Теоретико-методологические подходы к обоснованию электронной книги как книговедческой категории

В конце 2013 года Министерством культуры России при участии национальных и ряда других библиотек был разработан проект нового закона «Об обязательном экземпляре документов», который предусматривает включение в него понятия «электронная копия обязательного экземпляра документа». Проект имеет цель привести систему хранения книг в соответствие с современными условиями, сформировать единое национальное собрание полных текстов электронных документов.

Однако в среде издателей, интересы которых могут пострадать в случае предоставления библиотеками неограниченного доступа пользователей к цифровым копиям документов, законопроект вызвал противоречивые мнения. Анализируя сложившуюся ситуацию, главный юрист по интеллектуальной собственности РОСНАНО В.О. Калятин отметил: прежде чем вносить в законопроект норму, касающуюся цифровой копии печатного издания, необходимо понять е? статус, только в этом случае можно будет осуществлять открытый доступ пользователей к этим объектам. Однако определение юридического статуса таких объектов также требует достаточного уровня изучения их теоретических аспектов.

6. Нарастающий объ?м электронных объектов коммуникации требует определения условий их идентификации, уч?та, хранения, а также обеспечения доступа пользователей к их содержанию. Решение этих вопросов связано со стандартизацией понятия «электронная книга», что позволило бы решить эти практические проблемы в библиотечной и библиографической деятельности, но термин «электронная книга», в отличие от понятия «электронный документ», пока не стандартизирован.

Преодолеть возникшие проблемы можно при условии глубокого исследования теоретических аспектов электронной книги и создания е? теории, включающей сущностные свойства, с помощью которых можно было бы отличить электронную книгу от других объектов современной книжной системы. Это позволило бы уточнить дефиницию понятия «электронная книга» в соответствии с условиями современной информационной среды и закрепить е? в государственных стандартах. Иными словами, практика функционирования электронной книги в современной информационно-коммуникационной системе настоятельно требует ответа на вопрос: «что такое электронная книга?», однако в отечественной и зарубежной науке он пока не найден.

Вместе с тем формирование такой теории напрямую связано с поиском новых методологических подходов к определению понятия «книга».

Современные условия социальной коммуникации требуют от книговедения адекватного отражения в теории изменений, происходящих в сфере практики, формирования новых аспектов изучения книги, где будут учтены как материальная форма, так и неотделимое от не? множество смыслов. Эти проблемы имеют для книговедения мировоззренческое значение, а их решение должно быть направлено на выявление природы книги как объективного явления современной социальной действительности.

Таким образом, выявление сущностных свойств электронной книги обусловлено необходимостью определить, что есть книга в современной информационной среде, поэтому логика диссертационного исследования потребовала анализа методологических подходов, существующих в книговедении по отношению к главному предмету его изучения.

1.2 Книговедческие подходы к анализу понятия «книга» как научная основа изучения электронной книги

В книговедческой научной литературе существует много подходов к определению природы и сущностных свойств книги. Феномен книги рассматривается исследователями с философской, книговедческой, культурологической, социологической, семиотической, феноменологической, аксиологической и других точек зрения. Многообразие подходов к изучению книги породило и множество ее определений, ни одно из которых до сих пор не является исчерпывающим.

В труде «О книге: опыт анализа понятия», вышедшем в 1929 году, М.Ф. Яновский собрал и подверг анализу 51 дефиницию книги и дал итоговое, 52-е определение. С этого времени их количество возросло.

Согласно Р. Эскарпи, книга, «как и вс? живое» вообще, не может вместиться в ж?сткие рамки дефиниций. Однако категория «книга» нуждается в концептуальном определении прежде всего потому, что в современной коммуникационной системе е? необходимо отличать от других объектов информации.

Попытки выявить сущностные особенности книги предпринимались уже на ранних этапах развития книговедения. В начале XX века характерным был описательный подход к определению книги, который сводится к перечислению е? внешних признаков. По отношению к книжной системе он заключается в попытке разграничить книгу и некнижное издание на основе непериодичности и объ?ма. В этом ключе были даны первые дефиниции книги. Например, в Словаре Академии Российской 1789-1794 годов понятие «книга» определяется как многозначное и указаны такие его значения: 1) книга - это «множество листов бумажных, пергаментных или из другой какой-нибудь кожи, печатных, писаных либо неписаных, вместе связанных, в корню переплет?нных; 2) иногда значит некоторое число листов, связанных и определ?нных на записку чего; 3) бер?тся иногда за само? содержание книги; 4) означает также всякую из главных частей, статей, на кои какое-нибудь сочинение разделено». В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля значится: «книга, книжка ж. 1) сшитые в один переплет листы бумаги, или пергамента; 2) писание, вс?, что в книге содержится; 3) раздел, отдел в обширном письменном сочинении». Подобные определения содержатся в «Большом историческом словаре» 1740 г., во вроцлавском «Универсальном лексиконе» 1851 г.

Описательный подход был свойствен многим русским библиографам, которые определяли книгу как «соединение нескольких листов бумаги, целых или сложенных», отдельных, написанных или напечатанных листов, «соединенных одной стороной вместе в порядке и покрытых обложкой или переплетом», соединение листов печатного материала, на которых воспроизведен текст, предназначенный к распространению в удобопереносимой форме.

