Психология и культура

Разработки, связанные с корректировкой и адаптацией существующих методов, -- долгосрочная задача. Пока отдаленные перспективы вне пределов досягаемости, требуются разработки другого рода. В ближайшем будущем для методологии кросс-культурных исследований будут актуальны, по крайней мере, два вида разработок. Во-первых, необходимы статистические инновации, связанные с проблемами кросс-культурного исследования. Примером является разработка многоуровневых моделей, в которых индивидуальные и культурные различия изучаются вместе (Bryk & Raudenbush, 1992; Muthen, 1994). Здесь уместен вопрос о том, представляет ли собой индивидуализм тождественное понятие на уровне индивида и на уровне страны. Вторым видом разработок будет дальнейшее распространение и внедрение стандартов надлежащего кросс-культурного исследования. Рост интереса к кросс-культурным исследованиям будет вести к более высокому уровню осведомленности об их методологии. Можно с уверенностью предположить, что авторы, редакторы и рецензенты рукописей по кросс-культурным исследованиям будут более компетентными в вопросах отклонений и эквивалентности и что публикация исследований, игнорирующих эти проблемы, станет более затруднительной. Нас ждет светлое будущее.

По инициативе Международной комиссии по тестированию комитет, в состав которого входили члены различных международных психологических ассоциаций, сформулировал руководящие принципы, определяющие рекомендуемую практику перевода/адаптации тестов. Двадцать два принципа проведения многоязычных исследований разделены на четыре типа: принципы, связанные с контекстом (общие принципы перевода тестов); принципы разработки (более конкретные рекомендации по повышению уровня эквивалентности); принципы проведения тестирования (для обеспечения сравнимости процедуры тестирования на разных языках); и принципы документации/интерпретации итоговых показателей (касаются аспектов, специфических для инструментов, подлежащих переводу).

Принципы, связанные с контекстом

1. Следует минимизировать, насколько это возможно, влияние тех культурных различий, которые не являются значимыми или актуальными для основных целей исследования.

2. Следует оценить степень совпадения конструктов применительно к изучаемым группам населения.

Принципы разработки

1. Разработчики и издатели инструментов в процессе перевода и адаптации должны обеспечить учет лингвистических и культурных различий групп населения, которым предназначается переведенный/адаптированный инструмент.

2. Разработчики и издатели инструментов должны предоставить доказательства того, что языковая специфика инструкций, заголовков, самих тестовых заданий, а также руководства адекватна культурным и языковым особенностям населения, которому предназначается инструмент.

3. Разработчики и издатели инструмента должны предоставить доказательства того, что все группы изучаемого населения ознакомлены с избранной методикой тестирования, характером тестовых заданий, принятыми в тесте условностями (test conventions) и процедурой его проведения.

4. Разработчики и издатели инструмента должны предоставить доказательства, что содержание тестовых заданий и стимульный материал знакомы всем группам изучаемого населения.

5. Разработчики и издатели должны постоянно пополнять данные оценочного характера, как лингвистические, так и психологические, свидетельствующие о точности перевода/адаптации и собирать материал, касающийся эквивалентности всех языковых версий.

6. Разработчики и издатели инструмента должны быть уверены в том, что план сбора данных позволяет использовать адекватные статистические методы для установления эквивалентности тестовых заданий в разных языковых версиях инструмента.

7. Разработчики и издатели инструмента должны применять адекватные статистические методы, чтобы 1) установить эквивалентность разных версий инструмента и 2) определить проблематичные компоненты или аспекты инструмента, которые могут быть неадекватны по отношению к одной или нескольким группам изучаемого населения.

8. Разработчики и издатели инструмента должны обеспечить информацию по оценке валидности для всех групп изучаемого населения, которым предназначается переведенный/адаптированный инструмент.

9. Разработчики и издатели инструмента должны обеспечить статистические доказательства эквивалентности вопросов для всех групп изучаемого населения.

10. Неэквивалентные вопросы, которые содержат разные версии инструмента, предназначенные для различных групп населения, не должны использоваться в процессе подготовки общей шкалы и/или сравнении данных групп населения. Тем не менее они могут быть полезны для повышения содержательной валидности итоговых показателей, которые представляются отдельно по каждой из групп населения.

Принципы проведения тестирования

1. Разработчики инструмента и лица, проводящие тестирование, должны приложить усилия к тому, чтобы предвидеть те проблемы, которые могут возникнуть, и принять соответствующие меры для их устранения путем подготовки необходимых материалов и инструкций.

2. Лица, проводящие тестирование, должны чутко реагировать на разнообразные факторы, связанные со стимульным материалом, процедурой тестирования и манерой ответа на вопросы, которые могут снизить валидность выводов, сделанных на основании итоговых показателей.

3. Те моменты внешних условий, которые оказывают влияние на проведение тестирования, должны быть максимально сходными для групп населения, которым предназначается инструмент.

4. Инструкции по проведению тестирования должны включать как исходный, так и целевой язык, чтобы свести к минимуму влияние нежелательных источников разночтений в разных группах населения.

5. Руководство по применению инструмента должно детально описывать все особенности инструмента и его применения, что требует тщательного учета всех нюансов применения инструмента в новом культурном контексте.

6. Проведение тестирования исключает навязчивость и бесцеремонность; взаимодействие между лицом, проводящим тестирование, и испытуемым должно быть сведено к минимуму. Следует соблюдать правила, изложенные в руководстве по применению инструмента.

Принципы документации/интерпретации итоговых показателей

1. Если инструмент был переведен или адаптирован для определенной группы населения, необходимо обеспечить наличие документации по изменениям, которые внесены, а также данные по эквивалентности.

2. Различия в итоговых показателях выборок, представляющих разные группы населения, НЕ следует оценивать только по их номинальному значению. Исследователь несет ответственность за то, чтобы эти различия были подкреплены дополнительными эмпирическими данными (первоочередное внимание первоисточнику данных).

