Сопоставительное исследование русских и французских существительных с развитой многозначностью

Материалы представленной таблицы показывают, что доля слов дискретного типа сокращается по мере увеличения у слов количества значений. Так, если в подзоне СРМ выявлено 81,3 % лексем дискретного типа, то подзона ШРМ уже снижает количество слов дискретного типа до 62,4%, а подзона УРМ не представлена ни одной лексической единицей дискретного типа. Дискретно-диффузный тип проявляет противоположную тенденцию: “удельный вес” слов данного типа увеличивается по мере увеличения у слов количества значений. Если подзона СРМ фиксирует 18,3 % слов, принадлежащих к дискретно-диффузному типу, то подзона ШРМ фиксирует уже 37,6 %, а подзона УРМ - 100 %. Диффузный же тип многозначности встречается только в подзоне СРМ. Его доля по данной подзоне очень невысока - всего 5 слов (0,4 %): 2 существительных (“мобилизация”, “диссонанс”), 2 прилагательных (“шалый”, “кляузный”) и глагол (“осветить”). Причем характерно то, что количество оттенков значения во всех случаях равно количеству номерных значений.

К числу слов с наиболее ярко выраженной дискретно-диффузной многозначностью относятся существительные “сад”, “юность”, “тревога”, “фронт” и т.д., прилагательные “решительный”, “косой”, “настоящий”, “тяжелый” и т.д., глаголы “выступить”, “поднять”, “гнать” и т.д., наречия “больше”, “кругом”, числительное “первый”. Представителями самого распространенного - дискретного типа полисемантичности являются существительные “машина”, “кнопка”, “окно”, “билет” и т.д., прилагательные “возможный”, “ровный”, “крупный”, “верный” и другие, глаголы “строить”, “плавать”, “освободить” и т.д., наречия “сегодня”, “много”, числительные “второй”, “третий”.

Примером дискретной многозначности может служить семантическая структура глагола “катать”, у которого в словаре С.И. Ожегова зафиксировано 8 номерных значений и ни одного какого-либо другого лексикографического обособления. В первом значении данный глагол обозначает каузацию перемещения имеющего круглую форму предмета как повторяющее или разнонаправленное действие. Второе значение глагола фиксирует перемещение на каком-либо транспортном средстве и имеет дифференциальный признак “ради прогулки, забавы”. В 3,4,5 и 6 значениях перемещение объекта (в каждом случае разного) воспринимается как способ его преобразования: катать шарик, т.е. “изготовлять шарик”, катать белье - это “гладить белье при помощи скалки”, катать металл - это “обрабатывать путем прокатки” (спец.), катать валенки - это “изготовлять валенки”. В седьмом значении глагол обозначает перемещение субъекта (много или без затруднений) - “каждый год катают на юг”. В 8 значении слова отражается ярко выраженный интенсив с нейтрализацией всех дифференциальных признаков: “употребляется для обозначения быстрого, энергичного действия” (прост.). Все номерные значения противопоставлены друг другу по отчетливым дифференциальным признакам.

Типичным примером дискретно-диффузной многозначности является глагол “выбить”, представленный в словаре С.И. Ожегова 7 лексико-семантическими вариантами, из которых 5 представлены в виде номерных значений. Каждое номерное значение имеет дифференциальный признак отличающий его от других значений: “ударом очистить от пыли” (“Выбить ковер”), “с трудом добиться, получить что-то у кого-то” (прост.) (“Выбить средства”), “отпечатать кассовый чек, а также оплатив, получить его в кассе” (разгов.) (“Выбей чек”). Оттенки имеют только первое и третье номерные значения. Причем оба оттенка указывают на специфичность и способ осуществления действия, зафиксированного номерным значением. Так, первое значение имеет толкование “ударом удалить”, а оттенок данного значения уточняет специфичность действия удаления - “с боем вытеснить” (“Выбить врага”). Третье номерное значение, сформулированное как “ударом сделать углубление в чем-нибудь”, также указывает на специфичность и способ осуществления действия - “вычеканить” (“Вычеканить медаль”).

Одним из представителей диффузного типа многозначности, представленного в словаре С.И. Ожегова единичными примерами, является глагол “осветить”. Данный глагол имеет 2 номерных значения и 2 оттенка. Оба максимально близких по значению оттенка относятся к первому номерному значению.

1.Сделать светлым; направить лучи света на кого-что-нибудь; снабдить светом. (“Луна осветила поляну”. “Осветить фонарем дорогу”. “Осветить улицы”) Представленные оттенки в целом соответствуют толкованию номерного значения, но содержат специфические элементы толкования: “сделать светлым путем направления лучей света” или “путем снабжения светом”.

2.Объяснить, истолковать что-то (перен.). (“Объяснить положение”).

Представленный анализ семантической структуры слов, относящихся к разным типам полисемантичности наглядно демонстрирует особенности и различия дискретного, диффузного и дискретно-диффузного типов многозначности и подтверждает необходимость лексикографической дифференциации в словарях номерных значений и оттенков значений, что позволяет отразить специфику семантической структуры рассматриваемого слова.

