Наука и гуманизм: философско-методологические аспекты

Наука в настоящее время активно проникает в тайны космоса, природы и человеческого организма. Она через технику и новейшие технологии вторгается во все сферы человеческого бытия. Все это порождает острые социальные, философско-методологические, мировоззренческие, этические проблемы, некоторые из них являются непреходящими. Такие, например, как соотношение разума и нравственности, отношение к человеку, этические ценности ученого и т.д. Каждое научное сообщество в период своей деятельности формирует гуманистические принципы, определенные нравственные нормы, которыми руководствуются ученые данной эпохи.

Проблема соотношения знания и нравственности ставилась в философском учении Фараби. Вопросы нравственности он тесно связывает с интеллектуальными качествами человека, с его разумностью, и поэтому рассматриваемые им этические категории воплощают в себе не только определенные нормы и правила нравственных отношений, но и в некоторой степени результаты разумной деятельности людей в течение всей истории их существования. В книге «Указание пути к счастью» Фараби пишет: «Хороший нрав и сила ума, оба вместе, являются человеческим достоинством в том смысле, что добродетель каждой вещи состоит в превосходстве и совершенстве в ней самой и в ее действиях» Аль-Фараби. Социально-этический трактат. - Алма-Ата. 1970. - С. 11.. Разумная деятельность рассматривается Фараби, как естественное свойство человека, этические нормы и правила, он выводит из опыта повседневной общественной жизни человека. Соответственно и этические категории возникают из конкретных отношений между конкретными людьми. Они могут изменяться и развиваться.

Необходимым условием для достижения счастья, считает Фараби, является изучение наук, овладение теоретическими знаниями. Человек, приступающий к изучению теоретических знаний, вначале должен подготовить себя, а затем очистить свой нрав от природных страстей, чтобы осталась только страсть к истине, а не к наслаждениям, и вместе с тем обострить силу говорящей души, чтобы она стала его верным желанием. Нравственное, по Фараби, немыслимо без интеллектуального. Исходя из этого, он требует органичного сочетания ума, учености, научной зрелости и высоких нравственных качеств. Тот, кто приступает к изучению наук, должен быть молодым и скромным, иметь хорошее здоровье, быть нравственным и воспитанным, принципиальным, далеким от хитрости и обмана и воздерживающимся от дурных поступков, с уважением относиться к людям науки. Фараби считает, что «знание должно быть украшено хорошим поведением». Вся деятельность, навыки, обычаи, знания и стремления человека «подытоживаются нравственностью, подобно тому, как плодом увенчивается (все то, что происходит) в дереве» Цит.: Хайруллаев М.М. Абу Наср ал Фараби. - М., 1982. - С.244. . Достижение общественного совершенства осуществляется в процессе повсеместного внедрения высоких интеллектуальных и нравственных норм, воспитываемых при помощи науки. Интеллектуальные достоинства, по Фараби, неотделимы от этических: умный - значит добрый, нравственный. Для достижения совершенства необходима полнейшая искренность по отношению к себе, в особенности касающаяся знания того лучшего, чем ты обладаешь. Индивид достигает совершенства в условиях совершенного общества посредством изучения наук. Достижение же совершенства требует настойчивых интеллектуальных усилий, научно-философского постижения мира. Люди должны по мере возможности достигать добродетельного образа жизни в своем сообществе, выстроить Добродетельный город, основанный на началах Разума, Добра, Справедливости.

Фараби предъявляет к личности ученого высокие требования: «Философ должен вначале добиться знания, затем обсудить его со специалистами, и затем проводить их в жизнь, в противном случае это знание может остаться несовершенным» Islamic culture, XXXIV, №2, 1960/ - P. 80; см.: Средневековый арабоязычный перипатетизм и исламская религиозная традиция// Вопросы философии. - 2002. - № 3. - С.120.. Далее следует мысль: «Тот, кто встал на научную стезю, должен быть скромным, ученым, хорошим оратором и воздерживаться от зла..., должен почитать людей науки и сама наука должна быть для него превыше всех земных благ» Islamic culture, XXXIV, №2, 1960. - P. 80.. Фараби в характеристику подлинно разумного человека включает этические категории, искренность, честность, следование нравственной чистой жизни. Он осознавал, что эти категории выступают важными ценностно-этическими нормативами развития научного знания.

Так, Фараби считает, что человек, не обладающий высокими нравственными качествами, добродетелями, не может достичь заметных успехов в науке. По Фараби, «знание и добрые нравы, знание и воспитание взаимосвязаны» См.: Абу Наср Фаробий. Фозил одамлар шаќри. - Тошкент, 1993. - 182-184 б... Фараби различает разумного и нравственного человека, характеризуя их свойственными им чертами См.: Там же. - С.182, 186.. Нравственный человек обладает двенадцатью прирожденными качествами. Глубокое овладение философским знанием, считает Фараби, возможно при сочетании разума и высокой нравственности. Он пишет: «...тот, кто хочет приступить к изучению (наук), должен по природе иметь предрасположение к теоретическим знаниям. Человек должен обладать прекрасным пониманием и представлением сущности вещей, он должен быть сдержанным и стойким в процессе овладения (науками), должен по природе своей любить истину и ее поборников, справедливость и ее приверженцев, не проявлять своенравия и эгоизма в своих желаниях, не быть жадным... Он должен...быть благовоспитанным, легко подчиняться добру и справедливости и с трудом поддаваться злу и несправедливости, обладать большим благоразумием... Если этими качествами обладает юноша, который к тому же приступил к изучению (философии) и изучил ее, то тогда, возможно, он не станет ложным, ненастоящим, несостоятельным философом» Аль-Фараби. Социально-этические трактаты. - Алма-Ата, 1973. - С.345, 346.. А не настоящий философ тот, кто не совершает добродетельных действий, а, напротив, во всем следует своим страстям и желаниям.

