Этнофункциональная коррекция образной сферы личности осужденных за насильственные преступления

Размещено на http://allbest.ru

Российская академия наук Институт психологии

Л. В. Сухарев, А. П. Чулисова

Издательство «Институт психологии РАН» Москва-2013

Содержание

1.1 Личностные особенности осужденных

Личность осужденного в условиях отбывания наказания

Личность преступника в криминальной психологии традиционно рассматривается как интегрированная структура социальных, демографических, культурных, психологических, уголовно-правовых, мотивационно-потребностных, а также нравственно-ценностных характеристик, которые обусловили совершение преступного деяния, что нашло подтверждение в приговоре суда, вступившем в законную силу (Бовин, Кокурии, Мокрецов, 2004; Еникеев, 2001; Романов, 2012). По утверждению 1111. Косарева, личность совершает преступление в силу сформировавшихся антисоциальных взглядов, привычек и установок, а также под воздействием криминогенной ситуации (Косарев, 2007).

Как отмечают Б. 1'. Бовин, А. В. Кокурин и А. И. Мокрецов, понятие личности преступника по смыслу схоже с понятием личности осужденного, которое в определенной степени имеет условный, формальный характер, так как отнесение того или иного деяния к числу криминальных и уголовно наказуемых зависит от решения суда.

Личность осужденного трактуется как интегрированная структура вышеперечисленных характеристик, которые в совокупности определяют степень ее готовности соблюдать установленный порядок отбывания наказания, проявляющуюся в отношении к сотрудникам и другим осужденным, к тюремной субкультуре, к трудовой деятельности, к воспитательным воздействиям, к режимным требованиям, к планам дальнейшей жизни после освобождения (Бовин, Кокурин, Мокрецов, 2004). В связи со сказанным, понятие личности преступника отличается от понятия личности осужденного тем, что последнее включает в себя аспект отношения к условиям отбывания наказания в исправительном учреждении.

Безусловно, изоляция от общества является мощнейшим фактором модификации поведения личности. Находясь в исправительном учреждении, человек испытывает влияние режима, регламентирующего ее поведение, криминальной (тюремной) субкультуры, а также разнообразных мер воспитательного, социального, психологического характера, направленных на ее исправление (Еникеев, 2001; Поздняков, 2000а).

В работе Ю. К. Александрова криминальная субкультура определяется как образ жизнедеятельности лиц, составляющих криминальные группы и придерживающихся определенных законов и традиций (Александров, 2002, с. 4). Признаками криминальной субкультуры являются определенные татуировки, жаргон, тюремная лирика, блатная музыка, «воровские» и «тюремные» законы и традиции, стратификация (т. е. социально-групповое расслоение криминализированной общности), криминальная «идеология» и «этика» и др. (Александров, 2002; Богорев, 2008; Еникеев, 2001; Олейник, 2001; Пирожков, 2001; и др.). Ценности криминальной субкультуры являются важнейшим регулятором поведения личности осужденного, обладают высокой степенью референтности для нее в силу действия механизмов подражания, прессинга, которые постоянно создают ситуации фрустрации, психической травмы, переживания одиночества в условиях групповой изоляции (Лапшина, 2007; Штефан, 2009).

Как отмечает В. М. Поздняков, «складывающиеся в среде осужденных нормы, обычаи, традиции и ритуалы, отражая их коллективные представления, всегда направлены на сплочение и приспособление к специфичным условиям тюремной среды. Однако атрибутивные элементы криминальной субкультуры, внедряемые в местах лишения свободы группировками асоциальной направленности для завоевания власти, оказывают нравственно деформирующее влияние наличность осужденных и характер их взаимоотношений, что в итоге ведет к конфликтам и даже преступлениям в исправительных учреждениях» (Поздняков, 2000а, с. 174).

Американский ученый Д. Клеммер выделяет феномен «призонизации», или криминального заражения (от англ. prison - тюрьма), который заключается в приспособлении осужденных, долгосрочно лишенных свободы, к криминальной субкультуре. Анализируя сущность данного феномена, автор делает вывод о том, что осужденные по-разному приспосабливаются к нормам, правилам, ценностям криминальной субкультуры (Clemmer, 1958).

В исследовании А. Г. Белобородова показано влияние криминального заражения в исправительных учреждениях на личность осужденного (Белобородов, 1999). Автором установлено, как у осужденных за преступления по неосторожности, не имевших криминального прошлого, в процессе отбывания наказания меняется правосознание: они постепенно начинают негативно воспринимать правовую сферу. В дальнейшем у таких осужденных могут формироваться устойчивые асоциальные представления, установки, которые обусловливают криминальную, противоправную ориентацию их личности.