Существенные различия обнаруживаются при анализе подзон многозначности с точки зрения типов полисемантичности у слов различных частей речи. Сведения о принадлежности частей речи русского языка к определенному типу многозначности содержит таблица № 8.

Таблица № 8. Типы многозначности частей речи русского языка.

Материалы данной таблицы свидетельствуют, что диффузная многозначность не свойственна многозначным словам, представленным в словаре С.И. Ожегова. Из 5 слов, относящихся к диффузному типу, 2 являются существительными, 2 - прилагательными и только одно слово является глаголом. Дискретный тип многозначности свойственен в большей степени, чем другие типы полисемантичности всем частям речи, представленным в таблице № 8. Так, 77,7 % многозначных глаголов, 71 % многозначных прилагательных и 83,1 % многозначных существительных относятся к дискретному типу полисемантичности. 89,5 % многозначных наречий и 66,4 % многозначных числительных также относятся к дискретному типу, а единичные случаи многозначных местоимений принадлежат только к данному типу полисемантичности. Дискретно-диффузный тип полисемии включает 22,2 % многозначных глаголов, 16,5 % многозначных существительных, 28,3 % многозначных прилагательных и только 10,5 % многозначных наречий, занимая, таким образом, второе место после дискретного типа. Дискретный тип полисемантичности в большей степени, чем другие свойственен глаголам и существительным, а дискретно-диффузный тип встречается реже среди имен, чем среди глаголов.

2.3 Категориально-грамматические признаки французских слов с развитой многозначностью

Как отмечалось, данные исследований С.М. Вишняковой (1976), А. Гопштейн (1977), А.М. Кузнецова (1980), И.Г. Ольшанского (1991), А.А. Поликарпова (1979), Ю. Тулдава (1987), Т.З. Черданцевой (1984), Е.А. Чудиновой (1998) и других отмечают безусловное лидерство русского глагола в любой из подзон развитой многозначности русского, английского, венгерского, эстонского и различных других языков. Подтверждением этому являются и вышеизложенные данные, полученные при анализе многозначной лексики толкового “Словаря русского языка” С.И. Ожегова.

Анализ же материалов толкового словаря французского языка “Le Nouveau Petit Robert” свидетельствует, что отмеченная в русском языке закономерность нехарактерна для французской лексической системы. В указанном словаре зафиксировано 6.262 полнозначных слова, имеющих по 4 и более значений, и безусловное лидерство в подзонах развитой многозначности принадлежит имени существительному. К этой части речи относится 3589 слов, что составляет 57,3 % от общего объема многозначных слов. Значительно отстают от существительного глаголы - 1425 слов (22,6%) и прилагательные - 1174 слова (18,7 %). Среди других частей речи, составляющих 1,2 % от общего количества многозначных слов, 56 лексем являются наречиями и 18 - числительными.

Представленные данные позволяют сделать вывод о том, что многозначность предметной лексики более широко представлена во французском языке, чем в русском, что делает спорным вышеупомянутое высказывание Т.З. Черданцевой о большей склонности к многозначности лексики, не обладающей денотативной соотнесенностью (1984, с.132). Безусловное лидерство французского существительного позволяет также предположить, что его семантика не менее емка, гибка и абстрактна, чем семантика глагола, что и определяет его большую “предрасположенность” к многозначности. Можно предположить, что цитируемая во множестве работ фраза В.В. Виноградова о том, что “семантическая структура глагола более емка и гибка, чем семантическая структура других частей речи” (1947, с.339), относится не ко всем языкам и уж во всяком случае не относится к французскому языку. Данное утверждение выдвигается в качестве гипотезы и нуждается в последующем подтверждении.

Рассмотрим категориально-грамматические признаки французских слов, проявляющих тенденцию к развитой полисемии, и количество слов различных частей речи французского языка в подзонах развитой многозначности. Наблюдения показывают, что представленность различных частей речи в подзонах СРМ, ШРМ и УРМ в целом относительно равномерна. Ярко выраженная доминанта существительного в подзонах многозначности прослеживается в таблицах № 9,10,11.

Таблица № 9. Представленность частей речи французского языка в подзоне СРМ.

Как свидетельствуют материалы таблицы 9, лидерство французского существительного проявляется уже в подзоне СРМ: его доля составляет 56,8 % от общего количества слов данной подзоны. На втором месте стоит глагол (21,9 %). Примечательно то, что количественный разрыв между существительным и глаголом очень велик: на каждой ступени значений число существительных более чем в 2,5 раза превышает число глаголов. Различия же между глаголом и прилагательным, “удельный вес” которого составляет 20,2 %, крайне незначителен.

Подобные количественные “перепады” несвойственны подзоне СРМ русского языка. При сравнении можно отметить, что русский глагол, являясь количественным лидером, незначительно опережает существительное, стоящее на 2 месте по степени многозначности. А на ступени 5 значений существительное даже на несколько единиц опережает глагол в количественном плане. Интересно то, что, если во французском языке прилагательное, стоящее в рассматриваемых языках на 3 месте по степени многозначности, очень незначительно отстает от глагола, стоящего на втором месте, то в русском языке прилагательное снижает “количественный показатель” по отношению к существительному, стоящему на втором месте, более чем в два раза. Русские и французские многозначные наречия проявляют общую тенденцию: и в русском и во французском языках на каждой последующей ступени количество многозначных наречий сокращается.

