Проблемы развивающего обучения: опыт теоретического и экспериментального психологического исследования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблемы развивающего обучения: опыт теоретического и экспериментального психологического исследования

Давыдов В.В.

Глава I. Основные понятия современной психологии

1.1 Диалектико-материалистические истоки психологического понятия деятельности

В психологической науке определяющее значение при разработке ее проблем имеют основные положения диалектико-материалистической философии. Изучение многих фундаментальных психологических проблем осуществляется в русле ее основных идей и положений. Конечно, идеи и принципы диалектико-материалистического учения используются в психологии с учетом конкретных задач, возникающих перед ней на разных этапах развития. Известно, что в первые десятилетия после Великой Октябрьской социалистической революции советские ученые стремились усвоить существо марксистско-ленинского философского наследия при создании основ диалектико-материалистической психологии в борьбе с теми направлениями в психологии, которые так или иначе были связаны с идеализмом, с механистическим материализмом. Определение этих основ позволило психологам выделить соответствующую проблематику исследований (более четко и определенно сформулировать, например, проблемы, связанные с изучением общественно-исторической природы деятельности, сознания и личности человека), создать адекватные ей методы исследования

Все отрасли и направления советской психологии развиваются на единой методологической основе, опираясь на труды классиков марксизма-ленинизма, на работы советских философов. При этом особое значение для успешной разработки проблем психологии имеет использование идей, сформулированных в произведениях В. И. Ленина, в которых, в частности, указывается на связь диалектики и психологии при изучении сознания человека.

Диалектика как логика и теория познания имеет, как известно, длительную и сложную историю. В домарксистской философии диалектика наиболее развернутое освещение в идеалистическом виде получила в «Логике» Гегеля. В трудах К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина рассмотрение вопросов диалектики основывалось на принципах материализма. Диалектико-материалистическая логика систематическое развитие получила в «Капитале» К. Маркса. «Если Marx,-- писал В. И Ленин,-- не оставил «Логики» (с большой буквы), то он оставил логику «Капитала»... В «Капитале» применена к одной науке логика, диалектика и теория познания [не надо 3-х слов: это одно и то же] материализма, взявшего все ценное у Гегеля и двинувшего сие ценное вперед» . Это фундаментальное ленинское положение получило многостороннее раскрытие в работах ряда советских философов. Результаты их исследований имеют существенное значение для изучения философских основ современной психологии2.

Важное значение для разработки проблем психологии имеет следующая ленинская характеристика предмета диалектической логики: «Логика есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития «всех материальных, природных и духовных вещей», т. е. развития всего конкретного содержания мира и познания его, т. е. итог, сумма, вывод истории познания мира»3.

Иными словами, диалектическая логика как философская наука о мышлении должна рассматриваться как учение об объективных, всеобщих и необходимых законах природы, общества и всего совокупного познания человечества. В этом философском значении мышление (познание) нельзя сводить к некоторому субъективно-психологическому процессу. Всеобщие законы мышления в конечном счете совпадают со всеобщими законами развития природы и общества, а логика и теория познания -- с теорией их развития.

Тщательное изучение основ материалистической диалектики позволило В. И. Ленину выявить ряд исходных условий происхождения логических категорий. Прежде всего им было отмечено следующее: «Мысль (Гегеля.-- В. Д.) включить жизнь в логику понятна -- и гениальна -- с точки зрения процесса отражения в сознании (сначала индивидуальном) человека объективного мира и проверки этого сознания (отражения) практикой...»4.

При этом «жизнь = индивидуальный субъект отделяет себя от объективного»5. И далее В. И. Ленин делает такое заключение:

«Если рассматривать отношение субъекта к объекту в логике, то надо взять во внимание и общие посылки бытия конкретного субъекта (= жизнь человека) в объективной обстановке» .

Это высказывание соответствует содержанию другого важного положения В. И. Ленина: «Перед человеком сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы. Сознательный человек выделяет, категории суть ступеньки выделения, т. е. познания мира, узловые пункты в сети, помогающие познавать ее и овладевать ею»7.

Таким образом, логика как процесс отражения в сознании человека объективного мира и проверки правильности этого отражения практикой исторически порождается жизнью конкретных людей, когда они отделяют себя от явлений природы. Логические категории (например, количество, качество, мера, сущность и т. д.) выступают как узловые пункты и ступеньки познания природы и овладения ею человеком. Именно наличие таких категорий характеризует сознание человека, позволяющее ему выделиться, отделиться от объективно существующей природы. Категории диалектической логики и внутренне связанное с ними сознание человека возникают и формируются внутри целостной и многообразной жизненной практики конкретных индивидов и человеческого общества в целом.

К этим идеям В. И. Ленина примыкают сформулированные им положения, касающиеся условий и причин происхождения так называемых логических фигур. «Для Гегеля,-- пишет В. И Ленин,-- действование, практика есть логическое «заключение», фигура логики. И это правда!»6. Две посылки для такого заключения состоят, по Гегелю, в следующем: 1) субъективная цель versus -- «внешняя действительность», 2) внешнее средство -- орудие (объективное). Вывод из этих посылок -- совпадение субъективного и объективного, проверка субъективных идей.

В. И. Ленин, рассматривая соответствующие места из работ Гегеля, с иронией замечает, что тот иногда «тщится и пыжится» подвести целесообразную деятельность человека под категории логики, где сам человек играет роль некоторого «члена» в логической фигуре и т. п.10. Конечно, подобные натяжки вполне объяснимы, поскольку Гегель предпринимал такие попытки в общем русле своей идеалистической философии, для которой в действительности существует якобы некоторое абсолютное духовное начало, лишь реализующееся в деятельности человека. Читая Гегеля материалистически, В. И. Ленин сформулировал следующее фундаментальное положение, относящееся к природе логических категорий, фигур и аксиом: <...>.

