1.6 Вербальные, невербальные и трансвербальные компоненты дискурса

В рамках антропоцентрической парадигмы лингвистами (Н.Д. Арутюнова, Т.А. ван Дейк, В.И. Карасик, Дж. Лакофф, И.А. Стернин, H.P. Grice и др.) интенсивно разрабатываются проблемы определенных контекстов, условий и принципов реализации эффективного общения, при осуществлении которого важную роль играет корректное применение невербальных компонентов коммуникации как совокупно с вербальными средствами, так и отдельно от них.

Мы считаем, что понятие дискурсивного пространства выходит далеко за пределы понятия текста в его классическом понимании. Поскольку создание и восприятие текста ситуативно обусловлено, экстралингвистические факторы рассматриваются как элементы более широкого дискурсивного контекста. Такой контекст обладает широким набором экстралингвистических параметров и признаков - это социальное пространство и эпоха, арсенал субкультуры элиты, рекрутизация понятий из других субкультур, модификация поведенческих паттернов элиты и пр.

Направленность исследования на изучение взаимодействия вербальных и невербальных компонентов в зависимости от того, в каких социальных практиках реализуются дискурсивные практики, перемещает исследования в фокус современных лингвистических разработок. Мы опираемся на идеи М.К. Мамардашвили о том, что, хотя «безусловным достоинством личности является поиск бесконечной ценности, в результате которого совершается личностный акт, даже самоописание мысли является вербальной копией мысли, а не ею самой, поскольку в основе личности лежит «невербальный корень». Очевидно, что вербализация «невербального корня» происходит через познание эмпирической информации, постоянно возобновляемой коммуникантами в виде циркулирующих трансформаций и модификаций.

Не случайно некоторые исследователи, давая определение дискурсу, на первый план выносят экстралингвистические составляющие: «Дискурс - это интегральный феномен, мыслительно-коммуникативная деятельность, представляющую собой совокупность процесса и результата и включающую как экстралингвистический, так и собственно лингвистический аспект; в котором кроме текста выделяются пресуппозиция и контекст (прагматический, социальный, когнитивный), обусловливающие выбор языковых средств».

В совместном функционировании в коммуникации вербальных и невербальных компонентов последние вступают в сложные отношения с вербальными компонентами. Эти отношения могут носить характер квалитативной и/или квантитативной комплементарности. «Под квалитативной комплементарностью понимается выполнение невербальными компонентами двух функций: поддержки и идентификации интенциональной направленности вербального высказывания. Функция поддержки проявляется при наличии семантического ассонанса между вербальными и невербальными компонентами. Функция идентификации проявляется при наличии семантического диссонанса<…>. В пределах квантитативной семантической комплементарности невербальными средствами выполняется функция углубления значения вербального сообщения».

Использование невербального компонента способствует идентификации адресанта и адресата относительно друг друга, что указывает на наличие паралингвистического социального дейксиса в коммуникации. В ходе реализации дискурсивных практик невербальное поведение партнеров выступает как условие познания их личности, предпосылка к возникновению отношений. Таким образом, невербальные компоненты коммуникации в дискурсе являются не только средством сообщения и влияния, но и средством создания образа действующего лица, дискурсивной личности.

Лингвистические исследования конца ХХ - начала ХХІ века вывели паралингвистику как науку о невербальных компонентах коммуникативного поведения из круга вспомогательных наук. Понимание невербального поведения, невербальной коммуникации включает в себя и вещное окружение, стиль поведения, стиль одежды и другие знаки дискурса.

В нашем понимании к невербальным компонентам коммуникации относится комплекс компонентов неязыкового характера, которые создаются в результате кинесической, проксемической и просодической деятельности говорящих в процессе коммуникации, которые используются ими наряду с вербальными средствами, в силу чего в процессе общения эти невербальные компоненты приобретают коммуникативный характер, способность выступать в роли, которая традиционно присуща языковым знакам, т.е. возможность формировать высказывание, передавать информацию, способствовать успешному регулированию коммуникации.

К трансвербальным компонентам мы относим компоненты фонового, статического, информативного свойства, которые содержат такие характеристики участников дискурса, которые необходимо учитывать при производстве дискурсивных практик, тактик речевого поведения, при выборе средств, обеспечивающих успешную коммуникацию. Преимущественно, эта информация не такая однозначная в сравнении с кинесическими, просодическими и проксемическими компонентами. Отметим, что «…это, скорее, не невербальная коммуникация, а особого рода социально-перцептивная семиотическая система, которая способна “вмешиваться” в вербальную коммуникацию». К ним мы относим как вещи, находящиеся в поле зрения в процессе коммуникации (вещное окружение, предметный мир), так и информацию имплицитного характера (стиль поведения, социальный статус, происхождение, образовательный уровень и пр.), знания о которых проявляются в коммуникативных поведенческих моделях участников дискурса. Как уже было замечено выше, эти компоненты могут рассматриваться как элементы семиотики дискурса, в данной работе - дискурса элитарной личности.

На трансвербальное поведение дискурсивной личности накладывают отпечаток социальные и культурные ценности той или иной макросоциальной группы, к которой эта личность принадлежит, вследствие чего в сфере выражения коммуникативных намерений появляются зоны, характерные только для данной макросоциальной группы, они требуют от партнера по коммуникации дополнительных знаний и умений декодировать специфические трансвербальные коммуникативные компоненты. Это обеспечивает их вхождение в структуру дискурса, «много моментов в интерпретации которого возможны лишь при условии учета всех внешних факторов, выполняющих разнообразные функции, которые диктуются структурой дискурса». Таким образом, дифференциацию невербальных и трансвербальных компонентов в границах паралингвистики считаем целесообразной, поскольку данные компоненты обладают различным генезисом, разными принципами функционирования и взаимодействия с вербальной составляющей. При этом подчеркнем, что вербальные и невербальные компоненты актуализируются непосредственно в процессе производства и потребления текста, в то время как трансвербальные компоненты носят континуумный характер, присутствуя в коммуникации преимущественно как фоновые и/или имплицитные знания.