Подзона ШРМ представлена в таблице № 10, материалы которой подтверждают главенствующее место существительного среди других многозначных частей речи французского языка (58,6 % от общего количества слов по данной подзоне).

Таблица № 10. Представленность частей речи французского языка в подзоне ШРМ.

Материалы этой таблицы демонстрируют резкий количественный отрыв существительного от глагола. Так, на ступени 12 значений он достигает 3,5 раз, на ступени 13 значений - 3 раз, а на ступенях 7,8,10,11 и 14 значений 2,5 раз. Лишь на ступени 9 значений количество многозначных существительных всего лишь в 2 раза превышает количество многозначных глаголов. Прилагательное же, прочно удерживая 3 место среди многозначных частей речи, уступает глаголу в количественном плане в 1,5 раза. Лишь на ступенях 12 и 14 значений оно сокращает число своих лексем соответственно в 2 и 3 раза. Интересно то, что оба лидера, глагол в русском языке, а существительное во французском языке, ведут себя по-разному при переходе из подзоны СРМ в подзону ШРМ: русский лидер увеличивает в подзоне ШРМ свой “удельный вес” на 10 %, а французский лидер сохраняет в данной подзоне свой прежний (рекордно высокий) “удельный вес” (58,6%). Французские многозначные прилагательные снижают свой “удельный вес” в подзоне ШРМ, по сравнению с подзоной СРМ на 5 % (20,2% и 15,6 %), а русские многозначные прилагательные, наоборот, увеличивают его в подзоне ШРМ с 17,2 % до 20,4 %. Очень “неспокойно” ведет себя французское многозначное числительное. Резко увеличивая свое количество в подзоне ШРМ по сравнению с подзоной СРМ, оно демонстрирует постоянные количественные “скачки”. Так, на ступени 7 значений зафиксировано 2 числительных, на ступени 8 значений - 4. Числительные, имеющие 9 значений, не зафиксированы в анализируемом словаре, а числительных с 10 значениями целых шесть. Подобное явление никак не относится к русским многозначным числительным: подзона ШРМ русского языка их просто не имеет. А французские и русские многозначные наречия проявляют общие тенденции также и в подзоне ШРМ: во-первых, их количество в данной подзоне в обоих языках невелико, а во-вторых, оба языка содержат только наречия с 7 и 8 значениями.

Наиболее интересные данные дает таблица № 11, где представлены лексические единицы подзоны УРМ.

Таблица № 11. Представленность частей речи французского языка в подзоне УРМ.

Существительные, по-прежнему лидируя, демонстрируют резкие скачки в сторону увеличения количества многозначных слов на ступенях 15 значений (в 3,5 раза), 16 значений (в 3,8 раза), 20, 21 и 24 значений, где глагол отстает от существительного в 3 раза. Остальные ступени демонстрируют уменьшение количества многозначной глагольной лексики в 2 раза. На отметке 37 и 39 значений количественное соотношение глагола и имени существительного выравнивается. Далее наблюдается несвойственный французской лексической системе факт: слова, имеющие максимальное количества значений (по 47 и более) относятся только к глаголу. Так, 47 значений имеет глагол tirer, 51значение - глагол prendre, 53 - donner, 66 - passer, 67 - faire. Прилагательное также ведет себя неспокойно в подзоне УРМ. Уступая глаголу почти в 2 раза на ступенях 16, 17, 18, 19 и 22 значений, оно пытается выровнять количественный показатель на ступенях 15, 20, 24 и 25 значений, резко увеличивая количество многозначных слов (в 2 раза) лишь на ступени 21 значения. Самое многозначное прилагательное - это слово plein, имеющее 40 значений. Далее идут haut - 37 значений, petit - 33 значения, propre - 30 значений и т.д.

В целом наблюдение над именем существительным свидетельствует, что его “удельный вес” во всех трех подзонах многозначности практически одинаков (56,8 %; 58,6 %; 56,9 %). Анализ же глагольной лексики обнаруживает хоть и небольшую, но стойкую тенденцию увеличения “глагольной массы” по мере возрастания количества его значений. Так, подзона СРМ дает 21,9 % многозначных глаголов, подзона ШРМ - 24,4 %, а подзона УРМ уже 25,6 %. Прилагательное проявляет ту же тенденцию: его “удельный вес”, слегка снижаясь в подзоне ШРМ, также возрастает в подзоне УРМ. Анализ данных таблиц № 6,7 и 8 показывает, что нарушение тенденции к относительно равномерному сокращению числа многозначных слов по мере увеличения значений у имен существительных и прилагательных происходит на рубеже между 14 и 15 значений, а у глаголов на рубеже 16 и 17 значений. Данная граница свидетельствует, по всей вероятности, о переходе лексем в подзону УРМ.