Это не только натяжка, не только игра. Тут есть очень глубокое содержание, чисто материалистическое. Надо перевернуть: практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить сознание человека к повторению разных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом. Это nota bепе ".

Таким образом, первоначальной, исходной и всеобщей формой существования логической фигуры является реальная, чувственно-практическая деятельность человека. Речевое мышление может быть научно понято как производная форма практической деятельности. Это положение неприемлемо, на наш взгляд, ни для традиционной формальной логики, ни для традиционной психологии мышления. И наоборот -- это положение вполне правомерно для диалектико-материалистической логики, а также для той психологии, которая сознательно и последовательно опирается на ее принципы. Ясно, что в этом случае логика и психология должны исходить из общего понимания целеполагающей деятельности человека и ее основных видов.

В. И. Ленин дает такую характеристику деятельности: «Деятельность человека, составившего себе объективную картину мира, изменяет внешнюю действительность, уничтожает ее определенность (= меняет те или иные ее стороны, качества)...»12. Вместе с тем В. И. Ленин выделил «2 формы объективного процесса: природа (механическая и химическая) и целеполагающая деятельность человека» .

В. И. Ленин ввел в материалистическую диалектику как логику и теорию познания понятие целеполагающей практической жизнедеятельности субъекта, меняющей и преобразующей внешнюю действительность. Важнейшими компонентами этой объективной деятельности человека являются целеполагание, выбор и использование внешних средств -- орудий, проверка совпадения субъективного и объективного. Лишь при изучении особенностей человеческой деятельности логика может, с одной стороны, выявить отношения субъекта и объекта, с другой -- выделить условия происхождения сознания человека, его логических категорий, фигур и аксиом (т. е. самого познания, мышления). В основе исторического развития мышления лежит развитие общественной (родовой) практической деятельности людей.

В контексте этих положений важно подчеркнуть, что понятие деятельности вводится в современную науку диалектической логикой, которая рассматривает -- с определенной точки зрения -- всеобщую структуру и всеобщие схемы деятельности и, главное, ее историческое развитие в процессах отражения и преобразования человеком природы и самого себя.

«Диалектическая логика есть поэтому не только всеобщая схема деятельности, творчески преобразующей природу, но одновременно и всеобщая схема изменения любого естественно-природного и социально-исторического материала, в котором эта деятельность выполняется и объективными требованиями которого она всегда связана» (Ильенков Э. В. Диалектическая логика, с. 8--9).

Известно, что человеческая деятельность является предметом изучения многих наук (в том числе и психологии). В чем же специфика логического подхода к деятельности? В работах В. И. Ленина на этот вопрос можно найти вполне определенный ответ. Для логики центральным и главным служит выяснение того, что такое истина и как она достигается. «Не психология, не феноменология духа, - писал В. И. Ленин, - а логика = вопрос об истине» 15. Истина -- это процесс перехода человека от субъективной идеи (понятия) через практику к созданию объективной картины мира. Это совпадение понятия с объектом. Истина складывается из отражаемых в понятиях человека взаимоотношений всех сторон действительности. «Отношения (= переходы = противоречия) понятий = главное содержание логики...» 16.

Таким образом, диалектическая логика изучает в деятельности проблемы движения человека к истинному знанию. Ее интересуют законы исторического происхождения категорий, функционирование которых в деятельности человека, переходящего от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике, приводит его к достижению истинного знания. Исследования в области диалектической логики показали, что люди приходят к истине тогда, когда все свои знания и практический опыт они направляют на обнаружение в объекте его противоположных сторон и тенденций, на выявление особенностей их борьбы друг с другом, их взаимного перехода друг в друга.

Мыслящий разум (ум) заостряет различие различного до противоположности. Лишь поднятые на эту вершину разнообразные представления становятся подвижными по отношению одно к другому и тем самым могут быть поняты в своем внутреннем самодвижении и жизненности. Говоря о «ядре диалектики», В. И. Ленин отметил: «Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей».

Ленинские идеи в области диалектической логики имеют существенное значение для определения теоретических проблем психологии на современном этапе ее развития. Прежде всего важно отметить, что понятие «деятельность», широко используемое в психологии, свои истоки и точные характеристики имеет в диалектико-материалистическом, философско-логическом учении о развитии человека. Именно это учение, во-первых, раскрывает всеобщие схемы человеческой деятельности и общие законы ее общественно-исторического развития, во-вторых, намечает те пункты анализа самой деятельности, которые требуют компетенции психологии.

Так, диалектическая логика изучает и описывает исторически значимые и всеобщие формы практической и мыслительной деятельности людей, которые лежат в основе развития всей материальной и духовной культуры общества. Диалектика показывает исторические истоки мыслительной деятельности человека и те логические категории, благодаря которым она продуктивно функционирует. Именно в этой области мы можем найти критерии понятий «практика» и «мышление», точные характеристики таких широко применяемых в психологии понятий, как «живое созерцание», «представление», «общее» и «единичное», «абстрактное» и «конкретное» и т. д. (в настоящее время проведены фундаментальные исследования, раскрывающие содержание этих понятий).

Необходимо подчеркнуть, что без специального и углубленного изучения работ по логике как теории познания психология будет сталкиваться со значительными трудностями при исследовании конкретных закономерностей становления различных форм деятельности человека.

