Сопоставительное исследование русских и французских существительных с развитой многозначностью

Таким образом, очень низкий процент эмоционально окрашенных лексем в основном и вторичных значениях позволяет сделать вывод о том, что эмоциональная окраска французского слова, как и русского слова, является серьезным препятствием для процесса образования вторичных значений. Думается также, что столь незначительная представленность в зоне развитой многозначности слов с эмоционально-экспрессивной окраской объясняется еще и тем, что иногда чрезвычайно сложно дифференцировать экспрессивную и функциональную стилистическую окрашенность. Данные рассматриваемых словарей являются подтверждением этому. Следует согласиться с утверждением Т.Г. Винокур о том, что “реальная языковая действительность дает картину нечеткой расчлененности функционально стилистической и эмоциональной окрашенности” (1972, с.23.).

В процессе сплошной выборки в словаре “Le Nouveau Petit Robert” было зафиксировано 1188 многозначных существительных стилистически маркированных в первом значении или во всех значениях слова. Доля таких слов составляет около 33 % от общего числа французских многозначных существительных и превышает долю русских многозначных существительных, стилистически маркированных в основном значении, почти в 29 раз. Как показывают наблюдения, наибольшую представленность в зоне развитой многозначности демонстрируют существительные с пометой “спец.”. Подобное явление прослеживается и среди русских существительных. Согласно высказыванию В.Г. Гака, “специализация лексики - один из общих законов развития всякого языка” (1977, с. 88). Но если русская специальная лексика составляет только 3,3 % от общего числа многозначных существительных, то французские существительные с пометой “спец.” в основном значении составляют 9,1 % от общего объема существительных. Интересно то, что рассматриваемый французский словарь фиксирует не только специальные сферы использования слов (“anat.” - термин анатомии, “astron.” - термин астрономии , “bot.” - термин ботаники , “bx-arts” - искусствоведческий термин и др.), часто детализируя сферу употребления (например, “techn: aviat.” - технический термин, использующийся в авиации), но и отдельно маркирует специальную дидактическую (или научную) терминологию, что не было отмечено нами в словаре С.И. Ожегова. Пометой “sc.”, “didact.” маркируются “слова (или значения слов), встречающиеся только в научном языке, не свойственные и не естественные литературному разговорному языку, и принадлежащие многим областям наук” (“Le Nouveau Petit Robert”, 1994, с.25,28). Доля таких существительных, маркированных в основных значениях, составляет 1,6 % (“la morbiditй” - болезненность, “la mutation” - мутация, “une typologie” - типология, “le rien” - ничто и др.). На четкую границу между специальной и научной терминологией указывает Ш. Балли, отмечая, что “научная терминология - есть отражение рассудочной деятельности человека, - научного языка”, где множество “специальных терминов непонятны широкой публике, ибо обозначают предметы и явления, чуждые повседневной жизни даже в самом широком смысле” (1961, с. 143, 272).

Авторы словаря “Le Nouveau Petit Robert” выделяют отдельно пометой “hist.” (исторический термин) слова, “входящие в специальную или научную терминологию и являющиеся профессиональной лексикой специалистов данной научной области” (“Le Nouveau Petit Robert”, 1994, с.23). Так, существительные, маркированные в основных значениях пометами “hist.” - исторический термин, “hist:ant.”- термин античной истории, “hist.mod.” - термин современной истории, “hist.sc.” - термин истории науки, “hist.relig.” - термин истории религии и др. составляют 1,5 % слов с развитой многозначностью (“un scepticisme” - скептицизм, “un thйatre” -амфитеатр , “une universitй” - университет, “un vйtйran” - рекрут и др.).

Интересной особенностью французской лексики является своеобразная “закрытость” стилистических свойств слова: часто вне контекста невозможно определить является ли это слово специальным или общеупотребительным. Так, например, “une cuiller” - это и ложка и ковш. Такое обилие стилистически маркированных основных и вторичных значений пометой “спец.” подтверждает вывод о том, что “французский язык прибегает в большей степени, чем русский язык, к сужению и переносу значения общеупотребительных слов, - тогда как русский язык шире использует, например, заимствования и модификацию общеупотребительных слов и слова, выпавшие из общебытового употребления.” (В.Г. Гак, 1977, с.93-94).

Учитывая также и то, что научную и историческую лексику можно отнести к сфере широкого специального употребления, можно сделать вывод, что для французской специальной лексики, хоть и в небольшой степени, но все же свойственна развитая многозначность.

Интересны наблюдения над лексическими единицами со стилистическими пометами, указывающими на историческую перспективу. Характерно то, что “удельный вес” многозначных существительных, маркированных пометой “vieux” (старое) в основном значении больше, чем доля существительных с другими стилистическими пометами - 11 % (“la salutation”- действие приветствия, “la vertu” - храбрость, “un tйmoin” - свидетельство, показание, “une issue” - выход (действие) и др.). Этот факт представляется нам характерной особенностью французской лексической системы и позволяет сделать вывод о том, что архаичное основное значение французских существительных не влияет на развитие его вторичных значений. Французские существительные, имеющие в основном значении помету “vieilli” (устарелое), составляют в рассматриваемом словаре 1,6 % слов (“une reverie” - мысль, “la trivialitй” - банальность, “le vice” - безнравственность, “l' organisation” - строение (тела) и др.). Для сравнения следует отметить, что в русском языке доля многозначных существительных с аналогичной стилистической пометой чуть больше, чем во французском языке - 1,9 %, но данная группа слов лидирует по количеству маркированных значений сразу после специальной лексики, тогда как во французском языке рассматриваемая группа существительных признаков лидерства не проявляет.