При сравнении подзон УРМ французского и русского языков можно отметить интересную количественную диспропорцию. Подзона УРМ русского языка представлена всего 8 лексическими единицами. Среди них 7 глаголов (87,5 %) и 1 прилагательное (12,5 %), тогда как подзона УРМ французского языка фиксирует 332 слова, среди которых представлены лексические единицы 4 частей речи - существительного, прилагательного, глагола и наречия. Среди “сверхмногозначных” лексем русского языка нет ни одного существительного и наречия, тогда как подзона УРМ французского языка содержит 56,9 % существительных (189 слов) и 12 % наречий (4слова). Если самое многозначное русское наречие имеет 8 значений (“против”), то самое многозначное французское наречие имеет 25 значений (“bien”). Далее, “удельный вес” глаголов подзоны УРМ русского языка более чем в 3 раза превышает “удельный вес” глаголов подзоны УРМ французского языка (87,5 % и 25,6 %). Но “количественный диапазон” значений французской многозначной лексики, представленной в “Le Nouveau Petit Robert”, значительно шире, чем “количественный диапазон” русской многозначной лексики, представленной в словаре С.И. Ожегова. Если в “Le Nouveau Petit Robert” самая многозначная лексическая единица имеет 67 значений (“faire”), то в словаре С.И. Ожегова самое многозначное слово фиксирует 27 значений (“идти”). Нетрудно также заметить, что количественное распределение многозначной лексики по подзонам в русском и французском языках неодинаково. На подзоны ШРМ и УРМ приходится в русском языке 13,3 % всей многозначной лексики, а во французском языке - 32,1 %.

Подобные факты и наблюдения в целом над подзонами СРМ, ШРМ и УРМ позволяют сделать вывод о большей “предрасположенности” к полисемии французской лексической системы, чем русской.

Рассмотрение и анализ некоторых особенностей французской лексической системы, характера соотношения лексического и грамматического во французском слове позволяют понять факт такого обилия многозначных слов во французском языке. По утверждению многих лингвистов, одной из характерных черт французского языка является абстрактность языкового знака. Французскому языку в меньшей мере, чем русскому свойственна специализация лексики. Там где русский язык выбирает между двумя или несколькими словами французский может использовать одно слово. Для обозначения одного и того же количества понятий французский язык использует меньше слов, чем русский. Данную закономерность отмечал А. Соважо, указывая, что по объему словаря французский язык уступает таким языкам как английский, немецкий и венгерский (1964, р.261). Вышеизложенные факты позволяют добавить, что по объему словаря французский язык уступает также и русскому языку. В.Г. Гак, говоря об абстрактности французского языка, отмечает и ее относительность, поскольку “она (абстрактность) предстает не столько как особенность лексики французского языка, как закономерность построения высказывания на французском языке” (1977, с.254). Говоря о типах зависимости выбора слова от контекста, Гак далее отмечает, что “французской речи свойственны несогласование и тенденция к варьированию”, вследствие чего “зависимость слова на лексическом уровне от контекста во французском языке проявляется сильнее, чем в русском” (1977, с. 255).

Отметим также тот факт, что ярко выраженная доминанта существительного во всех трех подзонах многозначности говорит о номинативности как о характерной черте французского языка, тогда как русскому языку свойственна глагольность.

На неравномерную представленность в русском и французском языках имен и глаголов указывает и В.Г. Гак: “глагольность является характерной чертой русского языка, в то время как французскому языку свойственна номинативность” (1977, с. 255). Обычно новое обозначение создается во французском языке из существительного. А в русском - на базе глагольной основы. Во французском языке глаголы легко образуются из существительных, а в русском - от других глаголов. В.Г. Гак далее отмечает, что “во французском языке расширение номинативных функций словаря происходит прежде всего с помощью существительного. Но в активном словаре глаголы играют большую роль”: “...глаголы во французском языке выполняют прежде всего строевую функцию в предложении”. Если “неглагольные части речи используются для обозначения понятия, то глаголы - для объединения других слов в предложении” (1977, с.256). На большую многозначность и употребление в речи французского существительного указывал и А. Соважо. Он отмечал, что “в современном французском языке глаголы составляют лишь 8 %, остальное - существительные, прилагательные, наречия” (1964, р.282).

2.4Типы многозначности в различных подзонах развитой многозначности французского языка

Следуя вышеупомянутым концепциям П.Н. Денисова (1984) и Е.А. Чудиновой (1998) о различных типах полисемантичности, на настоящем этапе исследования целесообразно рассмотреть различия между данными типами лексико-семантических вариантов и их представленность в подзонах многозначности, что позволит наиболее полно отразить особенности полисемии лексем французского языка. Типы многозначности в зоне РМ французского языка отражены в таблице № 12.

Таблица № 12. Представленность типов полисемии в подзонах многозначности французского языка.