Ядром диалектики, как указывал В. И. Ленин, является учение о единстве противоположностей. Поэтому любое, в том числе и психологическое, рассмотрение деятельности субъекта должно быть направлено прежде всего на обнаружение в ней тех конкретных противоречий и противоположностей, переход которых друг в друга дает подлинный импульс всем формам человеческой жизнедеятельности.

Диалектика внутренне присуща деятельности, единству и взаимопереходам основных ее форм -- практики и мышления. И эта диалектика, естественно, проявляется в активности каждого человека. Перед психологами возникает фундаментальная проблема: найти, каким образом всеобщая диалектика мира становится достоянием самодеятельности индивидов, как всеобщие законы развития всех форм общественной практики и духовной культуры присваиваются индивидами. На наш взгляд, при разработке этих вопросов необходим единый комплексный подход диалектической логики, истории культуры, психологии и педагогики.

Специальное изучение марксистско-ленинского наследия по материалистической диалектике, а также современных работ в этой области необходимо постоянно сочетать, на наш взгляд, с рассмотрением вопросов истории диалектики. Вместе с тем в работах по истории психологии редко затрагивается вопрос о вкладе, внесенном в становление психологической науки такими философами, как Спиноза, Кант, Фихте, Гегель. Исключительно важным делом является исследование психологами трудов Гегеля в области феноменологии и философии духа, а также в области самой логики, которым высокую оценку дали классики марксизма-ленинизма при создании материалистической диалектики. Здесь нелишне привести поучительное замечание В. И. Ленина: «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля».

Выше шла речь о значении диалектической логики для психологии. Вместе с тем В. И. Ленин выделял особую роль психологии в развитии самой диалектики. Теория познания и диалектика, как полагал В. И. Ленин, должна складываться из следующих областей: история философии, история отдельных наук, история умственного развития ребенка, история умственного развития животных, история языка плюс психология и физиология органов чувств21. Важно отметить, что среди источников диалектики В. И. Ленин выделил целую группу психологических дисциплин и смежных с ними наук.

Из общего комплекса теоретических проблем, возникающих в философско-психологическом плане, затронем вопрос о роли исследований развития «ума» детей в разработке проблем материалистической диалектики. Прежде всего необходимо отметить то, что В. И. Ленин указывал на значение истории умственного развития ребенка для изучения проблем диалектики. Иными словами, для диалектики существенными являются не сами по себе те или иные психологические сведения (тогда диалектика будет лишь суммой соответствующих примеров), а результаты психологического анализа истории научного изучения умственного развития детей, выраженные в соответствующих понятиях. При этом следует иметь в виду, что научные понятия, согласно диалектической логике, сами возникают и формируются в закономерной связи с развитием их объектов и средств практического овладения ими.

Применительно к умственному развитию ребенка это означает, что, во-первых, закономерности самого этого развития имеют исторический характер и, следовательно, меняются от эпохи к эпохе, во-вторых, детская психология имеет подлинное фундаментальное значение для диалектики лишь тогда, когда все многообразие своих данных выражает в понятиях, резюмирующих историю умственного развития детей, историю психологического изучения законов этого развития. Разработка проблем диалектики нуждается в хорошо отрефлектированных психологических понятиях, аккумулирующих итоги познания исторических законов умственного развития ребенка.

В советской психологии идею об историческом характере психического развития детей высказали в свое время Л. С. Выготский, П. П. Блонский и другие. В 70-е гг. эта идея разрабатывалась Д. Б. Элькониным, который обосновал исторический характер самого детства и его периодизации". Необходимо проведение новых исследований, с тем чтобы можно было подготовить прочную базу для создания методологически значимой теории истории умственного развития ребенка (при этом очень важными будут новые материалы, характеризующие различные типы этого развития у детей исторических разных эпох и у тех, которые живут в настоящее время в разных странах).

Интерес материалистической диалектики к результатам исследований истории развития психики детей связан, в частности со следующим важным обстоятельством. Воссоздание исторической го генезиса логических категорий является очень трудным делом, поскольку отсутствуют прямые данные, характеризующие содержание исторически разных видов практической деятельности людей и тех жизненных задач, решение которых основано на использовании определенных видов мышления. Для правильного описания этого генезиса в диалектической логике большое значение имеет использование данных многих наук (например, археологии, антропологии и т. д.), но немалую лепту в это дело может внести правильное понимание психологами исторических закономерностей становления ума ребенка -- в этом процессе резюмирующемся в развитии современных детей, должны, вероятно своеобразно выражаться и повторяться стадии и особенности исторического .развития практической деятельности человека и его сознания.

Идея о том, что психическое развитие ребенка повторяет основные этапы развития общества, возникла в психологии как известно, в прошлом веке (С. Холл, Дж. Болдуин) под влиянием положений, сформулированных сторонниками биогенетического закона (теории так называемой биологической рекапитуляции). В дальнейшем в психологии все более отчетливо стала обнаруживаться несостоятельность теории психологической рекапитуляции, прямо сопоставляющей стадии развития ребенка с конкретными и часто произвольно выделяемыми этапами развития общества. Однако отказ от этой теории нередко сочетался с возникновением новых попыток так или иначе объяснить фактическую общность логики развития сознания у ребенка и в истории общества (Э Клапаред и др.).

