Превышение должностных полномочий

Среди круга должностных лиц особую более узкую группу образуют представители власти. Уголовные кодексы республик СНГ не дают определения понятия представитель власти. Поэтому в юридической литературе вопрос о понятии представитель власти решался по-разному. Однако суть его сводится к тому, что под представителями власти понимаются лица, которые по роду своей деятельности наделены полномочиями осуществлять властные функции не только в отношении подчиненных им работников, но и в отношении граждан, не находящихся в их административном подчинении. В связи с этим следует считать, что основным обязательным признаком представителя власти является осуществление лицом функций власти. Понятие функции власти характеризуется рядом специфических признаков. Деятельность представителя власти при осуществлении им функции власти выражается в основанной на законе отдаче распоряжений или совершении действий, имеющих юридическое значение в отношении отдельных граждан, должностных лиц других государственных учреждений, предприятий или организаций как таковых. Отдавая распоряжения или совершая действия, имеющие юридическое значение, представитель власти выступает не от своего имени, а от имени органа, представившего ему властные полномочия.

Распоряжения, отдаваемые представителем власти, или совершаемые им действия, основанные на законе, носят обязательный для исполнения характер и обеспечиваются именем представляемого им государственного органа. В необходимых случаях деятельность представителя власти может быть осуществлена в принудительном порядке. Функции власти определяются характером полномочий, которые предоставляются представителям власти в связи с их служебным положением. Характер действий представителя власти, т.е. практическое осуществление им функций власти, определяется присущими представляемому им органу конкретными функциями. Исходя из этого представители власти могут осуществлять свои функции в самых различных направлениях деятельности государственного аппарата, распространяя свое влияние на широкий круг лиц, в отношение с которыми представитель власти вступает для осуществления стоящих перед представляемым им органом задач.

Полномочия ряда представителей власти имеют силу лишь в определенных кругах. Так, например, работники рыбоохраны признаются представителями власти в рамках отношений, возникающих при охране рыбных ресурсов. Аналогично этому судебные исполнители органов юстиции действуют как представители власти, когда они приводят в исполнение решение суда по различным вопросам. Таким образом, представитель власти при осуществлении функции власти является должностным лицом, в связи с этим обладает всеми присущими ему признаками. В то же время в силу осуществляемых им функций он отличается от должностного лица тем, что его действия и указания, основанные на законе, обязательны для значительных категорий лиц, а иногда и для всех граждан. Примерно так же определяется основное содержание функции представителей власти большинством авторов Владимиров В.А., Кириченко В.Ф.. В уголовно-правовой литературе обоснованно говорится о том, что термин "представитель власти" не должен восприниматься буквально, т.е. как охватывающий только работников, представляющих тот или иной орган власти. Представителями власти могут быть и работники органов государственного управления.

Таким образом, круг лиц, наделенных полномочиями представителей власти, довольно широк. К числу представителей власти относятся депутаты, главы местных администраций, прокуроры, следователи, судьи, арбитры, работники милиции, лесничие, судебные исполнители, народные заседатели судебных органов на период осуществления ими судебной деятельности и т.п.

К числу представителей власти относятся также работники оперативно-строевого состава Министерства внутренних дел, органов комитета национальной безопасности, пограничных войск, военнослужащие, представляющие органы военной власти (комендант, начальник гарнизона) или выполняющие обязанности по охране общественного порядка и безопасности (военные патрули, часовые и т.п.). Кроме того, представителями власти являются различные государственные инспекторы, например, торговой, санитарной, финансовой, налоговой и других инспекций [58, 69].

Как правило, под представителями власти принято понимать должностные лица, состоящие на государственной службе. В.Ф. Кириченко правильно считает, что рядовые работники органов государственной власти или управления (например, полицейские), осуществляя функции власти вовне, являются должностными лицами, поскольку они наделены правом отдавать распоряжения или совершать действия, порождающие юридические последствия. Однако "в сфере своих служебных взаимоотношений с другими работниками органов государственной власти или государственного управления рядовые работники соответствующих органов не могут рассматриваться в указанном качестве, т.к. в этой сфере они не имеют права принимать решения или совершать действия, имеющие юридическое значение". Такой вывод является правильным, т.к. он дает правильное соотношение понятий должностного лица и представителя власти.

Таким образом, одним из основных признаков, присущих представителям власти, является наделение их функцией властвования, присвоение им права соединения действий, порождающих последствия, обязательные для лиц, не находящихся в их служебном подчинении.

Кроме того, следует отметить, что не любое лицо, работающее в органах государственной власти или управления, может быть признано представителем власти. Например, бухгалтер органа прокуратуры, кассир районного отдела милиции, секретарь, делопроизводитель судебных органов не могут быть представителями власти, т.к. они не наделены властными полномочиями по отношению к лицам, находящимся вне данной системы органов власти или управления. Однако вышеуказанные лица могут быть признаны должностными лицами, если они осуществляют функции организационно-распорядительного или административно-хозяйственного характера в системе органов государственной власти или управления.

