарных личностей.

2. Дискурс элиты есть совокупность дискурсивных и социальных практик, реализуемых коллективной элитарной личностью. Дискурс элиты, как и любого социального института, является средством хранения, передачи и регуляции знаний при формировании локальных дискурсивных практик, которые интегрированы во все социокультурные институты, т.к. в каждом из них есть своя элита. Признаки элитарности в дискурсивных практиках, характерных для элитарной личности.

3. Дискурс элиты определяется как правила порождения смыслов дискурсивной элитарной личностью, определенный тип высказывания, присущий элитарной личности; как когнитивное пространство, образованное вокруг макроконцепта ЭЛИТА, предoпределяющего и создающего предметную сферу дискурса элиты, его смысловое содержание, включающее в себя информацию о субъектах, объектах, обстоятельствах и пространственно-временных координатах, отражающих окружающий мир и создающих присущий элите способ видения мира и упорядочения действительности.

3. Исследование дискурса элиты привело к выделению его функций, к которым относятся: социокультурная функция, функция хранения, передачи и регуляции действий при формировании локальных дискурсивных практик, функция реализации дисциплинарных практик. К конститутивным признакам дискурса элиты относятся: репродуктивность, пролиферация, наличие онтологического параметра, семиотичность, конвенциональность, институциональность, идеологичность, прагматичность и интертекстуальность.

4. Содержание дискурсообразующих концептов элиты обусловлено вербальными, невербальными и трансвербальными знаками, что позволяет выявить семиотическую сущность исследуемого дискурса. Дискурсивная элитарная личность наиболее полно характеризуется при рассмотрении ее вербальных, невербальных и трансвербальных составляющих, т.е. совокупности ее речеповеденческих моделей и невербальных поведенческих паттернов, формирующих дискурс элитарнойличности.

5. Модификация дискурсивных практик современной элитарной личности происходит в направлении «омассовления», «маргинализации» и «люмпенизации» элиты.

6. Экстралингвистическими факторами, влияющими на формирование и изменение дискурсивных практик элиты, являются:

Глобализационные и другие социокультурные и лингвокультурные процессы, происходящие в эпоху постмодерна.

Люмпенизация духа и омассовление в эпоху постмодернизма.

Тенденция опрощения онтологических феноменов.

Исторические традиции (предпосылки), существующие в постиндустриальном лингвокультурном обществе.

Особенности концептуализации эпохи постмодерна.

Эмоциональный фактор.

7. Многомерность и сложность дискурса элиты позволяет выявить его жанровые составляющие по ряду признаков:

хронотоп данного дискурса;

событийную локализацию;

лингвокультурную вариативность;

специфичность плана вербализации базовых концептов;

семиотичность плана выражения.

Теоретико-методологической базой является положение о диалектической взаимосвязи языка и культуры, рационального и эмоционального, единства сущного и функционального в языке, диалектического закона о единстве и борьбе противоположностей, что позволило положить в основу исследования системный подход к изучению дискурса через выявление взаимодействия его элементов, структур и функций с позиций синергетической (интегральной) парадигмы. В целом, для методологии исследования существенны многоаспектность и интегративность, что дало возможность применения инструментария комплексного дискурс-анализа, теории речевых актов и других методов исследования в рамках синергетической парадигмы. Теоретические разработки и положения диссертации опираются на фундаментальные идеи и концепции отечественных и зарубежных ученых в области теории языка и лингвоконцептологии (Н.Ф. Алефиренко, В.В. Виноградов, В. Гумбольдт, Ю.И. Леденев, С.Г. Воркачёв, В.Г. Костомаров, Ю.М. Лотман, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, А.Г. Баранов, Н.В. Крючкова, В.И. Шаховский, Л. Блумфилд и др.); теории дискурса (Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, В.Г. Борботько, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, Г.Н. Манаенко, Л.М. Макаров, А.В. Олянич, П. Серио, Ю.С. Степанов, В.Е. Чернявская, L. Chouliaraki, T.A. Dijk, N. Fairclough, M. Fоucault, D. Schiffrin, R. Wodakи др.); лингвокультурологии (В.И. Жельвис, В.А. Маслова, З.Д. Попова, И.А. Стернин и др.); теории речевых актов (Дж. Остин, Ч. Филлмор, J.F. Searleи др.), социолингвистики (Л.П. Крысин, Н.Б. Мечковская,P. Trudgillи др.);философии и социологии (З. Бауман, М. Вебер, А.В. Дука, Н.Б. Крыштановскаяи др.); теории элит (А.Г. Ашин, Д. Белл, Л.Н. Васильева, О.В. Гаман-Голутвина, X. Гассет-и-Ортега, П.Л. Карабущенко, Л. Парето, Л.С. Санистебан, S. Sonntagи др.); синергетики и лингвосинергетики (В.Г. Борботько, Л.В. Бронник, А.А. Залевская, И. Пригожин, И.Н. Пономаренко, И. Стенгерси др.), семантики и лингвосемиотики (Н.Д.Арутюнова, Ю.С.Степанов, М.Ю. Лотман, Г.Г. Почепцов, R. Barthes, U. Ecoи др.).