Но такое определение предмета исследования не да?т сколько-нибудь точного представления о его сущности и назначении. С помощью описательного подхода можно определить некоторые признаки книги, например, отграничить е? от листовки, брошюры. Так, в «Рекомендациях по международной стандартизации статистики выпуска книг и периодических изданий» 1964 года помещено определение ЮНЕСКО, согласно которому книга - это «печатное непериодическое издание, объ?мом не менее 49 с., не считая обложки; брошюра - печатное непериодическое издание объ?мом не менее 5 с., но не более 48 с., помимо обложки; произведения печати менее 5 с. относятся к листовкам». Однако, несмотря на то, что это определение используется для характеристики книги и в настоящее время, изучить е? как объект социальной системы, то есть с функциональных, содержательных и других позиций, выявить е? сущностные свойства и получить сколько-нибудь удовлетворительное определение предмета книговедческого изучения помощью только описательного подхода не представляется возможным.

В начале XX века книга начинает осознаваться как объект коммуникации, благодаря которому человеческие мысли становятся доступными для многих, то есть формируется функциональный подход к е? изучению, взаимосвязанный с социальной, знаковой природой и содержательным аспектом.

Функциональный подход в книговедческих исследованиях долгое время оставался ведущим в определении понятия «книга». Он детально разработан в трудах А.И. Барсука, А.М. Иоффе, И.Е. Баренбаума и др. В их исследованиях определение книги выстраивается с точки зрения е? социальной значимости и функций, выполняемых в обществе.

Например, А.И. Барсук, характеризуя книгу как произведение письменности и печати, являющееся продуктом общественного сознания, идейно-духовной жизни общества, называет е? одним из основных средств сохранения, распространения и развития всех форм идеологии (политических взглядов, науки, морали и т.д.), орудием социальной борьбы, воспитания, организации и формирования общественного мнения, орудием научного и технического прогресса. В дефиниции подч?ркивается идеологическая функция книги, е? духовная роль в обществе, что, бесспорно, отражает социальный характер книги как объекта коммуникации. Но исходя из его определения к книге можно отнести любой объект коммуникации, выполняющий идеологическую функцию и являющийся продуктом идейно-духовной жизни, например, листовку, плакат и т.д.

Подобным образом построены и другие дефиниции книги, данные в рамках функционального подхода. Так, А.М. Иоффе пишет, что книга с самого начала выступает как источник значимой социальной информации, средство е? передачи, а также как средство развития накопленных человечеством знаний. В этом плане коммуникативная или информационно-коммуникативная функция книги является универсальной. С характеристикой главной функции книги, отраж?нной в этом определении, поспорить нельзя, но оно легко распространяется на множество объектов коммуникации, например на брошюры, кинофильмы, художественные полотна и т.д. Ответить на вопрос, относятся ли они к системе книги, пользуясь этой дефиницией, нельзя.

Анализ книги с точки зрения е? коммуникативной функции содержится в трудах польских книговедов К. Мигоня, М. Гломб?вского, М. Червинского, Т. Зберского. Последний характеризует книгу как «объект коммуникации между автором и читателем», в процессе которой переда?тся и принимается некое сообщение, содержащее «фрагмент прошлой, настоящей или будущей действительности, а также представление автора о ней». Такой подход во многом соотносится с главными положениями теории коммуникации, он да?т представление о книге как об инструменте общения и подч?ркивает е? двойственную природу: духовную и материальную.

На двойственную природу книги в сво? время указывал М.Н. Куфаев, который считал, что коммуникативная функция книги будет реализована наиболее эффективно при условии единства е? внутренней и внешней формы. Анализ философских основ книговедения прив?л исследователя к расширительному пониманию термина «книга». К этому понятию, согласно автору, можно отнести «и ассирийскую клинопись, и латинский свиток, и современный фолиант, и брошюру, и афишу».

Такая характеристика книги соответствует современным представлениям об информационной среде и е? эволюции и выходит за рамки традиционных книговедческих подходов. Однако, давая определение книги, М.Н. Куфаев указывает на видимость знака, используемого для передачи содержания книги, что сильно ограничивает данную им дефиницию, в этом случае к книге нельзя причислить, например, грампластинки, которые М.Н. Куфаев сам называл книгами. Исходя из этого к книге нельзя причислить и весьма распространенную в современном социальном пространстве аудиокнигу, содержание которой передается звуками.

Условия эффективной реализации коммуникативной функции книги определены и в трудах Т. Зберского, однако они взаимосвязаны с процессом е? издания, который автор характеризует как становление, распространение книги, приобщение к ней читателя. Об этом свидетельствует описание этапов производства книги. Они, согласно автору, содержат в себе: 1) интеллектуальную деятельность, цель которой - создание содержательного сообщения; 2) издательскую деятельность, то есть обработку сочинения автора; 3) техническую деятельность, то есть преобразование содержания в материальную субстанцию, благодаря чему оно может восприниматься человеком с помощью органов зрения или осязания (книги для слепых); 4) распространительскую деятельность, то есть распространение книг с помощью библиотек и книготорговой системы; 5) потребительскую деятельность, существование книги как материального предмета, который можно купить, взять для прочтения, изучать и т.д. То есть книга характеризуется Т. Зберским как «целенаправленно изготовленная вещь», «вещь - сообщение»6, при производстве которой необходима редакционно-издательская подготовка. Но если применить такой подход ко всему многообразию книжных форм, то за рамками книжной системы остаются рукописная, депонированная книга, аудиокнига, электронная книга, распространяемая в Интернете, и т.д., что не соответсвует действительности.