Лексикографической особенностью рассматриваемого французского словаря можно назвать пометы “mod.” u “anciennt”. Пометой “mod.” (современное) маркируются “отдельные значения (либо оттенки значения) слова, широко употребляющиеся в современном языке, как противопоставление основному значению (либо значению), маркированному пометой “vieux” (старое), “vieilli” (устарелое)” (“Le Nouveau Petit Robert”, 1994, с.13). Подобные противопоставления и детализация, на наш взгляд, весьма полезны, поскольку помогают четче представить себе коннотативные свойства отдельного значения (или оттенка значения) слова. Соответственно не фиксируя ни одного основного значения с данной пометой, “Le Nouveau Petit Robert” представляет множество вторичных значений, маркированных пометой “mod.”.

Пометой “anciennt” отмечаются слова (или значения слов), обозначающие “вещь (предмет), некогда существовавшую, но ныне исчезнувшую из обихода” (с.23, там же). Многозначных существительных, отмеченных данной пометой в основном значении, “Le Nouveau Petit Robert” фиксирует 2,3 % (“une rubrique” - заголовки юридических книг, писавшиеся некогда красным цветом, “une salle” - огромная комната замка для проведения приемов и балов, “un tablier” - доска для настольных игр (шашки, шахматы), une valise” - длинная кожаная сумка для перевозки груза на спинах животных и др.). Следует отметить, что некоторые исследователи (М.К. Морен, Н.Н. Тетеревникова, 1980) называют слова данной категории историзмами, включая в эту группу и лексические единицы, маркированные пометами “hist.” (истор .термин).

Очень немногочисленными примерами представлены многозначные существительные, маркированные пометами “rйgion.” (областное) в основном значении. Таких слов всего 0,2 %: “une glisse” - санки, “une loque” - лоскут, тряпка, “un dйjeuner” - завтрак, “un diner” - обед и другие. Такую же тенденцию проявляют и русские многозначные существительные с аналогичной стилистической пометой в основном значении. Их “удельный вес” также очень невысок (0,3 %), что позволяет сделать вывод о том, что ни русские, ни французские существительные с пометой “rйgion.” не предрасположены к процессу образования вторичных значений.

Пометой “rare” (редкое) французские лексикографы отмечают слова “относящиеся к различным сферам (научной, специальной и др.), но употребляющиеся в исключительных случаях” (с.28, там же). Доля таких французских слов также невелика - всего 1 % от общего объема существительных с развитой многозначностью (“la vйgйtation” - вегетация, “l' institution” - установление, создание, “le garage” - постановка на запасный путь (вагонов) , “une terminaison” -заключение и др.). Учитывая то, что помета “редкое” не включена в стилистическую дифференциацию словаря С.И. Ожегова, а присутствие слов такого типа в любом языке очевидно, можно предположить, что авторы рассматриваемого нами толкового словаря русского языка относят такие слова к разряду слов специальной сферы употребления.

Следует отметить также, что отдельными стилистическими пометами “relig.” (религиозное), “thйol.” (теологическое), “myth” (мифологическое) в “Le Nouveau Petit Robert” маркируются лексические единицы, относящиеся к религиозно-мифологической, теологической сферам употребления. Доля таких существительных, отмеченных в основном значении, также сравнительно мала - 1,5 % (“le scandale” -искушение, “un gйnie” - ангел- хранитель, “la vocation” - глас божий, “l' holocauste” - жертвоприношение и др.). Интересно то, что русский словарь относит такие слова также к сфере специального употребления.

Среди лексических единиц, относящихся к “различным уровням языка” стилистической пометой “litt.” (книжное) в основном значении маркировано 2,3 % французских существительных с развитой многозначностью (“une supposition” - предположение, “une rencontre” -встреча, “un propos” - речь, “une norme” - норма и др.), что превышает почти в два раза долю русских многозначных существительных с аналогичной пометой в основном значении. “Возвышенная” лексика представлена в “Le Nouveau Petit Robert” четырьмя поэтизмами (“le rien” -ничто, “une couche” -ложе, “un pasteur” -пастырь (в значении “пастух”), “Orient” - Восток). Как отмечает К.А. Долинин “отделить возвышенное от простого книжного бывает нелегко”, поскольку “само понятие “возвышенная лексика” достаточно неопределенно” (1978, с.334). Видимо поэтому так часта разная стилистическая маркированность одного и того же слова в различных словарях. Так, например, К.А. Долинин отмечает такие слова, как “l'appat” (чары), “l'astre” (рассвет), “le coeur” (мужество), “le feu” (страсть), “la voluptй” (нйга), в качестве поэтизмов, а анализируемый нами словарь снабжает данные слова пометой “litt.”. К.А. Долинин отмечает также архаичность возвышенно-поэтической лексики во французском и русском языках, объясняя данное явление общей демократизацией языка (там же, 1978).