Методы, методики и приёмы исследования определены с учётомспецифики объекта исследования, его целей и задач, языкового материала. Разнообразие методологических аспектов исследования обусловлено структурной сложностью и содержательной глубиной исследуемого дискурса. Для решения поставленных в диссертации задач использовались следующие общенаучные методы: понятийный анализ, интроспективный анализ, метод наблюдения, контент-анализ, интент-анализ, критический дискурс-анализ,а также лингвистические методы: метод контекстуального, интерпретативного анализа, этимологического анализа, компонентного анализа, концептуального анализа и семиотического анализа.

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые предложено системное лингвистическое описание дискурса элиты. Несмотря на значительное число работ, посвященных разработке отдельных элитарных языковых личностей, комплексного лингвистического исследования дискурса элиты не проводилось - отдельные аспекты дискурса элиты широко изучались нелингвистами (специалистами в области элитологии, политологии, социологии, философии). При системном лингвистическом подходе дискурс элиты рассматривается как текстовый и метатекстовый материал, сочетающий в себе черты письменной и устной речи, что позволяет выявить и описать совокупность его языковых особенностей.

Методологической новацией является комплексное использование и комбинирование нескольких подходов в исследовании дискурсивных практик элиты: дескриптивного подхода с его сопоставительным анализом содержательной стороны текста; интенционального социально-ориентированного дискурс-анализа, выявляющего использование языка как средства доминирования в социуме.

Теоретическая значимость работы состоит в углублении теории дискурса и обосновании статуса дискурса элиты, в обогащении лингвистики идеями и положениями, относящимися к социологии и элитологии, в освещении статусно-ролевых характеристик дискурсивной элитарной личности.

Теоретически обозначен комплексный подход к изучению дискурсивно-когнитивного пространства элиты, установлению конституирующих оснований дискурса элиты, модификации его дискурсивных практик, что осуществлено впервые в теории языка. Теоретическая значимость работы определяется также раскрытием сложной природы корреляции вербальных, невербальных и трансвербальных механизмов формирования дискурса элитарной личности как культурного кода, созданием интегральной лингвосемиотической модели дискурса элиты, определением его семантических, прагматических параметров, культурного кода и социальных знаков; выявлением параметров и дискурсообразующих концептов дискурса элиты и характеристик лексических средств, вербализующих базовые и периферийные дискурсообразующие концепты элиты; созданием фреймовой модели дискурсивной элитарной личности.

Теоретическая значимость работы заключается в обосновании положений, концепций и выводов, которые впервые определяют субстанциональные и прагматические характеристики и статус над-институционального дискурса элиты, выявляют концептуальные доминанты дискурса элиты, параметрируют его дискурсивно-когнитивное пространство, отслеживают модификации его дискурсивных практик в хронотопе. Всё это вносит определённый вклад в дальнейшее развитие теории языка, общей теории дискурса и лингвоконцептологии.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут найти применение в вузовских лекционных курсах по теории языка, лингвистике текста, теории дискурса, социолингвистике. Материалы, результаты и выводы исследования дискурса элиты являются практически значимыми для вузовских курсов социолингвистики, прагмалингвистики, психолингвистики, элитологии, теории речевых жанров, лексикологии; они могут быть использованы в учебном процессе в вузе для подготовки практических и семинарских занятий по упомянутым дисциплинам.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на международных, всероссийских, межрегиональных, региональных и межвузовских научных, научно-практических и научно-методических конференциях: «Этнос. Культура. Перевод-2» (Пятигорск, 1997г.); «Язык. Этнос. Сознание» (Майкоп, 2003г.); «Язык и дискурс в
современном мире» (Майкоп, 2005г.); «Язык, общество и проблемы межкультурной коммуникации» (Гродно, Республика Беларусь, 2007г.); «Актуальные проблемы языкового образования» (Майкоп, 2011г.); «Языки в открытом обществе» (Чернигов, Украина, 2012г.); «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск, 2012г.); «Язык как система и деятельность - 4» (Ростов-на-Дону, 2013г.); 4-я Международная научная конференция «Экология языка на перекрестке наук (Тюмень, 2013г.); «Социальные варианты языка» (Нижний Новгород, 2014г.); The 3 International conference on European Conference on Languages, Literature and Linguistics. (Вена, Австрия, 2014г.); V Международной научной конференции «Приоритеты мировой науки: эксперимент и научная дискуссия» (Северный Чарльстон, США, 2014г.). «The priorities of the world science: experiments and scientific debate» (North Charleston, SC, USA); XI Международная научно-практическая конференция «Научные исследования в сфере общественных наук: вызовы нового времени» (Екатеринбург, 2015г.).