3. Сравнение разных групп населения может производиться только на уровне инвариантности, устанавливаемый в соответствии со шкалой, по которой определяются показатели.

4. Разработчик инструмента должен предоставить подробную информацию о том, каким образом социокультурный или экологический контекст, в условиях которого находятся изучаемые группы населения, может повлиять на инструмент, и предложить методы учета этого воздействия при интерпретации результатов.

Часть II. Культура и основные психологические процессы

Эта часть книги представляет кросс-культурные исследования, касающиеся нескольких основных психологических процессов, связанных с развитием, познанием, моралью, эмоциями и полом. Эти процессы играют важную роль в понимании всех психологических аспектов функционирования человека и изучались в рамках разных культур на протяжении многих лет.

В главе 6 Гардинер выделяет четыре освещенные в современной литературе темы, связанные с развитием человека в кросс-культурном аспекте, и рассматривает вопрос о том, каким образом развитие знаний и методики будет способствовать созданию универсальных теорий развития человека.

В главе 7 Мишра дает новейший обзор кросс-культурных исследований по ряду направлений, связанных с познанием, включая категоризацию, научение и память, школьное обучение и грамотность, пространственное познание, решение проблем и вербальное мышление, а также креативность. Говоря о том, как сложно понять влияние разнообразных факторов на процесс когнитивного развития, Мишра выступает за интеграцию теории и методики разных дисциплин для достижения более унифицированного понимания познания в разных культурах.

В главе 8 Шлиманн и Каррахер рассказывают о кросс-культурной работе в сфере бытового познания; они сравнивают ее с более традиционными подходами к изучению когнитивных способностей. Взяв за основу математические способности, они выдвигают множество предложений, касающихся будущей работы в данном направлении, причем все их предложения связаны с центральной темой -- интеграцией теории, методики, концепций и обучения с целью дальнейшего развития направления.

Вероятно, нет другой темы, которая была бы столь значимой для содержания и определения культуры, как мораль; в главе 9 Миллер говорит о недостаточном внимании к культуре в современных традиционных подходах и подробно рассматривает вопрос о том, как освещается данная тема в современных кросс-культурных исследованиях. Она выступает за включение культуры" в объединенные исследования морали и Я, индивидуальности, нанесения вреда и других тем в рамках кросс-культурного и этнокультурного подходов.

В главе 10 Мацумото рассказывает о кросс-культурной работе в сфере человеческих эмоций, впервые представляя эту работу в контексте исторического развития и ее вклада в традиционную психологию. Он наглядно показывает, какой путь прошли кросс-культурные исследования эмоций от простого документирования различий до объяснения, почему возникают эти различия. Говоря о направлении будущих исследований, он вновь подчеркивает важность интеграции, как существенного момента для дальнейшего развития знаний в этой области.

В главе 11 Бест и Уильямс дают подробный обзор состояния кросс-культурных исследований, связанных с полом; они рассматривают представления, которые связывает с полом взрослый индивид, отношения между мужским и женским полом, половую дифференциацию поведения, и теории, которые принимают во внимание различия как на личностном уровне, так и на уровне культуры в целом. Они полагают, что для разработки соответствующих панкультурных теорий пола в будущем необходимо повышать уровень исследований посредством привлечения методов различных дисциплин и подотраслей, а также теорий, которые принимают во внимание сложность факторов, влияющих на вопросы, связанные с полом, в социокультурном контексте.

Каждая из перечисленных глав по-своему отвечает на вопрос о том, какой вклад может внести соответствующее направление в будущее развитие кросс-культурной психологии, чтобы прийти к созданию универсальных теорий психологических процессов и обеспечить возможность формирования таких теорий. Как говорилось во введении, каждое из направлений нуждается в методологическом пересмотре, который требует фундаментальных изменений в нашем подходе к исследованиям в будущем, чтобы обеспечить возможности дальнейшего развития.

ГЛАВА 6. Культура, контекст и развитие

Вопросы, связанные с развитием человека, интересуют всех специалистов по психологии и в течение многих лет были предметом самого пристального внимания теоретиков и исследователей, занимающихся кросс-культурной проблематикой в рамках различных дисциплин. В самом деле, не говоря об исследованиях социального поведения, вопросы этиологии черт культурного сходства и различия десятилетиями не давали покоя тем, кто занимался изучением культуры. К счастью, это привело к появлению в различных отраслях, в первую очередь в антропологии, психологии и социологии, обширной литературы, связанной с развитием.

В данной главе Гардинер дает прекрасное общее представление о развитии человека в кросс-культурном аспекте. После решения терминологических вопросов он обращается к исторической перспективе направления и рассматривает его связь с традиционной психологией. Ввиду чрезвычайно широких масштабов данной области исследований в кросс-культурной психологии он ссылается на значительное количество полезных для читателя источников, которые могут помочь глубже понять и оценить работу, проведенную на сегодняшний день. Он подвергает анализу множество теоретических подходов и моделей и рассматривает вопрос о сходстве и различии антропологического подхода и подходов кросс-культурной и культурной психологии.

Особенно важным является определение Гардинером тематики, касающейся кросс-культурного изучения вопросов развития. Одна из выделенных им тем, например, -- выявление значимости воздействий контекста. Как убедительно доказывает Гардинер, трудно представить себе современную теорию или исследование по кросс-культурной или традиционной психологии, которая не принимает во внимание возможное воздействие контекста на поведение. Несмотря на то что эти идеи не новы, как показывает Гардинер в начале главы, на сегодняшний день они становятся более важными, поскольку частота обращения к ним в литературе значительно возросла.