1.7 Интердискурсивность и границы дискурса элиты

Рассматривая взаимоотношения дискурса элиты и других дискурсов, исследователь сталкивается с большим количеством сложностей, которые связаны, прежде всего, с тем, что социально-культурная группа элиты присутствует практически во всех социальных институтах. Вследствие этого речеповеденческие модели дискурсивной элитарной личности значительно варьируются в зависимости от социальной локализации, поскольку являются средством хранения, передачи и регуляции знаний при формировании локальных дискурсивных практик, которые интегрированы во все социокультурные институты.

Еще одной сложностью при определении границ дискурса является его «подверженность изменению структуры и потенциальное содержание в себе возможности других вариантов артикуляции смыслов и значений. У дискурсов нет раз и навсегда жестко структурированных семиотических границ и единственно возможной схемы артикуляции». А.Ж. Греймас и Ж. Курте, исследуя дискурс в семиотическом понимании, вводят понятие его коннотативной характеристики, называя дискурсом определенную «область семиотических фактов» уже в силу ее социальной коннотации, относящейся к определенному контексту культуры. Особенностью данной классификации, однако, является то, что она не дает четкой границы между синтаксическим и семантическим анализом. В рамках этой типологии критерием классификации является семантический (содержательный) признак - литературный дискурс выделяется на основании своей принадлежности к литературе (а философский - к философии). Далее А.Ж. Греймас и Ж. Курте иллюстрируют этот тезис на примере женского повествования: «...женское повествование» (recit feminin) (термин, введенный К.Шабролем), если его рассматривать как минимальное членение содержания, способно принимать самые различные формы дискурса. Поскольку все возможные содержания могут быть «фактами литературы» (litteraires), постольку специфика литературного дискурса может быть основана, вероятно, только синтаксическими формами, которые он использует». Из этого логически вытекает, что если в «женское повествование» включить такие семантические области, как «политический дискурс» или «религиозный дискурс» и др., «то можно сказать, что существуют глубинные организации содержания, поддающиеся формулировке в виде систем ценностей или «эпистемэ» (т.е. как иерархии на принципах комбинаторики), - эти аксиологии способны манифестироваться в самых разных дискурсах» [Греймас, Курте 1983: 493], из чего следует, что синтаксическая сторона (или формальный признак) может и, чаще всего, является определяющей при разграничении отдельных типов дискурса.

Однако прозрачность границ дискурса есть причина того, что нередко происходит наложение характеристик разных видов дискурса в одном тексте или речевой ситуации. Например, интервью писателя-интеллектуала для телевидения будет сочетать в себе элементы дискурса масс-медиа, философского дискурса или повседневного (если речь идет о личной жизни писателя).

Для иллюстрации над-институционального характера дискурса элиты кратко рассмотрим точки соприкосновения дискурса элиты с некоторыми другими дискурсами, при этом отметим, что практически всегда в случае интердискурсивности элитарная личность выступает в двух ипостасях: как субъект (т.е. личность, являющаяся частью базового дискурса) и как объект (т.е. как частное лицо, участвующее в определенном дискурсе эпизодически).

Политический дискурс. В дискурсе политической элиты наиболее ярко и открыто выражены основные функции элиты как социального института: функция доминирования, стремления к власти, функция сплочения общества. Субъектом политического дискурса является политическая элита, объектом - массы (электорат). В политическом дискурсе наиболее широко представлены диалогические и монологические жанры дискурса элиты- теледебаты, общественно-политические ток-шоу, публичные устные и письменные обращения, вербализующие идеологические концепты. Поведенческие паттерны политической элитарной личности гибко варьируются от стратегии отождествления и солидарности до оппозиционирования в зависимости от выбранной стратегии в достижении положения доминирования. Для этого реализуются тактики обвинения, оскорбления, демагогические приемы, манипулятивные практики - очевидно, что речеповеденческие модели политической элитарной личности вербально и невербально актуализируют, наряду с концептами «доминирование», «власть», «социальная сплоченность общества», концепт «цинизм».

Юридический дискурс. Пересечение этих дискурсов происходит чаще всего в двух плоскостях. Во-первых, если элитарная личность является субъектом юридического дискурса, т.е. принадлежит, к примеру, к законодательной или адвокатской элите, то все атрибуты юридического дискурса - вербальные и невербальные (визуальные) в большой степени определяют речеповеденческий дискурс данной элитарной личности. Во-вторых, элитарная личность, как частное лицо (объект дискурса) может принадлежать к иной, не юридической макросоциальной группе и «входит» в юридический дискурс в качестве «клиента» (объекта). При этом поведение элитарной личности (произносимые тексты, манеры, атрибуты) могут варьироваться от сугубо формальных до «вольных» (casual).

Научный дискурс. Основные функции научного дискурса состоят в определении параметров и характеристик внешнего мира и его познании. Конститутивные признаки научных текстов - это наличие элемента полемики, отстаивания своей точки зрения. При условии, что элитарная личность является членом научного сообщества, речевое поведение элитарной личности в определенной степени регламентировано этикой этого сообщества. Если элитарная личность принадлежит другому дискурсу, то присутствие научного дискурса может быть обусловлено «перетеканием» научной картины мира (научного дискурса) в наивную картину мира (повседневный дискурс).