Материалы таблицы № 12 показывают, что доминантное положение во всех трех подзонах многозначности занимает лексика дискретно-диффузного типа. Из 6262 полнозначных слов - 4096 слов приходится на дискретно-диффузный тип. В подзоне СРМ такая лексика составляет 59 % от общего объема полнозначных слов, представленных в данной подзоне. Наблюдения показывают, что если слова дискретного и диффузного типов полисемии резко сокращают свой “удельный вес” в подзонах ШРМ и УРМ, то дискретно-диффузный тип наоборот увеличивает “удельный вес” лексики в подзонах ШРМ (79 %) и УРМ (78,9 %). Общее количественное соотношение слов дискретного и диффузного типов практически одинаково. Но их представленность по подзонам несколько отличается друг от друга. Так, “удельный вес” слов диффузного типа относительно одинаков по всем 3 подзонам многозначности (17,4 %; 16,7 %; 20,2 %), а “удельный вес” слов дискретного типа в подзонах ШРМ и УРМ резко сокращается (соответственно 23,6 %; 4,3 % и 0,9 % ).

При сравнении представленности типов полисемии в русском и французском языках следует отметить, что, хотя дискретно-диффузный тип многозначности и присущ многим русским лексемам, он не столь распространен в русском языке, как во французском. В русском языке к данному типу относится только 21 % многозначных слов, тогда как во французском языке - 65,4 % многозначных слов. А дискретный тип, - лидирующий тип многозначности в русском языке, во французском языке стоит на 3 месте по степени распространенности после диффузного типа. Диффузный же тип, представленный в русском языке единичными примерами (0,4 % от общего объема многозначных слов), во французском языке представлен 17,4 % многозначной лексики. Примечательно то, что “степень диффузии” французской многозначной лексики, относящейся к диффузному типу значительно выше, чем “степень диффузии” русской многозначной лексики. Так, в русском языке у слов диффузного типа количество оттенков не превышает 2, а французском языке среди лексических единиц, представленных в “Le Nouveau Petit Robert”, есть такие, количество оттенков которых достигает 37 (“donner” - 28 оттенков значений, “etre” - 19 оттенков значений, “faire” - 37 оттенков и т.д.).

Таким образом, лексикографическое описание лексики русского и французского языков в анализируемых толковых словарях русского и французского языков позволяет сделать следующий вывод: французская лексема проявляет большую склонность к диффузии значений, чем русская не только с точки зрения их количественного увеличения, но и с точки зрения “степени диффузии” значений.

Думается, что на повышенную “склонность” к диффузии значений и на высокую “степень диффузии” значений французской лексики влияет и большая немотивированность, произвольность французского слова. Это явление отмечал еще Ф. де Соссюр: “французский язык характеризуется значительным возрастанием произвольности знака” (1933, с.129). Ш. Балли, сравнивая французский язык с немецким также говорил, что “первому свойственна немотивированность слова” (1955, с.372). Кроме того, во французском языке абсолютное значение слова менее устойчиво, чем в русском языке, вследствие легкости метафорических и метонимических переносов, изменений грамматического употребления слова, возникновения у него полуслужебной функции. Менее определенно и относительное значение французского слова, чем русского, в связи с меньшей четкостью различий между членами одной и той же лексико-семантической группы. Ввиду этого и общая связь между словом и понятием менее прочна и определенна, чем в русском языке. Это, в свою очередь, создает условия для сдвигов в значении слова.

Если посмотреть на характер лексического и грамматического в слове, также можно заметить, что во французском языке грань между лексикой и грамматикой более подвижна и менее очерчена, чем в русском языке. Грамматические формы во французском языке легче подчиняют себе слова, которые свободнее подвергаются морфологическим и синтаксическим употреблениям, противоречащим лексическому содержанию слова. Грамматические категории выступают не только как средство организации словаря в предложении, но и как средство расширения номинативных способностей лексики. При построении высказывания на французском языке большое внимание уделяется при выборе слов не только их значению, но и строевым, связующим характеристикам. А иногда эти грамматические свойства преобладают над его лексическим значением.

Думается, что вышеперечисленные особенности лексики французского языка и обуславливают большую “склонность” к многозначности французских лексем, чем русских.

К числу слов с наиболее ярко выраженной диффузной многозначностью относятся существительные “un instant”, “le rattrapage”, “le renforcement”, “une sйrie”, “un rouleau” и т.д., прилагательные “productif”, “primaire”, “secondaire”, “juste”, “gras”, “propre” и т.д., глаголы “faire”, “donner”, “etre” и др. Примечательно то, что доля французских слов с диффузной многозначностью особенно высока в подзоне СРМ, тогда как в русском языке диффузная полисемантичность встречается только в указанной подзоне.

Типичным примером диффузной многозначности может служить семантическая структура существительного le rattrapage, представленного в словаре одним номерным значением и 4 “оттенками”. Причем каждый “оттенок” идет со специальными пометами: типографический термин “конец абзаца в верхней части листа, заполняющийся лицом, имеющим начало этого абзаца на своей копии документа” (“висячая строка”), военный “восполнение и наверстывание пробелов в знаниях”, экономический “выравнивание цен и зарплаты”, механический “возобновление функционирования механизма”. Можно предположить, что французские лексикографы не выделяют названные оттенки в качестве номерных значений в связи с тем, что подобное употребление соответствует толкованию номерного значения “обозначение возобновления действия”, “повторное действие”, “действие наверстывания упущенного”.

Представителями дискретной многозначности можно считать такие существительные и прилагательные как “une collection”, “un йpaulement”, “dйterminant”, “une ordure”, “une noce” и т.д., глаголы “interdire”, “intйresser”, “guider”, “lessiver” и др.