Нельзя не согласиться с тем, что книга, являясь результатом сложного процесса коммуникации, переда?т социально значимую информацию и, участвуя в процессе познания, представляет собой диалектическое единство материальной и содержательной формы. Но эти положения, представляющие собой основу функционального аспекта изучения книги, не позволяют выявить е? сущностные свойства. Поэтому, несмотря на то, что правомерность функционального подхода к исследованию книги не вызывает сомнений и отмечена во многих книговедческих трудах, изучить книгу как сложную социальную систему только с позиции функциональности не представляется возможным.

Подтверждение этого положения находим в работах О.Д. Голубевой, А.Я. Черняка, Е.Л. Немировского, А.А. Беловицкой, В.Ф. Кравченко, авторы которых отмечают, что средствами только функционального метода нельзя подойти к ответу на вопрос «что есть книга?», а без ответа на него невозможно обосновать, почему книга выполняет те или иные функции.

Принимая во внимание особенности современной информационной среды, можно утверждать, что функциональный метод не может дать той необходимой суммы современных представлений о книге как о сложном и многоаспектном явлении. Только с функциональных позиций нельзя изучить книгу и как систему, исследовать е? внутреннюю организацию, так как «объяснять структуру только функциями систем - значит недооценивать роли компонентов, их взаимосвязей, в которых, наряду со структурой, внешней средой как раз и коренятся возможности системы для выполнения как общесистемных целей, так и зависимых от этих целей функций».

Таким образом, с помощью описательного, функционального подходов или их сочетания выявить сущность книги не представляется возможным.

Попытки определить книгу с позиции сущностных характеристик содержатся в трудах Е.Л. Немировского. Автор исходит из положения о том, что любая дефиниция должна быть дана «при помощи рода и видового различия». Подводя понятие книги под более широкое, Е.Л. Немировский подходит к проблеме сущности книги с позиций семиотики и характеризует е? как знаковую систему, в которой «для обмена семантической информацией между двумя другими материальными системами, например, автором и реально существующим миром или автором и читателем, используется совокупность визуально воспринимаемых шрифтовых знаков или графических изображений, воспроизведенных на листовом материале рукописным или полиграфическим способом».

Такой подход правомерен, поскольку основой любой книги является текст, имеющий знаковую природу. Но с его помощью нельзя до конца выявить главные особенности книги, отличающие е? от других знаковых систем, так как разграничить объекты коммуникации в этом случае можно только пут?м ограничений на вид знака, способ его воспроизведения, материал записи и т.д. Поэтому под дефиницию, данную Е.Л. Немировским, с одной стороны, подпадает широкий круг объектов печати, например листовки, афиши, почтовые марки, даже банкноты: информация, закрепленная в них, передается с помощью визуально воспринимаемых шрифтовых знаков или графических изображений, все они являются

полиграфическим продуктом и воспроизведены на листовом материале.

С другой стороны, это определение нельзя распространить на аудиокниги: информация, передаваемая ими, отлична от шрифтовых знаков и воспринимается отличным от визуального способом. Электронные книги, являющиеся сетевым ресурсом, исходя из этой дефиниции, - тоже не книги, так как информация, содержащаяся в них, закреплена не на листовом материале и не полиграфическим способом. Вс? это, с одной стороны, ограничивает круг документов, причисляемых к книгам в условиях современной социальной коммуникации, а с другой ? не да?т возможности отличить книгу от другой полиграфической продукции.

В трудах Е.Л. Немировского содержится анализ книги и с точки зрения теории коммуникации. С этой позиции он характеризует книгу как одну из форм «существования и распространения семантической информации способом организации произведения индивидуального сознания в знаковую систему для восприятия ее общественным сознанием». В этом определении, в отличие от предыдущего, нет ограничения, касающегося материала, на котором закреплена информация (листовой материал, полиграфический способ), поэтому сюда вполне вписывается электронная книга, в том числе И распространяемая как сетевой ресурс, но, исходя из этой дефиниции, К книге можно причислить и произведениехудожественного искусства, и памятник архитектуры, то есть разграничить книгу и другой коммуникационный объект согласно этому определению невозможно.

Следует отметить, что Е.Л. Немировский, оценивая данные определения, сам указывает на их ограниченность, поэтому, резюмируя трактовку понятия «книга», пишет: «Существует большое количество дефиниций понятия «книга», из которых ни одно в настоящее время не может быть признано общепринятым».

Исследования в области методологии книги привели автора к необходимости признать, что книга является «одним из важнейших видов документа, наиболее удобным средством передачи во времени и пространстве информации, зафиксированной в знаковой форме».

Определяя омонимичность слова «книга», Е.Л. Немировский пишет, что оно может обозначать как произведение науки, искусства, литературы, так и инструмент для чтения, то есть собственно книгу.

Несмотря на то, что предложенное Е.Л. Немировским определение книги как вида документа не прояснило е? сущностных признаков, здесь отраж?н качественно иной подход к пониманию термина «книга» и определено одно из основных е? качеств как частного случая документа: наличие информации (произведения) и материального носителя (инструмента для чтения). Однако в трудах автора эти положения дальнейшего развития не получили.

