Основы политологии

Следует иметь в виду, что современная либерально-политическая мысль представлена многими в большей или меньшей мере известными именами. В их творчестве рассматривается широкий круг экономической и социально-политической проблематики.

Ныне общепринятым является понимание либерализма как социально-политической теории, в которой обосновываются прирожденные и неотъемлемые права индивидов, а все надиндивидуальные связи и отношения, прежде всего государственное вмешательство в частную жизнь людей, допускаются лишь постольку, поскольку они не противоречат принципу индивидуальной свободы. Вместе с тем либерализм есть и особый тип мышления, и система воззрений относительно окружающего мира, и комплекс идейно-политических принципов и установок. Это одновременно социально-политическая теория, идейно-политическая доктрина, политическая программа и политическая практика. Для понимания сути либерализма как направления социальной мысли и политической практики важно подчеркнуть, что возник он в период борьбы против феодального способа производства, политической системы абсолютизма, духовного господства церкви. Фактически его идеи явились выражением мировоззрения сформировавшегося к тому времени среднего сословия, представленного прежде всего свободными предпринимателями, называемыми также бюргерами, или буржуазией. В тех условиях молодой класс буржуазии, стремившийся заменить феодальные производственные отношения и зависящую от них всю систему общественных отношений капиталистическими, выражал общую для всех антифеодальных сил веру в свободу, торжество разума, прогресс.

С этого момента и до настоящего времени либерализм является доминирующим идейно-политическим течением Запада. Ныне он имеет своих приверженцев почти во всех странах мира.

Основные принципы либерализма

Если попытаться выделить основополагающие принципы идеологии либерализма, из которых вытекают все другие его положения, то таковыми, несомненно, являются идея свободы человека в обществе, его права и возможности самому определять свои жизненные цели и выбирать направления деятельности, его личная ответственность за ее результаты, за свое благополучие и общественное положение. Для либерализма индивидуальная свобода совпадает с существованием частного лица и связана, прежде всего, с его политической свободой и «естественными правами», среди которых важнейшими являются право на жизнь, свободу, частную собственность. Условиями реализации этого принципа либерализм рассматривает ограничение объема и сфер деятельности государства, защищенность -- прежде всего от произвола государства -- частной жизни человека, обеспечение свободы его действий в рамках закона во всех сферах общественной жизни. Государство же в этих условиях призвано выполнять, по выражению Ф. Лассаля, роль «ночного сторожа», и потому оно наделяется лишь функциями по охране общественного порядка и защите страны от внешней опасности.

Основываясь на принципе свободы человека, либерализм сыграл огромную роль в разработке идей, идеалов и норм современной демократии. Речь идет о равенстве всех граждан перед лицом закона, об обладании каждым человеком основными политическими правами и свободами (право гражданства, голоса, свободно передвигаться, свобода слова, собраний, создания ассоциаций и партий), а также о принципе терпимости к инакомыслию и защиты прав меньшинства. Речь идет далее об идеях разделения властей, свободных выборов всех основных институтов власти, о создании системы «сдержек и противовесов» в отношениях между ними. Наконец, речь идет об идеале правового государства, органы которого обладали бы -- в рамках законов, принимаемых демократическим путем, -- всей полнотой предоставляемой им власти и одновременно находились бы под действенным контролем народа, общественности.

Значительную роль сыграл либерализм и в выработке современных принципов организации экономической жизни. Ему принадлежит заслуга в обосновании положения о том, что свободное индивидуальное и групповое предпринимательство, свободный рынок и свободная конкуренция есть универсально значимые механизмы общественного прогресса. Они не только позволяют человеку реализовать свою самостоятельность и инициативу в сфере хозяйства и в других областях общественной жизни, но, что не менее важно, побуждают и принуждают его, причем объективно экономически, а не посредством прямого насилия или применения административно-командных методов, постоянно беспокоиться о повышении экономической эффективности своей деятельности, о производительности своего труда, о приобретении знаний и обновлении технологии, о согласовании целей и способов производства с динамикой общественного спроса на те или иные предметы и услуги. При этом принципиальное значение придается тому обстоятельству, что человек, занимающийся предпринимательством, должен непосредственно отвечать своим капиталом, своим имуществом за результаты собственной деятельности.

Подчеркнем: решая проблему индивидуальной свободы, либерализм усматривает ее прежде всего в свободе частного предпринимательства. Его идеал -- общество равных прав и возможностей, где каждый, если он достаточно трудолюбив и умен, может добиться жизненного успеха и общественного признания. Основатели либерализма активно поддержали выдвинутый торгово-промышленными кругами лозунг «laissez faire» ("не мешайте действовать"), требовавший ликвидации регламентации экономической жизни. При этом они полагали, что максимальное ограничение сферы деятельности государства, свободное распоряжение людьми своей частной собственностью и преследование каждым своих разумных интересов будут сопровождаться всеобщим благосостоянием и расцветом индивидуальной свободы всех членов общества.

Либерализм выдвинул ряд положений, оказавших существенное влияние на характер духовной жизни современного западного общества. Его несомненной заслугой является обоснование и утверждение на практике идей свободомыслия и прежде всего свободы индивида от духовного подчинения церкви, права людей подвергать критике религиозное мировоззрение с рационалистических, научных позиций. Либерализм отстаивает принцип свободы совести, т. е. право граждан исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, их право и способность самостоятельно формулировать свои нравственные обязанности, следовать принципам либо религиозной, либо светской морали. Точно так же подходит либерализм и к социальным идеям и идеалам: люди должны иметь право свободно выбирать, каким из них отдавать свое предпочтение. Словом, либерализм провозглашает принципы свободы взглядов и убеждений людей, свободы их волеизъявления и творческой самореализации.