Сравнивая рассматриваемые нами языки, нельзя не отметить одну особенность: очень часто одному французскому существительному соответствуют два, три русских существительных, одно из которых обязательно относится к возвышенному стилю. Эту особенность отмечает и В.Г. Гак, говоря, что “поэтизмов во французском языке единицы, в то время как в русском языке очень многие слова, обозначающие обыденные понятия, имеют поэтические синонимы (“un oeil” - глаз и око, “une bouche” - рот и уста и т.д.) (1977, с. 88).

Наибольший интерес вызывают лексические единицы, маркированные пометами “fam.” (фамильярно-разговорное), “pop.” (просторечное), “arg.” (арготическое), поскольку объем и степень коннотативных свойств данных пластов лексики очень часто не совпадают в русском и французском языках. Более того, одно и то же слово нередко имеет различную стилистическую дифференциацию в различных словарях. Учитывая то, что “система и содержание стилей в разных языках неодинаковы” (Р.Г. Пиотровский, 1960, с. 21), следует, однако, отметить, что одним из наиболее сложных и спорных вопросов, еще не получивших своего окончательного решения в языкознании, является установление места арготической лексики, а в романистике соотношение фамильярно-разговорного, просторечного стилей и места арго в составе просторечной лексики. Почти все исследователи в области романистики четко выделяют фамильярно-разговорный стиль, который трактуется в “Le Nouveau Petit Robert” “как стиль, предназначенный для фамильярного общения” (то есть общение между людьми, находящимися между собой в близких отношениях) и просторечный стиль, “характерный для недостаточно образованных людей из некоторых неблагополучных (малообеспеченных) слоев населения” (1994, с.15). Как видно выше, основное отличие между этими двумя стилями лежит в плоскости социально-культурного критерия. Данный факт отмечает и З.И. Хованская, говоря, что “разграничение между разговорно-фамильярным и просторечным стилями опирается на понятие грамматической правильности речи, поскольку в лексике наблюдается постоянное движение из просторечия в литературно-нормированную разговорную речь” (с.203, 1984).

Сравнивая долю французских и русских существительных с развитой многозначностью, маркированных в основном значении пометой “fam.”, следует отметить не характерность данного стилистического свойства в основном значении и для французских существительных (0,3 %: “une panse” - большой живот, “le bouclage” - запирание на ключ, “la rigolade” - веселье, смех, хохма, “un truc” - трюк, штучка и др.) и для русских существительных (0,5 %). Следует также подчеркнуть, что отнесённость автором словаря некоторых лексических единиц к фамильярно-разговорному стилю вызывает определенное сомнение (“la сhiotte”, “une cocotte”, “un cul” и некоторые другие), что еще раз подтверждает отсутствие четкой границы между фамильярно-разговорным, просторечным стилями и арго. Граница эта очень мобильна, поскольку допускает свободный переход слов от одного уровня к другому.

Как отмечалось выше, русские многозначные существительные с пометой “прост.” в основном значении представлены в словаре С.И. Ожегова очень немногочисленными примерами (0,5 %). Рассматриваемый нами французский словарь многозначных существительных с аналогичной пометой в основном значении не регистрирует. Этот факт говорит о нехарактерности данного стилистического свойства французским многозначным существительным в основном значении. Одной из особенностей, отличающей во французском языке фамильярно-разговорный стиль от просторечного, является наличие в последнем определенного процента очень грубых, вульгарных слов, что, на наш взгляд, также значительно осложняет процесс образования у таких слов вторичных значений. Большинство стилистов, хотя и с различными оговорками, склоняются к тому, что наличие “грубой” лексики в пласте просторечного стиля связано с тем, что арго и просторечие образуют единый просторечный функциональный стиль (Ш. Балли (1961), Р. Гиро (1956), Д. Франсуа (1968), Ю.С. Степанов (1965), К.А. Долинин (1978), З.И. Хованская (1984) и др.), в котором “арготический пласт лексики чрезвычайно подвижен, постоянно взаимодействует с просторечной лексикой и проникает в литературно нормированную обиходную речь” (З.И. Хованская, 1984, с.206). З.И. Хованская отмечает, что многие французские исследователи (З. Гиро, 1956) характеризуют арго как профессиональный жаргон воровского мира Франции. В конце XIX века арго смешивается с просторечными пластами и внедряется в язык образованной части общества, а затем и в литературную норму, “попадая в тот ее пласт, который образует собственно фамильярную речь (Ю.С. Степанов, 1965, с. 242).

К.А. Долинин считает, что “лексика трех нижних ярусов (то есть разговорная, просторечная и арготическая) в широком социально-психологическом смысле этого слова может быть расценена как фамильярно-разговорная, поскольку с точки зрения носителя нормы она характерна для фамильярной речи” (1978, с.321).