Высокий уровень развития науки и философии Средней Азии можно объяснить не только высоким уровнем используемых абстракций для своего времени, но и этическими отношениями между учеными. Уделяя большое внимание логико-методологическим проблемам, они не оставляли вне поля своих интересов проблемы нравственности, уважительного отношения к коллеге, культурному наследию прошлого, не забывая о преемственности в развитии науки. В этом плане интересна переписка Ибн Сино и Беруни, являющаяся как примером научного и нравственного отношений ученых друг к другу, так и к ученым предшествующих эпох. Так, Беруни подчеркивал, что ученому следует очистить свою душу от (дурных) свойств, которые портят большинство людей, и от причин, делающих человека слепым для истины, то есть от укоренившихся привычек, пристрастия, соперничества, покорности страстям, борьбы за власть... Способ, который я упомянул, - наилучший путь следования, чтобы прийти к истинной цели и сильнейший помощник для устранения затемняющих истину пятен сомнения и неуверенности. Ученый ставит проблему определенных критериев, норм взаимоотношений в познавательном процессе между сменяющимися поколениями, «читатель неизбежно будет (либо) подобным мне и тогда он меня похвалит и возблагодарит за мое усердие, либо степень (его знаний) будет выше моей степени, тогда он будет милостив, исправив проблемы и извинит за возможно случившиеся ошибки» См.: Беруни: Памятники минувших поколений. - Ташкент, 1957. Т.1. - С.414.

² Абу Райхан Беруни. Избранные произведения. - Ташкент, 1963. Т.2. - С.58.. Эта мысль находит свое дальнейшее развитие в науке. В современный период сформулирован определенный это науки, предписаниям, нормам которой должен следовать ученый.

Беруни считал, что человек по своей природе склонен к страстному желанию познать все, что скрывается от его взора в силу тех или иных объективных и субъективных факторов. Поскольку страсть к познанию неизвестного присуща человеку от природы как похвальное качество, то ученый ее рассматривает в качестве этического принципа справедливости, добродетели, а всякое сопротивление приобретению знаний - как зло и несправедливость. «Как справедливость по своей природе вызывает одобрение, своей сущностью снискивает любовь, привлекает присущей ей красотой, точно так же обстоит и с правдой». Важный стимул и рычаг прогрессивного развития науки, по мнению Беруни, - это обращение людей к многочисленным областям знаний, искреннее уважение к наукам и их представителям. Забота о приумножении знаний - прямой долг тех, кто управляет людьми, так как именно их дело - освободить сердца ученых от тревог и обеспечить всем необходимым для земной жизни. Лишь тогда можно возбуждать дух к снисканию возможно больших похвал и одобрений, ведь сердца созданы для того, чтобы любить истину и ненавидеть ложь.

Свое концептуальное выражение идея взаимосвязи знания и гуманизма находит у Ибн Сины. Мысль о единстве человеческого разума, его высоких нравственно-гуманистических качеств нашла свое яркое отражение в ней и выступает как четко выраженный этико-гносеологический феномен. Так, мудрость, по Ибн Сино, это не только основа и источник получения человеческого знания, но и нравственных отношений между людьми. Ибо человек наделен такой силой, посредством которой он способен отделить добро от зла, интеллектуальную зрелость, совершенство от заблуждения, лжи Насыров Р.Н. К проблеме единства знания и нравственности по произведению Ибн Сины «Тадбири манзил»// Общественные науки в Узбекистане. - 1991. - № 8. - С. 45.. Человек как разумное существо занимает особое место в природе. Благодаря разуму он становится личностью, свободной от довлеющего влияния случайных и стихийных сил природы, и подчиняющей требованиям «весов мудрости» свою практическую и теоретическую деятельность.

Или же так Ибн Сино писал: «Желая принести пользу другому человеку, мы желаем приобрести доброе имя или надеемся на воздаяние, или же мы поступаем так как следует, чтобы проявить добрую волю и исполнить свой долг, так как исполнение долга для нас является нравственным достоинством, заслугой и добродетелью. Если же мы так не поступим, то не приобретем ни этих похвальных качеств, ни добродетели, ни благородства» Ибн Сино. Избранные философские произведения. - М., 1980. - С. 141.. Взаимоотношения между людьми строятся на началах добродетели, благородства и т.д. Ибн Сино отмечает, что разум «видит то, из чего проистекает доброта, порядок и счастье».

Тяга к знанию, вечное стремление людей к достижению цели связаны с силой разума, мудрости. В этом плане человек выступает не только в качестве обладателя прекрасного внешнего облика, высокой нравственности, но и является творцом высоконравственных добродетелей. Человек благодаря силе разума, мышления не только окончательно определяет границы между истиной и ложью, но также имеет реальную возможность отличить друга от врага. Если для постижения природы вещей необходимы интеллектуальная зрелость, ученость, то для нравственного совершенства этого недостаточно. Диалектическое единство знания и чистоты нравственных помыслов делает человека мудрым, благородным. И далее следует мысль, подобно тому, как постижение сущности и причины явлений внешнего мира является важной основой для дальнейшего формирования нравственных добродетелей, так и нравственное совершенство открывает безграничные возможности, горизонты для глубокого анализа реальности, объективного исследования научных проблем, освобождения от пороков и преднамеренной вражды, предубеждения и неуважительного отношения к мнениям и суждениям своих идейных противников. Когда человек полностью освобождается от своих нравственных пороков и вредных привычек, унижающих его как личность, он «без лишних трудностей и тягостей осуществляет обучение, становится полезным и приятным другим» Насыров Р.Н. К проблеме единства знания и нравственности по произведению Ибн Сины "Тадбири манзил"// Общественные науки в Узбекистане. - 1991. - № 8. - С. 47.. Таким образом, концепция, разработанная Ибн Синой, сводится к тому, что знание, пути постижения сути, природы вещей не являются самоцелью. Значимость знания, науки определяется, прежде всего, его местом и ролью в нравственном совершенствовании личности, общества в целом. А также ценность знания, по мнению мыслителей Средней Азии, определяется тем, служит ли оно добру или способствует процветанию зла, падению нравов. Да, действительно наука должна служить благу. Особенно важно это в настоящее время. Решение научно-технических задач должно имплицитно включать в себя гуманистические идеалы, ибо в противном случае она же приведет к негативным последствиям, угрожающим здоровью человека, природе, то есть планете в целом.