В отечественной науке теорию психологической рекапитуляции в свое время поддерживал П. П. Блонский и ряд других наших психологов, но в дальнейшем проблему соответствия развития человеческого сознания в истории общества и в процессе онтогенеза ребенка просто перестали «замечать». Вновь она была поставлена в работах А. Н. Леонтьева в начале 60-х гг., когда он, раскрывая особенности психического развития ребенка в процессе присвоения им общественного опыта, писал: «Это процесс, который имеет своим результатом воспроизведение индивидуумом исторически сформировавшихся человеческих свойств, способностей и способов поведения»24. Такое воспроизведение способностей, деятельности с орудиями и знаниями предполагает, что «ребенок должен осуществить по отношению к ним такую практическую или познавательную деятельность, которая адекватна (хотя, разумеется, и не тождественна) воплощенной в них человеческой деятельности»25.

При такой постановке проблемы вновь возникает необходимость анализа связи и соотношения исторических закономерностей формирования практической и познавательной деятельности людей с адекватной (но не тождественной) ей деятельностью ребенка, воспроизводящей в нем исторически сформировавшиеся способности (в частности, особая исследовательская задача состоит в раскрытии смысла «адекватности» в ее отличие от «тождественности» и т. д.).

Эта проблема в последующие годы может стать, на наш взгляд, одной из основных в детской психологии.

Изучение трудов В. И. Ленина отчетливо показывает, что материалистическая диалектика и психология имеют глубинные внутренние взаимосвязи, а методы их разработки существенно дополняют друг друга. Материалы ряда психологических дисциплин выступают как прямой источник построения диалектики, и вместе с тем психология (и прежде всего ее основы, определяемые понятием деятельности) сама может успешно развиваться только тогда, когда будет последовательно опираться на материалистическую диалектику как логику и теорию познания.

1.2 Деятельность, психика и сознание

Одной из фундаментальных проблем психологии является изучение происхождения, становления сознательной деятельности человека в истории и онтогенезе. Сущность деятельности и сознания определена, как известно, в трудах классиков марксизма-ленинизма. Философская категория деятельности -- это теоретическая абстракция всей общечеловеческой практики, имеющей общественно-исторический характер. Исходной формой всех видов деятельности людей является общественно-историческая практика человеческого рода, т. е. целесообразная, чувственно-предметная, преобразующая, коллективная трудовая деятельность людей. В деятельности обнаруживается универсальность человеческого субъекта. «Человек, -- писал К. Маркс, - ... относится к самому себе как к существу универсальному и потому свободному... Свободная сознательная деятельность как раз и составляет родовой характер человека»26. Целеполагающая, сознательная деятельность человека является столь же объективным процессом, как и все процессы природы.

Иными словами, сущность деятельности человека может быть раскрыта в процессе анализа содержания таких взаимосвязанных понятий, как труд. общественность, универсальность, свобода, сознание, целеполагание, носителем которых выступает родовой субъект.

Все разнообразие духовной деятельности людей детерминировано общественной практикой и имеет с ней принципиально родственную структуру. Деятельность является субстанцией человеческого сознания.

Марксистская психология опирается на диалектико-материалистическое понимание сущности человеческой деятельности и ее роли в становлении человеческого сознания. Многие советские психологи изучали связь индивидуальной жизни человека с общественно-исторической практической и духовной деятельностью людей. Основы психологической теории деятельности разрабатывались в СССР Б. Г. Ананьевым, Л. С. Выготским, А. В. Запорожцем, Э. В. Ильенковым, А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштейном и рядом других ученых. В результате в систему психологических знаний были введены такие взаимосвязанные понятия, как «совместная (коллективная) деятельность» и «индивидуальная деятельность», в процессе осуществления которых у человека происходит психическое отражение действительности, формируется его сознание. Особенно много было сделано в этой области С. Л. Рубинштейном и А. Н. Леонтьевым. Последнего можно считать создателем наиболее развернутой общепсихологической теории деятельности.

Понятие деятельности в теории А. Н. Леонтьева связано прежде всего с утверждением мысли о том, что она носит предметный характер. Принцип предметности составляет ядро психологической теории деятельности. Предмет при этом понимается не как объект, существующий сам по себе и воздействующий на субъекта, а как «... то, на что направлен акт..., т. е. как нечто, к чему относится живое существо, как предмет его деятельности -- безразлично, деятельности внешней или внутренней»27.

Деятельность субъекта всегда связана с некоторой потребностью. Являясь выражением нужды субъекта в чем-либо, потребность вызывает его поисковую активность, в которой проявляется пластичность деятельности -- ее уподобление свойствам независимо существующих от нее объектов. В этой подчиненности объекту, уподоблении ему заключается детерминированность деятельности человека внешним миром. В процессе этого уподобления происходит «нащупывание» потребностью своего предмета, происходит ее опредмечивание, превращение в конкретный мотив деятельности.

В дальнейшем деятельность субъекта направляется уже не самим объектом, а его образом, возникающим в поисковой ситуации в процессе уподобления деятельности человека свойствам объекта. При этом порождение образа следует рассматривать не как односторонний процесс воздействия объекта на субъект, а как двусторонний. Образ является по сути дела результатом как бы «опробования» самого объекта.

Такие существенно важные особенности деятельности, как ее пластичность и уподобляемость, проявляющиеся в поисково-опробовающей активности субъекта, тесно связаны с построением образа объекта. Иными словами, поисково-опробовающие действия субъекта с внешними объектами порождают их психическое отражение.

Указанные особенности деятельности служат основой для преодоления как идеалистических, так и механистических концепций, получивших широкое распространение в буржуазной психологии. В частности, использование категории деятельности позволяет преодолеть «постулат непосредственности», характерный для механистических направлений. Согласно этому постулату, состояние субъекта определяется непосредственно объектом по следующей схеме: при воздействии объекта на рецепирующие системы субъекта у него возникают ответные реакции -- образы и поведенческие акты. При таком понимании субъект выступает как реактивное существо, всецело подчиненное воздействиям среды.