Другая важная тема -- применение кросс-культурных работ по развитию человека в сфере социальной политики. Приводя многочисленные примеры, в частности Turkish Early Enrichment project, учрежденный Кагитсибаси, Гардинер убедительно показывает, что данные монокультурных исследований в традиционной психологии не отвечают потребностям, связанным с проблемами развития населения земного шара, которое отличается чрезвычайным многообразием. При этом он говорит о том, насколько остра потребность в кросс-культурных исследованиях развития человека при создании специальных программ развития, которые способствуют социализации и адаптации к культурным нормам представителей различных групп населения.

Третья тема, которую выделяет Гардинер, касается когнитивного развития, и в первую очередь важности работ советского психолога Выготского. Отдавая должное работам Пиаже, чьи труды в течение десятков лет оказывали значительное влияние на традиционные психологические теории развития, Гардинер отмечает, что работы Выготского привнесли в теорию развития новую точку зрения и поэтому очень важны. Подобным образом в будущем могут оказаться полезными и другие альтернативные точки зрения на развитие, которые берут начало в рамках иных культур.

В этом свете также чрезвычайно важна последняя тема, выделенная Гардинером, -- тема регионализации возрастной психологии. Гардинер полагает, и не без оснований, что на будущие представления о развитии человека в кросс-культурном аспекте будет оказывать глубокое влияние понимание развития как уникального для каждого отдельного культурного контекста процесса. Особый интерес представляют его идеи, касающиеся повышения уровня осведомленности в отношении многих культур и развития идентичности. В процессе такого развития личность движется от культурной зависимости к независимости и установлению связей со многими культурами. Учитывая растущий уровень глобализации и рост местного патриотизма в мире, такие идеи весьма важны для будущих теорий развития человека.

Как и другие авторы этого руководства, Гардинер представляет следующую стадию эволюции кросс-культурной психологии как создание универсальных теорий развития человека. Однако, подобно многим авторам, Гардинер представляет и то, насколько значительную работу предстоит проделать для решения этой задачи. Такая работа включает не только теоретические разработки и обнаружение сведений, моделей и направлений, которые, возможно, не должным образом представлены традиционной возрастной психологией, но также освоением новых планов и методов исследования, выходящих за рамки сегодняшней практики. В частности, чрезвычайно важным для дальнейшей эволюции знания, связанного с развитием человека в кросс-культурном аспекте, будет развитие методики, включая использование триангуляционных подходов Имеется в виду применение различных теорий, моделей, методов для изучения одного феномена. Примеч. науч. ред. и интеграцию количественных и качественных методов. В этом смысле идея Гардинера о необходимости интеграции кросс-культурной и культурной психологии и связанных с ними методов и теорий, полностью созвучна с идеями остальных авторов данного руководства, которые также считают такую интеграцию необходимым условием создания будущих панкультурных теорий развития человека.

Если нужно выбрать только одно слово, чтобы обозначить нынешнее состояние кросс-культурных исследований развития и направление, в котором они, вероятно, будут двигаться в начале нового тысячелетия, этим словом будет контекстуализация, или представление о том, что поведение не может быть в достаточной мере изучено или понято вне (культурного) контекста.

Контекстуализация и признание важной роли влияния культурных факторов на развитие ни в коей мере не являются новыми подходами. Отчасти их происхождение тесно связано с широким кругом давних теоретических направлений и подходов, включая символический интеракционизм Мида (Mead, 1934), теорию поля Левина (Lewin, 1951) и экологический системный подход Бронфенбреннера (Вгопfenbrenner, 1975,1979,1989); и это лишь несколько примеров. Поразительно постоянство, с которым современная литература обращается к идеям, связанным с контекстуализацией и развитием, а также все возрастающее количество исследований и научных публикаций, посвященных данной теме.

Цель этой главы -- осветить истоки кросс-культурных исследований развития, рассмотреть их связь с более широкой областью психологии, оценить их современное состояние и попытаться определить направление их развития на первые 10-20 лет XXI века. Это достаточно сложная задача, и не каждый согласится с принятым решением включить или исключить те или иные теории, точки зрения, исследовательские данные или темы. В этом отношении мы согласны с Берри, который прекрасно сказал об этом в автобиографии, включенной в книгу Бонда «Работая на стыке культур» ( Working at the Interface of Cultures, Bond, 1997):

По моему мнению, экологический подход -- это бесконечная и развивающаяся тема размышлений о происхождении и назначении человеческого многообразия, а периодические попытки синтезировать и организовать эти размышления в рамках определенной схемы -- полезное упражнение (pp. 139-140).

Если читатель, познакомившись с этой главой, узнает больше о развитии в кросс-культурном аспекте, будет стремиться найти дополнительную информацию, критически осмыслить ее и приложить собственные силы к работе в данном направлении, значит, я добился одной из главных моих целей.

Что такое развитие в кросс-культурном аспекте?

Направления кросс-культурной психологии и возрастной психологии отличаются значительным разнообразием, и каждый из тех, кто работает в одном из этих направлений, привносит различные точки зрения, в том числе разные определения самих направлений (Н. W. Gardiner, Mutter & Kosmitzki, 1998).

Давайте начнем с определения некоторых основных терминов и понятий данной главы. Во-первых, мы опираемся на определение кросс-культурной психологии, которое сформулировали Берри, Пуртинга и Панди (Berry, Poortinga & Pandey, 1997) в недавнем исправленном переиздании «Руководства по кросс-культурной психологии» (Handbook of Cross-Cultural Psychology). Они рассматривают кросс-культурную психологию как «систематическое изучение взаимосвязи между культурным контекстом развития человека и теми типами поведения, которые становятся принятыми для индивидов, сформировавшихся в условиях определенной культуры» (р. х). Данная дефиниция делает явный акцент на значимости культурного контекста и рассматривает кросс-культурную психологию как научное направление, объединенное с родственными дисциплинами использованием общих теорий, научных методологий, статистических методов и способов анализа данных.