По теме исследования опубликовано 54 научных работы, включая 3 монографии, общим объемом 59,7 п.л., в том числе 18 работ, опубликованных в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка, 5 таблиц.

ПРЕДИСЛОВИЕ

вербальный дискурс элита коммуникативный

Понятие элиты и сложность его определения.

Сегодня термин «элита» прочно вошел в социально-гуманитарное знание, следовательно, можно говорить о концептуализации понятия «элита», так как данное понятие обладает многослойной смысловой структурой, многозначностью и интерпретативным разнообразием.

Понятие «элита» в гуманитарных науках является не менее сложным и многозначным (а, следовательно, принадлежащим к разным дискурсам), чем понятие культуры и самого дискурса, однако без определения социальных критериев, по которым ту или иную личность можно характеризовать как элитарную, не представляется возможным продолжить лингвистическое исследование данного феномена. Целью настоящей работы является лингвистическое исследование сложного феномена - дискурса элиты, однако без понимания сущности элиты как социального явления нельзя подойти к исследованию её дискурса, при этом сложность представляет вопрос классификации элиты, без которой нелогично выделять конституирующие признаки элиты.

Исходя из задачи построения лингвосемиотической модели дискурса элиты в современном понимании элитарной дискурсивной личности, концепт ЭЛИТА будет рассматриваться в данной работе, прежде всего и главным образом, с точки зрения его когнитивно-прагматической и семиотической характеристик.

Как и многие другие понятия социального мира, слова элита, элитный, элитарный, заимствованные в русский язык в первой половине XX века и оказавшиеся необычайно актуальными в начале XXI века, в сочетании с аксиологическими маркерами способны пролить свет на серьезные социокультурные процессы. Анализ изменений значения этих слов, дискурсообразующие концепты, дискурсивные практики, привычные контексты, типовая сочетаемость могут расширить наши представления о формировании и тенденциях изменения вразных слоях общественного сознания и преломиться в различных дискурсах.

Дискурсообразующий концепт ЭЛИТА реализуется в тех формах, которые принимают социальные группы: интеллектуальная элита, творческая элита, бизнес-элита, военная элита, религиозная элита и т.д. Ниже будет рассматриваться дискурс элит, в котором одними из базовых понятий являются концепт таксономии элит и концепт стратификации элит.

Изменение семантики слова прослеживается Томом Боттомором в книге «Элиты и общество»: в XVII веке слово «элита» применяется лишь для товаров высшего качества, и только с XIX века - для обозначения лиц и групп, находящихся на вершине социальной иерархии [Bottomore 1976: 7].

В русском языке слово «элита» появилось только в 20-х годах XX в. В «Толковом словаре русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова - это слово зафиксировано в трех значениях: элита1. Избранное общество (книжн. редко); 2. Собир. Лучшие, отборные экземпляры каких-нибудь растений или животных, отличающиеся такими качествами, которые обеспечивают богатое воспроизводство (с.-х.). Отбор элиты;3. Самый отбор таких растений или животных (с.-х.). Метод элиты.

В настоящее время термин «элита» принадлежит к нескольким областям гуманитарных знаний - лингвистике, социолингвистике, психологии, философии, политологии, антропологии. Следовательно, взгляд на понятие «элита» требует учета фокуса интересов исследователя; в достаточно полной мере понятие реализуется в многочисленных лексикографических источниках. В лингвистике понятие элиты традиционно связывают только с элитарной языковой личностью, таким образом, статья, непосредственно описывающая феномен элиты в лингвистических словарях и энциклопедиях, отсутствует.

Современные словари избегают классических определений термина «элита», бытовавшего вплоть до начала ХХ века: подлинная элита - это носитель ценностей, которые обосновываются высшим, сакральным происхождением и служению высоким идеалам. По этим признакам элита выделяется из массы.

Для дальнейшего исследования дискурса элитарной личности считаем необходимым рассмотреть лингвокультурный концепт «элита/элитарная личность» в социально-философском контексте, при этом необходимо заметить, что большинство существующих работ по этой теме посвящено исследованию политических, т.е. властных элит (Серио 1993; Шейгал 2000 и др.).