В философской мысли Средней Азии знанию отводилось центральное место. Благодаря этому наука мусульманского мира достигла больших успехов и внесла свой вклад в историю человечества. Знание как центр укрепляет цивилизацию. Знание в целом считается выше действия. «Знание, - считает ал-Газали, - есть «корень корней», поскольку действие приобретает форму только через знание того, каким образом это действие можно осуществить» Цит. по кн.: Роузенталь Ф. Торжество знания. - М.: Наука, 1978. - С. 244.. Ал-Хорезми считал, что, только познавая тайны природы, устанавливая истины, можно решать практические задачи. Любое действие не может быть без знания. Но общественно полезно то знание, результатом которого является разумное действие. Знание и действие диалектически взаимосвязаны, «если бы не было действия, люди бы не стали стремиться к знанию, а если бы не было знания, люди не стремились бы к действию» Там же. - С. 245..

В духовном мире человека А.Навои уделяет особое внимание разуму, апелляция к которому дает возможность обосновать ценность и высокую степень совершенства человека. Вместе с тем разум служит также обоснованию идеи утверждения приоритета духовного начала, где он играет роль вспомогательного фактора в беспрерывном самосовершенствовании человека. В этом плане разум выполняет регулирующую, контролирующую функцию, ограничивая действия человека и помогая ему преодолевать страсти души, отрицательные наклонности. Человеческий разум в процессе познания сущего совершенствуется сам и приходит к познанию высшей истины. Поэтому А.Навои рассматривает научное знание в неразрывном единстве с духовным и нравственным совершенством человека. Однако для приобретения знания требуются не только трудолюбие, но и определенные нравственные качества - скромность, терпение (сабр), довольство малым (каноат), благовоспитанность. Вместе с тем в науке необходимо воздержание от надменности, гордости: «Человек, который не скрывает своего незнания, расспрашивает обо всем, со временем станет ученым, а тот, кто из гордости не обращается к другим, вредит сам себе. Постоянно накапливая знания, человек становится мудрым. Знание подобно реке, образующейся из ручейка... Кто своим трудом приобретает знание, тот станет мудрым. Кто лишает себя знания, тот в народе слывет своевольным невеждой. Кто прилагает усилие и старание в приобретении знания, тот станет в мире (знатным) и ученым» Алишер Навои. Возлюбленный сердец. - М.-Л., 1948. - С. 146.. Таким образом, гуманистический идеал А.Навои - это совершенный человек (ал камил инсон), воплощающий в себе единство интеллектуального и нравственного совершенства.

Мыслители данного периода видели несоответствие между деятельностью человека и его нравственностью и пытались решить эту проблему. Так, А.Навои, видевший мощь разума и пороки безнравственности, считал, что нравственные свойства человека превыше всего, они определяют его деятельность в обществе, его взаимоотношения с другими людьми. Стремление великого гуманиста к нравственности, понимание ее значения в развитии общества, обратило его внимание на суфизм См.: Комилов Н. Тасаввуф. - Тошкент, 1996. - С. 176; Арипов М. Гуманизм А.Навои. - Ташкент, 1992., поскольку в нем созданы учения, ведущие к нравственному очищению человека, пути достижения высокой нравственности. Суфизм оставляет человека наедине с совестью, заставляет думать о себе, самосовершенствоваться, воспитывает в духе справедливости и нравственной чистоты.

Проблема нравственности и познания извечна. История развития науки, если вспомнить создание атомной и водородной бомбы, современную генную инженерию, экологическую ситуацию и т.д., свидетельствует об ее актуальности на всех этапах развития человеческой цивилизации. Представляется, что суфизм не только обратил внимание на эту проблему, но и создал свою концептуальную конструкцию. Ступени познания связаны со ступенями постижения Истины: Шариат, Тарикат, Маърифат, Хакикат. По мере восхождения к Истине суфий все более и более и психически и нравственно приближается к тому состоянию, когда у него появляется предсказательное (каромат) свойство, когда ему открываются божественные, необычные, сверхъестественные явления. Вот именно на этой ступени человек только при помощи разума не может познавать божественный мир. И здесь необходима интуиция, которая свойственна только избранным (орифам), которые приобретают свойство предвидения (каромат).

Идеи суфизма открывали большие возможности для человеческого мышления, для свободы, простора человеческой мысли, для самосознания человека. И вместе с тем была поставлена проблема познания мира, она не сводилась лишь к одному разуму, а представляла собой сложную систему, высшим элементом которой является интуиция. Мы не должны исходить из того, что объективно существующий мир исчерпывается только миром материальной эмпирической действительности. Сущность суфизма, «занявшего место в сердце народа, выражается в идеалах Честности, Истины, Красоты, Совершенства, идеях Гуманизма, которые дали вдохновение великим ученым, писателям, литераторам» Комилов Н. Тасаввуф. - Тошкент, 1996. - С. 19.. Суфизм, как философско-религиозное учение, его концепции оказали большое влияние на дальнейшее развитие культуры и духовности не только Средней Азии, но и многих других стран.

Знание - необходимый компонент личности, включающий в себя стремление к совершенствованию посредством учения и образования. Приобретение знания отождествляется исключительно с категорией счастья и ведет оно к достижению наивысшего нравственного совершенства и достоинства. Любое улучшение общественного положения человека зависит от уровня его знания, и не должно зависеть от богатства, преимущества рождения, социального положения и т.д. В этой общественной среде ни мораль, ни благополучие, ни действие, никакая другая из общественных ценностей не пользуется такой же долей внимания как «знание». В этой концепции знание связано с личностью, с внутренними чувствами, духовным миром человека.