В литературе были высказаны соображения о том, что полномочия представителей власти носят и функции организационно-распорядительного характера. Действительно, преобладающая часть представителей власти осуществляет и функции организационно-распорядительного характера. Однако это положение не может быть распространено на рядовых представителей власти (например, рядовых милиционеров, постовых солдат и др.), которые, безусловно, наделены властными полномочиями, но не выполняют обязанностей организационно-распорядительного характера, т.е. не руководят работой других лиц или участками работы, не ведают кадровыми и другими вопросами. Как правило, представители власти избираются либо непосредственно народом (президент, депутаты), либо органом власти (члены областных и верховных судов, а в некоторых городах - члены городских судов).

Некоторые представители власти назначаются приказами вышестоящих административных органов (прокурор, следователи, работники МВД, КНБ, судебные исполнители и т. д.). Такие лица осуществляют функции представителей власти постоянно, т.е. все время, когда они занимают тот или иной пост или должность. Однако в примечании к статье 307 УК РК и в соответствующих статьях уголовных кодексов других республик СНГ указано, что под должностными лицами понимаются лица, постоянно или временно выполняющие функции представителей власти. В соответствии с этим должностными лицами могут быть и лица, временно исполняющие функции представителей власти (например, народные заседатели судов, которые привлекаются к исполнению своих обязанностей в судебных органах на несколько дней в году) [59, 4].

Также стоит сделать вывод, что все служащие, независимо от выполняемых функций, должны были быть признаны должностными лицами.

Признание всех служащих без исключения субъектами должностного преступления привело в республике к тому, что должностными были признаны лица, выполняющие чисто технические функции и действия, не имеющие юридического значения. При таких условиях само выделение законом специальной категории должностных лиц теряло всякий смысл. С таким широким толкованием понятия должностного лица нельзя было согласиться.

Общеизвестно, однако, что по объему и характеру полномочий служащие государственного аппарата между собой подразделяются на такие три группы: 1) должностные лица; 2) представители власти; 3) вспомогательно-технические работники;

К должностным лицам, наряду с представителями власти, относятся только те служащие, которые выполняют служебные юридические действия, т.е. такие действия, которые способны порождать, изменять или прекращать правовые отношения.

К вспомогательно-техническому персоналу относится значительная часть государственных служащих. Вспомогательно-технический персонал не обладает административно-хозяйственными или организационно-распорядительными полномочиями, его действия не вызывают и не могут вызвать правовых последствий, направленных на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей для физических или юридических лиц. Несмотря на это, служащие этого ранга признавались должностными лицами и за совершение общественно-опасных деяний привлекались к уголовной ответственности.

Однако относить к должностным лицам всех служащих без исключения, как, например, секретарей-машинисток, методистов, курьеров, лаборантов, почтальонов, проводников вагонов, нормировщиков, художников домов культуры и т.п., было бы неправильным. В круг их деятельности входит подготовка справок, статистической отчетности, различных сводок, хранение бумаг, перепечатка, оформление и пересылка их и т.д. Подготовленные ими документы, справки, сводки, письма без визирования уполномоченного на то законом или иным правовым актом должностного лица юридической силы не имеют. Поэтому такие вспомогательно-технические работники не наделены полномочиями должностных лиц.

К тому же определение понятия должностного лица по УК Казахстана в судебно-следственной практике республики вызывало трудности при разграничении служащих и рядовых работников государственных учреждений, предприятий или организаций и тем самым создавало условия для ошибочного привлечения к ответственности за коррупционные преступления рядовых работников, не являющихся служащими государственного аппарата. Судебными органами Казахской ССР осуждались как должностные лица: рядовой кочегар, помощник чабана, газовщик, рядовой рабочий, повар, слесарь, рядовой водитель. Поэтому из числа должностных лиц, признаваемых таковыми по УК Казахстана, следовало исключить вспомогательно-технических работников, не наделенных определенными полномочиями, характерными для должностного лица. На таких позициях в то время часто была и судебная практика. Так, например, постановлением № 9 Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве" не признаны должностными лицами проводники железнодорожного транспорта, закройщики ателье, рабочие по бытовому обслуживанию населения и др. Военная коллегия Верховного Суда СССР указала, что дежурный контролер исправительно-трудовой колонии не может быть отнесен к числу должностных лиц, поскольку никаких прав и полномочий, влекущих правовые последствия в отношении заключенных, он не имеет, и его служебные обязанности не отличаются от обязанностей лиц рядового состава конвойной службы [60, 48].

В 1965-1970 годах в судебно-следственной практике должностными лицами признавались не только представители власти и лица, осуществляющие в государственных предприятиях, учреждениях или организациях организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, но и те лица, которые в силу своего служебного положения выполняли иные юридически значимые функции. К числу должностных лиц в судебной практике, например, относились: референты, инспекторы, консультанты, инструкторы, товароведы, продавцы магазинов, преподаватели учебных заведений, врачи и т.п. Эти лица не наделены организационно-распорядительными или административно-хозяйственными функциями, однако они обладают правом совершения правовых действий от имени государственных организаций, предприятий, учреждений, осуществление которых порождает для других физических или юридических лиц права или обязанности. Например, преподаватель института признается должностным лицом потому, что от его оценки на экзамене зависит зачисление абитуриента в институт. От оценки преподавателя зависит назначение или, наоборот, лишение студента стипендии, а иногда отчисление из учебного заведения. Таким образом, он в силу своего служебного положения совершает юридические действия, порождающие, прекращающие или изменяющие права и обязанности студентов. Поэтому признание вышеуказанных лиц должностными лицами следует признать правильным.

