Чеченские пословицы и поговорки: лингвистический аспект (с привлечением материала русского и английского языков)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Чеченские пословицы и поговорки: лингвистический аспект (с привлечением материала русского и английского языков)

Шамилёва Разета Дадуевна

ГРОЗНЫЙ 2012

Печатается по решению Ученого совета

Чеченского государственного университета

протокол № 6 от 25.10.2012 г.

Научный редактор: М.Р. Овхадов, доктор филологических

наук, профессор, зав. кафедрой общего языкознания ЧГУ

Рецензенты: Х.Б. Навразова, д.филол.н., профессор;

С.С.-А. Юсупова, к.филол.н., доцент кафедры французского языка ЧГУ

Автор: Разета Дадуевна Шамилёва, кандидат филологических наук, ст. преподаватель кафедры английского языка ЧГУ

Шамилёва Р.Д. «Чеченские пословицы и поговорки: лингвистический аспект (с привлечением материала русского и английского языков)». Монография. - Грозный, изд. ЧГУ. 212 с.

Книга, являющаяся первым монографическим исследованием чеченских пословиц и поговорок в лингвистическом аспекте, адресована научным работникам, специалистам-преподавателям, студентам филологических специальностей и широкому кругу читателей.

ВВЕДЕНИЕ

Язык - история народа, отраженная в словах. Наиболее яркие события в истории народа, особенности его жизненного уклада, психологии, одним словом, все, что включается в понятие «исторический опыт», нашло свое отражение в устойчивых выражениях - пословицах и поговорках. Поэтому они являются очень важным материалом для изучения истории народа, его мировоззрения, этнографии и т.д. Можно сказать, пословицы и поговорки - это своеобразная языковая картина мира народа.

Велико значение исследования пословиц и поговорок для познания истории, культуры и языка младописьменных народов, к которым относится чеченский народ и его язык, не имеющий многовековых письменных традиций и письменных памятников.

Как отмечает проф. И.Ю. Алироев: «Ни в каком другом жанре (как в пословицах и поговорках - Р.Ш.) не отражено с такой краткостью, силой и меткостью многообразие народной жизни: правда и ложь, радость и огорчение, победа и поражение, мудрость и глупость» [Алироев, 1990, с. 3]. В специальной литературе пословицы и поговорки часто обозначаются одним термином «паремия».

Подавляющее количество исследований посвящено пословицам и поговоркам как объекту фольклористики. Это обстоятельство во многом сказалось и на определениях пословиц и поговорок: во-первых, на отсутствии общепринятых определений; во-вторых, на отсутствии должного учета или вообще учета их лингвистических особенностей; в-третьих, на противоречивости самих определений в вопросах отграничения пословиц от поговорок, а также включения-невключения паремий во фразеологию.

В чеченском языкознании пословицы и поговорки до сих пор не были объектом лингвистического исследования, хотя история проявления к ним интереса и их публикования берет начало с середины 19 века. Несмотря на значительное количество опубликованных в различных фольклорных и специальных изданиях чеченских пословиц и поговорок, вопрос об их грамматической структуре, лексико-семантических особенностях или иных лингвистических аспектах в научной литературе до сих пор не решен.

Чеченские пословицы и поговорки - своеобразное «белое пятно» чеченского языкознания.

ГЛАВА 1. ПАРЕМИИ КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИКИ

1.1 Вопрос об определениях пословиц и поговорок

В специальной литературе пословицы и поговорки обозначаются одним общим термином «паремия».

Древнегреческое слово «paroimia» имеет значение «поговорка, пословица, изречение, притча» [Снегирев, 1999, с. 30]. Отсюда и «паремиология», занимающаяся изучением пословиц и поговорок. Однако пословицы и поговорки изучаются и в фольклористике как жанры устного народного творчества, и в лингвистике как устойчивые синтаксические структуры. Так, В.П. Аникин в своем учебнике «Русское устное народное творчество» рассматривает пословицы, поговорки, побасенки, приметы в разделе «Общемировоззренческий необрядовый фольклор» и отмечает, что они как разные типы паремий относятся к общемировоззренческим жанрам устного народного творчества [Аникин, 2001, с. 237]. Также он отмечает, что «в науке многосторонне и основательно разобраны пословицы и поговорки. Этого нельзя сказать о сходных с ними, но отличающихся от них других произведениях афористического склада. Тем не менее, стало обычным говорить о существовании общей для всех них области, именуемой паремикой, а пословицы с другими афоризмами называть паремиями» [Аникин, 2001, с. 238-239].

История изучения пословиц и поговорок в отечественной науке имеет давние традиции и восходит к именам И.М. Снегирева, М.И. Михельсона, В.И. Даля, А.А. Потебни, Ф.И. Буслаева. Так, В.И. Даль в сборник «Пословицы русского народа» включил, кроме пословиц, пословичные изречения, поговорки, присловья, скороговорки, прибаутки, загадки, поверья и т.д. [Даль,1984, с. 17]. В.П. Аникин пишет, что В.И. Даль признался, что зашел в тупик, из которого не вылезть, не объяснив, что считать пословицей, поговоркой, присловьем и т.д. [Аникин, 2001, с. 239].

Следует отметить, что проблема отграничения друг от друга пословиц и поговорок, а в некоторой степени и отграничения афоризмов и фразеологических единиц от первых даже в современной науке и лексикографических изданиях остается актуальной.

Несмотря на наличие достаточно обширного количества специальных работ, посвященных паремиологии, общепринятого определения паремия не имеет. Так, прямо об этом утверждает И. Кузнецова: «Единой дефиниции паремии (ПЕ) нет» [Кузнецова, 2008]. А.Г. Назарян считает ее синонимом термина «пословица» [Назарян,1987, с. 20].

По определению Л.Б. Савенковой, паремия - это устойчивое в языке и воспроизводимое в речи анонимное обобщающее изречение, пригодное для употребления в дидактических целях, выступающее как родовой термин к терминам «пословица и поговорка» [Савенкова, 2002, с. 67].

Определенными авторами в разряд паремий включаются и присловья, загадки, афоризмы, сентенции, малые фольклорные жанры и т.д. [Воркачев, 1996, 17].

