Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «КИРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Социально-экономический факультет

Кафедра клинической психологии, психологии и педагогики

Выпускная квалификационная работа

по специальности 37.05.01 Клиническая психология

на тему: «Особенности взаимосвязи стрессоустойчивости и уровня оптимизма и активности медицинских работников»

Выполнил студент группы КП-753

Ковынев Илья Валерьевич

Киров, 2022

Оглавление

Введение

Глава 1. Теоретический анализ проблемы взаимосвязи стрессоустойчивости и уровня оптимизма и активности работников медицинской сферы в научных источниках

1.1 Понятия стресса и стрессоустойчивости в психологии

1.2 Оптимизм и активность в профессиональной деятельности

1.3 Характеристики стрессоустойсивости, оптимизма и активности у медицинских работников

Глава 2. Материалы и методы исследования стрессоусточивости и оптимизма и активности у медицинских работников

2.1 Методы и методики исследования

2.2 Описание выборки

Глава 3. Исследование взаимосвязи стрессоустойчивости и уровня оптимизма и активности у медицинских работников

3.1 Особенности стрессоустойчивости у медицинских работников

3.2 Особенности активности и оптимизма у медицинских работников

3.3 Особенности взаимосвязи стрессоустойчивости, активности и оптимизма у медицинских работников

3.4 Психологическая программа по повышению уровня стрессоустойчивости у медицинских работников через развитие оптимизма и активности

Выводы

Заключение

Библиографический список

Приложения

Введение

Актуальность исследования. Феномен стресса активно освещается с 1910-х годов в работах зарубежных исследователей, в основном, таких как R.S. Lazarus и H. Selye. Тогда как о явлении стрессоустойчивости начинают писать только спустя порядком 60-ти лет. Активно исследовать данный вопрос начинают западные коллеги (J. Becker, S.A. Connor, N.H. Rizvi, H. Thomae, P. Vitaliano, W.W. Wierwill, R.S. Willoges и др.). В России и постсоветском пространстве основные направления изучения данной проблемы широко представлены в работах В.А. Бодрова, Б.Х. Варданяна, А.Н. Занковского, А.В. Махнач, А.Г. Маклакова, В.Э. Мильмана, Н.И. Наенко, Т.А. Немчина, И.М. Фейгерберга, И.Н. Ярушиной и др. Были разработаны теоретические основы понятия, проведены сравнительные эмпирические исследования проявлений стрессоустойчивости представителей разных профессий, выделено и активно развивается направление профилактики и коррекции подверженности стрессам в трудах Е.М. Борисовой, Б.Б. Величковского, А.А. Коротаева, Л.М. Митиной, Г.С. Никифорова, Е.С. Старченковой, С.В. Субботина, В.А. Трошихиной, В.Г. Турковской и др. Показано, что представители медицинских специальностей находятся в зоне повышенного уровня стрессогенности в работах В.А. Винокур, Г.С. Абрамова, Ю.А. Юдчиц и др. Выявилась необходимость дальнейшего изучения личностных факторов стрессоустойчивости и учет их влияния при разработке программ профилактики. Анализ научной литературы на проблему совладаения со стрессом и поиск связей стрессоустойчивости с индивидуальными характеристиками личности провели А.Л. Журавлева, Е.А. Сергиенко, А.Л. Церковский. Среди личностных факторов выгорания особое внимание уделено особенностям оптимистичной и пессимистичной жизненных позиций.

Научное изучение понятия оптимизма начинается в 1907 году с публикации «Этюдов об оптимизме» И.И. Мечникова. Среди зарубежных психологов изучавших данную тему можно выделить Ч. Карвера, М. Селигмана, К. Петерсона, М. Шейра и др. Ряд отечественных авторов обращают внимание на адаптивную, ресурсную и протективную функции позитивного взгляда на жизнь (Л.И. Анцыферова, К. Муздыбваев, С.Л. Соловьева). Вопросом оптимизма и пессимизма занимались такие зарубежные авторы как H. Aucote, B.S. Held, J.K. Norem, N.D. Weinstein и ряд других.

Проблематику человеческой активности освещают в своих трудах К.А. Абульханова-Славская, Б.Г. Ананьев, и др. Активность как личностную характеристику через призму профессиональной деятельности рассматривают В.Т. Лисовской, М.Е. Фролова и др. Темы условия формирования и протекания социальной активности раскрываются в работах С.И. Беленцова, М.В. Нам, Е.П. Поликарповой, Н.М. Таланчука и др. Прослеживают феномен оптимизма как фактора преодоления стрессовых ситуаций Л.И. Анцыферова, Т.Л. Крюкова, В.Н. Маркин, К. Муздыбаев и др. Анализ научной литературы на тему активности проводит В.А. Грибанова.

Несмотря на то, что проблема стрессоустойсивости по-прежнему является актуальной и требуются новые подходы для ее решения, отечественных исследований, рассматривающих взаимосвязь стрессоустойчивости и оптимизма с активностью мало, и они относятся к немедицинским профессиям (Шипитько О.Ю., 2011). Данныхоб оптимизме и активности как факторов стрессоустойчивости у врачей достаточно мало (Костюченко Е.В., Романчук Л.Н., 2017).

Повышение стрессоустойчивости важно для сохранения здоровья врача и повышения эффективности его работы. Исследование взаимосвязи стрессоустойчивости и оптимизма с активностью у медицинских работников могло бы наметить пути профилактики выгорания через развитие способностей, составляющих жизнестойкость специалиста. Врачи различных специальностей сталкиваются на работе с перегрузками разного характера и интенсивности. Например, как продемонстрировано в диссертационной работе Н.Г. Васильевой, психиатры находятся в зоне риска развития выгорания из-за высоких эмоциональных перегрузок, экстремальности и интенсивности рабочего общения, физиотерпевты занимают более дистантную позицию по отношению к пациентам, выполняя при этом высокий объем ежедневной работы. Стрессоустойчивость, оптимизм и активность специалистов различных должностей не изучались. Сравнительное изучение особенностей стрессоустойчивости у представителей самых разных медицинских специальностей предполагает уч?т особенностей физиологической, психической, социальной и профессиональной активности и позитивного взгляда на жизнь, задействованных в сфере профессионального общения. Представляется актуальным рассмотрение оптимизма и активности как важных личностных факторов стрессоустойчивости, специфического для медицины, с учетом особенностей разных медицинских групп специальностей, половой принадлежности.