Ярким представителем дискретной полисемантичности является прилагательное fulgurant, у которого в “Le Nouveau Petit Robert” 5 номерных значений и ни одного лексикографического обособления.

Мечущий молнии.

Перен: производящий яркий отблеск, блестящий. Clartй fulgurantе.

Мед: острая (приносящая страдания) физическая боль. Douleur fulgurant.

Внезапный, незапланированный, спонтанный. Dйcouverte fulgurantе.

Широк. толков: молниеносный, быстро свершившийся. Progrиs fulgurant.

Во всех случаях видны отчетливые дифференциальные признаки, противопоставляющие значения. Показательно, что различия между этими значениями совсем иные, чем типичные различия между значением и оттенком.

Среди лексем самого распространенного для французского языка типа многозначности, дискретно-диффузного, можно назвать такие существительные как “un coeur”, “un renvoi”, “une pensйe”, “un rйgime” и т.д., прилагательные “malheureux”, “local”, “infidиle”, “honteux” и т.д., глаголы “honorer”, “gratter”, “frйquenter”, “laver” и другие.

Типичным примером дискретно-диффузной многозначности является семантическая структура слова une armйe, у которого зафиксировано 8 лексико-семантических вариантов, 6 из которых - номерные значения.

1. Объединенные войсковые части, готовые к ведению боевых действий.

L'armйe de libйration.

Воен: совокупность вооруженных сил государства. L'armйe franзaise.

Крупнейшее войсковое соединение, включающее в себя множество дивизий, образованных из полковых частей, входящих в его состав. La cinquiиme armйe.

Перен: Военно-воздушные силы. Les armйes cйlestes.

Перен: Религиозная протестантская ассоциация, призывающая к помощи и защите неимущих. L'armйe du Salut.

Перен: Огромное количество чего-то, множество чего-то, сборище чего-то. Une armйe de domestiques.

Оттенки рассматриваемого существительного (их два) представлены только в первом номерном значении. Один из них с (пометой “специальное”) интерпретируется как “боевые войска, находящиеся под командованием какого-либо главнокомандующего” (l'armйe de Napolйon), другой оттенок интерпретируется как “войсковая часть”. (Les armйes alliйes) Как видно выше, номерные значения противопоставлены друг другу по отчетливым дифференциальным признакам, а два оттенка первого номерного значения максимально близки.

Рассмотрение семантической структуры существительных “une armйe”, “le rattrapage” и прилагательного “fulgurant” демонстрирует различие дискретного, диффузного и дискретно-диффузного типов полисемантичности. Хотя следует отметить, что дифференциация номерных значений и оттенков не всегда последователь в словаре “Le Nouveau Petit Robert”. В целом можно сказать, что разграничение трех типов полисемантичности вполне обосновано, поскольку оно помогает выявить специфику семантической структуры соответствующего слова.

Существенные различия обнаруживаются при анализе подзон многозначности с точки зрения типов полисемантичности у слов различных частей речи французского языка.

Количественное соотношение частей речи французского языка, принадлежащих к различным подзонам многозначности, отражает таблица № 13.

Таблица № 13. Соотношение частей речи по типам многозначности.

Наблюдения показывают, что дискретно-диффузный тип представлен 2326 существительными и 767 прилагательными, что составляет 3093 слова. Следовательно, представленность имён в данном типе полисемантичности составляет 75,5 % от общего числа лексем дискретно-диффузного типа. Кроме имен, данный тип представлен 957 глаголами, составляющими 23,4% слов. Как было отмечено выше, “удельный вес” лексем дискретного и диффузного типов практически одинаков. Число существительных диффузного типа многозначности превышает число существительных дискретного типа полисемантичности на 1,21 % (694 и 569 слов). Соотношение же прилагательных диффузного и дискретного типов почти одинаково (соответственно 198 и 209 слов). В целом же оба типа заметно уступают в процентном соотношении дискретно-диффузному типу многозначности. Слова дискретного и диффузного типов полисемантичности составляют соответственно 17,2 % и 17,4 % от общей массы многозначных слов.

Французскому многозначному наречию более свойственен дискретно-диффузный тип полисемантичности: 51,7 % многозначных французских наречий относятся именно к этому типу, тогда как 89,5 % русских многозначных наречий относятся к дискретному типу полисемантичности. Диффузный же тип - менее частотный тип многозначности. К нему относятся только 14,3 % многозначных французских наречий и ни одного русского наречия. Многозначные французские числительные представлены практически только дискретно-диффузным типом (17 слов из 18), а русским числительным более свойственен дискретный тип многозначности (66,6 %). Наблюдения показывают, что во французском языке существительные и прилагательные - самые частотные части речи во всех типах многозначности. Несмотря на то, что число глаголов дискретно-диффузного типа несколько опережает число прилагательных данного типа, чёткая доминанта имен проявляется и в типе дискретной многозначности (72,2 %), и в типе диффузной многозначности (81,9 %), и в типе дискретно-диффузной многозначности (75,5 %).