По мнению ученых (Сорокин 1992; Римашевская 1997; Заславская 2004), наиболее важными социальными трансформациями в обществе считаются модели социальной мобильности, которые формируют стратификационную структуру общества (концепт стратификации элит). Следовательно, при исследовании дискурса социокультурной группы или института (в данном случае - элиты) необходимо рассматривать такие концепты как концепт стратификации элит, концепт модификации элиты. При этом нужно учитывать, что базовым (ядерным) концептом для этой группы концептов остается концепт «доминирование», о чем будет идти речь в последующих главах.

Классификация элит.

Идеи политического элитизма возникли одновременно с общественными отношениями. Наиболее последовательное обоснование и выражение идей о неравенстве людей получили у Конфуция, Платона, Макиавелли, Карлейля, Ницше. Первые классические концепции элит, относящиеся к новому времени, возникли в конце XIX начале XX в. и связаны с именами Гаэтано Моски (1858-1941), Вильфредо Парето (1848-1923) и Роберта Михельса (1876-1936).

В конце 19 века Г. Моска, один из основоположников современной элитологии, считал, что основным критерием для вхождения в элиту является способность руководить другими людьми, а также материальное, моральное и интеллектуальное превосходство [Моска 1994:188].

В работе «Компендиум по общей социологии» В.Парето разделил элиту «на правящую, прямо или опосредованно участвующую в управлении, и неправящую - контрэлиту - людей, обладающих характерными для элиты качествами, но не имеющих доступа к руководству из-за своего социального статуса и различного рода барьеров, существующих в обществе для низших слоев» [Парето 1997].

В самом начале исследования элит ученые сталкиваются с труднорешаемой проблемой классификации класса «управляющих», т.е. элиты.

В. Парето использует типологию элиты Макиавелли, по мнению которого правящие подразделяются на «львов» и «лис», а развитие общества происходит посредством регулярной смены, циркуляции двух главных типов элит - «лис» (гибких руководителей, использующих для достижения поставленных целей спектр «мягких» методов, исключающих угрозы и силовое давление) и «львов» (жестких и неуступчивых правителей, практикующих преимущественно силовой подход).

Вторая половина20 века характеризуется повышенным интересом к исследованию проблем политической элиты. Классификация политических элит осуществляется исходя из следующих подходов: макиавеллистского, ценностного, структурно-функционального и либерального.

Исходя из стратификационного деления общества, выделяют две самые значительные социальные группы: аристократию и массы (не-элита), которые, в свою очередь, также имеют внутреннюю классификацию.

А. Шопенгауэр, предлагая свою классификацию элит, отмечал, что «на свете существует три типа аристократии: 1) аристократия рождения и ранга; 2) денежная аристократия и 3) аристократия ума и таланта. «Последняя, собственно, самая знатная и именитая и признается такою, если только дать ей время».

Испанский философ Х. Ортега-и-Гассет в книге «Восстание масс» достаточно четко определил, чем отличается аристократизм крови от аристократизма духа. «Отличительная черта благородства - пишет он, - не права, не привилегии, а обязанности, требования к самому себе. Noblesseoblige. «Жить в свое удовольствие - удел плебея; благородный стремится к порядку и закону» (…). Дворянские привилегии по происхождению были не пожалованиями, не милостями, а завоеваниями. Их признавали, ибо данное лицо всегда могло собственной силой отстоять их от покушений. Частные права или привилегии - не косная собственность, но результат усилий владельца. И наоборот, общие права, например, «права человека и гражданина» бесплатны, это щедрый дар судьбы, который каждый получает без усилий. Поэтому я сказал бы, что личные права требуют личной поддержки, а безличные могут существовать и без нее».

Нельзя ставить знак равенства между аристократизмом духа и высоким профессионализмом, поскольку аристократы духа - это всегда создатели новых образцов культуры, искусства, науки, техники. Принципиальная разница состоит в том, что аристократы духа в состоянии быть высокими профессионалами, но профессионалы могут быть лишь добротными ремесленниками, не способными создать ничего существенного нового в своей области.

В индустриальном обществе 19 века впервые возникли зачатки той макросоциальной группы, которая в 20 веке стала играть важную роль в обществе - меритократии. Термин «меритократия» (от латинского meritus, т.е. достойный и греческого kratos, т.е. власть) был впервые использован М. Янгом в 1958 г. в романе-притче «Возвышение меритократии. 1870-2033» для описания процессов, связанных с улучшением системы образования.

В 1973 году в свет вышла книга американского социолога Даниэла Белла «Становление постиндустриального общества», после чего термин «меритократия» стал применяться для обозначения нового принципа управления обществом, позволяющего устранить бюрократию и технократию.

