"Ваххабитская" идеология в Дагестане

«Скажи: «Не сообщить ли вам про тех,

Кто понесет от дел своих наибольшие потери?

Тех, чьи усилия впустую

Были потрачены (в их жизни на земле), -

Они же думали, что делают прекрасные дела»». (сура 18, аяты 103-104)

Сами нововведения (бид'а) Багауддин делит на три вида:

1) ведущие в куфр (неверие), или ширк (язычество). К таким он относит обход вокруг могил как вокруг Каабы (практикуется в Чечне), просьба, обращенная к мертвым (истигаса), что весьма распространено в Дагестане, а так же утверждения о том, что Аллах находится везде своей сущностью (подобные утверждения можно встретить среди дагестанских суфиев);

2) ведущие к ширку. Например, путешествие к далеким могилам и постройка на могилах мавзолеев (оба этих действия так же очень широко распространены в Дагестане и Чечне);

3) бид'а, просто являющееся греховным, например, отказ от женитьбы.

Соответственно, совершающих первый вид бид'а он относит к кафирам (неверным) и мушрикам (язычникам), вышедшим из ислама, второй - к грешникам, находящимся на грани выхода из ислама, третьих - просто к грешникам. Естественно, такая классификация превращала большинство мусульман Дагестана, особенно суфиев, так как упомянутые действия практикуются именно ими, в его злейших и непримиримых врагов.

Практически все спорные вопросы между традиционалистами и салафитами в Дагестане так или иначе относились к проблеме бид'а. Салафиты относили к бид'а большинство обрядов, связанных с умершими и с кладбищами (что, надо признать, в большинстве случаев таковым и является), многочисленные мелкие аспекты основных обрядов (молитвы, поста, хаджа), а так же, что самое важное, существование суфизма. “Ваххабиты” отказывались молиться за имамом, вводящим нововведения, что приводило к открытому расколу сельских общин, когда в одной мечети одновременно проводилось два пятничных моления. Суфии же, в свою очередь, назвали бид'а само существование салафитского-ваххабитского движения.

Мавлид

Мавлид (араб. день рождения) - это мероприятия, посвященные дню рождения Пророка. Мавлид является еще одним предметом разногласий и ожесточенных споров между традиционалистами и салафитами в Дагестане. Хотя, как и во всех других спорных вопросах между ними, разногласия между учеными по поводу проведения мавлида существуют уже несколько столетий.

Надо сказать, что этот вопрос так же неоднократно поднимался еще в дореволюционном Дагестане, и уже тогда выявились разногласия между дагестанскими учеными о правомочности проведения мавлидов с точки зрения шариата. Вот что пишет в 1915г. крупнейший дагестанский ученый Али Каяев в статье «Мавлиды у нас», опубликованной в газете «Джаридату Дагестан», выходящей на арабском языке: «Мавлид не проводился ни при жизни Пророка , ни во времена его сподвижников, ни во времена Омеядского и Абасидского халифатов. Он появился лишь в 7в. хиджры, когда был введен одним из Фатимидских правителей, посчитавшим его хорошим нововведением и народ так же одобрил проведение мавлида, исходя из того, что этот день достоин для выделения и отмечания и отсутствия прямого запрета на его проведение. Естественно, все это делалось, не преступая рамки дозволенного в исламе, и первые мавлиды были свободны от искажений и каких-либо отступлений от шариата. День рождения Пророка - это день, заслуживающий почитания и уважения, и не запрещается празднование его, но в рамках шариата и исламской этики. Однако», как пишет Али Каяев, «люди уничтожили всю пользу от мавлида тем, что изобрели неподобающие, постыдные и отвергаемые поступки; смешали мавлид с ними, что привело к тому, что многие ученые выступили против проведения мавлида». Далее он пишет: «Что касается мавлида в Дагестане, то к нам он пришел уже в извращенной форме, наполненный разными противоречащими шариату действиями. Дагестанцы же приняли его полностью и усердствовали в его праздновании, сопровождая обильными застольями, и стали тратить на проведение мавлида такие суммы, одной десятой от которых они не тратят на науку, образование и другие общественные нужды. Они выбирают для декламации касыд лучших и наиболее искусных в этом певцов, наслаждаясь их голосами, хотя и не понимая ни единого слова. К тому же суфии добавляют в мавлид перечисление имен своих и предыдущих шейхов, награждая их эпитетами, подобных которым нет ни у Аллаха, ни у Пророка .

«Так же среди порочащих поступков», пишет Али Каяев, «то, что большинство дагестанцев особо приглашают богатых людей на свои мавлиды».

«В основном в чтении мавлида заняты определенные люди с хорошим голосом. Распределением же занимаются суфии, определяя, к кому идти сегодня, к кому завтра, к кому послезавтра, и не случается, чтобы эти певцы и организаторы участвовали в двух мавлидах в один день, так как в таком случае они не смогли бы отдать должное второму угощению».

Ибн Будайчи пишет в этой же газете, что «многие дагестанцы устраивают мавлиды и расточают на них большие суммы денег, не заботятся о бедных и нуждающихся, вдобавок к этому имеет место смешение мужчин и женщин, слушание возбуждающих стихов и песен, побуждающих к соблазнам и низменным страстям».

В третьей статье Али Каяев описывает мавлид, соответствующий шариату: «В основе же своей мавлид представляет собой действие, когда собираются люди для поминания Аллаха и Его Пророка, рассказывая его жизнеописание, воспитывая в себе те благородные качества, которыми отличался пророк Мухаммад , и многие ученые продолжили этот обычай, видя в нем неоспоримую пользу для мусульман».

«Если мавлид представляет собой поминание Аллаха, то это похвально, ибо сказано в хадисе: «Когда бы ни собрались люди для поминания Аллаха, непременно окружают их ангелы и нисходит на них милость и спокойствие». Поминание Аллаха включает и чтение Корана, и восхваление Пророка и т.п. из числа предписанного шариатом. Таким образом, как таковой мавлид не запрещен, и порицаем мы его только из-за добавления в него множества запрещенных действий» .

После революции этот вопрос так же неоднократно поднимался на страницах уже журнала «Баян аль-Хакаик», выходившем тоже на арабском языке, и в нем редакция журнала признала законность, с точки зрения шариата, проведения мавлида как на арабском, так и на любом другом языке, отдавая предпочтение языку, понятному для всех присутствующих.

