Дискурс элиты: когнитивный, прагматический и семиотический аспекты

Авторы представляют дискурс в семиотическом аспекте термина как имеющий коннотативную характеристику, т.е. «характеризующего данный культурный ареал, очерченный географически и исторически» [Там же: 489], поскольку дискурсом называют определенную «область семиотических фактов» уже в силу ее социальной коннотации, относящейся к данному контексту культуры. В этом плане дискурс фактически рассматривается с точки зрения его хронотопа - «географически и исторически» - это пространственно-временная составляющая дискурса.

В обществе массовой культуры и консумеризма получают широкое распространение новые виды дискурсов. Таковыми являются дискурсы моды и модельного бизнеса, телевидения и рекламы, шоу-бизнеса и шоу-политики, гламура и др.

В качестве знаковых систем все виды дискурсов в дискурсологии подлежат семиотическому структурному анализу, примером которого могут служить работы известных семиотиков (Барт 1989, Лотман 1994, Эко 1998, Бодрийяр 2013 и др.).

Поскольку исследования определенного дискурса крайне трудно ограничить рамками лишь одного подхода, в нашей работе мы будем использовать комплексный, многокомпонентный подход при анализе различных сторон дискурсивной элитарной личности, что, на наш взгляд, дает более широкое понимание проблемы исследования. Новая парадигма формируется в синтезе достижений целого ряда наук, подвергая их переинтерпретации и выстраивая новую методологию. Поэтому следует говорить о нескольких базовых методологических источниках настоящего исследования. Такой комбинированный подход, вбирает и объединяет элементы вышеперечисленных подходов, т.е. является синтезом современных теорий дискурса.

Взятые в единстве, многочисленные теории дискурса представляют собой интенсивно и экстенсивно развивающееся полипарадигмальное, мультидисциплинарное направление современных научных исследований, особенно эффективно реализуемое в синергетической парадигме.

Мотивацией для применения выбранных подходов к лингво-когнитивному и семиотическому исследованию дискурса элиты послужили следующие предпосылки:

1.Цель критического дискурс-анализа (КДА) как объяснительной критики состоит в продвижении эгалитарных и либеральных дискурсов. Один из шагов в этом направлении - заставить людей осознать, что дискурс функционирует как социальная практика, которая отражает и усиливает неравенство в распределение власти. Для этого существует технический прием, по определению Н. Фэрклоу, - критическое осознание языка, которое должно дать людям представление о сути дискурсивных практик, в которых они участвуют, когда используют и воспринимают тексты, а также то, как дискурсивной практикой формируются, изменяются социальные структуры и распределение власти.

По нашему мнению, подходы Н. Фэрклоу и критический дискурс-анализ в целом наиболее полно отражают структуру отношений между использованием языка и социальными практиками в целом. Н. Фэрклоу в критическом дискурс-анализе предлагает концепт дискурса для текста, разговора и других семиотических систем (жестов, манер, моды) и отделяет их от других измерений социальных практик, что отвечает целям, поставленным в нашей работе.

Дискурс в КДА определяется как один из множества аспектов любой социальной практики, является, прежде всего, семиотической системой, которая состоит из таких компонентов, как язык и образы.

2. Основная идея теории Э. Лакло и Ш. Муфф состоит в том, что социальное явление никогда не бывает законченным, знание не может быть зафиксированным, что открывает пути к непрерывной социальной борьбе за то, как определить общество и идентичность. Цель дискурс-анализа по Э.Лакло и Ш.Муфф состоит в том, чтобы очертить процессы структурирования социальной реальности, в ходе которых происходит закрепление за теми или иными знаками определенных значений, устанавливаются, воспроизводятся и претерпевают изменения отношения идентичности. Данные процессы называются Э. Лакло и Ш.Муфф термином «артикуляция». Э. Лакло и Ш.Муфф представляют понимание субъекта, индивидуальной идентичности, коллективной идентичности и группы. Эти понятия весьма важны для анализа дискурса языковой элитарной личности как индивидуальной и коллективной идентичности. Субъективные психологические реальности конституируются посредством дискурса, определяемого Э. Лакло и Ш. Муфф как ситуативное использование языка или использование его в повседневных текстах и речи.

При анализе дискурса элиты особое значение мы придаем соединению понятия «порядок дискурса» (термин М.Фуко ) [ Фуко 1996] и понятия «изменчивый знак» в теории Лакло и Муфф, так как понятие «элитарная личность» (базовое в дискурсе элиты) можно считать изменчивым знаком: разные субъекты наполняют его различным содержанием, таким образом содержание знака «элитарная личность» варьируется в значительной степени в зависимости от того, в каком дискурсе - научном или повседневном - актуализируется это понятие.

3.Интерпретативно-идеологический подход Г.Н. Манаенко отличается четкой структурой дискурса, где все четыре компонента дают объемное понимание взаимосвязей среды, социального объекта, содержания и текста, поэтому для определения этих взаимосвязей мы считаем целесообразным использовать этот подход в практических исследованиях.

4.Поскольку реализация дискурсообразующих концептов дискурса языковой элитарной личности происходит посредством как вербальных (тексты), так и невербальных, в том числе и трансвербальных, средств (знаки и символы, стиль поведения), в настоящем исследовании мы будем опираться на труды Ю. Лотмана, Р. Барта, Ж. Бодрийяра и У. Эко в области семиологии. В нашей работе разделяется позиция Е.И. Шейгал в том, что в потенциальном измерении дискурс есть «семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание данной коммуникативной сферы, а также тезаурус прецедентных высказываний и текстов. В потенциальное измерение дискурса включаются также представление о типичных моделях речевого поведения и набор речевых действий и жанров, специфических для данного типа коммуникации» [Шейгал 2004: 13].