Во-вторых, развитие человека может пониматься как «изменения в физическом, психологическом и социальном поведении, имеющие место на протяжении всей жизни индивида от зачатия до смерти» (Н. W. Gardiner et al., 1998, p. 3).

И наконец, кросс-культурное изучение развития человека сосредоточено на «чертах культурного сходства и различия в процессе развития и на его результате, выраженном в поведении индивидов и групп» (Н.W. Gardiner et al., 1999).

Культура и развитие

Сложилось так, что в своих попытках понять поведение человека возрастная психология не использовала ни кросс-культурного, ни междисциплинарного подхода, в то время как подход кросс-культурной психологии не принимал во внимание того, что было связано с развитием.

Антрополог Теодор Шварц (Schwartz, 1981), писавший около 20 лет назад об усвоении культуры, заметил, что «антропологи игнорировали детей в культуре, а специалисты по возрастной психологии игнорировали культуру в детях» (р. 4). Два года спустя Джон Берри (Berry, 1983), один из первых канадских специалистов и исследователей в области кросс-культурной психологии, сказал, что кросс-культурная психология как дисциплина была «так ограничена культурой и так слепа к культуре [что]... теперь ее просто нельзя использовать» (р. 449). Однако в 1986 году Густав Яхода (Jahoda, 1986), известный и авторитетный европейский психолог, внесший немалый вклад в становление дисциплины, критикуя данное направление за «чрезмерную узость ориентации» (р. 418), выразил и оптимизм, отметив, что кросс-культурные исследования развития человека расширяются хоть и медленно, но непрерывно. За последние 20 лет эта скорость значительно возросла, и имеющиеся данные позволяют предположить, что мы вступаем в эру [исследований] развития. В этой главе сделана попытка передать развитие, подъем и перспективу данной сферы научных интересов и исследований, значение которой становится все более важным.

По мере развития кросс-культурной психологии исследовательские интересы, связанные со сферой развития, претерпели значительные изменения. Парке, Орн-стайн, Ризер и Цан-Вакслер (Parke, Ornstein, Rieser & Zahn-Waxier, 1994) кратко подытожили и обсудили изменения в изучении развития в прошедшем столетии. Сто лет назад существовало пять основных тем, которые вызывали интерес: эмоциональное развитие, биологические основы поведения, сознательные и подсознательные процессы, когнитивное развитие и роль Я в развитии. В 1950-е и 1960-е годы в фокусе оказались теория научения, экспериментальная детская психология, оперантный анализ детского поведения, сенсорное и перцептивное развитие ребенка, когнитивные способности детей, биологические основы поведения и социальные взаимоотношения. По словам авторов, «самой неожиданной темой является постоянное обнаружение преждевременного развития младенцев и маленьких детей -- не только в когнитивном отношении, но также в социальном и эмоциональном аспекте»(р. 8).

Недавно, обсуждая культурное структурирование в процессе развития ребенка, Сьюпер и Харкнесс (Super & Harkness, 1997) подчеркнули следующий важный момент:

Постоянной мыслью при исследовании развития ребенка в разных культурах является идея об окружении как коммуникативном посреднике. При такой метафорической контекстуализации две системы -- индивид и контекст -- взаимодействуют между собой, каждая из них отправляет «сигналы», которые поглощаются внутренними структурами другой стороны. Исторически исследователи культуры, подобно остальным специалистам по возрастному развитию, обращали внимание прежде всего на сигналы, которые поступали к ребенку из окружающей среды, и лишь недавно теоретики культуры, проследив тенденции возрастной психологии, признали личностный фактор и взаимность влияния (р. 8).

Отношение к психологии

Понимание процессов возрастного развития (в рамках одной культуры или в нескольких культурах) является центральным для фундаментальных целей психологии, состоящих в описании, понимании, объяснении и прогнозировании поведения. Просмотрев названия других глав этой книги, сразу замечаешь важнейшую роль развития, которое помогает понять разнообразные проявления поведения: эмоции, нравственное развитие, патопсихологию, социальное воздействие, общественное познание и др.

В недавно вышедшей статье Сегалл, Лоннер и Берри (Segal), Lonner & Berry., 1998) спрашивают:

Неужели до сих пор, на пороге нового тысячелетия, необходимо выступать за то, чтобы все специалисты по общественным наукам, а особенно психологи, пытаясь понять поведение человека, всерьез принимали во внимание культуру? (р. 1101).

К сожалению, несмотря на заметный прогресс, достигнутый в этом направлении, в том числе и все большее количество материалов по культуре во вводных учебниках и руководствах (Berk, 1998; Cole & Cole, 1996; Sternberg, 1995; Wade & Tavris, 1996), ответ на этот вопрос остается положительным. Тем не менее, как было отмечено, положение значительно улучшилось и продолжает улучшаться.

Без сомнения, кросс-культурная психология и ее раздел, исследующий развитие человека в кросс-культурном аспекте, имеют длительную, исторически сложившуюся связь с общей психологией. Хотя, как более двадцати лет назад заметил Клайнеберг (Klineberg, 1980), «невозможно определить точную дату первых проявлений интереса к кросс-культурным сравнениям» (р. 34). Яхода и Кревер (Jahoda & Krewer, 1997) в эссе по истории кросс-культурной и культурной психологии предлагают считать началом появления первой XVII век, поскольку «в своей основе точка зрения философии Просвещения сравнима с моделью человека в кросс-культурной психологии» (р. 11).

Сегалл и соавторы (Segail et al., 1980) подчеркивают, что в наше время (начиная с 1960-х годов) исследования сосредоточились на феноменах, имеющих фундаментальное значение для общей психологии, с первоочередным вниманием к патопсихологии, когнитивной психологии... [и что]... темы социальной психологии, которые наиболее активно изучались в кросс-культурном аспекте, связаны с возрастной психологией (р. 1105).