Медиа-дискурс.Отношения элиты и средств массовой информации, являющихся каналом пролиферации дискурса элиты, носят достаточно активный характер. Поскольку в большинстве своем население дистанцировано от представителей элиты, то факты жизни ее представителей (с профессиональной, общественной и личной сторон) становятся достоянием широкой публики благодаря журналистам, которые являются «агентами влияния», способствующими формированию общественного мнения, реализацией стратегии доминирования, в чем и проявляется властный ресурс дискурса.

Поведение отдельной дискурсивной элитарной личности относительно публичности варьируется от «не сходит с экранов» до полной закрытости с редкими интервью для элитарных изданий и каналов. В этом случае речеповеденческие модели участников дискурса в значительной степени зависят от личных качеств и генезиса элитарной личности.

Образовательный дискурс.Назначение этого дискурса состоит в формировании социальной личности и развитии у личности когнитивных навыков. Особенность взаимоотношений дискурса элиты и образовательного дискурса проявляется в том, что формирование современных элит происходит подвум направлениям: пополнение элиты-аристократии и рекрутизация элиты-меритократии. Для того чтобы влиться в современную элиту, представителям обеих групп необходимо получить соответствующее положению образование. Надо отметить, что рекрутизация элит по меритократическому принципу на современном этапе преобладает. Популярность высшего образования вообще и элитарного в частности постоянно возрастает.

Военный дискурс. Область дискурса элиты напрямую связана с военным дискурсом через идеологемы, общие жанры и мифы: верховные главнокомандующие, великие полководцы и пр. Элитарная личность в военном дискурсе - это сильная личность военачальника, героя, ответственного, волевого, самоотверженного лидера, соблюдающего кодекс чести («Офицерский суд чести», «Честь имею», «Честь мундира»), обладающего харизматичностью («Душка-военный») уже по праву ношения мундира, отличающегося преданностью Отечеству и патриотичностью. Дискурсивная элитарная личность военного, содержащая множеством ярких черт, может быть предметом отдельного исследования.

Повседневный дискурс. Основная функция повседневного дискурса - фатическое, неформальное общение, которое происходит между людьми, принадлежащими к одной или близкой социальной группы, или (вынужденно) с членами иного социального окружения. Повседневному дискурсу свойственна «свободная» атмосфера общения, при такой коммуникации происходит «выброс» чувств и эмоций, а это, в свою очередь, приводит к тому, что дискурсивные практики дают возможность исследователю получить интересный эмпирический материал. Повседневный дискурс есть принадлежность всех социальных групп и институтов, в том числе и элиты. Именно в повседневном дискурсе речевое поведение элитарной личности особенно индивидуально и информативно ввиду «раскрепощенности» участников дискурса. Особенность взаимоотношения повседневного дискурса и дискурса элитарной личности состоит в том, что одним из базовых концептов элиты является концепт «закрытость элиты». Этим обусловлены определенные речеповеденческие модели элитарной личности - бытовое общение происходит, большей частью, внутри данной, закрытой социальной группы.

Таким образом, очевидно, что особенностью дискурса элиты является над-институциональный характер описываемого дискурса. Его дискурсивное пространство охватывает практически все виды социальной деятельности человека, так как в каждой макросоциальной группе присутствует своя элита. Описание жанров дискурса элиты дифференцируется в зависимости от того, какой тип элиты находится в фокусе внимания исследователя. Базовыми концептами для всех типов элит являются концепты «доминирование», «власть», «социальная сплоченность общества», «цинизм». Последний особенно ярко проявляется в политическом дискурсе.

ВЫВОДЫ

В первой главе были затронуты вопросы теоретико-методологического основания исследования дискурса элиты в современной лингвистике. Результаты по главе заключаются в следующих выводах:

1. Принятое в работе понимание терминов «текст» и «дискурс» позволило выявить, что практически все тексты являются конечным итогом дискурсивной деятельности, включающей в себя вербальную и невербальную составляющую, что дискурс есть предпосылка понимания текста. Современные тексты являют собой новый смысловой монтаж, не укладывающийся в рамки стиля, что свидетельствует о смене исследовательских приоритетов: переходе от текстологического анализа к дискурс-анализу.

2. Дискурс элиты представляет собой совокупность множества институциональных дискурсов, в каждом из которых имеется своя макросоциальная группа элиты, таким образом, дискурс элиты является над-институциональным видом дискурса, рассматриваемым в определенных социально-исторических условиях (хронотопе), компоненты которого отражают его специфику и особенности взаимоотношения с другими видами институционального дискурса.

3. На данный момент в лингвистике описано большое количество различных дискурсов, отличающихся различными характеристиками. К имманентным признакам всех видов дискурса относятся: производство текста, потребление текста, интерпретация текста, культурное воспроизводство текста, визуализация дискурса,двойственная его природа.

4. Для дальнейшего понимания сущности концепта «дискурс» были определены его конституирующие признаки:

· Дискурс - это борьба за власть.

· Дискурс, как и концепт, постоянно изменяется в процессе контакта с другими дискурсами, т.е. анализируя дискурс, мы отслеживаем изменения социальных практик.

· Неотъемлемой частью дискурса является интердискурсивность, т.е. результат существующих отношений гегемонии и борьбы за гегемонию, процесс распределения власти между различными дискурсами.

· Дискурс идеологичен, так как способствует производству, воспроизводству и трансформации отношений доминирования.

· Важной составляющей концепта «дискурс» является социокультурная функция дискурса, которая предполагает производство, воспроизводство и поддержание определенных социальных образцов, что осуществляется в дискурсивных практиках.