Кроме того, остается еще вопрос о том, отраслью какой науки - литературоведения или лингвистики - является паремиология. Так, например, М.А. Рыбникова считает, что паремиология - отрасль литературоведения (даже не фольклористики - Р.Ш.), занимающаяся историей и теорией паремий, паремиография - запись паремий, собирание и издание их - словесная формула, не связанная с каким-либо литературным или фольклорным произведением и вошедшая во фразеологию массовой речи, утверждение, вывод, совет, наказ - в форме ходячего афоризма [Рыбникова, 1929-1939].

Эта проблема рассматривается также в трудах В.П. Аникина, А.М. Бабкина, В.В. Виноградова, С.Г. Гаврина, В.П. Жукова, В.М. Мокиенко, А.А. Молоткова, Г.Л. Пермякова, М.А. Рыбниковой, Л.Б. Савенковой, В.П. Фелицыной, Т.З. Черданцевой, Н.М. Шанского и др.

Анализ специальной литературы по этому вопросу свидетельствует о существовании трех основных подходов к этой проблеме: учет смыслового признака, наличие или отсутствие переносного значения, структурно-грамматический критерий.

В целом, если судить по содержанию специальных исследований, проблема может быть разделена на две части: 1) отграничение пословиц и поговорок друг от друга; 2) отграничение пословиц и поговорок от фразеологических единиц. Третья линия - отграничение пословиц и поговорок от афоризмов - не представляется принципиальной в сравнении с первыми двумя, поскольку здесь существует один четкий признак - наличие конкретного автора афоризма. М.Н. Сперанский отмечал, что «недостаточно точное и ясное представление о том, что такое изречение, привело многих к смешиванию этого термина с пословицей, что, как мы видели, невыгодно в свою очередь отозвалось на том и другой» [Сперанский, 1901, с. 1.]

Прежде чем перейти к анализу определений пословицы и поговорки, рассмотрим краткий свод мнений о соотношении пословиц и поговорок с одной стороны, и фразеологических единиц - с другой.

В специальной литературе по этому вопросу имеются два противоположных мнения.

Так, ряд исследователей считают пословицы и поговорки фразеологическими единицами. В качестве основания для такого мнения принимаются признаки устойчивости в языке и воспроизводимости в речи и пословиц и поговорок, и фразеологических единиц. К числу сторонников этого мнения относятся В.В. Виноградов, В.Л. Архангельский, С.Г. Гаврин, Н.М. Шанский, Е.Н. Диброва, Л.Л. Касаткин, А.В. Кунин, Ш.И. Щеболева и др.

Н.М. Шанский объединяет пословицы и фразеологизмы (устойчивые словосочетания) в один класс на основе воспроизводимости и сверхсловности [Шанский, 1985, с. 35].

Также С.Г. Гаврин включает и пословицы, и фразеологические единицы во фразеологию на основе пяти общих признаков: воспроизводимости в речи, семантической целостности, общеупотребительности, постоянства компонентного состава, постоянства грамматической формы [Гаврин, 1963, с. 25].

Таким же образом пословицы и поговорки включены во фразеологию в трудах А.Т. Карасаева [Карасаев, 1975], А.Г. Мациева [Мациев, 1973], Ф.Г. Оздоевой [Оздоева, 2003], С.У. Патиева [Патиев, 2007].

Неразличение фразеологизмов и пословиц или включение пословиц и поговорок во фразеологию имеет место и в Лингвистическом энциклопедическом словаре. В словарной статье «Фразеологизм» отмечается, что термин «Ф» (фразеологизм - Р.Ш.) обозначает несколько семантически разнородных типов сочетаний: идиомы, характеризующиеся переосмыслением их лексико-грамматического состава и обладающие целостной номинативной функцией; пословицы и поговорки, сформировавшиеся в фольклоре, и крылатые слова-речения афористического характера, восходящие к определенному автору или анонимному литературному источнику.

В качестве основных и универсальных признаков фразеологизма приводятся: переосмысление, или семантическая транспозиция, лексико-грамматического состава, устойчивость и воспроизводимость [ЛЭС,1990, с. 559]. Таким образом, налицо широкое толкование термина «фразеологизм» с включением в него не только пословиц и поговорок, но и крылатых слов, афоризмов.

По рассматриваемому вопросу - о включении или невключении пословиц во фразеологию - среди кавказоведов также нет единого мнения. Сторонниками широкого толкования фразеологии являются, например, исследователь кабардинской фразеологии Б.М. Карданов [Карданов,1957, с. 10-11], С.М. Хайдаков - автор «Очерков по лексике лакского языка» [Хайдаков, 1961, с. 114-115].

Сторонниками более узкого толкования проблемы является автор докторской диссертации «Экспрессивно-стилистическая характеристика фразеологизмов чеченского языка» Д.Б. Байсултанов, о чем можно судить по следующему утверждению: «Нам ближе интерпретация данной проблемы (фразеологии - Р.Ш.) в трактовке проф. М.М. Магомедханова» [Байсултанов, 2006, с. 40].

М.М. Магомедханов же отмечает, что «такое расширение границ фразеологии (с включением в нее афоризмов, пословиц и поговорок - Р.Ш.) также, на наш взгляд, не оправдано, так как фразеологический материал становится безграничным» [Магомедханов, 1988, с. 49]. Однако, по нашему мнению, не только это является основанием для разграничения паремий (пословиц и поговорок) и фразеологических единиц (т.е. словосочетаний).

Наша позиция по данному вопросу - отграничение фразеологизма от пословиц и поговорок на основе синтаксической структуры: фразеологизм - словосочетание (хоть и устойчивое), пословица - предложение. Нам кажется, что лингвистическая (а не фольклористическая - жанровая) характеристика пословицы должна учитывать эту разницу, несмотря на общность некоторых других признаков (воспроизводимости, устойчивости и др.).

Вместе с тем существующие в научной и учебной литературе определения свидетельствуют о неразличении в ряде случаев пословиц и поговорок в приводимых в качестве доказательной базы примерах, причем не только в разных изданиях, а даже в одних и тех же. Теоретически отграничение пословицы от поговорки, как правило, основывается на законченности - незаконченности высказывания, умозаключения. Например, в «Большом толковом словаре русского языка» (БТС) читаем: «Пословица - меткое, образное изречение, обобщающее различные явления жизни и имеющее обычно назидательный смысл» [БТС, 2003, с. 934].