Целью настоящего исследования является изучение особенностей взаимосвязи стрессоустойчивости и уровня оптимизма и активности у медицинских работников.

Объектом исследования являются стрессоустойчивость, оптимизм и активность медицинских работников медицинских работников.

Предметом исследования являются особенности взаимосвязи стрессоустойчивости с уровнем оптимизма и активности у медицинских работников.

Гипотеза исследования: существуют взаимосвязи как между показателем стрессоустойчивости и уровнем оптимизма, так и между показателем стрессоустойчивости и уровнем активности медицинских работников.

В соответствии с целью были сформулированы задачи исследования:

1. Изучить современное состояние проблемы взаимосвязи стрессоустойчивости, оптимизма и активности, определить теоретические подходы к экспериментальному исследованию.

2. Подобрать диагностический инструментарий по изучению особенностей взаимосвязи стрессоустойчивости, оптимизма и активности у медицинских работников.

3. Выявить выраженность характеристик стрессоустойчивости, оптимизма и активности у мужчин и женщин, работающих в медицинской сфере, а также среди групп, сформированных по виду должности, и определить их особенности.

4. Определить особенности взаимосвязи стрессоустойчивости с уровнем оптимизма и активности у медицинских работников

5. На основе результатов исследования разработать программу по развитию стрессоустойчивости медицинских работников через такие личностные характеристики как оптимизм и активность.

Методологическими основами данной работы являются принцип единства качественного и количественного анализа, обеспечивающий объективность получаемых данных, принцип единства сознания и деятельности (Рубинштейн С.Л., 1940; Леонтьев А.Н., 1975; Ананьев Б.Г., 1968), биопсихосоциальная парадигма (Энгель Д., 1977; Карвасарский Б. Д., 2010), концепция личности как системы жизненных отношений (Мясищев В.Н., 1960), концепции синдрома эмоционального выгорания (Маслач К., 1981; Бойко В.В., 2004; Водопьянова Н.Е., 2015).

Методы исследования:

1. Теоретические методы: анализ научной психологической литературы по теме исследования.

2. Эмпирические методы: констатирующий эксперимент, тестирование.

3. Методы математической статистики: среднее арифметическое, стандартное отклонение, корреляционный анализ (коэффициент линейной корреляции Спирмена), Ф - критерий Фишера, U-критерий Манна-Уитни.

Методики:

- опросник Бостонский тест на стрессоустойчивость (тест «Анализ стиля жизни»);

- опросник определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Холмса и Раге;

- опросник «Тест на оптимизм» Р.С. Немова;

- опросник «Шкала оптимизма и активности» адаптированная Н.Е. Водопьяновой и М.В. Штейном методика «AOS» (И.С. Шуллер и А.Л. Комуниан);

- опросник «Самочувствие. Активность. Настроение», разработанный сотрудниками Первого Московского медицинского института имени И.М. Сеченова («САН»).

Организация и основные этапы исследования: на первом этапе проанализированы научные источники по проблеме исследования. На втором - проводилось изучение индивидуально-психологических характеристик личности медицинских работников (стрессоустойчивости, оптимизма и активности) на базе ЧУЗ «Клиническая больница «РЖД-медицина» города Киров». На третьем этапе - анализ результатов исследования. Четвертый этап - разработка психологической программы профилактики и коррекции стресса медицинских работников через развитие активности и оптимистичного взгляда на жизнь.

Научная новизна представленной работы заключается в том, что в ней впервые определены взаимосвязи между индивидуально-психологическими особенностями личности: стрессоустойчивости, стрессонаполненности, активности и оптимизма в разных медицинских группах (руководители, врачи, медицинские работники с высшим не медицинским образованием, средний и младший персонал), а также, проведено сравнение между данными группами по упомянутым выше характеристикам. Выявлена взаимосвязь между такими параметрами личности медицинского работника как стрессоустойчивость и оптимизм и активность. Разработана психологическая программа по развитию стрессоустойчивости медицинских работников через развитие оптимистичной и активной жизненной позиции.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что теоретическая концепция биопсихосоциальной модели получила дальнейшее развитие через изучение влияния жизненной позиции на профессиональный и должностной статусы, как проявления социальной среды; рассмотрена проблема биологического влияния, в частности, половой принадлежности медицинского работника, на его стрессоустойчивость, оптимизм и активность. Также нами были дополнена теория синдрома эмоционального выгорания, представлены данные об особенностях взаимосвязи способности сопротивляться стрессам работников медицинской сфере и их личных стратегий по взаимодействию с окружающим миром, в том числе, профессиональным; обогащена теория новыми переменными, влияющими на способность человека сопротивляться экстремальным ситуациям на работе.

Практическая значимость исследования выражена в возможности использовать результаты исследования в решении научно-практических задач клинических психологов непосредственно в медицинском учреждении, так и психотехников, занимающихся теоретическими вопросами выгорания медицинского коллектива и разработкой практических инструментов для повышения качества предоставления медицинских услуг. Кроме того, полученные данные могут быть реализованы медицинским работником самостоятельно с целями повышения собственной стрессоустойчивости, развития себя как специалиста, получения достижений в профессиональной области.

Результаты исследования были представлены в печатной работе в формате статьи и опубликованы в журнале Кемеровского ГМУ по результатам II Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы психиатрии, наркологии и клинической психологии», посвященной 165-летию со дня рождения З.Фрейда (Кемерово, 2021). Текст статьи представлен в приложении А.