При деятельностном подходе субъект активно взаимодействует с объектом, ищет и опробовает его, «встречает» его «пристрастно» и избирательно. Другими словами, при таком подходе принципу реактивности противопоставляется принцип активности субъекта.

Понятие деятельности рассматривается в психологии в двух функциях: в качестве объяснительного принципа и в качестве предмета исследования28. Изучение первой функции было начато Л. С. Выготским и С. Л. Рубинштейном; в дальнейшем оно было продолжено А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия и другими. Психологическое изучение деятельности в качестве особого предмета исследования также было начато Л. С. Выготским и другими, но особенно интенсивно в течение многих лет оно проводилось А. Н. Леонтьевым и его последователями. Одним из основных методов изучения процессов возникновения и развития психического отражения (или психики) стал анализ изменений во внешней предметной деятельности, опосредствующей связь субъекта с реальным миром.

А. Н. Леонтьев рассматривал предметную деятельность как такой процесс, внутренние противоречия и трансформация которого порождают психику в качестве необходимого момента его развития. Поэтому внешняя предметная деятельность, как считал А. Н. Леонтьев, должна изучаться психологической наукой (однако иначе, чем другими науками). Психологический анализ деятельности состоит не в выделении из нее психических элементов для дальнейшего изучения, а в выделении таких ее единиц, екоторые несут в себе психическое отражение в его неотторжимости от порождающих его и им опосредствуемых моментов человеческой деятельности»29. Поскольку психическое отражение рассматривается как порожденное в процессе деятельности, а затем опосредствующее ее, то оно не может быть понято вне целостной деятельности.

В психологии принято различать внешнюю предметную деятельность и внутреннюю деятельность. Согласно взглядам А. Н. Леонтьева, внутренняя деятельность вторична: она формируется в процессе интериоризации внешней предметной деятельности. При этом важно иметь в виду, что интериоризация состоит не в простом перемещении внешней деятельности в предшествующий ей внутренний план сознания, а в формировании самого этого плана.

А. Н. Леонтьев усматривал принципиальную общность строения внешней и внутренней деятельности в том, что обе они опосредствуют взаимосвязи человека с миром. Главный аргумент, благодаря которому можно обосновать общность указанных форм деятельности, А. Н. Леонтьев видел в возможности переходов от одной ее формы к другой. При этом он обращал внимание не только на те переходы, которые обозначаются термином «интериоризация» внешней деятельности, но и на те, которые происходят в обратном направлении -- от внутренней к внешней деятельности.

Положение об общем строении внешней и внутренней деятельности не следует рассматривать как признание их тождества. Принципиальная общность строения этих форм деятельности связана прежде всего с их генетическим родством, а не с некоторым формальным совпадением их структур. Внутренняя деятельность имеет такие средства, которые позволяют субъекту решать задачи, невыполнимые в плане внешней деятельности, и наоборот. Вместе с тем генетически первичной является внешняя предметная деятельность, а внутренняя -- ее дериватом. Сохраняется между ними и функциональная связь, которая выражается в их взаимопереходах и взаимопревращениях.

Остановимся на вопросе, связанном с пониманием сущности самого процесса интериоризации. Известно, что Л. С. Выготский истолковывал суть этого процесса как переход высшей психической функции из внешнего социального плана (плана отношений людей) к внутреннему индивидуальному плану ее осуществления30. А. Н. Леонтьев в своих экспериментальных исследованиях, проведенных в конце 20-х гг., обосновывал именно это теоретическое положение3 . В дальнейшем он неоднократно отмечал фундаментальное значение социальной, коллективной деятельности людей как исходной основы индивидуальной деятельности человека. Так, в лекции, прочитанной в 1940 г. (к сожалению, она была опубликована лишь в 1983 г.), он утверждал: «... Переход к процессу труда обозначает собой вместе с тем переход человека к совместной деятельности, к коллективной деятельности»". И далее: «В сущности деятельность... предполагает не только действия только отдельно взятого человека, но и действия его в условиях деятельности других людей, т. е. предполагает некоторую совместную деятельность»33.

В последующих работах А. Н. Леонтьев подчеркивал социально-исторический смысл деятельности отдельно взятого человека, ее связь с процессами материального и речевого общения людей34. Следует, однако, отметить, что А. Н. Леонтьевым так и не были проведены экспериментальные исследования, специально направленные на изучение психологических закономерностей процесса интериоризации как перехода от совместной деятельности к ее индивидуальному выполнению36. Исследования, связанные с реализацией концепции Л. С. Выготского, интенсивно проводились лишь в 70 - 80-е гг.36.

В работах А. Н. Леонтьева и представителей его научной школы достаточно полно и развернуто рассмотрено психологическое строение деятельности. Согласно их взглядам, целостная деятельность имеет следующие составляющие: потребность - мотив - цель -условия достижения цели (единство цели и условий составляет задачу) и соотносимые с ними деятельность- действие- операции.

Содержание целостной деятельности соотносимо с существенными признаками понятий потребности и мотива, с процессом определения их предметного содержания. Поэтому анализ конкретной деятельности человека можно осуществить только тогда, когда будут определены потребность и мотивы этой деятельности при достаточно четком формулировании их предметного содержания. И наоборот, если речь идет о потребности и конкретизирующих ее мотивах при определении их предметного содержания, то этим психологическим образованиям должна соответствовать та или иная деятельность, направленная на их удовлетворение (естественно, что в ином смысле термин «деятельность» употреблять в психологии просто нельзя).