Далее обратимся к рассмотрению проблемы дискурса в семиотическом понимании термина. Альгирдас Ж. Греймас и Жозеф Курте в «Объяснительном словаре теории языка» рассматривают дискурс, с одной стороны, как «семиотический процесс», который, в свою очередь, понимается авторами как «все многообразие способов дискурсивной практики, включая языковую практику (способы словесного поведения) и практику неязыковую (значимое поведение, манифестирующееся в доступных чувственному восприятию формах, - жесты и т.п.) [Греймас, Курте 1983: 488]. С другой стороны, принимая во внимание «только собственно языковую практику», ученые рассматривают дискурс в качестве объекта научной дисциплины лингвистики дискурса или дискурсивной лингвистики (linguistique discursive), отмечая, что в данном смысле дискурс будет являться синонимом текста: «...в некоторых европейских языках, не имеющих термина, эквивалентного франко-английскому «дискурс», его вынуждены были заменить термином текст и, соответственно, говорить о лингвистике текста (linguistique textuelle). Кроме того, путем экстраполяции, в качестве полезной гипотезы, термины «дискурс» и «текст» стали употреблять также для обозначения неязыковых семиотических процессов (ритуал, кинофильм, рисованный комикс рассматриваются в таком случае как дискурсы или тексты)» [Там же: 488-489]. В третьем значении, которое не противоречит предыдущим, дискурс отождествляется авторами «Объяснительного словаря теории языка» с высказыванием-результатом.

Очевидно, что понимание природы дискурса, его сущности, в большой степени зависит от фокуса интересов исследователя, его научных предпочтений - от сугубо текстового анализа до расширенного, сочетающего в себе рассмотрение как лингвистической, так и внелингвистической составляющей.

В данной работе предпринимается попытка дополнить понятие дискурса элементами, отражающими не только сиюминутные внелингвистические характеристики дискурсивных практик, погруженных в социальные практики, но и фоново-перманентные, отражающие поведенческие паттерны исследуемой дискурсивной элитарной личности. Под поведенческими паттернами мы, вслед за Дэвидом Гордоном, понимаем «многократное воспроизведение конкретной последовательности внутренних и внешних форм поведения в качестве реакции на определенный контекст и идентифицируем его как «паттерн», обладающий значимостью для конкретного человека (он является паттерном в том смысле, что повторяется предсказуемым образом, и обладает значимостью, поскольку изменение этого паттерна обязательно окажет определенное воздействие на характер последующих реакций и интеракций человека).

Таким образом, нам предстоит идентифицировать нечто в поведении участников дискурса, повторяющееся каждый раз, когда они оказываются в соответствующем контексте или «ситуационной модели», по Т. ван Дейку [Дейк 1998], что мы условно обозначили как поведенческий аспект (термин В.И. Карасика) дискурсивной элитарной личности [Карасик 2004].

1.3 Конституирующие признаки дискурса и его связь с концептом

За последние годы появилось большое количество работ, посвященных исследованию различных дискурсов, часть из них можно условно определить как телескопические: научный дискурс - академический дискурс; университетский дискурс - педагогический дискурс; медийный дискус -телевизионный дискурс - новостной дискурс - рекламный дискурс - дискурс ток-шоу. В длинном перечне дискурсов важное место принадлежит многочисленным и актуальным исследованиям политического дискурса (Шейгал 2000), постмодернистского дискурса (Лучинская 2002), социологических дискурсов (Маркова 2005) различных сторон деятельности человека.

Применительно к контексту разных социальных институтов или макросоциальных функций (искусство, спорт, наука, религия) существует множество типов дискурса, в которых рассматриваются не только языковые, но и социальные характеристики, включая оценочную информацию, личностные характеристики, определение социокультурной ситуации. Важную роль при анализе дискурса играет исследование его концептосферы, образованной дискурсообразующимим концептами.

При рассмотрении теоретических взглядов на сущность концепта и дискурса, можно сделать следующий вывод: анализ концепта и дискурса связан с актуальной проблемой взаимодействия языка и мышления, особенно в процессах концептуализации и категоризации окружающей действительности.

В отечественной лингвистике в настоящее время практикуется большое количество методов исследования концептов, исходя из интерпретации понятия «концепт» (Фрумкина 1975; Исаева 1996; Залевская 2001; Маслова 2001; Попова, Стернин 2007; Пименова, Кондратьева 2009; Карасик 2004; Карасик, Красавский, Слышкин 2009), поэтому выбор метода исследования концепта зависит от содержания концепта, от способа его представления, а также от предпочтений исследователя.

Д.С. Лихачев отмечал, что «концепты возникают в сознании человека <…> как отклики на предшествующий языковый опыт человека в целом».

Как справедливо было отмечено Е.С. Кубряковой, «…каждое языковое явление может считаться адекватно описанным и разъясненным только в тех случаях, если оно рассмотрено на перекрестке когниции и коммуникации».

Анализ функционирования концептов как «структур хранения знаний в дискурсивной практике позволяет по-новому взглянуть на их структурно-содержательные, когнитивные свойства» [Олешков 2009: 68-85].

В.И.Карасик выделяет « три «грани» концепта, три его важнейшие характеристики: образно-перцептивную, понятийную и ценностную, которые проявляют себя «прагматически», что позволяет моделировать дискурс как совокупность культурно-значимых концептуальных смыслов».

Чрезвычайно важно для понимания сути коммуникации то, что концепт «<…> не только подменяет собой значение и тем самым снимает разногласия, различия в понимании значения слова, чем облегчает общение, он в известной мере и расширяет значение, оставляя возможности для сотворчества, домысливания, «дофантазирования» и для эмоциональной ауры» [Карасик 2007: 27]. Таким образом, возникает возможность говорить о целостной концептосфере языка, что помогает понять, «почему язык является не просто способом общения, но неким концентратом культуры <…>, алгебраическим выражением всей культуры нации» [Лихачев 1993а: 9].