Глава 1. Теоретический анализ проблемы взаимосвязи стрессоустойчивости и уровня оптимизма и активности работников медицинской сферы в научных источниках

Профессиональная медицинская деятельность предполагает высокую эмоциональную насыщенность и высокий процент факторов, вызывающих стресс, что ведет за собой как психическое, так и физическое напряжение у работников. Стрессовые ситуации, которые появляются во время работы, - это обычное и часто возникающее явление. Поэтому наблюдаются и высокий уровень заболеваемости, и достаточно частые случаи психологической деформации, игнорирование вышеуказанных факторов ведет к возникновению быстрого профессионального выгорания на работе [30].

Одним из важных качеств человека, работающего в медицинском учреждении, является проявление стрессоустойчивости. Под настроением психологи понимают длительное эмоциональное состояние человека, которое создается внешними, положительными или отрицательными, воздействиями на личность. Лабильность эмоциональной сферы и частая смена настроения у медицинских работников связана как с конфликтными ситуациями на рабочем месте, так и с комплексным влиянием внешних факторов и внутренних, таких как раздумья или переживания. И если медицинский работник не умеет преодолевать трудности или оптимально дозировать свои эмоции на работе, то любое проявление неустойчивости эмоциональной сферы может быть заметно пациентам и мешать нормальной деятельности специалиста, также он может принять неправильное решение и совершить ошибочные действия.

Наличие сложной неоднозначной обстановки на работе медицинской специальности, тесное взаимодействие с провоцирующими отрицательные чувства ситуациями, требовательность специфики эмоциональных контактов коммуницирующих с врачами людей (пациентов), ненормированные рабочие дни и повышенная ответственность - все это стрессогенные факторы, ежедневно воздействующие на специалистов медицинского профиля. Эффективно противодействовать им возможно лишь с наличием индивидуально-личностных качеств, среди которых, несомненно позитивный взгляд на жизнь, т.е. оптимистичное отношение к реальности и сознательное проявление активности по изменению мира, взаимодействию с социумом и факторами профессии.

В связи с важностью сохранения здоровья медицинского работника в условиях повышенной нагрузки стрессоров и той роли, которую играет личность врача в успехе лечения, представляет интерес исследование особенностей взаимосвязи особенностей стрессоустойчивости и оптимизма и активности у медицинских работников.

1.1 Понятия стресса и стрессоустойчивости в психологии

Временной точкой отсчета начала исследования феномена стресса можно считать 10-е - 30-е годы прошлого столетия, проявившиеся в трудах У. Кеннона о реакции организма «бороться или бежать» и Г. Селье об общем адаптационной синдроме [24]. Селье понимал стресс как неспецифический, т.е. одинаковый при всех видах стимулов (даже противоположных по стимулируемому чувству) ответ организма на требование приспособиться к новой ситуации. Вследствие такого столкновения с источником, выводящим из равновесия, система организма стремится реализовать свою способность к гомеостазу: реализовать утраченный системный баланс, справиться с сопротивлением среды. Соответственно, стрессоустойчивостью он считал степень успешности восстановления организменного равновесия [60]. За последнее 50-летие в исследование и анализ данных явлений внесли важный вклад отечественные психологи Л.И. Анцыферова, В.А. Бодров, Л.Г. Дикая, Л.А. Китаев-Смык, Т.Л. Крюкова, А.Б. Леонова, В.И. Медведев, Н.И. Наенко, Н.Н. Суворова и др. Не забудем упомянуть опубликованные по данной проблеме фундаментальные труды зарубежных коллег C.M. Aldwin, T.A. Beehr и J.S. Newman, S. Folkman и R.S. Lazarus, P.L. Rice, H. Selye, M.J. Smith и многих других. Были за этот, сравнительно короткий для науки, временной этап, составлены и аргументированы различные гипотезы и теории биологического, физиологического, группового, психологического, социального стресса; выделены понятия эустресса и дистресса. Несмотря, на значительный вклад вышеперечисленных ученых в изучение задачи стресса и стрессоустойчивости, площадь требуемых более детального рассмотрения вопросов расширяется. В научной среде делаются обозримыми множество взаимосвязей различных теоретических тем с данной, что заставляет заключить о недостаточности исследования такой важной и актуальной для полного требований настоящего проблемы как стресс и сопротивление ему [24]. Еще меньше внимания в теоретическом пласте психологической науки уделено понятию стрессоустойчивость.

По мнению Б.А. Бодрова, одно из центральных препятствий на пути познания феномена стресса является в эфемерности самого понятия [15]. Иные, такие как С.В. Касл, вообще считают, что понятие стресс слишком неточное для того, что бы оно использовалось [28].

Чаще всего, такие стрессогенные события определяются в современной психологической литературе как «стресс-фактор» или «стрессор». Также, существует еще несколько иной смысл понятия «стресс», содержащий в себе идею состояния интропсихического напряжения и возбуждения. Такое психическое положение индивида интерпретируется как чувства и эмоции, противоборствующие стрессорам позиции и копинг-процессы преодоления, зарождающиеся и протекающие в отдельном человеке; эти реакции способны приводить к развитию и усложнению системных структур или приводить к перенапряжению и дезадаптации [15].

Помимо вышеперечисленных смыслов, содержащихся в понятии стресса, на страницах статей, учебников и монографий содержатся и многие другие. Например, N.H. Rizvi приводит свои три варианта, которые по алгоритму построения, являются своеобразным отражением уже описанной выше нами идее; где акценты в каждом из определений расставляются то на источнике стресса, то на состоянии беспокойства, то на поведенческих реакциях организма [85].

Наиболее рационально и, в каком-то смысле, либеральнее к данной проблеме вариантов определений подходит Р. Лазарус. Отмечая конфликтность различных представлений о сущности явления, он сформулировал точки соприкосновения вариантов трактовки стресса[83]. Во-первых, необходимо связывать и одновременно учитывать внешние, доступные наблюдению стрессоры и реакции организма и некоторые психологические явления, происходящие в индивидууме (например, оценка угрозы). Во-вторых, важно признать взаимозависимость психологической структуры личности, физиологической и поведенческой структур, ее мотивов и отношения к стресс-факторам с развертывающейся реакцией на выводящий из гомеостаза стимул. Ведь эта реакция причинно связана как с триггером, так и с психологической структурой личности, вступающей в контакт с раздражающим окружающим миром через процессы оценки и самозащиты [83].