Познавательная и практическая деятельность человека основана на рациональности. Разум, рациональность - это не только орудие познание, но и орудие социальной практики. В основе любой деятельности лежит знание, которому отводится ведущая роль. На Востоке знание является мотивом к действию, индивидуализирующее субъекта. Интерес к знанию научному, светскому, ведущая роль разума в интеллектуально-образовательной, так и в религиозно-этической деятельности, социально-политическая, культурная среда в целом, детерминировали развитие науки на Востоке IX-XV вв.

Выше обозначенные проблемы разрабатывались в трудах последующих поколений философов Запада. Для выявления гуманистических измерений научного знания, далеко не всегда «лежащих» на поверхности, необходим специальный анализ. Наиболее отчетливо эти измерения выявляются в период радикальной смены философских и методологических установок, в ходе научных революций, наименее отчетливо - в период «нормальной» науки. Научная революция ХVII в. в этом плане представляет собой благодатный предмет исследования. В эту эпоху формирования новых когнитивных установок, новых исследовательских программ, связь научного познания с общими гуманистическими, этическими задачами человека непосредственно обсуждалась основоположниками науки Нового времени. Например, Декарт в письме к французскому переводчику его «Начал философии» специально подчеркивал этико-гуманистическую значимость развиваемых в «Началах» физических идей. Отмечал, что «нашей первой заботой должна быть правильная жизнь…», как важны эти начала в разыскании истины и до какой высокой ступени мудрости, до какого совершенства жизни, до какого блаженства могут довести нас эти начала» Декарт Р. Избранные произведения. - М., 1950. - С. 420.. И защитники атомизма (Гассенди, Бойль, Ньютон), доказывая его преимущества, выдвигали, прежде всего, аргументы ценностного порядка. Согласно Бойлю, приписывание аристотелианцами материи антропоморфных способностей недопустимо потому, что частично снимает с человека как уникального творения груз нравственной ответственности за себя и за природу.

Итак, каковы были нравственно-гуманистические идеалы европейской культуры ХVI-ХVII вв.? Все больший интерес представляли философские системы поздней античности, занимавшиеся исследованием человеческой субъективности. Повышенный интерес к позднеантичной философии, на наш взгляд, лежит в глубоких социальных переменах этой эпохи. Разрушение готовых образцов политического, хозяйственного, этического и т.д. поведения остро ставил перед человеком ХVI-ХVII вв. задачу максимального развития самосознания, формирования собственной внутренней духовной опоры. Идея формирования человеком очищенного в огне испытаний состояния духа, позволяющего устоять перед любыми ударами судьбы, идея твердости, недробимости сознания, его нерастворимость во внешних обстоятельствах - эти идеи становятся чрезвычайно популярными в рассматриваемый период. Позднеантичные философы аппелировали к перестройке сознания, к контролю над собой, к изгнанию всех элементов случайности и стихийности из жизни сознания человека и его поведения.

Проанализируем в свете сказанного декартовские «правила морали», рассматриваемые им в качестве аспекта его метода. Три «правила морали», позволяющие «жить как можно счастливее», максимально отдаваясь познанию природы. Их суть сводится к следующему: 1) подчиняться законам и обычаям страны и наиболее умеренным мнениям людей; 2) оставаться возможно более твердым и решительным в действиях согласно однажды принятому мнению; З) стремиться всегда побеждать скорее самого себя, чем судьбу, и менять скорее свои желания, чем порядок мира. В этом отрывке Декарт развивает мысли, даже текстуально близкие к идеям стоиков и эпикурейцев. В качестве иллюстрации приведем утверждение Эпиктета. Моральные «Правила» Эпиктета включали следующее утверждение: «Разум - единственный и надежный критерий морали; внешний мир строго детерминирован волей богов, в нем все совершается по необходимости; мир внутренний - во власти человека; истинно мудрый свободен именно потому, что он не путает вещи, которые от него зависят, и вещи, которые от него не зависят... цель, смысл жизни - осознание и обретение личной внутренней свободы, путь к ней - смирение и покорность воле богов, умеренность в потребностях, бесстрастие, холодная рассудительность» Иванов В.Г. История этики древнего мира. - Л., 1980. - С. 205..

Декарт не отрывает метод познания природы от метода правильной жизни (добродетельной) «...я не мог бы ни ограничить моих желаний, ни обрести довольства, если бы не следовал путем, который... вел меня к приобретению всех познаний, к каким я способен; тем же способом я думал достигнуть познания и всех, подлинных и доступных мне благ» Декарт Р. Избранные произведения. - М., 1950. - С. 279.. Для него достижение абсолютно детерминированного хода природных процессов является важным средством избавления себя от вздорных, пустых мыслей и никчемных желаний; неумолимые законы природы выступают «воспитателем» добродетелей сдержанности, мужества, последовательности, ответственности.

Любое знание должно быть нужным, полезным для решения главных вопросов человеческого бытия, никому не нужны абстрактные познания, если они не помогают построению осмысленной, достойной жизни - вот основная мысль позднеантичных течений. Эта установка оказалась чрезвычайно созвучной человеку переходной эпохи (ХV-ХVII вв.). Для гуманистов Возрождения, деятелей Реформации и мыслителей ХVII в. нравственная проблематика становится центральной. И все области знания, не вписывающиеся в эту основную проблематику, начинают восприниматься как никому не нужный мертвый груз. Для человека этой эпохи не подлежал сомнению, что принципы устройства телесного мира (физики) и человеческого (этика, право) подчинены общему естественному закону, который дан миру единым творцом. Между физикой и этикой (как «наукой жизни») должна быть полная согласованность. На вершине древа познания Бэкон располагает этику и гражданскую науку, Декарт - этику. Он пишет под этикой «я разумею высочайшую и совершеннейшую науку о нравах; она предполагает полное знание других наук и есть последняя ступень к высшей мудрости» Декарт Р. Избранные произведения. - М., 1950. - С. 421.. Таким образом, общие нравственные интуиции, обогащенные знанием физики, становятся важнейшей для человека наукой - этикой. Для основоположников науки Нового времени познание природы выступало важнейшим средством нравственного бытия. Например, для Декарта разработка аналитической геометрии, механики, оптики была не только получением готовых результатов, но и формой самосозидания, самореализации, способом истинного нравственного, осмысленно-разумного существования. В этом процессе совпадали самоизменение и изменение наличного научного знания. И, возможно, исследование науки в контексте культуры данного времени является наиболее доступным средством выявления этой неразрывной связи гуманистических, нравственных принципов человека с содержанием знания о мире.