Весьма существенным элементом идеологии классического либерализма является выдвинутая родоначальниками французского Просвещения идея о решающей роли знаний в общественном прогрессе, и особенно познания «естественного порядка» или, что то же самое, «разумного порядка» для исправления социальных отношений. Либерализм признает существование доступных усилиям мысли индивида высших, абсолютных истин разума, которые должны играть роль ориентиров в выборе между добром и злом, порядком и анархией. Считается, что «естественный порядок» познаваем до его глубочайшей сущности и соответствует подлинной, неиспорченной природе человека. Социальные отношения, следовательно, могут и должны быть приведены в гармоническое соответствие с естественными, а значит, разумными закономерностями окружающей и человеческой природы. Таким образом, в подходе к обществу либерализм исходит из возможности и необходимости установления путем сознательных усилий людей разумного социального порядка.

Следует отметить, что современная идеология либерализма формировалась в ходе длительной эволюции идей классического либерального наследия под воздействием изменяющейся действительности. На всех этапах развития либерализм не представлял собой однородного течения, в нем постоянно противоборствовали различные политические тенденции и идеологические установки. Выражением этого противоборства является сосуществование в либерализме двух направлений. Одно из них восходит к классическому периоду, когда основной упор делался на экономическую независимость индивида, достигавшуюся установлением свободного предпринимательства в рамках рыночных отношений, не зависимых от государства. Другое направление обозначилось в начале XX в, в Великобритании, а затем в России, став выражением государственной политики социальных реформ, проводимой в первом случае правительством Ллойда Джорджа, а во втором -- П. А. Столыпина и нацеленной на устранение дестабилизирующих противоречий в обществе. Напомним, что в основу политического курса П. А. Столыпина была положена идея осуществления либеральных реформ с опорой на сильную государственную власть. В частности, им была предпринята попытка превратить крестьян с помощью государства в семейных фермеров и частных собственников.

Названные ориентации в либерализме имеют свои особенности, наименования и различную степень противопоставления друг другу в зависимости от конкретных исторических условий развития той или иной страны.

Со вступлением развития цивилизации в современную стадию в рамках либерализма сформировался ряд новых идей и принципов, составляющих содержание неолиберализма. Прежде всего, это относится к новому пониманию социальной и экономической роли государства. В число его функций неолибералы стали включать активную защиту свободы предпринимательства, рынка, конкуренции от возрастающей угрозы монополизма в любых его формах. Эту роль государство призвано выполнять через принятие антимонопольного, или антитрестовского, законодательства, оказание поддержки мелким и средним предпринимателям, предпринимателям-новаторам, подвергающимся наибольшему риску. Одной из самых важных целей при этом становится неуклонное расширение числа собственников.

Неолибералы стали вменять в обязанность государству разработку общей стратегии экономического развития и осуществление мер по ее реализации. С признанием государства равноправным собственником оформилась идея плюрализма форм собственности. Наконец, важнейшей функцией государства неолибералами признается социальная защита граждан, особенно тех групп и слоев населения, которые испытывают наибольшие трудности.

Таким образом, основное расхождение неолиберализма с классическим либерализмом состоит в разном понимании ими общественной роли государства. В отличие от своих предшественников, которые выступали против вмешательства государства в экономическую и социальную жизнь, современные либералы отводят ему значительную роль в решении общественных проблем. В подходе же к другим сторонам социально-политической жизни сколько-нибудь существенных, имеющих принципиальный характер расхождений между прежним и новым либерализмом нет. Хотя в самом неолиберализме присутствуют различные, порой противоречивые идеи, идеалы и принципы. Например, для современных либералов характерен значительный разброс мнений относительно пределов, форм и методов вмешательства государства в экономическую жизнь общества.

Следует признать, что рассмотренные принципы либерализма в значительной мере реализованы в социально-политической жизни западных стран. В большинстве из них утвержден парламентаризм, реализован принцип разделения властей как на государственном, так и федеральном уровне, надежно обеспечиваются права и свободы личности, созданы основы гражданского общества. Здесь либерализм существует не только как организованная политическая сила, но и как достижение культуры, как форма мироощущения. Либеральная идеология и сегодня доминирует среди идейно-политических течений Запада.

Таковы вкратце основополагающие идейно-политические установки современного либерализма. Они лежат в основе программных документов и практической политики партий либерально-демократической ориентации. Большинство таких партий объединены в Либеральный Интернационал, учредительный конгресс которого состоялся в 1947 г. в Оксфорде (Великобритания). Начиная с этого времени съезды Либерального Интернационала проводятся ежегодно. Программным документом этого политического объединения является «Манифест либералов», принятый на учредительном конгрессе. В ряде стран партии либералов являются правящими или входят в правительственные коалиции.

Как же сегодня, на исходе XX в., можно ответить на вопрос, сформулированный Ф. Фукуямой? Действительно ли принципы либерализма обладают универсальной значимостью и, следовательно, позволяют разрешать любые общественные противоречия?