Поскольку «концепт является основной единицей концептосферы дискурса говорящего/слущающего» [Олешков 2009: 69], то все признаки, характеризующие концепт, можно транспонировать в область дискурса, следовательно, мы видим, что становление дискурса на базе дискурсообразующих концептов происходит по трем направлениям: формируется личностное, чувственное восприятие коммуникативной ситуации - на этом этапе важную роль играют внешние, внелингвистические параметры дискурсивного общения. Участники коммуникации «сканируют» большое количество признаков, которые являются знаками, отражающими различные интенции и установки участников коммуникации, их социальный статус, фоновые знания о поведенческих паттернах, отраженных в речеповеденческих моделях. На следующем этапе общения адресант и адресат «расшифровывают» пресуппозиции, правильное понимание которых способствует успеху коммуникации, т.е. совпадению (или несовпадению) дискурсов говорящих.

Понятийная составляющая дискурса формируется на базе лингвистической составляющей коммуникации. Здесь, собственно, и происходит актуализация дискурсивных практик, т.е. производство и потребление текста.

Ценностная составляющая дискурса формируется на базе категоризации всех вышеупомянутых элементов коммуникации. Она является результатом анализа множества вербальных, невербальных и трансвербальных признаков, формирующих данный концепт.

Описывая отношения концепта и фреймовой организацией дискурса, М.Ю. Олешков подчеркивает, что они « имеют двунаправленный характер: не только тот или иной тип дискурса «концептуально» организован (в информационном плане), но и концепты, представляя знания на фреймовом уровне, формируют тип определенного дискурса» [Олешков 2009:72].

Изучение концепта «дискурс» представляет собой сложную задачу. При разработке данного концепта проблемно использовать апробированные методики исследования лингкокультурных концептов ввиду особенностей самого концепта, его высокой степени абстракции и пограничного положения между лингвистикой, философией, психологией и другими отраслями гуманитарного знания.

Мы полагаем, что дискурс можно представить себе как особый способ общения (как вербальный, так и невербальный) и видения мира и себя в этом мире, совокупность рассуждений, доводов, образов для передачи содержания или смысла того или иного явления или ситуации, и выражения отношения к миру или его части.

Опираясь на такое определение дискурса, можно утверждать, что «количество дискурсов бесконечно, так как различные дискурсивные личности производят бесконечное число дискурсивных практик в огромном количестве социальных практик, следовательно, проблема классификации и типологизации дискурсов является труднорешаемой. Однако при всем многообразии дискурсов можно выделить несколько признаков, общих для всех их видов:

Производство текста находит свое отражение в социальной практике. Носители языка используют дискурсы как ресурсы для создания новых констелляций слов - предложений, которые они до этого никогда не произносили.

Потребление текста-в процессе создания и потребления новых дискурсов участники дискурса действуют как агенсы дискурсивных и культурных изменений. По образному выражению Ролана Барта, люди одновременно являются и хозяевами, и рабами языка [Барт 1989].

Производство и потребление текста в совокупности представляют собой дискурсивную практику, т.е. анализ дискурсивной практики подразумевает анализ текста и наоборот.

Интерпретация текста - дискурс является важной формой социальной практики, которая одновременно и воспроизводит, и изменяет знания, идентичности, социальные взаимоотношения, в то же время сам дискурс формируется социальными практиками и структурами.

Культурное воспроизводство. Дискурсивное формирование общества является следствием социальной практики, глубоко укоренившейся и нацеленной на реально существующие в социальных структурах культурные и материальные ценности. Под социальной практикой понимается процесс функционирования дискурсов, при котором видоизменяется и формируется социальный мир.

Визуализация дискурса - интерпретацию дискурса невозможно ограничить чисто языковыми моментами, иначе его суть и цели останутся или незамеченными, или будут исследованы только односторонне. При анализе невербальных (паралингвистических) семиотических систем (кинесика, просодика, проксемика, трансвербальные компоненты) исследуются отдельные виды социальной практики.

Двойственная природа дискурсаотражает его диалектическую сущность, т.е. единство и борьбу противоположностей. Это находит свое проявление в форме социальной практики, которая, с одной стороны, конституирует дискурс, с другой стороны, конституируется сама в социальных практиках.

Для дальнейшего понимания сущности концепта «дискурс» представляется целесообразным выделить его конституирующие признаки:

1. Дискурс - это, по сути, борьба за власть. Ключевое понятие в теории дискурса (Э. Лакло и Ш. Муфф) - борьба дискурсов за стремление зафиксировать свое значение в языке, т.е. утвердить свою точку зрения, свой способ общения и понимания социального мира.

2. Дискурс, как и концепт, постоянно изменяется в процессе контакта с другими дискурсами, т.е. анализируя дискурс, мы отслеживаем изменения социальных практик.

3. Дискурс интертекстуален, т.е. в процессе производства и воспроизводства более поздний дискурс опирается на его более ранние структуры, его элементы в различных комбинациях изменяют определенный дискурс, а через него и социальный и культурный мир.

4. В дискурсе коммуниканты отражают мир не нейтрально, но индивидуально.

5.Неотъемлемой частью дискурса является интердискурсивность, т.е. результат существующих отношений гегемонии и борьбы за гегемонию, процесс распределения власти между различными дискурсами.

6. Дискурс идеологичен, так как способствует производству, воспроизводству и трансформации отношений доминирования.

7. Важной составляющей концепта «дискурс» является социокультурная функция дискурса, которая предполагает производство, воспроизводство и поддержание определенных социальных образцов, что осуществляется в дискурсивных практиках.

8. Одним из основных признаков дискурса является его онтологическая незавершенность: социальное явление никогда не бывает законченным или полным. Значение в конечном счете никогда не может быть фиксированным, и это открывает путь к непрерывной социальной борьбе за то, как определить общество и идентичность в конкретный период времени.