Лейбниц писал, что «ученые… редко создают что-либо выдающееся и оригинальное - не потому, конечно, что у них не хватает таланта, а потому, что они скованы догмами секты… кто привык идти за одним автором, становится рабом своего учителя, как бы по праву давности и с трудом направляет свой ум на что-то новое и необычное, хотя известно, что нет иного средства увеличить и приумножить знание, кроме многообразия путей, на которые вступают различные ученые в поисках истины» Лейбниц Г. Сочинения. - М., 1984. Т.3.. Связь характера нравственно-гуманистических идеалов и норм с идеалами и нормами научных исследований, на наш взгляд, эксплицирована в сочинениях самих мыслителей. Эти идеи получили свое систематическое изложение в нормативном этосе науки Р.Мертона. Целью этих установок было стремление выразить ценностно-нормативный комплекс, который определяет поведение человека науки при получении достоверного знания.

Как решается данная проблема в современной науке? Современная наука и технологическая деятельность все чаще имеют дело со сложными саморазвивающимися системами. Освоение этих систем выдвигает не только методологические, но и мировоззренческие, нравственно-гуманистические проблемы. Стратегия деятельности с саморазвивающимися системами порождает перекличку между культурой западной, техногенной цивилизации и древними восточными культурами. Это очень важно, ведь диалог культур выступает как фактор выработки новых ценностей и новых стратегий цивилизационного развития.

Долгое время наука в новоевропейской культурной традиции развивалась так, что она согласовывалась только с западной системой ценностей. Теперь выясняется, что современный тип научного развития можно согласовать и с альтернативными западным ценностям мировоззренческими идеями восточных культур. Здесь можно выделить следующие моменты: 1) восточные культуры всегда исходили из того, что природный мир, в котором живет человек, - это живой организм, а не безличное неорганическое поле. Развитие современных представлений о биосфере как глобальной экосистеме показало, что непосредственно окружающая нас среда действительно представляет собой целостный организм, в который включен человек. 2) Объекты, которые представляют собой развивающиеся человекоразмерные системы, требуют особых стратегий деятельности. Установка на активное силовое преобразование объектов уже не является эффективной при действии с такими системами. В состоянии неустойчивости, в точках бифуркации часто небольшое воздействие - укол в определенном пространственно-временном фокусе способно порождать новые структуры и уровни организации. Этот способ воздействия напоминает стратегию ненасилия, развитые в индийской культурной традиции, а также действия в соответствии с принципом «у-вэй», провозглашающий идеал минимального действия, основанного на чувстве резонанса ритмов мира. 3) В стратегиях деятельности со сложными, человекоразмерными системами возникает новый тип интеграции истины и нравственности, целерационального и ценностнорационального действия См.: Степин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая наука// Вопросы философии. - 2003. - № 8. - С.8-15. . Научное познание с такими системами предполагает учет целого спектра возможных траекторий развития системы в точках бифуркации. Ориентирами в этом выборе служат не только знания, но и нравственные принципы, налагающие запреты на опасные для человека способы экспериментирования с системой и ее преобразования.

В западной культурной традиции долгое время доминировал идеал истинного знания как самоценности. Новый тип рациональности, который сегодня утверждается в науке, резонирует с древневосточными представлениями о связи истины и нравственности. Познающий субъект должен не только иметь профессиональные знания, усвоить этос науки, не только ориентироваться на неклассические идеалы и нормативы объяснения и описания, обоснования и доказательности знания, но и осуществлять рефлексию над ценностными основаниями научной деятельности, выраженными в научном этосе. Подобная рефлексия предполагает соотнесение принципов научного этоса с социально-нравственными ценностями, представленными гуманистическими идеалами.

Выводы:

1. Вопросы нравственности Фараби связывает с интеллектуальными качествами человека, с его разумом, а этические категории выступают как определенные нормы и правила нравственных отношений, одновременно являются результатом разумной деятельности людей, а это естественные свойства человеческой природы. Философ также придерживается точки зрения, что только человек, обладающий высокими благородными, нравственными качествами может достичь больших успехов на научном поприще. Выделяет двенадцать природных качеств необходимых для изучения наук, в числе которых называет сдержанность, стойкость, любовь к истине и справедливости.

2. В трудах Беруни нашли свое решение проблемы связанные с этикой ученого. Высоко оценивая значение метода для постижения истины, он также подчеркивал, необходимость очищения души от негативных свойств, от пристрастья, соперничества, борьбы за власть, делающих человека не восприимчивым к истине. Для настоящего ученого, способного к построению широких научных обобщений и теоретических выводов, истина и нравственность, чистота помыслов выступают как понятия, дополняющие друг друга.

3. Идея единства человеческого разума и нравственно-гуманистических качеств рельефно очерчена в концепции Ибн Сины. Стержнем получения человеческих знаний и нравственных отношений между людьми, по Ибн Сино, является мудрость. Мыслитель обращает внимание на то, что отношения между научными знаниями и нравственностью носят двусторонний характер, ибо познание законов внешнего мира служит основой для формирования нравственных добродетелей, в то время как нравственное совершенство открывает большие возможности для объективного исследования научных проблем. Ценность знания определяется его ролью в нравственном совершенствовании человека и социума.