Что касается современности, то в рассматриваемый нами период, т.е. последние 10 лет вопрос о допустимости мавлида стоял довольно остро и стал еще одним поводом для разделения мусульман на два лагеря.

На современном этапе празднование мавлида в Дагестане мало чем отличается от мавлида, описанного Али Каяевым. Его празднование не обязательно связывают только с днем рождения Пророка . Оно приобрело более обобщенный смысл, и сегодня мавлиды устраивают в связи с годовщиной смерти, рождением ребенка, наступлением круглой даты и в связи с празднованием других знаменательных событий в жизни мусульман. Нынешние салафиты с не меньшей жесткостью, чем их предшественники, выступили против мавлидов, видя в них множество несоответствий с шариатом.

Вот основные доводы “ваххабитов”, отвергающих мавлид:

1 - превращение мавлида в один из религиозных обязательных обрядов настолько, что человек, отрицающий его, приравнивается к отрицающему одно из установлений ислама, в то время, как мусульмане первых трех «золотых» веков ислама его не совершали;

2 - превращение дня рождения Пророка в праздник для мусульман, что так же не имело место в первые три поколения мусульман;

3 - уподобление в этом христианам и иудеям;

4 - превращение мавлида из ежегодной церемонии в практически каждодневное мероприятие, одинаковое по содержанию, и, соответственно, не приносящее пользы;

5 - мавлид зачастую служит поводом для совместного нахождения мужчин и женщин;

6 - использование музыкальных инструментов;

7 - мавлид стал предметом хвастовства и чем-то вроде освящения, когда люди, далекие от выполнения предписаний ислама, после заселения в новую квартиру, по случаю свадьбы или по другим поводам приглашают домой мулл для совершения мавлида и через это некоего «освящения» жилища;

8 - добавление в мавлиды выдуманных историй о Пророке ;

9 - чрезмерности в восхвалении Пророка , что выражается в приписывании ему качеств, не присущих ему, а так же в обращении к нему о спасении от ада и т.п., что расценивалось членами джама^,ата как ширк аль-акбар (величайшее многобожие) и, таким образом, выходом из ислама;

10 - превращение мавлида в средство обогащения и чревоугодия, поскольку чтецам мавлида обязательно накрывают пышные столы и одаривают подарками и отсюда обвинение в неискренности и поминании Пророка не ради Аллаха, а ради земных наслаждений.

Учитывая, что мавлид признают и регулярно совершают почти все дагестанские ученые, вызов был брошен всем. И, как мы видим из вышеперечисленных обвинений, в числе прочих было предъявлено обвинение в ширке (многобожии), что является величайшим грехом в исламе и лишает человека права называться мусульманином. То есть, в очередной раз, вопрос перешел в категорию вероубеждения (акыда), где используются не термины «правильность» и «неправильность», а термины «единобожие» и «многобожие» и «вера» и «неверие». Это явилось еще одним фактором разделения традиционалистов и салафитов на два непримиримых лагеря.

Надо заметить, что в этом вопросе мнение салафитов, как дагестанских, так и саудовских, не совсем соответствует мнению их предшественников, имамов салафитского движения. Вот что говорит по поводу празднования мавлида апологет салафийи и наиболее почитаемый и цитируемый современными “ваххабитами” Ибн Таймийя в своей книге «Необходимость наставления на прямой путь»: «Что касается введения этого (мавлида) некоторыми мусульманами, подражая ли христианам в праздновании ими дня рождества Исы (Иисуса), или из любви к Пророку и желая возвеличить его, то, быть может, Аллах вознаградит их за их любовь и усердие (иджтихад), хотя этого не делали предки (салаф), несмотря на потребность и отсутствие запрета на его совершение».

А вот что пишет его ученик, так же один из величайших ученых, толкования Корана которого пользуются одинаковой популярностью среди представителей всех течений в исламе Аль-хафиз ибн Касир: «Султан Музаффар, один из великих, благороднейших и щедрейших государей, оставивший прекрасный след в истории ислама, устраивал по случаю дня рождения (мавлида) Пророка колоссальные празднества, и воистину, наряду с доблестью, отвагой и решимостью он обладал блестящим умом, глубокими знаниями и был справедливым, да помилует его Всевышний» . Как видно из этих высказываний, оба этих ученых не только не отрицали правомерность проведения мавлида, но даже одобрительно высказались об этом нововведении.

В то же время необходимо отметить явное отличие того мавлида, о котором говорят Ибн Таймийя и Ибн Касир, от мавлида в Дагестане. Причем, как пишет Али Каяев еще в начале 20 века, в Дагестан мавлид пришел уже наполненный всякими извращениями шариата. То есть, с начала 20 века и по сей день, учеными-традиционалистами не было приложено никаких усилий для того, чтобы очистить мавлид от новшеств и противоречащих шариату действий.

Однако в нашем распоряжении имеется ответ шейха Мухаммада Мухтара на большинство из предъявленных обвинений по поводу в письме к джама^,ату селения Карамахи.

«Что касается мавлида, то мы разрешаем его и утверждаем законность его совершения. Вы считаете мавлид нововведением (бид'а) в религии, в то время, как нововведением считается все, относящееся к поклонению, но не имеющее основы в шариате. Мавлид же представляет собой восхваление Пророка , упоминание его достоинств и жизнеописания. Допустимость этого подтверждается самим Кораном: «Воистину, ты (человек) великого нрава». (сура 68, аят 4), «…и возвысили твое поминание» (сура 94, аят 4), а так же другие аяты и хадисы, восхваляющие его. Согласившись на том, что мавлид не что иное, как восхваление Пророка и упоминание его достоинств, я не вижу новшества, кроме как в названии, но не в действии. Что касается собирания людей в одном месте именно для совершения подобных действий, то это тоже новшество, но ведущее к благому, как, например собирание Корана в одну книгу, или написание книг о Пророке и т.д. Подобные дела одобряются шариатом, и доказательством тому служит хадис: «Тому, кто ввел в ислам хороший обычай, полагается награда за это (от Аллаха), а так же награда всех, кто последовал за ним, не уменьшая их награды ни в чем». (Муслим)

Что же касается ваших обвинений в том, что при чтении мавлида собираются вместе мужчины и женщины, используются музыкальные инструменты, а так же использование мавлида как повод для хвастовства и другие обвинения, на основании которых вы запрещаете мавлид, то наш ответ на это:

Все, о чем вы говорите, порицаемо само по себе и не имеет отношения к сущности самого мавлида, тем не менее, наличие этих отклонений не умаляет достоинства самого действия, как, например, молитва человека на отнятой земле или в украденной одежде не умаляет достоинства самой молитвы. И, наконец, мавлид служит средством для увеличения любви к Пророку , без которой, как известно, не достичь полной веры. Таким образом, все, что служит средством для увеличения любви к Пророку похвально и одобряемо».