Существует явная связь кросс-культурной психологии с другими общественными науками и, в первую очередь, как уже отмечалось выше, с антропологией и социологией. Несмотря на определенную общность концепций, подходов и методик, а также исследовательских интересов (например, влияние семьи и процессы социализации), взаимоотношения между психологией и антропологией не всегда были гладкими. Напряженность этих отношений отметил Сьюпер (Super, 1981) еще лет двадцать назад, когда, комментируя недостаток исследований по развитию ребенка, писал:

В течение нескольких последних десятилетий они [антропология и психология]... судя по всему, избегали совместной работы, стремясь к созданию собственных теорий. Очень немногие из исследований, которые рассматриваются здесь, сумели или хотя бы попытались объединить проблемы ухода за детьми раннего возраста и развития, с одной стороны, с функциональными и ценностными характеристиками культуры в широком понимании -- с другой (р. 246-247).

Он продолжал свою мысль, отмечая, что «достижение успеха в этом направлении требует как прочных этнографических сведений о культуре, так и количественной информационной базы о повседневной жизни ребенка» (р. 247). Подобные соображения высказывались и позднее Вейснером (Weisner, 1997), когда он заявил, что этнография весьма полезна для понимания развития человека и культуры, особенно в ситуации, когда семья и общество, в котором она существует, пытаются достичь определенных целей в «своем культурном мире».

Стремясь исследовать взаимосвязь между психологией и антропологией, Яхода (Jahoda, 1982), психолог, много интересующийся антропологией, знающий и глубоко понимающий историю каждой из дисциплин, написал любопытную и занимательную книгу «Психология и антропология: точка зрения психологии» (Psychology and Anthropology: Psychological Perspective). На обложке этой книги утверждается:

Антропологи всегда интересовались психологией, даже когда сами того не подозревали... Однако психологи не отвечали им взаимностью, и психология во многих отношениях оставалась культурно-ограниченной, большей частью упуская из виду широкие перспективы, которые предоставляла антропология.

Можно надеяться, как делает это Пайкер (Piker, 1998), что кросс-культурная психология и психологическая антропология снова станут доброжелательными партнерами и будут работать вместе для достижения эмпирически обоснованною понимания поведения человека в рамках различных культурных контекстов. 1 la-шей задачей должен быть поиск и создание методов, представляющих обоюдный интерес для психологии и смежных с ней дисциплин. Такой альянс может только обогатить наше понимание развития человека и той важной роли, которую в этом процессе играет культура.

Понимание культуры и развития: некоторые источники

В течение последних 20 лет, а в особенности за последние пять лет, специалисты по общественным наукам стали все больше понимать, насколько значительный вклад в наше понимание развития человека могут внести данные кросс-культурных исследований. Например, два обзора опубликованных в последнее время учебников по возрастной психологии показывают, что ссылки на кросс-культурные темы и открытия стали более частыми, хотя положение еще оставляет желать лучшего (Best & Ruther, 1994; Н. W. Gardiner, 1996).

Дать оценку дисциплине в целом, или хотя бы одному ее важному разделу, -- весьма сложная задача. В пределах одной главы о развитии эта задача невыполнима, поскольку требует написания целой книги, по объему не меньшей, чем данный том в целом. По этой причине список литературы в конце главы весьма обширен и охватывает и те области, которые мы либо не можем должным образом рассмотреть здесь, либо темы, представленные в них, так хорошо освещены другими авторами, что читателю лучше обратиться к первоисточникам.

Тем, кто интересуется развитием с кросс-культурной точки зрения в более широком плане, или же тем, кто хотел более глубоко познакомиться с отдельными темами, можно дать несколько конкретных рекомендаций. Начать можно с такой классической работы, как «Два мира, два детства: США и СССР» (Two Worlds of Childhood: U.S. and U.S.S.R., Bronfenbrenner, 1970) и серии «Шесть культур» (Six Cultures, Whiting, 1963; Whiting & Edwards, 1988; Whiting & Whiting, 1975).

Чрезвычайно интересный и подробный обзор 50 лет кросс-культурных исследований по воспитанию и социализации детей в Японии дают Швальб и Швальб (Shwalb & Shwalb, 1996). Современные данные рассматриваются здесь в историческом контексте; есть и конкретные предложения в отношении новых исследований. Книга представляет собой собрание работ ретроспективного характера, написанных ведущими исследователями, получившими известность благодаря новаторским исследованиям японских детей; в книгу включены также отклики на их работу и свежие данные, полученные младшим поколением исследователей. Книга представляет собой значительную ценность во многом благодаря сделанным из проведенного исследования выводам, касающимся изучения развития в разных культурах; она представляет интерес для тех, кто интересуется японской культурой и вопросами развития человека. Будущим исследователям рекомендуется обратить серьезное внимание на эту книгу как на один из примеров, достойных подражания, расширяющих наши представления о различных культурных контекстах.

Кроме того, недавно переиздано трехтомное исправленное «Руководство по кросс-культурной психологии» (Handbook of Cross-Cultural Psychology, Berry etal., 997), которое содержит несколько глав, важных для изучения развития в кросс-культурном аспекте, касающихся и роли кросс-культурной теории и методологии.

Особого внимания заслуживает второй том, посвященный базовым процессам и развитию человека. Он включает огромное количество материала по таким темам как культурное структурирование развития ребенка, стратегия социализации и идентичности, развитие человека в контексте культуры в течение всей жизни, перцепция, когнитивное развитие, усвоение языка и билингвизм, эмоции и нравственное развитие.