4. Мыслители Средней Азии уже в те далекие времена теорию знания связывали с личностью, духовным миром человека, с его внутренними чувствами. Так, А.Навои проблему единства знания и нравственности рассматривал через призму суфизма. Оригинальное решение проблемы даёт суфизм, связывающий ступени познания со ступенями постижения истины: Шариат, Таърикат, Маърифат, Хакикат. Суфизм раскрывал потенциальные возможности человеческого мышления, раздвигал границы свободы для самосознания человека и постижения мира.

5. Нравственно-гуманистические, ценностные измерения имманентно присущи научному знанию, научная революция XVII в. представляет благодатный материал для обоснования этого тезиса. Научное знание и Декарта, и Бойля, и Ньютона призваны объяснить, поставить на научную основу важнейшие нравственно-гуманистические проблемы человека VII в.

6. Научно-философские концепции ученых, в том числе естествоиспытателей изучаемого периода характеризуется близостью к современной интерпретации мыслительного процесса, глубоким пониманием роли нравственных идеалов и норм в познавательной деятельности. На переднем крае развития науки, в связи с освоением сложных саморазвивающихся систем, возникают точки роста новых нравственно-гуманистических ценностей и мировоззренческих ориентаций, которые открывают новые перспективы для диалога культур. Этот диалог необходим для выработки новых стратегий жизнедеятельности человека в условиях глобализации, для выхода из глобальных кризисов, порожденных современной техногенной цивилизацией.

3. Гуманистические параметры научного метода

Окружающий нас мир представляет собой единое и целостное образование, в котором предметы и явления находятся во взаимосвязи и взаимодействии, соответственно адекватное представление о нём должно быть отражено в единстве всего нашего знания. Яркое воплощение единства всех форм знаний о мире представляет собой научный метод. То, что научный метод является выражением единства всех форм знания, имеет свое объяснение: во-первых, познание в естественных, технических, социальных и гуманитарных науках в целом совершается по некоторым общим принципам, правилам и способам деятельности, свидетельствует о взаимосвязи и единстве этих наук. Во-вторых, единым источником их познания служит окружающий нас объективный, реальный мир: природа и общество См.: Рузавин Г.И. Концепция современного естествознания. - М.: ЮНИТИ, 1999. - С. 23-24.

Научный метод - та реальность, которая имеет место в науке и которая в определенной мере необходимо детерминирует и регулирует познавательную деятельность ученого, задает некоторое «поле познавательных возможностей» субъекта науки, организует и координирует исследовательскую деятельность членов научного социума, придает ей целеустремленность, преемственность и единство. Научный метод в изложенном смысле - это способ познавательного освоения действительности, основанный на использовании специализированных орудий познания, в которых аккумулировано, опредмечено, объективировано накопленное знание. В научном методе проявляется наша способность не только вырабатывать объективное знание, но и непрерывно превращать его в средство /условие/ «добывания» нового объективного знания. Здесь действует общий закон человеческой деятельности: достигнутая цель превращается в средство достижения новой цели. А.А.Горелов пишет: «Метод - это совокупность действий, призванных помочь достижению желаемого результата» Горелов А.А. Концепции современного естествознания. - М., 1998. - С. 37.. Первым на значение метода в Новое время указал Р.Декарт в работе «Рассуждение о методе». Ведь способности людей различны, а для того чтобы всегда добиваться успеха, требуется инструмент, который уравнивал бы шансы и давал возможность каждому получить нужный результат. Таким инструментом является научный метод.

Проблема взаимосвязи и единства всех форм научного знания, взаимоотношения научного метода и гуманистических идеалов нашла своеобразное выражение в размышлениях выдающегося физика XX в. Макса Борна и известного философа науки Поля Фейерабенда.

Как отмечал Борн, его понимание смысла и назначения науки, ее социальных функций претерпело серьезную эволюцию. В молодости он придерживался идеи «наука ради науки», и верил в то, что поиск истины есть благо само по себе. Но развитие, последовавшее в 30-е годы, а затем мировая война и эпоха, наступившая после нее, ужасы атомных бомбардировок, появление термоядерного оружия обнаружили, по словам Борна, всю наивность подобной веры. Наука стала неотъемлемой и наиболее важной частью цивилизации, а работа ученого - как бы она ни казалась отдаленной от практических приложений - в конечном итоге «представляет собой звено в цепи действий и решений, определяющих судьбу рода человеческого» Борн М. Моя жизнь и взгляды. - М., 1973. - С. 130.. Ученые поняли, что результаты их работы тесно связывают их жизнь с жизнью миллионов людей, экономикой и политикой, борьбой за господство между государствами, а отсюда та огромная ответственность, которая ложится на представителей науки. Наука сыграла определяющую роль в социально-экономическом и техническом развитии человечества за последние три столетия. Человечество «изменилось до неузнаваемости», но, хотя этими изменениями мы в значительной мере обязаны человеческому разуму, разум оказался не в состоянии контролировать эти изменения.

В философии широко распространено представление о науке свободной от гуманистических ценностей, равнодушной к проблемам человека. Здесь наука обретает видимость самостоятельности, превращается в отчужденную от человека самодовлеющую силу, развивающуюся по своим собственным законам. Однако, это лишь видимость, прикрывающая зависимость научного знания и научной деятельности от способа производства, маскирующая ее товарный вид. Ведь дело заключается не только в использовании данных науки, а в самом положении, социальном статусе науки, направленности и смысле научной деятельности. Так, например, английский ученый П.Харпер, проводивший исследования в области физиологии мозга, заявил о своем отказе от их продолжения. «Нельзя идти дальше, пока мы не выясним, что выбрали верный путь... Сейчас нам нужна человеческая наука... Наука как самоцель - все равно, что наркотик; она опасна и ведет к ужасным последствиям». На возражение, что вся экономика ныне связана с научным прогрессом, он ответил: - «Давайте изменим экономику». Когда же ему возразили, что новая экономика предполагает общество нового типа он сказал: - «Значит, нам нужно общество нового типа» Цит. по: Литературная газета. - 1970. - 21 октября..