Тот или иной мотив побуждает человека к постановке задачи, к выявлению той цели, которая, будучи представлена в определенных условиях, требует выполнения действия, направленного на создание или получение предмета, отвечающего требованиям мотива и удовлетворяющего потребность. Способ и характер выполнения действия, направленного на решение задачи, определяется ее целью, в то время как условия задачи определяют конкретные операции, входящие в данное действие.

Особое внимание А. Н. Леонтьев обращал на изменение и трансформацию самого строения деятельности как целостной системы в процессе ее осуществления. Так, деятельность может утратить свой мотив и превратиться в действие, а действие при изменении его цели может превратиться в операцию. Мотив некоторой деятельности может переходить на цель действия, в результате чего последнее превращается в некоторую другую деятельность. Постоянно происходят такие взаимные превращения: деятельность-действие-операция и мотив- цель- условия. Подвижность составляющих деятельности выражается также в том, что каждая из них может стать дробной или, наоборот, будет включать в себя ранее относительно самостоятельные единицы (например, некоторое действие может раздробиться на ряд последовательных действий при соответствующем делении некоторой цели на подцели).

Общая характеристика строения деятельности и взаимопревращения ее составляющих представляет большой интерес как для общей психологии, так и для ее отдельных областей. Эта характеристика может служить основой для дальнейшего тщательного исследования конкретных типов и видов деятельности и тех психологических образований, которые обеспечивают их построение и функционирование (в настоящее время в определенной степени это уже осуществлено при исследовании, например, целостных систем игровой и учебной деятельности)37.

Понятие деятельности не может быть рассмотрено в отрыве от понятия сознания, которое возникает в деятельности, а затем опосредствует ее. Поэтому изучение деятельности должно протекать в тесной взаимосвязи с исследованием процессов возникновения и функционирования человеческого сознания. Это требует такого понимания сознания, которое действительно отвечало бы требованиям деятельностного подхода к нему.

Прежде чем рассмотреть особенности сознания человека, необходимо прежде всего указать на наиболее существенные свойства психики, присущие животным и человеку. Сознание -- это высшая форма психики, которая имеется только у человека. Что же такое психика? При попытке ответить на этот вопрос (когда-то он был объявлен неразрешимой «мировой загадкой») поучительно обратиться к анализу первооснов психологии, зародившейся, как известно, в недрах философии.

В одном высказывании, касающемся природы психики (души), содержится существенный для ответа на данный вопрос момент:

«Если ты не знаешь, что ищешь, то что же ты ищешь, а если ты знаешь, что ищешь, то зачем же ты ищешь?» Для существа, обладающего психикой, характерен именно поиск, заключающий в себе внутреннее противоречие. Психология как наука развивалась по мере того, как продвигалась в разработке содержания понятий, позволяющих так или иначе объяснить способ разрешения противоречия, возникающего в самом процессе поиска. Искать то, чего еще нет, но что все-таки возможно и что дано субъекту лишь как цель, но пока еще не ставшее явью, -- это основная характеристика жизнедеятельности всякого ощущающего и мыслящего существа -- субъекта. Парадоксальность поиска состоит в том, что он сочетает в себе возможное и действительное. Аристотель, которого считают родоначальником науки психологии, писал: «[Душа] есть известное осуществление и осмысление того, что обладает возможностью быть [осуществленным]»38. Предвидение -- это именно такое усмотрение возможности. Реальные действия субъекта, обладающего психикой, осуществляют то, что может быть создано в самой действительности. Субъект строит свои действия в зависимости от того, что может произойти лишь в будущем -- в будущем, которого еще нет! Здесь цель как образ будущего, образ должного детерминирует настоящее, определяет собой реальное действие и состояние субъекта.

Идею о том, что образ будущего имеет существенное значение в построении человеческого действия, можно встретить в трудах многих мыслителей прошлого. Так, Августин писал: «Ожидание относится к вещам будущим, память -- к прошедшим. С другой стороны, напряжение действия относится к настоящему времени: через него будущее переходит в прошедшее. Следовательно, в действии должно быть нечто такое, что относится к тому, чего еще нет» 39.

Глубочайшее своеобразие жизнедеятельности, продиктованное целями, образом возможного будущего, стало камнем преткновения для многих наук. И пока не было выработано понятие о детерминации деятельности ее целью, в изучении психики господствовал механистический материализм, по сути дела не могущий выявить и научно описать этот своеобразный феномен жизни.

Декарт создал теорию машинной детерминации поведения животных, согласно которой все в нем может быть предвычислено и предугадано. Однако он сразу же столкнулся с парадоксом при анализе поведения человека. Оказалось, что столь тонкая причинная предопределенность поведения, разработанная им, не позволяет объяснить универсальный характер действий человека. В любой ситуации человек может поступить и так и по-другому, его действия не поддаются предпрограммированию, они невыводимы только из событий прошлого. Получалось, что цепочка «универсальность -- целеполагание -- душа» не может быть объяснена на основе изложенных Декартом причинно-следственных отношений.

Опираясь на опыт Декарта, Спиноза выдвинул глубоко материалистическую идею о детерминированности психики (мышления) человека, которую не смогли затем должным образом оценить многие философы. Суть ее состоит в следующем. Мышление (или психика, ощущение вообще) -- это свойство мыслящего (ощущающего) тела. Значит, задача состоит в том, чтобы тщательно исследовать способ действия такого тела в отличие от немыслящего (от неодушевленного). Кардинальное отличие заключено в способности мыслящего тела активно строить траекторию своего движения в пространстве сообразно с формой другого тела, причем любого другого тела (отсюда универсальность движения мыслящего тела).