Что касается обвинений в приписывании Пророку божественных атрибутов и обращений к нему о спасении от Ада, то ученые-традиционалисты объясняют это как метафору, и что все это говориться в переносном смысле.

Как мы видим, в этом вопросе, также, как и в остальных, каждая из сторон приводит свои доводы из Корана и Сунны о разрешенности проведения мавлида. Надо также признать, что дагестанские ученые сами не согласны с упомянутыми выше отклонениями от шариата при проведении мавлида. Об этом свидетельствует приведенное выше письмо шейха Мухаммада Мухтара, а так же дискуссия имама соборной мечети г.Хасавюрт Мухаммада Саида с амиром ИДД Багауддином Мухаммадом. Однако согласие традиционалистов с недопустимостью отходов от шариата в мавлиде не послужило поводом для примирения хотя бы по этому вопросу, что лишний раз подтвердила упомянутая встреча в селе Первомайское. Основной причиной здесь, на наш взгляд, явилось абсолютное неприятие чужой точки зрения обеими сторонами и полное исключение возможности хоть малейшей ошибки в собственных убеждениях. Можно утверждать, что, несмотря на уже определившуюся отчужденность, именно амбиции и нежелание идти на какие-либо уступки стали преградой для примирения между дагестанскими мусульманами.

Иджтихад и таклид.

Ученые об иджтихаде и таклиде.

Иджтихад в переводе с арабского означает приложение усилий, старание, усердие в каком-либо деле. Что касается шариатского термина иджтихад, то он означает приложение ученым всех своих усилий для исследования, скрупулезного изучения, разработки отдельных положений шариата. Таким образом, муджтахид - это ученый, имеющий право самостоятельно выносить решения по вопросам мусульманского права, достигший высшей ступени знаний в богословских юридических науках. Иджтихад имеет две разновидности:

1 - изучение положений шариата и их разъяснение;

2 - разработка этих положений и вынесение нового решения по ним в соответствии с требованиями времени.

Что касается таклида, то прямой перевод этого слова подражание кому-либо или следование. Шариатский же термин таклид означает следование за одним из четырех имамов-основателей мазхабов (Абу Ханифа, Малик, Шафии и Ахмад) во всех вопросах, имеющих отношение к религии.

Спор относительно иджтихада и таклида не нов и тянется на протяжении столетий, находя своих сторонников и противников во всех странах исламского мира. В этом вопросе существуют три позиции: радикальная, т.е. полностью отвергающие следование за кем-либо и призывающие следовать за Кораном и сунной в чистом виде, самостоятельно принимая решения на основании этих двух источников (именно такой позиции придерживался лидер радикального крыла дагестанских “ваххабитов” Айуб); ортодоксальная, утверждающая о закрытии «дверей иджтихада» с уходом трех поколений лучших мусульман и формированием четырех мазхабов, ссылаясь на хадис: «Лучшие люди (живут) в мой век, затем следующие за ними, затем следующие» (этой точки зрения придерживаются дагестанские традиционалисты и суфии); умеренная, допускающая, в принципе, следование какому-либо мазхабу, сверяя, однако, свои действия с Кораном и сунной, так как никто из ученых не застрахован от ошибки (это позиция большинства дагестанских салафитов). Вместе с тем, они говорят о необходимости иджтихада в связи с учетом реалий и изменением ситуации. Однако одни из них считают, что это право остается лишь за крупнейшими учеными, отвечающими требованиям иджтихада, другие предоставляют такое право любому мусульманину, обладающими познаниями в исламских науках. Третья группа, куда, надо сказать, входят крупнейшие ученые прошлого и современности, осуждает слепую приверженность одному мазхабу. Вот что говорит по этому поводу известнейший современный ученый Мухаммад аль-Газали: «Мы, и вместе с нами все здравомыслящие люди, выступаем против того, чтобы считать мнение какого-либо ученого частью религии, и то, что не соответствует его мнению - выходящим за рамки ислама. Подобная косность и закостенелость приносит огромный вред исламу и подрывает его единство. Ведь сказал Всевышний: «…совершайте молитву и не будьте из числа многобожников, - из тех, что разделили свою религию и стали партиями (сектами), где всякая партия довольна тем, что у нее». (сура30, аяты31-32)

Дагестанские традиционалисты же придерживаются здесь другой точки зрения, ссылаясь на слова многих ученых шафиитского и ханафитского мазхабов, в частности, на следующие слова известного толкователя Корана, ханафита Ахмада Ас-сави: «Не разрешается следовать ни за одним, кроме четырех мазхабов, даже если он будет соответствовать словам сподвижников, изречению Пророка (м.е.и.б.), и даже аятам Корана. Вышедший из 4-х мазхабов есть заблудший, вводящий в заблуждение других, что порой может привести его к вероотступничеству (куфр), так как следование за Кораном и сунной по своим поверхностным соображениям является главным отступничеством». Вышеприведенное высказывание наиболее ярко характеризует позицию большинства дагестанских ученых в отношении следования мазхабам, которая характеризуется как таассуб, что означает «жесткая приверженность одной точке зрения».

Вот что говорит о мазхабах Мухаммад аль-Газали: «Слово «мазхаб» означает лишь точку зрения ученого в том, что касается его понимания священного писания. Точка зрения же не обладает непогрешимостью и святостью, ведь это лишь размышления человека о божественном откровении».