Незавершенность дискурса, с одной стороны, является его самой сложной составляющей характеристикой, с другой стороны - стимулом для дальнейшего изучения этого многозначного явления, нового взгляда на перспективы исследования. По словам Л.Н. Синельниковой, «признаки дискурса, которые сформировали достойное прошлое этого научного понятия и способны обеспечить его не менее достойное будущее».

Размышляя о сущности дискурса, Л.Н Синельникова выделяет следующие его свойства: «Дискурс - это движение мысли, «схваченное» в слове, движение текста на пути к смыслу, движение самой жизни, отражённое в характере передачи информации, в её восприятии, в разнообразии форм (типов, жанров и т.д.) общения. В дискурсе отсутствуют жёсткие границы и жёсткая структура, что дает большие возможности в его интерпретации. Дискурс - это фиксация социально обусловленных признаков речи и норм общения, это реальность языкового существования социума. Дискурс - сценарный план коммуникации. Дискурс-анализ - реконструкция сценарного плана. Дискурсивные стратегии и тактики коррелируют с условиями и возможностями презентации концептов в речи, в общении. Дискурсивные факторы влияют на семантико-прагматическую проявленность всех уровней - от фонетического до синтаксического. Все уровневые показатели оказываются динамичными, ситуативно маркированными и личностно окрашенными. В референциальном выборе, в выборе грамматических форм «прочитываются» два субъекта - субъект порождения дискурса и субъект восприятия».

Важно отметить, что концепт - это не только конструкт, хранящий знания, но и явление, обладающее коммуникативными функциями. Содержание концепта реализуется только в коммуникации и проявляется на уровне дискурсивной практики. В современных лингвистических исследованиях концепт определяется как единица уровня ментальных репрезентаций, представляющее взаимодействие сознания, языка, текста и культуры. В этом случае выявляются такие свойства концепта, как его динамичность и дискурсообразующие характеристики, обеспечивающие выход на дискурсивный уровень (О.А. Алимурадов, А.Н. Приходько, Ю.Е. Прохоров, А.А. Филатова).

«Отношения дискурса и концепта, по-видимому, глубже, чем отношения «контейнер - содержимое». Дискурсивные свойства концепта проявляются и в том, что концепт является «свернутой моделью дискурса». Показательна в этом отношении намечающаяся в последние годы тенденция применения знаний о концептах в процессе формирования дискурсивной компетенции», делает вывод М.Ю. Олешков [Олешков 2009].

Другим важным аспектом взаимодействия концепта и дискурса является роль дискурса как среды и основного фактора формирования концептуального содержания. Авторы исследований (Кофанова 2006, Смыслова 2007) убедительно доказывают, что содержание концепта находится в прямой зависимости от содержания дискурса и вырабатываемых в нем ценностей и от всего социокультурного контекста в целом. Становление дискурса и формирование дискурсообразующих концептов сопутствуют друг другу и дополняют друг друга.

Совершенно логичной является точка зрения Н.В. Крючковой, что «при исследовании взаимоотношений дискурса и концепта, концепты могут рассматриваться как структуры хранения знаний, имеющих не только когнитивную, но и коммуникативную природу. Коммуникация, дискурс являются средой концептообразования в противоположность распространенным в концептологии представлениям о коммуникативной среде как о сфере использования концептов, в которой якобы лишь вербализуются(...) уже готовые знания, сложившиеся вне коммуникативной среды. Концепт -- ментальная единица, формирующаяся в процессе ее функционирования в дискурсе, именно в нем получающая свою содержательную определенность. Именно дискурс обусловливает ту или иную компоновку существующих в сознании концептуальных признаков, актуализацию их отношений, переход «потенциальных концептов» в собственно концепты (ментальные единицы с определенным набором и отношениями составляющих элементов). Отношения концепта и дискурса носят, таким образом, двунаправленный характер: не только тот или иной тип дискурса объединяет в себе определенные концепты, но и концепты, неся на себе отпечаток того дискурса, к которому они по преимуществу принадлежат, обладают способностью некоторым образом направлять коммуникацию, порождая вокруг себя определенный дискурс».

Концепты, структурирующие дискурс элитарной личности, репрезентируют социальные и идеологические ценности, которые активно реализуются коллективом. Для анализа его семиотики важно выявить дискурсообразующий потенциал базовых и периферийных концептов, конфигурация которых выстраивается в зависимости от исследовательских интенций автора.

Базовый концепт играет важную, но, в основном, методологическую роль в когнитивно-дискурсивном анализе процесса коммуникации, поскольку наряду с другими существенными показателями он позволяет исследователю классифицировать тот или иной дискурс с точки зрения принадлежности к определенной макросоциальной группе. При когнитивном структурировании и моделировании концептосферы дискурса важными являются не только базовый, но и периферийные концепты. Периферийные концепты, порождаемые в дискурсе, в отличие от базового, не являются инвариантами. Они постоянно генерируются в процессе речевого взаимодействия, порождая, таким образом, дискурсивные практики и расширяя дискурсивное пространство элиты.

Очевидно, что при описании дискурсообразующих концептов необходимо учитывать роль социальной среды, в которой дискурс как формируется, так и сам ее формирует.

В этой связи В.З. Демьянков отмечает: «Дискурс .... концентрируется вокруг некоторого опорного концепта; создает общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т. п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который «строится» по ходу развертывания дискурса» [Демьянков 1982: 7].

Как утверждает А.Н. Приходько, «ценностная составляющая концепта - суть коллективное подсознательное, формируемое с участием социодискурсивного фактора, задаваемого жизненным миром человека вместе с коммуникативной культурой общества, представителем которого он является» [Приходько 2009: 69].

Таким образом, определенный вид дискурса, создавая новое знание о различных явлениях действительности, оказывает влияние на формирование концепта, который проявляет свою содержательную определенность в том или ином типе речи. У понятий дискурса и концепта есть общая характеристика - и тот, и другой отражают мир не нейтрально, а индивидуально, при этом дискурс, как и концепт, постоянно изменяются в процессе контакта с другими дискурсами; ключевой концепт дискурса - «доминирование», т.е. борьба за превосходство, за преобладание определенной точки зрения, за право реализовывать свой способ общения и понимания социального мира.