· Одним из основных признаков дискурса является его онтологическая незавершенность: социальное явление никогда не бывает законченным или полным. Значение, в конечном счете, никогда не может быть фиксированным, и это открывает путь к непрерывной социальной борьбе за то, как определить общество и идентичность на конкретный период времени.

· Дискурс элиты мы определяем как правила порождения смыслов дискурсивной элитарной личностью, определенный тип высказывания, присущий элитарной личности; это способ говорeния, предoпределяющий и создающий предметную сферу дискурса элит; это вербализация элитарной ментальности, отражающая окружающий мир и создающая присущий элите способ видения мира и упорядочения действительности; это отражение понятия «элита» в когнитивном сознании носителей языка в виде когнитивных стереотипов.

6. К системообразующим элементам дискурса элиты мы относим:

· Наличие участников

· Представление о социальной миссии

· Наличие цели

· Социальные практики

· Стратегии и тактики общения

· Базовые ценности элиты

· Реализуемые в дискурсе функции

· Дискурсивные формулы

· Особую прецедентность

· Жанры

· Хронотоп

7. Использование невербального компонента способствует идентификации адресанта и адресата относительно друг друга, что указывает на наличие паралингвистического социального дейксиса в коммуникации. В ходе реализации дискурсивных практик невербальное поведение партнеров выступает как условие познания их личности, предпосылка к возникновению отношений. Таким образом, невербальные компоненты коммуникации в дискурсе являются не только средством сообщения и влияния, но и средством создания образа действующего лица, дискурсивной личности.

8. Выделены трансвербальные компоненты дискурса, т.е. компоненты фонового, статического, информативного свойства, содержащие характеристики участников дискурса, которые необходимо учитывать при производстве дискурсивных практик, тактик речевого поведения, при выборе средств, обеспечивающих успешную коммуникацию. К ним относятся как вещи, находящиеся в поле зрения в процессе коммуникации (вещное окружение, предметный мир), так и информация имплицитного характера (стиль поведения, социальный статус, происхождение, образовательный уровень и пр.), знания о которых проявляются в коммуникативных поведенческих моделях участников дискурса. Эти компоненты могут рассматриваться как элементы семиотики дискурса.

9. Дифференциация невербальных и трансвербальных компонентов в границах паралингвистики обусловлена различным генезисом компонентов, разными принципами функционирования и взаимодействия с вербальной составляющей: вербальные и невербальные компоненты актуализируются непосредственно в процессе производства и потребления текста, в то время как трансвербальные компоненты носят континуумный характер, присутствуя в коммуникации преимущественно как фоновые и/или имплицитные знания.

10. В контексте интертекстуальности были рассмотрены точки соприкосновения дискурса элиты с юридическим, научным, масс-медийным, образовательным, военным и повседневным дискурсами. Сложность при определении границ дискурса определяется его подверженностью изменению структуры и потенциальным содержанием в себе возможности многочисленных вариантов артикуляции смыслов и значений.

ГЛАВА 2. ДИСКУРСИВНАЯ ЭЛИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

В данной главе, используя метод концептуального анализа, мы намерены рассмотреть способы объективизации дискурсообразующих концептов, актуализирующих элитарную личность в эпоху постмодерна, с целью выделения контрастирующих характеристик и определения границ дискурсивного пространства элиты - концептов эрзац-элиты, а также когнитивных стереотипов в дискурсивном пространстве элиты в русском и английском дискурсе.

Для этого предлагается провести семантической анализ дефиниции «элита/ elite» в лингвистических словарях, когнитивный анализ через описание актуальных для носителя языка стабильных когнитивных признаков, релевантных не только лингвистически, но и экстралингвистически, а также выявить когнитивный стереотип понятия «элита/элитарная личность» и «elite/elitism» в русском и английском обыденном сознании. В этой же главе, опираясь на данные лексикографического материала, мы рассматриваем дополнительные признаки концепта, актуальные для отдельных групп носителей лингвокультуры, а также концептуальные метафоры, актуализирующие концепт ЭЛИТА.

Когнитивное пространство в лингвистике рассматривается как определенная структура знаний и представлений, в которой выделяется центр и периферия, при этом центр представляет собой когнитивную базу.

При выборе концептуального анализа в качестве одного из основных исследовательских подходов, появляется некая неопределенность, исходящая из двойственного понимания ключевого термина «концепт»: с одной стороны, при проведении концептуального анализа мы выполняем анализ концептов, т.е. существующих культурно-ментально-языковых образований, категоризирующих смысловое пространство культуры, с другой, стороны концептуальный анализ является способом исследования, выполняемого при помощи концептов.

В нашем случае мы рассматриваем концепт как теоретическую единицу, конструируемую для конкретных эмпирических целей и удобства в осмыслении и систематизации материала. «Диалектическое взаимодействие в структуре концепта общего, стереотипного, воспроизводимого содержания, соответствующего понятию «значение слова» (область семантики), которое отражает разделяемые большинством членов того или иного культурного сообщества представления о предмете, явлении, событии, и индивидуального неповторимого «смысла» (по-преимуществу область прагматики, реализующейся в конкретных коммуникативных актах), привносимого отдельным интерпретатором в процессе пропускания типичного через призму субъективного опыта и субъективной оценки, есть необходимое условие для запуска культурного механизма приращения смысла».

Дискурсивный анализ исследуемого материала проводится посредством критического метода, в ходе которого были рассмотрены языковые элементы для выявления имплицитного выражения различных установок в системе социальных отношений; используется когнитивный метод исследования, основанный на предположении о том, что «человеческие когнитивные структуры (восприятие язык, мышление, память, действие) работают непрерывно для решения одной задачи - объяснения процессов усвоения, переработки и трансформации, определяющие сущность человеческого разума» [Сергеев 2001]; применяется описательный метод, включающий в себя лингвопрагматические (т.е. относящиеся к речевому поведению) и лингвостилистичекие особенности исследуемого материала; интент-анализ; контент-анализ.