Об этом же точно и доходчиво говорит один из исламистских теоретиков, глава оппозиционной саудовскому королевскому режиму организации Комитет защиты законных прав (КЗЗП) Мухаммад аль-Масари. "Иджтихад - это человеческий процесс, и он не застрахован от ошибок. Результат иджтихада не является ни Откровением, ни шариатом. Он - понимание муджтахидом или факихом (знатоком Корана и Сунны, исламским правоведом) Откровения и шариата. То же самое должно быть сказано и о подавляющем большинстве положений, содержащихся в книгах по фикху (исламскому правоведению). И в принципе является неподобающим, нескромным и вызывающим говорить: "Это - установление Аллаха" или "[это] - норма ислама". Более подходящим и скромным будет такое утверждение: "Это - мое понимание установления Аллаха или нормы ислама" .

Поистине, расхождения в понимании чего-либо - вещь вполне естественная, и представить себе единую точку зрения всей исламской уммы на религиозные тексты представляется невозможным.

Вот что пишет об иджтихаде и таклиде известнейший ученый Юсуф аль-Карадави, которого сегодня считают одним их достигших степени иджтихада:

«В действительности, иджтихад и таклид необходимы в любое время и в любом месте. Таклид необходим простым людям, не достигшим степени иджтихада. Каждому из них лучше следовать за одним из имамов, изучая, прежде всего именно его мазхаб, особенно в том, что касается обрядов поклонения.

Что касается иджтихада, то он необходим в связи с изменением жизни под влиянием времени, жизненного уклада, ситуации. И если бы живы были сейчас муджтахиды из числа наших предков, то они вынесли бы другие решения по многим вопросам. Аллах дал разум всем поколениям и прогресс в общественной жизни должен идти в ногу с прогрессом в религиозной. Смысл же иджтихада не состоит в том, чтобы дезавуировать труды предыдущих ученых, напротив, наука прогрессирует, лишь используя положительный опыт поколений наряду с новыми идеями и мыслями современности. Иджтихад же преследует три цели:

1 - пересмотр наследия ученых;

2 - возврат к достоверным текстам и формирование фикха по ним в свете общих направлений шариата;

3 - вынесение решений по возникающим с течением времени новым вопросам и проблемам.

Муджтахид должен быть, прежде всего, богобоязненным и справедливым человеком, он должен быть ученым, великолепно знающим Коран и сунну, причины ниспослания аятов, отмененные аяты и хадисы, досконально знать мазхабы и расхождения между мазхабами, быть сведущим в грамматике арабского языка и т.д.

Однако существует несколько правил относительно иджтихада, соблюдение которых необходимо:

1 - иджтихад не касается вопросов, по которым существует окончательное решение, например, иджтихад не может быть произведен по таким вопросам, как обязательность поста, запрет свинины или вина, и т.п.;

2 - нельзя переводить установления шариата из одной категории в другую, например окончательные установления в разряд сомнительных и наоборот;

3 - нельзя подгонять священные тексты под принятое решение;

4 - мы не ставим перед собой целью борьбу со всем новым, даже если оно принесет пользу. Мы должны различать между основой и разновидностью, между общим и частным, между целями и средствами. Что касается первого, то тут мы должны проявлять твердость, во втором же допускать мягкость;

5 - муджтахид тоже человек и может ошибиться».

Иджтихад и таклид в Дагестане.

В Дагестане проблема иджтихада и таклида так же существовала и обсуждалась еще в дореволюционные времена. Сохранилась переписка между шейхом Назиром из Доргели и шейхом Юсуфом кади из Джангутая по поводу иджтихада и таклида, датированная 1263г. хиджры, т.е. 1841-1842гг., в которой были отражены две общепринятые точки зрения разрешающая и запрещающая иджтихад. Для нас важно здесь отметить само существование разногласий по этому вопросу еще в первой половине 19-го века.

В начале века эта проблема была отражена так же и на страницах известной нам газеты «Джаридату Дагестан» на арабском языке, где на эту тему было написано несколько статей. Автором был тот же Али Каяев, выпускник университета Аль-Азхар и ученик Мухаммада Рашида Рида. В своих статьях Али Каяев призывает к иджтихаду, приводя в доказательство высказывания самих имамов-основателей мазхабов, призывающих следовать Корану и сунне и не отдавать предпочтение их словам перед двумя этими источниками. Кроме этого он приводит и другие доказательства, в том числе А.Каяев называет многих ученых-последователей мазхабов, действующих в различных вопросах на основании иджтихада, особенно шафиитов.

Шейх Мухаммад из Мухука выступил с речью на 2-ой конференции дагестанских ученых, состоявшейся в г. Буйнакске в феврале 1925г., где он призвал собравшихся к освобождению от оков таклида и следованию пути праведных предков (салаф), отбросив нововведения и отклонения. Шейх не призывал к иджтихаду каждого, понимая, что это ведет к анархии, но он говорил о некоторой свободе в принятии фетв, учитывая новые веяния времени и появление многих вопросов, не освещенных в Коране и сунне.

В журнале «Баян аль-Хакаик», так же выходившем на арабском языке, в статье Ибрагима Хаджи следующие таклиду были подвергнуты критике, и он разделил их на два вида: следующие за чем-либо, опираясь на доказательства из Корана и сунны и призывающие людей не следовать слепо за кем-либо, и губящие себя и других, следуя за своими отцами и дедами и отвергая разумный критический взгляд с точки зрения Корана и сунны.

Что касается противоположной точки зрения, то основными ее выразителями были суфийские шейхи. Вот что пишет об этом шейх Хасан из Кахиба в своей книге «Аль-бурудж Аль-мушайада»: «Иджтихад прекратился сотни лет назад, по единодушному мнению ученых-последователей мазхабов, на которых мы полагаемся, и которые являются хранителями религии. На сегодня мусульманину не остается ничего иного, кроме следования одному из четырех мазхабов в связи с трудностью самостоятельного понимания и изучения Корана и сунны. Он должен следовать за Кораном и сунной в том виде, в каком ее понимал ученый его мазхаба и его продолжатели, разработавшие и дополнившие все спорные и неясные вопросы на протяжении поколений, и никогда мусульманская умма не собьется с пути, следуя за ними! Что касается иджтихада, то претендовать на него сегодня может лишь человек, ущербный и разумом и религией» .