Разумеется, сегодня нет никаких оснований отрицать роль либеральной традиции социально-политической мысли в формировании облика современного мира. Значение либерализма в утверждении прав человека, принципов демократии и инициативы в сфере экономики бесспорно. Однако пока еще нет достаточных оснований признавать принципы либерализма, главным из которых является свобода индивида в обществе, в качестве абсолютный ценности. Даже в русле самой этой традиции в конце концов были сформулированы идеи, реализация которых предполагает ограничение свободы индивида. Каким, например, образом государство может выполнить функцию регулятора экономической жизни? Только путем ограничения средствами государственного принуждения свободы одних участников общественного производства ради интересов других его участников.

Но идея абсолютной свободы индивида никогда не была реализована в истории. Свобода вовсе не была высшей ценностью для большинства живших в прошлые эпохи людей, для очень многих она не является таковой и сегодня. Более того, по мере утраты индивидами своего традиционного 'статуса, тысячами уз ограничивавшего их свободу, у людей стало нарастать чувство изоляции и беспомощности, что привело к явлению, которое Эрих Фромм определил как «бегство от свободы» [104]. В то же время предпринимавшиеся различными социальными силами попытки добиться для себя полной свободы оборачивались, как правило, несвободой, а точнее, насилием и трагедией для многих тысяч и миллионов людей. После гильотины Великой французской революции, ужасов гражданской войны и ГУЛАГа в России, Освенцима и газовых камер в период фашизма в Германии принципы полной свободы уже не могут являться идеальными ориентирами для человечества.

Таким образом, несмотря на свою привлекательность и совершенство в сфере абстрактной мысли, принципы свободы далеко не везде и всегда порождают гармонию в жизни. Напротив, они легко могут порождать коллизии между людьми: стремление к свободе одних сопряжено с возможной несвободой и противодействием других. Как тут не вспомнить Иммануила Канта, который своим нравственным законом -- категорическим императивом -- пытался привести к общему знаменателю эти две стороны человеческого бытия: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» [42. Т. 4. Ч. 1. С. 270]. Очевидно, что следовать данному нравственному велению -- это и значит постоянно сопоставлять и приводить в согласие свои интересы и действия с интересами и свободой других людей, исключая какое-либо принуждение во взаимных отношениях.

Но категорический императив Канта -- это пока лишь этический идеал, далеко еще не воплотившийся в качестве естественного закона жизни. И, как видно, он тоже предполагает самоограничение каждым индивидом своей свободы. Следовательно, безоговорочно признать универсальную, абсолютную значимость принципов либерализма пока не представляется возможным. Однако из данного вывода со всей необходимостью пока не вытекает и позиция отказа от поиска путей утверждения принципов свободы в жизни общества. Наоборот, несомненные достижения либерализма в становлении современных форм общественных отношений должны вдохновлять на поиск путей дальнейшего движения человечества к свободе.

В таком поиске либерализму постоянно оппонируют консервативная и социалистическая традиции социально-политической мысли.

13.2 Социально-политические идеи консерватизма

Как и термин «либерализм», в нашей : политической лексике понятие консерватизм (от лат. conservare -- сохранять) долгое время употреблялось с негативным оттенком. Оно служило, как правило, для обозначения косной приверженности ко всему неизменному, устаревшему в общественной жизни и определялось не иначе, как реакционное направление в политике. Однако последнее время характеризуется устойчивым интересом к этому политическому течению, стремлением к переосмыслению его идейных установок. Этот интерес связан прежде всего с тем, что 80-е годы были триумфальными для политических партий консервативной ориентации во всех ведущих странах Запада. Интерес к консерватизму для нашей социально-политической науки связан еще и с переживаемым ею процессом слома старой парадигмы и поиска новой. Надо полагать, что этот процесс приведет к переосмыслению и сложившейся в прежние годы традиции иерархии различных идейно-политических ценностей.

В литературе встречаются различные определения политического консерватизма. В самом общем виде его можно трактовать как социально-политическое течение, ориентированное на сохранение и укрепление сложившихся форм экономической, социальной и политической жизни, традиционных духовных ценностей, на отрицание революционных изменений, недоверие к народным движениям, критически-негативное отношение к реформистским проектам. Данная социально-политическая ориентация присуща как достаточно широким общественным группам, оформленным политическим силам, так и отдельным индивидам в самых различных странах.

Все исследователи консерватизма сходятся во мнении, что это течение социально-политической мысли сформировалось после Великой французской революции как итог критической оценки ее опыта и результатов. Ее фундаментальные постулаты рождались как ответ, реакция на первый опыт претворения французскими революционерами идей эпохи Просвещения. Разумеется, консервативная мысль не оставалась неизменной, за 200 лет она претерпела значительную эволюцию, адаптируясь к меняющемуся миру.

Впервые оформление консерватизма в относительно стройную систему взглядов произошло в произведениях мыслителей, выступивших в разгар Великой французской революции, англичанина Эдмунда Берка (1729--1797), французов Жозефа де Местра (1753--1821) и Луи Бональда (1754--1840). Безусловно, пальма первенства среди указанных «отцов-основателей» консерватизма как социально-политического течения по праву принадлежит Эдмунду Берку. Его книга «Размышления о революции во Франции», которая появилась в 1790 г., до сих пор считается чем-то вроде библии консерватизма.