В рассматриваемом словаре французские многозначные существительные с пометой “arg.” в основном значении представлены двумя словами- “un mec” (мужик) и “le rif” (огонь), из которых последнее слово маркируется данной пометой во всех значениях. Мы не останавливаемся на особенностях перевода с одного языка на другой, поскольку это не является темой данной работы и требует глубокого изучения проблемы, в силу некоторой разности классификационных систем и специфических особенностей языка.

Интересным фактом является регистрация в толковом словаре малого типа трех многозначных существительных с пометой “vulg.” (вульгарное): “la merde”, “une putain”, “un bordel”, что, вероятно, можно объяснить тем, что авторы словаря ставили перед собой задачу “отразить значение слова как можно точнее, шире и обходя рамки табу”. Слова с пометой “vulg.” трактуются в словаре как “слова или значения слов, семантически связанные чаще всего с сексуальностью или насилием, употребление которых шокирующее действует на окружающих и не может быть употреблено вслух, каким бы ни было социальное происхождение говорящего” (“Le Nouveau Petit Robert”, 1994, с. 14, 29). Наблюдения показывают, что помета “vulg.” маркирует просторечные и арготические лексические единицы, отличительной чертой которых является тенденция к экспрессивности. К.А. Долинин справедливо утверждает, что когда “неприличные слова” теряют свою экспрессивность, свой “оттенок неприличия, они быстро переходят в разряд фамильярных или нейтральных слов” (1978, с. 329).

Таким образом, вышеизложенные факты и наблюдения показывают, что общей особенностью функциональных стилей французского языка является относительность и подвижность нормы, благодаря чему слова одного функционального стиля с легкостью переходят в другой. Анализ словарных статей также показывает, что стилистические признаки мало характерны для основных значений французских существительных с развитой многозначностью. Следует отметить однако, что при сравнении данных двух сопоставляемых языков французские существительные демонстрируют большую количественную представленность стилистически окрашенных слов в основных значениях, чем русские существительные. Так, например, французские существительные с пометой “спец.” в основном значении представлены 9,1 % слов, а русские существительные с аналогичной пометой в основном значении только 3, 3 % слов.

Следует также отметить, что толковый словарь французского языка “Le Nouveau Petit Robert” регистрирует у существительных с развитой многозначностью огромное количество стилистически маркированных вторичных значений. Так, из 3589 многозначных существительных, выявленных в рассматриваемом словаре, 3183 слова стилистически маркированы хотя бы в одном вторичном значении, что составляет 88,7 % слов от общего объема существительных с развитой многозначностью. Даже учитывая тот факт, что французские лексикографы фиксируют малейшие коннотативные особенности слова, нельзя не признать, что положение о характерности многозначности только для нейтральной общеупотребительной лексики не относится к сфере вторичных значений французских многозначных существительных. Следует также подчеркнуть и то, что “удельный вес” стилистически маркированных во вторичных значениях французских существительных значительно превышает долю стилистически маркированных во вторичных значениях русских существительных (соответственно 88, 7 % и 50, 9 %). Думается, что частично этот факт может объясняться большей диффузией значений французского существительного, объем значения которого нередко больше, чем объем значения русского существительного: одно и то же французское слово может использоваться и в специальной терминологии, и в книжном языке, и в разговорном языке, тогда как в русском языке в данном случае представлены разные лексические единицы.

Количество стилистически маркированных основных и вторичных значений французских многозначных существительных представлено в таблице № 21.

Таблица № 21. Стилистически маркированные основные и вторичные значения французских существительных с развитой многозначностью.

Данная таблица позволяет выявить следующие характерные для французских многозначных существительных стилистические особенности в сфере вторичных значений. Лидирующее место по количеству стилистически маркированных вторичных значений занимают слова с пометой “спец.”: 3797 значений у 3105 слов. Подобную тенденцию мы наблюдали и в сфере вторичных значений русских многозначных существительных, что, как отмечалось выше, связано с революционным развитием науки и техники. Второе место по количественному показателю занимает разговорная лексика (690 значений у 501 слова), что также характерно для сферы вторичных значений русских существительных. Рекордно высокий процент существительных, маркированных в сфере основных значений пометой “старое”, характерен и для сферы вторичных значений французского существительного (596 значений у 503 слов). Далее следуют существительные с пометами “книжное”, “устарелое”, “научное”. Несколько меньшую количественную представленность по сравнению с русскими существительными демонстрируют французские существительные с пометой “просторечное” во вторичных значениях, чья доля в два раза меньше доли соответствующих русских существительных с аналогичной пометой во вторичных значениях. При наблюдении за стилистическими свойствами французских многозначных существительных отмечается интересная особенность, свойственная также и русским многозначным существительным: существует определенная взаимосвязь между стилистически окрашенными первичными и вторичными значениями. Так же как и в русском языке, во французском языке слова с пометой “разговорное” являются любопытным исключением: число стилистически маркированных первичных значений диспропорционально числу стилистически маркированных вторичных значений.

Учитывая вышесказанное, встает вопрос о статусе нейтральной, общеупотребительной лексики во французском языке, доля которой составляет чуть более 67 % от доли многозначных французских существительных, стилистически маркированных в основных значениях, и 11,3 % от существительных, стилистически маркированных во вторичных значениях. Отсюда следует, что, если для русского языка коннотативные свойства слова являются мощным сдерживающим фактором для развития многозначности, то для французского языка - это не столь серьезное препятствие.