Шейх Абдурагим из Аймака в своей книге «Кунуз Аль-ахкам» так же касается вопроса таклида и приводит многочисленные высказывания имамов-основателей мазхабов и их последователей, где они запрещают бездумное следование за ними. Он так же приводит аяты из Корана, запрещающие, по его мнению, таклид, в частности: «…и когда им говорят: «Следуйте за тем, что ниспослал Аллах!» они отвечают: «Мы последуем за тем, на чем мы застали наших отцов!»» (сура2,аят85)

Шейх проводит разницу между следованием за каким-либо ученым и таклидом, где таклид у него это бездумное следование, не требуя доказательств, что он осуждает.

Как мы видим, спор вокруг иджтихада и таклида имеет в Дагестане более чем вековую историю. Так же, на наш взгляд, важно отметить, что сторонниками таклида и противниками иджтихада в Дагестане всегда были суфии. Подобное положение сохранилось и сегодня.

В то же время, крупнейшие современные ученые суфийского направления не выступают против иджтихада как такового. Вот что пишет известный ученый Ибн Алави в своей книге «Путь предшественников (салафов) в понимании священных текстов»: «Мы не противостоим открытию «дверей иджтихада», но они открыты лишь для тех, кто достоин этого». Далее он приводит аяты из Корана, обосновывающие законность иджтихада: «А когда к ним придет какое-нибудь дело, безопасное или опасное, они разглашают об этом. А если бы они вернули его к Посланнику и к обладающему властью у них, тогда узнали бы его те, которые стараются проникнуть внутрь его» (сура 4, аят83), а так же: «На вас греха не будет в том, коль ошибетесь вы, а грех лишь в том, что замышляло ваше сердце. А Аллах - Прощающ, Милосерд!» (сура 33, аят 5)

Также на этот счет существует достоверный хадис Пророка (м.е.и.б.): «Если выносящий суждение вынес суждение, (тем самым) совершил иджтихад и попал в цель, то ему двойное воздаяние (от Аллаха). А если выносящий суждение вынес суждение, (тем самым) совершил иджтихад и ошибся, то ему (простое) воздаяние (от Бога)».

Вот как отвечает на вопросы о таклиде и иджтихаде крупнейший на сегодняшний день суфийский ученый Рамазан Бути в своей книге «Аллямазхабийя»:

- Надо ли мусульманину следовать одному из четырех мазхабов?

- Это необходимо для него, пока он не в состоянии самостоятельно выносить решения, основываясь на основных источниках. Однако не следует проявлять здесь фанатичность, и мусульманин вправе оставить один (мазхаб) и перейти в другой.

- Что значит проявлять фанатичность (таассуб)?

- Это значит, увидев явное доказательство, противоречащее твоему мазхабу, отбросить его в пользу своего мазхаба.

- Открыты ли сейчас «двери иджтихада»?

- Безусловно открыты, были и будут (выделено автором). И никто не вправе закрывать их. Но для иджтихада существуют определенные условия, и никто не имеет права играть злоупотреблять этим.

Это мнение крупнейшего на сегодняшний день ученого-последователя суфизма, имя которого известно во всем мире, особенно в Дагестане. А вот что сказал Багауддин Мухаммад на конференции в мае 1997-го года в ответ на вопрос о признании мазхабов: «Мы признаем имамов-основателей мазхабов как великих ученых». На последующий вопрос о принадлежности к одному из них он ответил: «Поскольку я вырос в шафиитском мазхабе, то к шафиитскому, но мы стараемся не нарушать и другие мазхабы».

Упомянутый выше Бути говорит: “Следование мазхабу (мазхабийа) есть не что иное, как следование простого народа или же любого человека, не достигшего степени иджтихада, за каким-либо имамом-муджтахидом, причем не важно, следовать ли постоянно за одним, или же переходить от одного к другому. И на самом деле те, кто называют себя салафитами, непременно следуют какому-либо из мнений имамов (т.е. мазхабу), независимо от того, признают они это или нет”.

Как мы видим, в вопросах иджтихада и таклида позиция дагестанских традиционалистов не соответствует точке зрения даже их «единомышленников» суфийских ученых современности. В то время как дагестанские салафиты в этих вопросах наиболее близки к мнению большинства крупнейших современных ученых.

Система иджтихада (как нормотворчества на основе Корана и правильной Сунны) не задана в однозначном и детализированном виде Кораном и Сунной, а сама является результатом иджтихада, т.е. человеческой интерпретации результатов Божественного Откровения. Тем самым любой мусульманин обладает правом подвергнуть сомнению и даже отвергнуть какие угодно результаты иджтихада какого бы то ни было религиозного ученого (факиха - законоведа, теолога - мутакаллима, муфтия и кадия, халифа или султана) как сугубо человеческие идеи - притом, что они могут сколько угодно представляться в качестве рациональных, правильных, прогрессивных (или, если кому нравится, консервативных) и даже соответствующих Корану и Сунне.

Сомнение в истинности (правильности, соответствии Божественному Откровению) имеющихся интерпретаций, чем бы это сомнение ни вызывалось и ни мотивировалось, оставляет верующему мусульманину, если он остается в рамках ислама, один путь. Отказавшись от всех сомнительных (повторим: сомнительных, ибо человеческих) интерпретаций, обратиться к абсолютно достоверному первоисточнику - результату Божественного Откровения, т.е. к Корану и к практике мусульманской общины того периода, когда ее жизнь направлялась Божьим Посланником - Пророком Мухаммадом, получившим Божественное Откровение, и его соратниками - первыми мусульманами (включая Праведных Халифов - Абу-Бакра, Омара, Османа и Али, которые наследовали Пророку (м.е.и б.)). Предполагается, что только в этом случае можно установить (точнее, восстановить) те нормы и правила жизни общины, которые гарантированно истинны, ибо имеют Божественный источник (Откровение). На этот счет существует известный хадис (точнее, хадисы, есть несколько вариантов) Пророка Мухаммада, в котором говорится, что после его смерти исламская община расколется на семьдесят три секты, из которых все попадут в адский огонь, кроме одной, состоящей из "тех, кто держится [точно] того, что я (т.е. Пророк) и мои сподвижники сегодня".

Посещение кладбищ и чтение Корана на могилах.