В последующем видными представителями консервативной мысли являлись французы Франсуа де Шатобриан (1768--1848), Фелиста де Ламенне (1782--1854), Жозеф Артюр де Гобино (1816--1882), англичанин Бенджамин Дизраэли (1804--1881), испанец X. Доноса Кортес (1809-- 1853), немец Отто фон Бисмарк (1815--1898). Из известных ученых XX в. к числу последователей этой аналитической традиции можно отнести итальянца Гаэтано Маска (1858--1941), немцев Карла Шмитта (1888--1985), Мартина Хайдеггера (1889--1976), американцев Даниела Белла (р. 1919), Сеймура Мартина Липсета (р; 1922). Надо заметить, что ныне в странах Запада консервативную социально-политическую традицию продолжает весьма внушительный ряд ученых-исследователей и практических политиков.

Если попытаться вычленить ключевое положение идеологии социального консерватизма, лежащее в основе всех других его постулатов, то суть его можно выразить следующим образом: понимание общества как духовной реальности, имеющей свою внутреннюю жизнь и очень хрупкую структуру; уверенность в том, что общество -- это организм и нельзя его перестраивать, как машину.

При более пристальном рассмотрении консерватизма, как отмечают его аналитики, явно просматриваются три кардинальные проблемы, которые и сегодня являются ключевыми как в самой этой теоретической традиции, так и в борьбе консерватизма с другими идейными направлениями. В первую очередь речь идет о консервативном понимании рационального в социально-историческом процессе. Вторая проблема -- это отношение к обществу. И третья -- проблема революций. Обратимся к консервативной трактовке каждой из этих проблем.

Одним из центральных положений консерватизма, из которого вытекают и многие другие, является представление о том, что человеческий разум ограничен в своих возможностях восприятия общества в его тотальности, осознания смысла и цели социального процесса и определения места человека в этом процессе. Все видные представители этой традиции считали, что общественными делами, наряду с разумом, правит Провидение, под которым, согласно религиозным представлениям, понимается божественная сила, направляющая судьбы людей и всего мира к благу. Реальный социальный процесс они рассматривают как результат проб и ошибок, накопленный и переданный из поколения в поколение опыт, воплощенный в социальных институтах и ценностях, которые человек не сконструировал сознательно, а потому и не вправе их радикально изменять. Поэтому один из основополагающих принципов консервативной идеологии и практики гласит: хотя мы всегда должны стремиться к улучшению наших институтов, мы никогда не ставим перед собой задачу переделать их целиком, и потому в наших усилиях по улучшению их мы должны принять как данное многое из того, что мы не понимаем; мы должны постоянно действовать внутри и в пределах как ценностей, так и институтов, которые созданы не нами.

Вторая проблема, вытекающая из первой, связана с выяснением сущности общества и взаимоотношений людей в этом обществе, а также с определением характера взаимоотношений между обществом и государством. С момента своего оформления как течения социальной мысли консерваторы противостоят в решении этих вопросов сторонникам концепции естественных прав и договорного происхождения гражданского общества и государства. Последние исходят из того, что государство, в сущности, есть вторичный институт, оно возникает на основе соглашения между преследующими собственные интересы, но находящимися в Догражданском обществе людьми. Консерваторы же полагают, государство -- это некая постоянно существующая органическая целостность, отдельные части которой появляются, видоизменяются и исчезают, но сама она остается неизменной.

Третья проблема касается вопроса о социальных изменениях: эволюционных и революционных. Исходя из идеи ограниченности разума в определении сути и направления Развития социальных процессов, а также из представления об органическом характере общества и государства, консерваторы придерживаются концепции исторического единства прошлого, настоящего и будущего, преемственности и обновления социальных связей, передающихся от предков к потомкам. Они считают, что будущее должно выводиться из прошлого, и потому большое значение придают формированию исторического сознания своих народов, уважительному отношению к наследию прошлого, религиозным традициям и ценностям.

Отсюда вытекает и резко негативное отношение консерваторов к революции. На основе анализа революционных процессов, происшедших во многих странах Европы с XVIII по XX в., консервативная мысль утверждает, что попытки осуществить радикальный разрыв с действительностью и реализовать на практике рационально сконструированную схематическую модель общества, в рамках которой сняты все антагонистические противоречия, неизбежно ведет к прямо противоположным результатам. Консерваторы настаивают на том, что человеческий разум не всемогущ и потому будет сделано много ошибок как в самом проекте полного переустройства общества, так и в ходе реализации этого проекта.

Одним из центральных для идеологии и практики консерватизма положений, которое как бы концентрирует в себе все рассмотренные выше постулаты, является понятие порядка, противостоящего хаосу. В поддержании такого порядка, в том числе и в функционировании социальных и политических институтов, определяющая роль отводится государству, которое отделяется от общества и становится над ним. Лишь сильное государство, по убеждению консерваторов, способно обеспечить здоровый социальный порядок, сдержать эгоизм различных социальных групп и подчинить их единой цели, общему благу. Свобода для консерваторов не имеет абсолютного характера, она относительна и допускается лишь в рамках необходимых ограничений. Для них интересы государства, нации, общности неизмеримо выше, чем интересы индивида или какой-либо социальной группы. Важнейшим фактором порядка консерваторы считают также неравенство, так как никакое общество, по их представлениям, невозможно без иерархии. Равенство же, по их мысли, должно существовать только в области морали и добродетели, где все обязаны исполнять свой долг.