Попытку соединить семиотический и функциональный подходы, дать широкую трактовку понятию «книга» и тем самым включить в эту систему многообразные объекты, которые принято относить к книге в современном обществе, сделал И.Е. Баренбаум. Основываясь на неразрывной связи книги со знаковой системой письма: идеографической или алфавитной - он предлагает считать книгой произведение письменности или печати, имеющее любую знаковую форму (идеографическую, алфавитную, нотную, цифровую), зафиксированное на любом материале (камень, глина, кожа, папирус, ш?лк, доска, бумага, синтетические материалы), выполняющее одновременно ряд функций (информационно-коммуникативную, идеологическую, познавательную, эстетическую, этическую и иные) и адресованное реальному или абстрактному читателю.

Но под это определение подпадают и коммуникативные объекты, не имеющие отношения к книге, например, трамвайный билет или любой другой документ. Требует уточнения и слово «материал». Если исходить из предлагаемой дефиниции, то И.Е. Баренбаум не причисляет к нему эфирный материал, то есть поле, а значит электронная книга, помещ?нная, например, в память компьютера, книгой считаться не может.

А.Я. Черняк, делая акцент на материальной природе книги, предлагает разделить е? определение на две части: формальную и функциональную. В формальной, согласно автору, необходимо отразить материальную природу книги, главным отличительным признаком которой является способ передачи информации; функциональная характеризует назначение книги. Исходя из этого, А.Я. Черняк формулирует следующее определение: «Книга - средство семантической информации, произведение письменности или печати, представляющее общественный интерес; она служит орудием идеологической борьбы, формирования общественно-политических, научных и эстетических взглядов, инструментом накопления и распространения знаний, научно-технического прогресса». Однако такой подход уязвим с методологической точки зрения: если и следовать принципу разделения частей дефиниции, то ими должны быть либо формальная и содержательная (характеристика по форме и содержанию), либо функциональная и структурная (системная характеристика) части. Кроме того, говоря о письме и печати, автор имеет в виду непосредственно технический процесс, то есть нанесение слоя краски, способ и процесс начертания знаков, что ограничивает материальную форму книги, то есть носитель информации. В этом случае определение распространяется только на книгу-кодекс, электронные книги под него не подпадают.

С организацией того или иного произведения в издание

связывает определение книги И.Г. Моргенштерн, который пишет: «Если выделять главное в современной книге, мы можем сказать, что она возникает как произведение, а материализуется главным образом как издание… .

Издание - это основная форма бытия современной книги, издание делает произведение «вещью для всех». Из сказанного автор делает следующий вывод: «понятие «книга» включает в себя понятия «произведение» и «издание». Из этого следует: «книга» ? это изданное произведение. Однако далее И.Г. Моргенштерн отмечает, что произведение, прошедшее этапы редакционно-издательской подготовки и полиграфического исполнения, часто называют «произведением печати», именно в этом смысле оно служит объектом библиографии. То есть понятие «книга» подменяется понятием «произведение печати». Придерживаясь логики автора, разграничить эти явления не представляется возможным.

Определяя признаки книги, позволяющие отличить е? от других документов, И.Г. Моргенштерн среди прочих называет наличие обязательного этапа редакционно-издательской подготовки произведения к его размножению, копированию или использованию. В этом случае возникает вопрос о рукописной книге, созданной до изобретения книгопечатания: она не проходила редакционно-издательской подготовки, не организована в издание в полном смысле этого слова, поэтому, согласно автору, не может быть названа книгой. Исходя из сказанного, не является таковой и аудиокнига.

Попытка определить абстрактную, категориальную сущность книги сделана в работах С.П. Омилянчука, который отмечает, что сущность этой сложной коммуникативной системы отражается в диалектическом единстве, представленном как результат и процесс целенаправленной информационной, семантической, семиотической и коммуникационной деятельности человека. Характеризуя книгу как систему, автор пишет: «Идеальный вид книги - это понятие, обозначающее такую абстрактную (умственную) модель системного единства, семантико-семиотических, структурно-композиционных свойств, качеств, характеристик произведения письменности в книжном деле, сущность которой - теоретическое выражение возможности бытия тождества степени полноты соответствия (то есть меры) данного единства предельно полным формам выражения мер бытия объективного качественного результата отражения произведения словесности или литературы средствами книжного дела».

Но в этой дефиниции в качестве определяющего употреблено понятие «книжное дело», что во-первых, позволяет причислить к ней только книгу-кодекс, во-вторых, не да?т возможности отразить главные е? свойства, поскольку понятие «книжное дело» производно по отношению к термину «книга», а формулировки типа «теоретическое выражение возможности бытия тождества…» не только не приближают к пониманию сущности предмета книговедения, а наоборот, делают его характеристику размытой.