Распределение стилистически окрашенных французских существительных по подзонам развитой многозначности показывает, что абсолютное большинство (68,3 %) стилистически окрашенных существительных в первичных и вторичных значениях относятся к подзоне СРМ; подзона ШРМ содержит 24,7 % существительных, а подзоне УРМ - 7 % слов. Наибольшую представленность в подзонах ШРМ и УРМ имеют существительные с пометами “специальное”, “старое” в первичных значениях и слова с пометами “специальное”, “разговорное”, “старое” в сфере вторичных значений.

Итак, анализ стилистических свойств французского существительного позволяет сделать вывод о том, что большинство французских существительных с развитой многозначностью (67 %) относится к числу стилистически нейтральных, общеупотребительных слов. Но, учитывая то, что более 80 % французских многозначных существительных стилистически маркированы во вторичных значениях, следует признать, что к сфере вторичных значений не относится положение о том, что коннотативные свойства слова резко тормозят развитие его многозначности.

Наибольшую представленность в сфере основных значений имеют слова с пометами “старое” и “специальное”, а в сфере вторичных значений - существительные с пометами “старое”, “специальное” и “разговорное”. Не характерны для зоны развитой многозначности французские существительные с пометами “просторечное”, “областное”, “редкое”, “арготическое”.

Эмоционально-экспрессивная лексика представлена в зоне развитой многозначности единичными примерами.

Характерной чертой французского языка является специализация лексики, которая не является серьезным препятствием для развития полисемантичности слова, особенно в сфере вторичных значений: 81,9 % многозначных существительных маркированы данной пометой во вторичных значениях.

Самый высокий процент представленности имеют многозначные существительные с пометой “старое” в основном значении, что говорит о том, что архаичность основного значения французских существительных не влияет на процесс образования вторичных значений слова.

При сравнении двух сопоставляемых языков, следует отметить, что французский язык демонстрирует большую количественную представленность стилистически окрашенных существительных в зоне развитой многозначности, чем русский язык и в сфере основных, и в сфере вторичных значений.

Большинство стилистически окрашенных французских многозначных существительных в сфере основных и вторичных значений относятся к подзонам СРМ и ШРМ, где в большей степени, чем другие слова представлены лексические единицы с пометами “старое” и “специальное”.

5.3 Особенности стилистического варьирования русских и французских существительных с развитой многозначностью

Система стилистических помет во французской и русской лексикографии вообще и в рассматриваемых словарях в частности имеет ряд однотипных элементов (например, фиксация специальной, устаревшей, научной, областной, разговорной лексики), что, видимо, связано с общими закономерностями стилистической дифференциации европейских языков и создает определенные условия для сопоставления и выделения общих закономерностей.

С другой стороны, в соответствии с национальными традициями лексикографии в анализируемых словарях французского и (в меньшей степени) русского языка используются пометы, не имеющие прямых аналогов в сопоставляемых словарях (напр., пометы “rare”, “anciennt”, “mod.”, “exag.” во французском языке, пометы “офиц.”, “высок.” в русском языке). Это связано с особенностями стилистической организации каждого языка и в определенной степени затрудняет сопоставительные исследования с использованием материалов лексикографии. Отметим, однако, что в системах стилистических помет, используемых в рассматриваемых словарях (как и вообще в исходных принципах составления этих словарей), однотипных признаков все-таки больше, чем особенных, то есть при анализе рассматриваемых словарей можно выделить достаточно объёмный материал для сопоставления.

Материалы предыдущих разделов настоящей главы отчетливо показывают, что по данным рассматриваемых словарей для французского языка стилистическая маркированность существительных (или хотя бы отдельных их значений) в зоне развитой многозначности значительно более характерна, чем для русского языка: в рассматриваемом словаре французского языка зафиксировано 3217 таких слов, тогда как в словаре С.И. Ожегова отмечено только 333 слова с различными стилистическими пометами, то есть почти в 10 раз меньше. Закономерно встает вопрос о причинах отмеченных различий между словарями, которые, как уже говорилось выше, примерно равны по общему количеству толкуемых лексико-семантических вариантов. Именно эта проблема и рассматривается в настоящем разделе.

Прежде всего необходимо ещё раз отметить, что во французском языке существительных с развитой многозначностью значительно больше, чем в русском. Данные о соотношении общего объема субстантивной лексики в зоне развитой многозначности и доли в них стилистически окрашенных слов отражает таблица 22.

Таблица № 22. Соотношение общего объёма многозначных существительных и доли стилистически окрашенных слов.

Представленные в настоящей таблице данные свидетельствуют, что большее, чем в русском, количество стилистически окрашенных существительных, относящихся к зоне развитой многозначности во французском языке, в значительной мере объясняется тем, что в указанной зоне французского языка объективно больше существительных, чем в аналогичной зоне русского языка. Однако нетрудно заметить, что во французском языке выше, чем в русском языке, и доля (в процентах) стилистически окрашенной лексики, относящейся к зоне развитой многозначности (во французском языке - 89,6 %, а в русском языке - только 58 % слов).