Здесь кстати будет заметить, что данная черта консерватизма, т. е. приверженность идее верховенства интересов нации над индивидуальными, групповыми или классовыми интересами, сближает его с национализмом и такой разновидностью последнего как фашизм. Роднит их сторонников преклонение перед государством: и те, и другие видят в нем средоточие национального духа, залог стабильности и порядка. Но на этом сходство консерватизма с национализмом и фашизмом заканчивается. Фашизм как политическая идеология и практика впитал в себя ряд новых черт, отличающих его от традиционного консерватизма. Фашисты выдвинули и пытались осуществить на практике не просто идею сильного государства, но государства тоталитарного, поглощающего собой все общество. В отличие от консерваторов, которые отвергают диктаторские формы правления, фашисты преклоняются перед насилием как средством решения любых социальных проблем. Всюду, где они приходили к власти, ликвидировались институты демократии, основные политические права и свободы граждан, а главным методом осуществления власти становился государственно организованны» террор. Как уже отмечалось, тоталитаризм во всех его формах показал свою бесперспективность, чего нельзя сказать о консерватизме.

Изложенные фундаментальные положения классического консерватизма как направления социальной мысли лежат в основе консерватизма как политической практики. Подчеркнем: сутью последнего является охранительный подход к существующему общественному строю. Это, правда, вовсе не означает, что консерваторы отрицают любые сознательные изменения в общественной жизни. Они против лишь радикальных преобразований, так как нет гарантий, что полная реконструкция существующего мира приведет к работающей социальной системе. По образному замечанию Карла Поппера, политик, уподобляющийся художнику, который стирает все с холста, чтобы написать на нем заново, не понимает, что и он сам и его идеи включены в старую картину мира и что, разрушив ее, он разрушает тем самым и собственные мысли, и планы, и свою утопию. В результате получается не идеальная общественная модель, а хаос [70. * Т. 1. С. 210]. Консерваторы предпочитают постепенные изменения в обществе, которые оставляют возможность их дальнейшей коррекции.

Современная, новейшая модификация этого политического течения называете, неоконсерватизмом. В его политической философии доминируют две центральные идеи: подчинение индивида государству и обеспечение политической и духовной общности нации. Разумеется, новые консерваторы в экономике исходят из свободы рыночных отношений, и в этом вопросе они не имеют существенных расхождений с либералами. Но они категорически против того, чтобы глубинный смысл и конечные цели общественного развития объяснялись в категориях индивидуализма, свободы личности, демократии и т. д. Согласно консервативному мышлению, этот смысл и цели определяются интересами общности (государства, нации), другими политическими приоритетами. Отсюда и основной постулат неоконсерватизма -- политические решения должны приниматься в общих интересах нации, а не каких-либо личных, частных, групповых.

Значительное место в политической философии неоконсерватизма занимает международная проблематика. Увеличение власти своей страны, превращение ее в мировую державу считаются высшей и абсолютной целью, которой должны быть подчинены частные и групповые интересы. Когда политическое мышление, объясняет один из апостолов неоконсерватизма в Германии Клаус Хорнунг, сводится к внутренней экономической и социальной политике, оно обесценивается, выхолащивается сама сущность его. «Самоутверждение общности как целостности, -- пишет он, -- и притом внешнеполитическое, как государства среди других государств в конфликтном поле мирового противостояния, -- вот что в значительной степени упускается тогда из виду» [100. С. 68].

Новые консерваторы отличаются готовностью к применению более действенных средств для утверждения авторитета своего государства. Подлинная политика предполагает постоянную готовность к «чрезвычайной ситуации»

Неоконсерваторы выдвинули на первый план положение о том, что «суверен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении». Лишь в чрезвычайной ситуации выявляется «сущность государственного авторитета», нормальное же положение вообще ни о чем не свидетельствует. Тема «вражеского заговора» для неоконсервативного сознания -- одна из ведущих в аспекте политической психологии.

Реализацию данных подходов в политике неоконсерваторы связывают с укреплением властных функций государства. Они стремятся восстановить доверие народов к власти, которое, по их мнению, было подорвано политикой неолибералов. Однако укрепление властных функций-государства связывается ими не с осуществлением идеи равноправия всех социальных слоев общества, а с сохранением и усилением в нем иерархичности. Консерваторы признают совершенной только такую структуру организации политической власти, к которой допускаются лишь представители элитарных слоев общества.

В то же время неоконсерватизм значительно сблизился с либерализмом по ряду важнейших политических и социальных вопросов, чему немало способствовал процесс трансформации последнего в неолиберализм. В частности, неоконсерватизм воспринял от него идеи общественного развития, социальной, экономической и политической активности человека, государственного вмешательства в экономические процессы. Одновременно неоконсерватизм воспринял некоторые идеи классического либерализма, от которых отказался его обновленный оппонент: неоконсерватизм решительно выступает против государственного капитализма, политики обобществления и национализации средств производства, передачи части промышленности корпорациям. Все это дало основание некоторым аналитикам квалифицировать неоконсерватизм как либерализм XIX в.

Рассмотренные идейные установки консерватизма лежат в основе программных положений политических партий консервативного направления. Они действуют во многих странах под различными названиями. Наиболее заметными из них являются Консервативная партия Великобритании и Республиканская партия США. Консервативными являются христианско-демократические партии. В 1983 г. они образовали Международный демократический союз, т. е. своего рода «консервативный интернационал». В политическом процессе, в политической борьбе такие партии отстаивают интересы уходящих или ныне господствующих социальных групп, их ценности и структуры. В то же время изменение исторической обстановки постоянно вынуждает эти партии пересматривать, уточнять свои теоретические и практические постулаты.

Совместимы ли либеральный и консервативный подходы в политике?