Тенденция к ограничению круга лиц, признаваемых должностными, была законодательно закреплена редакцией, внесенной в статью 143 УК Казахской ССР только лишь в 1982 г. указами Президиума Верховного Совета Казахской ССР от 19 апреля и от 29 декабря 1982 г., согласно этой редакции к должностным были отнесены лица, постоянно или временно осуществляющие функции представителей власти либо руководителей государственных учреждений, организаций, предприятий, занимающие должности, связанные с выполнением административно-хозяйственных обязанностей или выполняющие такие обязанности по специальному полномочию".

Законом Республики Казахстан от 15 октября 1993 г. в редакцию статьи 143 УК Казахской ССР внесено дополнение. Часть вторая статьи 143 после слов "а также занимающее постоянно или временно в государственных..." дополнена словами "или частных", а после слов "по специальному полномочию" внесено дополнение "или контр акту".

С момента принятия действующего Уголовного Кодекса Республики Казахстан и внесении в ст. 308 УК РК изменений, выделивших в разные пункты лиц, уполномоченных на совершение должностных функций и должностных лиц, при этом дифференцировав их ответственность.

Таким образом, по Уголовному кодексу Республики Казахстан в настоящее время субъектом преступления может быть должностное лицо или уполномоченной лицо из числа государственных служащих.

К лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций, относятся должностные лица, депутаты Парламента и маслихатов, судьи и все государственные служащие в соответствии с законодательством Республики Казахстан о государственной службе.

К лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций, приравниваются:

1) лица, избранные в органы местного самоуправления;

2) граждане, зарегистрированные в установленном законом порядке в качестве кандидатов в Президенты Республики Казахстан, депутаты Парламента Республики Казахстан и маслихатов, а также в члены выборных органов местного самоуправления;

3) служащие, постоянно или временно работающие в органах местного самоуправления, оплата труда которых производится из средств государственного бюджета Республики Казахстан;

4) лица, исполняющие управленческие функции в государственных организациях и организациях, в уставном капитале которых доля государства составляет не менее тридцати пяти процентов.

Должностными лицами признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, а также в Вооруженных Силах Республики Казахстан, других войсках и воинских формированиях Республики Казахстан.

Следует отметить, что для признания лица должностным не имеет значения, постоянно или временно оно занимало должность, связанную с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, было назначено или избрано, работало за плату или бесплатно. В связи с этим в целях установления единообразного определения субъекта должностных преступлений эта особенность должна быть подчеркнута и в законодательстве.

Таким образом, по действующему уголовному законодательству Республики Казахстан под должностными лицами понимаются лица, постоянно или временно, по выборам или по назначению, за вознаграждение или бесплатно осуществляющие функции представителей власти или общественности, а также занимающие постоянно или временно в государственных предприятиях, учреждениях, организациях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, либо осуществляющие такие обязанности в указанных учреждениях, организациях и на предприятиях по специальному поручению или контракту.

Все иные не должностные лица при наличии в их действиях состава преступления должны нести ответственность по другим статьям УК РК, а при отсутствии состава преступления - должны подвергаться мерам дисциплинарного воздействия или иным формам правовой ответственности.

Определив круг лиц, могущих быть субъектами должностного преступления, нам также необходимо остановиться на вопросах, связанных с соучастием не должностных лиц при совершении должностных преступлений, предусмотренных в ст. 308 УК РК и соответствующих главах УК других республик СНГ. Ранее (в 1920 г.) вопрос о возможности соучастия частных лиц в должностных преступлениях считался спорным. Некоторые юристы исходили из того, что соучастие не должностных лиц может иметь место лишь в так называемых "смешанных" должностных преступлениях, к которым они, например, относили должностной подлог и ряд других видов должностных преступлений. Таким образом, частное лицо может быть соучастником любого умышленного коррупционного преступления. Однако этот вопрос заключается не только в признании допустимости такого соучастия, но и в том, в какие конкретные формы оно может облекаться. Прежде всего, следует отметить, что частное лицо ни при каких условиях не может выступать в качестве исполнителя исследуемого преступления, в частности, превышения власти или должностных полномочий [61, 57-58].

Таким образом, единственными исполнителями коррупционных и иных преступлений против государственной службы и управления, в частности превышения власти или должностных полномочий (статья 308 УК РК), являются должностные или уполномоченные на то лица. Частное лицо, участвуя в таком преступлении, выступает не как исполнитель, а лишь в качестве подстрекателя, пособника, организатора.

Деятельность организатора направлена на совершение преступлений другими лицами, в частности, она может быть направлена на совершение должностным или уполномоченным лицом коррупционного преступления.

Соучастие частных лиц при совершении превышения власти или должностными полномочиями в судебно-следственной практике встречается крайне редко.