При описании когнитивного стереотипа во внимание принимается ценностный критерий, т.е. опирается на представление об определенных качествах, присущих элитарной личности: поведенческих эталонах, высоком уровне интеллектуального развития, моральных качествах и степени «аристократичности» в повседневной культуре. Особенно важно, что эти «ценностные» критерии связаны с вопросом об «истинности», «подлинности» той группы, которая считается или сама себя считает элитой, а также с представлением об элитарности как о качестве, которое передается по наследству.

Мы разделяем мнение В.Г. Борботько, что «образ реального мира строится на основе эвалюативных эталонов, которые включают наряду с оценочными выражениями множество иных мер времени, пространства, свойств и отношений различных объектов. Те же языковые меры используются при моделировании образов, прототипы которых не существуют в реальности».

Учитывая тот факт, что для разных хронотопов и типов элиты присущи различные концептосферы с дифференциальными базовыми концептами (например, «честь», «достоинство» для эпохи, предшествующей постмодерну, «социальная мимикрия» и «потребительство» для эрзац-элиты вне определенной эпохи, «мобильность» и «транснациональность» для элиты в эпоху постмодерна), мы намерены применить различные подходы для актуализации дискурсообразующих концептов элиты в целом и базовых концептов в частности, что реализуется посредством метода стратификации. Более того, дискурсивная элитарная личность отличается специфическим набором характеристик и дифференциальными базовыми концептами при рассмотрении ее через призму таксономии, т.е. базовые концепты элитарной личности политика отличаются от набора базовых концептов творческой элитарной личности и т.д., поскольку отличаются их социальные и дискурсивные практики. С этой целью, полагая, что понимание элитарной личности будет различным в зависимости от того, в какой картине мира - наивной или научной - реализуется дискурс элиты, мы создаем искусственный конструкт, «идеальную» дискурсивную элитарную личность, который может служить теоретической моделью в разных современных дискурсивных картинах мира. Рассмотрение характеристик такой личности опирается на сопоставительное исследование фрейма «элитарная личность», проводимое на основании когнитивных стереотипов в сознании русских и англичан.

Исходя из практических интересов исследования, при анализе эмпирического материала предлагается рассматривать понятийные элементы концептов, опираясь на метод «послойного» анализа концептов, выдвинутый Ю.С. Степановым, который предлагает различать «три слоя или компонента, имеющиеся у каждого концепта:

1) основной актуальный признак, известный каждому носителю культуры и значимый для него;

2) дополнительный, или несколько дополнительных пассивных признаков, актуальных для отдельных групп носителей культуры;

3) внутренняя форма концепта, не осознаваемая в повседневной жизни, известная лишь специалистам, но определяющая внешнюю, знаковую форму выражения концептов».

Основные актуальные признаки, известные каждому носителю культуры и значимые для него, рассматриваются на материале текстов российских и британских форумов в Интернете.

По мнению Е.С. Кубряковой, «именно под влиянием когнитивной лингвистики сложилось представление о дискурсе как о когнитивном явлении, связанным с передачей знаний и содержанием новых знаний, о необходимости рассмотрения лингвокультурологического и социального контекста использования языка, а также учета личностных свойств участников дискурсивной деятельности» [Кубрякова 2002: 13].

С развитием когнитивно-дискурсивной парадигмы в современной лингвистике фокус исследований переместился на изучение взаимоотношений между языковыми и внеязыковыми средствами, которые формируют когнитивный контекст дискурса, иными словами, зависимость между порождением и потреблением текстов и социальными практиками.

2.1 Языковая, коммуникативная и дискурсивная личность в когнитивно-дискурсивной парадигме

Постнеклассическая модель научного знания, в том числе и в языкознании, характеризуется как антропоцентрическая. Одним из основных объектов активных исследований является языковая личность (ЯЛ). Языковая личность как объект лингвистического изучения представляет собой собирательный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных особенностей, поведенческих реакций и паттернов, знаний, установок, определенного набора ценностей. В структуре языковой личности особое место отводится ценностям, которые представляются наиболее значимыми характеристиками культуры, определяющими поведение человека. Ценности общества, являясь сгустками смыслов, т.е. концептами, проникают во все сферы жизни и деятельности социума, играют главную роль в культуре. Ценностный вектор - это направление развития и формирования любой этнической культуры.

Языковая личность понимается Ю.Н. Карауловым как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определённой целевой направленностью» [Караулов 2010: 3]. В этом определении языковая способность человека соединена с характеристиками порождаемых и воспринимаемых им речевых произведений. Сущность данного подхода в кратком виде формулируется так: «За каждым текстом стоит языковая личность» [Караулов1989: 5].

Разработкой понятия «элитарность» в уровне владения речевой культурой занимаются О. Б. Сиротинина, И. А. Стернин, В. Е. Гольдин, Т. В. Кочеткова. Элитарная речевая культура рассматривается как «искусство речи», в наиболее общем виде это «эталонная речевая культура, означающая свободное владение всеми возможностями языка, включая его творческое использование» [Гольдин, Сиротинина1997: 414].

Признавая особое положение и немногочисленность носителей элитарной речевой культуры, исследователи [Сиротинина 2009: 64-70], [Карасик 2009] считают, что «это даже не все писатели, но носители полнофункционального типа речевой культуры есть, были и будут» [Сиротинина 2009: 66].