Для выявления причин такого несоответствия рассмотрим группы, где наблюдаются наиболее значительные диспропорции.

Первую группу составляет специальная лексика. В словаре С.И. Ожегова такая лексика имеет помету “спец.”, а в словаре “Le Nouveau Petit Robert” - пометы “techn.”, “sc.”, “didact.” и др. Во французском словаре зафиксировано 3432 слова с подобными пометами в основном или вторичных значениях, а в русском - только 158 слов, то есть почти в 22 раза меньше. Указанную диспропорцию можно во многом объяснить тем, что во французском языке большинство специальных терминов (науки, техники и т.п.) образуются на основе семантического развития общеупотребительных слов. Так, существительное une attaque (основное значение нападение) имеет одно из вторичных значений сердечный приступ, слово un bec (основное значение клюв) в одном из стилистически окрашенных значений имеет значение мундштук (духовых инструментов), существительное un capuchon (основное значение капюшон) имеет также в качестве одного из вторичных значение колпачок (газового баллона), слово une chemise (основное значение рубашка) имеет в одном из вторичных значений значение кожух, существительное un bout (основное значение конец) в качестве одного из вторичных имеет значение наконечник и т.д. Подобные примеры имеются и в русском языке: так, толкование основного значения слова язычок - “подвижный мышечный орган в полости рта, воспринимающий вкусовые ощущения, у человека участвующий также в артикуляции”, а одно из стилистически окрашенных значений толкуется как небольшой отросток у основания пластинки листа злаков и некоторых других растений; слово тело (основное значение -отдельный предмет в пространстве) имеет в качестве одного из вторичных значений значение основная часть, корпус чего-нибудь; существительное матка, имеющее в качестве основного значения значение внутренний орган женщины и самок живородящих животных, в качестве одного из стилистически окрашенных имеет значение специальное военное судно, обнаруживающее другие суда во время стоянки; слово горло (основное значение -передняя часть шеи) имеет также специальное вторичное значение пролив, соединяющий залив с морем, а также рукав, соединяющий устье реки с морем, озером.

Общие закономерности терминообразования в данном случае совпадают, но, как уже было сказано, в зоне развитой многозначности русского языка 139 существительных с рассматриваемым соотношением между стилистически нейтральным основным и специальным вторичным значением, а во французском - более четырёх тысяч. Дело в том, что в русском языке, как показывает специальное исследование З.И. Комаровой (1991), основной путь образования терминов - это заимствования из других языков и значительно реже терминологическое значение приобретают общеупотребительные слова или используется аффиксация. Совсем иначе обстоит дело в английском языке, где как показано в монографии Л.М. Алексеевой (1998), основной путь терминообразования - это метафорическое преобразование семантики общеупотребительных слов. Эту же закономерность отмечает В.Г. Гак во французском языке: “для создания терминов французский язык прибегает в большей степени, чем русский, к сужению и переносу значения общеупотребительных слов” (1977, с.93). Наше исследование также подтверждает очень широкое использование метафорического терминообразования во французском языке (см. рассмотренные выше примеры). Указанные особенности терминообразования можно объяснить социальными особенностями функционирования и развития рассматриваемых языков (различное отношение общества к заимствованиям) и их грамматическими свойствами (более развитой системой русских суффиксов).

Вторую группу с особенно заметными количественными различиями составляет лексика, отражающая историческое развитие языка и общества. В русском языке к этой группе относятся слова, имеющие в словаре пометы “устар.” (67 слов) и “стар.” (7 слов). Указанными пометами снабжены в словаре основные или вторичные значения таких слов как укладка (небольшой сундук), урок (работа, заданная для выполнения в определённый срок), закон (вероучение), марка (значок, жетон, по которому производится последующая оплата чего-нибудь), рожок (бутылочка с соской для кормления младенцев) и др. В рассматриваемом словаре французского языка существительные данной группы имеют пометы “vx.” (898 слов) и “vieilli” (347 слов). В качестве существительных с развитой многозначностью, маркированных в основном или одном из вторичных значений, - это такие слова как la police (устаревшее значение правительство, организация), une querelle (судебная жалоба), le ramage (листва), la sagesse (знание), la tйlйgraphie (строительство и запуск воздушного телеграфа) и др.

Представленные данные свидетельствуют, что в зонах развитой многозначности французского языка количество существительных рассматриваемой группы более чем в 16 раз превышает количество существительных в аналогичных зонах русского языка. Возможно указанные различия связаны с изначальными теоретическими установками составителей рассматриваемого словаря французского языка на достаточно представительное отражение в словаре архаизмов. Однако, если учесть, что подобная лексика последовательно отражается и в других словарях французского языка (“Lexis”, “Le Grand Robert” и др.), то можно предположить, что французские лексикографы отражают в словаре специфическое отношение французского общества к рассматриваемой лексике, что таковы традиции французской лексикографии.