Объединяет логику этого и вышеперечисленных понятий то, что они делают акцент на связь напряжения от стрессогенных ситуаций с эмоциональной областью психики индивида, с проявлением личного субъективного переживания и деятельности как его следствием. Тем не менее, Н.И. Наенко считает, что такие, содержащие в себе эмоциональный «корень» понятия между собой фактически не разделены, доля эмоционального звена в стрессовых состояниях неодинаков, что ,развивая мысль, можно заключить о неправомерности сведения вопроса психического напряжения к дискурсу эмоциональной сферы. Такого же мнения и другие занимающиеся исследованием стресса психологи, которые делают выбор в пользу использования понятия «психическое напряжение», нежели «эмоциональное» по отношению к которому оно выступает как родовое [46].

Исследуя труды ряда ученых, ставившим перед собой задачу изучения феномена психического напряжения, позволило нам определить его как неспецифическую (независящую от типа раздражающего события) реакцию активации организма и личности индивида в ответ на воздействие проблемной (экстремальной) ситуации. При чем такая реакция зависима и от типа и свойств сложных экстремальных ситуаций, и от степени и адекватности восприимчивости к ним организма человека, и от индивидуальных особенностей личностного отражения ситуации и регуляции поведения в ней [25, 52, 55, 89, 91, 92]. Анализируя данные заключения, выявляется база, на которой они основываются - положения когнитивной теории. Суть ее выражается в идее о том, что когниции задают качество и интенсивность реакции эмоциональной сферы при контакте индивида с раздражающей средой, а также возникновение оценки этой ситуации, обусловленной личностными особенностями. Эта концепция будет учтена нами в исследовании взаимосвязи между стрессоустойчивостью и оптимизмом и активностью.

Также активно развит взгляд на проблему стресса со стороны количественных параметров преодоления экстремальных ситуаций оформленный в рамках так называемой ресурсной модели стресса, основанный Дж.Д. Брауном и Е.К. Поултоном [24]. В ней привлекательным для нас является возможность рассмотреть данный вопрос через аспект того, как человек справляется с психическим напряжением, вызванным при столкновении с стресс-фактором. Ресурсами считаются достаточно большое количество переменных личности и психики индивида: поведенческая, личностная, когнитивная, энергетическая. Все они мобилизуются в ответ на столкновение с предъявляемыми стрессогенненной ситуацией требованиями и могут быть оценены как скрытый или реализуемый в отдельной стрессовой ситуации резерв, компенсирующий воздействие вредоносного влияния факторов этой ситуации [15]. Сумма количественных и качественных характеристик этих ресурсов могут интегрироваться нами в отдельное свойство индивида, которому соответствует понятие стрессоустойчивости.

П.Б. Зильберман же выделяет в стрессоустойчивости и негативный аспект, содержащий в себе потенцию ригидности личности, излишнюю нефлексибильность, негибкость в участии кризисных ситуациях. В свой вариант трактовки феномена стрессоустойчивости он вкладывает смысл «оптимы», наилучшего для индивида, самого разумного в данных условиях варианта достижения цели, что может и не соответствовать теоретизированным идеалам решения проблемы [75].

В унисон звучит определение, которое предлагает С.В. Субботин исходя из позиций концепции В.С. Мерлина теории интегральной индивидуальности, где он определяет стрессоустойчивость как психологическую особенность, обеспечивающую равновесие биологической, физиологической, психологической систем и приводит к, опять же, оптимальному контакту субъекта с различной, в том числе дискомфортной, реальностью [66].

Понятие стрессоустойчивости следует отличать от понятия копинга и всех, терминов, имеющих в себе это слово-приставку. «Coping» в переводе с английского буквально означает «успешно преодолевать», в современных трактовках охватывает все формы поведения человека направленные на преодоление экстремальных и сложных ситуаций. Явление копинг-поведения выбирается как производная индивидуальному опыту человека, его жизненным установка и мотивам, привычным способам решения проблем, его физиологическим и психологическим возможностям [48].

Анализ работ ряда авторов [52, 83, 89, 91] позволяет определить стрессоустойчивость как сумму качеств личности и нервной системы, позволяющих организму с минимальными издержками переносить влияние стрессовой ситуации, продуктивно (выгодно для себя) преодолевать ее, изменяться, адаптироваться, а затем вновь восстанавливать внутреннее равновесие, накапливая потраченные ресурсы. В данном понимании этой характеристики заложена идея о двойственности: наличия внутреннего показателя - личностного, и показателя внешнего - поведенческого.

Исходя из определения стрессоустойчивости как качественной характеристики личности, возникает вопрос о том, какие ее (личности) индивидуальные факторы будут составлять эту способность продуктивно сопротивляться вредоносному изменению окружающей среды.

Стоит провести связь между стрессоустойчивостью и нейродинамическую сумму индивидуальных характеристик, присущих человеку; и в частности, сила нервной системы, по определению Б.Г. Ананьева, является одной из первичных свойств индивида [6]. Е.П. Ильин же, отвечает, что при малой и средней интенсивности психоэмоциональной нагрузки увеличение поведенческой продуктивности протекает у всех людей, независимо от индивидуально-типологических свойств их нервной системы [26]. Тем не менее, при степени напряжения выше среднего и высокой снижается эффективность деятельности у людей, нервной системе которых присущ слабый тип. Выявляется интересная зависимость продуктивности предпринимаемых действий и типа нервной системы. Если же, стрессовая нагрузка на организм среднего уровня или ниже, то человек первого типа, обладающий сильным нервным потенциалом проявляют большую устойчивость, и как следствие, сохраняя равновесие, не изменяется, подвергается выбросу из зоны комфорта; тогда как личности второго типа, ощущают вес ситуации и вынуждены изменяться, т.е. проявлять высокую продуктивность деятельности, решать ситуацию, менять поведение [67]. Но если уровень стрессогенной ситуации возрастет до высокой, то люди с высокой выраженностью силы нервных процессов повышают эффективную значимость деятельности, а у лица со слабой нервной системой она начинает снижаться. Эти данные подтверждают исследования А.А. Коротаева [20]. Это, объясняет Е.П. Ильин, результат необходимости субъектам с низким уровнем нервного потенциала тратить не малое количество ресурсов повседневно, при столкновении с бытовыми, нешоковыми ситуациями, а на мобилизацию их в условиях экстремальных ситуаций возможности не остается [26].