Еще несколько лет назад [Крысин 2001] понятие «элитарная личность» рассматривалась как синоним понятия «интеллигентная личность» или соотносилась с элитарным типом речевой культуры [Сиротинина 1998]. За прошедшие годы лингвисты отмечают значительные изменения в оценке параметров элитарной личности. Быстроменяющиеся условия жизни вызывают изменения социальных дискурсивных практик, в СМИ и Интернете формируются и используются манипулятивные приемы воздействия на человека, меняются поведенческие модели человека, и все эти явления представляют интерес для дискурсивных исследований.

Учеными также отмечаются существующие в обществе неблагоприятные тенденции «опрощения», «маргинализации» речевых практик: «…люди явно привыкают к низкой культуре речи окружающих, принимают ее за норму, снижают требовательность к чужой и своей речи, признают свой уровень речи достаточным, не требующим совершенствования» [Стернин 2004: 90].

Нельзя не согласиться с утверждением, что «языковая личность проявляет свои способности (на каком бы уровне они ни реализовывались) в процессе общения, в процессе обмена информацией. Языковая личность - это не просто совокупность способностей человека порождать и воспринимать речь, но и комплекс постоянно меняющихся личностных свойств, проявляющихся через тексты и отражающих мировосприятие, систему ценностей, мотивы речевого поведения человека, способности его культурного окружения, уровень образования и воспитанности, эмоциональное состояние» [Фесенко 2013: 74].

В соответствии с последним определением, объектом исследования при анализе языковой личности является текст, в процессе производства и потребления которого, т.е. в дискурсивной практике, проявляются особенности языковой личности. Поскольку дискурсивные практики погружены в социальные практики, эти особенности определяются индивидуальными характеристиками собеседников, а также речевым жанром, в котором формируется дискурс. При анализе речеповеденческих моделей различных дискурсивных личностей исследователи отмечают большую роль хрономорфных и хронотопных факторов-модификации дискурсивных практик элитарной личности, например, за последние десятилетия стали особенно очевидны.

Многогранность термина «языковая личность» обусловлена глубоким и широким содержанием представления о природе этого явления. Различные классификации языковых личностей зависят от того, под каким углом ученый рассматривает проблему языковой личности исходя из целей и задач исследования. Понятие «языковая личность» образовано проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определённость, поскольку собственно носителем языкового сознания является языковая личность, существующая в коммуникативном пространстве, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых единиц и смыслах текстов.

В.И. Карасик определяет тип языковой личности, исходя из «стиля поведения в определенном типе дискурса» [Карасик 2007], т.е. ученый делает акцент на различных субъектах общения в дискурсе, что приближает языковую личность к дискурсивной.

В.П. Нерознак выделяет уровни креативности языковой личности, исходя из уровня владения языком - стандартная ЯЛ (средний уровень) и нестандартная ЯЛ - приближенная к элитарной языковой личности («верхи») и личность, обладающая низкой языковой компетентностью («низы») [Нерознак 1996:116].

Подробную классификацию на основе коммуникативной компетенции выделил Г.И. Богин, разделив степени развития языковой личности по 1) уровню правильности (соответствия языковой норме), 2) уровню интериоризации (наличие или отсутствие внутреннего плана речевого поступка), 3) уровню насыщенности (богатая или бедная речь), 4) уровню адекватного выбора (понимания уместного стиля общения), 5) уровню адекватного синтеза (поддержание нужной тональности) [Богин 1984: 3-5].

На наш взгляд, точка зрения Г.И. Богина относительно уровня интериоризации языковой личности в процессе коммуникации в аспекте внутренего плана речевого поступка сближает понятие «языковой личности» и понятие «дискурсивной личности», когда производство и потребление текста (дискурсивные практики) в значительной степенизависят от речеповеденческого аспекта элитарной личности.

Ряд исследователей склоняются к тому, что языковую личность следует рассматривать лишь с точки зрения ее речевого портрета, т.е. анализу подлежит лишь та сторона ЯЛ, которая участвует в процессе коммуникации [Солодянкина 2012: 156].

Таким образом, понимание ЯЛ в данном контексте явно приближено к понятию коммуникативной личности, что и побудило некоторых исследователей [Синельникова 2011: 458, Карасик 2009:27] ввести термин «речевой/ коммуникативный паспорт».

Особый интерес в рамках данной работы представляют исследования ученых саратовской лингвистической школы [Сиротинина 1998], которые выделяют элитарные и массовые (обычные) языковые личности.

В.И. Карасик, развивая понимание элитарной языковой личности, противопоставляет два типа: творцов и экспертов. Важно подчеркнуть, пишет ученый, что элитарная языковая личность характеризуется не только богатством вокабуляра, владением сложными вторичными жанрами речи (по М.М. Бахтину), но и высоким уровнем образованности вообще и строгим соблюдением моральных норм поведения [Карасик 2002].

Соглашаясь с этим пониманием элитарной личности как языковой, следует отметить, что понятие элитарной языковой личности в различных дискурсах перерастает рамки классического, идеализированного представления об элите как воплощении всего лучшего - носителя высокого уровня культуры и строгих моральных норм поведения. Достаточно часто в наши дни люди, по всем критериям относящиеся к политической элите (например, Виктория Нуланд, Ю.Тимошенко), позволяют себе выражения, вызывающая лексика которых характерна для вульгарной языковой личности (по классификации В.И. Карасика). Динамика изменения дискурсивных практик элиты будет рассматриваться в Главе 3.

Таким образом, мы можем утверждать, что столь сложное явление как элитарная языковая личность ярко проявляется в тексте, дискурсе, в процессе речевой коммуникации.

Однако в последние годы учеными отмечается, что «научный концепт „языковая личность”, так много давший лингвистам, социолингвистам, педагогам, «потерял свой эвристический заряд в свете накопившихся разысканий в области анализа дискурса» [Баранов 2006: 30].