Для осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях, характерен низкий уровень развития социальной идентичности, у них почти отсутствует принадлежность к какому-либо социальному статусу, социальной группе или роли (Макарова, 2004). За период пребывания в исправительных учреждениях у осужденных ослабляются или приобретают неустойчивый характер их социально-ценностные связи (с семьей, родственниками, знакомыми, друзьями и т.д.). Осужденный начинает идентифицировать себя со своим окружением, что выражается в принятии криминальной субкультуры. Ю. В. Макарова отмечает, что чем больше осужденный принимает правила, ценности криминальной субкультуры, тем выше степень его социально-психологической дезадаптированности после освобождения.

В работе норвежского ученого Й. Галтунга показано, что осужденный стремится к установлению контактов с другими осужденными; автор неоднократно подчеркивает то важное значение, которое имеет солидарность в их среде (Щербаков, 2009). Однако К. Оберг отмечает, что осужденный, попадая в условия лишения свободы, испытывает и сильный «культурошок» (Furnham, Bochner, 1986), который проявляется в крайней напряженности, чувстве потери (близких, статуса, работы, свободы и т.д.), в «сбое» в ролях, ролевых ожиданиях, ценностях, самоидентификации в целом, в тревоге, чувстве неполноценности, вызванном неспособностью совладать с новой средой, а также в чувстве отверженности обществом (Щербаков, 2009).

Согласно исследованиям А. И. Мокрецова (Мокрецов, 1998) и Г. В. Щербакова (Щербаков, 2009), социально-психологическая адаптация может рассматриваться как процесс изменения направленности личности осужденного, адекватно или неадекватно отражающей объективно существующие условия и требования, установленные в исправительном учреждении. Принятие или отклонение данных требований определяет поведение осужденного в данном учреждении. С одной стороны, осужденный адаптируется к официальным отношениям, которые регламентированы требованиями режима отбывания наказания и правилами внутреннего распорядка, а с другой стороны к межличностным неофициальным отношениям в среде осужденных (Поздняков, 2000а). «Позитивная адаптация предполагает такое поведение осужденных в новой среде, которое обеспечивает выработку социально значимых навыков, привычек, отношения к окружающим, целей и жизненных планов, что способствует в итоге ресоциализации личности преступника» (Щербаков, 2009, с. 73). В свою очередь, «Адаптация к негативным факторам и условиям среды исправительного учреждения предполагает включение осужденного в деформированную систему отношений, в которой преобладают криминогенное общение, уголовные традиции и субкультура» (там же).

По замечанию А. И. Мокрецова и В. В. Новикова, при проведении социальной, воспитательной, а также психологической работы с осужденными крайне важно учитывать влияние на них криминальной субкультуры (Мокрецов, Новиков, 2006, с. 82).

В своей работе А. И. Мокрецов в качестве социально-психологического ядра криминальной субкультуры выделяет неформальную нормативно-ценностную систему- относительно устойчивую совокупность специально выработанных правил, принципов и стандартов поведения, которые разделяются, поддерживаются большинством осужденных, детерминируют их активность и определяют положение, а также степень влияния в среде ближайшего окружения (Мокрецов, 1998, с. 53). Неформальная нормативно-ценностная система включает в себя определенные неформальные санкции, которые выступают в качестве механизма тотального контроля системы взаимоотношений осужденных. При помощи данных санкций поведение, отклоняющееся от внутригрупповых стандартов, подвергается жесткому корректированию, обеспечивая тем самым единообразие и согласование совместных действий осужденных и поддерживая на должном уровне устойчивость групповых структур. К неформальным санкциям относятся вербальное давление, агрессивное физическое воздействие, публичное или групповое осмеяние или порицание поступков и т.д.

Очевидно, что наличие в исправительном учреждении автономного нормативного пространства является мощным криминогенным, а также конфликтогенным фактором, существенно осложняющим психологическую, воспитательную работу с осужденными. Консервативность неформальной нормативно-ценностной системы формирует тотальную зависимость осужденного от нее.

Характеристика личности осужденного

Как отмечают специалисты в области криминальной психологии, преступное поведение обусловлено определенными особенностями личности (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Борисова, 2008; Романов,

Согласно определению, особенности личности с криминальным поведением представляют собой относительно стабильную совокупность типологических качеств индивида, его личностных свойств, черт характера, обусловивших совершенное им преступное деяние (Аминов, 2009; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Еникеев, 2001). Показано, что особенности личности с криминальным поведением (преступника) далеко не всегда обусловлены актуальной неблагоприятной социальной ситуацией. По мнению ряда авторов, данные особенности представляют собой фундаментальные характеристики личности (Аминов, 2009; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Еникеев, 2001).

Исходя из «фундаментальности» данных особенностей, мы полагаем, что у личности преступников и в частности у осужденных имеются типические психологические особенности, которые потенциально предрасполагают при определенной ситуации к совершению противоправных поступков.

Анализ ряда зарубежных исследований показывает, что определенные психологические особенности не только способствуют совершению преступлений, но и воздействуют на их характер. Например, у преступников с определенными психическими нарушениями криминальное поведение чаще связано с физическим насилием, чем у преступников без таких нарушений (Гулевич, 2006).

Мы исходим из того, что фактором, способствующим совершению преступления, является наличие у личности с криминальным поведением определенных специфических особенностей, которые в той или иной мере - в зависимости от времени отбывания наказания, степени ресоциализации и т. д. характерны и для личности осужденных, совершивших преступления.

В качестве особенностей эмоциональной сферы личности осужденных исследователями отмечаются психическая незрелость (инфантильность), тревожность, эмоциональная неустойчивость, импульсивность, агрессивность, слабо развития эмпатия, обусловленные задержкой эмоционального развития и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Шиханцов, 2006; Юсупов, 1996; Dodge, Coie, 1987; Megargee, 1966; и др.).

В частности, в исследованиях Е.В. Васкэ, С.Н. Ениколопова, В. Н. Кудрявцева, Ф. С. Сафуанова и др. особое внимание уделяется агрессивности как важнейшей характеристике личности осужденного (Васкэ, 2009; Ениколопов, 1984; Кудрявцев, 1998; Сафуанов, 2003). В работах Е. В. Васкэ и В. Н. Кудрявцева показано, что личность в момент совершения преступления вымещает агрессию, причиной возникновения которой является нахождение в психотравмирующей ситуации. В частности, Ф. С. Сафуанов отмечает, что сдерживающими факторами в формировании агрессивной мотивации являются склонность к чувству вины, страх наказания, развитая эмпатия, стремление к социальному одобрению и др.

К особенностям когнитивной сферы личности осужденных относятся некоторая ригидность мышления, затруднения в решении абстрактных задач, сниженная оперативность мышления, недостаточный уровень обшей вербальной культуры, расчетливость, неумение учитывать прошлый опыт, нарушение процесса прогнозирования будущего, связанная с этим неадекватная оценка ситуации и перспективы, а также недостаточная степень усвоения системы моральных ценностей и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Менделевич, 1998; Пастушеня, 1998; Садрисламов, 2006; Майоров, 2009; Васильева, 1997; Кудрявцев, Семенова, 2002).

Помимо этого, важной особенностью личности осужденного, характеризующей ее эмоциональную и когнитивную сферы, является недостаточный самоконтроль, или нарушение гармоничного взаимодействия «аффекта и интеллекта» (Выготский, 1960, с. 60). Об этом свидетельствуют результаты эмпирических исследований, проведенных B.C. Грачевым (Грачев, 2009), О.Г. Митченко (см.: Сухарев, 2008, с. 431-436), Д. В. Сочивко и В. М. Литвишковым (Сочив- ко, Литвишков, 2006).

Среди особенностей личности осужденных важную роль играет их специфическое отношение к праву, социальным нормам, а также моральным ценностям. По утверждению К. А. Абульхановой, именно мораль является наиболее общим регулятором поведения личности (Абульханова, 1999). К особенностям нравственной сферы личности осужденных относятся отсутствие внутренних моральных критериев и, как следствие, враждебное отношение к социальным и правовым нормам, отвержение моральных ценностей, низкий уровень правосознания, наличие склонности к совершению противоправных поступков и др. (Борисова, 2008; Ратинов, Ефремова, 1988). Еще П. И. Ковалевский отмечал, что «особенно поражена нравственность этих людей: у них недостает высших нравственных чувств, или они в зачаточном и слабо выраженном состоянии, - и, напротив, резко и чрезмерно выражены низшие животные чувства, причем последние преобладают и управляют действиями рассудка» (Ковалевский, 1990, с. 128).

Для нашей работы особенно важным представляется вывод исследователей о том, что для осужденных характерно «разбойничье отношение к природе» - к домашним и диким животным, лесу, водоемам и пр. (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996, с. 123).

Вместе с вышеперечисленными особенностями, личность осужденного характеризуется также слабым развитием коммуникативных навыков, отчужденностью, чувством изолированности, стремлением к соблюдению дистанции между собой и окружающей действительностью, настороженностью и подозрительностью по отношению к людям, склонностью к критике окружающих, экстернальным локусом контроля (склонностью человека видеть источник управления своей жизнью преимущественно во внешней среде), сниженным уровнем ценностного отношения к действительности, недостаточной социальной адаптированностью, антиобщественной ориентацией и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Кудрявцев, 1998; Ратинов, Ефремова, 1988, Истомин, 2011; Майоров, 2009; Быков, 2004).

По замечанию М. И. Еникеева, отличительной особенностью личности осужденного является также и дезинтегрированность ее ценностно-регуляционной системы: преступление совершается в результате отчуждения от социальных ценностей и извращенного отношения к социальной действительности (Еникеев, 2012).

В центре внимания многих криминально-психологических исследований находятся различные типы личности преступников (Ковалев, 1968; Познышев, 2007; Berkowitz, 1962; Миньковский, 1971). По объекту посягательства, характеру преступных действий выделяют три наиболее крупные типологические группы осужденных преступников, характеризующиеся социально-ценностной деформацией личности: корыстные, насильственные и корыстно-насильственные (Еникеев, 2012; Романов, 2012).

В исследовании Ю. М. Антоняна с соавт. и в работе М. И. Еникеева и В. Е. Эминова выявлено, что осужденные, совершившие такие насильственные преступления, как разбой, убийство, нанесение телесных повреждений, в отличие от осужденных за ненасильственные преступления, характеризуются более типичным профилем личности (по шкалам MMPI). Для них более характерны выраженная агрессивность, значительная отчужденность от социальной среды, наибольшая неуправляемость поведения, пренебрежение социальными нормами, а также внезапность асоциальных поступков (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Еникеев, Эминов, 1996).

Согласно исследованиям Р. С. Дьяконовой, М. И. Еникеева,

Э.П. Котовой, М. В. Кутеповой, Т. В. Мальцевой, Е.Г. Самовичева,

Ю. В. Чуфаровского и др., характерными особенностями личности осужденных, совершивших насильственные преступления, являются: низкий уровень социализации и общей культуры, слабо развитая способность к самостоятельной и устойчивой социальной адаптации, деформация системы базовых социальных ценностей, дефектность социальной идентификации, импульсивная агрессивность, крайне сниженный самоконтроль, ригидность, подозрительность, восприятие окружающей действительности как враждебной, повышенная чувствительность к любым проявлениям межличностного взаимодействия при выраженной зависимости от него и др. (Дьяконова, 2007; Еникеев, 2012; Котова, 1980; .Кутепова, Мальцева, 2007; Са- мовичев, 1987; Чуфаровский, 2009).

В конфликтной ситуации личность осужденного за насильственные преступления характеризуется неспособностью контролировать агрессивные побуждения, прогнозировать развитие конфликта и последствия агрессивных действий, неспособностью использовать конструктивные стратегии разрешения конфликтных ситуаций.

Осужденные, совершившие тяжкие насильственные преступления (убийства, истязание, изнасилование), отличаются крайней десоциализированностью, стереотипизированностью агрессивного поведения, асоциальных поведенческих схем, устойчивой направленностью личности на совершение насильственных деяний, крайним эгоцентризмом, устойчивым конфликтом с определенной частью социального окружения, стремлением к немедленному удовлетворению спонтанно возникающих желаний, крайне циничным отношением к другим людям и др. Для них агрессивность часто является доминирующим способом самоутверждения, а жестокость деяния - самоцелью.

В исследовании И. С. Дорошенко, О. Б. Пановой, Н. Е. Фетисовой показано, что изоляция от общества способствует повышению тревожности, возбудимости, эмоциональной неустойчивости, непредсказуемости поведения, агрессивности осужденных за насильственные преступления (Дорошенко, Панова, Фетисова, 2012).

В работе Е. А. Щелкушкиной выявлены два основных типа личности осужденных за убийство: 1) осужденные с высокой степенью самолюбования и низкой степенью коммуникативности, 2) осужденные с низкой степенью самолюбования и высокой степенью коммуникативности. Под самолюбованием здесь понимается уверенность в себе и неадекватно завышенное самоуважение (Щелкушкина, 2011).

Как отмечают А. И. Мокрецов, В. П. Голубев, А. В. Шамис (Рабочая книга пенитенциарного психолога, 1998) и др., среди осужденных за насильственные преступления можно выделить следующие типы личности: возбудимый, импульсивный (неуправляемый), ригидный (упорный), гипертимный (активный), демонстративный, безвольный. Для возбудимого типа личности осужденных за насильственные преступления характерны стремление к лидерству, агрессивность, вспыльчивость, склонность к накоплению аффекта, частые вспышки ярости по любому даже незначительному, поводу.

Особенности данного типа личности сходны с особенностями импульсивного типа, однако у последнего они более выражены. Кроме того, осужденные импульсивного типа плохо усваивают как общепринятые социальные нормы, так и нормы тюремной субкультуры, поэтому их поведение часто носит непредсказуемый характер. Поведение ригидного типа личности осужденных обусловлено их честолюбием и целеустремленностью.

Они часто стремятся занять лидирующее положение, однако, в отличие от осужденных возбудимого типа, у них сформированы определенная жизненная позиция и соответствующая ей линия поведения.

Для ригидного типа также характерны прямолинейность, завышенная самооценка, категоричность в суждениях, решительность в поступках. У гипертимного типа личности осужденных выражены такие особенности, как повышенная активность, избегание ответственности, сниженный самоконтроль, постоянное стремление к удовлетворению своих влечений и т.д.

Демонстративный тип отличается стремлением выделиться в группе любым путем, находиться в центре внимания, неадекватно завышенной самооценкой, склонностью к обману. Осужденные данного типа часто неспособны обдумать стратегию своего поведения.

Основной личностной характеристикой безвольного типа личности является недостаток волевых качеств, сильно выраженная конформность. В связи с этим они легко попадают под влияние других осужденных.

Личностная тревожность как психологическая основа криминального поведения

Согласно концепции возникновения преступного поведения, представленной в исследованиях Ю.М. Антоняна, М. И. Еникеева,

В.Е. Эминова и Е. Г. Самовичева, источником преступного поведения является психологическое отчуждение, которое определяется как изолированность от ценностей общества, социально-психологическая дистанция между индивидом и средой, возникшая в результате эмоционального отвержения ребенка родителями (психической депривации) (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Самовичев, 1987. В соответствии с данной концепцией, отчуждение индивида затрудняет усвоение им социальных норм, регулирующих межличностные отношения, поведение в целом. Формируясь на раннем этапе развития личности из-за невыполнения семьей своей основной функции - включения ребенка «через себя» в структуру общества,- отчуждение может закрепиться в человеке и стать причиной его социально-психологической изоляции от семьи, учебных и трудовых коллективов, других малых групп. Оно может приводить к формированию негативного отношения к среде, ощущения враждебности окружающих (это способствует возникновению агрессии как формы защиты от воображаемой угрозы, что лежит в основе мотивации совершения насильственных преступлений). Изоляция субъекта от нормальных контактов в микросреде в большинстве случаев приводит к тому, что он ищет признания среди подобных себе (это выражается в уходе в группы с антиобщественной направленностью).

Существенные нарушения связей человека со средой приводят и к нарушениям установленных норм поведения (если человек отчуждается от социальной среды, он перестает придерживаться ее норм и ценностей). Личностные особенности индивида, выражающиеся в уходе в себя, в обособлении от других, часто связаны с отсутствием эмпатии, с неумением чувствовать эмоциональные состояния другого человека, сопереживать ему, с нарушением идентификации с другими людьми, т. е. с отсутствием способности поставить себя на их место (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996, с. 44-45).

Таким образом, психологическое отчуждение личности существенно влияет на возникновение криминального поведения, и прежде всего - на совершение насильственных преступлений, свидетельствует об отвержении личностью с криминальным поведением принятых в обществе норм и моральных ценностей.

Оно формируется в раннем возрасте как следствие «отвержения, неприятия ребенка родителями, прежде всего матерью». «В результате ребенок оказывается в ситуации, так сказать, хронического дефицита, постоянного неудовлетворения потребностей и постоянно зависит от матери, потому что только она могла бы их удовлетворить» (Васильев, 2005, с. 346; см. также Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Змановская, 2008; Кудрявцев, 1998; и др.).

Психологическое отчуждение личности обусловливает формирование тревожности, страха, беспокойства по поводу своей социальной определенности. «Подобные особенности становятся фундаментальными структурами личности», способствующими возникновению дезадаптивного, в том числе криминального, поведения (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996, с. 72). И. И. Аминов, Ю. М. Антонян, X. Ремшмидт и др. рассматривают тревожность как отличительную особенность личности осужденного (Аминов, 2009; Антонян, 1996; Ремшмидт, 1994).

В психологической науке тревожность определяется как повышенная индивидуальная склонность личности испытывать беспокойство в различных ситуациях, в том числе таких, которые объективно не содержат никаких для этого причин. Различают ситуативную тревожность, связанную с конкретной ситуацией, и личностную тревожность, являющуюся стабильным свойством личности. Следует выделить также понятие тревоги, которое понимается как эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях неопределенной опасности и проявляющееся в ожидании неблагополучного развития событий (Большой психологический словарь, 2006, с. 552, 553; Вербицкий, 2003).

Согласно концепции Ю. М. Антоняна с соавторами, «тревожность способна активно стимулировать преступное поведение, но это происходит тогда, когда человек начинает ощущать необходимость защиты от людей или явлений, субъективно воспринимаемых как угрожающие или деструктивные». Страх перед небытием как феномен тревожного ряда (возбуждение, тревога, опасение за себя, неуверенность, ощущение неопределенности своих социальных статусов) является «мощным стимулом преступных действий» (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996, с. 108,109,110).

Авторы концепции выделяют три этапа формирования криминального поведения в форме насильственных действий:

1) возникновение тревоги, которое порождается отвержением родителями ребенка и, в дальнейшем закрепляясь, не обретает общественно приемлемых форм (формирование чрезмерного уровня тревожности (Аминов, 2009));

2) накопление негативных бессознательных переживаний;

3) состояние истощения, проявляющееся в насильственных действиях в ответ на воздействие среды, субъективно воспринимаемое как враждебное (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996, с. 112).

Помимо психологического отчуждения, причиной формирования личностной тревожности может являться также «культурошок», вызванный этнокультурной неоднородностью современного российского общества (Сухарев, 2008; Furnham, Bochner, 1986; Bochner, 1982). В то же время тревожность может обусловливаться и нарушением связи с родной природой, о чем свидетельствуют исследования Дж. Голда, Р. Мэя, А. В. Сухарева, Г. В. Коэлхо и др. (Голд, 1990; Мэй, 2001; Сухарев, 2008; Coelho, 1979). Кроме того, учеными выявлена взаимосвязь тревоги и отношения личности к христианской морали (Pfeifer, Schoene, 1980; Kraepelin, 1920). Известно, что в христианской культуре чувство вины, «внутренний трепет» (т. е. тревога) возникают у личности после совершения греховного поступка или преступления.

Кроме того, следует отметить, что в основе криминальной субкультуры, распространенной в местах лишения свободы, лежат чуждые религиозно-этическим, в том числе христианским, мировоззрения, которые оказывают значительное влияние на рост тревоги у личности (Волков, 2004; Пирожков, 2001; Дубягина, 2008).

Проведенный анализ научной литературы показывает, что недостаточное внимание уделяется именно системному учету с единых теоретико-методологических позиций разнородных социальных, культурных, природно-климатических, конфессиональных и др. факторов, оказывающих влияние на формирование специфических особенностей личности осужденных.

На наш взгляд, исторически актуальным для исследования личности осужденного является применение этнофункциональной парадигмы в психологии (Сухарев, 2008; Чулисова, 20106).

Данная парадигма, опираясь на ряд взаимосвязанных методологических принципов, с единых теоретических позиций позволяет системно учитывать вышеуказанные факторы, современную культурно-историческую специфику в целом, влияющие на личность, ее развитие, а также поведение. Системность учета строится на базовом принципе парадигмы этнофункциональности, позволяющем без «навешивания этнических ярлыков» достаточно дифференцированно учитывать в коррекционных программах образы культуры, природы, нравственные представления и др.

1.2 Методы психологической коррекции особенностей личности осужденных, применяемые в исправительных учреждениях

В области пенитенциарной психологии немногие научные исследования посвящены проблеме влияния различных методов психологической коррекции на личность осужденных, отбывающих наказание в российских исправительных учреждениях. Между тем, подобные исследования играют значимую роль во вторичной профилактике криминального поведения.

По определению В. Г. Стуканова, «исправительная психокоррекция представляет собой целенаправленный процесс психологического воздействия на структуру психологических свойств личности преступника, детерминирующих социально-правовое поведение, с целью устранения либо уменьшения ее криминогенности и формирования готовности удовлетворять жизненные потребности и интересы правопослушным образом» (Стуканов, 2000, с. 10). Вместе с тем, как утверждает О. А. Каштымова, «все меры психокоррекции должны быть направлены в том числе на нейтрализацию стигм уголовной субкультуры, которая поддерживает проявления деструктивного и агрессивного поведения в среде осужденных» (Каштымова, 2008, с. 42).

Кроме того, в своих работах О. А. Майоров и В. Г. Стуканов отмечают, что в формировании психокоррекционных подходов необходимо учитывать особенности личности осужденного ее направленность, систему отношений, особенности волевой, эмоциональной, когнитивной и др. сфер (Майоров, 2009; Стуканов, 2000).

Наиболее распространенным методом пенитенциарной психокоррекции является метод когнитивно-поведенческой коррекции, основанный на классической поведенческой теории, необихевиоризме, когнитивном подходе, теории социального научения, нейропсихологии, а также на копинг-теории (Змановская, 2008; Галич, 2008; Хачатурян, Рогов, 2009; Схопчик, 2009).

В соответствии с основным положением концепции Ю. М. Антоняна, М. И. Еникеева, В. Е. Эминова о том, что в основе криминального поведения лежит тревожность, порождаемая психологическим отчуждением, наиболее значимыми, на наш взгляд, техниками когнитивно-поведенческой коррекции личности осужденного являются техники коррекции эмоционального состояния. Как отмечает Е. В. Змановская, существуют два основных способа коррекции эмоциональных состояний (тревоги, страха, агрессии): уменьшение их силы с помощью методики систематической десенсибилизации, разработанной Д. Вольпе, и выработка альтернативных реакций в форме тренинга релаксации (Змановская, 2008). Методика систематической десенсибилизации включает обучение глубокой мышечной релаксации; выстраивание иерархии стимулов, вызывающих тревогу, по степени их интенсивности; воображение в состоянии релаксации объектов из иерархии, вызывающих тревогу (Нельсон-Джоунс, 2000).

Для уменьшения тревоги используется также методика «наводнения» (или имплозивная терапия). Она заключается во внезапном предъявлении пациенту сцен, вызывающих у него чрезвычайно сильную тревогу. Если десенсибилизация направлена на торможение тревоги, страха, то методика «наводнения», наоборот, на максимальное переживание (Змановская, 2008, с. 190). Однако, как отмечают Н. Мак-Вильямс и Р. Нельсон-Джоунс, методика «наводнения» обладает меньшей эффективностью, чем десенсибилизация, которая является менее стрессовым способом воздействия на личность (Мак-Вильямс, 2001; Нельсон-Джоунс, 2000).

Другой разновидностью когнитивно-поведенческой психокоррекционной работы с осужденными, применяемой психологами в исправительных учреждениях, является социально-психологический тренинг, эффективность которого во многом обусловлена групповым взаимодействием (Воронцова, Дубровская, 2009, с. 33; Дебольский, 2001, с. 80; Петровская, 2007). Преимущества групповой формы психокоррекции заключаются, во-первых, в том, что «обычно легче изменить индивидуумов, собранных в группу, чем изменить каждого из них в отдельности» (Морено, 2008, с. 57); во-вторых в «использовании закономерностей межличностного взаимодействия в группе для лечения и достижения физического и психологического благополучия человека» (Дебольский, 2001, с. 81).

Согласно мнению Д. В. Сочивко и В. М. Литвишкова, с помощью социально-психологического тренинга в форме ролевой игры могут проигрываться жизненные ситуации, возможные после освобождения осужденных из колонии. В целом, как считают авторы, данная методика позволяет «организовать свое поведение в трудных ситуациях адаптационного периода» (Сочивко, Литвишков, 2006, с. 244, 245).

В исследовании И. А. Истомина научно обосновано применение социально-психологического тренинга в коррекции ценностных ориентаций личности осужденных (Истомин, 2011). Предложенная автором программа тренинга может способствовать снижению негативного влияния тюремной субкультуры на ценностно-смысловую сферу осужденных и, в связи с этим, снижению уровня криминальной зараженности.

В работе О. Э. Схопчик подчеркнуто значение ролевого тренинга в психологической коррекции правосознания подростков с делинквентным поведением. Как утверждает автор, ролевой тренинг «позволяет выработать адекватные способы поведения» (Схопчик, 2009, с. 102). Вслед за М. Р. Битяновой (Битянова, 2004), О.Э. Схопчик полагает, что ролевой тренинг «не учит, а изменяет человека, расширяет горизонты, погружая человека в иные отношения, дает опыт их создания, выбора и построения» (там же).

В исследовании И. С. Дорошенко, О. Б. Пановой, Н. Е. Фетисовой для формирования эмпатийного поведения у осужденных за насильственные преступления применяется социально-психологический тренинг сензитивности (Дорошенко, Панова, Фетисова, 2012). Он включает групповое обсуждение проблемных ситуаций, анализ конкретных ситуаций морального выбора, ролевые игры. Как показывают результаты исследования, в процессе данного тренинга происходит формирование у осужденного мотивации саморазвития, развивается способность к осознанию, переживанию своего Я, формируется позитивная Я-концепция, развиваются эмпатийные чувства личности, нарабатываются навыки эффективного общения, а также происходит овладение способами управления своим поведением и эмоциями.

Опираясь на когпитивио-поведенческий подход, в своем исследовании Н.Е. Колесникова предприняла попытку разработки технологии эффективной ресоциализации осужденных, отбывающих наказание в исправительном учреждении, с помощью коррекции скриптов (жизненных сценариев) в процессе активного социально-психологического обучения (Колесникова, 2011). Анализируя эмпирические результаты исследования, автор делает вывод о том, что данная технология обусловливает развитие саморегуляции осужденных, формирование у них адекватной самооценки, способствует позитивным изменениям социальных установок, тем самым позволяя снизить десоциализирующее влияние тюремной субкультуры.

Помимо когнитивно-поведенческой коррекции, в исправительных учреждениях активно используется метод создания саногенной среды, или терапевтических «оазисов» (Аминов, 2009; Змановская, 2008).

Основной целью данного метода является изъятие человека из привычного, провоцирующего окружения, что, в свою очередь, должно вызвать изменение его образа жизни и привести к личностным изменениям. В исправительных учреждениях организована работа кабинетов психологической разгрузки, специально оборудованных для проведения с осужденными сеансов релаксации. Такие занятия способствуют снятию психического напряжения, «снижению чувствительности к криминальному, стрессовому воздействию», которому зачастую подвергаются осужденные в местах лишения свободы (Змановская, 2008, с. 169).

Кроме вышеописанных методов, психологами уголовно-исполнительной системы используются техники нейролингвистического программирования М. Эриксона, в частности, трансовое внушение, дыхательные техники и др. (Стуканов, 2000; Карпухин, 2008; Каштымова, 2008; Савельева, 2008). С осужденными проводятся сеансы «внушения в трансовом состоянии с применением различных психотерапевтических метафор конструктивной направленности», для того чтобы стабилизировать эмоциональное состояние, снизить уровень тревоги, «найти конструктивные пути выхода из создавшейся кризисной ситуации» (Карпухин, 2008, с. 28).