Несмотря на то, что либерализм и консерватизм являют собой два неодинаковых подхода к рассмотрению и практическому решению социально-политических проблем, они все же во всех западных обществах довольно мирно сосуществуют друг с другом. Современные парламентарные демократии поочередно выбирают то один, то другой подход при решении насущных проблем общественного развития. Из этого следует, что нельзя заранее полагать, что одна из этих политических традиций, например консервативная, «хуже», а другая, либеральная, -- «лучше».-Нетрудно видеть, что и в нашей стране сегодня при обсуждении различных общественных проблем предлагаются разные, в своей сути также «либеральные» и «консервативные» подходы к их решению. С нашей точки зрения, нынешней политической жизни недостает консерватизма, т. е. бережного отношения к наследию прошлого, сохранению всего лучшего в общественных отношениях, что было достигнуто как в дооктябрьский период нашей истории, так и в советское время. Истина же, видимо, состоит в разумном сочетании этих двух политических подходов.

Таким образом, можно утверждать, что нет непреодолимой грани между консервативной и либеральной политическими позициями. В каждом обществе среди различных категорий граждан обнаруживается склонность к тому или иному типу политического сознания. Это обусловливается социальными, групповыми, профессиональными, возрастными и индивидуальными особенностями людей. Как отмечают аналитики, во всем мире люди, связанные с армией и охраной общественного порядка, более консервативны, а представители художественной интеллигенции более чувствительны к теме личной свободы. Старшее поколение, как правило, более консервативно, а молодежь более либеральна.

Более того, в одном лице вполне могут и должны сочетаться как консервативные, так и либеральные подходы к различным социально-политическим явлениям. Ибо, как иначе можно обеспечить преемственность при осуществлении социально-политических инноваций, если не путем бережного отношения к наследию прошлого? Так что в политике можно было быть не только «чистым» либералом или консерватором, но и либеральным консерватором, и наоборот. Собственно, именно как либерально-консервативные можно характеризовать социально-политические взгляды таких видных мыслителей, как уже упоминавшиеся французский историк и политический деятель Алексис де Токвиль, английский философ и социолог Карл Поппер и австро-американский экономист и философ Фридрих фон Хайек. Такая же позиция характерна сегодня для многих других ученых и политических деятелей в западных странах. Оба начала -- консервативное и либеральное -- проявляются и в политическом поведении большинства граждан этих стран, которые неизменно оказывают поддержку умеренно консервативным или реформистским программам и отказывают в доверии радикальным социально-политическим проектам.

13.3 Социализм и его марксистское понимание

Термин «социализм» (фр. socialisme от лат. socialis -- общественный) ввел в оборот француз Пьер Леру в 1834 г. Он употребил его с целью противопоставления понятию «индивидуализм». С тех пор с понятием «социализм» связываются социально-политические концепции, ищущие пути усиления тенденции к социальной гармонии. Все социалистические концепции исходят из того, что на смену индивидуализму идет свободная ассоциация, Добровольная совместная деятельность людей, интересы которых не вступают в разрушительный конфликт. Именно коллективистское общество, основанное на принципах равенства людей и социальной справедливости, призвано преодолеть эгоизм и взаимоотчуждение людей.

В нашем обыденном сознании идея социализма связывается прежде всего с именами К. Маркса и Ф. Энгельса. Однако эта идея возникла задолго до них, и ее вариантов в истории общественной мысли было и есть много, далеко не все они носят прогрессивный характер, играя подчас консервативную, а то и просто реакционную роль в политике. Уже Маркс и Энгельс подвергали критике такие разновидности социализма, как феодальный, мелкобуржуазный, немецкий («истинный»), утопический, казарменный, прусский и т. д. В русском дореволюционном сознании была сильна идея «общинного», или «крестьянского», социализма. Известно, какую зловещую роль сыграла в XX в идея соединения социализма и национализма (национал-социализм), послужившая идеологическим обоснованием фашизма.

В основе различных подходов к пониманию социализма находится следующий вопрос: какова материальная, экономическая основа будущей общности? Попытки дать на него тот или иной ответ и порождают многочисленные разновидности концепций социализма. Наиболее видное место среди них занимает марксистское учение. После его создания авторы почти всех социалистических доктрин стремятся так или иначе опереться на это учение. Такие доктрины, как правило, далеко не тождественны глубинной сути марксистского понимания социализма. Однако и собственно марксистский подход к трактовке нового общества содержит противоречивые положения, что приводит к различной политической практике среди его приверженцев. Каковы же особенности собственно марксистского понимания социализма, т. е. представленного в произведения) самого Карла Маркса?

Прежде всего следует указать на наличие двух сторон в учении Маркса о новом обществе: теоретической и политической. Теоретическая часть этого учения анализирует суть социализма (коммунизма), обосновывает закономерность его порождения всем ходом естественно-исторического процесса. Политическая его сторона посвящена артикуляции, выражению интересов рабочего класса и обоснованию политических средств их реализации так, как это виделось Марксу в середине прошлого века.

Следует отметить, что в марксизме зачастую видят лишь чисто политическую сторону: учение о всемирно-исторической миссии рабочего класса, его революционной роли. К тому, разумеется, есть серьезные основания. Своим учением о классовой борьбе пролетариата, долженствующей завершиться его революцией и установлением собственного господства как средства перехода к бесклассовому обществу, Маркс предельно радикализировал идею социализма, придав ей характер не только научно-теоретического знания, но и программной революционно-практической установки.