С развитием идей меритократии, или «элиты заслуг», в элитологии появилась надежда на реализацию идеи социальной справедливости - т.е. в соответствии с этой концепцией современное общество идет к господству «усовершенствованной элиты», элиты компетентности, которую формируют наиболее достойные представители общества, заслужившие высокий статус не по праву рождения, а своим талантом и трудолюбием.

Классификация элиты, с точки зрения ее развития, по Д.Беллу, выглядит следующим образом:

«элита крови» (аристократическая элита соответствует рабовладельческому и феодальному, т.е. «доиндустриальному» обществам);

«элита богатства» (капиталистическая элита «индустриального общества»);

«элита знаний» (соответствует «постиндустриальному обществу»).

Надо отметить, что классификация Д. Белла является одной из наиболее четких и конкретных из существующих современных делений элиты.

«В условиях постиндустриального общества экономические отношения оттесняются на второй план и решающую роль начинают играть эксперты, т.е. на первое место выходит процесс "производства знаний". Отсюда и гегемония должна принадлежать элите знаний - самым способным, наиболее полезным в обществе людям. Меритократия- это «люди, признанные лучшими в своей сфере», «достойные восхищения», законно пользующиеся почетом и престижем» [Белл 2004: 454].

С момента становления меритократии искусство измерения заслуги приобретает статус науки, где действует так называемая "формула заслуги": «Intelligece and Effort together make up Merit: I + E = M" (Интеллект + Достижения = Заслуги)» [Белл 2004].

Как отмечалось выше, сложность представляет вопрос классификации элиты, без которой невозможно выделить конституирующие признаки элиты. Исходя из эмпирических задач, предлагается классификация элиты, основанная на концептах стратификации и таксономии элит, изложенная в Таблице 1 и Таблице 2. Данная классификация не претендует на полноту и безупречность с позиции элитологии, однако для эмпирического лингвистического анализа дискурса элиты представляется приемлемой, поскольку способствует определению критериев дискурсивной элитарной личности с точки зрения социальных практик и влияния хронотопа на дискурсивные практики при определении их модификации.

Табл. 1. Классификация исторической (классической) элиты

I. Вертикальная элита (концепт стратификации элит):

1. Элита крови

2. Элита богатства

3. Элита знаний (меритократия)

II. Горизонтальная элита (концепт таксономии элит)

1. Финансовая

2. Политическая

3. Военная

4. Религиозная

5. Интеллектуально-творческая

Табл. 2. Классификация реальной элиты (эпоха постмодерна)

I. Вертикальная классификация (концепт стратификации элит)

1. Региональная элита

2. Национальная элита

3. Мировая элита

II. Горизонтальная классификация (концепт таксономии элит)

1. Политическая (властная) элита

2. Интеллектуально-творческая элита

3. Профессиональные элиты

Особое место занимает не включенная ни в одну из классификаций эрзац-элита, исследование которой представляется полезным, поскольку некоторые признаки дискурса элиты ярче проявляются при контрастивном анализе оппозиций - элита vs эрзац-элита «Исходя из следующих критериев - характер установки, направленный на удовлетворение сугубо личных интересов, низкая вариативность поведения, связанная с построением ограниченной модели мира, конформистский характер социальной адаптации, - можно выделить тип людей, который мы назвали эрзац-элитой («Эрзац» от нем. «Ersatz» - неполноценный заменитель чего-либо, суррогат)».[Васильева 2011: 9]., что способствует более точному определению границ когнитивно-дискурсивного пространства элиты.

Влияния элиты и эрзац-элиты на состояние общества с позиций синергетики отражает дуалистический взгляд на сущность окружающего мира. Дуализм состоит в том, что явления противоположного характера существуют одновременно, т.е. хаос и порядок являются двумя сторонами одного явления, следовательно, исследуя две оппозиции с точки зрения синергетики, мы получаем более эффективный результат.

Дискурсивный переворот поставил в центр интересов ученых рассмотрение широкого круга проблем, связанных с разграничением типов дискурса, функциональной структуры и категориальных признаков разных его видов (Карасик, 1999; Шейгал, 2000). Современный дискурс выделяет целый ряд характеристик элиты. Их можно разделить на две крупных подгруппы, каждая из которых будет отвечать тому или иному подходу к нашей проблеме.

Первый подход основан на критерии профессиональной деятельности, когда принадлежность человека к элите определяется сферой его занятости в той или иной профессии, здесь уместно говорить об институциональном дискурсе в свете таксономии элит

Второй - «ценностный» - опирается на представление об определенных качествах личности, присущих элитарной личности: поведенческих эталонах, высоком уровне интеллектуального развития, моральных качествах и степени «аристократичности» в повседневной культуре. Особенно важно, что эти «ценностные» критерии связаны с вопросом об «истинности», «подлинности» той группы, которая считается или сама себя считает элитой, а также с представлением об элитарности как о качестве, которое передается по наследству.