Безусловно, «ипостасные» свойствалингвокультурных концептов зависят от их «области бытования» - сферы общественного сознания или дискурсного употребления, в которых онимодифицируются: утрачивают одни семантические компоненты и приобретают другие».

Вслед за С.Г. Воркачевым [Воркачев 2004] мы относим свойство утрачивать однисемантические компоненты и приобретать другие применительно и кдискурсообразующим концептам дискурса элиты.

В свою очередь, знание, которое является содержанием текста/дискурса, отражает динамику порождения смысла говорящим, пошаговую трансформацию при восприятии концептуального образа, расширение картины мира за счет нарощенных фрагментов.

Таким образом, базовый концепт является носителем общего ментального знания и контекста, влияющего на восприятие и производство дискурса и обеспечивающим эффективность общения, периферийный (локальный) концепт, на уровне смыслотворчества говорящего помогает исследователю выявить объективный потенциал в реальном пространстве дискурсивной практики.

В настоящей работе исследуются принципы построения концептосферы дискурсообразующих концептов, исходя из моделей речеповедения элитарной личности, при этом целями исследования обусловлено изучение не только базовых (ядерных) концептов, но и отдельных моделей построения дискурса, иллюстрирующих динамичность и открытость структуры исследуемого дискурса.

Мы также считаем необходимым изучить динамику развития дискурса элиты,принимая во внимание тенденции развития общества в сторону рационально-прагматического, и намерены показать эволюцию дискурса элитарной личности в эпоху постмодерна.

Вследствие этого возникает необходимость не установления иерархической структурыдискурсообразующих концептов, а исследование их трансформации во времени.

1.4 Системообразующие признаки дискурса элиты

Рассматривая дискурс одновременно как процесс и результат в виде сложившихся способов, правил и логики обсуждения чего-либо, мы считаем, что он (дискурс) является отложившимся и закрепившимся в языке способом видения мира, упорядочения действительности, реализуемый в самых разнообразных дискурсивных и социальных практиках. Следовательно, выбор языковых средств при производстве текста обусловлен или мироощущением говорящего, т.е. субъекта дискурса, или тем, каким образом происходит осмысление социального феномена, т.е. объекта, в определенной социальной группе. По мнению О.Л. Михалевой, «под дискурсом объекта <…> понимается вербализация ментального пространства, основанная на общепринятых способах восприятия и интерпретирования социального феномена. Иначе говоря, это некие правила речевого взаимодействия, локализованного в определённых социокультурных условиях, так, в частности, политический дискурс - это не высказывания о политике, не разговор о политике, а сложившаяся практика, предполагающая систему правил для организации разговора о политике. Дискурс объекта - это не то, «о чём идёт речь» (не «предмет речи»), а то, как организуется речь, поэтому можно утверждать, что дискурс заставляет делать сообщения определённым образом. Более того, дискурс заставляет мыслить определённым образом, предопределяя тем самым отбор языковых средств из огромного числа вариантов, предоставляемых языком» [Михалева URL: http://rus-lang.isu.ru/about/group/mikhaleva/state15/].

Таким образом, можно утверждать, что исследуемый дискурс, т.е дискурс элиты, относится к дискурсу объекта, т.е. дискурсу определенной социальной группы,в которую входят элитарные личности, принадлежащие к различным социальным институтам.

Дискурс элиты мы определяем как правила порождения смыслов дискурсивной элитарной личностью, определенный тип высказывания, присущий элитарной личности; это способ говорeния, предoпределяющий и создающий предметную сферу дискурса элиты; это вербализация элитарной ментальности, отражающей окружающий мир и создающей присущий элите способ видения мира и упорядочения действительности; это отражение понятия «элита» в когнитивном сознании носителей языка в виде когнитивных стереотипов.

К системообразующим элементам дискурса элиты мы относим следующие признаки:

· Наличие участников

· Представление о социальной миссии

· Наличие цели

· Социальные практики

· Стратегии и тактики общения

· Базовые ценности элиты

· Реализуемые в дискурсе функции

· Дискурсивные формулы

· Особую прецедентность

· Жанры

· Хронотоп

Рассмотрим далее отдельно каждый из системообразующих признаков дискурса элиты.

1. Участниками дискурса элиты являются представители различных социальных институтов, т.е. дискурсивные элитарные личности, исполняющие определенные коммуникативные роли для реализации различных интенций в рамках дискурсивных практик элиты.

В дискурсе элиты нами выделено несколько разновидностей коммуникативных ролей в зависимости от жанра дискурса. Наиболее ярко эти роли проявляются в жанре интервью.

· Субъект 1 речевого действия, АДРЕСАНТ, направляет речь, исходя из собственных интенций, непосредственно к другому коммуниканту, интервьюеру, при этом дискурсивные практики выстраиваются следующим образом: большая часть производимого текста принадлежит АДРЕСАНТУ, меньшая - другому коммуниканту. Потребление текста происходит в обратном отношении. При нарушении порядка происходит мена ролей, коммуниканты выходят за рамки жанра, интервью превращается в самопрезентацию интервьюера.

· Субъект 2 речевого действия - ПРЯМОЙ АДРЕСАТ, участник коммуникации, интервьер, который как потребляет, так и производит, в меньшей степени, текст. При взаимодействии Субъекта 1 и Субъекта 2 формируются дискурсивные практики, порождая новый дискурс, за появлением которого наблюдает третий субъект, аудитория.

· Субъект 3 речевого действия - АДРЕСАТ - НАБЛЮДАТЕЛЬ, аудитория, которая является потребителем текстов, порождаемых Субъектом 1 и Субъектом 2.