Е.М. Борисова, исследуя уже другое свойство нервной системы инетртность-подвижность, выявила, что рост эффективности труда прямо пропорционален возрастанию подвижности нервных процессов. В то время как субъекты с их инертностью обладают повышенной тревожностью и замкнутостью, склонностью к перебоям процесса деятельности; все эти свойства личности, по сути, есть предикторы низкой стрессоустойчивости [16]. Это положение подтверждают экспериментальные данные Г.С. Никифорова с соавторами, сущность коих в том, что в летной деятельности, которая является, несомненно, стрессогенной, пребывают в основном субъекты с подвижной нервностью нервной системы [53]. Исследование З.Г. Туровской, Е.Л. Бережковского и Э.М. Александровской содержит данные об успешности лиц с более высокой подвижностью нервной системы в профессии операторов химической отрасли [71]. Анализируя профессию водителя, которая, по своему содержанию полна столкновением работника со стрессовыми ситуациями, В.А. Трошихин с соавторами выявили, что лицам с высокой подвижностью нервных процессов присуща высокая надежность профессиональной деятельности и низкая аварийность. В то же время водители с инертностью нервной системы чаще попадают в аварии, хоть и не склонны нарушать правила дорожного движения. Исследователями подчеркивается, что наиболее надежны в профессии водителя люди со средней степенью подвижности и с высокой силой нервной системы [70].

Также существует связь между уравновешенностью нервных процессов и сопротивляемостью стрессу. Я. Рейковский и Л.М. Митина показали, что к понижению резистентности стрессовым факторам приводит и нарушение баланса нервных процессов [42, 56].

Таким образом, можно со всей уверенностью заключить, что в видах деятельности, одной из сторон которых является обязательная подверженность вероятности столкнуться с экстремальной ситуацией, которые наполнены сложно прогнозируемыми событиями с эффектом неожиданности, являющиеся сверхсложными и требующие выполнения труда со сложным алгоритмом действий, больший успех имеют специалисты с сильной, подвижной и уравновешенной нервной системой, сопровождающих психоэмоциональную устойчивость к проблемным ситуациям и общую стрессоустойчивость.

Темперамент, как одна из важнейших характеристик свойств индивида и представляет собой сумму устойчивых особенностей динамики психики человека, среди которых темп, ритм и интенсивность психической деятельности [6, 53]. Как пишет А.Л. Церковский, немецко-британский психолог Айзенк определял его «...линейно-ордотодоксальными симптомокомплексами: экстравертированностью, интровертированностью и нейротизмом, которые имеют непрерывный и нормальный характер распределения» [40]. Советский психофизиолог И.П. Павлов обосновал более значительно связь темперамента и психофизиологические характеристики поведения, через детерминацию первым второго. Развивая это учение, В.Д. Небылицын выделяет общую психическую активность; двигательный элемент; впечатлительность, импульсивность, эмоциональную лабильность как три базисные составные части темперамента [50]. Так и В.С. Мерлин определяет подобные психические свойства: эмоциональную возбудимость, активность, реактивность и их соотношение, тем реакций, экстравертированность-интровертированность, регидность-пластичность как определенные характеристики темперамента [69]. О связи устойчивости эмоциональной сферы и реактивности упоминает в своих работах и польский психолог Я. Рейковский [56]. Подобные данные приводят и А.В. Махнач и Ю.В. Бушов, констатируя таких предикторов стресса как импульсивность, экстраверсия, регидность, являющихся характеристика темперамента человека [38].

Ряд ученых, таких как А.А. Баранов, В.Э. Мильман, Л.М. Митина считают, что существует однозначная связь между уровнем тревожности человека и его подверженностью стрессу. Причем первая, скорее природно обусловленная величина, нежели особенность характера [13, 41, 42]. Это свойство оказывает большое влияние на систему отношений индивида и связано с такими свойствами нервной системы как ее слабость и неуравновешенность нервных процессов [26], сензитивность и эмоциональная возбудимость [69]. В трудах И.Н. Ярушиной отмечается отрицательная зависимость между двумя переменными: уровнем надежности приятия решения и уровнем тревожности человека. Иными словами, степень тревожности индивида негативно влияет на надежность его деятельности [77]. В связи с тем, что высоко тревожные люди предъявляют чрезмерные требования к себе, осуществление сложной деятельности, обладающей свойством неоднозначности и неопределенности, вызывает у них повышенную нервно-психическую напряженность, по сравнению с людьми с тревожность в пределах нормы, сообщает И. М. Фейнгерберг [72]. Механизм этой связи двух параметров в том, что тревожный индивид вместо активного поиска решения проблемы склонен к излишнему акцентированию внимания на качестве успешности своей деятельности, подходит чрезмерно ответственно, переоценивает совершенные ошибки [74]. Такой человек значительную часть ресурсов расходует на анализ бракованных решений, нежели на поиск выгодного решения ситуации, обнаружение новой системы преодоления трудностей [6].

Многие ученые подчеркивают, что существует связь уровня стрессоустойчивости и с мотивационными установками личности. Эти отношения выражаются через психологический закон Йеркса-Додсона, который гласит, что наилучший результат деятельности достигается при среднем уровне мотивации. Полагается, что длительное психо-эмоциональное напряжение, которое сопровождает излишнюю мотивированность, приводит к ошибкам и такая работа оказывается малоэффективной.