Взаимосвязь термина «книга» с понятиями, касающимися книжного дела, отражена и в работах А.А. Беловицкой, где автор характеризует книгу как научную категорию и да?т следующее определение: «…книга есть категория для обозначения актуализированного книжным делом диалектического единства:

способа организации литературного, музыкального, изобразительного произведения, существующего в форме письменного документа, в книжное издание средствами книгопроизводства, объективированного книгоиздательским делом и материализованного в редакционно-издательских процессах и их результатах;

способа отражения, организации движения, распределения и перераспределения в обществе тиража книжного издания средствами книгораспространения, объективированного книготорговым и библиотечным делом и материализованного в книготорговых и библиотечных процессах и их результатах;

способа производства «снятой» книжным изданием формы существования литературного, музыкального, изобразительного произведения средствами книговоспроизводства, объективированного библиографическим делом и материализованного в библиографических процессах и их результатах».

Эта дефиниция часто цитируется в книговедческих научных исследованиях как наиболее точно определяющая сущность книги, но и она не лишена противоречий. Во-первых, слово «способ», составляющее основу этого определения, не да?т сколько-нибудь точного представления о сущности книги (Ю.Н. Столяров по этому поводу отметил, что «пища - это способ утоления голода», но это не дает точного о ней представления). Во-

вторых, понятие «книга» в определении А.А. Беловицкой выводится через номинации «издание», «книжное издание», «книжное дело», «книгопроизводство», «книгораспространение», которые являются производными, вторичными по отношению к слову «книга» и не могут точно определить ее сущность. Исходя из дефиниции не представляется возможности разграничить понятия «книга», «издание» «книжное издание», поэтому невозможно ответить и на вопрос, может ли считаться книга таковой, если она не организована в книжное издание, а является, например, рукописью или помещена в Интернет.

Как научную категорию, обладающую высшей степенью абстракции - независимо от любых изменений в развитии знаковых систем: от устной речи, письменности, печати к электронным знаковым системам воспроизведения информации - характеризует книгу А.А. Гречихин. Такое широкое понимание предмета книговедения соотносится, например, с подходом М.Н. Куфаева и вписывается в современные представления о книге как информационном объекте, а также свидетельствует о том, что электронную книгу А.А. Гречихин включал в систему книжной коммуникации. Но в дефиниции книги, данной им, тоже присутсвуют противоречия.

Исходя из того, что «книга - это не только форма, семиотическая (знаковое произведение определенного жанра) или материально-конструктивная (документ, произведение печати), но и содержание (социальная информация во всех своих разновидностях - научная информация, массовая информация, экономическая информация и т.д.)», автор характеризует книгу как диалектическое единство содержания (социальная информация), семиотической (язык, жанр) и материально-конструктивной формы.

Принимая во внимание исследования, в которых показано, что материя имеет и волновую природу, это определение можно распространить на книгу электронную: она записана на материальном носителе, обладает конструктивной формой, соответствующей электронной коммуникации. Но в дефиниции неточно употребл?н термин «семиотическая». Семиотика - это не только знак, это и его смысловая наполненность (семантика), то есть содержание, неотделимое от формы его воплощения, а в рассуждениях А.А. Гречихина смысл (содержание) и знак (форма) существуют отдельно друг от друга. Кроме того, определение представляется слишком широким: отличить книгу от другой знаковой системы, например художественного полотна, исходя из данной формулировки, невозможно.

Позднее А.А. Гречихин охарактеризовал книгу как особое явление культуры, сущность которого реализуется в единстве опубликованного произведения и способа его материального воплощения. Такой подход к анализу категории «книга» позволяет рассматривать е? в соответствии с изменяющимися условиями социальной коммуникации, что чрезвычайно важно, но это определение имеет ещ? более широкое значение, чем предыдущее, под него подпадает множество информационных объектов, не являющихся книгами.

Рассматривая книгу в двух ипостасях: как абстрактное понятие, и как конкретный предмет, выполняющий определ?нные функции, - А.А. Гречихин выступал против е? отождествления с изданием, что справедливо, так как книга не перестает быть таковой и не утрачивает своей ценности, даже если она не издана, а является, скажем, рукописью. Но необходимое разграничение понятий «книга» ? «издание» у А.А. Гречихина отсутствует. Издание он считает одним из основных исторических типов книги, к которым относит также произведение и документ.. Но это положение противоречит современной теории социальной коммуникации, где понятие «документ» осозна?тся как более широкое по сравнению с терминами «издание» и «книга».

Одним из главных книговедческих подходов к анализу книги является системный подход. Он обоснован в научных трудах В.Ф. Кравченко, А.А. Гречихина, М.П. Ельникова и других, где книга характеризуется как одна из сложных, многоуровневых социальных систем, которая реагирует на множество всевозможных социальных взаимодействий, прежде всего на изменения, вызванные научно-техническим прогрессом.

Отмечая, что системный подход к конструированию книжного издания позволяет наиболее полно учесть главные социальные факторы процесса коммуникации, В.Ф. Кравченко рассматривает книгу на уровне е? внутренних, системообразующих факторов, то есть в компонентном, структурном, функциональном и интегративном аспектах. Представляя книжное пространство как структуру, во многом обусловливающую специфику и свойства книжного издания, он выделяет системообразующие факторы, составляющие основу качества книги и отражающие е? двойственную природу как предмета духовной и материальной культуры. К ним отнесены:

содержание основного текста и его литературное исполнение;

содержание сопровождающего текста и его научное литературное исполнение;

подсистема шрифтов и культура шрифта (читаемость, выразительность, эстетичность, согласованность между собой по кеглям, гарнитурам, а также с художественным оформлением книги в целом);

подсистема оформления, иллюстрирования и его культура;

материальные параметры и характеристики, а также их функциональность (объем книги, ее формат, особенности бумаги и переплетных материалов);

подсистема типографского воплощения и его культура;

структура книги как внутренняя организация системы, способ взаимодействия всех компонентов и е? функциональность.