В других жанрах (например, в жанре сетевого форума и пр.) будет наблюдаться иное распределение коммуникативных ролей участников дискурса, о чем будет изложено в Главе 2.

2.Представление о социальной миссии

Основная социальная миссия элиты - быть «репрезентативным обществом», моделью целого в массивизирующемся обществе, целого, взятого в своих наивысших достижениях и, исходя из этого, определять политический курс государства. Поэтому к важнейшим задачам элиты относится формулировка целей общества, приоритетов развития, общих задач, т.е. символическая репрезентация ценностей, поскольку элита владеет механизмами влияния на общество (или имеет к ним гарантированный, легитимный доступ) и способна через них транслировать свои образцы, оценки, способы действия, тем самым поддерживая, воспроизводя и развивая всю социальную систему в ее основных, «узловых» точках, определяющих структуру целого» [Гудков, Дубин, Левада 2007]. Говоря о социальной роли элиты, Карл Манхейм отмечал, что «элита в области политики и организации создает интеграцию многочисленных волевых импульсов. Элита препятствует (во всяком случае, такова ее основная функция как института) дезинтеграции общества вследствие неконтролируемых действий различных социальных групп» [Манхейм 1994: 313].

Следовательно, дискурсивные практики языковой элитарной личности нацелены на производство текстов, в которых проявляются интенции участников дискурса на реализацию основной социальной миссии дискурса элиты - интеграции общества.

3. Цель дискурса элиты определяется как предполагаемый результат коммуникации, т.е. ради чего создавался и реализовывался дискурс. Сущность элиты состоит в доминировании, реализации определенной идеологии ««завоевания и удержания власти элитой в борьбе с <…> противниками» [Желтухина 2000: 30], следовательно, очевидны и цели дискурса элиты - реализация стратегии доминирования.

Таким образом, основным системообразующим критерием для выделения дискурса элиты служит тематический определитель цели, т.е. доминирования.

4.Способ общения, т.е. выбираемые участниками дискурса стратегии и тактики.

Коммуникативные стратегии - это набор тактик для оптимальной реализации коммуникативных намерений, учитывающих все факторы (вербальные, невербальные и трансвербальные), которые, в конечном итоге, обусловливают структуру производимого текста.

«Тактика - это конкретный этап реализации коммуникативной стратегии, определяемый интенцией говорящего, эксплицированной совокупностью приёмов, обусловливающих применение языковых средств» [Михалева URL: http://rus-lang.isu.ru/about/group/mikhaleva/state15/].

В дискурсе элиты способ общения обусловлен многими факторами и целями - от просветительской до агональной - и обусловлен тем, к какой элите относится данная языковая элитарная личность (см. классификации элит и дискурсообразующие концепты элиты), поэтому выбираемые стратегии и тактики носят гибкий характер.

5. Социальные практики дискурса элиты реализуются благодаря наличию следующих имманентных особенностей элиты:

1. Статусным характеристикам (высокие социальные позиции).

2. Функциональным характеристикам (элита делает все эффективно, задает образцы, утверждает общие моральные представления и правовые нормы).

6. Базовые ценности элиты - это совокупность нравственных установок, имеющих наибольшую значимость для элитарных личностей, обусловливающих существование дискурса элиты.

«Важность выявления системы базовых ценностей дискурса (добавим: элиты-Т.О.) не вызывает сомнений, поскольку её существование (как некоторой структурированной в зависимости от важности для говорящего системы) является основой для формирования в сознании участников дискурса определённой концептосферы, отражающей особые, присущие только представителям данного социума, варианты интерпретации действительности», объясняет специфику моделирования культурных концептов, формирующих концептосферу дискурса элиты, базовыми из которых являются концепты «доминирование», «избранность», «социальная ответственность», наиболее точно отражающие ценности элиты.

«Ценностный» критерий элиты опирается на представление об определенных качествах личности, присущих дискурсивной элитарной личности: поведенческих эталонах, высоком уровне интеллектуального развития, моральных качествах и степени «аристократичности» в повседневной культуре. Особенно важно, что эти «ценностные» критерии связаны с вопросом об «истинности», «подлинности» той группы, которая считается или сама себя считает элитой, а также с представлением об элитарности как о качестве, которое передается по наследству.

7. Реализуемые функции, т.е. назначение любого дискурса объекта, тесно связаны с «воссозданием социальной реальности». Как считают Луизе Филлипс и Марианна Йоргенсен, «язык не просто канал передачи информации о простых явлениях, фактах или поведении людей, а «механизм», воспроизводящий и в результате создающий социальный мир. Посредством приписывания значений в дискурсе формируется социальная идентичность и социальные отношения. То есть приписывание значений в дискурсе является средством изменения мира. Борьба на уровне дискурсов и изменяет, и воссоздаёт социальную реальность».

Формирование дискурса элиты как коллективной идентичности происходит путем навязывания базовых ценностей новым участникам дискурса (Субъектам 2 и 3). Таким образом, формирование коллективной идентичности является главной функцией дискурса элиты, без нее невозможна реализация остальных функций, связанных с базовыми ценностями элиты.

8. Дискурсивные формулы - это «своеобразные обороты речи, свойственные общению в соответствующем социальном институте» [Карасик 2004: 280]. Эти формулы фиксируют определённую систему отношений. В дискурсе элиты система отношений связана с интенцией доминирования. В зависисмости от характера Субъекта 2 или 3, Субъект 1 прагматически выбирает такие формулы, которые отвечают избранной стратегии коммуникации.

Дискурсивные формулы являются инструментом реализации тактики речевого общения. Они могут быть особым видом языка, понятным только членам определенной социальной группы - так называемой особой прецедентностью, к которой мы относим прецедентные тексты, представляющие собой цитаты элитарных художественных произведений, инклюзии выражений и терминов на латыни или других языках и пр., т.е. такие тексты, которые объединяют всех представителей данного социума и позволяют провести грань между «своим-чужим».