В настоящей работе исследуется культурный контекст ряда явлений, играющих важную роль в формировании идентичности элитарной языковой личности. С этой целью мы пытаемся осветить следующие вопросы и подходы к изучению элиты с точки зрения современной лингвистической науки:

1. Параметры элитарной личности и различия между языковой и дискурсивной элитарной личностью.

2. Общефилософский, общелингвистический и частный уровни осмысления понятия «элита» и «эрзац-элита».

3. Критерии элитарности, стратификация и таксономия элит в свете исследования элитарной языковой личности.

4. Дискурсивное пространство элиты и пространство дискурса элитарной языковой личности.

5. Что представляет собой элитарное сознание и его роль в формировании элитарной дискурсивной языковой личности?

6. Существует ли идеальная элитарная дискурсивная личность?

Краткая характеристика современной эпохи.

Для философии новейшего времени самой важной стала проблема выживания цивилизации. Среди направлений, занимающих главенствующую роль в развитии философии новейшего времени, отмечают марксизм, экзистенциализм, позитивизм, прагматизм, постмодернизм. Последнее направление представляет обширное явление в жизни и культуре, стиль в художественном искусстве, в речеповеденческих моделях элиты, в значительной степени влияющих на тенденции в развитии общества. Дискурс постмодернизма широко исследуется в различных отраслях гуманитарной науки, в том числе, в лингвистике (Ильин 1998, Маньковская 2000, Лучинская 2002).

Термин «постмодернизм», впервые использованный Р. Ранвицем в книге «Кризис европейской культуры» еще в 1917 году, получил распространение спустя почти полвека, в 60-70-х годах 20 века.

Основная концепция постмодернизма состоит в герменевтическом понимании мира как текста, причем текста, разворачивающегося в действии. При этом каждый индивидуум строит свой мир, познавая его через чтение текстов. Очевидно, что в данном случае имеется в виде расширенное понимание текста. Поскольку миров множество, то и истину каждый человек «строит» сам. В таком понимании культура становится текстом и воспринимается как язык.

Стилистика постмодерна «выражается в мультиплицировании смыслов, повышенной степени метафоризации, ироничности оценок, высоком уровне интертекстуальности, в установке на непрерывный креатив и сенсационность» [Синельникова 2013: 17].

Наиболее яркими представителями французского постмодернизма являются Ж. Деррида, П.М. Фуко, Ж. Делёз, Ж. Батай, Ж. Бодрийяр, P. Барт. Они обогатили теорию постмодернизма новыми идеями и ввели основные термины, такие как деконструкция и симулякр.

Деконструкция считается самым основным методом в постмодернизме. Термин представлен Жаком Деррида [Деррида 2001] и означает свободу сочетания смыслов, при этом они не зависят от воли как создающего этот смысл, так и воспринимающего его, т.е. имеет место отрицание роли человека в порождении смысла и отрицание понятия человеческого бытия как такового. Процесс анализа, «разборки» текста осуществляется в тесной связи с контекстом, попыткой понять множественность смыслов, никак не связывая их с автором.

Одним из важных постулатов концепции Жака Деррида является критика классической логоцентрической философии. При этом он рассматривает культуру и человека как один бесконечный текст, интертекстуальные связи в котором делают любой текст полисемантичным, неопределенным, незавершенным. По этой причине всякое мышление Ж. Деррида считает метафоричным. Деконструкция, по его мнению, представляет собой разблокирование процесса понимания текста, выявление его внутренней противоречивости, обнаружение наслоений смыслов прошлого и современных стереотипов. Ж. Деррида считал, что новые смысловые движения рождаются в процессе, когда, оставляя следы друг на друге, тексты лишаются причинно-следственной направленности.

Симулякр - это «копия», не имеющая оригинала вреальности, семиотический знак, не имеющий означаемого объекта в реальности. В современное употребление слово «симулякр»ввел Жорж Батай. Этим понятием в философии постмодернизма делается попытка сгладить грань между миром реальности и миром фантазии, искусственным миром. Реальность подменяется языком, который отражает весь поток информации. Ввиду того, что информация через СМИ «захлестывает» человека, она воспринимается как «картинка», текст, система знаков, следовательно, как нечто ирреальное, не стоящее переживаний.