Субъективная сторона преступления. Субъективная сторона преступления - это психическое отношение виновного лица к совершаемому им преступлению, которое характеризуется конкретной формой вины, мотивом и целью преступления. В отличие от объективной стороны, представляющей собой внешнюю сторону преступления, субъективная сторона есть его внутренняя сущность. Следовательно, субъективная сторона преступления представляет собой отражение в сознании субъекта объективных признаков содеянного. Вина составляет основной признак субъективной стороны любого состава преступления. Мотив и цель преступления для одних составов служат обязательными, а для других - факультативными признаками состава. Вина - это психическое отношение лица к совершаемому им преступлению, выражающееся в форме умысла или неосторожности. Психическое отношение представляет собой процесс мышления, проходящий в сознании человека.

Поэтому лицо, совершившее общественно опасное деяние, может быть признано виновным лишь при условии определенного субъективного отношения этого лица к своим действиям и последствиям [62, 85].

Рассматривая формы вины применительно к должностному преступлению, следует отметить, что ряд коррупционных преступлений может совершаться только умышленно; другие - только по неосторожности. В отличие от них уголовное законодательство знает ряд составов преступлений по службе, которые могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности. В уголовном законодательстве встречаются также некоторые сложные составы, в которых возможно различное психическое отношение к действию, с одной стороны, и к наступившими общественно опасным последствиям - с другой. Такая форма вины в теории уголовного права называется "смешанной формой вины". В проекте нового УК Республики Казахстан дано следующее определение смешанной формы вины: "...при сочетании умысла и неосторожности преступление признается совершенным с двойной формой вины, характеризующейся умышленным совершением деяния и неосторожностью по отношению к наступившим в результате этого преступления последствиям".

Следует отметить, что в теории уголовного права получила широкое признание концепция, согласно которой к числу преступлений со смешанной формой относят по существу все преступления по службе, если они предусматривают в качестве обязательного признака объективной стороны общественно опасные последствия. Основанием для отнесения этих преступлений к преступлениям со смешанной формой вины является неодинаковое содержание субъективной стороны в отношении действий по службе и наступивших общественно опасных последствий. Превышение власти или должностных полномочий также рассматривается некоторыми учеными-теоретиками уголовного права как преступление со смешанной формой вины. Так, например, при совершении этого "...отношение виновного лица к последствиям может выступать как в форме умысла, так и по неосторожности. Важно, однако, чтобы эти последствия наступили в результате каких-либо сознательных действий должностного лица.

Они полагают, что установление вины раздельно в отношении к действию и в отношении последствий неправильно и противоречит законодательной формуле умысла и неосторожности.

Так, например, по мнению А. Б. Сахарова, понятие вины не может определяться раздельно, а тем более различно в отношении преступных действий и их последствий. Превышение власти, утверждает автор, - может быть совершено лишь с прямым умыслом, должностное лицо, сознательно превышая должностные обязанности или злоупотребляя своими правами и фактическими возможностями, предвидит и желает наступления хотя бы одного из этих последствий Сахаров А. Б. [63, 85].

Вероятно, последняя точка зрения является правильной, а точка зрения сторонников смешанной формы вины - ошибочной, и аргументы их необоснованными, т.к. сторонники теории смешанной формы вины основывают свои позиции на законодательстве, ныне утратившем силу. Действительно, ранее действующее уголовное законодательство (статья 10 УК РСФСР 1926 г.) при определении умысла и неосторожности указывало на то, что виновный предвидел или должен был предвидеть последствия своих преступных действий. Поэтому при анализе составов преступлений вина определялась раздельно в отношении деяний и в отношении последствий. В Уголовном кодексе РК такой подход к решению проблемы вины отсутствует, вина формулируется в отношении преступления в целом, включая в себя и деяние и последствие. Согласно УК РК преступление признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело его общественно опасные последствия и желало их или сознательно допускало их наступление. При неосторожной вине, лицо также предвидит наступление общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но легкомысленно рассчитывает на их предотвращение либо не предвидит возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть.

Таким образом, из содержания указанных статей видно, что умышленная или неосторожная вина предполагают рассмотрение психического отношения субъекта к преступлению в целом, т.е. действию (бездействию) и наступившим последствиям в совокупности. Одно лишь отношение к действию не образует умысла или неосторожности, как и одно отношение к последствиям содеянного не образует умысла или неосторожности. Только совокупность того и другого составляет соответствующую форму вины.

Следовательно, умысел или неосторожность - юридические понятия. И умысел, и неосторожность содержат в себе наряду с психологическими и социальные признаки, всегда предполагающие конкретное социальное содержание. Деление субъективной стороны состава одного и того же преступления на вину в отношении к действиям и вину в отношении к последствиям противоречит общетеоретической законодательной конструкции форм вины для материальных составов преступлений и требованиям УК РК и соответствующих статей уголовных кодексов других республик СНГ, согласно которым умысел и неосторожность определяются в совокупности как социально-психологическое отношение лица к совершенным им действиям и к их вредным общественно опасным последствиям.

Исходя из этого, нам представляется, что более правы те ученые, которые выступают против разделения умысла при превышении власти или должностных полномочий. Сторонники смешанной формы при рассматриваемом составе преступления, упускают из виду то, что "...не может быть действие преступным, если оно не влечет никаких преступных последствий, с другой стороны, последние не могут быть вменены лицу, если они не связаны необходимой причинной связью с его действиями"[64, 29].