Эти факторы, считает В.Ф. Кравченко, являются основой модели книги организуют е? целостность как предмета социальной коммуникации.

На основе анализа системообразующих компонентов книги, каждый из которых выполняет свою функцию, взаимосвязанную с функциональными особенностями книги, В.Ф. Кравченко формулирует следующее определение: «книга… есть интегративный результат воплощения издательско-полиграфическими средствами организованной особым способом авторской текстовой и другой информации в такую тиражируемую тр?хмерную (книжную) форму, которая обеспечит удобное и эффективное восприятие этой информации читателем».

Из определения следует, что главными средствами, с помощью которых реализуется структура книги, являются издательско-полиграфические, то есть, исходя из дефиниции, книгой может быть названо только то, что издано. Это положение вновь отсылает нас только к книге-кодексу. Кроме того, оста?тся неясным, что автор подразумевает под «особым способом» организации текстовой и другой информации и каким должен быть этот способ по отношению к книге.

В.Ф. Кравченко неоднократно подчеркивает глубокую взаимосвязь структуры книги с внешними по отношению к ней условиями коммуникации, однако детально рассматривает лишь внутренние системообразующие элементы книги, которые представляют основу моделирования книжного издания. Между тем, с позиции философии система - «это не только некоторое целое, составленное из определенных взаимодействующих элементов, но и такая совокупность элементов, которая обладает определенным поведением в составе другой, более сложной системы - окружающей среды». Поэтому, изучая книгу, необходимо исследовать не только взаимодействие е? внутренних элементов, обусловленных читательским адресом, назначением издания и т.д., но и условия социальной коммуникации, изменение которых диктует новые требования к структуре книги. В определении В.Ф. Кравченко этот фактор остается неучт?нным.

Необходимость системного исследования книги подчеркивал в своих трудах М.П. Ельников. Рассматривая гносеологический и теоретический феномен книги, он выделял четыре книговедческие категории, являющиеся, по его мнению, основой е? познания: состав, структуру, содержание и функции, ? которые представляют «две концептуальные системы - книжную статику и книжную динамику». К категориям книжной статики автор относит состав, структуру и содержание книги, а к книжной динамике ? функции книги.

Однако анализ книжной статики у М.П. Ельникова имеет явные противоречия. Например, характеризуя состав книги как центральное понятие книжной статики, он выделяет следующие принципы его формирования: «относительность книжных свойств, индивидуальность и периодичность элементов, прерывность и непрерывность (изменение свойств при разном сочетании элементов), противоречивость развития книжной формы… и др.». Эти принципы вряд ли могут обеспечить неизменность (статичность) состава книги, даже если мы учт?м тот факт, что устойчивость любой системы является понятием относительным.

Кроме того, главным законом книжного содержания автор считает закон сохранения его элементов. «Это первая аксиома, определяющая не только специфику книги как явления, но и е? границу, за пределами которой е? существование невозможно (это будет уже не-книга)», ? пишет М.П. Ельников. Однако это утверждение не выдерживает критики с методологической точки зрения. Научный закон понимается как «необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между явлениями. Он выражает связь между предметами, составными элементами данного предмета, между свойствами вещей, а также между свойствами внутри вещи». Аксиома же ? это «исходное, положение научной теории, принимаемое в качестве истинного без доказательства и лежащее в основе доказательств других положений этой теории».

Согласно логике автора, закон сохранения элементов есть аксиома, которая принимается как непреложная истина, составляющая основу теории книги. Однако в электронной коммуникации эта аксиома не действует, например, содержание электронных учебных пособий, справочников, словарей, энциклопедий вполне может быть изменено в соответствии с требованиями образовательного процесса, электронные справочные издания могут пополняться новой информацией и т.д. В этом случае из рассуждений М.П. Ельникова следует, что электронные книги остаются за рамками понятия «книга», а значит, и за рамками книговедческого исследования.

К книге-кодексу этот закон также неприменим: в различных изданиях одной и той же книги вполне могут наблюдаться изменения е? элементов: иллюстративного материала, обложки, шрифта и т.д.

Характеризуя книжную динамику, М.П. Ельников отмечает, что функционирование книги как феномена коммуникации связано с индивидуально-духовной деятельностью как е? создателя, так и читателя.

Эта деятельность в конечном итоге выполняет «энергетическую функцию накопительно-преобразовательного характера», реализацию которой обеспечивает книжная статика. Эта деятельность, согласно автору, и прида?т целостность книге как универсуму культуры, в этом проявляется е? системность. Отсюда автор делает закономерный вывод о том, что изучение книги в книговедении должно осуществляться с помощью системного подхода, а также отмечает, что в силу разобщенности познания книги различными книговедческими дисциплинами реальное представление о ней как о системе пока ещ? не сформировано.