Среди других полезных книг следует отметить «Руководство по воспитанию детей» (Handbook of Parenting, Bornstein, 1995), «Человеческое поведение в глобальном аспекте» (Human Behavior in Global Perspective, Segall, Dasen, Berry & Poortinga, 1999), «Семья и развитие человека в разных культурах» (Family and Human Development across Cultures, Kagitcibasi, 1996), «Жизнь в разных культурах: развитие человека в кросс-культурном аспекте» (Lives across Cultures: Cross-Cultural Human Development, H. W. Gardiner, Mutter & Kosmitzki, 1998). Последняя книга, которая уделяет первоочередное внимание контекстному подходу и хронологической организации материала в рамках отдельных тем, объединяет материал по основным принципам развития и данные исследований с конкретными примерами, взятыми из разных культур, чтобы обеспечить кросс-культурный характер изучения развития человека на протяжении жизни. Книга содержит также обширный список литературы (более 830 названий) и рекомендации для дальнейшего чтения.

В распоряжении читателя также есть множество журналов, проявляющих интерес к темам кросс-культурной и возрастной психологии, в том числе Journal of Cross- Cultural Psychology, International Journal of Behavioral Development, International Journal of Psychology, Psychology and Developing Societies, Culture and Psychology, Cross - Cultural Psychology Bulletin, Cross- Cultural Research и World Psychology.

И, наконец, Annual Review of Psychology опубликовал четыре обзора, посвященных кросс-культурной психологии (Brislin, 1983; Kagitcibasi & Berry, 1989; Segali, 1986; Triandis, Mallpass & Davidson, 1973), один по культурной психологии (Shwcdrr & Sullivan, 1993) и один по развитию личности в социальном контексте (Hartup Л van Lieshout, 1995).

Теоретические подходы и модели

В настоящее время в центре одной из самых острых дискуссий вокруг попыток увязать культуру и психологию, включая проблемы развития, находятся теоретики и исследователи, использующие подход «культурной психологии», и те, кто предпочитает подход «кросс-культурной психологии». Согласно Дж. Миллеру (Miller, 1997), «основная установка культурной психологии состоит в том, чтобы рассматривать культуру и психологию как взаимно составляющие феномены, то есть как феномены, которые взаимно дополняют друг друга или неотъемлемы друг от друга» (р. 88). Кросс-культурная психология, в свою очередь, согласно Сегаллу и соавторам (Segall et al., 1998), состоит главным образом из разного рода сравнительных исследований (к ним можно отнести те, чей сравнительный характер выражен явным образом или косвенно), цель которых состоит в выявлении влияния разнообразных культурных факторов, многие из которых связаны с этнической принадлежностью, на различные формы развития и поведения. При таком сравнительном подходе предполагается, что культура представляет собой набор независимых или контекстных переменных, оказывающих влияние на различные аспекты поведения человека. Кросс-культурная психология, как правило, занимается поиском доказательств такого воздействия (р. 1102).

Одним из основных сторонников подхода культурной психологии к изучению развития человека является Шведер. В одном из достаточно давних обзоров (Shweder & Sullivan, 1993) было сказано следующее:

Междисциплинарное направление, названное «культурной психологией», сначала возникло на стыке антропологии, психологии и лингвистики. Цель культурной психологии состоит в том, чтобы исследовать этнические и культурные истоки психологического разнообразия эмоционального и соматического (здоровье) функционирования, структуры Я, нравственных ценностей, социального познания и развития человека. Ее задача -- попять, почему решение столь многих простых вопросов, касающихся физиологического функционирования человека... не дает возможности квалифицированным специалистам прийти к консенсусу и почему столь многие обобщения, касающиеся психологического функционирования одной конкретной группы населения (например, современного секуляризованного западного городского белого среднего класса) не срабатывают за пределами социокультурной, исторической или институционной границы (pp. 497-498).

Этот обзор следует прочесть всем, кто интересуется данным подходом, поскольку эта работа дает представление об историческом развитии подхода, его контекстах и некоторых его основных посылках. В качестве дополнительных источников можно назвать работы следующих соавторов: Cole, 1996, 1998, 1999; Cole, Enger-strom & Vasguez, 1997; D'Andrade & Strauss, 1992; Gbodnow, Miller & Kessel, 1995; Jahoda, 1992; Jessor, Colby & Shweder, 1996; Shweder, 1991; Stigler, Shweder & Herdt, 1990 и др.

Важный вклад в этот подход был внесен Коулом (Cole, 1998) в его книге Cultural Psychology: A Once and Future Discipline Русский перевод см.: Коул М. Культурно-историческая психология: Наука будущего. -- М: Когито-центр, 1997. - Примеч. науч. ред., где дано как введение в культурную психологию, так и мастерский синтез теории и практики. Книга увлекательно рассказывает о том, что представляет собой культурная психология сегодня, чем она была в прошлом и чем может стать в будущем. Заслуживает восхищения то, как автор достигает одной из основных целей книги: интеграции культурных и исторических идей с традиционными для психологии данными и подходами. Тем самым он призывает читателей задуматься, что они сами могут сделать для данного направления. И наконец, Коул и соавторы (Cole et al,, 1997) в еще одной ценной книге собрали оригинальные статьи, в центре внимания которых находятся культурные и контекстные факторы поведения человека. Книга включает дискуссии о сущности контекста, рассмотрение экспериментов как контекста, культурно-исторические теории культуры, контекста и развития, а также анализ обстановки в классе как образовательного контекста.

Другая модель контекстуально-функционального подхода, ярко проиллюстрированная в работе Кагитсибаси (Kagitcibasi, 1996), пытается связать социализацию в семье и динамику семьи в рамках различных социокультурных контекстов с целью выявления их функциональных (или причинно-следственных) связей с развитием человека. Эта важная работа будет обсуждаться ниже.