Необходимо исходить из того, что упомянутое в УК РК психическое отношение выражается в определенном волевом состоянии субъекта, в осознании им фактических признаков поступка, его социальной значимости, иначе говоря, осознанием объективной стороны состава преступления. Вывод этот непосредственно вытекает из норм уголовного закона, предусматривающего ответственность за превышение власти или должностных полномочий. Так, например, в статье 308 УК РК говорится, что превышение власти или должностных полномочий, - это "... совершение лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненным к нему лицом действий, явно выходящих за пределы его прав и полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства". Этим подразумевается, что лицо, виновное в совершении данного преступления по службе, сознает общественно опасный характер своего действия, предвидит неизбежность или возможность его общественно опасных последствий (интеллектуальный момент) и желает наступления определенных последствий или сознательно допускает их (волевой момент). Интеллектуальный и волевой моменты не могут быть противопоставлены друг другу. Всякий волевой процесс включает интеллектуальные моменты, а интеллектуальный включает волевой. Таким образом, оба эти процесса существуют в тесном взаимодействии, их нельзя изолировать друг от друга. Исходя из этого единства, необходимо при решении вопроса о вине при превышении власти или должностных полномочий рассматривать психическое отношение лица, совершившего преступление, не только в зависимости от отношения лица к общественно опасным последствиям, но и к самому деянию, вызвавшему такие последствия. Следовательно, теория "смешанной формы" вины по отношению к действиям субъекта при превышении власти или должностных полномочий и наступившим последствиям не соответствует содержанию действующего уголовного законодательства.

Преступное превышение власти или должностных полномочий в отличие от некоторых других составов преступлений не может быть отнесено к преступлениям со смешанной формой вины, т.к. одно и то же преступление не может быть одновременно признано умышленным и неосторожным; К тому же, если признать, что исследуемое преступление может быть совершено как умышленно, так и неосторожно, то теоретически и практически невозможно было бы отграничить это преступление от должностной халатности, предполагающей вину неосторожную. Такой вывод, вполне соответствует требованиям статьи УК РК и подтверждается материалами судебной практики республики.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что субъективная сторона превышения власти или должностных полномочий предполагает умышленную форму вины как по отношению к самому деянию, так и к преступному последствию.

Умышленная деятельность субъекта при этом характеризуется такими важными моментами субъективного характера, как мотив и цель преступления. Установление мотива и цели рассматриваемого преступления необходимо не только для назначения меры наказания виновному лицу с учетом смягчающих или отягчающих обстоятельств совершенного преступления, но и для организации профилактической работы по предупреждению преступных действий. Будучи по существу разными понятиями, мотив и цель в своей совокупности объясняют причины определенной целенаправленности в поведении лица, т.е. показывают, к чему оно стремилось, чего хотело достичь своими действиями или бездействием, в силу каких побуждений намеревалось добиться преступного результата. Именно через установление мотива и цели судебные органы могут раскрыть процесс формирования у лица антиобщественной установки, созревания у него преступного умысла, определить конкретные обстоятельства, которые позволили субъекту решиться на совершение преступления, укрепили и поддерживали эту решимость при осуществлении преступного намерения.

Установление в период предварительного следствия и судебного разбирательства мотива и цели преступления дает возможность проводить целенаправленную профилактическую работу и принимать действенные меры в предупреждении преступлений. В связи с этим исследование проблемы мотива и цели преступления применительно к рассматриваемому нами составу преступления имеет важное теоретическое и практическое значение.

"Мотив есть то, что, отражаясь в сознании человека, побуждает его совершать преступление [65, 28].

Следовательно, мотив является источником действий, побудительной причиной, его движущей силой, возбуждающей виновного к совершению преступлений с определенной целью, хотя мотив и цель в субъективной стороне деяния между собой тесно связаны, эти категории не тождественны. В отличие от мотива, отвечающего на вопрос, что движет человеком, цель - это желаемый, ожидаемый или предполагаемый результат действия, направленного на предмет, при помощи которого "человек намеревается удовлетворить ту или иную потребность".

Таким образом, под мотивом преступления следует понимать то, что реально побуждает лицо совершить преступление. Цель преступления - это представление о желаемом результате, к достижению которого стремится лицо, совершая общественно опасное деяние. Цель указывает, на что направлено преступление, а мотив - ради чего субъект стремится достичь этой цели.

Мотив, формируясь в сознании лица в сочетании с другими обстоятельствами, характеризующими личность виновного, содействует установлению цели, а через нее и направленности умысла.

Мотив - это побуждение человека к достижению определенной цели. Однако в уголовно-правовой литературе существует мнение, что если мотив не оговорен в диспозиции в соответствующей статье уголовного закона, то при наличии всех других элементов состава данного преступления виновность лица имеет место, независимо от мотива, которым он руководствовался при совершении преступления. В таких случаях мотив преступления выступает как факультативный элемент субъективной стороны преступления [66, 39].