«Поговорка - краткое устойчивое выражение, обычно образное, рифмованное и не составляющее, в отличие от пословицы, законченного высказывания» [БТС, 2003, с. 856].

Оба эти определения говорят, как нам кажется, в основном об одном и том же: « меткое» вместо «краткое» (хотя «меткое» не означает «не краткое»), «образное изречение» и «обычно образное». А назидательный смысл могут иметь, как показывают приводимые примеры, и пословицы, и поговорки. Таким образом, дифференциация построена на законченности - незаконченности высказывания, умозаключения.

Аналогичным образом, в основном, дифференцирует пословицы и поговорки автор «Очерков лексикологии чеченского языка» А.Г. Мациев: «Многие чеченские пословицы как образное иносказательное выражение народной мудрости представляют собой законченные суждения, имеют дидактическую направленность (которая в некоторых определениях названа «назидательным смыслом - Р.Ш.), бытуют в форме повелительных предложений. Поговорки тоже являются образными выражениями, хотя, в отличие от пословиц, не составляют целого предложения. Сих а ма ло, виц а ма ло. - Не спеши и не забывайся» [Мациев, 1973, с. 138]. Но в данном случае, имея в виду приведенный пример, напрашивается вопрос: «А односоставное предложение является «целым предложением или хотя бы просто предложением?» Именно односоставным, обобщенно-личным предложением является приведенная выше поговорка. К тому же, делая попытку дифференцировать пословицы и поговорки в чеченском языке, А.Г. Мациев не приводит для их обозначения разные термины.

Такие своеобразные «противоречия» мы встречаем и у ряда других авторов, определения которых дифференцируют пословицу и поговорку, но примеры, по нашему мнению, вступают в противоречие с их собственными определениями. Так, Н.Т. Федоренко, Л.И. Сокольская отмечают: «Поговорки представляют собой народные, устойчивые в речи, меткие выражения, в отличие от пословиц не имеющие законченного умозаключения. Поговорка одночленна и являет собой как бы половину пословицы: «палка о двух концах», «дело мастера боится», «совет да любовь» и т.д. [Федоренко, Сокольская, 1990, с. 36]. По крайней мере, один из приведенных примеров («дело мастера боится») является «полным» предложением.

Анализ многих существующих источников свидетельствует о том, что нет четких границ как между пословицами и поговорками, так и их определениями. Причем «смешение» или «неразличение», наблюдающееся более очерченно в примерах, может иметь место и в одном и том же источнике. Например, представляется, что в приведенных в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» (ЛЭС) примерах пословица «Ешь с голоду, а люби смолоду» [ЛЭС, 1990, с. 379] и поговорка из того же словаря «Готовь сани летом, а телегу зимой» [ЛЭС, 1990, с. 389] не имеют принципиальной разницы ни в семантике, ни в структуре. Здесь же можно привести и другой пример, как отмечено в словаре, фразеологизма «Не в свои сани не садись» [ЛЭС, 1990, с. 559].

Определения пословицы и поговорки в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» также, по нашему мнению, не имеют значительных расхождений. Для сравнения приводим оба эти определения.

«Пословица - краткое, устойчивое в речевом обиходе, как правило, ритмически организованное изречение назидательного характера, в котором зафиксирован многовековой опыт народа; имеет форму законченного предложения (простого или сложного)» [ЛЭС, 1990, с. 389].

«Поговорка - краткое изречение, нередко назидательного характера, имеющее, в отличие от пословицы, только буквальный план и в грамматическом отношении представляющее собой законченное предложение» [ЛЭС, 1990, с. 379]. С учетом приведенных в качестве пояснения примеров, о которых сказано выше, различия в определениях непринципиальны.

А между тем в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой читаем: «Поговорка англ. saying. Образное, иносказательное (выделено нами - Р.Ш.) выражение, отличающееся от пословицы своей синтаксической незаконченностью» [Ахманова, 2007, с. 328].

Противоречия, причем в принципиальных пунктах или признаках, налицо: В ЛЭС - поговорка имеет только буквальный план и является законченным предложением, а в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой поговорка - это иносказательное выражение и отличается (от пословицы) синтаксической незаконченностью.

Есть в специальной литературе и другое, «компромиссное», мнение. Так, М.Ю. Котова пишет: «В данной работе под пословицей понимается устойчивый словесный комплекс, имеющий синтаксическую структуру замкнутого предложения, обладающий афористичностью, прямым или переносным планом выражения, обозначающий ситуацию, содержащий нравоучительную сентенцию или философское обобщение и вошедший в язык как из фольклора, так и из других источников. Поговорка рассматривается здесь как термин, тождественный терминам «фразеологизм», «фразеологическая единица (ФЕ)».

Таким образом, пословица - объект паремиологии, а поговорка - объект фразеологии [Котова, 2004, с. 4].

При такой размытости границ пословиц и поговорок как в определениях этих паремий, так и в приводимых к ним примерах, что было показано в нашей работе ранее, мы не разделяем мнения о включении пословиц и поговорок в разные уровни: пословиц - в паремиологию, поговорок - во фразеологию.

В чеченском языке эти виды паремий - пословицы и поговорки - не делятся и объединяются одним общим термином «кица» (и пословица, и поговорка) [Карасаев, Мациев, 1978, с. 411; 443], как и в осетинском [Абаев, 2000, с. 367; 391], и ингушском [Куркиев, 2005, с. 223] языках.

Причем пословицы и поговорки не только обозначаются в словарях, но и в чеченской фольклористике (и вообще филологии) изучаются под одним термином «кица». В чеченском языке нет отдельных терминов для обозначения пословиц и поговорок, так как сам язык их не дифференцирует. Следуя этой логике, мы отграничиваем «кица» (пословица и поговорка) от фразеологических единиц и рассматриваем их под термином «паремия» так же, как и многие языковеды-паремиологи [см.: Котова, 2004, с. 4].