Суть этой идеи Спинозы хорошо раскрыта в книге Э. В. Ильенкова: «... Человеческая рука может совершать движения и по форме круга, и по форме квадрата, и по форме любой другой, сколь угодно замысловатой и причудливой геометрической фигуры, обнаруживая тем самым, что структурно-анатомически она заранее не предназначена к какому-либо одному из названных «действий» и именно потому способна совершать любое. Этим она отличается, скажем, от циркуля, который описывает окружность гораздо точнее, чем рука, но зато не может описать очертания треугольника или квадрата... Иными словами, действие (хотя бы в виде пространственного перемещения, в виде самого простого и наглядного случая) тела «немыслящего» определяется его собственным внутренним устройством, его «природой» и совершенно не согласуется с формой других тел, среди которых оно движется. Поэтому оно либо ломает формы других тел, либо само ломается, столкнувшись с неодолимым для него препятствием.

Человек -- мыслящее тело -- строит свое движение по форме любого другого тела. Он не дожидается, пока неодолимое сопротивление других тел заставит его свернуть с пути; мыслящее тело свободно огибает любое препятствие самой сложной формы»40.

Понятие о детерминации движений одушевленного тела их целью, а также понятие об универсальности его движений, строящихся по форме других тел, должны быть положены, на наш взгляд, в основу научного подхода к изучению природы психики.

Движение одушевленного тела связано с поиском, включающим в себя процесс ориентации на будущее. Движения такого рода Н. А. Бернштейн называл «живыми движениями». Живое движение -- это не реакция, а акция, не ответ на внешнее раздражение, а решение задачи41.

Наиболее существенным признаком, отличающим живое движение от механического, является то, что оно представляет собой не только и не столько перемещение тела в пространстве и времени, сколько преодоление пространства и времени и овладение ими.

Хотя движение осуществляется во внешнем пространстве, оно вместе с тем имеет и собственное пространство. Н. А. Бернштейн на основании обобщения всей совокупности свойств моторики в ее взаимоотношениях с внешним пространством ввел понятие моторного поля. Отсутствие устойчивых идентичных линий в моторном поле, неповторимость движения наводит на мысль о том, что живое движение каждый раз строится заново. Моторное поле строится посредством поисковых, пробующих движений, зондирующих пространство во всех направлениях.

Единство движения и психики проступает настолько отчетливо, что его можно обосновывать положениями, подобными тем, которые использовал А. Ф. Самойлов, говоря следующее: «Наш известный ботаник К. А. Тимирязев, анализируя соотношение и значение различных частей растения, воскликнул: «лист -- это есть растение!» Мне кажется, что мы с таким же правом могли бы сказать: «мышца -- это есть животное!» Мышца сделала животное животным, мышца сделала человека человеком»42.

Продолжая этот ход рассуждений, можно сказать, что живое движение -- это и есть психика. В приведенном сопоставлении, на наш взгляд, действительно отражаются наиболее существенные черты соответствующих явлений.

Описание живых движений, действий и образов отражения потребовало нового концептуального аппарата, основы которого закладывались в трудах А. А. Ухтомского, Н. А. Бернштейна, А. В. Запорожца, А. Н. Леонтьева и других. Специфика этих объектов исследования не может быть описана в терминах рефлекторной теории или теории стимулов и реакций. Для этого необходимы термины, соответствующие таким понятиям, как «модель потребного будущего», «двигательная задача», «предвидение», «опробование», «поиск», «образ ситуации», «сукцессивные движения», «симультанные образы», «переход времени в пространство посредством движения», «повиновение движения предмету» и др. Эти понятия составляют фундамент психологической теории деятельности вообще и теории ориентировочно-исследовательской деятельности в частности.

Эти теории имеют предметом рассмотрения специфические живые движения, действия и образы и разрабатывают методы их изучения. Одна из проблем, формулируемых в рамках этих теорий, связана с определением условий того грандиозного скачка в развитии жизни, который привел к возникновению психики.

Интересную гипотезу о происхождении психики выдвинул П. Я. Гальперин. С его точки зрения, психика необходима в ситуации возникновения уникальной и неповторимой задачи. Решить ее субъект может правильно лишь в том случае, если его реальное действие предваряется опробованием и примериванием, которые выполнимы лишь в плане образов43.

Опираясь на проведенный анализ, можно дать краткую характеристику психики животных и человека. Основные функции их психики -- построение образов объективной действительности (ее отражение) и осуществление на основе этих образов поиска и опробования движений и действий, контролируемое выполнение которых приводит к удовлетворению потребностей44.

На ранних стадиях филогенетического развития психики в теле животных выделился специализированный материальный орган -- нервная система и мозг, определенной функцией которых и является психика. Мозг как особая часть тела человека является органом его психики -- сознания.

Животное удовлетворяет свои потребности посредством живых движений, осуществляемых в природной среде, совокупность которых характеризует его поведение. Ориентирование животного в среде опирается на предваряющие его поиск и опробование движений, что возможно лишь на основе образов, отражающих окружающую среду. В процессе эволюции животных психика развивалась по биологическим законам от простейших ее форм до. сложных (наиболее сложными формами психики среди животных обладают человекообразные обезьяны).