Третья по количеству группа стилистически окрашенных существительных в зоне развитой многозначности французского языка имеет в рассматриваемом словаре помету “fam.” (разговорное) и состоит из 512 слов (une lйgume - большой человек, “шишка”, l' inondation - потоп, une huile - “шишка”, большой, влиятельный человек, une gomme - никчемный, пустой человек (вещь) и др.). В русском языке аналогичную помету имеет 126 слов (свинья, козёл, свора, собака, команда и др.), то есть в четыре раза меньше. Столь существенные различия между количеством рассматриваемых существительных в сопоставляемых словарях, видимо, можно объяснить традициями русской и французской лексикографии: составители русских словарей обычно ориентируются на нормативный принцип отбора словника и очень осторожно включают в словарь необщеупотребительную лексику. Французские лексикографы в большей степени ориентируются на объективный принцип, то есть включают в словник те единицы, которые объективно существуют в языке. С другой стороны, тот факт, что в словаре С.И. Ожегова зафиксировано в зоне развитой многозначности 36 существительных с пометой “прост.”, а во французском словаре “Le Nouveau Petit Robert” отражено только 32 относящихся к зоне развитой многозначности существительных с аналогичной пометой можно, видимо, объяснить тем, что, как отмечалось в предыдущем разделе, во французском языке граница между просторечием и фамильярно-разговорным стилем очень мобильна, поскольку допускает свободный переход слов от одного уровня к другому.

Существенные количественные различия наблюдаются и между группой многозначных русских существительных с пометой “книж.” (36 слов: сфинкс, аксессуар, платформа, объект, ткань, зерно и т.д.) и группой многозначных французских существительных с пометой “litt.” (478 слов: la fortune - судьба, l' exploit - подвиг, un degrй - ступенька (лестницы), la convenance - соответствие, un capitaine - капитан и т.д.). Тринадцатикратное превышение, видимо, отчасти объясняется особенностями стилистической дифференциации французского языка, где вообще достаточно велика доля книжных слов, тогда как в русском языке группа книжных слов относительно невелика.

В других группах французской и русской лексики с сопоставимой стилистической окраской количественные различия не столь впечатляющи, как в уже рассмотренных, однако показательно, что практически во всех случаях группы французских существительных с развитой многозначностью превосходят по объёму аналогичные русские группы. Сравним:

“Ирон.” (4 русских слова) - “iron.” (18 французских слов);

“Обл.” (8 русских слов) - “rйgion.” (79 французских слов);

“Высок.” (12 русских слов) - “poйt.” (15 французских слов);

Наибольшие различия здесь наблюдаются при фиксировании диалектных слов. Очевидно, что в русском языке тоже очень много областных слов, но традиции русской лексикографии таковы, что диалектизмы лишь в исключительных случаях включаются в словари литературного языка, особенно в подчеркнуто ориентированные на нормативность словари “малого” (по классификации С.И. Ожегова) типа.

Ещё одна группа различий, по-видимому, связана преимущественно с традициями соответственно русской и французской лексикографии, которые в свою очередь, возможно, в определенной мере отражают особенности стилистической дифференциации лексики в сопоставляемых языках.

Прежде всего необходимо выделить во французском словаре “Le Nouveau Petit Robert” объединения многозначных слов с такими пометами, которые не имеют аналогов в словаре С.И. Ожегова.

Во-первых, это относящиеся к зоне развитой многозначности французские существительные с пометой “mod.” (современное) - 508 слов. Такие пометы носят “несамостоятельный” характер. Они даются как противопоставление архаичному основному значению (или одному из значений), маркируя употребляемое в современном языке значение слова. Так, например, слово le retranchement имеет в основном значении помету “vx” (отсекание части, упразднение), а вторичное его значение снабжено пометами “mod.”, “dr.” (ограничение имущественных прав одного из супругов в пользу другого, имеющего детей от предыдущего брака), что говорит о том, что данное терминологическое значение является, в отличии от основного, употребляемым в современном языке в области юриспруденции. Следует отметить, что в толковых словарях русского языка такие значения, как правило, специально не отмечаются.

Во-вторых, в рассматриваемом словаре французского языка 96 существительных имеют помету “rare” (редкое). Так, слова la maitrise (власть), la fraternitй (родство), l'altйration (изменение), un bandage (перевязка) и др. в основном или одном из вторичных значений маркированы указанной пометой. Показательно, что в толковых словарях русского языка частотные характеристики лексики обычно не представлены.

В-третьих, в словаре “Le Nouveau Petit Robert” специально выделено 181 существительное с пометами, отражающими принадлежность слова к религиозно-мифологической сфере (l'ame -душа, la bйnйdiction - благословение, un canon - канон, l'ascension - вознесение, un dйcret - декрет и др.). В словаре С.И. Ожегова религиозная лексика особыми пометами не фиксируется, хотя в других толковых словарях русского языка (например, в Большом и Малом Академических) соответствующие пометы используются. Специальное исследование религиозной лексики в толковых словарях, проведенное Ю.Н. Михайловой, показало, что словарь С.И. Ожегова 1997 года издания, в отличии от предыдущих изданий, уже фиксирует религиозную лексику, что говорит о том, что “в эпоху естественных изменений российской жизни снятие запретов на религию привели к изменению лексикографического описания слов религиозной сферы”. Исследователь отмечает далее, что “основное направление лексикографических изменений в современных словарях - это стремление составителей сделать дефиницию объективной и понятийно точной” (1999, с.222-224).