2.3 Квалифицирующий признак и особо квалифицирующие признаки превышения должностных полномочий: проблемы их установления

Квалификация превышения должностных полномочий по объективным признакам:

Объект преступления как элемент состава преступления имеет многоплановое уголовно-правовое значение. Особенности и свойства объекта преступления позволяют наиболее полно раскрыть социально-политическое содержание преступления, его юридические признаки. Только точное определение объекта преступного посягательства позволяет дать правильную юридическую оценку преступных действий и, как следствие, выбрать наиболее эффективные методы борьбы с ними. Практическое значение объекта состоит в том, что как законодатель, так и суд дают правовую оценку преступлению, исходя из социальной ценности объекта, на который оно посягает. Свойства объекта посягательства позволяют уяснить содержание и признаки других элементов состава преступления. Особенности объекта посягательства, в большинстве случаев, предопределяют и всю юридическую структуру преступления. В юридической литературе существует множество подходов к определению объекта преступления. Традиционным для российской доктрины уголовного права является определение объекта как отношений, на которые направлено преступное посягательство, которым причиняется или может быть причинен вред в результате совершения преступления. Понимание объекта преступления как охраняемым уголовным правом общественных отношений является превалирующим в науке уголовного права. Оно восходит к Руководящим началам по уголовному праву РСФСР 1919 года. Данная концепция была представлена в большинстве специальных исследований советского периода [67, 54].

Она остается доминирующей и на сегодняшний день, по крайней мере, в учебной литературе. Однако при характеристике отдельных составов, особенно на уровне непосредственного объекта, теория объекта как общественного отношения применима далеко не всегда, требует дополнительных и во многом искусственных логических построений. Поэтому еще в советский период были предприняты попытки модификации традиционного учения об объекте преступления: в качестве объекта преступления понимался интерес. В настоящий момент неудовлетворенность традиционной концепцией требует новых трактовок с учетом наработок дореволюционных ученых и зарубежного опыта.

Совокупности общественных отношений представляется нам наиболее разработанной и последовательной. Вместе с тем даже эта теория не является единой. В ее рамках выделяются следующие направления. Итак, объект преступления это: общественные отношения, охраняемые уголовным законом, охраняемые уголовным законом от преступных посягательств общественные отношения, установленные в интересах подавляющего большинства членов общества, охраняемые уголовным законом общественные отношения, на которые направлено общественно опасное деяния и которым причиняется вред либо создается реальная угроза причинения вреда Применительно к заявленной тематике оптимальным представляется использование трактовки объекта как общественных отношений, в основе которых находится правоохраняемый интерес (по нашему мнению, именно она максимально точно соответствует наименованию и специфике главы 13 УК РК).

В целях установления правильной квалификации деяний в науке уголовного права дифференцируют общественные отношения (объект) по определенной системе: по вертикали либо по горизонтали. В соответствии с классификацией объектов по вертикали выделяются: общий, родовой, видовой и непосредственный объект. В данном случае мы приводим не традиционную трехступенчатую классификацию, а четырехступенчатую.

Общий объект преступления - это совокупность всех общественных отношений, охраняемых уголовным законом от преступных посягательств.

Исчерпывающий перечень общественных отношений, образующих общий объект уголовно-правовой защиты, количественно соизмерим с числом статей Особенной части УК РК. Определение общего объекта преступления необходимо для уяснения вопроса, к какой группе правонарушений (уголовных, гражданских, административных или дисциплинарных) относится рассматриваемое общественно опасное деяние. Родовым объектом преступления является совокупность однородных и взаимосвязанных между собой общественных отношений, взятых под охрану специально предусмотренной группой норм уголовного закона. Как полагают некоторые современные исследователи, преступление, нормы ответственности за совершение которых, помещены в единый раздел Уголовного кодекса, посягают на единый для них родовой объект. Другие считают, что законодательной основой для решения вопроса о родовом объекте преступления является наименование глав УК, а также указания, содержащиеся в диспозициях норм соответствующих глав УК. Значение родового объекта состоит в том, что он позволяет уяснить социальную значимость соответствующей группы общественных отношений, правильно определить место издаваемых уголовно-правовых норм в системе существующего законодательства. Установление родового объекта позволяет идентифицировать преступление в пределах Особенной части УК, а в процессе уголовно-правовой квалификации приблизиться к непосредственному объекту, тем самым, сузив круг преступлений, под признаки которого подпадает деяние.

Следовательно, для правильной квалификации превышения должностных полномочий, прежде всего, необходимо выделить те общественные отношения, которые представляют собой группу однородных и в связи с чем должностные преступления помещены в соответствующий раздел Уголовного кодекса [68, 168].

Определение родового объекта должностных преступлений в юридической литературе носит дискуссионный характер. Родовым объектом должностных преступлений выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование государственной власти в Республике Казахстан. Видовой объект преступления в литературе определяется как интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых располагаются в пределах одной главы и служат теоретической основой последующего легального выделения родового объекта и соответствуют отдельной подгруппе однородных преступлений, в рамках одной и той же главы УК.

Видовой объект, занимая подчиненное положение относительно родового и главенствующее по отношению к непосредственному, охватывает систему однородных и взаимосвязанных общественных отношений, которым преступлением причиняется либо существует реальная угроза причинения вреда.

Содержание охраняемых в рамках данной главы отношений составляют интересы государственной и муниципальной службы, которые реализуются в ходе нормального функционирования аппарата публичной власти и управления. Применительно к современным реалиям точка зрения о том, что видовым объектом должностных преступлений является деятельность государственного аппарата, должна быть определенным образом модифицирована, так как должностные преступления причиняют или могут причинить существенный вред тем общественным отношениям, которые составляют содержание правильной деятельности не только государственного аппарата, но и аппарата органов местного самоуправления и управленцев государственных и муниципальных учреждений.