Один из наиболее спорных вопросов между дагестанскими салафитами и традиционалистами касается посещения кладбищ и похоронных обрядов, а так же чтения Корана на могилах. Дело в том, что в Дагестане сохранились и прижились различные обряды, связанные с мертвыми и шариатская правомерность большинства из них, по меньшей мере, вызывает сомнения. В этой главе мы попытаемся рассмотреть основные из них и отразить позиции двух сторон, ссылаясь так же на мнения арабских ученых, учитывая, что противоречия в этой области, как и во всех других вопросах, возникли достаточно давно и зародились не в Дагестане.

Вопреки расхожему мнению, салафиты не отвергают посещение могил, более того, считают это весьма желательным, исходя из хадиса: «Навещайте могилы, потому что они напоминают вам о смерти». (Муслим, Ибн Маджа, Тирмизи) Однако посещение могил, по их мнению, может совершаться только с тремя целями: вспоминание о смерти (что побуждает к раскаянию в грехах и совершению благих поступков), приветствие покойных и мольба за них о прощении. Если первое обосновано упомянутым хадисом, то второе и третье так же подтверждается несколькими хадисами, в частности известно, что Пророк говорил, придя на кладбище: «Мир вам, жители загробного мира из уверовавших и мусульман! Поистине, мы последуем за вами, если будет угодно Аллаху. Я молю Его о прощении для вас и для нас». (Муслим)

Лидер дагестанских ваххабитов Багауддин Мухаммад разделяет посещение могил (зиярат) на три вида:

1. соответствующее Сунне (зиярат суннийа);

2. сопряженное с нововведениями (зиярат бидъийа), (хотя и не выводящее из ислама), к коим он относит путешествие к могилам с целью мольбы возле них, что очень широко распространено в Дагестане, как среди суфиев, так и простых мусульман. В этом он основывается на хадисе: «Не разрешается совершать путешествие (с целью поклонения) кроме как к трем мечетям: Священной мечети (в Мекке), моей мечети (в Медине) и мечети «Аль-Акса» (в Иерусалиме)». (Бухари, Муслим) Надо сказать, что первым, кто на основании этого хадиса запретил держать путь к могиле Пророка и тем более праведников, был Ибн Таймийа, один из виднейших представителей салафитского движения, за ним следовал в этом запрете Ибн Абдуль Ваххаб , а так же сегодняшние салафиты .

3. содержащее в себе элементы язычества (зиярат ширкийа), например просьба, обращенная к мертвым, прикосновение к могилам, целование их, взятие оттуда земли для благодати (бараката), а так же привязывание лоскутков на ограды могил, загадывая желание или просьбу . Надо сказать, что все эти явления распространены практически по всему Дагестану и происходят у всех святых мест (зияратов), которых насчитывается 839, причем за последние десять лет их число выросло в шесть раз .

Таким образом, по мнению салафитов, большая часть дагестанцев погрязла в ширке (язычестве), о чем они открыто и заявляли. Все остальные действия, сопряженные с посещением могил и похоронным обрядом, такие как раздача милостыни (садака) на кладбищах, установка на могилах памятников и тем более строительство гробниц, отмечание родственниками 7, 40, 52 дней и годовщины со дня смерти, приготовление угощения по этому поводу они считали запретным нововведением (бид'а). Все вышеперечисленные обряды очень широко распространены по всему Дагестану и, большей частью, имеют суфийский оттенок.

Еще один предмет острых разногласий - чтение Корана на кладбище. Этот обряд прочно укоренился во всем Дагестане, и не существует ни одного села, где после погребения умершего на его могиле не читался бы Коран.

По шариату обязанностей в отношении покойного четыре: омыть его, завернуть в саван, прочитать за него молитву и похоронить его так глубоко, чтобы звери не смогли раскопать тело (исключение составляют убитые в джихаде, в отношении их применяется только последнее). Что касается чтения Корана на его могиле, то это действие, несмотря на спорность его правомерности, прочно укоренилось в сознании дагестанцев как совершенно необходимое, несмотря на отсутствие религиозности и понимания смысла этого действия среди большей части населения. На сегодняшний день во всем Дагестане нет ни одного селения, где после смерти человека на его могиле не читался бы Коран. Более того, во многих селах на могилах устанавливают подобия домиков, зажигают там лампы, и невзирая порой на жестокий холод, чтецы Корана (часто за определенную плату) сидят там днями и ночами, перечитывая Коран иногда по несколько раз. Обязательность же чтения Корана на могиле считается в Дагестане столь неоспоримой, что люди, не совершившие этого для своих близких, вызывали на себя «праведный» гнев и возмущение всей общины. Естественно, что отказ “ваххабитов” от чтения Корана на могилах, а тем более, выступление против этого, сразу настроило против них большую часть общества.

В частности, первой причиной обострения отношений между “ваххабитами” и традиционалистами в сел. Кванада стал отказ одного их членов джама^,ата читать Коран на могиле своей матери. Тем не менее, наша цель - рассмотреть шариатскую правомочность вопроса и привести доводы обеих сторон.

Дагестанские салафиты в доказательство этой точки зрения приводят следующий хадис: «Когда умирает человек, все дела его прекращаются, кроме трех: непреходящее подаяние (например, построенный мост, посаженный сад и т. д.), переданные знания, которые приносят пользу, праведный ребенок, молящийся за него». (Муслим) А так же аят Корана: «…и что человеку - лишь то, в чем он усердствовал». (сура 54, аят 39) Один из известнейших толкователей Корана Ибн Касир говорит об этом аяте: «Подобно тому, как на него возлагается только его бремя, так и получает он только то, чего он добился для себя». Примечательно, что Имам Шафии на основании этого аята и хадиса сделал вывод, что воздаяние за чтение Корана не достигает мертвых, так как оно не является результатом их действий.

«Чем может помочь покойнику чтение Корана, если он при жизни бросил молиться? Ведь Коран извещает его о горестях и наказании: «Горе же молящимся, которые о молитве своей небрегут…» (сура 107, аяты 4-5) Это - еще в том случае, если совершил молитву позже установленного времени, а не оставил совсем» .