С другой стороны, в зависимости от социального уровня субъектов речевого действия (Субъекта 2 или Субъкт 3), языковая элитарная личность может адаптировать цитаты, сложные фразеологизмы, афоризмы до уровня понимания их субъектами речевого действия. Такая стратегия является примером «игры на понижение».

К дискурсивным формулам также относятся невербальные и транс-вербальные знаки дискурса элиты: стиль жизни, стиль поведения, вещное окружение, в том числе мода, жилище, автомобили, домашние питомцы и пр.

9. Жанры. Говоря о жанровой принадлежности дискурса, В.И. Карасик считает, что «жанрово-стилистические категории дискурса позволяют адресату отнести тот или иной текст к определенной сфере общения на основании сложившихся представлений о нормах и правилах общения, об условиях уместности, о типах коммуникативного поведения». Эти категории характеризуют тексты в плане их соответствия функциональным разновидностям речи (стилевая принадлежность, жанровый канон, клишированность, вариативность, степень компрессии).

Определение жанров непосредственно дискурса элиты представляет сложность ввиду над-институциональности исследуемого дискурса. Поскольку дискурс элиты - это симбиоз различных институциональных дискурсов, каждый со своей элитой, то жанры следует рассматривать индивидуально при проведении дискурсивного анализа отдельного институционального дискурса.

10. Хронотоп. Дискурсивная элитарная личность определяется совокупностью признаков, присущих элите как макросоциальной группе в целом, но с учетом особенностей, обусловленных хронотопными характеристиками дискурса элиты.

Не подлежит сомнению, что элита обладает высокими способностями и показателями в самых важных для всего общества сферах деятельности, при этом, в процессе развития общество отвергает старые и формирует новые потребности и ценности. В результате изменения и исчезновения определенных социальных практик, их носители постепенно вытесняются новыми дискурсивными личностями, реализующими новые социальные практики, т.е. происходит процесс модификации, а иногда даже трансформации дискурсивных практик элитарной личности. Для характеристики таких трансформаций невозможно обойтись без рассмотрения модификаций через призму хронотопа, т.е. пространственно-временных факторов: в каком месте и в какой период времени доминировали те или иные дискурсивные практики. Например, в эпоху аристократии крови и духа основными дискурсообразующими концептами были «честь», «достоинство», «образованность»; меритократия добавила к этому перечню концепт «целеустремленность», «профессионализм» и т.д. В эпоху постмодерна аристократия уступила меритократии ведущие позиции в обществе - социальные практики, носителями которых стали люди, завоевавшие лидирующие позиции не по праву рождения, а благодаря волевым усилиям и таланту, стали более востребованы в обществе. Существует мнение, что лишь постиндустриальное общество, т.е. эпоха постмодерна, становится по-настоящему элитарным, поскольку «покоившееся на владении частной собственностью классовое господство сменилось в нем господством групп, которые рекрутируются отныне не по крови или владению собственностью, а на основе деловой квалификации».

Локальные дискурсивные практики могут определяться региональными, национальными или глобальными проблемами. В этом случае в дискурсивных практиках элиты отражаются особенности социальных практик, характерных для региона, этноса или мировой элиты, при этом не исключается их взаимопроникновение.

1.5 Непрямая коммуникация и концептуализация понятия «поведение человека»

Интерес к расширенному пониманию языка лежит в основе учения бихевиоризма, разработанного американским лингвистом Леонардом Блумфилдом, идеи которого он позаимствовал из психологии. Впервые новые идеи были описаны в краткой программной статье «ASet of Postulates for the Science of Language», опубликованной в журнале «Language» в 1926 году. Бихевиоризм представляет собой систему взглядов на сущность и функции языка, в основекоторой лежит понимание поведения человека как совокупности двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных реакций организма на стимулы внешней среды (непосредственных и опосредованных) и отрицание сознания как предмета психологического исследования. Л. Блумфилд перенёс из психологии в лингвистику основные понятия бихевиоризма. Язык - это особая форма поведения человека. Язык - это реакция человека на различные внешние, в том числе и социальные вызовы. «Человеческое поведение, в первую очередь, включает дискурсивные практики, как основу организации, категоризации, архивирования и интерпретации человеческого праксиса в целом».

В отечественной лингвистике существует ряд работ, посвященных исследованию концепта «поведение человека» (Чесноков 2009, Кравцов 2008, Дамман 2012), что свидетельствует об актуальности рассматриваемой темы.

В.И. Карасик в монографии «Языковой круг: личность, концепты, дискурс» рассматривает поведенческий аспект языковой личности [Карасик 2004: 54-84] в русле теории речевых актов и приводит классификацию директивных речевых действий, выделяет эксплицитность и имплицитность в речевых действиях, подчеркивая в них роль интенции, внутренней и внешней оценочной квалификации, отмечая также, что «поведенческие характеристики языковой личности прослеживаются в тех пресуппозициях, которые лежат в основе порождаемых и интерпретируемых смыслов».

В работе В.В. Дементьева «Непрямая коммуникация и её жанры», посвященной исследованию содержательно осложненной коммуникации в поведенческом аспекте языковой личности, автор раскрывает тезис о том, что человек обращается к прямой коммуникации только в случае, если средства непрямой коммуникации оказываются менее эффективнымии и экономными при достижении коммуникативных целей. В общелингвистическом плане под непрямой коммуникацией понимается «отсутствие точности и однозначности языкового знака, как в тексте, так и в системе, непредсказуемость результирующего смысла высказываний, обусловленных недостаточной формализованностью языковой системы и человеческим фактором».

По мнению О.Б. Сиротининой, в общем пространстве коммуникации велика доля такого общения, которое не может быть осуществлено одними лишь средствами языка, в том числе огромна и доля невербальной коммуникации. В общем пространстве речевых актов это относится к косвенным речевым актам. В пространстве реального общения дискурсы, в организации которых не предполагаются такие моменты стандартизации, как замысел, план, гипертема, существенно преобладают над собственно текстами и текстоидами, делает вывод исследователь.