В русском же языке самой частотной частью речи во всех типах многозначности, кроме диффузной, является глагол. Хотя следует отметить, что существительное по степени представленности в различных типах полисемантичности следует сразу после глагола, не намного уступая ему в дискретном и дискретно-диффузном типах. Представленность французского и русского прилагательных в дискретном и дискретно-диффузном типах одинакова: в обоих языках имя прилагательное занимает 3 место после существительного и глагола по количеству лексем, представленных в данных типах полисемантичности. Поражает ярко выраженная доминанта французского существительного по отношению ко всем другим частям речи. Его “удельный вес” в дискретном типе составляет 52,8 %, в диффузном типе - 63,7 %, а в дискретно-диффузном типе - 56,8 % от общего количества слов других частей речи, представленных в данных типах. В русском языке, например, доминанта глагола столь же очевидна, как во французском доминанта существительного. Но русский многозначный глагол ни в одном типе полисемантичности не проявляет такого резкого “количественного отрыва” от других частей речи, как это делает французское существительное. Думается, что такие данные объясняются не только тем, что французских многозначных существительных вдвое больше, чем прилагательных и глаголов, но и тем, что семантическая структура французского существительного более емка и гибка, чем семантическая структура других частей речи французского языка.

Исследование категориально-грамматических свойств многозначных слов русского и французского языков позволяют сделать следующие обобщения:

Доля лексики с развитой многозначностью во французском языке значительно выше, чем “удельный вес” многозначной лексики в русском языке. Так, толковый “Словарь русского языка” С.И. Ожегова, содержащий около 70 000 слов фиксирует 1559 лексических единицы, имеющих по 4 и более значений, что составляет 2,23 % по отношению ко всему словнику полнозначных слов. Толковый словарь французского языка “Le Nouveau Petit Robert”, содержащий около 59 000 слов, фиксирует 6 262 лексических единиц, имеющих по 4 и более значений, что составляет 10,61 % от общего объема полнозначных слов. Вышеизложенные данные, наглядно демонстрирующие значительно больший “удельный вес” лексики с развитой многозначностью во французском языке, чем в русском при меньшем общем объеме слов, представленных во французском словаре, дают основание предположить, что “степень предрасположенности” французской лексики к полисемии значительно выше, чем русской.

По данным рассматриваемых словарей развитая многозначность в современном русском и французском языках свойственна преимущественно трем знаменательным частям речи - именам существительному, прилагательному и глаголу. Немногочисленные (а иногда и единичные) примеры многозначных наречий, числительных и местоимений составляют в русском языке 1,85 %, а во французском языке 1,18 % от общего объема многозначных слов. К тому же у большинства вышеназванных частей речи в обоих языках в словаре в качестве многозначности представлена межчастеречная омонимия. Следовательно, если учитывать, например у наречий, только наречные значения, то многие слова, имеющие меньше 4 значений, окажутся за пределами зоны развитой многозначности.

В рассматриваемых словарях многозначность предметной лексики более широко представлена во французском языке, чем в русском, характерной чертой которого является глагольная многозначность. В русском языке количество глаголов с развитой многозначностью превышает количество существительных с развитой многозначностью в 1,19 раза, а количество многозначных прилагательных в 2,5 раза. Во французском же языке количество существительных, лидирующих по степени многозначности, превышает количество всех других многозначных частей речи вместе взятых, а количество многозначных глаголов и прилагательных различается между собой незначительно. Но среди многозначных слов подзоны УРМ, имеющих по 47 и более значений, лидирует все-таки глагол.

4.Исследование категориально-грамматических свойств слов, имеющих по 4 и более значений, подтверждает гипотезу о реальности существования подзон разной глубины полисемии как реального единства. Слова с развитой многозначностью отчетливо подразделяются на три подзоны: подзону СРМ (4-6 значений), подзону ШРМ (7-14 значений) и подзону УРМ (15 и более значений).

5.При сопоставлении многозначных русских и французских слов по типам

многозначности (дискретный, диффузный и дискретно-диффузный) обнаруживаются существенные отличия между распространением данных типов многозначности в обоих языках и принадлежностью различных частей речи к данным типам полисемантичности в рассматриваемых языках. Так, в русском языке самым распространенным типом многозначности является дискретный тип: 78,6 % русских многозначных слов относятся к данному типу. Во французском языке самым распространенным типом полисемантичности является дискретно-диффузный тип (65,4 %). В русском языке второе место по степени распространенности занимает дискретно-диффузный тип (21%), диффузный тип составляет всего 0,4 % многозначных слов, а во французском языке дискретный и диффузный типы имеют практически равное количество лексем (17,2 % и 17,4 %).

6.Французская лексема проявляет большую “склонность” к диффузии значений, чем русская лексема не только с точки зрения их количественного увеличения, но и с точки зрения “степени” диффузии значений. “Степень” диффузии французских многозначных лексем выше, чем русских. Если, например, в русском языке у слов диффузного типа количество оттенков не превышает двух, то во французском языке встречаются лексемы, количество оттенков которых достигает 37 (“faire”).