Об отсутствии в чеченском языке разграничения между терминами «пословица» и «поговорка» пишет в своем исследовании Т.Б.Амаева: «Оба эти понятия (пословица и поговорка - Р.Ш.) по-чеченски передаются одним словом «кица», которое имеет значение «пример», «образец», «притча», «пословица» и «поговорка» [Амаева, 1985, с. 12].

Таким образом, в ходе анализа определений в разных источниках, у разных авторов, в различных справочных, в том числе энциклопедических, изданиях, у нас сложилось мнение, что пословицы и поговорки не имеют практически очень четких границ, о чем свидетельствуют проиллюстрированные ранее примеры. Исходя из этого, на наш взгляд, можно было бы их (пословицы и поговорки) как паремии считать объектом паремиологии.

1.2 Вопрос об отграничении афоризмов и пословиц

Согласно определению, изложенному во Всемирном энциклопедическом словаре (ВЭС), афоризм - «изречение, выражающее в лаконичной форме законченную идею или общепринятую истину. Впервые термин был употреблен Гиппократом в его «Афоризмах» - сборнике высказываний» [ВЭС, 2004, с. 83]

В Большом толковом словаре русского языка (БТС) находим следующее определение: афоризм - «краткое выразительное изречение, содержащее обобщение; крылатая фраза. Афоризмы Козьмы Пруткова» [БТС, 2006, с. 52].

В соответствии с определением Большого энциклопеди-ческого словаря, афоризм - «изречение, выражающее в лаконичной форме обобщенную, законченную мысль («Служить бы рад, прислуживаться тошно». А.С. Грибоедов)» [БЭС, 2004, с. 83].

В энциклопедии «Русский язык» дается такое определение: «Афоризм - устойчивое изречение, содержащее обобщенную и законченную мысль о каком-либо явлении действительности и выраженное в лаконичной (часто парадоксальной) форме» [Русский язык, 2003, с. 42].

В Лингвистическом энциклопедическом словаре (ЛЭС) термин «афоризм» не рассматривается [ЛЭС, 1990].

Несмотря на значимость и древнее происхождение афористики, теоретические представления о ней расплывчаты. Термин «афоризм» определяется неоднозначно. В представлении одних людей афоризм - это глубокая, поучительная мысль в краткой образной форме; в представлении других - это парадоксальное суждение в изощренном стиле, тяготеющее к оригинальности.

Л.Н. Толстой афоризмами называл новые, неглубокие по содержанию мысли, несходные с пословицами и чуждые народному языку. М. Горький же считал афоризмы мудрыми суждениями, искони принадлежащими народу, и относил к ним пословицы. То, что М. Горький называл афоризмами, - Л.Н. Толстой именовал изречениями, вполне одобряя это слово, присваивал его некоторым своим произведениям.

В литературе дореволюционного времени можно обнаружить обе вышеупомянутые точки зрения на афоризм. В «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона (1890-1907) афоризм определяется как мудрое изречение, и в числе примеров афоризмов приводятся изречения и пословицы Акира и других авторов древности. А согласно немецким данным, например, курсу стилистики Р.М. Мейера, нередко цитируемой в русской литературе, афоризм - понятие новое, пословицы в него не входят, а парадоксальность является одним из его основных признаков [Мейер, 1906].

Несмотря на достаточно большое количество работ, если обратиться к литературе нашего времени, то можно увидеть, что в прошлом разноречия о понятии афоризма не только не уменьшились, а, пожалуй, еще более углубились. Например, в Большой Советской Энциклопедии (БСЭ, 1969-1978) читаем, что афоризм - это «глубокая мысль определенного автора», отличающаяся «явной неожиданностью суждения» и действующая на сознание «оригинальной формулировкой мысли». Примеры афоризмов даются только из новой литературы, а поскольку оговорено, что афоризм - мысль «определенного автора», естественно, следует, что пословицы и поговорки в это понятие входить не могут. Что касается изречения, то оно определяется в БСЭ так же, как афоризм, за исключением суждений о неожиданности и оригинальной формулировки мысли.

Принципиально иная характеристика дается афоризму в Краткой Литературной Энциклопедии (КЛЭ, 1962-1975). В ней не указывается на принадлежность афоризма определенному автору. Далее следует добавление: «Афоризмами являются также, как правило, пословицы и поговорки». Примеры афоризмов даются не только из новой литературы, как в БСЭ, а оговаривается, что «в древнерусской литературе афоризмами изобилует «Моление Даниила Заточника». Само определение слова «афоризм» дано как слово «изречение» в БСЭ, т.е. без ссылок на новизну и парадоксальность, а слово «изречение» в КЛЭ, очевидно, ввиду идентичности его со словом «афоризм», совершенно не интерпретируется.

Приведенные извлечения из современной справочной литературы показывают, что точка зрения, изложенная в словарной статье БСЭ, довольно близка к толстовской концепции, толкования одноименной словарной статьи КЛЭ близки горьковской концепции. Итак, афоризм по одним литературным данным считается разновидностью крылатых слов, по другим - наоборот, крылатые слова считаются видом афоризма.

Зарубежная справочная литература свидетельствует о более расширенном теоретическом изучении афористики. Само понятие слова «афоризм» в разных странах представлено разнозначно. Например, в немецких энциклопедиях «Meyers Enzyklopadishes Lexikon» (1971-1981) и «Brockhaus Enzyklopдdie» (1966-1973) афоризм определяется как новое, оригинальное суждение, оказывающее «ошеломляющее» действие. Пословицы и поговорки в это понятие не входят. Во французской энциклопедии «Grand Larousse encyclopйdique» (1966-1969) афоризм определяется как нравоучительное, кратко выраженное суждение, полнейшими синонимами которого являются изречения, пословицы и поговорки. Согласно английской энциклопедии «Encyclopedia Britannica» (1965), афоризм является просто кратко выраженным и легко запоминающимся принципом или истиной; о принадлежности к афоризму пословиц и поговорок при этом не упоминается. Так что, как мы видим, понятие слова «афоризм» по зарубежным данным также однородности не представляет.