Государство не ограничивает свою деятельность социальным регулированием и социальным контролем. Оно берет на себя также функцию производства и предоставления социально значимых услуг - в сфере образования, здравоохранения, культуры и т. д., осуществляемую опосредованно - путем создания и финансирования соответствующих профильных учреждений. В области уголовно-правовой защиты эта сфера государственной деятельности приравнена к государственно-властной деятельности: интересы службы в государственных и муниципальных учреждения подлежат охране наравне с интересами службы в государственных органах и органах местного самоуправления, хотя их деятельность по своей природе не носит государственно-властного характера.

Деятельность публичного аппарата представляет собой не что иное, как систему государственных и муниципальных органов и учреждений, в том числе должностных лиц, осуществляющих работу по реализации основных функций государства: охранительной, регулятивной и функции по предоставлению социально-значимых услуг. Сюда входит широкий спектр направлений, в том числе и укрепление правопорядка, обеспечение прав и интересов человека в обществе. Иными словами, государство в лице своих органов и учреждений не только регулирует поведение людей в требуемом направлении с помощью норм права, но и охраняет наиболее значимые для общества отношения и обеспечивает определенное качество жизни.

В этой связи особое теоретическое и практическое значение приобретает понятие аппарата публичной власти. Оно необходимо также для того, чтобы определить круг органов и учреждений, его составляющих. Наконец, это понятие дает возможность наиболее четко выявить сферу практической деятельности работников аппарата - должностных лиц, от которых зависит его нормальная деятельность [69, 134].

В теории права обычно используют категорию государственного аппарата. Понятие государственного аппарата имеет узкий и широкий смысл. В узком смысле к государственному аппарату принято относить исполнительно-распорядительный аппарат, или органы государственного управления. В широком смысле понятие государственного аппарата охватывает весь механизм государственной власти, - «аппарат государства представляет собой единый организм; в то же время для него характерна расчлененность на органы, блоки, подсистемы и даже на самостоятельные власти (законодательную, исполнительную и судебную)». Представляется, что широкое толкование аппарата государства максимально приближено к понятию аппарата публичной власти и управления. Но последнее является еще более широким, включающим в себя также органы местного самоуправления и государственные и негосударственные учреждения. При этом деятельность должностных лиц указанных органов и учреждений должна осуществляться исключительно в интересах государственной службы и службы в органах местного самоуправления, в качестве которых можно назвать четкое и своевременное выполнение задач, стоящих перед государственными и муниципальными органами и учреждениями. Эта деятельность, осуществляемая данными лицами на профессиональной основе, и является службой.

К публичным видам службы в РК относится государственная служба, служба в органах местного самоуправления и служба в государственных или негосударственных учреждениях.

Службой в государственных учреждениях можно считать выполняемую на профессиональной основе деятельность по реализации стоящих перед указанными учреждениями задач.

Таким образом, видовым объектом главы 13 УК РК можно считать нормальную деятельность аппарата государственной власти, местного самоуправления и государственных (негосударственных) учреждений как институциональной основы функционирования публичной власти в российском обществе [70, 15-19].

Следующим объектом в соответствии градацией объектов по вертикали выступает непосредственный объект преступления. Именно на уровне непосредственного объекта в юридической литературе проводится классификация объектов по горизонтали. Данное деление объекта осуществляется на уровне тех общественных отношений, охраняемых уголовным законом, посягательство на которые возможно в результате конкретного преступления. Уяснение сущности непосредственного объекта по вертикали необходимо для ответа на вопрос, на какое общественное отношение посягает конкретное преступление, и помогает установить социальную значимость именно этого отношения.

Для квалификации преступления непосредственный объект преступления имеет первоочередное значение. Это связано с тем, что именно на уровне непосредственного объекта происходит уголовно-правовая оценка преступления, его квалификация. Законодательной базой для решения вопроса о непосредственном объекте по вертикали является наименование анализируемой статьи Особенной части УК, содержание диспозиции самой этой статьи. Разнообразие точек зрения свидетельствует о достаточной сложности проблемы классификации объекта по горизонтали.

В теории уголовного права объекты классифицируются на следующие виды: непосредственный основной, дополнительный и факультативный. Некоторые авторы отрицают самостоятельное существование факультативного объекта и подразделяют дополнительный на необходимый и факультативный, а также предлагают выделить основной, дополнительный и факультативный (обязательный, необходимый) объекты либо основной непосредственный, дополнительный непосредственный (реальный, вероятный), факультативный непосредственный (реальный, вероятный). На наш взгляд, это является более верным и в связи этим непосредственный объект рассматривается в соответствии с последней точкой зрения.

Итак, основным непосредственным объектом преступления является конкретное общественное отношение, взятое под охрану специально предусмотренной нормой уголовного закона, находящееся в одной плоскости с родовым объектом, совпадая с ним по содержанию, однако более детально конкретизируя родовой объект преступления.