Сегодня очевидно, что политическая сторона учения Маркса во многом устарела. Ряд ее положений требует современной интерпретации или пересмотра. К примеру, выдвинутая Марксом идея слома старой государственной машины истолковывалась как необходимость разрушения всех институтов прежней власти. Сам же Маркс имел в виду не только сохранение, но и усиление демократических форм управления обществом. Задачу пролетариата он видел в том, чтобы отсечь чисто угнетательские органы старой правительственной власти, а ее правомерные функции передать ответственным представителям общества [59. Т. 17. С. 344]. В таком понимании данная идея и теперь представляется весьма актуальной. Но явно не соответствующими современным реалиям предстают ныне его идеи насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя, установления революционной диктатуры пролетариата и особого революционного периода превращения капиталистического общества в коммунистическое.

Нельзя, однако, не видеть, что в этой части своего учения Маркс следовал политической логике того времени: он распространил опыт борьбы буржуазии с феодальной аристократией и абсолютной монархией на взаимоотношения той же буржуазии с порождаемым ею классом наемных работников. Как заметил Эрих Фромм, когда ныне прежде всего Маркса упрекают за то, что он выступал за насилие и революцию, то это искажение фактов. Идея политической революции не является специфически марксистской или социалистической, это традиционная идея буржуазного общества трех последних столетий. Поскольку буржуазия верила, что упразднение абсолютизма и захват политической власти народом означали бы решение имеющихся социальных проблем, то она видела в политической революции средство достижения своих целей. Будучи человеком своего времени, Маркс не смог выйти за рамки этой традиции, он воспринял идею политической революции и включил ее в свое учение [101. С. 34].

В то же время невозможно согласиться и с тем, что такое понимание политических целей и методов пролетариата было ошибочным с самого начала, лишено какой бы то ни было рациональности и к никаким положительным результатам не привело. Именно политическая борьба рабочего класса, в том числе его революционные выступления, в значительной мере способствовала серьезным завоеваниям демократии и существенным модификациям самого капиталистического общества. Ныне эти изменения вызвали к жизни новые представления о власти, ее механизмах, роли насилия, классах и государстве, диктатуре и демократии. В итоге по-новому видится и сам ход исторического развития: резкий революционный разрыв с капитализмом уступает место процессу его постепенного самоотрицания в результате неуклонного усиления заложенных в общественном производстве интеграционных тенденций.,

Однако главный смысл марксовой теории социализма, который не всегда адекватно постигается, заключен в раскрытии экономической закономерности перехода к общественной собственности и в выяснении ее сущности. Здесь необходимо подчеркнуть, что в любой концепции социализма центральным является положение об общественной собственности как условии социального равенства и свободного развития каждого индивида. Можно как угодно изменять, истолковывать идею социализма, приспосабливая ее к новым условиям и обстоятельствам, что, кстати, все время и делается, но там, где есть отказ от принципа общественной собственности, исчезает смысл самой идеи, то, ради чего она возникла в общественном сознании. Думается, что суть учения Маркса об общественной собственности все еще погребена под массой псевдо- и околомарксистских спекуляций на эту тему. Каково же марксово видение данной проблемы?

Критике «казарменного коммунизма».

По Марксу, общественная собственность не есть формально общая собственность всех или многих на средства производства. Но именно обратное положение, согласно которому общественная собственность понимается как формально общая собственность коллективов людей или всех членов отдельно взятого общества, и отложилось в обыденном сознании, как якобы марксово. Тогда действительно получается, что достаточно в любой исторический момент объединить имеющиеся средства производства в руках многих, а в пределе -- всех, объявить их собственностью больших коллективов, людей или общества в целом, чтобы в итоге считать такую собственность общественной. Это и было сделано у нас в стране, после чего общество было объявлено социалистическим. Как теперь видно, данные преобразования, потребовав многих жертв, не привели к желаемой гармонии в отношениях между человеком и обществом.

Здесь будет кстати заметить, что именно Маркс, а не кто иной, задолго до экспериментов в ряде стран с административным «уничтожением» частной собственности на средства производства, их всеобщим огосударствлением показал, что ожидает такое общество, которое он назвал «грубым коммунизмом», или «казарменным коммунизмом». Впервые этот вопрос чисто теоретически он рассмотрел в «Экономическо-философских рукописях 1844 года», не известных в XIX в. и ставших знаменитой книгой в XX в. С ней полезно познакомиться полностью, а здесь мы приведем лишь некоторые положения, относящиеся к предмету нашего рассмотрения.

По мысли Маркса, «коммунизм», основанный на формально общей собственности на средства производства, есть лишь последовательное выражение частной собственности. Такой «коммунизм» стремится уничтожить все то, чем на началах частной собственности не могут обладать все, повсюду отрицает личность человека, порождает жажду нивелирования исходя из представлений о некоем минимуме. Для подобного «коммунизма» общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общиной как всеобщим капиталистом. «Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной... простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее» [59. Т. 42. С. 115].