Проблемы афористики осложняются к тому же суждениями об афоризмах лексикологов и паремиологов. Так, В.Ф. Рудов пишет: «Афоризмы - предмет изучения фразеологии, а не теории литературы, как обычно предполагают некоторые» [Рудов, 1957, с. 95], - не приводя при этом сколько-нибудь убедительных доводов. Изымают из литературоведения афоризмы многие паремиологи, а иные из них, как, например, Г.Л. Пермяков, вообще игнорируют существования литературных афоризмов. Г.Л. Пермяков пишет, что пословицы, не имеющие переносного смысла, «лучше всего называть народными афоризмами или просто афоризмами». Он констатирует, что это уже принято в паремиологической литературе, и добавляет: «…точного же терминологического значения у слова «афоризм» нет» [Пермяков, 1970, с. 12].

Важным является и вопрос о том, когда вошел афоризм в литературу, новое ли это понятие или давно известное. Выше говорилось, что афоризмы, ранее именуемые изречениями, имеют весьма древнее происхождение, указывалось также, что существует и другая точка зрения. Для установления истины необходимо обратиться к истории афоризма, которую следует рассматривать в двух аспектах: происхождение афоризма в качестве «слова» и в качестве «жанра» [Федоренко, Сокольская, 1990, с. 12].

Афоризм как «слово» известен с глубокой древности. Афоризмами (от греч. слова Aphorismos - определение, разграничение) назвал древнегреческий ученый Гиппократ ( ок. 400 лет до н.э.) свой медицинский трактат о симптомах и диагнозах заболеваний, искусстве их исцеления и предупреждения. Трактат начинался известным сейчас всему миру афоризмом: «Жизнь коротка, искусство долговечно». Имеются сведения и о более широком использовании слова «афоризм» в античной литературе. Исследования немецких ученых (Ф. Шальк - 1933, П. Реквадт - 1964) показали, что, помимо медицинского термина, это слово уже в те времена означало сентенцию, гному, мудрое изречение, а также краткий и сжатый стиль.

Переход афоризма из области медицины в область политики, предопределенный еще Тацитом, писавшим свои труды афоризмами, являлся наиболее обоснованным. «Человеческий организм» здесь как бы уподоблялся «государственному организму», и рекомендовалось лечение: в первом случае - лекарственными средствами, во втором - моральными. Закономерно поэтому, что в конце XVI в. испанец Антонио Перес назвал афоризмами свои замечания на тему политической морали (1591). По мнению исследователей, афоризмы Переса довольно близки к литературно-художественной форме, но окончательно такого рода афоризмы утвердились только после выхода в свет в Испании книги Бальтасара Грасиана «Карманный оракул» (1647), названной автором афоризмами и содержащей триста правил житейской мудрости.

Немецкий афористовед Ф. Маутнер отметил в своем выступлении на IV Международном литературном конгрессе в Париже в 1966 г., что в немецком, испанском и итальянском языках слово «афоризм» стало основным и собирательным для однородных понятий термином. Во французском литературном языке применяется слово «максима», а афоризм используется по-прежнему только в области медицины. В английском языке наблюдаются колебания между словом «афоризм» и словом «максима» [Mautner, 1966].

В России афоризм как «слово» появился в XVIII столетии, и его двойственное значение - медицинское и литературное - отражено в справочной литературе того времени. В первом издании «Словаря Академии Российской» (1789) афоризм (афорисм) определяется как правило, которое «в кратких словах содержит много смысла» и которое относится как к «гиппократовым», так и к «нравоучительным афорисмам».

В начале XIX в. стали появляться книги, именуемые афоризмами. Так, в 1816 г. в Санкт-Петербурге вышел сборник под названием «Афоризмы, или Избранные мысли из разных писателей…», составленный К. Смиттеном, а в 1836 г. вышли «Исторические афоризмы» русского историка и писателя М.П. Погодина.

В XIX в. в России появлялись эпизодически книги афоризмов, а к концу столетия и в начале ХХ в. это слово приобрело в нашей стране очень большую популярность. Было издано много книг афоризмов. После этого наблюдался спад интереса к афористическим произведениям, продолжавшийся примерно до середины века. Во второй половине ХХ в. вновь стали появляться книги под названием «афоризмы».

С начала XIX в. и по настоящее время слово «афоризм» употребляется в России исключительно в литературном смысле и является, как в немецком, испанском и итальянском языках, основным для данного понятия; однородные ему термины, например, апофегма, максима, у нас практически не применяются.

Афоризм в качестве «слова» в зарубежной литературе широко использовался еще во времена древних греков и возродился в ней в 1647 г., когда появилась книга Б. Грасиана, написанная и названная афоризмами. В России же афоризм как «слово» вошел в литературу в 1816 г., когда был издан сборник, составленный и названный афоризмами К. Смиттеном.

История афоризма как «жанра» важнее, чем «слова», но оно значительно сложнее и противоречивее. История афоризма как «слова» не вызывает полемики, но как «жанра» - не имеет единогласия. Есть мнение, принятое, например, в ФРГ, что жанр афоризма возник в новое время литературы и с жанром изречения связи не имеет, но более распространена теория, согласно которой изречение - это тот же афоризм, и его история - древняя история изречений. В русском языке преимущественно разделяется эта последняя точка зрения. Правда, в справочной литературе, как это указывалось выше, мнения по этому вопросу расходятся, но в литературной практике прочно установился взгляд о полной идентичности понятий «афоризм» и «изречение». Сочетание древних представлений и имен древних мыслителей со словом «афоризм» применяется очень широко. Никого не удивляют такие выражения, как «античные афоризмы», «древнеиндийские афоризмы», «афоризмы Эпиктета». В нашей литературе очень часто древние изречения именуют афоризмами и современные афоризмы - изречениями. И действительно, нет никаких видимых причин не считать изречения, созданные в древности, такие, например, как «Большая сила - мнение народное» (Эсхил), «И робкого делает храбрым слово «отчизна» (Лукиан), «Лучше вечный мир, чем расчет на победу» (Тит Ливий) и многие другие, афоризмами только потому, что они созданы около двух тысяч лет тому назад. Как показывают приведенные примеры, древние афоризмы ничем не отличаются от современных, им присущи одни и те же жанровые черты, а именно наличие определенного автора, мудрость, смысловая завершенность, образность и краткость выражения.