Также в категорию мотивационных установок личности можно отнести тенденцию направленности поиска причин проблемной ситуации, локализацию контроля над ними, которую J.B. Rotter трактует терминами интернальность-экстернальность [86]. Ряд специалистов отмечают большую стрессоустойчивость у людей, склонных брать ответственность за событие на себя, а не перекладывать ее на других [66, 86, 88].

Такое личностное свойство как самооценка также связано с уровнем резистентности стрессовым ситуациям. Это представление человека о самом себе, личности и ее важности, ценности своей деятельности и ее результатов среди других индивидов; оценивание своих положительных и отрицательных сторон. По заключению Б.Г. Ананьева, самооценка придает личности цельность, участвует в саморугуляции и волевых психических функциях [6]. Как пишет исследователь А.Л. Церковский, лишь адекватная высокая самооценка предполагает высокую толерантность к стресс-факторам [74].

На степень стрессоустойчивости также влияют стратегии поведения, так называемые стили реагирования. В упрощенном виде их можно представить как защитные (реакция индивида в форме психологической защиты), продуктивные (направленность на решение проблемы). В литературе стали выделять два полюса совладеющего поведения: конструктивный и дезадаптивый. Подобные по логике стилевые характеристики выделил и описал Ганс Томэ [49], некие шаблоны стиля поведения в стресс-ситуациях. Первый стиль содержит в себе сумму всех стратегий направленных на достижение положительного результата, анализ ситуации, поощрение себя; второй связан с пассивной тактикой, содержащей в себе уклонение, избегание, обесценивание и обвинение других, жалобы и жертвенность.

В работах Б.Б. Величковского продемонстрированы закономерности между личной стрессовой резистентности и некоторыми аспектами благополучия индивида [18]. Исследователь подчеркивает, что высокий уровень личной устойчивости к стрессу создает низкую вероятность развития болезней, предшествующих обследованию, с быстрым течением в период шести месяцев. Кроме того, высокая стрессовая резистентность связана с меньшим риском развития хронических заболеваний. Также устойчивость к стрессогеным факторам проявляется и на бехевиоральном уровне в виде такие непродуктивных форм совладения со стрессом как курение, алкоголь и другие ПАВ.

Не малое количество научных трудов посвящено исследованию резистентности к стрессовым воздействиям субъектов коронарного типа (типа А), которые особенно подвержены стрессу [74]. Так, А.Г. Маклаков с соавторами предоставляют результаты анализа, в которых говорится о высокой вероятности у людей типа А, находясь в длительном стрессе, заболеть ишемической болезнью сердца [36]. Подобные результаты получили ряд зарубежных авторов, отмечая, в которых, наклонность людей тепа А к неадекватному оцениванию стоящих перед ними задач, а также ошибки в принятии решений [80].

Профессиональный стресс - комплексное явление, содержащие в себе реакции организма на психическом и соматическом уровнях в ответ на сложные, неоднозначные и экстремальные события в трудовой деятельности индивида. Сейчас этот феномен выделяется в формате МКБ-10 и имеет свою отдельную рубрику Z.73. Определение его в ней звучит следующим образом: «стресс, связанный с трудностями управления своей жизнью» [11].

В литературе можно встретить такое понятие как «психическое выгорание», которое обычно всегда упоминается в качестве синдрома, появляющегося у работников в результате продолжительного воздействия профессиональных стрессов [62].

При анализе сторон образования и протекания синдрома «выгорания» у представителей различных профессий получены данные, что встречается этот феномен выраженное по частоте и силе у индивидов, в профессиональной деятельности которых присутствует система «человек-человек» [65]. Стоит отметить, что такая система отношений, где человеку необходимо большую часть профессиональных функций осуществлять через взаимодействие с другими людьми прослеживается, в полной мере, у медицинских работников.

Базисными признаками профессионального «выгорания» считаются: влекущее за собой снижение рабочей продуктивности истощение эмоциональной сферы; обезличенность своей должности, формализация контактов, прекращение эмоциональной вовлеченности и участия; обесценивание результатов своей деятельности, снижение самооценки профессионала [11].

Симптомы «выгорания» достаточно разнообразны и варьируются в диапазоне от психоэмоциональных проявлений типа раздражительности, повышенной утомляемости и т.д. до невротических и даже психосоматических расстройств у самих врачей. При этом оказывает влияние структура личности врача: психастеники, например, склонны впадать в уныние и тревогу от трудностей на работе, а у специалистов, личность которых несет в себе ригидные, или, тем более, гипертимные черты, больше шансов впасть в агрессию, раздражение и эмоционально срываться на пациентов [62].

Таким образом, заключаем, что профессиональный стресс есть результат снижения мотивов успешности и помощи людям в профессиональной деятельности, а увлеченность своей работой является противоположным полюсом феномена «выгорания», одной из характеристик повышающих личную стрессоустойчивость специалиста. Рядом ученых предоставлены данные касательно того как профессиональная деформация у медиков приводит к высокому уровню «выгорания» и растут агрессивные тенденции по отношению к пациентам, их отвержению с использованием критики, оценок, давления [62].

Выявлено, продолжительность стрессовой ситуации, ее хронический характер являются одним из главных факторов провоцирующих возникновение синдрома профессионального выгорания. На возникновение стресса у работников различных профессий оказывают влияние такие факторы как:

- отсутствие возможности реализовать потенциал своей личности и ограничение свободы действий и творчества;

- однообразность и шаблонность деятельности;

- высокий уровень неопределенности в оценке результата труда, отсутствие доступа к информации о результате;

- отсутствие удовлетворенности статусом в обществе [19].

Причиной синдрома профессионального «выгорания» среди работников могут служить особенности структуры и организации предприятия, характером профессионального труда, особенностями личности самих работников, а также особенностей их коллегиальных отношений [65].