В.И. Шаховский считает, что дискурс даёт возможность подключать к анализу языковой личности факторы более широкого диапазона: ментальные, психологические, прагматические и др. Языковая личность проявляет себя в дискурсивных действиях. В дискурсе она выявляет свои этнические, профессиональные, возрастные, половые признаки. Именно в дискурсе личность может обнаружить важное для организации общения эмоциональное состояние [Шаховский 1998].

В свете последних исследований перспектив изучения дискурса, Л.Н. Синельникова пишет: «В ближайшее время предстоит пересмотр ряда понятий, так или иначе связанных с дискурсологией, таких, например, как языковая личность, которая, по сути, есть дискурсивная личность; элитная личность и сама наука элитология, занимающаяся проблемами социокультурной избранности».

В понимании многих исследователей дискурса к изучению закономерностей функционирования языковых средств в различных сферах общественной деятельности и ситуациях общения добавляется «учёт специфики современных коммуникаций и личности говорящего (пишущего). Прагматика дискурса совместно с семантикой и гносеологией даёт возможность выявить некие стандарты верификации в системе лингвоментальной включённости субъектов дискурса -- их социальный статус, возрастной, гендерный параметр и т.д. Социально и личностно значимым оказывается требование поведенческой гибкости -- адекватного пребывания в разных коммуникативных ролях и умения управлять речевым процессом. Языковая личность, действующая в социальном контексте по такой программе, не может не квалифицироваться как дискурсивная личность. Среди множества компетенций дискурсивная компетентность начинает занимать авангардные позиции и становится зонтичной, вбирая языковую, речевую, коммуникативную» [Синельникова 2011: 9].

Действительно, «необходимость выхода за пределы языковой системы осознана современной лингвистикой и утверждена исследовательской практикой во многом благодаря операциональной продуктивности понятия «дискурс». Язык в самом себе и для себя - прошлая парадигма. На смену пришла «лингвистика языкового существования» (Б. Гаспаров), максимально приближенная к социолингвистике».

Такие факторы, как акцент на различные проявления личности в языке, рост набора компетенций, позволяющих личности реализовывать себя в сложном социально-культурном контексте, привели к изменению представлений о языковой личности.

2.2 Понятие дискурсивной элитарной личности

Наряду с термином «языковая личность» в последнее время ученые употребляют термины «коммуникативная личность» и «дискурсивная личность», при этом узус этих научных понятий бывает нечетко определен, а иногда их употребляют как синонимы. Ряд ученых посвятили работы разграничению этих понятий и определению их взаимодействия (Баранов 2006; Маклюэн 2003; Синельникова 2011, 2012; Плотникова 2005).

Особенно четко проведена дифференциация понятий «языковая личность», «коммуникативная личность» и «дискурсивная личность» в статье С.Н. Плотниковой, в которой автор дает определение языковой личности как человека, владеющего тем или иным естественным языком и сделавшего тот или иной язык пространством своего говорения, слушания, чтения и письма. Далее ученый пишет: «Дискурсивная личность представляет собой языковую личность, порождающую определенный дискурс в виде непрерывно возобновляемого или законченного, фрагментарного или цельного, устного или письменного сообщения. Эта личность действует в сфере производства сообщений и несет ответственность за их содержание.<…> Уже в процессе порождения сообщения дискурсивная личность, как правило, понимает, для какого конкретного или социального адресата оно предназначено, то есть она немедленно становится коммуникативной личностью и входит в коммуникативное пространство или готовится стать ею в будущем» [Плотникова 2008: 132].

Автор считает, что все три личности «вложены» друг в друга: «Языковая личность говорящего/ пишущего несет ответственность за адекватное владение языком; дискурсивная личность реализует себя в создаваемых ею дискурсах и несет ответственность за их содержание; коммуникативная личность несет ответственность за адекватное взаимодействие с другими людьми» [Там же: 135-136].

Известно, что «идентичность в дискурсивной психологии квалифицируется как результат позиционирования субъекта в дискурсе и выявляется в языковом устройстве интеракции. Коммуниканты в интеракции раскрываются во множестве социальных идентичностей».

Языковая личность квалифицируется как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений. Языковая способность определяется на основе анализа произведенных текстов, фиксирующих представления о языке и функционировании его единиц, и оценивается по факту готовности и возможности создавать и воспринимать произведения речи» [Богин 2001].

Л.Н. Синельникова не только дает определение дискурсивной личности, но также намечает практические методы исследования: «Дискурсивная личность должна рассматриваться как концепт, описывать который можно через средства репрезентации языкового сознания в языковом поведении. Для изучения дискурсивных личностей необходим большой корпус текстов - как письменных, так и устных, в том числе представленных в новых коммуникационных средах и жанрах. Расширение материала не может не сопровождаться расширением методик его исследования, прежде всего, экспериментальных (свободный и направленный ассоциативный эксперимент, методика субъективных дефиниций, метод когнитивной интерпретации текста и др.). Портретирование дискурсивной личности должно опираться на широкий круг словарей, представляющих разные области гуманитарного знания (культурологические, психологические, социологические, философские, аспектные лингвистические словари - жаргонные, профессиональные и т.д.)».