Однако далее М.П. Ельников пишет: «Каждая из указанных категорий книги должна изучаться соответствующей дисциплиной, которая строит свою частно-научную концепцию книги. Система подобных концепций, их сущностная иерархия и призваны составить общую теорию книги». С этим утверждением вряд ли можно согласиться, так как сущностные характеристики книги как универсальной коммуникационной системы являются предметом исследования как раз теории книги, а не частных научных дисциплин, которые выстраивают свою систему изучения этого феномена, опираясь на доказанные теоретические закономерности.

Противоречивость концепции М.П. Ельникова обнаруживается и в представлении иерархии дисциплин, изучающих книгу, и в части определения методологических подходов к е? исследованию, рассматривая которые, автор, с одной стороны, отмечает широкий диапазон методов познания книги, с другой - их недостаточную разработанность120.

Для того, чтобы представить произведенный анализ книговедческих подходов к определению понятия «книга» наглядно, была составлена Таблица 1.

Таблица 1

Дефиниции понятия «книга», существующие в современном книговедении

Анализ исходных положений книговедения по отношению к книге позволил выявить главные подходы к изучению различных аспектов книги как важнейшей книговедческой категории и оценить их сильные и слабые стороны.

1. Функциональный подход (А.И. Барсук, А.М. Иоффе, И.Е. Баренбаум, Е.Л. Немировский, К. Мигонь, М. Гломб?вский, Т. Зберский, М. Червинский) предполагает исследование книги как источника социально значимой информации, выполняющего множество функций, главной из которых является коммуникативная. Этот подход позволяет изучить значение книги в коммуникационной системе «автор - читатель», представить е? характеристику с точки зрения содержания, читательского назначения, но не да?т возможности выявить е? сущностные характеристики.

2. Семиотический подход позволяет рассмотреть знаковую природу книги как е? сущностную характеристику. Наиболее полно он представлен в трудах Е.Л. Немировского, А.А. Гречихина. С позиции этого подхода книга исследуется с точки зрения семиотики, но не книговедения, поэтому в рамках данного подхода нет возможности отличить книгу от других средств коммуникации, имеющих знаковую природу, а также разграничить понятия «книга» ? «книжное издание».

3. Технологический подход, предполагающий исследование книги как результата редакционно-издательской деятельности, произведения печати (И.Г. Моргенштерн, В.Ф. Кравченко, Я.И. Черняк, С.П. Омилянчук, А.А. Беловицкая и др.). В рамках этого подхода анализ сущности книги взаимосвязан с процессом превращения авторского произведения в издание, что требует четкого разграничения основных книговедческих категорий: «книга», «произведение», «книжное издание». Однако, несмотря на то, что в трудах книговедов, в Государственных стандартах по издательскому делу присутствует определение понятий «авторское произведение», «книжное издание», до сих пор остаются открытымы вопросы, существуют ли различия между книгой и книжным изданием или авторским произведением, если да, то в ч?м они заключаются, каковы основания для такого разграничения?

Кроме того, подход к анализу книги как произведению печати не соответствует реалиям современной коммуникационной системы: в большинстве научных работ, где сформулированы основы этого подхода, книга соотносится с полиграфическим производством, что ограничивает круг материальных носителей, в (на) которых может быть представлено е? содержание.

4. Системный подход, основы которого определены в научных трудах В.Ф. Кравченко, А.А. Гречихина, М.П. Ельникова. В их исследованиях обоснованы положения о том, что системный подход является наиболее оправданным с точки зрения сущностных характеристик книги, так как позволяет изучить не только е? структуру, но и взаимосвязь с другими средствами коммуникации, а также влияние на систему книги условий социальной коммуникации. Однако системный подход в книговедении является разработанным не до конца, а в научных трудах представлен либо в качестве анализа компонентов, образующих структуру книги (В.Ф. Кравченко), либо в качестве методологической основы типологии книги (А.А. Гречихин), либо как основание для применения множества методов е? изучения (М.П. Ельников). За рамками книговедческих исследований остаются вопросы соотношения книги и других коммуникационных средств, их взаимодействия, а также проблема влияния коммуникационной среды на изменение структуры книги.

Анализ представленных подходов наглядно показывает, что, несмотря на их множество, на сегодняшний день в книговедении остается нереш?нной главная проблема, связанная с важнейшей книговедческой категорией, ? проблема сущности книги. Это отмечают и сами книговеды. Так, В.Н. Ляхов в статье «Структурная модель книги и перспективы е? применения» пишет: «Решительно изменяющаяся картина бытия книги в современном обществе заставляет очень серь?зно задуматься над тем, насколько соответствуют новым задачам основные понятия книговедения, сложившиеся в «докризисную» пору существования книги… Можно ожидать, что какие-то из традиционных представлений окажутся слишком узкими и односторонними, другие же, напротив, недостаточно конкретными и точными, чтобы стать над?жной опорой и отправным пунктом в проведении перспективных научно-исследовательских разработок широкого плана. …в ряду явлений, нуждающихся в скорейшем уточнении, оказывается центральный объект книговедения - сама книга, о судьбах которой ид?т сейчас такой сложный и важный разговор». Такую же позицию занимает М.В. Рац, размышляя о книге и книговедении в информационную эпоху.