7.Количественный “диапазон” значений французской многозначной лексики значительно шире, чем количественный “диапазон” русской многозначной лексики. Самое многозначное русское слово (“идти”) имеет 27 значений, а самое многозначное французское слово (“faire”) имеет 67 значений. Показательно также количественное соотношение русских и французских лексем по подзонам разной глубины многозначности. Подзона УРМ французского языка содержит 5,3 % слов, а подзона УРМ русского языка - 0,5 % многозначных слов; на подзоны ШРМ и УРМ в русском языке приходится только 13,3 % многозначной русской лексики, а во французском языке на данные две подзоны приходится 32,1 % всей многозначной лексики. Эти данные ещё раз подтверждают вывод о большей “предрасположенности” к многозначности французской лексической системы, чем русской.

ГЛАВА 3. ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ РАЗРЯДЫ ИМЁН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ С РАЗВИТОЙ МНОГОЗНАЧНОСТЬЮ В РУССКОМ И ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКАХ

Лексико-грамматические признаки слов - это область взаимодействия лексики и грамматики, где нередко очень сложно дифференцировать лексические и грамматические семы, что существенно осложняет процесс выявления факторов, воздействующих на формирование развитой многозначности. Однако представляется, что исследование всех слов, принадлежащих к соответствующему разряду в зоне развитой многозначности позволит высказать достаточно обоснованные предположения о воздействии лексико-грамматического разряда на особенности развития лексической многозначности.

Основной прием исследования в данной главе - это классификация русских и французских имен существительных с развитой многозначностью по лексико-грамматическим разрядам с целью выявления своего рода “предрасположенности” или “не предрасположенности” к полисемии у существительных, относящихся к определенным лексико-грамматическим разрядам, а также выявление типовых вторичных значений у существительных каждого из рассматриваемых лексико-грамматических разрядов.

Выбор русского и французского существительного с развитой многозначностью в качестве материала для сопоставительного исследования в этой и последующих главах диссертации обусловлен не только тем, что существительное, будучи лексически полноценным, является одной из основных знаменательных частей речи обоих сопоставляемых языков, занимает центральное место в системе языка, составляя ядро лексикона, будучи первичным в развитии речи как в филогенезе, так и в онтогенезе, но и тем, что, как было сказано выше, субстантивная лексика составляет 57,3 % от общего объёма многозначных слов во французском языке, а в русском существительное является второй после глагола частью речи по количеству многозначных слов. Показательно, что русское существительное отстаёт от глагола по степени многозначности в исследуемой зоне очень ненамного - всего на 109 слов (или на 7 %). Таким образом, развитая многозначность субстантивной лексики характерна не только для французского языка, где имя существительное проявляет большую склонность к многозначности, чем другие части речи (3589 слов из 6262 слов), но и для русского языка, где количество многозначных существительных составляет 36,8 % от общего объёма многозначных слов в рассматриваемой зоне многозначности.

Как было сказано выше, в данной главе диссертации будут рассмотрены лексико-грамматические разряды существительных с развитой многозначностью в русском и французском языках.

Под лексико-грамматическими разрядами в настоящей диссертации понимаются “подклассы данной части речи, которые обладают общим семантическим признаком, влияющим на способность слов выражать те или иные морфологические значения или вступать в противопоставления в пределах морфологических категорий.” (Русская грамматика, 1980, т.1, с.459). С лексико-грамматическими разрядами не следует путать морфологические разряды слов, то есть “объединения морфологических форм слов на основе общности их морфологических значений, с помощью которых эти значения выделяются” (там же, с. 459) и тематические (лексико-семантические) группы (поля, классы и т.п.) слов, не имеющих сколько-нибудь существенных однотипных грамматических признаков (Д.Н. Шмелев, 1973, 1989, Русская грамматика, 1980 и др.).

Интересно то, что в русской лингвистической традиции принят единый термин обозначения данного понятия - “лексико-грамматический разряд”, тогда как грамматисты французского языка часто используют различные термины: “семантико-грамматический подкласс” (В.Г. Гак (1986), И.Н. Кузнецова (1984), “класс(ы) (существительного) (О.И. Богомолова (1948), “вид(ы) (существительного) - (“espиces de noms”) (М. Гревис (1964), Ж Дамурет и Е. Пишон (1927) и т.д.

Важно отметить, что в современной русистике и романистике существуют различные точки зрения на принципы выделения и классификацию лексико-грамматических разрядов (А.В. Бондарко (1984), В.В. Виноградов (1972), Грамматика русского языка (1952), Грамматика современного русского литературного языка (1970), З.Л. Керимова (1986), А.М. Пешковский (1959), А.Л. Шарандин (1990), О.И. Богомолова (1948), М. Гревис (1964), Ж. Дамурет и Е. Пишон Е. (1927), Н.М. Штейнберг (1959) и др.), но “ их номенклатура в основном достаточно стабильна” (Р.З. Мурясов, 1999, с. 61). В настоящем исследовании за основу берется концепция, изложенная в “Русской грамматике” (1980) и “Теоретической грамматике французского языка” В.Г. Гака (1986), то есть в сфере русского существительного выделяются лексико-грамматические разряды одушевленных и неодушевленных, собственных и нарицательных, отвлеченных, конкретных, вещественных и собирательных существительных. В сфере французского существитель...