Мы считаем, что дискурсивная личность обладает рядом характеристик, которые ставят ее в особое положение по сравнению с языковой личностью и коммуникативной личностью - это способность актуализировать не только вербальные, но и невербальные знаки дискурса, включая такие специфические, как некоммуникативные знаки поведенческих паттернов дискурсивной личности. В свою очередь, дискурсивная элитарная личность представляет собой индивидуум, обладающий всеми признаками, которые актуализируются набором дискурсообразующих концептов дискурса элиты. Базовые и периферийные концепты дискурсивной элитарной личности варьируются в зависимости от хронотопа дискурса элиты. Таким образом, в данном исследовании любая языковая личность, действующая в определенном социальном контексте, квалифицируется как дискурсивная личность. Такая точка зрения принята исходя из эмпирических целей исследования. Мы отдаем себе отчет в том, что любая ЯЛ всегда действует в социальном контексте, однако исследовательская практика ЯЛ может фокусироваться в большей или меньшей степени на аспектах социализации языковой личности, выделяя сугубо языковые или более широкие, прагматические характеристики ЯЛ.

2.2.1 Идеальная дискурсивная элитарная личность

Очевидно, что характеристика дискурсивной элитарной личности, ее концептосфера складываются из большого количества факторов, принадлежащих области лингвистики, психологии, социологии, философии. Учитывая сложность феномена элитарной личности, полагаем целесообразным сделать попытку создания ее «модели» в виде идеальной дискурсивной личности как базы для исследования реальной дискурсивной элитарной личности.

При рассмотрении идеальной дискурсивной элитарной личности необходимо выделить ее основные сущности: наличие элитарного сознания как некой идеальной конструкции; существование элиты как исторического явления; существование реальной элиты, без которой не было бы ни элитарного сознания, ни исторической элиты.

Каждый уровень характеризуется собственной весьма гибкой системой критериев. У каждой из этих сущностей есть своя система критериев: для исторической элиты - это связь с прошлым, т.е. с теми значениями и социальными практиками, которые существовали в определенную историческую эпоху в общественном сознании; для реальной элиты - это ценности и реалии современности, проявляемые в социальных практиках наших дней. Теоретический уровень элиты, который являет собой некий образец, некий идеал элиты, зачастую не совпадает с бытующими дискурсивными и социальными практиками.

Реальное элитарное сознание входит в противоречие с идеалом, существующим в нашем представлении. Однако, исходя из эмпирических целей, нам представляется целесообразным вычленить наиболее общие признаки идеальной элитарной дискурсивной личности - это предоставит возможность глубже исследовать модификацию дискурсивных практик элиты в хронотопе.

Известно, что во многих гуманитарных науках существует проблема объективности исследователя [Йоргенсен, Филлипс 2008: 163-224], таким образом, описание любой идеальной личности носит заведомо субъективный характер и отражает личную точку зрения на предмет исследования, некоторые из них представляют интерес для данной работы.

Аристоном - авторский неологизм Акунина-Чхартишвили, синоним термина «элитарная личность». Выводя формулу «идеального аристонома», автор делит характеристики идеального человека на две группы: первая определяет отношение к себе, вторая - отношение к окружающим [Акунин-Чхартишвили 2012].

По отношению к себе на первое место он ставит такое качество, как нацеленность на развитие, на самосовершенствование, на осознание цели своей жизни. Он отмечает, что это качество может быть присуще всем, порой даже малограмотным людям, но лучшим в своей профессии (столяр, сапожник, садовник), которые держатся с достоинством и знают себецену. Добавим, что элитой, по определению, являются люди, занимающие выдающееся положение в своей социальной группе, т.е. описанное качество, а также прочие выделенные характеристики аристонома, являются, по сути, дискурсообразующими концептами элиты.

Во-вторых, аристоном обладает развитым самоуважением - чувством, которое может сильнее даже инстинкта самосохранения.

В-третьих, аристоном обладает чувством ответственности за свои поступки, которое основано не на стыде, а на самоуважении, т.е. аристоном будет вести себя достойно даже в отсутствие свидетелей.

Следующей неотъемлемой чертой аристонома является умение владеть собой, способность к самоконтролю, столь высоко ценимые Аристотелем качества в человеке. Эти качества позволяют человеку не терятьсамоуважения в критических ситуациях, когда излишняя эмоциональность влечет за собой тяжелые и недостойные последствия.

Пятой чертой, тесно связанной с самообладанием, является стойкость перед лицом испытаний. Человек, обладающий такими качествами не сдается перед испытаниями, не уступает врагам,даже если они сильнее его.

Б. Акунин-Чхартишвили не включает в число обязательных качеств аристонома альтруизм, поскольку считает его чертой, более присущей святым, однако аристоном не должен быть и эгоистом. Такие привлекательные черты, как: развитое эстетическое чувство, сильный интеллект, щедрость, открытость, способность к большой любви, бессребреничество и отважность прекрасно дополнят портрет аристонома, но не являются обязательными, пяти основных качеств, по мнению автора, вполне достаточно.

Вторая группа качеств, характеризующая отношение аристонома к окружающим, содержит всего два пункта:

1.Уважение к окружающим, смысл которого был четко сформулирован И. Кантом: нельзя относиться к окружающим как к средствам достижения твоей цели.

2.Аристоному присуща эмпатия, т.е. он не бывает жестоким, мстительным, равнодушным к страданию, он проявляет великодушие по отношению к побежденному противнику.

Совокупность вышеперечисленных качеств позволяет дать краткое определение аристоному: «Человека можно назвать аристономом, если он стремится к развитию, обладает самоуважением, ответственностью, выдержкой и мужеством, при этом относясь к другим людям с уважением и эмпатией» [Акунин-Чхартишвили 2012: 145-148].

Данная точка зрения на идеальную элитарную личность представляется весьма интересной, поскольку практически за каждой из характерных черт аристонома прослеживаются социальные компоненты, ярко характеризующие дискурсивную элитарную личность через ее поведенческие модели в поведенческом аспекте. Выделенные жирным курсивом фрагменты описания иллюстрируют это.