Однако, традиционалисты, в свою очередь, приводят свои доводы относительно правомочности чтения Корана для умерших. В своем письме к иорданскому проповеднику Мухаммаду Али - преподавателю и основателю джама^,ата в селении Карамахи суфийский шейх Мухаммад Мухтар Кяхулайский приводит в доказательство разрешенности чтения Корана для умерших следующий хадис: «Читайте вашим умершим «Ясин»» (сура из Корана). Надо сказать, что этот хадис оспаривается салафитами по двум причинам: недостоверность и придавание слову «умершим» значение «умирающим». Что касается первой, то двое из передавших его ученых сочли его достоверным (Ибн Хиббан и Хаким), и этого вполне достаточно для принятия хадиса. Что касается ухода от прямого смысла слова «умершим» к его косвенному значению «умирающим», то на это шейх отвечает: «не разрешается придавать косвенное значение аятам Корана и хадисам без крайней на то необходимости, или не имея доказательств в необходимости изменения прямого смысла, что мы и имеем в данном случае» .

Как известно, наиболее авторитетным из ученых считаются имамы - основатели мазхабов. Что касается их мнения по поводу чтения Корана на могилах, то двое из них: имам Шафии и имам Малик сочли это нежелательным, хотя мнение имама Шафии, что чтение Корана не доходит до умершего, не поддержали большинство его последователей . В то же время имам Ахмад, Абу Ханифа, ученые шафиитского и маликитского мазхабов и большинство суннитов считают чтение Корана одним из дел, приносящих пользу умершему. Однако обязательным условием при этом является добровольность и безвозмездность, так как существует хадис: «Читайте Коран и действуйте согласно нему … и не ешьте и не обогащайтесь за счет него». (Ахмад, Табарани, Байхаки)

Как мы видим, каждая из двух точек зрения имеет под собой основу в Коране и сунне и, соответственно, имеет право на существование. Так же важно отметить то, что подобные разногласия появились еще в третьем веке хиджры и с тех пор разные ученые имели на этот счет различные точки зрения, хотя большинство из них все же сочли чтение Корана для мертвых дозволенным.

Таким образом, в этом вопросе так же нельзя однозначно утверждать о дозволенности и недозволенности, что, к сожалению, имело место у обеих сторон, причем наиболее активны были здесь салафиты. Так же важно отметить еще два пункта: 1) существование разногласий по этому вопросу задолго до зарождения движения Ибн Абд Аль-Ваххаба и тем более до начала конфликта в Дагестане; 2) наличие этой проблемы сегодня во многих странах исламского мира.

Что касается выступления дагестанских салафитов против чтения Корана на могилах, то оно было вызвано не только шариатскими причинами. Дело в том, что в Дагестане это превратилось в традицию, причем в подавляющем большинстве случаев чтецам платятся деньги. Кроме того, салафиты всегда резко выступали против бездумного следования традиции и адату (большинство чтецов и, тем более, слушающих, не понимают ни смысла, ни значения происходящего), а также против фальшивого ислама (в котором легко было обвинить получающих деньги за чтение Корана). К тому же, учитывая то, что большинство населения Дагестана не отличается религиозностью и относится к исполнению религиозных обрядов весьма поверхностно, чтение за них Корана воспринималось как принижение достоинства Корана и ислама. Так же в вину всем ученым традиционалистам ставилось превращение Корана из «света и руководства» для мусульман в книгу для мертвых и, соответственно, забвение наказов и предписаний, содержащихся в нем.

На основе анализа внутрирелигиозного конфликта в Дагестане, представляется возможным сделать следующие выводы:

- Религиозная ситуация в республике характеризуется с одной стороны резким ростом общественного интереса к религии, и ее влияния на все стороны жизни общества, с другой стороны, ислам не стал консолидирующим верующих фактором, усилились разногласия как среди мусульманского духовенства, так и верующих. Более того, подобная поляризация общества привела к тому, что многие аналитики, вначале приветствовавшие "исламское возрождение", вынуждены были констатировать, что религия не только не стала фактором стабилизации общественно-политического положения в республике, но и сама внесла в него элемент напряженности. К расколу по национальному признаку в последнее время прибавился и раскол верующих на разные течения, приведший в ряде случаев к массовому противостоянию и кровопролитию;

- в постперестроечные годы наблюдается увеличение влияния официального духовенства на общественно-политическую ситуацию в республике с постепенным превращением его в активного политического игрока;

- произошла монополизация ресурсов официального духовенства представителями одного этноса, при взаимной поддержке “своих” этнополитических группировок;

- проблема “ваххабизма” была использована официальным духовенством для усиления своего политического влияния;

- все без исключения спорные вопросы, расколовшие мусульманскую общину Дагестана, существуют уже несколько столетий и имеют место сегодня практически во всех странах мусульманского мира, причем каждая из групп приводит доводы из Корана и Сунны, и, несмотря на слабость некоторых из них, обе точки зрения все же имеют право на существование;

- большинство спорных вопросов, в том числе о “ваххабизме”, уже имело место в Дагестане в начале 20 в., что полностью опровергает утверждение о привнесенности этого течения в Дагестан;

- ответственность за эскалацию внутрирелигиозного конфликта может быть возложена на обе стороны, так как, как показали встречи и дискуссии между лидерами обеих сторон, никто из противников не имел ни малейшего желания идти на какие-либо уступки ради достижения согласия и мира в дагестанском обществе.

ГЛАВА III. “Ваххабизм” и религиозно-политический конфликт в Дагестане 1997-1999 гг

3.1 Распространение “ваххабизма” и его роль в религиозно-политическом конфликте в Дагестане и Чечне

Характеристика дагестанского “ваххабизма”

Понятие “ваххабизм”, как было показано в предыдущей главе, известно в религиозных кругах республики с конца XIX века. Полемика между представителями исламского возрожденчества и традиционалистами велась на протяжении довольно продолжительного времени, затихнув лишь во время коммунистических репрессий. Как было показано во второй главе, всех, кто выступал против традиционных для Дагестана мусульманских обрядов, суфизма, или призывал к каким-либо изменениям в традиционной системе образования и обрядовой практике, еще в дореволюционном Дагестане причисляли к “ваххабитам”. Поэтому, как только появились люди, выступившие против традиционных обычаев, они сразу стали ассоциироваться с ваххабизмом, причем на Кавказе их прозвали унизительно “ваххабистами”. Это опровергает распространенный среди исламоведов тезис о том, что термин “ваххабит” был введен лишь в конце 80-х годов. В Дагестане он был известен еще с конца XIX века.