Человек удовлетворяет свои потребности посредством живых движений (или действий), осуществляемых в общественной среде, совокупность которых характеризует его деятельность. Деятельность человека, как и поведение животных, опосредствуется психикой, но приобретшей форму сознания (в сознании вместе с тем сохранились общие функции психики -- построение образов действительности, а также поиск и опробование действий на основе этих образов). Сознание имеет общественно-историческую природу, которая позволяет человеку осуществлять поиск и опробование действий на основе идеальных образов.

К. Маркс, характеризуя связь труда с идеальным, писал:

«... Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю»45.

Иными словами, человек в процессе труда предвидит и предусматривает его продукт. Это предвидение имеет форму построения идеального представления, которое вместе с тем как сознательная цель предшествует производству продукта. Эта цель как закон определяет способ и характер действий человека, который подчиняет ей свою волю.

Потребности в учении К. Маркса также связаны с понятием идеального. Так, он писал следующее: «И если ясно, что производство доставляет потреблению предмет в его внешней форме, то... столь же ясно, что потребление полагает предмет производства идеально, как внутренний образ, как потребность, как влечение и как цель»46. Следовательно, потребление служит «двигателем» производства, труда постольку, поскольку имеет внутренний образ предмета, влечение к нему, потребность в нем, которые ставят цель получения данного предмета. Понятия «внутренний образ», «потребность», «влечение» и «цель» хотя и отличаются по содержанию друг от друга, однако могут быть объединены понятием идеального как средством обозначения той стороны деятельности человека, которая предшествует производству предмета, осуществляемому реальными действиями.

В советской психологии принято считать, что в процессе общественно-исторического развития человека труд был генетически исходной основой всех других видов его материальной и духовной деятельности, которые тем самым имеют принципиально общее с ним строение47. Во всех видах деятельности процессу получения ее предметного результата предшествует возникновение в голове человека потребности, влечения, внутреннего образа, представления и цели, которые позволяют ему в идеальном плане предвидеть, предусматривать и опробовать возможные действия, направленные к реальному достижению результата, удовлетворяющего потребность.

Нельзя не признать, что в советской философии и психологии разработке проблемы идеального мало уделялось внимания. Лишь в 70--80-х гг. появился ряд фундаментальных исследований, посвященных этой проблеме48. На наш взгляд, наиболее перспективный в научном отношении подход к ней содержится в работах Э. В. Ильенкова.

Идеальное -- это отражение внешнего мира в общественно определенных формах деятельности человека. «Когда Маркс определяет идеальное как «материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней», -- пишет Э. В. Ильенков, -- он отнюдь не понимает эту «голову» натуралистически, естественнонаучно. Здесь имеется в виду общественно развитая голова человека, все формы деятельности которой, начиная с форм языка, его словарного запаса и синтаксического строя и кончая логическими категориями, суть продукты и формы общественного развития. Только будучи выражено в этих формах, внешнее, материальное превращается в общественный факт, в достояние общественного человека, т. е. в идеальное»49.

Идеальная форма материального предмета обнаруживается в способности человека активно воссоздавать его, опираясь на слово, чертеж, -модель, в способности превращать слово в дело, а через дело -- в вещь. Материальное становится идеальным, а идеальное -- реальным лишь в постоянно воспроизводящейся деятельности, осуществляющейся по схеме: вещь -- действие -- слово -- действие -- вещь. В этих постоянных переходах внутри человеческой деятельности только и существует идеальный образ вещи. Идеальное -- это бытие внешней вещи в фазе ее становления в деятельности субъекта, в виде ее потребности и внутреннего образа. Поэтому идеальное бытие вещи отличается от ее реального бытия, как и от тех телесно-вещественных структур мозга и языка, посредством которых оно существует «внутри» субъекта. «Идеальное есть... форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в форме его активной деятельности...».

Однако человек в отличие от животного не сливается со своей жизнедеятельностью воедино, а благодаря общественному своему бытию отделяет ее от себя и превращает ее в предмет собственной особой деятельности. «Человек же делает самое свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания. Его жизнедеятельность -- сознательная»51. Превращение самой деятельности человека в особый предмет, с которым он может действовать, не изменяя до поры до времени реального предмета, является процессом формирования ее идеального образа.

Измениться идеальный образ может тогда, когда человек будет опредмечивать его, например, в языковых значениях, в чертежах и т. д., действовать с ним как с вне себя существующим предметом. Непосредственно идеальное проявляется через «тело» слова, которое, оставаясь самим собой, в то же время оказывается «идеальным бытием» другого тела, его значением. Значение «тела» слова -- это представитель другого тела, создаваемого человеком благодаря наличию у него соответствующей способности или умения. Когда человек оперирует со словом, а не создает предмет, опираясь на слово, то он действует не в идеальном, а лишь в словесном плане52.

Позиция Э. В. Ильенкова в истолковании сущности идеального позволяет высказать конкретную гипотезу о происхождении идеальных форм деятельности человека. На наш взгляд, условия их происхождения внутренне связаны с процессом общественно-исторического наследования подрастающими поколениями умений (шире -- способностей) производить орудия, различные вещи, реальное материальное и духовное общение. Для того чтобы одно поколение людей могло передать другим поколениям такие свои реально проявляющиеся умения (способности), оно должно предварительно создать и соответствующим образом оформить их общественно значимые, всеобщие эталоны. Возникает необходимость в изучении особой сферы общественной жизни, которая создает и языковым способом оформляет эти эталоны -- они могут быть названы идеальными формами орудий, вещей, реального общения (т. е. формами вещей вне вещей). Эта сфера- есть сфера культуры. Присвоение новыми поколениями ее продуктов (эталонов умений как идеальных форм вещей) служит основой исторического наследования ими реальных производственных и прочих умений и способностей.