Несмотря на то что в пределах данной главы невозможно распутать все нити сложной полемики культурной и кросс-культурной психологии, данный вопрос, безусловно, никуда не уйдет от нас в XXI веке, и нужно постараться узнать о нем как можно больше. Поэтому читателям рекомендуется обратиться к разнообразным источникам, названным выше, а также к работам Сарасвати (Saraswathi, 1998), С. Сьюпера и Харкнесса (Super & Harkness, 1997). О вероятности того, что эти противоречивые системы взглядов однажды сольются воедино или, по крайней мере, придут к возможности сосуществования, говорят Вальсинер и Лоуренс (Valsiner & Lawrence, 1997).

Эти две дисциплины сходятся в своем интересе к контекстуализации течения человеческой жизни. Каждая несет с собой определенный потенциал, позволяющий трактовать определенным образом контекстуальные взаимодействия на уровне личность-культура, рассматривая их как основной объект анализа для понимания происходящих в жизни изменений (р. 83).

Подобным образом относится к делу и Кагитсибаси (Kagitcibasi, 1996), которая делает следующее замечание:

Я работаю, используя как культурный, так и кросс-культурны и подход. Культурный подход задается контскстуализацисй, а кросс-культурный необходим для однозначной интерпретации наблюдаемых культурных различий (р. 2).

Актуальные темы

культура этнокультурная психология метод исследование

Обзор все возрастающего (хотя и не слишком четко систематизированного) корпуса литературы по развитию человека в кросс-культурном аспекте говорит о появлении нескольких важных тем. Хотя представленное рассмотрение этих тем не обладает исчерпывающей полнотой, оно тем не менее позволяет выделить некоторые интересные и важные направления исследований, заслуживающие в будущем внимания и изучения.

Влияние контекста

Как уже говорилось, изучение контекстуализации применительно к развитию в последние годы приобрело огромные размеры, и, судя по всему, в ближайшие несколько лет эта тенденция сохранится. Например, в относительно кратком, но заслуживающем внимания комментарии, касающемся воспитания детей в различных культурах, Стивенсон-Хинде (Stevenson-Hinde, 1998), опираясь на работу Бернштейна и соавторов (Bornstein et al., 1998), предлагает схему, которую можно использовать в любых исследованиях, посвященных воспитанию детей. Ее модель признает значимость культурного контекста и дает возможность более точной оценки и лучшего понимания норм материнского и отцовского поведения и манеры воспитания. Любому специалисту, который планирует исследование культурного сходства и различия в практике воспитания детей, стоит обратить внимание на предложенную схему.

Тесно связана с этой работой, но (как ни странно) не упомянута Стивенсон-Хикде (Stevenson-Hinde, 1998) более ранняя попытка Дарлинга и Стейнберга (Darling & Steinberg, 1993) создать интегративную модель. Также уделяя первоочередное внимание стилю воспитания как контексту, эта модель использует два традиционных подхода к социализации (Baumrind, 1967, 1971; Maccoby & Martin, 1983): данные, связанные с отдельными практическими подходами к воспитанию и полученные в процессе исследования практики всеобщего характера.

И наконец, недавно появилась работа Зевалкинк (Zevalkink, 1997), которая, по словам Стивенсон-Хинде (Stevenson-Binde, 1998), «предлагает модель для исследований развития и воспитания в кросс-культурном аспекте» (р. 699). Подход Зевалкинк включает: а) сосредоточение на вопросе о том, как конкретный аспект воспитания связан с конкретным типом поведения ребенка (например, поддержка со стороны матери и устойчивость привязанности); б) тщательный отбор методов оценки; в) оценка культурного контекста при помощи комплекса методов (например, включенное наблюдение и опросы этнографического характера) и г) использование разных выборок в рамках одной культуры для исследования социально-экономических различий, чтобы избежать распространенного заблуждения, что подобранная исследователем группа «типична» для определенной культуры. Данная модель, без сомнения, ценна для будущих исследований, как и схема, предложенная Стивенсон-Хинде.

Применение в сфере социальной политики

В президентском обращении к Американской психологической ассоциации, Миллер (Miller, 1969) убеждал ее членов «сделать тайны психологии всеобщим достоянием». По истечении века исследовательской работы в области развития и десятилетий сбора информации по вопросам культурного сходства и различия, я полагаю, настало время «сделать тайны кросс-культурной психологии всеобщим достоянием», применяя полученные данные для решения наболевших вопросов социальной политики.

Хорошее начало, имевшее своей целью объединение теории с практикой, было положено Кагитсибаси, которая учредила Turkish Early Enrichment Project для матерей и детей (Kagitcjbasi, 1996). Этот новаторский шаг, в основе которого лежат принципы, сформировавшиеся в ходе почти двадцатилетних исследований Кагитсибаси в области как возрастной, так и кросс-культурной психологии, привел к позитивным преобразованиям в ее стране, результаты которых будут ощущаться еще десятки лет. Критически настроенная по отношению к широко распространенным доминирующим западным взглядам на развитие человека, Кагитсибаси отмечает, что западная модель получила столь широкое распространение как модель, имеющая целью формирование личностной/семейной независимости, несмотря на то что для большинства специфических контекстов, существующих в мире, она не является ни необходимой, ни даже функциональной (р. 97).

Подчеркивая потребность в сближении контекстуальных теорий с практической деятельностью, Кагитсибаси (Kagitcibasi, 1996) утверждает, что «факты свидетельствуют о необходимости использования контекстного подхода на ранних стадиях, особенно в неблагоприятных социально-экономических условиях, которые не способствуют нормальному развитию человека» (р. 184). Далее она описывает успешное применение данных по исследованию развития в кросс-культурном аспекте в отношении таких важных проблем, как обучение матерей, вмешательство на ранних стадиях развития ребенка и повышение успеваемости. Успех автора в работе с турецкими матерями дает долгожданный и весьма нужный пример для тех, кто интересуется направлением, занимающимся контекстуализацией развития человека, а также применением данных кросс-культурных исследований в области социальной4 политики.