Вместе с тем, необходимо отметить, что в словаре С.И. Ожегова четыре существительных из зоны развитой многозначности имеют помету “офиц.”, которая, по видимому, не имеет аналогов в рассматриваемом словаре французского языка.

Заканчивая рассмотрение специфики стилистической окраски французских существительных, отметим тот факт, что для французского языка очень характерно разнообразие в стилистической окраске значений одного и того же слова. Так, К.А. Долинин (1978, с.150) отмечает, что основное значение существительного “un gamin” (уличный мальчишка) является устаревшим, но это же слово в значении “проказник, -ца; шалун, -нья” имеет помету “современное”. Ещё одно из значений этого слова (“мальчуган, девчушка”) в рассматриваемом нами словаре определяется как разговорное. Аналогичное соотношение между стилистической окраской значений характерно и для целого ряда других французских существительных. Так, например, слово une chambre (комната) в основном значении маркировано пометой “vx”, в одном из вторичных значений это слово снабжено пометой “vieilli” (дом), несколько других вторичных значений этого же существительного имеют пометы, относящиеся к специальной сфере употребления, - “bot.”, “anat.”, “phys.”, “opt.” (электронный детектор, полость органа и т.д.).

Случаи различной стилистической окраски отдельных значений многозначных существительных эпизодически встречаются и в словаре С.И. Ожегова, но во французском языке это не какое-то исключение из правил, а едва ли не закономерность. Особенностью французского языка является и то, что одно и то же значение слова может иметь несколько помет. Так, одно из значений слова un sens (плоть) имеет пометы “litt.”, “vieilli”; одно из значений слова un trиfle (деньги) снабжено пометами “fam.”, “vx”; существительное un canard (утка, ложная весть) в одном из значений маркировано пометами “fam.”, “vieilli” и т.д.

Итак, можно выделить несколько факторов, способных в той или иной степени объяснить почему в зоне развитой многозначности французского языка почти в десять раз больше существительных с различными стилистическими пометами, чем в аналогичной зоне русского языка. Во-первых, во французском языке вообще больше многозначных существительных, чем в русском. Во-вторых, французская терминология образуется преимущественно путём развития семантики общеупотребительных слов, тогда как русская терминология развивается преимущественно на основе заимствований и (в меньшей степени) с использованием аффиксации, что в свою очередь отчасти объясняется спецификой лексической и грамматической системы рассматриваемых языков и различным отношением российского и французского общества к заимствованиям. В-третьих, русская лексикография традиционно ориентирована на нормативность и осторожное отношение к включению в толковые словари необщеупотребительной лексики (и С.И. Ожегов полностью следует этой традиции), тогда как традиции французской лексикографии позволяют более активно включать в толковые словари необщеупотребительную лексику.

Сопоставительное изучение стилистических свойств русских и французских существительных с развитой многозначностью позволяет сделать следующие выводы:

1.Система стилистических помет во французской и русской лексикографии имеет ряд общих признаков (выделение специальной, научной, разговорной, книжной лексики и т.п.), что дает богатый материал для сопоставления. С другой стороны, в соответствии с традициями французской лексикографии используются пометы, не имеющие аналогов в русской лексикографии (“редкое”, “преувеличение”, “современное”), что в определенной степени осложняет сопоставительные исследования с использованием материалов лексикографии.

2.Стилистически окрашенная лексика представлена в зонах РМ французского языка значительно богаче, чем в аналогичных зонах русского языка, что объясняется особенностями организации стилистической и лексической систем французского и русского языков. Количество стилистически окрашенных слов, включенных в словари, в значительной степени зависит от традиций национальной лексикографии, от типа словаря и других факторов.

3.Большинство русских и французских существительных с развитой многозначностью в основном значении относится к числу нейтральных, общеупотребительных слов: стилистическая маркированность мало характерна для основных значений французского многозначного существительного и в ещё меньшей степени для основных значений русского многозначного существительного.

4.Учитывая то, что 80 % французских и 50,9 % русских существительных с развитой многозначностью стилистически маркированы в сфере вторичных значений, следует признать, что положение о том, что в зоне развитой многозначности преобладает преимущественно общеупотребительная лексика не относится к сфере вторичных значений .

5.Наибольшую представленность в сфере основных значений в обоих рассматриваемых языках имеют многозначные существительные с пометой “специальное” и “старое”, в сфере вторичных значений в русском языке - существительные с пометой “специальное”, “разговорное”, “устарелое”, а во французском языке - “специальное”, “разговорное”, “старое”.

6.В русском языке субстантивная лексика, имеющая эмоционально-экспрессивные пометы к первому значению (или к слову в целом), не представлена в зоне развитой многозначности, а во французском языке - эта лексика представлена в указанной зоне единичными примерами.

7.При сравнении двух рассматриваемых языков, следует отметить, что французский язык демонстрирует большую, чем русский язык, количественную представленность стилистически окрашенных существительных в зоне развитой многозначности и в сфере основных и в сфере вторичных значений.