Люди, работающие в медицинских учреждениях, часто подвержены значительному личностному стрессу [62]. Такие субъекты испытывают сложности при доверительных отношениях. Особая черта медицинских работников это симптомы анозогнозии: тенденция не признавать собственные заболевания. Изучение установок медиков позволил выявить и другую присущую им особенность: мнение, что если признать подверженность стресс-факторам автоматически, как бы, признать собственную профессиональную несостоятельность. Считается, что именно эта дисфункциональная установка и вызывает чувство стыда, что в свою очередь, и приводит к болезненному отрицанию симптомов «выгорания» [11].

Провоцирует развитие данного процесса ряд физиологических, психологических и личностных характеристик: высокий уровень нейротизма (эмоциональной лабильности); высокий уровень самоконтроля, особенно при выражении чувств негативного спектра, с намерением их подавить; стремление рационализировать свои поступки; психастенические симптомы: повышенная тревожность и депрессивность, в связи с повышенными требованиями к себе и подавление мнегативных, агрессивных тенденций; ригидность как личностная черта. Парадокс состоит в том, что способность медицинских работников отрицать свои негативные эмоции может иногда быть силой, но нередко это становится их слабостью. Важно помнить о двойственности своих личностных качеств: они имеют как положительное для нашей адаптации влияние, так и отрицательное - дезадаптирующее воздействие [65].

Сильный негативный эффект стресса на работу специалистов различных профилей, заставил поставить задачу определить характеристики работника обладающего стрессоустойчивостью к профессиональным стрессам.

Помимо перечисленных в характеристик стрессоустойчивости, можно отметить черты присущих специфически специалистам обладающих стрессоустойчивость к профессиональным стрессам:

- рационализация распорядка дня, в том числе, рабочего времени;

- оптимальное распределение своих ресурсов согласно уровню сложности задач на работе;

- гибкость в смене тактик выполнения задач;

- способность видеть свою и чужую ответственность, делегировать обязанности;

- присутствие принципа не брать на дом часть задач;

- отсутствие тенденции задерживаться на работе самому и задерживать других;

- отсутствие вредных привычек;

- занятие зарядкой, спортом;

- наличие увлечений, хобби;

- прогулки до и после рабочей смены;

- смена кабинетов, рабочих пространств в течении дня;

- делать паузы в работе;

- активно отдыхать в выходные дни; научиться чувствовать приближение стрессовых ситуаций [39].

1.2 Оптимизм и активность в профессиональной деятельности

На протяжении всего времени существования человека, он задавался вопросами счастья. Это самая главная цель существования каждого представителя человеческого рода, пусть и интуитивно понимаемая: быть на пике психоэмоционального и когнитивного удовлетворения, чувствовать и осознавать благополучие во всех сферах своего бытия. Как пишет в своей статье С.Л. Соловьева, оптимизм, как установка на благоприятный результат, является одним из источников счастья индивида, наряду с высокой адекватной самооценкой и наличием цели в жизни [39].

Как сообщает Аргайл, оптимизм есть сумма всех ожиданий позитивного исхода будущих событий и присущ большинству людей, однако, в разной степени выраженности. Причем охватывает оптимизм всю жизненную историю человека в целом, как бы его биографию. Таким образом, оптимизм, это система оценок и взглядов не только на будущие, но и на собственное прошлое, настоящее, валяющая на ожидание благоприятного и доброго от социума и людей в отдельности [12].

В психологической науке оптимизм является ядром теории позитивной психологии М. Селигмана; изучается в концепциях личностных диспозиций Р. Кеттела, Ч. Чарвера, М. Шейера и др.; в идеях о личностных акцентуациях К. Леонгарда и А. Личко. Есть некоторые особенности связи оптимизма и функциональной деятельности субъекта. Так сторонники теории акцентуаций подчеркивают, что, будучи акцентуированной оптимизм как черта, может выполнять дезадаптирующую функцию. Высокая концентрация оптимизма продуцирует такие личные свойства как «нетрезвость» восприятия мира, переоценка собственных возможностей и недооценка негативных факторов, она снижает критику и навык рефлексии и самоанализа. Все эти характеристики приводят к неадекватным ожиданиям и требованиям к социуму [33, 35].

Оптимизму противопоставляется черта пессимизма, и обе они, находясь в диспозиции, составляют два полюса одной системы. Пессимизм определяют как черту характера сочетающую в себе ощущения безысходности, бессмысленности, суетности, неверия и т.д [63]. Г. Лейбниц и А. Шопенгауэр подчеркивают разную природу возникновения этих двух полярных черт. Так первый философ понимал оптимизм частью рационального звена, а второй выделял пессимизм из эмоционального кластера. Несмотря на такой взгляд, при котором разным людям в соответствии с их склонностью к интеллектуализации или больше к впечатлительности и эмоциональным реакция свойственен либо оптимизм, либо пессимизм, современный научный подход к этим чертам осуществлен с точки зрения двух противоположностей, шкала которых присутствует у каждого человека [78].

В настоящее время существует три подхода к изучению пары оптимизм-пессимизм, это: диспозиционные концепции таких ученых как Ч. Кравер, М. Шейер, К. Муздыбаев и т.д., подход атрибутивного стиля М. Селигмана, К. Петерсона и д.р.); третий подход заключается в попытке разглядеть положительный аспект пессимизма и критично подойти к оптимизму, занимаясь поиском его отрицательных свойств.

Основополагающей для диспозиционной теории является модель «ожидаемой ценности» Аткинсона, содержащая в себе идею о том, что цели человека могут быть сформулированы им самим как желательные (конкретные), так и в качестве нежелательных, так называемых, анти-целей (семантически структурированные через частицу «не»). В связи с формулой кодирования они имеют разную ценность и определенность (осознанность желаемого). В течение процесса достижения этой цели/анти-цели, соответственно, индивид переживает и разные чувства: уверенность в достижении ее, если говорить о цели желаемой; опасения и тревога от ожидания, если говорить об анти-цели. Из этих когнитивной и эмоциональной установок личности по отношению к мотивам также следует и успешность их достижения: способность сформулировать желаемое позволяет составить четкий план, а уверенность служит триггером к активизации ресурсов организма. И наоборот, сложности в четкости осознания того, что конкретно надо, а не того, чего хотелось бы избежать, не дают возможности улучшать жизнь и развиваться, а лишь, избежать нежелаемое; а сомнения препятствуют активизации действий и потенциала человека [87].