Одним из самых выдающихся исследователей постмодернизма является М. Фуко [Фуко 1997, 1999], философия которого построена на следующем: дискурсы различных научных дисциплин образуют специфические эписистемы, так называемые проблемные поля определенного уровня культурного знания, существующего на некий период времени. Несмотря на разнородность этих дискурсов, в сумме они формируют достаточно гомогенную систему знаний, т.е. эписистему, которая представляет для людей одного поколения строго определенный языковой код, набор предписаний и запретов. В свою очередь, языковая норма бессознательно диктует поведение и мышление как индивидуальных, так и коллективных личностей.

Жилю Делёзу, французскому философу, которого очень высоко ценил М. Фуко и о котором он сказал, что «когда-нибудь нынешний век будет известен как век Делёза», принадлежит описание глубокого различия между копией и симукляром-фантазмом. Он определил симулякр как копию никогда не существовавшего оригинала. В эпоху постмодернизма существуют симулякры, видимости.

Один из синонимов термина «постмодернизм» - «текучая современность» как оппозиция «твердой современности» - был предложен польско-английским социологом З. Бауманом, который посвятил книгу «Текучая современность» [Бауман 2008] исследованию ключевых изменений, произошедших в мировом сообществе за последние два десятилетия. Он предлагает термин «текучая современность» («liquid modernity») или постмодерн. Отличительной характеристикой любой жидкости или любой текучей субстанции является то, что она не способна сохранить своего состояния надолго, меняясь под влиянием даже малейших сил. Таким образом, подобные субстанции все время находятся в состоянии перемены. «Мне кажется, пишет ученый, что самая важная черта современного периода состоит вне направленности перемен. Сегодня, как никогда, сложно сказать о том, что происходящие перемены имеют какое-то заранее определенное направление, они застают нас врасплох, мы их не ожидаем и не предвидим. Поэтому мой основной тезис состоит в том, что эпоха Нового времени, или модерн, может быть разделена на два этапа, между которыми одновременно существует четкая преемственность и некоторый разрыв» [Бауман 2008].

Таким образом, на смену обществу модерна пришла эпоха постмодерна, эпоха «текучей современности», где равновесие и устойчивость перестают восприниматься как «норма». Наука сегодня говорит о случайностях и хаосе, неопределенности и непредсказуемости событий. На сцену выходят новые концепты: одиночество, ощущение ненадежности, неуверенности, отсутствия безопасности.

Очевидно, что одним из базовых концептов дискурса элиты эпохи постмодерна наряду с концептом «доминирование», становится концепт «мобильность» как воплощение основной характеристики рассматриваемого периода - временно-пространственной динамичности, отсутствия привязанности к определенному месту.

Российский социолог А.И. Неклесса в статье "Люди Воздуха, или Кто строит мир?” пишет, что «последние десятилетия прошлого века стали поворотным моментом в динамике правящего слоя, временем его исторической трансформации. Я имею в виду становление крайне эклектичного класса новой, трансграничной элиты -- магистров свободных искусств, выпускников престижных и не столь престижных университетов, интеллектуалов, интеллигенции, т.е. людей, управляющих смыслами, целеполаганием общества, образами его будущего, кодексами поведения, информационно-финансовыми потоками, геоэкономическими композициями (а не, скажем, товарными или промышленными элементами практики). Людей, связанных с нематериальным, «воздушным» производством, которые по-своему, иначе, нежели предшествующая им элита «третьего сословия», прочитали понятия свободы, транснациональности, универсализма и культуры».

Еще одной важной характеристикой новой эпохи становится модификация роли времени и пространства: электронные средства позволяют использовать коммуникативные технологии, изменяющие суть физической мобильности - управлять глобальными корпорациями можно в режиме он-лайн. Пространственные связки начинают ослабляться. В первую очередь освобождаются, т.е. глобализируются, властвующие элиты, они превращаются вместе с хозяевами производств (бизнес-элитой) в глобально мобильный класс, в «новых номадов», «туристов», свободно передвигающихся вместе со своими деньгами, которые тоже стали совершенно мобильными, по всему миру. Таким образом, «мобильность» оказывается концептом, позволяющим отразить суть трансформации социального пространства (социальных практик дискурса элиты) в эпоху поздней современности.

Исходя из изменений характера социальных практик, логично рассматривать совокупность дискурсооборазующих концептов в двух временных плоскостях - в эпоху модерна и в эпоху постмодерна.

Исследование элиты в эпоху постмодерна требует, безусловно, учета особенностей дискурсивных практик элиты, проявляющихся уникально и универсально в данном месте в данное время (хронотоп дискурса). В современной науке физические и философские представления не отделяют пространство от времени, следовательно, понятие хронотопа при исследовании текста позволяет рассматривать его как физический объект, в котором присутствует и пространственная координата, т.к. структура объектов представляет собой опространствленное время, с одной стороны, и запечатленную энергию и информацию - с другой.