Борн развивал мысль о существовании противоположности между мышлением и поведением людей, основанных на «здравом смысле» и традиционных человеческих ценностях, и тем отношением к действительности, которое формируется в рамках научного метода. «Хотя я влюблен в науку, - писал Борн, - меня не покидает чувство, что ход развития естественных наук настолько противостоит всей истории и традициям человечества, что наша цивилизация просто не в состоянии сжиться с этим процессом...». Борн М. Моя жизнь и взгляды. - М.: Прогресс, 1973. - С. 45. Заслугу Борна можно видеть в том, что он остро поставил проблему «человек и наука» именно в плане гуманистической оценки науки и научно-технического прогресса, совместимости научного метода с гуманистическими идеалами и традициями, с общечеловеческими этическими ценностями. Борн принадлежал к числу тех ученых-гуманистов XX века, которые со всей ясностью осознали величайшую угрозу, нависшую над человечеством. Ведь технологический подход к миру привел к девальвации смыслополагающих, собственно человеческих вопросов.

«Теологическую веру» во всесилие бога заменяет «технологическая вера» во всесилие науки, технологии и бытовых технических благ См.: Мамонова М.А. Запад и Восток: традиции и новации рациональности. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - С. 87.. А «технология, далекая от обоснования человеческих ценностей, часто чревата угрозой разрушения», во-первых, в прямом /военном/ смысле слова; во-вторых, через разрушение внутреннего, эмоционального мира личности; в-третьих, через порабощение духовности, человеческого разума в призрачной погоне за решением сиюминутных благ. Наряду и вместе с А.Эйнштейном, Н. Борном, Б. Расселом, В. Гейзенбергом, А. Швейцером и др., Борн одним из первых указал на то, что перед человечеством возникла проблема выживания, и сформулировал идеи, которые могут открыть «путь к надежде».

Современная цивилизация, на наш взгляд, требует органического единения нравственного сознания (нравственно-гуманистического идеала) и рационального научного знания (рационального понимания объективной ситуации). Необходимость единения нравственного начала и научного знания - своеобразный духовный императив эпохи, который приобретает особое значение в связи с экологической проблемой и имеет особое значение в сфере развития и использования биологического и медико-биологического знания. Процессы, происходящие в современной теории познания, подтверждают справедливость точки зрения М.Борна. В настоящее время происходит становление нового типа научного освоения мира, фундирующий интегративный тип целостного научного знания. Мера этой интегративности будет, в конечном счете, определяться факторами социокультурного, мировоззренческого, нравственно-гума-нистического порядка. Важнейшие среди них: жизненно-практическая необходимость развития противоречия между объективностью законов природно-космического универсума и антропоцентризмом человеческой деятельности; утверждение в общественном мировоззрении, гуманистических идеалов, идеи коэволюции человека и природы; признание равноценности человеческого и природного бытия, самоценности природы Щелкунов М.Д. Границы интерпретации в гуманитарном и естественнонаучном знании // Вопросы философии. - 1998. - № 5. - С. 144-150..

С иных позиций подходит к проблеме критической оценки науки, ее «гуманистических измерений» П.Фейерабенд, ставит два основных вопроса: 1. Что есть наука - как она действует, каковы ее результаты? 2. В чем состоит ценность науки?

Свою методологическую концепцию Фейерабенд строит, прежде всего, на отрицании тезиса о существовании «особого научного метода», т.е., по мысли Фейерабенда, невозможно указать какую-либо «совокупность правил», в соответствии с которой действует реальный ученый и которая бы определяла, какие процедуры «разрешены» и какие не разрешены. Любое правило такого рода, утверждает он, как об этом свидетельствует и история науки, может быть нарушено и нарушалось. Позитивное содержание его концепции выражается в формулировке и обосновании двух основных принципов, которые он считает исключительно важным и для развития науки: принципа пролиферации и принципа упорства. Согласно, первого принципа рост знания происходит в результате пролиферации (размножения) теорий, которые являются несоизмеримыми. Пролиферация связана с теоретическим и методологическим плюрализмом, что означает существование множества равноправных типов знания, конкурирующих друг с другом. Это обстоятельство способствует росту знания, развитию личности. Самые плодотворные периоды развития науки - периоды борьбы альтернативных теорий. Их истоки коренятся в различии ценностных ориентаций, мировоззренческих и социально-этических позиций ученых. Ученые не замыкаются в кругу общепринятых теорий и не ограничиваются разработкой одной теории, даже если она успешно согласуется с опытом. А также активно разрабатывают альтернативные теории, которые, может быть, не согласуются или слабо согласуются с опытом, но зато прорывают горизонт устоявшихся представлений, содержат новые идеи. «Принцип упорства», напротив, предполагает, что ученый не оставляет выбранную теорию - даже если обнаруживаются ее расхождения с опытом, но продолжает ее разрабатывать, отстаивая ее перед лицом других теорий. Какое отношение указанные принципы имеют к проблеме «гуманизм и наука»? Для Фейерабенда характерно резко критическое отношение не только к своим оппонентам, но и к самой науке - к ее познавательным возможностям, социокультурной ценности. Один из основных пороков науки, противопоставляющий ее гуманистическим идеалам, он видит в научном догматизме.