Надо сказать, что сторонники исламского возрождения никогда не признавали за собой такого названия: “(ваххабиты) Это ярлык, который приклеили к нам невежественные люди. Мы обыкновенные мусульмане. Если быть уж совсем точным, то нас можно назвать салафитами (общее название мусульманских религиозных деятелей, которые в различные периоды истории выступали за образ жизни и веру ранней мусульманской общины), говорит бывший председатель Исламской партии возрождения Ахмад-кади Ахтаев .

На наш взгляд, всех представителей исламского возрождения в Дагестане условно можно причислить к салафитам, т.к. все они придерживались именно салафитского вероубеждения (акыды) и отдавали предпочтение трудам салафитских ученых. Однако, представляется более правильным произвести дальнейшую классификацию.

Если в конце 80-х - начале 90-х годов салафиты еще действовали вместе в рамках созданной в 1990 г. Исламской партии возрождения (ИПВ), то уже с 1992 г. после самороспуска ИПВ, выделилось два разных направления: умеренное и радикальное. Лидером умеренных по-прежнему оставался Ахмад-кади Ахтаев, и применительно к этому направлению можно использовать термин “салафизм”. Радикальное же возглавил Багауддин Магомедов, перейдя, как было показано во второй главе, на более жесткие позиции, часто вступая в противоречие с мнением салафитских ученых, в том числе, и с Ибн Абд аль-Ваххабом. Поэтому, как представляется, говоря обо всех представителях возрожденчества в Дагестане, следует использовать термин “салафиты”, т.к. они все же твердо придерживались салафитского вероубеждения, отдавали предпочтение их трудам, и, в конечном итоге, сами относили себя к салафитам. Говоря же непосредственно об Исламском Джама^,ате Дагестана (ИДД) и его лидере Багауддине Мухаммаде, мы будем также использовать термин “ваххабизм”, т.к. идеология ИДД по важнейшим аспектам все же совпадала с одноименным движением Ибн Абд аль-Ваххаба. Тем не менее, два этих движения имели и много различий, поэтому ваххабизм будет браться в кавычки.

Сами “ваххабиты” предпочитают называть себя братьями, салафитами, единобожниками, общиной мусульман (джама^,ат)

Салафиты выступают против противоречащих исламу нововведений, укоренившихся, по их мнению, в сознании и религиозной практике кавказских мусульман. Источником вероучения они признают только положения Корана и сунны, отвергая распространенную в Дагестане традицию “слепого” следования за мнением ученых. Главный объект их критики - суфии и культ “святых”. В практике суфийских шейхов братств накшбандийа, кадирийа, шазилийа, открыто возобновившейся после снятия запрета на их деятельность, и в посещении “святых” могил (зийарат, пир) салафиты видят признаки многобожия (ширк) и неверия (куфр). Они отрицают многие традиционные обычаи и обряды кавказских мусульман, такие, как чтение Корана на могиле или в доме усопшего, чтение на похоронах талкина (букв. “наставление”), раздачу милостыни (садака) на кладбище и у могил “святых”, пользование четками, амулетами (сабаб, джайне), празднование мавлида - дня рождения пророка Мухаммада. Салафиты исключают существование в исламе помимо явного, умопостигаемого знания, воплощенного в шариате, еще какого-то скрытого, мистического знания, доступного якобы только шейхам и святым. Так же не признают они и приписываемые шейхам способности чтения мыслей на расстоянии, совершения чудес (карамат). Не признают они и мистической способности святых выступать в роли заступников за мусульман перед Аллахом еще в земной жизни и отрицают правомерность молитвенного обращения к ним с просьбой о посредничестве (тавассуль). Салафиты так же отрицают возможность передачи божественной благодати (баракат) через святых и шейхов или связанных с ними предметов (например, гробниц). Отсюда следует неприятие салафитами таких традиционных для дагестанского общества проявлений религиозности как посещение гробниц известных святых (зияратов). Подробно религиозные разногласия салафитов с традиционалистами были рассмотрены во второй главе.

Важное место в учении салафитов занимает джихад - борьба за веру, участие в которой вменяется в обязанность каждому мусульманину. По мнению “ваххабитов”, в настоящее время она неизбежно принимает вооруженные формы и ведется в том числе против прочих мусульман - неверующих (куффар), вероотступников (муртаддун) и многобожников (мушрикун). Не отрицая принятого в Дагестане толкования джихада как внутреннего самосовершенствования мусульманина, салафиты полагают, что внутренний “великий джихад” неотделим от войны с неверными - “малого джихада”. Современных суфиев салафиты обвиняют в уклонении от джихада и поддержке антимусульманских режимов. Значение джихада в учении “ваххабитов” усиливается под влиянием чеченских войн 1994-1996 и 1999-2001 гг.Подробнее понятие джихада в идеологии Исламского Джама'ата Дагестана будет рассмотрено ниже.

С джихадом неразрывно связан такфир - обвинение в неверии, которое применяется, в основном, к мусульманам, или, как выражаются “ваххабиты”, «так называемым мусульманам», что позволяет вести против них джихад.

В отличие от остальных кавказских мусульман “ваххабиты”, как правило, отпускают бороду, но бреют усы. Они носят укороченные брюки, которые иногда заправляют в сапоги. Женщины обязательно покрывают волосы платком. Некоторые из них, выходя на улицу, закрывают лицо чадрой, что прежде не встречалось среди местных горянок. Гонения на джама'аты, начатые на Северном Кавказе и в других регионах Российской Федерации в 1998-1999 гг., заставили их изменить свой внешний вид с тем, чтобы не выделяться из общей массы верующих.

Дагестанские салафиты в своих проповедях акцентируют внимание на следующих постулатах:

1. Строгое следование в своих действиях (особенно касающихся религиозной практики) Корану и Сунне, и очищение, таким образом, от всех новшеств (бидъа).

2. Отказ от культа святых и могил выдающихся личностей у мусульман. Это ими рассматривается как идолопоклонство.

3. Неприятие европейской социо-культурной, цивилизационной модели развития человечества, противопоставление ей исламской.

При этом умеренные салафиты делали акцент на исламское просвещение, активное участие в общественно-политической деятельности, а “ваххабиты” была настроены на противостояние с обществом, противопоставив себя остальным дагестанцам.