Исходя из того, что, во-первых, видовым объектом является совокупность общественных отношений, составляющих содержание нормальной деятельности аппарата публичной власти и управления, а, во-вторых, видовой и непосредственный объект находятся в плоскости одних и тех же общественных отношений и относятся между собой как часть и целое, можно прийти к выводу, что основным непосредственным объектом должностного преступления являются те конкретные общественные отношения, которые составляют содержание нормальной работы отдельного звена аппарата публичной власти или управления либо его отдельных органов и учреждений.

Степень нарушенных, конкретных общественных отношений, составляющих непосредственный объект, следует рассматривать в качестве критерия, основы для определения: а) вида нарушенных отношений; б) размера вреда, причиненного неправомерным вмешательством; в) тяжести совершенного деяния, выраженного в конкретных последствиях и элементах, признаках состава преступления. При таком подходе будет возможно устанавливать, какими нормами эти отношения охраняются (административными, финансовыми, уголовными и др.), подобный анализ дает возможность принять решение об их восстановлении мерами уголовно-правового либо иного характера. Следовательно, при любом превышении полномочий должностным лицом происходит нарушение конкретного отношения, от вида которого и будет зависеть содержание объекта преступления [71, 46].

В большинстве случаев в составе преступления невозможно отделить одни отношения от других - как в случае с должностными преступлениями, и в частности, превышения должностных полномочий - они переплетаются. Однако в комплексе общественных отношений государство акцентирует внимание на наиболее важном, причем социальная оценка основного отношения, в конкретном историческом промежутке, как нами уже выше отмечалось, времени может меняться. Важность классификации по горизонтали состоит в том, чтобы определить, какое же отношение, охраняемое уголовно-правовой нормой, является основным, всем остальным дается уголовно-правовая оценка в силу их объективного существования в данной правовой плоскости. В связи с этим практическую значимость для квалификации превышения должностных полномочий приобретает определение его дополнительного непосредственного объекта.

Дополнительный непосредственный (дополнительный реальный) объект - представляет собой такие общественные отношения, которые, в принципе, заслуживая самостоятельной уголовно-правовой защиты, применительно к целям и задачам издания данной нормы защищаются уголовным законом лишь попутно, поскольку эти отношения неизбежно ставятся в опасность причинения вреда при совершении посягательства на основной объект. Дополнительный непосредственный объект появляется в так называемых двуобъектных или многообъектных преступлениях. Это - конкретное общественное отношение, причинение вреда которому либо угроза причинения вреда является обязательным условием уголовной ответственности. Для того чтобы общественно опасное деяние было квалифицировано как преступное, необходимо посягательство на основной и дополнительный объекты. Посягательство на дополнительный объект не составляет социальной сущности данного преступления, хотя оно и ущемляет его наряду с основным объектом. Без нарушения дополнительного объекта невозможна уголовно-правовая оценка деяния, поскольку эти отношения неизбежно ставятся в опасность причинения вреда при совершении посягательства на основной объект. Таким образом, дополнительный непосредственный объект всегда указан в конкретной уголовно-правовой норме наряду с основным непосредственным объектом.

Анализ действующих норм, определяющих ответственность за должностные преступления, свидетельствует о том, что для некоторых из них, в частности для злоупотребления служебными полномочиями, превышения должностных полномочий, присвоения полномочий должностного лица и халатности характерен и дополнительный непосредственный объект - охраняемые законом права и законные интересы личности [72, 64].

Практически не встречается случаев привлечения к уголовной ответственности должностных лиц за ущерб, наносимый родовому объекту. Это указывает на то, что судебная практика при рассмотрении дел о должностных преступлениях, в первую очередь, оценивает конкретные нарушенные отношения, материализованные в наступивших последствиях. В действительности, данная категория преступлений практически всегда причиняет вред отдельному гражданину либо организации. Существенность нарушения охраняемых законов интересов общества или государства определяется, прежде всего, степенью нарушенных прав и законных интересов граждан и организаций. Более того, данные интересы нарушаются даже при не уголовно наказуемом превышении, т. к. совершение должностным лицом (т. е. лицом, представляющим интересы государства в отдельных правоотношениях) правонарушения уже есть нарушение законных интересов общества и государства.

Права и законные интересы граждан, организаций являются обязательным дополнительным, непосредственным объектом. Не случайно законодатель определяет общественно-опасные последствия не существенным нарушением деятельности отдельного звена государственной власти, а существенным нарушением прав и законных интересов граждан либо организаций. И, следовательно, общественная опасность превышения должностных полномочий определяется, прежде всего, степенью нарушенных прав и законных интересов граждан или организаций. Отсутствие общественно опасных последствий, в виде нарушения прав и законных интересов граждан, организаций при превышении должностных полномочий может влечь за собой только дисциплинарную или административную ответственность.

Кроме объекта преступления, необходимым объективным элементом любого правонарушения является его внешняя, объективная сторона.

Здесь следует отметить, что в теории уголовного права нет единой точки зрения в решении вопроса, из каких признаков складывается объективная сторона состава преступления. Следовательно, нет и единого мнения о том, что является предметом исследования общего учения об объективной стороне состава преступления. Если провести анализ позиций, то можно выделить два основных подхода к определению статуса признаков объективной стороны: первый состоит в том, что деяние именуется обязательным признаком объективной стороны состава преступления, а последствия и причинная связь, как и время, место и способ совершения преступления, - факультативными признаками объективной стороны.