Как два диспозиционных полюса на одной оси восприятия будущего (и событий в целом) оптимизм и пессимизм интерпретирует и отечественный ученый К. Муздыбаев. Разное восприятие происходящего вокруг в объективной реальности определяет, соответственно, и разные эмоциональные реакции от прогнозирования грядущего. Как пишет исследователь, пессимист, ориентируясь на избегание нежелаемого, автоматически, избегает и желаемое, чем лишает себя намного большего удовлетворения и радости от успехов в своей жизни. Также, пессимист прилагает меньше усилий к достижению целей, у него слабее развиты волевые качества и упорство при встрече с препятствиями [43]. Исследования К. Муздыбаева демонстрируют зависимость реальными успехами и достижениями человека и полюсами оптимизм-пессимизм: надежда на благоприятный исход и ожидание худшего, действительно, находят свое отражение в жизнях оптимиста и пессимиста [43].

Одним из наиболее ярких представителей второго подхода к проблеме оптимизма является М. Селигман, который пытается разрешить ее в парадигме атрибутивного стиля. По его мнению, оптимизм и пессимизм, являясь некими базовыми установками по отношению к миру, экстраполируются во всех жизненных ситуациях и проявляются во взглядах на них. Оптимизм, например, сочетается с такими личностными характеристиками как уверенность в себе, надежда, вера в высшие силы. Пара оптимизм и пессимизм в его работе выступают жизненными позициями, основополагающей системой координат для жизненного пути. Для оптимиста неудачи лишь временные помехи, тогда как победы, успех и достижения являются универсалиями, обязательно существующими, из которых, как бы, соткана реальность. Пессимист же, напротив, замечает в основном только негативное, препятствия и проигрыши, считая, что в них и заключается жизнь [59].

В последнее время, активно развивается третий подход к вопросу оптимизма, который носит название «защитный пессимизм», где наиболее ярким представителем данного направления является Б. Хелд. В ее трудах содержатся идеи, касательно переоцененности обществом оптимизма и позитивного мышления [81, 82]. Ученый считает, что тенденция всегда демонстрировать хорошее настроение и стремиться к его переживанию, которая сложилась в западном обществе, несет в себе деструктивное последствие для людей. Мнение, часто выраженное в шаблонных лозунгах (например, «Смотри на мир позитивно и все будет хорошо»), что позитивное мышление способно избавить от всех бед, ошибочно, и снижает критичность, приводя к неоправданным ожиданиям и притязаниям; а также, приводит к подавлению негативных состояний, развитию неврозов [81].

Зарубежные психологи J. Norem и E. Chang, исследовав защитные механизмы тревожных личностей, приходит к выводам, что такие стратегии как «остерегайся плохого, хорошее придет само» достаточно продуктивны для таких людей [84]. Таким образом, положение об абсолютной продуктивности оптимизма для всех и в каждых условиях, лежащее в концепциях позитивной психологии, ошибочно. Так, H. Aucote и N. Weinstein вводят понятие «нереалистичный оптимизм», феномен которого лежит в недостаточной оценке возможных опасностей, переоценке своих возможностей, что приводит к разрушительным последствиям как для самого человека, так и для общества [79; 90].

Оптимизм тесно связан с уровнем нейротизма и тревожности. Люди, чья нейродинамическая система обладает высокой подвижностью, нестабильностью воспринимают стрессовое воздействие особенно чутко, как следствие, они склонны к тревоге, беспокойству за будущее, переживанию неуспеха, чувствительности к наказанию. Такие индивиды готовы видеть жизнь в негативных тонах, формируя у себя отрицательную жизненную перспективу [39].

Также оптимизм коррелирует с отрицательной самооценкой. Люди склонные видеть себя в негативном свете, сравнивая себя с другими выделять минусы своего характера и внешности, так или иначе со временем будут ожидать наудачу в социальном сфере, у них образуется выученная беспомощность. Индивид с заниженной самооценкой чаще подвержен стрессам, обладает меньшей резистентностью к ним, меньше готов брать ответственность на себя и выбирает обычно позицию ухода от проблемных ситуаций. Этот выбор не может не приводить к ситуациям потери, проигрыша и неудачи. Люди с заниженной самооценкой упускают шансы в жизни, а затем, долго переживают об этом. В конце концов, формируется порочный круг в страхе за исход принимаемых решений, которой подкрепляет сам себя же. Люди с высокой адекватной самооценкой, активные, инициативные, деятельные, наоборот, склонны чаще достигать своих целей, не зависимо от экстра-интраверсии, а значит положительно прогнозировать свое будущее. Кроме того, они нацелены на анализ проигрыша, нежели на его избегание; главный мотив для них - решить ситуацию. В каком-то смысле, отрицательная оценка собственной личности это пессимизм по отношению к себе, своим поступкам и результату своей деятельности в будущем [39].

Как уже упоминалось, выученная беспомощность один из факторов оказывающих влияние на оптимизм. Выученная беспомощность - это феномен ожидания неудач, вера в свою собственную недееспособность в определенных вопросах, или, как подход к себе в целом. Этот продукт, как заниженной самооценки, так и процессов саморегуляции человека. Как подчеркивает Л.И. Анцыферова, экстерналам, людям, ищущим ответственность за личную жизнь во внешней среде, свойственно перекладывание ответственности, ожидание неудач. Интерналам же, напротив, вера в собственные силы и благополучное преодоление сложной жизненной ситуации. Последние более склонны различать в неоднозначных ситуациях нюансы, точнее определяют связи между явлениями в ситуации, т.к. в своем личном опыте всегда полагаются на себя. В вязи с чем, они воспринимают трудность как источник новой информации, способной при переработке послужить ресурсом для достижения цели. Эти тенденции способствуют повышению уверенности в исходе ситуации, в будущем в целом [8].