Таким образом, есть все основания считать афоризм и изречение одним и тем же жанром. В историческом разрезе эти понятия находятся на одной прямой: афоризм - это современный вид изречения, изречение - это прошлое афоризма. В этом прошлом изречение имеет свои особенности, а афоризм, развившийся в условиях новой литературы, воспринял от этой литературы свои особенности.

В отличие от афоризмов дефиниции пословиц довольно тождественны. Как по нашим, так и по зарубежным данным, пословица - это краткое народное изречение, устойчивое в речи, обладающее способностью к многозначному употреблению и имеющее назидательный смысл и часто ритмически организованную структуру.

Однако, несмотря на схожесть определений пословиц, вышеупомянутая полемика об афоризмах вовлекла и их в свою орбиту. Как уже говорилось, согласно одной точке зрения (БСЭ и др.), пословицы и поговорки к афоризмам не относятся, а согласно другой (КЛЭ) - относятся.

На наш взгляд, первая точка зрения в данном случае более близка к истине, чем вторая, поскольку решающим фактором здесь является генезис пословиц и афоризмов: афоризмы - литературного происхождения и имеют определенного автора, пословицы же - продукт народно-поэтического творчества. Генезис афоризмов и пословиц придает специфику их жанровым чертам и предопределяет их взаимоотношения. Однако в некоторых источниках имеются «компромиссные» мнения. Так, Ю. Верольский отмечал: «Чеченский афоризм восходит к пословицам и поговоркам древности, к сурам Корана. Он веками шлифовался в народной речи … Но все это или фольклорные афоризмы, или афоризмы индивидуально-авторские, не порвавшие пуповину своей связи с теми произведениями, в лоне которых они родились» [Верольский, 2005, с. 132-133].

Важным свойством пословиц является многозначность их применения. Если взять пословицы: «Цыплят по осени считают», «Лес рубят - щепки летят», «От рябины яблок не получишь», то они интересны для нас не сами по себе, а тем, что каждый может найти множество жизненных ситуаций, к которым отлично подходят эти пословицы. Эта многозначность обеспечивает пословицам большое распространение, массовую воспроизводимость. Афоризмы не обладают способностью к многозначному употреблению в речи по принципу аналогии, и для них не характерна массовая воспроизводимость; происхождение придает им сугубо личностный, индивидуальный характер [Федоренко, Сокольская, 1990, с. 31].

Также Н.Т. Федоренко, Л.И. Сокольская отмечают, что многозначности использования пословиц способствует обычно присутствующий в них переносный смысл, а также их ритмическая организация, хорошо сочетающаяся с переносным смыслом: «Сказал бы словечко, да волк недалеко», «У всякой пташки свои замашки». Афоризм является преимущественно жанром прозаическим и, за сравнительно редкими исключениями, носит одноплановый - прямой смысл.

Отличие афоризмов от пословиц обнаруживается в их сложном синтаксическом строе. Лексика и синтаксис пословиц, в основе которых лежит народная разговорная речь, обычно более просты, в то время как для афоризмов характерны более сложные, отточенные синтаксические конструкции: «Сегодня свобода - безусловно самая оклеветанная ценность» (А.Камю); «Верх рабства, не обладая свободой, считать себя свободным» (Гёте); «Самая жестокая тирания - та, которая выступает под сенью закона и под флагом справедливости» (Монтескье). Сложность построения не создается в афоризмах нарочито, она органично присуща афоризмам, потому что они чаще содержат глубокие философские обобщения, тогда как пословицы отражают житейскую мудрость [Федоренко, Сокольская, 1990, с. 31-32].

Тематические различия между афоризмами и пословицами существенны. Подавляющее число пословиц носит морально-практический характер, тогда как тематика афоризмов многогранна. Не свойственны пословицам и некоторые другие особенности афоризмов («высокий стиль», способность быть лозунгом).

Н.Т. Федоренко, Л.И. Сокольская приходят к выводу, что приведенные факты указывают на наличие существенных отличий пословиц от афоризмов и позволяют сделать вывод о самостоятельности пословичного и афористического жанров [Федоренко, Сокольская, 1990, с. 32]. Такого же мнения придерживается Т.С. Чехоева [Чехоева, 2008, с. 54-59].

К такому же заключению пришел еще в начале века видный русский ученый-литературовед М.Н. Сперанский. В своем капитальном труде о сборниках изречений автор писал о несходстве пословиц и изречений и доказывал, что смешивание этих понятий может приносить только вред. Он писал, что «недостаточно точное и ясное представление о том, что такое изречение … привело многих к смешиванию этого термина с пословицей, что, как мы видели, невыгодно в свою очередь отозвалось на том и другой» [Сперанский, 1904, с. 1].

Что касается отождествления понятий «пословица» и «афоризм», то Н.Т. Федоренко, Л.И. Сокольская отмечают, что сам подход к изучению этих понятий неодинаков. У афоризма известна и историческая обстановка, в которой он возник, и личность, и миросозерцание его автора. После возникновения на него ничто не влияет, он неизменен во времени. Совсем иное у пословицы. Она имела своего автора; наивно представлять, что пословицы создаются коллективом. Она была изустно высказана определенным, неизвестным нам лицом, видоизменялась, обтачивалась, фольклоризовалась во времени. И распространялась она совсем другим путем, чем афоризм, - путем изустной передачи. Совершенно очевидно, что методология изучения пословиц и афоризмов диаметрально различна, и смешивание этих понятий только затрудняет их исследование [Федоренко, Сокольская, 1990, c. 33]

Генезис пословиц и афоризмов обусловливает необходимость обособления этих жанров.

Однако отделение афоризмов от пословиц не освобождает их от постоянного контакта между собой. Мудрость мысли и краткость ее выражения сближают их, и поэтому афоризмы часто переходят в пословицы, а пословицы - в афоризмы. Так, пословицу: «Как посеешь, так и пожнешь», по данным И.Е. Тимошенко, принадлежащую Платону и перешедшую в древности в русскую речь [Тимошенко, 1897, с. 79], можно вновь встретить в литературе в басне И.А. Крылова - «Что ты посеял, то и жни» («Волк и кот»).