Обычно полагают, что для современной науки - в отличие, допустим, от догматизма средневековой теологии и философии - характерны динамизм, революционные изменения самих основ научного мышления, выдвижение смелых идей, т.е., что современная наука в принципе антидогматична. Но Фейерабенд оценивает ситуацию иначе: наличие серьезных изменений в научных представлениях за последнее столетие не отменяет того факта, что в реальной научной «повседневности» для массы научных работников преобладающей нормой является догматическое мышление, негативное восприятие достаточно серьезных интеллектуальных новаций. Обсуждение проблем методологии науки Фейерабенда превращается в критику науки как той сферы человеческой деятельности, где осуществляется подавление творческой индивидуальности, дегуманизация личности.

Не случайно он подчеркивает органическую связь пролиферации и гуманизма: «Плюрализм теорий и метафизических воззрений важен не только для методологии - он является также существенной частью гуманизма» Фейерабенд П. Против методологии принуждения. // Избранные труды по методологии науки. - М., 1986. - С. 185.. Аргументы в пользу пролиферации показывают, что в науке, продолжает свою мысль Фейерабенд, имеется возможность сохранить то, что можно было бы назвать свободой артистического творчества, и полностью использовать ее, но «не как способ бегства от действительности, а как необходимое свойство открытия и, быть может, изменения мира в котором мы живем» Там же. - С. 198. .

Подобного рода абсолютизация приводит к новой форме догматизма и эпистемологическому анархизму. Эпистемологический анархизм обнаруживает в свою очередь непримиримость и несовместимость не только с идеалом объективного познания, но и с гуманистически ориентированным мировоззрением.

Фейерабенд не отрицает того, что наука имеет определенную ценность. Мы, говорит Фейерабенд, обязаны науке «невероятными открытиями. Научные идеи проясняют наш дух и улучшают нашу жизнь...» Фейерабенд П. Наука в свободном обществе. // Избранные труды по методологии науки. - М., 1986. - С. 511-512.. В другом сочинении он признает, что наука «внесла громадный вклад в наше понимание мира, а это понимание в свою очередь привело к еще более значительным практическим достижениям». На этом заканчиваются его замечания о позитивной ценности науки, а свое внимание сосредотачивает на ее (науки) «негативной ценности». Выводы, к которым приходит Фейерабенд, состоят в том, что, хотя общество не может обойтись без науки, однако претензии науки на господство, на привилегированное положение совершенно безосновательно. Наука - лишь одна из возможных «идеологий» (или традиций), которая не имеет какого-либо «объективного» преимущества перед другими идеологиями. Свои размышления резюмирует в следующих тезисах: наука должна быть лишена своего «центрального положения», отделена от государства. Ибо наука - это «наиболее современный, наиболее агрессивный и наиболее догматический религиозный институт. Такое отделение - наш единственный шанс достичь того гуманизма, на который мы способны, но которого никогда не достигали» Фейерабенд П.Против методологического принуждения.// Избранные труды по методологии науки. - М., 1986. - С. 146..

Идеалом для Фейерабенда является «свободное общество», в котором все традиции (идеологии, культуры) имеют одинаковые права и одинаковый доступ к центрам власти и, в котором каждый индивид вправе сам решать вопрос о принятии той или иной идеологии. В этом и заключается, согласно Фейерабенду, истинно гуманистическая позиция. Он справедливо протестует против сциентистской абсолютизации роли науки в ущерб другим формам познания и общественного сознания, в ущерб культурному разнообразию. Ведь наука действительно не является единственной формой познавательного освоения мира, и она тем не исчерпывает многообразия способов человеческого отношения к миру. Официальная наука совершала серьезные ошибки, подавляя и запрещая те традиции и способы действия, которые основаны на народном опыте, уникальных способностях индивидов и т.д., но которые квалифицировались как «ненаучные» (достаточно вспомнить о трудностях официального признания гомеопатии, методов народной медицины, мануальной терапии и др.) См.: Давиташвили Д. Слушаю свои руки. - М., 1988. - С. 191..

Очевидно, пришло время поставить вопрос о демократическом контроле над наукой. Серьезное влияние, которое наука приобрела в обществе, а также ее автономное положение, неизмеримо повышает ответственность ученых за те методы и подходы, которые рекомендуют в качестве средств решения технологических, экономических и социальных проблем. Однако далеко не всегда эти рекомендации оказываются оптимальными с точки зрения гуманитарной эффективности, ученые не всегда оказываются способными противостоять давлению чуждых научной объективности силам в виде догматических идеологических установок или государственно-бюрократической системы. Ситуация, которая сложилась в свое время в биологии (лысенковщина), в общественных науках (романтическая концепция «развитого социализма», утопическая политэкономия социализма), ситуация с реализацией широкомасштабных проектов, ведущих к катастрофическим, экологическим последствиям (Байкал, Арал и т.д.), создание опасных предприятий биотехнологии и, наконец, проблема безопасности и размещения АЭС (Чернобыль) - все это говорит об остроте общей проблемы отношения науки и государства, науки и политической власти. И все же, соглашаясь с Фейерабендом по ряду позиций или благодаря его за то, что он позволяет нам осознать вполне реальные проблемы, касающиеся социального статуса науки, мы вместе с тем должны квалифицировать его концепцию в целом как форму крайнего антисциентизма. Наука у него девальвируется и в методологическом, и в социологическом аспектах. Но вопрос о природе науки, о ее социальной ценности и гуманистическом смысле не может быть адекватно решен, если пренебречь гносеологическим основанием научного метода, его гносеологическими идеалами и ориентациями. Фейерабенд, как мы видели, лишил науку ее особого гносеологического смысла, а тем самым лишил ее особого гуманистического смысла. Конечно, наука вырастает из донаучных форм познавательного освоения действительности и в определенной мере ассимилирует в себе их позитивные черты и функции. Поэтому, в науке есть то, что сближает ее с мифом, магией, религией, обыденным сознанием и т.д. Наука конструируется в особую форму познавательного освоения мира именно благодаря тому, что она отделяет себя от магии, мифа, мистики, обыденного здравого смысла, противопоставляя себя этим формам отношения к миру. Это отделение науки и других форм человеческой жизнедеятельности как раз и выражается в понятии научного метода.