О.В. Андреева и М.Е. Порядина отмечают, что понимание содержания категории «книга» в современном книговедении строится на уровне специально-книговедческого и частно-дисциплинарного книговедческого знания. Поэтому в определениях «таких базовых книговедческих категорий и понятий, как «книга», «книжное дело», «книжное издание» либо абсолютизируется часть, свойство, функции этой целостности («рукопись, прошедшая редакционно-издательскую обработку…», «произведение письменности или печати, выполняющее… функции», «товар особого рода»…), либо сущность отождествляется с материально-предметной формой (непериодическое издание объемом более 48 страниц»), либо понятие «книга» дефинируется в категориях, а значит и в предмете других наук («средство регистрации семантической информации», «знаковая система», «продукт материальной и тесно связанной с ней духовной культуры»)».

Такое узкое, «специально-книговедческое», понимание книги объясняет и тот факт, что ни одна из е? дефиниций, представленная в научных трудах, не отвечает условиям современной информационной среды.

В то же время в книговедческих научных трудах содержатся теоретические положения, которые дают возможность идти по пути расширения предмета исследования и позволяют уточнить место книги в системе современной коммуникации. Эти положения можно выделить в отдельный категориальный подход к исследованию предмета книговедческого знания.

1.3 Категориальный подход к изучению книги

В трудах С.П. Омилянчука, А.А. Беловицкой, А.А. Гречихина по отношению к книге употребляется термин «научная категория», который характеризует книгу как явление, имеющее наивысшую степень абстракции, концентрирующее в себе свойства множества объектов коммуникации.

Такую научную позицию можно рассматривать как особый категориальный подход, позволяющий изучить книгу и как абстрактное явление, обладающее определ?нными признаками, и как конкретный предмет, причисляемый к этому явлению.

В конце прошлого столетия, когда в контекст книговедческих исследований включались только печатная и рукописная книги, такой подход к е? определению принимался не всеми книговедами и вызывал критические замечания. Так, В.Ю. Иваницкий в статье «Типологические исследования и издательская практика» отмечает, что категории являются всеобъемлющими понятиями, в которых «книга» не нуждается, так как она «вовсе не является всеобъемлющим понятием, категорией, а входит на правах подмножества в более широкое понятие «издание», которое в свою очередь включается в ещ? более широкое множество «печать».

Это утверждение нельзя считать обоснованным прежде всего потому, что, следуя логике рассуждений автора, из книжной коммуникации нужно исключить и рукописную книгу, так как она не является печатной, и депонированную рукопись, так как она не является изданием. Исходя из того, что книжные формы, функционирующие в системе книжной коммуникации, и раньше были чрезвычайно разнообразны, можно заключить, что такой подход неоправданно ограничивал объекты, которые могут принадлежать к книжной коммуникации. Такая же позиция была свойственна и другим книговедам, рассматривающим книгу только как произведение печати или издание.

В связи с распространением электронной коммуникации анализ книги как научной категории становится вс? более актуальным. Это обусловлено не только трансформациями книжной формы, но и эволюцией взглядов на книгу как на явление социума, феномен культуры. Исследование книги как некоего артефакта, соединяющего культуру прошлого и современности, уже невозможно в пределах понятий «издание» или «печать». В этом контексте категориальный подход к изучению книги не только позволяет исследовать книгу во вс?м многообразии е? проявлений и взаимосвязей с другими объектами коммуникации, но и соотносится с научными подходами (например, с документологическим подходом), в которых книга характеризуется как частный случай документа, имеющий субстанциональное и функциональное значения.

Предпосылки категориального подхода к анализу книги присутствуют в работах М.Н. Куфаева. Он видел необходимость изучать не только историю книги, но и е? философию, которая бы содержала «сумму принципов, общих причин и оснований», определяющих сущность книги, е? жизнь и развитие, течение книжного процесса и его связь с другими жизненными процессами.

Определяя главные признак книги, автор отмечал, что книга - «довольно растяжимое и условное понятие», которое можно характеризовать как в узком, так и в предельно широком значениях. Как нечто особенное, единичное, она является частью действительности, и в то же время книга - это нечто целое, неразрывно связанное со всем прочим миром, «продукт мировой культуры и фактор е?». В этом смысле, согласно М.Н. Куфаеву, философия книги должна постичь предмет своего изучения как в эмпирическом, так и в идеальном смыслах: только тогда, пишет автор, можно получить тот комплекс понятий и ту сумму знаний, «которые, выражая действительность… во вс?м е? охвате, … создадут науку о книге или книговедение». Таким образом, М.Н. Куфаев понимал философию книги как дисциплину, с одной стороны, определяющую бытие и развитие книги, с другой ? е? познание.

Методологической основой категориального подхода к исследованию книги можно считать и положения философии познания, где термин «категория» соотносится с термином «понятие» и рассматривается как концепт, отражающий высокий уровень абстракции. В теории познания понятие осозна?тся как одна из основных единиц мыслительной деятельности, логическая форма, с помощью которой строятся другие формы мышления. В основе образования понятий находится метод научной абстракции. Его познавательная ценность заключается в том, что с помощью понятия выделяют существенное, общее в предмете (свойство, признак, функцию). Благодаря этому понятие обычно характеризует целый класс объектов, объединяемых тем или иным признаком. Выделение с помощью понятия общего в различных предметах обеспечивает возможность обозначать эти предметы одним именем, но вместе с тем фиксировать их различные свойства.