Существует специальный термин для пословиц книжного происхождения - «пословичные изречения», и имеется ряд исследований, касающихся этого вопроса. Среди них работы В.П. Адриановой-Перетц, В.П. Фелициной, только что упомянутый труд И.Е. Тимошенко и др.; специальных же работ об афоризмах, основанных на пословицах, не имеется. М.Н. Сперанский, касаясь этого вопроса, отмечает, что изречение часто становится пословицей, пословица же изречением - гораздо реже [Сперанский, 1904, с. 2].

Временной фактор существования пословиц сближает их больше с изречениями, а не афоризмами. Поэтому в старых сборниках изречений можно встретить немало пословиц, а в сборниках пословиц - изречений. Например, знаменитый сборник Эразма Роттердамского, названный пословицами («Adagia»), состоит преимущественно из изречений, но содержит и немало пословиц. В сборниках же нашего времени афоризмы и изречения с пословицами обычно не смешиваются, и это говорит о том, что практика разделила эти понятия, а теория от нее отстает [Федоренко, Сокольская, 1990, с. 35].

1.3 Основные типы классификаций пословиц и поговорок

Пословицы и поговорки знакомы каждому из нас. Как убедительно и красиво звучит речь, если человек подкрепляет свои мысли пословицей и поговоркой! Без углов дом не строится, без пословицы речь не молвится - так очень точно определил народ значение пословицы и ее живую связь с языком [Селиванов, 1972, с. 45].

«Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой пословице нашей! Что за золото! А не дается в руки, нет», - говорил когда-то А.С. Пушкин. А М. Горький писал: «В простоте слова - самая великая мудрость, пословицы и песни всегда кратки, а ума и чувства вложено в них на целые книги» [Горький, 1934, с. 114]. В.И. Даль назвал пословицы и поговорки «сводом народной мудрости».

Ни в каком другом жанре не отражено с такой краткостью, силой и меткостью многообразие народной жизни: правда и ложь, любовь и ненависть, мужество и трусость, радость и огорчение, победа и поражение, мудрость и глупость [Алироев, 1990, с. 3].

Пословицы и поговорки отображают быт, нравы, обычаи и прочие специфические особенности создавшего их народа. И верно, в пословицах и поговорках, как и в любом другом жанре фольклора, находит свое отражение все, чем живет и с чем сталкивается тот или иной народ на протяжении веков. Здесь и полный набор этнографических реалий, начиная от орудий труда и кончая нарядами, и всесторонняя характеристика географической среды с ее ландшафтами, климатом, животным и растительным миром, здесь и воспоминания о давно минувших событиях и выдающихся исторических личностях, отзвуки древнейших религиозных воззрений и подробная картина современной организации общества [Пермяков, 1988, с. 19].

Пословицы и поговорки - широко распространенный жанр устного народного творчества. Они сопровождают людей с давних времен. Точная рифма, простая форма, краткость сделали пословицы и поговорки стойкими, легко запоминаемыми и необходимыми в речи. Первый вопрос, который возникает, когда мы задумываемся над историческим развитием пословиц, - вопрос об их происхождении. Происхождение пословиц как жанра уходит в глубокую древность. Надо сказать, что проблемы происхождения жанров еще слабо разработаны в науке. Легче раскрыть связь с историей, а, следовательно, определить и возникновение отдельной пословицы, особенно такой, в которой сохранились хотя бы приблизительные реалии, отражающие историю. А.С. Архангельский писал, что пословицы возникают в далеком прошлом, «вместе с языком, народной мифологией, первыми зачатками обычного права» [Кравцов, Лазутин, 1977, с. 77]. Ю.М. Соколов отмечал, что сохранились весьма архаические моменты, которые помогают понять, когда стали складываться русские пословицы (а не пословицы вообще). Это последнее замечание особенно важно, так как некоторые фольклористы только на русском материале пытаются решить общий вопрос о происхождении жанра пословиц, а его возможно решить лишь сравнительно-историческим путем. Итак, пословицы и поговорки - древний жанр народного творчества. Многие из них появились еще тогда, когда не было письменности. Так, Р.О. Кафарлы пишет, что, по мнению сторонников мифологической теории (школы), первые мудрые изречения были созданы богом в эпоху восприятия жизни в форме мифических образов, люди же лишь занимались их распространением и передачей из поколения в поколение. Выводы Ф.И.Буслаева и других, основанные с методологической точки зрения на идеализме, были ошибочны, они приводили к отрицанию творческого потенциала широких народных масс [Буслаев, 1990, с. 30-32]. Происхождение и корни пословиц и поговорок следует искать не в небесах, а в самом их содержании, их связи с реальной жизнью. Сегодня продолжают существовать десятки пословиц и поговорок, отражающие в себе трудовую деятельность, самые древние верования и убеждения, обычаи и традиции наших предков. Всё это свидетельствует об обусловленности их происхождения реальной жизнью, самим человеком, его наблюдениями и опытом. Таким образом, пословицы и поговорки возникли на таком уровне развития языка, как средство общения, когда уже стало возможным отражать жизненные события в форме художественных образов. А это относится к периоду формирования первичного человеческого общества. Наши древние предки, наблюдая за природными явлениями, постигали самые обыкновенные вещи (появление ночи и дня, восход солнца, дождь, смена времен года), занимаясь хозяйственными работами. Для облегчения своего труда они прибегали к различным средствам (к каменным и металлическим орудиям). Всё это они старались в первое время выразить и изобразить простым способом. И таким образом стали создаваться элементы художественного творчества. В последующих ступенях развития человеческого общества образцы фольклора, в том числе и пословицы и поговорки, совершенствовались и обогащались по форме, расширяя круг тематики. Созданные народом мудрые изречения, связанные с начальной стадией труда, свидетельствуют о связанности их не с божественными силами, а реальной жизнью.

Одной из особенностей, свидетельствующих о древности пословиц и поговорок, является наличие в них образов, выражающих в себе мировоззрение, взгляд на жизнь первобытных людей. Так, в ряде мудрых выражений о слове отражены анимистические взгляды наших предков: «И у слова есть свои крылья», «Если люди умолкнут, камни заговорят». Вера в то, что камни могут заговорить, была порождена анимистическими взглядами людей в период создания этих пословиц и лишь впоследствии они стали носить переносное значение» [Кафарлы, 2003].