Еще в одном исследовании, использующем данные кросс-культурных исследований по другой социальной проблеме -- стрессу аккультурации, возникающему в результате адаптации к чужой культуре -- авторы (Mishra, Sinha & Berry, 1996) рассматривают три племенные группы в Индии (ораон, бирхар и асур), которые различаются типами поселений и родом занятий. Проведя широкое исследование культурного образа жизни, паттернов социализации, когнитивного поведения, установок и опыта, связанных с усвоением чужой культуры, они представляют стратегии, позволяющие снизить стресс в результате адаптации к чужой культуре, и повысить уровень психологической адаптации.

Прежде чем завершить этот раздел, обращаю ваше внимание на две главы в новом издании «Руководства по кросс-культурной психологии» (Handbook of Cross-Cultural Psychology, Berry et al., 1997), которые ориентированы на практическое применение и обеспечивают связь теории, исследований и проблем политического характера. Серпелл и Хатано (Serpell & Hatano, 1997), обсуждая вопросы образования, обучения в школе и грамотности, наглядно демонстрируют, как культура влияет на поведение, в том числе на процессы адаптации к культурным нормам и социализации, на образовательный и педагогический процессы, на грамотность и познание, школьное и внешкольное образование, а также на адаптацию к кросс-культурным контактам. Широкое представление, которое они дают об исторических и теоретических аспектах, закладывает основы понимания последних данных, полученных в данных областях. Кроме того, это «весьма существенный вклад в образование, поскольку сегодня уже почти нет сомнений в том, что следующее поколение будет жить в мире все более интенсивного взаимодействия разных культур» (Serpell & Hatano, 1997, p. 371).

В последней главе своей работы Аптекар и Стоклин (Aptekar & Stocklin, 1997) обсуждают проблему, которая встречается во всем мире, а именно «дети, оказавшиеся в чрезвычайных обстоятельствах». Имеются в виду «дети, травмированные войной, стихийными или технологическими бедствиями, а также те, кто живет и работает, не имея родителей (уличные дети)» (р. 379). Внимание авторов к теоретическим вопросам (культурные аспекты определения «чрезвычайных обстоятельств»), методологическим вопросам (составление выборок) и отношение к проблеме самих исследователей (эмоциональное участие) способствуют более глубокому пониманию этой очень серьезной проблемы. Они приходят к выводу о том, что сведя воедино все культурные различия в страданиях детей, кросс-культурные исследования могут помочь выявить универсальные моменты, касающиеся прав ребенка и, следовательно, помочь увязать права детей, сформулированные и [Конвенции ООН 1989 года по правам ребенка] с реалиями жизни детей в различных культурных ситуациях (р. 400).

Среди регионов, в которых психологи на практике применяли психологические принципы для решения социальных проблем, первенство принадлежит Африке. Дурояайе (Durojaye 1987, 1993), пионер африканской кросс-культурной психологии, утверждает, что «предпринимаются серьезные усилия, для того чтобы сделать этнокультурную психологию дисциплиной, которая может принести пользу развитию страны» (19876, pp. 34-45). К подобному же выводу приходит Манди-Кастл (Mundy-Castle, 1993), анализируя психологическое воздействие стремительной модернизации на африканские народы. То же самое верно в отношении исследований развития в африканском контексте, проведенных Нсаменанг (Nsame-nang, 1992) и его предложений, касающихся совершенствования семейной жизни и практики воспитания детей путем практического применения данных национальных исследований.

Думая о будущем, мы надеемся на то, что со временем увеличится количество ситуаций, в которых мы сможем действительно «сделать тайны кросс-культурной психологии всеобщим достоянием», применяя полученные данные, связанные с культурой, к важнейшим мировым проблемам. В некоторых уголках земного шара, в особенности в развивающихся странах, связь между теорией, исследованиями и практикой вызывает озабоченность, поскольку, как отмечает Сарасватхи (Saraswathi, 1998), ресурсы скудны, а первоочередное внимание уделяется отчетности, особенно с точки зрения социальной актуальности и ориентации на решение конкретных проблем.

Когнитивное развитие: Пиаже и Выготский

К наиболее изученным областям возрастной психологии относится сфера познания, в первую очередь познания на ранних стадиях развития ребенка. На протяжении последних 40 лет в сфере исследований когнитивного развития доминировали теории и идеи швейцарского психолога Жана Пиаже (Dasen, 1972, 1975, 1977; Dasen & Jahoda, 1986; Piaget, 1954, 1972; Zigler & Oilman, 1998).

Для Пиаже когнитивное развитие представляет собой динамический процесс, результаты которого зависят от способности индивида адаптировать свое мышление к потребностям и требованиям, определяемым изменениями окружающей среды. Без сомнения, теория Пиаже и тысячи исследований, проведенных под ее влиянием, внесли значительный вклад в наше понимание этой важной темы (обширный список обзоров исследований, проведенных в русле теорий Пиаже, можно найти в работе Г. В. Гардинера -- Н. W. Gardiner, 1994). Данные им описания периодов сенсомоторных, конкретных и формальных операций стали неотъемлемой частью нашего психологического лексикона. Как отмечают Гардинер и соавторы (H.W. Gardiner etal., 1998), как бы мы ни относились к теории Пиаже, она продолжает оказывать значительное влияние на современные исследования и практику и <...> -- с переменным успехом -- применялась при изучении когнитивного развития во многих культурах во всем мире (р. 83).

Обзор наиболее известных работ, посвященных критике теории Пиаже и защите ее положений, вы найдете в статье Лоуренсо и Мачадо (Lourenco & Machado, 1996).

Поскольку Пиаже рассматривал когнитивное развитие как достижение личности, на которое частично оказывают влияние внешние факторы, он не уделял особого внимания социальному или культурному контексту. Эти моменты оказались в центре внимания другого первопроходца в области исследований когнитивного развития, советского психолога Льва Семеновича Выготского.