К вопросу о «казарменном коммунизме» Маркс вернулся еще раз спустя более четверти века в связи с «нечаевщиной» в России и альянсом между революционером-заговорщиком С. Г. Нечаевым (1847--1882) и всемирно известным революционером-анархистом М. А. Бакуниным (1814--1876), записавшими себя в последователи «Манифеста Коммунистической партии». Разбирая работу Нечаева «Главные основы будущего общественного строя» (1867), Маркс приводит из нее ряд выдержек, в которых описываются черты скроенного по нечаевской мерке «будущего», и в частности ту, в которой устанавливается его основной принцип: «производить для общества как можно более и потреблять как можно меньше». Вот марксова оценка предлагаемого Нечаевым общественного устройства:

«Какой прекрасный образчик казарменного коммунизма! -- восклицает Маркс. -- Все тут есть: общие столовые и общие спальни, оценщики и конторы, регламентирующие воспитание, производство, потребление, словом, всю общественную деятельность, и во главе всего, в качестве высшего руководителя, безымянный и никому не известный «наш комитет». Несомненно, -- иронизирует Маркс, -- это чистейший антиавторитаризм.

Чтобы придать этому абсурдному плану практической организации видимость теоретической основы, к самому заглавию этой статьи привязано маленькое примечание: «Подробное теоретическое развитие основных наших положений желающие найдут в опубликованном нами произведении «Манифест Коммунистической партии». «... Гг. Бакунин и Нечаев, -г- продолжает Маркс, -- орудующие под маской «нашего комитета», не смогут стать владельцами общественного богатства и не смогут пожинать плоды того возвышенного честолюбивого стремления, которое они так жаждут внушить другим: много работать, с тем чтобы мало потреблять!» [59. Т. 18. С. 413--415].

Разумеется, после столь проникновенной критики «казарменного коммунизма» для Маркса было бы неестественным видеть в подобном обществе идеал будущего. И действительно, он никогда, ни в одной фразе своих теоретических работ не рассматривал акт формального превращения частнокапиталистической собственности в государственную собственность в качестве высшей и конечной цели реального коммунистического действия.

В чем же состоит, по Марксу, подлинная цель реального коммунистического действия? Ответ на этот вопрос является предельно кратким: положительное упразднение частной собственности, т. е. ее диалектическое отрицание, последовательное снятие присущих ей негативных черт с одновременным удержанием положительных. Это означает не формальное изъятие собственности у отдельных лиц и передачу ее во владение всему обществу или коллективам людей, не дележ предметов материальной и духовной культуры между людьми по тому или иному принципу, а действительное освоение каждым индивидом всего накопленного в рамках «частной собственности» общественного богатства. При этом богатство, которое тут имеется в виду, -- это не просто совокупность вещей самих по себе, а богатство тех деятельностных способностей индивида, которые воплощены, точнее, опредмечены в объектах материальной и духовной культуры, и в условиях частной собственности отчуждены от человека, превращены в господствующую над ним и враждебную ему силу.

Но что означает действительное освоение каждым индивидом всего общественного богатства?

Разумеется, как частное лицо (частный собственник или Работник, исполняющий частичную функцию в разделении труда) человек нуждается в определенной части богатства, которую он может лично потребить либо сделать объектом своего пользования. Но как свободная индивидуальность для своего всестороннего развития он нуждается во всем общественном богатстве, и прежде всего в том, что создано человечеством в плане духовной культуры. Согласно Марксу, вся существующая культура есть не что иное, как результат воплощения в ее объектах деятельностных способностей живших и живущих поколений людей. Каждый человек стремится в той или иной мере реализовать, onредметить свои индивидуальные способности в создаваемых им ценностях материальной и духовной культуры. В ходе этого процесса человеческие способности переходят в предмет и воплощаются в нем, благодаря чему предмет становится социально-культурным, или «человеческим предметом» [59. Т. 42. С. 121]. Опредмечивающая деятельность, изменяя окружающий человека мир, изменяет и самого человека. Одновременно происходит и обратный процесс распредмечивания, при котором свойства, сущность, «логика» созданного другими людьми предмета становится, достоянием человека, источником развития его способностей. Через познавательное и духовно-ценностное усвоение и освоение существующего предметного мира человек распредмечивает формы прошлой культуры, удовлетворяя тем самым свои непрерывно возвышающиеся социально-культурные потребности. И только когда все общественное богатство станет достоянием каждого индивида, превратится в средство его разносторонней предметной деятельности и тем самым в источник его свободного и всестороннего развития, лишь тогда возможно будет подлинное равенство между людьми.

Именно так понимал Маркс положительное упразднение частной собственности, или действительное освоение каждым индивидом всего общественного богатства. Упразднение частной собственности в указанном смысле есть одновременно и снятие, преодоление отчуждения человека от результатов его предметной деятельности. В этом состоит суть принципа общественной собственности в марксовом его понимании.

Таким образом, согласно Марксу, превратить частную собственность в собственность всего общества -- это значит превратить все общественное богатство в индивидуальную собственность, в реальную собственность каждого члена этого общества [59. Т. 23. С. 773]. Иными словами, общественная собственность -- это не просто собственность всех, а каждого, т. е. такая общая собственность, где каждый является собственником всего общественного богатства в его полном объеме и без всякого изъятия. Это не та обезличенная, деперсонализированная собственность, где все принадлежит всем и потому никому в отдельности, а где каждому принадлежит все и только потому оно принадлежит всем. Общественная собственность, понимаемая в таком смысле, исключает саму необходимость дележа богатства между людьми.

В этом и заключается подлинное отличие теоретического коммунизма (социализма) Маркса от того «казарменного коммунизма», который полагает, что коммунизм исчерпывается чисто формальным превращением материального и духовного богатства, находящегося в собственности частных лиц, в собственность «общества как такового» -- безличного организма, противостоящего каждому из составляющих его индивидов и олицетворенного в государстве.