Пословиц и поговорок существует великое множество. Они представляют собой весьма сложные образования, имеющие несколько разных планов. Все паремиологи в той или иной форме отмечают эту особенность пословичных изречений. С одной стороны, пословицы и поговорки - явления языка, устойчивые сочетания, во многом сходные с фразеологическими оборотами. С другой - это какие-то логические единицы, выражающие то или иное суждение. С третьей - это художественные миниатюры, в яркой форме обобщающие (а точнее, моделирующие) факты самой действительности. Пословицы и поговорки различаются по количеству слов, по грамматической полноте высказывания, по морфологическим типам словосочетаний, по конструктивным типам предложений, по их синтаксическим и коммуникативным типам, по характеру «актуального членения» (т.е. по распределению логических акцентов) и ряду других признаков, а также по различному их сочетанию.

Единственное, что объединяет столь разнородные тексты в одну языковую категорию, - это известное постоянство их облика. Все они являются устойчивыми сочетаниями слов, или, как говорят языковеды, представляют собой клише. Они употребляются целиком и в таком более или менее неизменном виде фигурируют в устной и письменной речи. Однако устойчивыми, или клишированными, бывают не только пословицы и поговорки. Разного рода фразеологические обороты (типа «заклятый враг»), составные термины (вроде «железная дорога»), служебные сочетания («тем не менее» и «и тому подобное»), наконец, всевозможные «литературные», газетные и разговорные штампы (типа «так сказать», «на сегодняшний день») - все это тоже клише. Однако, в отличие от пословиц и поговорок, эти клише - чисто языковые, тогда как пословицы и поговорки рассматриваются как явления языка, как явления мысли и как явления фольклора [Пермяков, 1988, с. 13-15].

Признак грамматической завершенности всегда считался решающим или, по крайней мере, очень существенным для классификации пословичных изречений, и в первую очередь для отделения собственно пословиц и поговорок. И хотя разные исследователи по-разному отвечают на вопрос о сущности этих изречений, все они сходятся на том, что пословицы имеют вид предложения (т.е. отличаются грамматической завершенностью), а поговорки - лишь его части (т.е. грамматически незавершенны). При этом все отмечают близость пословиц и поговорок друг к другу и зыбкость границ между ними [Пермяков, 1988, с. 16].

Исследователи отмечают, что поговорки отличаются от всех видов паремий - отличаются своей структурой, зависящей от особенностей функции в речи. Поговорки, по мнению некоторых ученых, никогда не бывают самостоятельным суждением (изречением, кратким высказыванием, полным изложением мысли в виде законченного предложения) и всегда входят в предложения на правах компонента. Лингвисты называют это свойство «синтаксической незамкнутостью» [Саввина, 1984, с. 202-203]. Поговорки - клишированный компонент свободного предложения. За усложненной лингвистической терминологией стоит простое свойство, которое разъяснил еще В.И. Даль. Он привел образцы поговорок и признал их иносказанием, обиняком, «способом выражения», но «без суждения, заключения, применения» [Даль, 1984, с. 20].

Выдающийся советский фольклорист Г.Л. Пермяков отмечал, что вопрос о классификации пословиц и поговорок - коренной вопрос современной паремиологии, без решения которого не может развиваться сама эта наука. Г.Л. Пермяков выделял несколько типов классификации пословичных изречений [Пермяков, 1988, с.11-13]:

1. Алфавитная классификация, которая требует размещения пословиц в алфавитном порядке в зависимости от начальных букв первого слова. Такое расположение имеют пословицы и поговорки в большинстве сборников. Достоинством алфавитной классификации является ее простота. Но при таком способе размещения варианты одной и той же пословицы попадают в разные места. Этот способ неудобен для классификации переводных пословиц, так как перевод пословицы может начинаться с любой буквы.

2. Классификация по опорным словам (она же лексическая или энциклопедическая) подразумевает распределение пословиц по ключевым словам. Данный способ удобен для отыскания известных пословиц, но неудобен тем, что одинаковые по смыслу, но разные по лексическому составу паремии оказываются в разных группах.

3. Монографическая классификация основана на группировке пословиц по месту или по времени их собирания и по собирателю. Так составлен сборник «Пословицы, поговорки, загадки в рукописных сборниках XVIII-XX веков», выпущенный издательством АН СССР в 1961 г. Этот способ классификации и публикации пословиц удобен для изучения истории вопроса, но не исключает повторы.

4. Генетическая классификация разделяет материал по признаку происхождения (по языкам и народам). Эта система имеет сходство с монографической, с ее недостатками, связанными с повторением одинаковых текстов.

5. Тематическая классификация предполагает распределение паремий по темам высказывания, т.е. по их содержанию. Такова система классификации В.И. Даля и большинства советских паремиологов. Тематическая классификация позволяет отвлечься от многих чисто внешних элементов изречения и обратить внимание на существенное в нем. Эта система также не лишена ряда недостатков. Во-первых, большинство пословичных изречений - пословиц и поговорок - употребляются в переносном смысле, т.е. отличаются многотемностью, и потому не могут быть включены в рамки одной узкой темы. Во- вторых, все предметно-тематические классы, предлагаемые паремиологами, взаимно перекрещиваются и потому не дают однозначного решения. И, наконец, в-третьих, сама тематическая классификация весьма произвольна и каждым исследователем и составителем сборника определяется по-своему.

Таким образом, каждая из описанных классификаций обладает своими преимуществами и недостатками и может с тем или иным успехом применяться в отдельных случаях. Однако эти системы страдают одним общим недостатком: все они опираются на признаки, не связанные или почти не связанные с природой самих изречений. Поэтому ни одна из перечисленных систем классификации паремий не может служить основой для создания объективной теории жанра. Считаем, что вопрос остается открытым.

1.4 Чеченская паремика в специальной литературе

Пословица - самый малый жанр народного устного творчества, вошедшая в речевой оборот форма изречения, укладывающаяся в одно грамматически и логически законченное предложение, нередко ритмизованное и подкрепленное рифмой. Ей свойственны краткость и простота. Несмотря на это, она отличается большой содержательностью, представляет собой четкое суждение, ясное выражение определенной мысли, обобщение, вывод из жизненных наблюдений и социально-исторического опыта народа [Кравцов, Лазутин, 1977, с. 75]. Например: