Психология взаимодействия работников следственных органов с несовершеннолетними (Правонарушителями и потерпевшими по половым преступлениям) при допросе

К сожалению, в нашей экспертной практике не было случаев, когда подросток, оказавшийся случайным очевидцем (свидетелем), попытался бы заступиться за жертву, как-то облегчить ее участь или хотя бы анонимно сообщить о происходящем. Полагаем, что объяснять подобное поведение несовершеннолетних с позиции только подросткового конформизма не приходится. Думается, что речь может идти об утрате человечности, о глобальном искажении ценностей, о бездуховности, присущей определенной части несовершеннолетних, корни которой произрастают от культивирования в социуме жестокости во всех ее проявлениях (см.: прилож., пример №51).

Преступления с мотивацией наказания совершаются смешанными по составу группами несовершеннолетних средней или большой численности с внешней конформностью подчинения и разными социально- демографическими данными подростков. Данные преступные образования характеризуются наличием четкой иерархии: ядро составляет малая устойчивая группа с внутренней конформностью подчинения, а координатором действий подростков в юридически значимых ситуациях (предкриминальной, криминальной, посткриминальной и даже следственной) выступает лидер. При этом, лидером достаточно часто бывает несовершеннолетняя девочка, пользующаяся у подростков непререкаемым авторитетом и декларирующая остальным членам группы полную безнаказанность за содеянное. В качестве зрителей и возможных участников привлекаются несовершеннолетние, не входящие в данное образование (приятели, случайные знакомые или, вообще, проходящие мимо подростки).

В мотивации лидера преступной группы, носящей устойчивый характер, доминирующими выступают мотивы причинения собственно страданий жертве, сопряженные с эмоциями мести и потребностью в утверждении себя как значимой личности в референтной группе. При этом, жестокость, проявляемая лидером преступной группы всегда носит характер инструментальной, имеющей рациональную основу. Противоправное поведение членов ядра группы, также обусловленное устойчивой мотивацией преступного действия, формируется под действием гедонических мотивов, мотивов самоутверждения, соответствия установкам группы при восприятии общности «Мы» как абсолютной ценности.

У рядовых членов группы, которые могут быть не знакомы с потерпевшей, совокупность внешних и внутренних факторов (группового мнения в части необходимости вынесения наказания жертве; ситуации деликта, связанной с осознанием беззащитности жертвы и восприятием ее как доступной мишени; уверенности в своей полной безнаказанности; наличия таких индивидуально-психологических особенностей как ведомость, зависимость, конформность, импульсивность, беспринципность, неразвитость волевого компонента, эмоциональная незрелость) способствуют формированию неустойчивой мотивации преступного действия. При этом, мотивы самоутверждения и признания себя как половозрелой личности в глазах сверстников выступают доминирующими, а удовлетворение потребности в получении собственно сексуального удовольствия (удовлетворения) является не значимой для подростка (см.: прилож., пример №52).

При проведении следственных действий организаторы преступлений и члены устойчивых преступных образований (ядра группы) свою вину признают, жалости к потерпевшей не испытывают, в содеянном не раскаиваются, легко вступают в контакт с юридическими работниками, демонстрируя уверенность в себе, достаточное развитие волевых качеств и хороший самоконтроль поведения. «Рядовые» участники преступления - члены спонтанно возникшей неустойчивой преступной группы, как правило, вину в содеянном не признают или признают частично, с работниками следствия ведут себя подобострастно, стараясь расположить к себе и очень боясь наказания («Я не насиловал, только попытался, но у меня не получилось», «Я только помочился на нее» и т.д.).

Эмпирическое исследование психологических мотиваций преступного действия несовершеннолетних при совершении групповых корыстных, насильственных, корыстно-насильственных и «сексуальных» деликтов показало не только их очевидное межвидовое, но и внутривидовое различие, не выявляемое путем изолированного определения мотивов преступления в уголовно-правовом контексте.

Табл. 2. Сводная таблица групповых деликтов

Проведенное исследование очередной раз показало, что влияние антисоциальной общности «Мы» является одним из ведущих внешних факторов в формировании преступного поведения подростков в группе. Под воздействием группового мнения в виде установок и ценностных ориентиров антисоциальной общности «Мы» удовлетворение потребностей, характерных для субъектов старшего пубертатного-раннего юношеского возраста, принимает социально-деформированные, антиобщественные формы. Так, находясь в структуре различных мотиваций, мотивы «соответствия установкам группы» составили 70%, а мотивы самоутверждения, в том числе и через демонстрацию физической силы - 82,2%. Кроме того, влияние общности «Мы» сохранялось у подростков, находящихся вне преступного образования - в период проведения расследования. В тех случаях, когда конформность подчинения носила характер внутренней (66%), несовершеннолетние сохраняли установки группы, активно противодействуя следствию, существенно осложняя процесс установления истины по уголовному делу. Определение психологической мотивация группового преступного действия позволяет выявить совокупность осознанных и неосознаваемых мотивов каждого несовершеннолетнего, в зависимости от его иерархического положения в группе, установив детерминанты его противоправного поведения и степень сформированности антиобщественной установки.

4.3 Психологические мотивации преступного действия несовершеннолетних при совершении одиночных деликтов

Психологические мотивации группового или индивидуального преступного действия при внешней схожести имеют глубинные различия: при совершении одиночных преступлений отсутствует мощное влияние на подростка со стороны общности «Мы» и его поведение, не детерминируемое ни внешним, ни внутренним конформизмом, является индивидуальным поведенческим актом.

1. Мотивации совершения корыстных преступлений (9 деликтов - 3% от общего числа правонарушений).

а). Мотивация удовлетворения витальных потребностей для обеспечения жизнедеятельности (3 деликта - 0,95%) от общего числа).

Данный тип мотивации, как было показано ранее, характерен как для совершения групповых, так и индивидуальных корыстных деликтов. Подростки, не имеющие средств к существованию, совершают правонарушения для того, чтобы добыть себе «кусок хлеба». При этом, когда речь идет о совершении индивидуального деликта с подобной мотивацией, степень причинения материального ущерба потерпевшему, как правило, бывает незначительной.

Существенное снижение количества преступлений данного типа, совершаемых подростками, в период «развитого социализма» было обусловлено политическими и социально-экономическими преобразованиями в СССР (см.: $2 глава 1). В существующий период, когда налицо кризис как в социально-экономической, так и в нравственной сферах жизни нашего общества, количество таких преступлений, совершенных подростками, «выброшенными» из жизни, начинает расти. Так, например, вследствие межнациональных конфликтов увеличивается число вынужденных мигрантов и беженцев в Россию из стран бывшего СССР, которые вместе со своими детьми вынуждены искать себе средства к существованию.

Типичными представителями подростков-правонарушителей с подобной мотивацией совершения корыстных преступлений являются и дети из социально-неблагополучных семей, в том числе и из сельской местности. Эти подростки, младшего из исследуемых возрастных периодов, всегда глубоко педагогически запущенны, вследствие отсутствия у них возможности получения полноценного образования даже в средней школе. Их отличает ведомость, зависимость от более сильной личности, низкая самооценка, высокий уровень тревожности, эмоциональная незрелость, неразвитость волевого компонента, неразвитость коммуникативных навыков, низкий уровень агрессивности, повышенное чувство вины. Это могут быть и дети-сироты, и дети алкоголиков, и дети, беднейшего на сегодняшний день сословия, крестьян, перебивающихся «с хлеба на воду» ввиду отсутствия постоянного заработка у родителей при неимении элементарного подсобного хозяйства. В этой связи, вновь приходится говорить о динамике материального расслоения населения нашей страны и, как следствие, ее социальной дифференциации.

При раскрытии преступления несовершеннолетние данного типа признают свою вину, в содеянном раскаиваются, что, однако, не исключает возможности рецидива подобных преступлений, в связи с наличием для этого объективных причин - отсутствием средств для обеспечения своей жизнедеятельности социально-позитивным путем. При общении с работниками предварительного следствия такие подростки ведут себя скромно, охотно идут на контакт, смущаясь и очень боясь наказания за содеянное (см.: прилож., пример №53).

б). Мотивация удовлетворения гедонических потребностей (6 деликтов - 2,05% от общего числа).

Преступления с данным типом мотивации совершают подростки, в поведении которых преобладают инфантильно-гедонических хобби. Не желая отказывать себе в удовольствии, несовершеннолетние совершают правонарушения с целью быстрого получения денежных средств, которые используют для походов на развлекательные мероприятия, траты на игровых автоматах, приобретения спиртосодержащих напитков или популярных в подростковой среде, но, отнюдь, не жизненно необходимых, материальных ценностей (определенная модель сотового телефона и т.д.).

Данный тип преступлений совершают, как правило, депривированные социально-педагогически запущенные подростки младшего возрастного периода из неблагополучных семей. Однако, встречаются единичные случаи совершения деликтов с данной мотивацией и несовершеннолетними из социально-позитивных семей, которые стремятся без приложения волевых усилий получить значительно больше, чем дают им родители. В подобных случаях несовершеннолетние совершают незначительные кражи у своих знакомых (как правило, сверстников) или из собственного дома.

Мотивация удовлетворения гедонических потребностей носит характер устойчивой и включает в себя мотивы получения материальных ценностей и неосознаваемые компенсаторные мотивы, формирование которых актуализировано удовлетворением потребности в самоутверждении подростка в глазах значимых лиц (как правило, сверстников). Достаточно часто преступления с данной мотивацией отличает рецидивность: девиантный подросток начинает совершать кражи в возрасте не достижения уголовной ответственности (до 14 лет) и по этой причине не может быть подвержен уголовному наказанию. Понятно, что несовершеннолетний правонарушитель после содеянного будет поставлен на учет в ИДН, помещен в центр временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей, с ним будет проводиться определенная профилактическая работа, которая, как следует из многочисленных справок-характеристик, выдаваемых подобными ведомствами, «не возымела воспитательного воздействия». Понимая свою полную безнаказанность и привыкая к ней, несовершеннолетний совершает новые преступления, как правило, по одной, отлаженной схеме (однотипные, мелкие кражи из жилых домов, летних дач, магазинов). Нередки случаи, когда несовершеннолетние не посвящают в свою преступную деятельность даже друзей и приятелей, боясь огласки, за которой может последовать наказание (см.: прилож., пример №54).

Несовершеннолетних этой категории отличает упорство в достижении поставленной цели, лживость, изворотливость, беспринципность, низкое чувство вины. В межличностных контактах они проявляют эгоцентрическую обидчивость, эмоциональную незрелость, безответственность и необязательность. У них отсутствует мотивация к обучению, уровень познавательной деятельности низкий, навыки усвоения нового материала не развиты, ценностно-смысловая сфера деформирована по антисоциальному типу.

В ходе проведения следственных действий подростки данного типа вину, как правило, признают полностью, но раскаяния в содеянном не испытывают. С работниками следственных органов общаются неохотно, легко аффектируются, могут бравировать многоэпизодностью содеянного, руководствуясь все той же уверенностью в своей полной или относительной безнаказанности («Больше условного не дадут, я же - малолетка!», «Раньше отпускали и сейчас отпустят») (см.: прилож., пример №55).

2. При совершении корыстно-насильственных индивидуальных деликтов мотивацией преступного действия является корыстная (6 деликтов - 2% от общего числа).

Поскольку, подобные преступления носят агрессивный характер, подростки, их совершающие по своим личностным характеристикам существенно отличаются от несовершеннолетних правонарушителей, совершающих корыстные преступления. Такие подростки (всех исследуемых возрастных групп) выявляют признаки социально-педагогической запущенности со сформировавшимся устойчивым антисоциальным поведением, начало формирования которого приходится на период младшего пубертата. В подавляющем большинстве своем они - «выходцы» из неблагополучных семей, как правило, акцентуированные по эпилептоидному, либо эпилептоидно-истероидному типу. Их отличает высокий уровень агрессивности, жестокость, озлобленность, мстительность, самодостаточность, хороший самоконтроль поведения, эгоцентризм, непризнание авторитетов и общественной морали, демонстративность, неустойчивая самооценка с тенденцией к завышению.

Достаточно часто совершению корыстно-насильственного преступления предшествуют эпизоды корыстных правонарушений (краж), которые подросток начинает совершать еще в возрасте не достижения уголовной ответственности. Осознание безнаказанности способствует формированию устойчивой антиобщественной установке и удовлетворение потребности в получении материальных ценностей достигается любым, даже сверхагрессивным путем под действием неосознаваемых гиперкомпенсаторных механизмов. При этом, потерпевшим может быть и близкий родственник несовершеннолетнего (см.: прилож., пример №57).

Преступления данного типа достаточно часто совершается подростком в состоянии алкогольного опьянения, которое актуализирует сформировавшиеся корыстные мотивы, «накладывая» на них насильственные, проявляющиеся «инициальной» агрессией. При этом, «роль алкогольного опьянения в «инициальной» агрессии выше (в нейтральных ситуациях), чем в «реактивной» (в психотравмирующих условиях)» (Ф.С.Сафуанов, 2003, с. 115). Мотивация преступного действия носит устойчивый характер, а противоправные действия несовершеннолетнего отличает последовательность и подготовленность: правонарушитель самостоятельно планирует деликт, совершает его при полном осознании происходящего, как правило, с сокрытием следов преступления, достаточно часто - через поджег помещения, в котором находится труп потерпевшего. Причем, материальные средства, которые подросток стремится получить преступным путем, сами по себе могут являться мизерными: приобретение суррогатных алкогольных напитков, изготовляемых потерпевшим; получение суммы денег, необходимых для посещения дискотеки или поездки с друзьями и т.д. (см.: прилож., пример №56).

При раскрытии преступления с работниками следствия несовершеннолетние данного типа общаются неохотно, вину, как правило, признают полностью, не испытывая, при этом, раскаяния за содеянное.

3. Насильственные преступления составляют самый большой блок среди одиночных деликтов, совершаемых подростками (38 деликтов - 12% от общего числа правонарушений). Их диапазон широк - от умышленных деликтов «при осознанном принятии целей, прямо вытекающих из потребностей, личностных диспозиций, или актуализирующихся как реакция на ситуативные воздействия, когда у обвиняемых сохраняется смысловая регуляция поведения и возможность выбора иных способов достижения целей» и «агрессивных действий, которые являются следствием четкой смысловой или ценностной позиции человека» до преступлений, совершенных в каком-либо эмоциональном состоянии, ограничивающем способность обвиняемого к осознанно-волевому поведению, когда «выбор агрессивного способа достижения цели выступает во многом как вынужденный и не вполне осознанный» (Ф.С.Сафуанов, 2003, с. 172).

а). «Аффективная» мотивация (22 деликта - 6,95% от общего числа).

К преступлениям с аффективной мотивацией мы относим деликты, совершенные в состоянии кумулятивного или классического физиологического аффекта (ст.ст.107, 113 УК РФ), выраженного эмоционального возбуждения или напряжения, т.е. в эмоциональных состояниях, ограничивающих способность несовершеннолетнего к осознанию и регуляции своих действий («...не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими»).

Аффективная мотивация всегда носит ситуационный характер - «само действие не поддается контролю, прогноз результата возможен, но мало дифференцирован (прогнозируется не убийство, а избавление от психотравмирующего, опасного, угрожающего и т.п. воздействия), оценка последствий отсутствует» (Ф.С.Сафуанов, 2003, с. 190). Поскольку, действия несовершеннолетнего при совершении деликта с аффективной мотивацией возникают в ответ на психотравмирующую ситуацию разного генеза, индивидуальные характеристики подростков различны.

Проявление брутальной агрессии по отношению к потерпевшему может являться чуждым поведенческим актом для стереотипа действий несовершеннолетнего в сложных, конфликтогенных ситуациях, а противоправное поведение не соответствовать его личностной направленности (см.: прилож., пример №58). Даже в тех случаях, когда ситуация пролонгированного инцестуального насилия является длительной психотравмирующей для подростка, который испытывает гамму негативных эмоций к потерпевшему как источнику своих страданий, аффективная мотивация будет носить характер ситуационной (см.: прилож., примеры №№60, 61).

Как показали проведенные исследования, в 77% анализируемых нами случаев совершения преступлений с аффективной мотивацией (17 деликтов), длительное психотравмирующее воздействие исходило от близких родственников несовершеннолетнего. Снижение возможности свободного выбора поведения после исчерпания всех копинг-стратегий приводило к все увеличивающемуся с течением времени уровню эмоциональной напряженности подростка, закономерно вызывая у него состояние фрустрации ведущих потребностей личности, значимых для пубертатного возраста (в первую очередь, аффилиативной потребности, потребности в самоуважении и уважении со стороны окружающих). Состояние фрустрации с течением времени приобретало характер хронической, а процесс совладающего поведения по механизму «терпения» в длительной психотравмирующей ситуации неизбежно приводил к усилению эмоционального напряжения, которое «давало» разрядку по типу «последней капли» в ответ на очередное психотравмирующеее воздействие со стороны агрессора (см.: прилож., пример №59).

Несовершеннолетние, совершившие преступления с аффективной мотивацией при проведении следственных действий вину в содеянном признают полностью, искренне раскаиваются, при рассказе о происшедшем часто плачут, очень боясь наказания. В тех случаях, когда действия потерпевшего являлись источником психотравмирующего воздействия, связанного с сексуальной сферой, а в особенности, если они носили инцестуальный характер, подростки не раскрывались в своих переживаниях работникам следственных органов.

б). Мотивация вымещения (16 деликтов - 5,05% от общего числа).

Как было показано ранее, с данным типом мотивации преступного действия совершаются как групповые, так и индивидуальные деликты. В основе подобного рода преступлений лежат неосознаваемые подростками механизмы реализации накопленного в течение жизни потенциала агрессии, являющиеся результатом импринтинга травматического опыта, пережитого подростками в раннем детстве или переживаемого до исследуемого периода. Мотивация вымещения при совершении индивидуальных деликтов всегда носит характер устойчивой, формируется к старшему возрастному периоду и включает в себя неосознаваемые гиперкомпенсаторные мотивы и мотивы самоутверждения на основе фрустрированных потребностей в самоуважении и уважении себя как личности в ближайшем окружении.

Индивидуальные характеристики подростков, совершающих деликты с мотивацией вымещения, различны, поэтому было выделено три их подтипа. К первому подтипу относятся несовершеннолетние (старшей возрастной группы) из социально-позитивных семей, когда психотравмирующее, комбинированное воздействие исходит от микросоциального окружения несовершеннолетнего - сверстников (унижаемый, отвергаемый подросток) и семьи. При этом, к психотравмирующему воздействию со стороны семьи мы относим не только действия родителей, направленные на унижение или притеснение личности ребенка, но и безучастность к его проблемам, равнодушие к его переживаниям, то есть эмоциональную депривацию. При наличии такого рода комбинированного психотравмирующего воздействия мотивация вымещения носит характер неосознаваемой («отмщение всему миру»), формируясь по гиперкомпенсаторному типу, вследствие чего агрессивные действия несовершеннолетнего могут быть направлены и на случайную жертву при отсутствии даже мизерной конфликтной ситуации (см: прилож., пример №62). При этом, жестокость, проявляемая несовершеннолетним в период совершения деликта выступает как реализация деструктивного способа самоутверждения при стремлении к максимально жестокому, избыточному насилию, причинению максимальных страданий жертве (О.Д.Ситковская, 1990, 2009). Подобных подростков отличает заниженная самооценка, высокий уровень тревожности, неразвитость волевого компонента при наличии скрытой агрессивности, озлобленности и жестокости как устойчивых личностных особенностей. Мотивация к обучению у них не сформирована, образовательный уровень - средний. При проведении следственных действий подростки данной категории вину в содеянном признают, подробно излагая все нюансы происшедшего, признаков защитно-установочного поведения не выявляют, но и истинного раскаяния не испытывают.

Ко второму подтипу относятся несовершеннолетние из социально- неблагополучных семей, преступные посягательства которых могут быть направлены и на близкого для подростка человека, когда незначительная конфликтная ситуация выступает поводом, провоцирующим проявление агрессии и импульсивной жестокости в отношении потерпевшего как «первого, подвернувшегося под руку». Таких социально-педагогически запущенных девиантных подростков старшей возрастной группы, акцентуированных по эпилептоидному, либо эпилептоидно-истероидному кругу, отличает низкий уровень познавательной деятельности при отсутствии мотивации к обучению, раздражительность, мстительность, злопамятность, эгоцентризм, демонстративность, высокий уровень агрессивности, жестокость, стремление к доминированию в межличностных отношениях, педантичность, упорство в достижении поставленной цели, хороший самоконтроль поведения (см.: прилож., примеры №№63, 64). В ходе проведения следственных действий они неоднократно меняют показания, всячески пытаясь избежать уголовной ответственности. Признание вины, как правило, носит формальный характер, истинного раскаяния за содеянное несовершеннолетние данного типа не испытывают, будучи обеспокоены лишь своей дальнейшей судьбой.

К третьему подтипу относятся несовершеннолетние, совершающие преступления с мотивацией вымещения, находясь в состоянии алкогольного опьянения, усиливающем ситуационное смысловое восприятие создавшейся конфликтной ситуации. Не вдаваясь в генез агрессивного поведения подростков, совершающих преступления в состоянии алкогольного опьянения, укажем лишь, что «алкогольное опьянение не столько снимает личностный контроль над агрессивностью, сколько обнаруживает уже существующую дефицитарность тормозящих проявление агрессивных побуждений личностных структур» (Ф.С.Сафуанов, 2003, с. 116). При совершении подобного рода деликтов жестокость также носит характер импульсивной. Несовершеннолетними данного типа являются социально- педагогически запущенные девиантные подростки старшей возрастной группы из социально-неблагополучных семей с низким образовательным уровнем, отсутствием мотивации к обучению и неразвитыми навыками усвоения нового материала. Их отличает стеничность, эмоциональная неустойчивость, конфликтность, импульсивность, вспыльчивость, низкое чувство вины, стремление к лидерству и к независимой позиции, непризнание авторитетов и общественной морали (см.: прилож., примеры №№65, 66, 67). При проведении следственных действий свою вину они признают, но искреннего раскаяния в содеянном не испытывают, контактируют неохотно, но следствию не противодействуют, будучи психологически готовыми к получению наказания.

4. Преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности («сексуальные» преступления), совершенные психически здоровым подростком единолично встречаются редко (9 деликтов - 3% от общего числа правонарушений). Подавляющее большинство одиночных «сексуальных» деликтов совершается подростками, имеющими какое-либо психическое расстройство (органическое расстройство личности, различные формы расстройства поведения, умственная отсталость разной степени и т.д.), в том числе и не исключающее вменяемости. Мы не будем останавливаться на рассмотрении этого вопроса, т.к. область нашего исследования - анализ мотивации преступного действия несовершеннолетнего не с психической, а с социальной патологией.

а). Мотивация удовлетворения первичных физиологических потребностей (5 деликтов - 1,65% от общего числа).

Данный тип мотивации не в коей мере не совпадает с мотивацией «удовлетворения гедонических потребностей, связанных с первичными сексуальными влечениями», характерной для групповых преступлений несовершеннолетних. В случае совершения групповых преступлений мотивы удовлетворения физиологической потребности, являются вторичными, а на первый план выступают гедонические мотивы, которые выражаются, в первую очередь, в получении удовольствия от публичного глумления над жертвой со стороны подростков, объединённых общностью «Мы». В случае совершения одиночных «сексуальных» преступлений для подростков, которыми являются субъекты старшей возрастной группы, ведущими являются мотивы удовлетворения собственно физиологической потребности. Такие преступления совершаются, как правило, в отношении знакомых подростку девочек с асоциальными формами поведения, в процессе совместного отдыха подростков, причем поведение потерпевшей в таких случаях не носит характера провоцирующего или псевдопровоцирующего (Н.Б.Морозова, 1999).

Несовершеннолетний преступник субъективно воспринимает потерпевшую как доступную мишень для реализации своих низменных потребностей и, пользуясь ее беззащитностью, как в физическом, так и в психологическом аспектах, неожиданно для нее совершает насильственные сексуальные действия всегда с применением агрессии (как вербальной, так и физической). Возникновение подобной ситуативной мотивации преступного действия характерно для девиантных социально-педагогически запущенных подростков, обладающих лидерскими чертами и высокой самооценкой, имеющих в личностной структуре такие индивидуально-психологические особенности как самодостаточность, агрессивность, жестокость и низкое чувство вины. При проведении следственных действий несовершеннолетний ведет себя уверенно, вызывающе, всегда отрицает свою вину, в лучшем случае, заявляя, что сексуальный контакт с потерпевшей происходил по обоюдному согласию (см.: прилож., примеры №№68, 69, 70).

б). Мотивация отмщения (4 деликта - 1,35% от общего числа).

Данный тип мотивации у несовершеннолетних встречается крайне редко, по той причине, что подобные преступления характерны для взрослых преступников с накопленным в течение жизни огромным потенциалом агрессии, характерным для жертв сексуальных унижений в детском или подростковом возрастеВ нашей экспертной практике из двенадцати «серийных насильников», обследованных в рамках проведения судебно-психологических экспертиз все были жертвами сексуальных надругательств в детстве и (или) в подростковом и юношеском возрасте (например, обвиняемому Ж-у, неоднократно подвергавшемуся сексуальному насилию в подростковом возрасте, а в период зрелости совершившему серию преступлений в отношении малолетних детей, сопряженных, в том числе, и с убийствами потерпевших в течение девяти лет с периода 1998-2007 г.г. в различных регионах России, вменялось 53 эпизода)..

Мотивация отмщения, являясь всегда устойчивой, включает в себя совокупность ведущих неосознаваемых гиперкомпенсаторных мотивов, мотивов самоутверждения, мотивов самореализации и вторичных мотивов получения физиологического удовольствия. Деликты с подобной мотивацией совершаются исключительно единолично, т.к. сам несовершеннолетний правонарушитель в тот или иной промежуток времени был объектом подобных надругательств - жертвой нераскрытых «сексуальных» преступлений.

Подростки, совершающие преступления с мотивацией отмщения, являются субъектами старшей возрастной группы, они интровертируемы, ведомы, зависимы от более сильной личности, трусливы, не способны постоять за себя, беспринципны, озлоблены, у них не сформированы волевые качества и не развита способность к рациональному выходу из сложной ситуации. Устойчивыми характерологическими особенностями подобных подростков, наряду с вышеуказанными, являются скрытая агрессивность, высокий уровень тревожности и низкая самооценка, что вполне объяснимо, т.к. они - всегда «изгои» в среде сверстников, с периода младшего пубертатного возраста подвергающиеся насмешкам и издевательствам, нередко переходящим в сексуальные надругательства над их личностью. Единственной формой противодействия сложившейся ситуации для личности таких безвольных, трусливых и унижаемых сверстниками подростков выступает гиперкомпенсация, когда фрустрированные на протяжении определенного промежутка времени потребности в самоуважении и самоутверждении оказываются неудовлетворенными.

Несовершеннолетние преступники данной категории совершают «сексуальные» преступления в отношении малолетних детей (как мальчиков, так и девочек), которые вследствие своих личностных и возрастных особенностей, не могут оказать им сопротивления. Как правило, подростки- правонарушители совершают в отношении детей насильственные действия сексуального характера (coitus per or), реализовывая фрустрированную потребность в самоутверждении и власти, ощущая себя способным причинить человеку, такому же беззащитному перед ним, как и он перед лицом своих обидчиков, боль, унижение и страдание.

Достаточно часто несовершеннолетние правонарушители данного типа не могут довести свой преступный умысел до конца - жертва может оказаться психологически сильней насильника, может ударить подростка, закричать, убежать. Кроме того, несовершеннолетний правонарушитель может не реализовать свои половые функции, вследствие физиологической незрелости, органической патологии (например, патологии эндокринной системы), функционального состояния (алкогольного опьянения) и собственно психологических факторов (см.: прилож., примеры №71, 72). На допросах такие подростки свою вину признают полностью, но истинного раскаяния не испытывают, боятся лишь за свою дальнейшую судьбу, понимая всю тяжесть содеянного. При проведении следственных действий ведут себя подобострастно, стараются всячески расположить к себе работников следствия, о совершенном ранее сексуальном насилии в отношении них не рассказывают. При установлении позитивного контакта со следователем могут говорить лишь о несправедливом отношении к себе со стороны окружающих с целью вызвать жалость, часто дают слезливые реакции (см.: прилож., пример №73).

Табл. 3. Сводная таблица индивидуальных деликтов, совершенных несовершеннолетними

Эмпирическое исследование психологических мотиваций преступного действия несовершеннолетних, объединённых общностью «Мы» и осуществляющих индивидуальное преступное действие показало существенное их различие не только в зависимости от видов преступлений, но и внутри них: совпадение мотиваций выявлено лишь в 3-х случаях из 19- ти.

Групповые

Ситуационно возникающая мотивация обогащения Мотивация девиантной идентичности Мотивация у доел гедонич потребностей посредством применения одурманивающих веществ Первичная корыстная. Одиночные. Мотивация удовл .витальных. Мотивация удовлетворения потребностей для обеспечениягедонических потребностей. Первичная насильственная. Мотивация замещения. Сексуально- корыстная мотивация. Мотивация наказания. Мотивация отмщения. Мотивация вымещения. Аффективная мотивация. Националистическая, оккультная или религиозная мотивация.

Рис. 3. Психологические мотивации преступного действия несовершеннолетних при совершении групповых и индивидуальных деликтов

Мотивация удовлетворения гедонических потребностей, связанных с первичными сексуальными влечениями

V Мотивация удовлетворения первичных физиологических потребностей

Безусловно, перечень выявленных психологических мотиваций преступного действия несовершеннолетних не является исчерпывающим. Но, в любом случае, проведенное исследование позволяет говорить о том, что мотивации преступного действия современных психически здоровых российских подростков не ограничены совокупностью лишь инфантильных, незрелых мотивов. Поскольку, мотивация зависит от прошлого опыта, уровня притязаний, социально-демографических, характерологических, культуральных факторов, ее определение раскрывает индивидуальность несовершеннолетнего, которая не выявляется через изолированный анализ сведений, имеющихся в уголовном деле, нередко носящих формальный либо необъективный характер (обезличенные характеристики с места жительства и учебы; показания заинтересованных лиц и т.д.).

В этой связи, к основным индивидуальным характеристикам несовершеннолетнего правонарушителя, наиболее ярко проявляющимся в психологических мотивациях преступного действия, мы относим:

возрастные особенности, формирующиеся на фоне актуализации ведущих потребностей старшего пубертатного-раннего юношеского возраста (потребность в самоутверждении, в признании себя как личности, в сексуальной самореализации и т.д.), приобретающие социально- деформированный характер;

характерологические, эмоционально-волевые и интеллектуальные особенности - уровень развития интеллектуально-мнестических функций и познавательной деятельности, агрессивность (в том числе, скрытая), жестокость, ведомость-лидерские черты, конформность-самодостаточность, развитость-неразвитость волевого компонента, искренность-лживость, повышенная внушаемость-упорство в достижении поставленной цели и т.д.;

особенности ценностно-смысловой сферы - направленность личности и ценностные ориентации, свидетельствующие о наличие либо отсутствие антиобщественной установки у несовершеннолетнего, а при ее наличии - о степени сформированности.

Проведенное экспериментальное исследование мотиваций преступного действия несовершеннолетних при совершении групповых и одиночных деликтов позволяет сделать следующие выводы.

1. Деформация нравственных ценностей и социально-позитивных установок в общественном и в индивидуальном сознании исказило мотивационную направленность части современных российских подростков как наиболее уязвимой составляющей населения на уровне изменения потребностей, в подавляющем большинстве случаев, не связанных с обеспечением жизнедеятельности, обуславливая характер и механизм совершения преступлений. Мотивация «удовлетворения витальных потребностей для обеспечения жизнедеятельности», характерная для групповых и индивидуальных корыстных деликтов, выявлена лишь в 3,4% от общего числа исследуемых преступлений (317 деликтов) несовершеннолетних (38 групповых деликтов и 3 одиночных), в то время как в другие периоды существования нашего государства преступления, совершаемые подростками с подобным типом мотивации занимали ведущее место в общей доле преступности несовершеннолетних.

2. Определение психологической мотивации преступного действия позволяет выявить совокупность и иерархическую структуру мотивов, детерминирующих противоправное поведение подростков. Противоправное поведение подростков носит, преимущественно, полимотивационный характер (при индивидуальных деликтах - в 52% от общего числа деликтов, при групповых - в 94%>). При совершении групповых преступлений гиперкомпенсаторные мотивы составили 19,6%, а мотивы самоутверждения - 82,2%. При совершении индивидуальных деликтов неосознаваемые гиперкомпенсаторные мотивы и мотивы самоутверждения, входящие в структуру различных мотиваций выявлены в равных числовых значениях (по 42%). При этом, при совершении групповых деликтов социально- деформированные мотивы самоутверждения формируются на основе потребностей в сопричастности групповым интересам и соответствия установкам группы, а при индивидуальных - в основе мотива самоутверждения лежит фрустрированная потребность в самоуважении подростка, которая в сочетании с неосознаваемыми гиперкомпенсаторыми и компенсаторными мотивами, способствует формированию психологической мотивации противоправного поведения несовершеннолетнего вне влияния подростковой общности «Мы».