Также психологами часто используются логотерапия В. Франкла, арт-терапия, гештальт-терапия, трансактный анализ и т.д. (Мокрецов, Новиков, 2006; Каштымова, 2008; Кузнецова, 2008; Новохатская, 2008). Так, техника медитативного рисунка позволяет повысить у осужденного адаптивные способности, а также уровень самоконтроля (Кононова, 2008). В исследовании О. Ю. Лукшиной показано, что проведение арт-терапии в сочетании с музыкотерапией (звуки природы) позволяет значительно снизить уровень ситуативной тревоги у подростков с противоправным поведением, осужденных к лишению свободы (Лукшина, 2008). Согласно исследованию Н.В. Бовкуновой, в процессе куклотерапии у несовершеннолетних осужденных женского пола наблюдается положительная динамика их эмоциональных состояний (Бовкунова, 2007). По результатам работы Е. А. Щелкушкиной, адекватным методом психокоррекции осужденных за убийство является гештальт-терапия (Щелкушкина, 2011).

С.И. Коробейниковым доказано, что для психологической коррекции агрессивного поведения у несовершеннолетних осужденных можно применять рационально-эмотивную терапию А. Эллиса, методику психосинтеза личностного Я Р. Ассаджоли, арт-терапию, тренинг модификации поведения И. А. Фурманова, аутотренинг Дж. Гердано (Коробейников, 2008). В своем исследовании автор подробно описывает возможности применения метода рационально-эмотивной терапии. Основной целью данного метода является оказание помощи конфликтной личности «в пересмотре системы убеждений» и «в освобождении от идеи самообвинения» (Коробейников, 2008, с. 55). Вместе с тем, по мнению С. И. Коробейникова, метод рационально-эмотивной терапии позволяет создать психологические предпосылки для оптимального разрешения конфликтной ситуации между отдельными личностями (конфликтогенами). Данные предпосылки заключаются: 1) в признании конфликтогенами личной ответственности за свои эмоциональные проблемы, возникающие в конфликтной ситуации, 2) в осознании возможности повлиять на эти проблемы, 3) в признании того, что причинами таких проблем являются иррациональные представления о себе и окружающем мире, 4) в осознании наличия подобных представлений у себя и др.

Согласно исследованию Е. Ф. Штефана, деструктивная агрессия осужденных обусловлена низким уровнем самосознания, недостаточно развитыми коммуникативными способностями и навыками саморегуляции (Штефан, 2008). В связи с этим автор предлагает проводить психокоррекционную работу с осужденными, направленную на формирование навыков саморегуляции и совладающего поведения, повышение коммуникативной компетентности (в форме тренинга).

По мнению Т. И. Савельевой, в качестве метода психологической коррекции личности осужденных с «примитивными психологическими защитами» (регрессия, отрицание и т.д.) можно использовать психодраму, в частности, социодраму, а также ролевой тренинг. Вместе с тем, как отмечает автор, более эффективными методами психокоррекции личности осужденных, для которых характерны «более зрелые психологические защиты» (рационализация, компенсация и т.д.), являются гештальт-терапия, логотерапия, а также нейролингвистическое программирование (Савельева, 2008, с. 142).

В исследованиях В. Г. Стуканова также отмечена роль преодоления психологических защит в исправительной психокоррекции. Он утверждает, что «одной из задач исправительной психокоррекции является преодоление защитных механизмов осужденного в нужном для процесса исправления направлении. Фактически эффективность любого психокоррекционного воздействия зависит от того, насколько умело та или иная методика преодолевает защитные механизмы личности. Одним из условий преодоления защит является установление психологического контакта и взаимодействие с бессознательной сферой личности осужденного» (Стуканов, 2000, с. 10).

Как отмечает В. Г. Стуканов, исправительная психокоррекция осужденного должна включать в себя три основных этапа: во-первых, формирование готовности к взаимодействию с психологом, во-вторых, формирование готовности к самоизменению, в-третьих, формирование правомерных альтернатив удовлетворения своих потребностей. В данном исследовании «психокоррекционное воздействие в целях формирования готовности к самоизменению наиболее эффективно осуществлялось посредством снижения самооценки и формирования внутриличностного конфликта. Отождествление отрицательного Я-образа (негативных представлений о себе) с реальным Я-образом осужденного стимулировало формирование потребности стать лучше, изменить себя. Переструктурирование Я-образа осужденных, склонных к правомерному реагированию, стало возможным посредством формирования положительного Я-образа (социально одобряемых представлений о себе) и потребности идентификации с ним Я-реального, что стало источником формирования готовности к самоизменению. Автор делает также вывод о том, что «к одному из эффективных психокоррекционных методов воздействия, имеющих одновременно и диагностическое значение, относится коррекция посредством элементов психодрамы» (там же, с. 14).