При построении динамической модели сообщества людей, прежде всего, следует четко уяснить, что помимо определенной внутренней структуры нужно учитывать довольно жестко заданное внешнее окружение, с которым рассматриваемая система обменивается веществом, энергией, информацией. По этой причине, по определению И. Пригожина [Пригожин 1986], различие между желательным и действительным поведением выступает как внешнее условие нового типа, определяющее контуры динамики наряду с внешней средой.

Пространство дискурса элиты в синергетической парадигме.

Одним из важных вопросов в философии лингвистики является определение взаимоотношения «объективного» и «субъективного» (человеческого) начала в дискурсе. Процедуры М. Фуко действуют объективно, но они насквозь прагматичны, то есть исходят от человека. Антропный принцип в физике гласит: вселенная построена сообразно с человеческим фактором. «Вселенная» дискурса существует в соответствии с антропным принципом» [Ревзина 2005: 78].

При исследовании дискурса элиты мы считаем необходимым рассмотреть современные подходы к исследованию элиты в смежных гуманитарных науках, в частности, в социологии, политологии, культурологии, психологии, поскольку, с одной стороны, элита есть социальный институт, с другой стороны, изучение элитарной языковой коммуникативной и дискурсивной личности напрямую соотносится с психологией любой личности, помещенной в определенное социально- культурное окружение.

Один из наиболее авторитетных исследователей в области элитологии Г.К. Ашин считает, что «элитологию в предельно широком смысле можно рассматривать как науку о дифференциации и иерархизации бытия, его упорядоченности, структурализации и эволюции. Но, пожалуй, точнее - элитология в широком смысле основывается на учении о системности бытия (следовательно, на общей теории систем), его дифференциации и иерархизации, на законах термодинамики (энтропии и негэнтропии), синергетике» [Ашин 1985].

Анализ явлений и открытий в естествознании показывает, что все они объединяются единым унифицирующим элементом, который сохраняется при самых различных преобразованиях - это энергия. В лингвистике таким элементом служит информация, которая формируется, обрабатывается и потребляется в процессе коммуникации. При этом известно, что процесс производства и потребления информации через тексты есть дискурсивные практики. Информация является одним из важнейших параметров функционирования общества. Изучение модификации изменений дискурсивных практик позволяет исследователям предугадывать тенденции социального развития так же уверенно, как и ученым в области естественных наук открывать проявления законов природы.

Подчеркивая специфику распространения информации в эпоху глобализации и выделяя роль знания, которое формируется путем включения субъектов, социальных групп в исторически обусловленные гетерогенные дискурсивные практики, Е.В. Переверзев и Е.А Кожемякин пишут: «Глобальные и локальные информационно-коммуникативные пространства современности характеризуются среди прочего усложнением властных взаимоотношений в социальном поле. При этом осуществление политики гегемонии, подавления, игнорирования и исключения реализуются не столько путем оказания прямого давления на несогласных и неугодных, сколько путем воздействия на концептуальные структуры современных систем знаний в обществе» [Переверзев, Кожемякин 2008: 4-5].

Синергетический подход к теории элит органично дополняет все уже имеющиеся традиционные подходы, а исследование дискурса элиты, его пространства, дискурсообразующих концептов, дискурсивных практик и их модификации в данной работе проводится в русле интегрального синергетического подхода.

В социологии предметом изучения является сознание и поведение представителей элиты как субъекта социального развития. Любое поведение, т.е. действие, происходящее во вне, или в мышлении, является адаптацией. «Поведение, понимаемое в смысле функциональных обменов, предполагает существование двух важнейших и теснейшим образом связанных аспектов: аффективного и когнитивного».

По Ж. Пиаже, «существуют такие «регуляции», которые включают в себя «энергетический баланс или внутреннюю экономику поведения». Они обуславливают финальность поведения, устанавливают его ценности - «…именно такими ценностями должен характеризоваться энергетический или экономический обмен субъекта с внешней средой» [Там же].

Таким образом, Ж. Пиаже связывает «ценности» с реакциями энергетического обмена со средой и выражает это через когнитивный аспект поведения. В когнитивистском направлении понятие когнитивной структурированности мышления соединяет феномены «человека познающего» и «человека действующего». Это понятие шире, чем понятие «интеллекта», который лишь снабжает поведение средствами выражения («техникой»). Связанными воедино, взаимозависимыми и взаимообусловленными оказываются такие составляющие поведения, как его вариативность, социальность (выражаемая через ценности и характер установки), адаптивность. Таким образом, «элитой являютсяиндивиды, которые обладают такими качествами, как высокая вариативность поведения, высокая когнитивная структурированность мышления, ярко выраженная способность к социальной адаптации, социально значимым характером установки» [Васильева 2011].

...