Эту мысль поддерживает В.В. Дементьев: «Речевое поведение дискурсивной личности, ее интенция, безусловно, нацелены на успешную коммуникацию. Можно утверждать, что категория непрямой коммуникации является не только одной из важнейших коммуникативно-речевых категорий, но и важнейшей языковой категорией. Обусловленность функционирования языка данной категорией очевидна. Из теорий актуализации и референции известно, что любой переход от языковых значений компонентов высказывания к их речевым смыслам требует интерпретативных усилий адресата и что, таким образом, любые формы речевого общения содержат элементы непрямой коммуникации. Языковой категорией непрямую коммуникацию делают отсутствие точности и однозначности языкового знака как в тексте, так и в системе, непредсказуемость результирующего смысла высказывания, обусловленные недостаточной формализованностью языковой системы (например, по сравнению с математическим кодом) и человеческим фактором в самом широком смысле» [Дементьев 2000: 3].

Далее автор пишет: «Существует необозримое множество смыслов, передаваемых имплицитным образом речевыми единицами самых разных уровней. Следует подчеркнуть, что к явлениям, которые, на наш взгляд, представляют собой различные разновидности, частные способы выражения непрямой коммуникации относятся не только косвенные высказывания, но и разнообразные косвенные компоненты содержания / импликатуры языковых единиц. Можно говорить также о некоторой общей непрямой тональности коммуникации» [Там же: 13].

При исследовании ряда коммуникативно-прагматических характеристик дискурса [Макаров 2003] обращается особое внимание на роль пресуппозиции как фактора, оказывающего воздействие на дискурсивные практики, т.е. на порождение и восприятие текста. Пресуппозиция обусловливает наличие определенных особенностей в производстве и потреблении текста. Будучи предварительным условием реализации высказывания, она тесно связана с невербальными и трансвербальными компонентами высказывания, с особенностями речевого поведения коммуникантов в дискурсивном контексте.

Следует отметить, что «…дискурсивный контекст представляет собой единство социальных, психологических, прагматических характеристик и выступает как абстракция относительно реальных ситуаций. Так, в социологическом дискурс-анализе дискурс принято определять как язык вместе со своим социальным контекстом, как социально структурированный и социально структурирующий феномен. Таким образом, акцентируется социальная природа дискурса, который, с одной стороны, является порождением социального контекста, с другой стороны -- порождает изменения, которые возникают в социальном контексте в результате функционирования дискурса» [Шевченко, Морозова 2003: 38].

Поскольку коммуникация есть, в соответствии с её интеракционной моделью, конститутивный элемент культуры, деятельности и социальных отношений, ее понимание выходит за пределы простого обмена информацией или репрезентация вне коммуникативной действительности. При таком понимании исследователи обращают внимание на социокультурный характер коммуникации (где роль сущностей отводится речевым актам и дискурсу, а основополагающее отношение между данными сущностями составляют вероятностные зависимости правил дискурса, но не каузативный детерминизм), коллективный характер интенциональности, интеракционная и символическая обусловленность передаваемых и принимаемых (выводимых) коммуникативных значений и смыслов.

Фактически любой переход от языковых значений компонентов высказывания к их речевым смыслам, по мнению Ш. Балли, требует интерпретативных усилий адресата и что, таким образом, любые формы речевого общения содержат элементы непрямой коммуникации [Балли 2001]. Если прямая коммуникация происходит тогда, когда в «содержательной структуре высказывания смысл равен значению, то есть план содержания высказывания, выражаемый значениями компонентов высказывания (слов, граммем и т. п.), зафиксированных в словаре, совпадает с итоговым коммуникативным смыслом, то непрямая коммуникация охватывает целый ряд речевых явлений, при использовании и интерпретации которых как в повседневной речевой практике, так и во вторичных, книжных или официальных сферах общения оказываются недостаточными одни лишь правила языка. Часто использование данных явлений вообще осуществляется без непосредственной опоры на систему языковых значений и значимостей. Более того, многие типичные ситуации общения допускают и даже требуют от коммуникантов обращения к нестандартным (неформализованным, не принятым в данном коде) языковым средствам» [Дементьев 2000: 7].

Отмечено, что в общем пространстве коммуникации велика доля такой коммуникации, которая не может быть осуществлена одними лишь средствами языка, поэтому так значительна доля невербальных и транс-вербальных элементов коммуникации, т.е. обеспечивающих «содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата» [Там же: 3].

Мы считаем, что большое количество смыслов передается имплицитным образом речевыми единицами самых разных уровней, а также, будучи фоновыми, континуумными знаниями, подразумеваются и актуализируются в коммуникации как трансвербальные компоненты, способствуя, таким образом, успешной коммуникации.

Выделяя особенности концептуализации окружающего мира, ученые полагают, что «в естественном языке экстралингвистическая реальность представляет собою мир, взятый в интерпретации его людьми, вместе с их отношениями друг к другу, и в этом смысле «онтология» явлений, как она представлена естественным языком, определяется тем, как люди, использующие язык, концептуализируют внеязыковую действительность; с другой стороны, любые речевые хитросплетения возможны лишь на фоне некоторого заданного способа языковой концептуализации мира».

Известно, что дискурс формируется вокруг так называемых дискурсообразующих концептов. С другой стороны, концепт чаще всего существует в определенном дискурсе. Если рассматривать дискурс как сценарный план коммуникации, а дискурс-анализ как реконструкцию сценарного плана, логичным представляется введение термина дискурс элитарной личности как модели, интегрирующей в себе комплекс набора компетенций, позволяющих личности реализовывать себя в сложном социально-культурном контексте, включающей вербальные, невербальные и трансвербальные характеристики.